Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Регулирование религиозных отношений до учреждения министерств в России (X в. - начало XIX в.) С. 16-82
1. Основные тенденции развития отношений государства и Церкви с X в. до начала XIX в С. 16 - 47
2. Борьба государства и Церкви с религиозными правонарушениями в России (X в. - начало XIX в.) С. 48 - 82
ГЛАВА II. Роль МВД Российской империи в осуществлении религиозной политики самодержавной монархии в XIX - начале XX вв С. 83-189
1. Деятельность МВД Российской империи по регулированию внутри-конфессиональных и межконфессиональных отношений в 1802 - 1905 гг. С. 83-126
2. Роль МВД Российской империи в осуществлении государственной политики по отношению к старообрядчеству и сектантству, борьбе с религиозными преступлениями в 1802- 1905 гг С. 127- 159
3. Роль и место МВД Российской империи в осуществлении религиозной политики самодержавной монархии и в регулировании религиозных отношений в 1905 - 1917 гг С. 160-189
Заключение с. 190 - 193
Список литературы и источников С. 194 - 202
- Основные тенденции развития отношений государства и Церкви с X в. до начала XIX в
- Борьба государства и Церкви с религиозными правонарушениями в России (X в. - начало XIX в.)
- Деятельность МВД Российской империи по регулированию внутри-конфессиональных и межконфессиональных отношений в 1802 - 1905 гг.
- Роль МВД Российской империи в осуществлении государственной политики по отношению к старообрядчеству и сектантству, борьбе с религиозными преступлениями в 1802- 1905 гг
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
В современных условиях роль и влияние религиозного фактора становится все более заметным во внутренней жизни России. Без его учета неможет быть осуществлена и ни одна крупная внутри и внешнеполитическая акция. В России, стране многонациональной и многоконфессиональной, религиозный фактор тесно переплетается с этническим, а вместе - через обретение и оформление национального самосознания, - вторгается в политическую и правовую сферы, политика в области религиозных отношений приобретает принципиально новое значение.
Особенностью современной религиозной жизни России является резкое (с начала 90-х годов), увеличение количества религиозных организаций, как имеющих глубокие исторические корни в стране (т.н. традиционных), так и новых, образовавшихся в последние годы или появившихся в результате мощной религиозной экспансии из-за рубежа. По некоторым оценкам, в настоящее время в той или иной мере убежденными и последовательными приверженцами религии являются не менее половины взрослого населения страны . На 1 января 1997 г. в России зарегистрировано 14688 религиозных объединений, в т.ч. 264 религиозных центра и управления, 13461 религиозная община, принадлежащая к 61 различным вероисповеданиям 2. Религиозная активность сейчас уже не ограничивается богослужебно-культовой практикой; развивается миссионерская, просветительская, благотворительная деятельность религиозных организаций. Возник ряд обще
ственных движений и политических партий конфессиональной направленности, которые активно действуют во внутриполитической жизни России и на международной арене.
Формирование современной религиозной ситуации происходило в период, когда еще не наметилась четкая государственная политика в области вероисповеданий, а Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» от 25 октября 1990 г. недостаточно эффективно влиял на происходившие процессы и не отвечал интересам большинства конфессий. Федеральный Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. в большей степени отвечает характеру сложившихся государственно-церковных отношений, выступая, вместе с соответствующими статьями Конституции РФ, в качестве юридической базы этих отношений. Отказ государства от вмешательства в деятельность религиозных объединений не означает отказа от регулирования сложных и важных процессов, происходящих в религиозной и межконфессиональной жизни. Между различными конфессиями, существующими в России, имеют место острые противоречия, разрешение которых нередко возможно лишь при участии государства. В противном случае межконфессиональные противоречия могут приобрести характер длящихся религиозных конфликтов, что негативно скажется на состоянии общественного порядка и безопасности. Необходимо учитывать, что со стороны определенных политических кругов в последние годы наблюдались попытки провоцирования межконфессиональных и межрегиональных конфликтов путем распространения идей и учений религиозного экстремизма, например, ваххабизма. Отдельные идеи исламского фундаментализма используются в целях формирования негативного отношения к России как внутри страны, так и за ее пределами.
Озабоченность российского общества и государственной власти по поводу продолжающейся религиозной экспансии из-за рубежа была отмечена и в «Программе действий Президента Российской Федерации на 1996
2000 г.», где указывалось, в частности, что существует необходимость обеспечения защиты граждан от духовной агрессии .
Среди новых религиозных организаций имеются такие, вероисповедное учение которых носит откровенно антигосударственный, антиобщественный и античеловеческий характер. Деятельность т.н. «деструктивных религиозных организаций» («тоталитарных сект», «деструктивных культов»), создает серьезную политическую, социальную и криминальную напряженность в обществе. В последние годы имели место многочисленные обращения общественных организаций и групп граждан в правоохранительные органы по поводу противоправной деятельности религиозных организаций «Великое Белое Братство», «Богородичный Центр», Центр «Юнивер», «АУМ Синрике», «Свидетели Иеговы» и т.д 2. Некоторые зарубежные религиозные организации, свободно функционирующие в России, запрещены в ряде стран, а их руководители подвергались судебному и полицейскому преследованию в связи с совершением конкретных правонарушений 3. Криминальная деятельность «тоталитарных культов» носит, как правило, скрытый, латентный характер, причиняя значительный ущерб государственным и общественным интересам, правам и свободам граждан, их их жизни и здоровью. Продолжается скрытая деятельность «АУМ Синрике» и «Великого Белого Братства», официально не зарегистрированных в России 4. Действия, представляющие общественную опасность в сфере религиозных отношений, нашли свое отражение в новом уголовном законодательстве России: статья 239 Уголовного Кодекса Российской Федерации предусматривает уголовную ответственность за организацию
религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с различными посягательствами на личность и права граждан. Общественная опасность «тоталитарных культов» отмечалась и в документах соглашений между Министерством внутренних дел Российской Федерации и Русской Православной Церковью: Совместном заявлении министра внутренних дел РФ и Патриарха Московского и всея Руси от 6 сентября 1994г., Соглашении о сотрудничестве, подписанном министром внутренних дел РФ и Патриархом от 30 августа 1996 г. Эти документы послужили основой активного сотрудничества органов внутренних дел с религиозными организациями в пенитенциарной и гуманитарной областях деятельности, в сфере профилактики правонарушений.
Необходимо отметить, что у правоохранительных органов России еще не сложился опыт практической деятельности в области предупреждения, выявления и пресечения правонарушений в религиозной среде и на религиозной почве. Опыт аналогичной деятельности органов внутренних дел советского периода неприменим в силу наличия принципиально новых подходов в государственно-церковных отношениях и в религиозной политике государства. В то же время в данной области деятельности правоохранительных органов дореволюционной России, когда на протяжении длительного времени главную роль в механизме государственно правового регулирования религиозных отношений играло Министерство внутренних дел Российской империи накоплен богатейший опыт. Особую ценность имеет практика деятельности МВД в период после 1905 года, когда указом «Об укреплении начал веротерпимости» и другими законодательными актами была фактически провозглашена «свобода совести» и в России сложилась в сфере религиозных и межконфессиональных отношений ситуация, во многом аналогичная современной.
Изучение механизма государственно-правового регулирования религиозных отношений в России дореволюционного периода, роли и места Министерства внутренних дел в этом механизме имеют как научное, так и практическое значение. До настоящего времени деятельность МВД дореволюционной России в сфере религиозных отношений в литературе в достаточной степени не освещалась. Результаты исследования могут быть использованы в работе по совершенствованию правовой основы деятельности правоохранительных органов России в области предупреждения, выявления и пресечения правонарушений, совершаемых в религиозной среде и на религиозной почве, при разработке практических рекомендаций в системе профессиональной и гуманитарной подготовки сотрудников органов внутренних дел.
Степень разработанности проблемы. Деятельность Министерства внутренних дел Российской империи в сфере религиозных отношений частично освещена в работе С.А. Адрианова «Министерство внутренних дел. Исторический очерк (1802-1901)», вышедшей к 100-летию со дня учреждения МВД. Раскрывая содержание отдельных мероприятий МВД в осуществлении государственной религиозной и национальной политики, Адрианов сосредотачивает внимание на деятельности Департамента духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) МВД. При этом структура, формы и методы деятельности Департамента не раскрываются. Роли полиции и ее сыскных подразделений в работе Адрианова вообще отводится мало места , а о деятельности полицейских органов и учреждений в сфере борьбы с религиозными правонарушениями упоминается лишь эпизодически.
Интересный фактический материал по проблеме представляет «История Министерства Внутренних Дел» Н. Варадинова, изданная в Санкт
Петербурге в 1858-1863 годах. Однако, Варадинов не дает каких-либо обобщений или анализа деятельности МВД в сфере религиозных отношений. Кроме того, на момент издания исследования Варадинова, структура ДДДИИ в окончательном виде еще не сложилась и деятельность этого подразделения МВД не проявилась в полной мере.
В современных изданиях, посвященных истории полиции дореволюционной России, имеются указания на то, что органами полиции МВД, а также III отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии осуществлялось наблюдение за религиозными организациями, велась борьба с сектантством и «ересями» . Результаты этой деятельности, ее формы и методы не раскрываются, фактический материал отсутствует. Лишь в книге «Органы и войска МВД России» имеется указание на деятельность Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД, чему посвящен один абзац 2. В работе «История полиции России» говорится о задачах III Отделения СЕИВК по контролю за сектами и «расколами» и деятельности ДДДИИ по надзору за неправославными конфессиями 3. В монографии М.И. Одинцова «Государство и церковь в России» функциям ДДДИИ МВД посвящается несколько строк4.
Немного большее внимание интересующей нас проблеме уделяется в книге В.В Клочкова «Закон и религия», в которой частично раскрывается структура Департамента, отдельные формы и методы его деятельности по управлению духовными делами некоторых конфессий5. В этой же работе
имеется глава, посвященная деятельности органов полиции по борьбе с сектантством, старообрядчеством и религиозными преступлениями. При этом дается исключительно негативная оценка деятельности полиции, носившей, репрессивный и жестокий характер и осуществлявшейся лишь в целях защиты самодержавной монархии и интересов государственной Церкви. Такая точка зрения присутствует практически во всех исследованиях советского периода. Борьба с сектантством и старообрядчеством представляется авторами лишь как борьба с инакомыслием, роль полиции преподносится с позиции официальной атеистической пропаганды. В работах Грекулова Е.Ф, Миловидова В.Ф., Клочкова В.В., Никольского Н.М., Третьяковой В.В. и других не раскрываются такие негативные стороны религиозного сектантства и старообрядчества, как крайнее изуверство, антигосударственная, антиобщественная, античеловеческая сущность многих неофициальных религиозных учений в России. По сути, авторы замалчивают и даже оправдывают деятельность, например, «скопцов» и «хлыстов», которая носила криминальный характер, представляя угрозу общественной безопасности, жизни и здоровью, нравственности населения.
Более объективными в данном вопросе были дореволюционные исследователи «раскола», например, А.В. Попов, В.В.Есипов, Н.И. Надеж-дин, П.И. Мельников (Печерский). В их работах содержится огромный фактический материал как по истории религиозных преступлений, сектантства и старообрядчества, так и по истории борьбы правоохранительных органов дореволюционной России с этими видами правонарушений. Необходимо отдельно упомянуть также работы В.И. Даля, который, как и П.И. Мельников, являлся чиновником МВД Российской империи и имел непосредственное отношение к формированию государственной политики в сфере борьбы с религиозными преступлениями.
До настоящего времени в литературе совершенно не был отражен вопрос о деятельности охранных отделений Департамента полиции МВД по наблюдению за религиозными организациями, т.е. деятельности оперативно-розыскной.
Рассмотрение проблемы деятельности МВД Российской империи в сфере религиозных отношений невозможно без изучения истории государственно-церковных отношений в России. В литературе широко освещены политические, экономические, идеологические и философские аспекты взаимоотношений государства и Православной Церкви. Эти вопросы изучались в разное время разными авторами, которых можно разделить на три основные группы. Первую составляют официальные историки Церкви. В работах митрополита Макария, архиепископа Никанора, архиепископа Филарета (Гумилевского), Николая (Ярушевича) прослеживается четкая конфессиональная позиция в оценке роли Церкви в становлении российской государственности и развитии законодательства, месте Церкви в общественной жизни страны. Другая группа авторов представлена дореволюционными историками, правоведами, философами и мыслителями: Голубинский Е.Е., Павлов А.С., Гальковский Н.М., Тихомиров А.В., Мережковский Д.С., Милюков П.Н., Карташев А.В. и др. В их работах дается объемный анализ государственно-церковных отношений, и несмотря на различия в позициях, содержится критика государственной политики в отношении Церкви. К третьей группе авторов можно отнести ученых-религиоведов и историков советского периода. В работах Н.М.Никольского, Е.Ф.Грекулова, Н.С.Гордиенко, А.В.Белова, В.В. Клоч-кова и других, отмечается явная антицерковная позиция, выражающаяся в оценке роли и места Русской Православной Церкви в истории России, ее значения в государственной и общественной жизни до 1917 года.
Большой аналитический материал предоставляют издания последних лет по рассматриваемой проблеме. В уже упоминавшейся монографии
М.И.Одинцова дается насыщенный и объективный анализ взаимоотношений государства и Церкви в XX веке, особенно в той части, что касается вопросов эволюции правового регулирования и деятельности государственных органов дореволюционной России, осуществлявших церковную и религиозную политику.
Несмотря на наличие огромного по объему теоретического и фактического материала по проблемам государственно-церковных отношений в дореволюционной России, изучению собственно механизма государственно-правового регулирования отношений в сфере религии не уделялось должного внимания. Вопросы государственной политики по отношению к неправославным конфессиям в литературе отражены недостаточно, т.к. исследователи неминуемо вынуждены были бы заняться изучением роли и места ДДДИИ МВД в осуществлении этой политики, а этого, к сожалению, не произошло.
Отсутствие специальных исследований, посвященных проблеме деятельности МВД дореволюционной России в осуществлении государственной религиозной политики и обусловили выбор темы диссертации, ее основные цели и задачи.
Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в изучении и анализе историко-правовой литературы, законодательства России X - начала XX веков, архивных и иных документальных материалов с тем, чтобы проследить процессы развития государственно-религиозных отношений в России начиная с момента принятия христианства и на основе полученных сведений максимально полнее раскрыть и осветить роль и место МВД дореволюционной России в осуществлении религиозной государственной политики, в механизме регулирования отношений в сфере религии.
В соответствии с названной целью автор предпринимает попытку решить следующие задачи:
- рассмотреть историю развития государственно-церковных отношений в России с момента принятия христианства до учреждения министерств, при этом выделить роль Православной Церкви в формировании российской государственности и права, осуществлении государственной религиозной политики;
- изучить историю борьбы государства и Церкви с религиозными правонарушениями, установить характер и особенности участия Церкви и государственных правоохранительных органов в выявлении, предупреждении и пресечении старообрядчества и сектантства;
- изучить историю формирования государственной религиозной политики в XIX - начале XX веков, роль и место Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД в ее осуществлении, историю формирования самого Департамента, его структуры и функциональных задач, форм и методов деятельности, взаимодействия с другими органами и учреждениями;
- определить роль и место полиции дореволюционной России, а также сыскных полицейских учреждений в борьбе с религиозными правонарушениями в XIX - начале XX веков, изучить формы и методы полицейской деятельности в данном направлении;
- проанализировать деятельность ДДДИИ и Департамента полиции МВД в осуществлении религиозной политики в период после провозглашения «свободы совести» и до крушения российской монархии;
- сформулировать на основе изучения исторического опыта некоторые предложения по участию органов внутренних дел в регулировании отношений в сфере религии в современных условиях.
Объект исследования, - государственно-правовой статус МВД дореволюционной России в сфере регулировании религиозных отношений. Предмет исследования составляют правовые и организационные основы деятельности МВД по управлению духовными делами неправославных
конфессий, борьбы с религиозными правонарушениями, наблюдения за религиозными организациями со стороны подразделений МВД.
Хронологические рамки исследования. В целях обеспечения объективного подхода к рассмотрению проблемы государственно-церковных отношений в России, понимая закономерность развития этих отношений и их особенностей, максимально полного освещения роли и места МВД Российской империи в осуществлении государственной религиозной политики, в рамках первой главы исследования включены два основных блока: об основных тенденциях развития отношений государства и Церкви в X - начале XIX века, борьба государства и церкви с религиозными правонарушениями в X - XVIII веках. Хронологические рамки второй главы охватывают деятельность МВД империи в период с 1802 по 1905 годы, т.е. с момента учреждения МВД до издания указа «Об укреплении начал веротерпимости», а затем и до 1917 года. Период с 1905 по 1917 год выделен как период формирования новой религиозной политики государства, поиска новых форм и методов деятельности подразделений МВД по осуществлению религиозной политики.
Методология и методы исследования. Методологической основой исследования является диалектико-материалистический метод, в рамках которого применялись частнонаучные методы конкретно-исторического, формально-логического и системного анализа.
Исследование проблемы велось с позиций принципа историзма, выражающегося в освещении событий в их последовательности и взаимообусловленности, в соответствии с реальной исторической обстановкой.
Источниковую базу диссертации составляют документы из фондов Департамента духовных дел иностранных исповеданий, Департамента полиции МВД Российской империи, Министерства полиции, некоторых личных фондов, хранящихся в Центральном государственном архиве России и в Центральном государственном историческом архиве, а также фонды
Ульяновского областного архива, в частности фонд Уголовной Палаты Симбирского окружного суда.
Норматиивно-правовой материал почерпнут из Полного собрания законов Российской империи, Свода законов Российской империи, сборников уголовного законодательства дореволюционной России, сборников нормативных актов по борьбе с «расколом», других нормативных актов, ведомственных документов МВД Российской империи. При написании диссертации широко использовалась научная и специальная литература по вопросам религиоведения и правоведения, в т.ч. и дореволюционные издания.
Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое исто-рико-правовое исследование, в котором регулирование отношений в сфере религии рассматривается как самостоятельное направление в деятельности Министерства внутренних дел.
В диссертации рассматривается понятие религиозного преступления, прослеживается эволюция этого понятия, вычленяются признаки и виды различных религиозных преступлений, виды и степень ответственности за их совершение.
Элемент новизны состоит в том, что в научный оборот вводятся многочисленные архивные материалы и документы, а также данные из редко встречающихся литературных источников.
Вопросы темы диссертации освещались с учетом последних научных исследований в данной области, новой историко-правовой литературы и современного законодательства.
Основные положения, выносимые на зашиту. Изучение роли и места МВД дореволюционной России в механизме регулирования отношений в сфере религии, позволило вынести на защиту следующие положения: - до учреждения МВД государство и Русская Православная Церковь осуществляли совместную политику в сфере религиозных отношений, причем
Церковь, обладая значительной юрисдикцией в данной сфере, играла главную роль в борьбе с религиозными преступлениями, вмешиваясь во все вопросы религиозных отношений. В процессе подчинения государству Церковь утрачивала функции регулирования отношений в сфере религии, эти функции переходили к светским органам власти, в том числе и к органам полиции;
- с учреждением МВД функция борьбы с религиозными преступлениями переходит окончательно к органам полиции, а Церковь становится лишь вспомогательной силой, выполняющей консультативные и иные второстепенные задачи;
- с учреждением Главного Управления духовных дел иностранных исповеданий, а затем - Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД, государственная Церковь перестает играть какую-либо роль в управлении духовными делами других конфессий, все вопросы регулирования отношений в сфере религии полностью переходят в руки светской власти;
- Министерство внутренних дел Российской империи играло главную роль в регулировании религиозных отношений, контролируя внутреннюю конфессиональную жизнь не только «иностранных исповеданий», но и Российской Православной Церкви;
- МВД, являясь исполнителем государственной религиозной политики, одновременно и формировало эту политику осуществляя собственную нормотворческую деятельность;
- деятельность МВД в сфере регулирования религиозных отношений осуществлялась в интересах государства, а не в узких интересах Российской Православной Церкви. Она была направлена на разрешение (сглаживание) не только межконфессиональных, но и межнациональных и социальных конфликтов, способствовала принятию взвешенных решений в междуна
родных отношениях, играла существенную роль в предупреждении различного рода правонарушений;
- после 1905 г. Министерство внутренних дел утрачивает большую часть своих полномочий в решении вопросов религиозной жизни в стране, в результате чего эффективность деятельности МВД в этой сфере понизилась.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что собранный и обобщенный материал дает возможность проследить и оценить процессы развития государственно-церковных отношений в России в период с момента принятия христианства до 1917 года, выявить характер и направленность государственной религиозной политики, роли и места в ее осуществлении Министерства внутренних дел. Материал, представленный в диссертации, может быть использован в дальнейших исследованиях по проблемам государственно-церковных отношений, при рассмотрении вопросов деятельности подразделений МВД и других министерств Российской империи в сфере религиозных отношений. Материал диссертации может быть использован при подготовке предложений по совершенствованию взаимодействия органов внутренних дел с религиозными организациями, деятельности ОВД по выявлению, предупреждению и пресечению правонарушений в религиозной среде и на религиозной почве, а также при подготовке предложений по профессиональной и гуманитарной подготовке сотрудников в системе учебных заведений МВД РФ.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в ряде публикаций, в том числе: в издании Московской патриархии «Альфа и Омега» № 2 за 1994 г., в журнале «Социум» № 4 (47) за 1995 год (статья «История одной кавалерийской атаки»), в брошюре «Опасные тоталитарные формы религиозных сект» (раздел «Ис-торико правовой обзор государственно церковных отношений в России»), издательство Свято-Владимирского братства, Москва, 1996 г., в справоч
нике «Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера», издательство Миссионерского Отдела Московского Патриархата Русской Православной Церкви, Белгород, 1997 г., в лекционных материалах в системе гуманитарной подготовки сотрудников УВД Ульяновской области. Материалы исследования использовались МВД РФ при подготовке встречи министра внутренних дел РФ А.С. Куликова с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II 30 августа, при подготовке Академией Управления МВД России Рождественских чтений в январе 1999 г. Выводы и обобщения диссертационного исследования использовались автором в выступлениях на международной христианской конференции «Тоталитарные секты в России», проходившей в Москве в мае 1994 года., а также на православной конференции в г.Клин Московской области в марте 1996 г.
Цели и задачи, предмет исследования определили содержание и структуру диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы и других источников.
Основные тенденции развития отношений государства и Церкви с X в. до начала XIX в
В литературе обычно выделяется три основных периода в истории развития отношений российского государства с Российской Православной Церковью до 1917 года.
Первый период: «митрополичий», с начала христианизации Руси до учреждения патриаршества в 1589 г.
Второй период: с 1589 г. до 1721 г., именуемый «патриаршим».
Третий период: с 1721 г. до 1917 г., называется «синодальным». Особенностью этого периода являлось то, что РГЩ функционировала как часть государственного аппарата, под руководством Святейшего Синода.
Приведенная периодизация общеизвестна . Отдельные авторы в разное время вносили в нее коррективы. Например, А.В. Карташев выделял в рамках первого периода два этапа, ограниченных 988 - 1469 гг., а именно: «период киевский или домонгольский» и «московский» период, завершая последний «отпадением» Юго-Западной митрополии в 1469 г 2. Филарет (Гумилевский) особо выделял «монгольский» период 3. Н.М. Никольский считал, что процесс огосударствления Русской Церкви окончательно завершился к началу XIX века4, а по мнению М.И. Одинцова, этот процесс продолжался до конца XIX века .
Несмотря на различные точки зрения исследователей на проблемы отношений государства и церкви в период до 1917 г., схема: «митрополичий» - «патриарший» - «синодальный» периоды, продолжает соблюдаться в научной литературе по данному вопросу.
Первый период истории Русской Церкви характеризовался относительной самостоятельностью церковной организации по отношению к институтам государственной власти, причем эта самостоятельность наиболее ярко была выражена на первоначальном этапе существования РГЩ. Для него характерно перенесение организационных и правовых основ деятельности из Византии. Церковь «... приняла византийские церковно-юридические нормы для своего управления и суда, изложенные и систематизированные в греческих номоканонах» 2. По мнению В.В.Есипова, «...духовенство, явившееся из Византии, не могло не руководствоваться правом Византийским..., даже в делах, подлежащих светскому суду, церковные власти принимали участие, поясняя то или иное дело в духе христианства» 3. Однако, Православная Церковь, уже имевшая опыт существования в качестве государственной, в новых условиях неизбежно должна была претерпеть определенную модификацию. В противном случае церковная организация не смогла бы соответствовать особенностям и темпам развития своего нового базиса - древнерусского раннефеодального общества 4. Именно домонгольский этап существования Русской Церкви стал временем ее организационного оформления, своеобразной «доводки», адаптации к реалиям древнерусского государства и общества.
Можно выделить две основные точки зрения исследователей на роль и место Церкви в древней Руси X - XIII веков. Одна заключается в том, что Церковь в указанный период являлась самостоятельной политической силой в государственном механизме власти, своего рода «государством в государстве» , другая - в том , что «Русская Церковь целиком зависела от воли князей и вмешивалась в политические дела тогда, когда ее приглашали это сделать» 2. Вторая точка зрения представляется более спорной.
Выполнение Церковью ее функций изначально требовало от светской власти наделения особыми полномочиями, создания материальной основы для нормального функционирования церковной организации, четкого определения форм и границ деятельности Церкви. Несомненно, что первоначальной моделью организации новой митрополии являлась греко-византийская церковь, но уже само особое положение Русской Церкви как митрополии константинопольского патриарха, обусловило множество специфических черт ее правового статуса. Первоначально он базировался на княжеских уставах домонгольского периода.
Важнейшим элементом церковной организации, связывающим ее со светской властью, являлся церковный суд, как носитель церковной юрисдикции. «Устав святего князя Володимира, крестившего Русьскую Землю» X в., обозначил круг уголовно-наказуемых деяний, подпадавших под церковную юрисдикцию: «Те все суды церкви даны суть. Князю и боярам и судьям их в ты суды нельзе вступатися» 3. В более поздней редакции «Устава», т.н. Синодальном изводе, конкретизировались границы церковной юрисдикции: «А по сем не надобе въступатися ни детям моим, ни внучатом, ни всему роду моему до века, ни в люди церковные, ни в се суды их... И своим тиуном приказываю церковного суда не обидети, ни судити без владычня наместника» . Институт «владычных наместников» являлся прямым следствием предоставления Церкви широкой юрисдикции, т.к. наместники осуществляли суд не только при епископе, но и в городах, где епископские кафедры отсутствовали 2.
«Устав» обозначал круг лиц, являвшихся «людьми церкви» и подсудных исключительно церковному суду 3. В дальнейшем этот круг расширялся, создавая стабильную социальную базу церковной организации и укрепляя ее хозяйственную самостоятельность4.
«Устав князя Ярослава о церковных судех» XI в. был значительным шагом на пути конкретизации правовых норм, регламентирующих отношения государства и церкви. Он ввел «вопчий» или «смесный» суд, что, несомненно, было в интересах Церкви, т.к. создавало дополнительные источники взимания судебных пошлин и штрафных сумм 5. «Устав» усилил наказание за вмешательство в дела Церкви, предусмотрев, в отличие от «Устава святего князя Володимира» не церковное проклятие, а «казнь по закону» 6.
Очерчивая круг обязанностей местной княжеско-боярской власти по отношению к Церкви, княжеские уставы X - XII веков ничего не упоминают об обязанностях Церкви по отношению к светской власти. Именно это и позволяет сделать вывод о значительной степени самостоятельности Церкви на первоначальном этапе ее существования, охарактеризованной Н.И.Никольским как «своеобразное церковное государство в государстве, представляющее целую систему кормлений» .
Организация управления Русской Церковью в «домонгольский» период говорит о сильнейшем влиянии константинопольского патриархата. Стремясь сохранить греческий состав русской иерархии, патриархией были внесены изменения, ограничивающие права киевских митрополитов. Кандидат в митрополиты выставлялся патриархом и патриаршим советом в обход мнения местного епископата и киевского князя. За весь период существования киевской митрополии, на митрополичьем престоле лишь дважды (в 1051 г. и в 1148 г.) находились русские иерархи 2.
Митрополичество использовалось князьями в моменты междоусобиц с целью повышения авторитета собственной власти. А.Поппе приводит такой факт, как наличие в XI веке нескольких митрополичьих престолов в Киевской Руси: с образованием триумвирата Ярославичей в Переяславле Южном и в Чернигове возникли «равные» митрополичьи кафедры, и лишь с сосредоточением власти в руках Всеволода в 1078 году, эти митрополии трансформируются в епископии 3. В.Т. Пашуто указывает на использова ние патриархией греческих епископов, которым давалось право прямого контакта с патриархом в обход митрополита4.
Борьба государства и Церкви с религиозными правонарушениями в России (X в. - начало XIX в.)
Религиозная преступность, ее окраска, уровень и масштабы, оказывала большое влияние на характер отношений государства и Церкви, религиозную политику государства. Это было обусловлено тем, что с религиозными правонарушениями изначально боролась не только Церковь, но и государство. Степень участия государства в борьбе с религиозными правонарушениями является одним из критериев в оценке отношений государства и Церкви на определенных этапах их становления и развития.
Можно выделить пять этапов, характеризующих степень участия государства в борьбе с религиозной преступностью.
Первый этап - с конца X в. до начала XVI в. В этот период Церкви были предоставлены широкие полномочия по борьбе с религиозными преступлениями, что само по себе подчеркивало ее самостоятельность и особую юрисдикцию. Государственные учреждения лишь эпизодически принимали участие в этой деятельности, оказывая церковным органам содействие и поддержку. Борьба велась на основе канонических правил.
На втором этапе (с начала XVI в. до 1649 г.), государство берет на себя борьбу с «ересями» и другими наиболее опасными видами религиозных преступлений, но в светском уголовном законодательстве это отражено не было, кроме такого вида преступления, как «святотатство».
Третий этап (1649-1721 гг.) характеризовался тем, что государство полностью стало осуществлять уголовно-правовую борьбу с религиозными преступлениями на основе норм Соборного Уложения 1649 г.
На четвертом этапе (1721-1802 гг.), в связи с либерализацией религиозной политики происходит трансформация законодательства в направлении декриминализации отдельных составов религиозных преступлений, а также смягчение в целом наказаний за них.
С 1802 г. начинается качественно новый этап борьбы государства и Церкви с религиозной преступностью в стране, эта борьба осуществляется полностью силами полицейских органов и учреждений. Российская Православная Церковь выступает лишь в роли консультанта по различным вопросам правоприменения, а также оказывает содействие правоохранительным органам в рамках данных ей государством функций по выявлению и предупреждению религиозных правонарушений. Такое положение сохранялось до 1917 г.
Главной задачей Русской Церкви на первоначальном этапе ее становления и развития являлась христианизация языческой Руси . Однако выполнение ее сталкивалось с противодействием со стороны населения - носителя укоренившейся системы обрядов, обычаев, традиций, мифологии и бытовой психологии язычества. Борьба с проявлениями языческой религии не могла осуществляться без применения мер уголовно-правового воздействия. Одной из функций государства и Церкви на первом этапе христианизации стала выработка правовых основ борьбы с религиозными правонарушениями.
Ко времени начала христианизации Руси в позднем римско-византийском праве выделялись следующие виды религиозных правонарушений: 1) принадлежность к недозволенным Церковью и государством вероучениям; 2) «отпадение» из православия в иные вероисповедания; 3) «совращение» православных в иные вероисповедания; 4) «ересь», как отклонение от официальной доктрины Церкви в вопросах догматики, культа и организации; 5) богохульство, т.е. оскорбление любого объекта религиозного поклонения; 6) волшебство и колдовство, т.е. занятие оккультизмом и магией; 7) святотатство, т.е. кража всякого принадлежащего Церкви имущества; 8) лжеприсяга; 9) прелюбодеяние, т.е. ведение неузаконенной Церковью половой жизни; 10) непотребства - те или иные осуждаемые Церковью отклонения в сфере сексуальных отношений .
Нормы канонического права предполагали ответственность также за ряд иных нарушений и проступков в сфере семейно-брачных и гражданских отношений, несоблюдение установленных Церковью обрядов и требований.
Перечисленные виды религиозных правонарушений содержались не только в церковном законодательстве Византии («Никейские Правила», Номоканоны 50-ти и 14-ти титулов, Синопсис), но и в светском законодательстве - Кодекс императора Феодосия II Младшего, сборники и новеллы императора Юстиниана 2. Византийское светское и церковное законодательство предусматривало различные меры наказания за совершение религиозных правонарушений, от «епитимий», налагаемых церковным судом, до смертной казни, применяемой судом светским. А.В.Попов указывает, что наказания церковные зачастую применялись светскими судами, а смертные приговоры выносились Церковью \
Виды религиозных правонарушений, содержащиеся в «Уставе святего князя Володимира, крестившего Русьскую Землю о церковных судех», явно заимствованы из византийского законодательства, поэтому не случайна ссылка на Номоканон как источник «Устава» 4. Виды правонарушений неравнозначны по тяжести и общественной опасности деяния, среди них имеются как виды собственно религиозных правонарушений («еретичьст-во», «ведьство», «волхования», «чародеяния», «церковная татьба»), так и проступки в сфере семейно-брачных и гражданско-правовых отношений. «Устав» не делал указания на конкретные санкции, предусмотренные за совершение перечисляемых видов правонарушений, целиком и полностью передавая их в юрисдикцию Церкви.
«Устав князя Ярослава» не только уточнил признаки религиозных преступлений, находящихся в юрисдикции Церкви, но и определил виды наказаний за их совершение, указал порядок судопроизводства, предусмотрев, в каких случаях дело рассматривается только церковным судом, в каких - «смесным», «вопчим» судом. При этом произошло первое выделение проступков в сфере гражданско-правовых и семейно-брачных отношений в совместную юрисдикцию . Виды наказаний, предусмотренные «Уставом», отличались от карательных мер, применявшихся византийским законодательством. «Устав» предусмотрел лишь три основных вида наказания: денежный штраф, заключение в «дом церковный» и «казнь». Последняя мера, по мнению исследователей, предполагала не смертную казнь, а простое телесное наказание2.
Деятельность МВД Российской империи по регулированию внутри-конфессиональных и межконфессиональных отношений в 1802 - 1905 гг.
Создание министерств как центральных органов отраслевого управления, пришедших на смену коллегиям, стало очередным этапом развития российской государственности. Манифестом от 8 сентября 1802 г. об образовании восьми министерств определялись функции каждого из них, принципы их взаимодействия между собой и другими государственными учреждениями закреплялись в «Наказах» .
Министерство внутренних дел стало самым большим и многофункциональным. Согласно Манифесту, министр внутренних дел должен был «пещись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве всей Империи» 2. Данная формулировка сама по себе предполагала сосредоточение в МВД большого объема внутренних функций государства.
Одной из важнейших внутренних функций государства являлась функция осуществления религиозной политики внутри многонациональной и многоконфессиональной страны. Основной задачей религиозной политики самодержавия ставилось предотвращение конфликтов на религиозной почве - между представителями различных конфессий, то есть сохранение «спокойствия» и «тишины». Поэтому наиболее логичной была бы передача функций исполнения мероприятий религиозной политики в МВД, однако в период царствования Александра I этого не произошло.
Правительство в этот момент руководствовалось принципами «полной терпимости» в вопросах религиозной политики и отношения к иным исповеданиям. Ставя перед собой задачу подчинения «иностранных конфессий», оно еще не выработало способов и методов ее осуществления. Поэтому в первой четверти XIX в. шел поиск возможностей организации иноверческих конфессий по «синодальному» образцу. К этому времени завершился процесс формирования «ведомства православного исповедания» \ В 1802 г. Синод был лишен права прямых сношений с высшими государственными учреждениями, мог обращаться к ним только через обер-прокурора. С 1803 г. обер-прокурор стал непосредственно подчиняться императору, который назначал указами не только членов Синода, но и весь епископат. Духовные консистории на местах также подчинялись Синоду, который утверждал их состав, секретарь консистории назначался на должность и увольнялся с нее Синодом по предложению обер-прокурора, находясь в его непосредственном подчинении. Бюрократизации подвергались и православные церковные приходы, в которых постепенно уничтожалось всякое самоуправление 2. В течение XIX в. создаются многочисленные подразделения в рамках Святейшего Синода, призванные контролировать и направлять православное духовенство: Присутствие по делам православного духовенства, Канцелярия Заведующего придворным духовенством, Канцелярия Обер-священника Главного штаба и Отдельного гвардейского корпуса, Духовное Правление при протопресвитере военного и морского духовенства, канцелярии обер-священников армий и флотов, гвардейских и гренадерских корпусов, Петербургский духовный цензурный комитет и т.д 3.
«Синодальная» модель организации управления Православной Церкви не могла не быть образцом для организации других конфессий. Для обеспечения над ними постоянного контроля государство должно было максимально подчинить их своему влиянию, лишив самостоятельности в решении наиболее принципиальных вопросов. В эпоху всеобщей либерализации решение задачи «жесткими» методами было неприемлемо.
Поэтому, когда манифестом от 25 июля 1810 г. было создано Главное Управление духовных дел иностранных исповеданий, его возглавил обер-прокурор Синода князь А.Н.Голицин, стремившийся в своей деятельности «объединить последователей всевозможных религиозных учений на почве общечеловеческих нравственных задач» . Свои либеральные устремления в религиозной политике Голицын пытался претворить в жизнь. Например, когда в 1814 г. в Риге сложилась острая конфликтная ситуация между католическим и лютеранским духовенством, магистрат обратился к русским властям за помощью с требованием ограничения католической пропаганды среди латышей-протестантов. Вмешательством Голицына конфликт был ликвидирован 2. В 1815 г., в ответ на волнения и беспорядки в протестантских общинах Петербурга, Голицын выступил с идеей создания Генеральной евангелической протестантской консистории. Однако протестантские общины выступили против этого проекта, обратившись с протестами на имя Александра I 3. Неудача в организации протестантского исповедания по «синодальному» образцу усугубилась иными ошибками Голицына, в частности, в его политике по отношению к католицизму. В 1813 г. по инициативе Голицына ордену иезуитов было предоставлено право учреждения в России учебных заведений. Орден разработал специальную программу обращения русского населения в католичество . Объектом действия иезуитов стал узкий, но влиятельный слой русского общества - аристократия и интеллектуальная элита. Деятельность ордена крайне негативно была воспринята Православной Церковью, а в 1816 г. Министерство полиции установило факты шпионажа со стороны иезуитских миссий. 19 августа 1816 г. Голицын был вынужден сам обратиться к министру полиции С.К.Вязьмитинову с уведомлением о необходимости высылки из России католических приходских священников, являющихся монахами ордена иезуитов. Эта мера была одобрена Александром I. Вязьмитинову поручалось произвести скрытую депортацию иезуитских проповедников, должности которых должны были немедленно замещаться выписанными из Европы духовными лицами «белого» духовенства. С этой целью подготавливались специальные свидетельства для вновь прибывших. Подлежащие высылке сопровождались полицией до границы, а приглашенные обязывались немедленно по прибытию зарегистрироваться у местных властей. Полицейским чиновникам вменялось осуществление контроля за передачей церковного имущества. Вся акция была проведена в обстановке строжайшей секретности, даже отпуск средств на ее проведение осуществлялся Министерством финансов без «обозначения предмета на известную Его Величеству надобность» 2. Лишь в 1819 г. уже свершившийся факт высылки иезуитов был официально оформлен соответствующим указом 3. Были ликвидированы иезуитские миссии во всех городах России, на места проповедников-иезуитов прибыло 37 католических священников-«плебанов» из германских княжеств, Франции и Италии. Преподавание в католических учебных заведения было передано католикам - подданным империи, а бывшиє воспитанники иезуитов подлежали либо высылке из России, либо передаче родителям или родственникам. Вся акция, проведенная с таким расчетом, «чтобы прихожане не оставались ни одного дня без удовлетворения христианских треб», не вызвала волнений среди католиков .
Успешно проведенная операция по тайной высылке иезуитов продемонстрировала возможности полицейских органов в области регулирования религиозных отношений. В то же время, мероприятия Голицына, проводившиеся силами Главного Управления духовных дел иностранных исповеданий, как правило, заканчивались неудачно. Например, в 1817 г. по предложению Голицына, был создан комитет опекунства над евреями, перешедшими в христианство, как попытка решения «еврейского вопроса» в России путем поощрения неофитства иудеев, численность которых со 175 тысяч человек в 1804 г. выросла до 400 тысяч в 1821 г. В распоряжение комитета были выделены значительные участки казенных земель для расселения неофитов и приобщения их к земледелию. Но «...отвращение евреев к землепашеству привело к тому, что комитет не достиг своей цели и только управлял землями, отведенными в его распоряжение», что и привело к его упразднению в 1833 г2.
Роль МВД Российской империи в осуществлении государственной политики по отношению к старообрядчеству и сектантству, борьбе с религиозными преступлениями в 1802- 1905 гг
С учреждением Министерства внутренних дел Российской империи управление полицией России было централизовано в общегосударственном масштабе, что способствовало выработке единой политики в области охраны общественного порядка, государственной и общественной безопасности.
Управление полицией находилось в компетенции второй экспедиции Департамента внутренних дел МВД, «экспедиции спокойствия и благочиния». Первое отделение экспедиции занималось сбором информации о происшествиях, предотвращением ложных слухов, наблюдением «за повиновением крестьян законной власти», а кроме того, пресечением «ересей» . Под «ересями» понималось проявление старообрядчества и религиозного сектантства.
Таким образом, в начале XIX в. на полицию возлагалась задача борьбы с религиозными преступлениями, так как проявления «ересей» были разнообразны. «Преступления против веры и Церкви» рассматривались как преступления государственные, находились в компетенции светского суда, выявлялись и пресекались органами полиции. К выявлению и пресечению религиозных правонарушений привлекались и церковные власти, которые не только играли экспертно-консультативную роль по подобного рода делам, но и зачастую являлись исполнителями наказаний, особенно в тех случаях, когда осужденный приговаривался к церковной епитимий или помещению в монастырскую тюрьму. Кроме того, церковные власти выполняли предупредительную, профилактическую функцию, привлекаясь к «увещаниям» религиозных преступников.
Екатерининская политика «полной терпимости» продолжалась и в период царствования Александра I. Характер ее прямо влиял на методы и формы борьбы государства с религиозными правонарушениями. Это выражалось в либерализации правоприменительной практики, смягчении наказаний за совершение религиозных преступлений, декриминализации ряда составов религиозных правонарушений. Либеральное отношение правительства к «ересям» и «расколам» в первой четверти XIX в. позволило А.В. Попову сделать следующий вывод: «В царствование Александра I отношение к раскольникам стало особенно терпимым» .
Терпимость к «расколу» проявлялась с самого начала царствования. После «открытия» полицией секты «духоборов» в Слободско-Украинской губернии последовал секретный циркуляр генерал-прокурора Беклемишева от 5 апреля 1801 г. ко всем гражданским и военным губернаторам, регламентирующий порядок и правила применения мер к предупреждению подобных «ересей» 2. Профилактическая направленность в борьбе с «ересями» строго выдерживалась, нередко при личном участии императора. Так, обер-прокурор Святейшего Синода граф В.П. Кочубей в ноябре 1802 г. писал санкт-петербургскому митрополиту Амвросию о том, что Новохоперское духовное правление, не преуспев в обращении в Православие саратовских «малаканов», решило передать дело на них в суд. Об этом стало известно Александру I, который «заметить изволил, что заблуждения сего рода лучше и удобнее прекращаются и мало-помалу исчезают, когда ни духовное, ни светское Правительство не обращая на них открытого внимания и примечая только издалека ход их, не формальными следствиями и увещаниями, но частными внушениями кроткого и примерного духовенства старается не чувствительно приводить их на путь истины» .
Либеральная позиция Александра I по отношению к «раскольникам» подтверждалась неоднократно как его распоряжениями по конкретным делам, так и именными указами, например указом от 21 февраля 1803 г. по делу тамбовских «духоборов» 2. Важно отметить, что во всех приведенных документах прослеживается мысль о том, что религиозное сектантство и старообрядчество рассматривались с точки зрения охраны общественной безопасности и общественного порядка, т.е. задач, выполнение которых вменялось органам полиции.
Таким образом, установившийся в период царствования Александра 1 социально-правовой статус отдельных направлений старообрядчества и сектантства, позволял последователям оппозиционно настроенных к государству и государственной Церкви учений избегать привлечения к уголовной ответственности за простую принадлежность к вероучению и даже распространение своего вероучения. На отношение правительства к старообрядчеству, особенно его «поповской» ветви, влияла политика «единоверия», проводившаяся с 1800 г. и основывающаяся на принципе формальной подчиненности старообрядческих общин Православной Церкви в организационном плане, но с правом совершения треб по старому обряду . На либеральную позицию правительства Александра I к «беспоповщине» не повлиял даже такой факт, как крайне непатриотичное поведение «беспоповцев» в период оккупации французами Москвы в 1812 г. и создание среди них нового «толка» - «наполеоновщины», последователи которого считали Бонапарта «сыном Божьим» 2. Либерализм наблюдался даже по отношению к последователям «изуверских» сект, например, «скопцам». Александр I был лично знаком с лидером «скопчества» Кондратием Селивановым, освободил его из смирительного дома, где тот содержался с 1797 г. как «секретный арестант». Это позволило «скопцам» развить бурную деятельность в Москве и Петербурге с вовлечением в секту представителей высших сословий 3.
Либеральная политика правительства по отношению к «ересям» и «расколам» объяснялась распространением мистически-религиозных идей и учений в русском обществе первой четверти XIX в. П.Н. Милюков указывает, что в результате деятельности воглавляемого князем А.Н. Голицыным «Библейского общества», основанного в 1813 г., «правительственная власть стала открыто сочувствовать стремлениям евангельского и духовного христианства» . Сложившаяся ситуация совершенно не отвечала интересам государственной религии и Церкви. Иерархи РПЦ крайне негативно воспринимали политику правительства по отношению к «иноверию»2.
Либеральная позиция правительства в отношении к сектантству и старообрядчеству, вовсе не свидетельствовала о полном отказе борьбы с религиозными правонарушениями. В учрежденное Манифестом от 25 июля 1811 г. Министерстве полиции имелся т.н. «третий стол» Особенной канцелярии, в функции которого входило негласное наблюдение за старообрядцами и сектантами 3. Необходимо отметить, что Министерство полиции реагировало не только на проявления «ересей» среди русского населения, но и на факты сектантства в «иностранных» исповеданиях4.
После Отечественной войны 1812 г. отношение к старообрядчеству и сектантству постепенно начинает меняться в сторону ужесточения. Так, 27 октября 1816 г. последовал указ о том, что оскопление, как преступление, близкое к самоубийству, не подпадает под действие «всемилостивейшего манифеста» 1807 г., по которому «скопцы» в ряде случаев освобождались от уголовной ответственности. С этого момента «скопцов» велено было признавать «врагами человечества, развратителями нравственности, нарушителями законов Божьих и гражданских». Уголовной палате орловского губернского суда был сделан выговор за непривлечение группы «скопцов» к ответственности .
К «скопцам» начинают интенсивно применяться такие меры наказания, как помещение в крепость или в монастырские тюрьмы, отправка в солдаты и ссылка «навечно» в Восточную Сибирь 2.
