Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические и идейные предпосылки политических и духовно-идеологических взаимоотношений Византии и Руси ... 14
1. Государственно-политические проблемы Византии IX -XV вв 14
2. Византия и славяне - идейно-политическое столкновение двух миров в историческом контексте IX-XI вв 43
Глава 2. Византийское духовное наследие как основа государственного строительства Московской Руси 57
1. Крещение Руси - выбор политической доминанты 57
2. Преемственность византийского политического учения в Московском государстве 81
3. Развитие теории власти в Московском государстве 91
Глава 3. Становление идеи самодержавия в политической мысли Московского государства 102
1. Политические предпосылки идеи самодержавия 102
2. Самодержавие -фундамент политических учений Московской Руси 120
Заключение 135
Библиография 140
- Государственно-политические проблемы Византии IX -XV вв
- Крещение Руси - выбор политической доминанты
- Развитие теории власти в Московском государстве
- Самодержавие -фундамент политических учений Московской Руси
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью в свете новых геополитических вызовов современного осмысления проблем формирования и развития социально-политических идей, на которых строилась и исторически развивалась российская государственность.
Сегодня Россия проходит сложный этап политических преобразований, направленных на оптимизацию властных структур, на укрепление центральной власти. Проблема взаимодействия различных уровней власти в государстве не впервые выдвигается на передний план в России. С этой точки зрения представляется актуальным научно-политический анализ государственнообразующих политических концепций в истории России.
В истории российской государственности неоднократно возникали проблемы идейного преодоления «разрывов времен», когда резкие формационные смены, казалось, отменяли предшествующий теоретический и практический опыт. Однако, как показывает история, никакие усилия по «исправлению основ» государства не могли исказить органической логики развития, заложенной на основе политических концепций при его образовании. Социально-экономические формации, через которые проходила Россия, не отменяли идеи единства сильной центральной и авторитетной для большинства населения власти, пронизывавшей всю социальную пирамиду.
Сегодня особенно актуальны проблемы определения идейной базы государственного построения России, определения предпосылок создания его цивилизационного ядра. Особый интерес вызывают проблемы возникновения идей самодержавной власти московских царей.
Этот основной вопрос истории русского государственного права едва ли может считаться окончательно выясненным \
В связи с этим необходимо вспомнить, что идея самодержавной власти заимствована из Византии. А идеи государственного устройства в Византии развивались в атмосфере непрекращающихся богословских споров, кипение которых не останавливалось на протяжении всей истории империи. Устройство государства напрямую соотносилось с космологическим устройством мира. Властные полномочия императора были санкционированы божественной властью.
Известно, что на основе долговременных контактов Византии и Московской Руси формировались мировоззренческие основы и государственные теории Московского царства. Но сегодня можно сказать, что Византия своей внутренней, духовной (сложный комплекс византизма) и конкретно-исторической (богословское обоснование вселенских основ империи и измена этим принципам) судьбой во многом определила сам факт возникновения Московского государства.
При этом следует отметить интересный исторический парадокс: Русь признала себя наследницей духовного опыта Византии, более того, в официальной идеологии Московской Руси, а затем Российской империи декларировалось наследование исторической миссии утверждения и защиты православия в мире средствами и мощью
государства, но идеологические основы государственности уже Московской Руси достаточно далеко отстоят от принципов государственного устроения Византии. Эти различия оказались столь глубокими, что авторитетный медиевист С.Аверинцев говорил даже о различных типах духовности 3. Восстановление сложной картины трансляции и последующей трансформации социально-политических идей Византии в Московской Руси входит в задачи данной работы.
Степень разработанности проблемы. Вопрос формирования государственных идей России периодически вызывал острый общественный интерес, начиная с XVIII века. Проблемам становления Московского государства, связям Руси и Византии посвящено много научных исследований. Первое обобщение этой темы было сделано в «Истории Российской» В.Н.Татищевым 4. А уже в начале XIX века на исторической базе отношений Византии и Руси, а затем Московского княжества выстраиваются политические теории, которые приводят общество вначале к философско-культурным расхождениям, а затем и к идеологическому расколу, теоретические посылки которого не утратили актуальность по сей день. Это связано с тем, что проблема «Русь -Византия» всегда рассматривается в развороте «Византия - Русь -Запад», что с неизбежностью предполагает в рассуждениях на эту тему наличие политологической концепции выбора пути.
Постановка данной проблемы, как правило, рассматривается в парадигме, созданной полярными воззрениями Н.М.Карамзина и П.Я.Чаадаева, а именно - карамзинским утверждением позитивной преемственности теории власти московской государственностью от
византийской и чаадаевским обвинением «византизма» в отсталости России от передовой западной культуры. К 40-50 гг. XIX века эти, казалось, культурологические расхождения привели к острым разногласиям между славянофилами и западниками.
Одной из задач данной работы стало выявление за конкретно-историческими формами неизменяемой составляющей конфликта, сути мировоззренческих разногласий, в результате длительного развития приведших к возникновению двух миров, которые И.Данилевский впервые описал как конфликтные , а С.Хантингтон много позднее даже зримо разделил пограничной линией б.
Теоретические проблемы существа власти в Российской империи приобрели особое значение на рубеже XIX - начала XX веков. Интересы и состояние практической политики требовали выработки новых социально-политических доктрин. Именно это заставляло исследователей «вглядываться» в проблему происхождения и существа царской власти, выяснять значение и реальное наполнение понятия «самодержавие». Общий пафос этих работ заключается в подчеркивании самостоятельности развития российского государства и даже идеологической независимости от византизма. Интересную схему развития государственности в России предложил К.Н.Леонтьев .
В.Савва в работе «Московские цари и византийские василевсы» убедительно доказывает, что московский придворный чин царского величания в XV - XVI веках складывался самостоятельно и не был
о
скопирован с византийских образцов . А В. Вальденберг строит свою работу «Древнерусские учения о пределах царской власти» на смелом
теоретическом утверждении независимости политических теорий и развитием реальных политических процессов 9.
Разумеется, базовыми трудами для данной проблемы являются классические исторические работы Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского , Н.И. Костомарова. Этот ряд исследований пополнился изданными в последнее время фундаментальными историческими трудами Ф.И. Успенского и Д.Д. Оболенского 10. Однако здесь следует уточнить, что научная школа русского византиноведения возникла только в 70-х годах XIX века в период кризиса философского идеализма и потому, отличаясь точностью и основательностью конкретно-исторической базы, порой не в достаточной мере уделяет внимание развитию идей.
Наиболее продуктивным периодом в изучении политических идей, влиявших на становление Московского княжества, а затем и Российской империи, был конец XIX - начало XX веков11. Современные исследователи также внесли определенную лепту в разработку данной темы12. Существует много важных и интересных трудов по теме
взаимоотношений Византии и Руси и Московского царства 13. Следует особо отметить фундаментальную монографию Н.В.Синициной «Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции», в которой автор рассматривает историческое понимание Москвы как оплота мирового христианства, складывавшееся в попытках соединить «священство» и «царство» в единстве властных полномочий 14.
Современные исследователи проделали серьезную работу по классификации, анализу и комментированному описанию исторических источников формированию представлений о верховной власти15. В последнее время появилось много работ о генезисе российского государства16. Фундаментальное значение в развитии современных представлений об этих процессах имеет серия «Русская социально-политическая мысль», основанная в 1995 году А.А. Ширинянцем.
Важными источниками по изучению данной проблематики служат прокомментированные Летописи . Полное Собрание Русских Летописей и Русская Историческая Библиотека являются неоценимыми источниками для политологических исследований.
Тщательно изучены имущественно-правовые отношения в Византии и на Руси 18. Обращение к данному типу исследований помогает уточнению важных обстоятельств и мотивировок в процессах формирования государственных идей.
Целью данной диссертационной работы является теоретико-политологический анализ политических концепций и духовно-идеологических тенденций Византии, оказавших влияние на формирование социально-политических и государственных теорий Московской Руси.
Основные задачи работы:
- рассмотреть характер преемственности идей государства и власти от Византии к Московской Руси;
- определить особенности формирования социально-политических теорий в концептуальных параметрах «византизма» как устойчивого комплекса религиозных и социально-политических координат;
- выявить религиозно-догматическое содержание идеи власти как фундаментальное для социально-политических теорий «византизма» и проанализировать условия формирования концепций власти на основе религиозных предпосылок;
- показать историческую обусловленность характера трансляции византийских социально-политических концепций верховной власти в ее сакрально-имперском понимании народом Московской Руси;
- обозначить особенности восприятия общественным сознанием Московской Руси византийских социально-политических идей, определить исторические требования развития концепций верховной власти;
- продемонстрировать типологическое сходство и конкретно- историческое различие двух теоретических моделей власти: транслируемой - византийской - и реципируемой - московской.
Научная новизна диссертации состоит в следующем:
1. Проблема формирования и преемственности рассмотрена на основе социально-политических учений Византии и Московской Руси, преемственность идей власти рассмотрена на основе сравнительного анализа византийской и московской теоретических моделей формирования власти (с. 19 - 40, с.90 - 101);
2. Проанализировано воздействие религиозных факторов на формирование концепций власти в рамках политических теорий «византизма» (с. 14 - 42);
3. Показана историческая обусловленность перехода и трансформации византийских социально-политических идей в процессе закладывания основ государственной модели Московской Руси (с. 42 - 56, 56 - 80);
4. Проанализирован характер адаптации идей византизма в общественном восприятии Московской Руси в исторической перспективе (с. 90 - 100);
5. Показано влияние византийских политических теорий на образование концепций верховной власти на Руси (с. 119 - 133).
Положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного диссертационного исследования автором выносятся на защиту следующие теоретические положения:
1. Русская политическая мысль IX - XVI веков находилась под влиянием греческих социально-политических учений, воззрений на существо и задачи государства, на внутреннюю и внешнюю структуры государственной власти, на соединение царства и патриаршества, властей светской и духовной;
2. Исторически последовательный процесс формирования социально-политических учений Московской Руси может быть разделен на два этапа:
1) ученическое заимствование византийских социально- политических идей. В данном процессе также формируются два уровня контактов:
а) Руси и Византии как политических партнеров в конкретно- историческом плане;
б) Руси и «византизма» как субъекта влияния и источника сложного комплекса политических и культурных идей;
2) сохранение актуальности идей византизма для Московской Руси после падения Византии. Данные идеи лежали в основе вырабатываемых социально-политических теорий. Политическая практика потребовала конкретного и своеобразного решения проблемы «симфонии» светской и духовной властей. В пределах парадигмы «византизма» совместными усилиями греческих патриархов, греческих и русских богословов проблема теоретически была решена в пользу
приоритета власти светской. Тем самым были заложены теоретические основы самодержавия.
Методологическая основа исследования. Работа построена на применении двух методологических принципов: феноменологического и компаративистского. Явление формирования и трансляции идей власти на протяжении работы рассматривается в двух направлениях: статическом, с выявлением феномена власти и его конкретного выражения в определенной модели, с учетом политологического, богословского и исторического аспектов, и динамическом, с возможно более подробной фиксацией исторических, национальных, культурных изменений. Таким образом, автор стремится построить работу на соединении принципов конкретного исторического анализа и выявления диалектики исторического процесса.
Теоретическая и практическая значимость работы. Данная работа является звеном в общих усилиях различных исследователей восстановить сложную картину становления государственности Московской Руси. В работе особое внимание обращается на принципиально важные темы религиозно-мировоззренческого аспекта идей власти, что особенно важно для этикоцентристского сознания России, для понимания общих и неотменяемых властных установок. Учет этих аспектов поможет скорректировать деятельность государственных структур, может быть полезным при выработке политических концепций, при изучении социальной и национальной психологии.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены соискателем в научных публикациях. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории социально политических учений философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, семи параграфов, заключения и библиографии.
Государственно-политические проблемы Византии IX -XV вв
Несмотря на то, что Византийская империя давно исчезла с географических карт, она и в настоящее время косвенно остается активным участником исторического процесса в силу двух обстоятельств, вытекающих одно из другого. Первое: особенности развития византийской богословской мысли, явившейся теоретической базой построения государственности в восточной и западной частях Римской империи, породили глубокие противоречия, до сих пор актуальные при определении цивилизационного поведения различных государственно-общественных образований. Вторым обстоятельством является, очевидно, прямое, на определенном этапе дидактическое, наставническое влияние Византии на становление Московского государства. Византийские социально-политические учения, идеи государственного устроения, принципы общественного уклада, в период IX - XV веков закладываемые и развиваемые в основе будущей России, оказались прочным фундаментом, не поколебленным ни бурным историческим развитием страны, ни усвоением частью общественного сознания западных либеральных идей. Российское государство, будучи еще у истоков своего формирования, усвоило идеи государственности «второго Рима», приняв как эстафету роль Византии в поддержании дихотомии «Запад - Восток», лежавшей в основе развития европейской истории многих столетий. В данной главе мы рассмотрим историю Византии с точки зрения формирования политических теорий, базовых принципов государственности, последовательно развивавшихся на протяжении всей истории империи, с IV по XV вв. Эти идеи затем параллельно с развитием и обогащением транслировались в общественно-политическую структуру молодых южных и восточных славянских государств. В силу определенных геополитических условий, о которых подробно будет сказано ниже, эти принципы с некоторыми, весьма существенными изменениями, были укоренены только в Московском государстве.
Условия для глубинных культурно-идеологических процессов, приведших к возникновению цивилизационного разлома между Востоком и Западом, были созданы геополитическим решением Императора Константина I - переносом столицы империи на Восток. Многочисленные проблемы, стоявшие перед Римом в конце IV - начале V веков, главными из которых были угроза варварского нашествия и необходимость оптимизации управления разросшейся империи, потребовали структурных административных перемен. Империя нуждалась в кардинальных политических решениях. Знаком наступления новых времен послужил перенос ее столицы из Рима в Константинополь.
Константин Великий оценил выгоды положения и перспективы небольшой мегарской колонии на берегу Босфора и придал ей неожиданный импульс развития, перенеся в нее в 330 г. столицу Римской империи. Возникает Константинополь - новый, «второй Рим»19.
С момента основания империя Константина начала носить официальное название Ромейской империи. В этом названии подчеркивалась идейная, политическая и историческая связь новой формирующейся имперской структуры с Римской империей, принятие на себя наследия Рима. Но после Миланского эдикта, изданного в 313 г. императором Константином, уравнивавшего христианство в политических правах с языческими культами, образовалась принципиально новая ситуация. Постепенно христианская вера начинала занимать все более устойчивые позиции, со временем - и превалировать, христианство становилось ведущей религией империи. Причем идеологический импульс новой религии был настолько сильным, что потребовал пересмотра всех фундаментальных оснований существующего общественного устройства и трансформации их сообразно содержанию новой мировоззренческой концепции.
Крещение Руси - выбор политической доминанты
Для того, чтобы проследить органичность процесса последовательного вызревания политических идей Московского царства, необходимо вернуться к моменту их зарождения, а точнее, их насаждения на почве аморфной восточноевропейской государственности. Согласно летописному повествованию в 862 г. разрозненные и в агрессивном противостоянии сосуществующие племена чуди, кривичей и веси призвали для разумного управления ими варягов. Рюрик, Синеус и Трувор сели соответственно в Новгороде, Белоозере и в Изборске. Как бы ни относиться к «норманской теории» начала государственности (а уже с XVIII в. развернулись дискуссии по данному вопросу)64, важно то, что летопись фиксирует назревшую потребность в структурировании разрозненных племен, в поисках объединения, которое должно было привести и к поиску объединительной идеи.
Поиск государственности проходил разные стадии: и межплеменная борьба, и создание межплеменных суперсоюзов. Создание союзнических отношений диктовалось необходимостью борьбы с внешними врагами: хазарами, печенегами, теми же варягами.
Однако воинственные племена, населявшие территорию треугольника между Киевом, Черниговом и Переяславлем, называемого
«Русской землей», объединялись не только для защиты, но и для завоевательных и грабительских походов на земли, которые входили в зону влияния Византии.
Начиная с VII в. славянские нашествия превратились для Византии в серьезную проблему, а в IX - X вв. самыми грозными врагами Византии были русичи. Для решения проблемы варварских нашествий Византия находила различные способы, среди которых вооруженный отпор был не самым продуктивным. Гораздо более существенным было вовлечение пришельцев в зону культурного и религиозного влияния империи. И первым этапом этого сложного цивилизационно образующего процесса было крещение.
В период раннего средневековья шли бурные процессы формирования государств, существование многих из которых ограничивалось несколькими десятилетиями. Поэтому понятие границ, там более границ империи, было крайне условным. Василейя (империя) простирается на пространстве ойкумены (мир цивилизационного единства). Крещение и есть приобщение к цивилизационному единству, а значит ойкумена, что для византийцев равнозначно империи, распространяется на новые территории.
Итак, основание государственной пирамиды Византии было изменяющимся, текучим, опиралось на новые народы-неофиты, которые порой вполне успешно старались освободиться от административного влияния империи. А вершина государственной пирамиды Византийской империи уходила в Царствие Небесное. В земном же, обозримом пространстве мировая государственная пирамида увенчивалась императором, державное пребывание которого было в Константинополе. Византийцы были уверены, что такая политическая организация является частью божественного порядка. Они мало задумывались о необходимости считаться с так или иначе понимаемыми «национальными» интересами народов-партнеров. Вовлечение в ойкумену означало "встраивание" новообращенных народов в государственную пирамиду империи. При этом принадлежность к византийской ойкумене не отменялось даже с обретением новой, уже национальной государственности. Отношения того или иного нового государства с Константинополем могли быть сколь угодно сложными, но мир византизма не мог померкнуть, во всяком случае в сознании национальных элит. Так и создавалось то внутреннее единство разных народов, которое сэр Дмитрий Оболенский очень точно назвал «византийским содружеством наций»65.
В 988 г. происходит крещение Руси. Хорошо известен летописный рассказ о «выборе вер». В контексте данной темы нам важно подчеркнуть лишь момент сознательного выбора князя Владимира. А если учесть Корсунскую легенду, по которой князь Владимир силой оружия сумел получить в жены сестру императора Василия II Анну, то можно оценить и степень стремлений Руси войти в «византийское содружество».
Разумеется, принадлежность к влиятельному лагерю империи давало определенный внешнеполитический статус, что было чрезвычайно важно для только формирующихся государственных образований. Раннее средневековье - это время чрезвычайной значимости символики, титулатура зачастую была причиной серьезных конфликтов. «Титул был знаком того, насколько высоко данный народ поднялся в международной иерархии»66.
Родственная близость к императорскому дому давали неоспоримые преимущества и в глазах соплеменников, поэтому князю Владимиру удалось сравнительно быстро решить проблему крещения разноплеменного населения Древней Руси. Разумеется, как и во всех других народах, определенная часть населения осталась верна языческим традициям и даже оказывала сопротивление новым установкам. Это дает основание говорить о двоеверии, пронизавше историю Руси на протяжении всей истории .
Но рецидивы язычества проявлялись практически у всех христианских народов. Нам представляется принципиальным как раз то, что Русь приняла христианство спокойно и последовательно. Об этом свидетельствует то, какую огромную роль начали играть во внутриполитической жизни митрополиты сразу после организации церковных структур. Кроме того, уже в следующем поколении, при сыне князя Владимира Ярославе Мудром, христианство начало давать обильные плоды в культуре, в частности в архитектуре. Это возможно только при органическом усвоении миросозерцания.
Развитие теории власти в Московском государстве
Исторически объективный процесс роста и укрепления Московского государства, разумеется, должен был привести и к росту государственного самосознания. Московские государи ощутили свое равенство с остальными европейскими владыками, более того, сакральная санкция власти, полученная канонично и «благолепно», давала чувство превосходства. С неизбежностью должна была начаться рефлексия по поводу существа формирующегося и крепнущего государства.
И здесь процесс пошел по двум параллельным линиям. Началось формирование государственной мифологии, как это и бывает, от народного поэтического переживания своей общности до сознательного формирования легенд, которые должны оправдать претензии на величие. И одновременно развивалась теоретическая мысль, призванная найти свою, самобытную формулу соотношения внутреннего существа и внешней структурности государственной власти.
Мифологизация прошлого Руси осуществлялась по пути выявления якобы древнего происхождения и неизменного развития существующей власти от различного рода сакральных источников. И здесь как для народного поэтического сознания, так и для обретающих официальный характер легенд, был безразличен источник, языческий или христианский.
Например, широкую популярность приобрели предания о посещении Руси апостолом Андреем Первозванным, который, якобы, и принес крещение в эту землю. Эти предания были направлены на то, чтобы продемонстрировать самостоятельное прикосновение к первоисточнику распространения христианства вне византийского посредничества. Любимым народным чтением была «Повесть о белом клобуке». В ней излагалась легенда о том, что клобук, подаренный Константином Великим папе Сильвестру, был чудесным образом возвращен в Константинополь патриарху Филофею, которому ангел велел передать его в Новгород. А сказание «О Мономаховом венце» приняло почти официальный характер, несмотря на его явные несообразности. Верили, что Владимир Мономах принял от «греческого царя Константина Мономаха диадему и венец и крест Животворящего Древа». Делалась попытка оправдать происхождение царской власти по царской крови от Рюрика, который был от племени Прусова, Прус же был братом римского императора Августа107.
Таким образом, оправдывалась соприродная исконная система местничества, родового кровного права на наследование власти. Поэтическое сознание выводило власть Московского князя из облагороженных мифологическим толкованием источников, утверждая идею линейной родовой непрерывности. Эта идея, чуждая византийскому сознанию, требовала выхода и практического воплощения на Руси.
Разумеется, мифопоэтические концепции занимали свою нишу в становлении общественного сознания. Они выполняли роль социального заказа на утверждение определенных взглядов. Однако идея линейной непрерывности в наследовании власти не противоречила идее сакральности верховной власти, исхождению особых даров на первое лицо государства, в данном случае царя. Более того, эти идеи прекрасно сочетались, логически завершая византийскую политическую теорию. А поскольку практическая политика с неизбежностью сталкивалась и с реальными событийными коллизиями, ставились и новые теоретические вопросы, требовавшие развития учения о власти. На конкретном примере проследим логику этого развития.
В основе развития московской политической мысли лежали хорошо изученная Эпанагога, а также авторитетные суждения высшего византийского духовенства. Идеи иерархичности верховной власти, на которые опирались в своей политике московские князья, выражены в Эпанагоге с полной ясностью. Квалифицированный анализ этого документа сделал В.Сокольский: «Верховным законодателем и судией и правителем церковно-государственного организма является сам Господь Иисус Христос. Органами и представителями его на земле являются царь и патриарх. Царь управляет мирским обществом по законам. Царь устанавливает законы и толкует их. Законы не могут противоречить канонам. Царь не устанавливает догматов. Напротив того, его законодательная власть находит предел в догматах и канонах. Эпанагога прямо указывает, как царь должен веровать, и что он должен исповедовать. Относительно церкви он является покровителем, блюстителем правоверия и хранителем догматов (в смысле их неизменности). Патриарх управляет церковью на основании канонов. Ему принадлежит исключительное право толкования сих последних. Он должен безбоязненно свидетельствовать об истине даже пред царем. Церковно-государственное общество управляется совместною и находящейся в единомыслии и единодушии деятельностью царя и патриарха» .
Самодержавие -фундамент политических учений Московской Руси
К окончательному формированию идеи самодержавия подтолкнули исторические обстоятельства. Проникновение ереси в ближайшее окружение царя делало необходимым дистанцировать его фигуру от вредных советчиков. Мысль о единственности Великого князя, о его царском величии прослеживается во многих сочинениях этого периода. Вассиан Рыло, авторитетный в народе ростовский архиепископ, близкий Иоанну III человек советует не слушать советов приближенных: «Внимай убо себе и всему стаду, в нем же тя Дух Святый постави, о боголюбивый государю вседержавный, молюся твоей державе, не послушай совета таковаго их»
Идея ответственности, которую Великий князь несет только перед Богом, является основной теоретической позицией официальной церкви. Границы княжеской власти ограничивают только законы Божий.
Наиболее последовательно эту мысль выразил Иосиф Волоцкий. Современный исследователь так оценивает вклад Иосифа Волоцкого в развитие социально-политической мысли Руси: «Взгляд Иосифа на характер отношений Церкви и государства получает выдающееся значение, во-первых, потому что это не есть личный вклад его одного, а целого круга представителей русского общества и известных членов Церкви; а во-вторых, значение его увеличивается от совпадения, во всяком случае, не случайного, с эпохой собирания Руси в единое государство». Ьго теоретическая и практическая деятельность осуществлялась в столь сложной и неоднозначной обстановке, требовавшей точного соблюдения баланса интересов различных сил при верности курсу укрепления православной державы, что исследователи в спорах относительно сурового игумена занимали прямо противоположные позиции. По одним оценкам, он практичный и рачительный хозяин, дипломат, чем продиктована некоторая двойственность в политических воззрениях. «Как страстный боец за идею о сохранения чистоты правоверия, он далеко не был строгим теоретиком в сфере политической. Он был гораздо больше политиком, смотревшим на государство и светскую власть лишь как на силу, содействующую и противодействующую ему в борьбе. В зависимости от этого и менялось его отношение к этой силе»130. По другим оценкам, иосифлянство есть теоретическая основа теократического абсолютизма131.
На самом же деле, взгляды Иосифа Волоцкого находились в становлении и развивались не меняя совершенно определенного вектора. Основу политических взглядов Иосифа Волоцкого составляет идея подчинения церкви государству или, точнее, идея подчинения церковных дел государственной власти. Эта идея должна была быть выговорена в связи с твердой позицией церковных властей по отношению к еретикам с требованием их казни.
Существенные черты того, что исследователи определили как иосифлянство присутствовало и у архимандрита Геннадия. В своих посланиях он не отделяет церковных дел от государственных, наделяет князя правом вмешательства в дела церкви, а с другой стороны, подчиняет его правилам той же церкви. Отсутствие почитания властей расценивается как греховное состояние. Вывод этот церковные иерархи, естественно, делали на основе канонически, церковно-принятых посланий Апостола Павла. Однако вопрос о возможных границах регулирования отношений государства и индивида, государства и церкви в посланиях не обсуждается. Поэтому выработка неких норм взаимоотношений этих субъектов есть результат собственного теоретического творчества иерархов. Делались и попытки учесть опыт соседей. Известно, что архимандрит Геннадий внимательно слушал рассказы иностранных послов о деятельности инквизиции132.
Но совершенно очевидно, что само по себе требование казнить еретиков есть, по сути, признание права государственной власти вмешиваться в дела церкви. Хотя столь же очевидно, что идея власти Московской Руси в этот период строится на диалектике византийской «симфонии властей». В данном случае, исходя из вышесказанного, ее можно выразить следующим образом: территория, на которой живут члены православной Церкви, а следовательно, распространяется благодать, сакральна. Отсюда - Святая Русь. Следовательно, дела, в том числе и общественные, и государственные, должны лежать в общем векторе развития с церковью, которая освящает, благословляет (а в скором будущем и помазывает) на власть Великого князя (а в скором будущем - царя. Собственно царем начинают именовать уже Ивана III).
Но суетные, мирские, по определению, греховные дела должны решаться по мирской логике и с помощью государственной силы необходимо коррелировать их с церковными требованиями. В сущности, это и есть учение о «симфонии властей», соотнесенное с конкретикой исторической ситуации.
