Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Культура мира – вектор развития человечества 32
1.1.Культура мира в историческом измерении 32
1.2. Роль ЮНЕСКО в реализации Программы культуры мира в России 47
1.3. Миссия ЮНЕСКО в развитии идей и ценностей культуры толерантности 63
Глава 2. Региональная модель реализации Программы культуры мира ЮНЕСКО: опыт Татарстана 78
2.1.Молодежная политика – платформа деятельности по воспитанию молодежи в духе культуры мира 78
2.2. Система образования – фактор формирования гуманистической культуры молодежи 95
2.3. Роль институтов гражданского общества в развитии миротворческой активности молодежи 112
Заключение 129
Список сокращений и условных обозначений 134
Список источников и литературы
- Роль ЮНЕСКО в реализации Программы культуры мира в России
- Миссия ЮНЕСКО в развитии идей и ценностей культуры толерантности
- Система образования – фактор формирования гуманистической культуры молодежи
- Роль институтов гражданского общества в развитии миротворческой активности молодежи
Роль ЮНЕСКО в реализации Программы культуры мира в России
Актуальность проблемы миротворчества в ее гражданском смысловом наполнении и особенно воспитания молодежи в духе миролюбия, этноконфессионального согласия и социальной сплоченности обусловлена и особенностями современного этапа истории. С одной стороны, в мире нарастает напряженность, латентные и открытые формы войны проявляются в множащемся числе «горячих точек». Усиливается конкуренция государств и цивилизаций за овладение экономическими, природно-сырьевыми, материальными, финансовыми ресурсами. Война в Ираке, Сирии и украинский «майдан», вылившийся в международный кризис, – наглядное тому свидетельство. Проявления агрессивности, ненависти и вражды наблюдаются во многих базовых сферах жизнедеятельности общества – социальной, экономической, духовной, культурной. Есть все основания фиксировать возникновение феномена глобализации конфликтов1. Весьма опасным является тренд активизации конфликтов по линии взаимодействия культурно-цивилизационных систем «Европа – Азия». Политика санкционных угроз со стороны Запада против России актуализирует проблему, выводя мир на новый уровень сложности культурно-цивилизационной идентичности его составляющих. В этих условиях молодое поколение как России и всего мира оказывается перед дилеммой выбора ценностных альтернатив.
С другой стороны, человечество задержалось с выработкой «ответов» на вызовы кризисно-конфликтогенного характера. Оказавшись в плену философии потребительства, эгоматериализма, индивидуализма, жажды наживы, оно встало на путь смены трассы своего исторического движения – от культуры мира к культуре войны. Запаздывание с формулировкой ответов на постоянно усложняющиеся формы тупиковых ситуаций и увеличение числа отложенных проектов по мирно-дипломатическому урегулированию конфликтов нового типа (Косово, Приднестровье, Палестинско-Израильский конфликтный узел и, наконец, феномен «Украинского майдана») обусловлено рядом причин. Среди них то, что современный мир только начинает понимать значение и осваивать идеи и ценности, входящие в понятие «мягкая сила», означающее умение владеть искусством «умиротворения», мирного разрешения конфликтов на основе диалога, компромисса и политических переговоров. Производство философии «умной» стратегии действия связано с уровнем духовности, гуманитарности, креативно-миротворческой активности народов мира и особенно молодежи. В этой ситуации возвращение человечества к духовным истокам миролюбия, к опыту миростроительства на глобальном и региональном уровнях, воспитания молодых поколений на основе духовных ценностей культуры мира становится формой ответа на интеллектуальные вызовы эпохи транзита, превращается в актуализированный социальный заказ гуманитарной науке.
Путь человечества со времен древности до современности чаще всего описывался в политическом, экономическом или социальном ракурсах, гораздо реже он трактовался в миротворческом жанре. Но его история потому и не обрывалась, что протекала в русле мечты о мире, свободном от войн, агрессии, насилия. При этом важнейшей движущей силой, объектом и субъектом борьбы за утверждение в обществе идеалов и ценностей культуры мира, толерантности и согласия являлась молодежь. Именно она была и остается наиболее заинтересованной в сохранении и развитии всечеловеческой цивилизации, так что работа по ее вовлечению в миросозидательную деятельность всегда отвечала чаяниям народов мира, оставаясь и сегодня гарантом поддержания мира на Земле. Этой мыслью пронизаны основополагающие программные документы ООН и ЮНЕСКО. «Молодежь – мотор цивилизационных перемен. Молодежь – творец будущего. Молодежь – надежда на устойчивое развитие мира», – такова соотнесенность роли молодежного фактора в благополучном существованием человечества в третьем тысячелетии, закрепленная в Программе ООН «Цели развития тысячелетия»
Побудительным мотивом выбора темы диссертации стала и недостаточная степень общей изученности проблемы миротворчества, ее методологической и концептуальной оснащенности. В отечественной историографии гражданское миротворчество, в отличие от военно-силового, как особое направление науки только складывается. Для решения задачи «умиротворения» современного мира, переосмысления роли культуры мира в историческом бытие человечества, равно как и выяснения значимости воспитания молодых генераций в духе миротворчества, особую ценность представляет опыт борьбы за мирное сосуществование народов, государств, цивилизаций и конфессий, накопленный на рубеже ХХ-XXI вв. «Капиталоемкость» опыта периода «смены вех» – от войны к миру определяется тем, что, хотя и со срывами, в мирозаданных ориентирах удалось преодолеть дисбаланс между философией войны и мира, силами прогресса и регресса, продлить мирную полосу всемирной истории. Это стало производным многогранной деятельности набирающих мощь и авторитет международных организаций – ООН и ЮНЕСКО, которым удалось включить в процессы миротворчества не только правительства государств, но и многие регионы. Регионы, превратившиеся в «полигоны» обкатки пилотных миротворческих проектов, задействовали в них молодые поколения. Одним из экспериментальных регионов России стала Республика Татарстан, где аккумулирован значительный опыт работы по формированию новых поколений в духе культуры мира.
Таковы факторы и вызовы государственного и глобального порядка, определившие актуальность и обусловившие выбор темы диссертационного исследования.
Для определения специфики постиндустриального этапа всемирной истории, когда проблематика перевода культуры войны в культуру мира вошла в повестку дня решения глобальных проблем, особое значение имели программные документы международных организаций ООН и ЮНЕСКО, их ежегодные Доклады по выполнению глобальных Целей развития тысячелетия. Методологической и философско-концептуальной основой миротворческой деятельности для государств и регионов стали Декларация принципов толерантности (1995 г.), Программа ЮНЕСКО «На пути к культуре мира» (1999 г.), Всеобщая Декларация ЮНЕСКО о культурном разнообразии (2001 г.) и Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Международное десятилетие культуры мира и ненасилия в интересах детей планеты (2001-2010 гг.)».
Миссия ЮНЕСКО в развитии идей и ценностей культуры толерантности
Понятие «толерантность» имеет исторический характер. Его возникновение как социокультурного явления в литературе связывается с эволюцией человеческой цивилизации. Возникнув как форма проявления инстинкта самосохранения и негласного договора о нормах и пределах межчеловеческого взаимодействия, она постепенно превратилась в «консервативно-охранительную тенденцию» эволюции человечества2.
История возникновения феномена толерантности уходит вглубь эпохи Древности. Есть обоснованное мнение, что признаки толерантности проявлялись в действиях уже неандертальского типа человека. Эпоха античности создала
Ильинский И.М. Молодежь и молодежная политика: [Философия. История. Теория.]. М., 2001. Толерантность в мультикультурном обществе: региональный аспект. Кемерово, 2013. С. 14. основы для формирования представления о толерантности как об общественной ценности. Аксеологический подход к толерантности – интеллектуальное наследие мыслителей античного мира.
Одной из ранних форм проявления толерантности была религиозная терпимость, возникшая как реакция на многолетние религиозные войны и охватывавшие почти все страны Западной и Восточной Европы. Потребности эпохи Реформации вызвали к жизни первых в истории учений о толерантности, авторами которых были Мартин Лютер и Томас Мюнцер. Толерантность, понимаемая как веротерпимость, стала гуманистической эмблемой Европы эпохи Информации1.
В политическую практику Западной Европы понятие «толерантность» вошло в XVIII веке. Эпоха Просвещения выдвинула целую плеяду интеллектуалов, обосновавших теорию утопического социализма, центральной «категорией» которого являлась толерантность. Вольтеру принадлежит афоризм: «Я не согласен с тем, что вы говорите, но пожертвую своей жизнью, защищая ваше право высказывать собственное мнение».
В Россию понятие толерантности было занесено либерально-настроенными философами – гуманистами. Целый этап развития идей толерантности в русской философии связан с именами крупнейших славянофилов – А.С.Хомяковым и В.С.Соловьевым. В этом свете особый интерес представляют две их идеи – соборности и живого цельного знания. Сущность собора по А.С.Хомякову – «единство во множестве». В.С.Соловьев же – автор идеи всеединства2. Многие идеи этих двух столпов русской философии были развиты их последователями, такими как С.Н.Булгаков, Е.Н., С.Н.Трубецких, С.Л.Франк, Л.П.Карсавин. Уже в ХХ веке к ним присоединится и Л.Н.Толстой со своим учением цивилизации. Екатеринбург. 2001. С. 215, 217. «непротивление злу». Закон любви, превращенный им в формулу ненасилия, стал программой практической толерантности. Есть все основания считать, что все идейные течения ненасилия «вышли из Толстого»1.
К сожалению, на последующих этапах понятие толерантности «ушло» из российского обихода. Это объясняется множеством причин, больше всего идеологического характера. Особенность российской толерантности в том, что она «исходила из царствующего Дома», насаждалась правителями, вынужденными держать в узде огромное политкультурное государство2. В Европе же толерантность базируется на основе достижений античной культуры, стала интеллектуальным украшением эпохи Возрождения и Просвещения. Такая разность истоков и побудительных мотивов превратило Европу в инициатора мирового толерантного движения.
Вхождение России в европейское культурно-цивилизационное пространство, начиная со времен петровских реформ, одновременно стало началом ее приобщения к европейским традициям толерантности. В контексте теории догоняющего развития страны, российский вариант толерантности иногда трактуется как лишь подражание европейскому культурно-цивилизационному стандарту, забывая о том, что толерантность – это социогенетический, а не заимственный продукт. Россия выстрадала свой, национальный тип толерантности, который, конечно, сопряжен с европейской культурой. Но ее особенность состоит в том, что она подпитывалась двумя источниками – внешним и внутренним. Российская толерантность, взрастая на собственно-исторической почве, аккумулировала в себя и иноземные культурные ценности самосохранения и развития человечества // Вестник КазГУКИ. 2013. №4-1. С. 12-15. Этим и объясняется всемирность ее природы. Глобальность значения российской культуры толерантности определяется сложным устройством внутреннего социума, не преодоленной архаикой ее ментальных оснований. «Прорывные продвижения вперед для России, – как отмечает известный культуролог С.Л.Кропотов, – всегда отличала исключительная нетолерантность как идеологических обоснований, так и социально-экономических практик. Однако каждый виток террористической модернизации неожиданным образом внутри себя порождал побочный продукт – увеличение разнообразия, прогрессивный рост многоукладности экономики и усиление социальной стратификации. Усложнение же социальной ткани как раз является подлинным источником толерантности»1. Уникальность России в этом плане в том, что в ней за толерантность борются две контрсилы: «верхи» и «низы», власть и гражданское общество. На их пересечении и формируются для каждого исторического времени свои типы толерантности.
Такое предварение вопроса о роли ЮНЕСКО в развитии идей толерантности оправдано тем, что эта международная организация, курирующая и ответственная за весь сектор духовности в глобальном масштабе, Россию считала благодатной площадкой – лабораторией, где не только апробировались пилотные проекты, но и разрабатывались стратегии, имеющие универсальное предназначение. Универсальность миротворческого опыта определялась тем, что Россия по богатству, включенных в ее состав этноконфессиональных и культурно-цивилизационных единиц, представляла из себя и сегодня остается копией, «мини-миром» планетарного сообщества. Имелась в виду и особенность русского характера, расколотость души, внутренней природы русского человека, что создавало дополнительные трудности с привитием культуры толерантности к общему – российскому цивилизационному стволу. Поэтому западная по происхождению культура толерантности, «перемолотая» под потребности
1 Кропотов С.Л. Указ.соч. С.273. развития России, представляла из себя уникальный тип толерантности, не имеющий исторического аналога. То есть, постоянство и особое отношение ЮНЕСКО к России диктовалось не только философским, но и сугубо меркантильным интересом, объективной потребностью внесения коррективов в решение глобальной парной проблемы толерантность/интолерантность на основе использования российского опыта.
Система образования – фактор формирования гуманистической культуры молодежи
Этот раздел диссертации автор считает необходимым предварить двумя вводными положениями. Во-первых, теория и история гражданостроительства хотя и в своих поработках и имеет фундаментальные достижения, но ее более узкая отрасль – проблематика гражданского общества – остается открытой, дискуссионной. Становление гражданского общества как общества личностей – длительный исторический процесс с неоднозначным и незавершенным результатом, поскольку не существует четких критериев, в пределах которых этот феномен можно было бы считать вполне состоявшимся1. Во-вторых, тема гражданского общества в чистом виде наименее изучена в отечественной историографии. Отдельные ее сюжеты рассматриваются в трудах, посвященных образовательной, культурной и социальной политике. Из числа наиболее известных авторов «гражданского» профиля – это Л.В.Поляков, Л.С.Мамут, В.Т.Пуляев2. Полагаю, что наличие такой лакуны в изучении истории формирования гражданского общества объясняется сохранением реликтов имперской природы российской государственности. Государство традиционно возвышалось над личностью. Государственничество, державничество, системоцентризм – это отличительные знаки политической истории России, в отличие от европейской – персоноцентристской политической системы. Поэтому тема «третьего сектора», гражданского общества в европейской гуманитаристике является предметом актуальной разработки3. Во-вторых, даже в имеющейся литературе нет специальных работ, посвященных выяснению механизма взаимодействия трех акторов истории по линии «государство – общество – молодежь».
Все вышеизложенное объясняет сложность и одновременно пионерность диссертационного исследования в данном тематическом ключе.
Итак, интерес к феномену гражданского общества в России никогда не был постоянным как для политиков, так и для научного сообщества. Хотя его лексический и философский смысл восходит еще к наследию Цицерона, когда складывались общие представления о государстве и обществе (civil – гражданин, civitas – общество), а первые шаги (хотя и робкие) в направлении развития самодеятельности «низов» предпринимались уже в XVI веке («земская эпоха»), но понятие «гражданское общество» долгое время оставалось малоприв лекательным, непонятным, размытым конструктом. Ретроспективный взгляд позволяет сделать заключение о том, что наиболее активной фазой развития гражданского общества является эпоха «шестидесятников» (60-е гг. ХХ в.), когда советское общество было пронизано многочисленными формами самодея тельного творчества молодых людей. Это были молодежные секции общества рационализаторов и изобретателей, отделения и группы общества «Знание», клубы интернациональной дружбы, ВИА, КВН и МЖК, стройотряды и ассоциации любителей бардовой песни. Феномен массовой молодежной самодеятельной активности был главной и показательной чертой советского образа жизни. В самодеятельных организациях молодежи состояла огромная масса людей – молодых энтузиастов. По своему разнообразию, многочисленности и активности они вполне могли бы стать социальным фундаментом гражданского общества. К сожалению, росткам гражданского самоопределения в первые годы постсоветского периода трудно было укрепиться. Трансформации подверглись и молодежные ячейки гражданского общества. Это обстоятельство в еще большей степени усугубило переходную ситуацию в стране, которая определялась как «вторая гражданская война». Ведь известно, что молодежный сегмент в системе гражданского общества играет важнейшую миротворческую роль. Специфика природы гражданского общества такова, она призвана интегрировать, «склеивать» составные части социума на основе диалога и развития горизонтальных межличностных и межгрупповых связей. Инициатива в освоении и утверждении диалога всегда принадлежит входящим в жизнь общества поколениям. Это и делает молодежь фактором снятия напряженности, развязки конфликтных узлов. Уход молодежи с политической арены, ослабление ее роли в экономике не могло не отразиться на общецивилизационном состоянии страны.
Распад СССР, ликвидация КПСС привели к роспуску ВЛКСМ, в рядах которого состояло основное социально активное ядро молодежи. Формальным правоприемником советского комсомола стал «Российский Союз молодежи». Наряду с ней возникли «Европейский союз молодежи», «Авангард Красной молодежи» и ряд других, стихийно самоорганизовавшихся по узким интересам и целям, структур. В 1993 г. в стране насчитывалось почти 400 молодежных групп, ассоциаций и организаций, влияние которых на жизнедеятельность общества было незначительным1. Это были слабые, часто полуподпольные или сугубо меркантильно-ориентированные организации. Попыткой повторить пример – гражданский подвиг «шестидесятников» и поколения 70-х – стало явление, получившее название «новые русские»2, ставшее прообразом касты олигархов.
Выбор либерального вектора осуществления реформ 90-х гг. предопределил трагическую ошибку в определении стратегии демократизации общества, раскрепощения гражданской энергии и повышения самодеятельной активности. Резкое ослабление роли государства, с точки зрения задач всемерного развития гражданских инициатив, оказалось губительным. Институты гражданского общества превратились в субинституты: жизнеспособные и, казалось, глубоко укоренные негосударственные объединения превратились в негражданские. Многие молодежно-самодеятельные неправительственные организации оказались криминализированными, как, например, некоторые спортивные общества и общества ветеранов афганской войны, а возникшие как неформальные досуговые объединения подростков породили феномен «казанских группировок», повторенных во многих городах России, в том числе – в Москве и Санкт-Петербурге
Роль институтов гражданского общества в развитии миротворческой активности молодежи
На стыке тысячелетий вновь обострилась проблема выбора исторических альтернатив существования человечества. Речь идет не просто о выборе путей трансформации его общецивилизационного общежития, а о смене парадигмы развития, перехода от логики войны и насилия к культуре мира и согласия. Эта необходимость подтверждается возрождением феномена «войны всех против всех», обострением глобальной схватки мировых политических игроков за право быть «хозяином» планеты. Украинский кризис – наглядное тому свидетельство. Наступает новое историческое время, в рамках которого должна произойти смена главного агента исторического процесса, завершиться «тысячелетие воинов», на место которых должны прийти миротворчески, гуманистически мыслящие и действующие поколения. От того, когда и как состоится смена «меча на орало», зависит дальнейшая судьба всечеловеческой цивилизации.
Успешность выполнения этого главного Проекта современности во многом зависит от умения обобщать исторический опыт миротворчества, извлекать уроки из прошлого. Опыт борьбы за мир, за воспитание гуманистически ориентированной молодежи, накопленный в постсоветский период отечественной истории, имеет универсальный, непреходящий характер. Анализ этого опыта, совершенный на основе использования широкого комплекса источников и историографических наработок, подвел диссертанта к следующим выводам.
Первый. Предпринятая попытка поднять первичный, верхний пласт российского миротворческого опыта эпохи транзита имеет эвристический, аксиологический и трансцендентальный смысл, а потому требует продолжения изыскательской работы в этом направлении. Это определяется богатством и поучительностью содержания в целом эпохи трансформации. Трансформации глобальной – переходом человечества от «горячей» (Вторая мировая война), а затем и «холодной войны», от конфронтации государств, систем, цивилизаций к интенсивному диалогу и сотрудничеству. Трансформацией национально-страновой (государственной) – завершением советского цикла развития и перехода России в новое историческое время. Главным итогом трансформации выступает перевод страны на постиндустриальный режим развития и возвращение статуса развитой мировой державы.
Исторический опыт по вхождению страны на рубеже ХХ-XXI веков в «клуб» мировых держав на основе формирования духовного облика новых поколений молодежи в контексте культуры мира имеет колоссальное значение.
Второй. На историческом распутье Россия, опираясь на советскую традицию взаимодействия, вышла на качественно новый уровень отношений с крупнейшими международными организациями – ООН и ЮНЕСКО.
Для новой России рубежа 1990-х – начала нулевых годов интеллектуальный потенциал, вырабатываемый ими, имел важное историческое значение. В условиях политического хаоса, идейного разброда Программа ЮНЕСКО «На пути к культуре мира» для нее стала своеобразной общенациональной, объединительной идеей. Отметим, что чем успешнее воспринимались миротворческие идеи, тем эффективнее решались внутрироссийские и внешнеполитические задачи.
Третий. Исторической заслугой ЮНЕСКО является то, что ей удалось расширить круг партнеров международного сотрудничества, включить в орбиту двухстороннего взаимодействия не только Россию в целом, но и местно-региональные сообщества. Татарстан в этом плане стал первопроходцем, создав прецедент горизонтального (прямого) сотрудничества с ЮНЕСКО. С 2000 года Татарстан, заключив соответствующий договор, стал субъектом, равноправным партнером ЮНЕСКО. Во время вручения Сертификата о включении Болгарского историко-археологического комплекса в Список Всемирного наследия, охраняемых ЮНЕСКО, генеральный директор ЮНЕСКО И.Бокова подтвердила этот статус, заявив, что «Татарстан – надежный партнер и опорный регион в выполнении миссии ЮНЕСКО». Опыт Татарстана по участию в реализации Программы культуры мира ЮНЕСКО заслуживает отнесения к новаторским, а опыт вовлечения широкого круга местно-региональных, вузовских, музейных, школьных структур в Программу «Татарстан на пути к культуре мира» (2000-2005 гг.) служит моделью организации воспитания молодежи в духе миротворчества.
Четвертый. Программа ЮНЕСКО «На пути к культуре мира» имела точно выверенный социальный адресат, она была обращена ко всем входящим в глобальный мир молодым поколениям. Российская молодежь быстрее и успешнее, чем старшие поколения, восприняла ее новационное содержание, она ускорила, облегчила процессы освоения и переформатирования европейских стандартов культуры мира и толерантности к потребностям развития страны. Во многом этапные особенности развития страны на всем протяжении всего трансформационного времени предопределялись духовной и пассионарной миротворческой энергией молодых поколений.
Пятый. Выработка молодежной политики – непременное условие прогресса любого общества, страны. Для постсоветского периода характерны три варианта политики государства по работе с молодежью. Однако все они имели синтетический характер, в разной мере включая в себя как элементы советского традиционализма, так и новации, вытекавшие из специфики этапов исторического развития страны. Но всем им свойственен патерналистский дух.
Из всех форм (направлений) молодежная политика была и остается самой молодой разновидностью в системе государственного управления. Перспектива ее совершенствования, наполнения качественно новым содержанием связана с более глубокой насыщенностью идеями, вытекающими из концепции культуры мира. Имея в виду, что сама эта концепция развивается философски, концептуально и обогащается миротворческой практикой.
