Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Профессиональное правовое сознание теоретико-методологический и концептуальный анализ 12
1. Понятие правового сознания в современной юридической науке 12
2. Понятие и виды профессионального правового сознания; культурно-антропологический подход 31
3. Структура профессионального правового сознания социокультурный анализ 59
4. Традиции, ритуалы и символы в правоприменительной деятельности: социокультурные и психологические аспекты 80
ГЛАВА 2. Профессиональное правовое сознание и юридическая деятельность в России: социокультурные аспекты 101
1. Самобытность русской культуры и профессионального правосознания 101
2. Профессиональное правосознание и институт государственной службы в отечественной истории: политико-правовое и социокультурное измерение 124
3. Правоохранительная деятельность и правосознание в условиях модернизации правовой системы 154
Заключение 172
Литература 182
- Понятие правового сознания в современной юридической науке
- Понятие и виды профессионального правового сознания; культурно-антропологический подход
- Самобытность русской культуры и профессионального правосознания
- Профессиональное правосознание и институт государственной службы в отечественной истории: политико-правовое и социокультурное измерение
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена либеральными реформами национальной правовой системы, оказавшими влияние на профессиональную юридическую деятельность изменением ценностных предпочтений и ориентации. В сложном процессе заимствования западных правовых идеалов, норм и институтов возник комплекс противоречий: акцентуация на защите прав человека привела к кризису правоохранительной системы, а не к ее улучшению; если ранее деятельность практикующих юристов, представителей правоохранительных органов основывалась на принципах служения обществу, то теперь, в связи с реконструкцией иерархии ценностей и их сдвигом в сторону индивидуализма общества потребления, юридическая практика стала рассматриваться как особо доходный вид бизнеса или отдельная разновидность трудовой деятельности. Национальная самобытность и специфика отечественной правовой культуры, связанная с особым историческим опытом строительства Российского государства, повлияла на реформирование правоохранительной системы и деятельность представителей юридических профессий.
В юридической науке эти изменения не так очевидны, как в других гуманитарных дисциплинах, по причине господства старых эвристических схем, связанных с позитивистским взглядом на право, основанных на механистической картине мира и социальной жизни, где система ценностей ставится в зависимость от экономического порядка, что не всегда является верным способом решения ряда актуальных проблем в сфере юридической деятельности, особенно ее мировоззренческих и аксиологических оснований.
Обращение к социокультурным и духовно-нравственным предпосылкам юридической профессии позволяет рассматривать профессиональную деятельность юриста с антропологических позиций, т.е. под углом зрения ее ценностной мотивации, что крайне важно для неформального институционального измерения юридической практики. Анализ менталитета, мировос-
приятия и правосознания юристов, государственных и муниципальных чиновников, сотрудников правоохранительных органов необходим для адекватного воздействия государства на процесс реализации и применения права, а также для оптимизации правотворчества.
Однако в современной научной литературе чаще всего обнаруживаются рассуждения на уровне общих, претендующих на универсальность схем, которые остаются в стороне от реальности правовой жизни, не схватывают и не раскрывают сущности и значения трансформаций, происходящих в отечественной правовой системе, правотворческом и правоприменительном процессах.
Степень научной разработанности проблемы. Изучение национальных, социокультурных и духовно-нравственных оснований правового сознания традиционно привлекали внимание многих отечественных и зарубежных правоведов, политологов, философов, социологов. Несомненный интерес в методологическом аспекте национального правового сознания, правовой культуры, правового менталитета представляют работы Е.А. Ануфриева, Н.И. Бирюкова, Г.К. Бутуля, ЮГ. Волкова, А.Я. Гуревича, Г.Г. Дилигенского, В. Дильтея, П. Динцельбахера, Э. Дюркгейма, Ж. Карбонье, Д. Левинсона, Л.В. Лесной, А.Н. Окара, АС. Панарина, И.К. Пантина, А.В. Рачипы, В.М. Розина, Н.Е. Тихоновой, М. Фуко, Г. Хофстеда, Р. Эмерсона и др.
Проблемы этнокультурного измерения правосознания рассматривали специалисты в области культурантропологии и юридической антропологии (И.Я. Баховен, А. Гарапон, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, Б.М. Малиновский, Н. Рулан, Г. Дж. Самнер-Мэн и др.
В отечественной юридической науке, теории и философии права достаточно много внимания уделялось изучению проблем, связанных с ценностными основами российской правовой системы. Трудно переоценить вклад таких исследователей, как Н.Н. Алексеев, А.Д. Градовский, И.А. Ильин, К.Д. Кавелина, П.И. Новгородцев, Н.П. Павлов-Сильванский, И.Л. Солоневич, Л.А Тихомиров и др., обращение к трудам которых позво-
ляет ответить на много вопросов, связанных с национальной правовой системой и в настоящее время.
В рамках советской теории права профессиональное правосознание обстоятельно изучалось А.С. Гречиным, Н.Г. Кузнецовой, Д.И. Курским, ЕА. Лукашевой, Л.С. Мамутом, Г.С. Остроумовым, Г.М. Португаловым, М.А Рейснером, П.И. Стучкой, В.А. Сырцевым, МА. Чельцовым-Бебутовым, И.Е. Фарбером и др., что получило отражение в ряде фундаментальных научных трудов: монографиях, статьях, докладах на конференциях и т.д.
В современной литературе, посвященной исследованию различных аспектов юридической практики, необходимо отметить работы МЫ Афанасьева, A.M. Величко, Е.В. Ковряковой, И.Ю. Колоскова, П.Л. Красевича, А.В. Малько, Л.А. Морозовой, А.В. Никитина, Т.В. Никифорова, А.В. Оболонского, П.Ф. Пашкевича, А.С. Пересыпкина, В.Н. Синюкова, Б.Н. Топорнина и др., раскрывающих отдельные аспекты профессиональной юридической деятельности.
Тем не менее, социокультурные особенности правового сознания и правового мышления юристов как профессиональной группы, а также работников правоохранительных органов в России рассматривались сравнительно в небольшом количестве работ, среди которых следует выделить статьи и монографические исследования В.М. Баранова, П.П. Баранова, Н.Н. Вопленко, В.В. Гриб, В.Н. Карташова, Т.В. Кашаниной, В.Н. Кудрявцева, Г.В. Мальцева, О.В. Мартышина, А.И. Овчинникова, А.Ю. Саломатина, В.П. Сальникова, Н.Я. Соколова, В.Ф. Яковлева, В.Е. Чиркина, Д.Ю. Шапсу-гова и др.
Проблемы развития и влияния российской культуры на формирование профессионального правового менталитета, его структура и содержание исследованы М.Ю. Бражниковым, А.И. Коваленко, Р.А. Лубским, Д.В. Меняй-ло, А.Ю. Мордовцевым и др. Однако и их работы не направлены на создание целостной концепции профессионального правосознания в социокультурном измерении.
Объектом исследования является правовое сознание как элемент национальной правовой системы.
Предмет исследования - социокультурные особенности профессионального правосознания в условиях реформирования российской правовой системы.
Цель диссертационного исследования - проанализировать социокультурные, исторические и ценностно-мировоззренческие аспекты профессионального правового сознания в контексте цивилизационной специфики российской государственности и правовой культуры.
Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач:
определить понятие, признаки и виды профессионального правового сознания, выявить его место и роль в ряду других правовых явлений, принадлежащих духовной сфере общества;
выявить структурные компоненты профессионального правового сознания и его основные функции;
в рамках антропологического измерения проблемы показать особенности воздействия профессионального правосознания на правоприменительную практику;
охарактеризовать взаимосвязь нравственных основ профессионального правосознания и национальной самобытности русской культуры;
критически оценить воздействие трансформаций института государственной службы в России на развитие профессионального правосознания и правовой культуры;
- проанализировать специфику правоохранительной деятельности в
контексте институциональных искажений постсоветского периода.
Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования опирается на концептуальные положения цивилизационного подхода к праву, психологической теории права, юридической антропологии и аксиологии. Методологическую основу диссертации составили различные социо-
логические и политологические исследования отечественных и зарубежных ученых, демонстрирующие специфику развития российской правовой и политической культуры, эволюцию профессионального правового сознания и властных отношений в условиях российской модернизации.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что:
определена структура и основные направления исследования профессионального правового сознания как элемента национальной правовой системы;
представлено авторское определение понятия профессионального правосознания, выявлены основные признаки и характерные черты данного феномена;
установлена понятийная и структурная связь таких категорий и явлений, как «профессиональное правовое сознание», «профессиональный правовой менталитет» и «профессиональное правовое мышление»;
сформулированы нравственные аксиомы правового сознания российских юристов, определена идейная и ценностно-мировоззренческая сторона юридической деятельности и государственной службы, их сопряженность с духовными основами национальной культуры;
дана историко-правовая и социокультурная характеристика эволюции российской бюрократии в контексте установок профессионального правосознания;
- предложены пути преодоления деформации правового сознания
субъектов правоохранительной деятельности в контексте стратегии устойчи
вого развития постсоветской государственности.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Системное исследование и построение целостной модели профессионального правосознания предполагает комплексный подход в единстве историко-психологического, культурно-антропологического и институционального метода его анализа. Историко-психологическое измерение правового сознания предполагает его рассмотрение в тесной взаимосвязи с
основными событиями, фактами и процессами, определяющими содержание структурных компонентов национальной государственности и правовой системы в конкретную историческую эпоху. Культурно-антропологический подход к пониманию специфики правосознания юристов предполагает осмысление его с позиций сопряженности понятий, представлений, идей, убеждений, традиций и стереотипов, складывающихся в юридической практике, с присущими конкретной нации (этносу, народу) и сохраняющимися в ходе ее политического, правового и экономического развития религиозными, нравственными, обыденно-повседневными основаниями. В рамках институционального направления в изучении этого феномена обращается внимание на способы, характер и результаты объективирования профессионального правового сознания в правотворческом и правоприменительном процессах, выборе модели реализации юридических норм.
Профессиональное правовое сознание - это совокупность представлений и чувств, юридических, политических и морально-нравственных установлений, мотивирующих поведение юристов и иных субъектов юридической практики, обусловливающих их отношение к праву и правовому порядку, зависящих от особенностей конкретного государства и правовой системы, сложившихся в национальной правовой культуре стереотипов и императивов. В структурном плане профессиональное правосознание представляет собой взаимодействие доктринального, специально-практического и обыденного компонентов, содержание которых получает отражение в форме правовых чувств, привычек, знаний и навыков, чем и обусловлена взаимосвязь с профессиональным правовым мышлением (интеллектуальный элемент) и правовым менталитетом (психоэмоциональный элемент).
Профессиональное правовое сознание выступает как сложное многофункциональное явление. Его основными функциями являются познавательная, оценочная, регулятивно-охранительная, а также коммуникативно-трансляционная, социализирующая и прогностическая.
В России сложился самобытный тип профессионального правового сознания. Тенденция к нивелировке социокультурных и национальных особенностей профессионального правосознания в России, стремление «подвести» его под общие для любого типа государства и права схемы ведут к искажению представлений о сущности и основных элементах юридической практики в постсоветский период. В области правотворчества и правоприменения такая ситуация закономерно порождает необоснованное наращивание массива правовых заимствований в ущерб национальной составляющей российской правовой системы. Нравственные аксиомы правосознания отечественных юристов, возникшие вследствие установок традиционного для страны социоцентристского типа правовой культуры, не соответствуют содержанию европейских рационалистических формально-правовых конструкций и институтов, что ведет либо к их деформации, значительному отходу от классического варианта, либо к их абсолютному неприятию в профессиональной среде и обществе в целом.
Рецепция европейских правовых институтов отразилась на эволюции институтов государственной службы. В ходе ряда допетровских преобразований и петровского реформирования, направленного на реализацию присущих западному правовому опыту принципов рационализации государственного механизма, профессиональное правосознание изменило ценностную иерархию, лишилось культурной основы и стало сферой реализации материального интереса, приобретения карьерного и иного успеха любыми, в том числе и безнравственными способами, что закрепилось на уровне профессиональной этики и в полной мере получило отражение и на иных этапах (советском, постсоветском) развития системы государственной службы в России.
Постсоветское реформирование правоохранительных органов и его результаты необходимо рассматривать в качестве фактора, влияющего на стабилизацию общественных отношений в различных областях жизнедея-
тельности россиян, а значит и устойчивого развития российской государственности. Реформаторская элита с инновационным типом правовой и политической культуры была больше всего озабочена целями развития и его институционально-организационными формами, чем вопросами правосознания общества, профессиональных групп и отдельных граждан. Трансформация основ отечественной правоохранительной системы проводилась без учета содержания профессионального правового сознания ее сотрудников как духовного кода их деятельности, что и привело к социокультурному отторжению реформ.
7. Поведение сотрудников правоохранительных органов мотивируется не столько соответствующими нормативно-правовыми актами, сколько, во-первых, характерными для этого исторического периода ценностями, идеалами, стимулами и иными ментальными проявлениями россиян; во-вторых, корпоративной этикой, сложившейся еще в советский период и искаженной в период рыночных реформ осознанием единства в коллективах разных ведомств, что проявляется в наличии корпоративных интересов, не всегда совпадающих с публичными интересами. Региональные особенности профессионального правосознания обусловлены спецификой федеративных отношений, проявляющейся и в юридической практике. В ряде субъектов РФ, особенно в республиках Северного Кавказа, оно доминирует над национальным и корпоративным, что мешает нормальному функционированию правоохранительной системы.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертационной работы раскрывают перспективы научного исследования проблемы профессионального правового сознания в контексте реформирования российской государственности и представляют интерес для законодательных, исполнительных и судебных органов государственной власти, различных правоохранительных органов, муниципальных структур, а также представителей негосударственных политических организаций, правозащитных движений и др.
Содержание диссертационного исследования найдет применение и при чтении учебных курсов для студентов и аспирантов по общей теории государства и права, юридической антропологии, сравнительному правоведению и др.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические выводы и положения диссертации отражены в 6 публикациях автора общим объемом 2,7 п.л., выносились в докладах на конференциях различной тематики и уровня.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре теории и истории государства и права Ростовского юридического института МВД России.
Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет, цель и задачи исследования предопределили логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и списка литературы.
Понятие правового сознания в современной юридической науке
В юридической литературе, как отечественной, так и зарубежной, имеются самые различные определения и толкования таких категорий, как «правовое сознание», «правовая культура», «правовой менталитет». Большое количество мнений, более или менее взвешенных позиций тех или иных исследователей: от признанных научным сообществом классиков юридической и философской мысли до современных авторов, обусловлено, прежде всего, разнообразными познавательными и практическими задачами, отличающимися эвристическими и эпистемологическими основаниями, на которые ориентируется тот или иной ученый, научным анализом одного и того же явления под различными углами зрения, имеющими место в настоящий момент идеологическими установками и др.
Кроме того, правовая культура, правовое сознание или менталитет рассматриваются применительно как к обществу в целом, так и отдельным его социальным группам, а также личности. Многообразие определений этих понятий объясняется и тем, что исследователи изначально вкладывают различный смысл в исходные понятия, прежде всего такие, как «право»1, «сознание» и «культура».
Субъектом правопонимания всегда выступает конкретный человек, личность со своим кругозором, образованием, степенью вовлеченности в правовые вопросы и персональным отношением к праву. Правопонимание преломляется через личностные качества и свойства человека, через его сознание. Человеческое сознание - фактор, отражающий индивидуальную способность видеть реальную действительность, отдавать себе отчет в происходящем, регулировать степень своей включенности в процессы и события. Чем более развито сознание человека, тем объективнее он способен мыслить, глубже проникать в суть социальных и пространственных явлений. Право как средство регулирования взаимоотношений прежде всего адаптируется в сознании человека. Сознанием конкретного человека оценивается актуальность, ценность, необходимость того или иного присутствия правового или неправового явления.
Хотя правопонимание индивидуально, схожее представление о праве могут иметь группы лиц, сообщества, классы. Объектом правопонимания выступает само право, которое отражается во всех сферах человеческой жизни, от частно-личной до межгосударственной, в зависимости от того, какой масштаб рассмотрения выбран.
Трудно спорить с тем, что главная роль в восприятии права принадлежит человеческому сознанию, направленному на поиск оптимального способа существования, т.е. выполнение какой-то определенной программы жизни, миссии в истории, в обществе, в науке, в семье, в душе. Потребностью человека в порядке, в соблюдении правил, обеспечивающих и гарантирующих жизнь, воспроизводство и рост, обусловливается право в обществе, в истории, в душе. Тема человеческого сознания как основного фактора в понимании и реализации права требует тщательного исследования.
Хотя, конечно, нельзя не обратить внимания на слишком большой разброс подходов в понимании «правовой культуры» и «правосознания», что не позволяет выявить единую сущность этого явления. В результате некоторые подходы к исследованию понятий, фиксирующих те или иные правовые явления сферы духовного мира общества, оказываются противоречивыми, а подчас просто несовместимыми.
Указанные трудности можно преодолеть путем более точного определения понятия и сущности правового сознания, правового менталитета, правовой культуры, причем, которая находила бы свое проявление в различных ее уровнях, формах, и не только применительно ко всему обществу, «человечеству в целом» (здесь мы неизбежно столкнемся с юридической и политической многополярностью), но, прежде всего, в отношение отдельных профессиональных2 и социальных групп, лиц, занятых в тех или иных сферах деятельности или, точнее, мыследеятельности, этносов, диаспор и т.д., т.е. стоит конкретизировать эти дефиниции и не ограничиваться стремлением к формулировке общего определения, хотя, и абсолютно отказываться от него не стоит.
Вообще же, понимание взаимодействия и взаимовлияния правового сознания и правового менталитета, развитие соотвествующего категориального аппарата невозможно без комплексного, общегуманитарного дискурса, формирования единого проблемного пространства, в рамках которого объединятся такие научные направления, как социальная философия, общая теория государства и права, политология, социология, историческая психология, культурология и другие отрасли знания, в поле зрения которых в той или иной мере находится национальная культура, общественное и индивидуальное самосознание, различные государственно-правовые и цивилизационные феномены3.
В противном случае вполне объяснимо возникновение и другого недостатка «основного массива существующих социальных знаний - они не учитывают аксиологическую природу социальных феноменов, т.е. присущих людям и их поведению несовпадающих ценностных ориентации и целей. Не учитывают они и такой важный фактор, как структуры обыденного сознания людей: средовые карты и хронотипы, жизненные «скрипты» (программы), архетипы сознания и т.п.» . Поэтому все юридические явления и, тем более, правовое сознание, правовой менталитет не могут быть оторваны от конкретного человеческого опыта, да к тому же разворачивающегося в рамках определенного национального пространства, той или иной цивилизационной парадигмы.
В этом плане трудно согласиться с мнением некоторых ведущих российских правоведов о необходимости «оставаться в рамках исключительно юридического познания», об опасности какого-либо выхода за его рамки, особенно в сферу философской рефлексии. Представляется, что, например, И.Ю. Козлихин напрасно видит опасность для предмета юридического познания в том, что «современное отечественное правоведение находится на перепутье... последнее десятилетие характеризуется поиском новой парадигмы. Все чаще ее пытаются найти вне права, привлечь к изучению права знания, выработанные в лоне иных наук».
В частности, трудно представить себе изучение правового сознания, правового менталитета, правового мышления, оставаясь в рамках юридической теории, т.к. последняя достаточно поздно обратилась к систематическому исследованию этих феноменов, а именно, только после того, как они, либо близкие к ним по своей природе явления попали в поле зрения представителей иных наук, что и дало возможность правоведам обратить на них пристальное внимание.
Так, в начале XX в. в изучение глубинных слоев, скрытых, далеко не всегда вербализируемых элементов духовной жизни общества, было внесено понятие «менталитет» (хотя появление самого термина большинство современных авторов связывают с работами американского философа Р. Эмерсона, который ввел его в научный оборот еще в 1856 г., рассматривая центральное метафизическое значение души как первоисточника ценностей и истин). Его разработкой весьма активно занялись представители историко-психологического и культур-антропологического направлений; Л. Леви-Брюль, Л. Февр, М. Блок и др . Именно они обратили внимание своих коллег на тот пласт сознания, который в силу своей слабой отрефлектированности не нашел прямого отражения в источниках, а значит, постоянно ускользал из поля зрения гуманитариев.
Понятие и виды профессионального правового сознания; культурно-антропологический подход
В российской юридической литературе в последнее время ставится и решается много вопросов, которые ранее либо вообще не были предметом исследования, либо в современных условиях требуют пересмотра своей «ис-следовательской программы» (как отмечает, например, В.Г. Федотова ), выхода за прежние теоретико-методологические каноны, существенного обновления своего содержания.
К числу последних, очевидно, относится и тема профессионального правового сознания, которая, так или иначе, ставилась и решалась не только в советский период политико-правового познания, но и значительно раньше. Отголоски этой проблемы, разные ее аспекты пытливый исследователь может найти и в творчестве славянофилов, «почвенников», и у их идейных противников, т.к. и те, и другие в разном контексте, для разных целей и в отличающейся аксиологической плоскости рассматривали, анализировали специфику мировидения юристов своего времени, обращали внимание на то, что профессиональная деятельность юриста имеет свои специфические особенности, что предъявляет, конечно, особые требования к его деловым и личным качествам. Во второй половине XIX - начале XX вв. при такого рода исследовании широко использовались сравнительные методы: авторы анализировали профессиональное правовое сознание в контексте Восток - Запад - Россия. В результате были получены весьма интересные как в теоретическом, так и в практическом планах результаты.
Так, в рамках духовной философии, как называл русскую философию И.В. Киреевский, отечественные мыслители отмечали, что, например, главной причиной гибели Византии было рабское следование мысли византийских эллинов за законоведами Рима; «христианство почти не проникало в каменный Капитолий юристов»29. По его мнению, именно «область права оказалась коварной для жизни империи, ибо христианство удалилось в область частной жизни каждого человека, а право и роль его носителей, юристов, государственных деятелей, определяющих общественную жизнь, целиком перекочевали из языческого Рима»30. И.В. Киреевский, естественно, рассуждает в этом же ключе, считает, что логическое, формальное совершенство законов Запада совсем не совпадает с принципами духовного устройства бытия - правдой, душевным теплом, преемственной связью поколений, поклонениям высшим духовным святыням, а не материальной мощи денег богатства, внешнего преуспевания. Так или иначе, но в Риме «ценилась внешняя деятельность человека и так мало обращалось внимания на ее внутренний смысл», римлянин «не любил дыма Отечества... Он любил в Отечестве интерес своей партии»31.
В итоге, выводы, сделанные русскими славянофилами, актуальны и сегодня; 1) построение гражданского общества и формирование правового государства на основе господства формально-юридических начал, борьбе частных интересов политических партий и профессиональных корпораций противоречит исторической сущности России;
2) специфичность русской национальной правовой культуры, в том числе профессионального правосознания можно увидеть даже в названии свода отечественных правовых установлений - «Русская Правда». Единство правового и нравственного начал, при явной первичной ценности последних и вторичной ценности юридических регуляторов, отмечал еще Иларион в своем известном труде, заложено в самом термине «правда». «Правда не может существовать на основе запретительных регламентации, формальных предписаний. Право в русском сознании становилось синонимом правоты, правды, а подчас и праведности; в западном же сознании право сближалось с законностью, формальными требованиями, упорядоченностью. В России правда была большим, чем справедливость, правда - это истина в действии, она пронизана светом совести... Если истина - категория разума, то правда -категория и разума, и души. Без чувственного начала не бывает правдоискательства»32;
3) эти черты обнаруживали себя и на уровне профессионального право сознания. Например, гуманизм, праводоискательство оказались несовместимыми со смертной казнью, а после Ивана Грозного этот институт себя абсолютно дискредитировал. Как в массовом, так и в профессиональном сознании он в полной мере ассоциировался с произволом, «неправдой», был лишен правоты. Так, Е.Ф. Шмурло пишет: «Смертная казнь существовала, но при менялась редко, оно была противна духу русского народа и более широкое применение нашла себе значительно позже, под влиянием византийского права и татарских обычаев... Мономах в Поучении к детям советует им: «ни сами не убивайте, ни другим не приказывайте убивать, хотя бы виновный и заслуживал смерть»33. В имперскую эпоху, начиная с Елизаветы Петровны, русское государство также воздерживается от смертной казни (в первой чет верти XIX в. для организации казни декабристов приглашают зарубежного специалиста);
4) во второй половине XIX в. после широкой волны политико-правовых заимствований, связанных с реформаторской деятельностью Александра П, ряд представителей позднеславянофильской философской школы предлагают собственные оценки многим импортированным институтам, в том числе и суду с участием присяжных заседателей. Так, К. Леонтьев проводит интересное сравнение двух дел; террористки В. Засулич и игуменьи Митрофании. «Игуменью Митрофанию за подлог юридически «травят». Вере Засулич, посягавшей на энергичного градоначальника, устраивают апофеоз» 4. Конечно, в этих случаях можно все списать на отсутствие профессионального правосознания и правового мышления у присяжных, этих независимых «судей факта», но позиция адвоката Александрова и большинства из адвокатского сообщества, поддерживающего его, явно показывают специфику именно профессионального правового сознания юристов пореформенного периода. Поэтому вполне ясен вывод, который далее по тексту делает Леонтьев; «В наше время все роды преступлений наказываются строго, кроме антигосударственных преступлений... Веру Засулич оправдали в Петербурге потому, что она стреляла... «в заслуженного царского слугу как в какого-нибудь пса!»; Гартмана не выдали именно оттого, что он хотел убить не частное лицо, а государя)?
Самобытность русской культуры и профессионального правосознания
Успешность формирования гражданского общества и правового государства в России в огромной мере зависит от того, насколько адекватно большинством ее граждан, а особенно должностными лицами органов государственной власти, осмысливаются стандарты провозглашенных правовых идей, Гражданская свобода связана не только с инициативностью, но и с ответственностью мышления, компетентностью, образованностью, соблюдением норм права и нравственности. Правовое мышление, правосознание и юридическое знание зависят от этнической культуры, национального менталитета, общественно-политической ситуации.
В профессиональном плане трудно спорить с тем, что «чем ближе правовед к юридическому быту своего народа, чем больше он «задет» уникальной его правовой культурой, тем ближе и адекватнее реальной правовой жизни будут его правовые идеи, суждения модели»132.
В настоящее время очевидной становится неэффективность многих проводимых реформ в сфере государственно-правового строительства, большинства управленческих решений, принятых для российских условий, зачастую без соотношения с содержанием правового сознания и национальным правовым менталитетом. Это приводит к тому, что сегодня наблюдается дестабилизация политической и правовой системы, отторжение индивидов от многих политико-правовых институтов, власти, государства, и как результат - правовой нигилизм, расширение маргинальной среды, увеличение преступности и др.
В условиях происходящих в современной России перемен отмечается повышение интереса со стороны российской юридической науки к проблемам национальной культуры как фактора устойчивого развития российской государственности. В связи с этим представляется актуальным акцентирование внимания на преемственности в государственно-правовом развитии российского общества и правовых традициях, формирующих культурно-правовое пространство. Осознание происходящего в правовой жизни сквозь призму правового профессионального менталитета и самобытности русской культуры позволит наиболее всесторонне проанализировать и выявить существующие закономерности российской государственно-правовой действительности в условиях самоидентификации России как цивилизованной страны.
Неслучайно и то, что сейчас актуален вопрос о влиянии исторических традиций, обычаев, религии, менталитета на динамику профессионального правосознания лиц, занимающих те или иные должности в органах государственной и муниципальной власти. В российском законодательстве происходят серьезные изменения, определяемые внутренними и внешними процессами интеграции и дифференциации сфер социального бытия, расширением либо сужением объема их правового пространства.
В настоящее время динамично меняется российское законодательство, и служащим в органах государственной власти (особенно судьям, следователям, дознавателям и другим лицам, уполномоченным принимать властно-распорядительные решения) приходится перманентно адаптироваться к постоянно меняющимся в качественном отношении правоотношениям, что, безусловно, требует от них определенной гибкости, пластичности правового сознания и правового мышления.
В целом же, для постсоветского государства характерна определенная бинарная ситуация. С одной стороны, и система образования, и семейное воспитание, и государство заинтересованы в воспроизведении стандартных культурных образцов. С другой стороны, поступательное развитие современного мирового сообщества (и соответствующая ориентировка российской правовой системы) априорно признает высшим социальным принципом приоритеты свободы в становлении личности и направляет свой научный интерес на изучение возможности расширения сфер свободы в социальной практике.
Это системное противоречие характерно не только для данного периода социокультурного развития России. В стабильных обществах современности это противоречие также существует, но оно не столь очевидно и актуально, в периоды же революционных перемен оно выходит на первый план, как вечное противостояние традиций и инноваций133.
В настоящее время в России наблюдается некий «кризис ценностей, разрушение нравственных основ, размывание критериев добра и зла, потеря идеалов в российском обществе»134, что детерминирует необходимость изучения духовных констант русского менталитета, оснований стабильности и устойчивости русской культуры. Обращение к самобытности русской культуры имеет принципиальное значение для осознания смысла российской цивилизации и особенностей ее дальнейшего развития135.
Основной вопрос современности в России, ответ на который также ищет автор настоящего диссертационного исследования, четко сформулировал известный социолог В.А. Ядов: «Главный вопрос, обсуждаемый сегодня, - каким может быть путь России, если учесть, что предшествующие два тысячелетия не могли не оставить следа в особенностях культуры и менталитета наро-да» . Чтобы осмыслить в полной мере процессы, происходящие в современности, необходимо обратиться к тому историческому базису, который составляет золотой фонд российской правовой культуры, имеющему глубокие нравственно-духовные характеристики, заложенные в работах классических отечественных мыслителей.
Русская философия конца ХГХ - начала XX веков характеризуется интенсивным развитием литературно-полемического направления в изучении русской национальной культуры. Русские философы ХГХ века по-разному подходили к проблеме цившгазационного усовершенствования России, влияния принципов западного капитализма на русского человека. Многие идеи русских мыслителей, посвященные различным вопросам самосознания русских, и в настоящее время представляются небезынтересными. «Славянское братство» (Н. Данилевский), «русский космизм» (И. Ильин), идея «всеединства» (В. Соловьев) в той или иной форме проявляются как основы большинства социальных и национальных концепций. Поэтому термин «русская культура» представляется на этом фоне вполне корректным при философско-правовом осмыслении таких явлений, как правосознание, правовой менталитет, правовое мышление. Полагаем возможным утверждать, что исследование профессионального правового сознания невозможно вне нравственно-культурно подхода.
Русские правоведы обосновывали право религиозно-нравственными ценностями, многократно усиливая правовую мотивацию поведения человека. Национальное правосознание и народный дух рассматривались ими как источники права только в пределах их православной истинности и симфо-ничности с христианскими заповедями. Так, русский философ «серебряного века» С. Булгаков отводит нравственным основам православия особую роль в формировании духовного климата в обществе; «...вместо служения похоти и сребролюбию обратить к служению высшим целям человечества и христианской любви» . В этой связи задачей православия, считает философ-священник, является проповедь социального христианства, участвующего в повседневной жизни общества и оплодотворяющего ее своими ценностями138. Позиция С. Булгакова является ярким примером классической русской мысли, отражающей массовые архетипы, свойственные национальному само сознанию.
Таким образом, в работах российских философов и правоведов были заложены основы поиска истоков отечественного права и его смысла в русском народном духе и культуре, славянской самобытности. К чести отечественных правоведов необходимо отметить, что они сделали сложную проблему национального менталитета и русской культуры предметом глубокого исследования, по большей части, не впадая в крайности истерического, демагогического национализма или отрицания национальной самобытности.
Профессиональное правосознание и институт государственной службы в отечественной истории: политико-правовое и социокультурное измерение
В строго научном смысле под профессиональным правосознанием может пониматься правовое сознание, носителем которого являются юристы, профессионально занимающиеся юридической деятельностью. Однако и в досоветский, и в советский период, и в постсоветский период юридическая деятельность (возможно, как никакая другая) всегда была связана и функционированием аппарата государства. Поэтому именно государство как центральный институт политической системы оказывало влияние на формирование профессионального сознания юристов. Именно государство, характеризующееся определенным государственно-правовым, политическим режимом детерминировало ценностные установки и доктринальные ориентации рос-сийских юристов, которые своей деятельностью задавали тон нормотворче-ской и правоприменительной политике отечественной государственности.
Вообще, в общетеоретическом плане необходимо различать институциональную и неинституциональную формы профессионального правового сознания государственных служащих и в первую очередь юристов.
Институциональная форма правосознания юристов объективируется в разного рода официальных документах, нормативных и правоприменительных актах, является формой живого процесса мышления юристов-профессионалов, согласующейся с существующими материальными и процессуальными нормами и подчиняющимися им как критериям правильности и законосообразности суждений и решений; это сфера «законоположений», «юридического закона», «позитивного права»,
Не институциональная форма профессионального правового сознания неотделима от первой, является результатом социокультурной укоренности юридической практики, ее сопряженности с этноментальным контекстом, обществом, в котором она осуществляется. Это недокументальная и неофициальная форма сознания юристов, область правовых чувств, эмоций, обыденных установлений и стереотипов, соответствующих ценностей, духовно-нравственных основ правового мышления, религиозных канонов и т.п. Письменное оформление нешетитуционалъная форма, конечно, может получать, но в виде теоретических трудов, художественной литературе1 , мемуаров и т.д.
Ясно, что такого рода различение, дифференциация профессионального правового сознания есть ничто иное, как идеализация проблемы, ее моделирование для решения конкретной задачи, т.к. в реальной правовой жизни институционализированные и неинституционализированные начала теснейшим образом переплетены, что подтверждается эволюцией государственной службы в России.
Кроме указанного теоретико-методологического способа исследования правосознания юристов, а также иных государственных служащих, необходимо обратить внимание и на принцип историзма, в соответствии с которым профессиональное правовое сознание «государевых служилых людей» (Н.П. Павлов-Сильванский), конечно же, изменяется: от местнического, через им-перско-бюрократический и советский к постсоветскому. Однако это одна сторона вопроса.
Вторая же его часть, несомненно, связана с методом ментального из-мерения института государственной службы и профессионального правового сознания его представителей, т.е. с поиском неких констант, сохраняющихся на правоментальном уровне независимо от смены форм правления, политических режимов, содержания и структурных элементов национальной правовой системы, политических элит и т.д. Б этом как раз и состоит непревзойденная методологическая и эвристическая ценность категории правового менталитета, который позволяет осуществить целостное исследование любого явления, возникающего и развивающего в национальном пространстве, без формационных или каких-либо еще перегородок. Именно сочетание историзма с ментальным измерением и позволяет нам понять сущность профессионального правосознания государственных служащих и его динамику, оценить перспективы развития.
В этом плане, можно обратиться к известной работе Н.П. Павлова-Сильванского «Государевы служилые люди», в которой он прослеживает основные этапы политического и правового оформления государственной службы в России. «Княжата и бояре затем настойчиво стремятся сохранить
сложившийся к началу XVI столетия аристократический распорядок фамилий. Поддерживая взаимную иерархию, они сохраняют за собой высшие правительственные места, свое привилегированное положение среди служилого дворянства, не допуская в свою среду новых людей. Для охраны этого положения в руках московского боярства было надежное средство - местничество, которое ко времени Иоанна Грозного складывается в известную систему и регулируется законодательными определениями... Должность и чин, пожалование государя, сами по себе, ничего не значили в местническом счете. Опираясь на свое отечество, боярские роды основывали свои притязания не на заслуженности отцов, не на их высоких чинах и должностях, но на их, признанном ранее, местническом отношении к другим родам»167.
Таким образом, именно «древность рода», а не занимаемая должность определяла правовую психологию, другими словами, институционализированную и неинституционализированную формы профессионального правосознания. Этот же фактор, влиял и на формирование корпоративных начал государственной службы, ее элитарного характера.
Уход местнической модели из российской государственности - это не одномоментный акт, а весьма длительный процесс перестройки всего государственного аппарата, изменения политических и юридических начал государственной службы и соответственно (что особенно трудно) изменения содержания профессионального правового сознания ее субъектов. Завершение эпохи местничества (на формально-юридическом уровне) связано с реформами Петра І, в ходе которых были выработаны принципы подбора и расстановки государственных служащих, устанавливающих важнейшие качества, присущие чиновникам.
