Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Переходное время русской культуры и авангард 21-95
1.1. Русская культура конца 19 - первой трети 20 столетия: ключевые интуиции эпохи и их влияние на возникновение идеи авангардизма 21-51
1.2. Характерные особенности русского авангарда 52-76
1.3. Символизм и авангардизм 77-95
Глава 2. Философский опыт русского авангарда (на основе анализа творчества будетлян и чинарей) 96-151
2.1. "Бытие и быт" в творчестве будетлян 96-112
2.2. Мысль и мир "чинарей" 113-136
2.3. Философия жизни и творчества Даниила Хармса 137-151
Глава 3. Язык и коммуникация в культуре русского авангарда 152-220
3.1. Язык и коммуникация в авангарде: структурно-семиотический метод исследования 152-172
3.2. Феномеполого-герменевтический анализ проблем языка и коммуникации в культуре авангарда 173-201
3.3. Коммуникативные стратегии русского авангарда (на примере творчества В. Кандинского) 202-220
Заключение 221-223
Библиографический список использованной литературы 224- 234
- Характерные особенности русского авангарда
- Мысль и мир "чинарей"
- Философия жизни и творчества Даниила Хармса
- Феномеполого-герменевтический анализ проблем языка и коммуникации в культуре авангарда
Введение к работе
Актуальность исследования. Русский авангард 10-х - 30-х годов 20 столетия является парадоксальным и неоднозначным феноменом отечественной культуры. Его влияние нашло отражение не только в области художественной, но и во всем строе эпохи, став выражением нового опыта видения и понимания мира. В наиболее значимых образцах русского авангарда - в поэтическом творчестве заумников, в философско-литературных исследованиях чинарей, в оригинальных художественных направлениях обнаруживается тенденция к поиску оригинальных способов выражения, связанная с процессом противостояния культурной формализации, создания пространства новых смыслов и содержаний. Парадоксальность авангарда проявляется как c точки зрения отношения к культуре и нахождения в культуре, так и с точки зрения продуцирования особого опыта мысли и языка. Исходя из сказанного, основная проблема, а также актуальность исследования связана с философским осмыслением русского авангарда, как феномена парадоксального и неоднозначного в пространстве отечественной культуры, в рамках которого был выработан ряд концептуальных идей, ставших, с одной стороны, опытом оригинальных культур-философских и лингвистических построений, а с другой – отражением характерного для русской культуры мировосприятия. Оригинальный философский, экзистенциальный и коммуникативный опыт авангарда требует адекватного его глубине и значения для русской культуры понимания и интерпретации. И важнейшей опорой в деле понимания данного феномена может стать его изучение исходя из опыта осмысления контекстуальных культурных содержаний эпохи.
Отметим, что тема русского авангарда привлекательна для исследования, но, вместе с тем и проблематична. Привлекательность данной темы обусловлена событием активизации творческого потенциала русской культуры. В течение непродолжительного отрезка времени возникли и получили развитие внушительные по значимости и новаторству культурные процессы и явления. Проблематичность исследования связана с наличием самых разнообразных контекстов изучения данной темы, а также с устоявшейся тенденцией рассматривать авангард в качестве явления эстетического или художественного по-преимуществу. Тем не менее, выход за пределы узко направленного искусствоведческого подхода к авангарду может способствовать пониманию и обнаружению потаенных граней, как в самом авангарде, так и в отечественной культуре начала 20 столетия в целом. Таким образом, вопрос о возможностях понимания и изучения авангарда в современной философии остается открытым. Учитывая то обстоятельство, что в отдельном исследовании невозможно детально охарактеризовать все стороны отечественной авангардной культуры, автор считает целесообразным сосредоточиться на следующих основных направлениях: историко-культурологическом – в основе которого рассмотрение ключевых особенностей отечественной культуры конца 19 – первой трети 20 и их влияние на возникновение авангарда; философском - с точки зрения обнаружения в русском авангарде оригинального философского и экзистенциального опыта; коммуникативном – основанном на исследовании особенностей языка и коммуникативной стратегии авангарда. Данный проблематический круг включает в себя, как думается все основополагающие стороны для раскрытия феномена, а также основные составляющие в мировидении и миропонимании человека интересующей нас эпохи. Объектом исследования является культура русского авангарда. Предметом исследования выступает теоретическое наследие русских футуристов, философский и художественный опыт чинарей, художественно-теоретические построения художника Кандинского.
Степень разработанности проблемы.
О состоянии исследования проблемы можно сказать, что период времени в истории русской культуры, когда возникла и получила свое всестороннее развитие и распространение идея авангардной культуры достаточно хорошо изучен. Однако многочисленные исследования по русскому авангарду обращены, в основном, к художественной проблематике, и выполнены они, как правило, в искусствоведческом ключе, не делая авангард предметом систематического философского анализа. Тема русского авангарда является на сегодняшний день одной из самых непроработанных с точки зрения терминологической и культурно-исторической идентификации. В этой связи значимыми работами являются те, в которых исследуется проблема теоретической и культурно-исторической идентификации авангарда в европейской и русской культуре. Интерес к авангарду в западных исследованиях носит характер разноуровневый. С одной стороны, это работы по “теории авангарда”, с другой - это культур-философские исследования. Теоретические вопросы проанализированы в работе К. Гринберга “Авангард и китч” и в тексте немецкого автора П. Бюргера “Теория авангарда”.
Исследование Гринберга представляет важный художественно-теоретический документ 20-го века, совмещающий опыт осмысления авангарда в качестве эстетического феномена и в качестве явления, порожденного социально-историческим контекстом. Противопоставляя две культурные формы современности - авангард и китч, автор поднимает проблему “выживаемости” подлинного искусства в условиях засилья псевдоискусства и массовой культуры.
Несомненным достоинством теории Бюргера является введение им в научный оборот термина “исторический авангард” и дифференцирование понятий “авангард” и “модернизм” (“эстетический модернизм”). Это положило начало дискуссии о первенстве и статусе: является ли авангард составной частью модернизма или модернизм получил толчок к развитию благодаря авангарду.
Среди европейских культур-философских исследований мы должны отметить тексты представителей франкфуртской школы неокантианства – Т. Адорно, М. Хоркхаймера, В. Беньямина, Ю. Хабермаса. В указанных текстах современная культура подвергается критике, исходя из социально-политического контекста. Критике эпохи модерна посвящена работа Хабермаса “Философский дискурс о модерне”. Детализация темы критицизма модерна представлена в коллективной работе Адорно и Хоркхаймера “Диалектика просвещения”, написанной в 30-е годы 20 столетия. Критику современной культуры продолжает Вальтер Беньямин. Целью его эссе “Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости” является разоблачение тоталитарного мышления современности через указание на феномен массовой культуры. Следует отметить важность “Эстетической теории” Адорно, в которой концепт “новое” в применении к авангарду получает различные измерения, актуализируя проблему традиции и новаторства в культуре.
В некоторых “болевых” точках, несмотря на различие методов, исследовательский подход неокантианцев схож с феноменологией Хайдеггера, например, в осмыслении феномена искусства в современной культуре, особенностей массовой и автономной (элитарной, независимой от политической и экономической конъюнктуры) культуры и массового сознания. Общей также предстает проблема мировоззренческих оснований современной культуры.
Сравнивая европейский и отечественный опыт осмысления авангарда можно сказать, что русский авангард никогда не был предметом столь же серьезного теоретического анализа в отечественной культуре. Теории авангарда, как научного направления, в России не было сформировано. Большая часть исследований носит характер описательно-искусствоведческий или решается на уровне отдельных авторитетных высказываний. Пожалуй, наиболее ценным материалом по теории авангарда остаются теоретические исследования самих представителей авангарда, таких, например, как В. Кандинский, К. Малевич, М. Матюшин, А. Крученых, В. Хлебников, Я. Друскин, Л. Липавский, Д. Хармс, А. Введенский и др. Отметим также некоторые оригинальные исследовательские разработки отечественных (В.С. Турчин, Д.В. Сарабьянов, И.А. Азизян, Н.Л. Адаскина, О. Клинг, А. Кобринский, В.В. Е.А. Бобринская, М. Ямпольский, Б. Гройс др.) и зарубежных (Ж. Жаккар, Р. Краусс, И. Хаутамаки, Р. Нойхаузер) авангардоведов. Огромную ценность представляют исследования художественно-теоретического характера, созданные представителями интересующей нас эпохи - Б. Лившицем, Р. Якобсоном, В. Ходасевичем, Д. Мережковским, М. Гершензоном, В.И. Ивановым, а также общие культур-философские теоретические исследования (М.Л. Гаспаров, Ю.Н. Солонин, М.С. Каган, А.М. Сергеев и др.).
Наиболее существенный вклад в описание сущностных черт отечественной культуры внесли представители русской метафизической мысли: Вл. Соловьев, П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев, С.Л. Франк, Н.А. Бердяев, Л.И. Шестов, Е.Н. Трубецкой, С.Н. Булгаков, В.В. Зеньковский и другие. Тематика осмысления современной культуры нашла выражение в сосредоточенности на теме кризиса культуры. Эта проблема оказалась вплетенной в ткань большинства философских, культурологических, искусствоведческих, литературных и историософских размышлений. Наиболее актуальными оказались в связи с возникшей обеспокоенностью положением культуры, размышления и философские пророчества Соловьева. Философия Соловьева приобретает весомость в свете общей обеспокоенности русской мысли тематикой целостности, которой пронизана вся история русской мысли (от Толстого и Достоевского к славянофилам, и к русской религиозной философии), и найдет впоследствии воплощение в художественных направлениях модернизма (символизме, футуризме, авангардизме). Обширна аналитика изучения и понимания феномена русского нигилизма: в качестве характерного для русской культуры явления, возникшего в 60-е годы 19 столетия (Н. Бердяев), в качестве явления, символизирующего духовное и онтологическое истощение русской культуры (Вл. Соловьев, Е.Н. Трубецкой, В.В. Зеньковский, С.Л. Франк и др.), в ряде литературных трактовок (Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский), в литературно-критических исследованиях (Л.И. Шестов, В.И. Иванов).
Проблематика отношения к культуре и экзистенциальная проблематика стала особенно актуальной для русской литературы, в частности для творчества Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого.
История отношений символизма и авангардизма достаточно полно изучена на сегодняшний день. Следует все же отметить, что современные исследования освещают, в основном, художественный аспект влияния символизма на авангардизм. Уникальность символизма проявилась в творчестве А. Белого, Вяч. Иванова, В. Брюсова.
Аналитика изучения языка и коммуникации в культуре русского авангарда многогранна и может быть осуществлена в призме различных методологических ракурсов. Наряду со структурализмом и постструктурализмом, вокруг которых шло развитие западной эстетики с середины 20 века и вплоть до 80-х годов, семиотика заняла одно из ведущих мест в изучении культурных феноменов, хотя основные принципы семиотики сформулировал еще в 19 веке американский философ Ч. Пирс. В 20 веке семиотика приняла лингвистический уклон под влиянием идей основателя структурной лингвистики Ф. де Соссюра. В 1960-1970 е гг. образовалось две школы семиотики - французская, которую представляют такие исследователи, как К. Леви-Стросс, Р. Барт, Ю. Кристева и, тартуско-московская, представленная именами Ю.М. Лотмана, Вяч.Вс. Иванова, А.М. Пятигорского. В концепциях, представленных Ф. Де Соссюром, Ч. Пирсом, Р. Якобсоном, Э. Бенвенистом, Р. Бартом, У. Эко нашли отражение основные тенденции семиотического исследования, обнаружена связь между культурой и коммуникацией.
Место и роль автора в современной культуре – особый предмет исследований в философии, нашедший выражение в постмодернистском лозунге о “смерти автора”. К этой теме обращаются Р. Барт, М. Фуко, М. Бланшо.
Исследование проблемы знака в рамках структурно-семиотического метода имеет два основных направления. Первый связан с именем швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра, а второй с именем Ч.С. Пирса. Наметившаяся тенденция к неустойчивости знака, как двустороннего образования, привела современную философию к критике понятия знака (Ж. Деррида, Ж. Бодрийяр). В связи с процессом “деформации” знака в опыте современной культуры, возникла проблема т.наз., “двойного членения” (К. Леви-Стросс). Наряду с исследовательским интересом к проблеме знака в европейской семиотике и структурализме, в московско-тартуской семиотической школе внимание переместилось от проблемы знака к проблеме “текста” (Лотман, Пятигорский).
Проблемы культуры стали ведущими в пространстве современной философии феноменолого-герменевтического направления. Феноменологический анализ проблем языка и коммуникации в культуре разработан Э. Гуссерлем. Феноменологический метод Гуссерля применен Р. Ингарденом, М. Мерло-Понти, М. Дюфреном и другими исследователями.
Герменевтические концепции культуры представлены в работах М. Хайдеггера, Г.Г. Гадамера, П. Рикера, А. Потебни, М. Бахтина, М. Мамардашвили. На становление герменевтики большое значение оказали идеи немецкого лингвиста В. Гумбольдта. “Энергейтическая” теории языка Гумбольдта ввела в научный контекст понятие внутренней формы языка. Эта идея впервые получила детальное осмысление в России, в трудах А.А. Потебни.
В основе любого герменевтического исследования находится проблема понимания. В современной философии одно из самых основательных описаний феномена понимания принадлежит М. Хайдеггеру. В отечественной мысли связь между пониманием и самопониманием отчетливо прослеживается в философской герменевтике М. Мамардашвили. Проблематичность самопонимания, как и понимание “Другого”, находится в центре внимания исследований М. Бахтина. Сосредоточенность на проблеме внутренней формы, понимания, самопонимания, понимания “Другого”, привела герменевтику к рассмотрению проблематики cовременной культуры через сопряжение трех позиций: автора, текста и реципиента. Значимую роль в выявлении сущностных оснований современной культуры имеет деятельность Гадамера. В рамках различных подходов актуализируется потребность в более глубоком рассмотрении проблемы знака и символа, продвижение от семиотики знака к герменевтическому истолкованию символа.
В изучение общих проблем культуры неоценимый вклад внесли исследования М.С. Кагана, Н.К. Бонецкой, А.В. Ахутина, И.С. Вдовиной, В.В. Бычкова, Ю.Н. Солонина.
Перечисленные исследования перекликаются с проблематикой диссертации частично. Отметим также, что работы, в которой все рассмотренные аспекты сводили бы воедино, не выявлено.
Целью исследования является изучение русского авангарда, как парадоксального и неоднозначного феномена в пространстве отечественной культуры, возникновение и распространение которого обусловлено культурным контекстом конца 19, первой трети 20 столетия.
Задачи исследования:
-
Рассмотреть ключевые явления отечественной культуры конца 19-первой трети 20 столетия, проанализировать их влияние на возникновение идеи авангардизма.
-
Выявить характерные особенности русского авангарда и его отличительные черты от европейского аналогичного опыта.
-
Проанализировать проблематику преемственности в отечественной культуре начала 20 столетия на примере изучения опыта взаимодействия символизма и авангардизма.
-
Рассмотреть концепции “сдвига”, словотворчества и зауми в творчестве будетлян, охарактеризовать их новации в области языка.
-
Изучить художественно-теоретическое наследие чинарей, выявить основные философемы творчества, провести параллели с опытом отечественной и западноевропейской философской мысли.
-
Проанализировать философско-теоретические и художественные искания Даниила Хармса.
-
Провести структурно-семиотический, герменевтический и феноменологический анализ проблемы коммуникации в авангарде.
-
Определить специфику иконического знака и описать особенности языка авангарда.
-
Рассмотреть коммуникативную стратегию авангарда (на примере творчества художника В.В. Кандинского)
Источниковедческая база исследования:
Выбор источников обусловлен постановкой исследовательской проблемы, поставленной целью и задачами.
Основополагающим для решения поставленных перед диссертационным исследованием задач является обращение к отечественному философскому наследию, в частности к текстам В.С. Соловьева, П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева, С.Л. Франка, Н.А. Бердяева, Л.И. Шестова, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, В.В. Зеньковского. Предложенные в этих текстах интерпретации культуры без сомнения могут служить философско-теоретической основой для понимания ключевых особенностей культурного контекста, оказавшего первостепенное влияние на сознание человека переходной эпохи. Отметим также тексты представителей русского символизма: А. Белого, В.И. Иванова и ряд исследований художественно-теоретического характера, созданные представителями интересующей нас эпохи - Б. Лившицем, Р. Якобсоном, В. Ходасевичем, Д. Мережковским, М. Гершензоном, В.И. Ивановым.
Отдельные аспекты исследования выполнены с опорой на тексты современных отечественных мыслителей, в некотором роде продолжающих метафизически ориентированную традицию русского философствования: А.М. Пятигорского, В.В. Бибихина, С.С. Хоружего, М.К. Мамардашвили, А.В. Ахутина, М.М. Бахтина. При анализе концепции модернизм использовались тексты отечественных исследователей - М.Л. Гаспарова, Ю.Н. Солонина, М.С. Кагана.
В основе исследования находится концепция авангарда, поэтому теоретические исследования представителей русского авангарда, проясняющие практику художественных и философских построений, также являются материалом диссертации. В работе использованы идейно-теоретические и концептуальные разработки В. Кандинского, К. Малевича, М. Матюшина, А. Крученых, В. Хлебникова, Я. Друскина, Л. Липавского, Д. Хармса, А. Введенского, Е. Гуро.
Среди отечественных и зарубежных исследований, прямо или косвенно связанных с темой авангарда, назовем работы В.С. Турчина, Д.В. Сарабьянова, И.А. Азизяна, Н.Л. Адаскиной, О. Клинг, А. Кобринского, В.В. Руднева, Е.А. Бобринской, М. Ямпольского, Б. Гройса, С. Можнягуна, Л. Рейнгардта, Ж.-Ф. Жаккара, Р. Краусс, Overy Paul, Long Rose-Carol Washton и др.
В диссертационном исследовании задействованы тексты ведущих теоретиков авангарда: К. Гринберга и П. Бюргера. Пристальное внимание уделено культур-философским исследованиям представителей франкфуртской школы неокантианства, - Т. Адорно, М. Хоркхаймера, В. Беньямина, Ю. Хабермаса.
Большую теоретическую и методологическую значимость для философского осмысления коммуникативного аспекта авангарда имеют труды представителей тартуско-московской семиотической школы, - Ю.М. Лотмана, В.В. Иванова. Из зарубежных авторов, работающих над проблемой в структурно-семиотическом ключе, следует выделить исследования Ф. де Соссюра, Ч. Пирса, Э. Бенвениста, Р. Барта, У. Эко.
При обращении к данной теме большую роль играют исследования авторов феноменолого-герменевтического направления: Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, X. Ортеги-и-Гассета, М. Мерло-Понти, Р. Ингардена. Вместе с тем, несомненное внимание привлекают исследования Г.-Г. Гадамера и П. Рикера. Напряду с этим, некоторые аспекты исследования связаны с работами современных авторов - Ж. Делеза, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяра, Ж. Батая, М. Фуко, М. Бланшо.
В работе задействованы также классические философские тексты Платона, Аристотеля, А. Августина, Р. Декарта, И.В. Гете, Л. Витгенштейна, Ф. Ницше.
Теоретико-методологическая основа исследования определена принципом взаимодополнительности методов: культурно-исторического, семиотического, феноменологического и герменевтического. Представляется важным отметить, что речь идет о комплексе вопросов, связанных между собой, как в теоретическом, так и в методологическом плане. В работе рассматриваются ключевые проблемы и анализируются узловые вопросы соотношения различных методологических подходов. Выбранная линия исследования основана на изучении феномена русского авангарда в контексте сопряжении различных методологических подходов.
Научная новизна исследования: Новизна работы определяется в исследовании русского авангарда в качестве целостного феномена, включенного в культурный контекст и несущего на себе сущностные черты переходной эпохи; во всестороннем изучении философского опыта авангарда, в методологическом анализе проблем языка и коммуникации в авангарде. Принцип взаимодополнительности методов - семиотического, феноменологического и герменевтического, позволяет провести всесторонний методологический анализ культурно-исторических, философских и коммуникативных особенностей феномена русского авангарда.
Результаты исследования:
Обоснована целесообразность изучения русского авангарда исходя из обращенности к проблематике отечественной культуры конца 19, первой трети 20 столетия.
Выявлен независимый от европейского авангардного движения процесс зарождения и динамики авангарда в русской культуре.
Показано, что русский авангард возвращается в своих основных интенциях к исконным национальным корням и истокам, как важнейшему мотиву творчества.
Изучен опыт преемственности между символизмом и авангардизмом, как явлениями отечественной культуры, различными в плане художественно-эстетических исканий, но близкими с точки зрения онтологической проблематики.
Русский авангард изучен, как специфический феномен, породивший оригинальную версию философствования.
Показано, что философия творчества будетлян - особая форма миропонимания, основанная на постижении онтологической значимости языка.
Выявлены основные философемы творчества чинарей, а также общность тем, подходов и интерпретаций, как с современной феноменологической философией, так и с русской метафизической мыслью.
Проанализирована основная тематика творчества Д. Хармса.
Обозначены общие тенденции в развитии философских и художественных поисков начала 20 века.
С опорой на семиотический и феноменолого-герменевтический методологические подходы выявлено, что автокоммуникативная стратегия творчества является приоритетной в авангарде.
Показано, что теоретико-методологический и философский интерес к феномену языка на протяжении 20 столетия был предопределен практикой авангарда.
Изучен художественно-теоретический опыт Кандинского, как пример автокоммуникативной стратегии в пространстве русского авангарда.
Показан парадоксальный и неоднозначный характер русского авангардного движения, ставшего отражением всего строя переходной эпохи.
В качестве основных положений диссертации, выносимых на защиту, следует назвать следующие положения:
-
Ключевая проблематика отечественной культуры конца 19-первой трети 20 столетия нашла отражение в тематике “кризиса культуры”, “нигилизма”, “экзистенциального кризиса”. Своеобразным противостоянием негативным проявлениям в культуре и сознании стало стремление русской мысли к раскрытию данной и заданной миру целостности, что способствовало появлению онтологической проблематики, сфокусированной в теме смысла. Среди причин, породивших кризис, решающей представляется уход от онтологических приоритетов в культуре. В авангарде нашли отражение ключевые явления отечественной культуры переходного периода. В условиях кризиса культуры и экзистенциального кризиса здесь продуцируется парадоксальное по своему содержанию усилие по обретению смысловых ориентиров. Одним из решающих для авангарда становится вопрос о понимании места и роли человека в новых культурных реалиях.
-
Авангард зарождается в отечественной культуре в начале 20 столетия в параллельной и независимой динамике от западноевропейского аналогичного опыта, укорененного в топос культурно-исторического сознания эпохи модерна. Русский авангард, опираясь во внешнем опыте на концепт новизны и автономности, внутри, в онтологии своего появления и проявления авангард соразмерен сущностным основаниям отечественной культурной традиции.
-
Символизм и авангардизм, имея различия в области художественно-эстетических исканий, представляются близкими в решении предельных смыслообразующих вопросов. В начале века все наработанное символизмом творчески переосмысляется в авангардизме. Идея целостности, находящаяся в основе мировоззренческих устремлений символизма и авангардизма, имеет своими корнями русскую метафизическую мысль и традиционное религиозное мировосприятие.
-
Философский опыт русского авангарда, как опыт самостоятельной мысли, нашел отражение в специфических формах и способах осмысления мира, имеющих без сомнения художественную, но в большей степени мировоззренческую значимость. Философия творчества футуристического литературно-художественного объединения “будетляне” является особым явлением в русской культуре. Концепция сдвигологии, словотворчества и зауми, - не просто художественный прием, но особая форма миропонимания, основанная на опыте противостояния “быту”, понимаемому в футуризме, как проявление автоматизма мысли и языка.
-
Творчество “чинарей” является уникальным и малоизученным феноменом отечественной культуры. Опираясь на дружеское общение, как форму философствования, создают своеобразный терминологический и концептуально-теоретический аппарат. Основная проблематика сосредоточена на описании фундаментальных экзистенциальных состояний, что роднит их поиски с европейской экзистенциальной и феноменологической философией начала 20 столетия. Вместе с тем, обеспокоенность “вечными” темами и устремленность к постижению онтологического измерения отражает общий вектор философских исканий чинарей с традицией русской метафизической мысли.
-
Литературно-философское творчество Даниила Хармса, ведущего представителя авангардной культуры, сотрудничавшего с чинарями, образует единый текстовой мир, в котором через обнажение “личного” раскрывается “переживание” и настроение культуры в целом, характеризующееся тематикой кризиса и алогизма.
-
В русском авангарде формируется пространство неоднозначного текста, который, представляя культурную ценность, оказывается наименее приспособленным для передачи, понимания и интерпретации, то есть для коммуникации. Семиотический подход, наряду с феноменолого-герменевтическим подходом, выявляют топологию устремленности авангарда к выражению внутреннего, смыслового измерения, что нашло выражение в разработанных в различных теоретических ракурсах понятиях автокоммуникации, самоистолкования, самопонимания.
-
Теоретико-методологический и философский интерес к феномену языка на протяжении 20 столетия был предопределен практикой авангарда. Новации в области языка авангарда связаны с процессом деформации знака и потерей взаимосвязи между означаемым и означающим, а также с принципом остранения от конвенциональных механизмов восприятия, критицизм в отношении к автоматизму мысли и языка.
-
Художественный опыт Кандинского является примером автокоммуникативной стратегии в пространстве русского авангарда. Особый строй внутреннего мира художника выражается творческим принципом “внутренней необходимости”. Следствием этого можно считать появление феномена беспредметности. Через противопоставление “внутреннего” и “внешнего”, “материального” и “духовного” Кандинским последовательно раскрывается проблема “знаково-символического” топоса экзистенциального и творческого измерений жизни и творчества.
-
Значимость русского авангарда не только для отечественной, но и для европейской культуры связана с опытом реализации в области художественного творчества и языка всех тех “проектов” эпохи, которые владели сознанием ее творчески настроенных представителей. Более того, именно в русском авангарде произошло соединение новационных устремлений с классическим “соборным” сознанием, что имело значительные результаты в области художественной и философско-теоретической.
Теоретическая и практическая значимость исследования: Положения, сформулированные в диссертационном исследовании, имеют как общетеоретическое, так и методологическое значение. Теоретическое значение результатов исследования состоит в том, что они проясняют отдельные закономерности, присущие культуре авангарда и могут служить основанием последующих исследований по изучению сущностных оснований современной культуры. Данные диссертационного исследования могут применяться как в разработке лекционных курсов, так и в работе над спецкурсами по философии культуры.
Апробация работы:
Отдельные аспекты диссертационного исследования освещались на научных конференциях, в частности на втором Российском культурологическом конгрессе с международным участием: “Культурное многообразие: от прошлого к будущему” (СПб., 2008), на международной научной конференции: “Исповедальные тексты культуры” (СПб., 2007), на международной конференции: “Гуманитарное образование и социальный контекст: гендерные проблемы” (СПб., 2007); В рамках ежегодной конференции “Дни Петербургской философии” и участия в работе круглого стола “Философия культуры и культурологии: вызовы и ответы” (СПб., 2007, 2008, 2009); В рамках Всероссийских научных конференций: научно-практической конференции “Православие и суверенитет России” (СПб., 2007); научной конференции “Бренное и вечное”: социально-мифологические и политософские измерения идеологии в “массовых обществах” (Великий Новгород, 2007), научно-практической конференции “Система ценностей современного общества” (Новосибирск, 2008); В рамках региональных научно-практических конференций: 4-ой региональной научно-методической конференции “Университеты в образовательном пространстве региона: опыт, традиции и инновации” (Петрозаводск, 2007), научной конференции: “Свое” и “чужое” в культуре народов европейского Севера: (Петрозаводск, 2007, 2009).
Материалы исследования использовались при чтении курса “Философия”, спецкурса “Коммуникативные парадоксы современной культуры” в Петрозаводском государственно университете
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры культурологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета, одобрена и рекомендована к защите.
Характерные особенности русского авангарда
Для выявления характерных особенностей русского авангарда рассмотрим вопрос о его возникновении и хронологических рамках, проведем сравнительный анализ с европейским аналогичным опытом, используя философско-теоретические и критические исследования современной культуры, обратимся к проблематике отношения к традиции, к спецификации тем и образов, в частности к религиозной и крестьянской темам в русском художественном авангарде.
Классический период в истории русского авангарда (10-е - 30-е годы 20 столетия) нередко обозначается термином "исторический авангард" . В исторической перспективе понятие "авангард" упоминается впервые в идеологическом смысле, а именно в связи с использованием его в политической программе французских социалистов-утопистов в начале 19 века. Лишь в конце 19-го века понятие было использовано в художественном значении этого слова. Как художественное явление авангард рассматривался в качестве нового вида искусства, оппозиционного искусству традиционному. Огромна заслуга в этом процессе французской новационнойпоэзии Творчество Рембо, Верлена, Малларме и Бодлера стало определенным истоком художественной инновации в культуре. Изученность этой темы, как мы уже отмечали, носит неоднозначный характер. Наряду с богатством фактологического и искусствоведческого материала, практически полностью отсутствует интерпретации феномена авангарда в рамках какой-либо серьезной системы критериев, его категоризация в научном понятийном аппарате, методологическая неразработанность ключевых понятий и терминов. Даже столь простой, казалось бы, вопрос о хронологических рамках авангарда, не имеет четкого ответа. Кроме того, определение времени возникновения и хронологических рамок русского авангарда отечественными и зарубежными исследователями разнится. Отечественные исследователи полагают в большинстве своем, что хронологические рамки русского авангарда размыты и охватывают период 1900-1930 годов. Е. Бобринская полагает, что историю русского авангарда "принято начинать с 1907-1908 гг. В этот период состоялись первые выставки ("Стефанос", 1907; "Современные течения в искусстве", 1908). Дата, закрывающая историю авангарда в России, не может быть определенна с такой же точностью. Вероятно, такой датой можно считать 1925 г."53 А. Крусанов отмечает, что "классический период русского авангарда имеет строгие хронологические рамки: 1907-1932"54. Некоторые западные исследователи указывают на иные хронологические рамки. Приведем мнение Ирмы Хаутамаки: "Концепция авангарда берет свое начало во Франции и Италии, из этих стран авангардное движение быстро расширилась за счет остальной части Европы в Россию в годы революции"55. Приведенная цитата служит подтверждением весьма распространенного представления, согласно которому авангард имеет европейские корни и в России появляется в революционные годы. Своеобразно также и описание его "исхода": "Концепция авангарда была частью русской культуры, хотя в Советском Союзе эта концепция значительно "расходилась-с-западноевропейской:" Марксисты присвоили авангард, с тем, чтобы переделать его в качестве метки официальной социалистической культурной политики. В Советском Союзе западноевропейский авангард был обозначен как проявление мелкобуржуазной богемной жизни. В начале советского режима в 1920-х годов, однако, имели место в течение некоторого времени инновационные группы художников. Казимир Малевич был одним из самых известных из них. Малевич открыл художественную школу в Санкт-Петербурге, но вскоре идея школы пришла в противоречие с политическим режимом и была закрыта. Многие из пионеров русского искусства были сосланы в Сибирь. Такова здесь типичная судьба авангардиста"56. Автор отмечает также, что авангардное движение в России носило переходный характер и его характерной особенностью стало противоборство с официальной культурной политикой. Заметим все же, что подобным образом развивались события не только в России, где действительно сложились неблагоприятные условия для любого проявления мысли и творчества в целом, но, например и в Германии 1930-х годов, вследствие прихода нацистского режима.
Сошлемся на еще одну весьма оригинальную концепцию возникновения русского авангарда. Немецкий исследователь Рудольф Нойхаузер, опираясь на историю литературных течений и стилей в русской культуре, отмечает, что "авангард", как явление, которое призывает к борьбе с утвержденными обществом фиксированными нормами, можно обнаружить в русской литературе уже на протяжении 18 и 19 веков: "В преддверии романтизма, в начале 19 века, возникли первые в русской литературе авангардные течения"57. К таковым Нойхаузер относит представителей "Дружеского литературного общества" (1800-1801) и его создателя А.И. Тургенева, "Вольного общества любителей словесности, наук и художеств" (1801-1807) в Петербурге, а также декаданс или эстетизм, возникший в 80-х годах 19 столетия. Всем авангардным течениям присущи черты под знаком "новое": разрушение системы общественных норм, возникновение авторского текста с элементами новаторства, новое понимание мира и природы, новое представление о человеке и новое понимание роли автора, выражение в радикальных образах мышления и творчества.
Мысль и мир "чинарей"
Особым феноменом в пространстве русской культуры является творчество группы поэтов и философов, которые сами себя называли "чинарями". История этого течения, или лучше сказать, союза в полной мере отражает философский опыт русского авангарда. Собственно к философии в данном случае можно отнести не только оригинальные тексты (трактаты, статьи, дневники), но также и литературные опыты чинарей (поэзия, проза, произведения для детей, драматические произведения). Чинари никогда не претендовали на какую-то законченную и строгую философскую систему, исходили в своих интеллектуальных запросах из принципа незнания, избегая всякого философского пафоса. Они писали и думали о вещах, коими были проникнуты мгновения их собственных жизней, так что перед нами пример того, как личный экзистенциальный опыт может стать значимым философским опытом. Может возникнуть сомнение, а не является ли такое творчество вариантом философии житейской мудрости, экспликация которой вовне, в культуру и общество, всегда было и остается слабым местом нашего философствования. Очевидная глубина мысли, искренность, метафизическая и экзистенциальная значимость поднимаемых вопросов, заинтересованность свидетельствуют о принадлежности к совершенно особой форме самостоятельного философского мышления, аналогов которому в русской культуре нет.
Кто же такие "чинари"? Как замечает А. Александров "Что значит словечко "чинарь" - можно только гадать: то ли это своеобразный инфантилизм (от "чин чином", "чинарик"), то ли перед нами особый "небесный" чин. Хармс называл себя "чинарь-взиральнк", Введенский -"чинарь", авторитет бессмыслицы". Молодые поэты уже переболели заумью. Но они сохранили задор футуристической борьбы с литературными штампами, с нудным описанием психологических тонов и полутонов"184. Объединение "чинари" возникло в 20-е годы в Санкт-Петербурге. В его состав входили философы Я. Друскин, Л. Липавский, поэты - Н. Олейников, Д. Хармс, А. Введенский. Их много связывало. Трое из них - Друскин, Липавский и Введенский, окончили одну и ту же Петербургскую гимназию. Друскин упоминает имя учителя русского языка и литературы Л.В. Георга, который привил любовь к литературе и философии. В начале 20-х годов Друскин и Липавский учатся в Петроградском университете на философском отделении факультета общественных наук. В это время начинается история возникновения союза чинарей. В 1925 году к ним присоединился Хармс. Творческий союз чинарей представляет собой сложное переплетение судеб, в котором не последнюю роль играют исторические реалии. Время (20-е - 30-е годы 20 столетия) установило свои жесткие правила, требуя определенной жертвы. Жертвой становится философ, художник, поэт, то есть человек, по сути своей не умеющий ни подстраиваться под систему, ни встраиваться в нее, оказывающийся неуместным, лишним и т.д., но, при этом не умеющий молчать, если даже это необходимо во спасение. Ставшее уже классическим противостояние идеологии и мысли находит в жизни и творчестве чинарей свое трагическое воплощение . Тем не менее, их творчество не должно и не может рассматриваться, как противостояние режиму или как "вопреки всему". Перед нами пример реализации той внутренней потребности в интеллектуальной и мыслительной деятельности, заниматься которой не в силах запретить ни один тоталитарный режим.
Феномен дружеского союза является той формой, посредством которой осуществляется философская деятельность чинарей. В условиях цензуры и запрета на мысль, трансляция ее в узком кругу единомышленников становится значимым событием. Хотя, надо заметить, что дружеское общение, ставшее формой философствования, довольно характерно для профессиональной (философской) коммуникации в русской среде186. Чинари продолжают эту традицию, внося античную ноту вдумчивого диалога, гармоничного дополнения друг друга в беседе. В их кругу формируется представление, согласно которому только стараниями человека по обретению себя самого может быть выстроена определенная граница между самым близким и важным и тем, что не связано с личным интимным способом бытия. Оттого все внешнее как-то завуалировано внутренним, экзистенциальным устремлением, оно, это внешнее интериоризируется, переводится на особый язык сознания. В поиске идентичности выкристаллизовываются основные темы чинарей, - мир, мысль, время, состояния души, Бог, смерть, сознание, творчество. Эти темы в разных текстах, размышлениях, дневниках, диалогах раскрываются через описание фундаментальных экзистенциальных состояний, которые являются основным материалом творчества чинарей, - одиночество, страх, любовь, ужас, непонимание. Задачей экзистенциального искусства, а чинари называют свое искусство экзистенциальным , становится разгадывание тайны человека, ибо "у человека есть тайна - то, что он есть; большая лежит глубоко, маленькая - на поверхности. Тайна открывается и одновременно противится своему открытию, она неприкосновенна"188. Раскрытие тайны требует глубокой сосредоточенности на своем внутреннем мире. В не меньшей степени требует дружеского общения, разговора "по душам" с тем, кто способен понять и услышать.
Философия жизни и творчества Даниила Хармса
Размышляя о творчестве Хармса легко впасть в пафосное превозношение, что сегодня и происходит зачастую. Когда-то Хармс, умирающий от травли, отсутствия гонораров, голода, нищеты, в одночасье лишившийся большей части рукописей, книг, писем, документов, любимых предметов, которыми он избирательно заполнял свое жизненное пространство, не мог и предположить о таком успехе (запоздалом). В 30-е годы он проходил по делу "антисоветской нелегальной группировки писателей" и подписывал текст абсурдного признания в антисоветской деятельности2 5. Не потому ли его позднее творчество некоторые исследователи связывают с литературой абсурда?246
В отделе рукописей Российской национальной библиотеки хранится архив Хармса. В нем документы, отрывки произведений, стихи, рисунки, записные книжки, дневниковые записи, сделанные чернилами и карандашом, упражнения в иностранных языках, списки литературы, в которых упоминаются имена Аристотеля, Брентано, Лосского, Шпета, Бергсона; планы повседневных дел, письма, иероглифы, к которым питал слабость Хармс, описание фокусов, альбом, с записями на память друзей и родных, "правила жизни", среди которых подчеркнуто "дорожи временем"247 (время является одной из основных тем в творчестве Хармса). Очень часто Хармс сетует на неправильный образ жизни: "Я не правильно живу. Я ничего не делаю и очень поздно ложусь спать"248.
На пожелтевших листочках мелким почерком артефакты чужой истории, в которую нас не приглашали, но которая влечет к себе своим таинственным содержанием. Хармс используют личную, интимную символику, потребность в которой исходит из восприятия мира и человека, как тайны. Вся экзистенциальная тематика современной философии с легкостью поместилась бы в этом архиве. Страх, ужас, любовь, душевная боль, разочарование, отчаяние, надежда и отсутствие надежды, невероятная внутренняя борьба и страх физической немоготы от голода, но "если я поэт, записывает Хармс, то судьба сжалится надо мной и приведет опять к большим событиям, сделав меня свободным человеком"249.
В эссе друга Хармса Л. Липавского "Разговоры" перед нами открывается мир поэта. Хармс говорит о том, что его интересует в жизни. В сферу заинтересованности попадают разнообразные объекты, состояния и настроения: "Вот что меня интересует: писание стихов и узнавание из стихов разных вещей... Озарение, вдохновение, просветление, сверхсознание; пути достижения этого; нахождение своей системы достижения. Нуль и ноль. Все логически бессмысленное и нелепое. Все вызывающее смех, юмор. Глупость. Естественные мыслители. Чудо. Фокусы (без аппаратов). Человеческие, частные взаимоотношения. Хороший тон. Человеческие лица. Запахи. Уничтожение брезгливости. Умывание, купание, ванна. Чистота и грязь. Пища. Приготовление некоторых блюд. Убранство обеденного стола. Устройство дома, квартиры и комнаты. Одежда, мужская и женская. Вопросы ношения одежды. Курение (трубки и сигары). Что люди делают наедине с собой. Сон. Записные книжки. Писание на бумаге чернилами или карандашом. Бумага, чернила, карандаш. Ежедневная запись событий. Запись погоды. Фазы луны, Вид неба и воды. Колесо. Палки, трость, жезлы. Муравейник. Маленькие гладкошерстные собаки. Каббала. Пифагор. Театр (свой). Церковное богослужение и пение. Всякие обряды. Карманные часы и хронометры. Женщины, но только моего любимого типа. Молчание" . В этом высказывании Хармсу удалось образно и метко охарактеризовать основные траектории и темы своих размышлений, артефактичность которых можно сравнить с картиной художника-экспрессиониста, работающего хорошо выверенными мазками, но не кричащими, а глубокими и поэтичными. В их нанесении отсутствует какая-либо система или упорядоченность, да и сам Хармс признается: "Я плавно думать не могу"251. В лабиринтах его мысли озарение соседствует с интересом к глупости и правилами жизни, столовые приборы с чудом, Пифагор с увлеченностью женщинами. Внутренний монолог, который человек ведет с самим собой и в котором просвечивает исключительно лишь незавершенность личности, копошащееся в ней нагромождение неотчетливых желаний.
а именно тема неудовлетворенного желания. Как мы указывали, чинари связывают свое представление о скуке с неудовлетворенным желанием: "желание погибло, так как не было удовлетворено в свое время"252. Желание структурно заполняет лакуны сознательной деятельности, связанной для Хармса с миром иным или соседним, в котором обитают вестники. В рассказе "О том, как меня посетили вестники" он повествует об их мистическом приближении, символом которого выступает колышущиеся листки календаря, вода в стакане, которую герой боится пить, чтобы ненароком не выпить вестника: "Тут я понял, что ко мне пришли вестники, но я не могу отличить их от воды"253. Вестники не похожи ни на один из тех знаков, которыми оперирует наша психика, потому что связаны с символическим пространством сознания.
Тематика желания усиливается в эротических текстах Хармса. Вот, например, стихотворение "Жене"254. Оно предельно откровенно, но сфокусировано не столько на эротике, сколько на прочной связи между эросом и логосом, которую пытается выразить поэт.
Феномеполого-герменевтический анализ проблем языка и коммуникации в культуре авангарда
Проблемы языка и коммуникации стали ведущими в пространстве современной философии феноменолого-герменевтического направления. Как отмечает Хабермас "современная философия оставила горизонт классической философии сознания, и на место одинокого объекта познания приходит признание обыденного общения, выступающего домом интерсубъективности" . Отметим также следующие высказывания: "искусство и язык постоянно притягивают к себе мыслителей феноменолого-экзистенционального направления"327 и последнее, с которым трудно не согласиться: "язык становится главным способом видения объектов"328.
Коммуникация, вызывающая первостепенный интерес в семиотике, рассматривается под иным углом зрения в феноменологии. Если, как мы могли видеть, в основе семиотики "формализация, производство моделей"329, не отсылающие к "образу глубины"330, то феноменологическое понимание коммуникации основывается на идее глобальной включенности человека в систему культуры посредством феномена языка. Язык в феноменологии - не просто система знаков, "наброшенная на наше поле восприятия, деятельности, жизни" , но это, прежде всего интенциональная и означающая деятельность субъекта, направленная на восприятие и порождение значений, посредством говорения, либо посредством создания текстов. Преломление мысли о языке в феноменологии осуществляется через смыслопорождающие акты субъекта.
Феноменологическая философия неким образом сопротивляется "искушению языком", т.е. отстраняется от заданных терминологических и теоретических конструкций и автоматизма мышления. По своему смыслу феноменология - это философия человеческой свободы, понимаемой в смысле свободы мысли, которая очень часто подменяется свободой действия или свободой выбора. Свобода мысли - это свобода от предпосылок, от уже прочерченных линий восприятия, памяти, воображения, оценок. Термин "феноменологическая редукция" является определяющим для феноменолога, а появился он в лекциях Гуссерля в 1907 году. В дальнейшем Гуссерль пытался прояснить его с помощью различных метафор: "заключение в скобки", выключение, воздержание от суждения (эпохе), (т.е. воздержания от "привязанности к объектам мира" и к своему Я). Смысл феноменологической редукции состоит в необходимости совершения акта отстранения от обыденной установки, в основе которой вера в незыблемость каузальной связи между миром и собственным Я, а также от всех заранее принятых толкований мира. Однако величайший урок редукции заключается в невозможности полной редукции, поскольку мы пребываем в мире, в определенном временном потоке. Наши размышления всегда оказываются лишь частью временного потока, и мы, пытаясь ухватить этот временной поток в целом, всегда терпим неудачу. Описание различных видов "включенности" сознания и мышления в жизненный мир становится возможным только благодаря некому отстранению. Другим, не менее важным понятием в феноменологии, имеющим самое непосредственное отношение к проблеме коммуникации, является понятие интенциональности. Интенциональность - это способность сознания быть направленным на какой-либо объект, делать его своим содержанием. Характерной особенностью этой концепции является специфическая теория интенциональных объектов, которые могут быть не реальными физическими объектами, а воображаемыми или иллюзорными. Важно прояснить понятие интенциональных состояний. Интенциональными состояниями являются такие ментальные акты, в которых проявляется характер отношения субъекта к объекту.
Исследования Гуссерля затрагивают вопросы, связанные с феноменом "Я" в его сопряженности с миром "Другого" в практике коммуникативного опыта. Он обращается к проблеме внутреннего монолога, понимаемого в качестве акта некоммуникативного по преимуществу. Во втором томе "Логических исследований" Гуссерль открывает знак, как двойственную структуру, способную стать выражением или указанием. Выражение, или "знак, насыщенный значением" , в отличие от указания, по мнению Гуссерля, может осуществляться только во внутренней речи, в самонаправленности. Следовательно, любой коммуникативный акт обладает исключительно указательной функцией и не несет в себе никакого значения, как отношения к идеальному объекту. Рассматривая проблему выражения в коммуникативной функции, Гуссерль вводит различие между выражениями в коммуникативной функции, где они играют роль указаний, и выражениями в "одинокой ментальной жизни". "Одинокая ментальная жизнь" рассматривается Гуссерлем как особая область, в которой продуцируются смыслы. Выражения функционируют только с полнотой значений именно в одинокой ментальной жизни, где они больше не служат для указания на что бы то ни было. "Существование (Dasein) знака, пишет Гуссерль, - не мотивирует существование или, точнее, нашу убежденность в существовании значения. То, что должно служить нам в качестве указания (отметки), должно быть нами воспринято, как существующее. Это касается и выражений в коммуникативной речи, но не в монологической речи"333. Поле одинокой ментальной жизни во многом идентично понятию "автокоммуникация", отмеченного нами в качестве основной характеристики коммуникативного процесса в культуре авангарда.
Увидеть смысл и содержание актов коммуникации с точки зрения "Я", как субъекта, является новой чертой современной философии и говорит о захвате мира в опыте собственного миропонимания. По сути, феноменологические исследования Гуссерля, и в частности его "Картезианские размышления", в самом общем виде затрагивают проблему коммуникации, исходя из двух сфер. Во-первых, это сфера собственных составляющих "Я", а во-вторых - это сфера "Другого", то есть сфера интерсубъективных связей. "Я"- всегда опыт раскрытия в экспликации, в продолжении, в своем "артикулированном синтетическом продвижении"334, оно раскрывается в комплексе своих собственных составляющих, во взгляде изнутри, в тождественности с самим собой, в своих актуальностях и потенциальностях, в своей временности, воспоминаниях и переживаниях. Гуссерль пишет о "бесконечном потоке переживаний" , как очевидности трансцендентального самоистолкования.
