Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Соотношение понятий эквивалентность и адекватность при переводе поэтических текстов 13
1.1. Проблема переводимости/непереводимости художественного текста 13
1.2. Понятие адекватности и эквивалентности поэтических переводов .30
1.3. Художественный стихотворный перевод и стихосложение 48
Выводы к главе I: 61
Глава II. Переводы из раннего Лонгфелло 63
2.1. Стихотворение «псалом жизни» как событие русской переводческой мысли 65
2.2. Поэтический цикл «песни о рабстве» в интерпретации ведущих переводчиков конца xix-начала XX века 84
2.3. Excelsior в русских переводах XIX-XX вв 104
Выводы к главе II: 122
Глава III. Аспекты стиля г.у. Лонгфелло позднего периода и их отражение в русских переводах 125
3.1. Индейская проблематика произведений Г.У. Лонгфелло в русских переводах 125
3.2. Лингвостилистический анализ «песни о гай abate» 140
3.3. Сопоставительный анализ «песни о гаиавате» г.у. Лонгфелло в оригинале и переводе И.Бунина (на лексическом, синтаксическом и фонетическом уровнях) 158
Выводы к главе III: 178
Заключение 180
Библиография 187
- Проблема переводимости/непереводимости художественного текста
- Понятие адекватности и эквивалентности поэтических переводов
- Стихотворение «псалом жизни» как событие русской переводческой мысли
- Индейская проблематика произведений Г.У. Лонгфелло в русских переводах
Введение к работе
Поэтический перевод относится к сравнительно малоизученным феноменам человеческой жизни. При оценке качества перевода с исторической дистанции актуальным представляется изучение эволюции перевода и переводческой мысли. Следует помнить, что история русской переводной литературы - это история поисков, постижения и воссоздания на родном языке произведений иноязычных писателей с целью освоить их достижения и тем самым обогатить отечественную культуру. В начале XIX века переводная литература органически вливалась в национальный литературный процесс и вступала в сложные отношения с оригинальной литературой.
По мнению А.Н. Гиривенко, «любой художественный перевод, сколь ни был он близок и точен по отношению к оригиналу, представляет интерес для исследователя, так как является фактом истории словесности» [Гиривенко 2000: 5]. Исследование экспрессивных средств речи является одним из актуальных направлений в современной лингвистике, так как каждое речевое произведение рассматривается как средство выражения эмоциональной экспрессии личности определенной нации.
Литература как один из видов искусства отражает жизнь общества, народа во всем его многообразии. Писатель как представитель того или иного народа воспроизводит жизненные явления с общенациональной точки зрения, т.е. каждый истинно национальный писатель создает свои произведения в близкой ему национальной форме [Файзуллаева 1972: 3]. Чем разностороннее и глубже познавательная деятельность народа, тем богаче развит его язык, в котором ярко запечатлен весь исторический опыт народа, своеобразие его бытия и мышления. Специфические черты, присущие языку, наиболее ярко проступают при переводе, когда происходит сопоставление двух языковых стихий, таких как русская и английская.
Обращаясь к переводам поэтических текстов такого поэта, как Генри Уодсворт Лонгфелло, любой исследователь представляет всю сложность
процесса перевода, а результаты и критерии оценки данного вида деятельности позволяют осознать, насколько значима роль поэтов-интерпретаторов в литературной взаимосвязи двух культур - русской и американской.
До недавнего времени имя Генри Уодсворта Лонгфелло (1807-1882) ассоциировалось у русского читателя со всемирно известной поэмой «Песня о Гайавате» в переводе Ивана Бунина. Но мало кто задумывался о том, что творчество американского поэта гораздо обширнее и составляет свыше 800 лирических стихотворений, среди них 174 поэмы и около 100 переводов с четырех европейских языков, которыми он владел в совершенстве.
Генри Лонгфелло происходил из старинной йокширской семьи, переселившейся в Америку в XVII в. и жившей в строгих пуританских традициях. Поэт воспитывался сначала в своем родном городе, Портленде, где много читал, увлекался творчеством Вашингтона Ирвинга и под его влиянием стал писать стихи. Университетское образование Лонгфелло получил в Бодуип колледже, в Брунсвике, и, после годичного пребывания в Европе, сделался профессором новых языков сначала в Брунсвике, потом в Гарвардском университете. Лонгфелло составил целый ряд лекционных материалов по европейским литературам, издал несколько переводов с испанского, рассказал свои путевые впечатления в интересной книге «Outre-Mer».
С конца 30-х годов он всецело отдается делу своей жизни - поэзии. Одним из первых его стихотворений был «Psalm of Life», сразу создавший автору большую популярность в Америке, и в 1839 г. появился первый сборник его стихотворений, «Voices of the night», а затем большой автобиографический роман, "Hyperion", не имевший успеха. Далее последовали другие лирические сборники: «Ballads and other poems» (1841), в который вошел знаменитый «Excelsior», «Poems on slavery» (1842) и др. В движении 40-х годов в пользу освобождения негров Лонгфелло принимал гораздо меньшее участие, чем другие американские поэты, как Витьер и Лоуэль. Поэт сторонился практической деятельности и, сочувствуя аболиционистам, выразил это лишь
несколькими песнями о невольниках, очень художественными, но менее сильными и негодующими, чем ожидали друзья поэта.
От лирической поэзии Лонгфелло перешел к созданию эпических поэм национально-американского характера. Такова, прежде всего, «Евангелина» (1847), пасторальная поэма из истории первых французских выходцев в Америке; она сразу сделала Лонгфелло национальным поэтом и до сих пор остается одной из настольных книг всякой американской семьи. Тем же национальным характером отличаются «Courtship of Miles Standish» (1858), где поэт вдохновляется преданиями о британских предках современных американцев, а также «Song of Hiawatha» (1855), поэма из быта краснокожих индейцев. Этими поэмами Лонгфелло достиг вершины литературной славы и все его дальнейшие сборники: «Tales of the Wayside Inn» (1863), «Three books of song» (1872), «Golden Legend», «Birds of Passage», «Ultima Thule» и многие другие находили восторженный прием у критики и у публики, так же, как его переводы из итальянских, французских и немецких поэтов.
Воспитанный в духе европейских литератур, проникнутый поэзией Вордсворта и других английских лэкистов1, Лонгфелло в первых лирических сборниках пересадил английский спокойный идиллический романтизм на американскую почву. В этих сборниках Лонгфелло чередуются бодрые и меланхолические мотивы: в «Psalm of Life» он проповедует активный, оптимистический идеал жизни, в «Footsteps of Angels» поет гимн примирения с ударами судьбы. «Excelsior" - одно из самых популярных стихотворений Лонгфелло - превозносит безграничность стремлений к недосягаемому идеалу, а в мелодичном «Hymn of the night» поэт молит лишь о временном забытье от страданий, воспевая ночь, утешительницу страждущих. В эпических поэмах сказывается стремление поэта создать новую национальную поэзию, воссоздать красоту девственных лесов, наивность младенческого населения, его простые чувства и цельные характеры.
1 Лэкистами называли поэтов Озёрной Школы, сформировавшейся в конце XVIII - первой половине XIX веков. Учителем, мэтром поэтов-лэкистов был Уильям Вордсворт Ученики собирались в его имении в краю озёр - отсюда и пошло название школы. В Озёрную Школ} входило всего-навсего трое человек - сам Вордсворт, Роберт Саути и Самюэль Кольридж. Поэтов роднил живой интерес и любовь к природе.
Актуальность данной работы состоит в освещении малоизученного в переводоведении вопроса о переводе образа в этнопоэтических произведениях, а также в ознакомлении с трудами первых переводчиков американской литературы. Термин «эгнопоэтика» связан с именем Джерома Ротенберга, одного из первых обратившихся к художественно непредвзятому исследованию древних и традиционных культур Африки и Америки [Rotenberg 1983].
Проблеме художественного перевода традиционно уделяется большое место в трудах по теории и практике перевода таких авторов, как П.М. Топер, P.P. Чайковский, С.Ф. Гончаренко, Т.А. Казакова и других исследователей, занимающихся проблематикой поэтического перевода в нашей стране.
Важно отметить, что вопрос о средствах и путях достижения адекватности - один из наиболее обсуждаемых в теории художественного перевода. Строгие , ограничения, налагаемые на поэтический перевод в силу специфики самого жанра, т.е. необходимость передать не только содержание, но и ритмико-мелодическую и композиционно-структурную сторону подлинника, большая зависимость поэтического произведения от особенностей языка, на котором оно написано, - все это делаег перевод поэзии одной из наиболее трудных областей переводческой деятельности. Но именно этот аспект поэтического перевода как нельзя лучше характеризует все переводческие трудности и способы их разрешения на лексико-стилистическом плане выражения.
Для решения проблем, связанных с оценкой качества поэтических переводов необходимо изучать и «обсуждать не то, что, по мнению теоретиков и критиков перевода, должно быть в том или ином переводном тексте, а то, что есть на самом деле, - конкретные поэтические оригиналы и их иноязычные перевоплощения в их социально-художественном бытовании» [Чайковский 1997: 3].
В плане сопоставительной стилистики и теории перевода очень
интересным представляется исследования специфических особенностей
поэтического языка Генри Уодсворта Лонгфелло для переводчиков на пути
достижения адекватного поэтического перевода. Из почти восемьсот поэтических произведений поэта на русский язык переведено только около двухсот. До настоящего времени поэтическое наследие американского поэта исследовалось в основном в аспекте литературоведения (Л.И. Ронгонен, В.И. Новиков и др.). Есть основания полагать, что определение стилистических особенностей поэзии Генри Лонгфелло может стать основой дальнейших исследований в области критики перевода и способствовать воссозданию всего собрания сочинений поэта на русском языке.
Научная новизна состоит в том, что перевод поэтических произведений рассматривается с позиций новейших лингвистических теорий, т.е. с позиции трактовки поэтического текста как дискурса и его прагматического воздействия на реципиента. В работе поэтапно прослеживаются особенности передачи стилистических особенностей поэзии Г.У. Лонгфелло, выполненные забытыми и неизвестными русскими переводчиками XIX - XX вв. Проведенное исследование позволило определить основные лингвистические проблемы при решении задачи достижения максимальной адекватности перевода подлиннику, а также выявить тенденции в подходах к передаче стихотворений американского поэта на русский язык длиною в столетие и дать свою оценку, исходя из требований, предъявляемых к переводу.
Целью данного исследования является изучение функционирования стилистических тропов поэзии Г.У. Лонгфелло и их адекватной передачи на русский язык с учетом сохранения прагматических свойств подлинника.
Материалом исследования послужили произведения американского поэта-романтика второй половины XIX века Генри Лонгфелло - цикл стихов «Песни о рабстве» в переводах известных переводчиков XIX - XX вв., стихотворения «Псалом жизни» и «Excelsior» в оригинале и переводах дореволюционного и советского периодов, эпическая поэма «Песнь о Гайавате» в оригинале и переводе И. Бунина, исследования отечественных и зарубежных переводоведов, справочные пособия, словари и энциклопедии.
Задачи исследования:
1. На теоретическом уровне:
проанализировать наиболее важные положения переводоведения, общие лингвистические положения, позволяющие выявить теоретические и методологические установки определения критерия адекватности в стихотворном переводе;
на основании современных теорий изучить способы достижения эквивалентности и адекватности при переводе поэзии.
2. На практическом уровне:
рассмотреть в историческом плане проблему стиля Лонгфелло в американской и русской критике;
провести сопоставительный анализ образных структур стихотворений-оригиналов и их русских переводов;
проанализировать аспекты стиля Лонгфелло в плане сопоставительной стилистики и теории перевода, подчеркнуть решающую роль стилистических соответствий в достижении адекватного поэтического перевода.
В процессе решения поставленных задач применялись следующие методы:
метод историко-филологического анализа, позволяющий рассмотреть особенности поэтического языка Г.У. Лонгфелло в историческом контексте состояния языка и культуры в художественной литературе XIX-XX вв.;
метод лингвостилистического описания (характеристика лингвистических и стилистических особенностей поэтического произведения);
метод сопоставительного лингвистического анализа оригинала и переводов;
метод синтеза (сведение в одно целое достижений контрастивного исследования поэтического текста, исследований творчества Генри
Лонгфелло, методик сопоставительного анализа оригинала и его переводов).
Теоретическая значимость работы заключается в выявлении способов перевода сложных стилистических структур поэтического текста, обеспечивающих адекватное восприятие переведенного текста на материале поэзии Г.У. Лонгфелло, а также в возможности использования результатов диссертации для дальнейших исследований в областях лексикологии, стилистики и переводоведения.
Практическая значимость. Данная работа может представлять интерес для дальнейшей разработки вопросов, связанных с изучением творчества Генри Лонгфелло и передачи колорита при переводе поэтических эпических произведений других авторов. Данные исследования могут быть использованы для повышения эффективности занятий по теории и практике, истории перевода в языковых вузах.
На защиту выносятся следующие положения:
различия в английском и русском стихосложении наблюдаются на всех уровнях (фонетическом, ритмическом, морфологическом, семантическом и стилистическом);
на структурном уровне адекватность текстов достигается при помощи сохранения размера и рифмы;
на семантическом уровне адекватность достигается при помощи лексико-семантических трансформаций;
на прагматическом уровне преобладают стилистические трансформации.
Апробация работы. По теме данного диссертационного исследования были сделаны доклады, сообщения, выступления на конференциях в 2007-2008 гг.: III и XIV Международные Дашковские чтения (Москва, МГИ им Е.Р. Дашковой, 18 апреля 2007г. и 28 марта 2008г.), V Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современного сопоставительного языкознания» (Москва, МГИ им Е.Р. Дашковой, 23 ноября
2007г.), IV Международная научно-практическая конференция «Диалог культур: русский язык и русская культура в современном мире» (Москва, Институт языков и культур им. Л. Толстого, 20-21 марта 2008г.), на заседаниях кафедры прикладной лингвистики гуманитарного факультета Московского Гуманитарного Института имени Е.Р. Дашковой (ноябрь 2007, октябрь 2008, февраль 2009), а также апробировались на занятиях по стилистике английского языка со студентами 4 курса заочного и 3 курса ускоренного обучения в МГИ им. Е.Р. Дашковой.
Основные положения исследования отражены в 4-х публикациях, в том числе 2 статьи в журналах, рекомендованных ВАК.
Структура работы определяется поставленной целью и ее задачами. Данное диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка, включающего 220 наименований работ отечественных и зарубежных авторов, списка словарей и справочных пособий (23 единицы), использованных источников (44 единицы), интернет-ссылок (6 единиц). Работа содержит четыре приложения. В первом из них даётся полный список выявленных русских переводов произведений Лонгфелло в сопоставлении с оригиналом. Во втором приводится список выявленных переводчиков поэзии Лонгфелло с указанием первых публикаций. Третье и четвертое приложения составляют оригиналы рассматриваемых произведений и исследуемые нами переводы соответственно. Общий объем работы составляет 212 страниц печатного текста без Приложений.
Во введении обосновывается выбор темы, актуальность и научная новизна работы, определяются цели и задачи исследования, описывается его методология, выявляется теоретическая и практическая значимость, указывается научно-теоретическая база, формулируются основные положения, выносимые на защиту, описывается материал исследования, приводятся данные об апробации результатов изучения темы.
В первой главе диссертации анализируется различие в английском и русском стихосложении, выявляется прагматический потенциал поэтических
текстов, приводятся принципы перевода поэтических произведений и эволюционирование понятия адекватность и эквивалентность.
Во второй главе диссертации рассматривается история перевода и критики поэзии Лонгфелло в России и за рубежом на примере сопоставительного анализа переводов цикла «Песни о рабстве», стихотворения «Псалом жизни» и «Excelsior».
В третьей главе рассматриваются подробно стилистические аспекты индейской проблематики стиля Лонгфелло и дается лингвостилистический анализ перевода И. Буниным поэмы «Песнь о Гайавате».
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и формулируются основные выводы.
В приложениях приводится сводная библиография переводов произведений Лонгфелло на русский язык, оригиналы и тексты всех рассматриваемых переводов.
Проблема переводимости/непереводимости художественного текста
Перевод играет огромную роль в процессе сближения и взаимопонимания различных культур и народов. Он - один из древнейших видов человеческой деятельности. После появления на нашей планете разноязычных человеческих племен из-за различия их языков появилась потребность в людях, при помощи которых могли бы происходить контакты между представителями разных племен, обмен духовными ценностями. Поскольку с тех пор, как существует человечество, имеет место данная форма социальной деятельности, то перевод можно рассматривать как одну из социокультурных универсалий. Перевод, как вид социальной деятельности имеет и важную социально-созидающую роль, так как «если язык каждого народа способствует формированию чувства национального единства и идентичности этноса, то перевод обеспечивает возникновение чувства более высокого единства - единства человечества» [Чайковский 1997: 6].
Перевод давно привлекает к себе внимание специалистов многих дисциплин: психологов, этнографов, социологов, философов, литературоведов, лингвистов. Однако теория перевода как самостоятельная отрасль знания начала формироваться относительно недавно, поскольку до сих пор имеются сомнения в правомерности создания такой науки. Объяснением этому является утверждение о принципиальной невозможности построить такую теорию, так как существует мнение о невозможности эквивалентного перевода. Накопленный практический опыт нуждается в обобщении и теоретическом осмыслении, и в этом отношении уже проделана большая работа.
За последние пятьдесят лет появилось множество теоретических работ, в которых освещаются различные аспекты перевода (Л.С. Бархударов (1975), В.Г. Гак (1970), В.Н. Комиссаров (1973, 1980, 1990), Р.К. Миньяр-Белоручев (1996), Л.Л. Нелюбин (1981), ЯМ. Рецкер (1950, 1974), И.И. Ревзин и В.Ю. Розенцвейг (1964), Г.М. Стрелковскии (1979), А.В. Федоров (1953, 1968), А.А. Черняховская (1976), А.Д. Швейцер (1973,1988), А.Ф. Ширяев (1981), и др.). Но по многим существенным вопросам продолжаются споры, вызванные, чаще всего, различием исходных установок. Следовательно, говорить о завершенности или ценности отдельных теорий или общей теории перевода пока рано, так как ещё существует ряд нерешенных проблем, а по некоторым вопросам имеются значительные разногласия.
В литературе по истории, теории, критике и практике перевода существует большое количество разнообразных терминов, используемых для обозначения феномена «перевод»: вариант, версия, вольный перевод, дословный перевод, переложение, переработка, подстрочник, прозаический перевод, свободная интерпретация, стихотворение на мотив оригинала и др. За многообразием обозначения понятия «перевод» кроется стремление более адекватно отразить суть явления, найти определение, наиболее однозначно и полно передающее особенности каждого отдельного вида перевода. Но чаще всего слово «перевод» используется как термин с обобщённым, собирательным значением.
Рассмотрим различные подходы к термину «перевод», трактовок которого достаточно большое количество. О.С. Ахманова дает следующее определение: «Перевод - это передача информации, содержащейся в данном произведении речи, средствами другого языка; отыскание в другом языке таких средств выражения, которые обеспечивали бы передачу на нем не только информации, но и наиболее полное соответствие нового текста первоначальному, также и по форме (внутренней и внешней)» [Ахманова 1966: 316]. Из данного определения видно, что текст перевода - вторичен по своей сути, и переводчик должен передать то, что уже создано автором без собственной оценки, мыслей и переживаний. Рассмотрим еще несколько определений. Л.С. Бархударов рассматривает перевод «как процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, т.е. значения» [Бархударов 1975: 6]. Сторонница структурных методов исследования А.А.Черняховская полагает, что перевод - это «преобразование структуры речевого произведения, в результате которого, при сохранении неизменным плана содержания, меняется план выражения, один язык заменяется другим» [Черняховская 1976: 3]. У И.Р. Гальперина перевод - это передача смыслового содержания и стилистических особенностей высказывания на одном языке средствами другого языка [Гальперин 1958: 64]. Р. Якобсон рассматривает перевод как интерпретацию вербальных знаков и сообщений [Якобсон 1978: 16].
Наиболее полное толкование термина «перевод» дает Л.Л. Нелюбин, который определяет его «как однонаправленный и двухфазный процесс межъязыковой и межкультурной коммуникации, при котором на основе переводческого анализа первичного текста создается вторичный текст (метатекст), заменяющий первичный в другой языковой и культурной среде» [Нелюбин 2003: 140].
Один из основателей отечественной лингвистической теории перевода А.В. Фёдоров, для которого материалом анализа «служат только тексты как речевые произведения», считает, что перевод означает умение «выразить верно и полно средствами одного языка то, что уже выражено ранее средствами другого языка» [Фёдоров 1983: 14]. По В.Н. Комиссарову перевод - это вид языкового посредничества, при котором содержание иноязычного текста оригинала передается на другой язык путем создания на этом языке коммуникативно-равноценного текста [Комиссарову 1990: 43]. Ярко видна эволюция данных определений. Если сначала перевод рассматривался лишь как передача информации, то в последнем определении, он уже вид языкового посредничества, учитывается и коммуникативная направленность перевода. Всякий перевод - это некое подобие оригинала, а всякий оригинал выступает своеобразным «текстом-донором», благодаря которому возникает новый текст в сфере другого языка [Чайковский 1997: 6]. Оригинал не может быть во всей его полноте передан на другом языке, так как полностью идентичным он может быть только самому себе. Перевод - это акт межъязыковой коммуникации. Эффективность его во многом определяется степенью близости перевода к оригиналу. Но языковые и культурные, различия приводят к нетождественности этих текстов.
В процессе своей деятельности переводчик стремится к максимальной близости оригинального и переводного текстов и одновременно «преодолевает» сопротивление, которое ему при этом оказывает язык перевода, а также культурно-исторические различия между носителями исходного языка (КЯ) и переводящего языка (ПЯ), так как перевод - это взаимодействие не только двух языков, но и двух народов, двух разных культур, укладов жизни, традиций. В связи с этим одним из центральных понятий теории перевода является понятие эквивалентности, которое обозначает относительную общность перевода и оригинала при отсутствии их тождества.
Понятие адекватности и эквивалентности поэтических переводов
Вопрос о степени близости перевода к оригиналу обсуждали многие переводоведы, начиная со времен античности. Так, Цицерон (106-43 гг. до н.э.), великий римский оратор, оставил множество замечаний о принципах и приемах передачи иноязычного текста, которые сыграли большую роль в дальнейшем развитии теории и практики перевода. Цицерон признавал возможность двоякой передачи оригинала - дословной и воспроизводящей не слова, а эмоциональную силу произведения [Нелюбин, Хухуни 2006: 30]. Поэтому позднее некоторые переводчики пытались теоретически обосновать свое право на большую свободу в отношении источника, необходимость воспроизводить не букву, а смысл или даже общее впечатление, «очарование» оригинала. Уже в этих первых высказываниях о целях, которые должен ставить перед собой переводчик, можно увидеть начало теоретических споров нашего времени о допустимости «буквального» или «вольного» перевода, о необходимости сохранить в переводе то же воздействие на реципиента, которым обладает оригинал.
Перевод - это сложное многогранное явление, отдельные аспекты которого могут быть предметом исследования разных наук. В рамках переводоведения изучаются психологические, литературоведческие, этнографические и другие стороны переводческой деятельности, а также история переводческой деятельности в той или иной стране или странах. В зависимости от предмета исследования можно выделить психологическое переводоведение (психологию перевода), литературное переводоведение (теорию художественного или литературного перевода), этнографическое переводоведение, историческое переводоведение и т.д.
Проблема переводческой эквивалентности входит в состав более общей проблемы - проблемы переводимости в целом. Вопрос о возможностях перевода всегда был и осіается до настоящего времени предметом многочисленных дискуссий. Исследования последних лет убедительно доказывают, как велика была роль перевода в деятельности людей прошлых эпох. Трудно переоценить его значение и в современном мире: перевод воскрешает прошлое, он ориентирован на будущее и в этом своем качестве способствует прогрессу. Достижение переводческой эквивалентности - цель любого перевода. Всякий перевод означает прежде всего смену языкового кода, поскольку для выражения одного и того же содержания разные языки пользуются различными средствами. При художественном переводе происходит не простое, а сложное перекодирование, процесс, который Р. Якобсон определяет как «межъязыковую творческую транспозицию» [Якобсон 1978: 21]. Это позволяет говорить о художественном переводе как о специфическом виде перевода, результат которого зависит от многих составляющих и не может быть определен однозначно.
Следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной [Комиссаров 1990:40].
Именно степень эквивалентности двух текстов - на исходном языке и языке переводящем - позволяет нам судить об успешности перевода. Проблема достижения эквивалентности двух текстов, текста оригинала и текста перевода, а также их фрагментов возникла давно. В науке о переводе на настоящий момент не сложилось однозначного понимания эквивалентности. В целом эквивалентом называют «единицу речи, совпадающую по функции с другой, способную выполнять ту же функцию, что другая единица речи» [Ахманова 1966]. Основное же определение эквивалентности приводит болгарский теоретик перевода А. Попович, понимающий под стилистической и содержательной эквивалентностью «функциональную равноценность элементов оригинала и перевода» [Попович 1980: 197]. Различия в системах ИІІ и ПЯ и особенностях создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в переводе содержания оригинала. Поэтому переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале.
Рассмотрим наиболее известные из существующих концепций переводческой эквивалентности: I. Концепция формального соответствия Девиз представителей этого направления можно сформулировать так: «передается все, что поддается передаче (в том числе по мере возможности и структура исходного текста)». Трансформируются, заменяются, опускаются только те элементы исходного текста, которые вообще невозможно воспроизвести непосредственно.
Когда существенная часть переводческих работ приходилась на перевод «священных» книг, подобная установка в ряде случаев объясняется суеверным трепетом перед «священными» текстами, из желания как можно точнее передать «Слово Божие».
Позднее установка на буквальный перевод получила иное обоснование. Вот что писал известный русский поэт А.А. Фет в середине 19 века: «Счастлив переводчик, которому удалось, хотя отчасти, достигнуть той общей прелести формы, которая неразлучна с гениальным произведением... Но не в этом главная задача, а в возможной буквальности перевода: как бы последний ни казался тяжеловат и шероховат на новой почве чужого языка, читатель с чутьем всегда угадает в таком переводе силу оригинала» [Фет 1888: 333].
Подобный подход к переводу осуществлялся на практике в наше время в работах ряда советских переводчиков в области художественной литературы. Например, переводы, выполненные Е. Ланном и А.В. Кривцовой, подверглись заслуженной и жесткой критике К.И. Чуковского.
Стихотворение «псалом жизни» как событие русской переводческой мысли
Генри Уодсворт Лонгфелло был первым американским поэтом, завоевавшим широкую популярность не только у себя на родине, но и далеко за ее пределами. Его литературная деятельность началась в 30-е годы XIX века. В 1839 году вышел в свет первый лирический сборник «Голоса ночи» («Voices of the Night»),
Мотивы прославления человека-творца и созидателя, призыв к труду, как к подвигу звучат в лучшем стихотворении цикла «Псалом жизни» («The Psalm of Life»), написанном поэтом в 1838 году, непосредственно после перевода на английский язык мрачной испанской трагедии «Coplas de Mannque». Эта поэма дона Хорхе Манрике посвящена смерти известного в средневековой Испании прославленного Родриге Манрике - отца поэта. Создание данного стихотворения явилось как бы итогом сложных философских раздумий о смысле жизни и о предназначении человека, своеобразная исповедь поэта. О возникновении замысла стихотворения Лонгфелло говорит в одном из своих писем: «После того, как я перевел «Coplas de Manrique», меня долго преследовали мрачные думы. Казалось, меня преследовал дух смерти. Испытания последних лет навеяли чувства, которые я пытался выразить в «Псалме жизни» [Robertson 1887: 160]. «Псалом жизни» был впервые прочитан перед студентами в Гарвардском университете на лекции о Гете, и нельзя не отметить, что в этом оригинальном и самобытном стихотворении ощущается влияние поэзии немецкого романтизма, трудов Гете и Шиллера. Как отмечает Ньютон Арвин: «Псалом жизни» заставил имя Лонгфелло, уже знакомое читателю, зазвучать с новой силой у него на родине и за ее пределами» [Arvin 1968: 55]. В «Псалме жизни» поэт явил миру свою способность наставника. Стихотворение не гимн, а именно псалом, в котором религиозное чувство сочетается с жизненным опытом, - живое наследие пуританской традиции. Внутренняя мелодика стихотворения сложилась из сплетения множества музыкальных жанров - гимна, марша, псалма. Ван Впк Брукс говорит, что «настанет время - и строки этого стихотворения в качестве личного кредо перепишет на свой веер китайский богдыхан, и умирающий солдат под Севастополем будет повторять эти сгрофы» [Брукс 1967: 168].
«Псалом жизни» привлекает не только своим гуманизмом, но и поэтическим построением. Стихотворение состоит из 9 строф-катренов, т.е. четырех строк, объединенных общей конечной рифмой, в соединении с хореем (двусложная стопа с ударением па первом слоге) и перекрестной рифмой (наиболее употребительный вид рифмовки в четверостишии, где слова рифмуются через строку, по типу abab). Неодинаковое количество слогов в строчках 8-7-8-7 придает динамичность и напряженность повествованию. Стихотворение строится на антитезе, противопоставлении пассивного, дремотного существования яркой, полноценной жизни человека-борца.
Высокая эмоциональность, динамичность, пафос боевого настроя стихотворения достигается умелым использованием «целого арсенала» поэтических средств, свойственных романтической поэзии.
Использование в стихотворении эмоционально насыщенных образов, метафор и сравнений, придавая красочность и поэтичность языку, в то же время усиливает его возвышенный, несколько торжественный пафос. Хотя многие из этих поэтических средств не новы и используются со своими привычными ассоциациями (Time is fleeting, in the world s broad field of battle, the sands of time), здесь они приобретают свежесть и оригинальность в новых поэтических словосочетаниях и в условиях повышенной эмоциональности всего стихотворения в целом. Элегическая фразеология, образы, навеянные религией (Dust thou art, to dust returnest, funeral march, God), сочетаются с обиходной лексикой, с реальными образами и военной терминологией (muffled drums, field of battle, dumb). Поиск новых поэтических форм, стремление выйти за пределы канонов романтической поэтики говорят о творческом росте молодого автора.
В «Псалме жизни» Лонгфелло впервые предстает перед нами как самобытный, оригинальный поэт, утверждающий свою творческую индивидуальность. Глубокое философское содержание этого стихотворения, его поэтичность и музыкальность сделали его лучшим и популярнейшим поэтическим произведением современной автору Америки.
«Псалом жизни» пользовался необычайным успехом, появившись в газете «Knickerbocker» в 1838 году без имени автора, и вскоре был у всех на устах. Современные автору критики слышали в нем «голос молодой, здоровой, полной надежд Америки» [Robertson 1887: 76]. Эрик Робертсон считает, что слова этого прекрасного стихотворения «можно применить и к жизни пастуха и к жизни короля...» [Robertson 1887: 79].
Другой исследователь жизни и творчества Лонгфелло Г.Л. Остин в своем исследовании «Henry Wadsworth Longfellow. His Life, His Works, His Friendships» приводит целый ряд примеров, свидетельствующих о необычайной популярности этого стихотворения среди простых людей, рабочих и крестьян, понявших и оценивших глубокий жизнеутверждающий и философский смысл «Псалма жизни». Например, в исследовании рассказывается о случае, когда на какой-то улице Лондона к Лонгфелло подошел простой рабочий и попросил разрешения пожать ему руку и поблагодарить за прекрасное стихотворение, которое ему когда-либо встретилось. В воспоминаниях поэта это отразилось следующим образом: «Эта похвала доставила мне больше счастья и удовлетворения, чем все похвалы, когда-либо полученные мною» [Austin 1883: 255].
В стихотворении выражено раздумье о ценности человеческой жизни, прославление человека-борца и человека-созидателя - данный лейтмотив прослеживается во всем творчестве Лонгфелло. 17 января 1860 года в журнале «Наше время» в переводе Д. Ознобишина появилось стихотворение Лонгфелло «Псалом жизни», которое было не только первым русским переводом, но, как отмечает А.Н. Гиривенко, «едва ли не первым русским переводом из американской поэзии вообще» [Гиривенко 2000: 154]. Творческий метод поэта хорошо вписывается в рамки американского романтизма, примыкая к ее прогрессивным традициям. У. Нортон в «Антологии американской литературы» пишет: «Если самая большая вина Лонгфелло в том, что он сделал стихи настолько простыми, что, кажется, всякий их может написать, то самая его главная заслуга в том, что он сделал стихи достойными, чтобы их читать и писать»; а мы можем добавить и переводить [Джимбинов 1983: 388]. Это стихотворение долго удерживало абсолютный рекорд по количеству переводов из Лонгфелло в нашей стране, число которых достигло 17 [Либман 1977: 151]. Его переводили - Д.П. Ознобишин («Гимн жизни» // «Наше время», 1860, 17 янв., с. 7-8.), Д.Д. Свияжский-Минаев («Жизнь» // «Дело», 1869, № 9, с. 205-206), Д.Л. Михаловский («Одобрение» // «Пчела», 1875, № 8, с. 96), А.Д. Баратынская («Не говори, что жизнь мечта...» // Переводы немецких, английских и французских стихотворений. Баден-Баден, 1876-1877, с. 64-65.), П.А. Николаев («Канон жизни» // Собрание переводов иностранных поэтов. Киев, 1887, с. 9-15.), О.Н. Чюмина-Михайлова («Псалом жизни» // «Вестник Европы», 1889, № 1, с. 337-338.), Д.Д. Пагирев («Псалом жизни» // «Пантеон литературы», 1889, № 3, 244-245), Н.А. Холодковский («Псалом жизни» // «Мир божий», 1892, № 7, с. 62-63), И.М. Болдаков («Псалом жизни» // «Всемирная иллюстрация», 1893, № 22, с. 375), А.П. Барыкова («Псалом жизни» // Наедине. Сборник стихотворений. М., 1894, с. 220-221), A.M. Федоров («Псалом жизни» // «Вестник Европы», 1897, № 5, с. 44-45), И.А. Бунин («Псалом жизни» // «Детское чтение», 1900, № 10, с. 32-33), Г. Альмединген («Псалом жизни» // «Родник», 1909, №3, с. 61-62), Н.Г. Дебольский («Псалом жизни» // «Нива», 1904, № 6, с. 235-238), Е. Мечникова («Не тверди: все умирают...» // «Педагогический листок», 1907, № 4, с. 236.), В. Ветринский («Псалом жизни» II «Объединение», 1919, № 1-2, с. 4) и последний известный перевод М. Зенкевича («Псалом жизни» // Из американских поэтов. М., 1946, с. 22-23, 136с).
Для сопоставительного анализа оригинала и переводов нами выбраны переводы Д.Л. Михаловского, А.П. Барыковой, И.А. Бунина, М.А. Зенкевича и малоизвестный перевод Д. Ознобишина. Выбор продиктован тем, что не все семнадцать переводов равноценны по художественным достоинствам и с точки зрения соответствия оригиналу. На общем фоне выделяются следующие пять переводов: подлинно «поэтический» перевод Д.П. Ознобишина, переводчика и писателя XIX века, вольный перевод Д.Л. Михаловского (1875), видного поэта-переводчика дореволюционного периода, который познакомил русского читателя с большим количеством стихотворений Лонгфелло (всего 23), революционный призыв А.П. Барыковой (1894), поэтессы революционера, которая перевела лишь одно стихотворение Лонгфелло, перевод И.А. Бунина (1900) - русского поэта, который по идиостилю и мироощущению совпадал с американским поэтом, и его можно назвать верным переводчиком поэзии Лонгфелло в передаче эпитетов, метафор и сравнений, а также перевод М.А. Зенкевича (1946), поэта-переводчика советского периода, который много переводил из американской поэзии XIX-XX вв.
Индейская проблематика произведений Г.У. Лонгфелло в русских переводах
Всемирно известная поэма «Песнь о Гайаваге» посвящена изображению жизни, быта и культуры древних индейцев, коренных обитателей Америки, в период написания, т.е. в XIX веке угнетенных и обреченных на вымирание. Талантливый поэт и ученый, Лонгфелло тщательно изучил индейский фольклор, народную поэзию и мифологию древних индейских племен, а также этнографические и исторические материалы об индейцах, о чем свидетельствуют многочисленные записи поэта в дневниках и письмах к друзьям и знакомым [Ронгонен 1967: 67].
Источником вдохновения для создания национальной литературы Лонгфелло видел в фольклоре североамериканских индейцев - коренных жителей Америки. Следует отмстить, что индейская тематика прослеживается и в ранних работах Лонгфелло - «Битва у Ловелз-Попд», «Погребение Миннисинка», «Индеец-охотник», «Месть индейца Дождь-в-лицо» и др. В них поэт сочувственно рисует жизнь индейцев, их борьбу за свободу, протестует против колонизаторской политики белых.
Цельность взгляда на мир, естественное, не оторванное от природы и не противопоставленное ей человеческое сознание, ощущение универсальности жизни - вот что привлекало романтиков в народной поэзии, в том числе и Лонгфелло. Еще А.Шлегель говорил: «высшие образованные сословия нашей нации не имеют литературы, народ, же простые люди, имеют» [Шлегель 1934: 213].
Задача Лонгфелло в разрешении проблемы американского эпоса была не из легких, ему предстояло взять этнический материал из истории различных индейских племен и прирастить его к древу англо-европейской поэзии. Он избрал своим материалом мифологические и песенные традиции американских индейцев, различающиеся от наследия европейских народов по языку и культурным ценностям. Трудность состояла в том, что в области индейского фольклора Лонгфелло не мог опираться на памятники письменности вроде финских рун или саксонских грамот. В его распоряжении было многообразие песенно-мифологического материала, и он начал искать героя, способного стать Прометеем для американской литературы.
Основным источником «Песни о Гайавате» послужили легенды и мифы различных племен североамериканских индейцев. Лонгфелло основывает свою поэму на легендах, взятых из нескольких книг американского исследователя-этнографа Г. Скулкрафта, в частности «Алгическое исследование», «Онеота» и монография «История, условия и перспективы племен Соединенных Штатов» [Schoolcraft 1839, 1845, 1859]. Г. Скулкрафт, правительственный агент по делам индейцев, который большую часть своей жизни прожил среди индейских племен, в письме к Лонгфелло от 19 декабря 1855г. излагает свое эстетическое кредо о художественном восприятии образов древних индейцев в поэзии и литературе: «Индейца следует воспринимать таким, каков он есть. Он - воин на войне, дикарь в мести, стоик в испытаниях и росомаха в ловкости и изворотливости. В то же самое время он примерный отец и глава семьи, патриот своей родины, любитель благородных видов спорта в своей приверженности к охоте, добрый и человеколюбивый, глубоко скорбящий у могилы своих друзей и родственников.... Если об индейце будут когда-либо слагать стихи и песни, то в них он должен предстать свободным, вольным и диким - независимым обитателем лесов и прерий...» [Schoolcraft 1956: 317].
Главному герою «Песни» Лонгфелло дает имя Гайаваты - легендарно-исторической личности, жившей, по некоторым источникам в XV или XVI вв. По преданию, Гайавата был родом из племени Онондага, и имя его в переводе означает «Создающий реки». Гайавату считают организатором Ирокезского союза пяти племен (онейды, могауки, онондаги, сенеки и кайюки, в дальнейшем и тускароры) 1570 г., постоянно враждовавших с алконкскими племенами, так как последние хотели вытеснить ирокезов с населенных мест вокруг Северных Больших озер к Югу [Новиков 1982: 27]. Лонгфелло подробно познакомился с географическими и геологическими условиями района действия его поэмы, то есть района Больших озер, он собрал также этнографический материал о быте, привычках и обычаях индейцев - все это он с успехом реализовал в «Песне о Гайавате».
С первых же строк читателя обступает богатый мир дикой американской природы, причем ее приметам и представителям (растениям, животным, людям) даются аборигенные имена, полноправно входящие в англоязычную поэтику стиха: Шух-Шух-Га (цапля), Мушкодаза (глухарь), Тавазэнта (долина), Навагада (сказитель) и, конечно, Гайавата. Даже эхо отзывается по-индейски: "Бэм-Вава...". Подлинно американские имена, хочет сказать поэт, своим происхождением обязаны аборигенам. Лонгфелло намекает, что он не яляется автором поэмы, а всего лишь «повторяет по напевам» другого рассказчика и затем передает слово самой природе - одухотворенной и бесконечно разнообразной.
По утверждению исследователя творчества Г. Лонгфелло Джорджа Остина, поэт три года изучал труды Скулкрафта, Геккельвельдера, Таннера и других знатоков жизни индейцев, прежде чем приступить к работе над поэмой [Austin 1883: 320]. Поэма создавалась дважды. Поэт коренным образом изменил первоначальный вариант «Песни» после знакомства с немецким переводом Шифнера карело-финского эпоса «Калевала» в 1854г. Знакомство с «Калевалой» настолько поразила Лонгфелло, что он решил использовать стихотворный размер эпоса - четырехстопный хорей без рифмы - для поэтического воплощения индейских мифов и легенд. Работа над поэмой была завершена в октябре 1855г. и уже 10 ноября 1855 вышла в свет под названием «The Song of Hiawatha».
Исследователь творчества Лонгфелло Э. Мойн подчеркивает, что поэту «предстояла почти непосильная задача убедить своих читателей, что он дал им подлинные индейские легенды в «Гайавате», не финские легенды и не легенды каких-либо других европейских народов. Читатели неизменно связывали индейские легенды, такие, как легенды о Мондамине, с теми, которые были им знакомы, и полагали, что поэт использовал материал из всех известных им источников» [Моупе 1963: 131]. «Песня о Гайавате» явилась первым крупным художественным произведением, целиком основанным на легендах и мифах индейцев, и читатели впервые открыли для себя мир невыразимой прелести, нравственной красоты и благородства коренных жителей Нового Континента.
В русской печати конца XIX века поэма «Песня о Гайавате» оценивается очень высоко, по мнению «Современника»: «...Стих его звучен и прост, исполнен национального и местного колорита и тоном своим приближается несколько к русскому народному стиху» [Быков 1856: 57.
Довольно обстоятельное обозрение творчества Лонгфелло появилось в «Современнике» в I860 г. М. Л. Михайлов видит основное достоинство «Песни о Гайавате» в ее несомненной близости к народной поэзии: «Большей частью своих страниц поэма Лонгфелло похожа на произведение народной поэзии: особенной прелестью отличаются описания природы края, дикой и величавой.
По мнению Михайлова, поэма покоряет свежестью и новизной формы и содержания, так как собранные Скулкрафтом и другими учеными индейские сказания были до сих пор нетронутым кладом для поэзии. Поэма значительно выиграла бы, по утверждению автора обозрения, если бы она не была столь длинна и несколько монотонна и не изобиловала бы индейскими словами и именами [Михайлов 1860: 323].
