Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Возникновение и становление политической концепции устойчивого развития 14
1.1 Эволюция понятия «устойчивость» 14
1.2 Экологическая проблематика в теориях экономического роста как предпосылка формирования политической концепции устойчивого развития 22
1.3 Этапы формирования политической концепции устойчивого развития 34
1.4 Основные современные версии политической концепции устойчивого развития 67
1.5 Методологический анализ политической концепции устойчивого развития 98
Глава 2. Определение политических целей и задач устойчивого развития в контексте глобального мира . 104
2.1 Вопрос о межгенерационной и внутригенерационной справедливости в политической концепции устойчивого развития 104
2.2 Применение теории справедливости роулса к вопросу о будущих поколениях 144
2.3 Критика политической концепции устойчивого развития в контексте глобального мира 157
Заключение 181
Библиографический список использованной литературы 197
Приложение №1 212
- Эволюция понятия «устойчивость»
- Экологическая проблематика в теориях экономического роста как предпосылка формирования политической концепции устойчивого развития
- Вопрос о межгенерационной и внутригенерационной справедливости в политической концепции устойчивого развития
- Применение теории справедливости роулса к вопросу о будущих поколениях
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Высокая динамика социально-экономического развития в XX веке обеспечила стремительный рост уровня жизни в странах, вступивших на путь индустриального развития, но была оплачена глобальной тенденцией падения многих параметров качества жизни, связанных с состоянием окружающей среды, сохранностью природного и культурного наследия, биологического и этнокультурного многообразия. Цена прогресса - сквозная тема современного научного и политического дискурсов, актуальность которой возрастает по мере усиления глобального ресурсного голода, климатических изменений и других глобальных проблем, возникающих на фоне острого дефицита эффективных национальных и международных стратегий в области безопасного долгосрочного развития. Постановка и решение глобальных проблем требует синхронизации национальных стратегий долгосрочного развития на основе единой системы установок, принципов и подходов. Это предполагает необходимость всеобщего признания научно обоснованной политической концепции, призванной консолидировать мировое сообщество перед лицом общих угроз, и, следовательно, переводит в разряд остроактуальных проблему выработки и принятия общеобязательной для мирового сообщества теоретической платформы особого типа - теории, выполняющей функцию императивного знания.
Актуальность поиска новой политической стратегии устойчивого развития, способной снизить риски экономического роста в условиях глобализирующегося мира и обеспечить управление системными рисками, была осознана в семидесятых годах прошлого века. Это положило начало разработке и продвижению политической концепции устойчивого развития. Работа над концепцией была направлена на всестороннее научное обоснование предлагаемых решений и на широкий междисциплинарный подход на стыке экологии, экономики, политологии, демографии и других областей научного знания. Основная политическая установка, предопределившая степень актуальности и характер научного поиска - своевременное решение вопросов коллективного выживания в условиях глобальной ограниченности ресурсов путем снижения интенсивности их использования, улучшения экологической обстановки, достижения социальной справедливости. Отличительной чертой концепции является ориентированность на будущее — декларируемая ответственность за судьбу будущих поколений, которые имеют право на сохранение жизненно важных запасов природных ресурсов.
Несмотря на признание концепции устойчивого развития в ряде стран и регионов , в том числе и в России, до сих пор не выработано общепринятого определения понятия «устойчивого развития». Слишком частое использование этого термина в различных областях - в науке, бизнесе, рекламе и политическом дискурсе — привело к семантической размытости в процессе его употребления.4 Его использование также часто воспринимается как дань политической конъюнктуре.5
Объектом исследования является концепция устойчивого развития, которая выступает и в качестве конкурентоспособной научной теории, и в роли общепризнанной политической концепции, положенной в основу национальных стратегий долгосрочного развития в большинстве стран мира.
Предмет исследования - наиболее распространенные версии концепции устойчивого развития, которые не могут рассматриваться вне социокультурного, политического и геополитического контекстов, по-разному функционируя и преломляясь в рамках научного и политического дискурсов.
Цель исследования, ограниченного в основном временными рамками 1963 - 2002 гг.6, - выявление теоретических и методологических принципов разработки и введения в научный оборот и политический дискурс различных версий концепции устойчивого развития, а также изучение механизмов взаимосвязи и опосредования политической доктрины устойчивого развития и научных теорий, используемых для ее обоснования.
Среди конкретных исследовательских задач можно выделить:
Критический анализ теоретических предпосылок формирования политической концепции устойчивого развития и, прежде всего, сложившихся подходов к исследованию проблем экономического роста и развития в исторической ретроспективе;
Сопоставительный политологический анализ наиболее распространенных версий политической концепции устойчивого развития;
Выявление и исследование структурных связей и противоречий экономического, экологического и социально-политического характера,
обнаруживающихся в ходе политологического анализа наиболее распространенных версий концепции устойчивого развития;
Определение типа теорий, к которым может быть отнесена научная концепция устойчивого развития, и оценка возможностей использования ее эвристического и методологического потенциала на доктринальном уровне стратегического планирования (в роли политической концепции или доктрины);
Обоснование проблемы долга перед будущими поколениями в рамках концепции устойчивого развития с учетом социально-политических последствий ее осуществления в процессе глобализации;
Оценка критических подходов к политической концепции устойчивого развития в контексте становления глобального мира (на примере одной из ее наиболее известных версий - концепции Брунтланд);
Источниками исследования послужили относящиеся к проблеме устойчивого развития научные публикации, справочные пособия, материалы государственных и неправительственных экологических организаций, официальные документы, документы международных экологических конференций по теме устойчивого развития. В процессе работы над диссертацией автором использовались работы современных российских и зарубежных ученых по проблемам устойчивого развития.
Степень научной разработанности проблемы
Многоаспектность проблемы разработки глобальной политической концепции устойчивого развития предполагает анализ ее изучения не только политологами, но также экономистами, экологами, социологами и историками.
Вопросам происхождения и изменения содержания понятия
7 «устойчивость», истории становления и общей теории устойчивого развития посвящены работы Гвишиани, В.И.Данилова-Данильяна, К.Я.Кондратьева, Г.Г.Малинецкого, Н.Н.Моисеева, В.Д.Писарева, В.Н.Расторгуева, Е.А.Тюгашева, А.Д.Урсула, и др.; работы зарубежных авторов: Э.Бекера, Г.Бинсвангера, Л.Брауна, С.Лоренца, Д.Х.Медоуза, Д.Л.Медоуза, М.Месаровича, Г.Нутцингера, Д.Пирса, Ф.Радке, Дж.Форрестера, Х.-Дж. Харборта, Г.Шпейделя, П.Эрбриха и др.
Ресурсными аспектами теории устойчивого развития занимались Э.Барбиер, Р.Вербунг, В.Вигель, П.А.Виктор, Г.Дейли, Ф.Лукс, А.Маркандъя, К.В.Папенов, Дж.Пеццей, А.Пигу, Д.Д.Пирс, У.Рач, Р.Солоу, У.Хампике, Й.Э.Штиглиц, и др.
В разработку эколого-экономической проблематики концепции устойчивого развития с точки зрения нетрадиционной «нересурсной» экономики внесли свой вклад8 основатели движения «экологической экономики» Г.Дейли, Н.Джорджеску-Реген, Р.Констанца, П.Эрлих и др., российские ученые В.Г.Горшков, К.Я.Кондратьев, К.С.Лосев, С.Г.Шерман (теория биотической регуляции и стабилизации окружающей среды), Н.Н.Моисеев (коэволюция природы и общества), И.П.Кулясов и др.
Социально-политические вопросы глобализации и устойчивого развития исследовались в работах П.Т.Бурдукова, В.И.Данилова-Данильяна, С.Г.Кара-Мурзы, Л.Мармора, А.С.Панарина, А.Печчеи, М.Роузленда, А.И.Уткина, П.Эрбриха, Т.А.Яшковой и др.
Вопросам экологической этики, межгенерационной справедливости в концепции устойчивого развития, посвящены работы Д.Бирнбахера, Г.Дифенбахера, Г.Йонаса, С.Карпентера, Р.Маннинга, Б.Нортона, Д.Ротенберга, Р.Солоу, Ф.Экарта и др.
На основе анализа работ, посвященных устойчивому развитию, можно сделать вывод, что в научном отношении концепция находится в стадии становления и разрабатывается в рамках междисциплинарных исследовательских программ. Внутренняя противоречивость подавляющего большинства конкурирующих версий и терминологическая неопределенность отмечаются многими авторами. Для теоретического осмысления концепции устойчивого развития необходимо обобщение научных подходов к теориям экономического роста, выявление их связей с концепциями экологической устойчивости и нормативной концепцией долга перед будущими поколениями. В то же время нет сколько-нибудь развернутых исследований, посвященных сравнительному анализу механизмов становления концепции в научном и политическом дискурсе.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные и политологические методы. Применительно к теме исследования особое внимание было обращено на компаративистский и исторический методы, благодаря • которым удалось осуществить сопоставительный анализ конкурирующих и взаимодополняющих версий концепции устойчивого развития с учетом региональных и национальных различий, а также исторического и социокультурных контекстов.
Научная новизна работы
Были изучены предпосылки формирования концепции устойчивого развития на основе анализа эволюции экономических представлений о ценности природных ресурсов с учетом экологического измерения экономической политики. В результате исследования выявлены научные и экстранаучные (прежде всего, экономические, политические и геополитические) факторы, предопределившие изменения во взглядах экономистов - от представлений о природе как о бесплатном и неограниченном ресурсе к попыткам определения «цены прогресса» и осознанию необходимости рационального природопользования.
Впервые на основе сравнительного анализа рассмотрены основные концептуальные схемы, которые используются в научном и политическом дискурсе о стратегии устойчивого развития, описаны наиболее значимые этапы становления политической концепции устойчивого развития, проведен анализ эвристического и методологического потенциала основных версий политической концепции устойчивого развития - так называемой «слабой» и «сильной».
В результате методологического анализа становления и развития концепции устойчивого развития в науке и реальной политике определен тип ее теоретического обоснования и соответствия критериям научности и эффективности на доктринальном уровне стратегического планирования в сфере внутренней и внешней политики.
Выделены основные исторически сформировавшиеся подходы к обоснованию политической концепции устойчивого развития при оценке временного и пространственного аспектов развития с учетом стоящих за ними глобальных политических интересов.
Осуществлен политико-философский анализ проблемы межгенерационной и внутригенерационной справедливости, которая является ключевой в ряде версий концепции устойчивого развития. Выявлены методологические факторы, затрудняющие применение теории справедливости Дж. Роулса к обоснованию экологической этики в ситуации экологически неустойчивого развития.
Выделены и критически рассмотрены слабые стороны современных версий политической концепции устойчивого развития и, в первую очередь, Концепции Брунтланд, заложившей основу современных представлений о сущности устойчивого развития.
Положения, выносимые на защиту
Идущие со времен классических экономистов дискуссии, связанные с феноменом устойчивости, демонстрируют постепенный сдвиг от представлений о природе как о бесплатном и неограниченном ресурсе к осознанию необходимости рационального природопользования. В результате промышленной революции и интенсивного ЭР экологические идеи были вытеснены теориями ЭР, нацеленными на идеалы общества потребления.
Преобладание экономико-технократических подходов над экологическими в вопросах менеджмента экономического развития и защиты окружающей среды является характерной чертой современных версий политической концепции УР. Перспектива «сильной» версии по сравнению со «слабой» оказывается более реалистичной в отсутствии адекватной замены стратегических ресурсов. Любая конкретная операционализация политической концепции УР предполагает неизбежность выбора между приоритетами экологической устойчивости и экономического роста.
Лишь отдельные положения концепции УР могут быть подвергнуты эмпирической проверке, что становится очевидным по мере ее политизации и превращения в инструмент навязывания моделей мирового порядка. Это выводит теоретические версии УР за рамки классического идеала научной концепции, требующего ценностно-нейтральных суждений. Возникновение и развитие концепции УР не может быть удовлетворительно объяснено, если мы сведем этот процесс к логике политического утилитаризма, поскольку следует учитывать деонтологический аспект (признание самоценности и методологической значимости идеи межгенерационной справедливости), а также телеологический аспект (телеология благосостояния).
Основные исторически сформировавшиеся подходы к обоснованию политической концепции УР (сциентизм, консервационизм и центризм) отличаются друг от друга расстановкой приоритетов при оценке различных аспектов развития - временного (забота о будущих поколениях) и пространственного (отношение стран богатого «Севера» и бедного «Юга»). При этом проявляются либо интересы стран «золотого миллиарда» (консервационизм), либо установка на равное удовлетворение интересов и основных потребностей населения во всем мире за счет понижения уровней потребления в странах «золотого миллиарда» (центризм), либо стремление к неполитизированному решению проблем экологии на путях научно-технического прогресса (сциентистский подход).
Политико-философский анализ проблемы межгенерационной и внутригенерационной справедливости позволяет сделать вывод об отсутствии достаточных оснований для рациональных антропоцентрически обоснованных обязательств перед будущими поколениями. Теория справедливости Дж.Роулса, предлагая удобную перспективу антропоцентрически обоснованной экологической этики, не достаточно эффективна именно в случае применения ее к концепции УР, т.к. в ситуации современного глобального экологического кризиса ее исходная предпосылка certitude-of-existence assumption (предположение об уверенности в существовании человека в будущем), не является самоочевидной. Это обстоятельство не исключает возможности иных обоснований долга поколений друг перед другом, например, религиозно-этических или биоцентрических.
Ключевой документ по устойчивому развитию — Доклад Комиссии Брунтланд «Наше общее будущее» - содержит множество противоречий, обусловленных стремлением согласовать конфликтующие политические интересы развитых государств и стран третьего мира, нынешних и будущих поколений.
Научно-практическая значимость работы состоит в том, что выбранный в диссертационном исследовании методологический подход, обосновывающий разграничение различных научных гипотез и теорий, которые подводятся под понятие концепции устойчивого развития, и собственно политической концепции устойчивого развития, позволяет решить ряд исследовательских и практических задач. Во-первых, он выявляет скрытые причины непрекращающихся дискуссий в научном сообществе по поводу проблемы устойчивого развития, связанных не столько с мотивацией исследователей (негативное отношение к политическому дискурсу или, напротив, политическая ангажированность), сколько со спецификой научного познания, механизмами институционализации научных дисциплин и особенностями междисциплинарного синтеза. Во-вторых, он выявляет специфику политического планирования и прогнозирования, где важно учитывать интересы акторов мировой политики, адаптировать научные теории с учетом аудитории и добиваться единообразного понимания поставленных целей. В-третьих, на основе такого подхода сделан вывод о том, что эффективность стратегий устойчивого развития и их научного обеспечения зависит от степени интеграции специализированных отраслей политики -экономической, экологической и социальной как на национальном и субнациональном, так и на международном (региональном и глобальном) уровнях. Все это должно учитываться при разработке конкретных политических программ реализации устойчивого развития в России. Результаты диссертации могут быть использованы также при разработке проектов, которые включают в себя экономическую, экологическую и социальную составляющую; в учебных курсах при изложении тем, связанных с экономическим ростом и развитием (экологической экономики и экономики природопользования, в курсах экологической социологии, экологической политики).
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре теоретической политологии философского факультета МГУ. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в опубликованных автором статьях в периодических научных изданиях.
Структура диссертации
Диссертация состоит из двух глав, введения, заключения, библиографического списка использованной литературы и приложения.
Эволюция понятия «устойчивость»
Понятие «устойчивость», служившее изначально термином исключительно лесной науки, имело продолжительную историю, в ходе которой оно было постепенно перенесено на другие предметные области. Сначала и прежде всего понятие устойчивости стало употребляться в некоторых отраслях хозяйства, затем оно прочно вошло в лексикон экологической и экономической науки, политики, глобалистики .
Уяснение точного исходного смысла этого понятия в области лесной науки, истории его расширения на другие хозяйственные отрасли, начала его широкого использования в экономических дискуссиях по проблемам глобального развития представляется особенно важным. Понятие «устойчивость» наряду с «устойчивым развитием» является одним из ключевых терминов в Докладе Комиссии Брунтланд, в Повестке дня на XXI век и многих других международных документах, призванных наметить новые пути развития человечества и мировой экономической системы в гармонии с окружающей средой. Нельзя не согласиться с мнением американского экономиста Дэвида Пирса, заметившего в конце 80-х годов прошлого века, что понятие устойчивости «угрожает стать своего рода клише». Широко использовавшееся в то время в экономических, экологических, политических дискуссиях по проблемам глобального развития понятие устойчивости играло роль некоего «легитимирующего заклинания», причем оппоненты зачастую вкладывали в это понятие совершенно различный смысл. В современной дискуссии об устойчивом развитии, как заметил десятилетием позже немецкий ученый Г. Г. Нутцингер, также отчетливо проявляются признаки превращения этого понятия в своеобразный политический лозунг,1 ни к чему конкретному не обязывающий и лишь затрудняющий принятие адекватных политических решений в области экологической политики. Для выяснения исходного и современного смыслов понятия устойчивости необходимо кратко рассмотреть этапы эволюции «устойчивости» в исторической ретроспективе.
Определить сегодня точное время появления понятия «устойчивость» едва ли представляется возможным, более реальная задача - проследить историю идей и представлений, приведших к его появлению. Обычно, идеи, связанные с «устойчивостью» (но не само понятие устойчивости!) принято относить к саксонскому лесному законодательству XVI века. Двумя веками позже в различных немецких государствах, например, в Пруссии, в Великом Герцогстве Баден, также создаются своды законов о лесопользовании, из которых наибольшую известность получило баденское лесное законодательство 1833г. Однако, фактически, похожие идеи можно обнаружить еще в позднем Средневековье в лесных законодательствах различных городов-государств, как например, в нюрнбергском лесном законодательстве 1294г.14
Значительный прирост населения в конце эпохи Средневековья привел к чрезмерной вырубке лесов и, тем самым, к нехватке универсально используемого ресурса древесины при одновременном падении качества пахотных земель и пастбищ. Порожденная этим экологическая катастрофа XIV века вызвала наряду с чумой и временным ухудшением климата серьезное сокращение народонаселения в Европе, и послужила поводом для первых экологических мероприятий - систематических усилий по восстановлению лесных угодий.15 Также и в Новое время, широкомасштабное истребление лесных массивов в ходе Тридцатилетней войны в Европе требовало проведения целенаправленных программ по разведению леса. Все это " послужило импульсом для развития немецкой лесной науки в качестве самостоятельной отрасли знания.
Одним из первых понятие «устойчивость» употребил саксонский главнокомандующий X. Ц. фон Карловиц. В 1713 г он выпустил в свет свое научное исследование «Sylvicultura Oeconomica»,16 где впервые было употреблено новое понятие «устойчивое использование» (нем. nachhaltende Nutzung).17 Устойчивое лесное хозяйство, по фон Карловичу, это такое хозяйство, в котором в течение какого-либо определенного промежутка времени допустимо вырубать лес лишь в количестве, не превышающем количество новых деревьев, успевающих вырасти за то же самое время.
Экологическая проблематика в теориях экономического роста как предпосылка формирования политической концепции устойчивого развития
В экономической теории связанные с понятием устойчивости дискуссии имеют длинную традицию, которую можно проследить вплоть до классических экономистов.
У основоположников экономического анализа фактор природы - в смысле ресурсов или земли - играл заметную роль, рассматривался как даровой необходимый фактор производственной деятельности человека. Так, физиократическая школа, основанная в середине XVIII-ro века французом Квеснэ (Quesnay) не в последнюю очередь как критика на господствовавшее в то время учение меркантилизма31, рассматривала природу как «источник всех богатств» и видела в земле единственный источник прибыли. Спустя пятьдесят лет представление об ограниченности, так называемой, «несущей способности»32 окружающей природной среды (анг. earring capacity, нем. Tragekapazitaten) легло в основание работ некоторых классических экономистов, прежде всего англичан Т.Мальтуса, А.Смита, Д.Рикардо, а в середине ХГХ-го столетия неоклассика Дж.Ст.Милля .
Мальтус первым обратил внимание на зависимость возможностей экономического роста от естественных природных ограничителей. На примере стремительного роста населения в Англии он указал на существующую диспропорцию между запасами природных ресурсов в какой-либо стране и количеством ее населения, выводя из этого как следствие, в будущем, голод, эпидемии и войны.
В своем «Опыте о законе народонаселения» он выдвинул тезис34 о том, что население, если его рост не сдерживается какими-либо препятствиями, возрастает в геометрической прогрессии каждые двадцать пять лет. Тогда как население увеличивается в геометрической прогрессии, средства существования даже при наиболее благоприятных условиях применения человеческого труда возрастают не быстрее, чем в арифметической прогрессии. Таким образом, количество народонаселения неизбежно ограничивается средствами существования и возрастает повсюду, где возрастают последние.36
С сегодняшней точки зрения работы Мальтуса часто рассматриваются как первые систематические исследования вопросов о пределах роста в нашем конечном мире и интерпретируются как ранний источник дебатов об устойчивости. Однако, по мере того, как постепенно внедрялись прогрессивные методы ведения сельского хозяйства, и улучшалось снабжение населения питанием, рост населения, несмотря на все увеличивавшиеся возможности для удовлетворения потребительского спроса, не увеличивался в предсказанных Мальтусом масштабах или даже оставался постоянным. Тезисы Мальтуса имели все меньший резонанс и стали считаться опровергнутыми самой действительностью. «Не в последнюю очередь именно благодаря этому обстоятельству, фактор природы был исключен в широких масштабах из описания и анализа производственных процессов в ходе дальнейшего развития теории и практики мейнстрима неоклассической экономической теории в течение более чем ста пятидесяти лет» .
Адам Смит, автор исторически первого значительного аналитического труда по экономике - «Исследования о природе и причинах богатства народов»38, отмечал так же, как и физиократы, особую производительность земли. Он связывал ее со способностью земли приносить кроме прибыли на вложенный капитал ренту, которая рассматривалась в качестве продукта естественных сил земли. В своей книге «О богатстве наций» (1776) он отмечал, что только в растущей экономике возможен общественный прогресс. Стационарное состояние экономики представлялось ему тупиковым .
Д. Рикардо полагал, что экономический рост может прекратиться из-за недостатка природных ресурсов.40 Еще одной из серьезных преград для продолжительного роста он видел в возможности стагнации при уменьшении получаемой прибыли с почвы.
Д.Рикардо одним из первых занимался вопросами охраны окружающей среды и оценки запасов природных ресурсов. Так, он рассматривал вопрос о возмещении землевладельцу за вырубленный участок леса средств, которые могли бы быть использованы последним для восстановления этого участка. Касаясь оценки роли природных факторов, Д. Рикардо писал в работе «О началах политэкономии и налогообложения»: «Никто не станет платить за использование земли, раз налицо масса еще не обращенной в собственность земли, которой может располагать всякий, кто захочет ее обрабатывать».41 Согласно закону спроса и предложения, как отмечал далее Д. Рикардо, никто не будет платить ренту за такую землю, также и за пользование воздухом, водой или другим даром природы. Как и его предшественники Д. Рикардо называл силы природы первоначальными, неразрушимыми и неистощимыми.
Вопрос о межгенерационной и внутригенерационной справедливости в политической концепции устойчивого развития
Стабильное экономическое развитие и справедливое распределение материальных благ отнюдь не новые цели общественно-политических дискуссий. Действительно новым в концепции устойчивого развития является требование, чтобы не только потребности ныне живущих, но и будущих поколений могли быть удовлетворены. Согласно Принципу 3 Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию: «Право на развитие должно осуществляться так, чтобы обеспечить равенство возможностей развития и сохранение окружающей среды как нынешнего, так и будущих поколений».
Однако, вопросы внутригенерационного и межгенерационного равенства, экономического развития, справедливого распределения материальных благ и т.п. во многих случаях очень трудно разделить. «Дифференциация стран по уровню благосостояния, бедность и нищета, миграционные процессы, интенсивность межрегиональных взаимодействий - это социальные или экономические проблемы? ...Не имеют ответов вопросы о том, надо ли выделять как самостоятельные направления анализа устойчивости демографическое и политическое, проблемы терроризма, разоружения и пр., либо рассматривать их как частные в составе социального и экономического. ...С чем можно смириться, а с чем - нет, подвергая многокритериальному анализу варианты будущего? «Сколько стоит» уступка по одному критерию в сравнении с приращением другого?» В вопросе о межгенерационной справедливости, часто называемом «вопросом о будущих поколениях», речь идет о необходимости справедливого и равного доступа современного и всех наследующих ему поколений к основным материальным, социальным, культурным и иным благам, передаваемым от одного поколения другому и умножаемым каждым последующим поколением, т.е. о межгенерационной солидарности. Забота о будущих и нынешнем поколениях направлена на реализацию социального равенства и гражданских свобод как базовых либеральных ценностей в глобальном и временном контекстах. Требование межгенерационной справедливости в практическом плане формулируется в документах по устойчивому развитию как сохранение запасов природных ресурсов на уровне не ниже нынешнего245 для будущих поколений, что необходимо для реализации возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности. На самом деле речь может идти лишь о сохранении условий для реализации жизненных возможностей будущих поколений, о сохранении в будущем потенциалов развития, сравнимых с нынешними. Определение устойчивого развития, данное одним из создателей «слабой» версии Р.Солоу" , базируется именно на этом требовании. В отличие от определений, данных другими авторами, где на первый план обычно выдвигаются задачи сохранения нынешнего уровня потребления для будущих поколений, в определении Р.Солоу говорится лишь об обеспечении как минимум продуктивных возможностей для удовлетворения потребностей будущих поколений. Это представляется наиболее разумным требованием, поскольку неверно было бы исходить из того, что как предпочтения, так и технологии в будущем останутся неизменными.
Программные документы международных конференций по устойчивому развитию апеллируют к ответственности современного поколения, при принятии решений в области экономической, экологической и социальной политики. Требование ответственности мотивируется тем, что принимаемые сегодня решения могут оказывать непосредственное влияние на возможности будущих поколений принимать собственные решения и на свободу выбора нашими потомками того или иного пути развития. Перспектива достижения межгенерационной солидарности тесным образом связана не только с тем, насколько достаточен будет запас основных благ, передаваемых от одного поколения к другому, но также и с тем, насколько полно будут удовлетворены основные потребности в рамках современного поколения. «Устойчивое развитие неизбежно включает приверженность идее социального равенства. Для этого необходимо не только создание материальных ценностей и сохранение ресурсов, но и справедливое распределение, как между странами, так и внутри них, в том числе хотя бы некоторое перераспределение между Севером и Югом.»247
Решение вопроса о межгенерационной солидарности предполагает предварительное решение вопроса о справедливом распределении основных благ во внутригенерационном аспекте. Ведь на самом деле «существуют» три «партии», чьи интересы в равной степени должны быть учтены: будущие поколения, современное поколение стран богатого Севера и современное поколение стран бедного Юга. И если разница в богатстве и уровнях потребления между представителями современного поколения стран бедного Юга и богатого Севера не только не уменьшается, но, напротив, продолжает стремительно возрастать (например, из года в год растущее обнищание африканских стран), то о какой солидарности между нынешним (каким?) и будущими поколениями может идти речь? Почему следует предпочесть интересы еще не появившихся на свет поколений интересам современного поколения, проживающего в странах Юга за чертой бедности? На какой уровень удовлетворения «основных потребностей» (для будущих поколений) следует ориентироваться? «Должен ли за этот уровень быть взят стандарт удовлетворения основных потребностей в индустриально-развитых странах или в развивающихся странах?»
Применение теории справедливости роулса к вопросу о будущих поколениях
В 60—70-х годах в период бурного экономического роста на Западе приобрела широкое влияние концепция «общества всеобщего благоденствия», построенного на принципах «рациональной эффективности». Наиболее популярные в те времена западные авторы, такие как У. У. Ростоу, Д. Белл, Дж. Гэлбрейт, Э. Тоффлер полагались на чудодейственную силу научно-технического разума, на «разумность», «научность» управления, на рост образовательного уровня больших масс населения и т.д.
Так, американский футуролог Э. Тоффлер проводит в своих основных работах мысль о том, что человечество переходит к новой технологической революции. На смену Первой волне - аграрной цивилизации - и Второй -индустриальной цивилизации - приходит новая, Третья волна, ведущая к созданию сверхиндустриальной цивилизации. Цивилизация Третьей -информационной - волны «будет опираться на гораздо более дифференцированную технологическую базу, включая результаты биологии, генетики, электроники, материаловедения, глубоководных исследований и работ в открытом космосе». Новые технологии Третьей волны, идущие на смену опасным технологиям эпохи индустриализации, «не будут такими громоздкими и экологически опасными, как технологии прошлого»" . Будут созданы мелкомасштабные, простые технологии, а отходы одного производства станут служить сырьем для другого. Но наиболее важным (и неистощимым) сырьем для цивилизации Третьей волны станет, по мнению американского футуролога, информация, включая воображение. Э.Тоффлер выражает озабоченность глобальными проблемами, с которыми мир столкнется в предстоящие десятилетия - «опасностью глобальной экологической катастрофы, развалом сложившегося военного равновесия, экономическими переворотами, технологическими революциями»254, каждая из которых будет требовать разумного политического действия, основанного на ясном понимании угроз и возможностей. Но он уверен, что решение многих из них будет найдено в ходе научно-технического прогресса. Например, проблема нехватки запасов природных ресурсов в глобальных масштабах будет решена путем замены ресурсов информацией: «с помощью информации и воображения найдут замену многим истощимым ресурсам, хотя эта замена часто будет сопровождаться серьезными экономическими потрясениями».
В другой своей работе - "Шок будущего" - Э. Тоффлер предсказывал возникновение нового типа общества на основе децентрализованной организационной структуры -"адхократии" (от латинского «ad hoc» - «для данного случая»), которая заменит собой господствующие в индустриальном обществе бюрократические структуры и преодолеет пороки бюрократической системы. Адхократия, согласно американскому футурологу, будет представлять собой исключительно подвижную, обогащенную информацией динамическую организацию будущего, представленную временными рабочими ячейками и исключительно мобильными индивидами. «В этой системе управленцы и администраторы будут выполнять функцию координаторов между различными рабочими группами, созданными на определенный срок. Они будут понимать специфический жаргон, присущий разным группам специалистов, и осуществлять коммуникацию между разными группами, выступая в качестве переводчиков и интерпретаторов с языка одной группы специалистов на язык другой. В этой системе, ... люди «будут дифференцироваться не по вертикали, в соответствии с их рангом и их ролью, а гибко и функционально, в соответствии с их навыками и профессиональными знаниями».
Сциентистские прогнозы будущего переплетались с технократической утопией, с представлением о грядущей власти компетентных технических специалистов, экспертов, о безраздельной власти научно-технического разума. Назывались и конкретные сроки исполнения оптимистических предсказаний: 70-80 гг. XX века должны были стать эпохой начала всеобщего благоденствия, эпохой правления ученых-технократов.
Идеи утопистов-технократов пользовались большой популярностью в период «зеленой революции» 1960-1970-х годов, в результате которой удалось решить проблему увеличения сбора зерна (правда, ценою разрушения почв). Проблемы голода эта революция полностью не решила, но сильно способствовала росту народонаселения в развивающихся странах.
Но в целом, сциентистско-технократическим иллюзиям не суждено было сбыться. По мнению российского академика Н.Н. Моисеева, «горизонт предвидения, которым способен располагать разум современного человека, не очень-то далек, и, что особенно важно, нельзя ожидать, что он заметно отдалится вместе с развитием науки. В самом деле, успехи наук, конечно, раздвигают границы предвидения. Но вместе с тем ускоряют развитие технического прогресса и изменение условий жизни людей, а следовательно, и ускоряют ход исторического процесса. В результате горизонт предвидения во
времена античных греков вряд ли был заметно ближе, чем у современных ученых, которые занимаются прогнозированием или футурологией.»
Несмотря на высокие темпы экономического роста и научно-технические достижения, на повышение производительности труда и уровня жизни в ряде стран мира, к середине 70-х - началу 80-х гг. прошлого века сильно обострились проблемы и противоречиями, приведшие современные поколения на грань самого опасного кризиса в истории человечества — экологического. В своей более поздней работе, вышедшей в 90-е гг. прошлого века, Э.Тоффлер выражает озабоченность глобальной экологической ситуацией, сложившейся к концу прошлого столетия. «Индустриальное общество достигло своих крайних пределов, поскольку стало уже невозможно продолжать выбрасывать токсичные отходы на наши приусадебные участки, вырубать леса, сбрасывать пенополистирольные отходы в океан, пробивать дыры в озоновом слое. Поэтому охватившее весь мир движение за охрану окружающей среды — это реакция на планетарный кризис и необходимое условие выживания человечества.»
