Введение к работе
Актуальность темы исследования имеет два аспекта: практический и методологический. Практическая актуальность темы состоит в том, что современное общество характеризуется нарастанием перемен и неопределенности. Социальная реальность не просто меняется: тотальная изменчивость превратилась в ее конститутивную черту. Однако несмотря на то что современность отводит стабильности дополнительную роль, эта роль по-прежнему весьма значима. Особенно это касается обществ, находящихся в процессе социальной трансформации, где онтологическая значимость стабильности и порядка чрезвычайно высока.
Понятия «стабильность», «устойчивость», «устойчивое развитие» можно отнести к ключевым смысловым различениям современной российской социологии. Несмотря на относительно давнюю предысторию, смысловая схема «стабильность» активно развивается в России именно с начала 90-ых годов, существенно модифицируясь и постепенно перерастая в идеологему. Если политические и научные дискуссии 90-ых годов утверждали необходимость восстановления стабильности, то современные дебаты посвящены обсуждению реальности/имитации устойчивости. Дискуссия продолжается, и в ее рамках рождаются самые разные оценки: «долгожданная стабильность», «в зените стабильности», «стабильное развитие», «стабильная нестабильность», «ложная стабильность», «ситуативная стабильность», «застой», «инерционная стратегия» и др.
Однако, несмотря на наличие серьезных междисциплинарных исследований проблемы стабильности в современной России, часто за рамками остается субъективное измерение стабильности. Социологические исследования фиксируют двойственную ситуацию: с одной стороны, стабильность по-прежнему востребована россиянами, с другой — люди недовольны существующим уровнем стабилизации (депривация надежд). По-прежнему актуальным остается вопрос о том, как люди сами видят эту стабильность, что вкладывают в смысл стабильности. Возникает необходимость обновления и углубления уже имеющихся данных, развития новых методологических подходов к изучению сознания стабильности. Поэтому практически актуальной является попытка выдвижения гипотез и концепций, которые по-новому описывают содержание субъективных основ стабильности. Положения реферируемой работы позволят обобщить известные ранее данные о сознании стабильности, предсказать протекание субъективных стабилизационных процессов.
Методологическая актуальность обусловлена тенденциями, сложившимися как в мировой, так и в отечественной социологической науке. Несмотря на то что традиционными объектами внимания социологов являются «общественное сознание», «коллективное сознание», «общественное мнение», «социальное настроение» до сих пор нет глубокой социологической теории сознания, способной быть адекватной современным тенденциям социологического знания. Отсутствие теории сознания является существенным недостатком многочисленных эмпирических исследований. Особенно это касается России, где произошла девальвация прежних теоретических постулатов относительно общест-
венного сознания, однако образовавшаяся методологическая ниша до сих пор не заполнена. Теоретико-методологическое осмысление накопленных социологических данных представляется наиболее актуальной задачей социологии сознания. Принципиально важной является постановка вопроса о создании инте-гративной социологической теории сознания, которая бы явилась своеобразным ответом на интегративные тенденции в теоретической социологии. Теоретические положения диссертации позволят раскрыть существующие разногласия в социологии сознания и апробировать интегративный подход в изучении социального сознания.
Степень научной разработанности темы
«Стабильность» - одно из важнейших системообразующих понятий и центральных вопросов социологической науки. Исследование стабильности всегда находилось в центре внимания как зарубежных, так и отечественных социологов. Как показывают историко-социологические исследования, чередование стабилизационных и кризисных устремлений носит циклический характер. Императив стабильности, как правило, распространяется в период социальных трансформаций, интенция кризиса, напротив, в ситуации социальной депрессии, безысходности, застойности (Ю.Н. Давыдов). Отметим, что социологическое теоретизирование стабильности прошло сложную эволюцию и на данный момент представлено множеством вариантов.
Изучение сознания стабильности («стабилизационное сознание») также актуально для социологии, хотя сам термин не является распространенным. В рамках отечественной науки использование этого понятия характерно для ис-торико-социологических исследований Ю.Н. Давыдова, А.Ф. Филиппова, Л.Г. Ионина, В.Н. Фомина, Т.Ю. Сидорина, В.Л. Абушенко. Заметим, что в данном случае термин «стабилизационный» определяется в узком значении, а именно как направленный на стабильность и укрепление основ общества.
Несмотря на то что стабилизационное сознание чаше всего является объектом историко-социологического изучения, по сопредельному кругу вопросов опубликовано большое количество самых разнообразных эмпирических исследований. Тот атрибут социального сознания, который именуется в реферируемой работе как стабилизационное сознание, в социологии может выражаться другими конструктами: традиционализм (Л.Д. Гудков, В А. Ачкасов, Л.А. Суг-рей), консервативное сознание (К. Мангейм, Б. Капустин, О.Б. Подвинцев, К. Гордеев), конформистское сознание (Р. Мертон), ностальгическое сознание (Э.М. Коржева, Г.Е. Зборовский, Е.А. Широкова). В отечественной литературе эти понятия употребляются нестрого и зачастую используются как тождественные и взаимозаменяемые. Во многих случаях смысл стабилизационного сознания прямо смыкается с некоторыми из названных конструктов, выступая чуть ли не в качестве тождественного им понятия.
Особую ценность для реферируемой диссертационной работы представляют эмпирические исследования, которые показывают высокую позицию стабильности в рейтинге ценностей и смысловое соотношение стабильности с другими обыденными идеями (В.М. Соколов, Е.Б. Галицкий и С.Г. Климова, Е.Б. Шестопал, В.Ф. Петренко и О.В. Митина, 3. В. Сикевич, Н.И. Лапин,
Ю.А. Зубок, К.А. Константинов, Е. И. Головаха и Н. В. Панина, исследования ФОМ, ВЦИОМ, РОМИР и др.). В работах Л. Вызова, Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубина поднимается проблема идеологизации стабильности и нарастания консервативных тенденций в российском общественном сознании.
И все же до последнего времени объектом изучения чаще всего были хотя и близкие, но отличающиеся обыденные понятия. Наиболее близкое к теме диссертации - исследование образов-схем М. Джонсона (М. Johnson), в котором рассматривается двадцать семь базовых концептов, одним из которых является концепт «равновесие». Также можно выделить изучение концепта «порядок» в рамках проекта «Логический анализ языка» (ред. Н.Д. Арутюнова). Ю. Степанов в работе «Константы культуры» анализирует концепты «мир» и «вечность». Полярный концепт «хаос» рассмотрен в статье В.М. Сергеева и К.В. Сергеева. Представляет интерес исследование социальных представлений басков о мире (J.F. Valencia, L. Reizabal, М. Larranaga, D. Gonzales).
В целом, оценивая исследования субъективного контекста стабильности, можно выделить несколько подходов не только в социологии, но и в социальных науках в целом. Первый подход - нормативный — катетеризирует сознание стабильности как принудительное стремление следовать общепринятым социальным нормам и ценностям (дюркгеймовская школа, структурный функционализм, Ж. Падьоло, Ю.А. Агафонов). Сознание стабильности сближается с сознанием социального порядка.
В рамках второго подхода, условно обозначенного как инерционный, сознание стабильности может рассматриваться как вариант инерционных проявлений сознания (Г. Лебон, В.М. Бехтерев, П. Монсон, Н. Элиас, И. С. Кон, В.П. Терин, Н.А. Матвеева, Ж.Т. Тощенко). Третий, интерсубъективный, подход представлен в работах номиналистски ориентированных исследователей, обращающихся к проблеме взаимной согласованности и единого смыслового горизонта. Социологи по-разному объясняют природу стабильности: стабильное взаимодействие основано на типизациях, которые преобразуются в институты и закрепляются там (А. Шюц, П. Бергер, Т. Лукман), на общих символах (символический интеракционизм), на общих правилах (этнометодология). Стабильность, как и социальный порядок, лишается онтологического статуса и принудительного характера. Такой подход, нацеленный на анализ того, как люди сами видят «стабильность», разрабатывается в Центре независимых социологических исследований (г. Санкт-Петербург).
На стыке с когнитивистикой возможен подход, рассматривающий сознание стабильности как результат специфических когнитивных операций (D.C Dennett, C.F. Westbury). На пересечении с психологией актуально исследование сознания стабильности как ригидного свойства психики, заключающегося в неготовности человека к изменениям программы действия в соответствии с новыми условиями (Э.В. Галажинский).
Все вышеизложенное обусловливает актуальность разработки широкого круга проблем, связанных с исследованием стабилизационного сознания. Однако необходимо подчеркнуть, что многие проблемы, такие как, еще темпоральный характер, многомерность дискурса, история развития понятия, социальные детерминанты и т.д. не нашли должного освещения. Концептуальная
пестрота порождает и проблему поиска интегративных теоретических схем изучения сознания стабильности.
Понятие «стабилизационное сознание» в данной работе используется как синоним понятия «сознание стабильности». Иными словами, рассматриваются не только положительные установки на стабильность, но и весь комплекс интенций стабильности (нейтральный, негативных). Причина такой расширительной трактовки понятия кроется в том, что социологии редко используют конструкт «сознание стабильности».
Цель и задачи исследования
Цель исследования - разработать основы интегративной социологической концепции, позволяющей исследовать конфигурацию стабилизационного сознания. Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:
описать сложившиеся подходы к изучению социального сознания, выявить специфику и проблематику социологического анализа сознания;
смоделировать теоретические континуумы социологии сознания;
исследовать возможности применения интегративной социологической концепции изучения стабилизационного сознания, построить четырех-компонентную интегративную модель на основе идеи сознания как комплекса различений;
проанализировать конфигурацию сознания стабильности с точки зрения интегративной концепции социального сознания; выявить взаимосвязь первичных, смысловых, практических и личностных схем стабильности;
выявить условия, характеристики и социальные детерминанты стабилизационного сознания, подтвердив это данными социологических исследований;
проанализировать эвристические возможности комплексной методики эмпирического изучения сознания стабильности.
Объект и предмет исследования
Объект исследования — репрезентации стабильности в современной России, а также Украине, Беларуси, Польше. Элементами объекта рассматривались обыденные, политические, медийные, рекламные, визуальные репрезентации стабильности. Предмет исследования — конфигурация стабилизационного сознания и возможности ее интегративного исследования.
Конфигурация понимается как положение чего-либо и взаимное расположение его частей. Акцент ставится на смысловой конфигурации сознания как совокупности процедур смыслополагания. Именно этот исследовательский ракурс позволяет ответить на вопрос, «как сами люди видят стабильность».
Теоретико-методологическая основа исследования
Поскольку для достижения поставленной цели необходимо было изучить историю социологии сознания, был выбран историке-теоретический метод. Метод представляет собой выявление основных положений социологических теорий и их синхронное и диахронное сопоставление.
Основным методом исследования является интегративный метод, совмещающий выявленные теоретические дилеммы. Смысл интегративного подхода заключается в том, что социальное сознание рассматривается как многомерная целостная система различений, имеющая множество разнородных социальных опосредовании. В основу теоретической модели диссертационной работы был положен интегративный подход Дж. Ритцера. Также был применен метод теоретического моделирования, нацеленный на воспроизведение объекта в специально созданной близкой ему модели и изучение адекватности последней.
В качестве инструмента эмпирического исследования предложена комплексная методика, привлекающая психосемантические и качественные методы, дискурсивный анализ печатных и электронных публикаций, массовый опрос, сетевые методы, сравнительный межстрановой метод.
Теоретической основой послужили следующие концепции: 1) социальная феноменология А. Шюца, позволившая проанализировать феноменологию и темпоральность сознания стабильности; 2) генетический структурализм П. Бурдье, прежде всего его анализ практических и телесных схем; 3) теория структурации Э. Гидденса, в том числе его анализ социального времени и онтологической безопасности; 4) концепция социальных представлений С. Мос-ковичи, повлиявшая на исследование социальных репрезентаций стабильности; 5) концепции времени М. Хальбвакса, Н. Лумана, Т. Коттла (T.J. Cottle), Э. Зе-рубавеля (Е. Zerubavel), Е. Головахи, А. Кроника. Были использованы работы Б.А. Грушина как ведущего методолога общественного сознания. Особую ценность для исследования имела концепция Ю.Л. Качанова.
Источниковая база, сформированная с целью исследования репрезентаций стабильности, включает:
политические программы, тексты речей и выступлений;
публикации в печатных СМИ и системе Интернет, а также некоторые телевизионные передачи, участники которых касались проблематики стабильности;
рекламные публикации в печати и Интернет;
произведения художественной литературы;
анекдоты и крылатые выражения 70-90 -гг. XX в.;
сетевые источники (объявления о знакомствах, дискуссии о стабильности на форумах, сетевая литература).
Эмпирическую базу составили данные шести эмпирических исследований, проведенных автором (2002-2006 гг.):
«Повседневное представление о стабильности», 2002-й г., 283 человека, возраст 17-25 лет, репрезентация по полу и типу специальности. Также были проведены полуформализованные интервью (35 студентов) и фокус-группа;
дискурсивный анализ политической рекламы и прессы, 2003-й г.;
«Темпоральные представления о стабильности», выборка 514 человек, репрезентация по полу, образованию, возрасту, г. Омск, 2005-й г.;
пилотажное исследование «Социальное представление о стабильности' Россия, Украина, Беларусь, Польша (на примере пользователей форумов)», 2005-й г. Выборка 808 человек, репрезентация по полу и типу форума;
сравнительное исследование «Социальное представление о стабильности в России и Украине (на примере студенчества)», 2005-й г. Выборка 552 человека, репрезентация по полу и типу специальности. Города: Омск, Москва, Киев, Ивано-Франковск. Выборки равнозначны по важнейшим параметрам, которые, по мнению исследователя, могут влиять на репрезентации стабильности По отношению к России это исследование являлось трендовым;
массовый сетевой опрос «Стабильность: впечатления и размышления», 2005-й г., ноябрь. Выборка 2882 человека. Опрос в режиме электронной рассылки при содействии службы онлайн-опросов информационного канала ;
«Представление о стабильности и справедливости в России и Украине (идеологическое и повседневное измерение)». Массовый общенациональный опрос (омнибус), дискурсивный анализ текста.
В работе также привлекаются данные исследований Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Левада-центра, РОМИР и др. Отдельная благодарность сотрудникам Фонда «Общественное мнение» за консультации и совместную работу (Г. Л. Кертману, С. Г. Климовой, А.А. Ослону, И. А. Климову).
Научная новизна исследования
показана перспективность развития социологии сознания, ранее находившейся на периферии социологии, очерчены основные теоретические дилеммы социологии сознания;
впервые осуществлено интегративное изучение стабилизационного сознания, предложена четырехкомпонентная теоретическая модель, проведено комплексное эмпирическое исследование;
введены в категориальный аппарат социологии сознания и апробированы понятия, позволяющие комплексно рассматривать социальное сознание (первичная схема, личностная схема, модус социального сознания, конфигурация сознания, временные перспективы «повторение» и «совмещение», наименования континуумов социологии сознания и т.п.);
предложена новая социологическая трактовка стабилизационного сознания как специфического модуса социального сознания, соединяющего в себе двойственную темпоральность, нормативность, социальную актуа-лизированность и противоречивую оценочность;
на обширном социологическом материале впервые проведен анализ истории смыслообразования стабильности в российском обществе, а также доказаны относительность, многомерность и мощный убеждающий потенциал конструкта «стабильность»;
предложена методика комплексного социологического исследования сознания, позволяющая реконструировать сложную систему характеристик, механизмов и опосредования. Качественные и психосемантические методы используются в сочетании с массовым опросом и проективными
методиками. Показаны возможности социологического применения свободного ассоциативного эксперимента, даны авторские интерпретации метода;
апробированы сетевые методы изучения сознания стабильности, в том числе виртуальное ассоциативное исследование. Показаны их эвристические возможности и ограничения;
впервые осуществлено сравнительное межстрановое исследование социальных представлений о стабильности (Россия, Украина, пилотаж на белорусском и польском материале).
Положения, выносимые на защиту
Исследование стабилизационного сознания требует рассмотрения трех основных теоретических дилемм социологии сознания: а) каков механизм сознания: экзогенный (отражение реальности) или эндогенный (интен-циональный, активный); б) на какое измерение сознания ориентирован социолог: индивидуальное или коллективное; в) тождественно ли сознание знанию, или же сознание включает и другие компоненты.
В концептуальном пространстве социологии сознания удачно моделируются четыре теоретических континуума, образованные пересечением двух доминирующих дилемм: а) индивидуально-экзогенный, б) коллективно-эндогенный, в) коллективно-экзогенный, г) индивидуально-эндогенный. Третью дилемму можно рассматривать как дополнительную.
Интегративность социологического изучения сознания достигнута за счет совмещения всех четырех континуумов и построения четырехкомпонент-ной теоретической модели. При интегративном взгляде на сознание акцент смещается с автономного рассмотрения измерений сознания в сторону выявления их взаимосвязей.
Конструкт «различение» целесообразно использовать в качестве удобного интегрирующего средства, способного быть адекватным разным континуумам социологии сознания. Привлечение понятия «схема» позволяет формализовать различения сознания. Социологический анализ первичных, смысловых, практических и личностных схем обеспечивает комплексное рассмотрение социального сознания. Анализ механизмов объективации, инкорпорации, фреймирования, актуализации, индивидуализации способствует выявлению взаимосвязей между измерениями сознания.
Многомерный характер социального сознания требует комплексного использования различных методов. Одни методы привлекаются для исследования феноменологии стабильности, другие — для изучения первичной телесной основы и эмоциональных доминант, третьи - для выявления социальных детерминант, четвертые - для деконструкции архетипов и мифологем.
Темпоральность является конститутивной чертой сознания стабильности, поскольку полагание стабильности - это прежде всего различение постоянства и изменения временных точек. Существуют две временных пер-
спективы стабильности: «стабильность как повторение» и «стабильность как совмещение повторения и изменения». Доказано, что первая временная перспектива является культурно-первичной, вторая - периферийной.
Смысловая матрица сознания стабильности включает такие ядерные смысловые различения, как «порядок-хаос», «уверенность - неуверенность», «сила-слабость», «сложность-простота». На основе сравнительных меж-страновых исследований доказана устойчивая актуализация архетипов и метафор при осмыслении стабильности.
Для смыслообразования стабильности в современной России характерны двойственный негативизм, рационализм, онтологичность, идеализация, ретроспективность. Политический дискурс, как и повседневное сознание, воспроизводит множественность репрезентации стабильности. Происходит активная мифологизация стабильности и манипуляция. В зависимости от политических целей и идеологического кода стабильность искусно препарируется, воображается, маскируется, симулируется.
Сознание стабильности является в высокой степени социально контекстным. Включенность в конкретные социальные позиции и практики существенно модифицирует смысловую матрицу стабильности.
Научно-практическая значимость исследования
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что предложенный автором интегративный подход позволяет соединить различные дилеммы социологического изучения сознания. Тем самым исследование вносит вклад в развитие теории общественного сознания и общественного мнения. Изучение многожественности различений является одним из возможных путей развития социологии сознания. Возможно применение интегративной концепции и комплексной методики эмпирического исследования к другим конструктам социального сознания.
Моделирование смыслополагания стабильности углубляет социологическое знание о многомерности и противоречивости социальной субъективности. Исследование мифологизации стабильности развивает представления о повседневных идеологиях. Обоснование гипотезы о темпоральное сознания стабильности углубляет социологические знание о социальном времени.
Практическая значимость исследования может иметь двойственный характер: возможны и рекомендации по созданию образа стабильности государства, компании, банка и т.п., и деконструкция и критика имеющихся идеологических штампов.
Положения и выводы диссертации могут быть использованы в учебных курсах по истории социологии, методологии и методике социологии, социологии общественного мнения.
Апробация материалов исследования
По теме исследования опубликованы две монографии общим объемом 12,5 пл. и 13,8 п.л..
Основные положения и результаты исследования представлялись на международных и всероссийских конференциях, среди которых:
Семинары виртуальной мастерской «Власть и общество в политическом и этноконфессиональном пространстве России: история и современность», МОНФ (С-Петербург, Москва, 2001 г.);
Второй российский социологический конгресс (Москва, 2003 г.);
I Всероссийская научная конференция «Сорокинские чтения» (Москва,
2004 г.);
I Российская конференция по когнитивной науке (Казань, 2004 г.); Международные конференции «Когнитивное моделирование» (Варна, 2004,
2005 гг.);
Международная научная конференция «Россия и Восток. Феномен сознания. Интегральное видение» (Астрахань, 2004 г.);
Международная Варшавская Восточно-Европейская конференция (Варшава 2005 г.);
XI Международная конференция по социальным дилеммам (Краков, 2005
г.);
XIII Международный симпозиум «Пути России-2006» (Москва, 2006 г.);
XXXII Международная конференция «Информационные технологии в
науке, образовании, телекоммуникации и бизнесе» (Ялта, Украина, 2005 г.);
XXXIII Международная конференция «Информационные технологии в
науке, социологии, экономике и бизнесе» (Гурзуф, Украина, 2006 г.);
XVI Всемирный социологический конгресс (ЮАР, 2006 г.);
XXIX конференция Международного общества политической психологии, ISPP (Барселона, Испания, 2006 г.);
Третий Всероссийский социологический конгресс (Москва, 2006 г.).
Научной конференции «Социологическая эпистемология и методология в XXI веке», I Ковалевские чтения (С-Петербург, 2006 г.)
Материалы исследования использовались в учебных курсах «История социологии», «Политическая социология», «Методология социологии».
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры теории и истории социологии Санкт-Петербургского государственного университета 22 июня 2006 года.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников, списка литературы (343 наименования), приложения.
