Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Падежное словоизменение имени существительного в андийском и аварском языках 14
1. Падежное словоизменение в андийском языке 14
1.1. Косвенная основа 14
1.1.1. Суффиксы косвенной основы - щу, -лълъи 15
1.1.2. Суффикс косвенной основы -у 23
1.1.3. Суффикс косвенной основы -и 25
1.1.4. Суффикс косвенной основы -о 25
1.1.5. Суффикс косвенной основы -лло 25
1.1.6. Суффикс косвенной основы -до 27
1.2.1. О наличии звательной формы 28
1.3. Основные (общеграмматические) падежи 28
1.3.1. Именительный падеж 29
1.3.2. Эргативный падеж 29
1.3.3. Родительный падеж 30
1.3.4. Дательный падеж 32
1.3.5. Аффективный падеж 35
1.4. Локативные падежи 38
1.4.1. Первая серия 39
1.4.2. Вторая серия 40
1.4.3. Третья серия 42
1.4.4. Четвертая серия 43
1.4.5. Пятая серия 45
1.4.6. Шестая серия 46
1.4.7. Седьмая серия 47
1.4.8. Локатив на-хьи в функции творительного (инструменталиса) 48
1.5. Направительные падежи 50
1.6. Типы склонения 51
2. Падежное словоизменение в аварском языке 52
2.1. Основа слова. Прямая основа 52
2.2. Косвенная основа 54
2.3. Суффиксы косвенной основы 57
2.3.1. Суффикс косвенной основы-а 61
2.3.1. Суффикс косвенной основы -и- 63
2.3.2. Суффикс косвенной основы -у- 65
2.3.4. Суффикс косвенной основы -о- 66
2.3.5. Суффикс косвенной основы -е 68
2.3.6. Суффикс косвенной основы -ду- 69
2.3.7. Суффикс косвенной основы -ди- 72
2.3.8. Суффикс косвенной основы-до- 73
2.3.9. Суффикс косвенной основы-да 75
2.3.10. Суффикс косвенной основы -за- 77
2.3.11. Суффикс косвенной основы -зу 78
2.3.12. Суффиксы косвенной основы -фо,-лу 81
2.4.1. Именительный падеж 83
2.4.2. Эргативный падеж 84
2.4.3. Родительный падеж 89
2.4.4. Дательный падеж 91
2.5. Локативы 92
2.5.1. Локативі 93
2.5.2. Локатив II 95
2.5.3. Локатив III 96
2.5.4. Локатив IV 97
2.5.5. Локатив V 97
2.6. Направительные падежи 98
2.6.1. Аллативы 98
2.6.2. Элативы 99
2.6.3. Транслативы 100
Глава II. Категория числа имени существительного в андийском и аварском языках 102
1. Категория числа имени существительного в андийском языке 102
1.1. Суффиксы множественного числа 103
1.1.1. Суффикс -л 103
1.1.2. Суффикс -ол 104
1.1.3. Суффикс -ул 105
1.1.4. Суффикс-л 105
1.1.5. Суффикс -ил 105
1.1.6. Суффикс -лил 106
1.1.7. Суффиксы -обол,- ибол 106
1.1.8. Суффиксы -бил, -обил 107
1.1.9. Суффиксы -дул, -адул, -одул 107
1.1.10. Суффиксы -бдул, -ибдул, -обдул, -ибадул 108
1.1.11. Суффикс -добил 108
1.2. Склонение имен существительных во мн. числе 112
2. Категория числа в аварском языке 118
2.1. Продуктивные суффиксы 119
2.1.1. Суффикс-би 119
2.1.2. Суффикс -заби 120
2.1.3. Суффикс -ал 120
2.1.4. Суффикс-иол 121
2.2. Непродуктивные суффиксы 121
2.2.1. Суффикс -зал 121
2.2.2. Суффикс-JVI 122
2.2.3. Суффикс -дул 122
2.2.4. Суффикс-и 122
2.2.5. Суффикс -ни 123
2.3. Склонение имен существительных во множественном числе 125
2.4. Общность суффиксов мн. числа в аварском и андийском языках 126
Заключение 128
Библиография 141
- Локатив на-хьи в функции творительного (инструменталиса)
- Направительные падежи
- Суффикс -ол
- Склонение имен существительных во множественном числе
Введение к работе
Общая характеристика работы
Объектом исследования являются словоизменительные категории имени существительного в андийском и аварском языках в сравнительно-сопоставительном плане.
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена тем, что сравнительное исследование словоизменительных категорий позволяет более наглядно прослеживать структурные особенности каждой из них в сопоставляемых языках.
Актуальным представляется и сопоставление именно двух близкородственных языков, чтобы проследить формирование и развитие исследуемых категорий в современных андийском и аварском языках. Полученные результаты могут способствовать освещению некоторых спорных вопросов аваро-андо-цезских языков и заложить основу более глубокого их сопоставительного изучения.
Целью исследования является описание грамматических категорий падежа и числа андийского языка в сопоставлении с аварскими , выявление общностного морфологического инвентаря, при помощи которого выражается та или иная категория.
Для достижения намеченной цели необходимо было решить следующие задачи:
- установить степень разработанности различных аспектов категорий словоизменения имени существительного в сопоставляемых языках;
- на фактическом материале андийского языка выявить имеющиеся морфологические способы выражения категорий числа и падежа на фоне их сопоставления с данными аварского языка;
- дать подробное грамматическое описание выявленных способов выражения категорий падежа и числа в андийском и аварском языках;
- выявить в них общее и специфическое.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые всесторонне исследуются словоизменительные категории имени существительного в андийском языке в плане их сопоставления с соответствующим материалом аварского языка. Выявлены все категориальные признаки словоизменения имени существительного в сопоставляемых языках.
В ходе исследования установлены сходства и различия морфологических средств выражения категорий падежа и числа в поставляемых языках.
Настоящее исследование позволяет установить грамматический потенциал словоизменительных категорий имени существительного андийского и аварского языков.
Теоретическая значимость. Актуальность и научная новизна исследования определяют ее теоретическую значимость. Результаты проведенного исследования могут послужить материалом для дальнейших исследований грамматического строя андийского и аварского языков.
Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы при написании нормативной грамматики аварского и исторической грамматики андийского языков. Результаты исследования могут послужить базой для создания спецкурсов, теоретически обоснованной методики преподавания аварского языка. Выявление сходств и различий в словоизменительных категориях сопоставляемых языков способствует преодолению типовых ошибок, возникающих в связи с переносом стереотипов одного языка на другой язык.
На защиту выносятся:
- словоизменительная категория падежа имени существительного андийского и аварского языков в сопоставительном освещении;
- словоизменительная категория числа имени существительного андийского и аварского и языков в сопоставительном освещении.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют труды отечественных и зарубежных лингвистов, имеющие принципиальное значение для понимания сущности рассматриваемой проблемы и соответствующей ее интерпретации.
Апробация работы и публикации. Основные положения диссертации в качестве научных сообщений изложены на заседаниях кафедры общего и дагестанского языкознания ДГПУ, в докладах на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава ДГПУ по итогам НИР. Основные результаты исследования отражены в научных публикациях автора.
Структура диссертации обусловлена ее задачами, необходимостью их оптимального решения, а также спецификой самого предмета исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы.
История изучения именной морфологии аварского и андийского языков
Аваро-андийские (шире - аваро-андо-цезские) языки являются близкородственными, образуя самостоятельную группу нахско-дагестанских языков. Они делятся на подгруппы, которые включают аварский язык (1 единица), андийские языки (8 единиц) и цезские языки (5 единиц)1. В свою очередь, андийские языки включают собственно андийский, ботлихский, годо-беринский, каратинский, ахвахский, багвалинский, чамалинский и тиндин-ский языки.
История изучения морфологии аварского и андийского языков, естественно, связана с историей изучения языка вообще. В этой связи следует назвать обобщающие труды по аварскому языку А. Шифнера (1862), П. Услара (1889), Л.И. Жиркова (1924), А.С. Чикобава и И.И. Церцвадзе (1962), Ж. Ша-рашидзе (1981), Г.И. Мадиевой (1981), М.Е. Алексеева и Б.М. Атаева (1997).
Кроме научных исследований, имеются и учебные пособия по аварскому языку Г.И. Мадиевой (1965, 1967, 1981), М. Абдулаева и Я.Г. Сулей-манова (1965), Мадиевой Г., Абдуллаева М., Гаджиева Г., Гимбатова М.-К., Сулейманова Я. (1996); по андийскому языку А. Дирра (1906), И.И. Церцвадзе 1965; статьи в энциклопедических изданиях «Языки Дагестана» (2002) Г.И. Мадиевой по аварскому языку, П.А. Саидовой по андийскому языку, «Языки мира: кавказские языки» (1999) М.Е. Алексеева по аварскому и андийскому языкам.
Сравнительно-историческая морфология диалектов аварского языка нашла отражение в монографии Ш.И. Микаилова (1964). Категории грамматического класса аварского языка посвящены статьи А.С. Чикобава (1937), Т.Е. Гудава (1953, 1954), А.А. Бокарева (1940), И.И. Церцвадзе (1970), М.Г. Исаева (1989) и др.
По структуре именной основы опубликованы работы К.Ш. Микаилова (1964), Г.И. Мадиевой (1969). Так, К.Ш. Микаилов (1964: 32-43) подробно характеризует всю структуру основы имени существительного в аварском языке, подразделяя ее на простую, производную и сложную. В состав простой основы, по его мнению, включаются префиксальный показатель грамматического класса (обычно окаменевший), корень и суффикс-детерминант. В зависимости наличия или отсутствия этих трех главных компонентов выделяются пять основных видов простой основы: 1) налицо все три главных компонента 2) отсутствует классный показатель 3) налицо только классный показатель и корень 4) представлен лишь корень 5) налицо лишь суффикс детерминант или даже остаток его. Последний вид корня, на наш взгляд, видимо, нужно объединить со вторым видом, так как в нем также присутствует корень в форме ларингального смычного (ср. лит. тіин «съедобная трава» -андал. ъин орфографически - ин). Структура косвенной основы аварского языка в сравнительно-историческом аспекте исследуется в работе М.Е. Алексеева (1988).
По категории числа имени существительного в аварском языке опубликованы статьи П.А. Саидовой (1985), Я.Г. Сулейманова (1985). Так, Я.Г. Сулейманов (1985: 114-119) характеризует формы ограниченного и неограниченного множ, числа имен существительных в аварском языке, которые отличаются друг от друга (ссангар «укрепление» - ссангар-ал (огранич.) -ссунгр-ул (неогр.) рядом признаков: обозначение считанного и несчитанного количества предметов, неподвижность и двухместность ударения, невыпадение и выпадение гласного второго слога исходной формы и т.д.
Падежное словоизменение имени существительного нашло отражение в статьях А.С. Чикобава (1948, 1948 а), И.И. Церцвадзе (1946, 1960, 1962, 1978), Т.Е. Гудава (1960), В.В. Киквидзе (1960), З.М. Магомедбековой (1956, 1959, 1986, 1987, 1990), Ш.И. Микаилова (1948), К.Ш. Микаилова (1968), Г. Мадиевой (1969), У.З. Эльдаровой (1972, 1985, 1987, 1991), И.А. Исакова (1979, 1983), М.Г. Исаева (1987), Б.М. Атаева (1991), 3. Маллаевой (1989, 1990), М.А. Магомедова (1997, 1997а, 1998), Нурмагомедова (1995), Гусейновой Р.А. (2004) и др. Так, А.С. Чикобава впервые (1948: 5-18) исследовал историю образования эргативного (активного) падежа в аварском языке. Функционирование данного падежа зависит от характера глагола. Было отмечено, что прямой объект, как подлежащее и сказуемое, является главным членом предложения. Кроме того, было принципиально заявлено, что эргативный падеж не является косвенным падежом, поэтому следует отклонить вопрос о пассивном характере переходных глаголов в кавказских языках: переходные глаголы представляются в отношении залога как нейтральные (по характеру своей основы).
В работе выделены флексии аварского языка (-з, -ца, -лълъ, -с, -д), описана сфера их использования в языке, включая все его диалекты. Сделан принципиальный вывод о том, что «флексии -ца во множественном числе исторически предшествует флексия —з; эта флексия (-з) появляется в роди тельном и дательном падежах множественного числа во всех случаях» (с. 8); «... было время, когда во множественном числе эргатив оканчивался на-з во всех диалектах аварского языка, лишь впоследствии в северном наречии флексия -з была вытеснена флексией -ца» (там же).
Вторичность и сложность флексии —цца в единственном числе было продемонстрировано К.Ш. Микаиловым (1968: 199), опираясь на тезис о первичности форманта -д (Чикобава 1948): «На наш взгляд, этот -цца представляет собой сугубый (сложный) формант, состоящий из двух элементов: -д и -сса. Фонетический процесс, в результате которого сочетание -д + -сса дало -цца, прост - дсса — теса- цца».
Интересен вывод Т.Е. Гудава (1960: 348) о происхождении дательного падежа из локативных падежей, на основе совпадения их показателей.
О наличии двух самостоятельных серий местных падежей с показателями -mla и -да пишет З.М. Магомедбекова (1958), отмечая их функциональные различия, когда один из них (-mla) используется для обозначение горизонтальной поверхности, другой - для обозначения вертикальной поверхности.
Функциональные особенности локативов в аварском языке впервые подробно исследовал Ш.И. Микаилов (1948: 309-322), который писал: «Многообразие форм локатива - явление позднее. Оно развивалось в тесной связи с развитием фонетико-грамматических и лексических систем каждого диалекта Закономерности фонетических изменений способствовали возникновению все новых и новых вариантов падежного показателя».
Категория падежа в аварском литературном языке нашла отражение в квалификационной работе У.З. Эльдаровой (1974), которая выделила три схемы склонения, в которых рассматриваются особенности образования одного падежа от другого, отвергая мнение некоторых исследователей о том, что все падежи в аварском языке образуются от эргативного падежа. Кроме того, в работе дан принцип четырех основ (в отличие от общепризнанного принципа двух основ): основа именительного падежа, косвенная основа, ос нова локативов и основа исходных падежей (с. 11). В отличие от Г.И. Мадие-вой (1981), которая выделяет восемь типов косвенной основы, У.З. Эльдарова (с. 13) пишет о семи подтипах косвенной основы в зависимости от распространения основы гласными и наращений детерминантов. Позднее (Алексеев 1988) было введено понятие суффикса косвенной основы для аварского языка, объединив гласные - распространители основы и суффиксы-детерминанты, о которых ранее писали Т.Е. Гудава (1958), И.И. Церцвадзе (1955) и др.
По категории числа в аварском языке нет такого разнообразия специальных работ, как по категории падежа, хотя в монографических исследованиях данный вопрос разработан достаточно хорошо. Впервые двоякое образование форм множественного числа отмечено у Я.Г. Сулейманова (1985: 114-119), который привел сопоставительные столбцы, которые демонстрируют основные отличительные признаки формы ограниченного множественного числа имен существительных (обозначение ограниченного количества, неподвижность ударения, характерность оформления основы имени ограниченного мн. числа детерминантом -а и нехарактерность оформления его детерминантами -ду, -у- ( —ду-) и т.д).
Исследования по андийскому языку сильно уступают по количеству монографий и специальных статей исследованиям по аварскому языку. Единственной работой по андийскому языку до 50-х годов XX века оставалась монография A.M. Дирра «Краткий грамматический очерк андийского языка» (1906), которая базируется на говоре с. Анди с частичным привлечением материала гагатлинского говора. В работе имеются достаточно заметные неточности анализа материала, связанные, по словам самого A.M. Дирра, с неподготовленностью осведомителей к работе. По этой причине остались невыясненными многие стороны андийской фонетики: совершенно не замечены A.M. Дирром различия между звуками ціці и щ, чічі и чч , лъ и лълъ, согласный кі обозначается по-разному. Но, несмотря на это, работа A.M.
Дирра дает представление о фонетической системе и морфологической структуре андийского языка.
Говор с. Риквани был объектом исследования в квалификационной работе Я.Г. Сулейманова (1961), который исследовал фонетические и морфологические особенности данного говора. Среди статей можно выделить «Именное склонение в андийском языке (По данным говора с. Риквани)» (1958), в которой в сравнительном плане рассмотрены вопросы склонения имени существительного в андийском языке, показаны отличительные особенности данного говора по сравнению с другими, выделена основа склоняемого имени, обозначены ее гласные-распространители и детерминанты.
В работе И.И. Церцвадзе «Андийский язык» (1965) дается анализ фонетики, морфологии и основных синтаксических явлений андийского языка по данным его говоров с приложением текстов по всем селам андийцев. В работе впервые засвидетельствовано наличие пятого латерального лъ1 (Муниб, Кванхидатль), отмечен «язык женщин» в собственно андийском говоре: дин «я», мин «ты», гьекіа «человек (мужчины); ден «я», мен «ты», гьеківа «человек» (женщины). Об этом писал еще A.M. Дирр.
Заслуживает внимания и квалификационная работа Х.С. Салимова «Га-гатлинский говор андийского языка» (1968), в которой исследованы фонетическая система и морфологическая структура данного говора с привлечением данных некоторых других говоров андийского языка.
Локатив на-хьи в функции творительного (инструменталиса)
Форма на -далъун является, видимо, более архаичной, чем сам эргатив. Она образована при помощи суф. локатива (м.б. старого аффектива?) на -да и десемантизированного деепричастия лъун, которая восходит к глаголу лъи-зе, который, в свою очередь также утратил свое лексическое значение и употребляется только как составная часть сложного глагола со значением «стать, становиться» (чем-то, кем-то)», например:
сах-лъизе «выздороветь» (букв, «здоров стать»),
бакі-льизе «утяжелеть» (букв, «тяжело стать») и т.д.
Данной форме в андийском соответствует форма на —лъо (Церцвадзе 1965: 172):
учител-лъо тіамми «назначить учителем»
тохтур-лъо гьалтіуннир «работает врачом». 1.5. Направительные падежи. Исследование направительных падежей в андийском показывает, что они не представляют собой такого разнообразия, как в аварском языке. Если в аварском каждая серия имеет форму направительного падежа, то в большинстве серий аллативы в андийском языке совпадают с локативами. Самостоятельные аллативы представлены только в первой, третьей и седьмой сериях. При образовании формы аллатива I и III серий гласный формантов ла (кьіа), ха чередуется с гласным о, аллатива II, VI, V, VI серий совпадают с локативами. Аллатив VII серии имеет показатель -ди. Все показатели направительных падежей по происхождению являются показателями основных падежей:
о - аффективного падежа
ди - эргативного падежа
и (мун., кванх.) VII сер. - дательного падежа (Церцвадзе 1965: 166).
Показатели основных падежей могут соотноситься с показателями местных падежей. Материал андийского языка подтверждается и на примерах аварского языка, где аффикс направительного падежа -є (ганчіи (д, хъ, лі, кь)-е "камень") совпадает с аффиксом дательного падежа (ганчіи-й-е). Такие факты имеют место во многих дагестанских языках.
В отличие от аллатива, элатив различается во всех сериях. Он представлен показателем -ку, который присоединяется к форме локатива (примеры см. выше). В мунинском говоре представлен аффикс элатива -в. В аварском представлен совсем другой суффикс элатива -сса, который, по происхождению является словообразовательным формантом. И.И. Церцвадзе, А.С. Чикобава (1962: 156) связывают его с суффиксом относительного прилагательного -ссе (жакъа "сегодня" - жакъа-ссе - КП "сегодняшний", ццебе "раньше" - ццебе-ссе - КП "ранний"). 1.6. Типы склонения. Как было сказано выше, в андийском языке основа косвенных падежей может представлять форму, идентичную форме номинатива, а может быть осложнена различными суффиксами. В зависимости от этого в андийском языке выделяются два основных типа склонения (Церц-вадзе 1965: 159-160). Кроме того, типы склонения устанавливаются и по чередующемуся показателю грамматического класса у имен I и II грамматического класса в родительном падеже и по суф. -лій для имен остальных классов. Идентично они устанавливаются, например, и для рикванинского говора (Сулейманов 1960: 13). Два типа склонения различаются только в формах единственного числа. Их различают только имена существительные. Другие именные части речи склоняются или по первому склонению (прилагательные, числительные, местоимения за исключением личных и вопросительного «кто?»), или по второму (личные местоимения, местоимения «кто?», а также личные имена с некоторыми исключениями). Различение типов склонения по форме родительного падежа проводится по причине различения морфологически в данном падеже двух суффиксов: 1) классного суффикса 2) -лій (Церцвадзе 1965: 159), тогда как аффиксы других падежей имеют различимые фонетически диалектные особенности, что естественно не может быть взято за основу для определения типов склонения. Что касается типов склонения в аварском, то они выделяются не по основе склоняемого имени, а по форме эргатива имени существительного. Общим для аварского и андийского языков является неразличение типов склонения у имен во множ, числе и невозможность изменения основы других имен, кроме имени существительного по двум типам склонения.
Направительные падежи
В андийском языке имеется противопоставление форм единственного и множественного числа. Данное противопоставление выражается обозначением множественности при помощи определенных суффиксов. А. Дирр (1906: 20-23) достаточно подробно описывает способы образования форм множественного числа в андийском языке. Образование форм множ, числа имен существительных по данным села Риквани дает Я.Г. Сулейманов (1958: 290-300; 1960: 10-11). Среди аваро-андийских языков, в андийском самое большое разнообразие суффиксов плюралиса. Оканчиваются все они на согласный -л (Церцвадзе 1965: 145). Кроме данного согласного, в образовании форм множественного числа участвуют и другие элементы, которые создают это разнообразие. По мнению Ш.И. Микаилова (1964: 26) «Наличие в диалектах аварского языка широко распространенного форманта множественности ил достаточно для того, чтобы восстановить его в усеченных формах, где след его остается только в виде гласного -и: тіинчі «детеныш» - тіанчі-и тіанчі-ил, хіинчічі «птица» - хіанчічіи хіанчічі-ил и т.д.». Аналогично -и -ил восстанавливаются и -заб-и -заб-ил, -аб-и -аб-ил, -6-й -б-и-ил (там же). К этому можно добавить, что суф. -зал, -дул аварского языка также являются исконными, которые не претерпели изменений. В андийском, в отличие от аварского, кроме суф. -ал имеются отсутствующие в аварском суф. ол, -ил, которых, наряду с -л, -ул, -ал И. Церцвадзе (1965: 145) называет простыми, наряду с более сложными образованиями, как о-б-ол // -иб-ол, -б-ил// -об-ил, -м-ул —и+б-ул, -д-ул//-ад-ул//-од-ул, -д-ил, -б-д-ул/иб-д-ул//-об-д-ул, -м-ад-ул — н + -б-ад-ул. Согласные элементы (или суффиксы) -б-д сложных суффиксов по мнению А. Дирра (1906: 21), Г.Б. Муркелинского (1948), Э.А. Ломтадзе (1949) этимологически могут быть связаны с показателями грамматических классов. Данные элементы М.Е. Алексеев (1988: 92) называет «связанными элементами». Сложный характер второй группы суффиксов (т.е. сложных - Н.Г.) доказывается не только тем, что отдельные их компоненты совпадают с самостоятельно функционирующими суффиксами, но также и утратой конечных элементов у сложных суффиксов в косвенных падежах, т.е. процессами типа (и)бол — косв. -{и)ба-, -{о)бил — косв. -{о)ба-, -мул — косв. ма и т.д. (Церцвадзе 1965: 152). По мнению М.Е. Алексеева (1988: 92), «Учитывая, что элемент -л характерен для форм мн. числа всех имен андийского языка, можно полагать, что это явление - позднейшее, связанное с выделением -л в качестве универсального суффикса, причем такое выделение шло не путем вытеснения других суффиксов, а путем наращения -л на уже имеющиеся». И.И. Церцвадзе (1965: 145-147) выделяет следующие суффиксы мн. числа андийского языка: -л, -ол, -ул, -ал, -ил, -лил, -бол, -бил, -дул, -бдул (-ибдул, -обдул), -ибадул, -добил, которые, в свою очередь могут иметь параллельные варианты для одного и того же слова.
Суффикс -ол
2.2.1. Суффикс -зал. Встречается только в пяти односложных словах: хур - хур-зал, рукъ «дом» - рукь-зал, нугі «свидетель» нугі-зал, ригъ «дом» ригъ-зал, лагъ «раб» - лагъ-зал. Новые слова при помощи данного суффикса не образуются. Комплекс -зал имеет место и в форме род.п. имени мугъ «спина» -мугъ-зал (род.п.) - мугъ-ал (мн.ч.).
2.2.2. Суффикс —iiyt,» Встречается после губных, переднеязычных (ко нечный гласный основы обычно подвергается изменению) и комплексов со гласных, образуемых при выпадении словообразовательного суффикса глас ного: хіама «осел» - хіам-ул, гама «корабль» - гам-ул // гум-ул // гуми ( гум би)\ эмен «отец» - умум-ул «предки» (видимо, эмем — эмен), (ср. ціціан // ціціам «соль» - ціціам-ул (род.п.); гіала «кобыла» - гіул-ул // гіул-би; кету «кошка» - кут-ул //кат-ал; гъеду «ворона» - гъудул //гъад-ал; чіеті «блоха» - чіуті-ул // чіаті-ал; хханжар «кинжал» - ххунжр-ул, къебед «мастер» -къубд-ул; бетіер «голова» - бутір-ул; мегіер «гора» - мугір-ул; керен «грудь» курм-ул; (н//м); гьуъер «легкое» - гьуър-ул; кіерт «ослёнок» - кіурт-ул // кіарт-ал; xlanapa (J 16) «червяк» - хіупр-ул, хіанківара «чурбан» - хіункір-ул; гъадара {//6) «тарелка» - гъудр-ул.
2.2.3. Суффикс -дул. Имеет место обычно в односложных исконных именах существительных, а иногда и в двусложных: лъел «вилы» - лъун-дул, чан «дичь» - чун-дул, гъин «дворец» - гьун-дул, жен «джин» - жун-дул, гіин «ухо» - гіун-дул, бохх «нога» (выше ступни) - бохх-дул, лъен «чехол» - лъул дул, некь «петля» - нукъ-дул, гел «половник» - гул-дул, бел «лопата» - бул-дул, ліар «рог» - ліур-дул // ліар-ал, гохі «холм» - гохі-дул // гохі-ал, гъеж «рука» (кроме кисти) - гъуж-дул, цер «лиса» - цур-дул, тіегь «цветок» - тіугь-дул, ххер «трава - ххур-дул, куй «баран» - куй-дул, эгъе «пятка» - угъ-дул, кеке «грудь» (женская) - кук-дул. В некоторых формах параллельное употребле ние невозможно: бер «глаз», «колесо» - бера-ал «глаза», но бур-дул «колеса»; квен «еда»; «балка» - квен-ал «еда», но кун-дул «балки».
2.2.4. Суффикс —и. Встречается редко. Имеет место в односложных и двусложных словах. Всегда находится под ударением. Обычно вызывает нерегулярные изменения вокализма: хіинчічі «птица» - хіанчічі-и, тіинчі «детеныш» - тіанчі-и, кьегіер «ягненок» - кьагі-и, гіака «корова» - гіач-и (редкий случай палатализации к//ч), чи «человек», «мужчина» - чагі-и (в интервокальной позиции произошло наращение согласного г/); захіматчи «тружен-ник» - захіматчагі-и, но бихъинчи «мужчина» - бихьин-ал, гіолохьанчи «юноша», г1олохъа-би (видимо, в форме гіолохьанчи суф. чи является поздним наращением).
2.2.5. Суффикс -ни. Выделяется только в одном слове: ціціе «коза» -ціціа-ни «козы». Исследователи относят элемент суффикса н к основе, восстанавливая для аварского исходную основу ц1ц1ен и сравнивая ее с основами андийских языков, в которых имеет место конечный н основы (чам. сісіин-алі, тинд. ццен-елъи, ахв. ццен-алъу «коза» и т.д.). Хотя исторически для аварского конечный н восстанавливается, но в соотношении ціціе-ціціа-ни, элементу н нет места в основе мн. числа, так как его не наблюдаем в форме ед. числа.
Наряду с подавляющим большинством имен существительных, регулярно различающих формы единственного или множественного чисел, имеют место и некоторые имена, которые по своей семантике не могут различать формы или множественного или единственного чисел, хотя по аналогии образовать от них данные формы вполне возможно.
К ним относятся:
1) многие имена, образованные при помощи суффикса -лъи: гіелльи «работа глашатая», гіабдалльи «глупость», хіетіельи «то, что это нога», бетіерльи «главенство», дунлъи «то, что это я», берцинлъи «красота», хіалакьльи «худоба», халалъи «длина» (букв, «длинность»), ціакьльи «хоро-шесть», вачіиневльи «то, что придёт», цолъи «единство», кіи-кіильи «раздвоение», унлъи «соглашательство»;
2) абстрактные имена: яхі-намус «совесть», рогьо «позор», хіакь «грех»;
3) названия, обозначающие родственные отношения: эмен «отец», дада «папа», даци «дядя», ада «тетя», баба «мама» (ср. эбел «мать», улбул (мн.ч.), но умумул (мн.ч.) «предки» от эмен «отец»);
4) имена количественной неопределенности и вещественности: сали «песок», чакар «сахар», ханжу «мука», тіурччи «уголь», xlyp «пыль», хіарщ «грязь», месед «золото», чагъир «вино» и др.
5) собственные и личные имена: ГІарахьмегІер «Аракмеер» (гора), Пандигіор «Андийское Койсу», Хъандулай «Хандулай» (ж.л.и.), Кусалав «Кусалав» (м.л.и.).
От некоторых личных имен возможно образование формы множественного числа: Пат1имат-ал «Патиматы» , Мух1амад-ал «Магомеды». Формы множественного числа от личных имен с конечными классными показателями представляют собой уже формы с другим значением (фамилия или название тухума (рода): Кусалал «Кусаевы», Хъандулал «Хандулаевы» и т.д.
Слов pluralia tantum в аварском языке немного. Обычно отмечают следующие: ціціороберал «очки», кагътал «карты» (игральные), маххал «бусы», «ожерелье», ціціадираби «весы», гъундул «хоромы», кіулал «замок», ххулжал «журджины», рищиял «выборы». К ним можно отнести и форму чіухіби «сельские судьи».
Склонение имен существительных во множественном числе
Нельзя сказать, что номинатив в аварском вообще не оформлен. Субстантивированные имена, местоимения и прилагательные имеют конечные показатели грамматических классов, которые при словоизменении не сохраняются.
В андийском языке, в отличие от аварского литературного языка, окончание эргатива одно - -ди. Оно различается фонетически по говорам (в аварском, как известно - в лит. языке три окончания эргатива -се, -лълъ, -цца, которые по диалектам имеют больше разновидностей). После определенных согласных суф. эргатива -ди в андийском претерпевает определенные фонетические изменения. Эти изменения связаны с тем, что в андийском имеются особые геминированные звонкие согласные бб, гг, дд (или б, г, д), которые в специальной литературе получили название полуабруптивы или преруптивы.
Данные согласные являются самостоятельными звуками, членами соответствующих рядов по месту образования, но фонологический их статус или значимость вызывает сомнения, так как они в большинстве случаев являются вариантами негеминированных согласных, реализуемых в определенных позициях. Во-первых, в эргативе преруптив д в составе суффикса имеет место, если он оказывается после сильного латерального спиранта лълъ: лълъенлълъ-ди — лълъенл-ди — лълъен-ди «вода».
Во-вторых, преруптив д появляется перед латералом л: йошк1илълъ-ди — йошкіил-ди «женщина», гьолълъ-и-ди — гъол-ди «этот» (II-IV гр. кл.), в-третьих, данный согласный образуется и перед сильным спирантом щ, который является согласным элементом суф. косвенной основы щу- (у- при этом выпадает): гьекіа-щу-ди — гъек1а-щ-ди «человек», ціціе-щу-ди — ціціещ-ди «гость», къ1ванна-гцу-ди — къ1ванна-щ-ди «андиец», ваццъал-щу-ди — ваццъ-ал-щ-ди «двоюродный брат» и др. В-четвертых, в некоторых комплексах согласных, образуемых на стыке морфем, происходят ассимиляционные процессы, когда второй согласный ассимилируется предшествующим, это приводит к образованию долгих сонорных (Трубецкой 1987: 314); в частности, элемент суф. эргатива -д (в личных местоимениях (гагат., мун., кванх.): ден «я» - эрг. ден-ни — ден-ди, мен «ты» - мен-ни — менди. Особняком стоит рикванинский говор андийского языка, где в отличие от всех остальных говоров выпадает конечный гласный и суффикса эргатива ди: иму-д — иму-ди «отец», илу-д — илу-ди «мать».
Родительный падеж в андийском языке, в отличие от аварского, морфологически различает (в разных именах, естественно) во всех говорах два показателя: а) в именах І грам, класса имеет место конечный классный показатель б) лій (в рикванинском говоре, как и в случае ди — д, лій — лГ).
Показатель родительного падежа л/, по мнению Т.Е. Гудава (1964: 133), возможно связан генетически с показателем одной из серии локативов со значением «внутри (сплошной массы)». В аварском языке нет классного родительного. Во всех диалектах аварского языка он образуется при помощи суффикса -л (-ул).
В аварском языке нередки случаи лексикализации форм локатива III, которые ныне выполняют роль определений, что характерно только формам генитива: иххдал! «весной» (ср. иххда-л «весной»), рогьалилі «под утро» (ср. род. п. рогъали-л), нисулі ххинкіал «хинкал с творогом» (ср. нису-л ххинкіап в том же значении), гъой дилі йиго «она за мной замужем» (буквально «она во мне есть») (ср. гъой дир чіужу йиго «она моя жена есть»).
В андийском языке формант датива различается по диалектам.В андийском говоре окончание дат. падежа -и {воццу-й «брату», йоццу-й «сестра», кіоту-й «лошади» и т.д.). Такое же окончание дательного падежа имеется и в некоторых других говорах андийского языка. Но в гагатлинском, рикванинском и зилойском в дательном падеже вместо названного показателя -й представлен показатель -лъу (воццу-лъу «брату», йоццу-лъу «сестре», ди-лъу «мне», ду-лъу «тебе»). Факультативно в позиции перед спирантом ш в рикванинском говоре -лъу может переходить в -лу.
Соотношение показателей -и и —лу таково, что вряд ли приходиться говорить об их едином происхождении. Из двух разных по говорам окончаний дат. падежа й связывается с аварским -е / м, лъу связывается с чам., тинд. лъе, годоб. лъи. Датив на -м, по-видимому, соотносится с дативом хунз. диалекта аварского языка, ср.: лит. ди-й-е «я», хунз. ди-й, лит. Г1али-й-е «Али», хунз. Пали-й и т.д.
