Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Содержание понятия контркультура 14
1.1 Происхождение и становление понятия «контркультура» 15-41
1.2 Контркультурные тенденции в социокультурном творчестве 41-57
1.3 Исторические этапы и характер проявления контркультуры 57-73
1.4 Механизмы возникновения и развития контркультуры 73-90
Глава 2. Контркультурные явления в истории российской культуры XX века 91
2.1 Основные дореволюционные контркультурные направления 91-107
2.2 Проявление контркультуры в советский период 107-134
1.1 Изменения в российской культуре в 90-е годы 135-151
Заключение 152-160
Список используемых источников и литературы 161
- Происхождение и становление понятия «контркультура»
- Основные дореволюционные контркультурные направления
- Проявление контркультуры в советский период
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена состоянием современной социокультурной ситуации, культуры в целом и теми разнообразными тенденциями, которые в ней прослеживаются.
Пространство современной культуры на сегодняшний день неоднородно, оно подобно калейдоскопу, состоящему из застывших сегментов, с одной стороны, с другой, способному от малейшего движения изменить свою картину, расширить её границы и вместить новые альтернативы.
На протяжении XX столетия в России происходили перемены и преобразования, нередко сопровождающиеся разрушением и трансформацией, как социальной структуры общества, так и его культуры, и становлением новой социокультурной системы.
Контркультура как культурное явление занимает определенное место как в дореволюционной, так в советской и постсоветской культуре. Однако значение контркультуры и ее влияние на процессы прошлого и настоящего недостаточно выявлены, не имеют определенности и однозначности.
Многообразие и сплетение существующих на сегодня социокультурных элементов создают мозаичность культурного поля, в котором положение и значимость такого явления, как контркультура, не раскрыты, так как не определены четкие грани и отличия этого феномена от различных субкультур.
В связи с этим возникает необходимость культурологического исследования сферы действия и влияния этого элемента в структуре культуры и социокультурного творчества, что позволит выделить характерные черты контркультуры, раскрыть диалектику се взаимосвязи с основной культурой общества и определить место и значение контркультуры в культуре России XX века.
Степень научной разработанности проблемы. Понятие контркультуры в настоящее время не имеет однозначности и достаточной четкости. Как со стороны российских, так и со стороны западных ученых оно раскрывается по-разному. Существуют исследования, посвященные этому явлению культуры, в которых непосредственно употребляется термин «контркультура» и обозначаются ее основные черты. Кроме этого, есть множество описаний, высказываний философов, историков, социологов, которые, исследуя ту или иную культурно-историческую ситуацию, обнаруживают в ней элементы контркультуры, но при этом не употребляют именно этот термин.
В современной культурологии присутствует несколько различных, даже противоположных по значению характеристик контркультуры. Это культурное явление рассматривается чаше с двух крайних позиций: или как негативный, отрицательный элемент общества или как положительный, необходимый для зарождения альтернативной культуры. Однако общей характеристики контркультуры, раскрывающей всю многогранность и многозначность этого феномена, способной объединить противоположные суждения пока не существует.
Официально история термина «контркультура» начинает свое существование с 1968 года, когда американские социологи Т. Роззак и Ч. Рейч провели исследование идеологии и практики молодежных движений 60-х годов. В работах «Создание контркультуры» и «Зеленеющая Америка» были намечены основные «сюжетные линии» теории, которая впоследствии получила свое дальнейшее развитие как теория контркультуры. Названные авторы считали контркультуру явлением 60-х годов, молодежным движением, возникшим в СШЛ как протест, направленный на разрушение «потребительской» культуры того времени.
Т. Роззак и Ч. Рейч впервые в истории социологической мысли определили контркультуру как упорядоченное, идеологически целостное мировосприятие, как совокупность ценностных установок, определяющих нетрадиционный стиль поведения и образа жизни. Одним из характерных признаков контркультуры, по мнению Т. Роззака, следует считать отрицание возможности постижения мира с помощью разума, где иррационализм является единственным способом постижения истины.
Американский культуролог Г. Дэвис считал, что контркультура придает существующим нормам и ценностям обратный смысл, то есть существует лишь как инверсия и не может являться имманентной частью культуры.
Ф. Йингер рассматривал контркультуру как неотъемлемую часть общества, несущую конфликтное начало и провоцирующую столкновение культур. Он определял ее как другую культуру, со своими собственными нормами и ценностями, противостоящими основной культуре, но не отрицающими существования последней.
Канадский исследователь Э. Тирьякян в середине 70-х годов XX века рассматривал контркультурные течения как элементы, благодаря которым происходят преобразования и перемены в культуре общества.
Что касается исследований феномена контркультуры в нашей стране, то впервые такая попытка была предпринята в 80-х годах прошлого столетия. Тогда в свет вышла книга российских ученых Ю.Н. Давыдова и И.Б. Роднянской «Социология контркультуры», в которой авторы представили критический анализ трудов своих западных предшественников и высказали мнение, что контркультура лишена признака общезначимости и является идеологией социальных паразитических образований. Помимо этого, культурные яшіения 50-х - 80-х годов XX века, в которых прослеживаются элементы контркультуры, исследовались такими российскими историками, философами, культурологами, как Ю.М. Лотман, А. Шендрик, В.В. Позняков, П.С. Кнабе и др.
В 90-е годы прошлого века российский культуролог А. Шендрик в своей монографии «Духовная культура советской молодежи: сущность, состояние, пути развития» рассмотрела содержание и значение субкультурных молодежных объединений советского периода 1970 - 1980-х годов и, опираясь на исследования западных ученых, выделила контркультурньге молодежные движения того времени (рок-культура).
Отметим, что в монографиях, справочниках, статьях таких ученых, как Г.К. Драч, Б.С. Ерасов, А.А. Радугин, А.Н. Пигалев, Б.Н. Понов, В.М. Розин, Е.М. Скворцова, Л.Я. Флиср, А.И. Чернокозов, КМ. Хоруженко и др., проблема контркультуры рассматривается ограниченно, что не позволяет в достаточной мере раскрыть сущность и значение этого явления.
Работы российских культурологов, социологов - ЇІ.В. ГТолнщук, Б.И. Кононенко, В.А. Бобахо, СИ. Левиковой, Б.П. Попова и др., вышедшие в последнее десятилетие XX столетия, затрагивая тему существования и содержания контркультуры, интерпретируют этот феномен чаще как разрушительный и отрицательный элемент современной культуры, что приводит к относительно поверхностному раскрытию его содержания.
В исследованиях и публикациях целого ряда современных авторов: А.Я. Гилинского, И.Ю. Каграманова, В.К. Кантора, В.Н. Леонтьевой, В.Я. Суртаева и многих других, огражающих состояние современной культуры общества, тенденции ее развития, значительно внимание уделяется вопросам, имеющим прямое отношение к феномену контркультуры.
Следует отметить, что в трудах российских и зарубежных философов и историков Н.А. Бердяева, А.Дж. Тойнби, Л.Н. Гумилева, В.И. Ленина, И.Г. Фихте, Н.С. Трубецкого, В. В. Розанова, Д.С. Мережковского, В. Виндельбанда, А. Белого поднимаются и рассматриваются проблемы, непосредственно касающиеся возникновения, становления и понимания контркультуры.
В работах современных российских ученых А.Б. Есина, П.С. Гуревича и Б.П. Борисова, изучающих содержание и значение контркультуры, она раскрывается как явление позитивное, как форма зарождения новой культуры.
Гак, Л.Б. Есин считает, что средством культурной самозащиты общества от давления официальности является именно контркультура, и предполагает, что её рождение и становление принадлежит интеллигенции.
Российский философ и культуролог П.С. Гуревич рассматривает контркультуру как ядро возчюжной будущей культуры, как механизм культурных новаций, считая при этом, что контркультурным импульсом обладает не какая-то отдельно взятая субкультура, а вся совокупность таковых. Контркультура у П.С. Гуревича востребована, она индикатор, показывающий, что культура живет и движется, а не находится в состоянии стагнации. Кроме того, автор говорит об историчности этого элемента культуры, то есть о его существование на протяжении всей истории культуры.
Б.П. Борисов полагает, что контркультура является фундаментальной оппозицией «положительной» - господствующей культуре в конкретно-историческом обществе, проявляясь в последней преимущественно скрыто, элементами и, в случае «победы», превращаясь в господствующую, то есть «положительную» культуру.
Защищенные в последние годы диссертации Н.Е. Степановой, И.Ю. Кузнецовой, М.Н. Гребенюк касаются таких процессов современной социокультурной ситуации, в которых просматриваются черты контркультуры.
Решению поставленным в диссертации цели и задачам способствовали публикации и аналитические статьи в таких научных изданиях, как «Вопросы философии», «Социологические исследования», «Общественные науки и современность», «Социально-политический журнал», «Вопросы искусствознания», «Вопросы литературы», «Вопросы истории», «Новое литературное обозрение», «Москва» и др.
Сформированные ранее взгляды на понимание такого явления, как контркультура чаще рассматривают ее как негативный элемент, не объясняют причины возникновения, не раскрывают цели и методы распространения контркультуры, что и обусловливает необходимость более глубокого ее изучения.
Несмотря на значительность числа опубликованных работ по проблемам контркультуры, вопрос специфики данного элемента в условиях российско-советской культуры XX столетия также остается не до конца исследованным, и это актуализирует тему исследования.
Теоретико-методологические основы и методы исследования представлены основными общетеоретическими принципами и направлениями западной культурологической мысли и работами современных российских философов, культурологов, социологов, историков, таких как А.А. Андреев, А.С. Ахиезер, Б.П. Борисов, Ю.А. Власов, П.С. Гуревич, Ю.Н. Давыдов, Б.Н. Есин, Л.Г. Ионин, Г.С. Кнабе, И.В. Кондаков, Ю.М. Лотман, Л.Я. Лурье, А. Шендрик и др.
Выявляя предпосылки возникновения и раскрывая методику распространения контркультуры, мы использовали труды известных российских и зарубежных историков, философов: Н.А. Бердяева, А.А. Блока, В. Виндельбанда, Л.Н. Гумилева, В.И. Ленина, Д.С. Мережковского, А.Дж. Тойнби, FT.C. Трубецкого, И. Г. Фихте и др.
Устанавливая отличительные грани контркультуры от альтернативной и маргинальной культур, мы опирались на исследования современных российских социологов и философов: В.Н. Леонтьевой, А.Я. Флиера, А. Шендрика, А.Я. Гилинского.
Теоретическая база исследования основана на принципах диалектической взаимосвязи процессов и явлений, общенаучных принципах системности и развития. Требование рассматривать объект во всех его связях и отношениях обусловило применение принципа всесторонности исследования, который следует из мировоззренческого принципа всеобщей связи. Принцип историзма позволил рассматривать контркультуру в ее развитии, самодвижении, изменении, то есть изучать природу ее возникновения, переходы от одних стадий развития к другим, с тем чтобы показать возможное будущее состояние культуры. Для определения ценностной сущности контркультуры использовался аксиологический метод. При выявлении типологии контркультуры осуществлялась операция деления, применялись методы анализа, синтеза, дедукции и индукции.
Интеграционный характер исследования обусловил необходимость проведения историко-культурологического анализа с использованием работ по философии, культурологии, истории, социологии, искусствоведению.
Цель исследования - осуществить уточнение содержания понятия «контркультура»; раскрыть специфику проявления контркультуры в культуре России XX столетия.
В связи с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:
- провести анализ основных существующих в специальной литературе позиций по вопросу о содержании понятия «контркультура»;
- рассмотреть основной «механизм» взаимодействия культуры и контркультуры в целом культуры конкретно-исторического общества;
- установить отличительные черты контркультуры от субкультурных объединений;
- раскрыть цели и методы действия контркультуры, позитивные и негативные тенденции ее функционирования;
- выявить общую специфику диалектически-противоречивого взаимодействия культуры и контркультуры в условиях России XX столетия;
- произвести анализ особенности сопряжения культуры и контркультуры на различных этапах истории российской культуры XX столетия.
Объект исследования — контркультура в струкгуре российской культуры XX века.
Предмет исследования — сущностные характеристики конгркультуры, предпосылки возникновения, цели и методы становления.
Научная новизна исследования:
- на основании анализа теоретических источников и практической истории культуры произведено уточнение содержания понятия « контркультура»;
- описаны структура и основные функции контркультуры;
- уточнена диалектически оборачивающаяся связь положительной и отрицательной культур в целом культуры общества, раскрыто единство разрушительной и созидательной сторон контркультуры.
- показано, что характерное для позиций многих исследователей контркультуры отождествление содержания последней лишь с адекватным маргинальным группам общества простой нигилистической духовной доминантой не является достаточным в характеристике действительной специфики контркультуры. Импульс нигилизма - лишь момент в полной специфике последней, обратной стороной которого является созидательное начало, открыто обнаруживающее себя, в частности, в стремлении превращения контркультуры из оппозиционной в господствующую культуру;
- исследованы контркультурные элементы в отдельных субкультурах, показаны отличительные грани основных субкультурных объединений;
- предложена типология контркудьтуры, обнаруживающая обширную сферу действия и специфику данного феномена: от отдельной личности до социального слоя;
- осуществлен анализ культуры России XX столетия с позиций выявленной в работе диалектической связи культуры и контркультуры.
В связи с этим на защиту выносятся следующие положения: 1. Контркультура - это понятие, обозначающее одну из сторон раздвоения целого культуры конкретно-исторического общества, самосознающую духовную оппозицию господствующей в данном обществе культуры. Как сознательно противопоставляющая себя основной, оппозиционная культура обретает в той или иной степени открыто выраженный негативирующий импульс, утверждает себя как культура самоутверждения через разрушение» и в данном аспекте прямо оказывается «контр культурой».
По способам своего проявления, в рамках некоторой системы, контркультура обнаруживает себя преимущественно фрагментарно, моментами, элементами, поскольку качество системной цельности принимает на себя господствующая культура.
1. Носителями контркультурного сознания являются, главным образом, такие социальные классы и слои, способ существования которых не обеспечивает положительность тех ценностей, которые образуют основание господствующей в конкретно-историческом обществе культуры. В результате черты контркультурного сознания и контркультуры проявляются как на стороне маргинальных слоев общества, так и в среде представителей самих господствующих классов, особенно в условиях обнаруживающихся процессов распада экономических, нравственных и политических оснований.
2. Многоплановость контркультуры определяется тем, что это явление обнаруживает себя в различных направлениях: классовом, социальном, поколенческом, временном, личностном и др., - которые показывают многозначность контркультуры и позволяют выявить ее типологию. Для возможного превращения контркультуры в основную культуру общества необходимы особые условия. К таким предпосылкам следует относить упадок или кризис господствующей культуры; нестабильность основной культуры; период стагнации в культуре и обществе и др.
3. Возникновение и развитие контркультурных процессов в России XX века было обусловлено социально-политическими и экономическими условиями, сложившимися в стране в конце XIX века. Вследствие этого выделяются следующие основные временные этапы в истории российско-советской культуры, обладающие различными структурными особенностями, в которых раскрывается взаимодействие основной культуры и контркультуры:
С начала XX века по 20-е годы к контркультуре следует относить модернистские течения и зарождающуюся культуру пролетариата. Модернизм выступает в качестве контркультуры по отношению к культуре конца XIX века в целом. Культура пролетариата обнаруживает себя главным образом социально-классовой оппозицией и контркультурой но отношению к «буржуазному» модернизму и направлениям реализма.
После победы в России-СССР пролетарской революции культура пролетариата из оппозиционной (контркультуры) превращается в господствующую, вбирая в себя все адекватное ей из исторически предшествующей культуры. С конца 20-х годов по 60-е годы XX века советская культура (как положительная социалистическая) занимает позицию главенствующей, и контркультурой провозглашается все чуждое ей по классовому принципу. В то же время, внутри самой культуры соцреализма вызревает и проявляется так называемая неофициальная, «вторая» культура, которая обладает контркультурным содержанием в отношении соцреализма;
С 1960-х годов по 1990-е годы происходит «смягчение» культуры соцреализма вплоть до ее самоотрицания, продолжается усиление значения в обществе демократической «контркультуры» (неофициальной, «второй»). К середине 1990-х годов, ранее неофициальная демократическая культура получает свободу действия и теряет статус контркультуры.
Практическая значимость исследования. Полученные в диссертационном исследовании результаты, положения и выводы обладают теоретической значимостью в изучении проблем контркультуры, вопросов теории и истории культуры России XX столетия. Материалы диссертации могут быть использованы в педагогических целях, в частности, в преподавании соответствующих тем курсов культурологии, социологии, истории. Выводы диссерташюнного исследования также обладают практической ценностью в решении вопросов государственного реіулирования и управления процессами развития культуры, в частности, в специфических условиях такого региона России, каким является Краснодарский край.
Апробация диссертационного исследования. Основные идеи исследования нашли отражение в статьях, тезисах и публикациях российских, региональных научных и научно-практических конференциях: «Человек в информационном пространстве цивилизации: культура, религия, образование» (Краснодар, 2000), «Развитие социально-культурной сферы северокавказского региона» (Краснодар, 2001), «Транснациональные проблемы культур XXI в.» (Краснодар, 2002), «Культура и интеллигенция России между рубежами веков: власть, метаморфозы творчества, интеллектуальность, ландшафты» (Омск, 2003), «Российская культура глазами молодых ученых» (Санкт-Петербург, 2004), «4-е Кайгородовские чтения» (Краснодар, 2004).
Структура работы. Диссертационное исследование включает введение, две главы, заключение, список используемой литературы.
Происхождение и становление понятия «контркультура»
Обратимся к моменту происхождения понятия «контркультура» и рассмотрим точки зрения, которые высказывают по отношению к ее существованию и значению как зарубежные, так и российские исследователи.
Сам термин «контркультура» был введен в научный оборот американскими социологами в середине 60-х годов XX века для обозначения той социокультурной реальности, которая возникла в процессе углубления и расширения студенческого протеста, волной прокатившегося по всем высокоразвитым странам Западной Европы и Америки в тот период.
1968 год - символ цельности и взаимосвязи ряда социокультурных явлений, которые развертывались до и после этого года. Они включали в себя и протест против аристократической системы образования во Франции, и «вьетнамский синдром» в Америке, и появление контркультурных тенденций, утверждавших новые каноны и ценности.
Первыми термин контркультура начали использовать Т. Роззак и Ч. Рейч, которые в І 968 году выпустили свои работы «Зеленеющая Америка» и «Создание контркультуры» (I). Авторы считали контркультуру явлением 60-х годов, которое, возникнув в среде молодежи, стало выражением протеста, направленного против западной культуры того времени.
Главным объектом контркультурной критики являлась технически ориентированная культура индустриального общества, определяемая контркультурой как враждебная человеческой природе и превратившая мир в «мертвый, пригодный лишь для того, чтобы измерять и калькулировать» (2; С. 54).
Идеология контркультуры того времени выражалась в критике мещанского материального благополучия, накопительства, жизненного успеха, нравственного ригоризма, социального конформизма. Довольно сильно в ней была выражена и антисииентическая направленность, связанная с неприятием фетишизации науки и техники, распространением антигуманного духа утилитаризма и научной рациональности. В качестве альтернативы рассматривалось индивидуализированное общество, которое открывало бы перед человеком возможности спонтанной самореализации и установления подлинных, свободных от диктата внешней необходимости и меркантильного интереса отношении с другими людьми и природой. Природе как источнику естественности и чистоты в системе алыернативных ценностей контркультуры принадлежит особое место. В ней усматривается некое сакральное начало, а близость, слияние с ней, противостоящей урбанизированно-индустриальной пустыне как воплощению искусственности и репрессивности, рассматривается как альтернатива современному образу жизни.
Период социальных выступлений 60-70-х годов посягнул на господствующие культурно-шівилизационньїе устои общества, но не смог гфеддожить реальную гуманистическую альтернативу. Если тогда, в ценностно-нормативной системе современного общества добропорядочность рассматривалась как одна из важнейших жизненных ценностей, то в контркультуре она считалась антиценностью, говорящей о мещанской ограниченности, филистерстве тех, кто ориентирован на неё. Если в традиционной культуре краеугольным камнем бытия человека являлось сохранение индивидуально-личностного начала, то в контркультуре ценность личного бытия отрицалась как противостоящая ценности группового «мы».
Контркультурная этика, по мнению Т. Роззака и Ф. Дэвиса, возвела іфинцин бездеятельности в ранг культа. «Контркультура создала собственную систему эстетических ценностей, утверждая, что мир лишен упорядоченности и в нем действуют стихийные темные силы. ...Поэтому любые попытки создать его образ на полотне, в звуках или другим способом, опираясь на законы гармонии, обречены на неудачу. Отсюда следует основной постулат контркультурной эстетики - дисгармония реального мира должна находить свое выражение в дисгармонии художественного произведения, отражающего его...» (3; С. 14). Таково, отмечает Т. Роззак, теоретическое обоснование влечения к атональной музыке, драматургии абсурда, беспредметной живописи.
Контркультурная эстетика в принципе отрицала все те достижения человеческого духа, на которые опирается традиционная культура, считая, что они не огражаюг дисгармоничность и трагедийность окружающего мира. Если традиционной категорией эстетического сознания является категория «прекрасное», то для эстетического сознания контркультурной ориентации іаковой является категория «безобразное». Установка на эстетизацию безобразного обусловливает тягу контркультурного искусства к изображению низменных порывов человека, различных извращений на экране, на театральной сцене, в живописи и литературе.
Т. Роззак определил контркультуру как протестующее мировоззрение: «Старая культура склонна предпочитать права собственности - правам личности, требования ЇЇТР - человеческим потребностям, конкуренцию - сотрудничеству, формальное общение - самовыражению. Контркультура склонна предпочитать обратное. ...Контркультура представляет собой социокультурный феномен, но по своей природе противостоящий культуре капиталистического общества. Между традиционной культурой и контркультурой лежит непреодолимая проиасть. Поэтому все попытки ассимилировать контркультуру, включить её в контекст культуры современного общества, бесполезны» (4; С. 97-98).
В своей работе «Зеленеющая Америка» Ч. Рейч отмечал, что формирование контркультуры связано со становлением новой чувственности, высвобождением подсознательных сил и влечений, развитием внутреннего опыта и религиозного обновления: «...Идеологической основой контркультуры является «новая левая социология» И. Миллса, «фрейдомарксизм» Т. Маркузе, «гештальт-анархизм» Г. Гудмена, «апокалипсический мистицизм» Н. Брауна, «дзенбуддистская психотерапия» А. Уотса. Принятие установок этих учений, а также набора основных средств, позволяющих человеку выйти за пределы своего «я», почувствовать связь с универсумом (медитация, самовнушение, наркомания) является непременными условиями обретения контркультуры» (I; С. 242).
Предлагаемый контркультурой выход из создавшегося кризисного состояния - «революция сознания», расширение границ сознания и возвращения его утраченной «многомерности». Т. Роззак считал, что таким методом, который вернул бы сознанию основу его былой целостности, является «революционный мистицизм». Он раскрывается как способность непосредственного восприятия мира в целом, в котором «небытие» обладает таким же онтологическим статусом, как и бытие. Чтобы понимать мир не односторонне и не в тех оценках, какими наделило его рационально-техническое сознание, человек должен уметь создавать в себе собственные символические смыслы, «перешагивающие» не только через институциализированные стандарты поведения в «большом обществе», но и через структуру стабильной, «санкционируемой цивилизацией» повседневной реальности. Контркультура прочно связывает «сущность человека» с его способностью быть в «многомерности» и тем самым «входить в символическое измерение жизни». Человеку, согласно идеям контркультуры, предстоит возвращение собственной целостности, предстоит воссоединение со своей «забытой» природой - путем трансцендентных символов (2; С. 55-57).
Основные дореволюционные контркультурные направления
В. Розанов писал: «Есть две России: одна - Россия видимостей, громада внешних форм с правильными очертаниями, ласкающими глаз; с событиями, определенно начавшимися, определитель но оканчивающимися, -«Империя», историю которой «изображал» Карамзин, «разрабатывал» Соловьев, законы которой кодифицировал Сперанский. И есть другая -«Святая Русь», «матушка Русь», которой законов никто не знает, с неясными формами, неопределенными течениями, конец которых непредвидим, начало безвестно: Россия существенностей, живой крови, непочатой веры, где каждый факт держится не искусственным сцеплением с другим, но силой собственного бытия, в него вложенного» (1; С. 47).
На протяжении более чем тысячелетней истории русской культуры чередуются, соперничают друг с другом по масштабности и интенсивности, процессы «раздвоения единого» и «объединения противоположностей». Рассмотрим, как «две России» развивались и сосуществовали в XX столетии.
Конец XIX - начало XX века представляет собой период неизбежности социального кризиса, «чрезвычайности» времени, необходимости смены ценностей в истории общественной и культурной жизни России.
Культура рубежа столетий и первых десятилетий XX века отразила сложность и противоречивость эпохи, полной острейших социальных конфликтов, которые изменили общественное и художественное сознание.
XX век принес творческой интеллигенции не успокоенность, а постоянный поиск своей «правды», своего стиля в искусстве, своих выразительных средств в передаче собственного понимания общественно-политической ситуации и событий, происходивших в стране.
Возникшее в обществе чувство некоего катастрофизма времени и завершенности культуры определило пафос многих произведений философов идеалистического направления, писателей-символистов. На этой почве в литературе и искусстве возникли апокалиптические мотивы завершенности мира. Но в то же время это была эпоха ;гуховного обновления и культурного подъема.
Парадоксом в этой ситуации были: с одной стороны, невероятное излучение творческих способностей во всех областях культуры; с другой -неспособность русской жизни, при столь мощном обилии талантов, уложиться в какую-либо жизнеспособную, устойчивую форму.
«Во второй половине XIX столетия в сферу сознательного исторического существования была выброшена огромная «неисторическая» масса русского крестьянства. Накопленная русским крестьянством энергия, до сих пор находившая выход в колонизации огромных территорий, двинулась в самые разнообразные сферы деятельности - в промышленность, торговлю, науку, культуру. То недифференцированное целое, которое до сих пор именовалось «русским народом», предстало сложным, внутренне противоречивым явлением, которое не сводилось к какой-либо единой (рормуле» (2; С. 6). Таким образом, русское крестьянство оказалось в положении социальных маргиналов.
Сложившаяся ситуация усугублялась, по меньшей мере, двумя моментами. Во-первых, не было достигнуто массового благосостояния, на которое рассчитывали все социальные слои России еще после реформы 1861 года. Во-вторых, не выработалась общенациональная идеология, которая способна была примирить классовые и сословные противоречия, так называемая «русская национальная идея». В итоге жизнь народа стремительно превращалась в хаос противоборствующих сил, где действует логика исторической непредсказуемости. Помимо этого, народническая идеология потерпела крушение. Перед фактом бурно развивающихся общественных противоречий, стремительного проникновения капитализма в деревню, обнаружилась её теоретическая несостоятельность. Полемика о сущности народничества, развернувшаяся в печати в 1880 году, свидетельствовала о том, что само это понятие неясное и размытое. «К концу века народничество как идеология крестьянской демократии выродилось настолько, что из теории, обосновывавшей необходимость крестьянской революции в России, превратилось в теорию, которая оправдывала приспособление к существующему общественному строю» (3; С. 21).
Вышеназванные явления представляли собой кризис существовавшей социокультурной парадигмы, что способствовало зарождению и проявлению конгркультурных тенденций в России в конце XIX столетия, то есть явилось предпосылкой возникновения контркультуры на рубеже веков.
Так, к середине 80-х годов в новых исторических условиях разночинско-демократическая интеллигенция оказалась на идеологическом распутье. Одна ее часть в поисках выхода из идейного кризиса обратилась к марксизму. По этому пути с 1883 года пошла группа бывших народников во главе с Г. В. Плехановым. Другая часть народнической интеллигенции, пытаясь приспособить старые народнические идеалы к новым условиям жизни, пережила глубокую духовную драму «бездорожья». Началось обновление русского реализма последней четверти XIX столетия, что особенно наглядно проявилось в творчестве Л. Н. Толстого, А. П. Чехова и реалистов начала XX века.
Одновременно с теми процессами, что происходили в русском реализме рубежа веков, возникает идейный и эстетический мятеж против господствовавшего в XIX веке позитивизма. Вначале он принимает форму декадентства, а затем реализуется в новых модернистских течениях начала XX столетия - символизме, акмеизме, течениях авангарда 1910-х годов. Декадентством в той или иной степени были заражены едва ли не все деятели русской культуры рубежа веков.
Возникшие в культуре новые веяния принципам рационального познания мира и его законов противопоставляли иррационализм. В поисках духовного обновления общества возникали религиозно-философские общества и собрания, в которых интеллигенты, ученые, писатели вместе с представителями духовенства обсуждали проблемы современного сознания общества, пути модернизации традиционной религии. Проповедовалось «новое религиозное сознание». В эту переломную историческую эпоху народолюбне и революция, религия и спиритизм - все это и многое другое оказывалось рядом: одновременно «нераздельным и неслиянным», чреватым социокультурным взрывом, который не замедлил произойти - сначала в 1905, затем в 1917 году.
Происходившие изменения содержали противостояние, конфликтность и оппозиционность, они были обращены на трансформацию сложившейся кризисной ситуации в обществе, на поиск новых культурных альтернатив, что определило их контркультурную направленность.
Подъем общественных и духовных интересов, который начался с середины 90-х годов и проявился в области философии, литературы, музыки, театра, балета, изобразительных искусств, позволил современникам говорить о «духовном возрождении» России.
Это был определенный этап в истории русской культуры конца XIX -начала XX века, который начался с «эстетического переворота», связанного с «переоценкой ценностей», с изменением соотношения коллективного и индивидуального начал в искусстве, период переосмысления и обновления разнообразных видов и жанров художественного творчества. На смену настроениям известной стабильности, распространенным в обществе в 80-е годы, пришла психологическая напряженность, выявился разительный контраст в духовной атмосфере по сравнению с предшествующим периодом. «Эпоха рубежа веков была временем величайших открытий в области естественных наук, прежде всего математики и физики (теория относительности, квантовая теория и др.), которые поколебали прежние представления о строении мира. «Неопозитивисты» начали убеждать, что «материя исчезла». Вселенная казалась философам-идеалистам непостижимым хаосом. Кризис прежних научных представлений трактовался как крушение возможностей интелдсктуачьного познания, не способного охватить сложность мироздания. На этой почве расцветала апология интуиции, противопоставляемой рациональному познанию, иррационализм. Обострился интерес к философии Платона, неоплатоников, Канта, неокантианцев, национальной традиции русской идеалистической философии» (3; С. 7). Эта философская почва и послужила основанием эстетических теорий русского модернистского искусства 1890-х гг.
Этап в истории русской культуры конца XIX - начала XX века был «ориентирован на решительный пересмотр всех прежних понятий, представлений и мировоззренческих установок именно в связи с ярко выраженным художественно-эстетическим и идейным новаторством» (4; С. 151).
В этот период многие ключевые понятия и категории культуры имели целый спектр далеко отстоящих друг от друга разноречивых значений, в том числе и полярных. Размытость границ между жизнью и искусством, личностью и обществом, утопией и реальностью, консерватизмом и радикализмом, серьезным и смеховым, добром и злом, прекрасным и безобразным, богоискательством и неверием, нормативным и релятивным -было характерным практически для каждого поэта, критика и публициста, философа или политика начала XX века.
Проявление контркультуры в советский период
Итогом культурного подъема в России начала века явился социокультурный взрыв - революция, приведшая к образованию «двух культур» в рамках одной национальной культуры, к установлению жестокого тоталитарного режима на территории страны, положившего конец культурному и социально-политическому плюрализму и создавшему монолитную, советскую тоталитарную культуру и «параллельную» ей, непримиримую к революции и большевизму, культуру русского зарубежья. Обе русские культуры XX века составляли «в паре» идеально «противоречивый» контрапункт смысловых структур и ценностей русской культуры, представляя собой контркультуры классового типа.
Как феномен культуры русская революция началась с процессов «расщепления культурного ядра», интенсивно развивавшихся в конце XIX -начале XX века. Это проявлялось в том, что одни и те же явления, одни и те же понятия трактовались не просто различным, но и прямо противоположным образом: свобода и творчество; личность и масса; демократия и диктатура; всемирное и национальное; прогрессивное и реакционное; созидание и разрушение - все понималось взаимоисключающим образом. Революция усилила культурный плюрализм эпохи, исподволь разрушая ценность и единство господствующей, монопольной культуры, против которой, собственно, и бывает направлена революция, будучи наиболее радикальной разновидностью контркультуры (7; С. 520), как отмечает И. В. Кондаков.
Политический и культурный переворот осуществился через отрицательно-разрушительный аспект контркультуры, опорой которого стали маргинальные слои общества, что привело к невосполнимым потерям и показало, безусловно, антикультурную направленность этого аспекта.
Вместе с революцией в русскую культуру пришло ощущение «конца личности». Родилось убеждение, что творцом и субъектом культурного творчества отныне выступит масса, но не личность. В 1919 году в сіаіье «Крушение гуманизма» А.А. Блок писал о том, что культура, в центре которой до сих пор стояла «свободная человеческая личность», рухнула, цивилизованные люди изнемогли и потеряли культурную значимость; на смену им приходят «бессознательные хранители культуры, то есть «более свежие варварские массы» (9; С. 93). Если Л.Л. Блок считал, что эти варварские массы и начнут новый цикл культурного развития, то И.А. Бунин считал, что эти массы нецивилизованны и нуждаются в твердом правлении. Он был уверен, что революция растоптала дворянское сословие и поставила русскую культуру на край гибели. И.А. Бунин отчетливо видел, что революция высвободила антикультурные, разрушительные силы, которые таились в глубине народной души и винил интеллигенцию в недооценке этой опасности (10; С. 73-74).
Русская культура сразу заняла крайние позиции по отношению к революции и ее главной действующей силе - массе. С одной стороны, масса воспринималась как источник и резерв новой культуры, с другой - она виделась как антикультурная стихия, охваченная инстинктом разрушения. На самом деле революция и высвободила разрушительные деструктивные слои революционных масс, и стимулировала рост их самосознания, процесс реализации их творческих возможностей, что свойственно отрицательно-разрушительному аспекту контркультуры.
Наиболее проницательные наблюдатели очень рано заговорили о том, что если Великая Французская революция совершалась во имя свободы личности, то русская революция ставила вопрос об организации массы, урезая свободу личности до минимума.
Революция родила нового массового читателя, который был непохож на интеллигентного читателя XIX века. В роли своеобразного читателя и заказчика выступила вскоре новая власть. Культура оказалась не только под давлением массового вкуса, но и под прессом идеологии, стремившейся навязать художнику свои задачи. Все это приняло окончательные формы в 30-е годы XX века.
Вопрос о принятии или непринятии революции осложнялся тем, что февраль 1917 года приветствовали почти все слои русского общества, а октябрь его расколол. Если А. Блок, В. Иванов, А. Белый, В. Маяковский, Хлебников, В. Брюсов большевистский переворот приняли, то Д. Мережковский, И. Бунин, Л. Куприн, А. Толстой отнеслись к большевикам как к политическим узурпаторам. Однако куда более сложной была позиция тех, кто счел необходимым разделить судьбу своей страны и своей культуры Ф. Сологуба, М. Кузмина, Н. Гумилева, О. Мандельштама, Л. Ахматовой. Их позднее открыто назвали внутренними эмигрантами.
Однако в феврале 1921 года А. Блок выступил с речью «О назначении поэта», в которой с тревогой говорил о «черни», враждебной художнику, стремящейся не только отнять у него свободу, но и «замуппъ» сами источники творчества. А через три года после смерти А. Блока уехал за границу В. Иванов, ощутив, насколько несовместима его проповедь Всечеловечества с реальным типом жизни после революции.
Смерть А. Блока, расстрел Н. Гумилева, отъезд в эмиграцию М. Горького обозначили резкое несовпадение позиций художественной интеллигенции и новой власти. В 1921 году Е. Замятин выступил со статьей «Я боюсь», в которой писал, что наступающая эпоха лишает писателя свободы творчества. Писатель должен либо стать человеком на побегушках у власти («юрким»), либо выбрать позицию бунтаря, еретика, скептика. Если победят «юркие», то у России останется только одно будущее - ее прошлое. Об этом вскоре и будет написан его знаменитый роман «Мы» (11; С. 400). Вследствие произошедших в стране перемен, произошло разделение интеллигенции, часть которой не приняла новой авторитарной культуры и была подвергнута гонениям, репрессиям и высылке, то есть тем методам, которые свойственны отрицательно-разрушительному аспекту контркультуры. Осенью 1922 года, по решению партии, на пароходах «Пруссия» и «Обер-бургомистр Хакен» отправились в изгнание более двухсот русских политических и культурных деятелей, ученых, инженеров, писателей, «насильно выдворенных за пределы Отечества. Эта первая массовая депортация деятелей русской культуры положила начало беспощадной борьбе с инакомыслием в коммунистической России» (12; С. 108). Позже из России выехали еще около трехсот деятелей науки и культуры, многие из оставшихся подвергались репрессиям и гонениям со стороны властей.
С начала 20-х годов XX века начинается культурное самообеднение России. Погибает, высылается из страны цвет ее интеллигенции, добровольно покидают Россию будущие лучшие поэты русского зарубежья М. Цветаева, В. Ходасевич, Г. Иванов, прозаики И. Шмелев, Б. Зайцев, М. Осоргин. С 1922 года начинаются массовые гонения на свободную литературу, свободную мысль. Закрываются журналы «Дом искусств», «Записки мечтателей», «Культура и жизнь», «Литературные записки», «Начала», «Перевал», сборник «Литературная мысль», В 1924 году прекращается издание журнала «Русский Современник». Культурное самообеднение продолжается до конца 50-х начала 60-х годов прошлого века и уже с конца 60-х возобновляется опять.
Итак, октябрьский переворот был осуществлен и пролетарская культура, являвшаяся контркультурой классового типа по отношению к модернизму и реализму, перешла на позиции новой господствующей культуры. Вследствие произошедших событий реалистические и модернистские культурные направления потеряли возможность стать основной, господствующей культурой и перешли в оппозицию, заявив себя контркультурой по отношению к культуре пролетарской. Объединившись, іти направления продолжили «борьбу» уже не между собой, а направили свои усилия против новой тоталитарной культуры. Вскоре образование «двух русских культур» после Октябрьского переворота и гражданской войны, узаконившей социально-классовый, военно-политический и идеологический раскол единой русской культуры на два взаимоисключающих и непримиримых лагеря, было закреплено и территориально. Одна русская культура (советская) стала монополией Советской России, другая русская культура (культура русского зарубежья) стала принадлежностью диаспоры.
Эти «две культуры», противоборствующие, взаимополемичные, конфронтирующие при всем взаимонеприятии и игнорировании друг друга были тесно связаны между собой, представляя в паре конструкцию «взаимоупора», бинарную модель цивилизации. Метрополия и диаспора; цивилизация и ее «тень», «антипод»; культура и ее «Зазеркалье», сохранение традиций и нигилистическое новаторство; утверждение и отрицание, текст и контекст - так или примерно так выстраивался «взаимоупор» частей расколотой цивилизации, обе из которых являлись контркультурами по отношению друг к другу (7; С. 415).
