Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этнос и индивид в коммунитарнои и антропнои парадигмах политической науки
1.1. Этнос с точки зрения объективно-всеобщего и субъективно-индивидуального с. 18
1. 2. Этническая и национальная идентичность как фактор этнической политики с.43
1. 3. Политическая типология этнических индивидов с.62
1. 4. Политические состояния этнического индивида с.86
Глава 2. Соотношние этнического и национального в этнополитических концепциях
2. 1. Особенности дискурса модернистских и постмодернистских теорий этнонации с. 107
2. 2. Этнополитические концепции о роли этнических общностей и гражданского общества в формировании и развитии наций с.148
2. 3. Этнополитические предубеждения как основа этнонациональных концепций с. 169
Глава 3. Теоретические предпосылки этнической политики в российских концепциях ХIХ-ХХ Веков
3.1. Род и инородцы в Своде Законов Российской Империи с. 192
3.2. Концепт этнонациональной общности в большевистской теории национального вопроса с.212
3. 3. Советская концепция новой исторической общности людей с.231
3. 4. Проблемы этнонациональных общностей и этнических индивидов в законодательстве Российской Федерации по этнической политике с.248
Заключение с.269
Библиография с.278
- Этническая и национальная идентичность как фактор этнической политики
- Особенности дискурса модернистских и постмодернистских теорий этнонации
- Этнополитические предубеждения как основа этнонациональных концепций
- Концепт этнонациональной общности в большевистской теории национального вопроса
Введение к работе
Актуальность исследования. В современном мире существуют в одно и то же время две тенденции и перспективы: глобальная и индивидуалистическая. Социальные проблемы во все большей степени концентрируются вокруг биполярного противостояния всеобщего и индивидуального. Процесс глобализации существенно изменяет не только сам мир, но мироощущение, мировосприятие и миропредставление индивидов. Еще в 1941 г. Г.Уэллс писал: «Произошло то, что можно назвать почти полным уничтожением пространства. Сейчас новости узнают чуть ли не одновременно на всем земном шаре. С добрыми или дурными намерениями люди могут за день...перебрасывать с одного конца земли на другой бомбы, наркотики и другие товары. Расстояния не служат больше защитой суверенности отдельных государств. Теперь границы одного перекрывают границы другого. Мы живем друг у друга на пороге. Фактически человечество стало одной общиной» [361, с.427].
То, что в процессе глобализации человечество становится «одной общиной», не мешает ему конфликтовать и вести междоусобные войны. Этому особенно способствует разнородность «общины» и перемещение ее членов, этнические обиды и миграционное давление. Оценки количества отдельных этнолингвистических групп в начале XXI века дают числа от двух до пяти тысяч. Эти группы варьируются от мелких, живущих в изолированных районах, до крупных, живущих на родине или расселившихся по миру. Абсолютное большинство стран мира имеет неоднородный этнический состав. Этническая неоднородность будет и далее увеличиваться почти во всех странах в результате миграции. В связи с этим для многих государств вызовы, связанные с необходимостью построения сообщества, являются одними из наиболее серьезных. Поэтому возникает важная проблема, стоящая пред политическими системами всего мира, -построение общей идентичности и выработка чувства общности среди граждан соответствующих государств. Без решения этой проблемы
4 невозможно обеспечить поступательное экономическое, социальное и политическое развитие и в настоящее время, и в будущем. Кроме того, построение сообщества имеет непосредственное отношение к поддержанию и углублению демократии и гражданских свобод. Отсутствие общей идентичности может привести к негативным политическим последствиям. Конфликты по поводу национальных, этнических и религиозных идентичностей относятся к числу наиболее взрывоопасных причин политических беспорядков.
Глобализирующийся мир избирательно включает в себя или отторгает индивидов, социальные группы, этносы и нации, страны и регионы в зависимости от их готовности и способности выполнять отдельные инструментальные задачи. Среди основных противоречий, типичных для нашего времени, на первое место можно поставить противоречие между вовлечением и отторжением. Вовлечение и отторжение проявляется в противоречии между растущим богатством и увеличивающейся бедностью. Сегодня эти линии разделяют тех, кто находится в основном потоке социально-экономических отношений, и тех, кто оказался вне этого потока. Считается, что в старых индустриальных странах - это «общество двух третей», в котором большинство участвует в социально-экономической жизни, а меньшинство (одна треть, имеющая тенденцию к росту) не участвует. В менее развитых странах исключенным из основного потока жизни оказывается большинство. В мире, таким образом, «золотой миллиард», общество потребления может быть отнесен к обществу всеобщего благоденствия. Остальные бедные общества, будучи обществами преодоления, оказываются обществами всеобщей неприязни. В настоящее время происходит углубление разрыва между людьми, которые живут в мире обмена и рынков, и людьми, которые живут в агрессивно восстанавливаемой идентичности индивидуальной или коллективной культуры.
5 Современный мир - это трансформирующееся общество, общество мобильности, миграции, меняющихся моделей потребления, что ведет к разложению традиционных норм и появлению у индивидов ощущения отсутствия корней. В таком мире происходит неизбежный «возврат к приписыванию», к поискам этнической, религиозной и другой партикулярной идентичности. Для преодоления универсализма чаще всего используется этническая идентичность. Вместе с тем в конце ХХ-начале XXI вв. возросла степень индивидуализации политического действия. Это заставляет обратить внимание на автономность отдельного человека, индивида по отношению к общественному целому, на нетождественность интересов индивида и общности, на признание свободы и самоценности индивида, его права на самоопределение. Таким образом, обостренное внимание индивида к этнической идентичности и усиление его роли как политического актора в условиях усиления кроссэтнических коммуникаций - ведущей тенденции современности, приводят к этнизации политики. Если в XX веке главными конфликтами были конфликты классовых идеологий, то в XXI веке главными становятся конфликты этнических ценностей и идентичностей.
В таких обстоятельствах особенно актуальным представляется теоретико-методологический анализ концепций, связанных с изучением этнического и национального в политическом аспекте. Весьма важна разработка нового концептуального подхода к исследованию роли этнического фактора в политике, соотношения этнического, национального и политического в применении к индивиду и общности, этнической идентичности в условиях политизации этничности, политической составляющей кроссэтнической коммуникации, способов построения гражданского сообщества на полиэтнической основе.
Отрицать политическую значимость этнического фактора в мире не представляется возможным. Россию в полной мере затрагивают общемировые тренды. Вместе с тем, сама российская история, внутренняя
логика ее развития придает особую значимость этническому фактору в политике. Российская Федерация - сложносоставное образование, в нем политическое оформление имеют общества разных типов: постиндустриальные, индустриальные, доиндустриальные (аграрные или традиционные). Этнополитические проблемы, во многом связанные с неравномерностью развития субъектов Российской Федерации, не позволяют конструктивно решать национальные, то есть всероссийские проблемы.
Р.Музиль в 1912 г. в эссе «Политика в Австрии» писал: «В этом государстве сокрыта какая-то тайна, какая-то неясная идея. Что это за идея, установить, однако, невозможно. Это идея не государства, не династии, не культурного симбиоза различных народов..., а, вероятно, в действительности лишь движение, порожденное отсутствием направляющей идеи, подобное шатанию остановившегося велосипедиста» [239, с.31-32]. Подобным образом можно охарактеризовать общее состояние постсоветской России. Современное состояние внутренне слабой страны содержит в себе возможность разных вариантов ее будущего - от политического возрождения до распада. Советское экономическое наследство, разрушающаяся инфраструктура, деградирующая окружающая среда, сокращение и ухудшение физической кондиции населения, а также другие факторы свидетельствуют о системном кризисе российского социума. Если же учесть нестабильную экономику, социальное неблагополучие, наличие если не внешних, то внутренних угроз и беспорядков, вызывающих сомнения в эффективности, следовательно, и в легитимности власти, то складывается весьма пессимистическая картина. Даже принимая во внимание ускорение темпов общественного развития, состояние постиндустриализма и тенденции глобализации, вряд ли можно рассчитывать, что к 2015 г. произойдут кардинальные изменения в лучшую сторону.
В этой ситуации для политической системы Российской Федерации существуют три взаимосвязанных национальных проблемы. Первая -сохранение государственной и территориальной целостности, чтобы в
7 отношении РФ не осуществился сценарий подобный тому, который осуществился в отношении СССР. Вторая - проблема федерализма, при юридическом равноправии субъектов Федерации их фактическое неравенство очевидно: деление на регионы-доноры и дотационные регионы и политическая самостоятельность за чужой счет, по меньшей мере, несправедливы. Третья - национальные ценности: что может и может ли объединить столь различные в ресурсном, культурном, этническом отношении субъекты в единое государство? Для РФ как полиэтнического государства особенно важно управление этническими процессами на основе эффективной этнической политики, способствующей обеспечению прав и свобод человека и гражданина, независимо от его этнической принадлежности, обеспечивающей удовлетворение этнокультурных потребностей индивидов, направляющей толерантную кроссэтническую коммуникацию. Успешное практическое решение этих проблем возможно, если существует соответствующая теоретическая основа. Вряд ли можно утверждать, что в настоящее время такая основа сложилась в полной мере. В изменившихся социальных и политических условиях в некоторых отношениях снизился научный потенциал представленных в отечественной политологии теорий.
Поэтому актуальным является критический анализ тех теоретических подходов к этническому и национальному в этнополитике, которые не вполне позволяют сформировать концептуальные основы эффективной этнической политики в современной России.
Не вызывает сомнения, что некоторые наиболее известные положения теорий, разрабатывающих национальную и этническую проблематику, существенно влияют на идейные установки обыденного сознания, вместе с тем и сами испытывают на себе его влияние. Идеолого-теоретический и обыденный уровень политического сознания как одного из элементов политической культуры взаимосвязаны. Идеи, находящиеся и функционирующие в интерсубъективной реальности, в бытии
8 повседневности, мире «рядовых граждан», «обычных людей», в кроссэтнической коммуникации на индивидуальном уровне устанавливают «обратную связь» с теорией. В настоящее время весьма распространены автаркические и сепаратистские установки обыденного сознания, этническая нетерпимость, напряженность в отношениях к мигрантам, негативные экспектации, болезненная настороженность и нетерпимость по отношению к иному виду, образу жизни и мысли, ксенофобия и шовинизм. Этому во многом способствует метафизическое в своей сущности («наше - не наше», «или мы - или они», «наше - лучше») сепаратное (разделяющее) мышление и его более жесткий вариант - разделяющее и дискриминирующее «апартеидное мышление» (У.Альтерматт). В связи с этим весьма важно теоретическое исследование некоторых обыденных предубеждений, проникающих на идеолого-теоретический уровень политического сознания, которые в качестве аксиом присутствуют в этнополитических концепциях, являясь при этом их исходными положениями.
Антиномии, как в равной степени логически доказуемые и в то же время взаимоисключающие утверждения, которые внутренне присущи многим этноконцепциям, делают актуальным выявление особенностей парадигмы, в рамках которой они существуют. Традиционная модель постановки и решения проблемы соотношения этнического, национального и политического, которая на протяжении определенного времени была принята научным сообществом, в настоящее время не позволяет в полной мере решать исследовательские задачи. Это в свою очередь делает актуальным выработку новой этнополитологической парадигмы.
Степень научной разработанности проблемы. Проблемы этнополитических отношений, традиционно обозначаемых как «национальный вопрос», можно отнести к разряду вечных, которые всегда имеют место. Эти проблемы имеют решение, ответ на национальный вопрос есть, но он постоянно меняется, так как меняется реальность, к которой он относится. Поэтому концепции, созданные в прошлом, связанные с
9 политической ситуацией в иной социальной реальности, становятся фактами истории философской и политической мысли. Они трудно применимы к настоящему: применение старых теорий к новой реальности приводит не к истинным выводам, а к заблуждениям.
Для современного нацийного дискурса как способа освоения мира сквозь призму национального, характерны черты постмодерна, смешивающего и эклектически соединяющего разнородное или вовсе противоречивое. Эклектицизм постмодерна проявляется и в исследованиях этнонациональной сферы. Нынешнее состояние политической теории не позволят дать адекватный ответ на вызовы начала XXI в. и удовлетворить потребности политической практики в управлении национальными и этническими процессами. Существующие исследования этих процессов в самых общих чертах можно разделить на два направления. Первое изучает этнос (сущность этноса, этничность, этническую идентичность, критерии этничности, этническое самосознание и т.д.) в этнологии, социологии, психологии. Второе изучает нации (сущность и возникновение наций, национализм, межнациональные конфликты и т.д.) в истории, политологии. В обоих направлениях исследований зачастую происходит смешение концепта этноса с концептом нации, этнического и национального. Вместе с тем многочисленные попытки понять сущность этноса через перечисление этнических признаков приводит к появлению очередного тысяча первого его определения. С другой стороны, при изучении нации воспроизводятся нескончаемые дискуссии: от природы нация или от общества, естественно ли возникает или искусственно сооружена и используется злонамеренными политическими элитами. Невозможность решить вопрос нация - «или то, или другое» в теории, очевидность практического вреда, причиняемого этнонационализмом в политике, заводит исследователей в тупик. При недостаточно развитой теории и методологии оказываются безосновными конкретные этнополитические, этносоциологические, этнопсихологические и другие исследования, валидность и ценность их выводов снижается. Вместе с
10 тем, российские и зарубежные авторы уделяли и продолжают уделять внимание многим общим и частным вопросам теории этноса и нации, отдельным проблемам этнических и национальных отношений. Изучение их работ способствовало проведению данного исследования.
Политический аспект этничности и этнический фактор в политике рассматривают С.Л.Агаев, В.В.Амелин, Г.Балаян, З.Бжезинский, К.Бришполец, Н.Глейзер, М.Н.Губогло, А.В.Дахин, Б.Демир, Г.С.Денисова, В.Ю.Зорин, С.Г.Кагиян, Л.М.Карапетян, С.Кастлз, В.А.Колосов, Н.А.Комлева, Р.Н.Кузеев, В.Б.Куликов, С.В.Лурье, В.А.Михайлов, С.В.Мошкин, Е.А.Нарочницкая, Ю.С.Оганисьян, Э.А.Паин, Ю.П.Платонов, О.Ф.Русакова, М.В.Савва, С.С.Савоскул, Ю.И.Семенов, Б.Дж.Сингер, С.Скобелев, Н.Смелзер, Р.Ставанхаген, Л.А.Стешенко, А.А.Ткаченко, Ж.Т.Тощенко, В.Т.Тулиев, А.Турен, В.Р.Филиппов, М.А.Хевеши, С.Хенкин, В.Л.Хесли, А.П.Цыганов, П.В.Чернов, А.М.Яковлев.
Большое значение для настоящего исследования имеют взгляды авторов,
принявших участие в создании концепций, раскрывающих сущность этноса,
к их числу могут быть отнесены С.И.Артановский, С.А.Арутюнов,
И.А.Бадалян, Ю.В.Бромлей, Л.Н.Гумилев, И.Ю.Заринов, Р.Ф.Итс,
В.И.Козлов, Е.М.Колпаков, А.С.Мыльников, С.Е.Рыбаков, А.П.Садохин,
Ю.И.Семенов, С.В.Соколовский, С.А.Токарев, С.В.Чешко,
С .М.Широкогоров.
Обнаружению антропологического аспекта в этнополитологии,
выявлению человеческого смысла этнополитики способствовали
Б.Г.Ананьев, Ж.Баландье, З.Бауман, У.Бек, В.А.Белов, П.С.Гуревич,
Г.Г.Дилигенский, Г.Зиммель, В.В.Ильин, И.Т.Касавин, А.С.Панарин, Ф.Конт,
В. А. Лекторский, К.Н.Любутин, С.Московичи, Л.А.Мясникова,
Л.С.Постоялко, М.Уолцер, Н.Элиас.
В большей мере обращенными к изучению отдельного человека оказываются исследователи этнической идентичности. К ее изучению обращается широкий круг авторов. Философские аспекты идентичности
изучают В.С.Малахов, Е.Г.Трубина, этническую идентичность в отношении к проблеме этнического самосознания рассматривают С.А.Арутюнов, Б.А.Вяткин, В.Г.Крысько, З.В.Сикевич, Т.Г.Стефаненко, В.Ю.Хотинец; исследуют индикаторы этничности Э.Г.Александренков, С.Н.Артановский, Б.Е.Виннер, Е.М.Колпаков и другие; влияние этничности на социальные процессы анализируют Н.А.Алексахина, Ю.В.Арутюнян, И.Н.Белобородова, Л.М.Дробижева, А.Я.Зарипов, Т.Р.Калимуллин, В.А.Колосов, Н.Г.Скворцов, Ф.С.Файзуллин, Н.Г.Хайруллина.
Теорию нации и национальных отношений в историческом и актуальном
аспектах, анализ и критику национализма разрабатывали и разрабатывают
Р.Г.Абдулатипов, У.Альтерматт, Б.Андерсон, Л.Андриченко, Э.Балибар,
В.П.Бранский, Дж.Бройи, И.Валлерстайн, А.И.Вдовин, М.Вебер, К.Вердери,
Э.Геллнер, Л.Гринфелд, М.С.Джунусов, А.Г.Здравомыслов, С.Т.Калтахчан,
А.Козинг, А.Н.Кокотов, Д.Кола, В.В.Коротеева, О.Ю.Малинова,
С.Я.Матвеева, А.И.Миллер, В.А.Михайлов, М.О.Мнацаканян,
Е.А.Нарочницкая, О.Б.Подвинцев, Э.А.Поздняков, А.А.Празаускас, М.Н.Руткевич, Э.Д.Смит, П.А.Сорокин, Э.В.Тадевосян, В.А.Тишков, В.П.Торукало, В.И.Фрейдзон, Ю.Хабермас, Э.Дж.Хобсбаум, М.Хрох, К.Хюбнер, Э.Ян.
Изучение наций и национальных отношений, в основном, представляется особой темой, непосредственно не связанной с исследованиями гражданского общества. Исследованию гражданского общества, в частности, посвятили свои работы Г.Л.Алмонд, А.Арато, Р.Арон, А.Н.Аринин, А.С.Ахиезер, Е.В.Белокурова, А.Г.Володин, А.В.Гайда, Б.С.Гершунский, Р.Дарендорф, Д.Кин, Р.Г.Кузеев, Л.С.Мамут, Б.С.Модель, И.М.Модель, Ю.М.Резник, В.Н.Руденкин, В.Н.Руденко, Р.Рывкина, Д.Хоскинг и другие. Обращение к ним позволило в данной работе обнаружить связь этнических общностей, гражданского общества и нации.
Вместе с тем, проблема сущности и соотношения этнического и национального в политологическом аспекте не вполне получила должное
12 освещение. Смешение нации и этноса, этнического и национального приводит к теоретической сумятице, идеологической и мировоззренческой двусмысленности, в итоге - к несомненному практическому вреду при выработке и осуществлении этнической политики. Тем более эта проблема не изучалась в антропологическом отношении: этносы и нации традиционно рассматриваются с точки зрения объективно-всеобщего, но не с точки зрения субъективно-индивидуального.
Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования являются этнополитические отношения и противоречия, составляющие политический аспект процесса кроссэтнической коммуникации, возникающие вследствие неравенства уровней экономического, социального и культурного развития этносов, неравного доступа к ресурсам, этнической конкуренции, наличия различных общезначимых интересов и прав этнических субъектов и их реализации посредством борьбы за власть и самоопределение.
Предмет исследования составляют российские, а также зарубежные концепции, которые, анализируя сущность этносов и наций, в разной степени выявляют взаимосвязь этнического, национального и политического в отношении общностей и индивидов, различным образом представляют взаимоотношения этнической общности и этнического индивида как политических акторов. Центральная категория исследования - этнический индивид, отдельный человек с этнически обусловленными и индивидуально выраженными чертами.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является создание проекта антропоцентрической этнополитологии. В соответствии с поставленной целью задачи исследования можно сформулировать следующим образом:
- выявить парадигмы политической науки, рассматривающие этнос в качестве политического актора с точки зрения объективно-всеобщего и субъективно-индивидуального;
рассмотреть концепт этнической идентичности и его значение для этнической политики;
описать идеальные политические типы этнических индивидов в связи с определенными типами общества и политической культуры;
построить теоретические модели политических состояний этнического индивида в его отношении к этническим общностям;
типологизировать этнополитические концепции и проанализировать особенности их дискурса при изучении сущности нации, роли этнических общностей и гражданского общества в формировании наций;
раскрыть сущность этнополитических предубеждений, существующих в качестве основы этнонациональных концепций;
исследовать теоретические предпосылки этнической политики, имеющиеся в российских концепциях XIX-XX веков;
провести концептуальный анализ законодательства Российской Федерации по этнической политике.
Методологические основания исследования. Методологические основы и параметры диссертационного исследования определяются аксиологией исследования и особенностями изучаемого предмета. Исследование проведено на основании политико-антропологического подхода. В работе использовались не только политологические понятия и теории, но также категориальный и теоретический инструментарий философии, истории, социологии, этнологии, психологии, культурологии, необходимый для разработки концепции и обоснования выводов работы, что позволило использовать преимущества междисциплинарных исследований. В процессе исследования использовались общенаучные методы и принципы. Принцип системности позволяет рассмотреть нацию и этнос как системы, состоящие из взаимосвязанных элементов, а также национальное и этническое в сложной системе современных политических отношений, в
14 которых ни один из ее элементов не может быть рассмотрен вне этнонационального контекста.
Важнейшую роль в исследовании играют взаимосвязанные принципы исторического и логического рассмотрения предмета. Само исследование, не являясь по сути историческим, представляет этнополитический аспект проблемы соотношения этнического и национального в исторической ретроспективе, что необходимо для понимания ее современного состояния. Для достижения теоретических и практических результатов исследования и возможности их использования в современной политической практике необходима концептуальная реконструкция этнополитических теорий, оказавшихся наиболее влиятельными в определенные исторические периоды.
Актуальным для исследования остается диалектический метод, позволяющий рассматривать предмет в развитии, в его многообразных связях и опосредованиях, обнаруживать конкретную истину, разрешая противоречия между старой теорией и новой системой фактов. В исследовании также используются методы сравнительного анализа, типологии, теоретического моделирования.
Научно-практическая значимость исследования. В диссертации
разработана антропологически ориентированная этнополитологическая
концепция соотношения этноса как природно-культурной общности и нации
как социально-политического феномена. Использование теоретического
инструментария и выводов антропоцентрической этнополитологии будет
способствовать преодолению понятийной неопределенности,
противоречивости и односторонности устаревших теоретических подходов.
Практическое значение исследования определяется его ориентацией на анализ теорий, отражающих актуальные проблемы современного этнополитического процесса, связанных с изучением национальных и этнических отношений в мировом сообществе, в том числе и в России как его неотъемлемой части. Результаты и выводы исследования могут быть
15 использованы при выработке эффективной национальной политики Российской Федерации, позволяющей выгодно позиционировать государство на международной арене. Выводы работы могут послужить основой для развития и реализации толерантной этнической политики в полиэтническом государстве, как на общегосударственном уровне, так и на уровне субъектов Федерации. Особое значение итоги работы имеют для управления этнополитическими процессами с целью формирования и укрепления социально-политической общности россиян, что является фактором, способствующим выходу российского общества из системного кризиса, продуктивному осуществлению позитивных социальных трансформаций и укреплению Российской государственности. Весьма важны основные положения работы для борьбы с этнонационализмом, сепаратизмом, этнической нетерпимостью, ксенофобией, а также этническим нигилизмом и другими девиантными формами национальных и этнических отношений.
Основные положения и выводы работы также могут быть использованы в преподавании политологии, этнополитологии, политической социологии, других общих и специальных курсов для студентов образовательных учреждений высшего профессионального образования.
Апробация основных положений исследования. Основные положения диссертации отражены в 41 публикации общим объемом 30 печатных листов, в том числе в монографии и статьях в сборниках научных трудов.
Основные положения и выводы исследования были изложены автором на теоретическом семинаре Института философии и права Уральского отделения РАН, на семинаре докторантов ИППК при Уральском государственном университете им. А.М.Горького, а также в докладах, выступлениях и публикациях научных и научно-практических конференций, имеющих международный и российский статус. Среди них можно выделить ряд наиболее значимых для апробации идей диссертации:
Всероссийская научно-практическая конференция «Государственная национальная политика в XX-XXI вв.: региональный аспект» (Пермь, 2002);
Всероссийская научно-практическая конференция «Екатеринбург: от завода крепости к евразийской столице» (Екатеринбург, 2002);
Второй Российский философский конгресс «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 1999);
Всероссийская научная конференция «Россия в поисках национальной стратегии развития» (Екатеринбург; Каменск-Уральский, 2003);
Третий Российский философский конгресс «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002);
Международная конференция «Взаимодействие политической науки с органами государственной власти в формировании политических процессов в Российской Федерации и новых независимых государствах» (Екатеринбург, 2002);
Международная научная конференция «Онтология и аксиология права» (Омск, 2003);
- Международная научная конференция «Славянский мир: исторический
опыт и современные проблемы» (Пермь, 2003).
Идеи диссертационного исследования были также представлены посредством участия в Рабочей дискуссии «Межнациональные и межобщинные отношения в мегаполисе Екатеринбурге: реалии, угрозы, перспективы» (июль, 2003); в заседании Круглого стола «Обеспечение и защита прав национальных меньшинств на территории Свердловской области» (июль, 2003); в заседании Экспертного совета Уполномоченного по правам человека Свердловской области «Этнические отношения в Уральском регионе: проблемы и перспективы» (ноябрь, 2003), организованных Уполномоченным по правам человека Свердловской области и Региональным общественным движением «Союз правозащитных организаций Свердловской области».
17 Диссертация обсуждалась на заседании отдела философии Института философии и права Уральского отделения РАН и была рекомендована к защите.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Общий объем работы составляет 311 страниц. Библиографический список включает в себя 445 наименований.
Этническая и национальная идентичность как фактор этнической политики
Центральной проблемой исследования этноса в антропой парадигме с точки зрения субъективно-индивидуального в рамках антропоцентрической этнополитологии представляется проблема этнической и национальной идентичности, связанная с этническим самоопределением индивида.
Понятие идентичность вошло в гуманитарные науки и получило широкое распространение в междисциплинарных исследованиях с конца 70-х гг. XX века, что связано с именем Э.Эриксона. Отечественная гуманитарная наука включилась в исследования идентичности несколько позже. Британский социолог З.Бауман указал на знаменательное изменение в интеллектуальном климате, «наиболее характерной чертой которого становится центральное место, занятое «проблемой идентичности»» [36, с Л 77]. Другой британский исследователь С.Хэлл в 1996 г. заметил, что «в последние годы наблюдается настоящий взрыв интереса к концепции идентичности» [36, с. 176]. А.Турен подчеркивал, что «тема идентичности приобретает новое значение в гуманитарных науках» [352, с.97]. Особую актуальность проблема этнической и национальной идентичности приобрела в 90-х гг. XX века. В связи с процессом глобализации и возрастающей миграцией населения для многих государств актуализировались вызовы, связанные с необходимостью построения сообщества. Перед Россией, как и перед политическими системами всего мира, в качестве одной из важнейших стоит проблема построения общей идентичности и выработки чувства общности среди граждан государства. Такого же мнения придерживается У.О.Бимен, «в XX столетии выработка возникающими государствами национальной идентичности связана с громадными сложностями. Эти сложности особенно велики в тех случаях, когда данная нация включает в себя несколько этнических, религиозных или лингвистических групп» [46, с Л 56]. На всем постсоветском пространстве, в том числе и в России, проблема этнической идентичности оказалась политической проблемой. Как справедливо замечает Э.Е.Лебедева, «в посттоталитарном обществе, где процессы его самоорганизации на политических, территориальных, профессиональных, социально-классовых принципах только начинаются, важнейшим модусом самоопределения и социальной идентификации личности является этничность» [90, с.219].
Полисемантизм приводит к затруднениям в решении вопроса о сущности идентичности. Для русскоязычной науки термин «идентичность» -заимствованный, что создает особые трудности в его интерпретации. При переводе возникает ситуация многозначности термина. То, что произошло от латинского identicus - тождественный, одинаковый, приобрело много смыслов. Так, с английского identity переводят как тождественность, дословно — идентичность, как подлинность и даже как личность, индивидуальность. Во французском identite - тождество, совпадение; identique - идентичный, тождественный, одинаковый, а также -равнозначащий, аналогичный; identifier означает идентифицировать, отождествлять и, кроме того, опознавать. Это не только и не столько языковая проблема. Является ли этнический индивид в качестве идентичного тождественным, похожим или поддельным по отношению к этнической общности, зависит во многом от строгой определенности понятий, в соответствии с которой строится та или иная политическая стратегия и тактика. Во-первых, можно понимать идентичность как тождественность, в таком смысле будет некорректно говорить ни о национальной, ни об этнической идентичности. Речь может идти только об индивидуальной идентичности, которая предполагает тождественность индивида самому себе. Я - это Я, существующее, подлинное, уникальное и целостное. Вопрос об индивидуальной идентичности возникает в детском возрасте в процессе формирования индивидуального самосознания: «почему Я - это Я?» и благополучно разрешается с завершением этого процесса. В результате исчезают сомнения в подлинности, тождественности Я самому себе. Если у индивида существуют сомнения в том, что он тождественен самому себе, тогда имеет место раздвоение личности как патологическое состояние.
Во-вторых, можно понимать идентичность как подлинность. Тогда этническая идентичность связывается с представлениями о подлинном, «настоящем» и «чистом», что поддерживает теорию и политическую практику этнонационализма, его функционирование в бытии повседневности: поиски «чистоты крови», деление на «чистых» и «нечистых», «полукровок», «гомогенных», «гетерогенных» и «этнически неопределенных» индивидов.
В-третьих, можно понимать идентичность как принадлежность индивида к какой-либо общности людей: это может быть принадлежность к этносу, полу, возрастной, профессиональной и прочей группе. К этому смыслу можно отнести то, что пишет З.Бауман: «Проблема идентичности... состоит не столько в том, как обрести избранную идентичность и заставить окружающих признать ее, сколько в том, какую идентичность выбрать и как суметь вовремя сделать другой выбор, если ранее избранная идентичность потеряет ценность или лишится ее соблазнительных черт» [36, с. 185]. В этом смысле этническая идентичность означает не приписывание индивида неким субъектом в качестве объекта к этнической общности, но субъективный выбор самого индивида, причисление самого себя к некоему целому. Индивид осуществляет субъективный выбор, не лишенный объективных оснований (этническая идентичность приобретается не путем личных усилий, а в процессе социализации, по рождению или воспитанию с раннего детства в конкретной этнической среде), исходит из глубоко укорененного в обыденном сознании и науке представления об этносе как о вечной и неизменной сущности. Посредством этнической самоидентификации индивид осуществляется в своем этническом бытии.
Проблемой этнической идентичности начали интересоваться этнонауки, объектом изучения которых являются этнические общности, в первую очередь - этнопсихология, а также этнология, этносоциология и этнополитология. (Не будем смешивать их с «этнонаукой» -этнографическим термином, обозначающим знания о мире, имевшие место в примитивных обществах.) В известной мере к ним относится даже этнофилософия. Например, история русской философии, причисляя или не причисляя мыслителя к русской философии тем самым решает вопрос об этнической идентичности теории и создавшего ее мыслителя.
Особенности дискурса модернистских и постмодернистских теорий этнонации
В глобальном мире возросла роль этнического фактора, а также человеческого фактора. Их сочетание требует сфокусировать исследовательское внимание на этническом индивиде как одной из проблем политической философии. Политические проблемы, связанные с этническим многообразием, известны в России с XIX века как «национальный вопрос». В изменившихся условиях он требует концептуального переосмысления. Однако дело обстоит так, как будто новому обществу досталась в наследство старая проблема. «Все выглядит так, как если бы и общество, и язык, передающий порядок слов этого общества, «ставили» перед нами уже готовые проблемы - будто те извлекаются из «архивов городских чиновников» — и обязывали нас «решать» их в узких рамках оставленной полоски свободы» [100, с.95]. Принципиальная неразрешимость вопроса может быть следствием его ложной формулировки. Традиционно считается, что истинность и ложность относятся лишь к полученному решению, что проверка на истинность и ложность происходит только в отношении решения. На самом же деле следует придерживаться правила, согласно которому «проверка на истинность или ложность должна применяться к самим проблемам. Нужно отбрасывать ложные проблемы и примирять истину и творчество на уровне проблем» [100, с.95]. Невозможно истинное решение ложных проблем. Не может быть истинного ответа на вопрос, если предпосылки вопроса не истинны. Не может быть истинного ответа, если отсутствует ясность, четкость и однозначность формулировки вопроса и не прояснено содержание понятий, в которых формулируется вопрос.
Национальный вопрос имел место в Российской Империи. В предреволюционные и первые послереволюционные годы его решали большевики. В послесталинский период, включая «развитой социализм», этот вопрос неизменно присутствовал, но уже в качестве решенного. В постсоветской России и на бывшей территории Союза ССР национальный вопрос вновь приобрел актуальность. Конец XX века в России вошел в историю, привнеся в нее столкновение разнонаправленных интересов, проявившихся в многообразных конфликтах, в ряду которых «национальные» заняли одно из первых мест. Изменившаяся социальная и политическая реальность требовала снова «поставить» национальный вопрос. Оживление в отношении национальной проблематики наблюдается с начала 90-х гг. XX в. Народ, нация, этничность стали средством социальной и политической стратегии, средством мобилизации масс. В современной России постсоветский период, совпавший с постмодерном, возродил научные дискуссии и околонаучные споры о нации, национальном интересе, национальном возрождении, особенностях национального менталитета, национальном величии, национальной истории, национальной идентичности, национализме, праве наций на самоопределение и т.д. В конце XX - начале XXI века в различных теориях реализовались многообразные попытки изучения национального феномена.
В связи с этим возникает исследовательская задача изучения особенностей дискурса многочисленных концепций, обращенных к постановке, развитию и решению «национального вопроса». С этой целью необходимо осуществить их схематическую типологию, что в свою очередь требует концептуальной реконструкции, выявления принципиальных теоретических положений, что способствует обнаружению их сущности и смысла.
Понятие «нация» и производные от нее понятия «национальный интерес», «национальный суверенитет», «национальная культура», «национальная идея» и др. широко распространены в политической науке и часто употребляемы, что приводит к трудностям в определении содержания этих понятий. «П.Гиро, затем С.Юл и Г.Хардан опираясь на математическую статистику вывели формулу, согласно которой многозначность слова пропорциональна частоте его употребления» [208, с.77]. В результате частого употребления категории «нация» в теории и ее политической эксплуатации возникла ситуация, похожая на ту, которую отметил П.Б.Струве в начале XX века в отношении понятия «социализм»: «Я нарочно не употребляю слова «социализм», хотя идея безответственного равенства часто проповедовалась и проповедуется и на Западе, и у нас под этой популярной кличкой, в которую каждый влагает свой смысл» [324, с.77]. Подобно этому понятие «нация» также стала «популярной кличкой, в которую каждый влагает свой смысл».
По сравнению с раннесоветским и позднесоветским периодом в настоящее время положение в теоретических исследованиях по «национальному вопросу» изменилось в худшую сторону: классическое определение нации, сформулированное И.В.Сталиным, перестало быть единственным и обязательным, отменена единая общепринятая идеология, утрачена марксистская методологическая определенность, отсутствует понятийная ясность, добавилась провокационность и совершенно реальный вред результатов исследований при их практическом использовании.
Можно сказать, что отечественная политическая наука в национальном вопросе находится в плену «призраков рынка (idola fori)», или «рыночной площади», которые в числе прочих призраков познания еще в XVII веке обнаружил Ф.Бэкон. Он утверждал, что особенно путаные мысли и неверные слова употребляют псевдоученые схоласты с их ложной книжной мудростью. «Призраки рынка» означают приверженность широко распространенным взглядам, предрассудкам и предубеждениям, они появляются в результате дезориентирующего влияния словесной путаницы. Как считает М.В.Ильин, отвечая на актуальные вопросы, «политическая философия необходимо вынуждена самовыражаться на языке догматических учений и житейской мудрости, а это ведет к ослаблению критического потенциала, к невольному усвоению догматических и житейских ходов мысли» [253, с.27].
Однако взгляд обывателя, пришедшего с рынка, и взгляд политического философа-аналитика не могут совпадать по определению. Политическая философия должна выполнять свои функции. В.Е.Кемеров справедливо полагает, что «для этого российской философии необходимо разорвать дистанцию с обыденным жаргоном и журналистской попсой. Для этого ей надо продвигаться от известных слов к прояснению понятий» [151, с.9]. В любом философском исследовании формулировки, дефиниции, понятия не являются самоцелью. Но чтобы описать или проанализировать то или иное явление, необходим соответствующий понятийный аппарат, категориальная сеть, в которой должна быть выявлена центральная категория. Во всяком сколько-нибудь точном исследовании, каков бы ни был его предмет, необходимо держаться строго определенной терминологии.
Этнополитические предубеждения как основа этнонациональных концепций
Примордиализм в теории нации и этнонационализм в политике проистекают из положения, что каждый народ (гомогенный в антропологическом и культурном отношении) имеет свою исконную территорию, «свою землю», которая ему исторически принадлежит, на которой он должен самоопределяться, результатом чего является создание этнического государства. В этом положении заключены три этнополитических предубеждения: территориальное предубеждение, предубеждение самоопределения, языковое предубеждение. В них отражены реальные трудноразрешимые этнополитические проблемы: коренных и некоренных народов и права народа на территорию, «право наций на самоопределение», государственных и родных языков. Этнополитические предубеждения следует отличать от этнических стереотипов и этнических предубеждений.
Понятием стереотип активно пользуются этнология и этнопсихология, чтобы охарактеризовать устойчивые, часто повторяющиеся формы мышления и образцы поведения субъектов. Известно, что термин «стереотип» заимствовал из полиграфии и первым его использовал применительно к человеку не ученый, а американский журналист У.Липпман в 1922 г. в монографии «Общественное мнение». С помощью этого термина У.Липпман обозначал упорядоченные, обусловленные культурой «картинки мира», которые экономят мышление и четко ориентируют обывателя в постоянно меняющейся реальности индустриального общества первой четверти XX века. Стереотип - это шаблон, трафарет, не требующий рефлексии, не предполагающий сомнения, тем самым существенно облегчающий жизнь, так как на его основе совершается поступок. Эти «картинки мира», складывающиеся в отношении этносов, в этнологии и этнопсихологии получили в дальнейшем название этнических стереотипов. «Картинки мира» никогда не составят «картину мира» в силу их неполноценности, искаженности, фрагментарности и неполноты. По объекту стереотипизации этнические стереотипы как упрощенные образы этнических групп подразделяются на автостереотипы, относящиеся к собственному этносу и его представителям, и гетеростереотипы, характеризующие иные этносы и их представителей. В качестве носителя этностереотипов эмпирические исследования в области этнопсихологии выделяют «достаточно большое» число индивидов в пределах социальных общностей. Подобно тому, как два человека для третьего - большинство, так и две трети от любого количества испытуемых, имеющих сходные стереотипы, представляют мнение большинства, свидетельствующее о наличии социальных этностереотипов [321, с.244]. Социальный этностереотип демократичен в том отношении, что он широко распространен, всем удобен и удовлетворяет ожидания большинства.
Иногда в качестве субъекта процедуры этностереотипизации и носителя этностереотипов выделяется индивид, тогда речь идет об индивидуальных этностереотипах. Этнические стереотипы касаются качеств и свойств, характеризующих этнос как целое или этнического индивида как часть целого. Качества и свойства этноса, качества и свойства этнического индивида как члена этнической общности, фиксируемые в стереотипах, видятся неизменными, имманентно присущими и прирожденные, также как сущность этноса видится вечной и неизменной, что является следствием представлений об этносе как примордиальной общности. Например, «русские от природы добры и ленивы». Кроме того, выделяются факторы, влияющие на формирование этнических стереотипов, анализируется их истинность и другие свойства. Этнические стереотипы относятся к социально-психологическому уровню этнического сознания. В то время как этнические предубеждения более соответствуют идеолого-теоретическому его уровню. Этнические предубеждения можно сравнить с аксиомами -теоретическими положениями, принимаемыми без доказательства, которые в свою очередь служат основой для последующих выводов и различных этнополитических концепций. Этноцентрические концепции, трактующие о преимуществах и достоинствах одного этноса и всякого его представителя по сравнению с другими этносами, основанные на примитивных этнических предубеждениях, легко воспринимаемы и трудно опровержимы.
Этнические предубеждения возникают в связи с мировоззренческими установками субъекта. В мировоззрении можно обнаружить различные элементы, связанные с этнической стороной бытия субъекта. Этническое предубеждение - простейшая форма существования этнического в мировоззрении.
Предубеждения имеют ряд характеристик. 1. Предубеждения - такие элементы мировоззрения, которые соотносятся с убеждениями, но предшествуют им. 2. Предубеждения возникают стихийно и спонтанно. 3. Предубеждения представляют собой априорные формы. 4. К ним не применимы предикаты истинности и ложности. 5. Существование предубеждений не требует оправдания, и сами они не нуждаются в доказательствах. 6. Предубеждения ближе к мифам, чем к теориям. 7. Предубеждения имеют ценностную природу и носят оценочный характер. 8. Субъект предубеждений таков, каков субъект мировоззрения. Субъектом предубеждений может быть не только социальная группа, но и отдельный индивид, а также общество в целом. 9. Предубеждения свойственны не только обыденному, но и научному мировоззрению. 10. Объектом предубеждений может быть любой фрагмент объективной и субъективной реальности.
Этнополитическим предубеждениям как всяким предубеждениям также присущи эти характеристики, относящиеся к их форме. Этнополитические предубеждения отличаются от этнических предубеждений по содержанию.
В натуралистических этноконцепциях, выделяющих в качестве субстрата этничности землю, широко распространено, не вызывает сомнений и не требует доказательств представление о том, что существует неразрывная связь между этносом и землей, «почвой», носящее характер предубеждения: каждый народ имеет свою исконную территорию «родную землю», на которой должен жить. С этим же предубеждением связана, как пишет Ж.Т.Тощенко, «концепция (с претензией на научное обоснование и реализуемая с различным уровнем стихийности) о важности (необходимости, неотложности, исторической справедливости) совмещения территориально-политических границ с границами этноса, объявление определенных территорий сферой жизненных интересов одной нации» [347, с. 197]. Вопрос о значении земли для народа, территории для этноса весьма сложен. Сейчас проблема «принадлежности» территории относится к числу основных причин этнических конфликтов. Не случайно во всех определениях нации или этноса присутствует в качестве первого признака общая территория, территориальное единство. Так, В.А.Тишков указывает: «Территориальная общность в качестве признака нации как этносоциального образования по сути своей означает, что каждая нация имеет свою исконную и только ей принадлежащую территорию (отсутствие территории или возможность совместного «владения» ею двумя или несколькими народами ни в теории, ни на практике пока не признаются)» [336, с. 13].
Концепт этнонациональной общности в большевистской теории национального вопроса
В российской политической науке в изучении этнических отношений и связанных с ними проблем во многом используется категориальный аппарат, имевший место в партийных документах РСДРП-КПСС. Заимствованные из партийных документов понятия не просто подстраиваются под обсуждение известных проблем, но определяют выбор вопросов, перемещают фокус политологического дискурса. До настоящего времени Россия испытывает на себе влияние радикальной большевистской теории и понятий, в которых обсуждался «национальный вопрос».
За двадцать лет, с 1903 г. - года Второго съезда РСДРП, по 1923 г. было принято шесть специальных постановлений по национальному вопросу. В следующие тридцать лет, с 1923 г. по 1953 г. — ни одного, в эти годы национальный вопрос решался практически. С тех пор и до настоящего времени последовательно реализовывался радикальный большевистский политический сценарий. Большевиками была создана теория нации применительно к России. В соответствии с требованием марксизма неизменного следования теории большевики подводили под свои политические позиции доктринальное обоснование. Само же марксистское учение содержит в себе возможность его различных интерпретаций в зависимости от исторических условий. Большевистская версия решения национального вопроса весьма отличается от аутентичного марксизма, сохраняя при этом ритуальные ссылки на марксизм.
Воссоздание подробностей дискуссий по различным аспектам национального вопроса, которые велись среди российских социал демократов, не входит в круг задач настоящей работы. Во-первых, потому что это предмет специального исторического исследования; во-вторых, потому что в результате этих дискуссий победили болыневики нациестроители под руководством В.И.Ленина и И.В.Сталина. Их точка зрения, при некоторых расхождениях, оказалась теоретически господствующей и практически влиятельной, приобрела решающее значение. Основным авторитетом по национальному вопросу среди большевиков считался не Ленин, а Сталин, грузинский большевик, называвший себя русским марксистом. Русский марксист превратился в «чудесного грузина», когда по просьбе В.И.Ленина написал «превосходную работу», опубликованную весной 1913 г. под названием «Национальный вопрос и социал-демократия». В собрании сочинений Сталина она получила название «Марксизм и национальный вопрос». Эта работа, написанная под влиянием Ленина, стала каноническим текстом, обязательным первоисточником для российских и зарубежных коммунистов. Однако взгляды претерпевали изменения. Через десять лет, в своих заметках по национальному вопросу В.И.Ленин, обвиняя И.Сталина в имперском шовинизме, назвал его «грубым великорусским держимордой». С 1917 г. по 1924 г. И.Сталин занимал пост комиссара по делам национальностей, был официальным докладчиком по национальному вопросу на партийных съездах. Не случайно не «первое лицо» в партии занималось этой проблемой. Для большевиков национальный вопрос имел служебное значение, его решение не было самоцелью. И.В.Сталин в «лекциях, читанных в Свердловском университете в начале апреля 1924 г.» усилил то положение, которое было единодушно принято большевиками еще в начале XX в. Среди девяти лекций национальный вопрос занимал шестое место после наиболее важных: «I. Исторические корни ленинизма. II. Метод. III. Теория. IV. Диктатура пролетариата. V. Крестьянский вопрос». Партия большевиков трактовала этот сложный вопрос в связи с правом нации на самоопределение. «Национальный вопрос есть часть общего вопроса о пролетарской революции, часть вопроса о диктатуре пролетариата» [319, с.47]. Такой подход определил инструментальную ценность решения национального вопроса.
Право на национальное самоопределение было провозглашено в «Манифесте Российской социал-демократической рабочей партии», который был принят на ее учредительном съезде в 1898 г. Российские социал-демократы разделяли идею о том, что если рабочие российских национальных меньшинств могут требовать национальной независимости, то социал-демократы не должны выдвигать такие требования в качестве общей программы, что «право на самоопределение есть одно из требований демократии, которое, естественно, должно быть подчинено общим интересам демократии» [180, с.260]. В это время Ленин придерживался определения нации, принадлежащего К.Каутскому, которое включает в себя в качестве главных признаков нации общность языка и общность территории. Понятийная противоречивость начинается с Программы РСДРП, принятой на II съезде партии в 1903 г. В качестве первой задачи, которую ставили перед собой социал-демократы, было низвержение царского самодержавия и установление самодержавия народа, «то есть сосредоточения всей верховной государственной власти в руках законодательного собрания, составленного из представителей народа и образующего одну палату» [168, с.40]. Более однозначная формулировка невозможна. Тираническое право монарха распоряжаться судьбой народа было заменено правом самого народа распоряжаться своей судьбой. Свержение царского самодержавия и установление самодержавия народа — это и есть самоопределение народа. Однако в пункте 9 Программы закреплено «Право на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства» [168, с.40]. Это положение относилось к внутренней политике России и касалось множества народов (наций), живущих в пределах Российской империи. Понятие «нация» кроме социально-политического (суверенитет народа), приобрело этнический смысл (самоопределение всех наций, входящих в состав государства).
Г.В.Плеханов в процессе обсуждения проекта Программы предлагал заменить в этом пункте слово «государство» словом «империя», имея в виду его ограниченное, историческое значение. Право на самоопределение он относил только к царскому режиму и не относил к будущей республике, видя в нем опасность разрушительных центробежных тенденций, могущих привести к разделению России. Однако в окончательный текст Программы эта поправка не была внесена.
