Введение к работе
Предлагаемая работа посвящена описанию морфосинтаксиса языков даргинской группы в типологическом и частично также в диахроническом контексте.
Даргинская группа языков входят в нахско-да геста некую (восточнокавказскую) языковую семью. Общее число говорящих на языках даргинской группы превышает 500 тысяч человек; даргинцы в основном проживают в центральной части Республики Дагестан. Традиционно идиомы даргинской группы рассматриваются как один (даргинский) язык, хотя в действительности речь идет о лингводиалектном континууме, генетическая глубина которого не менее двух тысяч лет. В этом континууме можно выделить порядка двух десятков отдельных даргинских языков с составляющими их диалектами [Коряков 2006], при этом общепринятой классификции даргинских языков и диалектов не существует, а имеющиеся их списки, по всей видимости, неполны. Поскольку проблема разграничения языков и диалектов в нашей работе специально не исследуется, мы в основном пользуемся нейтральным термином идиом или говорим о языках/диалектах.
Конечной целью нашего исследования является создание синтаксической модели даргинского предложения. Достижение этой цели включает в себя обширный круг задач; в предлагаемой работе решаются следующие их них:
выделение основных синтаксических классов словоформ; исследование синтаксических свойств основных классов словоформ, особенно тех, которые необычны с типологической точки зрения и специфичны для даргинских языков или для нахско-дагестанской языковой семьи;
изучение различных конструкций даргинского предложения, их синтаксических особенностей, основных функций и соотношения друг с другом;
описание средств выражения основных иллокутивных сил и структуры предложений различных иллокутивных типов - декларативов, вопросов, побуждений и пожеланий, а также экскламативов;
исследование стратегий оформления основных типов информационной структуры предложения - структуры с фокусированием предиката, структуры с аргументным (узким) фокусом, тетической структуры и структуры с верификативным фокусом;
анализ механизмов согласования по лицу и именному классу и отражение правил согласования в модели предложения.
Наше исследование в основном ограничено рамками простого предложения: хотя проблемы морфосинтаксиса полипредикативных конструкций затрагиваются в нескольких разделах работы, они остаются на периферии нашего внимания.
Все перечисленные выше задачи решаются в работе в первую очередь на материале одного из идиомов даргинской группы - тантынского, который мы будем называть тан-тынским диалектом. С лингвистической точки зрения тантынскии, видимо, довольно близок одному из крупных даргинских языков - цудахарскому, для которого, однако, не существует достаточно подробных описаний. Можно предполагать, что тантынскии является диалектом цудахарского языка (хотя утверждать это было бы преждевременно). На
тантынском диалекте говорят жители селения Танты, расположенного в Акушинском районе Республики Дагестан, а также проживающие в основном в городах Дагестана выходцы из этого селения (общее число говорящих- приблизительно полторы-две тысячи человек).
Выявляемые в работе грамматические особенности тантынского диалекта последовательно сопоставляются со свойствами других идиомов: прежде всего других языков/диалектов даргинской группы, затем - других языков нахско-дагестанской семьи, а в ряде случаев помещаются и в более широкий типологический контекст. Кроме того, ряд разделов работы (исследование конструкций предложения и особенно исследование личного согласования) включает в себя рассмотрение изучаемых феноменов с диахронических позиций.
Основным методом получения данных для нашей работы служил полевой метод: все данные по тантынскому диалекту получены в ходе полевой работы в селении Танты в 2008-2012 гг. В качестве источника языкового материала послужили как примеры, полученные путем опроса информантов, так и примеры из записанных в селении Танты устных текстов. В ходе полевых исследований получены также данные о некоторых других идиомах даргинской группы - прежде всего речь идет о диалектах/языках селений Ицари, Кунки, Худуц, в меньшей степени Ашты и Мегеб. Сведения обо всех прочих даргинских идиомах, а также о других нахско-дагестанских и прочих языках взяты из грамматических описаний соответствующих языков, а также из некоторых типологических работ.
Таким образом, в нашей работе в научный оборот впервые вводится большой массив языковых данных. Это обстоятельство составляет один из аспектов научной новизны диссертации. Работа содержит первое описание обширного фрагмента грамматики тантынского диалекта и целый ряд ранее не публиковавшихся фактов о других диалектах и языках даргинской группы. Кроме того, многие из задач, поставленных в диссертации, ранее не исследовались на материале даргинских языков и большинства других языков нахско-дагестанской семьи. В частности, впервые предпринято исследование структуры даргинских предложений различных иллокутивных типов, связи между иллокутивностью и информационной структурой, факторов, влияющих на правило классного согласования в различных конструкциях. Новым является и исследование личного согласования в нахско-дагестанских языках, также предложенное в нашей работе.
Преобладающие в последние 20-25 лет социальные процессы привели к тому, что существенная часть малочисленных идиомов даргинской группы оказалась под серьезной угрозой исчезновения. То обстоятельство, что в работе содержится большое количество сведений о различных диалектах даргинских языков, в основном малочисленных, говорит об актуальности нашего исследования. С другой стороны, исследование даргинской группы весьма актуально даже вне связи с потенциальной угрозой вымирания, так как до сих пор не существует ни сколько-нибудь полных грамматических описаний для большинства идиомов, ни даргинско-русских словарей, а работы, содержание которых выходило бы за пределы традиционных описаний основ фонетики и морфологии, крайне немногочисленны.
Теоретическую базу диссертации образуют несколько групп научных трудов. При исследовании тантынского и других даргинских идиомов мы опираемся на труды кавказоведов - исследователей даргинского и других восточнокавказских языков, среди которых прежде всего следует упомянуть П.К. Услара, С.Н. Абдуллаева, А.А. Магометова, Хельму ван ден Берг. Особая роль в исследовании восточнокавказских языков принадлежит А.Е. Кибрику: в нашей работе мы во многом опирались на его теоретические идеи. В диссертации используются также современные типологические исследования (например, [Cysouw 2003], [Siewierska 2004], [Nikolaeva 2007] и др.) и работы по информационной структуре предложения ([Lambrecht 1994], [Янко 2001], [Hetland, Molnar 2003] и др.). В тех разделах работы, где мы стремились к формализации полученных результатов, мы опирались на фрагменты формального аппарата генеративной грамматики; в частности, мы пользовались такими понятиями, как составляющая, группа, передвижение, контроль, однако ограничились при этом лишь теми понятиями и обобщениями генеративного синтаксиса, которые уже вошли в универсальный фонд лингвистических знаний.
Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в ней предложен целый ряд решений, касающихся тантынского и других идиомов даргинской группы, но потенциально применимых и к другим языкам, прежде всего нахско-дагестанским:
во-первых, в работе предложен и эксплицирован способ выделения синтаксических классов для языков с богатой агглютинативной морфологией и высокопродуктивной словообразовательной деривацией;
во-вторых, исследовано соотношение различных иллокутивных типов предложений с доступными для них вариантами информационных структур; на основе проведенного анализа показано сходство между декларативными и вопросительными предложениями, с одной стороны, и императивными и оптативными предложениями, с другой,- сходство, по всей вероятности, имеющее общетипологическую релевантность;
исследованы семантические и синтаксические свойства предикативных показателей -единиц, которые в даргинской грамматике играют примерно ту же роль, что вспомогательные глаголы в языках европейского стандарта;
подробно исследованы правила личного и классного согласования и предложена теоретическая конструкция, которая объясняет эти правила;
показано, что в большинстве независимых предложений следует постулировать особую синтаксическую позицию- позицию подлежащего, которая в ряде случаев заполняется нулевой именной группой;
предложен проект синтаксической модели даргинского предложения, призванный адекватно отразить его синтаксические особенности (левое ветвление, преобладание связочных конструкций, жесткие правила комбинирования предикативных показателей, оформление фокусной группы, возможности размещения синтаксических составляющих в постпредикатной позиции, неоднозначные правила контроля согласования);
проведено сравнительное исследование личного согласования в нахско-дагестанских языках, на основании которого сделаны выводы о корреляции между источником показате-
лей согласования и их синхронными свойствами, и выдвинута гипотеза о происхождении типологически редкой личной оппозиции даргинского типа в результате грамматикализации аллокутивной частицы.
Результаты работы могут быть использованы для создания баз данных и корпусов текстов даргинских и других нахско-дагестанских языков; при подготовке полевых исследований языков Кавказа; в преподавании кавказоведческих, типологических и общетеоретических курсов. В этом заключается практическая значимость работы.
Апробация работы. Промежуточные результаты работы неоднократно докладывались и обсуждались на заседаниях рабочего семинара по нахско-дагестанским языкам (Институт лигвистики РГГУ) и трижды - на заседаниях рабочего семинара Института восточных языков и культур (INALCO, Париж). Помимо этого, результаты исследования были представлены на следующих конференциях: Международная конференция «Категории глагола и структура предложения» (Санкт-Петербург, май 2001 г.); Конференция «Морфосинтак-сис языков Кавказа» (Париж, декабрь 2006 г.); XI Коллоквиум Европейского общества кавказоведов (Москва, МГУ, июнь 2002 г.); Ежегодная конференция Немецкого научного общества (Майнц, февраль 2004 г.); Международная конференция по морфологии (International Morphology Meeting; Вена, февраль 2008 г.); Пятая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, ноябрь 2008 г.; приглашенный докладчик); Конференция «Синтаксис языков мира» ("Syntax of the World's Languages"; Лион, Франция, сентябрь 2010 г.); Седьмая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, ноябрь 2010 г.; приглашенный докладчик); Международная конференция, посвященная 50-летию Петербургской типологической школы (Санкт-Петербург, май 2011 г.); 44-я Ежегодная конференция Европейского лингвистического общества (44th Annual Meeting of the Societas Linguistica Europaea; Логроньо, Испания, сентябрь 2011 г.); Конференция по языкам Кавказа (Лейпциг, Германия, май 2011 г.); Рабочее совещание по проблемам сложного предложения (Майнц, Германия, ноябрь 2012 г.); Международная конференция по морфологии (International Morphology Meeting; Вена, февраль 2012 г.; пленарный доклад).
Материалы исследования использовались в лингвистических курсах, читаемых автором в Институте лингвистики РГГУ («Синтаксис»; «Языки мира»; «Предикативные категории в языках различных типов», «Лицо и личное согласование в языках различных типов», «Даргинский язык»). Кроме того, они были использованы в публичной лекции «В горах Дагестана: разнообразие языков и культур», прочитанной в Политехническом музее в декабре 2011 г.
