Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Права человека и культурные противоречия: концептуальные подходы к решению проблемы в политической науке
1. Концепции прав человека как основных прав 19
2. Права человека и развитие межкультурных процессов 41
Глава II. Права человека в истории политической мысли запада xvii-xx веков: универсализм и культурный релятивизм
1. Универсализм и культурный релятивизм в контексте естественно-правовой, исторической и юридически- позитивистской интерпретаций возникновения и концептуальных оснований прав человека 58
2. Монокультурные и поликультурные основы реализации прав человека в контексте универсализма и культурного релятивизма: сравнительный анализ концепций 85
Глава III. Современные теоретические модели прав человека в политике
1. Этатистские модели абсолютизации приоритета национально-государственной политики в защите прав человека 97
2. Интернационалистская модель реализации прав человека в политике современных демократий 105
3. Космополитизм как модель радикальной глобальной реформы в защите прав человека ПО
4. Сравнительный анализ теоретических моделей прав человека в политике 116
Заключение 128
Список использованной литературы
- Концепции прав человека как основных прав
- Права человека и развитие межкультурных процессов
- Универсализм и культурный релятивизм в контексте естественно-правовой, исторической и юридически- позитивистской интерпретаций возникновения и концептуальных оснований прав человека
- Этатистские модели абсолютизации приоритета национально-государственной политики в защите прав человека
Введение к работе
Актуальность темы исследования
В современной политической науке уделяется все больше внимания проблематике защиты и реализации стандартов по правам человека в политике. После Второй мировой войны изучение прав человека в политике стало неотъемлемой частью не только права, но и политологии. Большинством как западных, так и российских ученых и аналитиков признается тот факт, что любой политический анализ взаимоотношений человека и государства невозможен без учета всей совокупности проблем прав человека и основных свобод. В целом, несмотря на широко озвученные политиками и политологами декларации о необходимости повышенного внимания к правам человека в политике, до сих пор ряд проблем в данной сфере остается на периферии современного политологического знания. Данная периферийность особенно очевидна в изучении проблем прав человека в политике в контексте культурных различий.
Культурные различия, объективно существующие как между региональными цивилизациями, национальными государствами, так и внутри отдельных наций, выражаются в следующих факторах: наличии доминирующих культур; одновременном существовании национальных культур и субкультур; различной трактовке национального суверенитета; различиях в национальном законодательстве; различных способах социализации и различном понимании основных характеристик принадлежности к той или иной социальной группе; различных трактовках в национальных культурах принципов социальной ответственности и социального сотрудничества; различной трактовке индивидуальных прав и обязанностей человека; различии в доминирующих политических
культурах. Важной частью изучения прав человека в контексте культурных различий являются также анализ влияния на защиту и реализацию прав человека этнических и конфессиональных факторов.
Изучение прав человека в политике часто наталкивается также и на отсутствие комплексных концептуальных подходов к рассмотрению проблемы решения противоречий в контексте культурных различий. Очевидным остается тот факт, что любая политика в отношении реализации прав и свобод без учета культурных различий и противоречий будет неэффективна, или, что еще опаснее, будет проводиться как политика использования риторики прав человека как инструмента пропаганды и политического давления.
В этом смысле анализ проблем прав человека в политике невозможен как без комплексного рассмотрения современных теоретических моделей анализа культурных различий, так и без нового осмысления теоретических концепций, в той или иной степени предлагавших варианты решения данной проблемы.
Новое отношение политических субъектов к проблемам прав человека показало, что любой участник современных политических процессов в условиях развития демократий не может действовать на политическом поле, не принимая во внимание различные аспекты прав человека в контексте культурных различий. Более того, права человека в контексте культурных различий часто становятся центральной проблемой во многих дискуссиях и по вопросам принятия политических решений.
Созданные в течение послевоенного периода международные механизмы защиты прав человека как в отношении политических процессов внутри отдельных государств, так и во внешней политике большинства стран, часто не соответствуют тем обязательствам, которые приняли на себя участники международного сообщества в
рамках международного права. Зачастую это происходит и из-за отсутствия четких критериев оценки и анализа прав человека в политике. Адекватные современной политике критерии анализа должны разрабатываться как на основе новой методологии, так и основываясь на теоретических моделях и концепциях, рассматривающих всю совокупность аспектов и проблем изучения прав человека в политике в контексте культурных различий.
Надежда мирового сообщества на то, что политическая и экономическая трансформация политических режимов бывших стран системы социализма и волна демократизации в развивающихся странах в конце XX века в целом повлияют на ситуацию с защитой прав человека и, по крайней мере, практика массовых нарушений прав человека останется в истории ушедшего века, не подтвердилась. Современные политические процессы также не дают оснований утверждать, что этот прогноз будет оправдан в ближайшем будущем. В этом смысле актуальность изучения проблем прав человека в политике в контексте культурных различий в начале XXI века только усиливается.
Актуальность данного исследования определяется, с нашей точки зрения, и тем, что защита прав человека стала глобальной проблемой современной политики. Нарушая в массовом порядке права человека, государство для поддержания внутреннего порядка может пойти на развязывание и международного конфликта, который в век все более слабо контролируемого распространения технологий по созданию ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, может угрожать всему мировому порядку и даже быть причиной глобальной катастрофы.
Концепции прав человека, в которых предлагаются способы разрешения проблемы культурных противоречий, являются основой
не только для принятия политических решений, но и для создания теоретических моделей, обосновывающих ту или иную реальную политику. В этом отношении новое осмысление прав человека в политике в контексте культурных различий крайне необходимо и с точки зрения политической практики.
Степень научной разработанности проблемы
Несмотря на реальную и декларируемую значимость проблем прав человека в политике в контексте культурных различий, в научной литературе теоретическому исследованию этого феномена не уделяется достаточно внимания. При этом даже небольшая часть работ по правам человека, которые хотя бы в некоторой степени посвящены теоретическому анализу тех или иных вопросов заявленной проблематики, публикуются практически исключительно западноевропейскими и американскими авторами.
В зарубежной литературе, связанной с тематикой прав человека в культурной перспективе, важное место занимают работы английской школы политического реализма, представленные основоположниками теории международного сообщества или сообщества государств профессором Оксфорда Хедли Буллом1 и профессором Лондонской школы экономики и политики Джином Винсентом2. В данных работах, основываясь на традициях политического реализма, авторы рассматривали права человека в политике, во многом отождествляя их с правами человека в международных отношениях в целом. Эти авторы анализировали, главным образом, пути достижения консенсуса
Bull Н. The Anarchical Society: a Study of Order in World Politics. London: Macmillan, 1992. The Expansion of International Society/ Edited by H. Bull and A. Watson. Oxford: Clarendon Press, 1992.
2 Vincent R.J. Human Rights and International Relations. Cambridge, Mass.: Cambridge University Press, 1991; Vincent R.J. Nonintervention and International Order, Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1974; Order and Violence. Hedley Bull and International Relations I Edited by R. J. Vincent and J. D. B. Miller. Oxford: Clarendon Press, 1990.
среди культур, цивилизаций и государств по принципам возможной внутренней и внешней политики в сфере прав человека.
К работам других представителей и интерпретаторов политического реализма, в той или иной степени затрагивающих общие проблемы прав человека в политике, относятся труды крупнейшего французского ученого-обществоведа Раймона Арона3 и его самого известного ученика и последователя Пьера Аснера4, работы Стенли Хоффмана5 (профессора Гарвардского университета, бывшего директора института Европейских исследований, одного из самых влиятельных политологов США), Ханса Моргентау (ведущего классификатора классической теории политического реализма, представленной в его знаменитой работе «Политика среди наций. Борьба за влияние и мир»6), Генри Киссинджера, политика и ученого, написавшего после окончания своей блестящей политической карьеры монументальный труд «Дипломатия»7.
В отдельную группу можно объединить работы авторов основоположников теорий прав человека в контексте естественно-правовой, исторической и юридически-позитивистской интерпретаций возникновения и реализации прав человека. В их числе наибольший интерес, с точки зрения развития универсалистской и культурно-релятивистской концепций, представляют работы классиков политической науки и политической философии Томаса Гоббса, Гуго Гроция, Бенидикта Спинозы, Джона Локка, Жан-Жака Руссо, Эдмунда Берка, Алексиса де Токвиля, Джона Стюарта Милля, Джереми Бентама, Карла Ясперса, Ханны Аренд, Роберта Даля, Джона Роулза, Роберта Нозика, Рональда Дворкина, Самуэля Хантингтона.
3 AronR. Paix et Guerre entre les nations. Paris: Calmann-Levy, 1984.
* Аснер П. Насилие и Мир. От атомной бомбы до этнической чистки. СПб.: Всемирное слово, 1999.
5 Hoffman S. Duties Beyond Borders. Syracuse, N.Y.: Syracuse University Press, 1981; Hoffman S. Janus and
Minerva. Essays in Theory and Practice of International Politics. London: Westview Press, 1987.
6 Morgenthau H. Politics among Nations. Brief Edition. N.Y.: McGraw-Hill Inc., 1993.
Изучению прав человека в политике посвящен и ряд работ представителей знаменитой в восьмидесятые годы XX века принстонской школы прав человека, представленной работами профессоров Принстона Ричарда Фалька и Чарльза Бейтса . Настаивая на универсальности прав, для их эффективной защиты представители этой школы предлагали варианты отказа государств от значительной части национального суверенитета в пользу надгосударственных структур.
Некоторые элементы концепций прав человека в контексте культурных различий представлены в работах основоположников теории взаимозависимости (в современной терминологии интерпретируемой уже как глобализация) или гарвардской критической либеральной (неолиберальной) школы политических отношений. Основоположниками данной школы являются профессор Джозеф Най-младший (декан школы управления и политики им. Дж. Ф. Кеннеди в Гарвардском университете) и бывший президент Американской ассоциации политических наук, профессор Гарварда Роберт Кеохейн10. Работы этих авторов в последние тридцать лет в контексте разработанной ими теории взаимозависимости рассматривали права человека в аспекте глобальных тенденций мировой политики.
В работах других ведущих современных американских политологов профессоров университета штата Небраска Джона Форсайта11 и Денверского университета Джека Данелли12 также
7 Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997.
8 Falk R. Human Rights and State Sovereignty. N.Y.: Holmes and Meier Publishers, 1981; Falk R.
Human rights horizons : the pursuit of justice in a globalizing world. N.Y.: Routledge, 2000.
9 Beitz С Political Theory and International Relations.Princeton: Princeton University Press, 1979.
10 Keohane R and Nye J. Jr. Power and Interdependence. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1977;
11 Forsythe D. Human Rights and US Foreign Policy. Gainesville: University of Florida, 1989; Forsythe D..
Human Rights and World Politics. Lincoln: University of Nebraska Press, 1991; Forsythe D.
Internationalization of Human Rights. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989.
12 Donelly J. International Human Right. Boulder: Westview Press, 1993; Donelly J. Universal Human
Rights in Theory and Practice. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1993.
представлена проблематика прав человека в политике. С нашей точки зрения, концепции этих политологов также как и интернационалистский подход в целом, в отличие от школы взаимозависимости, имеют наиболее комплексный характер. При этом Д. Форсайт и Д. Данелли все же остаются в рамках традиционного для американской политической науки междисциплинарного подхода к анализу политических проблем прав человека через призму анализа юридических проблем и взаимоотношений морали, права и политики, основываясь в целом на юридически-позитивистской трактовке международных прав человека.
Косвенно проблема прав человека в контексте культурных различий отражена и в работах школы конструктивистов и постконструктивистов (как постмодернистских интерпретаторов политики и доктрин прав человека). Это направление представлено в трудах Джеймса Дер Дериана, лидера конструктивистов, профессора университета Массачусетса, бывшего аспиранта Хедли Булла в Оксфорде, а также в статьях и книгах, изданных представителями Копенгагенской школы политики13. Именно в работах представителей этого новейшего направления в исследованиях политических отношений еще в первой половине девяностых годов прошлого столетия были предсказаны тенденции изменений в структуре конфликтности в политике и предложены контуры решения этих проблем, в том числе и в контексте прав человека.
Выделяя в отдельную группу литературу, посвященную анализу и комментариям к международному праву прав человека (международную школу легалистов)14, необходимо отметить, что
п Der Derian J. Virtuous War: Mapping the Military-Industrial-Media-Entertainment Network. Boulder: Westview Press, 2001; Buzan B. and Little R., International Systems in World History: Remaking the Study of International Relations. Oxford: Oxford University Press, 2000.
14 См., например: Дженис M, Кей Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека. Практика и комментарии. М.: Права человека, 1997; Gerwith A. Human Rights. Essay on Justification and Application. Chicago: The University of Chicago Press, 1987.
тематически близки к легалистскому направлению исследования прав человека в политике, изданные в Советском Союзе. В целом в русле легализма развивается исследовательская практика и в современной России, и бывших республиках СССР15. В этих работах основой исследований остается анализ соответствия или несоответствия политической практики по защите норм международного права прав человека, анализ возможных путей реформирования международного права прав человека, анализ межнациональных конфликтов и возможности для реформирования международного права в направлении дальнейшего развития персонификации и демократизации международных механизмов защиты прав человека, а также анализ конкретных систем защиты прав и свобод человека.
В рамках указанного направления необходимо отметить работы
ведущих российских исследователей международного права прав
человека Е.А. Лукашевой и В.А Карташкина16. Группа сотрудников
Института государства и права Российской академии наук,
возглавляемая Е.А. Лукашевой, занимающаяся правами человека,
проводит большое количество исследований по общей теории прав
человека. Данные наработки практически ежегодно публикуются
ИГПАН в последние пятнадцать лет в виде сборников статей,
монографий и учебников . К этому же направлению относятся и
публикации сотрудников Московского Государственного
Педагогического Университета Ф.М. Рудинского, Л.И. Глухаревой и Е.Н. Рахмановой18.
15 Это направление, с нашей точки зрения, ни в современной России, ни в других странах
бывшего СССР пока не представляет собой отдельной научной школы.
16 Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. М.:
ИГПАН, 1995.
17 Общая теория прав человека / Под ред. Е.А. Лукашевой. М., 1996; Права человека как фактор
стратегии устойчивого развития // Отв. ред. Е.А Лукашева. М.: НОРМА, 2000; Права человека: итоги
века, тенденции и перспективы / Отв. ред Е.А. Лукашева. М.: НОРМА, 2002.
18 Глухарева Л.И. Права человека в современном мире (социально-философские основы и
государственно-правовое регулирование). М.: Юристь, 2003; Рахманова КН. Что говорит закон. М.:
ИНТЭК ЛТД, 1995.
Кроме того, в рамках указанного направления в последнее десятилетие в Российской Федерации и бывших республиках СССР достаточно активно публикуются учебные пособия и учебники, в которых исследователи зачастую представляют и свои концептуальные исследования по общим проблемам прав человека и международного права прав человека. Подобная литература по данной тематике часто является неким симбиозом учебника и монографии. К этой литературе можно отнести работы представителя Московской школы прав человека А.Я. Азарова19, книги А.И. Ковлера20 (Судьи Европейского Суда по правам человека), О.А. Тиунова (судьи Конституционного Суда Российской Федерации), профессора Московского государственного института международных отношений (университета) O.K. Экштайна22, профессора Гуманитарного университета в Екатеринбурге СИ. Глушковой , профессора университета Мировой экономики и дипломатии Узбекистана А.Х. Саидова , а также труды известного российского ученого-юриста Председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте Российской Федерации С.С. Алексеева25.
В отдельную группу работ по правам человека можно объединить труды правозащитников26, обосновывающих в своих
19 Азаров А.Я. Права человека. М.: Новое знание, 1995.
20 Ковлер А. И. Антропология права. М.: НОРМА, 2002; Ковлер А. И. Кризис демократии? Демократия
на рубеже XXI века. М.: ИГПАН, 1997.
2 Тиунов О. И. Международное гуманитарное право. М.: НОРМА, 1999.
22 Экштайн К. Основные права и свободы. По Российской Конституции и Европейской
Конвенции М.: NOTA BENE, 2004.
23 Глушкова СИ. Права человека в России: теория история практика. Екатеринбург: Издательство
Гуманитарного университета, 2002; Глушкова СИ. Права человека: русские версии. Екатеринбург:
Издательство Гуманитарного университета, 2000.
24 Саидов А.Х. Международное право прав человека. М.: Академический правовой университет,
2002; Саидов А.Х. Общепризнанные права человека. М.: МЗ Пресс, 2004.
25 Алексеев С.С. Восхождение к праву: Поиски и решения. М.: НОРМА, 2001; Алексеев С.С Право:
азбука, теория, философия. Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. Алексеев С.С.
Философия права: История и современность. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М.: НОРМА, 1999.
26 Сахаров АД. Мир. Прогресс. Права Человека. М., 1990; Свобода. Равенство. Права Человека / Сост.
Л.И. Богораз. М.: Мемориал. 1997; Ковалев С.А. Мир, страна, личность. М.: Изограф. 2000.
книгах и сборниках необходимость реализации универсалистской доктрины прав и свобод в бывшем СССР и в современной России.
Источники
В данном исследовании в качестве источников использовались следующие группы материалов:
Документы национального, регионального и международного права по правам человека и комментарии к ним.
Документы, отчеты, репортажи таких международных организаций, как организации системы ООН (включая отчеты комитета и комиссий по правам человека, статистические документы ЮНДП), ОБСЕ, НАТО, Секретариата Совета Европы, ПАСЕ, Европейского Суда по правам человека, Комиссии Европейского Союза, Европейского Парламента.
Документы и отчеты таких неправительственных организаций, как "Amnesty International", "Freedom House", "Human Rights Watch", Мемориал, Комитет солдатских матерей, Московская школа прав человека, Институт прав человека.
Ежегодные отчеты Государственного департамента США о состоянии реализации прав человека в странах мира. Ежегодные отчеты Мирового Банка о политической и экономической ситуации в странах мира.
Кроме того, использовались ресурсы виртуальных библиотек ряда международных исследовательских институтов27, а также документы, статистические данные и оперативная политическая и
Наибольший интерес для данного исследования представляют Интернет порталы следующих международных исследовательских центров: Копенгагенский институт исследований проблем мира: , Стокгольмский международный институт исследований мира: , Центр изучения европейской политики в Брюсселе, Бельгия: , Центр изучения проблем безопасности и исследования конфликтов Швейцарского федерального технологического института в Цюрихе, Швейцария:
юридическая информация, доступ к которой был возможен только с помощью всемирной сети Интернет .
Объект и предмет исследования
Объектом данного диссертационного исследования являются совокупность политических взаимоотношений субъектов по поводу защиты и реализации стандартов по правам человека в политике в контексте культурных различий, а также нормы и принципы, регулирующие данные взаимоотношения.
Предметом данного исследования являются современные политологические концепции прав человека и теоретические модели прав человека в политике в контексте культурных различий.
Цель и задачи исследования
Целью данного исследования является анализ теоретико-методологических подходов к изучению прав человека в политике, а также разработка концептуальных основ исследования проблем прав человека в контексте культурных различий.
Для реализации данной цели определены следующие исследовательские задачи:
1. Определить основные направления влияния культурных отличий и противоречий на права человека в политике и на основе концептуального синтеза выявить методологический подход, оптимальный для формирования возможного теоретического консенсуса по трактовке прав человека как основных прав.
В числе Интернет ресурсов, наибольшую значимость имеют порталы: Европейского Суда по правам человека: ; Совета Европы: ; Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе: ; Государственного департамента США: ; Международной Амнистии: ; «Права человека в России»: .
2. Раскрыть особенности концепций развития межкультурных
процессов в контексте их применения к анализу прав человека в политике.
3. Выявить универсалистские и культурно-релятивистские основания
базовых доктрин прав человека в истории политических учений.
Осуществить сравнительный анализ монокультурных и поликультурных оснований реализации стандартов по правам человека в контексте универсализма и культурного релятивизма.
Выявить принципиальные характеристики основных
теоретических моделей прав человека в политике.
6. Осуществить компаративный анализ и типологизацию
современных теоретических моделей прав человека в политике.
7. Осуществить операционализацию результатов исследования
теоретико-методологических подходов к изучению прав человека в
политике применительно к современным политическим
отношениям, связанным с правами человека в их культурном
контексте.
Теоретико-методологические основы исследования
Концептуальной основой данного исследования является синтез наиболее продуктивных, с точки зрения анализа прав человека в политике, методологических подходов, разработанных в рамках английской школы политического реализма, принстонской школы прав человека и гарвардской неолиберальной школы политической науки.
Для анализа концепций прав человека в культурной перспективе применялся метод компаративного анализа. Диахронный сравнительный метод использовался для анализа возникновения и
развития универсалистских и культурно-релятивистских элементов концепций прав человека в истории политических учений.
При исследовании подходов, применяемых в политике прав человека как в деятельности политических ведомств государств, так и международных организаций, использовались институциональный и системный методы.
Методы типологического сравнения использовались для анализа теоретических моделей прав человека в контексте культурных различий, для их классификации и типологизации.
Для построения и обоснования гипотез относительно тенденций дальнейшего развития моделей политических отношений в сфере прав человека использовался также прогностический метод.
Положения, содержащие элементы новизны и выносимые на защиту
С точки зрения автора, к положениям, содержащим элементы новизны, в данном исследовании может быть отнесено следующее.
1. В результате анализа концепций развития межкультурных
процессов выявлено отсутствие единой теоретической базы и единых методологических подходов к анализу прав человека в культурном контексте, на основе чего была установлена необходимость осуществления методологического синтеза наиболее продуктивных, с точки зрения анализа прав человека в политике, методологических подходов, разработанных прежде всего в рамках английской школы политического реализма, принстонской школы прав человека и гарвардской неолиберальной школы политической науки.
2. На основе анализа концепций прав человека как основных прав
установлено, что основанием защиты и реализации прав человека
должен быть политический консенсус, базирующийся на минималистской культурно-релятивистской трактовке доктрины прав человека.
На основе анализа теорий прав человека в истории политических учений установлено, что универсализм и культурный релятивизм являются в исторической перспективе коррелирующими друг с другом методологическими подходами к трактовке прав человека в политике.
В результате концептуального синтеза современных подходов к
изучению проблемы прав человека выделены следующие теоретические модели прав человека в политике: этатистская, интернационалистская, космополитическая.
5. Исследование современных релятивистских концепций прав
человека позволило выделить три основных модификации этой доктрины: радикальный культурный релятивизм, собственно культурный релятивизм, умеренный культурный релятивизм.
6. В результате анализа современного развития межкультурных
процессов в контексте их применения к анализу прав человека в политике обосновано, что концептуальной основой наиболее эффективной модели защиты прав и свобод в современных условиях является умеренный культурный релятивизм.
Апробация работы
По данной тематике автором опубликовано 12 статей общим объемом 6,5 п.л. Материалы диссертации были также использованы автором при подготовке учебного пособия «Политические проблемы европейской интеграции». Материалы данного исследования использовались автором в докладах и статьях, подготовленных на русском и английском языках для научных сборников, а также для
конференций и семинаров, проводившихся в Ягеллонском университете (г. Краков, Польша, 1999 г.); в Белорусском государственном университете (г. Минск, Беларусь, 1998 г.); Центрально-Европейском университете (г. Будапешт, Венгрия, 1994,
1999, 2003 гг.); Вильнюсском университете (г. Вильнюс, Литва, 1999 г.); Левенском университете, (г. Левен, Бельгия, 1996 г.); Южно-Иллинойском университете (г. Карбондэйл, США, 1997 г.); университете Хоккайдо (г. Саппоро, Япония, 2004 г.); Токийском университете (г. Токио, Япония, 2004 г.); Европейской комиссии и штаб-квартире НАТО (г. Брюссель, Бельгия, 1996, 1998 гг.); Совете Европы и Европейском Парламенте (г. Страсбург, Франция, 1995,
2001 гг.); на семинаре в Европейском Суде (г. Люксембург, Люксембург, 1996 г.); на конгрессах Американской Ассоциации Политических Наук Среднего Запада (г. Чикаго, США, 1997, 2000 гг.), а также в университетах и научных институтах Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Томска, Тюмени и Екатеринбурга. Материалы данного исследования были также использованы автором во время работы в Департаменте политических отношений Секретариата Совета Европы в г. Страсбурге, Франция, в апреле-июле 2001 г.
Научно-практическая значимость работы
Материалы данного исследования могут быть использованы в преподавании по специальностям политология, социология, международные отношения, регионоведение, мировая экономика, международное право в следующих базовых курсах: теории прав человека, права человека в Российской Федерации, основы политологии, история политических учений, политические элиты, гуманитарное право. Теоретические выводы, концепции и
рекомендации, разработанные в данном исследовании, могут быть использованы при анализе деятельности политических институтов, международных организаций, внешнеполитических ведомств государств и национальных и международных институтов, занимающихся защитой прав человека.
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих
восемь параграфов, заключения, библиографии. Библиография включает 284 источника. Общий объем работы 153 страницы.
Концепции прав человека как основных прав
Начало XXI века в контексте взаимоотношений личности и государства характеризуется двумя тенденциями: первая связана с глобализацией, интеграционными процессами и, соответственно, интенсификацией развития межкультурных процессов, вторая - с усилением внутреннего развития и даже некоторым обособлением национальных культур. В первой тенденции международные стандарты по правам человека, в определенном смысле продолжая тенденции второй половины XX века, становятся неким общим критерием прогресса. Во второй - центробежные культурные тенденции ставят под вопрос саму суть доктрины прав и свобод человека. Очевидно, что культурные противоречия в трактовке прав человека существовали и существуют во многом независимо от того, в какой культурной среде они возникли. Культура лишь накладывает отпечаток на интенсивность этих противоречий. В этом смысле проблема решения противоречий прав человека и культурных особенностей в большей степени лежит не в постепенном переходе (в рамках линейного прогресса) к всеобщему (универсальному) знаменателю трактовки прав человека и не в неком культурном взаимообогащении, а в рамках развития политических отношений.
В этом смысле политика должна стать главным инструментом (а не наоборот, права человека, используемые, зачастую, лишь как инструмент в достижении политических целей) в достижении консенсуса по правам человека в контексте культурных различий и противоречий.
В этом аспекте необходимо рассмотреть как теоретические основания прав человека в аспекте культурных различий, так и различные подходы к решению проблемы противоречия между всеобщностью прав и культурными различиями. На основе этого анализа автором предложены варианты достижения возможного консенсуса среди политических субъектов по поводу интерпретации прав в культурной перспективе.
При всем видимом многообразии концептуальных подходов к правам человека проблема прав человека и культурных различий решается, зачастую, с помощью традиционно универсалистского инструментария, где права человека отождествляются с универсальными правами29.
Концептуальные обоснования необходимости соблюдения прав человека в неком универсальном смысле как основы гармоничного и подлинного развития и социального существования личности постулируются в международном праве. Однако, анализируя позитивистскую доктрину универсальных прав человека, мы можем логически предположить то, что если всеобщие права человека действительно существуют, то тогда существование человеческого сообщества или, другими словами, некоего сообщества всех людей Земли, должно основываться на некой общей морали. Эта предпосылка должна быть принята как главное основание для существования универсальных прав человека. Очевидно, однако, что действительность не дает пока серьезных поводов для подобного умозаключения. Создание такого сообщества может и должно рассматриваться лишь как логическая цель универсальной доктрины прав человека, а не как изначально присущая ей основа. В этом смысле учреждение широкой сети международных соглашений по правам человека, договоров, пактов и конвенций, включение универсальных норм по правам человека в национальные конституции государств может рассматриваться лишь как промежуточный этап в создании такого морального сообщества.
Рассмотренное выше противоречие между основаниями и целью концепции прав человека в большей степени касается политических отношений. Поэтому именно в рамках политической науки необходим анализ различий между нормативной теорией универсальных прав человека, которая разрабатывалась в течение столетий, прежде всего политической философией, и действительностью политики, принципы анализа которой основываются главным образом на теориях политической науки.
Некоторые авторы, пытаясь осветить проблему во всем ее многообразии, смешивают анализ оснований прав человека и как предпосылку реализации прав, и как цель политики, тем самым, смешивая нормативную теорию политической философии и понятия, разработанные в рамках теории политической науки. В этом контексте соединяются понятия универсализма и западной доктрины прав человека как таковой . Хотя, как уже отмечалось выше, при анализе этой проблемы необходимо также осознавать и тот факт, что не только всему мировому сообществу (как совокупности различных культур), но и большинству отдельных стран (очевиден и тот факт, что сейчас почти не осталось монокультурных стран) присуще культурное разнообразие, что также подразумевает различные интерпретации и даже различные концепции прав человека внутри как западной, так и незападной доктрин прав человека.
Большинство стран мирового сообщества своей политикой фактически всегда ставили под сомнение гипотезу универсальной доктрины прав человека о необходимости немедленной реализации в каждом отдельном государстве всех международных стандартов по защите прав и свобод.
Права человека и развитие межкультурных процессов
Возможное решение противоречия между универсальными правами человека, нормами международного права и культурными различиями может быть найдено также в рамках так называемого глобального подхода. Согласно этой концепции, универсальные55 или глобальные права человека относятся к единой космополитической культуре, которая присутствует в культурах всех регионов и постепенно способствует преодолению культурных противоречий. С модернизацией и созданием глобальной экономики действительно можно говорить о создании некой общей культуры. В этом отношении права человека выступают как часть всеобщего мирового социального процесса, институциональным выражением которого является международное право. И если международное право рассматривать как некий межкультурный феномен, то оно будет являться доказательством существования универсальных стандартов по правам человека.
Развитие космополитической культуры может происходить не только из-за подъема глобальной экономики, но также и из-за общей эволюции культуры, или культурной конвергенции, в центре которой достоинство человеческой личности.
В этом смысле философия прав человека может быть представлена как «естественный ответ на изменяющиеся условия, как логическое и необходимое развитие средств, нужных для понимания и реализации человеческого достоинства»56.
Экономическая интерпретация универсальности прав человека, однако, не принимает во внимание тот факт, что процессы модернизации и развитие стандартов по правам человека в теории, также как и в международном, и национальном законодательствах, не всегда совпадают по времени и относятся к разным историческим периодам.
С другой стороны, необходимо заметить, что процесс модернизации явился одним из главных факторов раздела мировых культур на два основных типа: центральную и периферийную. Последняя, в свою очередь, связана с развитием так называемых дуалистических экономик развивающихся стран, когда индустриальные и даже постиндустриальные секторы сосуществуют с традиционными, доиндустриальными. Кроме того, модернизация воздействует на страны неодинаково. Подразумевается, что с процессом модернизации может быть связана больше, чем одна всеобщая культура. В этом случае представляется невозможным аргументировать универсальность прав человека с помощью концепции модернизации.
Аргументация, подчеркивающая то, что международное право есть некое отражение межкультурных процессов, критиковалась как американской, так и британской школами политической науки. То что называется международным правом прав человека при первом рассмотрении кажется нейтральным термином, фактически же это право создавалось как механизм расширения и углубления легитимности западной концепции прав человека. В этом случае имплементация западного подхода к правам человека может рассматриваться как культурный империализм.
Согласно этой точке зрения, концепции прав человека, разработанные в «третьем мире», могли и должны были быть представлены этими странами как часть общей стратегии по защите от чрезмерных проявлений западного влияния и доминирующего положения Запада. Более того, даже в рамках неравномерного и не всегда успешного процесса политической и культурной эмансипации развивающихся стран возникает политическая необходимость в создании аутентичных концепций прав человека, которые противопоставляются так называемому западному культурному империализму.
Однако, как было отмечено выше, большинство этих теорий опять же исходит из тех или иных западных аналогов. Даже право наций на самоопределение как одна из наиболее противоречивых и в то же время очень влиятельных международно-правовых доктрин, внесенная в основные международные документы Билля о правах человека58 в шестидесятые годы XX века, благодаря требованиям развивающихся стран (составивших к тому времени большинство в ООН), в основе своей была разработана в рамках западной культуры. В дополнение к праву наций на самоопределение (фактически, в некоторых развивающихся странах это право интерпретировалось как право на государственную независимость) западной по происхождению является и более традиционная и менее противоречивая норма международно-правового признания суверенитета стран, и вытекающая отсюда возможность малых и более слабых государств предъявлять претензии к более могущественным державам, и когда это необходимо, требовать защиты мирового сообщества.
Доктрина национализма, сыгравшая серьезную роль в создании национальных государств в Европе, так же как и права человека, в силу исторических причин имеет корни в основном в европейской культуре. Поэтому можно предположить, что возникновение новых государств (в том числе и после распада социалистической системы), ассоциируемое с возрождением подавляемых в прошлом культур, не означает отказ от европейских традиций. Скорее, можно говорить о том, что некогда созданная в рамках европейской цивилизации идеология национализма стала использоваться против своих же авторов.
Универсализм и культурный релятивизм в контексте естественно-правовой, исторической и юридически- позитивистской интерпретаций возникновения и концептуальных оснований прав человека
Современная доктрина прав человека в политической теории, безусловно, нуждается в подробном обосновании не только исходя из противостояния рассмотренных в первой главе современных универсалистской и культурно-релятивистских концепций, но и корреляции этих концепций с историческими вехами развития современных концепций прав. Как это уже было отмечено в первой главе, современная доктрина международного права в принципе универсальна и часто использует риторику универсалистских естественно-правовых теорий, возникших задолго до создания международных механизмов защиты прав человека. Так, в документах и комментариях ООН утверждается, например, что права человека, кодифицированные в основных международных документах, являются не только универсальными, но и прирожденными и естественными76.
С другой стороны, продолжается спор антропологов об историческом существовании обществ, где права человека не соблюдались даже в минимальном понимании этого слова, и в этом смысле термины «естественность» и «универсальность» не могут подходить к отношениям, сложившимся, например, в племенах каннибалов. Попытки простого переноса исторически влиятельной универсалисткои естественно-правовой доктрины на современный язык мировой и внутренней политики и международного права, к сожалению, часто наталкиваются на социальные явления, восходящие к древним традициям, но продолжающие существовать и в современном мире . Существование подобных «традиционных» нарушений самых основных прав, в принципе, продолжает серьезно ставить под сомнение всю концептуальную основу существования универсалистской доктрины и способствует развитию радикальных версий культурного релятивизма.
Очевидно, что для более четкого понимания сущности прав человека в политике необходим анализ основных концепций в истории общественно-политической мысли, предлагавших теоретические основы возникновения и развития идей защиты прав и свобод человека. Для анализа универсализма и культурного релятивизма в развитии идей прав и свобод человека в данной работе будут использоваться в основном труды западных мыслителей, поскольку именно в Европе и США были созданы концептуальные основы как универсализма, так и релятивизма (несмотря на очевидное превалирование культурного релятивизма в современной общественно-политической мысли Азии и Африки, данные идеи первоначально прозвучали именно в трудах влиятельнейших западных мыслителей).
Главным, что объединяло концепции прав человека в истории политической мысли, было то, что их основатели и сторонники доказывали объективность их существования, то, что права человека являются не утопией и химерой, а общественным институтом, развивающимся благодаря неким объективным основаниям. Даже в естественно-правовой доктрине, настаивающей на том, что то, что мы называем сейчас правами человека было открыто, а не внедрено, подразумевается, что концепция прав должна постоянно адаптироваться и видоизменяться и не существует в полном и окончательном виде, в том числе исходя и из политических аспектов развития обществ. Таким образом, необходимо проанализировать универсализм и культурный релятивизм в контексте трех основных интерпретаций прав человека в истории общественно-политической мысли. Первая - это естественно-правовая традиция; вторая доктрина, во многом критикующая первую, будет названа нами исторической интерпретацией; третью, наиболее современную, можно назвать легалистской или юридически-позитивистской доктриной возникновения и развития прав и свобод. С нашей точки зрения, в истории политической мысли именно в рамках этих трех основных доктрин и могут быть классифицированы все многообразные концепции прав человека.
Общепринято, что основными точками развития естественно-правовой традиции в истории общественно-политической жизни были следующие учения: социальная философия стоиков, ранние христианские идеи, гуманистические концепции Возрождения, естественно-правовые учения Гоббса, Спинозы и Локка. Кульминацией же этих идей можно назвать теории французских просветителей и «отцов-основателей» США.
Анализируя в исторической перспективе эти учения и их влияние на формирование универсализма и культурного релятивизма, одним из главных вопросов остается соответствие терминов «естественные права» и «права человека». Являются ли эти термины лишь разными ярлыками одного и того же, или же в этих названиях есть некая историческая динамика, или же здесь можно найти даже значительное несоответствие?
Очевидно, что естественное право, начинавшееся с космополитизма стоиков (и даже ранее), с древнегреческого понимания разумного начала природы у Гераклита и интерпретаций демократических законов в трудах Перикла и Демосфена, в значительной степени не соответствовало современному пониманию универсальных прав человека и интерпретации естественно-правовой концепции. Вплоть до начала Нового Времени и возникновения естественно-правовых теорий Гроция, Спинозы, Гоббса и Локка говорить о соответствии современного понимания термина «универсальные права человека» и естественного права во многом не приходится. До начала Нового Времени, несмотря на концепции существования индивида как морального субъекта, тезис естественно-правовых теорий о соответствии общего в обществе общему в природе во всех своих интерпретациях фактически усреднял концепции естественных прав до прав общества, или, по крайне мере, до прав, неразрывно связанных с неким сообществом людей, будь то жители древнегреческого полиса или представители религиозной общины. Лишь с приближением к пониманию прав человека как универсальных (в подлинном понимании этого слова, ведь в рабовладельческих обществах определение всеобщего на самом деле не включало рабов) и в то же время индивидуальных прав, и с возникновением идей, четко очерчивающих возможности создания международного права, можно говорить о начале пути к современному пониманию универсалистской и культурно-релятивистской доктрин прав человека.
Этатистские модели абсолютизации приоритета национально-государственной политики в защите прав человека
Анализируя теории прав человека в политике, необходимо принимать во внимание тот факт, что в этой сфере до сих пор не существует общей теоретической базы и не сформирован какой-либо теоретический консенсус. Более того, с нашей точки зрения, до настоящего времени не создана и общая теория прав человека.
Некоторые аналитики даже полагают, что такая теория и не может быть создана124. С одной стороны, эта полемика не выходит за рамки известного положения критической философии XX века, говорящем об изначальном плюрализме любой социальной теории как защите от тотальной идеологизации науки.
С другой стороны, представляется очевидным тот факт, что любые попытки имплементировать права человека как во внутреннюю, так и во внешнюю политику государств, должны быть основаны на четко разработанных теоретических основаниях. Иначе стремления государств и других субъектов политических процессов ввести в свою политику такую составляющую, как права человека, будут обречены на неудачу не только из-за конкуренции между противоположными, а иногда и противоречащими друг другу интерпретациями этой концепции, но также и из-за невозможности прийти к какому-либо международному консенсусу в этой сфере. Исходя из объективных теоретических трудностей, характерных и для других общественных наук, и связанных во многом с отсутствием некой мегатеории или даже макротеории, более адекватным в применении к анализу прав человека в политике будет использование таких терминов, как концепция, теория среднего уровня, теоретическая модель.
После Второй мировой войны на фоне в целом повышенного внимания теоретиков и практиков политической науки к проблемам прав человека можно выделить два периода, когда права человека становились в центр всех политических дебатов. Это происходило в конце семидесятых годов XX века во время правления администрации президента США Д. Картера, когда права человека получили институциональное признание во внутренней и внешней политике одной из супердержав, и в конце восьмидесятых - начале девяностых, когда беспрецедентное наступление демократии и быстрая смена правления в авторитарных и тоталитарных политических режимах практически во всех регионах мира, и особенно в бывших странах социалистического блока, создали предпосылки для нового теоретического осмысления рассматриваемой проблемы. Даже по прошествии почти целого десятилетия большая часть исследовательской работы обществоведов остается в рамках осмысления событий так называемого переходного периода или демократической трансформации бывших авторитарных государств, и права человека по-прежнему остаются в центре этого анализа.
История политики доказывает, что в большинстве государств -основных участников мировой политики - основной теорией (или теорией так называемого академического мэйнстрима) политических исследований в целом и теорией анализа внутренней и внешней политики в частности была, пусть и с небольшими перерывами (среди них можно упомянуть известные исторические прецеденты некоторых временных успехов либеральной или идеалистической доктрины в двадцатые-тридцатые годы и в конце восьмидесятых годов XX века), доктрина политического реализма . Эта теория политики ставила во главу угла незыблемость национального суверенитета, баланс сил, национальные интересы, национальную безопасность. Традиционные политические инструменты, опирающиеся на монополию государства на насилие, признавались в этом смысле основой политических отношений.
Сторонники политического реализма, особенно после выхода книги Ханса Моргентау «Политика среди наций» в 1947 г. и работ его интерпретаторов и последователей Джорджа Кеннана и Генри Киссинджера, достаточно много сделали для того, чтобы отделить изучение политики от темы прав человека. Однако следует отметить, что они не отрицали, как это им часто приписывают их оппоненты из лагеря идеалистов, моральные аспекты принятия решений в сфере политики, а лишь пересматривали их в пользу прерогатив безопасности государства и внешней и внутренней стабильности политической системы. Они настаивали на различии между индивидуальной и международной моралью и подчеркивали важность равновесия сил между мировыми державами как основу выживания человечества в глобальном масштабе. Так, проводимую Киссинджером политику разрядки и взаимного контроля за вооружениями между Соединенными Штатами и Советским Союзом можно вполне рассматривать в контексте как моральных, так и политических достижений этого политика.127
Тем не менее, несмотря на то, что моральные аспекты ясно можно выделить в теории политического реализма, эта концепция описывает права человека как рационализированные интересы победителей в мировой конкуренции государств (то есть, остается в целом на позициях культурного реализма), что в принципе должно отрицать какой-либо серьезный внутриполитический и международный диалог в этой сфере .
Для того чтобы понять отличие политического реализма как мэйнстрим теории политики и как основы выработки политических решений от других концепций, необходимо проанализировать реальность «холодной войны» и ее влияние на внутреннюю политику государств. «Холодная война», как известно, не давала много шансов на успешную политику защиты прав человека. Более того, опыт двух мировых войн, привел, в конечном итоге, к пересмотру важнейших принципов теории политики на основе возвращения к политике реализма и приоритета национальных интересов и баланса сил. Доктрины прав человека двух супердержав в то время настолько отличались, что не давали каких-либо шансов на нахождение общих оснований для какого либо консенсуса в интерпретации прав человека в политике и по поводу нарушений прав человека. В этом аспекте большинство внутриполитических и практически все внешнеполитические акции стран осуществлялись в рамках идеологического и стратегического соперничества двух главенствующих на международной арене военных и политических блоков государств.
Похожие диссертации на Права человека в контексте культурных различий (Сравнительный анализ современных политологических концепций)
