Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Присоединение Осетии к России. первые административные и судебные преобразования (конец XVIII - первая половина XIX в.) 20-109
1.1. Осетия до вхождения в состав Российской империи . 20-44
1.2. Вхождение Осетии в состав Российской империи 45-65
1.3. Административно-территориальные преобразования Российской империи в конце XVIII - первой половины XIX века и их влияние на изменение системы управления и суда 66- 82
1.4. Административные и судебные преобразования в Осетии 83-109
ГЛАВА II. Административные и судебные реформы в Осетии во второй половине XIX - начале XX в. 110-164
2.1. Реформирование управления в Осетии 110-130
2.2. Организация местного управления 131-146
2.3. Судебная реформа в Осетии 147 -164
Заключение 165-173
Список источников и литературы 174-196
- Осетия до вхождения в состав Российской империи
- Административно-территориальные преобразования Российской империи в конце XVIII - первой половины XIX века и их влияние на изменение системы управления и суда
- Реформирование управления в Осетии
- Судебная реформа в Осетии
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Исследование системы
управления и судебной системы как составных частей государственных учреждений Российской империи является одной из актуальных тем истории отечественного государства и права. Несмотря на то, что в настоящее время эта проблема находится в стадии интенсивной разработки, исследования, рассматривающие административные и судебные учреждения, установленные российским правительством в той или иной национальной окраине, немногочисленны. Однако изучение этого вопроса позволяет определить особенности и основные тенденции в установлении российского управленческого аппарата и судебной системы в различных районах Российской империи, а также выявить общие закономерности в этом процессе.
Изучение вопроса о становлении и развитии системы управления, организации правосудия на Северном Кавказе в целом, и в Осетии, в частности, представляет собой значительные трудности. Административные и судебные реформы в регионе не были единовременным актом, они длились несколько десятилетий, проходя различные стадии процесса включения кавказских народов в состав империи. В этом их коренное отличие от буржуазных реформ в России, которые в течение нескольких лет содействовали преобразованию страны из феодальной в капиталистическую. Но даже если эти реформы были половинчатыми и не решали поставленных проблем полностью, то еще более половинчатым и медленным было проведение реформ у населения Осетии, проживающего в Терской области.
Проблема вхождения Осетии в состав России, организация на этой территории новой администрации и реформирование судебной системы имеет целый ряд спорных и нерешенных вопросов. Нужны ли были эти реформы самим народам Северного Кавказа в целом и осетинам, в частности,
или они проводились исключительно в интересах правительства? Что принесли эти реформы различным сословиям горского населения? В попытке дать ответ на эти вопросы, современные исследователи становятся на самые различные точки зрения: от идеализации деятельности царской администрации до полного отрицания административно-судебной политики в регионе.
В предлагаемой диссертации рассматривается становление и развитие административных и судебных учреждений в Осетии, начиная с конца XVIII века и заканчивая началом XX, что позволило выделить основные этапы формирования судебной и административной систем на этой территории, а также проанализировать факторы, которые оказали достаточно существенное влияние на их эволюцию.
Степень научной разработанности проблемы. Можно выделить три основных периода научной разработки сложной проблемы становления административного управления и судебного реформирования в Осетии. Для дореволюционных авторов был характерен анализ этих процессов только в связи с обстановкой военного времени, которая оказывала непосредственное влияние на эффективность административных преобразований предпринимаемых российской властью, в отношении коренного населения края. Особого внимания исследователей в этот период были удостоены традиционные общественные институты власти горцев, претерпевшие определенные изменения под воздействием российской управленческой стратегии. К числу таких авторов относятся Н.Ф. Дубровин1, С.С. Эсадзе2, В.А. Потто3 и др.
'Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871-1888.
Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Майкоп, 1993.; Он же. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907. 3 Потто В.А. Утверждение русского владычества на Кавказе. Тифлис, 1901-1908.
Судебные учреждения, существовавшие в Кабарде и Осетии до 1860-х годов рассматривались в труде Н.Ф. Грабовского1, в котором приводится много фактического материала из практики местных судебных органов. Для нас в этой работе ценен, прежде всего, анализ процесса приобщения традиционного права осетин к общероссийскому законодательству и его использование в судах, учрежденных российской администрацией в Осетии; рассмотрение структуры и функций судебных органов исследуемого периода.
Из других авторов, в той или иной мере затрагивающих в своих трудах вопросы становления системы управления и организации правосудия в Осетии можно назвать В.Я. Тепцова2, А.Г. Яновского3, A.M. Шегрена4, К. Коха5, Н.Г. Берзенова6, Г.Т. Шанаева7, В.Б. Пфафа8, Е.Д. Максимова и Г.А. Вертепова9.
А.Г. Яновский осветил сословные отношения, уголовное право и судопроизводство, процессуальное право и семейные правовые отношения осетин. Его же перу принадлежит первое собрание осетинских адатов, которые впоследствии были включены в исследование Ф.И. Леонтовича «Адаты кавказских горцев».
Грабовский Н.Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе// Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.4. Тифлис, 1870. 2 Терцов В.Я. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. Вып. 14. Тифлис, 1892.
Яновский А.Г. Осетия //Обозрение Российских владений за Кавказом в статистическом, этнографическом, топографическом и финансовом отношениях. 4.2. СПб. 1836. 'Шегрен A.M. Религиозные обряды осетин, ингуш и их соплеменников при разных случаях//Кавказ. 1846. №27-30.
5Кох К. Путешествие через Россию к Кавказскому перешейку в 1837 и 1838 гг. 6 Берзенов Н.Г. Очерки Осетии //Кавказ. 1850. № 15.
7Шанаев Г.Т. Свадьба у северных осетин.//ССКГ. Вып.9. 1876; Он же. Присяга по обычному праву осетин //ССКГ. Вып.8. 1873; Он же. Осетинские народные сказания// ССКГ.Вып.2. 1869.
8Пфаф В.Б. Материалы для древней истории Осетии.//ССКГ. Вып.4. Тифлис, 1870; Пфаф В.Б. Народное право осетин //ССК. Т.1. 1871; Пфаф В.Б. Путешествие по ущельям Северной Осетии //ССК. Т.2; Пфаф В.Б. Этнологические исследования об осетинах/ Сборник сведений о Кавказе (ССК). Тифлис, 1872. Т.2. 9 Максимов Е.Д, Вертепов Г.А. Туземцы Северного Кавказа. Вып. 1. Владикавказ, 1892.
Второй период научной разработки темы охватывает 1917-1991 гг. Представителями советской исторической науки в разные годы было создано большое количество трудов по истории северокавказских народов, в которых уделялось внимание и административно-судебной политике Российской империи на Северном Кавказе. Авторы исследований опирались на значительный фактический материал, что делает их работы особенно значимыми. Однако концепции социально-экономического развития отдельных народов рассматривались ими с точки зрения воздействия на эти процессы колониальной политики Российской империи; к сожалению, не было учтено и положительное влияние русской администрации. Хотя в то время, когда эти работы были написаны, такой подход был вынужденным.
Среди этих работ особое внимание следует обратить на монографию А.Х. Магометова «Общественный строй и быт осетин (XV11-XIX вв.)»1, который, несмотря на то, что исследовал в большей степени общественный строй осетин, однако разработал и некоторые вопросы традиционного судоустройства и судопроизводства народа.
Основные принципы администрирования в национальных окраинах Российской империи были разработаны в трудах Н.П. Ерошкина2, Н.С.Киняпиной . Отдельные вопросы управления Осетией были затронуты в работах А.В. Фадеева4, М.М. Блиева5, М.А. Смирнова6.
Третий этап изучения становления и развития политико-административного реформирования северокавказского региона охватывает
'Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин (XVII-XTX вв.). Орджоникидзе, 1974. 2Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983. КиняпинаН.С. Административная политика царизма на Кавказе и в Средней Азии в XIX в. // Вопросы истории. 1983, № 3. 4 Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М., 1969.
5Блиев М.М. Присоединение Осетии к России. Орджоникидзе, 1955. Блиев М.М. О времени присоединения народов Северного Кавказа к России // Вопросы истории. 1970. №5; Блиев М.М. Русско-осетинские отношения (40-е гг. XVIII - 30-е гг. XIX в.). Орджоникидзе, 1970. 6 Смирнов М.А. Политика России на Кавказе в XVI- XIX вв. М., 1958.
период с начала 1990-х годов XX века по настоящее время. В 1990-е годы появляется ряд работ, рассматривающих с различных позиций эволюцию северокавказского общества, политику Российской империи по отношению к коренным этносам.
Следует указать фундаментальные научные исследования, затрагивающие в той или иной степени процесс администрирования северокавказского региона в целом. К ним следует отнести монографию Л.Е.Лаптевой1, которая предложила новаторские трактовки институтов управления, форм и методов административной политики; исследования В.В. Дегоева~, рассматривающие международно-правовые аспекты включения Северного Кавказа в политико-правовое пространство Российской империи; работы В.О. Бобровникова , исследовавшего не только мусульманские и адатные нормы коренных народов региона, но и обратившим внимание на специфику некоторых форм управления территориями Северного Кавказа.
Существенный вклад в разработку проблемы внесла вышедшая под его редакцией (вместе с И.Л. Бабич) в 2007 году коллективная монография «Северный Кавказ в составе Российской империи»4. В исследовании, наряду с рассмотрением реформирования и колонизации Кавказа, освещаются проблемы кавказского приграничья, исламского дискурса, ориентализма. Большое внимание уделяется реформам управления и судопроизводства, особенно в период военно-народного управления. Но при этом реформы рассматриваются в целом по северокавказскому региону.
Лаптева Л.Е. Региональное и местное управление в России. М., 1997. 2 Дегоев В. В. Большая игра на Кавказе. М., 2003.
Бобровников В.О. Теория и практика правового плюрализма для Северного Кавказа XIX-XX вв. // Закон и жизнь. М., 2000; он же. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай. Право. Насилие. М., 2002.
'Северный Кавказ в составе Российской империи / Под ред. В.О. Бобровникова, И.Л. Бабич. М.: Новое литературное обозрение, 2007.
Собственно государственно-правовому развитию Осетии посвящены фундаментальные научные исследования М.М. Блиева1, З.М. Блиевой2, в которых рассматривается в целом политика Российской империи в Северной Осетии, формы и методы управления краем; освещены некоторые аспекты проведения судебной реформы.
Работы этих авторов отличаются наличием богатого фактического материала, использованием новых источников, критическим анализом ситуации, которая складывалась в Осетии в период до и после присоединения региона к России. На наш взгляд, это наиболее фундаментальные исследования, посвященные народам центрального Кавказа в целом, и Осетии, в частности.
Представляет интерес и исследование Е.Н. Кобахидзе , в котором анализируется государственно-административное управление Осетией со стороны Российской империи.
Из числа осетинских исследователей выделяются работы А. М. Цалиева и СР. Чеджемова4, монография A.M. Цалиева5, в которых рассматривается государственно-правовая политика России в Осетии, приведен достаточно большой фактический материал.
Блиев М.М. Из истории русско-осетинских отношений (историческая справка) // По воле разума и сердца. Владикавказ, 1995; Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994; Блиев М.М., Бзаров Р.С. История Осетии с древнейших времен до конца XIX века. Владикавказ, 2000.
Блиева З.М. Система управления на Северном Кавказе в конце XVIII - первой трети XIX века. Владикавказ, 1992; Блиева З.М. Российский бюрократический аппарат и народы Центрального Кавказа в конце ХУІП - 80-е годы XIX века. Владикавказ, 2005. " КобахидзеЕ.И. Осетия в системе государственно-административного управления Российской империи (последняя четверть XVTQ - конец XIX века): историко-этнологический анализ. Владикавказ, 2003.
Цалиев А.М., Чеджемов СР. Институты власти и правовые воззрения в Северной Осетии (конец XVIII - начало XX в.). Владикавказ, 2004.
5Цалиев А.М. Судебная власть в республиках Северного Кавказа (1917-2003 гг.). М., 2003.
Государственному управлению на Северном Кавказе были посвящены диссертации Г.Ы. Малаховой и Т.В. Гапбаева . В монографии Г.Н.Малаховой, выпущенной ею на основе проведенного диссертационного исследования, рассматривается политика России на Кавказе, но в большей степени в плане руководства этими процессами из Петербурга, освещена деятельность Кавказского Комитета, дана характеристика военно-народным управлениям. Диссертация Т.В. Гапбаева посвящена рассмотрению правового положения Осетии в составе России. Автор, во-первых, вводит в научный оборот новые источники, в том числе архивные; во-вторых, делает достаточно оригинальные выводы о формах и методах управления Осетией. Конечно, не со всеми выводами автора можно согласиться. В частности, его трактовке «Прошения» осетинского народа о покровительстве со стороны России, которое он не рассматривает как юридическое основание вхождения Осетии в состав России. Говоря о судебной реформе в Осетии, он не показывает специфику проведения этой реформы, ее отличие от других районов Кавказа. Не освещена деятельность Дигорского суда и т.п. Однако, несмотря на эти замечания, все же диссертация Т.В. Гапбаева, несомненно, вносит весомый вклад в правовую историю осетинского народа.
Но комплексного исследования, посвященного административным и судебным преобразования в Осетии в конце XVIII - начале XX века, анализу конкретных нормативно-правовых актов, регулирующих вопросы включения региона в состав Российской империи и его администрирования, до настоящего времени проведено не было. Представленная работа устраняет этот пробел.
Малахова Г.Н. Становление и развитие Российского государственного управления на Северном Кавказе в XVII-XIX вв. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук М, 2001.
ГапбаевТ.В. Государственно-правовое положение Северной Осетии в составе Российской империи (конец XVIII - начало XX в.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Санкт-Петербург, 2007
Цели и задачи исследования. Исходя из актуальности обозначенной темы и недостаточной разработанности данной проблемы в юридической литературе, диссертант определил в качестве цели настоящего исследования анализ возникновения, формирования и деятельности административных и судебных институтов в Осетии. В соответствии с указанной целью автор поставил следующие исследовательские задачи:
Исследовать традиционные организации общественного самоуправления осетин и их эволюцию под влиянием российской управленческой стратегии;
Проанализировать организационно-правовые основы проведенных в Осетии реформ в области управления и суда;
- Охарактеризовать основные институты власти, изучить условия их
создания, функционирования, реформирования и упразднения в процессе
изменения политики Российской империи в Осетии;
Выявить и обобщить основные особенности становления административных органов в Осетии;
Проанализировать особенности формирования судебных органов в Осетии;
Выявить основные направления управленческой и судебной политики в Осетии в конце XVIII — начале XX в.;
- Изучить механизмы деятельности и конкретные результаты органов
российской государственной власти в Осетии.
Объект исследования составляют процессы становления и развития системы управления и судебной системы в Осетии.
Предметом исследования является правовое регулирование деятельности по реформированию системы управления и судебной системы на этой территории, определявшее конкретные формы осуществления административной и судебной власти в Осетии.
Источниковая база диссертации. В ходе работы над диссертацией был привлечен обширный нормативный и документальный материал. Нормативной основой исследования стали законодательные акты Российской империи конца XVIII - начала XX в., опубликованные в Полном собрании законов Российской империи1.
Документальную основу исследования составили сборники опубликованных документов. Самой значительной и обширной публикацией документов по истории, в том числе правовой, Кавказа и сейчас являются «Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией» под председательством А.И. Берже. Документальный материал, представленный в 12 томах Актов, содержит не только исторические сведения по завоеванию Кавказа, но и большое количество документов правового характера: различного рода проекты, Правила и Положения, выработанные кавказской администрацией, по реорганизации системы управления и правосудия. Тома издания сгруппированы по периодам правления тех или иных Наместников и
1 ПСЗРИ. Собрание 1-е. T.XIV. № 10615; T.XIX. № 13566, 13592; T.XXI. № 15626; Т.ХХШ. № 17025. Собрание 2-е. Т. П. № 878; T.VI. № 4474; Т.ХИ. № 9810; Т.ХХХШ. № 32781; T.XXXV. № 35962, 36130, 36278, 35421; Т. XLIV. № 47848; Т. XLVI. № 50077; T.XLIX. № 54142; T.LIII. № 59514. Собрание 3-е. Т.Ш. № 1521; T.IX. № 6196, 6483 и др. 2Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией». В 12 тт. Т.1. Кавказ и Закавказье за время управления генерал-лейтенанта К.Ф. Кнорринга (1762-1802) Тифлис, 1866. Т.2. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии кн. Н.Д. Цицианова (1802-1806). Тифлис, 1868. Т.З. Кавказа и Закавказье за время управления генерал-фельдмаршала гр. И.В. Гудовича (1806-1809). Тифлис, 1869. Т.4. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от кавалерии А.П. Тормасова (1809-1811). Тифлис, 1870. Т.5. Кавказ и Закавказье за время управления генерал-лейтенанта маркиза Ф.О. Паулуччи и генерала от инфантерии Н.Ф. Ртищева (1811-1816). Тифлис, 1873. Т.6. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии А.И. Ермолова (1816-1827). Тифлис, 1875. Т.7. Кавказ и Закавказье за время управления генерал-фельдмаршала графа И.Ф. Паскевича Эриванского (1827-1831). Тифлис, 1878. Т.8. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии барона Г.В. Розена (1831-1837). Тифлис, 1881. Т.9. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии Е.А. Головина (1837-1842) и генерал-адъютанта генерала от инфантерии А.И. Нейдгарта (1842-1844). Тифлис, 1884. Т. 10. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии князя М.С. Воронцова (1844-1854). Тифлис, 1885. Т.П. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии Н.Н. Муравьева (1854-1856). Тифлис, 1888. Т. 12. Кавказ и Закавказье за время управления генерал-фельдмаршала князя А.И. Барятинского (1856-1862). Тифлис, 1904.
главнокомандующих, что еще раз подчеркивает официальный характер издания.
Издания, подобного Актам Кавказской археографической комиссии, больше не было. Но имеются публикации по отдельным народам Северного Кавказа, в том числе осетинам. К их числу мы можем отнести различного рода сборники документов, из которых особо следует выделить: «Документальная история образования многонационального государства Российского»1; «Материалы по истории Осетии. Сборник документов, относящихся к периоду от 1868 до 1904 г.»2; «Материалы по истории осетинского народа» ; «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах»4; хрестоматия по истории Осетии Б.В. Скитского3; сборники сведений о Кавказе, о кавказских горцах, о Терской области, в которых содержатся материалы, представляющие несомненный интерес для нашего исследования.
В работе над диссертацией был привлечен и архивный материал. Очень важными источниками по рассматриваемой проблеме являются документы, хранящиеся в Российском государственном военно-историческом архиве. К сороковым годам XIX века относится статистическое описание Кавказа, содержащееся в фонде ВУА - Военно-ученом архиве. Также были изучены фонды «Главного управления генерального штаба» (ф.38), «Главного штаба. Азиатская часть» (ф.400). В фондах архива выявлены донесения и рапорты военачальников, политико-экономические обзоры Кавказской области, в которых имеются сведения о горских народах, проекты административных
Документальная история образования многонационального государства Российского». В 4-х кн. Кн.1. Россия и Северный Кавказ в XVI-ХГХ вв. М., 1998.
Материалы по истории Осетии. Сборник документов, относящихся к периоду от 1868 до 1904 г. Дзауджикау, 1950. Т.Ш.
Материалы по истории осетинского народа. Сборник документов по истории завоевания Осетии русским царизмом /Под ред. B.C. Гальцева. Орджоникидзе, 1942. Т. II 4 Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Цхиивали, 1982. Т. IV.
Скитский Б.В. Хрестоматия по истории Осетии с древнейших времен до 1917 г. Ч. 1. Орджоникидзе, 1956.
преобразований в регионе1. Для нашей темы наибольший интерес представляют материалы, представленные в фонде 38, где детально описаны административные преобразования на Кавказе, деятельность кавказской администрации в регионе, приставств и военно-народных управлений в Кубанской и Терской областях.
В центральном государственном архиве Республики Северная Осетия -Алания в ходе написания диссертации были использованы фонды: Канцелярии начальника Терской области (Ф.12); Терского областного правления (Ф.11); Личный фонд городского головы г. Владикавказа Баева Георгия Васильевича (1865-1920) (Ф.224). Также были использованы материалы Отдела рукописных фондов Северо-осетинского института гуманитарных и социальных исследований - фонд l.On. 1.
В материалах Государственного архива Ставропольского края автором
диссертации были использованы следующие фонды: фонд 79 («Общее
управление Кавказской области») а также некоторые материалы фондов 407,
408, 410, 418 («Приставы кочующих народов»). Архивные материалы,
хранящиеся в них, отражают изменение в управлении народами Северного
Кавказа - от системы приставств до военно-народного управления, что
помогло разобраться в сложном вопросе, тесно связанном с проблематикой
настоящего диссертационного исследования, о путях, формах и методах
административного управления Кавказом; о последствиях
административного реформирования региона.
Все эти источники послужили солидной базой для углубленного изучения административно-судебных преобразований в Осетии, а также комплексного анализа правовой ситуации в регионе в исследуемый период.
РГВИА. Ф.38. Оп.7 Д. 68. Записки, доклады и переписка по проекту «Положения об управлении покоренными горскими народами»; Д. 494. «О преобразовании военно-народных управлений в Терской области»; Д. 16. Донесение коллежского советника Мошина посланнику в Константинополе Н.П. Игнатьеву о желании горцев возвратиться из Турции в Россию; Там же. Д. 879. Приказ военного министра Д.А Милютина об управлении и образовании военно-народных округов в Терской области. 1866 г. и др.
Хронологические рамки исследования охватывают конец XVIII -начало XX в. Это период процесса формирования и развития управленческих структур и судебной системы в Осетии. Нижняя хронологическая граница -это время вхождения Осетии в состав Российской империи. Верхняя хронологическая граница отражает завершение реформирование региона в составе России.
Однако в работе имеются определенные хронологические отступления, охватывающие период со второй половины XVIII века, что объясняется необходимостью анализа основных управленческих стратегий и принципов, применяемых российской властью в начальные этапы политико-административного освоения региона, в частности, вхождения Осетии в правовую орбиту Российской империи.
Территориальные рамки исследования охватывают северные общества Осетии: Алагирское, Тагаурское, Куртатинское и Дигорское. Это связано с тем, что южные общества образовались после переселения части осетинского населения на южные склоны главного Кавказского хребта, после чего переселенцы стали крепостными грузинских князей Эристави и Мачабели. В связи с этим они не попали в зону российских административных и судебных реформ.
В работе не упоминается название «Северная Осетия», так как такое официальное наименование появилось только в 1924 году, после выделения из Горской Республики автономной области - Северная Осетия1.
В официальных документах Российской империи, начиная с 1754 года2, переписке российских военных чиновников и гражданских
Декрет ВЦИК от 7 июля 1924 г. «Об упразднении Горской Социалистической Советской Республики и расчленении ее, по национальному признаку, на две автономные области -Северную Осетию и Ингушетию, на автономную административную единицу -Сунженский район с правами губернского исполнительного комитета, и выделении города Владикавказа в самостоятельную административную единицу // СУ РСФСР 1924. № 66. Ст 656.
О пошлинах с товаров, вывозимых из Осетии и ввозимых туда из России. ПСЗРИ-1 T.XIV. №10615.
/
администраторов , историко-этнографических описаниях и сравнительно-правовых исследованиях (В.Пфаф, М.М. Ковалевский и др.) речь идет об Осетии в составе Осетинского округа, Осетинского военного округа левого крыла Кавказской линии2, а с 8 февраля 1860 года в составе Терской области Северного Кавказа .
Этими обстоятельствами обусловлено как название темы диссертационной работы, так и определение территориальных рамок исследования.
Методологические и теоретические основы исследования. При решении поставленных задач в интересах достижения цели диссертационного исследования автор опирался на современные методы познания, выявленные и разработанные юридической наукой. В ходе исследования применялись системный, структурно-функциональный, исторический, сравнительно-правовой и другие методы, принципы единства исторического и логического, абстрактного и конкретного. Применялся в сочетании формационный и цивилизационный методы изучения исторического процесса. В совокупности все это позволило исследовать проблему с учетом уровня развития общественных отношений материальной и духовной жизни народов. Это дало возможность рассматривать эволюцию правовых установлений в связи с развитием, как общественных отношений так и развитием российской государственности.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые делается комплексный анализ деятельности российской администрации в Осетии в период с конца XVIII до начала XX в. Эта проблема монографически не разработана. Предлагаемая работа - первый опыт целостного и обобщающего анализа эволюции судебно-административных отношений у осетин, который позволяет выделить
1 Кавказский сборник. Т.ХШ. Тифлис, 1889. С.3-4.
2 ПСЗРИ-2. Т.ХХХШ. № 32781.
3 ПСЗРИ-2. T.XXXV. № 35421.
основные этапы их формирования и функционирования, трансформации под влиянием норм российского законодательства.
Научная новизна исследования определяется также тем, что в нем, во-первых, рассмотрены в хронологическом порядке основные этапы формирования и деятельности российской администрации в Осетии. Во-вторых, раскрыты и проанализированы этапы формирования, функционирования и механизмы действия судебной системы. В-третьих, рассмотрена эволюция органов государственного и местного управления. В-четвертых, на конкретных примерах деятельности кавказской администрации в Осетии показан опыт формирования судебно-административного управления регионом. И, наконец, работа построена на основе комплекса источников, некоторые из которых впервые вводятся в научный оборот.
Практическая значимость исследования заключается в возможности применения его конкретных фактических материалов и выводов в дальнейшем совершенствовании судебно-административной системы России, а также при подготовке обобщающих трудов по истории государства и права России.
Ряд материалов и положений диссертации может быть использован при дальнейшем изучении истории государства и права Северного Кавказа, и в частности, Осетии. Отдельные положения могут применяться при разработке учебных пособий по теории и истории государства и права.
На защиту выносятся следующие результаты исследования:
1 .Традиционное процессуальное право осетин базировалось на нормах обычного права, а у дигорцев - на своде законов мусульманского права. Особенностями традиционной судебной практики осетин являлись подчеркнутая публичность, применение присяги, ордалий и судебных поединков. Основной функцией дореформенного осетинского суда было третейское разбирательство дел, направленное на мирное урегулирование конфликтов.
2. Присоединение Осетии к Российской империи было одним из шагов по реализации геополитических целей России в северокавказском регионе, определившие ее активную политику на Кавказе со второй половины XVIII века.
3.Вхождение Осетии в состав Российской империи было обусловлено рядом внешних и внутренних факторов, из которых можно выделить внешний (международный), связанный с заключением в 1774 г. Кючук-Кайнаржийского мирного договора, следствием которого явились переговоры о присоединении осетинских обществ к Российской империи. Внутренние факторы включают в себя конкретные мероприятия российских властей по присоединению Осетии, вхождению ее территории в состав России.
4. На основе проведенного исследования диссертантом делается вывод
о том, что становление системы управления в Осетии было тесно связано, во-
первых, с распространением на эту территорию военно-административной
власти России; во-вторых, конструированием административно-
политического пространства Осетии в составе Российской империи.
Становление административных органов в Осетии имело две тенденции: с одной стороны, на управленческой структуре отражалось влияние военной обстановки в кавказском регионе; с другой стороны, по мере успехов России в военном плане, по мере заселения и экономического освоения Кавказа управление там приобретало черты, характерные для внутренних губерний России.
Административные преобразования в Осетии имели, несмотря на ряд недостатков в их проведении, и много положительного. Во-первых, единая система административного деления и управления ограничила произвол местных феодалов, ликвидировала политическую раздробленность и экономическую разобщенность осетин. Во-вторых, были подорваны патриархально-феодальные устои, что способствовало развитию осетинских
обществ по пути капитализма, приобщению их к общеимперскому законодательству, включению в российскую правовую систему.
7. Анализ новых источников и архивных материалов позволил сделать
вывод о том, что во второй половине XIX - начале XX века низшей единицей
системы административного управления стала сельская община горцев,
дополнительно выполнявшая фискальные и полицейские функции.
В течение всего XIX века на Северном Кавказе происходило реформирование судебных органов. В начале этого периода российская администрация пыталась приспособить нормы традиционного права осетин к реалиям российского законодательства. В пореформенный период действия российской администрации в этом вопросе несколько изменились. Это было связано с политикой русских властей, пытающихся включить народы Северного Кавказа в правовую систему Российской империи. Именно поэтому, наряду с российскими судебными учреждениями, довольно долгое время действовали и традиционные горские суды (медиаторский и шариатский).
Анализ проведенных в дореформенный период на территории Осетии судебных преобразований позволил сделать вывод о непоследовательной политике российских властей в сфере судебного реформирования.
В отличие от других народов Северного Кавказа, судебная реформа 1864 г., проведенная в Осетии, отличалась большей последовательностью. Создание на этой территории российских судебных органов, правоприменительная практика которых основывалась на нормах российского законодательства, свидетельствует о практически полной интеграции Осетии в российскую правовую систему.
Апробация работы. Работа выполнена на кафедре истории и государственного права Северо-Кавказского социального института. Содержащиеся в ней основные историко-правовые положения и выводы
/
отражены в опубликованных работах автора. Частные положения диссертации докладывались на всероссийских научных конференциях. Отдельные материалы и выводы были использованы автором при проведении занятий со студентами юридического факультета Горского государственного аграрного университета.
Структура работы. Структура работы соответствует целям и задачам диссертационного исследования и состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
/
Осетия до вхождения в состав Российской империи
Ко времени присоединения к Российской Империи Осетия не являлась государственным объединением, ее составляли четыре племени, которые русские источники того времени по территориальному принципу их расположения называют обществами: Куртатинское, Тагаурское, Алагирское и Дигорское. Эти общества, как и общества других кавказских горцев, были медленно развивающимися раннеклассовыми обществами, именуемыми в литературе обществами «горского феодализма», которые типологически рассматриваются как «дофеодальные», «протофеодальные»1.
Разложение родовых отношений в Осетии шло двумя путями. Во-первых, возникло имущественное неравенство между родами, когда сильнейшие из них, захватив лучшие земли и власть над общиной, подчинили себе рядовых общинников. Вторым этапом разложения родовой общины было имущественное расслоение внутри рода, которое уже к середине XIX века охватило все горские общества .
Территориально осетинские сельские общины обычно охватывали одно село, но при этом, по наблюдениям М.М. Ковалевского, они различались на следующие категории: аулы, занятые семьями, родственными друг другу, носившими одинаковое фамильное название, владеющими землей на общинном начале и ведущими нередко совместное хозяйство; аулы, в которых земля разделена подворно; аулы, население которых состояло из нескольких фамилий и утратившими имущественную неразделенность1.
С дальнейшим развитием феодальных отношений сельская община перестала быть коллективом равноправных свободных членов, так как она охватывала не все население, а только представителей юридически свободных сословий. При этом социальная дифференциация в обществах все более углублялась, что приводило к межродовой борьбе, где победителем выходил более сильный коллектив, который в дальнейшем распространял право частной собственности, перераставшее со временем в феодальное право владения на все общинные угодья .
Осетинские сельские общины, в рассматриваемый период еще не успели окончательно сформироваться и представляли собой сложную социальную организацию, так как в них в большей степени были сохранены элементы родовой общины3.
Многочисленные осетинские общества - Алагирское, Дигорское, Тагаурское и Куртатинское - жили обособленно друг от друга, управляясь традиционными институтами, которые в свой деятельности основывались на нормы обычного права - адата. Феодальная раздробленность, характерная для Осетии XV-XVIII вв., приводила к тому, что «один против другого рода в крайнем несогласии, а потому и большого общества по родам в них быть не может, от чего они все Большою Кабардой и притесняются». По этому поводу астраханский губернатор Петр Кречетников писал, что «в Осетии не было человека, кой бы их в свои руки взял и заставил бы их делать то, что должно» . Современными исследователями отмечается, что государство есть развитая форма политически организованного общества1, что означает, что государственно организованное общество имеет как общесоциальные признаки, присущие всем первичным обществам, так и признаки специфические. Осетинское общество, как догосударственное, обладало общесоциальными признаками, характерными для первичного общества.
Общесоциальными признаками государства являются наличие общности людей, связанных между собой духовными, экономическими, политическими, этническими, правовыми и иными коммуникативными отношениями, и публичной власти, которая, будучи легитимной и правовой, регулирует общественные отношения, в том числе используя принуждение. Указанные признаки публичной власти означают следующее: социальную власть вообще можно охарактеризовать, как способность чьей-либо воли оказывать определяющее влияние на поведение другого субъекта . В обществе власть проявляется на разных уровнях и в различных сферах: в семье, общественной организации и т.д. Но эти проявления власти не распространяются на все общество. Они носят фрагментарный и зависимый характер, охватывая лишь часть целого, и выступают от имени только этой части во всех отношениях между отдельными сегментами общества3. Публичная власть упорядочивает отношения внутри общества как целого и поэтому выступает от имени общества во всех внутренних и внешних отношениях. Публичная власть выступает субъектом общесоциальной коммуникации, что и делает ее публичной (общественной) в собственном смысле слова.
Административно-территориальные преобразования Российской империи в конце XVIII - первой половины XIX века и их влияние на изменение системы управления и суда
Расширение территории Российской империи на юго-восток в последней четверти XVIII века было, во-первых, объективной закономерностью, ибо закону расширения своих территорий подвержены все империи; во-вторых, российское присутствие на Кавказе было продиктовано соображениями безопасности. Кавказский регион превратился в арену соперничества Турции, Ирана и России. С помощью ряда успешных военных акций, в частности, русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и заключения после ее окончания выгодного для Российской империи Кючук-Кайнарджийского мира, России удалось отстоять свои внешнеполитические приоритеты в данном регионе.
Еще более остро кавказский вопрос стал для Российской империи после подписания Георгиевского трактата с Грузией, ставшего началом процесса присоединения Грузии к России. Теперь территория России была отделена от сфры ее геополитических интересов - Закавказья - территорией Северного Кавказа, население которого не признавало над собой никакой власти.
Существовали и причины экономического характера - царское правительство нуждалось в плодородных землях для раздачи их дворянству1. Степное Предкавказье и Северный Кавказ в целом казались идеальной территорией для этих целей.
Таким образом, в силу причин геополитического и экономического характера Россия стремилась подчинить кавказский регион своему влиянию, а затем и включить его в состав империи. Проводниками политической воли на местах должны были стать административные органы.
В целях обеспечения прочной политической власти правительство должно было заниматься вопросами административного устройства в присоединенных районах северокавказского края. В своей деятельности в этом направлении оно опиралось на те выработанные формы и институты управления, которые существовали во внутренних губерниях, но не могло не считаться и с определенными особенностями окраин. Одной из особенностей системы государственного управления на Кавказе была ее прямая связь с военными акциями в регионе.
Присоединив столь обширный край и сообразуясь с интересами внешней и внутренней политики, правительство приступило к его административному устройству.
5 мая 1785 году Указом Екатерины II было создано Кавказское наместничество из двух областей - Кавказской и Астраханской . В состав наместничества вошла территория Предкавказья. Центром наместничества был определен г. Екатериноград, стоящий в непосредственной близости от границ с горскими народами. Такое предпочтение неизвестному и только что создаваемому городу вызывалось необходимостью сосредоточения внимания на новых рубежах России, стремление отстоять их от притязаний ее постоянных противников - Турции и Ирана.
Понимая важность новой административной единицы, Екатерина II в именном указе от 9 мая 1785 года именует Кавказскую область уже губернией, Астрахань же с окружающими ее землями областью2. Устройство новых городов проводилось на основании только что введенного городового положения. В Кавказской губернии были созданы те же административные и судебные учреждения, какие существовали в старых внутренних губерниях во второй половине XVIII века.
Согласно введенному «Учреждения для управления губерний» (1775г.)3, в котором утверждался административно-территориальный принцип разделения государства, Екатерина II преследовала, прежде всего, две цели: удобство сбора налогов и удобство полицейского надзора. «Дабы губерния или наместничество, порядочно могла быть управляема, полагается в оной от 360 до 400 тысяч душ» .
Рассматривая губернию как отдельное наместничество, «Учреждение» предписывало в каждую губернию назначить 2-х главных начальников: - «государева наместника или генерал-губернатора, являвшегося правительственным органом надзора за осуществлением предписываемых начал управления; - подчиненного ему правителя наместничества или губернатора, являющегося ответственным правителем губернии»2. Аналогичное реформирование было произведено и на Северном Кавказе. Генерал-губернаторы (наместники) назначались в местности, находившиеся на военном положении. Как правило, они занимали и какой-то важный пост в вооруженных силах. Губернатор первоначально мыслился как заместитель генерал-губернатора. На практике, однако, наместники встали не во главе одной губернии, а во главе группы этих административных единиц, губернии же возглавили губернаторы. Они являлись представителями верховной власти в губернии, назначались и отстранялись от должности только по Именному Высочайшему Указу. В XIX в. генерал-губернаторства назначались лишь для районов, имеющих особое назначение, и рассматривались как органы чрезвычайные (Москва, Средняя Азия, Польша и, конечно, Кавказ). В 1826 г. должность генерал-губернатора была упразднена и сохранена только в столицах и пограничных губерниях.
Реформирование управления в Осетии
Следующим этапом административного реформирования Северного Кавказа стало введение системы военно-народного управления. Следует сразу отметить, что, несмотря на наименование «военно-народное управление», управление по своей сути было чисто военным. Функции управления возлагались на русских офицеров, участие гражданских лиц было чисто номинальным. В историографии такое наименование принято, хотя и не отражает специфику управления народами Северного Кавказа в рассматриваемый период. Нормативными актами, регулирующими деятельность кавказской администрации в этом направлении, стали: «Особая инструкция для управления горцами», составленная кн. А.И. Барятинским, а также инструкция по управлению народами, не вошедшими в состав гражданского управления .
На военно-народные управления возлагались в основном полицейские функции. В отчете кн. Барятинского за 1857-1859 гг. были изложены основные цели и задачи административного управления горскими народами: 1) судебные и полицейские функции возлагались на представителей царской администрации, в частности, на русских офицеров. Гражданские лица от управления отстранялись; 2) было сохранено применение норм обычного права, но по достаточно ограниченным категориям дел; вводилось словесное судопроизводство; на духовный суд возлагалось решение только тех дел, которые были связаны с религиозными нормами .
8 февраля 1860 г. Александр II издает Указ, согласно которому Правое крыло Кавказской линии стало именоваться Кубанской областью; левое крыло - Терской областью; все пространство, находящееся к северу от главного хребта Кавказских гор и включающее в себя Терскую и Кубанскую области и Ставропольский край, стало именоваться Северным Кавказом . Было установлено, что вслед за этими изменениями должны были произойти преобразования и изменения в управлении . Но только в 1864 году приставства заменили окружными правлениями, в состав которых, наряду с представителями командования, входили два депутата от населения округа, два кадия и два переводчика для общения с населением. А в 1866 г. было выработано «Положение об управлении горцами Кубанской области», согласно которому территория Карачая стала составной частью Кубанской области, все горские народы которой были распределены по пяти так называемым военно-народным округам4: Эльбрусский, в который вошли карачаевские и абазинские аулы по р. Куме и ее притокам; Псекупский -аулы западных черкесов по среднему течению р. Кубани и нижнему течению р. Псекупс; в Лабинский округ вошли черкесы, жившие по pp. Лабе и Белой; Урупский объединил черкесов, ногайцев и армян; Зеленчукский объединил черкесов, абазин и ногайцев, живших по р. Зеленчук5. Таким образом, начался постепенный переход к основам гражданского управления. В Терской области произошли аналогичные изменения. С 1860 г. в ее состав вошли Кабардинский, Осетинский, Чеченский, Аргунский, Ичкерийский и Кумыкский округа, в которых проживали в основном терские казаки, кумыки, чеченцы, ингуши, осетины, кабардинцы и балкарцы.
К 1870 г. военно-народное управление Кавказского края выглядело следующим образом (табл. 1) (приведем для сравнения, кроме Терской области, данные по другим территориям Северного Кавказа):
Структура управленческого аппарата была следующей: окружные начальники, их помощники, заведующий канцелярией и другие чины окружных управлений назначались местным начальством и по его представлению утверждались начальником области. Помощник начальника области по управлению горцами, осуществляющий надзор над окружными начальниками и управлениями, назначался главнокомандующим армией по представлению начальника области, а утверждался в должности высочайшим приказом. Он состоял в непосредственном подчинении начальника области, принимал отчеты от служащих военно-народным управлением чинов, наблюдал за их действиями, принимал и разбирал жалобы на решения окружных судов, входил с представлениями к начальнику области о возникающих проблемах, принимал меры к поддержанию спокойствия. На него же возлагалась обязанность следить за своевременным поступлением податей и всех установленных денежных сборов, а также за правильным расходованием всех сумм, находящихся в ведении и распоряжении военно-народных управлений . Как видно, достаточно обширная компетенция и огромная власть было сосредоточена практически в одних руках -помощника начальника области.
В его подчинении находились начальники округов, непосредственно исполнявшие полицейские и административные функции.
На содержание военно-народных управлений правительством выделялись достаточно большие суммы. Так, в приказе военного министра Милютина о военно-народном управлении в Терской области от 21 января 1866 г. было указано, что ежегодная смета расходов на их содержание составляла 54859 руб. 15 коп. Однако часть расходов должно было взять на себя жители округов - 7805 руб. 80 коп. А с 1867 г. ими должна была быть покрыта половина всех издержек .
В 1868 г. все горское население слилось в аульные общества - было введено аульное общинное устройство. Аульным обществам было предоставлено право избрания из своей среды аульных старшин и депутатов в состав постоянного народного суда . Их функции и компетенция были зафиксированы в специальном «Положении о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской и Кубанской областей».
Судебная реформа в Осетии
В 1864 году в Российской империи была проведена судебная реформа, которая провозгласила принцип отделения судебной власти от административной, также еще одним ее важным результатом стало введение института мировых судей. Однако судебная реформа, проведенная на Северном Кавказе, имела мало общего с Уставами 1864 года. Российское правительство, понимая специфику края, не сразу перенесло основные положения реформы в судебную систему Северного Кавказа, где горские суды постепенно заменялись новыми судебными учреждениями, по форме напоминающими образцы российского судопроизводства, но по своему содержанию - старые судебные органы, которые действовали на основе норм адата и шариата. Так, «в местностях, занимаемых горским населением, определение времени введения мировых учреждений «на одинаковых основаниях с занятыми русским населением местностями», предоставляется Кавказскому наместнику»1.
«Временные правила горских словесных судов» от 30 декабря 1869 года не предусматривали сохранение народных судов для народов Кавказа, которые в дальнейшем были заменены словесными судами, руководствовавшимися в своих действиях «Временными правилами для горских словесных судов кубанской и Терской областей», утвержденными Кавказским наместником 18 декабря 1870 года . Этими правилами устанавливалось, что «возникающие между горцами дела, рассматриваемые Горским Словесным судом», будут состоять в компетенции данного суда «впредь до введения судебных уставов 20 ноября 1864 года» на территории региона1. Согласно этим же правилам, судебная власть была отделена от административной и военной. Ими также предписывалось председателю по всем уголовным делам строго ориентироваться соответствующими статьями из российских судебных уставов, утвержденных Его Императорским Величеством 20 ноября 1864 года . Данные «Временные правила» для горских народов были попыткой и притом, по выражению Н.М. Рейнке, исследовавшего в 1911 году состояние горских словесных судов Кавказа, неудачной применения к горским и народным судам начал русского судопроизводства.
Главное отличие Горских Словесных судов от словесных судов заключалось в том, что горские словесные суды являлись в большей степени судебно-административными органами, разрешая судебные конфликты на основании местных обычаев, словесные же суды руководствовались в своей деятельности общими законами Российской империи3.
Горский словесный суд состоял из председателя - окружного (уездного) начальника или его помощника («в действительности же в нем нередко председательствуют другие лица») и из депутатов (судей), избираемых населением. Депутаты (судьи) горских словесных судов избирались на три года через двухступенчатые выборы4. Каждое сельское общество избирало двух доверенных, которые в месте пребывания суда приступали к избранию депутатов. Список лиц, набиравших большинство голосов с заключением окружного (уездного) начальника, представляли начальнику области, который и назначал депутатов из числа представленных лиц.
При каждом словесном суде состоял кадий, который единолично выносил решение дела на основании шариата. Согласно Правилам, полагалось по одному кадию в каждом словесном суде, однако на Владикавказский и Назрановский словесные суды власти утвердили одного кадия1, что объяснялось небольшим количеством дел, рассматриваемых шариатом, ввиду ограниченного проникновения ислама в Осетию. Интересен и параграф во Временных правилах, определяющий рамки участия власти народного обычая в решении дела: «При решении дел уголовных Суд определяет по совести степень виновности обвиняемого, по обычаю -количество вознаграждения, следующего потерпевшему от преступления, и по закону - следующее виновному наказание» .
Предусмотренные Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1866 г.) и отнесенные уставом уголовного судопроизводства 1864 г. к ведомству окружного суда преступления и проступки изымались из ведения Горских словесных судов, за исключением следующих преступных действий: 1) нанесение ран, увечья и смерти в ссоре или драке, начавшейся без всякого намерения совершить убийство или причинить увечье; 2) нарушение пределов необходимой обороны; 3) кража со взломом, а также кража при оружии, если цена похищенного не превышала 300 рублей и если кража совершена в первый или второй раз; 4) похищение женщин .
