Содержание к диссертации
Введение
I. Несобственно-прямая речь в составе вертикального контекста 10
1.1. Несобственно-прямая речь: проблематика вопроса 11
1.2. Вертикальный контекст как особый концептуально-семантический и структурный вид сверхфразового единства 29
Выводы 57
II. Вертикальный контекст речи: эксплицитная форма выражения элементов субъектно-предикатной оси 60
II.1. Семантика «глагольно-речевого ввода» несобственно-прямой речи в вертикальном контексте речи 60
II.2. Эксплицитное выражение элементов субъектно-предикатной оси 69
Выводы 107
III. Вертикальный контекст речи: имплицитная форма выражения элементов субъектно-предикатной оси 111
III. 1. Имплицитное выражение субъекта речи субъектно-предикатной оси 111
III.2. Имплицитное выражение объекта речи субъектно-предикатной оси 129
Выводы 160
Заключение 162
Список литературы 168
Список словарей 183
Список источников языкового материала и сокращений к ним 184
- Вертикальный контекст как особый концептуально-семантический и структурный вид сверхфразового единства
- Семантика «глагольно-речевого ввода» несобственно-прямой речи в вертикальном контексте речи
- Эксплицитное выражение элементов субъектно-предикатной оси
- Имплицитное выражение объекта речи субъектно-предикатной оси
Введение к работе
Проблема несобственно-прямой речи имеет давнюю традицию изучения филологами разных школ и направлений. Особый интерес представляет взгляд на несобственно-прямую речь как на гетерогенный полифонический текст, причиной которого является присутствие «другого» и, следовательно, другого акта высказывания [Бахтин 1975]. В романистике несобственно-прямая речь рассматривается как результат особого взаимодействия и взаимопроникновения речевых планов двух субъектов: передающего (автор = locuteur) и говорящего (персонаж = enonciateur) [Authier-Revuz 1984; Cerquiglini 1984; Simonin 1984; Maingueneau 1987; Ducrot, Scheaffer 1995 и др.]. Внимание исследователей привлекает проблема функционирования несобственно-прямой речи в составе сверхфразового единства (СФЕ): разрабатывается типология несобственно-прямой речи на материале современной французской прозы; выявляются и систематизируются средства ввода несобственно-прямой речи; изучаются ее формальные признаки и т.д. Однако проводимые исследования не затрагивают вопрос о зависимости семантико-синтаксической и лексико-синтаксической организации несобственно-прямой речи от говорящего субъекта и от степени его взаимодействия с передающим субъектом. Решению данной проблемы способствует, на наш взгляд, изучение несобственно-прямой речи с позиций теории психосистематики в составе вертикального контекста речи - особого концептуально-семантического и структурного вида СФЕ, рассматриваемого в процессе его формирования.
Трактовка понятия «вертикальный контекст» отличается от общепринятой в современной лингвистической литературе, где вертикальный контекст (в отличие от горизонтального, то есть собственно языкового, вербального контекста) рассматривается как совокупность сведений культурно- и материально-исторического, географического и прагматического характера, которая предполагается у носителя языка.
Наше понимание термина «вертикальный контекст» основано на определенном подходе к изучению сверхфразового единства, опирающемся на идею концептуальной схемы предложения (Скрелина) и предусматривающем применение методики векторного анализа (Гийом). Вертикальный контекст речи включает 1) начальное предложение (высказывание передающего субъекта) и 2) развертывающий фрагмент, содержащий несобственно-прямую речь как способ передачи чужого высказывания (высказывание говорящего субъекта). Конфигурация векторов, изображающих контекст в процессе его развертывания, позволяет назвать данный вид СФЕ вертикальным контекстом, а способность несобственно-прямой речи передавать произнесенную, словесно оформленную речь дает возможность именовать контекст вертикальным контекстом речи.
На концептуальном уровне начальное предложение вертикального контекста речи содержит опору (предмет речи); развертывающий фрагмент формирует признак к опоре (то, что говорится о предмете речи) в рамках одного и того же времени. Опора вертикального контекста речи представлена объектом речи - одним из элементов субъектно-предикатной оси, включающей субъект речи, предикат речи и объект речи. На поверхностном уровне объект речи начального предложения выражается именем существительным (одушевленным или неодушевленным) в синтаксической функции дополнения. Предложения несобственно-прямой речи раскрывают, эксплицируют содержание объекта речи. Имя существительное, выражающее объект речи, либо прямо повторяется в высказывании говорящего субъекта, либо заменяется другим существительным или местоимением в синтаксической функции подлежащего, реже - дополнения. Происходит установление
а) анафорической связи субститута с существительным-антецедентом и
б) структурно-смысловой связи существительного-антецедента со
сказуемым в имперфекте в предложениях развертывающего фрагмента.
Семантика (экзистенциальная, статальная, локальная, реляционная, акциональная, квалификативная) предикатов и способ (первичный / вторичный) их выражения определяют семантико-синтаксическую организацию вертикального контекста речи.
Изложенное выше определяет актуальность исследования, которая обусловливается обращением к изучению несобственно-прямой речи в рамках теории высказывания с позиции неоднородности, гетерогенности текста. Анализ способов отражения в тексте проявлений активной деятельности сознания двух субъектов (передающего и говорящего) выявляет когнитивную природу рассматриваемого явления. Актуальность исследования усиливается обращением к теории психосистематики. В основе конструирования вертикального контекста речи лежат мыслительные операции, происходящие в нашем сознании: речь идет о соотнесении двух элементов (опоры и признака) в процессе формирования предложения и текста на концептуальном уровне.
Цель настоящей диссертационной работы состоит в изучении особенностей организации вертикального контекста речи на концептуальном, семантическом и поверхностном уровнях; выявлении лингвистических особенностей данного вида СФЕ во французском языке.
Цель исследования предполагает решение следующих задач:
определение факторов, обусловливающих организацию вертикального контекста речи на семантическом и поверхностном уровнях;
изучение семантико-синтаксической организации вертикального контекста речи, определяемой семантикой предикатов в предложениях несобственно-прямой речи и способом (первичным / вторичным) их выражения;
выявление зависимости семантико-синтаксической организации вертикального контекста речи от способа выражения (эксплицитного / имплицитного) элементов субъектно-предикатной оси;
установление зависимости семантико-синтаксической и лексико-синтаксической организации вертикального контекста речи от семантики глагола говорения начального предложения;
выявление синтаксических способов выражения элементов тождества референции в вертикальном контексте речи;
выявление синтаксических способов выражения элементов коммуникативной связности в вертикальном контексте речи (актуальное членение), обусловленной коммуникативным намерением говорящего субъекта.
Методика исследования. Изучение вертикального контекста речи во французском языке проводится с применением векторной методики и структурно-функционального метода. Использование метода векторного анализа, разработанного в психосистематике Г. Гийомом для морфологии и Л.М. Скрелиной для синтаксиса простого предложения, позволяет рассматривать данный вид СФЕ в процессе его развертывания. Применение структурно-функционального метода дает возможность устанавливать речевые реализации вертикального контекста речи как актуализованной единицы. Для анализа материала используются также контекстуальный, типологический, трансформационный методы, метод моделирования. Анализ глаголов говорения ведется с позиций прототипической семантики (прототипический подход).
Материал исследования составляют произведения художественной литературы на современном французском языке (Г. Флобер, Г. де Мопассан, Э. Золя, Л. Арагон, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Э. Триоле, Ф. Мориак, А. Труайя, М. Эме, Э. Базен, Ж. Сименон и др.). В целом изучено 25 художественных произведений. Методом сплошной выборки собрано и проанализировано более 1250 примеров вертикального контекста речи.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые во французском языке проводится изучение несобственно-прямой речи как
способа передачи чужого высказывания с позиций теории психосистематики в составе особого концептуально-семантического и структурного вида СФЕ - вертикального контекста речи. Устанавливается взаимосвязь и взаимозависимость концептуального, семантического и поверхностного уровней вертикального контекста речи.
Основные теоретические положения, выносимые на защиту: l.Bo французском языке вертикальный контекст речи есть рече-языковое явление. Инвариант вертикального контекста принадлежит области языка; типовые варианты вертикального контекста находятся в переходной зоне между языком и речью. Вертикальный контекст речи представляет собой типовой вариант вертикального контекста с развертыванием элемента признака начального предложения. Образцы вертикального контекста речи рассматриваются как речевые реализации данного типового варианта вертикального контекста.
В вертикальном контексте речи с эксплицитно выраженными элементами субъектно-предикатной оси и в вертикальном контексте речи с имплицитно выраженным объектом речи в качестве предиката речи выступает глагол речи начального предложения, выполняющий катафорическую функцию. Степень отдаленности предиката речи от прототипа глаголов говорения dire / parler обусловливает изменения вертикального контекста речи по отношению к инварианту, вызванные усилением субъектного плана говорящего: изменение синтаксической функции элементов тождества референции; изменение порядка слов и синтаксической структуры предложений (сегментация, презентативы, эллипсис и другие явления экспрессивного синтаксиса французского языка).
В вертикальном контексте речи с имплицитно выраженным субъектом речи субъектно-предикатной оси константным свойством является вторичный способ выражения предиката речи, где идею звучащей речи говорящего субъекта несет в себе абстрактное имя существительное.
Вторичный способ выражения предиката речи обусловливает преобладание косвенных способов создания тождества референции (ассоциативная анафора; субституция имени существительного объектным местоимением) и изменение синтаксической функции элементов тождества референции в вертикальном контексте речи.
Вертикальный контекст речи с имплицитно выраженным субъектом либо объектом речи характеризуется преобладанием вторичных способов выражения предикатов в предложениях развертывающего фрагмента, что усложняет семантико-синтаксическую структуру контекста и выражается разнохарактерностью синтаксических структур (эмфаза, эллипсис, обособление и др.).
Вертикальный контекст речи с эксплицитно либо с имплицитно выраженными элементами субъектно-предикатной оси характеризуется отсутствием четких закономерностей в синтаксической организации коммуникативной связности контекста, что обусловливается усилением влияния говорящего субъекта, его коммуникативным намерением.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что изучение несобственно-прямой речи как способа передачи чужого высказывания в составе особого концептуально-семантического и структурного вида СФЕ - вертикального контекста речи затрагивает вопрос о способах взаимодействия в тексте двух субъектов (передающего и говорящего) и об их влиянии на семантико-синтаксическую организацию контекста. Настоящее исследование разрабатывает также проблему таких общетекстовых категорий как тождество референции и коммуникативная связность (актуальное членение), которые в силу выявления синтаксических функций их элементов приобретают в вертикальном контексте речи ярко выраженную языковую специфику.
Практическая ценность исследования состоит в возможности применения его результатов в лекционных курсах по теоретической грамматике, стилистике французского языка, в спецкурсах по
психосистематике, лингвистике текста. Полученные выводы и наблюдения могут быть использованы также при практическом обучении французскому языку в вузе.
Апробация работы. Основные теоретические положения и результаты исследования были представлены в докладах на X Ломоносовских чтениях (Архангельск, ПТУ им. М.В. Ломоносова, ноябрь 1998), на XII Ломоносовских чтениях (Архангельск, ПТУ им. М.В. Ломоносова, ноябрь 2000), на международной научно-практической конференции «Иностранные языки и культура в вузе и школе: проблемы качества, оценки и контроля знаний» (Ярославль, ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, ноябрь 2000), на научном семинаре в рамках проекта РГНФ «Имя существительное в психосистематике» (Архангельск, ПТУ им. М.В. Ломоносова, декабрь 2001), на Герценовских чтениях-2001 (Санкт-Петербург, РГПУ им. А.И. Герцена, май 2001), на Всероссийской научной конференции «Язык в синхронии и диахронии» (Петрозаводск, КГПУ, октябрь 2001), а также на заседаниях кафедры французского языка Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова (Архангельск, май 1999, сентябрь 2000), кафедры романской филологии РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, январь 2003), кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации Архангельского государственного технического университета (Архангельск, март 2003). По теме диссертационного исследования имеется 9 публикаций.
Объем и структура работы. Диссертация содержит 185 страниц печатного текста, состоит из Введения, трех глав и Заключения. Работа включает также список литературы, насчитывающий 169 наименований (из них - 51 на иностранных языках), список используемых словарей (6 наименований), а также список источников иллюстративного материала и сокращений к ним (25 наименований).
Вертикальный контекст как особый концептуально-семантический и структурный вид сверхфразового единства
Полноценное выявление и понимание несобственно-прямой речи возможно при ее рассмотрении не изолированно, а в плане широкого контекста организуемого ею сверхфразового единства [Андриевская 1967: 30]. Итак, следуя этому положению, мы изучаем несобственно-прямую речь как способ передачи чужого высказывания в составе особого концептуально-семантического и структурного вида сверхфразового единства - вертикального контекста речи. Прежде чем непосредственно перейти к изучению данного вопроса, мы считаем необходимым начать с определения понятия «сверхфразовое единство» (СФЕ) и, далее, рассмотреть теорию вертикального контекста как особого концептуально-семантического и структурного вида СФЕ.
Теория сверхфразового единства - единицы, большей чем предложение - разрабатывается в трудах A.M. Пешковского [1938], Н.С. Поспелова [1948] и получает дальнейшее развитие в работах И.А. Фигуровского [1961], И.Р. Гальперина [1981], О.И. Москальской [1981], Е.А. Реферовской [1983], З.Я. Тураевой [1986], Г.Я. Солганика [1991], ГА. Золотовой, Н.К. Онипенко, М.Ю.Сидоровой [1998] и др. в рамках лингвистики текста - успешно развиваемого ими направления лингвистических исследований.
Впервые единицу, более крупную, чем предложение («сложное целое»), выделяет A.M. Пешковский [Пешковский 1938: 407]. Однако наиболее определенно с обоснованием сложного синтаксического целого как особой единицы синтаксиса выступает в 40-х годах XX столетия Н.С.Поспелов: «...при изучении синтаксического строя связной монологической речи следует исходить не непосредственно из предложения, а из понятия сложного синтаксического целого как синтаксической единицы, служащей для выражения сложной и законченной мысли и имеющей в составе окружающего ее контекста относительную независимость, которой обычно лишено отдельное предложение в контексте связной речи» [Поспелов 1948: 31].
В современной лингвистической теории текста для обозначения интересующего нас явления сверхпредложенческого синтаксиса принят целый ряд терминов: сложное синтаксическое целое (Н.С. Поспелов), сверхфразовое единство (О.С. Ахманова), компонент текста (И.А. Фигуровский), группа высказываний или союз текстем (Е.И. Шендельс), прозаическая строфа (Г.Я. Солганик), микротекст или просто текст (О.И. Москальская). Широкое распространение получают и такие термины как дискурс, синтаксический комплекс, коммуникативный блок и т.д. Обилие терминов и их неоднородность свидетельствуют о сложности и многогранности рассматриваемого явления. В настоящей работе предпочтение отдается термину «сверхфразовое единство», под которым, вслед за З.Я. Тураевой, понимается отрезок текста, характеризующийся относительной смысловой и функциональной завершенностью, тесными логическими, грамматическими и лексическими связями, объединяющими его составляющие [Тураева 1986: 116].
Одной из важнейших характеристик сверхфразового единства, вытекающих из данного определения, является категория связности. Сверхфразовое единство как единица текста не мыслимо вне связности. О.Я. Каменская предлагает два различных подхода к обоснованию связности текста: эмпирический и коммуникативный. Эмпирический подход основан на повседневной языковой практике, показывающей, что каждый человек достаточно легко и быстро отличает осмысленный текст от «не-текста» - набора последовательно написанных или произнесенных грамматически правильных и осмысленных предложений. Этот факт подтверждает предположение о существовании некоторого свойства, наличие которого интегрирует совокупность предложений в единое смысловое и структурное целое. Это специфическое свойство, отличающее текст от «не-текста», и обусловливает наличие вполне определенных «взаимоотношений» - связей между предложениями текста [Каменская 1990: 54-55). К такому же выводу исследователь приходит и с коммуникативных позиций, рассматривая текст как единицу коммуникации, в которой объективирован некоторый фрагмент знания. Имеются в виду знания о мире, ситуации и т.п., так называемая когнитивная информация, оказывающая решающее влияние на процесс понимания связного текста [ван Дейк, Кинч 1988]. Всякий такой фрагмент знания представляет собой некоторую целостность. Следовательно, как отражение целостности объектов и явлений внешнего мира, текст является связной структурой [Каменская 1990: 55].
Являясь общелингвистической категорией, связность строится на основе лексико-грамматических особенностей определенного языка и имеет, как правило, формальное выражение языковыми средствами. Таким образом, категория связности, присущая сверхфразовому единству, реализуется на всех уровнях организации сверхпредложенческой единицы и функционирует между всеми ее элементами [Воронцова 2000: 156]. Вопрос об организации сверхфразового единства предполагает его структурную, смысловую и коммуникативную связность.
Смысловая связность сверхфразового единства определяется коммуникативным намерением говорящего и выражается в единстве темы, где под темой понимается смысловое ядро текста, конденсированное и обобщенное его содержание. Сверхфразовое единство монотематично. В составе сверхфразового единства отдельные предложения не имеют самостоятельной темы, а служат совместно для выражения одной общей темы и взаимно дополняют друг друга при ее раскрытии. Единство темы создается тождеством референции, где под референцией понимается соотнесенность актуализированных имен с одним и тем же предметом реальной действительности - референтом [Арутюнова 1982; 1999; Яковлева 1999; Падучева 2002 и др.]. Объединение в сверхфразовое единство всех составляющих его предложений вокруг единой темы и является проявлением его смысловой связности или целостности.
Смысловая целостность текста, его цельнооформленность, утверждает И.В. Арнольд, обеспечивает выполнение определенного коммуникативного намерения, его основной функции передачи и хранения информации [Арнольд 1980: 8].
Следующим проявлением связности сверхфразового единства является его коммуникативная направленность (актуальное членение). Основы теории актуального (коммуникативного) членения закладываются в трудах Ш. Балли, анализирующего коммуникативную структуру французского предложения [Балли 1955], и находят дальнейшее развитие в работах зарубежных и отечественных лингвистов на материале разных языков (В. Матезиус, Ф. Данеш, К. Боост, О.И. Москальская, Е.А. Реферовская, О.С. Егорова, Л.В. Сахарный и др.). Согласно данной теории всякое предложение рассматривается в коммуникативном аспекте как бинарная (двучленная) структура: в нем выделяются два компонента -тема (Т), то есть известная информация, и рема (R), то есть новая информация. При этом тема - это не любое данное, известное содержание, а лишь то, что становится отправной точкой, своего рода трамплином для развертывания актуальной информации и что обычно в какой-то мере известно адресату сообщения или самоочевидно для него. В свою очередь, рема - это то новое, что сообщается о теме, что составляет «ядро» и основное содержание информации.
Семантика «глагольно-речевого ввода» несобственно-прямой речи в вертикальном контексте речи
Изучение вертикального контекста речи проходит с учетом типологии вертикального контекста, обусловливаемой характером развертывания содержания опорного слова (см. ее. 44-51).
Прежде чем перейти непосредственно к анализу образцов вертикального контекста речи следует пояснить, что организующим звеном вертикального контекста речи является глагол речи «вводящего контекста» («глагольно-речевой ввод» по терминологии Г.М. Чумакова). К глаголам речи (говорения) относятся глаголы, способные отражать речь, облеченную в звуки (в отличие от внутренней речи и письменной речи), и входящие в одну лексико-семантическую группу. Это глаголы, выражающие процесс говорения в различных его проявлениях (verba dicendi et declarendi).
В последние десятилетия многие отечественные и зарубежные лингвисты обращаются к анализу глаголов речи: на материале разных языков (русского, английского, немецкого, французского и др.) предпринимаются попытки вычленения лексико-семантической группы глаголов говорения и определения ее границ [Бахтина 1964; Кролль 1969; Васильев 1971 и др.]; анализируются внутренняя структура исследуемой группы слов и ее связи с другими лексико-семантическими группами [Хуршудянц 1971 и др.]; рассматриваются разнообразные модели предложений с глаголами говорения [Ломтев 1976 и др.]; предлагаются различные классификации глаголов речи [Кролль 1969; Храмова 1982; Мельникова 1996 и др.]; изучается их функционально-когнитивная характеристика [Имамутдинова 1999] и т.д. Особую популярность в современной лингвистике приобретает и описание глаголов говорения с точки зрения теории речевых актов [Остин 1986; Серль 1986; Гловинская 1993 и др.]. В настоящей работе мы остановимся на рассмотрении лишь тех аспектов изучения глаголов речи, которые являются наиболее актуальными для проводимого исследования. Важным представляется вопрос об определении критериев для вычленения лексико-семантической группы глаголов речи. Л.М. Васильев, дающий глубокое и многоаспектное описание семантики глаголов речи, при решении этого вопроса исходит из интуитивного чувства о соотнесении данного глагола с определенной областью явлений действительности [Васильев 1971: 43-44]. М.И. Кролль выделяет два специфических семантических признака глаголов, выражающих звуковую речь: 1) словесную оформленность и 2) звуковую оформленность [Кролль 1969: 5]. Наличие только словесной оформленности содержит информацию о том, что субъектом действия является человек, и, главное, о речевом характере его деятельности. Наличие же только звуковой оформленности не несет в себе указания ни на действующего субъекта (1е рёге sonne, la cloche sonne), ни на принадлежность глагола к речевым (он может быть глаголом звучания вообще). Следовательно, для лексико-семантической группы глаголов говорения наличие / отсутствие словесной оформленности является смыслоразличительным признаком, тогда как звуковую оформленность следует считать смыслоразличительным признаком лишь взятую в сочетании со словесной [Кролль 1969: 10]. Наиболее полный, на наш взгляд, объем критериев для выделения лексико-семантической группы глаголов речи мы находим у В.П. Бахтиной. В качестве семантических критериев рассматриваются: а) наличие обозначения произношения человеком членораздельных звуков в целях сообщения; б) наличие синонимических рядов в пределах данной лексико-семантической группы. Для определения границ класса глаголов говорения значимыми являются и грамматические критерии: а) наличие субъекта речевого действия, выраженного именем существительным со значением лица или личным местоимением; б) наличие при глаголе определенной конструкции, раскрывающей содержание высказывания (объектная сочетаемость глагола), причем подобная конструкция может находиться при глаголе в пределах предложения или быть потенциально возможной [Бахтина 1964: 35].
Особого внимания заслуживает также проблема классификации глаголов речи. Лингвистическая литература чрезвычайно богата классификациями глаголов говорения, в основе которых лежат различные критерии. Самыми известными и употребительными являются лексико-семантические классификации, получаемые в результате работы со словарными дефинициями глаголов речи [Кролль 1969: 6-7; Храмова 1982: 14-15; Мельникова 1996: 169-172 и др.].
Наиболее актуальной для настоящего исследования является классификация глаголов говорения, связанная с выделением в семантическом классе глаголов речи ядерной и периферийной частей. Глаголы речи, синонимизирующиеся с различными значениями слова «говорить», отмечает Л.М. Васильев, составляют ядро рассматриваемого класса (в основном это собственно глаголы говорения). Остальные глаголы речи (со значением обращения, контакта, эмоциональной оценки и др.) находятся на его периферии [Васильев 1971: 216]. Выделение ядерной и периферийной частей в семантическом классе глаголов говорения находит отражение в их классификации, предложенной МИ. Кроллем. Лингвист различает соответственно собственно-речевые глаголы, выражающие процесс говорения либо характеристики его протекания (dire, parler, monologuer...), и потенциально-речевые глаголы, имеющие другие значения, например, глаголы, указывающие на действие, имеющее звуковую оформленность, но вовсе не предполагающее речь (crier, boucaner...), или глаголы, не обязательно связанные со звуковой речью и выступающие в качестве речевых в том случае, когда выражаемые ими действия облечены в звуковую форму (s adresser, annoncer...) [Кролль 1969:6-7].
Представляется возможным, вслед за И.М. Кобозевой, причислить к потенциально-речевым глаголам говорения многозначные глаголы, которые в одном (или нескольких) из своих значений относятся к семантическому полю речи, а в другом значении (или значениях) входят в иные семантические поля: s interesser (в других значениях относится к полю знания); s etonner (в других значениях относится к полю чувственного восприятия) [Кобозева 1985: 103].
Эксплицитное выражение элементов субъектно-предикатной оси
Рассматриваемый вертикальный контекст формально представляет собой одно бессоюзное сложное предложение, где две его части, разделенные на письме точкой с запятой, связаны между собой отношениями соположения. Однако, нетрудно заметить, что с содержательной точки зрения две составляющие бессоюзного сложного предложения различны: первая часть включает в себя речь передающего субъекта (автора), тогда как вторая часть, отделенная паузой, графически передаваемой точкой с запятой, представляет собой предложение несобственно-прямой речи, передающей чужое высказывание (речь говорящего субъекта - персонажа). Согласно специфике нашего исследования, принимающей во внимание разграничение субъектных планов передающего и говорящего субъектов, здесь и далее (в случаях, где предложение несобственно-прямой речи, оформленное как часть сложного предложения, отделяется от слов передающего субъекта при помощи двоеточия или точки с запятой (об интонационных признаках несобственно-прямой речи см. ее. 26-27 настоящей работы)) мы склонны рассматривать инициальную часть предложения в качестве «вводящего контекста», а вторую часть сложного предложения - как предложение несобственно-прямой речи, формирующее развертывающий фрагмент.
На концептуальном уровне вводящее предложение данного вертикального контекста речи (Noemi detourna la tete et dit que ce garcon ne lui inspirait aucune confiance), представляющее собой высказывание передающего субъекта, состоит из опоры (О) и признака (П). На семантическом уровне опора «вводящего контекста» представлена субъектом речи (с), выраженным именем собственным Noemi в синтаксической функции подлежащего. Признак инициального предложения выражен предикатом речи (п) и объектом речи (о). Предикат речи вводящего предложения передается глаголом говорения dire, являющимся прототипом, центром толкования для глаголов речи во французском языке (dire = exprimer au moyen de la parole [Petit Larousse 1966: 325]). Глагол говорения dire употребляется в перфекте индикатива (dit) и выполняет синтаксическую функцию простого глагольного сказуемого. Объект речи начального предложения выражается дополнительным придаточным предложением que се garcon ne lui inspirait aucune confiance. Элемент признака начального предложения - имя существительное garcon с указательным детерминативом се в препозиции к нему - является опорной синтагмой рассматриваемого вертикального контекста речи. Именная синтагма се garcon выступает в синтаксической функции подлежащего дополнительного придаточного предложения вертикального контекста речи.
Предложение несобственно-прямой речи, несущее в себе высказывание говорящего субъекта и конкретизирующее содержание опорного слова вертикального контекста речи, формирует развертывающий фрагмент. Предложение развертывающего фрагмента является вопросительным и несет в себе акциональную семантику. Акциональный признак передается простым глагольным сказуемым, выраженным акциональным глаголом soigner в имперфекте индикатива в вопросительной форме (инверсия) с отрицанием ne...pas (ne soignait-il pas). Речь идет о первичном способе выражения акционального предиката во французском языке (о способах выражения предикатов-сказуемых во французском языке см. ее. 53-55 настоящей работы).
Концептуальная схема рассматриваемого вертикального контекста (его означаемое) может быть представлена следующим образом.
Первое предложение изображает субъектно-предикатную ось, все элементы которой (субъект Noemi, предикат dit, объект que се garcon ne lui inspirait aucune confiance) имеют эксплицитный характер выражения. Второе предложение представляет собой фрагмент, развертывающий акциональный признак к объекту - элементу признака начального предложения. Стрелка, идущая от развертывающего фрагмента в направлении субъектно-предикатной оси, указывает на отнесенность высказывания, заключенного в развертывающем фрагменте, к говорящему субъекту Noemi и замыкается на предикате речи dit (см. рис. 20).
На поверхностном уровне, где происходит разграничение субъектных планов передающего и говорящего лиц, отнесенность высказывания к говорящему субъекту (иными словами, субъектный план говорящего) заявляет о себе при рассмотрении особенностей семантико-синтаксической структуры предложений развертывающего фрагмента, порядка слов, синтаксических способов выражения элементов тождества референции и коммуникативной связности предложений, способов создания субъективной модальности.
Рассмотрим синтаксическую структуру и порядок слов в предложении, формирующем развертывающий фрагмент данного вертикального контекста речи. Как отмечалось выше, предложение несобственно-прямой речи, формирующее развертывающий фрагмент, передает высказывание говорящего субъекта и является вопросительным с точки зрения коммуникативной установки. Вопрос выражается интонацией и порядком слов - простой инверсией с местоименным подлежащим (пе soignait-il pas...). Следует обратить внимание на «формальный» характер вопроса с нулевой степенью вопросительности (риторический вопрос) (пе soignait-il pas d ailleurs tous les tuberculeux de rarrondissement?). В подобных случаях формальные показатели наследуются у вопросительного предложения, тогда как вопросительная семантика затушевывается или совсем устраняется эмоционально-оценочными компонентами содержания несобственно-прямой речи [Гончарова 1984: 123]. К числу таких эмоционально-оценочных компонентов относится в данном случае наречие d ailleurs, показывающее логическое отношение противопоставления содержания «формального» вопросительного предложения содержанию, заключенному в придаточном дополнительном предложении. Кроме того, происходит нейтрализация отрицания в тексте: формальные признаки отрицания (частицы ne...pas) идентифицируются как утвердительные или, по крайней мере, неотрицательные. Возможная трансформация вопросительно-отрицательного предложения в просто вопросительное не меняет его общего значения, однако структура предложения несобственно-прямой речи при этом теряет свою стройность, а выражаемый вопрос несколько грубеет [Фахретдинов 1997: 12].
Имплицитное выражение объекта речи субъектно-предикатной оси
Данный параграф проводимого исследования имеет целью проанализировать изменения в семантико-синтаксической и лексико-синтаксической структуре вертикальном контексте речи, происходящие в результате имплицитного выражения объекта речи субъектно-предикатной оси (незаполненная объектная позиция). Начнем анализ с рассмотрения примера вертикального контекста речи (13), где в качестве предиката речи выступает собственно-речевой глагол, относящийся к ближайшему окружению прототипа dire / parler (примеры вертикального контекста речи с имплицитно выраженным объектом речи, где бы в качестве предиката речи выступал глагол-прототип группы глаголов говорения, при анализе материала исследования не встретились): balbutiait, suffoquait, la main tendue vers les places vides, vers les murs denudes ou pointaient les clous, ou pendaient les cordes inutiles. 2. Le Watteau, disparu! 3. Les Rubens, enleves! 4. Les tapisseries, decrochees! 5. Les vitrines, videes de leurs bijoux! [Ars. Lup. et Fant. P. 37].
Вводящее предложение данного вертикального контекста (II balbutiait, suffoquait, la main tendue vers les places vides, vers les murs denudes ou pointaient les clous, ou pendaient les cordes inutiles), содержащее высказывание передающего субъекта, на концептуальном уровне состоит из опоры и признака. На семантическом уровне опора начального предложения представлена субъектом речи, выраженным личным местоимением третьего лица единственного числа мужского рода іі в синтаксической функции подлежащего. Признак вводящего предложения представлен предикатом речи и объектом речи. Предикат речи выражается в данном случае собственно-речевым глаголом balbutier в имперфекте индикатива (balbutier = articuler imparfaitement, avec hesitation et difflculte [Petit Larousse 1966:98]), выполняющим в предложении синтаксическую функцию простого глагольного сказуемого. Объект речи вводящего предложения имеет имплицитный характер выражения и эксплицируется в развертывающем фрагменте, сформированном последующими предложениями, распадаясь при этом на ряд составляющих (le Watteau; les Rubens; les tapisseries; les vitrines - подлежащие в предложениях развертывающего фрагмента). Имплицитное выражение объекта речи субъектно-предикатной оси (незаполненная объектная позиция) позволяет говорить о незаполненной позиции опоры вертикального контекста речи.
Предложения развертывающего фрагмента, содержащие несобственно-прямую речь, передающую высказывание говорящего субъекта, представляют собой двусоставные безглагольные предложения: в них отсутствует глагол-связка, но сохраняется предикатив. Второе предложение вертикального контекста несет в себе экзистенциальную (бытийную) семантику. Ситуация бытия, отмечает В.Г. Гак, предшествует логически всякой иной ситуации: прежде чем говорить о каком-либо предмете, следует допустить его существование (или несуществование).
Вследствие этого границы бытийных предложений являются нечеткими, они легко переходят в предложения других семантических типов, и, напротив, для выражения бытийности приспосабливаются модели иной семантики [Гак 2000: 688]. В данном случае для выражения семантики бытия используется двучленная пассивная конструкция, состоящая из глагола-связки и причастия прошедшего времени без дополнения агенса (etait disparu), служащая для обозначения состояния, характеристики подлежащего, что сближает экзистенциальное (бытийное) предложение с квалификативным и статальным предложением. Отсутствие глагола-связки позволяет говорить о вторичном способе выражения бытийного предиката во французском языке. Последующие предложения вертикального контекста (3, 4, 5) несут в себе акциональную семантику. Акциональные предикаты выражаются вторичным способом: речь идет о субъектно-объектной трансформации, осуществляемой путем замены активного залога пассивным. В связи с отсутствием дополнения агенса в исходном варианте предложения 3 ,4, 5 с предикатами активного действия могут иметь следующий вид: On avait enleve les Rubens; On avait decroche les tapisseries; On avait vide les vitrines de leurs bijoux, где подлежащее on выражает субъект действия, а прямое дополнение (les Rubens, les tapisseries, les vitrines) - объект. Использование пассивной конструкции приводит к изменению направленности действия: объект действия находит выражение в подлежащем, тогда как субъект действия приобретает имплицитный характер выражения. Таким образом, в рассматриваемом примере вертикального контекста речи пассивная конструкция полностью реализует свое основное коммуникативное назначение - устранение обозначения реального субъекта действия [Sauvageot 1962: 133; Гак 2000: 373 и др.], неизвестного говорящему субъекту.
Расщепление содержания имплицитно выраженного объекта речи на ряд составляющих дает нам следующий вариант концептуальной схемы вертикального контекста (его означаемого).
В рассматриваемом вертикальном контексте субъект речи il и предикат речи balbutiait «вводящего контекста» выражены эксплицитно, тогда как объект речи имеет имплицитный характер выражения и изображается на схеме пунктирной линией. Стрелки, идущие от предложений 2, 3, 4, 5 развертывающего фрагмента в направлении субъектно-предикатной оси, указывают на отнесенность высказывания, заключенного в развертывающем фрагменте, к одному и тому же субъекту речи il и замыкаются на предикате речи balbutiait (см. рис. 38).
При анализе синтаксической структуры предложений, формирующих развертывающий фрагмент, следует обратить внимание на их параллельное синтаксическое построение (Le Watteau, disparu! Les Rubens, enleves! Les tapisseries, decrochees! Les vitrines, videes de leurs bijoux!). Являясь по своей природе неполными двусоставными предложениями, они характеризуются наличием безглагольного сказуемого (disparu; enleves; decrochees; videes). Следовательно, для предложений, формирующих развертывающий фрагмент вертикального контекста речи, характерным является усеченный вид инвариантной модели французского предложения S-V-C [Скрелина 1980], а именно, S - С. Такое усечение (или компрессия), характерное для разговорной речи, связывается с различными видами неполного высказывания.
