Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Содержание формы государственного правления .25
1.1. Эпистемология юридического анализа формы государственного правления 25
1.2. Юридическая квалификация монархической и республиканской формы правления 41
1.3. Классификация монархических и республиканских форм правления 82
Глава II. Соотношение формы правления с другими элементами формы государства 119
2.1. Форма правления и политико-территориальное (государственное) устройство 119
2.2. Форма правления и государственный (политический) режим 153
Глава III. Государственная (политическая) власть и форма правления 178
3.1. Содержание государственной (политической) власти в условиях монархической и республиканской формы правления... 178
3.2. Политико-правовые аксиомы монархической и республиканской власти 200
Глава IV. Теоретические модели монархической и республиканской форм правления .214
4.1. Диалектика учений о монархической и республиканской форме правления в зарубежной политико-правовой мысли 214
4.2. Телеология оптимальной формы правления в отечественной государственно-правовой теори и 257
Заключение .339
Библиография .344
- Юридическая квалификация монархической и республиканской формы правления
- Форма правления и государственный (политический) режим
- Политико-правовые аксиомы монархической и республиканской власти
- Телеология оптимальной формы правления в отечественной государственно-правовой теори
Введение к работе
Актуальность исследования. В XXI веке вопрос о природе и сущности формы государственного правления не потерял своей актуальности. В различные исторические эпохи, выдающиеся мыслители пытались предложить наилучшую форму построения государства, которая идеальным образом упорядочивает жизнь людей. Многие из них (Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон, М. Падуанский, Дж. Локк, И.А. Ильин, И.Л. Солоневич, Л.А. Тихомиров, и др.) видели выход в усовершенствовании единоличных моделей публичного управления, путём смешения республиканских и монархических институтов политического господства. В современной отечественной теории государства и права актуализация данной темы связана с кризисом верховной власти России в 90-х гг. XX столетия и попыткой её модернизации в начале XXI века.
Научный интерес к исследованию проблем формы государственного правления обусловлен рядом следующих обстоятельств.
Во-первых, монархия и республика - равнозначно древнейшие формы правления, берущие свое начало в первом случае с эпохи египетских фараонов, а во втором - с общинно-коллегиальной власти финикийский торговых городов (III-I тысячелетие до н.э.).
Во-вторых, несмотря на то, что на сегодняшний день количество республик в мире больше чем монархий в шесть раз, за последние 60 лет в различных уголках земного шара наблюдался не только процесс перехода к республиканским принципам политического управления обществом (например, в Непале в 2007 г. была принята временная конституция, упразднившая королевскую власть и учредившая должность выборного главы государства - президента), но и ренессанс монархической государственности. Так, марокканская конституция 1962 г. запретила ставить вопрос о замене королевского правления каким-либо иным, в 1978 году после сорокалетней диктатуры Франко монархия была восстановлена в Испании, а в 1993 году произошла реставрация династической власти в Камбодже.
В-третьих, в ряде республиканских государств наблюдается конвергенция публично-правовых институтов династических и выборных форм власти. Так, на Кубе лидер социалистической революции Ф. Кастро уступил место председателя государственного совета родному брату Р. Кастро; в КНДР и Азербайджане президенты фактически передали верховную власть по наследству своим сыновьям; президенты Белоруссии (А.Г. Лукашенко) и Казахстана (Нурсултан Назарбаев) получили исключительное право избираться более двух сроков подряд на должность главы государства; а в США этот пост все чаще становится достоянием богатых и политически влиятельных семейных кланов Бушей, Кеннеди и др. Такие государственно-правовые явления, по мысли В.Е. Чиркина, уже не вписываются в классические классификации государствоведческой науки.
В-четвёртых, формы правления ряда республиканских государств нестабильны, либо перманентно трансформируются. Например, Украина и Киргизия балансируют между смешанной и парламентской республикой. В 1998 г. после того, как парламент не смог избрать президента, Словакия перешла от классической парламентской республики к смешанной. В 2010 г. депутатский корпус Венесуэлы предоставил главе государства дополнительные полномочия в сфере исполнительной власти, нарушив систему сдержек и противовесов в структуре разделения властей. В 2011 г. прекратила своё существование ливийская «джамахерия», в Египте, Тунисе, Сирии и Йемене в результате политических волнений начались реформы конституционного строя, затрагивающие систему высших органов государственной власти.
В-пятых, российское государство большую часть своей истории представляло монархический принцип построения верховной власти. Поэтому, не случайно, что современная отечественная действительность свидетельствует об устойчивой правовой рецепции и использовании некоторых монархических начал, в государственном строительстве Российской Федерации, например, возможность применения указного права главой государства, т.е. по сферам общественной жизни не урегулированных законодателем принимать подзаконные нормативные акты; нереальность осуществления процедуры отстранения Президента РФ от должности в случае совершения им государственной измены или иного тяжкого преступления из-за ее чрезвычайной сложности (ст. ст. 90, 93 Конституции РФ 1993 г.) и др. Учреждение Государственного совета Российской Федерации в 2000 г. в качестве совещательного органа при Президенте РФ, в состав, которого входят по должности руководители высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, копирует систему верховного администрирования политического господства, введенную Императором Александром I в 1810 г., подтверждая тем самым возможность возрождения самодержавных институтов публичного управления в постсоветской России. В этом же ключе, совмещение полномочий Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации и полномочного представителя Президента Российской Федерации в Северо-Кавказском федеральном округе во многом напоминает институт Наместника Кавказа, успешно зарекомендовавший себя в условиях Российской империи.
В-шестых, довольно часто на страницах официальной печати муссируется вопрос о восстановлении царственных династий в Восточной Европе, где наблюдается возвращение к активной политической жизни бывших государей, так правительство Болгарии в 2001 г. возглавлял бывший король Семион II. Монархические настроения получили определенное распространение и в Румынии. В мае 2001 г. в эту страну вернулся ее последний король Михай I, находившийся на престоле до 1947 г. За экс-государем парламент Румынии утвердил статус бывшего руководителя страны, предполагающий получение пожизненной пенсии, а также выделение государственного жилья с рабочим кабинетом, охраны и автомобиля с шофером.
Степень научной разработанности. Исследование формы государственного правления знает несколько традиций анализа данного политико-правового явления. Самой древней из них является античная школа. Ее представители Платон, Аристотель, Полибий, Цицерон и др. изучали монархию в сравнении с аристократией, политией, демократией, олигархией, тиранией, и охлократией, используя количественные характеристики и важнейшие цели политического господства в обществе.
На средневековую теорию формы правления значительное влияние оказывала борьба за политическое господство в обществе государей с церковью. Интересы духовенства представляли И. Солберийский, Ф. Аквинский и др. схоластики католицизма. Их идейными оппонентами являлись сторонники светских принципов государственного управления Данте Алигьери, Марсилий Падуанский и Никколо Макиавелли.
Исследователи нового времени (Э. Роттердамский, Т. Гоббс, Дж. Локк, Г.В.Ф. Гегель, Дж. Вико, У. Беджгот, Фр. Науман, Ю. Гачек, А. Дайси, А. Адонис, Д. Шелл и др.) считали, что монархия наиболее приспособлена для обеспечения гражданских свобод и разрешения социальных противоречий, благодаря своему надклассовому характеру, специфики воспитания наследников престола и уровнем исторического развития наций, склонных к единоличным формам власти. Другие мыслители (Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, Ф. Бенджамин, Т. Пейн, Т. Джефферсон, А. Гамильтон, Дж. Медисон, Дж. Адамс, К. Маркс, Ф. Энгельс, Сунь Ят-Сен и т.д.), напротив, искали возможность решения социальных проблем с помощью различных видов республиканского правления, балансируя между плебисцитарными институтами народовластия и элементами смешанного сочетания элитарных и авторитарных начал политического господства.
Кроме того, дореволюционная и эмигрантская русская апологетика монархической государственности представлена двумя политическими течениями: 1) либеральным (К.Д. Кавелин, А.Д. Градовский, В.М. Гессен, Н.М. Коркунов, Н.И. Палиенко, Б.Н. Чичерин и др.), рассматривавшим необходимость эволюции самодержавия по пути привлечения народного представительства в сферу государственного управления с одновременным расширением гражданских прав и свобод; 2) консервативным (К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, П.Е. Казанский, Л.А. Тихомиров, И.Л. Солоневич, И.А. Ильин, Н.А. Захаров и др., видевшим залог процветания России в традиционной модели единовластия, поддерживаемой религиозным, национальным, либо правовым сознанием.
В целом, работы этих мыслителей слабо исследованы, хотя каждая из них оригинальна и критична по отношению к другим. Вместе с тем, анализ их произведений представляет не только теоретический, но и практический интерес, потому что время в которое творили корифеи монархизма (вторая половина XIX века - середина XX веков) характеризуется бурным развитием экономической, политической и правовой инфраструктуры, что приводило к интенсивному обсуждению проблемы развития формы государства, поэтому многие идеи выше перечисленных авторов могут быть использованы при усовершенствовании современной государственной формы России.
В политико-правовом лагере отечественных республиканцев особого внимания заслужили четыре течения: 1) анархическое – во главе с М.А. Бакуниным; 2) социалистическое – под руководством В.И. Ленина и И.В. Сталина; 3) национал-большевистское – основанное Н.В. Устряловым; и 4) евразийское – ярким представителем, которого является Н.Н. Алексеев. Связано это с тем, что они по-прежнему конкурируют не только на российском публично-электоральном пространстве в виде легальных и запрещённых партий, но и будоражат умы мировой общественности. Так, анархистское движение слилось с идеологами антиглобализма.
На сегодняшний день в правовой науке ведется дискуссия по поводу понимания не только сущности монархической и республиканской форм правления, но и их признаков. В значительной мере это объясняется застоем исследования монархической государственности в советский период, наложивший огромное количество идеологических «табу» и «штампов» в политике, юриспруденции, обществознании и т.д. Поэтому следует выделить две актуальные проблемы учения о монархической и республиканской государственности: во-первых, наличие противоречивого понимания категории монархической формы правления, приводящей к отождествлению ее с республикой, и, во-вторых, отсутствие полного перечня квалификационных критериев градации единоличных и коллегиальных моделей организации публичной власти, позволяющего уловить сущностные отличия монархии от республики.
Таким образом, наряду с дореволюционными учеными и представителями русской эмиграции следует рассмотреть идеи современных специалистов в области общей теории формы правления: А.А. Адухова, А. Альбрехта, А.В. Васильева, Н.А. Власенко, В.В. Елистратовой, И.А. Иванникова, С.А. Комарова, И.А. Кравца, В.Л. Кулапова, Б. Кюхенгофа, В.В. Лазарева, А.Г. Лапшина, В.Я. Любашица, Н.В. Мамитовой, А.В. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузова, Т.С. Мамрашова, Л.А. Морозовой, В.С. Нерсесянца, В.Д. Перевалова, В.С. Петрова, В.Н. Протасова, Н.В. Протасовой, Л.П. Рассказова, М.М. Рассолова, Л.П. Рожковой, И.В. Столярова, В.М. Сырых, А.Г. Тищенко, А.И. Черкасова, З.М. Черниловского, В.Е. Чиркина, Н.М. Чистякова, А.В. Якушева и др.
Ряд закономерностей политико-правового генезиса различных видов форм правления, а также единоличных и коллегиальных моделей власти сформулирован в XIX – начале XXI вв. в трудах отечественных и зарубежных юристов А.С. Алексеева, И.Е. Андреевского, Ю. Бардача, М.Ф. Владимирского-Буданова, Ф. Гизе, Л. Гумпловича, Ж.-П. Жаке, И.А. Исаева, М. Имбодена, Е.Ю. Калининой, Т.В. Кашаниной, А.И. Кошелева, С. Лоу, В.В. Момотова, Г. Навяски, М.И. Панова, М. Петрзака, Т.Н. Радько, А.Ю. Саломатина, В.А. Томсинова, С. Уэйда, Г. Филипса, А. Фонбланка, А.Н. Филиппова, О.И. Чистякова, Т.Я. Хабриевой, В.М. Хвостова, Г.Ф. Шершеневича, Ш. Медера, А.С. Ященко; историков Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, С.М. Соловьева, Ш. Пти-Дютайи и др.; философов и политологов Ф. Бенетона, М. Диллона, Н.И. Черняева, Н.К. Чедвика, А.И. Щербинина и др.
Кроме того, исследование влияния монархической и республиканской форм правления на государственную власть и политико-территориальное устройство невозможно без анализа методологических основ политического господства, обоснованных в научных работах К. Альвареса, В.П. Безобразова, Н.С. Бондаря, Г.А. Борисова, М. Вебера, И.В. Выдрина, Р. Гнейста, Р. Долемана (Р. Парсонса), Ю.А. Дмитриева, В.Б. Евдокимова, А.Н. Кокотова, А.В. Корнева, Т.К. Ковалёвой, О.Е. Кутафина, Н.И. Лазаревского, В.Ю. Миронова, А.Ю. Мордовцева, А.Н. Нифанова, Ф. Ницше, А.И. Овчинникова, Х. Ортега-и-Гассета, П.Н. Подлигайлова, В.Ф. Погорилко, Ю.М. Прусакова, О.Ю. Рыбакова, Ф. Сегардо, В.В. Сухоноса, В.В. Таболина, А.Г. Тимофеева, Ю.А. Тихомирова, В.И. Фадеева, М. Фуко, А.Ф. Черданцева, А.Н. Черткова, Х. Шоллера, Л. Штейна, Г. Штимфла и др.
Объект исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, связанные с эмпирической организацией и теоретическим обоснованием формы государственного правления.
Предмет исследования. В качестве предмета настоящей работы выступают сущностные характеристики содержания формы государственного правления, особенности её взаимодействия с другими элементами формы государства, а также различные идеалы и аксиомы, определившие подходы к анализу этих процессов в различных теоретических моделях единоличной и коллегиальной власти.
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является выявление сущностного содержания категории формы государственного правления, охватывающей все ее виды, а также комплексное исследование теоретических концепций монархической и республиканской государственности, которые могут быть рецептированы и трансформированы в современной политической практике.
Для достижения поставленной цели, в диссертационном исследовании ставятся и решаются следующие задачи:
-
изучить теоретические положения, связанные с содержанием понятия формы государственного правления, особенностями её видовой градации и спецификой классификационных методологий соответствующих разновидностей верховного управления;
-
разработать правила юридической квалификации, позволяющие корректно отличать монархическую форму правления от республики;
-
проанализировать соотношение формы правления с другими элементами формы государства;
-
определить особенности функционирования государственной (политической) власти в условиях монархической и республиканской формы правления;
-
выработать оценку различных монархических и республиканских концепций построения идеальной государственности в работах зарубежных и отечественных мыслителей.
Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. При анализе проблематики диссертационного исследования, отвергается методологический монизм, ведущий к односторонности выводов, поэтому в работе используется широкий комплекс всеобщих, общенаучных, частнонаучных и дисциплинарных методов познания, таких как диалектико-материалистический, феноменологический, герменевтический, гносеологический, синергетический, дедуктивный, индуктивный, логический, системного анализа и синтеза, сравнительно-правовой (синхронический и диахронический), формально-юридический (догматический) и нормативно-юридический, методы юридической квалификации и политико-правового моделирования.
Обращение к философским основаниям, приемам и формам изучения закономерностей политического социогенеза задается особенностями культурно-исторического процесса и относительно самостоятельными этапами его развития, влияющими на характер организации и деятельности верховной власти. Более того, в условиях «размытых» ценностно-целевых структур переходного периода общества и недостаточной парадигмальной определенности юридической науки для исследования предпочтительны предельно широкие рамки теоретического анализа государствоведческих вопросов. Для решения проблем фундаментального уровня алгоритмы добывания нового знания могут задаваться общими методологическими конструкциями и контекстом доктринального содержания политико-правовой мысли.
Сравнительно-правовой метод занимает центральное место, так как способствует решению большинства поставленных в исследовании задач, позволяет обнаружить повторяющиеся явления, что дает возможность учитывать взаимосвязь теоретических учений и практических конструкций монархической и республиканской государственности с итогами исторического генезиса правового сознания и юридического мышления.
Кроме того, в методологическом плане мы стоим на той позиции, в соответствии с которой познание сущности, т.е. содержания совокупности суммы непосредственной деятельности всех вещей и событий в их всеобщей связи, характеризующих любое явление бытия, следует проводить с помощью интегрированного анализа объективного (эмпирического) материала и доктринального (субъективно-идеалистического) осмысления его природы. Связано это с тем, что изучение окружающего мира, прежде всего, осуществляется в рамках социальных стереотипов человеческого мировоззрения доминирующих на той или иной стадии развития мирового сообщества в целом или отдельно взятой цивилизации.
Источники исследования. Источниковедческую базу диссертационного исследования составили зарубежные и отечественные нормативно-правовые акты, научные монографии и статьи, авторефераты диссертационных работ, диссертации, учебные пособия, справочные издания и периодическая печать.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- впервые для определения понятия формы государственного правления, наряду с категорией «правосознание» используется дефиниция «правовое мышление»;
- на основе обобщения исторического опыта развития единоличных и коллегиальных моделей организации верховной государственной власти, дается авторское определение монархии и республики, учитывающее особенности монархического и республиканского правосознания и монархического и республиканского мышления народа, а также предлагаются условия правильной юридической градации монархии от республики;
- в научный оборот введена новая разновидность монархической формы правления - персонально-волевая, а также дана авторская трактовка коллегиальной монархии и коллегиальной республики, что существенно обновляет современные знания общей теории государства и права в особенности, и учения о форме правления в частности;
- системы престолонаследия дополнены новыми видами передачи династической власти, впервые изученными в рамках юридического анализа, такими как древнехеттский (старейший и новейший), эламский, османский, древневалийский, перуанский и древнеяпонский способы легитимации единоличного правления;
- предложена уточнённая формулировка уже используемого в науке понятия «империя», позволяющего отличать её от определения «монархической формы правления»;
- впервые раскрыто содержание признаков «имперского правосознания» и стереотипов «имперского правового мышления» в рамках их диалектического единства;
- кроме того, доказывается возможность согласования монархизма и республиканизма с любыми видами государственного (политико-территориального) устройства и государственного режима.
- впервые определены политико-правовые аксиомы монархической и республиканской власти;
- изучен комплексный характер влияния монархии и республики на осуществление государственной власти;
- дана обобщённая оценка эволюционного развития учения о монархической и республиканской форме правления в истории политико-правовой мысли, анализируемой с учётом реализации на практики идеалистических моделей единоличной и коллегиальной власти в рамках зарубежного и отечественного опыта государственного строительства, особенно в тех странах, где эффективно сочетаются публичные начала республиканского и династического управления обществом.
Одним из основных результатов комплексного изучения и систематизации проблемных вопросов выполненного диссертационного исследования явилось формирование целостной современной юридической теории формы государственного правления.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Под формой правления необходимо понимать исторически сложившуюся модель организации верховной государственной власти, функционирующей в рамках и на основе особых видов правосознания и правового мышления народа (республиканского или монархического).
2. Монархическое правосознание является идеальной совокупностью взглядов, представлений, чувств, знаний и переживаний, мотивирующих устойчивую культуру ранга в социальных отношениях; искреннее доверие подданных к главе государства; консолидацию народа вокруг трона; персонификацию государственной власти, посредством нравственно-религиозных правил публичного поведения.
3. Под монархическим правовым мышлением, следует понимать, разновидность правового мышления, представляющего собой процесс понимания окружающей человека политико-правовой действительности единоличного правления с помощью харизматических, традиционных, сакрально-символических и духовно-нравственных стереотипов публичного поведения.
4. Монархия - это исторически сложившаяся форма правления, при которой во главе государства стоит, как правило, единоличный монарх, являющийся источником и носителем суверенитета, либо наделенный другими органами государства или гражданами властью соразмерной верховной, занимающий престол в соответствии с наследственным или выборным принципом, юридически не отвечающей за свои действия, и, осуществляющий функции государственного управления в рамках и на основе монархического правосознания и монархического правового мышления народа.
5. Республика – это исторически сложившаяся форма правления, в которой, верховная государственная власть осуществляется выборными, юридически ответственными, срочными органами в рамках и на основе республиканского правосознания и республиканского правового мышления народа. При этом признаками республиканского правосознания являются: механистическое представление о верховной государственной власти, как системе единоличных и коллегиальных органов управления; господство эгалитаристских представлений в обществе, т.е. стремление к социальному равенству; утилитарно-рассудочное восприятие власти, необходимой исключительно для решения материальных потребностей граждан; недоверие главе государства, который, представляется «выскочкой», временщиком, нанятым, лишь для управления страной на определенный срок; отрицание абсолютных авторитетов.
6. Под республиканским правовым мышлением, следует понимать, разновидность юридического мышления, представляющего собой процесс понимания окружающей человека политико-правовой действительности коллегиального правления с помощью выборных технологий и системы разделения или концентрации власти в руках представительных учреждений.
-
Необходимым условием проведения правильной юридической квалификации монархии и республики является выполнение следующих правил:
- во-первых, нельзя признавать единоличность главы государства признаком, присущим абсолютно всем монархическим формам правления;
- во-вторых, порядок наследования высших государственных должностей не является исключительно монархическим;
- в-третьих, совсем не обязательно, чтобы монарх обладал реальной верховной властью в своей стране;
- в-четвертых, лишь признаки бессрочности монархической власти и юридической безответственности персоны государя, являются наиболее устойчивыми из классических категорий градации монархической формы правления;
- в-пятых, при анализе монархической и республиканской государственности необходимо рассматривать критерии «монархического и республиканского правосознания», а также «монархического и республиканского правового мышления», потому что их отсутствие неминуемо приведет к отождествлению, по классическим признакам монархии, некоторых достаточно авторитарных президентов с титулом венценосных наследственных самодержавных правителей.
8. По способу передачи верховной власти монархии делятся на традиционные (династические), электоральные (выборные), персонально-волевые и смешанные. В традиционной (династической) монархии престол передается по наследству в рамках закона или конституционного обычая (например, в Дании, Великобритании, Испании и т.д.). В выборной (электоральной) монархии должность государя является избираемой (например, Ватикан). В персонально-волевой монархии – глава государства самостоятельно или по согласованию с народом или иным коллегиальным органом определяет своего преемника независимо от династического родства и социального положения (например, Россия с 1722 по 1797 гг.). Смешанная монархия сочетает в себе механизмы правопреемства престола присущие традиционному (династическому); выборному (электоральному) и персонально-волевому характеру определения законного государя (например, Византия, Малайзия).
9. Новыми видами династической передачи власти являются: древнехетский, эламский, османский, перуанский, древнеяпонский и древневалийский способы легитимации единоличного правления. Причём, в древнехетской системе престолонаследия следует выделять два варианта передачи трона по наследству: а) старейший, когда преемником царя, как правило, становился его племянник; б) новейший, установивший следующую очерёдность престолонаследников: родной сын царя; за его отсутствием – племянник государя, и, только в крайнем случае зятья венценосца. Эламская монархия обеспечивала преемственность благодаря соблюдению принципа левирата: передачи верховной власти от брата к брату при условии заключения брака с царственной вдовой. Суть османской системы престолонаследия состоит в том, что наблюдая за успехами своих сыновей, правивший султан решал, кто из наследников должен был стать приемником падишаха. А для того, чтобы избежать заговора враждующих группировок двора, поддерживающих разных претендентов на трон, существовала практика убийства братьев и племянников будущего монарха. Перуанская система престолонаследия, исходила из того, что верховный правитель империи инков выбирал царского преемника обычно из детей рожденных своей законной женой (его старшей сестрой). Император имел право замены не оправдавшего государственные надежды соправителя на другого из числа своих сыновей. На основании древневалийской системы престолонаследия (X – XII вв.) сыновья короля, включая незаконнорожденных (бастардов), и племянники имели равные права на престол. Выбор приемника оставался за монархом. В архаическую эпоху (ок. Ш - II вв. до н.э.) в Японии передача верховной власти императора строилась на основе минората: предоставления императорских прав младшему сыну государя.
10. Классификацию классических видов республиканского правления на президентскую, парламентскую, смешанную и советскую республику, следует дополнить коллегиальной и плебисцитарной формой правления. В коллегиальной республике главой государства является не единоличное должностное лицо, а коллективный орган, принимающий решения большинством голосов своих членов или единогласно; назначающий председателя правительства вступающего в должность после одобрения парламента. Плебисцитарной республики свойственны следующие признаки: главой государства является коллегиальный орган, формируемый депутатами верховной легислатуры и населением административно-территориальных единиц; законодательная власть фактически принадлежит однопалатному парламенту, наделённому правом разработки законов и народу, утверждающему их окончательную редакцию.
11. Монархическая форма правления сосуществует со всеми видами государственного (политико-территориального) устройства (унитарным, империей, федерацией, унией), не отрицает различные варианты автономий, проявляя гибкость в своей территориальной организации (Испания, Дания, Великобритания и др.). Республики, как правило, не знают форм униатского соединения, за исключением Княжества Андорры и Франции. Градация политических режимов в монархических государствах, также как и в республиканских зависит от применяемых властью средств и методов властвования, где возможно наблюдать переход от полиархии к фашизму. Все это свидетельствует о политической гибкости монархий и республик, способных воплощать в себе диаметрально противоположные ценности, идеи и постулаты.
12. В отличие от монархии, под империей следует понимать исторически сложившуюся сложную форму государственного единства, занимающего огромную территорию, состоящую из политико-территориальных единиц (провинций, автономий, поротекторатов и т.д.) обладающих разным правовым статусом и подчиняющихся единой верховной власти, осуществляемой в рамках и на основе имперского правосознания и имперского правового мышления государственно-образующего народа.
13. Имперское правосознание представляет собой совокупность взглядов, представлений, чувств, знаний и переживаний, мотивирующих веру в вечность существования империи, ее мессианское предназначение, силу и могущество политической, экономической, правовой и военной инфраструктуры своего отечества, что и является источником протекционистских настроений граждан империи по отношению к другим государствам и народам.
14. Имперское правовое мышление является особой сферой духовного мира человека, представляющего собой процесс понимания окружающей индивида социально-правовой действительности в рамках стереотипов активной внешнеполитической деятельности, милитаризации государственной идеологии и абсолютизации государственно-образующим народом собственных политико-правовых ценностей.
15. Самодержавие, дуалистическая и конституционная монархии, также как советская, президентская, парламентская, смешанная, плебисцитарная и коллегиальная республики в рамках индивидуальных и коллективных автократий и поликратий, могут не только согласовывать воли отдельных лиц, социальных групп, но и всего общества в целом. Исключения составляют деспотия и абсолютизм, опирающиеся соответственно на единоличное самовластие и бюрократический аппарат.
16. Коллегиальная монархия представляет собой исторически сложившуюся разновидность ограниченной монархии, наделяющей полномочиями главы государства нескольких равных по статусу наследственных правителей, обладающих правом интерцессии; либо сосредотачивающей суверенную власть в особом совете государей, возглавляющих отдельные территориальные части страны, от имени и по коллективному согласию которых выступает назначенный ими верховный правитель.
17. Политико-правовыми аксиомами, т.е. обязательными к соблюдению правилами, монархической власти, обеспечивающей ей социальную стабильность и успешное развитие являются: 1) принадлежность трона генетически здоровым людям, 2) приверженность государя господствующей в стране религии, 3) соблюдение монархом нравов и обычаев своего народа, 4) отеческое (или материнское) единоначалие в царской семье, призванное поддерживать положительные устои супружеской жизни, 5) отстранение от трона льстецов и завистников, 6) проявление государем личной твердости, мудрости и свободолюбия при принятии политических решений, 7) воспитание будущих венценосцев собственным примером главы государства, 8) признание за подданными права на сопротивление Его Величеству, когда царь предает интересы страны, попирает основы справедливости, выступает против Бога и нравственных устоев общества.
18. Республиканские политико-правовые аксиомы заключаются в законодательной формализации цензовых ограничений и процедур юридической ответственности для руководителей высших органов государственной власти с постоянной популяризацией, либо развитием институтов политической конкуренции.
19. Античные философы преимущественно, считали монархическое правление правильной формой организации публичной власти в государстве, которую следует оградить от вырождения и упадка, совместив в ней черты аристократии и демократии. Средневековые европейские апологеты самодержавия склонялись к теократическому правлению во главе с Понтификом Ватикана (Папой Римским), обладающим верховной властью над светскими государями, хотя в этот период была сформулирована оригинальная теория разделения властей М. Падуанским и предложена концепция светской империи Д. Алигьери и смешанной республики Н. Макиавелли. Ученые Нового и Новейшего времени переработали наследие Древних Греции и Рима, отвергли теологические взгляды католической церкви, результатом чего явилось обоснование теории конституционной монархии, парламентской и президентской республики, основанных на принципах разделения властей, народного суверенитета и религиозного плюрализма. Исключение составили теоретики научного марксизма, занимавшиеся оправданием республиканского правления не для борьбы с тиранией, а в качестве единственно подходящего механизма, способствующего установлению диктатуры в интересах нового революционного класса – пролетариата.
20. Отечественные исследователи формы государственного правления, включая консерваторов, либералов, анархистов, национал-большевиков и коммунистов, как правило, считали, что для России губительно беспорядочное заимствование иностранных политических институтов, причём процветание российской государственности возможно, лишь в условиях консолидации усилий правительства и народа, имеющих одинаковый политических идеал, органически сочетающий в себе сильную традиционную единоличную власть главы государства с авторитетным коллегиальным представительством граждан страны.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что устраняются принципиальные доктринальные, формально-юридические и методологические противоречия и неточности в понимании монархической формы правления, способствующие отождествлению ее с республикой, для этого в научный оборот вводятся новые виды монархической формы правления (коллегиальная и персонально-волевая) и даются определения монархического и республиканского правосознания и мышления.
Кроме того, результаты диссертационного анализа могут быть использованы в качестве основы для последующих научных изысканий в рассматриваемой области, а также в законотворческом процессе современной России в целях предотвращения принятия катастрофических решений в сфере отечественной политики государственного строительства.
Данные научно-теоретической работы также могут применяться в образовательном процессе и в лекционно-просветительской деятельности в рамках учебных курсов по «Теории государства и права», «Истории политических и правовых учений», «Истории государства и права зарубежных стран», «Истории государства и права России», «Философии права». Выводы сравнительно-правового исследования теоретических концепций единоличных и коллегиальных форм власти в различные исторические эпохи, во многом будут полезны при осмыслении современных политических событий.
Концептуальные положения диссертации стимулируют дальнейшую разработку сформулированных вопросов, имеют значение для углубления научно-практических исследований как в сфере теории права и государства, так и в русле развития политико-правовой реформы российского общества.
Апробация результатов диссертационного исследования. Материалы диссертационного исследования были апробированы и одобрены на заседании кафедры теории и истории государства и права Южного федерального университета, представлены в 128 публикациях, в том числе в 12 монографиях, 95 статьях, 4 учебниках и 17 учебных пособиях. Основные положения диссертации докладывались на международных, всероссийских, региональных, межвузовских научно-теоретических и практических конференциях, круглых столах и симпозиумах, проводившихся с 2000 по 2013 гг. (в городах Москва, Ростов-на-Дону, Краснодар, Саратов, Минеральные Воды, Владикавказ, Барнаул, Воронеж, Иваново, Новосибирск, Рязань – (Россия), Львов, Симферополь, Яремча - (Украина), Прага (Чехия), Пржемысл (Польша), София (Болгария) и др.) а также на секционных и семинарских занятиях Международной школы-практикума молодых ученых и специалистов по юриспруденции, посвященной проблемам «Эффективности законодательства и современным юридическим технологиям» (29 - 31 мая 2008 г., г. Москва), «Правовым проблемам научного прогресса» (28-30 мая 2009 г., г. Москва), «Наследию юридической науки и современности» (26-28 мая 2010 г., г. Москва), «Государство в меняющемся мире» (26-28 мая 2011 г.) организованной Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Результаты диссертации использовались при чтении лекционных курсов и проведении семинарских занятий по теории государства и права, истории государства и права России, истории государства и права зарубежных стран, истории политических и правовых учений; философии права на юридическом факультете Южного федерального университета и в Донском юридическом институте.
Основные проблемы современных видов форм государственного правления (монархии и республики) докладывались автором в качестве официального лектора на лекционных занятиях III и IV Летней академии европейского права, организованной Европейской арбитражной палатой (г. Брюссель), Ассоциацией юридических высших учебных заведений (г. Москва) и Мариупольским государственным гуманитарным университетом в г. Мариуполе (Украина) с 5 по 17 июля 2010 г. и с 4 по 16 июля 2011г.
В 2010 г. автор стал лауреатом Всероссийского конкурса на лучшую научную книгу 2009 г., проводимого Фондом развития отечественного образования, рекомендовавшим использовать в учебном процессе и переиздании для широкой научной общественности в России и за рубежом результаты государственно-правовых исследований сущностных характеристик различных форм правления, а в 2012 г. был награждён Дипломом за лучшую научно-исследовательскую работу 2011 г. Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону), посвящённой проблемам юридической теории формы государственного правления.
Структура диссертационного исследования. Постановка проблемы, объект и предмет, а также исследовательские задачи предопределили логику и структуру настоящей работы.
Диссертация состоит из введения, четырёх глав, разделённых на девять параграфов. Каждый параграф завершается итоговыми выводами, а вся диссертация - заключением и библиографическим списком.
Юридическая квалификация монархической и республиканской формы правления
В классическом варианте форма правления делится на два вида: монархию и республику. Вместе с тем, опираясь исключительно на практику современных государств, В.В. Иванов, выделяет девять форм правления: 1) деспотическую, 2) тираническую, 3) парламентско-правительственную, 4) парламентскую, 5) президенскую, 6) президентско-парламентскую, 7) централистскую, 8) богословскую, 9) «народную» («государство масс») . Украинский государствовед С.К. Бостан противопоставляет монархической форме правления не республику, а полиархическое правление, разделяемое им на парламентскую и президентскую полиархии . А.И. Черкасов предлагает ещё более радикальный взгляд на разновидность государственного правления. «Практика, однако, - пишет он, - показывает, что схожие разновидности монархии и республики (например, парламентарная монархия и парламентарная республика) по своим механизмам гораздо ближе друг к другу, чем к иным разновидностям родственной формы правления (целая пропасть существует, например, между абсолютной и парламентарной монархиями, по-разному функционируют президентские и парламентарные республики). Использование же термина «система правления» даёт возможность сконцентрироваться на особенностях взаимоотношений высших органов государственной власти, политической динамике» . В качестве двух основных систем правления этот автор называет: президенциализм и парламентаризм . В первом случае главным действующим лицом в политической системе является глава государства, во втором, правительство ответственной перед партийным большинством парламента.
В рамках данных подходов происходит смешение признаков организации органов верховной власти, особенностей политического режима и территориальной структуры государства. Полагаем, что бинарная градация формы правления (на монархию и республику) ещё не исчерпала свой теоретико-практический потенциал. Она нуждается лишь в научной модернизации. Поэтому проанализируем каждую разновидность организации верховной власти в отдельности.
По мнению большинства государствоведов конца XX - начала XXI вв., монархия - это форма правления, где высшая государственная власть принадлежит единоличному главе государства - монарху (королю, царю, императору, шаху и т.д.), который занимает престол по наследству и не несет ответственности перед населением; а республика, соответственно, представляет форму правления, при которой верховная власть в государстве периодически избирается, а потому является срочной, и лица, исполняющие возложенные на них полномочия по осуществлению государственной власти, ответственны за свои действия . Правда, некоторые из них оговариваются, как В.Е. Чиркин и З.Н. Курдюкова, о том, что из этого правила есть и исключения , - тем самым, уничтожая универсальный характер общепризнанных определений. Например, в рамках традиционного юридического похода можно выделить четыре классических признака монархии: верховенство, наследственность, бессрочность (или пожизненность) и юридическую безответственность персоны монарха .
Но эти критерии являются достаточно шаткими, ибо «затруднения становятся величайшими, если привлечь историю Китая, Индии, монголов, южноамериканских государств, древней эпохи и нового времени, историю Византии, Древней Греции, языческого Рима и Возрождения (эпоха тиранов)... Различия между законом, политическим обычаем и голым фактом силы или власти - становится совершенно неуловимым. Например, римские императоры - не то монархи, не то тираны, не то «избранники», не то узурпаторы - нисколько не являются президентами республики; они сменяют друг друга - не то назначаемые, не то наследующие, не то провозглашаемые армией, не то восходящие на престол в порядке завоевания (или своей страны, или чужой); и исследователь не может установить, что перед ним - публичное право, политическое событие, катастрофа, революция или развязка гражданской войны, правило или исключение; здоровое исключение или болезненное, случай или сущее безобразие» . Единоличность верховной власти, как заметил еще И.А. Ильин - не безупречный признак монархии. «Если обратиться к истории древнего Рима, то нельзя однозначно сказать, кем являлись римские консулы - двумя республиканскими «полу-царями» из коих не один не был царем или оба были срочными республиканскими чиновниками» , поэтому различие «образов правления … состоит только в словах» , а не в специфики осуществления государственной власти.
Кроме того, история знает множество случаев, когда в одной стране, в одно и то же время был не один монарх, а два и более. Например, Критто-Микенская государственная традицияя следовала принципу политической диархии, когда сакральным царём являлся ванаг, а военным правителем – лавагет (Микены, Пилос, Кнос) . Объединение латин и сабин в VIII в. до н.э. привело к тому, что в Риме было два рекса – Ромул (отец основатель квиритской общины) и Тит Таций (вождь сабинян) . В первой половине XIII в. н.э. Галицко-Волынская Русь управлялась князьями Даниилом Галицким и Василько Волынским, а во второй половине того же столетия Великое княжество литовское возглавляли Кейстут и его племянник Ольгерд . Так, «в Византии в XI веке Роман Диоген, женившись на регентше Евдокии Макремболитессе, дал письменное обязательство признавать своими соправителями всех трех сыновей Константина Дуки - Михаила, Андроника, Константина. В официальных документах ставились подписи четырех царей. Вообще наследники Восточной Римской Империи, даже малолетние, именовались (по римской традиции - «соправления») - царями; царей могло быть сразу два или три. Историки подчеркивают, что в V-VI веках среди франков различали - «назначенных» царей (rex designatus) и «освященных царей (rex consecratus, sublimatus); последние имели более полные права; по отношению к правящему королю освященный король назывался «junior» (младший), мало того, только все вмести, они составляли «единого суверена» . История России знает двух равноправных царей: Иоанна Алексеевича (Иоанна V, от Милославской) и Петра Алексеевича (Петра I, Великого, от Нарышкиной). Они имели общий единый двухместный трон и общие официальные приемы, при регентстве сестры их, Софьи .
В научной литературе ошибочно указывается на наследственность как неотъемлемый признак монархического строя. Против этой точки зрения свидетельствуют факты истории. Приведу лишь некоторые из них. Так, «в VII веке чешским королем был избран Само, которому удалось отразить аваров и франков, а в последующем заложить фундамент чешского королевства (627 г. н.э.). Короли Кастилии и Арагона XIII в. занимали престол по выбору» . Согласно Золотой Булле Карла IV Император Священной Римской Империи Германской нации избирался семью князьями - курфюрстами . Единогласие выборщиков было необходимо до середины XIV в., потом стали довольствоваться принципом большинства . В соответствии с «Генриковыми артикулами» (1673 г.), принятыми французским принцем, занимавшим престол всего несколько месяцев, в Речи Посполитой; уже с первых слов абсолютно отвергался династический принцип: «Мы и наши потомки, польские короли, они же великие князья литовские и пр., не должны ни в коем случае назначать ... себе приемника. А это для того, чтобы всегда после кончины нашей и наших потомков выбор короля оставался за всей шляхтой. Поэтому ни мы, ни наши потомки, польские короли, не должны употреблять титула наследственного» . В 1811 г. сербская учредительная Скупщина, провозгласила выходца из крестьянской семьи, гайдука, вождя восставшего народа Георгия Петровича (Кара-Георгия) наследственным князем Сербии . Современность не менее богата интересными примерами отрицания наследственного начала. Так, в Малайзии главу государства - монарха (короля) - избирают на пятилетний срок султаны монархических субъектов федерации, заседающие в Совете правителей штатов, в состав которого входят девять государей. Главы четырех штатов не являются наследственными султанами и поэтому участия в выборах монарха не принимают. Обычно короля избирают из числа султанов монархических субъектов государства по очереди, для чего в Совете правителей ведется особый список. Таким образом, Малайзия представляет собой своеобразную форму правления - ротационную монархию .
Форма правления и государственный (политический) режим
Изучение монархической и республиканской государственности исключительно через призму политико-территориального устройства не отражает всей полноты исследуемого явления. Сферу познания, значительно обогащает рассмотрение категории государственного (или политического) режима, под которым принято понимать совокупность средств и методов осуществления государственной власти . Непосредственным объектом анализа в рамках этого определения являются реально действующие нормы, образцы поведения, формирующие правосознание личности и регламентирующие отношения власти и подчинения, между классами, нациями, социальными группами и их объединениями в условиях конкретно исторической модели организации публичной власти. Поэтому на фоне относительного консерватизма других элементов формы государства (формы правления и формы государственного устройства) политический режим наиболее подвижен и изменчив. Его динамичность способствует более точному уяснению содержания и характера государственной власти, оказывающей влияние на все общество в целом. Данная категория позволяет выявить глубинную, сущностную природу политического господства, раскрыть специфику организации системы разделения властей (законодательной, исполнительной, судебной и др.), с одной стороны, и показать особенности конституционного закрепления правового статуса личности, степень централизации государственного управления с другой.
Кроме того, правила и цели взаимодействия субъектов властеотношений характеризуют один из ключевых признаков построения любого социального управления, а именно степень его легитимности, под которой понимается признание и готовность населения повиноваться официальной воли. Таким образом, если считать политику полем взаимодействия человека и государства, то необходимо иметь в виду два возможных варианта построения публичных связей, постоянно, но отнюдь не равномерно, распространяющихся в истории человечества. Первый тип выражается в подчинении, подавлении личности государством, когда индивид рассматривается как малая и незначительная частичка, все параметры которой задаются ритмом и проблемами существования господствующей элиты. Иной вариант социального взаимодействия представляет органическое сочетание интересов личности, общества и государства.
Вместе с тем Т.Н. Радько, считает, что термины «политический режим» и «государственный режим» не тождественны, так как второй из них является составной частью первого . В рамках такого подхода политический режим включает в себя 12 качественных признаков: 1) степень участия народа в формировании политической власти, а также сами способы такого формирования; 2) соотношение прав и свобод человека и гражданина с правами государства; 3) гарантированность прав и свобод личности; 4) характеристику реальных механизмов осуществления власти в обществе; 5) степень реализации политической власти непосредственно народом; 6) положение средств массовой информации, степень гласности в обществе и прозрачности государственного аппарата; 7) место и роль негосударственных структур в политической системе общества; 8) учет интересов меньшинства при принятии политических решений; 9) доминирование определенных методов (убеждения, принуждения и т.п.) при осуществлении политической власти; 10) принципы взаимоотношения общества и власти; 11) меру политического плюрализма, в том числе многопартийности; 12) существование реальных механизмов привлечения к политической и юридической ответственности должностных лиц, включая самых высших .
В отличие от политического, государственный режим описывается иными показателями: а) способами и порядком формирования органов государственной власти и управления; б) распределением компетенции между ветвями власти; в) характером взаимоотношений между различными органами власти (центральными, местными, законодательными, исполнительными и т.д.); г) государственными гарантиями прав и свобод граждан, реальностью этих прав и свобод; д) верховенством правовых законов в механизме правового регулирования; е) ролью права в решении государственных дел; ж) независимость судебной власти; з) независимостью (или зависимостью) и свободой (или несвободой) средств массовой информации от государственного вмешательства; и) местом и ролью в государственном механизме армии, полиции (милиции), разведки; к) степенью участия населения в управлении государством; л) методами действия государства по разрешению возникающих в обществе конфликтов .
Близкую позицию занимает Г.Ю. Курскова. По её мнению, «Для государственного режима базовым положением является организация государственной власти, способы её функционирования. В отличие от политического режима, понятие государственного режима не несёт идеологической, оценочной и нравственно-правовой нагрузки и может рассматриваться лишь с точки зрения способов организации государственной власти под влиянием различных внутренних и внешних причин, ментальности, культуры населения и др. Если государственность прямо вытекает из формы организации власти, то политический режим во многом определяет характер самой власти и создаёт как правовой, так и внеправовой механизм собственной защиты» .
Полагаем, что концепции Т.Н. Радько и Г.Ю. Курсковой, необходимо доработать, так как они смешивает доктринально разноплановые категории «политической системы», «правового статуса личности», «механизма государства», «юридической ответственности» и самого «государственного режима», усложняя, таким образом, сущностное понимание юридической природы формы конкретного государства. Поэтому политический режим стоит приравнивать к государственному режиму и анализировать его сквозь призму специфических способов осуществления государственной власти.
Более того, использование терминов «государственно-правовой режим» или «политико-государственный режим» в контексте данного спора носит софистическую окраску, а не онтологическую проблему научного понимания.
Следует отметить, что вопрос градации государственного режима является дискуссионным. Так, С.Ю. Кашкин различает демократический политический режим; либеральный, авторитарный и тоталитарный . М.В. Баглай и Ю.И. Лейбо выделяют демократический государственный режим, разделяемый ими на либеральный, где государство провозглашает политические права, и социальный, в котором власть обеспечивает экономические права; а также авторитарный, существующий в шести различных формах: тоталитарной, военно-диктаторской, монократической, клерикальной, конституционно-авторитарной и личностно-авторитарной . А.А. Мажирина ограничивается тоталитарным, авторитарным и демократическим политическими режимами .
Политико-правовые аксиомы монархической и республиканской власти
Исследование различных природных и социальных процессов невозможно без первичных умозаключений, не требующих логического доказывания, потому что смысл их очевиден для всех. В науке такие априорные выводы называются аксиомами (от греч. axiоma - истина не нуждающаяся в подтверждении). Например, общеизвестными правовыми аксиомами являются следующие запреты: 1) на двойное осуждение за одно и тоже правонарушение; 2) на осуществление правосудия лицом, являющимся стороной в деле; 3) на придание новому виду уголовной ответственности обратной силы и т.д.
Вместе с тем, властеотношения пронизывающие государственно-организованное общество, подчиняются собственным фундаментальным законам, нарушение которых приводит к политическому коллапсу, социальному взрыву, государственному перевороту, революции или анархии. В целях недопущения выше приведенных перспектив необходимо знать и соблюдать базовые основы публичного господства. Так, И.А. Ильин выделяет пять ключевых правил организации государственной власти . 1. Государственная власть должна осуществляться в рамках правового полномочия, опираясь на законы, а не на произвол должностных лиц . 2. Государственная власть не подлежит дроблению на абсолютно автономные части, ибо по своей природе она едина и неделима. Это не означает не возможность ее функциональной специализации в сферах законотворчества, исполнения воли народных представителей, осуществления правосудия, надзора и т.д. 3. Государственная власть всегда должна осуществляться лучшим людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу . 4. Политика обязана служить генеральному интересу общества, а не отдельным его частям . Причем, ценность «народной воли» следует сопоставлять с содержанием национальных интересов; «вне этого она оказывается лишь дурным вожделением толпы, и качество этого дурного вожделения нисколько не становиться выше оттого, что им увлечены многие или даже большинство» . 5. Государственная власть должна быть связана распределяющей справедливостью, с возможностью отступать от нее, тогда и только тогда, когда это требует поддержание национально-духовного и державного бытия народа . В целом, правительство обязано заботиться о сиротах, малоимущих и других социально незащищенных слоях населения, гарантируя им необходимый минимум для достойного человеческого существования. Но “режим, поддерживающий без достаточных оснований несправедливые привилегии, - пишет И.А. Ильин, - есть режим противо-политический, он компроментирует достоинство политической власти и подрывает волю к государственному единению. Такой режим не может быть прочным, ибо он сам воспитывает те центростремительные силы, которые рано или поздно разложат его и поставят вопрос о самом существовании государства».
Данные постулаты применимы для всех государств, независимо от формы правления, хотя они не являются исчерпывающими средствами лучшего функционирования политического механизма. Полагаю, что в силу персонификации наследственной государственной власти, монархии держаться на специфических императивах укрепления и развития царского правления. К таковым относятся особые публичные требования единоличного властвования.
Во-первых, венценосцам следует заботиться о здоровом потомстве, не обремененном наследственными заболеваниями. Для этого государи и члены правящих домов при заключении браков должны не только соблюдать общемедицинские запреты кровосмешения между близкими родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющих общих отца или мать) братьями и сестрами, но и проходить обязательную генетическую экспертизу для будущих супругов. Исторические факты говорят в пользу такой меры. Ведь крушение многих династий фараонов Древнего Египта было связано с вырождением потомства, из-за того, что женами царей становились их родные сестры и дочери . Традиции древних кельтов, не позволяли лицам, имеющим природные уродства становиться королями своих народов . Не добавляла авторитета императорскому престолу в России начала XX века наследственная болезнь (гемофилия) цесаревича Алексея, полученная им по материнской линии и т.д. Поэтому, важность генетического здоровья монархов и их наследников более чем очевидна при решении вопроса об удержании государственной власти.
Во-вторых, коронованные правители обязаны исповедовать религиозное учение, доминирующее в стране. В Европе - это христианство, на Ближнем Востоке - Ислам, а в Юго-Восточной Азии - Буддизм и т.д. Так, в соответствии с Ч. II п. 5 Конституции Королевства Дании 1953 г.: «Король должен быть членом Евангелистической Лютеранской Церкви» . Аналогичные нормы действовали в Российской Империи, в которой государь не мог исповедовать никакой иной веры, кроме Православия . Причем, русский самодержец являлся верховным защитником и хранителем догматов вероисповедания и блюстителем «правоверия и всякого в Церкви святой благочиния» . Целесообразность данного правила подтверждает исследователь Библии А. А. Сапожников, считающий, что слово Божье положительно говорит в пользу монархического правления, нежели республиканского .
Телеология оптимальной формы правления в отечественной государственно-правовой теори
За последние двести лет отечественная политико-правовая мысль внесла значительный вклад в развитие теории монархической и республиканской формы правления. Это не случайно, ведь с одной стороны российская государственность более десяти столетий развивалась под влиянием единоличной власти князя, царя или императора, а с другой революционные события начала XX века привели к свержению самодержавия и установлению республиканского строя советского типа более чем на 70 лет. Поиском моделей оптимальной организации верховной власти занимались виднейшие государственные, духовные и ученые мужи своего времени, такие как К.Д. Кавелин (1818 - 1885 гг.), К.Н. Леонтьев (1831 - 1891 гг.), М.А. Бакунин (1814-1876 гг.), Б.Н. Чичерин (1828 - 1904 гг.), К.П. Победоносцев (1827 - 1907 гг.), Л.А. Тихомиров (1852 - 1923 гг.), Д.И. Менделеев (1834 – 1907 гг.), В.М. Гессен (1868 – 1920 гг.), В.И. Ульянов (Ленин – 1870 -1924 гг.), И.В. Джугашвили (Сталин – 1878 – 1953 гг.), Н.В. Устрялов (1890 – 1937 гг.), Н.Н. Алексеев (1897 – 1964 гг.), И.А. Ильин (1882 - 1954 гг.), И.Л. Солоневич (1891 - 1953 гг.), Высокопреосвященный Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский (1927 - 1995 гг.) и др. В середине XIX столетия в России остро встал вопрос о совершенствовании институтов государственного управления и выборе дальнейшего пути развития общества. В этот период были представлены различные варианты преобразований институтов власти. Западники, в лице К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина предложили либеральный путь изменения формы правления в Российской империи, который отличался национальным своеобразием от европейского варианта конституционных реформ. Славянофилы, в учении К.Н. Леонтьева, разработали альтернативный проект построения монархической парадигмы власти. Анархисты, возглавляемые М.А. Бакуниным, выдвинули идеи разрушения государства и построения общества на основе республиканско-федералистских принципах. Наследие этих авторов может быть использовано при разрешении вопросов по совершенствованию государственного механизма в современной Российской Федерации.
Следует заметить, что долгое время изучению работ К.Д. Кавелина мешал классовый подход, критически рассматривавший либеральные учения . «Не сознавши глубоких исторических корней, отделяющих либерализм от демократии, не распространив этого сознания в массах, - не научившись нейтрализовывать таким образом измены шатаний либерализма делу «народной свободы», - писал В.И. Ленин, - русская демократия не может сделать ни одного шага вперед» . Сегодня необходимо отказаться от монизма марксисткой диалектики, при анализе любых теоретических концепций, чтобы избежать односторонних выводов и оценок.
Таким образом, исследуя произведения К.Д. Кавелина, И.А. Иванников выделил следующие принципы, характеризующие его учение: а) принцип неравенства; б) принцип наследования; в) принцип эволюционизма; г) принцип ненасилия; д) принцип свободного развития .
Полагаем, что данный перечень необходимо дополнить принципами е) антиконституционализма и ж) самодержавия. Эти постулаты К.Д. Кавелин обосновал внутренними свойствами человека, его способностями и уровнем психического развития, так как «если идеал вообще возможен, если он нужен человеку, то искать его можно только в собственном психическом строе или складе» . У К.Н. Леонтьева, напротив, исходным началом являлась идея византизма, последовательно разделяющаяся на три основания: 1) религиозное, 2) государственное и 3) художественное . «Византизм есть прежде всего особого рода образованность или культура, имеющая свои отличительные признаки, свои общие, ясные, резкие, понятные начала и свои определенные исторические последствия, ... византизм в государстве значит самодержавие» .
Принципы византизма во многом идентичны тем, которые выделял К.Д. Кавелин, но их содержание совпадает не полностью. Более того, К.Н. Леонтьев огромное внимание уделял принципу православия и отрицал принципы свободного развития и эволюционизма. Парадоксально, но К.Д. Кавелин, будучи либералом, опровергал лозунг Великой Французской Революции: «Свобода, равенство и братство». Он отмечал, что «люди по физической природе, по умственным и другим своим способностям не равны между собой со дня рождения» . В кавелинской трактовке существует четыре формы неравенства: природное (физическое), имущественное, социальное и нравственное. Все они взаимосвязаны друг с другом, причем «природное (физическое) и нравственное неравенство нельзя изменить» . Так, все люди рождаются с разными способностями, здоровьем и силой. Это влияет на накопление ими различных благ и является первопричиной имущественного неравенства, которое создает условия неравенству социальному и нравственному, из-за того, что предшествующее поколения передают последующим ранее накопленную материальную базу. Таким образом, человек изначально находится в условиях неравных с другими личностями, поэтому достижение равенства в обществе столь же мифично, как установление рая на земле .
К.Н. Леонтьев на природу неравенства смотрел аналогично. В ней он видел причину развития цивилизации. По его мнению, именно неравенство, закрепленное сословной иерархией, создает условие для достижения государством цветущей сложности .
Следующий принцип - свободного развития - К.Д. Кавелин определял двумя другими принципами: наследственностью и неравенством. Данные категории опираются на свободную неограниченную деятельность по накоплению капитала и его эксплуатацию. «Отнимите эти два сильнейших побуждения для деятельности и одни только избранные будут только продолжать трудиться и работать, а большинство не станет ничего делать, впадет в бездействие, в умственную и нравственную апатию» , - писал он.
С точки зрения К.Н. Леонтьева, преемственность, основанная на кровнородственном начале, является фундаментом верховной власти, снимающая проблему ее легитимности, и устраняющая ненужную, бессмысленную, подрывающая внутренние силы отечества политическую борьбу. Закономерно, что «родовое монархическое чувство - этот великорусский легитимизм, был сперва обращен на дом Рюрика, а потом на дом Романовых» . К.Д. Кавелин и К.Н. Лентьев по-разному смотрели на генезис государственных институтов. Так, К.Д. Кавелин выступал за естественные, эволюционные изменения формы государства, без революций и потрясений, которые «по своим последствиям составляют зло, чуть не худшее того, которое ими устраняется» . В подтверждение своих слов он ссылался на К. Маркса, сказавшего: «Та точка зрения, на которой я стою, считает развитие экономических общественных формаций естественно-истрическим процессом» .
