Содержание к диссертации
Введение
1. Модернизация как политический феномен и теоретико-методологический конструкт 19
1.1. Модернизация в системе политических процессов: научно-теоретические подходы 19
1.2. Концепции модернизации в политической науке 29
1.3. Политическая модернизация: опыт критического осмысления 52
Выводы к первой главе 73
2. Глобализация и модернизация как политические дискурсы современного мира 76
2.1. Государство, политическая демократия в условиях дихотомической неопределенности глобальное / локальное 76
2.2. Политика и экономика: модернизационные практики зарубежных стран 103
2.3. Глобальные вызовы и проблемы перехода к устойчивому развитию 132
Выводы ко второй главе 159
3. Процесс политической модернизации России: особенности и противоречия 163
3.1. Этапы и волны модернизации в политической истории России 163
3.2. Политическая модернизация РФ в условиях глобального демократического транзита 196
3.3. Угрозы и риски современной системы политических отношений России 228
Выводы к третьей главе 247
4. Национальная стратегия и социально-политические приоритеты устойчивого развития 252
4.1. Российская стратегия устойчивого развития: условия, цели, критерии 252
4.2. Национальные проекты как средство реализации стратегии устойчивого развития 276
4.3. Перспективы устойчивого развития и обеспечение национально-государственной безопасности РФ 298
Выводы к четвертой главе 314
Заключение 318
Библиографический список 326
Приложение 371
- Модернизация в системе политических процессов: научно-теоретические подходы
- Политическая модернизация: опыт критического осмысления
- Государство, политическая демократия в условиях дихотомической неопределенности глобальное / локальное
- Политическая модернизация РФ в условиях глобального демократического транзита
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Каждая политическая эпоха имеет свою осевую проблему, выражающую основное противоречие. И если для второй половины XX века было характерно противостояние двух мировых (социалистической и капиталистической) систем, то осевой проблемой начала третьего тысячелетия становится взаимодействие цивилизаций в процессе глобализации мирового социума. Этот процесс характеризуется неизбежной переоценкой фундаментальных оснований человеческого бытия, пересмотром технократического отношения к человеку и среде его обитания, признанием необходимости перехода мирового сообщества на путь устойчивого развития.
Быстрые темпы усложнения политических систем как отдельных стран, так и мирового сообщества в целом породили многочисленные проблемы, заставляющие исследователей говорить об общем кризисе теорий развития. Парадоксальное сочетание "ультраразвитости" и "сверхотсталости" в российском многосоставном обществе привело к критике классических теорий политической модернизации и схем линейного прогресса, актуализировав работу по их переосмыслению, созданию интерпретирующих эволюционных моделей социально-политических трансформаций в XXI веке. Вместе с тем эта деятельность направлена на выработку практических ориентиров, реализацию политических стратегий глобального развития, отвечающих требованиям нового тысячелетия.
Сложные и противоречивые политические процессы, происходящие в современной России и мире в целом, ставят перед исследователями ряд задач, связанных с осмыслением новых реалий, моделированием и прогнозированием последствий глобальных трансформаций, с их влиянием на механизмы, темпы, направленность национально-государственного строительства и в конечном счете на создание интегративной концепции политической модернизации РФ.
Таким образом, актуальность диссертации определяется необходимостью:
совершенствования теоретических исследований в области системной трансформации современного общества в условиях глобализации мира;
пересмотра отношения к важнейшим политологическим концепциям модернизации, разрабатывавшимся в основном западными специалистами и выработки отечественной доктрины модернизации России в XXI веке;
концептуального осмысления современного этапа политической модернизации РФ с учетом опасностей и угроз, характерных при реализации "догоняющей" модели развития;
разработки и реализации стратегии перехода РФ на путь устойчивого развития;
поиска методологических подходов для дальнейших теоретических исследований в области моделирования и прогнозирования политического процесса в России.
Степень научной разработанности темы. Осуществленные российскими и зарубежными исследователями научные разработки послужили творческим импульсом и исходной теоретической базой авторской концепции политической модернизации современной России. Общетеоретические и методологические основы модернизации разрабатывали такие политологи, как Ш. Эйзенштадт, М. Леви, Д. Эптер, С. Липсет, С. Хантингтон, С. Блэк, У. Ростоу и др1. При различии их теорий в них есть общие посылки: с помощью изменений возможно установление общественного строя более высокого уровня; трансформации
1 См.: Apter D. Some Conceptual Aproaches to the Study of Modernization. Englewood Sliffs. N.Y., 1958; Black С The Dynamics of Modernization. A Study in Comparative History. N.Y., 1960; Eisenstadt S.N. modernization: Protest and Change.Englewood Cliffs., N.Y., 1966; Huntington S.P. Political Order in Cahnging Societies. New Haven, 1968; Huntington S.P., Nelson M. No easy Choice. Political Participati on in Developing Countries. Cambridge, 1976; Lipset S.M. Political Man: The Social Wases of Politics. Garden City.- N.Y., 1963; Rostow W.W. The Stages of Economic Growth: A Non-Communist Manifesto. Lnd., N.Y., 1960 и др.
последовательно и неизбежно происходят на всех этапах, двигаясь к определенному качеству, присущему Западной Европе, и вызываются одними и теми же причинами.
Советские исследователи рассматривали теории модернизации с классовых позиций, подвергая их критике, так как они служили "политической, идеологической и экономической экспансии империализма" в отношении развивающихся стран Африки, Азии и Латинской Америки. Следует отдать должное таким аналитикам, как B.C. Чиркин, Л.М. Энтин, Б.С. Старостин и др., которые не только идеологически критиковали, но и подробно излагали основные концептуальные положения своих оппонентов, тем самым давая возможность читателям делать собственные выводы .
В поисках ответов на вопросы о создании эффективной политической системы переходных обществ возникли транзитологические концепции, основной вклад в разработку которых внесли следующие исследователи политических процессов: X. Линц, А. Степан, Ф. Шмиттер, А. Пшеворский, С. Хантингтон и др., которые в основном делали выводы на материалах относительно успешных латиноамериканских и южноевропейских политических транзитов2.
С середины 1980-х - начала 1990-х годов в научной литературе нарастает интерес к исследованию механизмов и моделей политической модернизации в странах бывшего социалистического содружества, а также тенденций и особенностей трансформации, вызванных распадом СССР.
См.: Старостин Б.С. Социальное обновление: схемы и реальность (критический анализ буржуазных концепций модернизации развивающихся стран). М.,1981;Энтин Л.М., Энтин М.Л. Политология развития и освободившиеся страны. М., 1986; Егоров С.А. Политическая система, политическое развитие, право: критика немарксистских политологических концепций. М., 1983; Чиркин В.Е. Буржуазная политология и действительность развивающихся стран. Критика концепций «политической модернизации». М., 1980 и т.д.
См.: Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. М., 1999; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М., 2003; Linz J. and Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Southern Europe, South America and Post -Communist Europe I Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press. 1966 и др.
К авторам, анализировавшим в первую очередь посткоммунистические, в том числе и российские трансформации, относятся М. Макфол, В. Бане, 3. Бжезинский, Л. Бальцерович и др1.
Вопросы модернизационного процесса в российском обществе являются предметом научных и общественных дискуссий. При разработке теоретической модели современного этапа российской модернизации автор диссертации учитывал выводы работ А.С. Ахиезера, Д.Е. Фурмана, А.С. Панарина, В.В. Ильина, В.Г. Федотовой, Б.Г. Капустина, И.М. Клямкина, В.В. Козловского, С.А. Ланцова, Е.Н. Мощелкова, А.П.Цыганкова, А.И. Соловьева, М.В. Ильина, М.А. Чешкова, Г.И. Вайнштейна, А.В. Дахина, М.Х. Фарукшина и др2.
Типы политических изменений, проблемы цикличности российской модернизации нашли отражение в работах А.Г. Вишневского, Д.В. Драгунского, Э.С. Кульпина, В.В. Лапкина, С.А. Нефедова, В.И. Пантина, В.Б. Пастухова, Ю.С. Пивоварова, Н.С. Розова, А.И. Фурсова, В.Л. Цымбурского, А.Л. Янова и других исследователей3.
1 Bunce V. Should Transitologists be Grounded? - Slavic Review, 1995. Vol 54, № 1; Regional Differences in Democratization; The East Versus the South.- Post - Soviet Affairs. 1998. Vol 14. № 3; McFaul M. State Power Institution Change and the Politics of Privatization in Russia. World Politics, 1995. Vol 47, № 2; Бжезинский 3. Большой провал. Нью-Йорк, 1989 и т.д.
См.: Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта. Т. 1-3. М., 1991; Ильин В.В., Панарин А.С. Реформы и контрреформы в России: Циклы модернизационного процесса. М, 1996; Козловский В.В., Уткин А.И., Федотов В.Г. Модернизация: От равенства к свободе. СПб., 1995; Ланцов С.А. Российский исторический опыт в свете концепций политической модернизации // Политические исследования. 2001. № 3; Мощелков Е.Н. Переходные процессы в России: Опыт ретроспективно-компаративного анализа социальной и политической динамики. М., 1996; Осипов Г.В. Россия: Национальная идея. Социальные интересы и приоритеты. М., 1997; Вайнштейн Г.И. Закономерности и проблемы посткоммунистических трансформаций // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2005; Соловьев А.И. Российские трансформации: проблемы, измерения, диагностики, прогнозирования // Россия в условиях трансформаций: историко-политологический семинар. Материалы. Выпуск № 17. М., 2000; Мухаев Р.Т. Модернизация посткоммунистических режимов: ее специфика и возможности в России (опыт сравнительного анализа) // Вестник Московского ун-та, сер. 12, Социально-политические исследования, 1993. № 3 и др.
Пантин В.И. Волны и циклы социального развития: Цивилизационная динамика и процессы модернизации. М., 2004; Лапкин В.В. Циклы, ритмы, волны: проблемы моделирования политического развития // Политические исследования. 2002. № 4;
Социально-политические оценки и прогнозные сценарии трансформационных процессов в России конца XX - начала XXI века представлены в трудах М.К. Горшкова, Г.В. Осипова, О.Ф. Шаброва, Ю.А. Левады, В.А. Ядова, В.М. Межуева, А.В. Рябова, В.Т. Третьякова1. Институциональные и процессуальные аспекты политической модернизации раскрыты А.Ю. Мельвилем, В.М. Сергеевым, Л.И. Шевцовой, В.А. Красилыциковым, В.Я. Гельманом, и др .
Для диссертационного исследования важное значение имеют труды, объектом рассмотрения которых является феномен глобализации: И. Валлерстайна, Р. Робертсона, Дж. Риттцера, 3. Баумана, Ф. Мак-Майкла, М. Уотерса, К. Омаэ, Дж. Томпсона, П. Хирста, И.А. Василенко, М.Г. Делягина, А.И. Уткина, Ю.В. Яковца, В.Л. Иноземцева, А.И. Неклессы, М.М. Лебедевой и др3. Концепции наступления цивилизации повышенных
Пастухов В.Б. От государственности к государству: Европа и Россия // Политические исследования. 1994. № 2; Цымбурский В.Л. Сверхдлинные военные циклы и мировая политика // Политические исследования. 1996. № 3; Янов А.Л. Тень грозного царя. Загадки русской истории. М., 1997; Пивоваров Ю.С. «Русская власть и публичная политика» (Заметки историка о причинах неудачи демократического транзита) // Сборник аналитических материалов и выступлений по итогам Международгного молодежного политологического форума «Форос-Сибирь 2006». Новосибирск, 2006 и т.д.
1 См.: Межуев Б.В. Теория модернизации и геополитика: проблематичность концептуального соотнесения // Мегатренды мирового развития. М., 2001; Левада Ю.А. Рамки и варианты исторического выбора: несколько соображений о ходе российских трансформаций // Экономические и социальные перемены в России. Мониторинг общественного мнения. 2003. № 1; Третьяков В.Т. Нужен ли нам Путин после 2008 года? Если да, то при каких условиях // Сборник аналитических материалов и выступлений по итогам Международгного молодежного политологического форума «Форос-Сибирь 2006». Новосибирск, 2006; Ядов В.А. Некоторые социологические основания для предвидения будущего российского общества // Россия реформирующаяся. М., 2002 и др.
2 См.: Красильщиков В.А. В догонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998; Гельман В.Я. «Transition» по-русски: концепции переходного периода и политическая трансформация в России (1989-1996) // Общественные науки и современность. 1997. № 4; Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М., 1999; Шевцова Л.Ф. Политические зигзаги посткоммунистической России. М., 1997 и т.д.
3 См.: Robertson R. Globalization theory 2000+: major problematics// Hand-book of social theory I Ed. By G. Ritzer and B. Smart. London: Sage Publications, 2001; Bauman Z. Globalization: The human consequences. Cambridge6 Polity Press, 1998; Waters M. Globalization. L.; N.Y.: Routledge, 1996; Wallerstein I. Globalization or the age of transition?// Intern. Sociol. 2000. № 2; Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2002; Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. М. 2001; Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, протворечия,
рисков разрабатывали У. Бек, Э. Гидденс, М. Кастельс и др . Постиндустриальная теория отражена в работах Д. Дракера, Дж. Гэлбрейта, Ф. Фукуямы. Проблемы экологической безопасности и отношений с "третьим миром" разрабатывали Д. Медоуз, Р. Райх, П. Пильцер и др . Научные публикации этих и целого ряда других ученых образуют информационную и аналитическую базу для изучения перспектив современной цивилизации, контуров грядущего мира, стоящих перед человечеством глобальных проблем и неизбежности внесения серьезных коррективов в стратегию развития мирового социума.
Специально проблема обоснования концепции устойчивого развития российского общества с позиций эволюции форм социально-политического управления и глобальной трансформации миросистемы рассматривается в работах Н.Н. Моисеева, В.Г. Горшкова, А.Д. Урсула, В.А. Коптюга, В.К. Левашова, В.И. Данилова-Данильяна, К.С Лосева, А.Б. Вебера, А.В. Позднякова и др3. Общим моментом для многих из этих авторов фактически стало рассмотрение широкого круга отечественных проблем (в частности, перехода России на путь устойчивого развития) через призму концепции национальной безопасности.
перспективы. М., 2000; Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М, 2001; Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2003; Неклесса А.И. Ordo quadro: пришествие постсовремешюго мира // Мегатренды мирового развития. М., 2001 и др.
См.: Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000; Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000; Гидденс Э. Социология М., 1999; Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, Polity Press. 1996 и т.д.
См.: Медоуз Д.Х. и др. Пределы роста. М., 1991; Meadows D.X., Meadows D.L., Randers J. Beyond the Limits: Global Collapse or Sustainable Future? L., Earthscan Publications Ltd., 1992; Pilzer P.Z. Unlimited Wealt. The Theory and Practice of Economic Alchemy. N.Y., Crown Publishers, 1990 и т.д.
См.: Вебер А.Б. Устойчивое развитие как социальная проблема (глобальный контекст и российская ситуация). М.. 1999; Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Экологический вызов и устойчивое развитие. М., 2000; Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995; Левашов В.К. Социально-политические аспекты концепции устойчивого развития (На примере России 90-х годов). М., 1997; Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы: эколого-политологический анализ. М., 1994 и др.
К отечественным исследователям, внесшим непосредственный вклад в разработку теоретических основ и практических рекомендаций в сфере международной и внутренней безопасности России, следует отнести Г.А.Арбатова, П.В. Волобуева, А.А. Галкина, Ю.И. Дерюгина, Н.Н. Иноземцева, Ю.С. Пивоварова, В.В. Серебрянникова, А.А. Фурсенко, Р.Г. Яновского, А.В. Торкунова и т. д.1
Однако системные политологические исследования, посвященные модернизации России в условиях дихотомической неопределенности локального/глобального и выработке отечественной стратегии перехода к устойчивому развитию, развиты еще недостаточно для глубокого осмысления современного этапа и создания эффективной модели политической модернизации РФ.
В качестве объекта диссертационного исследования выступает феномен модернизации общества. Предметом исследования является политическая модернизация России в контексте реализации стратегии перехода к устойчивому развитию.
Цель диссертационной работы - теоретически обосновать модель и определить основные направления политической модернизации России в контексте реализации стратегии перехода к устойчивому развитию, обеспечения безопасности жизнедеятельности российского общества.
Цель диссертации предполагает решение ряда взаимосвязанных исследовательских задач: - осуществить анализ методологических оснований теории
модернизации, выяснить эвристический потенциал применения
существующих концептуальных построений для исследования
процессов политической модернизации России;
См.: Арбатов А. Безопасность: российский выбор. М., 1999; Делягин М.Г. Мировой кризис. Общая теория глобализации. М., 2003; Серебрянников В., Хлопьев А. Социальная безопасность России. М, 1996; Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. М., 1999; Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. М., 2002 и др.
рассмотреть предпосылки и обосновать возможность эффективной реализации "этатистской модели" политической модернизации в РФ;
проанализировать концепцию устойчивого развития как методологическую основу формирования и реализации социального проекта управляемого, программного развития общества;
выделить основные исследовательские подходы к феномену глобализации как внешнему условию развития межрегиональной интеграции, определить характер влияния общемировых императивов на направленность и особенности процесса политической модернизации;
раскрыть функциональные возможности и роль государства как политического института по реализации модернизационных проектов стран "догоняющего типа развития" в условиях глобального демократического транзита;
показать влияние исторического опыта модернизации России на содержание современного политического процесса;
выявить природу угроз и рисков отечественной системы социально-политических отношений;
интерпретировать позитивные и негативные факторы, влияющие на выработку стратегии перехода РФ к устойчивому развитию;
исследовать национальные проекты с точки зрения реализации стратегии устойчивого развития России;
теоретически обосновать и дать прогностический анализ осуществления политической модернизации, обеспечения безопасности РФ в системе координат устойчивого/неустойчивого развития. Методологические и теоретические основы исследования.
Диссертационное исследование проводилось на основе принципов и методов научного анализа, выработанных в области современного философского, политологического и социологического знания. При этом автор исходил из признания противоречивости, многомерности и альтернативности
общественного развития, диалектического единства глобального и локального.
Общенаучные методы (восхождения от абстрактного к конкретному, единства исторического и логического, системный) использовались преимущественно при теоретическом обосновании проблемы, а также при формулировании теоретико-методологической базы диссертации. Специальные методы (конструирование идеального типа, анализ первичных и вторичных документальных источников) были применены при описании конкретных процессов современного этапа модернизации России, при вычленении основных параметров национальной стратегии перехода к устойчивому развитию. Применение сравнительно-политологического анализа обусловливалось необходимостью выявления важнейших тенденций трансформации мирового и отечественного социума.
Диссертант опирался на теоретические выводы, достигнутые в трудах исследователей, которые специализируются в области теории развития и отсталости (Ш. Эйзенштадт), политической транзитологии (С. Хантингтон, А.Ю. Мельвиль), глобалистики и международных отношений (У. Бек), экополитологии (А.И. Костин, И.А. Василенко), национальной и глобальной безопасности (А.А. Сергунин, А.В. Торкунов). Таким образом, в нашем исследовании применен междисциплинарный подход, позволяющий обеспечить качественное совершенствование концептуальных знаний по теме.
Эмпирическая база диссертации. Эмпирической базой исследования послужили статистические материалы Госкомстата РФ, материалы социологических исследований Фонда "Общественное мнение" (ФОМ), "Левада-Центра", "РОМИР мониторинга", ВЦИОМа (2000-2006 гг.), экспертные оценки исследователей, периодическая печать, законодательные акты Российской Федерации. При написании диссертации интерпретированы материалы, полученные в результате исследований, проведенных при участии автора в рамках грантов: РГНФ "Социально-политическая
самоидентификация жителей Поволжского региона" № 00-03-33001 (2000— 2002 гг.) - в качестве соисполнителя; Федерального агентства по образованию "Трансформация российского государства как социального института в условиях глобализации мира" № А 04-1.3-368 (2004 г.) - в качестве руководителя; РГНФ "Терроризм как фактор дестабилизации социально-политического развития региона" № 06-03-20301 а/В (2006 г.) - в качестве руководителя проекта.
Научная новизна диссертационного исследования определяется его целью и задачами и состоит в следующем:
предложена интегративная концепция этатистской модели политической модернизации РФ с учетом параметров устойчивого развития;
выявлены возможности модернизационной парадигмы для ее эффективного использования в качестве теоретической базы при анализе механизмов и особенностей трансформации политической системы России в условиях глобализации мирового социума;
осуществлен компаративистский анализ типологических черт и особенностей осуществления социально-политических трансформаций в странах, относящихся к так называемым странам "догоняющего развития", что позволило концептуально обосновать возможные модели политической модернизации;
аргументирован вывод о том, что реализация идеи устойчивого развития отвечает объективным требованиям общества и может выступить в качестве теоретико-методологической основы современной концепции политической модернизации России;
теоретически обоснованы и систематизированы основные характеристики национального государства и политической демократии, перспективы их существования в условиях дихотомической неопределенности глобальное/локальное;
предложена обобщенная характеристика содержания, тенденций, угроз современного политического процесса в России, обусловленных историческими, социокультурными, экономическими, геополитическими и другими факторами;
обосновано положение о национальных проектах как средстве реализации стратегии устойчивого развития;
представлены возможные варианты (сценарии) развития российского общества в условиях обострения глобальных проблем, усиления их влияния на политический процесс.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Взаимообусловленность целого ряда внутренних и внешних
факторов, в том числе длительная историческая направленность российского
общества на формирование модели "сильного" государства и т. д.
обусловливают необходимость использования этатистской модели
модернизации, где государство выступает агентом, определяющим,
корректирующим направление преобразований, вырабатывая механизмы и
процедуры согласования различных интересов в политическом, социально-
экономическом пространстве РФ.
Универсальная, линейно-поступательная модель модернизации не способна логически отразить реальное движение от "традиционности" к "современности". Наиболее эффективной представляется схема "волнообразного" эволюционного процесса, особенно в случае исследования модернизации России, история которой наиболее четко отмечена "волнами" реформ и контрреформ.
Процессы модернизации и глобализации, способствуя созданию нового взаимозависимого порядка, наряду с положительными сторонами общественного прогресса привнесли целый комплекс проблем, носящих планетарный характер. В их основе лежит ложная мотивационная парадигма преобразовательной деятельности человека, предполагающая в своей основе максимальное получение прибыли без обоснованного учета эквивалентного
обмена ресурсов, что ведет к поддержанию несбалансированной планетарной системы между различными регионами, государствами и народами планеты.
4. Идея и принцип "устойчивого развития" могут рассматриваться как
ответная реакция социума на вызовы глобальных противоречий и в самом
общем виде сформулированы как управляемое, программное развитие,
основывающееся на высших достижениях науки, технологий и культуры,
протекающее в условиях гармоничного взаимодействия биосферы и
человечества.
5. Особенности национально-государственного строительства в РФ
предполагают сохранение роли государства, базирующегося на позиции
Вестфальского и Ялтинско-Потсдамского миропорядка. Попытки
вмешательства во внутренние дела, ограничение суверенитета извне
вынуждают Россию и ряд других стран модернизировать национальные
системы безопасности, а также выходить с предложениями к мировому
сообществу о выработке новой концепции безопасности устойчивого
развития человечества в условиях глобализации.
6. Политическая доктрина суверенной демократии есть
сложносоставная идеологическая концепция, направленная на научно-
теоретический поиск, обоснование и реализацию идеологии модернизации
России в условиях глобальных вызовов и объективных возможностей
государства адекватно на них реагировать и отвечать. Она указывает на
неделимость народного суверенитета, сохранение национальной
идентичности и апеллирует к консолидации граждан, элит, социальных групп
и слоев на современном этапе политической модернизации РФ.
7. Реализация задач современного этапа модернизации требует, с одной
стороны, ориентирование отечественного социума в своем развитии на
передовые и системообразующие модели, созданные международным
сообществом, а с другой стороны, выработку собственных приоритетов и
этапов по воплощению устойчивого развития. При этом существует целый
ряд обстоятельств, позволяющих предположить, что РФ при научно
обоснованной политике может менее болезненно, чем другие страны, перейти к устойчивому развитию.
Национальные проекты в области здравоохранения, образования, строительства доступного жилья и сельского хозяйства выступают в качестве предложенных государством способов для решения задач повышения качества жизни граждан России. Социальная направленность и приоритетность данных проектов в своей основе имеют выражение политической воли "правящего класса", вынужденного учитывать обострившиеся на нынешнем этапе модернизации угрозы и риски для сохранения и поддержания государственного суверенитета, а также необходимость и возможность перехода общества на путь устойчивого развития.
Система угроз безопасности (внешние, инициированные извне, и внутренние, реализуемые внутренними средствами) устойчивого развития РФ имеет в своей основе положение о том, что в центре внимания находятся конкретные люди, которые имеют право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с социумом и природой. Следовательно, безопасность России на современном этапе модернизации включает в себя равную защищенность жизненно важных интересов личности, общества, природы, хозяйства и государства.
Теоретическая значимость исследования. Теоретические положения и выводы диссертации обеспечивают совершенствование теории политической модернизации, понятийного аппарата и методик анализа модернизационного процесса в современной России.
Результаты и выводы исследования могут быть использованы для теоретико-методологического анализа концепций, моделей, программ государственной политики в сфере модернизации общества. Обоснованные теоретические положения работы позволяют аргументировать новую концепцию политической модернизации постсоветской России.
Практическая значимость исследования. Выводы, предложенные подходы и инструментарий, практические рекомендации, обоснованные в диссертации, могут быть применены органами законодательной и исполнительной власти при разработке и реализации стратегии перехода РФ к устойчивому развитию, а также в теоретическом моделировании и практическом формировании механизмов политической модернизации.
Положения и концептуальные выводы работы могут быть применены в преподавании курсов "Теория политики", "Политические отношения и политический процесс в современной России", "Сравнительная политология", а также спецкурсов по проблемам политической модернизации России.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования на различных этапах представлялись в научных докладах и сообщениях и получили положительную оценку на конференциях, семинарах, заседаниях круглых столов международного, федерального и регионального уровня в 1994-2006 годах в городах Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Ульяновске, Казани, Самаре, Одессе, Киеве, Волгограде и др. Среди них: Международный научный конгресс "Народы СНГ накануне третьего тысячелетия: реалии и перспективы" (Санкт-Петербург, 1996); Российская научная конференция "Новая" Россия: национальные интересы в глобальном контексте" (Москва, 2001); Работа региональных школ в Казани (2000), Ульяновске (2000), Самаре (2001) по программе TEMPUS/TACIS (грант Евросоюза D_ СР 20603-99); Международная конференция, посвященная 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им. М.В. Ломоносова "Человек - Культура - Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований" (Москва, 2002); Международная научная конференция "Психология политической власти" (Саратов, 2002); Третий Всероссийский конгресс политологов "Выборы в России и российский выбор" (Москва, 2003); "Летний политологический университет" при центре повышения
квалификации преподавателей политологии МГИМО (У) МИД России (Москва, 2003); Заключительный семинар Виртуальной мастерской по сравнительной политологии "Сравнительная политология: меняющиеся парадигмы" (учебный центр "Черкизово", Московская обл., 2004); IV Российский философский конгресс "Философия и будущее цивилизации" (Москва, 2005); Всероссийская научная конференция "Сравнительное изучение парламентов и опыт парламентаризма в России: выборы, голосование, репрезентативность" (Санкт-Петербург, 2005); Научная конференция "Россия в мировом политическом процессе" (Санкт-Петербург, 2005); Всероссийская научная конференция "Российские регионы в условиях трансформации современного общества" (Волгоград, 2006); Всероссийская научно-практическая конференция "Власть и общество в России: опыт истории и современность. 1906-2006 гг. (к 100-летию российского парламентаризма)" (Адлер, 2006).
Материалы и выводы диссертации применены автором при чтении лекционных курсов и спецкурсов в Волгоградском государственном университете, Волгоградской академии государственной службы, а также в Волгоградском институте экономики, социологии и права.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой социологии и политологии Волгоградского государственного университета.
Основные результаты исследования изложены в 37 работах общим объемом 56,9 п. л., в том числе в 3 монографиях, 7 статьях в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (в каждой из которых по три параграфа), заключения, библиографического списка и приложения.
Модернизация в системе политических процессов: научно-теоретические подходы
Социально-политические изменения второй половины 1980-х годов в СССР и странах Восточной Европы актуализировали в научном сообществе дискуссию по проблеме выбора макрообъяснительных моделей исторического процесса и возможности их эффективного применения отечественными исследователями в рамках политической науки . Марксистская доктрина перестала рассматриваться в качестве системообразующего начала современного обществоведения, что способствовало переходу от монистической к плюралистической интерпретации политической истории.
С точки зрения Н.А. Проскуряковой, наибольшей популярностью среди исследователей как на Западе, так и в России в настоящее время пользуются три макротеории: формационная, цивилизационная и модернизационная. "Обращение к таким моделям позволяет "вписать" конкретное общество в контекст общемировой истории через универсальные закономерности общественного развития (стадиальный подход) или через социокультурное своеобразие общества как целостности (цивилизационный подход).
Разумеется, ни одна из метатеорий не может претендовать на положение "единственно верного учения""
При этом подчеркивается, что среди российских ученых существует достаточно сильный критический настрой как в отношении формационного подхода за экономический детерминизм (выделение одного экономического фактора как определяющего и системообразующего), линейный прогрессизм (сомнение вызывает идея единства прогресса), формационный редукционизм (подмену сложного поливариантного процесса жизнедеятельности различных обществ упрощенной моделью "формационной пятичленки"), так и в отношении возможностей цивилизационного подхода как научного метода. "То, что для одних российских исследователей является определившейся теорией - со своим предметом, комплексом проблем, методологическими принципами, для других - выглядит не более чем априорная модель, субъективная и самодостаточная топологическая схема, объясняемая из самой себя и не поддающаяся пока строгой верификации" .
А.И. Соловьев считает, что сегодня можно говорить, как минимум, о четырех типах теоретического объяснения происходящих трансформаций в нашей стране: мегаконцепты, к которым относятся, такие как глобализация, мир -системный подход, теория коэволюции, центр периферийных связей и др.; стадиальные подходы, включающие в себя теории информационного общества, общественно-экономических формаций, модернизации и т. д.; идеи, помещающие в центр объяснительной модели отдельное общество или государство, "воплощающие, по мысли их сторонников, исключительно собственный, уникальный путь ("проект", "миссию", "судьбу" и пр.) в пространстве мировой истории". стремление объяснить характер общественных трансформаций через модели, отдающих решающее значение региональным связям и отношениям .
Сопоставляя эвристические возможности названных интеллектуальных конструкций, А.И. Соловьев солидаризируется с мнением тех ученых, которые полагают, что "многие собственно теоретические модели не обладают разрешающими способностями для адекватного отражения базовых параметров российского развития, предполагая, тем самым, использование более широких, парадигматических конструкций . Иначе говоря, предпочтительным оказывается более высокий уровень обобщения, который делает оценку российских трансформаций реалистичнее и надежнее. Вместе с тем и на уровне метатеоретических сопоставлений, как указывает А.И. Соловьев, возникают собственные проблемы: появляется соблазн проецировать оценки тех или иных общесоциальных процессов непосредственно на сферу политических взаимоотношений, при этом "базовые свойства активности человека как родового существа становятся показателями поведения человека - политического"; на уровне абстрактных представлений борьба концепций обретает острый и непримиримый характер; практикой становятся утверждения о "теоретической смерти" оппонентов, так как они не рефлексируют, с точки зрения сторонников других подходов, "базовые" или иные социальные и политические изменения; попытки синтеза разнородных конструкций даже в рамках одной парадигмы нередко приводят к утверждению о методологическом "тупике" политической науки, ее неспособности ответить на вызовы истории.
Классификация основных концептуальных подходов к исследованию социальных (в том числе и политических) трансформаций, предложенная
В.В. Локосовым, основывается на выделении доминирующих или приоритетных факторов развития:
формационный - сосредоточен вокруг противопоставления коммунистической и либеральной концепций, которые в политической сфере проявляются в качестве социализма и капитализма;
геополитический - предполагает использование государственно-территориальных, географических характеристик для исследования глобальных и региональных тенденций;
экологический - ставит во главу угла проблему взаимодействия человека и окружающей среды и возможности политического воздействия на решение глобальных проблем;
технико-технологический - за основу берется уровень технологического воспроизводства общества и его фундаментальные последствия. История человечества, в этом контексте, делится на три периода: доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный;
цивилизационный - главную роль играет фактор разнообразия мировых культур, выраженных в уникальности сложившихся цивилизаций. При этом именно взаимоотношение цивилизаций определяет социальное развитие и становится потенциальным источником конфликтов и политической нестабильности;
мировоззренческий, представленный в первую очередь постмодернизмом, который пытается осуществить полную переоценку ценностей в соответствии с реальной трансформацией политических практик либеральной демократии.
Политическая модернизация: опыт критического осмысления
При разработке путей и методов модернизации перед исследователями встали вопросы: какую политическую систему нужно создать, чтобы государственная власть, правящая партия, другие политические институты могли наиболее эффективно способствовать экономическому, социальному и культурному развитию? какие изменения нужно осуществить в политическом строе для внедрения демократических методов управления обществом? В поисках ответов на эти вопросы закономерно возникли концепции политической модернизации, центральной проблемой которых стал анализ политических систем переходного периода от "досовременного" общества к "современному".
Первоначально теории политической модернизации были самым тесным образом связаны с идеей "вестернизации", то есть создания политических институтов по моделям западных стран (Ж. Конак, С. Липсет и др.). В конце 60-х - начале 70-х годов появилась новая школа -элитаристско-авторитарная, состоящая из двух разновидностей. Первая разновидность связана с концепцией "диктатуры развития", с призывом пожертвовать демократией ради экономического роста, вторая - с идеей порядка. Впервые в развернутом виде эти идеи прозвучали в книге американского политолога С. Хантингтона "Политический порядок в меняющемся мире". Он рассматривал модернизированность политических институтов не в связи с уровнем их демократизации, а в зависимости от их прочности и организованности. Только жесткий режим, контролирующий порядок, может обеспечить переход к рынку и национальное единство.
Усложнение данного подхода нашло отражение в работе, написанной С. Хантингтоном совместно с Дж. Нельсоном "Нелегкий выбор: политическое участие в развивающихся странах" . В ней доказывается, что процесс развития требует взаимоувязки внутриполитической системы с такими факторами, как социально-экономическое развитие, стабильность, равенство и участие. Отсюда делается вывод, что выбор приоритетных факторов зависит от характера правящей элиты, заинтересованной в продлении своего господства, международном признании, уменьшении вероятности внутренних волнений.
Ярым сторонником авторитарно-элитаристской модели был американский политолог Т. Цурутани, который, подчеркивая необходимость централизованного руководства в модернизирующихся странах (даже если оно является олигархическим или тоталитарным), заявлял, что военная хунта лучше, чем неэффективное демократическое правление.
Другим направлением в теории политической модернизации является либеральное (Г. Алмонд, Р. Даль, Л. Пай), акцентирующее внимание не на обеспечении политического порядка с помощью централизованных институтов, а на наличии постоянного диалога между теми, кто имеет власть, и населением (идет ли речь о демократических выборах с альтернативными программами или о мобилизации масс элитами). Организация такого диалога означает движение в сторону открытых социальной и политической систем. Это движение включает слом перегородок между социальными слоями и рост социальной мобильности, а в политической области - более эффективную координацию между административными и политическими группами и институтами, поскольку во многих обществах политическая власть бюрократии несравненно более значима, чем влияние политических групп (партий, законодательных органов и т. д.).
Теоретическую концепцию политической модернизации, обосновывающую пути перехода не к демократии как некоему нормативно-политическому идеалу, а к полиархии - реальной политической системе, одновременно обеспечивающей политическое участие широких масс и свободную конкуренцию политических лидеров и элит, предложил Роберт Даль \ Он считал, что политическая модернизация должна осуществляться последовательно, без резких скачкообразных движений, чреватых установлением авторитарной диктатуры. Важнейшими условиями создания полиархии, с точки зрения Р. Даля, являются: во-первых, достижение определенного уровня социально-экономического развития при существовании субкультурного плюрализма; во-вторых, функционирование сильной исполнительной власти, зависящей от демократических институтов; в-третьих, наличие интегративной партийной системы, способной обеспечить безопасность конкурирующих между собой политических групп.
Изменение в современной социально-политической ситуации в мире, связанное в первую очередь с кризисом тоталитарных и авторитарных политических режимов в республиках бывшего СССР, Восточной Европе, послужило возникновению концепций "контрмодернизации" и "антимодернизации". Первая фактически означает альтернативный вариант модернизации по незападному образцу ("околомодернизация"), к которой можно отнести советский этап модернизации в СССР, реформы в Китае в 50-е годы и т. д. "Антимодернизация" означает открытое противодействие модернизации, субъектами которой, по мнению Турена, являются не столько народные массы, сколько политические и интеллектуальные элиты, обеспокоенные в первую очередь сохранением своих привилегий, власти и социального статуса
Государство, политическая демократия в условиях дихотомической неопределенности глобальное / локальное
Уже в середине XX века многими исследователями социальных трансформаций был осознан тот факт, что для анализа современных общественных изменений недостаточно использование дихотомической типологии "традиционное/современное", лежащее в основе теорий модернизации. Возникает дискурс, то есть практики концептуализации, различий социальных организаций, как замкнутых в пределах национального государства, так и распространяющихся на отдельные регионы и мир в целом. Д.В.Иванов отмечает, что "первоначально новый дискурс общественных изменений строился вокруг понятий "мировое", "международное", "интернационализация". Термин "глобальное" включается в этот дискурс лишь в середине 1960-х годов, когда В. Мур ввел в оборот термин "глобальная социология", а М. Маклюэн - термин "глобальная деревня""1. Однако наибольшее развитие и популярность понятие "глобализация"2 и концепции глобализации достигают в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века.
Одной из ключевых фигур в разработке концепции глобализации является Роланд Робертсон из Питтсбургского университета, начинавший свою карьеру в Англии с изучения модернизации, сосредоточившись на роли национального государства и использовав методологию структурно-функционального подхода Т. Парсонса. В начале 1970-х годов Р. Робертсон переехал в США, где через осмысление роли ислама в мировой политике и функций протестантского рационализма пришел к глобальному охвату проблем социума и культуры, начав публиковать работы по проблемам глобализации с середины 1980-х годов.
Первоначально Р. Робертсон в соавторстве с Дж. Неттлом дал описание мировой системы государств, подчеркнув наличие трех сфер, в которых расхождения между разными государствами и обществами препятствуют глобальной унификации: религия, понимание права и закона, уровень промышленного развития с сопутствующими изменениями массового сознания . Но через два десятилетия взгляды Робертсона существенно изменились. В центре его внимания уже не международная система государств, а глобализация культур.
Связывая процесс распространения единых глобальных норм, ценностей и институтов с развитием европейской цивилизации, Робертсон выстроил целую периодизацию этого процесса с основными чертами и событиями:
I. Фаза зарождения (Европа, 1400-1750): раскол в христианстве; развитие обобщенных представлений о человечестве и индивидууме; первые карты планеты; восприятие Вселенной как Солнечной системы; принятие универсального календаря на Западе; заморские путешествия с целью изучения планеты; колониализм.
II. Начальная фаза (Европа, 1750-1875): национальное государство; постоянные дипломатические отношения между государствами; гражданство и паспортная система; международные выставки и соглашения о коммуникациях; официальные международные совещания; становление первых наций вне Европы; возникновение первых идей интернационализма и универсализма.
III. Фаза подъема (1875-1925): концептуализация мира в четырех категориях: национальных государств, индивидуумов, единого международного сообщества и единого человечества; международные связи, включая спортивные и культурные; общемировой календарь; Первая мировая война; массовые международные миграции и попытки ограничить их; увеличение числа неевропейских стран в мировом клубе государств-наций.
IV. Фаза борьбы за гегемонию (1925-1969): Лига наций и ООН; Вторая мировая и "холодная" войны; появление концепций военных преступлений и преступлений против человечества; угроза всеобщей ядерной войны; возникновение "третьего мира".
V. Фаза неопределенности (1969-1992): исследование Космоса; постматериальные ценности и дискуссии о правах; всемирные сообщества, основанные на принципах тендерной, этнической и расовой принадлежности; более сложные и быстро изменяющиеся международные отношения; глобальные средства массовой информации, использующие космическую технологию (спутниковое телевидение и пр.) \
При этом фаза подъема, по существу, отождествляется Робертсоном с началом "ускоренной глобализации", в результате чего мир не обязательно станет более гармоничным, а, скорее, более системным.
Политическая модернизация РФ в условиях глобального демократического транзита
Содержание современного этапа отечественной политической модернизации определяется целым рядом внутренних и внешних факторов. Во-первых, обвальный распад СССР, когда жизненно важные части геополитической протяженности на западе и на юге оказались "ближнем зарубежьем". Во-вторых, там остались миллионы русских и иных "русскоязычных", близких по культуре, менталитету, образу жизни людей. В-третьих, внутри сузившегося пространства укрепился этнический, мафиозный и иной национализм, сепаратизм. В-четвертых, разрушились прежние надежные ориентиры людей. Для миллионов россиян возник вопрос: "Что такое Россия сегодня? Есть ли у меня большая Родина как нечто целое, как стабильная социальная общность, а не постоянно сужающееся пространство?". Кризис интеграции перерос в кризис идентичности сограждан как нравственных, так и политических субъектов. В-пятых, усилилось влияние глобальных вызовов, поставивших под сомнение саму возможность и необходимость существования РФ как суверенного, самостоятельного государства.
В этом смысле вопрос о российской государственности, с нашей точки зрения, является наиважнейшим и по большинству параметров определяющим в ходе проведения модернизации. Более того, совершенно очевидно, что "переход к устойчивому развитию потребует скоординированных действий во всех сферах жизни общества, адекватной переориентации социальных, экономических и экологических институтов государства, регулирующая роль которого в таких преобразованиях является основополагающей" . Таким образом, решение вопроса о национально-государственной модернизации России соответствует объективным требованиям регионального и глобального развития человечества.
Суверенитет российского государства простирается на огромную территорию и охватывает более ста народов и народностей ее населяющих. В условиях распада СССР и последовавших за ним инерционных процессов дезинтеграции и разрушения России наиболее реально воплотимыми вариантами сохранения ее государственности были:
1. Жесткое централизованное управление, с принудительным задействованием механизмов унитаризма, присущих командной политической системе и уже испытанных ранее.
2. Реформирование самой федеративной структуры с перераспределением полномочий между центром и субъектами РФ на правовой основе, что гораздо сложнее и кропотливее, а также более продолжительно по времени, но соответствует принципам демократического политического режима.
Российское общество выбрало второй путь, пытаясь сохранить не только целостность страны, но и защитить интересы, духовные, экономические и иные связи между всеми частями государства. Следует признать, что лозунг "Москвы" "берите суверенитета сколько можете" явился не только проявлением мудрости федеральной элиты и ответственности региональной, но и показателем слабости государства в целом. Предотвращение отделения ряда территориальных образований, достигнутое через заключение договоров между органами государственной власти РФ и органами власти Татарстана, Башкортостана, Кабардино-Балкарии и др., стабилизировало общественно-политическую обстановку, но не решило полностью проблему сохранения единства и целостности российского государства, свидетельством чему являются события на
Северном Кавказе. Более того, "торг за властные полномочия и материальные ресурсы" (провозглашение суверенности; объявление отдельных территорий субъектами международного права и собственниками находящихся у них природных богатств; особые финансовые и налоговые льготы и т.д.) заложил "мины замедленного действия" (неравноправность субъектов Федерации; декларативность и обесценивание конституционных норм; региональные экономические, финансовые "войны", ведущие к неуправляемости и криминализации самой власти и др.), "обезвреживать" которые предстоит новому поколению политиков. Естественно возникают вопросы: а) правильно ли был выбран вариант сохранения территориального единства российского социума? б) все ли было до конца продумано и сделано в процессе строительства новой "демократической государственности" России?
Ответ, по-видимому, не может быть однозначно положительным или отрицательным, если рассматривать его научно, а не с позиций политической конъюнктуры. Скорее всего, он должен констатировать необходимый и возможный на тот момент компромисс, достигнутый путем потерь и приобретений между различными слоями общества и регионами страны. Россия не перешла "порог распада", сохранила себя как национально-государственное образование и субъект международного права, актуализировав проблему (болезненную не только для нее) права наций и народов на самоопределение и государственную самостоятельность. Это не частный вопрос строительства российского государства, а скорее одна из поисковых проблем мирового сообщества при переходе к устойчивому развитию.
