Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические основы социологического анализа безопасности россии 20
1. Основные понятия 22
2. Безопасность в мировой гуманитарной науке 38
3. Социология безопасности: предметная область 52
Глава П. Теоретические основы социологического анализа культуры безопасности 69
1. Культура безопасности как социокультурная целостность 76
2. Высокие гуманитарные технологии и среда безопасности 98
3. Социология культуры безопасности современного российского общества: эмпирический аспект 128
Глава III. Культура безопасности: ключевые социологические характеристики 152
1. Становление культуры безопасности как ключевого института новой безопасности XXI века 152
2. Культура безопасности как процесс трансформации международных организаций 175
3. Проблема индикаторов анализа состояния и динамики культуры безопасности трансформирующегося общества 200
Глава IV. Социологическое обеспечение процессов формирования культуры безопасности россии в XXI веке 228
1. Генезис взаимодействия государственных и негосударственных институтов в процессе становления культуры безопасности.., 228
2. Особенности социологического анализа опыта обеспечения безопасности в сфере экономики (газовой промышленности) 254
3. Тенденции становления социологии культуры безопасности как ядра новой безопасности России XXI века 277
Заключение 302
Список литературы 309
- Безопасность в мировой гуманитарной науке
- Высокие гуманитарные технологии и среда безопасности
- Культура безопасности как процесс трансформации международных организаций
- Особенности социологического анализа опыта обеспечения безопасности в сфере экономики (газовой промышленности)
Безопасность в мировой гуманитарной науке
Предмет исследования: условия и факторы, формирующие культуру безопасности, ее динамику и социальные механизмы.
Цель исследования: разработать основы социологической концепции культуры безопасности как качественно новой безопасности XXI века.
В соответствии с поставленной целью, объектом и предметом диссертационной работы предполагается решить следующие исследовательские задачи: 1. Проанализировать актуальные методологические проблемы социологии безопасности. 2. Обобщить теоретическое знание и эмпирические данные в области социологических исследований проблем безопасности в условиях трансформирующегося общества в России и происходящих глобальных изменений. 3. Определить сущность, структуру, принципы функционирования новой безопасности XXI века. 4. Выделить систему индикаторов анализа состояния культуры безопасности. 5. Определить доминирующие тенденции в становлении культуры безопасности. 6. Обосновать новую методологию и концептуальные основания становления социологии культуры безопасности. Гипотезы исследования: Гипотеза 1. Возможно, что новым резервом для позитивных изменений в структуре и содержании институтов безопасности мог бы стать учет нового потенциала взаимодействия международных субъектов. Речь идет о Сети, сетевых сообществах, сетевом подходе. Гипотеза 2. Вероятно, что важным этапом на пути разработки и утверждения новых подходов к преодолению опасностей XXI века могла бы стать целенаправленная работа по движению к "культуре предотвращения". Понимать ее следует как фактор и мотивацию формирования культу 10 ры безопасности в целом, отражающей диалектику внутренних и внешних механизмов нейтрализации опасностей и угроз (их минимизации) с учетом того, что россияне в настоящее время живут в обществе тотального риска.
Гипотеза 3. Анализ опыта обеспечения безопасности, интеграция научных знаний в этой области создаст объективные возможности для становления социологии культуры безопасности. Имеются в виду как методологические новации, так и введение в научный оборот методик, инструментария, накопленных ресурсов исследований социокультурных последствий функционирования самих институтов безопасности.
Гипотеза 4. Институционализация социологии культуры безопасности обеспечивает органическую связь безопасности и развития, культуры мира и диалога между цивилизациями, культурами и народами. В таком контексте социология культуры безопасности может быть, в значительной степени, реализована с опорой на интеллектуальные ресурсы фундаментальной научной базы социологии устойчивого развития.
Теоретико-методологической основой исследования являются общенаучные принципы познания, фундаментальные положения социологии, социальной философии, политологии и концепции национальной безопасности, объясняющие диалектику взаимосвязи субъективных и объективных факторов в детерминации конфликтного взаимодействия и возможностей его нейтрализации. Комплексный и междисциплинарный характер проблемы культуры безопасности личности, общества и государства обусловливает многообразие использования базовых общенаучных принципов: объективности, научности, историзма, системности и развития, единства сознания, деятельности и общения, научного диалога.
Важной методологической основой диссертационного исследования послужили знания, сформированные путем синтеза идей, принципов и научных подходов из различных областей научного знания. Такая комплексная проблема, как безопасность человека, общества и государства, может быть исследована лишь на основе применения различных методологических парадигм, которые проанализированы и учтены автором. В работе использован методологический инструментарий, интегрирующий исследовательские возможности методов социологии, политологии и ряда других наук, объединенных принципами и подходами сравнительно-исторического, структурно-функционального, системно-информационного и институционально-сетевого изучения исследуемой проблемы. Расширение возможностей методологии исследования достигалось на основе комплексного рассмотрения проблемы глобальной безопасности на рубеже XX и XXI веков
Высокие гуманитарные технологии и среда безопасности
Не менее важную роль сыграло и то обстоятельство, что организованные и широкомасштабные преследования этнических албанцев со стороны югославского правительства грозили дестабилизировать ситуацию в регионе и представляли угрозу для входящих в НАТО Венгрии, Греции и Турции, а также для партнеров НАТО Албании, Македонии, Румынии и Болгарии. Риск дестабилизации ситуации и распространения конфликта безусловно сыграл роль фактора, предопределившего принятие решения о применении силы после того, как политические, дипломатические и экономические средства оказались неэффективными"1.
Полагаем возможным убедительность концептуального анализа Р.Коэна соединить с линией оригинальности: это та же четкая и честная позиция интеллектуального обоснования права НАТО преобразовывать мир в желаемом направлении.
Статья Майкла Михалка "Безопасность на базе сотрудничества: от теории к практике" продолжает линию оригинальности и убедительности концепции Р.Коэна. Во вводном резюме автор так раскрыл свой подход: "настоящая статья преследует двоякую цель: во-первых, в ней предпринимается попытка теоретического анализа концепции безопасности на базе сотрудничества, а во-вторых, рассматриваются практические результаты, достигнутые в данной области не только в Европе и Евразии, но и в Юго-Восточной Азии"2.
Сам Майкл Михалка - тоже преподаватель Европейского центра по изучению вопросов безопасности им. Джорджа К.Маршалла, специалист по восточноевропейским вопросам. До своей работы в Центре им. Маршалла он был старшим научным сотрудником Исследовательского института открытых СМИ в Праге, Чешская республика. Он также занимал должность старшего научного сотрудника в "РЭНД Корпорейшн" в Сан-та-Монике, Калифорния. Майкл Михалка работал преподавателем в Мичиганском университете в Энн-Арбор, Техасском университете в Остине, аспирантуре "РЭНД Корпорейшн" и Частном институте исследований международного бизнеса (филиал Клемсонского университета). Наряду с теорией международных отношений Майкл Михалка занимается исследованием проблем внутреннего насилия и перехода к демократической форме правления.
Особенность статьи М.Михалка в научной точности своих суждений. Для нашего исследования важно его определение безопасности и комментарий к понятию. Безопасность на базе сотрудничества - это межгосударственная деятельность, — формулирует он, — которая осуществляется с целью снижения вероятности возникновения или смягчения последствий войны и не направлена против конкретного государства или группы государств.
Это определение разделяет два четко очерченных вида деятельности в области международных отношений: 1) деятельность, направленная на конкретные государства или группы государств, которые воспринимаются в качестве угроз миру; 2) деятельность, направленная на улучшение среды обитания государств. Безопасность на базе сотрудничества подпадает под второе определение, поскольку она направлена на улучшение более широкой среды безопасности"1.
Второй особенностью является попытка объяснить агрессию НАТО против Югославии (1999 год) на основе новой институционализации в об ширном разделе статьи "Институционализация сотрудничества". Автор утверждает: "Гуманитарное вмешательство НАТО в Косово представляет собой операцию по принуждению к миру в рамках системы безопасности на базе сотрудничества. НАТО действовала без мандата ООН. Это произошло отчасти потому, что в Совете Безопасности ООН не существовало нормы, предусматривающей возможность проведения подобной операции, в то время как у государств - членов НАТО такая норма была. Еще одним свидетельством того, что НАТО играет роль сообщества безопасности, является тот факт, что постоянные и серьезные разногласия между Турцией и Грецией так и не вылились в военное столкновение этих стран"1.
Таким образом, Майкл Мшалка весь свой теоретический арсенал направил на концептуальное обеспечение права НАТО на неконтролируемое применение силы в любой точке нашей планеты: у государств — членов НАТО такая норма есть. Это предмет научной дискуссии. Но это отрицание культуры мира, диалога цивилизаций, культуры безопасности. Это отрицание социологии безопасности.
Участником такой дискуссии можно, на наш взгляд, считать У.БЕКА. Известный социолог, директор Социологического института Мюнхенского университета, профессор Ульрих БЕК известен как один из создателей науки о рисках.
Сегодня, по его мнению, одного из крупнейших социологов современности, консультанта федерального правительства Германии, «слова "война", "враг", "государство" приобрели качественно иное звучание, чем раньше. Я считаю, - отмечает У.БЕК, - что истинного объяснения террористических атак на башни ВТЦ до сих пор не прозвучало
Культура безопасности как процесс трансформации международных организаций
Если мы обратимся к исходной характеристике синергетики, предложенной Г.Хакеном в конце 60-х гг. XX века, то у него речь идет о синергетике как учении о взаимодействии .
Е.Н.Князева удивительно образно и конкретно раскрывает потенциал институционализации через синергетику (основа = через = взаимодействие): "это - междисциплинарное поле исследования систем, - отметила она, - состоящих из нескольких или многих компонентов, в которых возникают новые эмерджентные, т. е. неожиданные и невыводимые из наличного состояния элементов, макроскопические свойства. Будучи учением о коллективных взаимодействиях, синергетика, очевидно, применима к описанию массовых, коллективных, кооперативных явлений в социальной психологии, социологии или нейрофизиологии, когда в качестве элементов системы выступают, скажем, члены группы или нейроны в человеческом мозгу. Синергетику успешно применяют поэтому к моделированию процесса формирования общественного мнения в социальных группах или изучению странных аттракторов в нейрофизиологической деятельности" .
Важной особенностью динамики развития самой институциональной методологии стало формирование на его основе нового гуманитарного синтеза как продолжения идей и подходов Н.Н.Моисеева. Механизм такого подхода обозначен в статье В.Я.Нечаева (2001 г.) и развернут в статье В.В.Радаева4 (2001 г.). В.В.Радаев анализирует динамику движения традиционной социологии к синтезу (соединению) достижений новой институциональной экономики и традиционной экономики1. В процессе приближения к такому синтезу он вводит понятие "институциональной среды"2 и анализирует взаимосвязь институционального подхода с "деловыми сетями"3. По существу это важнейший шаг в направлении осмысления институционально-сетевого подхода, хотя у В.В.Радаева свое, достаточно обоснованное понимание Сети, сетевых взаимодействий4. Это шаг по дороге к культуре безопасности. Сама необходимость культуры безопасности обусловлена, на наш взгляд, реальностью дополнения институционализации процессов безопасности на рубеже XX и XXI веков возможностями сетевого подхода, сетевой методологии.
Полагаем возможным выделить четыре этапа сетиализации, которые, на наш взгляд, дополняют и обогащают рассмотренные нами в этой главе факторы концептуализации и шіституционализации.
Сам феномен Сети, сетевого подхода в 80-90-е гг. XX века, на рубеже XX и XXI веков привлекает устойчивое и расширяющееся внимание ученых, специалистов и граждан во всем мире. В контексте нашего исследования культуры безопасности сетевой подход, сетевая методика наиболее адекватно, на наш взгляд, может выразить каждодневность усилий многих государственных и общественных институтов для укрепления основ жизнеобеспечения каждого человека и каждой семьи прежде всего там, где они рождаются, живут и уходят, где складываются (или не складываются) условия для их социального здоровья и развития.
Становление сетевой организации социума связано с новыми вызовами XX века к организации человечества, к практике и смыслу отношений между людьми, к их взаимодействию. В философии это нашло вы ражение в росте интереса к "коммунитарной философии". Суть: в условиях нестабильной, быстро меняющейся обстановки потребовались люди и коллективы, способные к нестандартным, инновационным решениям. Одновременно резко выросла роль согласия, доверия, терпимости, солидарности в реальной жизни. Честность и порядочность, уважение человеческого достоинства стали важнейшими и актуальными ценностями.
Философия сетевого подхода (работы анг.-амер. философа Рич.Рорти) оформилась как коммунитарное направление в философии, как способ преодоления индивидуализма (по существу это современное выражение российского общинного и соборного подхода).
Институт коммунитарности выражает укоренившееся в обществе осознание того, что приоритетными являются права и интересы социального коллектива или общества в целом по сравнению с правами и интересами отдельной личности. Коммунитарность реализуется в социальных нормах, признающих ценности достижения общественного коллективного блага выше ценности достижения блага личного, в соответствующих доктринах, концепциях, традициях. Таким образом, сетевой подход сопоставим с институциональным подходом.
А.В.Олексин связывает оформление сетевого подхода, сетевых структур (network structures) с развитием в середине XX века в рамках теории менеджмента направления под названием "Школа человеческих отношений"1. С учетом широкого развития в 60-80-е гг. XX века движения общественных объединений или НПО (неправительственные объединения), которые образовали "третий сектор", достаточно широко и устойчиво проявилась их роль в осуществлении "горизонтальных связей", "горизонтальных структур".
Особенности социологического анализа опыта обеспечения безопасности в сфере экономики (газовой промышленности)
Социальные и социально-демографические характеристики разных мировоззренческих групп, классифицированных на основе их представлений о главных субъектах угроз безопасности российского общества и государства, подробно приводятся в приложении.
Как свидетельствуют данные проведенного исследования отношение респондентов к органам власти и управления, а также, к институтам гражданского общества во многом определяется их неспособностью адекватно и своевременно ответить на возникающие вызовы, стратегические риски и угрозы национальной безопасности российского государства и общества. Именно поэтому, в ходе опроса были зафиксированы крайне низкие оценки доверия практически ко всем органам государственной власти, а также к общественным и неправительственным организациям. Исключение составляет еще относительно высокий рейтинг доверия населения к Президенту России, который составляет 38%. Фактически, в общественном мнении, Президент остается единственным гарантом безопасности России.
Напомним, что критические значения показателей доверия населения к органам власти, принятые в политических науках и социологии, составляют 25%, и когда их значения опускаются за эту пороговую отметку, фиксируется состояние кризиса власти.
Поэтому, если исходить из этих критериев, показатели доверия населения другим органам власти - "зашкаливают" за все критические границы дозволенных параметров. Об этом говорят полученные в ходе исследования данные. Рейтинги доверия населения к следующим государственным структурам, ответственным за безопасность страны и общества выглядят следующим образом: В то же время никому не доверяют - 52% от общего числа респондентов.
Фактически больше половины опрошенных, как показало исследование, находятся в состоянии полной отчужденности от всех институтов политической власти, что свидетельствует о глубоком политическом кризисе общества. В наибольшей степени данная отчужденность проявляется среди представителей возрастной группы "25-29 лет" (59%); лиц, имеющих высшее образование (54%); специалистов, занятых на производстве (59%), а также рабочих и служащих (58%); лиц, относящих себя к категории людей с крайне низкими доходами (65%). Подобный кризис доверия наблюдается и в отношении институтов гражданского общества, зарождающихся в России. Учитывая тот факт, что реальная роль этих институтов в условиях современной России значительно ниже органов власти и государственного управления, критический порог, свидетельствующий о кризисе, можно опустить до 15%. Отношение респондентов к традиционным российским институтам и новым институтам гражданского общества приводятся в таблице 27. ленное доверие, которое еще не опустилось до критических параметров социального отчуждения. Согласно проведенному анализу, доверие к русской православной церкви в большей степени распространено среди возрастной группы "30-39 лет" (29%), а также "60 лет и старше" (28%); лиц с начальным и неполным средним образованием (31%); среди предпринимателей, безработных и пенсионеров (соответственно 33%; 30% и 28%); среди людей со средними доходами (25%).
Доверие к независимым СМИ в наибольшей степени проявляется в возрастной группе "25-29 лет" (25%); среди обладателей высшего образования (21%); учащихся, руководителей и работников бюджетной сферы (соответственно 25%, 23% и 21%); среди людей со средними и выше среднего доходами (соответственно 19% и 21%). Можно сказать, что в гражданском обществе безопасность личности держится, в определенном смысле, на двух социальных опорах - РПЦ и независимые СМИ, которые выполняют определенную защитную и компенсаторскую функцию в становлении культуры безопасности общества.
Классификация основных типов культуры безопасности опиралась в исследовании на показатели, фиксирующие установки и поведенческие реакции респондентов, выраженные на вербальном уровне, в отношении локализации социальных рисков и противостояния индивидуальным угрозам. Основными эмпирическими индикаторами данной культуры на уровне социальных ожиданий являлись требования соблюдения от всех граждан законов; ужесточения ответственности и наказания; отмена моратория на смертную казнь; соблюдение прав человека и др. На уровне поведенческих реакций, такими индикаторами выступали показатели вербальной готовности респондентов разными способами и средствами отстаивать свою безопасность и защищать свои права, вплоть до участия в протестных действиях и вооруженной борьбе. Отвечая на вопросы анкеты, "Какие меры, на Ваш взгляд, необходимо предпринять для того, чтобы жизнь в стране стала более безопасной?", респонденты по сути выразили свои основные социальные экспентации. Их "социальный набор" сводится к следующим ожиданиям:
