Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовые основы преследования нацистских преступников и их пособников
1.1. История вопроса об ответственности за нарушение законов и обычаев войны с. 24
1.2. Основания ответственности гитлеровских военных преступников на территории СССР с. 41
1.3. Квалификация деяний военных преступников и их пособников из числа советских граждан с. 74
1.4. К вопросу о криминализации деяний военнослужащих вермахта и Красной Армии, направленных против мирного населения и военнопленных с. 99
Глава 2. Мероприятия по выявлению и разоблачению военных преступников и их пособников
2.1. Установление и расследование злодеяний гитлеровских захватчиков и их пособников в условиях военного времени с. 114
2.2. Организация и проведение оперативно-розыскных мероприятий в послевоенные годы с. 137
2.3. Оперативно-следственные мероприятия по делам бывших военнопленных и репатриированных советских граждан с. 155
2.4. Выявление и разоблачение лиц, совершивших военные преступления из числа военнопленных и интернированных иностранцев с. 176
Глава 3. Вопросы назначения наказания в отношении гитлеровских военных преступников и их пособников
3.1. Судебное производство в период войны с. 195
3.2. Судебное производство в послевоенные годы с. 213
3.3. Карательная практика Особого совещания НКВД/МВД/МГБ СССР с. 240
3.4. Организация и проведение репрессий по решениям административных органов с. 252
Глава 4. Основные принципы наказаний лиц, осужденных по обвинению в военных преступлениях и их исполнение
4.1. Система и цели наказаний, применявшихся за военные преступления с. 274
4.2. Особенности применения смертной казни к гитлеровским военным преступникам и их пособникам с. 288
4.3. Лишение свободы в системе наказаний военных преступников и их пособников с. 304
4.4. Применение иных мер наказания за совершение военных преступлений с. 332
Глава 5. Освобождение от наказания и реабилитация
5.1. Пересмотр дел лиц, осужденных по обвинению в военных преступлениях в 50 - 80-е гг. с. 350
5.2. Дела лиц, осужденных по обвинению в военных преступлениях в современной реабилитационной практике с. 371
Заключение с. 389
Список использованной литературы с. 396
Приложения с. 424
- История вопроса об ответственности за нарушение законов и обычаев войны
- Установление и расследование злодеяний гитлеровских захватчиков и их пособников в условиях военного времени
- Судебное производство в период войны
- Система и цели наказаний, применявшихся за военные преступления
Введение к работе
По имеющимся сведениям, с 1943 по 1952 гг. только по Указу Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины» от 19 апреля 1943 г. (далее - Указ от 19 апреля 1943 г.), к ответственности были привлечены не менее 81780 человек, в том числе 25209 иностранцев.
Открытие архивов и получение на основе этого новых знаний позволили по-иному взглянуть на некоторые обличительные материалы в отношении =* нацистских преступников с точки зрения их объективности. Многочисленные факты, вскрытые в архивах, имеют не только большое юридическое значение, но и огромный политический резонанс как внутри страны, так и за рубежом. В этой связи возникает необходимость подвергнуть глубокому науч-1= ному исследованию весь механизм уголовного преследования нацистских \ лреступников и их пособников в Советском Союзе, дать ему правовую оценку и провести четкую грань между явлениями негативного характера (с ука-
5 заниєм их причин и условий) и его положительным опытом.
Кроме того, необходимо признать, что до настоящего времени опыт Советского государства по привлечению нацистских преступников и их пособников к ответственности достаточно полному и объективному обобщению ни одной из фундаментальных или отраслевых наук, в том числе юридической, подвергнут не был. В свою очередь это является существенным пробелом в изучении истории Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет.
Опыт уголовного преследования военных преступников, накопленный в Советском государстве, может быть использован в практических целях сейчас и в будущем, в условиях сложной обстановки военного времени. На территории России, СНГ, в других зарубежных странах совершались и совершаются деяния, которые могут быть оценены как военные преступления или преступления против человечности. Современные органы борьбы с преступностью зачастую не в состоянии привлечь лиц, виновных в их соверше-1 нии, к ответственности. Это в свою очередь порождает падение авторитета государства и способствует развитию у опасных преступников чувств безнаказанности и вседозволенности.
В настоящее время ситуация сложилась таким образом, что при формальном наличии уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за применение запрещенных средств и методов ведения войны, а также за геноцид, механизм по приведению их в действие отсутствует. Поэтому органы борьбы с преступностью вынуждены лишать их надлежащей правовой оценки, а нередко и вовсе игнорировать. Объясняется это тем, что подобные деяния нуждаются в особом регулировании, установлении особого правового режима (военного, чрезвычайного и т.п.), а по ряду соображений политического характера их введение в настоящее время не представляется возможным, равно как и официальное признание наличия военной обстановки и боевых условий.
v/
Более того, на данный момент законодательство, регулирующее режим «особого периода» на территории Российской Федерации, военного положения, в частности, вопреки ст. 87 Конституции РФ отсутствует вовсе. Несмотря на требования ст. 1 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации» от 23 июня 1999 г., каких-либо нормативно-правовых актов об организации и деятельности судебных и следственных органов в период мобилизации и в военное время до настоящего времени не принято. Между тем, предполагается, что именно этим законодательством должны быть определены материальные нормы и процессуальный порядок в отношении производства по делам указанной категории, с учетом очевидной необходимости его упрощения в условиях боевых действий, а также усиления ответственности в данной сфере.
В случае войны (которая, как показывает историческая практика, зачастую начинается без предварительного объявления), подобная беспечность может привести к непредсказуемым и крайне неблагоприятным последствиям. Материалы настоящего исследования показывают, что отсутствие или за-| поздалое введение норм, регулирующих ответственность военных преступ-1 \/ ников и их пособников, приводит не только к тому, что труднее становится \\ выявлять и наказывать виновных в преступлениях, но и вызывает необосно- ) ванные репрессии невиновных.
Изложенные обстоятельства придают рассматриваемой проблеме особую актуальность, поскольку ее разработка направлена на то, чтобы избежать ошибок и негативных сторон, имевших место в прошлом, и вместе с тем использовать позитивный опыт.
Степень разработанности проблемы. Проблема ответственности за военные преступления гитлеровцев и их пособников носит многоаспектный, многоплановый характер. Ей посвящена обширная литература, отличающая- \ ся исключительным разнообразием. Условно ее можно разделить на несколько блоков. Первый из них составляют публикации, относящиеся к периоду
7 Великой Отечественной войны. О зверствах и злодеяниях гитлеровских оккупантов стали сообщать средства массовой информации тех лет, прежде всего такие периодические издания как «Правда», «Известия», «Красная звезда», фронтовые газеты и листовки. С целью разоблачения преступной политики гитлеровцев ими публиковались трофейные документы, акты официальных органов и общественности, фотографии. Одновременно в прессе появились обличительные публицистические очерки А.Н. Толстого, И.Г. Эренбурга, Н.С. Тихонова и других известных литераторов.
С самого начала войны советское руководство обнародовало официальные документы по вопросам борьбы с гитлеровскими военными преступниками. В частности, к ним относились Ноты НКИД СССР «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных» от 25 декабря 1941 г.; «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченной ими территории» от 6 января 1942 г.; «О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления» от 27 апреля 1942 г. Впоследствии к ним добавились межсоюзнические соглашения подобного рода, например Московская декларация от 30 октября 1943 г. и другие, направленные на организацию международного суда над нацистскими преступниками.
Подходы к проблемам ответственности гитлеровских военных преступников и их пособников, как со стороны современников, так и последующих исследователей, вплоть до сегодняшнего дня, зависели от идейно-политических позиций авторов, характера используемых в качестве источника материалов, а также естественной для каждого человека эволюции взглядов. Не были они свободны и от конъюнктуры.
Наиболее обширный пласт материала, подлежавший осмыслению и анализу в ходе проведенного исследования - это работы ученых, относящие-
8 ся к эпохе Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет. К ним относятся труды Б.А. Арсентьева, А.Ф. Волчкова, Л.И. Волынского, Б.В. Глебова, М.Н. Гернета, В.Н. Дурденевского, В.И. Курляндского, Ф.И. Кожевникова, Н.Н. Полянского, А.А. Пионтковского, А.И. Полторака, М.Ю. Ра-гинского, СО. Розенблита, П.С. Ромашкина, М.Я. Раппопорта, А.Н. Трайни-на, Е.В. Тарле, Б.С. Утевского. Названные авторы внесли большой вклад в дело изобличения гитлеровских захватчиков в совершенных ими массовых злодеяниях на временно оккупированной территории СССР, правовое обоснование необходимости их уголовного преследования, организации с этой целью международного военного трибунала.
В последующие годы советские ученые продолжали проводить научные исследования по проблемам, связанным со злодеяниями гитлеровских захватчиков и их пособников на территории СССР. Широкую известность приобрели работы Г.Н. Александрова, Н.С. Алексеева, Б.Т. Антоненко, Л.А. Безыменского, Н.Н. Баженова, ЯМ. Брайнина, B.C. Васильева, Л.Н. Гален-ской, Н.О. Жукова, В.Г. Иванова, Д.С. Карева, В.Н. Кудрявцева, СТ. Кузьмина, Н.С. Лебедевой, A.M. Ларина, И.А. Ледяха, Д.Б. Левина, И.И. Лукашу-ка, Н.М. Минасяна, В.К. Молчанова, Л.А. Морджояна, Б.С. Маньковского, Е.П. Мелешко, П.Е. Недбайло, А.В. Орловского, В.Г. Пономарева, Ю.А. Ре-шетова, В.М. Розена, В.В. Рясного, Ф.М. Решетникова, Л.И. Савинского, Л.Н. Смирнова, Ю.М. Сернявского, Н.А. Ушакова, Н.Ф. Чистякова и др.
Анализ публикаций перечисленных авторов показывает, что в них проблема ответственности за военные преступления, совершенные немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками на территории СССР, исследовалась в основном лишь в общеисторическом либо международно-- правовом плане. Освещению подвергались, главным образом, внешние проявления нацистских злодеяний, то есть те последствия, которые они повлекли для Советского государства и его народа. Национальное судопроизводство в отношении гитлеровских военных преступников и их пособников рассматри-
9 валось лишь в пределах некоторых открытых показательных процессов, причем в посвященных им работах также преимущественно обсуждались деяния подсудимых. На исследованиях, проведенных в СССР, лежит печать некоторой тенденциозности, они недостаточно критичны, что однако, не снижает их научной значимости.
Сказанное выше можно с полным правом отнести и к немногочисленным диссертационным исследованиям (кандидатским) по данной проблеме. Это работы А.Ф. Волчкова «Агрессия как международное преступление (по материалам Нюрнбергского процесса)» — 1950 г.; М.Ю. Рагинского «Основные процессуальные вопросы организации и деятельности международных военных трибуналов в Нюрнберге и Токио» — 1950 г.; Н.С. Мерзлякова «Понятие преступления против человечества» — 1952 г.; И.М. Ивановой «Международная юстиция и преступления против человечества» — 1959 г. Тематика и время написания этих исследований подтверждают необходимость более глубокой и обширной разработки проблемы ответственности за военные преступления, совершенные гитлеровцами на территории СССР в период Великой Отечественной войны, важнейшие стороны которой прежде всего в исто-рико-правовом аспекте остались за пределами изучения.
Работы, вышедшие в постсоветский период заслуживают отдельного рассмотрения. Их характерными чертами являются критический подход к проблеме ответственности военных преступников и их пособников, аргументация своих выводов и положений на основе объективных материалов из ставших доступными архивных источников. Ныне наиболее заметные работы в рассматриваемой сфере принадлежат таким исследователям, как В.П. Га-лицкий, В.Б. Конасов, А.А. Крупенников, Н.В. Петров, П.М. Полян, А.С. Смыкалин, М.И. Семиряга.
Современным исследованиям по данной проблеме свойственен фрагментарный характер. Некоторое внимание уголовной ответственности нацистских преступников, организации и деятельности соответствующих органов
10 Советского государства уделяется в появившихся за последнее время исследованиях, в том числе диссертационных, посвященных истории и правовому положению военнопленных вермахта в СССР; людским потерям и материальному ущербу, нанесенному гитлеровскими захватчиками СССР в годы войны; судьбам некоторых одиозных личностей, таких, как, например, немецкий генерал Зейдлиц, осужденных в СССР по обвинению в военных преступлениях, а также соответствующим политическим аспектам. Политические мероприятия Советского Союза и заинтересованных государств в рассматриваемой сфере нашли свое осмысление в докторской диссертации В.Б. Конасова «Политика Советского государства в отношении немецких военнопленных (1941 - 1956 гг.)» - 1999 г., основывающаяся главным образом на архивных данных.
Зарубежные исследователи данной проблемы, опираясь главным образом на систематизированные воспоминания бывших военнопленных вермахта, ранее осужденных в СССР по обвинению в военных преступлениях, однозначно оценивают соответствующую деятельность Советского государства как произвол. Лишь в последние годы в зарубежной печати появились работы по данной проблеме, основывающиеся на сведениях, почерпнутых из архивов России и бывшей ГДР. При этом авторы предпринимали попытки внести ясность в такие вопросы, как роль в судьбах военнопленных и интернированных граждан Германии и Австрии советских карательных органов и мест заключения, а также проведению над ними судебных процессов. К числу наиболее компетентных зарубежных исследователей в рассматриваемой сфере следует отнести К. Беренса, Г. Вагенленера, X. Геера, Г. Гольвитцера, Б. Ильме-Тухель, Г. Кампхаузена, С. Карнера, А. Леманна, М. Ланга, П. Лут-ца, М. Мессершмидта, Р. Маураха, Э. Машке, Э. Петера, М. Риделя, А. Смита, Г. Фрея, Й. Фошепота, М. Цайдлера, Г. Шварца, Г. Юбершера, Г. Якобсен.
Преследование гитлеровских военных преступников и их пособников на протяжении многих лет являлось важнейшей задачей органов внутренних
11 дел страны. Именно эти органы сыграли одну из главных ролей в деле их привлечения к ответственности. Однако, несмотря на это, а также на актуальность подобного опыта для органов внутренних дел сегодня, каких-либо обобщающих работ до сих пор нет. Подобные пробелы в исследованиях по истории органов внутренних дел страны не способствуют совершенствованию их нынешней организации и деятельности.
Вместе с тем необходимо констатировать, что накопленная к настоящему времени сумма знаний и представлений о том, какие последствия повлекла для Советского государства и его народа преступная гитлеровская агрессия, чем она обернулась для самих оккупантов и их пособников, давно требуют взвешенного, объективного, свободного от идеологических догм и конъюнктурных расчетов осмысления. Отказавшись от подходов, имевших место в советский период и заставлявших искать в уголовном преследовании гитлеровских военных преступников и их пособников элементы исключительно обвинительного характера, преодолев отсутствие необходимых источников, автор предпринял попытку воссоздать полную и объективную картину связанных с ним событий.
Объектом исследования являются теоретические основы и практика реализации ответственности, а также освобождения от нее гитлеровских военных преступников и их пособников. При этом особое внимание уделено оперативно-следственным мероприятиям, вопросам назначения наказания и освобождения от него данной категории лиц, а также проблемам реабилита-= ции лиц, осужденных по обвинению в военных преступлениях.
Предмет диссертационного исследования - это совокупность правовых норм, установленных законодательными и иными нормативно-*е правовыми актами, определявшими принципы и порядок уголовного пресле-
- |дования гитлеровских военных преступников и их пособников на территории
- ЫСССР. Они исследуются автором на уровне организации и деятельности ка-
"~ рательных органов, соответствующей нормотворческой деятельности Совет-
12 ского государства, стадий привлечения обвиняемых данной категории к ответственности. Предмет исследования не включает уголовное преследование военных преступников за деяния, направленные против Советского государства и его граждан, имевшие место за пределами оккупированной территории СССР (в границах на 22 июня 1941 г.), до начала Великой Отечественной войны, а также осуществлявшиеся компетентными органами других государств, либо международными органами (Нюрнбергским и Токийским трибуналами в частности). Диссертант также не затрагивает вопросы, связанные с иными видами ответственности гитлеровских военных преступников и их пособников (социальной, моральной, материальной и пр.), помимо уголовной.
Цель настоящего исследования - заключается в воссоздании объективной, цельной и вместе с тем конкретной картины возникновения и развития института юридической ответственности за военные преступления, совершенные немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками на территории СССР в период Великой Отечественной войны; извлечение на этой основе позитивного опыта, который может быть использован в аналогичных ситуациях как в настоящее время, так и в будущем.
Поставленная цель исследования и содержание проблемы детерминировали следующие задачи:
выяснить происхождение вопроса об ответственности за нарушение законов и обычаев войны, как в мировой, так и отечественной юрисдикции;
раскрыть особенности возникновения, развития и реализации принципов и основ уголовного преследования гитлеровских военных пре-ї \ ступников и их пособников на его различных этапах;
оценить состояние советского судоустройства и судопроизводства ) : ^применительно к делам рассматриваемой категории;
определить момент возникновения, масштабы и характер репрес-
13 сивной практики в отношении военных преступников и их пособников;
оценить обоснованность судебных и внесудебных решений в отношении лиц, репрессированных по обвинению в причастности к военным преступлениям;
установить систему и порядок исполнения наказаний в отношении гитлеровских военных преступников и их пособников;
обобщить основные тенденции и практику освобождения от наказания, амнистии и реабилитации лиц, осужденных за военные преступления; выявить возможности использования накопленногоУрассматриваемой сфере опыта (как позитивного, так и негативного) для современности.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала 22 июня 1941 г. Великой Отечественной войны и возникновения для Советского государства рассматриваемой проблемы, до конца 1956 г., когда она в основном уже утратила свою актуальность в связи с массовым освобождением от наказания и амнистии лиц, привлеченных к ответственности по обвинению в военных преступлениях. Кроме того, в диссертации на основе сравнительного метода рассматривается имевшая место в прошлом мировая юридическая практика уголовной ответственности за военные преступления, а также прослеживается развитие процесса пересмотра дел лиц, осужденных по обвинению в военных преступлениях на оккупированной территории СССР до настоящего времени.
Особое внимание в исследовании уделяется правовому регулированию я осуществлению реабилитационной работы по делам рассматриваемой категории, которая охватывает период с 1991 г. по настоящее время. Это продиктовано не только необходимостью подчеркнуть актуальность и практическую \ значимость настоящего исследования, но и стремлением продемонстрировать :_ правовую оценку рассматриваемых явлений с точки зрения современных - знаний и уровня развития российской юрисдикции в целом.
Не меньший интерес представляет выяснение соотношения основных
принципов и институтов ответственности гитлеровских военных преступников с состоянием советского репрессивного аппарата, сложившимся к началу войны, во время войны и после ее завершения.
Методология исследования. В ходе исследования на пересечении ис-
^ торической и юридической наук автором были использованы присущие им
обеим методы, приемы и принципы. К основным методологическим принци
пам диссертации относятся объективность, историзм, всесторонность. Мате
риал анализировался с учетом хронологии событий, содержания политиче
ских и правовых форм, необходимости получения максимально возможной
достоверной информации из всех доступных источников. Избранная пробле
ма изучалась в рамках как объективных факторов (характер государственной
власти, расстановка политических сил в обществе, условия военного и после
военного времени), так и субъективных (взгляды и действия людей, стояв
ших у власти и применявших действующие принципы судопроизводства на
практике). Изложение материала строилось по проблемно-хронологическому
принципу. При проведении исследования автором были избраны следующие
ф научные методы: исторический, системный, формально-юридический, ана-
лиза, сравнительно-правовой, конкретно-социологические методы (анкетирование, интервьюирование, обобщение практики органов следствия, суда, внесудебного производства и прокуратуры).
Среди теоретических и методологических основ исследования прежде і всего следует выделить исторический метод, использование которого необ-f.1 уходимо в целях реконструкции основных моментов ответственности гитле-I і ровских военных преступников и их пособников. Их уголовное преследова-j ; ниє в значительной мере выходило за общепринятые рамки материального и ? I процессуального права и носило чрезвычайный характер. При его проведені [;нии сложился свой, особый механизм, включавший отличные от традицион-::і!|:Ньіх институты, понятия и категории. В этой связи, основываясь на принци-' f ;пах историзма, следует считать целесообразным их использование при про-
15 ведении исследования со всей присущей им терминологией, которая имела место в соответствующих законодательстве и юридической практике.
Научная новизна исследования определяется сущностью решаемой проблемы и заключается в том, что впервые в рамках диссертационного исследования комплексно и всесторонне исследуются проблемы ответственности за военные преступления, совершенные немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками на территории СССР в период Великой Отечественной войны.
С учетом требований объективного подхода, в исследовании впервые рассматриваются принципы правового регулирования ответственности военных преступников и их пособников; проблемы установления и расследования совершенных ими злодеяний; вопросы назначения наказания виновным; особенности применения к ним уголовной репрессии в судебном и несудебном порядке; система и компетенция соответствующих органов Советского государства, а также те итоги и последствия, которые имели место при осуществлении преследования за военные преступления, совершенные на оккупированной территории СССР.
В работе также впервые предпринята попытка раскрыть причины и условия необоснованного осуждения военнопленных вермахта и советских граждан по обвинению в военных преступлениях, совершенных на оккупированной территории Советского Союза в период Великой Отечественной войны, а также дать им правовую оценку с точки зрения современных знаний. Это в свою очередь позволит с большой достоверностью рассмотреть проблемы, связанные с ответственностью гитлеровских военных преступников и их пособников в целом.
Выводы, которые позволяет сделать исследование, существенно расширят представления об отечественной истории периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет, организации и деятельности органов борьбы с преступностью, НКВД—МВД СССР в частности, устранят
имеющиеся в данной сфере значительные пробелы.
Новизна исследования определяется также и характером используемых в диссертации источников - прежде всего архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот.
Положения, выносимые на защиту:
Создание системы правовых и организационных форм борьбы с военными преступниками и их пособниками имело под собой нашедшие свое подтверждение на следствии и в суде объективные основания, заключавшиеся в массовых злодеяниях, совершенных гитлеровскими захватчиками и их пособниками на оккупированной территории СССР в отношении мирных советских граждан и военнопленных, а также причиненном их преступной агрессией материальном ущербе.
Система мер борьбы с военными преступлениями предусматривала как правовые, так и организационные формы. При этом ответственность устанавливалась общими правовыми актами, (в частности, уголовными кодексами союзных республик), а также правовыми актами чрезвычайного характера (Указом Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания
f-
\для немецко-фашистских злодеев ...» от 19 апреля 1943 г., Постановлением ГКО (О членах семей изменников Родины» от 24 июня 1942 г. и др.) Для раскрытия и расследования дел о военных преступлениях были созданы специальные органы - оперативно-следственные (например, «Смерш») и судебные ((военно-полевые суды). Вместе с тем дела данной категории рассматривались органами внесудебной репрессии (Особым совещанием при НКВД/МВД/МГБ СССР и др.)
3. Ответственность военных преступников и их пособников носила
їкак индивидуальный, так и коллективный характер (с учетом принадлежно
сти к организациям, признанным преступными, например СС, службы в во
инских формированиях, карательных органах и оккупационных учреждениях
гитлеровской Германии). Нормативно-правовым актам, регулировавшим от-
17 ветственность указанных лиц была придана обратная сила и санкционировано их расширительное толкование. При этом к ответственности привлекались и те субъекты, деяния которых не имели признаков военных преступлений (например, связанных с причинением материального ущерба).
На первом этапе войны уголовно-правовые формы борьбы с гитлеровскими военными преступниками не сложились, поскольку в качестве основной ставилась задача военного разгрома и полного уничтожения фашистских захватчиков, организации международного суда над руководством гитлеровской Германии. Это осложнило работу по установлению и расследованию многих военных преступлений, привело к утрате доказательств и других материалов, необходимых для привлечения к ответственности виновных лиц. В результате число осужденных гитлеровских военных преступников оказалось значительно меньшим, чем число привлеченных к ответственности за те же деяния советских граждан.
Советские граждане, виновные в совершении злодеяний в отношении мирного населения и военнопленных на временно оккупированной территории СССР, подвергались уголовному преследованию с первых дней войны на основании действовавшего законодательства об ответственности за государственные (контрреволюционные) преступления. С принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., его нормы в полном объеме были распространены на вышеуказанных лиц с применением предусмотренных Указом самых жестоких мер наказания.
В силу того, что осуществление карательных мер в отношении лиц, совершивших злодеяния против советского народа имело большое политическое значение, а также в силу объективных причин военного времени
: (экстремальных условий, затруднявших выявление доказательств по кон-" кретным делам), наряду с наказанием лиц, чья виновность была установлена, г допускалось применение необоснованных мер уголовной репрессии к совет-~ ским и иностранным гражданам по мотивам их причастности к военным пре-
18 ступлениям.
Практика уголовного преследования за военные преступления включала в себя не только ответственность лиц, совершивших злодеяния, но и лиц, действовавших при отсутствии свободной воли к этому, по приказу военного командования в составе воинских частей и подразделений, а также находившихся на службе в оккупационных учреждениях. Уголовному наказанию подвергались представители военного командования вермахта и руководители оккупационных учреждений в том случае, если преступления совершались их подчиненными, а они не принимали мер к их предотвращению.
Практика рассмотрения дел о военных преступлениях допускала возможность объективного вменения. Наибольшее распространение она получила в отношении семей осужденных военных преступников и их пособников, а также лиц, из числа иностранных граждан, находившихся на службе в учреждения и организациях, признанных преступными.
В послевоенный период с изменением внешнеполитической обстановки, либерализацией политического режима внутри страны, были проведены мероприятия по пересмотру дел лиц, необоснованно обвиненных в совершении военных преступлений, освобождению от дальнейшего отбывания наказания и амнистированию лиц, совершивших военные преступления.
Допускавшееся необоснованное привлечение к ответственности по обвинению в военных преступлениях на оккупированной территории СССР, имевшие при этом место нарушения законности, в том числе применительно к правам граждан, повлекли необходимость проведения в отношении них реабилитационных мероприятий. Практика и правовое регулирование последних нуждаются в корректировке, а именно дополнении Закона РФ
: «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. нор-
" мами, распространяющими его положения на советских и иностранных гра-
= і ждан, осужденных по Указу от 19 апреля 1943 г. по обвинению в военных
| преступлениях, а также предусматривающими разрешение вопроса о реаби-
19 литации только в судебном порядке.
Источниковая база исследования. В работе дается детальный сравнительный анализ нормативно-правовых актов, послуживших основанием для уголовного проследования гитлеровских военных преступников и их пособников. Отслеживаются их разработка, причины и условия издания. Значительный объем работы был проделан автором по установлению масштабов и результатов производства по делам рассматриваемой категории, поскольку соответствующие формы отчетности необходимые признаки не включали. С этой целью были подвергнуты изучению и обобщению материалы сотен уголовных дел и надзорных производств по ним, протоколов с решениями карательных органов.
Среди источников в настоящем исследовании основное внимание уделено архивным материалам Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного военного архива (РГВА), Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ), Центрального архива МВД (ЦА МВД) России, Архива Военной Коллегии Верховного Суда Российской федерации (Архива ВК ВС РФ), а также ряда иных центральных и региональных архивов, многие из которых вводятся в научный оборот впервые.
При этом, в качестве главных источников при подготовке диссертации послужили открытые за последнее время руководящие документы Партии и Правительства СССР, переписка и отчетность карательных органов, материалы оперативно-розыскной деятельности, дознания, следствия и суда, реабилитационной практики в рассматриваемой сфере.
В рамках исследования проводился конкретно-социологический анализ уголовных дел в отношении гитлеровских военных преступников и их пособников; данных опроса бывших сотрудников карательных органов, принимавших участие в уголовном преследовании нацистских преступников и их пособников; данных анкетирования лиц, ранее осужденных по обвинению в
20 военных преступлениях, в том числе бывших военнопленных вермахта. Кроме того, использовались научные труды, периодическая печать, сборники нормативно-правовых актов, художественная и мемуарная литература.
Теоретическая и практическая значимость исследования. В диссертации исследуется крупная проблема теории и практики ответственности за военные преступления, совершенные немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками на территории СССР в годы Великой Отечественной войны, которая может явиться одним из новых направлений в науке истории права и государства России.
Научно-практическое значение работы состоит в том, что на основе анализа накопленного опыта в ней предлагаются реальные подходы к правовому регулированию ответственности за преступления против мира и безопасности человечества. Это в свою очередь позволяет выработать рекомендации по устранению имеющихся пробелов в законотворческом процессе и созданию соответствующих организационно-правовых систем, могущих упорядочить деятельность соответствующих органов Российского государства. Изложенные в диссертации теоретические положения могут являться методологической основой нормотворческой деятельности государства на современном этапе. Положения и выводы настоящего исследования могут быть использованы для осмысления стратегии и тактики преобразования системы судопроизводства в особых (экстремальных) условиях.
Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке курсов истории государства и права, политической истории, истории органов внутренних дел, уголовного права, уголовного процесса и некоторых других. Определенное значение имеет настоящая работа для совершенствования научно-исследовательской работы и учебного процесса в высших юридических учебных заведениях.
Апробация работы. Основные результаты исследования были доложены автором и обсуждались российскими и зарубежными коллегами, как
21 юристами, так и историками, на межвузовских, всероссийских, зарубежных и международных научных и научно-практических конференциях:
- Межвузовская научно-практическая конференция «Современные проблемы расследования преступлений», организованная Высшей следственной школой РСФСР - Волгоград, 1991;
Международная научная конференция «Сталинградская битва в истории СССР, России и Германии», организованная Центром Германских исторических исследований Института всеобщей истории Российской академии наук, Волгоградским отделением общества «Россия - Германия», Волгоградским педагогическим университетом и Волгоградским государственным музеем-панорамой «Сталинградская битва» - Волгоград, март 1993 г.;
Международная научно-практическая конференция «Проблемы военного плена: история и современность», организованная Министерствами обороны, внутренних дел и культуры РФ, Центром Германских исторических исследований Института всеобщей истории Российской академии наук, Языковым центром Санкт-Петербургского государственного университета, Красногорским мемориальным музеем антифашистов, Администрацией Вологодской обл., Вологодским институтом повышения квалификации и переподготовки педагогических кадров - Вологда, 1997;
Межвузовская научно-практическая конференция «Уголовное законодательство: история и современные проблемы», организованная Волгоградским юридическим институтом МВД России - Волгоград, апрель 1998.
Международная научная конференция „Vernichtungskrieg. Verbrechen der Wehrmacht 1941 ІЗ 1944", Hamburger Instituts fur Sozialforschung, Kassel, BRD, Mai 1998;
Международная научная конференция «55 лет образования антифашистских организаций военнопленных в СССР», организованная Красногорским мемориальным музеем немецких антифашистов и Центральным музеем Великой Отечественной войны на Поклонной горе - Москва, октябрь
22 1998 г.;
Международная научно-практическая конференция «Идеалы Всеобщей декларации прав человека и современный мир», организованная Администрацией Президента республики Башкортостан, Башкирским госуниверситетом и Уфимским юридическим институтом - Уфа, ноябрь 1998 г.;
Межвузовская научно-практическая конференция «Проблемы преподавания курса истории органов внутренних дел, истории государства и права в процессе подготовки к 200-летию образования МВД», организованной Академией управления МВД России - Москва, 1999 г.;
Международная научно-практическая конференция «Документальное наследие великой победы над фашизмом и современность», организованная Федеральной архивной службой России, Российским обществом историков-архивистов, Министерствами внутренних дел, иностранных дел, обороны РФ; Федеральной службой безопасности РФ, Российским комитетом ветеранов войны и военной службы, Российской академией наук, Обществом «Знание» России - Москва, апрель 2000.
Основные положения, выводы и рекомендации соискателя изложены в
: шести монографиях, учебном пособии, научных статьях и тезисах на научных конференциях (общий объем публикаций по теме диссертационного исследования составляет 140 п.л.) Материалы исследования используются в преподавании учебных дисциплин «История государства и права России» и
I «История органов внутренних дел» в Академии управления МВД России,
| Волгоградской юридической академии МВД России.
Результаты изысканий диссертанта реализованы при подготовке проектов: Федеральных конституционных законов «О военных судах Российской Федерации» (вступил в действие 23 июня 1999 г.); «О военных судах в
: особых условиях»; «О режиме военного положения»; постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами уголовного наказания» (вынесено 11 июня 1999 г.)
23 Материалы диссертации используются для методического обеспечения деятельности сотрудников МВД РФ, ФСБ РФ, Военной Коллегии Верховного Суда РФ, Главного управления военных судов Министерства юстиции РФ и Главной военной прокуратуры. Выводы и положения диссертации использовались при обработке и систематизации материалов органов военной юстиции с целью получения данных, необходимых для организации планирования деятельности Управления по реабилитации жертв политических репрессий ГВП, выявления документов и материалов о репрессировании советских и иностранных граждан, соответствующей деятельности карательных органов Советского государства.
История вопроса об ответственности за нарушение законов и обычаев войны
Вопрос об ответственности за нарушение общепризнанных законов и обычаев войны в юридическом его смысле впервые был затронут во 2-й половине 19 в. В 1872 г. швейцарский юрист Муанье предложил учредить международный трибунал для предупреждения и преследования виновных в нарушении Женевской конвенции 1864 г. «Об улучшении во время сухопутной войны участи раненых и больных воинов» !. Согласно его проекту, воюющие стороны могли обращаться на нарушителя конвенции с жалобами. Состав трибунала, который предполагалось учредить для их рассмотрения, должен был включать 5 членов - по 2 от воюющих сторон и 3 от нейтральных стран по жребию. Установив виновных, он должен был определить наказание согласно соглашению, заключенному в дополнение к Женевской конвенции. Наряду с назначением наказания, трибуналу предполагалось предоставить право присуждать к возмещению пострадавшим причиненного ущерба. Исполнение приговоров в данной сфере предполагалось возложить на правительство того государства, гражданином которого являлся осужденный 2. Проект Муанье не вызвал единодушного одобрения среди специалистов. Большинство из них нашли его неосуществимым. Имело место мнение об ограничении функций указанного трибунала лишь предварительным расследованием дел, связанных с нарушением законов и обычаев войны, предусмотренных конвенцией. Еще одна попытка определить ответственность в рассматриваемой сфере появилась в проекте международной конвенции о законах и обычаях войны, который был представлен Российским государством на Брюссельской конференции в 1874 г. В нем предусматривалось, что «в случае несоблюдения неприятелем законов и обычаев войны, определенных конвенцией, противная сторона может, в виде только неизбежного зла, прибегнуть к репрессиям, не упуская, однако из виду требований человеколюбия» . Данная постановка вопроса также не получила общей поддержки. Вопрос об ответственности государств, правительств и физических лиц за нарушение общепринятых законов и обычаев войны не был разрешен и в трех декларациях, принятых в 1899 г. на 1-й мирной конференции в Гааге. Определенный шаг вперед был сделан в Женевской конвенции 1906 г. об улучшении участи раненых и больных. В ней говорилось, что «правительства, подписавшие Конвенцию, обязуются принять или предложить на утверждение своих законодательных учреждений, в случае недостаточности их военно-уголовных законов, необходимые меры для преследования во время войны отдельных случаев грабежа и дурного обращения с раненными и больными армий ...» Таким образом, конвенцией впервые был поставлен вопрос об ответственности физических лиц как прямых нарушителей ее основных положений. Следует отметить, что ни одна из «великих держав» того времени не была заинтересована в постановке и положительном разрешении вопроса об ответственности за нарушение законов и обычаев войны со стороны государства как субъекта правонарушения. Это было вызвано тем, что сами они нередко были замешаны в совершении подобных деяний. Данный вопрос оставался неразрешенным и в науке международного права. В сочинении Гуго Гроция «О праве войны и мира» в общем плане рассматривался вопрос о международной ответственности государства, возни-, і кавшей из договора или деликта. По его мнению, зачинщики войны были «ответственны за то, чем обычно сопровождается война, а также за все преступные действия, поскольку последние совершены по их повелению и совету, или не встретили препятствий с их стороны ... и полководцы ответственны за все совершенное под их командой; ответственны и все воины, участвовавшие в каком-нибудь совместном действии, например сожжении города». Однако формы ответственности за нарушение законов и обычаев войны при этом не затрагивались 1. Лишь в курсе международного права Листа, вышедшем в свет в начале 20-го в., содержалось мнение о том, что «государство отвечает за действия министра иностранных дел, послов и консулов, а также за действия военачальников во время войны» 2. Таким образом, к началу 20-го в. проблема ответственности за нарушение законов и обычаев войны государствами, организациями и физическими лицами, как в науке, так и в практике международного права оставалась неразрешенной. В 1907 г. в Гааге состоялась 2-я мирная конференция, посвященная разработке международно-правовых норм ведения военных действий. Принятая на ней специальная конвенция «О законах и обычаях войны» в числе своих основных постановлений впервые зафиксировала, что «воюющая сторона, которая нарушит постановления названного Положения, должна будет возместить убытки, если к тому есть основания. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее вооруженных сил» (ст. 111). Как можно заметить, вопросы о размерах и форме возмещения убытков, порядке их определения; самой возможности возмещения за истязания, пытки и убийства военнопленных и мирного населения при этом не затрагивались. Не было ясности и в вопросе о форме и последствиях ответственности лиц, повинных в совершении действий, запрещенных конвенцией (в том числе по приказу). Вопрос об ответственности физических лиц - непосредственных нарушителей законов и обычаев войны, таким образом, не затрагивался совершенно. Частично разрешались лишь проблемы, связанные с ответственностью государства в данной сфере. В практике международных вооруженных конфликтов вопрос об ответственности за нарушение законов и обычаев войны до начала 2-й мировой войны возникал не раз. Так, его признаки вполне усматриваются в разрешении судьбы Наполеона Бонапарта , когда тот после известных «100 дней» отрекся от престола. Однако вместо предания его английскому суду, как это первоначально предполагалось, соответствующее решение было принято соглашением коалиции держав - победительниц. Венским конгрессом было определено, что как «враг и нарушитель спокойствия мира» Наполеон сам навлек на себя «общественное возмездие». На основании этого в августе 1815 г. между Великобританией, Австрией, Пруссией и Россией было заключено соглашение, объявившее его пленником перечисленных держав. После этого он был вверен охране Британского правительства, которое изолировало его на острове Святой Елены. После окончания гражданской войны в Америке также возник вопрос об ответственности главы государства в данной сфере. При этом бывшему президенту Южной федерации Джефферсону Девису было предъявлено обвинение в «убийстве военнопленных, варварском и жестоком обращении с ними». Впоследствии, после 2-х летнего пребывания под стражей, Девис в силу всеобщей амнистии от 25 декабря 1868 г. был освобожден .
Установление и расследование злодеяний гитлеровских захватчиков и их пособников в условиях военного времени
Мероприятия по выявлению и разоблачению военных преступников и их пособников в военное время уже являлись предметом для изучения в предшествующих научных работах . Специальные диссертационное и монографические исследования были посвящены Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников . Вместе с тем с учетом вновь вводимых в научный оборот архивных источников, представляется необходимым внести в сложившиеся по этому поводу представления коррективы и дополнения. Установление и расследование гитлеровских злодеяний относилось к категории наиболее сложных и трудоемких уголовных дел. Прежде всего, это объяснялось их характером, масштабами, способами, количеством и ролью участников. Часто военные преступления имели место в начальный период войны в нескольких районах оккупированной территории, что существенно осложняло следствие, возбуждавшееся, как правило, спустя несколько лет и на значительном расстоянии от места их совершения. Расследование дел военных преступников было сопряжено с необходимостью применения сложных и квалифицированных методов сбора, исследования и закрепления доказательств, как правило связанных со специальными познаниями. Подследственность указанных дел отличалась множественностью причастных к ней органов, относившихся к различным ведомствам. Ртх систему составляли органы контрразведки, госбезопасности, внутренних дел и военной прокуратуры. При разграничении сфер их деятельности по расследованию военных преступлений необходимо различать районы боевых действий, прифронтовую полосу, которые относились к компетенции военных прокуратур и контрразведки, и прочие освобожденные от оккупантов территории, на которых действовали органы НКВД СССР и НКГБ СССР. При определении подследственности учитывалось отношение обвиняемого к воинской службе. К предварительному расследованию по делам военных преступников из числа иностранных граждан, которое в полном объеме берет свое начало лишь с апреля 1943 г., каких-либо специальных требований относительно подследственности не предъявлялось. Кроме того, необходимо учитывать, что оперативную разработку (включая розыск и задержание) военных преступников и их пособников могли совершать подразделения войск НКВД СССР. Первоначальные следственные действия по делам рассматриваемой категории и даже их расследование в полном объеме могли осуществлять назначаемые командованием частей РККА военные дознаватели. Ниже представляется целесообразным осветить вопросы, связанные с проведением оперативно-следственных мероприятий, в зависимости от ведомственной принадлежности осуществлявших их карательных органов, а также в хронологической последовательности. В их основе находились Указ Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» и «Об утверждении Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении» от 22 июня 1941 г., постановления ГКО и СНК СССР и другие нормативно-правовые акты, в том числе ведомственные, которые перестроили работу перечисленных органов на военный лад и подчинили ее достижению победы над врагом. Анализ оперативно-розыскных материалов, относящихся к теме настоящего исследования свидетельствует о том, что значительный вклад в разоблачение и привлечение военных преступников и их пособников к ответственности внесли внутренние войска (далее - ВВ) НКВД СССР. Основы для этого были заложены приказом наркома внутренних дел СССР от 26 июня 1941 г. Обязанности по наведению «революционного порядка» в войсковом тылу, включавшие выявление и разоблачение пособников гитлеровцев, были возложены на стрелковые дивизии ВВ НКВД СССР, формирование которых началось также в июне 1941 г. 5 января 1942 г. к их компетенции были отнесены недопущение просачивания в тыл ставленников оккупантов, бывших военнослужащих РККА, служивших в армии противника, т.е. лиц, потенциально причастных к гитлеровским злодеяниям. Преследование лиц рассматриваемой категории регулировалось и Положением о войсках НКВД по охране тыла действующей Красной Армии, которое было принято 28 апреля 1942 г. Организация соответствующих мероприятий отводилась Военным советам фронтов. С этой целью в пределах возложенных на них полномочий составу служебных нарядов войск НКВД по охране тыла рассматриваемым Положением предоставлялось право проверки документов у всех без исключения лиц (как гражданских, так и военных), а также право задержания подозрительных и явного «антисоветского элемента» с применением всех средств, вплоть до оружия.
Судебное производство в период войны
Вопросы, связанные с судебным рассмотрением дел в отношении гитлеровских военных преступников и их пособников в годы войны, за исключением ряда открытых процессов и некоторых нормативно-правовых актов, до настоящего времени оставались для исследователей неразрешенными. Внести ясность позволили лишь архивные материалы, ранее не доступные для изучения и впервые вводимые в научный оборот. В настоящем разделе основное внимание с учетом изложенных обстоятельств будет уделено прежде неизвестным сторонам правового регулирования, непосредственной практики и некоторым результатам судопроизводства по этим делам.
Прежде всего следует иметь в виду, что военные преступники и их пособники из числа советских граждан оказались на скамье подсудимых значительно раньше гитлеровцев. Подсудность по их делам была определена уже 22 июня 1941 г., когда Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О военном положении» и утвердил «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий» 1. В соответствии с ними трибуналы были обязаны беспощадно карать контрреволюционные элементы и изменников Родины не только из числа военнослужащих, но и гражданских лиц.
Согласно приказу Прокурора СССР «О порядке расследования и направления дел, переданных в подсудность военных трибуналов в местностях, объявленных на военном положении» от 28 июня 1941 г., законченные следствием дела в отношении военных преступников и их пособников из числа гражданских лиц, возбужденные по ст. 58-1 /а УК РСФСР органами госбезопасности, милиции и прокуратуры, направлялись по принадлежности в трибуналы войск НКВД СССР (республики, края или области) территориальными органами следствия обычным порядком (согласно ст. ст. 221 - 246 УПК РСФСР) \ Аналогичным образом происходила передача в общевойсковые трибуналы дел, которые были переданы на их рассмотрение военными властями. Конкретно в отношении военных преступников и их пособников подсудность была определена в 1942 г. Согласно приказу Прокурора СССР «О квалификации преступлений лиц, перешедших на службу к немецко-фашистским оккупантам в районах, временно занятых врагом» от 15 мая 1942 г., их законченные следствием дела подлежали направлению для рассмотрения в трибуналы или Особое совещание НКВД СССР. ГУВТ директива с аналогичным наименованием и содержанием была издана 2 июня 1942 г. Надзор за рассмотрением дел трибуналами войск НКВД СССР в местностях объявленных на военном положении, согласно приказу Прокурора СССР от 6 октября 1941 г., осуществлялся прокурорами республик, краев и областей. Они же поддерживали и обвинение в суде, принимали кассационные протесты, жалобы и заявления. Опротестование приговоров, вступивших в законную силу, осуществлялось непосредственно Проку юришаЗСШть дел в отношении военных преступников и их пособников (которые относились к категории «дел специальной подсудности» или «спецдел»), в этот период рассматривалась областными трибуналами войск НКВД СССР, ближе находившихся к месту расследования. Общевойсковые трибуналы рассматривали дела о военных преступлениях совершенных военнослужащими, либо возбужденные в отношении гражданских лиц в прифронтовой полосе. Например, в августе 1941 г. трибуналом 30 армии по ст. 58-1/а УК РСФСР к высшей мере наказания (далее - ВМН) были осуждены Н.Т. Новикова и Н.И. Копытовская, которые, находясь в занятой противником деревне Докудово Смоленской обл., указывали гитлеровцам квартиры коммунистов, комсомольцев и представителей Советской власти \
Как показала судебная практика, рассмотрение аналогичных дел общевойсковыми трибуналами оправдывало себя только в 1941 - 1943 гг., когда другие трибуналы при отступлении Красной Армии эвакуировались и рассматривать их оказывалось больше некому. После того как в наступательный период Великой Отечественной войны положение коренным образом изменилось, указанные нормативно-правовые акты о подсудности перестали отвечать насущным нуждам. С одной стороны, в практике фронтовых трибуналов, все чаще возникали дела на изменников Родины из числа гражданских лиц и бывших военнослужащих, которые содействовали гитлеровцам в грабежах и насилиях на оккупированной территории. С другой стороны, при их рассмотрении возникали существенные проблемы, серьезно затруднявшие работу. Как правило, следствие по делам данной категории затягивалось, а фронт за это время уходил далеко вперед. Поэтому к моменту передачи дела в трибунал свидетели, без которых часто дело слушать было невозможно, оказывались от арестованных на расстоянии 100 - 200 км и более. Вызывать их к линии фронта было недопустимо. Перевозка арестованных к месту совершения ими военных преступлений требовала много времени и средств. То, что фронтовые трибуналы вынуждены были на значительное время отрываться от обслуживаемых воинских частей и уезжать в тыл для рассмотрения дел, не имеющих прямого отношения к фронту, крайне негативно сказывалось на выполнении ими своих прямых обязанностей по борьбе с преступностью среди военнослужащих. В свою очередь, сложившееся положение не способствовало и качеству судебного рассмотрения дел военных преступников. Например, в сентябре 1944 г. трибуналу 2-го Прибалтийского фронта пришлось рассматривать дело 9 изменников Родины, которые в составе карательного отряда жгли деревни, грабили и подвергали насилию мирных советских граждан, оставшихся на оккупированной территории. К моменту рассмотрения данного дела в суде, свидетели оставались на расстоянии 300 -400 км от арестованных Поэтому в подобных случаях трибуналам приходилось разрешать такие дела зачастую без свидетелей. Вместе с тем их рассмотрение на месте злодеяний, при свидетелях органами военной юстиции признавалось более эффективным, поскольку это позволяло обеспечить не только полноту судебного следствия, но и общую превенцию, демонстрировать окрестному населению всю тяжесть ответственности за участие в военных преступлениях.
Со второй половины 1944 г. в Военную Коллегию и ГУВТ из фронтовых трибуналов стали поступать просьбы об освобождении их от рассмотрения дел на гражданских лиц и бывших военнослужащих, которые не имели отношения к обслуживаемым ими воинским частям. Дела в отношении военных преступников из числа указанных лиц было предложено передать тыловым трибуналам округов и войск НКВД СССР. Однако, по имеющимся данным, в годы войны эта проблема разрешена не была, в результате чего общевойсковые трибуналы низового звена постоянно тяготились производством по этим делам, что отрицательно сказывалось на его качестве.
Система и цели наказаний, применявшихся за военные преступления
Система и основные принципы применения репрессивных мер, которые включала ответственность военных преступников и их пособников, являлись неотъемлемой составной частью общего карательного механизма Советского государства. Единого понятия правового наказания как формы и меры юридического осуждения в теории и практике советского уголовного судопроизводства выработано не было, что само по себе открывало простор для его расширительного толкования. Для обозначения данного института юридической ответственности в советском уголовном праве применялся ряд терминов. УК РСФСР вслед за «Основными началами уголовного законодательства СССР и союзных республик» 1924 г. (далее «Основные начала...»), отказался от самого термина «наказание». Действовавшее законодательство меры уголовно-правовой репрессии обозначало понятием «мер социальной защиты». В отличие от буржуазных криминалистов, связывавших понятие «наказание» с возмездием, причинением мучений, справедливым воздаянием злоумышленнику за совершенное им преступление, советские правоведы и УК РСФСР (ст. 9) считали, что меры социальной защиты не могут иметь целью причинение физического страдания или унижение человеческого достоинства и задачи возмездия и кары себе не ставят Вместе с тем понятие «мер социальной защиты», подвергалось критике специалистами, поскольку оно не предусматривало расчленение уголовной репрессии на меры подавления и меры принудительно-воспитательного воздействия и «смазывало» ее активную роль. Несмотря на это, в законодательной и правоприменительной практике Советского государства, начиная с постановления ЦИК и СНК СССР от 8 июня 1934 г. о дополнении Положения о преступлениях государственных статьей об измене Родине, вместо термина «мера социальной защиты» употреблялся термин «наказание» \ Таким образом, как в теории, так и в практике советского судопроизводства для обозначения правового наказания, одновременно применялись такие термины, как «наказание», «меры социальной защиты» и «меры уголовной репрессии», причем предпочтение отдавалось последнему. Применение наказания допускалось как по приговору суда, так и по постановлениям административных органов. С началом войны, разработка и осуществление вопросов, связанных с наказанием военных преступников и их пособников явились длительным процессом, в различной мере затронувшим советских и иностранных граждан. Если в отношении пособников гитлеровцев из числа местного населения и пленных красноармейцев, причастных к совершению злодеяний на оккупированной территории, обычные меры уголовной репрессии стали применяться со всей жестокостью уже в начальный период войны, как только они попадали в руки советского правосудия, то основные виновники военных преступлений из числа оккупантов, начали подвергаться таковым лишь с середины 1943 г. В этой связи специального рассмотрения заслуживают проблемы, связанные с предысторией мер наказания для военных преступников из числа иностранных граждан, поскольку они представляли собой особый репрессивный аппарат, качественно новый для советского уголовного права. В начальный период Великой Отечественной войны, когда ее перспективы были еще не ясны, а наиболее насущной являлась задача военного разгрома немецко-фашистских захватчиков, непосредственные виновники злодеяний из их среды ничем не выделялись. Советское руководство в лице И.В.Сталина выдвинуло перед своим народом и вооруженными силами задачу полного истребления всех немцев до единого, «пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве ее оккупантов» . Как указывалось, ни один из них не должен был уйти живым из страны, «в которую они нагло вторглись, рассчитывая на свою безнаказанность». Выдвинутый И.В. Сталиным лозунг «Смерть немецким оккупантам!» на этом этапе исчерпывающим образом определял содержание понятия наказания гитлеровских военных преступников, злодеяния которых уже были широко известны. Комментируя данную позицию Советского государства, его органы пропаганды провозглашали: «Под ударами Красной Армии начинается суровая расплата советского народа с немецкими разбойниками за все их преступления. Ни один из них не уйдет от гнева советских людей и от справедливого наказания!» . Как представлялось на данном этапе, зверства гитлеровцев могли быть остановлены только военной силой. При этом на государство, важнейшим назначением которого являлась охрана жизни и благополучия своего народа, возлагалась обязанность «подавить кровавый произвол гитлеровцев, выкорчевать его как представляющий опасность для цивилизации». В этой связи военный разгром немецко-фашистских захватчиков, как мера их наказания, рассматривался в качестве необходимого условия восстановления попранных норм цивилизации и гуманизма. В дальнейшем, по мере подготовки международного суда над гитлеровскими военными преступниками, американские юристы (мнение которых разделяли их советские коллеги), подчеркивая политическое значение их наказания, указывали на актуальность его обратного воздействия на исход войны. 17 января 1945 г. американская гильдия юристов обратилась к Ф. Рузвельту и правительствам стран антигитлеровской коалиции с посланием, в котором говорилось: «Наказание военных преступников не является только делом закона и правосудия, а представляет существенное значение для нашей военной политики и основной цели - разгрома организованной агрессии. Наказание военных преступников является мероприятием военного характера почти в такой мере, как непосредственные военные действия. Поэтому наша деятельность в этой области является критерием наших намерений в отношении искоренения фашизма» .
Похожие диссертации на Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в период Великой Отечественной войны
