Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-терминологические основы исследования Spanglish как особого лингвистического явления 12
1.1. Теория происхождения термина Spanglish 12
1.2. Нормативность и дифференциация в рамках одной и двух языковых систем 15
1.3. Основные механизмы билингвального речепроизводства Spanglish 28
1.3.1. Кодовое переключение как следствие билингвизма 31
1.3.2. Структурные ограничения, накладывающиеся на реализацию кодового переключения 33
1.3.3. Социолингвистические и психолингвистические типы кодового переключения 37
1.3.4. Заимствование и калькирование 43
1.4. Определение статуса Spanglish в контексте современных лингвистических исследований 48
Выводы по главе 1 53
Глава 2. Социолингвистические факторы существования и функционирования Spanglish 55
2.1. Языковая ситуация в США 55
2.2. Социальная вариативность Spanglish 62
2.3. Основные условия порождения и функционирования Spanglish 69
2.3.1. Типы билингвизма 70
2.3.2. Уровни языковой компетенции говорящего 72
2.3.3. Адресат 75
2.4. Социолингвистический статус Spanglish на современном этапе 76
Выводы по главе 2 78
Глава 3. Комплексный анализ функционирования Spanglish в аудиовизуальных медиатекстах 81
3.1. Обоснование выбора материала 81
3.2. Классификация материала для анализа и его количественная оценка 84
3.3. Анализ функционирования Spanglish в теле- и радиопередачах по выработанным критериям 87
3.3.1. Частотность переключения на Spanglish 88
3.3.2. Прагматический контекст речевого акта 90
3.3.4. Отношения говорящий – слушающий 109
3.3.5. Виды языковых смешений 112
3.3.6. Лексико-синтаксическая характеристика переключений 118
3.3.7. Стилистическая функция переключений 128
Выводы по главе 3 132
Заключение 135
Библиография 138
Приложение 1: Опросник 147
Приложение 2. Текст для пересказа 149
Приложение 3. Сводная таблица результатов опроса 150
Приложение 4. Зафиксированные контексты со случаями употребления Spanglish 157
- Нормативность и дифференциация в рамках одной и двух языковых систем
- Социолингвистические и психолингвистические типы кодового переключения
- Основные условия порождения и функционирования Spanglish
- Классификация материала для анализа и его количественная оценка
Нормативность и дифференциация в рамках одной и двух языковых систем
В условиях неоднозначности трактовки термина Spanglish нам представляется необходимым уделить внимание уточнению и систематизации понятий и их определений, имеющих отношение к данному явлению, а также обратить внимание на функционирование языка в определённых социальных условиях и выявить основные формы существования языка.
Одним из главных предметов обсуждений и дебатов в контексте социальной дифференциации языковых явлений как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике, является понятие диалект. Строго говоря, диалект представляет собой форму языка, отличающуюся от других форм по словарному запасу, грамматике или произношению [Trudgill, 2000]. Подобное определение является нейтральным, так как оно не затрагивает важные для изучения этого понятия дихотомию литературный язык – диалект и социально-территориальную дифференциацию. В отечественной лингвистике, по справедливому замечанию А.Д. Швейцера, диалект принято рассматривать как разновидность национального языка, противопоставленную литературному языку. Если диалекты используются, главным образом, в устной речи в рамках бытового общения, то литературный язык характеризуется сложным взаимодействием письменной и устной форм и целенаправленным отбором языковых фактов, регулируемых нормой [Швейцер, 1971]. В англоязычной лингвистической традиции это противопоставление выглядит более «размытым», поскольку диалектом принято называть любую разновидность языка, включая престижный стандартный английский (Standard English) [Crystal, 2007; Trudgill, 2000; Greenbaum, 1991]. Интересную концепцию в контексте дихотомии диалект – литературный язык развивал немецкий лингвист А.Бах [Bach, 1961, s. 345]. Согласно его точке зрения, в иерархической цепочке промежуточное место между диалектом и литературным языком принадлежит полудиалекту как обиходно-разговорной языковой форме. Этой концепции придерживался и наш соотечественник В.М. Жирмунский. На примере немецкого языка он пришёл к выводу, что строение языка напоминает пирамиду (рис. 1), в которой расположение языковых форм обосновано уровнем расхождений и количеством дифференцирующих признаков. Так, местные диалекты находятся в основании пирамиды, полудиалект занимает её средний уровень, где расхождения сужаются, и, наконец, литературный язык представляет высший уровень, в котором точкой схождения является абсолютная и идеализированная норма [Жирмунский, 1968]. В определенном отношении языковая нормативность служит главным механизмом превращения диалекта в литературный язык и гарантией престижа последнего.
Американский социолингвист Р. Хадсон размышляет о том, что на формирование стандартного языка самым непосредственным образом влияет общество: “…standard languages are the result of a direct and deliberate intervention. This intervention, called standartisation , produces a standard language where before there were just dialects ” [Hudson, 2001, p. 32]. (Стандартные языки являются результатом прямого и намеренного вмешательства, называемого стандартизацией. Это вмешательство образует стандартный язык там, где раньше были просто диалекты. – Перевод М.С.) Стандартизация проходит в четыре этапа: 1) отбор (Selection); 2) кодификация (Codification), которая, по мнению Р. Уордоу, требует развития грамматики и правописания, разработки словарей и создание литературы [Wardhaugh, 2010]; 3) развитие стилей языка (Elaboration of function); 4) принятие (Acceptance). Помимо рассмотрения понятия диалект в его оппозиции к нормированному литературному языку, необходимо учитывать влияние социальной дифференциации. Важный вклад в отечественную диалектологию внёс В.М. Жирмунский. Он указывал на то, что классовые отношения в обществе отражаются в структуре языка: «Непосредственное наблюдение над языком современного капиталистического общества убеждает нас в наличности в нём дифференциации, обусловленной классовыми отношениями. Рядом с языком господствующих классов, который является господствующим языком данного общества, мы находим другие социальные диалекты; разнообразные крестьянские говоры, мещанское просторечие, диалектически окрашенный язык рабочих» [Жирмунский, 1936, с. 6]. Хотя взгляды В.М. Жирмунского основывались на идеологии классовой борьбы, препятствующей объективной оценке воздействия социальных факторов на язык, советский лингвист указал направление изучения языковой дифференциации. Это направление получило название вертикальной дифференциации языка [Домашнев, 1985]. В американской и британской вариантологии это направление рассматривается как «глубина» использования языка (depth of language) [Kachru, 1992]. Оно позволяет выделять подсистемы языка, закреплённые за определённой социальной или профессиональной группой, в связи с чем в научном обороте возник такой термин, как социальный диалект, или социолект. Одним из первых отечественных лингвистов, которые работали в направлении социальной диалектологии, стал Б.А. Ларин. Он указал на необходимость изучения городских арго как третьего основного круга языковых явлений. Подобное обособление, по мнению Б.А. Ларина, обусловлено тем, что язык города по своей цельности, социальной основе и лингвистическим признакам не совпадает с двумя первыми языковыми сферами – диалектом и литературным языком. Главной отличительной чертой городского языка является «теснейшая взаимная обусловленность двух или нескольких языковых систем, находящихся в распоряжении каждой социальной группы (соответственно индивида) в силу того, что она (или индивид) сопринадлежит одновременно нескольким и разным по охвату коллективам» [Ларин, 1977, с. 177]. Концепции Б.А. Ларина во многом послужили фундаментом для развития понятия социолекта. Рональд Уордоу отмечает, что появлению социальных диалектов способствует дифференциация по таким социальным показателям, как род деятельности, место фактического проживания, образование, доход, расовая или этническая принадлежность, вероисповедание и т.п. [Wardhaugh, 2010].
Т.И. Ерофеева рассматривает социолект как инвариантную социально маркированную подсистему языка, в которую входят два понятия. С одной стороны, это понятие социального типа, который проявляется у человека под влиянием черт, свойственных данной расе, этнической группе, национальности, социальному классу. С другой стороны, социолект включает в себя систему речевых средств какои-либо более или менее широкои группы людеи, детерминированных такими экстралингвистическими факторами, как место рождения, специальность, уровень образования, возраст, пол и т.д. [Ерофеева, 2010]. Поэтому к социолектам обычно относят социально-групповые диалекты, молодежный жаргон, язык города в культурно-социальном аспекте, профессиональную лексику различных профессий, индивидуальный язык личности и др. З. Кёстер-Тома определяет социолекты в категорию нонстандарта, представляющую иерархическую оппозицию к стандарту – литературному языку. Нонстандарт включает языковые формации, не представляющие систему и распространённые на лексико-фразеологическом уровне [Кёстер-Тома, 1993], т.е. жаргон, сленг и арго.
Р. Хадсон противопоставляет социолект региональному диалекту: “..a speaker may be more similar in language to people from the same social group in a different area than to people from a different social group in the same area” [Hudson, 2001, p. 42]. (В смысле языка индивид имеет больше сходства с представителями того же социального класса, но проживающими на другой территории, нежели чем с пред-ставителями другого социального класса на своей же территории. – Перевод М.С.)
Второй тип дифференциации называется горизонтальным и, как отмечал А.Д. Швейцер, заключается в делении языка на территориальные диалекты, полудиалекты и варианты. [Швейцер, 1969]. Несмотря на то, что В.М. Жирмунский называл деление диалектов на территориальные и социальные мнимым [Жирмунский, 1969, с. 23], развитие современной диалектологии доказывает обратное. Если раньше география проживания могла служить индикатором высокой или, напротив, низкой престижности языковой формы, используемой индивидом, то теперь в силу многих глобальных процессов и миграции населения, территориальное расположение не является маркером социального класса. В американских учебниках по социолингвистике за последнее десятилетие стало привычным посвящать отдельные главы региональным и социальным диалектам [Holmes, 2008; Hudson, 2001; Wardaugh, 2010]. В контексте изучения терминологического аппарата, характеризующего гетерогенность структуры языка, нам представляется целесообразным также рассмотреть понятие вариант (variety). Югославский лингвист Д. Брозович отмечал, что вариант “есть форма приспособления единого стандартного языка к традиции и современным потребностям наций как определённых социально-этнических формаций” [Брозович, 1967, с. 17]. Данное толкование подводит к важному для социолингвистики понятию национального варианта языка. Английский язык является ярким примером того, как один язык становится поливариантным при наличии двух и более национальных носителей [Домашнев, 1985]. В этом отношении примечательна теория известного американского лингвиста индийского происхождения Б. Качру, разработавшего социолингвистическую модель “трёх концентрических кругов” в рамках контактной вариантологии английского языка или теории World Englishes. Так, плюрицентричный английский язык выступает в трёх ипостасях: варианты английского как родного языка во Внутреннем круге (Австралия, Великобритания, Канада, Новая Зеландия, США); варианты английского как второго официального языка во Внешнем круге (ЮАР, Индия, Пакистан, Сингапур и т.д.) и, наконец, варианты английского как иностранного языка в Расширяющемся круге (Евросоюз, Россия, Израиль, Республика Корея и т.д.) [Kachru, 1985].
Социолингвистические и психолингвистические типы кодового переключения
К. Пфафф (1976) и Ш. Поплак (1980) отметили, что существуют функциональные и структурные ограничения, подчиняющие себе реализацию кодового переключения (КП) внутри предложения. Выводы этих лингвистов особенно значимы для нашего исследования, так как они были эмпирически получены на основании речи латиноамериканцев в США. Ш. Поплак предлагает выделять два вида ограничений: 1) принцип свободной морфемы: коды могут переключаться после любой составляющей высказывания при условии, что это несвязанная морфема; 2) принцип эквивалентности: кодовое переключение происходит в месте, где соприкосновение элементов двух языков не нарушает синтаксических правил ни одного из них [Poplack, 1980]. Ограничения, используемые К. Пфафф, носят более частный характер. К. Пфафф указывает на то, что связь между морфологической адаптацией и лексическим внедрением постепенна и зависит от функциональной нагрузки морфологических признаков для разных синтаксических категорий. Например, глагол чаще других частей речи становится предметом морфологической адаптации в кодовом переключении. Именно поэтому К. Пфафф проявляет особый интерес к случаям глагольного переключения кодов, так как грамматическое устройство этой части речи в английском и испанском языках различается по морфологическим и синтаксическим признакам. Среди главных она выделяет следующие пункты. 1. В испанском больше категорий времен и наклонений, выражаемых глагольным суффиксом. 2. Испанские суффиксы сказуемого согласуются с подлежащим в лице и числе, тогда как в английском согласование характерно для неправильного глагола be и глаголов 3-го лица настоящего времени. 3. Поскольку испанские подлежащие согласуются со сказуемыми, неэмфатические подлежащие могут быть опущены. Кроме того, относительно свободный порядок слов позволяет подлежащему и дополнению стоять по отношению к сказуемому как в пре- так и в пост-позиции. Английский, напротив, требует наличие подлежащего, которое за исключением случаев с инверсиями предшествует глаголу. 4. Положение личных местоимений в объектных падежах/неударной форме также различаются. В английском такие местоимения должны следовать за глаголом. В испанском, наоборот, они стоят до глагола, исключения составляют утвердительные просьбы, инфинитивные конструкции и деепричастные обороты в настоящем времени, когда личные местоимения в неударной форме выступают в роли суффикса. Однако, рассматривая грамматические аспекты глагола в испанском и английском, можно найти и сходства. Так, в обоих языках используются конструкции, в которых неспрягаемые глагольные формы следуют за спрягаемыми вспомогательными глаголами или переходными глаголами, требующими прямого дополнения в виде инфинитива [Pfaff, 1979]. Помимо ограничений, сопряжённых с особенностями функционирования глагола в двух языках, немаловажными представляются морфосинтаксические сходства и различия именных словосочетаний в английском и испанском: 1) в испанском языке, в отличие от английского, различаются два лексико-грамматических рода; 2) английское составное существительное во многих случаях соответствует испанскому именному словосочетанию с предлогом; 3) испанские прилагательные согласуются с существительными в роде и числе, морфологически выраженных для большинства прилагательных; тогда как английские прилагательные остаются неизменными; 4) испанские относительные прилагательные чаще всего следуют после определяемого ими существительного; в английском в подобном случае прилагательное предшествует существительному; 5) испанский и английский схожи порядком слов в именных словосочетаниях с определяющим словом (DET+N) без прилагательного; 6) как в английском, так и в испанском, определительные придаточные предложения ставятся после того существительного, которое они определяют [Pfaff, 1979, p. 279].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что вопрос грамматических ограничений, который встаёт перед многими лингвистами при анализе кодового переключения, по своей сути связан с проблемой поиска эквивалентных конструкций, не нарушающих грамматическую целостность ни одного из двух языков. В структурном отношении переключение кодов предполагает наложение синтаксических, морфологических и лексических пластов одного языка на другой. Кроме принципа эквивалентности, очень важное значение для объяснения структурных особенностей высказываний с внутрифразовым кодовым переключением имеет «рамочная» модель матричного языка (Matrix Language Framework) К. Майерс-Скоттон [Myers-Scotton, 1993]. Её главное отличие от предшествующих теорий, концентрирующихся на распознавании структурных ограничений на участки предполагаемого переключения, состоит в подходе к феномену кодового переключения как к процессу языкового производства. Согласно К. Майерс-Скоттон, в продуцировании интрасентенциального переключения задействованы три составляющие рамочной модели: 1) «остров» матричного языка (МЯ), в котором МЯ определяет грамматическую структуру; 2) «остров» гостевого языка (ГЯ), в котором грамматическая структура определяется ГЯ; 3) смешанный конституэнт (МЯ + ГЯ), в котором при наличии лексем из ГЯ грамматическая структура подчинена МЯ. Матричным называется язык, который проецирует морфосинтаксическую рамку для высказывания, ограничивая тем самым роль включённого языка, и наполняет структуру высказывания наибольшим количеством своих морфем. Доминирование матричного языка при установлении морфосинтаксической рамки достигается двумя принципами: порядком морфем (the Morpheme Order Principle). Последовательность морфем в морфосинтаксической рамке не должна противоречить нормам матричного языка; порядком системных морфем (the System Morpheme Principle). Все синтаксически релевантные системные морфемы должны быть представлены единицами матричного языка.
Различие содержательных и системных морфем осуществляется по наличию или отсутствию двух признаков: 1) квантификации, 2) управления семантическими (тематическими) ролями и получения семантических ролей. Первая характеристика присуща системным морфемам, которые могут быть выражены артиклями, флексиями, детерминантами, притяжательными местоимениями и прилагательными, вопросительными словами, местоимениями и местоименными наречиями, количественными прилагательными, вспомогательными глаголами и глаголами-связками, предлогами, передающими значение притяжательного падежа и т.п.
Содержательные морфемы обладают вторым признаком, выражающим семантические отношения между глаголом и его аргументами (именные группы, имеющие в предложении грамматическую функцию субъекта или объекта). Содержательные морфемы чаще всего выражены глаголами и предлогами, управляющими семантическими ролями, а также существительными и качественными прилагательными, которые получают эти роли. Следует отметить три стратегии реализации принципа системных морфем в билингвальных высказываниях [Myers-Scotton, 2002]: 1) системные морфемы МЯ: других системных морфем, кроме морфем из МЯ, в смешанном конституэнте нет; 2) дублированная морфология: одновременное функционирование синонимичных системных морфем из МЯ и ГЯ. При этом системные морфемы из ГЯ не вступают в синтаксические отношения с другими элементами предложения, так как эта роль остаётся за МЯ; 3) содержательные морфемы ГЯ как голые формы (bare forms): содержательные морфемы ГЯ функционируют в предложении без соответствующих системных морфем МЯ. В теории К. Майерс-Скоттон немаловажным считается аспект конгруэнтности, лежащий в основе гипотезы блокирования, которая отвечает за появление морфем из ГЯ в смешанном конституэнте. Блокирующий фильтр в билингвальном высказывании (МЯ + ГЯ) препятствует появлению содержательной морфемы из ГЯ, если она неконгруэнтна морфеме из МЯ. Вид конгруэнтности влияет на способ использования материала ГЯ в билингвальном высказывании. При полном соответствии речь может идти о смешанных конституэнтах, при частичном – о дублированной морфологии и голых формах, при нулевой – об “островах” ГЯ.
Основные условия порождения и функционирования Spanglish
Важный вклад в современную социолингвистику и анализ социально обусловленной вариативности английского языка внес американский социолингвист У. Лабов. Исследуя речь жителей нижнего Ист-Сайда, он пришёл к выводу, что языковая вариативность жителей этого района в Нью-Йорке детерминирована социальной и стилистической стратификацией [Labov, 2006]. Так, например, представители низших социальных слоев используют субстандартные, нелитературные формы, в отличие от представителей высших слоев населения. Однако в определённых ситуациях, предполагающих официальный стиль общения, у всех информантов возрастает количество используемых в речи литературных форм. Для нашего исследования особую ценность представляет подход У. Лабова к социальной стратификации (social stratification) языка, в рамках которой он выделяет два важных измерения – социальной дифференциации (social differentiation) и социальной оценки различий (social evaluation). Детерминантой для первого измерения является социально-экономический класс, индикаторами которого, согласно Лабову, служат род занятий, образование и доход. Применительно к настоящему исследованию эти показатели позволяют выявить динамику речевого поведения латиноамериканцев в США и выделить факторы, обусловливающие условия существования Spanglish. Уровень образования в латиноамериканском сообществе в США имеет первостепенное значение, так как он тесно связан с показателями дохода и возможностями социального роста. Кроме того, наличие или отсутствие среднего и высшего образования отражается на способности индивида латиноамериканского происхождения говорить и читать на английском. Как показали опросы исследовательского центра Pew Hispanic Center в период с 2002 по 2006 г., 62% опрошенных латиноамериканцев с высшим образованием называют свой уровень владения английским языком хорошим. Среди тех, кто имеет диплом об окончании среднего образования, количество прилично владеющих английским падает до 34%. Незаконченное среднее образование способствует понижению этого показателя до 11% [Pew Research Center, 2007]. Приведённая статистика наглядно демонстрирует, что в США сегодня проживает большое количество латиноамериканцев с низким уровнем владения английским, что негативно сказывается на их карьерном росте и доходах. Для этой категории граждан США Spanglish становится наиболее легким способом речевой адаптации в англоязычном обществе. Второе измерение социальной стратификации, называемое социальной оценкой различий, вывело У. Лабова на несколько иной уровень оценки языковых изменений. До него исследователи-лингвисты основывали свои выводы строго на объективных данных, не принимая во внимание субъективные суждения носителей языка. Новизна подхода У. Лабова состояла в том, что он сопоставил данные лингвистического анализа с оценочно-субъективным восприятием языка самими информантами. Применяя это измерение в нашем полевом исследовании, мы включили в опросник вопрос о том, как часто информанты переключаются с одного языка на другой. В контексте изучения феномена Spanglish данное стратификационное измерение высвечивает рефлексивную оценку речевого поведения латиноамериканцами. Этот субъективный аспект особенно интересен ввиду того, что чаще всего выводы и заключения о Spanglish делаются либо на основании непосредственно лингвистических и грамматических особенностей данного явления, либо на основании критических оценок лингвистов. Нам же представляется важным узнать мнение жителей США, для которых Spanglish становится частью рутинного речевого поведения. Это позволяет во многом прогнозировать будущее изучаемого явления: оценивают ли говорящие Spanglish как языковую норму; сознательно ли они обращаются к этой гибридной форме в своей речи или же это происходит автоматически; замечают ли они, когда их латиноамериканские собеседники начинают совмещать английские формы с испанскими в своей речи и т.п. Наряду с социальной стратификацией языка У. Лабов выделяет и стилистическую, главной составляющей которой является контекст. Изучение стилистической стратификации позволило выявить закономерности фонологической вариативности в разных стилях. Примечательно, что смена стиля (по Лабову) отслеживается путём интервью, в которых исследователь погружает информанта в определённые контексты, провоцирующие его использовать либо «стиль тщательной речи» (careful speech), либо “стиль непринужденной речи” (casual speech) [Labov, 2006, p. 59]. Отечественный социолингвист А.Д. Швейцер, развивая вариативную модель Лабова, предлагает выделять в рамках социальной вариативности языка и речи стратификационную и ситуативную вариативности. Первая указывает на языковые различия среди представителей разных социальных слоёв и социальных групп. Последняя объясняет использование языковых средств или подсистем определённой социальной ситуацией [Швейцер, 2009]. Согласно терминологии Швейцера, Spanglish может называться социолингвистической переменной, выбор которой определяется статусом (стратификационная вариативность) или ролевыми отношениями (ситуативная вариативность) участников коммуникативного акта. Данные исследовательского центра Pew Hispanic Center за 2009 г. говорят о том, что 70% из числа опрошенных латиноамериканцев, живущих в США, в возрасте от 16 до 25 лет используют Spanglish как средство общения с друзьями и членами семьи. Основываясь на этих данных можно делать вывод о том, что в ситуациях, когда говорящий и слушающий связаны родственными или дружеским отношениями, возрастают случаи использования Spanglish. Кроме того, помимо ролевых отношений для ситуативной вариативности значимыми являются место или обстановка. Рабочее пространство, школа или университет предполагают формальный язык общения, которым в США считается английский. Для дома и мест проведения досуга характерен неформальный язык или, выражаясь терминами Лабова, “стиль непринужденной речи”, которым для латиноамериканца в США считаются испанский или Spanglish. Хотя У. Лабов не рассматривает в своем научном труде Spanglish, мы можем заключить, что исследуемый нами феномен, безусловно, несёт на себе отпечатки стиля непринужденной речи. В этом мы смогли убедиться непосредственно при проведении нашего полевого исследования в июне 2012 г. в городе Нью-Йорке, целью которого стало выявление случаев Spanglish в речи лиц латиноамериканского происхождения, проживающих на территории США, и соотнесение их, если таковые были зафиксированы, с индивидуальным портретом говорящего. В данном исследовании приняли участие 26 человек. Оно проходило в 3 этапа: I. Подготовительный этап: был составлен опросник (Приложение 1). Целью опросника было получение базовых данных о жизни индивида (возраст, пол, страна происхождения, год приезда в США, образование, род занимаемой должности), информации о духовных ценностях (вероисповедание, знаменательные даты, отмечаемые в семье), информации о языковых предпочтениях (для чтения, для неформальных встреч, при прослушивании радио и при просмотре ТВ), а также информации о планах индивида на будущее. Опросник был создан, чтобы проверить, соотносятся ли тенденции к ассимиляции и ориентации на интеграцию и успех с чисто англоязычной речью. был выбран отрывок текста для пересказа (Приложение 2).
Интервьюируемым к пересказу был предложен отрывок из рассказа на английском языке. При выборе материала нам было важно найти такой текст, в котором просматривались бы этнические маркеры. Так, автором выбранного текста Snow является Джулия Альварес – известная писательница доминиканского происхождения, родившаяся и проживающая в Нью-Йорке. В повествовании воссоздается эпизод из жизни девочки Йоланды (латиноамериканское имя), чья семья переехала в США с Кубы. Прочитавшим этот отрывок было предложено пересказать его интервьюеру на любом из удобных для них языков. Целью этой части опроса было выявление языкового предпочтения, уровня владения языком текста, способности понять содержимое и достоверно передать его на любом из двух языков. Некоторые из респондентов, ответив на вопросы из опросника, отказались от пересказа из-за нехватки времени. было выбрано место.
Городом для проведения нашего полевого исследования стал Нью-Йорк. Было выбрано 2 основых вида мест проведения опроса: 1) густо заселенные латиноамериканские районы или места cкоплений, популярные среди латиноамериканцев, где планировалось общаться с местными жителями, которые встречались на улицах, в парках, ресторанах, у магазинов и церквей; 2) заведения, вроде ресторанов и отелей, с высокой долей обслуживающего персонала латиноамериканского происхождения.
Для анализа в жилых районах были отобраны несколько микрорайонов на основании данных US Census, которые были получены из расчёта на “участок” – “tract” (в среднем по размеру участке проживает 3500 человек) [U.S. Census Bureau, 2007, 2010]. Главным критерием в поиске типичного квартала стала доля латиноамериканцев от населения “участка”. Мы отобрали те, где процент латиноамериканцев от общего числа проживающих людей был от 55 до 70%. Этому критерию отвечали участки в Бронксе, который является районом Нью-Йорка с самой высокой долей латиноамериканского населения.
Классификация материала для анализа и его количественная оценка
В определении социолингвистического статуса Spanglish важную роль играет применение парадигмы языкЫречь. А.И. Смирницкий характеризует речь как способ общения, а язык как средство общения [Смирницкий, 2009, с. 12]. Используя эти определения, стоит задаться вопросом: что есть Spanglish для латиноамериканца в США? Является ли он феноменом языка или речи?
Ответить на эти вопросы нам помогут рассмотренные в предыдущей главе такие факторы, как тип поколения и зависящая от него коммуникативная компетенция тех, кто использует Spanglish. Кроме того, параметрами оценки Spanglish в парадигме языкЫречь будут маркеры билингвальной речи: кодовое переключение, заимствование и калькирование. Чаще других к кодовому переключению обращаются ранние или наследственные билингвы, поскольку важным условием языкового переключения является совершенное владение двумя языковыми системами. Так, индивид, одинаково совершенно знающий английский и испанский, может использовать в процессе коммуникации переключение с одного языка на другой в связи со стилистической или ситуативной обусловленностью.
В случае со стилистической обусловленностью кодовое переключение функционирует как выразительное средство, позволяющее: 1) придать общению неформальный характер; 2) сделать ударение на своей причастности к культурному наследию своего этноса (если переключение с английского на испанский); 3) указывать на уровень интеграции и аккультурации в мажоритарном языковом коллективе (если переключение с испанского на английский). Ситуативная обусловленность может быть выражена темой сообщения, когда говорящий подстраивает выбор языка к содержанию разговора, либо ситуацией, когда на языковую вариативность влияет место и окружение. Например, предложение Este es el carro detrs del cual we were parked [Lipski, 1985, p. 34] (Вот машина, за которой мы припарковались. – Перевод М.С.) является индивидуальным творением говорящего в определённый момент и в определенной ситуации.
Вышеперечисленные факторы образуют континуум, определяющий особенности речи латиноамериканца, использующего испано-английское кодовое переключение. О.С. Ахманова определяет речь как “деятельность говорящего, применяющего язык для взаимодействия с другими членами данного языкового коллектива; употребление разнообразных средств языка для передачи сложного содержания…” [Ахманова, 2010, c. 386]. Таким образом, Spanglish в случае с билингвами, одинаково свободно владеющими ресурсами английского и испанского, представляет явление речи. Однако, если мы говорим о латиноамериканцах, чьи знания испанского и английского сложно назвать равнозначными, то неправильно рассматривать Spanglish только как кодовое переключение. Примерами языкового варьирования в речи латиноамериканца с одним доминирующим языком, т.е. у первого и третьего поколения билингвов, чаще всего служат окказиональные заимствования и калькирование. Помимо отдельных слов (chainear от shine, huachar от watch, la huayfa от wife, jaiscul от high school и т.д.), адаптированных к испанской фонетической системе, в испанский язык путем калькирования попадают целые грамматические конструкции, свойственные английскому языку. Так, несмотря на правило испанской грамматики использовать частицу a только после определённых глаголов движения (salir a, entrar a, etc.), латиноамериканцы всё чаще допускают её использование и с другими глаголами, ассимилируя тем самым английское правило ввода инфинитива посредством частицы to – грамматического аналога испанского a (например: вместо ofreci prestrnoslas – ofreci a prestrnoslas). Безусловно, приведённые примеры являются характерными для латиноамериканцев, чьим доминантным языком в силу воспитания, окружения или образования является английский язык. В случаях обращения к испанскому языку при недостатке практики в нём влияние английского оказывается определяющим. Закрепление в словарном запасе латиноамериканцев таких слов, как Sangvin (от Thanksgiving), ofiz (от office), streseado (от stressed out), similidad (от similarity), washatera (для laundry store), perro caliente (для hot dog) и др., которые вошли в лексический состав испанского языка путем фонетической и морфологической адаптации и калькирования английских слов, указывает на сугубо языковое качество – воспроизводимость, благодаря которой «данная единица выступает не как произведение, создаваемое в речи в каждом конкретном случае, но как нечто уже существующее “интерсубъективно”» [Ахманова, 2009, с. 123].
Социолингвистический подход к рассматриваемому явлению доказывает свою состоятельность, так как он направлен на выявление внешних условий, в которых порождается и функционирует Spanglish. Одной из важных составляющих социолингвистического контекста для оценки исследуемого феномена является языковая ситуация в США. Распространение испанского языка в силу масштабных миграционных процессов и укрепление за ним статуса второго самого используемого языка после английского ставят под вопрос социальный престиж последнего. Закрепление роли испанского в США происходит благодаря широкому функциональному спектру. В политике использование испанского способствует завоеванию голосов и необходимой поддержки от испаноязычного сегмента населения страны. В образовании привлечение испанского языка в дидактических целях ускоряет усвоение материала билингвами. В литературе наблюдается популяризация не только испанского, но и Spanglish как художественных средств. Влияние латиноамериканцев заметно и в экономической сфере в США: крупные американские производители товаров и услуг выпускают рекламы, используя испанский язык и Spanglish, с целью привлечения аудитории потребителей латиноамериканского происхождения.
Теория У. Лабова о социальной стратификации английского языка стала основной в выработке критериев для анализа Spanglish как особого лингвистического явления. Несмотря на то что У. Лабов анализировал проблему фонологических переменных, его теория о социально обусловленной вариативности языка является универсальной, поскольку материалы его исследований дают основания для широких социолингвистических обобщений. Его подход к социальной стратификации языка, в которой он выделил два измерения – социальной дифференциации (социально-экономический класс) и социальной оценки различий (оценочно-субъективное восприятие языка самими говорящими) позволил нам выделить факторы, детерминирующие условия существования Spanglish, и выработать траекторию проведения полевого исследования. Хотя наши попытки зафиксировать случаи употребления Spanglish в речи информантов не принесли весомых результатов, проведённое полевое исследование подтвердило теорию У. Лабова о стилистической стратификации языка. Находящиеся в рамках интервью опрашиваемые латиноамериканцы придерживались “стиля тщательной речи” и внимательнее относились к используемым языковым средствам, нежели бы они находились в непринужденных условиях общения с членами одной лингвоэтнической группы. В рамках социолингвистического подхода основным условием существования и функционирования Spanglish является билингвизм. Анализ современной американской литературы выявил важность применения междисциплинарного подхода к билингвизму с учетом психологических, социологических и лингвистических особенностей. Ввиду специфики рассматриваемой аудитории, ключевыми типологиями билингвизма, релевантными для нашей работы, стали подходы Б. Буллок и А. Торрибио, где главный принцип классификации – возраст овладения, и А.Р. Диболда, Х. Бейтенс Бирдсмора и К. Бейкера, классифицировавших билингвизм по степени развития языковых навыков. При рассмотрении двуязычия в латиноамериканской среде в США было обнаружено, что уровень языковой компетенции меняется в зависимости от поколения говорящего. Первое поколение проходит через стадию зарождающегося билингвизма, постепенно овладевая навыками английского языка. Ко второму поколению наблюдается прогрессирующий билингвизм, при котором навыки испанского языка удерживаются путём общения с домочадцами и родственниками, а владение английским языком приближается к свободному в силу ежедневного англоязычного общения на учебе или работе. Третье поколение является примером регрессирующего билингвизма, так как необходимость общения с родителями на испанском языке исчезает. Не менее важным механизмом запуска Spanglish является адресат, принадлежащий к той же лингвоэтнической группе, что и говорящий. Учёт этого фактора особо целесообразен при анализе речевого взаимодействия латиноамериканцев в теле- и радиопрограммах, отобранных для практической части нашего исследования. При выявлении социолингвистического статуса Spanglish необходимо определить место этого явления в парадигме языкЫречь. Для этого важно выявить уровень языковой компетенции латиноамериканца и используемые им маркеры билингвальной речи. Заимствования и калькирование, являющиеся одним из механизмов порождения Spanglish и влекущие за собой закрепление и вопроизводимось лексических единиц из гостевого языка в матричном языке, характеризуют рассматриваемый феномен как явление языка. В свою очередь кодовое переключение, являющееся неповторимым творением говорящего в определённых условиях, относит Spanglish к явлениям речи.
Похожие диссертации на Социолингвистические механизмы порождения и особенности функционирования Spanglish (на материале аудиовизуальных медиатекстов)
