Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Законодательные и практические проблемы охраны гражданских памятников истории и культуры В XVIII-начале XX веков 14
1. Государственно-правовое обеспечение охраны памятников древности до XIX столетия 14
2. Развитие отечественного законодательства по охране памятников древностей в первой половине XIX столетия 23
3. Законодательные проекты по охране памятников старины второй половины XIX столетия 48
4. Правовые и практические проблемы охраны памятников во время Первой мировой войны 90
5. Проблемы сбережения памятников старины при Временном правительстве 99
Глава II. Правовая охрана культовых памятников в XVIII -начала XX веков 110
1. Проблемы сохранения церковных памятников в XVIII веке 110
2. Законодательные и практические особенности обеспечения охраны церковных памятников древности в XIX - начале XX вв 124
3. Нормотворческая деятельность Синода по охране памятников старины 141
Заключение 168
Примечания 173
Библиография 188
- Государственно-правовое обеспечение охраны памятников древности до XIX столетия
- Развитие отечественного законодательства по охране памятников древностей в первой половине XIX столетия
- Проблемы сохранения церковных памятников в XVIII веке
- Законодательные и практические особенности обеспечения охраны церковных памятников древности в XIX - начале XX вв
Введение к работе
Актуальность темы исследования: Памятники искусства и старины -это доставшееся нам от прошлых веков величайшее культурное наследство, и задача потомков не только сберечь его, но и передать будущим поколениям. Данная проблема в условиях современной России за последнее время стала очень актуальной, так как формируется мнение, поддерживаемое влиятельными политическими и определенными культурными силами, о приватизации памятников истории и культуры как гаранта их сохранения. При этом нередко делаются ссылки на историко-правовой дореволюционный отечественный пример. Однако вопреки сложившемуся в общественном сознании современной России мнению, что до 1917 года с охраной памятников истории и культуры все обстояло великолепно, что не вполне соответствует действительности. При ближайшем и беспристрастном рассмотрении данного вопроса это представляется не столь благостно. Это следует отнести и к правовым вопросам сбережения национального художественно-исторического достояния.
Мы жили в плену различных мифологических иллюзий. К примеру, очень верили и продолжаем верить до сих пор во всемогущество закона, потому нагромождение правовых актов по охране памятников искусства и старины воспринималось нами как забота государства о нашем культурном достоянии. Такого вида иллюзорность у определенной части общества и ученых-юристов не изжита до сих пор, существуя и на государственном уровне.
Негативная или приукрашенная история России привели поколения советских и современных соотечественников к ее незнанию, а это мешает понять много из того, что происходит сегодня во имя «демократических» завоеваний, преодоление горьких и возмутительных явлений прошлого, восстановление правдивой истории отечественной культуры, знание того, что она претерпела - ключ к духовному возрождению народа.
Для этого необходимо исследовать существовавший ранее государственно-правовой порядок и его отношение к законодательному обеспечению сбережения памятников истории и культуры. Данная проблема имеет свою поучительную историю, на протяжении которой происходила эволюция ее средств, форм и методов. Детальное выявление этих юридических основ — один из критериев правильного освещения и оценки многих современных внутригосударственных аспектов в данном направлении.
Таким образом, актуальность обращения к проблеме охраны историко-культурного наследия очевидна и обусловлена необходимостью выбора путей дальнейшего правового и культурного развития нашего Отечества.
Степень научной разработанности темы. Диссертация основана на изучении и анализе обширного научного и публицистического материалов. Проблема изучения российского законодательства по проблеме охраны памятников истории и культуры стала привлекать внимание публицистов и исследователей уже во второй половине XIX столетия, и продолжается до сих пор. Во второй половине XIX века появляются работы, посвященные охране памятников старины, в том числе и церковных древностей. Авторы на доступном им материале пытались дать историю правительственных мер для сохранения и исследования памятников древностей, представить правительственные распоряжения относительно отечественных древностей конца XVIII - середины XIX веков, а также анализировалось текущее законодательство в данном направлении. В основном, предпринималась попытка историко-правового анализа законодательного материала по вопросам сбережения памятников древностей. Полного же анализа и даже перечисления имеющегося к тому времени законодательного материала так и не было сделано. Авторы публикаций лишь касались главных указов и распоряжений верховной власти, не вдаваясь в детальное их рассмотрение и причину издания \ Работ, посвященных практической охране церковных памятников довольно мало. В публикациях говорилось как об общих проблемах охраны различных культовых памятников, так и давалась информация о существующих на региональном уровне церковно-археологических комиссиях и древлехранилищах 2.
В советский период вопросами сбережения и использования памятников искусства и старины в дореволюционной России занимались мало. Исследователи, в основном гражданские историки, охотно писали о науке, просвещении, театре и тому подобных вопросах, но скудно освещали судьбу историко-культурного наследия в царской России. Причина кроется, как в общем «прохладном» отношении исследователей к истории культуры (актуальным считалось изучении истории советской культуры, а также охраны памятников в первые годы революции, и то в «оскопленном» варианте), так и в том, что данная тема по идеологическим соображениям была «невыигрышна». Пожалуй, приятным исключением из этого явилась фундаментальная историческая работа А.М.Разгона, в которой рассматривались самые разнообразные проблемные аспекты охраны памятников старины в дореволюционной России. В ней не только говорится о законодательных мерах правительства, но, что важно и представляет интерес, так это предоставление разнообразного характера исторических фактов о практической реализации законов. Несмотря на явное преобладание в исследовании идеологических мотивов, тем не менее, до сих пор работа А.М.Разгона является самым подробным историческим сочинением по данному вопросу и недаром историки, в том числе и историки права, часто обращаются к ней .
Определенный интерес представляет небольшая 54-х страничная работа И.И.Комаровой, основной акцент в которой делается на сохранение памятников архитектуры. Автору удалось выявить значительный пласт законодательного материала по данному вопросу и дать сжатый, но компетентный их анализ. Следует отметить, что это исследование отличается от подобных работ советской историографии рассмотрением данной проблемы в историко-правовом аспекте 4.
Примечательна работа А.А.Формозова, раскрывающая отношение российского общества дореволюционной России к проблеме охраны памятников. Исследователь давно работает над данной проблемой, и, главным образом, в археологических его аспектах. Автору удалось собрать обширный и любопытный эпистолярный и иной материал, характеризующий культурное состояние российских общественных кругов XVIII - XIX столетий и их отношения к сохранению отечественного историко-культурного наследия. Из обильно проводимых автором мнений и воспоминаний современников, можно понять, почему в нашем дореволюционном Отечестве так и не было создано общероссийское законодательство об охране памятников истории и культуры 5.
Становление реставрации, формирование научных знаний о художественном наследии древней Руси в XIX веке посвящена монография Г.И.Вздорнова. В ней здесь содержится значительный материал об открытии и изучении отечественной науки средневековых церковных древностей, о российских обществах и людях, занимавшихся сохранением письменности и древностей. Но довольно сдержано (да это и не ставил перед собой задачу автор) говориться о законодательном материале б.
Большое внимание вопросам охраны памятников удели в своих работах доктор юридических наук Ю.Г.Галай. В частности, первую главу своей докторской диссертации он посвятил проблемам сбережения памятников старины в дореволюционной России, развивая данную проблему в других своих работах. Им впервые в отечественной историко-правовой науке так подробно и всесторонне, на многочисленных материалах, дана история возникновения, формирования и развития понятия «памятник истории и культуры». Также впервые ученый обратил внимание на роль Министерства внутренних дел в вопросах охраны памятников старины. Им была поднята проблема охраны частновладельческих памятников в досоветский период. Он обобщил правовой материал об охране археологических памятников .
Правотворческая деятельность Министерства внутренних дел Российской империи по охране памятников истории и культуры в XIX -начале XX веков подробно анализируется в кандидатской диссертации И.В. Михеевой, а затем изданном совместно с профессором Ю.Г.Галаем учебном пособии. Впервые в отечественной историко-правовой науки рассмотрен, казалось бы, неожиданный в обыденном понимании вопрос о роли охранительного органа власти в сбережении памятников старины. На основании обширного круга нормативно-правового материала показана решающая роль Министерства внутренних дел по практическому претворению императорских указов по охране памятников старины и правотворчеству этого ведомства в правоприменительной практике. Исследования построены на привлечении и анализе обширного законодательного и архивного источника .
В других исследованиях советской эпохи можно найти лишь эпизодические и краткие сведения по тем или иным вопросам сбережения памятников древностей в дореволюционной России. Тем не менее, в них затрагивались и довольно важные вопросы, такие как: государственная политика правителей Российской империи в области охраны памятников истории и культуры, законодательная деятельность правительства по охране данного вида историко-культурного наследия в начале XX столетия. Следует еще раз подчеркнуть, что до сих пор обобщающего труда по законодательным и практическим проблемам сбережения отечественного историко-культурного достояния в дореволюционной России не существует 9.
Объектом диссертационного исследования является общественные отношения в сфере государственно-правовой охраны историко-культурного наследия как совокупности правотворческой, правоохранительной, правоприменительной деятельности правительства, общества и православной церкви по обеспечению сохранения светских и церковных памятников старины в дореволюционной России.
Предмет исследования составляет историко-правовой анализ возникновения, развития и нормативно-правое регулирование сохранения памятников старины в XVIII - начале XX веков; деятельность органов светской и церковной власти Российской империи по сбережению историко-культурного наследия в исследуемый период.
Целью диссертационного исследования является детальное и комплексное изучение деятельности высших, центральных, местных властей и Синода и епархиальных ведомств в сфере правовой охраны памятников истории и культуры. Данная цель работы определяет круг исследовательских задач:
- уяснить истоки обращения властей к осознанию сбережения памятников древностей или по терминологии того времени «курьезов»;
- выявить эволюцию развития нормативно-правовых актов по обеспечению охраны памятников древностей в XVIII столетии;
- проследить нормотворческую и практическую деятельность органов власти разных уровней по охране историко-культурного наследия в первой половине XIX веке;
- исследовать процессы подготовки проектов общероссийского законодательства об охране памятников истории и культуры во второй половине XIX - начале XX веков;
- проанализировать нормативно-правовую и практическую деятельность Синода по сбережению культовых памятников;
- дать системную, достаточно полную в хронологическом плане канву государственно-правового регулирования охраны памятников истории и культуры с первых указов Петра I и до начала XX века.
Методологическую основу исследования составляет общенаучные методы и примыкающие к ним частнонаучные методы познания; проблемно-хронологический, сравнительно-правовой, формально-юридический и др. В ходе исследования был применен сравнительно-исторический метод, дающий возможность изучить механизм создания и содержания отечественного законодательства об охране памятников старины в XVIII -начале XX веков, в соответствии с той исторической обстановкой, в которой оно возникало и действовало.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно позволяет и оценить процесс создания, законодательного оформления и применения мер охраны отечественного историко-культурного наследия. Это позволяет расширить политико-правовую и культурную характеристику рассматриваемого хронологического периода. Теоретические выводы, сформулированные в диссертации, по мнению автора, вносят определенный вклад в развитие историко-правовой науки.
Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе по дисциплинам: История отечественного государства и права, Отечественная история, Конституционное право Российской Федерации, Культурология и Религиоведение.
Источниковую базу исследования составляет обширный круг материалов, определенная часть которых вводятся в научный оборот впервые. В первую группу источников входят опубликованные законодательные и иные нормативно-правовые акты, регламентирующие деятельность государственных органов в области сохранения историко-культурного наследия. В них сформулированы задачи, основные принципы и направления, очерчена компетенция властных органов, в том числе Синода, а также научно-общественных организаций, по данной проблеме. К названным источникам относятся: Полное собрание законов Российской империи (Собрание I - III), Свод законов Российской империи, циркулярные распоряжения Министерства внутренних дел, Указы и определения святейшего Синода, а также материалы официального делопроизводства высших и центральных органов власти дореволюционной России.
В совокупности эти документы являются правовой основой деятельности государственных органов в сфере охраны историко-культурного наследия и, следовательно, выступают в качестве надежного источника научной информации. Кроме того, указанные документы определяют общие направления государственно-правовой охраны памятников старины.
Вторую группу источников составляют материалы периодической печати, мемуарное и эпистолярное наследие деятелей отечественной культуры и литературы, а также законодательные проекты научных общественных организаций и их отзывы на законодательные проекты государственных органов власти.
Научная новизна исследования обусловлена как выбором темы диссертационного исследования, так и подходом к ее рассмотрению. В ней впервые проведены комплексные исследования государственно-правовых процессов охраны историко-культурного наследия в дореволюционной России. Проанализированы законодательные материалы по данной проблеме за два века существования в нашем Отечестве государственной охраны памятников старины. По-новому рассмотрены некоторые важные аспекты взаимодействия власти и общества в деле сбережения отечественных древностей. Впервые исследованы вопросы охраны культовых памятников в исследуемый период и выявлены законодательные и практические проблемы их сбережения. Раскрыта и проанализирована нормотворческая и практическая деятельность Синода и епархиальных властей в деле сохранения историко-культурного достояния.
Личный вклад автора выражается в проведении исследования важнейших законодательных и практических проблем охраны памятников истории и культуры со времени появления отдельных указов по данному вопросу в начале XVIII столетия и до октября 1917 года. В этой связи в научный оборот введен и обобщен обширный законодательно-документальный материал по данной проблеме. В отличие от предыдущих российских и советских исследователей, в работах которых имеется определенная идеологическая направленность, автором сбалансировано и без идеологической зашоренности определены основные моменты политико-правовой трансформации права в российском государстве с учетом изменения подходов властей и общества к вопросу сохранения памятников старины. Выявлены проблемы, связанные с этим видом деятельности правительства и, в частности, Министерства внутренних дел, на долю которого пришлась основная работа в этом направлении. Положения, выносимые на защиту:
1. Доставшиеся нам от прошлых веков памятники истории и культуры являются бесценным достоянием, которое человечество обязано сохранять и передавать по наследству последующим поколениям. Недаром по состоянию памятников судят обо всей культуре общества.
2. До XVIII столетия проблема с сохранением памятников древностей вопрос не стоял, так как не существовало понятие о таковых. И только в XVIII столетии в России пришло осознание сбережения художественно-исторического наследия (по терминологии того времени -«куриозные вещи» или «древности»), выразившееся в спорадических и разрозненных императорских, Сенатских и Синодальных указах и распоряжениях.
3. Проблема несколько стала меняться в XIX веке, когда власть и образованные общественные круги пришли к мнению о сохранении памятников истории и культуры. Это нашло отражение в участившихся указах высшей государственной власти, которые, однако, в первой половине XIX столетия продолжали быть казуальными и не решали проблему в общероссийском масштабе.
4. Во второй половине XIX - начале XX веков правительством образуются ряд комиссий по выработке общероссийского законодательства об охране памятников старины. Законодательная проблема перешла в следующее столетие и особенно обострилась в период Первой мировой войны. Однако в силу объективных и субъективных причин она так и не была разрешена.
5. Усугубленная в период существования Временного правительства проблема охраны памятников, выявила неспособность демократической власти и общественных кругов, по-разному, относившихся к сохранению отечественного историко-культурного наследия. Единого взгляда на это так и не было выработано, потому памятники продолжали гибнуть, расхищаться и вывозиться за границу.
6. Особняком от гражданских памятников, стояли церковные, охранные мероприятия на которые, по сложившейся традиции, светская власть не распространяла. Научная общественность с тревогой наблюдала, и все чаще и чаще констатировала и информировала правительство о неблагополучном положении с культовыми памятниками, которые гибли и расхищались по причине невежественного, в большинстве своем, духовенства и монашествующих.
7. Следует отметить, что на состояние церковных памятников сначала обратило внимание не высшие духовные власти, а правительство, которое издало первые указы по сбережению такого вида историко-культурного наследия. Синодальное нормотворчество по данному вопросу в большинстве своем следовало за правительственными указами. Синод долгое время не проявлял самостоятельности в охране собственных памятников.
8. Настоятельная необходимость в сбережении церковных памятников заставила синодальные власти законодательными и практическими мерами активнее подключиться к разрешению назревшей проблемы. Однако разноречивые взгляды общественности и представителей церкви на вопросы сохранения данного вида памятников, не способствовали их охране, несмотря на создание Синодом центральных и местных древлехранилищ, епархиальных комиссий и музеев, одной из задач которых ставилась охрана церковных древностей.
Апробация результатов исследования происходила в форме обсуждения диссертационного материала на кафедре государственно-правовых дисциплин Нижегородской правовой академии, на научно-практических конференциях (II межрегиональная научная конференция «Реформа местного самоуправления в России: теория и реальность». — Н.Новгород. 14-15 мая 2004 года; Межвузовская научно-практическая конференция «Новое отраслевое законодательство: проблемы теории и практики». - Н.Новгород. 24 мая 2004 года; III межрегиональная научная конференция «Глобализация, политика, право» - Н.Новгород. 19-20 мая 2005 года), подготовки научных публикаций, внедрения научных разработок в учебный процесс Нижегородского филиала Государственного университета -Высшей школы экономики и исторического факультета Нижегородского государственного университета при подготовке специалистов по музееведению.
Структура диссертационного исследования. Цель и задачи диссертационного исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из трех глав, включающих восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Государственно-правовое обеспечение охраны памятников древности до XIX столетия
Интерес русского народа к своим национальным святыням (по современному - памятникам истории и культуры), как подметили исследователи, уходит своими корнями в седую древность. Первые летописные сказания позволяют судить о том, что наши далекие предки тщательно сберегали то, что относилось к символам духовных и ратных подвигов соотечественников. Первая такая запись в русской летописи относится к 1203 году. В ней говорилось, что когда половцы захватили Киев, то из Софийского собора они похитили одежды «блаженных первых князей», находившихся «в церквах святых на память собе» \
Облачения епископа Никиты (XII век) и его посох сберегались в ризнице Новгородской Софии, а в псковском Троицком соборе - мечи князей Довмонта (знаменитый псковский правитель XIII века) и другого псковского правителя 1214 года Всеволода Мстиславовича 2.
В княжение Ивана III (1440-1505 года) оживляется интерес к древней истории Киевской Руси, ее зодчеству, которое оберегали и даже восстанавливали. Московский зодчий В.Д.Ермолин в 1471 году «собрал вси изнова и поставил, как и прежде», рухнувший в Юрьеве-Польском Георгиевский собор XIII века.
Известный исследователь истории отечественной археологии А.А.Формозов констатирует, что упоминания о российских древностях «рассеяны по летописям и документам XI - XVI веков более или менее равномерно» 4.
В XVII столетии впервые в отечественном «охранном» законодательстве появляется нормативный акт, точнее, по терминологии того времени, «именная память», объявленная пятнадцати ведущим приказам «Об описи дел в приказах и о подаче государю описных книг и счетных списков» от 9 ноября 1680 года.
Царь Федор Алексеевич повелел сделать «описные книги и счетные списки» названных центральных органов власти и 1 января 1681 года представить их ему. Ослушавшихся ждала опала от великого государя 5. Несмотря на то, что указ нацеливал на совершенствование делопроизводства, тем не менее, в нем инстинктивно проявилась практическая забота об учете и сохранении историко-документальных письменных материалов.
Отечественная законодательная охрана национального историко-культурного наследия началась с сохранения археологических памятников. Исходя из этого, представляется любопытным проследить эволюцию нормотворческой деятельности государственных органов власти и проявляемую заботу научных обществ по сбережению самых древних предметов, отражающих художественно-историческое и культурное бытие народов, проживавших и живущих на территории нашей страны.
В XVII - XVIII столетиях многие из сибирских курганов подвергались частым разграблениям. Один из дореволюционных исследователей истории археологии в России писал: начальники сибирских города Тары, Томска и Красноярска «отправляли вольные отряды из местных жителей для разведки этих могил и заключали с ними такое условие, что они должны были отдавать «... десятую часть найденного ими золота, серебра, меди, камней и прочее. Найдя такие предметы, отряды эти разделяли добычу между собою и при этом разбивали и разламывали изящные и редкие древности с тем, чтобы каждый мог получить по весу свою долю» .
В Сибири уже с XVII столетия самовольные раскопки курганов превратились в своеобразное предпринимательство, когда ватаги «гулящих» людей каждое лето отправлялись в степи раскапывать могильные «бугры». В этом «промысле» они так набили руку, что по заявлению знаменитого историка Г.Ф.Миллера, они хорошо знали, в каких типах могильников золото есть, а в каких - отсутствует .
При Петре І в июле 1709 года происходит продолжение древней отечественной традиции об увековечении памятных исторических мест путем возведения на них монастырей или храмов. Не отступая от заветов предков, царь приказал на месте полтавской битвы основать Петропавловский монастырь, а перед главным храмом обители поставить каменную пирамиду, а на ней бронзовое конное изваяние государя и внизу барельеф с изображением боя. По сторонам пирамиды на медных досках «учинить подпись» с объяснением истории вторжения шведов на Украину и происшедшей полтавской баталии 8. Постановка же пирамиды с конным изваяниям царя, все же стало нарушением отечественной традиции об увековечивании исторических мест. У наших соотечественников понятие о памятниках было иным. Когда, например, по заключению Поляновского мира между царем Михаилом Федоровичем и польским королем Владиславом 4 июня 1634 года, польские паны посоветовали нашим послам «на том месте, где такое великое и славное дело совершилось, где стояли шатры, для вечного воспоминанья насыпать два больших кургана и сделать на них два столба каменных, один на Московской, другой на королевской стороне, и на тех столбах написать государские имена, также год и месяц, каким образом и посредством каких послов такое великое дело учинилось». Наши послы не согласились с таким предложением и ответили полякам: «В Московском государстве таких обычаев не повелось, и делать этого не для чего». Такое действие послов вызвало одобрение Москвы, и оттуда последовал такой отзыв: «Дело нестаточное бугры насыпать и столбы ставить. Быть тому не пригоже и не для чего; потому что доброе дело учинилось по Божией воле, а не для столбов и бугров бездушных» .
Развитие отечественного законодательства по охране памятников древностей в первой половине XIX столетия
Положение с памятниками несколько стало меняться в XIX веке. Первое нормативно-правовое предписание начавшегося столетия касалось, как бы, их косвенно и было связано с возникновением в 1804 году при Московском университете Общества истории и древностей российских. Первым своим мероприятием оно наметило критическое исследование российских летописей и их издание. В этой связи Общество через попечителя университета обратилось к министру народного просвещения с просьбой исходатайствовать высочайшего разрешения о доставлении ему «оригинальных русских летописей и хронографов», хранящихся в государственном архиве иностранных дел, Санкт-Петербургской академии наук, а также в патриаршей и синодальной библиотеках и некоторых лаврах и монастырях . Несмотря на то, что основная цель данного действия была научно-издательской, тем не менее, подспудно решалась и регистрационно-учетная задача, а, следовательно, и охранная. Александр I обратил внимание и на правильность управления и сохранения в порядке и целостности древностей, находящихся в кремлевской мастерской и Оружейной палате. 10 марта 1806 года по этому поводу последовал именной указ на имя главноуправляющего Экспедицией кремлевского строения, Мастерской и Оружейной палатой П.С.Валуеву. Император, исполняя его просьбу, утвердил новый штат Мастерской и Оружейной палаты не только для лучшего их управления, но и «сохранения в порядке и целости находящихся тамо древних сокровищ». Кроме того, император отметил совершенно негодную практику прежних начальников палаты, заключающуюся в том, что выпадавшие из предметов древностей обломки золотых и серебренных вещей, а также жемчуга и каменья уничтожались. Отныне предписывалось, чтобы «впредь всякий вывалившийся из своего места камень или жемчуг тотчас был вставлен и поврежденная часть исправлена без наималейшего отлагательства». Правда, ветхие и подвергнутые тлению вещи разрешалось продавать с публичного торга, но на законном основании и по предписанию государя императора. Категорически воспрещалось продажа оружия и воинских уборов, шведские офицерские знаки, которые, «хотя ветхо и по прежнему худому надзору приведено в дурное состояние, но составляет древние трофеи, заслуживающие их сбережения». Без позволения главноначальствующего запрещалось входить в хранилище Палаты. Палате позволялось «по обычаю, несколько веков в России и повсюду существующему», принимать и от частных лиц добровольные подношения в виде манускриптов и вещей, «достойных уважения или древностию или искусством», но исключительно с высочайшего соизволения. Данный указ высветил не только порочную практику прежнего принципа «хранения» древностей даже в таком уважаемом учреждении как Оружейная палата, но и наметил явный поворот верховной власти к патриотической оценке отечественных древностей и осуществления их охранных мер. Это были первые, робкие шаги в данном плане и относились лишь к наиболее чтимым российским святыням и победным военным трофеям, не касаясь пока иных памятников старины. Положение с археологией также несколько стало меняться в XIX столетии. Археологические раскопки в Крыму положили начало серии распоряжений, положений и циркуляров верховной и центральной властей России по охране памятников древностей. Ученые настояли на издании в 1805 году высочайшего повеления об ограждении от разрушения крымских памятников старины. В его развитие Херсонский военный губернатор поручил своим чиновникам наблюдать за путешественниками, чтобы они не собирали «древние редкости» . 4 июля 1822 года выходит Высочайше утвержденное положение Комитета министров «О сохранении памятников древности в Крыму», которое, по мнению специалистов, кроме всего прочего положило и начало систематическому изучению и учету археологических памятников древней Тавриды и сооружений «инославных конфессий» . Через три года Новороссийский генерал-губернатор и наместник Бессарабской области М.С.Воронцов направляет министру народного просвещения А.С.Шишкову письмо «О необходимости упорядочить ведение раскопок и о создании музеев в Одессе и Крыму». В нем говорилось, что он уже докладывал императору о том, что на берегах Черного и Азовского морей «находят множество памятников греческого и римского владычества», которые «могут принести наукам и искусствам великую пользу». Однако, местное начальство не обращает на них внимание, и они «разошлись в тысячи рук, большею частию невежественных, и остались в забвении, или навеки похищены у потомства, быв разломаны, перелиты, употреблены на фундаменты для строений или вывезены за границу». На этом основании генерал-губернатор предлагал учредить систематическое и основанное «на известных правилах» вскрытия и обозрения курганов, развалин или других мест, где могут быть найдены всякого рода древности, а также открыть двух музеев для сохранения памятников . Все эти указы и распоряжения продолжали выполняться ненадлежащим образом или вовсе игнорировались. Исходя из того, что «узаконения сии приводятся в исполнение ныне только в отношении доставления в Академию наук уродов человеческих; прочие же статьи оных с давних времен не исполняется», потому Сенат «в уважение ходатайства Академии и пользе наук», 20 июля 1832 года опять напомнил местной власти петровский указ от 13 февраля 1718 года о доставлении в Академию наук найденные в земле или в воде «какие старые вещи» и «о непременном исполнении прописанных выше сего узаконений». В разговорах и печатным словом высказывалось почтение к древностям, но подлинная забота о сбережении памятников еще не ощущалась и необходимость ее не вполне осознавалась даже интеллигентными кругами общества и просвещенного дворянства. Что же касается других древнейших городов России, то они в отношении охраны памятников старины прозябали. Государственный канцлер Н.П.Румянцев замечал, по поводу его посещения Киева, что у него «сердце сокрушалось, видя, каковое там господствует нерадение к древностям нашим» .
Проблемы сохранения церковных памятников в XVIII веке
В дореволюционной России имелись многочисленные древности, контроль за которыми не осуществлялся государственными властями, их даже не фиксировали разрабатываемые проекты законов об охране культурно-исторического достояния - это церковные памятники.
Правовая забота об их сохранности со стороны правительства (первоначально документальных и литературных памятников) относится к петровским временам. 20 декабря 1720 года сенатским указом предписывалось во всех российских епархиях, монастырях и соборах «смотреть и забрать древние жалованные грамоты и другие куриозные письма оригинальные, также книги исторические рукописные и печатные», губернаторам, вице-губернаторам и воеводам их переписать и прислать в Сенат .
Через год в феврале 1722 года тоже самое было приказано сделать духовным властям «без всякой утайки» в отношении древних хартнйных рукописей церковных и гражданских летописцев, степенных книг, хронографов, отсылая их для переписи в Синод. Списки оставались в синодальной библиотеке, а подлинники вновь возвращались владельцам .
В обителях, в особенности не разоренных в Смутное время поляками, хранились драгоценные привесы на образа, каменья и другие старинные вещи, истинную цену которых хозяева не знали. Это могло привести к распродаже их за бесценок. Петр I обратил внимание и на эту проблему. 19 января 1722 года Синод разослал по церквам повеление о снятии с икон привесков и монет и употребить эти не соответствующие православному культу украшения на изготовление храмовой утвари 3. Император понял, что в результате такого синодального распоряжения могут погибнуть ценные для истории предметы и потому 20 апреля 1722 года приказал послать в монастыри «знающих людей» для разбора всех таковых вещей и что «гораздо старое и курьезное» привозить в Синод с последующей выплатой владельцам «достойной цены» .
Не менее важной проблемой сохранения церковных памятников было состояние храмового зодчества, которое также довольно часто подвергалось перестройками и различного рода переделкам, зачастую, в зависимости от желаний клира или богатых доброхотов. Первый нормативный документ, касающийся починки церквей, был совместно издан Синодом и Сенатом в ноябре 1743 года. В нем подробно расписывался порядок обращения священников к прихожанам о починки храма. Если кто-то отказывался от этого, то по прошествии определенной процедуры «за таковое их нерачение и небрежение» взыскивался штраф в десять рублей, который шел на церковные расходы .
Как бы продолжением данного нормативного документа, может служить определение Синода от 22 марта 1759 года «Об учреждении в архиерейских домах и монастырях ремесленных и художественных школ для приготовления собственных своих мастеров», таки как: иконописцев, серебренников, медников, столяров, резчиков и «прочих тому подобных мастеров». Кандидатов на эти должности архиереи должны были посылать для обучения в Академию наук «по регламенту той академии, без всякой платы». В этом, с одной стороны (она в определении называлась главной), делалось «по долгу благополезной экономии», так как архиерейских домах и монастырях означенных «мастеровых людей почти нигде даже и доселе нет», а с другой - Синод хотел видеть на местах разнообразных специалистов, а, следовательно, спонтанно проявлял заботу об охране церковных памятников
Одним из способов такого разрешения проблемы, стало приглашение в 1761 году «иконописного и живописного художества мастера Алексея Антропова» в свое ведомство. Но и это Синод сделал также по указу монарха. Антропову поручалось обучение «с крайним прилежанием» иконописному и живописному художествам учеников, присланных архиереями из своих епархий .
Как следует из документов Синода, епархиальное начальство без их разрешения и под угрозой штрафа не давали священнослужителям самостоятельно исправлять внутренние и внешние ветхости храмов. После многочисленных жалоб провинциальных священников, Синод предписал епархиальным архиереям, чтобы не позволялись лишь ремонты внутри алтаря, а прочее «исправлять не только никому не запрещено, но еще и стараться, чтоб к тому священники и прихожане тщательно поощряемы были» .
Интересным образчиком защиты Синодом может служить древнейший Успенский соборный каменный храм в г. Дмитрове, заложенный в 1154 году основателем города великим князем Георгием Владимировичем. К 1786 году собор оказался сверхштатным, о чем и последовал запрос от правительства: в городе имеются другие приходские церкви и если в нем надобность и «для каких резонов починивать оный из казенных денег». Переславский преосвященный объяснил высшему духовному начальству, что во всей епархии «подобной ему церкви не имеется» и «в рассуждении ее древности» и «в соблюдение достопамятные древности» предлагал собор оставить. С этим согласился и Синод, определив исправлять его за счет своих средств .
В отношении храмовых монументальных построек и фресковой живописи, то положение продолжало оставаться незавидное: обветшалые строения сносились, перестраивались; фрески и иконы переписывались, порой, людьми далекими от понимания искусства (недаром в 1761 году определением Синода «иконописного и живописного художеств» мастеру Алексею Антропову поручили надзирать за живописцами и иконописцами); внутренние помещения храмов «от неберегаемости» находились «в нечистоте и в неисправности». И в данном вопросе указующий перст Петра Великого обратил внимание иерархов церкви на недопустимость существования подобных действий. 11 мая 1722 года он приказал в городах старинные каменные церкви починять или вновь возводить исключительно «по рассмотрению св. Синода»
Но, как и с гражданскими властями, священнослужители указы самодержца не всегда выполняли. К примеру, в 1725 году стало известно, что по приказу новгородского архиерея Феодосия в монастырях, соборной и других церквях «многие святые иконы забраны и оклады ободраны, также древняя церковная серебряная посуда в слитки употреблена, колокола из многих церквей и монастырей ободраны и распроданы, из архиерейских шапок и омфоров жемчуг, каменья и другие вещи отбираны».
Законодательные и практические особенности обеспечения охраны церковных памятников древности в XIX - начале XX вв
В начале XIX столетия гражданские власти также более пристальнее стали обращать внимание на церковные древности. Любопытно, что впервые такая инициатива была проявлена смоленским гражданским губернатором, который в феврале 1819 года обратился к духовенству и другим сословиям собирать сведения о древностях. Губернатор сокрушался, что «многие исторические доказательства древних происшествий чрез целые ряды столетий оставались в мрачном и горестном забвении». К открытию «достопамятностей исторических» он призывал «почтеннейшее духовенство», которое знает всех прихожан и пользуются их доверием, ведают «все места, все урочища земли». Он призывал их «разведать» и прислать к нему сведения об исторических рукописях, грамотах, рескриптах, древних записей, книгах, повестей церковных, надгробных камнях и других памятниках. В отношении древних храмов, советовалось «сделать описание, когда и кем воздвигнуты они и по какому случаю, что имеют у себя отличительного и любопытного и в каком теперь положении» находятся .
В распоряжении русской православной церкви находились огромнейшие художественно-исторические богатства, которые, к сожалению, как с тревогой отмечала и в XIX в. общественность, продолжала гибнуть от невежества священнослужителей. Фактически иерархов церкви не заботила древность храма, а потому даже члены Синода считали (1826 год), что постройка, переделка и починка приходских церквей по правилам архитектуры остаются «на попечении и ответственности прихожан, а духовенство только заботиться должно о том, чтобы все части строения соответствовали Соборным и синодальным правилам»
Любопытно, что против такой заявленной категоричности выступил министр внутренних дел, который полагал, что в данном вопросе нельзя полагаться на одних прихожан, а потому предлагал губернаторам «посредством архитекторов или других знающих людей» иметь наблюдение «что-либо в строении против планов и фасадов убавлять, прибавлять или переменить». Местному же духовному начальству в этом отношении «нет нуждьо вмешиваться. В феврале 1828 года Синод согласился с таковым мнением министра 2.
Тем не менее, по свидетельству известнейшего знатока московских древностей и профессора московского университета И.М.Снегирева, «более всего терпят древние церкви наши от нелепых пристроек и своенравных перестроек попа и старосты вместе с комиссию строения».
Как уже говорилось, 31 декабря 1826 года вышел именной указ монарха, чтобы гражданские губернаторы доставляли сведения «об остатках древних зданий в городах и о воспрещении разрушать оные». В развитии его, 7 января следующего года, Министерство внутренних дел направляет обер-прокурору Синода отношение с просьбой «дать приличные подведомственным местам и лицам предписания как о воспрещении разрушать» древние здания, так и о том, чтобы гражданским властям с их стороны в этом оказывалось содействие .
Эти требования зафиксировал и первый строительный устав 1832 года, статьи которого воспроизводили существующее законодательство, как общероссийского характера, так и появившиеся по конкретным поводам. В отношении церковных памятников, в нем , в частности, указывалось, что «перестройка или починка церквей разрешается епархиальным архиереям», но утверждение их планов и фасадов остается в ведении Министерства внутренних дел: в Санкт-Петербурге - строительном Комитете, Москве -Комиссии от строения, а в провинции - при губернских правлениях строительные экспедиций. Впоследствии Устав строительный в редакции 1857 года был дополнен статьей следующего содержания: «Воспрещается приступать без высочайшего разрешения к каким-либо обновлениям в древних церквах и во всех подобных памятниках. Вообще древний, как наружный, так и внутренний, вид церквей должен быть сохраняем тщательно и никакие произвольные поправки и перемены без ведома высшей духовной власти не дозволяются» .
Данное положение было продублировано и синодальным указом от 31 декабря 1842 года, по которому обновление церковных памятников древности разрешалось по предварительному рассмотрению Синода. На местах за этим должны были следить епархиальные архиереи, о чем статья 3 Устава строительного раздела «Надзор за памятниками искусства» была дополнена соответствующим пунктом.
Даже эти вроде бы незначительные ограничения в деле постройки и перестройки церквей вызывали у духовенства отторжение, что, вероятно, связывалось и с практическими трудностями осуществления законодательства на местном уровне. В 1865 году Александр II вынужден был, во изменение некоторых статей Устава духовных консисторий и Устава строительного, постройку, перестройку соборных, приходских и кладбищенских церквей разрешить епархиальным архиереям. Правда, вводились исключения в отношение столичных храмов, древних церквей, построенных «не позже начала XVIII века, или хотя и не древнее, но замечательные по зодчеству или историческим воспоминаниям» .
