Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Право с позиций системного подхода 13,
1.1. Понятие «системы» в теории права: прошлое и настоящее 13
1.2. Системные свойства права 33
1.2.1. Право как система 35
1.2.2. Условия сохранения устойчивости системы права 43
1.2.3. Характер взаимоотношений системы права со средой 51
1.2.4. Проблемы управления системой права 59
1.3. Уникальное в системе права 84
Глава 2. Модель системы права и ее потенции 93
2.1. Формализация языка права 93
2.2. Логические средства формализации языка права 101
2.3. Операции с элементами модели системы права 105
2.4. Специфика элементов модели системы права 114
2.4.1. Проблема истинности нормативного высказывания 114
2.4.2. Модальный характер нормативного высказывания 129
2.4.3. Деонтический оператор в нормативном высказывании 139
2.5. Вербальный характер модели системы права 150
Заключение 157
Сноски и примечания 161
Список использованной литературы 179
Глоссарий 190
- Понятие «системы» в теории права: прошлое и настоящее
- Системные свойства права
- Логические средства формализации языка права
- Операции с элементами модели системы права
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В связи с известными изменениями в российской государственности субъекты федерального и регионального законотворчества вынуждены были за очень короткое время принять огромное количество правовых нормативных актов. В результате сложилась новая правовая система, которая коренным образом отличается от аналогичного образования советского периода как по качественным, так и по количественным своим характеристикам. Поспешность в принятии законов и подзаконных актов, некоторые обстоятельства политического свойства обусловили рассогласованность значительной части правовых норм. Новое законодательство получилась громоздким, противоречивым и, как следствие, нестабильным и малоэффективным. Правовая осведомленность граждан снизилась даже по сравнению с советским периодом, а правоприменение оказалось существенно затрудненным. Это вызвало сложности в реализации принципов правовой государственности, декларируемых в Конституции РФ. Часть правоведов состояние современной российской правовой системы оценивает как кризисное1.
Соглашаясь с такой оценкой, автор диссертационной работы считает, что этот кризис имеет системный характер. Именно этому обстоятельству должны быть адекватны и предлагаемые по его преодолению меры: осмысление системных свойств права, выявление его типичных и уникальных характеристик, уточнение связей и отношений между компонентами этой структуры, выработка практических рекомендаций по совершенствованию его системных свойств, а также основанных на этих свойствах мер по развитию законодательства, оптимизации законотворческого и правоприменительного процессов. А это ведет к актуализации системного подхода и формально-логических методов в правовых исследованиях, адаптации новых достижений теории систем и современной логики к целям и потребностям теоретической и практической юриспруденции.
Примерно с середины XX века стало очевидным, что окружающий нас мир имеет системный характер: любой материальный или нематериальный объект представляет собой или систему, или элемент какой-то системы, или какую-то часть её. Познание мира возможно только с учётом этого обстоятельства. То есть, свойства и характеристики любого из компонентов мироздания зависят не только от его собственной природы, но и от его включённости в ту или иную систему, от тех связей и взаимоотношений, которые существуют между ним и другими объектами в рамках одной или нескольких взаимосвязанных систем.
Изучение искусственных систем приводит к выводу о том, что все они имеют устойчивою тенденцию к усложнению, к приобретению системных свойств в современном понимании этого термина, к расширению межсистемных связей, перестают быть изолированными, замкнутыми, оказывают всё более очевидное влияние одна на другую и на природу составляющих их элементов.
Другое наблюдение: все искусственные образования, как технологического (завод, машина, станок, энергетическая система государства), так и духовного (религия, наука, мировоззрение) характера, состоялись в этом своём качестве только в тех случаях, когда им изначально придавался системный характер. И совершенствование их шло в том же направлении.
Третье наблюдение: происходит не только взаимопроникновение одной системы в другую, но и глобализация однородных систем разных государств: производственные системы международного характера, межгосударственные энергетические системы, негосударственные информационные системы, межгосударственные хозяйственные и финансовые системы, международная система безопасности, международное право и т.д. Можно спорить, хорошо это или плохо, но тенденция представляется очевидной.
Конец XX века принес миру осознание наступления глобального кризиса: социального, культурного, мировоззренческого, экологического, экономического, технологического, антропологического. «Те немногие
представители кризисной философии, которые сохраняют остатки осторожного пессимизма, свои рекомендации по его преодолению, в конечном счете сводят к лозунгам: вернуться к рациональному осмыслению жизни, духу философии, героизму разума, ... создать новые условия для человеческой жизнедеятельности, основанные на применении технически совер-шенных орудий труда и социальной справедливости» . Одно из средств преодоления социального кризиса некоторые из современных исследователей этой проблемы видят именно в осознании системного характера окружающего нас мира, что, в конечном счете, позволит выработать рекомендации по созданию глобального общества, единой социальной системы, основанной на рациональных началах, включающих в себя требования гуманизма и справедливости . Непременным атрибутом и необходимым признаком такого общества диссертант считает предельно эффективную систему действующих правовых норм.
Совокупность приведенных выше суждений обусловливают актуальность темы настоящего исследования, ее методологический, теоретический и практический аспекты.
Степень разработанности проблемы. В большинстве исследований, где употребляется понятие «система права», имеется в виду лишь возможность расположить правовые нормы в определенном порядке, сгруппировать их в те или иные устойчивые ассоциации. С развитием в течение последних десятилетий системологии отечественная теория права восприняла некоторые слагаемые ее научного аппарата, обычными стали и утверждения о достоинствах системного подхода в исследовании права. Однако лишь немногие исследователи пошли дальше этих деклараций и действительно применяют в своих работах методологию системного подхода, большинство же сообщают лишь отдельные результаты своих или чужих наблюдений по этой проблематике, редко раскрывая способы их получения. Тем не менее можно назвать немало авторов, в работах которых сделаны глубокие и интересные наблюдения по интересующей нас
тематике. Это С.С.Алексеев, В.К.Бабаев, О.А.Гаврилов, В.М.Баранов,
А.И.Бобылев, Ю.А.Веденеев, А.Б.Венгеров, Н.А.Власенко, В.В.Глущенко,
П.Б.Евграфов, В.Н.Карташов, Л.И.Каск, Д.А.Керимов, Н.М.Колосова,
Д.С.Корчевский, В.Н.Кудрявцев, Т.В.Кухарук, В.А.Леванский,
В.И.Леушин, Р.З.Лившиц, К.Д.Лубенченко, М.Н.Марченко,
В.С.Нерсесянц, И.В.Петелина, А.С.Пиголкин, С.В.Поленина, Ф.М.Раянов, В.П.Реутов, В.К.Самигуллин, И.С.Самощенко, Н.В.Сильченко, В.Н.Синюков, В.М.Сырых, Л.Б.Тиунова, Ю.А.Тихомиров, А.Ф.Черданцев, А.К.Черненко, Г.Т.Чернобель.
Однако в работах этих и некоторых других авторов одни и те же системные свойства правовой действительности получают совершенно разные, иногда даже противоположные оценки. Системой в собственном, современном значении этого слова чаще всего признается только правовая система, динамический характер системы права, как правило, отрицается, в ней усматриваются признаки суммативной системы. Обычны в этих работах и сомнения в дедуктивном и аксиоматическом характере системы права, способности ее к формализации. Наконец, по-разному определяются одни и те же понятия, объясняется значение одних и тех же терминов.
Из работ по системологии значительный интерес представляют труды А.Н.Аверьянова, В.И.Васильева, Дж. ван Гига, В.А.Губанова, В.В.Захарова, А.Н.Коваленко, Дж.Клира, П.С.Краснощекова и А.А.Петрова, В.Д.Могилевского, А.А.Молчанова, В.В.Новорусского, А.Ф.Панькова, И.В.Прангишвили, М.М.Рассолова, В.Н.Садовского, А.И.Уемова, Ю.А.Урманцева, Б.С.Флейшмана. Хотя на область права эти и другие исследователи свои выводы не распространяют, общеметодологические находки этих авторов для целей настоящего диссертационного исследования оказались весьма полезными.
По исследованию специфических проблем социальных норм (в том числе и права) средствами логики можно назвать работы Н.В.Белякина, В.Е.Ермолаевой, М.И.Земляного, Н.Х.Зенковой, А.А.Зиновьева,
А.А.Ивина, Ю.В.Ивлева, В.Кнаппа и А.Герлоха, В.Н.Костюка,
В.И.Курбатова, И.Д.Левина, В.О.Лобовикова, В.П.Малахова,
В.И.Маркина, Я.А.Слинина, О.А.Солодухина. Из зарубежных авторов этой проблематикой активно занимались, в частности, А.Андерсон, Г.Х. фон Вригт, Й.Йоргансен, Т.Котарбиньский, Э.Леммон, А.Прайор, Г. фон Райт, Т.Смайли, Э.Стенниус, Р.Хейр, Я.Хинтикки, Р.Чисхольм.
Многие из этих авторов совокупность юридических норм называют логической системой уже давно. Ими рекомендуется при логическом анализе этих норм всегда иметь в виду, что ни одна юридическая норма не есть некоторая самостоятельная сущность, а элемент сложного образования4, что влечет многие интересные для правоведения следствия. Однако обычно они исследуют собственно нормативную логику, оставляя анализ системных свойств юридических норм правоведам. Исследования же правоведов в этой области не всегда продуктивны, поскольку современная логика настолько сложна, что практически невозможно совместить равнозначно глубокие знания в этих двух областях знания.
Таким образом, несмотря на большое число работ в этой области, степень разработанности данной проблематики все же недостаточна, удовлетворить в полной мере потребности современной теории и практики, по мнению диссертанта, она не может.
Цель диссертационной работы - расширить представления о возможностях системного подхода и формально-логического анализа в изучении правовой действительности и правоприменении, обосновать необходимость дальнейшей научной разработки этой проблематики, определить основные направления практического воплощения основанных на этом изучении рекомендаций.
Для достижения поставленной цели в диссертации решаются задачи:
- подтвердить новыми аргументами гипотезу, в соответствии с которой действующие юридические нормы являются системой не только в силу возможности распределить их по отраслям и институтам, но и по причи-
нам, позволяющим рассматривать их как единое целое, состоящее из взаимосвязанных и взаимодействующих частей, когда программа, выполняемая сложным образованием, не может сводиться к сумме функций составляющих его элементов;
определить и описать общие закономерности, которым подчиняется рассматриваемая система, а также уникальные особенности, которые выделяют ее из среды однородных систем;
выявить новые рациональные способы систематизации права, которые ведут к повышению качества, надежности и эффективности действующего законодательства и основанного на нем правоприменения;
выработать основанные на представлениях о праве как логической системе общетеоретические рекомендации, направленные на совершенствование законотворческого и правоприменительного процессов.
В соответствии с заявленными целью и задачами исследования его объектом является феномен совокупности действующих правовых норм, а предметом - сумма тех свойств, которые позволяют рассматривать ее как логическую систему, допускающую дедуктивную формализацию ее элементов, применение формально-логического анализа этих элементов и их ассоциаций, а также логических исчислений при исследовании их связей, свойств и отношений. В предмет исследования отчасти входят и методологические принципы и приемы системного и формально-логического исследования правовой действительности.
Методология диссертационного исследования обусловлена главным образом самим предметом исследования - это системный и формально-логический анализ совокупности правовых норм. Поскольку пришлось устанавливать то общее, что имеется по объекту исследования в трех разных науках - системологии, логике и теории права, активно применяются методы наблюдения и сравнения. Эти же методы использовались при сопоставлении феномена конкретной совокупности норм права и системы, взятой как абстрактное целое. Совершенно необходимыми для целей ис-
следования оказались и методы абстрагирования, анализа, синтеза.
Общая концепция диссертационной работы сложилась в результате осмысления работ по философии права классиков философской мысли Ш.Монтескье, И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, основоположника правового нормативизма Г.Кельзена, крупных дореволюционных ученых-юристов и философов Н.Н.Алексеева, П.И.Новгородцева, В.С.Соловьева, Е.Н.Трубецкого, Б.Н.Чичерина, известных современных российских ученых С.С.Алексеева, Д.А.Керимова, В.П.Малахова, И.П.Малиновой, В.С.Нерсесянца, Ю.В.Тихонравова, А.К.Черненко и современных зарубежных авторов Ж-Л.Бержеля, Синха Сурии Пракаша и др.
Научная новизна исследования, по мнению диссертанта, заключается в том, что системное освоение права осуществляется не традиционным для правоведения путем, когда то или иное явление из области права сопоставляется с общим представлением о некой абстрактной системе, а обратным ему - от накопленных знаний в области системологии к системе права. Для достижения целей диссертации в ней использованы слагаемые научного аппарата не только системологии, но и современной символической логики.
В диссертации с помощью содержательного анализа феномена совокупности действующих правовых норм установлены многие ее системные характеристики, которые другими исследователями не рассматривались или получали другую оценку. В работе с позиций системного подхода рассмотрены общие свойства системы права, условия сохранения ее устойчивости, характер взаимоотношений со средой, проблемы ее управления.
Особое значение для целей исследования имеет такое не рассматривавшееся другими исследователями свойство системы права, как возможность создания ее модели на началах изоморфизма. Такого рода модель может быть с предельной полнотой переложена на искусственный язык и максимально формализована средствами символической логики.
В диссертации обосновывается, что с помощью формализованной модели права анализу подлежат не собственно акты человеческой деятельности (поступки), а их языковые модели (описания) в соотношении с действующими нормами права. Эта модель должна иметь вербальный характер и
допускать механический перевод полученных выражений на естественный язык, и наоборот - любое рассуждение правового характера на естественном языке при его формализации должно давать возможность с помощью алгоритмов соотнести его с формализованной моделью права. Путем чисто формальных преобразований правовая норма, кроме норм самого общего характера, может быть проверена на соответствие вышестоящей правовой норме. Таким же образом на соответствие действующему праву могут быть проверены и акты правоприменения. С помощью компьютерных технологий все эти действия можно автоматизировать, что позволит существенно оптимизировать как законотворческий, так и правоприменительный процессы.
Положения, выносимые на защиту:
а) новейшие достижения системологии позволяют по-иному осмыс
лить систему права, уточнить ее динамические характеристики, вклю
чить аксиоматические методы юриспруденции в правотворческую дея
тельность;
б) методология системного подхода обусловливает необходимость
создания формализованной модели системы права, что позволит изучать
правовые явления с использованием этой модели, станет одним из условий
совершенствования правоприменительной практики;
в) применение при формализации юридических норм логических исчис
лений определяет такое свойство этой модели, как взаимнооднозначное
(изоморфное) соответствие ее элементов, связей и отношений с элемен
тами, связями и отношениями системы-оригинала - совокупности дейст
вующих юридических норм. Это означает, что получать количественные
и качественные характеристики формализованной модели системы пра
ва, производить преобразования элементов этой модели, можно будет с
помощью аппарата математической логики, а их результаты и выводы
распространить и на систему-оригинал;
г) наиболее вероятные возможности для построения такой модели
создает язык исчисления предикатов, расширенный аксиомами и правила
ми вывода модальных логик;
д) построенная с помощью логических исчислений изоморфная модель
действующего права позволяет;
- выявить наиболее существенные свойства юридических норм, связи
и отношения между ними, связи и отношения между их ассоциациями;
- с использованием современных компьютерных технологий макси
мально оптимизировать законотворчество и правоприменение.
Диссертация по своему характеру является междисциплинарной, выполнена на стыке четырех научных дисциплин: теории права, философии права, теории систем и логики. В силу этого обстоятельства при ее подготовке кроме известных форм и методов использованы методы и средства, которые для современной юриспруденции отчасти являются нетрадиционными.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Некоторые выводы диссертации (главным образом вытекающие из содержательного анализа системы права), по мнению ее автора, представляют собой дополнительный вклад в общую теорию права, другие (например, о способах создания модели права, о модальном характере правовых норм и других нормативных высказываний, о способах их преобразования) носят преимущественно концептуально-прикладной характер и содержат в себе перспективу для дальнейших исследований. В частности, они могут быть использованы при разработке:
а) общих принципов создания тезауруса языка права;
б) языка исчисления правовых нормативных высказываний, учиты
вающего их специфику;
в) принципов и способов алгоритмизации процессов:
компьютерных преобразований полученных в результате формализации правовых норм выражений;
перевода их на естественный язык;
перевода естественноязыковых рассуждений правового характера на искусственный язык, общий с формализованной моделью права.
В случае, внедрения выводов и предложений, содержащихся в работе, может существенно упроститься сложившаяся практика законотворчества и правоприменения.
Апробация результатов исследования. Материалы настоящей работы используются автором при преподавании в Восточном институте экономики, гуманитарных наук, управления и права (г.Уфа) спецкурса «Проблемы теории и практики правового государства». Основные выводы диссертации изложены им в сообщении на научной конференции, двух журнальных публикациях, брошюре и учебном пособии для студентов.
Диссертация дважды обсуждалась на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Института права Башкирского государственного университета.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения. Первая глава посвящена рассмотрению системных свойств права, определению общего и особенного этой системы. Вторая - обоснованию вида модели системы права, необходимость которой вытекает из предыдущего раздела, анализу возможностей и способов ее создания, установлению ее характера. Библиография содержит 290 источников. Междисциплинарный характер работы обусловил также потребность в выполненном в виде приложения глоссарии, где приводится значение терминов, малоупотребительных в юриспруденции.
Понятие «системы» в теории права: прошлое и настоящее
К концу советского периода в науке теории права устоявшимся можно считать мнение о том, что право, являясь нормативно-регулирующей системой, «...обладая внутренним единством, в то же время распадается на автономные области в зависимости от предмета, а также метода правового регулирования» . Эти автономные совокупности правовых норм обладают отличительными от других аналогичных совокупностей качествами и разнятся друг от друга в зависимости от свойств регулируемых ими общественных отношений.
Нормы права и их различные совокупности существуют в двух системных блоках - системе права и системе законодательства, которые соот-носятся друг с другом как форма и содержание . В таких же отношениях находятся понятия «закон» и «право» . Система права имеет объективный характер и складывается в зависимости от системы существующих в государстве общественных отношений. Структурные характеристики системы права задаются структурными свойствами системы этих общественных отношений. Система же законодательства - это уже результат деятельности определенных государственных органов, не всегда рациональных и имеющих субъективный характер. Система права «существует независимо от того, систематизировано ли законодательство той или иной отрасли права и в какой степени, в какой форме эта систематизация проводится» .
Системой в советской теории права называли «...целое, составленное из взаимосвязанных и расположенных в определенном порядке частей, именуемых компонентами или элементами данной системы»11. Такими составными частями системы права объявлялись норма права, институт права, подотрасль права и отрасль права. Выделение и определение набора отраслей и институтов права чаще всего производили по материальному критерию - предмету правового регулирования, т.е. характеру регулируемых правом общественных отношений. Другим классифицирующим признаком называли также метод правового регулирования. Некоторые правоведы при этом подчеркивали, что он «...в конечном счете вытекает из предмета правового регулирования» .
Структура системы права, таким образом, имела четыре уровня: структуру нормативного предписания (сочетание гипотезы, диспозиции, санкции); структуру правового института (сочетание норм разных видов, объединение их в единые юридические конструкции); структуру отрасли права (подразделение отрасли на разнообразные институты, части, подотрасли), структуру права в целом, т.е. состав и соотношение его отраслей1 .
Структура системы законодательства производна от структуры права, призвана соответствовать ей. При этом система законодательства не обязательно должна совпадать с системой права, ибо еще одно ее назначение - удобство пользования и изучения .
Изложенная концепция, нормативистская по своей сути, выглядела вполне логичной. В своей основе она имела определение права, данное еще в 1938 году А.Вышинским: «Право - ... сумма или ... совокупность законов» э. Однако когда от общей теории переходили к действующей системе права (т.е. к действующему законодательству), возникали вопросы, ответить на которые было непросто. Скажем, изложенная концепция предполагала модель «один предмет регулирования - одна отрасль права». В действительности же совершенно явственно обнаруживалось, что один и тот же вид общественных отношений регулируется разными отраслями права (законодательства). И наоборот, в одной отрасли права (законодательства) обнаруживались общественные отношения разных видов.
Мало что дает, когда в определение отрасли права включают и указание на метод правового регулирования. Дело в том, что по большому счету право знает лишь два метода регулирования: диспозитивный и императивный. В каждой отрасли права используются оба эти метода в разных сочетаниях. Однако строить классификацию отраслей и институтов права просто указанием на то, что этому институту присущ свой особенный, уникальный набор сочетаний двух разных методов правового регулирования, достаточно сложно. Из этого указания следовала потребность в определении этой уникальности. Обычно особенности метода правового регулирования демонстрировалась на примере гражданского и административного права. В первом из них совершенно очевидным является преобладание диспозитивного метода правового регулирования, во втором - императивного. Но как определить уникальность методов регулирования, скажем, семейного права в отличии от трудового? Указание на «больше-меньше» требует уже количественных критериев...
Вообще в теории права особенно скверно было именно с количественными критериями. Большинству исследователей трудно было назвать даже общее количество отраслей права, не говоря уж об институтах права. Обычно указывалось, что некоторые отрасли права являются главными (ведущими, профилирующими), а другие такими свойствами не обладают и находятся в сфере действия первых. Некоторые отрасли объявлялись комплексными, т.е. сочетающими в себе нормы и институты других отраслей права. Читателю в общем-то становилось ясным, что число отраслей колеблется в пределах от одного до трех десятков, но практически никогда не называлось точное их количество.
Системные свойства права
Теперь мы можем перейти к исследованию свойств системы права, имея в виду, что каждая система может быть организована по-разному, в том числе удачно и неудачно. От этого зависит как её эффективность, так и жизнеспособность. Задачи нашего исследования будут считаться решёнными, если мы при этом сможем определить пути совершенствования этой системы. То есть определить, какими характеристиками должна обладать система права, чтобы в ней имелся «режим наибольшего благоприятствования» для решения поставленных перед ней задач. Для начала следовало бы попытаться вычленить главное в системных представлениях отечественной теории права.
Сделать это трудно, т.к. обнаружить что-нибудь устоявшееся, общепризнанное в исследованиях системы права, использующих методологию системного подхода, нам не удалось. Большинство современных правоведов полагают, что система права как совокупность правовых норм, существует объективно, независимо от познающего его субъекта . Впрочем, нередки утверждения и другого рода, что систему права выделяют лишь для удобства исследования93, она ничего более, чем научная абстракция94.
С последними представлениями согласуются сомнения в динамическом характере этого явления: «... государство и право, взятые сами по себе, вряд ли являются системами в кибернетическом смысле, т.е. сложными динамическими системами. Таковыми они становятся ... только в единстве с теми общественными отношениями (поведением людей), на которые они воздействуют (регулируют, управляют)»93. (Здесь выявляется и разница в понимании понятия «динамический». Этимология этого слова диктует понимание его как способность к движению, изменению. Это свойство системы права совершенно очевидно: постоянно вводятся новые нормы, отменяются старые, растет (или просто изменяется) их количество и т.д. Одно это обстоятельство вроде бы дает возможность систему права считать динамической. Что и происходит в теории права. Однако в системологии динамической называют систему, в которой изменения обусловлены не только внешними причинами (взаимодействие со средой, под воздействием субъекта управления и т.д.), но и процессами, происходящими в силу свойств самой системы, в том числе заложенных при ее создании, особенностей ее структуры. Большинство исследователей, именуя систему права динамической, имеют в виду только первые причины , те же, кто действительно использует системный подход, оценивают динамические характеристики системы права из совокупности причин как внешнего, так и внутреннего характера).
Многие исследователи по-прежнему полагают, что системы права и законодательства - явления однопорядковые и различаются между собой как форма и содержание . Отождествление доходит до того, что даже подчеркивая разницу между ними, в конечном счете без всяких объяснений их сводят в одно понятие - систему права и законодательство .
Достаточно распространено мнение, что системой в собственном, современном значении этого слова является только правовая система, что системный анализ применим только к этому понятию, системы же (или система) права и законодательства - это всего лишь "структурная дифференциация правовых норм" . Л.Б.Тиунова, известная своими исследованиями, использующими системный подход в правовой действительности, утверждает, что «...выявив в праве признаки гомогенной открытой абстрактно-концептуальной моносистемы, правильней говорить не о ее наличии, а об общей генеральной тенденции развития норм к ее системообра зованию»100. Способность к саморегуляции у позитивного права она отрицает , а имеющиеся «...системные связи правовой действительности высвечивают лишь широкий подход к праву, ибо объективное право, или нормативный правовой массив, составляет лишь компонент, включенный в целостную правовую систему»
Впрочем, есть исследователи, которые декларируют начала само-управления, самоорганизации и саморегуляции в правовой сфере J. Отсюда признание за системой права ее целостного, органического характера и, как следствие, необходимости системного подхода в праве103.
Сама система права характеризуется то как открытая, согласованная, формализованная106, то как логическая, формализованная, аксиоматическая и противоречивая107, то как «...нормативная, непротиворечивая, согласованная, ...содержательная ... с определенными элементами формализма и специфическими связями норм, часть которых составляют и связи логиче-ские» . При этом «она не может рассматриваться в качестве, дедуктивной и формализованной»
Такой широкий разброс мнений, на наш взгляд, делает бесплодными попытки анализа основательности аргументов различных авторов pro et contra и предопределяет необходимость рассмотрения вопроса о системных свойствах права ab ovo, с исходных позиций.
Логические средства формализации языка права
Обобщим сказанное выше языком логики, на который мы вынуждены перейти при дальнейшем изложении нашей темы.
Существует несколько видов формализации. Простейшим из них является дескриптивный, когда осуществляется прямое обозначение абстрактных объектов с помощью терминов. В естественных языках роль таких терминов выполняют отдельные слова и выражения, в формальных - специальные символы. В качестве денотатов (объектов обозначения термина) при дескриптивной формализации рассматриваются только абстрактные, а не эмпирические (чувственно воспринимаемые, имеющие пространственно-временные характеристики) объекты. То есть обозначаются не конкретные эмпирические объекты, а обобщенные характеристики их свойств и отношений. Использование специальных символов при этом виде формализации не дает сколь-нибудь существенных преимуществ по сравнению с вербальными, естественноязыковыми терминами. В лучшем случае при этом достигается большая точность, однозначность и компактность обозначения. В случаях кодирования фрагментов естественного языка - возможность их машинной обработки.
Дескриптивная формализация - необходимый компонент как естественноязыковой, так и научной формализации. Первая представляет собой отображение абстрактных объектов с помощью естественного языка, вторая - с помощью формального, который позволяет более точное отображение конкретных свойств и отношений, характеризующих то или иное явление и для этих целей включает в себя не только специально созданные для этого термины, но и различные другие символические средства, позволяющие путем чисто синтаксических (формальных) преобразований получать новое знание об объекте исследования.
Конечная стадия научной формализации - логическая или дедуктивная, которая представляет собой не просто произвольное символическое отображение тех или иных абстрактных объектов, но и, а это главное для целей нашего исследования, «отображение взаимосвязей между понятиями, суждениями, умозаключениями и содержательными теориями с помо-щью дедуктивно упорядоченных систем символов»
Такого рода формализация предполагает «введение: 1) предикатных и релятивных терминов, 2) переменных и правил построения из них пропозициональных формул, 3) общезначимых формул, рассматриваемых в качестве аксиом (исходных доказуемых формул), 4) правил логического вывода теорем (производных доказуемых формул) из аксиом»168.
Здесь нам придется сделать некоторое отступление и ввести, хотя бы в минимальных размерах, понятийный аппарат логики, абсолютно необходимый для дальнейшего изложения. Это тем более необходимо, что в самой логике определяемые ниже понятия обозначаются по-разному. абстрактных объектов с помощью специальной системы символов. Динамическая система, имеющая вербальный характер и подвергнутая научной формализации, основными компонентами имеет: а) концептуальный базис (совокупность основополагающих суждений, выраженных в форме аксиом, теорем и гипотез, в праве выражаемых обычно в основном законе), б) дедуктивные средства (правила логического вывода, отражающие отношение логического следования) и в) содержательную надстройку (совокупность производных суждений, выраженных в форме отдельных высказываний и теорем, полученных из концептуального базиса с помощью дедуктивных средств, т.е., для права, совокупность всех других, кроме конституционных, норм).
Возможно, на последнее следует обратить особое внимание: «...содержательная надстройка современных научных формальных теорий обычно строится на основе точно заданного концептуального базиса и чет 169 -г ко определенных дедуктивных средств» . То есть такого рода системы имеют более или менее ярко выраженный аксиоматический характер. Для системы позитивного права это первым обосновал австрийский правовед Г.Кельзен170.
Сказанного, вероятно, достаточно, чтобы при выборе способов формализации системы права остановиться на логической, дедуктивной.
Но и последних существует множество разновидностей. Для целей формализации права, как нам представляется, более подходят язык и исчисление логики предикатов, включающие в себя, соответственно, язык и исчисление логики высказываний. Основания тому следующие.
Конечно, логика высказываний позволяет делать не только банальные выводы, подобные вышеприведенному. Она дает возможность выявить противоречивые правовые нормы в рамках одного правового института, избыточные нормы, а также пробелы в системе права. Это очень немало. И все же возможности логики высказываний ограничены, в ее рамках невозможно формализовать многие суждения, для которых необходимо знать не только функционально-истинностные взаимосвязи, но и внутреннюю логическую структуру самих высказываний. Формализация такого рода умозаключений осуществляется логикой предикатов, которая является расширением логики высказываний.
Для целей нашей работы этих сведений, самых общих и поверхностных, видимо, достаточно. Демонстрация возможностей исчисления логик высказывания и предикатов неизбежно повлечет привлечение всего аппарата современной логики и превратит нашу работу в ее популяризацию. Представляется более продуктивным обобщить эти возможности, строго доказанные в соответствующих исследованиях, и соотнести их с потребностями права.
Как логика высказываний, так и логика предикатов дают возможность каждое высказывание из области права, в том числе и сами правовые нормы, представить в виде формул. При этом с предельной, математической точностью обнажится логическая структура этих высказываний, связи и отношения между элементами высказываний, между высказываниями, имеющими однородные термины (внутри института права, между локальными, правоприменительными и правовыми нормативными актами). Особенно велики эти возможности у логики предикатов.
Возьмем для примера ст. 164 ГК РФ: «Сделки с землей и другим недвижимым имуіцеством подлежат государственной регистрации». Если субъект этого высказывания обозначить через х, с учетом того, что это имя собирательное, нам следует применить к нему оператор общности V. Предикатом Р этого высказывания будет свойство необходимости государственной регистрации. В логике предикатов формулой этого высказывания будет VxP (x). Для более полного выражения смысла этого высказывания можно взять в качестве индивидного концепта более общее понятие «сделки», а общее имя «сделки с землей и другим недвижимым имуществом» представить как предикатор S1. С учетом этого уточнения наша формула примет несколько иной вид: Vx(S (x) з Р](х). Интерпретацией этой формулы будет выражение: «Для каждой сделки х верно, что если она является сделкой с землей и другим недвижимым имуществом, то она подлежит государственной регистрации».
Операции с элементами модели системы права
Возьмем для примера ст. 164 ГК РФ: «Сделки с землей и другим недвижимым имуіцеством подлежат государственной регистрации». Если субъект этого высказывания обозначить через х, с учетом того, что это имя собирательное, нам следует применить к нему оператор общности V. Предикатом Р этого высказывания будет свойство необходимости государственной регистрации. В логике предикатов формулой этого высказывания будет VxP (x). Для более полного выражения смысла этого высказывания можно взять в качестве индивидного концепта более общее понятие «сделки», а общее имя «сделки с землей и другим недвижимым имуществом» представить как предикатор S1. С учетом этого уточнения наша формула примет несколько иной вид: Vx(S (x) з Р](х). Интерпретацией этой формулы будет выражение: «Для каждой сделки х верно, что если она является сделкой с землей и другим недвижимым имуществом, то она подлежит государственной регистрации».
Возьмем высказывание "Юридическое лицо имеет орган, через который осуществляет свою правоспособность". Это упрощенная (и не вполне адекватная - в целях наглядности) интерпретация п.1 ст.53 ГК РФ: "Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами" . Пытаясь построить формулу по правилам логики предикатов, мы не можем не определить в том числе общую область значений "юридическое лицо" и "орган юридического лица", а также не отразить эту область в формуле. Очевидно, что и то, и другое - признаки понятия "организация". Формула же у нас будет иметь следующий вид: "x(P(x)z)(3y(Q(y)&R(y,x)&S(y,x))). Буквальное ее произнесение будет таково: "Для всякой организации х верно, что если х есть юридическое лицо, то существует его признак у, такой, что у - орган и у является органом юридического лица х, и через у осуществляется правоспособность х".
Уже из этих двух, самых непритязательных, примеров видно, что высказывания естественного языка при переводе на язык логики предикатов в обязательном порядке стандартизируются, четко выделяются их структурные единицы. Становится различимо, классы это или единичные предметы. Если это классы, то мы четче представляем, ко всем предметам этого класса или лишь к части их относится утверждение или отрицание. Наконец, совершенно недвусмысленно определяется, что именно в высказывании утверждается или отрицается.
Нетрудно заметить, что указанными выше способами реализуется одна из стадий познавательной деятельности человека - описание, которое в формализованном виде является фиксированием результатов наблюдения тех или иных объектов с помощью терминов.
Вторая стадия познавательной деятельности - объяснение, т.е. раскрытие сущности познаваемого объекта, что становится возможным в результате выявления тех дедуктивных взаимосвязей, которые имеются между познаваемым объектом и другими эмпирическими и абстрактными (в формализованной системе - только между абстрактными) объектами. Таким образом появляется какое-то новое знание о познаваемом объекте.
Эта стадия по своему содержанию совпадает с одним из этапов в процессе правоприменения: мотивировочная часть, например, судебного решения - это и есть объяснение как стадия познавательной деятельности. Основные ошибки правоприменения связаны именно с этим этапом. Дело в том, что дедуктивные взаимосвязи между абстрактными объектами весьма разнообразны и далеко не всегда очевидны, одним лишь естественным языком выразить их адекватно достаточно сложно, еще труднее - распознать их в описании объекта на естественном языке. Язык права, как уже говорилось, является специальным, формальным языком, который призван преодолеть эти трудности. Однако снять их способен только адекватный логический язык. По нашим представлениям - язык логики предикатов.
Объяснение предполагает описание какого-то исходного знания о рассматриваемом объекте. Совокупность высказываний, выражающих это знание, есть экспланандум. В объяснение входит и описание какого-то дополнительного знания более общего характера. Совокупность высказываний, выражающих это знание называется экспланансом. Всякое конкретное объяснение (скажем, мотивировочная часть судебного решения) в конечном счете есть явный или неявный логический вывод некоторого экс-планандума из того или иного эксплананса. Конечно, лучше, чтобы этот вывод был именно явным. Что возможно путем представления как эксплананса, так и экспланандума в виде формул. Точнее, если эксплананс (совокупность правовых норм) будет выражен в виде формул, а экспланандум, характеризующий правовую природу рассматриваемого правоотношения -в виде формул, выведенных из формул эксплананса по правилам логического вывода, используемого в логике исчисления предикатов. Правилам логического вывода должна следовать и резолютивная часть судебного решения, как, впрочем, и любого правоприменительного акта.
Такой порядок может быть проиллюстрирован, например, Постановлением Конституционного Суда РФ от 15 января 1998 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений частей первой и третьей статьи 8 Федерального закона от 15 августа 1996 года "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию".
В соответствии с ч.2 ст.27 Конституции РФ "Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации". Формулой этого высказывания является "VP(x). В соответствии же с названным законом реализовать это свое право могут лишь люди, имеющие специальные документы, удостоверяющие личность гражданина Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации, т.е. так называемы заграничный паспорт. Получить же его в соответствии со ст.8 закона мог гражданин "Российской Федерации по его письменному заявлению, поданному лично или через его законного представителя, органом внутренних дел по месту жительства". Перевод этой нормы на язык логики предикатов позволяет выявить несоответствие этой нормы ч.1 ст.27 Конституции, т.е. квантор общности в нем должен быть заменен квантором существования: отнюдь не все граждане РФ имеют жилые помещения, в котором они постоянно или преимущественно проживают в качестве собственника, по договору либо на иных основаниях, предусмотренных российским законодательством, что и входит в понятие "место жительства" и подтверждается фактом регистрации гражданина органами внутренних дел. Формула примет уже другой вид - ЗР(х). Простое их сличение позволяет выявить несоответствие нормы федерального закона Основному закону государства.
В целях наглядности этот пример огрублен и не в полной мере отражает рассмотренную в решении Конституционного Суда ситуацию. В решении суда норма, выраженная ст. 8 Закона, в действительности соотносилась с другими нормами этого закона, с другими законодательными и подзаконными актами, а также с другими нормами Конституции. Однако все эти отношения вполне могли быть изображены соответствующими, но более сложными формулами.
