Содержание к диссертации
Введение
1. Стихосложение В.С.Высоцкого 15
1.1. Вводные замечания 15
1.2. Метрика В.С.Высоцкого: синхронический обзор 17
1.2.1. Вводные замечания методологического и методического характера 17
1.2.2. Соотношение классических и неклассических форм 20
1.2.3. Метрический репертуар 21
1.2.4. Соотношение монометрии и полиметрии 43
1.3 Строфика и графика В.С.Высоцкого: синхронический обзор 48
1.3.1. Особенности строфики В.С.Высоцкого 48
1.3.2. Графический облик поэзии В.С.Высоцкого 65
1.4. Стих В.С.Высоцкого: диахронический обзор 71
2. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте традиций книжной поэзии 87
2.1. Вводные замечания о контекстах книжной поэзии 87
2.2. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте пушкинской традиции 89
2.3. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте некрасовского стиха 104
2.4. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте традиции В.В.Маяковского 116
2.5. Выводы 129
3. Стихосложение В.С.Высоцкого в музыкальных контекстах 131
3.1. Вводные замечания о характере музыкальных контекстов 131
3.2. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте блатного фольклора 131
3.2.1. Вводные замечания 131
3.2.2. Метрика В.С.Высоцкого и блатного фольклора 134
3.2.3. Сопоставление строфики В.С.Высоцкого и блатного фольклора 146
3.2.4. Особенности каталектики В.С.Высоцкого и блатного фольклора 151
3.3. Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте авторской песни 154
3.3.1. Вводные замечания 154
3.3.2. Метрика В.С.Высоцкого и А.Л.Галича 156
3.3.3. Строфика и каталектика В.С.Высоцкого и А.А.Галича 179
3.3.4. Графика В.С.Высоцкого и А.А.Галича 183
3.5. Выводы 186
Заключение 188
Список использованных источников 201
Приложения 227
- Метрика В.С.Высоцкого: синхронический обзор
- Соотношение классических и неклассических форм
- Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте пушкинской традиции
- Метрика В.С.Высоцкого и блатного фольклора
Введение к работе
Актуальность диссертации определяется широкой популярностью авторской песни, устойчивым исследовательским интересом к этому феномену и недостаточной изученностью его стиховой организации, о чем в новейшей итоговой работе «Авторская песня: ее восприятие и перспективы изучения на современном этапе» пишет авторитетный высоцковед В.А.Зайцев (Зайцев, 2005, с.83).
Обращаясь к анализу стихосложения поэта-барда В.С.Высоцкого, в своем исследовании по теории литературы мы рассматриваем только текстовую составляющую, оставляя за рамками анализа особенности музыкального исполнения. Хотя сегодня уже существуют работы, в которых творчество Высоцкого изучается с учетом музыкальной составляющей (Томенчук, 1990, 2003 а, б; Кузнецова, 2001 а, б, 2003), и ценность таких исследований несомненна. В своем подходе мы опираемся на неоднократно высказываемое учеными суждение, что авторская песня - это «исполнение стихов», и « ... речь должна идти в первую очередь о ее литературной, поэтической основе» (Зайцев, 2005, с.77).
Сложность анализа стиха поэта-барда (особенно таких его аспектов, как строфика и графика) заключается в том, что Высоцкий, по справедливому утверждению текстолога А.Е.Крылова, « ... творил, рассчитывая именно на слушателя своих произведений, и вследствие этого его рукописи в подавляющем большинстве автокоммуникативны, то есть предназначены лишь для собственного пользования: автор как бы являлся «переводчиком» своих текстов перед аудиторией» (Крылов, 2001 а, с.473). Анализируя стихосложение поэта по опубликованным текстам, мы опираемся на тот факт, что они « ... являются окончательными устойчивыми авторскими вариантами, определёнными по ... авторским рукописям и фонограммам 1962-1980 годов ... » (Крылов, 2001а,с.479).
В большой научной литературе о Высоцком, включающей весомые монографии (Скобелев и Шаулов, 1991; Рудник, 1995; Кулагин, 1997, 2002; Левина, 2002 и др.), существуют работы, в которых затрагиваются отдельные аспекты стихосложения поэта (Ковалев, 1994; Бойко, 1997; Розенберг, 1998; Кормилов, 1998; Баевский, Попова, Терехова, 1999; Каюмова, 2001; Новиков, 2002; Жукова, 2003; Filipova, 2002; Смит, 2002 и др.). Среди них только в статьях группы В.С.Баевского, а также П.А.Ковалева и Дж.Смита приводятся статистические данные по метрике Высоцкого. Как будет показано в диссертации, наши данные частично сближаются с их подсчетами, но в значительной мере - расходятся, что обусловлено разным материалом исследования (разными изданиями и объемом рассмотренных текстов) и различными методиками статистического анализа. Также подчеркнем, что мы впервые рассматриваем стихосложение Высоцкого в широком круге аспектов, приводя статистические данные по метрике, строфике, каталектике и графике. Кроме того, мы исследуем стих Высоцкого во множестве различных контекстов.
Согласно словарному значению, «контекст (от лат contextus - сплетение, соединение) — законченный в смысловом отношении отрезок письменной речи, позволяющий установить значение входящего в него слова или фразы» (Словарь русского языка, 1983, с.93). В отечественной филологической науке первыми начали осмыслять проблему контекста лингвисты. В работе «Преподавание иностранных языков в средней школе» (1947г.) крупнейший лингвист Л.В.Щерба в мимоходом сделанном подстрочном примечании проницательно отметил, что «умение создавать убедительные для своих современников контексты» является своеобразным исследовательским талантом (Щерба, 1974, с.80). В энциклопедии «Русский язык» контексту посвящена небольшая, но содержательная статья О.Г.Ревзиной, в которой по существу можно выделить следующие важные для нас тезисы: 1) «контекст позволяет разделить в языковой единице независимые признаки и признаки, проявляющиеся в специфическом окружении»; 2) на слово влияет контекст разных уровней: « ... фонетический, грамматический, семантический и др.»; 3) выявление контекстов предстает как исследовательская задача (как видим, это высказывание повторяет идеи Л.В.Щербы); 4) контексты позволяют определить «индивидуальные характеристики отдельных поэтов» (Ревзина, 1979, с.114 - 115).
В лучших работах отечественных литературоведов любое произведение рассматривается в большом историко-литературном контексте. Достаточно вспомнить работу В.М.Жирмунского «Байрон и Пушкин» (1924 г.), где поэмы Пушкина исследуются в контексте поэм Байрона и массовой продукции - русских романтических поэм поэтов второго и третьего ряда (Жирмунский, 1978). В литературоведении термин «контекст» используется очень широко, применительно к реальным контекстам, жанровым, стилевым и др. В качестве примера назовем хотя бы статьи В.А.Зайцева «Памятник» Высоцкого и традиции русской поэзии» (Зайцев, 1999), А.В.Кулагина «Роман о девочках» в контексте поэтического творчества Высоцкого» (Кулагин, 1999), Ю.В.Доманского «Творчество Высоцкого в аспекте вариативности: текст и контекст» (Доманский, 2003), С.Л.Страшнова «Феномен Высоцкого в социокультурных контекстах 50-60-х годов» (Страшнов, 1999), где исследователи определяют историко-литературные контексты для творчества Высоцкого.
Началом теоретического осмысления проблемы контекста в отечественном литературоведении можно считать идеи М.М.Бахтина о жизни произведения в малом и большом историческом времени. Попытки анализа контекста с общефилологической точки зрения сделаны Е.Г.Эткиндом. В работе «Материя стиха» ученый создал своеобразную иерархию контекстов, в его терминологии, «лестницу контекстов». Эта лестница, которую при анализе проходит слово как единица поэтического языка, состоит из шести ступеней: 1) общесловарный контекст; 2) условно-словарный (общепризнанный переносный смысл слова); 3) контекст литературного направления; 4) данного автора; 5) цикла стихотворений; 6) отдельного стихотворения. Проводя «вверх по лестнице контекстов» слово «буря», исследователь высвечивает множество граней его смысла (Эт-кинд, 1985, с.241 - 249). Используя теорию, предложенную Е.Г.Эткиндом, Н.Ю.Колтаевская решает проблему контекстуальной интерпретации форманта в переводе (Колтаевская, 1996)1.
На сегодня наиболее глубокое и системное осмысление контекста в литературоведческом аспекте сделано В.Е.Хализевым, посвятившим «контекстуальному изучению» произведения специальный (хотя и небольшой по объему) раздел в учебном пособии «Теория литературы». Фактически В.Е.Хализев солидаризируется с О.Г.Ревзиной, утверждая, что контекст способствует изучению индивидуальности писателя. В то же время, ученый рассматривает контекст с точки зрения теории литературы. В его статье можно выделить, как нам представляется, следующие идеи: 1) «контекст - это бескрайне широкая область связей литературного произведения с внеположными ему фактами, как литературными, так и виехудожественными»; 2) «контекст, в котором создается и воспринимается литературное произведение, не имеет сколько-нибудь определенных рамок: он безгранично широк»; 3) «многоплановость контекста ... не всегда внятна самим писателям, но она, безусловно, важна для ученых»; 4) «контекстуальное рассмотрение не может быть исчерпывающе полным, оно по необходимости избирательно»; 5) контексты могут быть близкие и удаленные во времени (данный тезис - несомненно, развитие идей М.М.Бахтина); 6) «наука о литературе нуждается в активном сопряжении, синтезировании имманентного и контекстуального изучения ... » (Хализев, 2004, с.305 - 306).
Сформулированная в названии диссертации тема требует решения проблемы стихового контекста. Реальной методологической опорой для нас являются, прежде всего, работы М.Л.Гаспарова, который рассматривает стиховые форманты (метрику, ритмику, строфику, рифму) в широком контексте аналогичных формантов. Методологически М.Л.Гаспаров разделяет позиции лингвистов (в частности, О.Г.Ревзиной), которые выделяют контексты разных уровней (фонетический, грамматический, семантический и др.). Этому методо логическому принципу контекста формантов определенного уровня следуют и другие стиховеды. Так, П.А.Руднев при изучении полиметрии А.Блока создает полиметрический контекст из произведений Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Фета, Брюсова (Руднев, 1968). В ряде случаев контекст форманта выносится стиховедами в название. В статье И.К.Лилли «Метрический контекст мандельштамовского «Ленинграда» исследователь выявляет контекст конкретного произведения: стихотворения русской лирики XIX и ХХвв., написанные 4-стопным анапестом (Лилли, 2000). В работе С.А.Матяш «Переносы (enjambements) романа Пушкина «Евгений Онегин» в контексте эпического и драматического стиха» дан стиховой контекст другого уровня: показана ритми-кико-синтаксическая структура 4-стопноямбического стихотворного эпоса и 5-стопноямбического драматического стиха (Матяш, 2001).
При диахроническом анализе стихосложения возникает проблема биографического контекста, решаемая по-разному стиховедами различных поколений и школ (ср. «Метрические справочники» по Пушкину, подготовленные в 30-е годы группой Б.И.Ярхо (Ярхо, 1934) и в 70-е годы - М.Ю.Лотманом и С.А.Шахвердовым (Лотман, Шахвердов, 1979). В последних работах появляются попытки принципиального отклонения этого контекста (Баевский, Семенова, 2004). Для нас биографический контекст оказывается существенным. При исследовании системы стихосложения поэта появляется необходимость соотнесения формантов разных уровней (метрики, строфики, графики и др.), т.е. встает проблема, в нашей терминологии, внутреннего контекста. Этот же термин мы используем при сопоставлении отдельных стиховых форм со стихосложением в целом, а также при сравнении песен и стихотворений поэта. Кроме того, вслед за В.Е.Хализевым, мы будем выделять исторический контекст: ближний и дальний. Применительно к стиховедению, каждый из этих исторических контекстов мы дифференцируем на контекст общего фона и контекст индивидуальностей. Последний, в свою очередь, имеет собственный контекст, который мы обозначаем термином «контекст контекста».
Исходя из выше обозначенного представления о стиховом контексте, мы ставим в своем исследовании цель рассмотреть стихосложение Высоцкого в максимально широком круге стиховых контекстов. Для достижения этой цели решаем следующие задачи: 1) описать стихосложение Высоцкого с точки зрения метрики, каталектики, строфики и графики; 2) выявить специфику стиха песен и стихотворений, не предназначенных для музыкального сопровождения; 3) выделить основные этапы формирования стиховой системы поэта, определить направление и характер ее эволюции; 4) установить стиховые контексты для стихосложения Высоцкого; 5) исследовать те контексты, которые не были до нас описаны - блатной фольклор и авторскую песню; 6) соотнести стихосложение Высоцкого с общим фоном стихового развития Х1Х-ХХвв. и индивидуальными контекстами его предшественников и современников.
Материалом исследования являются: 1) произведения Высоцкого, опубликованные в наиболее авторитетном на сегодняшний день издании (Высоцкий, 2001 а, б). В ходе проведенного нами статистического анализа охвачено 532 произведения (текста), 21651 строка. 2) Песни блатного фольклора (В нашу гавань заходили корабли, 1995). Всего рассмотрено 278 текстов, 8091 строка. 3) Произведения Галича, опубликованные в репрезентативном сборнике (Галич, 2003). Нами проанализировано 183 текста, 8953 строки. Таким образом, общий объем охваченного нашим статистическим анализом материала составляет 993 произведения, 38695 строк. 4) Стихотворения Пушкина, Некрасова и Маяковского при анализе стиха конкретных текстов (Пушкин, 1981; Некрасов, 1981-1982; Маяковский, 1978).
В процессе исследования нами осмыслены данные по общему фону русского стихосложения ХІХ-ХХвв. М.Л.Гаспарова, П.Л.Руднева, К.Д.Вишневского, В.Е.Холшевникова, Е.К.Озмителя, Т.С.Гвоздиковской, и др. Также использованы наблюдения и подсчеты по стиху отдельных поэтов ХІХ-ХХвв. Б.И.Ярхо, М.Ю.Лотмана, С.А.Шахвердова, С.А.Матяш, Л.Т.Сенчиной, Л.Л.Бельской, В.И.Догалаковой, Т.А.Ивлевой, С.В.Савченко, Ж.Х.Салхановой, Н.Н.Уразова, Л.Е.Ляпиной, Т.С.Царьковой, М.М.Павловой, И.М.Борисовой и др.
Перечисленный материал предстает в качестве объекта исследования. Предметом исследования являются стиховые формы.
Теоретическую и методологическую основу диссертации составили работы по теории и истории стиха Б.ИЛрхо, Ю.Н.Тынянова, В.М.Жирмунского, Б.В.Томашевского, Л.И.Тимофеева, К.Д.Вишневского, В.Е.Холшевникова, К.Ф.Тарановского, М.Л.Гаспарова, М.Ю.Лотмана, В.С.Баевского, С.А.Матяш, Ю.Б.Орлицкого, О.И.Федотова и др.; по теории контекста - работы Л.В.Щербы, М.М.Бахтина, М.Л.Гаспарова, О.Г.Ревзиной, П.А.Руднева, Е.Г.Эткинда, В.Е.Хализева.
В ходе исследования использованы следующие методы: 1) структурно-описательный; 2) структурно-типологический; 3) историко-типологический; 4) статистический - метод «точного литературоведения» (Ярхо, 1969, с. 515, 526), позволяющий « ... дать точную объективную картину состояния стихотворной техники и ... убедительно аргументировать наши оценки и заключения» (Вишневский, 1977, с.133).
Научная новизна работы заключается в следующем: 1) впервые с применением статистического анализа описывается стихосложение Высоцкого в широком круге аспектов (метрика, каталектика, строфика, графика); 2) анализируется стихосложение Высоцкого в диахроническом срезе; устанавливается характер эволюции стиховой системы поэта; 3) стих Высоцкого рассматривается во множестве различных контекстов; 4) впервые проводится статистический анализ стиховых форм блатного фольклора (аспекты: метрика, строфика, каталектика2); 5) сообщаются статистические данные по метрике, строфике, каталектике и графике Галича; 6) устанавливаются стиховые характеристики авторской песни; 7) дается вариант решения проблемы стихового контекста для поэта-барда.
2 Графика не входит в эти параметры, поскольку блатной фольклор имеет устную форму бытования.
Теоретическая значимость работы заключается в попытке осмысления и углубления теории контекста, что создает перспективу более полного изучения теории и истории стиха; во введении в научный оборот новых данных по стихосложению Высоцкого, Галича, блатного фольклора, а также результатов наблюдений над функционированием жанрово-семантических ореолов метров и размеров. Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его итогов при подготовке общих и специальных курсов по теории и истории литературы. Выводы работы могут быть учтены при дальнейшем исследовании стиха и применены в ходе анализа контекстов различных авторов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1) Эффективность изучения стихосложения Высоцкого определяется подключением широкого круга контекстов.
2) Необходимыми контекстами для поэта - барда явились: биографический контекст, внутренний контекст, исторические контексты - ближний (его современников) и дальний (его предшественников). Исторический контекст одинаково значим в двух его разновидностях - общем и индивидуальном.
3) Стихосложение Высоцкого характеризуют следующие особенности: преобладание классических форм; доминирование в метрическом репертуаре ямбов; высокий показатель 3-сложных размеров; разрастание полиметрии; обилие дактилических окончаний; лидерство нетождественных строф; частое обращение к сложным строфам; употребление монорима; использование нетрадиционной графики.
4) Дифференцированное рассмотрение произведений, предназначенных и не предназначенных для музыкального сопровождения, позволило установить различие в наборе стиховых и интонационных форм обозначенных групп.
5) Контекст книжной поэзии продемонстрировал, что Высоцкий испытал влияние пушкинской традиции (преобладание классических форм, лидерство ямбов), некрасовской традиции (обилие 3-сложников и дактилических оконча ний), а также традиции Маяковского (использование лесенки, акцентного стиха, сверхдлинных размеров, вольных хореев и ямбов).
6) Контекст блатного фольклора показал существенную роль низовой культуры в формировании стихосложения Высоцкого и авторской песни в целом.
7) Сближение репертуара и частотности стиховых форм Высоцкого и Галича дает основание говорить о наличии стиховых примет авторской песни, а расхождения позволяют сделать вывод о наличии индивидуального стиля в жанровом.
8) Диахронический срез показал, что Высоцкий начинает творческий путь с освоения разных традиций, в середине пути занимается их перераспределением, углублением, а в завершении предстает приверженцем классической пушкинской традиции.
9) Сам факт усвоения Высоцким столь разнообразных традиций, какими являются низовой фольклор и высокая книжная поэзия во всем ее многообразии (пушкинская и некрасовская традиции - с одной стороны, и традиция Маяковского - с другой), позволяет говорить о стиховом протеизме поэта.
Апробация работы, проводимой в период с 1998 по 2005гг., осуществлялась на аспирантских семинарах кафедры журналистики ОГУ, а также на 16-ти конференциях разного ранга: на студенческой конференции ОГУ (Оренбург, 1998); на шести ежегодных региональных научно-практических конференциях молодых ученых и специалистов (Оренбург, 2000 - 2005); на региональной научно-практической конференции «Традиции и новации русского языка в современной журналистике» (Оренбург, ОГУ, 2004); на всероссийской научно-практической конференции «Модернизация образования: проблемы, поиски, решения» (Оренбург, ОГУ, 2004); на Всероссийском Пушкинском конкурсе научных студенческих работ (Москва, МГУ, 1999); на Втором Международном конгрессе студентов, молодых ученых и специалистов «Молодежь и наука -третье тысячелетие» (Москва, МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2002); на двух международных научных конференциях «Владимир Высоцкий в контексте художест венной культуры» (Самара, 2000, 2003); на второй международной научной конференции «XX лет без Высоцкого» (Москва, ГКЦМ им. В.С.Высоцкого, 2000); на третьей международной научной конференции «Владимир Высоцкий: взгляд из XXI века» (Москва, ГКЦМ им. В.С.Высоцкого, 2003); на международной конференции «Проблемы поэтики и стиховедения», посвященной 75-летию Алматинского университета им.Абая и памяти профессора А.Л.Жовтиса (Алматы, 2003). Отдельные положения диссертации изложены в 16 работах, включенных в библиографию. Материалы исследования были частично использованы нами в ходе аспирантской практики в курсе «История отечественной литературы».
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованных источников (263 наименования) и Приложений (11 таблиц, 6 графиков). В первой главе излагаются результаты статистического анализа стихосложения Высоцкого в синхроническом и диахроническом срезах. Стих Высоцкого рассматривается с дифференциацией на песни и стихотворения и анализируется во внутреннем контексте и историческом — контексте общего фона русского стихосложения ХІХ-ХХвв. Во второй главе, посвященной контекстуальному изучению стихосложения Высоцкого в свете традиций книжной поэзии, подключены индивидуальные контексты стихосложения Пушкина, Некрасова и Маяковского. В третьей главе стих Высоцкого рассматривается в музыкальных контекстах блатного фольклора и авторской песни, которая представлена индивидуальной фигурой Галича. В Заключении подводятся итоги проведенного анализа, намечаются перспективы дальнейшего исследования. Общий объем диссертации — 200 страниц.
Метрика В.С.Высоцкого: синхронический обзор
Тема «Метрика Высоцкого» была впервые заявлена нами в 1998 году -метрический репертуар поэта рассматривался на материале известного сборника «Нерв» (Фомина, 1998). В разные годы в высоцковедении появлялись работы, содержащие отдельные наблюдения над метрическими формами Высоцкого (Ковалев, 1994; Бойко, 1997 а; Розенберг, 1998; Кормилов, 1998; Баевский, Попова, Терехова, 1999; Каюмова, 2001; Новиков, 2002; Жукова, 2003; Filipova,
2002 и др.). В 2002 году была переведена на русский язык статья Джеральда Смита «Метрический репертуар русской гитарной поэзии» (Смит, 2002), в которой исследование стиха осуществлялось на материале антологии «Песни русских бардов», изданной в Париже в 1977-78гг. в четырех томах. Полученные учёным данные отразили тенденции функционирования русской песенной поэзии и позволили сделать ценные выводы. Однако в связи со спецификой издания, включающего малую часть текстов (в частности Высоцкого), эти данные не могут считаться исчерпывающими. Исследование метрики Высоцкого на более обширном материале представлено нами в статье «Особенности метрического репертуара песенного и поэтического творчества Высоцкого» (Фомина, 2003 б).
В данном параграфе метрика Высоцкого рассматривается в синхроническом аспекте. Поясним, что в стиховедении при синхроническом анализе произведения исследуются без дифференциации по годам их создания. Диахронический анализ позволяет проследить эволюцию стиховых форм, поскольку произведения изучаются в хронологической последовательности (Баевский, 1987, с.381). Диахронический обзор метрических форм Высоцкого будет проводиться нами в последнем параграфе данной главы диссертации. Исследование метрики Высоцкого осуществляется по традиционным в стиховедении параметрам: 1) соотношение классических (КЛ) и неклассических (НКЛ) форм , 2) метрический репертуар (набор и частотность метров и размеров) , 3) соотношение монометрии (МК) и полиметрии (ПК).
Прежде чем приступить к анализу, сделаем два вводных замечания методологического и методического характера. Первое касается методики статистического анализа, второе - интерпретации семантики метра. Как известно, в отечественном стиховедении существуют разные методики статистического анализа. Б.И.Ярхо в метрических справочниках по А.С.Пушкину и М.Ю.Лермонтову использовал статистику строк, т.е. вычислял, сколько стихов (строк) приходится на тот или иной размер (Ярхо, 1934, с. 13). М.Л.Гаспаров при подсчетах считал только количество стихотворений, а не число стихотворных строк, т.е. учитывал «количество обращений поэта к каждому отдельному стихотворному размеру» (Гаспаров, 1974, с.43). П.А.Руднев впервые ввел двойную статистику, избрав в качестве единицы статистического подсчета произведение в целом и стихотворную строку в отдельности (Руднев, 1968, с.113). По его мнению, статистика только по произведениям является «усредненной», поскольку «приравнивает» большие по объему поэмы и короткие стихотворения. Статистика строк показывает величину произведения, а значит, показатели совпадают при произведениях одного объема и расходятся при произведениях разного объема и жанра. Для того чтобы наши данные по Высоцкому были сопоставимы с данными М.Л.Гаспарова по русской поэзии, мы придерживались его подхода, используя при анализе общих контуров метрики Высоцкого статистику текстов. Однако при анализе полиметрии поэта мы обращались к двойной статистике, предложенной П.А.Рудневым. Это связано, во-первых, с тем, что у Высоцкого активно разрабатывалась микрополиметрия с ее переливами, частой переменой стиховой формы. Во-вторых, полиметрия использовалась поэтом не только в лирике, но и в его единственной незаконченной детской шуточной поэме.
При анализе метрики Высоцкого мы уделяли внимание не только метрической структуре, но и семантике метра. Проблема «Метр и смысл» в отечест венном стиховедении наиболее подробно разработана М.Л.Гаспаровым (Гаспа-ров, 2000), который обратился к ее изучению вслед за Р.О.Якобсоном и К.Ф.Тарановским. Согласно сложившейся концепции, каждый размер имеет ту или иную содержательную окраску, т.е. «экспрессивный» или «семантический ореол», между метром и смыслом существует историческая связь. Исторически устойчивое употребление размеров в определенных жанрах (т.е. «жанровое закрепление» размера) позволяет говорить о наличии «жанрово-экспрессивного ореола» метра. Отметим, что термин «экспрессивный ореол» впервые появляется у В.В.Виноградова (Виноградов, 1959, с.28), о жанровых тяготениях стихотворных размеров пишет К.Ф.Тарановский (Тарановский, 2000, с.372). Исследование М.Л.Гаспарова убеждает в том, что семантические ореолы стихотворных размеров существуют, возникают, эволюционируют, взаимодействуют. Следует подчеркнуть, что сначала в стиховедении изучалась связь метра и жанра, позднее - связь метра и темы. Обращение к проблеме семантики метра позволяет существенно углубить анализ творчества конкретного поэта, сделать вывод либо об учете им сложившихся в поэзии традиций, либо о новаторстве, своеобразии его стиховой системы.
На наш взгляд, в решении данной проблемы существует два пути. Первый путь — идти от размера к теме, т.е. выявлять тематическую закрепленность отдельных размеров. Второй путь — от темы к размеру, т.е. поставить вопрос о том, имеет ли конкретная тема стиховые средства воплощения. Именно этим путем мы шли, анализируя произведения Высоцкого на военную тему (Фомина, 2001 а). Ответ на поставленный вопрос потребовал проекции статистических данных по метрике произведений военной темы на общий фон стихосложения Высоцкого.
Соотношение классических и неклассических форм
Наличие неклассических форм в творчестве Высоцкого - поэта конца 60-70гг. XX века — является предсказуемым, поскольку в этот период русские поэты, пройдя через опыт символистов, В.Маяковского, считают использование НКЛ не экзотическим приёмом, а стилевой нормой. Так, по подсчетам стиховедов алма-атинской школы, у С.Кирсанова НКЛ составляют 39% (Догалакова, 1989, с. 10), у Л.Мартынова - 31,9% (Савченко, 1987, с.9), у Ю.Левитапского - 32,4% (Салханова, 1994, с.4). Согласно данным М.Л.Гаспарова, Т.С.Царьковой, а также исследователей фрунзенской школы, в поэзии XX века неклассические формы используются с разной степенью интенсивности: от 3% у Н.Заболоцкого и до 83,4% у Р.Рождественского. Привлечение контекста общего фона стихосложения современной поэзии показывает, что Высоцкий улавливает новаторские тенденции развития русского стиха XX века. Однако его стихосложение свидетельствует о том, что классический стих не только продолжает функционировать в русском стихосложении, но даже может преобладать. Внутренний контекст демонстрирует, что в песнях процент НКЛ оказался выше, чем в стихотворениях (соответственно 13% и 8,3%). Этот факт является результатом своеобразия песен Высоцкого, использовавшего широкую амплитуду говорных интонаций.
Укажем, что при функционально - статистическом анализе в метрическом репертуаре Высоцкого 36 размеров5 (Матяш, Фомина, 2001, с.21). Метрическая палитра Высоцкого фактически еще богаче за счет многочисленных модификаций разностопных и вольных метров. Таким образом, поражающее обычно интонационное богатство поэзии Высоцкого имеет вполне конкретное цифровое выражение. Как видно из таблицы 2, в творчестве Высоцкого преобладают ямбы -20%. Этот показатель, осмысленный в контексте общего фона стихосложения классической поэзии, позволяет утверждать, что Высоцкий включён в общую стиховую культуру, в которой с середины XVIII в. и вплоть до наших дней ямбы составляют основу метрического репертуара. Однако привлечение контекста стиха XX века показывает, что количество произведений, написанных ямбом, у
Высоцкого намного ниже, чем у его современников. По данным М.Л.Гаспарова, число ямбов в середине XX в. в среднем составляет 50% (Гас-паров, 1974, с.51). По подсчетам стиховедов фрунзенской школы, у многих поэтов этот показатель оказывается более высоким: у М.Дудина ямбы достигают 67,3%, у А.Твардовского - 65,6%, у Б.Пастернака - 56%, у А.Ахматовой -56,7% (Озмитель, Гвоздиковская, 1976). У ряда советских поэтов показатель ямба оказывается ниже среднего по периоду: у С.Кирсанова - 38,3% (Догалако-ва, 1989, с.9), у ЮЛевитанского - 26,1% (Салханова, 1994. с.4).
За счёт сниженного показателя ямба у Высоцкого вырываются вперёд хореи и 3-сложники. Соотношение ямбов, хореев и 3-сложников в разные периоды русской поэзии менялось, но на протяжении долгого времени неизменным оставалось такое соотношение, при котором на первом месте - ямбы, на втором - хореи, на третьем - 3-сложники. Эта последовательность восходит еще к А.С.Пушкину, сохраняется у М.ЮЛермонтова и даже у Н.А.Некрасова. По данным исследователей, большинство поэтов XX века продолжают следовать этой линии: господствующее место среди «классических» метров занимают ямбы и хореи. У Высоцкого складывается иная картина: он оказывается поэтом 3-сложниковым, поскольку у него 3-сложники обгоняют хореи и составляют 12,8% по статистике текстов. Для сравнения укажем, что у С.Кирсанова 3-сложники занимают 9,3% (Догалакова, 1989, с.11), у Л.Мартынова - 9,1% (Савченко, 1987. с.9), у ЮЛевитанского - 18% (Салханова, 1994, с.5). По подсчетам М.Л.Гаспарова, 3-сложники в советской поэзии начинают возрастать, и в 70-е гг. ХХв. достигают 30% (Гаспаров, 2002, с.273). Как известно, 3-сложники получили в русской поэзии «балладную экспрессию»: начиная с В.А.Жуковского, и вплоть до наших дней 3-сложные размеры тяготеют к произведениям балладного жанра (Вишневский, 1969, с.217). Следование этой традиции мы обнаруживаем у Высоцкого: многие сюжетные произведения поэта имеют в названии указание на жанр баллады. Так, в «Балладе о брошенном корабле» чередуются анапест 4-стопный, 2-стопный и 3-стопный, «Баллада о бане» написана 3-стопным анапестом, 4-стопный анапест употребляется в «Балладе о борьбе»: Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф. («Баллада о борьбе», I; 397).
Однако в еще большей мере 3-сложники связаны с «музыкальными» жанрами. К.Д.Вишневский отмечает, что в XVIIIB. 74,5% произведений, написанных 3-сложными размерами, так или иначе связаны с музыкой: это арии, куплеты, дуэты, трио, хоры волшебных и комических опер, драм, балетов, кантат, прологов и т.п. Кроме того, 3-сложники « ... охотно употреблялись в песнях и романсах» (Вишневский, 1969, с.209-210). Как показывает исследование Дж.Смита, традиция употребления 3-сложников в «музыкальных» жанрах сохраняется в песенной поэзии последующих эпох (Смит, 2002, с.328). Так, в песенной поэзии XIX и второй половины XX вв. 3-сложники оказываются лидерами метрического репертуара, а в ранней советской песенной поэзии они занимают второе место, но на первом - оказываются уже не ямбы, как в предыдущем случае, а хореи. Тогда как в книжной поэзии перечисленных выше периодов сохраняется «классическая» последовательность «ямбы — хореи - 3-сложники».
Таким образом, стихосложение Высоцкого оказывается под влиянием разнородных тенденций: с одной стороны, ощутимо влияние книжной поэзии, которое заключается в господстве ямбов, а с другой - присутствует и влияние песенной поэзии, выраженное высоким процентом 3-сложников. Сопоставление наших данных по творчеству Высоцкого с данными Дж.Смита но антологии «Песни русских бардов», делает очевидным вывод о том, что такое соотношение метрических групп, при котором на первом месте ямбы, на втором -3-сложники, на третьем - хореи, характерно и для «гитарной» поэзии в целом. Примечательно, что это соотношение свойственно как песенному, так и поэтическому творчеству, что говорит об общих тенденциях стихосложения Высоцкого, общем контуре метрического облика.
Хореи, как отмечалось выше, у Высоцкого на третьем месте по частотности употребления - 113%- В середине ХХв. число хореев составляет от 2,2% у Р.Рождественского до 29,1% у Л.Васильевой и 32,8% у М.Фофановой (Озми-тель, Гвоздиковская, 1976). У Ю.Левитанского хореи занимают 16,1% (Салха-нова, 1994, с.4). По данным Смита, в «гитарной» поэзии хореи достигают 25,3% (Смит, 2002, с.329). Контекст современного стиха показывает, что показатель хореев у Высоцкого на общем фоне оказывается сниженным.
Рассмотрим более подробно каждую из выделенных метрических групп, согласно традиционной для отечественного стиховедения последовательности: ямбы, хореи, 3-сложники. Среди ямбов у Высоцкого лидирует 5-стопный ямо - 40,6% от числа ямбов (см. таблицу 3, приложение 1). Он преобладает как в песенном, так и в поэтическом творчестве. Такое предпочтение объясняется тенденцией эпохи, поскольку в поэзии советского периода этот размер начинает возрастать (Гаспаров, 2002, с.273). Так, 5-стопный ямб господствует у Ю.Левитанского (Сапханова, 1994, с.4) и Б.Слуцкого (Ивлева, 1992, с. 14). По нашим наблюдениям, 5-стопный ямб можно считать главным размером в стиховой системе Высоцкого не только по количеству написанных произведений, но и с точки зрения их содержания. Именно к этому размеру поэт обращается в своих программных произведениях, выражая авторскую позицию7 (см.: «Мой Гамлет», «И снизу лед и сверху - маюсь между...», «Когда я отпою и отыграю...», «Я не успел», «Я не люблю»): // не люблю фатального исхода, От жизни никогда не устаю. Я не люблю любое время года, Когда веселых песен не пою («Я не люблю»; I; 200)
Стихосложение В.С.Высоцкого в контексте пушкинской традиции
В настоящей главе, рассматривая стих Высоцкого в контексте традиций книжной поэзии, мы обращаемся к индивидуальным контекстам, в качестве которых нами избраны такие фигуры, как Пушкин. Некрасов и Маяковский. Мотивация привлечения именно этих контекстов заключается в следующем. Во-первых, творчество каждого из названных поэтов признано этапным в истории русского стихосложения. Во-вторых, как будет показано дальше, исследователями уже доказаны факты влияния Пушкина, Некрасова и Маяковского на Высоцкого с точки зрения круга тем, мотивов, образов. В-третьих, в ходе проводимого в первой главе анализа, мы неоднократно замечали, что наличие тех или иных особенностей стиховой системы Высоцкого обусловлено влиянием на поэта его предшественников. В данной главе, обращаясь к детальному типологическому сопоставлению, мы ставим целью конкретизировать, в какой степени традиции пушкинского, некрасовского стиха и стиха Маяковского находят воплощение в стихосложении Высоцкого.
Дополнительным аргументом, убеждающим в верности нашего выбора именно этих контекстов, является тот факт, что они, можно сказать, обозначены... самим поэтом. В одном из ранних произведений, написанных «на случай», Высоцкий благодарит мать за выстиранные и выглаженные брюки от лица Некрасова, Маяковского и Пушкина, имена которых выделены в отдельную строку и набраны курсивом:
К данному произведению мы еще вернемся в самом завершении данной главы. Отметим, что в ходе последующего анализа нами будет привлекаться «контекст контекста». Иными словами, каждый из названных индивидуальных контекстов будет вписан в свой ближний и дальний контекст общего фона стихосложения. Так, например, рассматривая стихосложение Высоцкого в контексте пушкинского стиха, мы, в свою очередь, будем сопоставлять стих Пушкина со стихосложением его предшественников и современников. Такой анализ позволит выяснить, насколько каждый из поэтов отражает сложившиеся традиции, в чем следует тенденциям эпохи, а в чем демонстрирует своеобразие.
Для решения заявленной в названии параграфа проблемы нами проводится типологический анализ стиховых форм Высоцкого и Пушкина. Правомерность такого рода сопоставления заключается в следующем. Во-первых, в отечественном литературоведении существует устойчивое убеждение в том, что пушкинская культура стиха оказала влияние не только на поэтов так называемой «пушкинской традиции» (продолжающих развивать линию классического стиха), но и на всю русскую поэзию во всем ее многообразии. В частности, уже давно поставлена тема «Пушкин и поэзия XX века». Ее исследование завершилось выходом основательного труда В.В.Мусатова «Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века», в котором рассматривается влияние Пушкина на творчество А.Блока, А.Ахматовой, В.Брюсова, С.Есенина, В.Маяковского, О.Мандельштама, Б.Пастернака и других поэтов указанного периода (Мусатов, 1998). Во-вторых, сегодня существует уже достаточно большое количество работ, в. которых пушкинская традиция изучается у Высоцкого (Дыханова, Шпилевая, 1990; Новиков, 1991; Кулагин, 1992, 1993, 1996, 1997, 2002; Свиридов, 1994, 1996; Вицаи, 1996; Галчева, 1997; Бахмач, 1999; Зайцев, 1999, 2003; Леготина, 1999; Сафарова, 1999; Прокофьева, 2000). Укажем, что в перечисленных публикациях исследователями доказаны факты влияния Пушкина на Высоцкого, главным образом, с точки зрения круга тем, мотивов, образов, особенностей поэтического языка. Сопоставление стиховых форм Высоцкого и Пушкина, насколько нам известно, было впервые проведено нами: в статье «Стих Высоцкого в контексте Пушкинской традиции» излагались результаты типологического анализа метрики двух поэтов (Фомина, 2002 б). В данном параграфе исследование расширено: осуществляется сопоставле ниє творчества Высоцкого и Пушкина в аспекте метрики, строфики и каталектики .
Для характеристики контекста пушкинского стиха нами использованы статистические данные М.Ю.Лотмана и С.А.Шахвердова по метрике, строфике и каталектике Пушкина (Лотман, Шахвердов, 1979), а также подсчеты группы Б.И.Ярхо (Ярхо, 1934) и Б.В.Томашевского (Томашевский, 1959). В качестве дополнительных источников привлекались материалы по стиху предшественников и современников Пушкина: «контекст контекста» описан по данным М.Л.Гаспарова, К.Д.Вишневского, П.А.Руднева, В.Е.Холшевникова и других стиховедов (Гаспаров, 1974, 2002; Вишневский, 1972, 2000; Руднев, 1968; Холщевников, 1984, 2004; Шахвердов, 1979; Матяш, 1979 а, б; Сенчина, 1979).
Типологический анализ метрики двух поэтов проводится с точки зрения соотношения классических и неклассических форм, метрического репертуара, пропорций мопометрии и полиметрии. Все исследователи, писавшие о стихосложении Пушкина, сошлись во мнении, что его стих является классическим на 94-96% . Неклассические формы занимают у Пушкина 5,7 % по статистике текстов и 3,9% по статистике строк (см.: «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о попе и его работнике Балде», «Песни о Стеньке Разине», «Феодор и Елена», «Янко Марнавич», «Яныш королевич», «Сестра и братья», «Не видала ль, девица...» и др.). По наблюдениям М.Л.Гаспарова, низкий показатель неклассических размеров у Пушкина объясняется общей тенденцией эпохи: в XVIII-X1X веках их употребление держится на уровне нескольких процентов. У Высоцкого, как говорилось в первой главе, также доминируют классические формы, однако показатель неклассических размеров у поэта XX века оказывается более высоким (12%), что вполне предсказуемо. Используя выше приведенные наблюдения М.Л.Гаспарова по XVIII-ХІХвв.
Метрика В.С.Высоцкого и блатного фольклора
Проблема «Высоцкий и блатной фольклор» была впервые поставлена в отечественном литературоведении в начале 90-х годов ХХв. Одними из первых к ее изучению обратились А.В.Скобелев и С.М.Шаулов (Скобелев, Шаулов, 1991). В дальнейшем она разрабатывалась И.Ефимовым и Н.Клинковым (Ефимов, Клинков, 1996), А.В.Кулагиным (Кулагин, 1997, с. 14-62; 2001 а), Л.Г.Кихней и Т.В.Сафаровой (Кихней, Сафарова, 1999; Сафарова, 2001 а, б; 2002), В.И.Новиковым (Новиков, 2002, с.58-67), И.А.Соколовой (Соколова, 2002, с. 104-126) и другими исследователями (Евтюгина, 1992, 1993; Немчик, 1999; Колошук, 2001). В этих работах сопоставление осуществлялось на уровне тематики, мотивов, жанров, лексики и др. Насколько нам известно, сравнение стиховых форм Высоцкого и блатного фольклора проведено впервые нами на материале метрического репертуара (Фомина, 2004 в). В настоящем параграфе исследование расширено за счет анализа других стиховых формантов.
Анализ стиховых форм блатного фольклора выполнен по изданию: В нашу гавань заходили корабли. Песни / Сост. Успенский Э.Н. и Э.Н.Филина, — М.: Омега: Денис-Альфа, 199557. Выбор именно этого сборника объясняется тем, что он является одним из первых наиболее полных и репрезентативных изданий, о чём свидетельствует обращение к нему современных исследователей (в частности, А.В.Кулагина, Л.Г.Кихней и Т.В.Сафаровой). Более поздние издания дополняются новыми песнями, которые часто созданы уже в конце XX - начале XXI века. Мы же преследуем цель максимального хронологического сближения творчества Высоцкого и блатного фольклора, поэтому и обращаемся к данному изданию. О том, что сборник содержит современные для Высоцкого песни, может свидетельствовать тот факт, что в нём нами обнаружены две песни самого Высоцкого - «Рецидивист» и «У тебя глаза - как нож...». Первая песня в сборнике блатного фольклора публикуется без названия:
Процитированные тексты практически дословно совпадают. Различия - в отдельных словах, отсутствии заголовка и пропуске четырех строк в фольклорном варианте. Кроме того, эти два текста отличаются по строфике. Так, в песне Высоцкого «Рецидивист» используются нетождественные по метрике катрены, в блатном фольклоре - нетождественные по метрике и количеству строк 10-стишия и 6-стишия. Вторая песня Высоцкого «У тебя глаза - как нож...» опубликована в сборнике с изменениями отдельных слов и пропуском одного куплета. Стиховедческие характеристики (метрика, строфика, каталектика) в этих текстах совпадают. В данных примерах мы наблюдаем явление «фольклориза ции» авторской песни. Это явление ещё раз убеждает в правомерности сопоставления творчества Высоцкого и блатного фольклора, а также свидетельствует о том, что поэт не только испытывал на себе влияние этой традиции, но и отчасти сам её формировал.
Обратимся к типологическому анализу стиховых форм Высоцкого и блатного фольклора. Материалом исследования являются 532 текста (21651 строка) Высоцкого и 278 текстов (8091 строка) блатного фольклора. Сопоставление проводится по следующим параметрам: 1) метрика; 2) строфика; 3) каталекти-ка.58
Как отмечалось в первой главе, творчество Высоцкого характеризуется преобладанием классического стиха. Из таблицы 18 видно, что классический стих лидирует и в блатном фольклоре. Господство классических размеров, по данным М.Л.Гаспарова, — характерная примета стиха 2-й половины XX в., когда с « ... 1935г. доля неклассических размеров в русском стихе стремительно падает вдвое и более уже не поднимается ... Даже выступление Рождественского, а потом Вегина, Сосноры и других поэтов 1950 - 1970 гг. не изменило общих соотношений» (Гаспаров, 2002, с.270). Однако НКЛ используются и у Высоцкого (12%), и в блатном фольклоре (более 15%), и даже в большей мере, чем у многих поэтов - современников. Таким образом, активное использование НКЛ - общая особенность стиха Высоцкого и блатного фольклора.
