Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Консервативные концепции государственно-правовой модернизации России 14
1.1 .Социально-экономическое и политическое развитие Российской империи после буржуазно-либеральных реформ второй половины XIX в 14
1.2. Либерально-консервативная и консервативно-охранительная программы модернизации российского общества и государства в пореформенный период 34
1.3. Разработка законопроектов основных преобразований 80-90-х гг. и борьба за их утверждение 62
Глава 2. Государственно-правовая сущность «контрреформ» и их значение для политического развития Российской империи 93
2.1. Учреждение института земских участковых начальников и реорганизация мировой юстиции 93
2.2. Изменения в правовом статусе органов земского и городского самоуправления в 90-х гг. XIX в 118
2.3. Судебный кризис 70-80 гг. XIX в. и пересмотр положений Судебных уставов 1864 г 147
Заключение 176
Список использованной литературы 180
- Либерально-консервативная и консервативно-охранительная программы модернизации российского общества и государства в пореформенный период
- Разработка законопроектов основных преобразований 80-90-х гг. и борьба за их утверждение
- Изменения в правовом статусе органов земского и городского самоуправления в 90-х гг. XIX в
- Судебный кризис 70-80 гг. XIX в. и пересмотр положений Судебных уставов 1864 г
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Проблема модернизации российского общества и выработки оптимальной концепции развития страны была и остается чрезвычайно актуальной общественно-политической и научной задачей. Для ее разрешения огромное значение имеет взвешенный анализ российского модернизационного опыта, включающий сопоставление различных вариантов развития государства, предлагаемых общественно-политическими движениями. Поиск компромисса между традициями и инновациями, самобытными и универсальными ценностями неизбежно приводит к необходимости изучения консервативной модернизации государственного строя Российской империи, проведенной в 80-90-х гг. XIX в. Еще в начале XIX в. М.М. Сперанский сформулировал правила, которые можно признать тремя принципами российского консерватизма: - не терять времени, но избегать торопливости; каждое установление открывать не прежде, чем все его образование будет подготовлено; переход от настоящих установлений к новым учредить так, чтобы он оказался самым простым и естественным.
Во второй половине XIX в. в России происходит коренная трансформация системы политических и экономических отношений, складывается новая социальная структура. Эти изменения привели к конфликту между традиционными ценностями и инновациями, который выразился в открытом столкновении власти и общества. Все четче проявлялось несоответствие элементов традиционной общественной и государственной организации тем функциям, которые им приходилось выполнять в пореформенных условиях, и разрешение возникших противоречий становится главной задачей российской власти. В этих условиях позитивное значение стал приобретать консервативный императив, который ставит в качестве цели модернизации сохранение страны, народа в их уникальности, определяемой ценностями российской духовной культуры. Ряд общественных и государственных деятелей считали, что развитие страны по западному пути не соответствует отечественной национально-культурной традиции и основополагающим принципам русской государственности. Результатом этого стало возникновение консервативной альтернативы западническому курсу, представлявшей собой не столько сохранение прошлого в неизменном виде, сколько поиск собственного пути развития с учетом российского правового менталитета в органической связи с ценностями национальной культуры.
Изучение консервативной концепции модернизации в нынешнее время имеет как научную, так и общественно-политическую актуальность. Современная Россия вступает в новую фазу развития. В стране происходит переход от радикальных преобразований к консервативному этапу развития. Консервативные ценности и принципы развития оказываются востребованными у значительной части общества: россияне хотят стабильности, порядка и соблюдения законов - а это составляющие классической идеологии консерватизма. В этих условиях закономерно возрастает интерес к опыту российских консерваторов XIX в. и проведенным преобразованиям 80-90-х гг., научный анализ которых может помочь в выработке новой модели развития российского общества и государства.
Источниковую базу исследования составили несколько групп источников: 1) Полное Собрание Законов Российской империи и Свод законов Российской Империи, в частности Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Учреждение судебных установлений 1864 г., Устав Уголовного судопроизводства 1864 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., Положение о земских участковых начальниках 1889 г., Правила об устройстве судебной части в местностях, в которых введено Положение о земских участковых начальниках 1889 г., Временные правила о волостном суде в местностях, в которых введено Положение о земских участковых начальниках 1889 г., Положение о губернских и уездных земских учреждениях 1864 и 1890 гг., Городовое положение 1870 и 1892 гг., З^^ес^зът постановления Правительствующего сената в части касающейся Рга:^іе:з;атт местного самоуправления и др. нормативно-правовые акты; 2) опублшсс^^о^ официальные проекты законодательных актов, объяснительные запискам -^ ВРШ. материалы рабочих комиссий, журналы заседаний Государственного с^ове отчеты, материалы и замечания Министерств юстиции и внутреннюс дт^л- ^ фонды Российского Государственного Исторического Архива.
Была использована автобиографическая и мемуарная литература^, ^ т труды политических и общественных деятелей: П.А. Валуева, СЮ. Весх-х^ К" Я Кавелина, М.Н. Каткова, В.Н.Коковцова, В.П. Мещерского, C.A.M;y^p>0lvI Д.А. Милютина, А.Д. Пазухина, К.И. Палена, Е.А. Перетід,;^ у. ^ Победоносцева, А.А. Половцова, Н.С. Таганцева, Л.А. Тихомиро:^^ 2J д Толстого, Е.Н. Феоктистова, Д.Н. Шипова. Были привлечены ^_ дореволюционных российских государствоведов: А. Д. Градовскоіго тэ <ь Дерюжинского, Н.М. Коркунова, Б.Н. Чичерина; конституционалист^^. ^ д, Гессена, М.М. Ковалевского, Ф.Ф.Кокошкина; историков: Б.Б. Becej-x0^ Г.А. Джаншиева, А.А. Кизеветтера, А.А. Корнилова, К.А. Пажитнова МН Покровского. На формирование идей и положений исследование оісаз влияние публикации ученых, посвященные разнообразным историко-іхр>ав философско-методологическим, политико-правовым и экономико—Право аспектам рассматриваемой проблемы: Н.М. Азаркина, Б.В. Вилєнсїєоі-о и т-т Ерошкина, П.А. Зайончковского, Л.Г. Захаровой, Н.М. Золотухиной т* д Исаева, О.Е. Кутафина, Е.Н. Кузнецовой, М.Г. Коротких, В.М. Куристд^ц^ *, „ Крота, В.В. Леонтовича, В.П. Малахова, Н.В. Михайловой, А.Г. Мамонтова Р Г Мулукаева, М. В. Немытиной, B.C. Нерсесянца, В.В. 0ксамытц0го р д Скрипилева, Ю.П. Титова, О.И. Чистякова, СВ. Юшкова.
Степень научной разработанности проблемы. Объект пристального внимания в юридической науке всегда являлись. ітричи заставившие власть пойти на проведение «контрреформ», сс>отнотт принципов и институтов буржуазно-либеральных реформ 60-70-х гг. с преобразованиями 80-90-х гг., нормативно-правовая база проводимой перестройки. Оценка событий 80-90-х гг., как со стороны современников, так и последующих исследователей, зависела от господствующей идеологии, идейно-политических позиций авторов, определялась, естественной для каждого человека, эволюцией взглядов. Наиболее обширный пласт материала, подлежавший осмыслению и анализу в ходе проведенного исследования, составили работы дореволюционных авторов .
Изучение данной проблемы в советский период было затруднено вследствие господства в исторической и историко-правовой науке марксистско-ленинской идеологии, которая отвергала любые нереволюционные варианты развития общества2.
В последнее десятилетие интерес к проблеме административных и судебных преобразований 80-90-х гг. значительно возрос, что объясняется как сугубо исследовательскими причинами, так и общественно-политическими 1 Бобрищев-Пушкин A.M. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. М., 1896; Веселовский Б.Б. История земства. СПб., 1911; Витте С.Ю.Самодержавие и земство. СПб., 1908; Кизеветтер А.А. Местное самоуправление в России. М., 1917; Кони А.Ф. Отцы и дети судебной реформы: К пятидесятилетгю Судебных Уставов. Пг., 1914; Министерство юстиции за сто лет. СПб., 1902; Слобожанин М.И. Из истории и опыта земских учреждений в России. СПб., 1913; Судебная реформа. Под редакцией Н.В. Давыдова и Н. Н. Полянского. М.,1914; Цейтлин С.Я. Земское самоуправление и реформа 1890 г. В кн.: История России в XIX в.Т.5. СПб., 1909; Шрейдер Г.И. Городская контрреформа 11 июня 1892 г. В кн.: История России в XIX в.Т.5. СПб., 1909; Чубинский И.П. Судьба судебной реформы в последней трети XIX в. История России в XIX в.Т.6. СПб., 1909; Анненков К. Задачи губернского земства // Журнал гражданского и уголовного права. Октябрь. 1888. Кн. 8; Тютрюмов А. Земские начальники и нужды русской деревни // Юридический вестник. 1889. № 6-7; Путилов. Заметки о временных правилах о волостном суде, действующих в местностях, в которых введено положение о земских участковых начальниках //Журнал юридического общества. 1895. Сентябрь. 2Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969;Захарова Л.Г. Земская контрреформа 1890 г. М., 1968; Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970;Он же. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х гг. М., 1964; Кузнецова Е.Н. Контрреформы 80-90-х гг. XIX века в России. (Государственно-правовая характеристика). Л., 1977; Троицкий Н.И. «Народная воля» перед царским судом (1880—1891). Саратов, 1971; Он же. Царские суды против революционной России (Политические процессы 1871-—1880 гг.). Саратов, 1976; Он же. Безумство храбрых (русские революционеры и карательная политика царизма 1866-1882). М., 1978; Хейфиц И.И. Вторая революционная ситуация в России. М., 1963 изменениями, произошедшими в нашей стране3.
Объектом исследования являются теоретические и практические аспекты консервативной модернизации государственного строя Российской империи 80-90-х гг. XIX в.
Предметом исследования является комплекс организационно-правовых мер, направленных на совершенствование государственного строя и стабилизацию общественно-политической ситуации в Российской империи в 80-90-х гг. XIX в.
Цель исследования заключается в том, чтобы на основе изучения нормативно-правовой базы и практического опыта функционирования органов
Асанов Р. Ф. Городское самоуправление в пореформенный период: По материалам Нижнего Новгорода. Диссерт. ... к.ю.н. Нижний Новгород, 2004; Виноградов В. Ю. Становление и развитие системы городского самоуправления в пореформенный период ' Российской империи: 1870-1914 гг. Диссерт. ... д.и.н. М., 2005; Гавозда К. В. Городская реформа второй половины XIX века в России и особенности ее реализации на Кубани: Историко-правовой анализ. Диссерт. ... к.ю.н. СПб., 2002; Гожев Р. К. Правовые основы земского самоуправления в истории российского государства. Диссерт. ... к.ю.н. СПб.,2002; Гончаров В.Д. Отношения государственной власти и городского самоуправления в дореволюционной России: Историко-правовой анализ. Диссерт. д.ю.н. СПб., 2001; Горская Н.И. Земство и мировой суд в России: законодательство и практика 60-80 гг. XIX века. Смоленск, 2009; Гурьянов М. М. Институт земских начальников в конце XIX - начале XX вв. и его региональные особенности. Диссерт. ... к.ю.н. Киров, 2007; Еременко П. П. Соотношение государственной и земской власти: юридические концепции и правовое регулирование: вторая половина XIX - начало XX вв. Диссерт. ... к.ю.н. СПб., 2006; Золотарев В. В. Организационно-правовые основы проведения судебных реформ в России: сравнительно-правовой анализ. Диссерт. ... к.ю.н. М., 2006; Иванова Н. А.Теоретико-правовые проблемы становления и развития земского самоуправления в пореформенный период: По материалам Тамбовской губернии. Диссерт. ... к.ю.н. Нижний Новгород, 2003; Крот М.Н. Консервативный вариант модернизации России во второй половине 19 в. Дисс. ... к. и. н. Ростов на Дону, 2000; Куликов В. В. Становление и развитие земского самоуправления, вторая половина XIX -начало XX вв.: Историко-юридическое исследование. Диссерт.... д.ю.н.М., 2002; Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы. В 6 т. Т. 4. М., 2003; НемытинаМ.В. Суд в России: вторая половинаХГХ - начало XX в. Дисс. ... д. ю. н. Москва, 1999; Свечников Н. И. Формирование основ земского избирательного права в период подготовки и проведения реформ местного самоуправления во второй половине ХГХ века. Диссерт. ... к.ю.н. Саратов, 2009; Соловьева Е. Г. Развитие законодательства по городскому самоуправлению во второй половине ХГХ в. Диссерт. ... к.ю.н. Киров, 2007 крестьянского управления, местного самоуправления и суда проанализировать эволюцию российского государственного строя в пореформенный период, провести обобщение положительного историко-правового опыта и определить возможность его использования на современном этапе.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи: выявить специфику отечественных консервативных концепций развития общества и государства и определить роль и значение государственной власти в модернизационных проектах российских консерваторов; выявить и показать зависимость основных положений проектов реорганизации крестьянского управления, местного самоуправления и суда от объективных и субъективных факторов; на основе анализа нормативно-правовых источников и архивных материалов изучить, сложившуюся в результате буржуазно-либеральных реформ 60-70-х гг. XIX в., систему органов крестьянского управления, местного самоуправления и суда, и, с учетом исследования практической деятельности, выявить организационные и законодательные причины их-' кризисного состояния; - провести анализ института земских участковых начальников и рассмотреть практические результаты реформы крестьянского управления; проанализировать Земское положение 1890 г. и Городовое положение 1892 г. в контексте государственной теории самоуправления; исследовать возникшие проблемы функционирования пореформенной судебной системы, в частности суда присяжных.
Методологическую основу исследования составляют диалектико-материалистический метод познания правовых явлений, в рамках которого применялись частно-научные методы: конкретно-исторический, формальнологический, сравнительно-правовой, метод системного анализа. Исследование велось с позиции принципа историзма, выражающегося в освещении событий в хронологической последовательности, в строгом соответствии с реальной исторической обстановкой, с учётом взаимосвязи и взаимообусловленности исторических явлений. Исследование проведено с учётом последних достижений историко-правовой науки, теории права и государства и отраслевых юридических дисциплин.
Научная новизна диссертации заключается в том, что консервативная модернизация государственного строя Российской империи, проведенная в 80-90-х гг. XIX в., впервые стала предметом самостоятельного историко-правового анализа. На основе анализа социально-политической ситуации 70-80-х гг. XIX в. было доказано, что возврат к элементам сословного начала в местном управлении и самоуправлении, наряду с изменениями, внесенными в судебно-правовую сферу, было адекватным ответом существующего легитимного государственного строя на угрозу, которая приобрела форму наиболее тяжких форм преступности, таких как антигосударственный терроризм. Автор, вопреки распространенной в юридической литературе отрицательной характеристике института земских участковых начальников, полученной на основе анализа его формально-юридической модели, дал оценку реформе крестьянского управления с учетом практических результатов деятельности земских начальников и, показал, что введение данного института было продиктовано утилитарными целями правительства по совершенствованию крестьянского управления и усилению надзора за крестьянами, а также выявил допущенные ошибки и упущения при проведении реформы. Установлено, что преобразование местного самоуправления было направлено на его дальнейшее укрепление и интеграцию в систему местного государственного управления Российской империи. В отличие от высказывавшегося в историко-юридической литературе мнения, что причиной судебных преобразований 70-80-х гг. являлась политическая реакция, автор доказывает, что созданная в ходе буржуазно-либеральных реформ модель судебной организации, с формально- юридической стороны, отвечавшая лучшим западноевропейским образцам того времени, вместе с тем, недостаточно учитывала российские особенности. Диссертантом был обоснован вывод о том, что реализация новой правительственной политики в отношении органов правосудия не являлось отступлением от принципов судебной реформы 1864 г., так как правительство было вынуждено принять ряд мер, направленных как к сдерживанию политических притязаний суда, так и к нормализации юридических условий, которыми определялись его полномочия, состав и формы деятельности.
Научная новизна диссертации находит свое выражение в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Консервативная модернизация государственного строя Российской империи 80-90-х гг. XIX в. являлась оптимальной программой для устойчивого. развития российской государственности, предусматривающей сближение традиционных и инновационных политико-правовых форм. При этом консервативная политико-правовая модель представляет собой результат институционализации принципов уникальности национального государственного строительства, что было особо значимо для традиционной социально-политической системы России, в которой неограниченная самодержавная власть рассматривалась как исторически оправдавшая себя национальная форма правления.
2. Правительство в рамках курса государственного патернализма усовершенствовало административную и судебную деятельность крестьянской общины. Поставленная задача была решена введением земских участковых начальников, которые являлись институтом государственного контроля и надзора за органами и должностными лицами крестьянского общественного управления. Право земских начальников отстранять от должности местных должностных лиц и волостных судей привело к восстановлению целостности в местном управлении и укреплению местной администрации.
Конституционные тенденции, возникшие в земских учреждениях, явились следствием не институциональной предрасположенности перерастания органов местного самоуправления в общероссийской орган общественного представительства, а были обусловлены политическими устремлениями части дворянства, лежащими вне круга местных экономических интересов и мешавшими нормальному функционированию земских органов. Стремясь воспрепятствовать этому, государство усилило публично-правовое регулирование деятельности органов земского самоуправления, что выразилось в издании нового Земского Положения 1890 г.
Земское Положение 1890 г. предусматривало: расширение оснований для отмены постановлений земских собраний со стороны губернатора; предоставление губернатору права производства ревизии земской управы;' изменение структуры органов административного надзора в связи с введением губернского присутствия по земским делам; изменение порядка обжалования приостановленных постановлений земских собраний; аннулирование права земских органов обжаловать постановления, требующие обязательного утверждения администрацией. Таким образом, Положение 1890 г., усилив административный надзор за земскими учреждениями и внеся изменения в избирательную систему, тем не менее, не затронуло компетенции органов земского самоуправления.
Анализ Городового Положения 1892 г. и практики деятельности городских дум и управ в рассматриваемый период дает основание утверждать, что новое законодательство сохранило выборность органов городского самоуправления, сферу компетенции, самостоятельные источники финансирования и право формирования городского бюджета, тем самым, не внося кардинальных изменений в сферу хозяйственной деятельности общественных учреждений.
Новеллы в судебно-правовой сфере 70-80-х гг. XIX в. нельзя расценить как контрреформу, так как судебная реформа 1864 г. и последовавшие изменения являют собой пример двух взаимосвязанных процессов, включающих радикальное реформирование судебной системы под влиянием «правового романтизма», не соответствующее самодержавной монархии, и приведение в соответствие государственному строю наиболее диссонирующих институтов, а затем и всей судебно-правовой системы в целом.
7. К концу 70-х гг. XIX в. суд присяжных находился в состоянии кризиса, который был вызван следующими причинами. Во-первых, политический характер суда присяжных проявлялся более отчетливо по сравнению с органами местного самоуправления, так как он обладал правом решать вопрос о виновности подсудимого. Во-вторых, оставленное в неприкосновенности уголовное право не соответствовало нормам процессуального права и Судебных уставов 1864 г., что мешало нормальному функционированию суда присяжных. В-третьих, Судебные уставы 1864 г. разрабатывались с учетом европейского опыта и ряд преступлений и проступков (например, финансовые) оказались слишком сложны для понимания российских присяжных, поэтому они нередко оправдывали виновных людей. Также присяжные систематически оправдывали подсудимых, когда происходила коллизия между понятиями и нормами законодательства и народным правосознанием.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Представляется, что выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации, будут способствовать решению современных проблем функционирования органов местного управления и самоуправления, а таюке суда. Материалы диссертации могут быть использованы в практической и законодательной работе органов государственной власти Российской Федерации. Также научная и прикладная ценность данного исследования обусловлены возможностью его использования в преподавании курсов истории отечественного государства и права и конституционного права РФ в образовательных учреждениях юридического профиля, в том числе и образовательных учреждениях МВД России.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования отражены в научных статьях и тезисах научных докладов. Положения диссертационного исследования использованы в ходе проведения занятий с личным составом ОВД по ЗАО г. Москвы. Положения диссертации: внедрены в научно-исследовательскую деятельность кафедры истории государства и права и теории государства и права Московского Университета. МВД России.
Либерально-консервативная и консервативно-охранительная программы модернизации российского общества и государства в пореформенный период
Во второй половине XIX в. консерватизм был господствующей идеологией и диктовал свои выводы не только императору и правительству, но и оппозиционным силам. Либеральных консерваторов больше всего волновал вопрос о месте и роли государства в жизни общества, о наиболее приемлемой для России форме государственного устройства." Одним из наиболее последовательных сторонников ведущей роли государства в жизни общества был видный философ, историк и правовед Б.Н. Чичерин. Отмечая, что такие элементы как свободная личность, закон, власть всегда представлены в структуре общества, он подчеркивал, что в тот или иной период истории один из этих элементов преобладает над другими, определяя их развитие30. Государство является одним из наиболее важных достижений человеческого развития и, одновременно, высшей иерархической ценностью. Основной целью государства является создание условий для гармоничного сочетания всех общественных элементов, обеспечение гражданского мира и порядка, устранение всяческого зла в обществе. Но для этого оно должно возвышаться над всеми общественными группами и классами, действовать независимо от их противоположных и зачастую эгоистических частных интересов, приводя их к общему знаменателю . Такая активная позиция государства, по мнению К.Д. Кавелина, имеет для общества огромное образовательное и воспитательное значение, особенно если вес просвещенных слоев в нем является незначительным. Либеральные консерваторы считали, что государство имеет право активно вмешиваться и регулировать политико-правовую жизнь общества, определять и изменять права граждан под углом зрения оо"щ;ей пользы. Б.Н. Чичерин отрицал существование неотъемлемых прав личности полагая, что нет такого права, которое по соображениям государственной пользы не могло бы быть ограничено, либо вовсе отменено. Будучи одниам из самых последовательных и убежденных этатистов, Б.Н. Чичерин в то же время подчеркивал необходимость самоограничения государственной власти. Он писал: «Разумная власть, не упуская из рук необходимой для обществещІОГО порядка силы, должна себя умерять, чтобы дать простор другим общественным стихиям, без которых невозможно просвещенное общежитие»33. Неоднозначный характер либерально-консервативной доктрины особо ярко проявился в вопросе о соотношении личности и государства. Либеральные консерваторы признавали, что личность неизбежно должна подчиняться государству. Однако это не предполагало поглощение личности государством.34 По их мнению, в ходе последовательной модернизации должна была осуществляться постепенная децентрализация власти, которая сделала бы управление более эффективным и отражающим интересы общества.
Либеральные консерваторы строили свои концепции исходя из реальных условий отечественной действительности. И Б.Н. Чичерин и К.Д. Кавелин опираясь на богатый исторический материал, утверждали, что для русского человека с его ментальностью и социальными традициями абсолютная свобода никогда не была наиболее важной жизненной ценностью. Важнейшей особенностью национальной государственности они считали чрезвычайное развитие начала власти, которое сформировалось в России под влиянием целого ряда факторов. В первую очередь, это отсутствие влияния античного наследия которое сыграло большую роль в становлении европейской цивилизации. Б.Н. Чичерин подчеркивал, что вследствие этого русское общество не получило тех традиций личностной свободы и самодеятельности, которые были восприняты Европой именно от греко-римской правовой культуры. Во-вторых, огромную роль ученый отводил природно-географическому фактору. Обширные территории, немногочисленное население, расселение которого носило по преимуществу очаговый характер, отсутствие устойчивых торговых и культурных связей между ним - все это вело к необходимости усиления «внешней власти господствующей над всеми» для сохранения целостности государства. Еще одним важнейшим фактором усиления государственного начала в России было монголо-татарское иго, которое приучило народ к рабской покорности и наделило верховную власть фактически неограниченными, деспотическими прерогативами. Таким образом, под влиянием культурных, географических, исторических факторов в России сложился особый тип цивилизации, модернизация которой должна была проводиться по иным, нежели на Западе, принципам.37
Огромную роль в модернизации российского общества либеральные консерваторы отводили самодержавной власти, исходя при этом из социально-политических реалий пореформенной России. Они апеллировали к тому, что серия реформ, коренным образом изменивших облик государства и заложивших основы гражданского общества и в то же время проводившихся по инициативе самодержавной власти, показала, что модернизация страны может проводиться и в рамках существующего строя, без его коренного видоизменения. То есть продемонстрировав способность к преобразованиям, традиционный государственный строй России, по мнению либеральных консерваторов, в очередной раз доказал свою жизнеспособность. Б.Н. Чичерин очень высоко оценивал реформаторский потенциал неограниченного самодержавия, подчеркивая, что «нет образа правления, который был бы более приспособлен к совершению крупных преобразований».38 К.Д. Кавелин заявлял, что на протяжении всей российской истории только самодержавная власть проявляла себя как «деятельный орган развития и прогресса».
Разработка законопроектов основных преобразований 80-90-х гг. и борьба за их утверждение
В чем же состояла суть того варианта модернизации России, который предлагался представителями консервативно-охранительного направления общественной мысли? Все консервативные проекты общественного переустройства могут быть объединены в две группы, которые, несмотря на все существовавшие между ними различия, стремились к достижению одной цели -способствовать эволюционному развитию страны без разрушения существующего политического строя и важнейших духовных основ русской жизни.
Первая группа проектов носила ярко выраженный продворянский характер и была направлена на модернизацию сословного строя в соответствии с требованиями времени. По мнению представителей этой группы, высшее сословие - дворянство, из которого происходили лучшие люди России, и которое долгие годы было главной опорой трона, должно было сохранить и упрочить своё привилегированное положение, став движущей силой развития страны. Первый всплеск общественно-политической активности дворянства относится к первой половине 60-х годов - времени проведения в жизнь основных положений крестьянской реформы. Дворяне заявляли, что «Положения» 19 февраля 1861 года находятся в вопиющем противоречии с «Жалованной грамотой» и не только покушаются на права дворян, но и нарушают основные законы Российской империи. Наиболее четко эта мысли были высказаны в записке Н.А. Безобразова., написанной в январе 1862 года, где выдвигается требование созыва чрезвычайного дворянского собрания для «исправления» реформы в соответствии с нормами «Жалованной грамоты»95. Однако, несмотря на то, что подобные призывы в это время звучали во многих дворянских собраниях, большая часть дворян все же осознавала необходимость глубоких социально-политических преобразований и не разделяла позицию сторонников реакции, став на сторону реформационного курса самодержавия. Во второй половине царствования Александра II, воспользовавшись некоторым спадом реформаторских тенденций правительства, дворянство активизирует свою деятельность с целью добиться «компенсации» за те многочисленные «ущемления», которые оно претерпело в 60-е годы. Создаются придворные дворянские группировки, возглавляемые высшими государственными сановниками, разрабатываются и предлагаются конкретные программы преобразований.
Одним из наиболее крупных дворянских проектов общественного развития в новых условиях было сочинение генерала Р.А. Фадеева «Русское общество в настоящем и будущем», опубликованное в 1874 году. В своей работе автор выражал не только и не столько свои взгляды, сколько позицию придворной дворянско-аристократической группировки, возглавляемой наследником престола, крупнейшими представителями которой были шеф жандармов П.А. Шувалов, министр юстиции К.И. Пален, министр просвещения Д.А.Толстой.96 Как и большинство авторов консервативных проектов, Р.А. Фадеев начинает свое сочинение с характеристики духовного состояния пореформенного общества, находя его чрезвычайно негативным. Объясняется это, в первую очередь, тем, что в России не существует идеологической альтернативы тем «крамольным» идеям, что привносятся из Европы, и, вследствие этого, всё больше людей начинают разделять их. Для того чтобы не допустить «прорыва черни» к власти, что могло произойти при продолжении правительством либеральных бессословных реформ, необходимо было объединение общества на сословной основе. Сплачивающую роль должен сыграть наиболее устойчивый и надёжный социальный слой, каким было дворянство.97 По мнению Р.А. Фадеева, поместное дворянство должно отчасти подменить бюрократию, либо существенно дополнить ее своими кадрами.
Предлагалось увеличить значение губернского предводителя дворянства, который должен обладать правом совещательного голоса в правительственной среде, т.е. участвовать в законодательстве и, управлении. Таким образом, программа Р.А. Фадеева сводилась к двум основным требованиям - во-первых, создание идеологической платформы, альтернативной западным либерально-социалистическим идеям; во-вторых, усиление роли дворянства в общественной жизни, превращение его в опору власти, проводника государственной идеологии. Тем не менее, эти меры предлагалось проводить в рамках созданных, в эпоху реформ институтов. Ни в коем случае не предполагалось уничтожать их, а лишь сделать орудием существующего режима и его опоры - дворянства.
Работа Р.А. Фадеева вызвала неоднозначную реакцию в российском обществе. К. Кавелин, Ю. Самарин, Ф. Дмитриев указывали на то, что автор многие вещи трактует чересчур идеалистически и упрощенно.98 С наиболее развернутым анализом, данной программы выступил К.Д. Кавелин. Он подвергает критике утверждение Р.А. Фадеева о том, что реформы 60-х годов разрушили дворянское сословие как культурный передовой общественный слой. К.Д. Кавелин отмечает, что в России никогда. не существовало дворянства как общественного организма, способного к активной и осмысленной политической деятельности. Он подчеркивает, что в российской истории случались моменты, когда дворянство, не только не поддерживало, но и выступало против политики правительства, которая расходилась с ее интересами." Мыслитель отмечал, что роль дворянства в местных учреждениях огромна, поскольку представители этого сословия полностью контролируют губернские земские управы и почти полностью -уездные, а представители других сословий, представленные в них не играют никакой решающей роли. Причиной же прогрессирующего экономического упадка первого сословия, по мнению К.Д. Кавелина крылась не в преобразованиях 60-х годов, а в полном неумении дворян вести разумную и рентабельную хозяйственную деятельность, непомерных тратах. Таким образом, К.Д. Кавелин делает вывод о том, что программа Р.А. Фадеева являлась лишь прикрытием для укрепившейся в высших кругах власти аристократической клики, которая стремилась максимально укрепить свое положение и поставить все сферы жизни общества под свой контроль. Вслед за ней создаются другие дворянские проекты, не отличавшиеся, однако, такой глобальностью, и призывающие усилить роль «первого» сословия в жизни всех сфер российского общества. После воцарения Александра III дворянское крыло русского консерватизма еще более активизировалось. Даже весьма сдержанно относившийся к дворянству К.П. Победоносцев в 1885 году писал: «В сознании необходимо более чем когда-либо, в настоящее время видеть русское дворянство руководителями местной общественной, народной и государственной жизни». С наиболее четкой и последовательной программой модернизации российского общества на сословной основе в это время выступил предводитель дворянства Алатырского уезда Симбирской губернии А.Д. Пазухин в своей. работе «Современное состояние России и сословный вопрос». Автор отказывается от безапелляционных заявлений о первенстве дворянского сословия в России, которые до этого обосновывались чаще всего историческим опытом и традициями. Он чётко аргументирует значимость дворянства для верховной власти в новых социально-политических условиях, пытается найти новые точки опоры для их взаимовыгодного сотрудничества. Автор подчёркивает разрушительное воздействие реформ не только по отношению к дворянству, но и относительно одного из основополагающих принципов русской государственности - корпоративности общества.
Изменения в правовом статусе органов земского и городского самоуправления в 90-х гг. XIX в
После отмены крепостного права для крестьян были созданы органы общественного крестьянского управления в виде сельских сходов и сельских старост, волостных сходов, волостных старшин и волостных правлений, находящиеся под контролем местной администрации. Также учреждались мировые посредники, уездные мировые съезды и губернские по крестьянским делам присутствия. Эти органы должны были осуществлять разбор «недоразумений, споров и жалоб, могущих возникать из обязательных поземельных отношений между помещиками и временнообязанными крестьянами», и заведывание «особыми ... делами крестьян, вышедших из крепостной зависимости».161 Власть мировых посредников, избиравшихся, как правило, из местных потомственных дворян,162 имела ряд общих признаков с властью помещиков в отношении крепостных крестьян. На них возлагались отдельные полномочия по надзору за органами крестьянского самоуправления,163 а также ряд судебно-полицейских функций.164 Юрисдикция мировых посредников, однако, не предусматривала какого-либо контроля над населением, они не могли вмешиваться в общественную или частную жизни крестьян, подвергать, их административным взысканиям.165
Институт мировых посредников был упразднен в 1874 г. Исполнение обязанностей, лежавших на мировых посредниках и их съездах, было возложено на ряд органов: уездные по крестьянским делам присутствия; непременных членов этих присутствий; на общие полицейские, судебные и нотариальные учреждения. Значительную административную власть над крестьянскими должностными лицами также имел представитель от дворянства, но в полной мере он не мог ей воспользоваться, поскольку в одиночку должен был контролировать уезд. Это не позволяло ему сконцентрироваться на конкретных проблемах и ослабляло контроль над крестьянской общиной.
В многочисленных обращениях помещиков и местных чиновников к императору указывалось, что власть утратила всякое значение в глазах крестьян. В то же время появились сигналы о проблемах крестьянства, вызванных тем, что крестьяне предоставлены сами себе и, по сути, беззащитны. Пензенский губернатор, землевладельцы Симбирской, Петербургской, Могилевской, Ярославской и Харьковской губерний писали в Высочайше утвержденную комиссию для исследования сельского хозяйства в России, что «крестьяне много терпят от отсутствия контроля в их самоуправлении. Старшины и писаря злоупотребляют властью, безобразия в крестьянских учреждениях сделались обыденным явлением».168 Данное явление объяснялось рядом причин. Во-первых, крестьяне избирали из своей среды лип, обязанных выполнять задачи, противоречившие их сословным интересам. Во-вторых, большинство грамотных и способных к управленческой деятельности крестьян не хотели быть избранными на должности в сельских обществах и волостях, поскольку исполнение данных обязанностей оплачивалось крайне скудно, либо вообще не оплачивалось, а также отрывало от собственного хозяйства. В связи с этим, как указывал в 1887 г. яранский исправник Н.И. Сагадаков, очень часто крестьяне выбирали на должности волостных старшин «лиц, которые не в состоянии управиться не только волостью, но и своей семьей, да вдобавок еще подвержены пьянству и разгулу». Этот тезис подтверждается и статистическими данными. Так, например, в 1877 г. 17,7% волостных старшин в Вятской губернии были преданы суду, а 10,6% удалены от должностей без суда за совершение служебных проступков. Причем подобные факты повторялись из года в год. В 1882 г. удельный вес волостных старшин, преданных суду, составлял 12,2%, в 1890 г. — 12,4%. Выборные крестьянские руководители целиком зависели от общин, и по окончании срока своих полномочий наиболее требовательные и принципиальные из них зачастую подвергались всяческим притеснениям169. Разумеется, в таких условиях сельские и волостные должностные лица к выполнению своих обязанностей относились, как правило, равнодушно. Еще одна проблема заключалась в неразвитости у основной массы крестьян правового сознания и культуры управления. Управляющий вятской палатой государственных имуществ Г.К. Штанге в 1865 г. писал губернатору В.Н. Струкову о «вкоренившемся между крестьянами с давних пор правиле во всех случаях действовать подкупом, так что даже решения волостных сходов весьма часто основаны на угощении водкою этих сходов лицами, заинтересованными в деле». В 1887 г. данную проблему поднимали сразу несколько исправников Вятской губернии. Котельнический исправник Н.В. Фронтинский писал, что «большинство сходов по предметам, представляющим какой-либо интерес для крестьян, не оканчиваются без неурядиц, вносимых пьяницами в общественную среду». Нолинский исправник В.Г. Кастальский подчеркивал: «Не проходит почти ни одной сходки, собирающейся для обсуждения мирских нужд, каковая не завершилась бы попойкой». Яранский исправник Н.И. Сагадаков утверждал: «Мало порядка на волостных сходах, а на сельских наблюдается полное отсутствие его. Редкий сход обходится без попойки, без драки. Без вина ни одно дело не решается». Поэтому государство было заинтересовано в том, чтобы подчинить слабоуправляемые крестьянские общины своему контролю. Участие исправников и председателей уездных земских управ в работе уездных по крестьянским делам присутствий носило, как правило, формальный характер, так как эти должностные лица были обременены огромным количеством своих прямых служебных обязанностей. Фактически к непременному члену уездного по крестьянским делам присутствия перешли все обязанности, выполнявшиеся прежде мировыми посредниками.
Если при существовании института мировых посредников функции надзора за органами крестьянского самоуправления в уезде осуществляли от трех до шести человек, то с 1875 г. данные задачи возлагались лишь на одного чиновника. «Надзор в лице только одного служебного лица не достигает цели, -докладывал в 1887 г. губернатору А.Ф. Анисьину яранский уездный исправник Н.И. Сагадаков. Один не в состоянии посещать все волости ежемесячно, вследствие чего большая часть волостных и сельских начальников по нескольку месяцев остаются вне всякого надзора». Так, на территории Глазовского уезда Вятской губернии находилось 40 волостей. Известно, что в течение 1883 г. непременный член глазовского уездного по крестьянским делам присутствия А.П. Иванов одну из них посетил 5 раз, 9 волостей - 4 раза, 8 волостей - 3 раза, 13 волостей - 2 раза и 9 волостей - лишь один раз. Таким образом, большинству волостей данного уезда подвергалось ревизии не чаще двух раз в год. В отдаленной Кайской волости непременный член слободского уездного по крестьянским делам присутствия М.И. Куроптев не был с 11 ноября 1885 г. по 30 августа 1887 г., т.е. более 1 года и 9 месяцев.
Судебный кризис 70-80 гг. XIX в. и пересмотр положений Судебных уставов 1864 г
По мнению Мориса Ориу , проблема политической свободы совпадает с проблемой децентрализации суверенитета. Следовательно, политическая свобода - это свобода гражданина, которой он пользуется благодаря разделению власти, основанному на конституции. Важно отдать себе отчет в различии между свободой политической и свободой гражданской. Правда, политическая свобода является продолжением или продлением свободы гражданской, однако между этими двумя видами свободы существует принципиальное различие. М. Ориу пишет: «Свобода гражданская и свобода политическая отличаются друг от друга тем, что нет никакой связи между первой и децентрализацией суверенитета; гражданская свобода даже вполне значительная, совместима с сильно централизованным административным режимом, промышленность и торговля могут процветать, население может посвящать себя мирной семейной жизни и беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Под властью хорошего тирана гражданская свобода может быть достаточна для благоденствия народа, хотя бы некоторое время, до тех пор, пока административный режим не слишком разовьется и не начнет угрожать самой гражданской жизни. Наоборот, политическая свобода немыслима без децентрализации и без деления суверенитета, она направлена как раз против той опасной централизации власти, которую несет с собой административный режим».188
Ориу считал, что «децентрализация суверенитета и административная децентрализация представляют собой аспекты одного и того же конституционного течения».189 «Совершенно неправилен такой подход, когда в административной децентрализации видят реформу, которую может провести в жизнь административный режим сам по себе; реформа эта не административного происхождения, администрация, предоставленная сама себе, может только централизовать; реформа эта конституционного происхождения, она связана со всем конституционным течением вообще».190 Административная децентрализация может либо предшествовать, либо следовать за конституционной децентрализацией суверенитета; так, во Франции в течение XIX века, один раз административная децентрализация последовала за конституционной реформой, а другой раз, напротив, она ее предварила.191
В России административная децентрализация, то есть создание земства на несколько десятилетий предшествовала конституции. При этом инициаторы реформы не отдавали себе отчета в том, что речь идет о реформе, могущей привести к конституционному строю. Наоборот, существовала уверенность, что создаются организации, направленные исключительно на удовлетворение местных экономических интересов, и они носят, скорее частный, чем государственный характер. В своих воспоминаниях В.П. Мещерский отмечает: «Валуев исходил из мысли, что, создавая в губерниях целую область земских, т. е. хозяйственных забот, он этим давал умам сферу деятельности, которая могла бы их оживлять, занять и отвлечь от политических мечтаний в общей, так сказать, сфере». ,92 В начале 60-х гг. XIX в. конституционные идеи играли лишь второстепенную роль. Произошла ревизия теории официальной народности и на ее основе стал складываться реформистский консерватизм, представители которого считали необходимым разработку самодержавной властью либеральной программы и ее последовательное претворение в жизнь. Однако тот же самый П.А. Валуев в 1863 году, т. е. тогда, когда он, по выражению В.П. Мещерского, разрабатывал Земское положение «сообща с кабинетными либералами-доктринерами»193, подготовил план, согласно которому избранные представители Земских Съездов должны были привлекаться к подготовке законопроектов.1 4
В основу деятельности, созданных в 1864 г. органов земского самоуправления легла не идея децентрализации государственного суверенитета или, иными словами, разделения власти, а концепция, которая резко противопоставляет общество государству. Из этой концепции вытекало заключение, что вмешательство государства в общественную сферу представляет собой нездоровое явление. В газете «Московские Ведомости» М.Н. Катков пишет: «Жизнь наша полна была гнилых плодов и злоупотреблений. Причиной тому был, конечно, не излишек самостоятельного развития различных жизненных сил, а наоборот подавление их всех одной единственной. Наука? -Не было науки, на месте ее была бюрократия. Право частной собственности? — Его не было, на месте его господствовала бюрократия. Закон и суд? — Суда не было, на месте его была бюрократия. Даже церковь была бюрократизирована. Бюрократия имеет свою сферу, в которой она, бесспорно, может действовать принося большую пользу. Но там, где она становится на место других сил, она не создает ничего, кроме призраков и вредных явлений. Так, например, - пишет дальше М.Н. Катков, — наука может процветать лишь там, где она почитаема и пользуется независимостью и самостоятельностью».195 Кроме того, «стало ясно что наша литература распространяет вредные (революционные) идеи. Это опять-таки не было последствием излишка независимости и свободы, а исключительно последствием опеки со стороны бюрократии». По мнению М.Н. Каткова, опека эта не допускала развития самостоятельных и здоровых сил и таким образом, косвенно способствовала развитию революционной литературы. «Наш российский прогресс, — пишет М.Н. Катков, — со времен Петра Великого неудержим... и бесплоден... Одно новшество следует за другим, и все приходит извне... Мы все начинаем так, как будто у нас нет прошлого». А это — последствие того, что «в России никогда не было равновесия между силами действия и движения и консервативными силами сопротивления, того равновесия, которое могло бы сделать развитие безопасным и плодовитым», что, в свою очередь, вызвано было тем, что в России решающая роль всегда была за государством.196 М.Н. Катков пишет: «В России народ и общественные силы всегда действовали консервативно. Они сопротивлялись опасности потери жизнью тех основ, без которых любое движение бессмысленно». Наоборот, «государство в течение всей русской истории являлось силой разлагающей, двигающей и нарушающей обычаи». По мнению М.Н. Каткова, это несуществующее пока равновесие должно быть установлено с созданием самоуправления. Он пишет: «Консервативные силы общественности должны иметь возможность оказывать свое умеренное влияние на государственную власть. Живые общественные силы должны быть введены в государственную организацию».
