Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблема слова во французском и в русском языках 17-83.
1.1. Проблема определения слова. Критерии выделения слова 17-29.
1.1.1. Проблема определения слова 17-21.
1.1.2. Различные определения слова 21-22.
1.1.3. Критерии выделения слова 22-29.
1.2. Сопоставительная характеристика пограничных сигналов во французском и в русском языках 29-59.
1.2.1. Теоретическая основа изучения пограничных сигналов 29-32.
1.2.2. Общая характеристика пограничных сигналов во французском и в русском языках 33-36.
1.2.3. Роль ударения, мелодии и паузы в разграничении слов во французском и в русском языках 37-41.
1.2.4. Влияние фактора редукции на разграничение слов во французском и в русском языках 42-44.
1.2.5. Роль слогораздела как возможного пограничного сигнала во французском и в русском языках 44-47.
1.2.6. Роль зияния как пограничного сигнала во французском и в русском языках 47-50.
1.2.7. Особенности сочетаний гласных с согласными в позиции стыка во французском и в русском языках 50.
1.2.8. Особенности консонантных сочетаний в позиции стыка во французском и в русском языках 51-54.
1.2.9. Геминированные согласные как добавочное средство разграничения во французском и в русском языках 55.
1.2.10. Результаты сопоставления французских и русских пограничных сигналов 55-59.
1.3. Сопоставительная характеристика морфологической структуры именного слова во французском и в русском языках 59-83.
1.3.1. Понятие формы слова 59-62.
1.3.2. Понятие аналитической формы 62-64.
1.3.3. Сопоставительная характеристика форм словоизменения во французском и в русском языках и способы выражения грамматических категорий 65-73.
1.3.4. Сопоставительная характеристика форм словообразования во французском и в русском языках 73-76.
1.3.5. Модели морфологического строения французского и русского имени 77-79.
1.3.6. Способы связи морфем во французском и в русском слове 80-81.
1.4. Выводы (результаты сопоставления) 81-83.
Глава 2. Морфонологические явления во французском и в русском именном слове 84-148.
2.1. Морфонология и предмет её изучения 84-93.
2.1.1. Понятие «морфонология» 84-85.
2.1.2. Вопрос о статусе морфонологии 85-87.
2.1.3. Проблема собственных единиц морфонологии 87-91.
2.1.4. Содержание и задачи морфонологии 91-93.
2.2. Морфонологические средства. Синтагматический аспект 93-111.
2.2.1. Чередования. Общие замечания 93-97.
2.2.2. Чередования во французском именном словообразовании 97-102.
2.2.3. Чередования в русском именном словообразовании 102-104.
2.2.4. Интерфиксация. Общие замечания 104-107.
2.2.5. Роль интерфиксации в разграничении морфем 107-110.
2.2.6. Усечение производящей основы. Наложение морфем. Общие замечания 110-111.
2.3. Парадигматический аспект. Разновидности морфем 112-116.
2.4. Роль морфонологии в типологических исследованиях 117-119.
2.5. Морфонологические явления на границе между предлогами и основой имени во французском и в русском языках 119-125.
2.5.1. Граница «предлог-основа» во французском языке 119-122.
2.5.2. Граница «предлог-основа» в русском языке 122-124.
2.5.3. Результаты сопоставления границы «предлог- основа» 125.
2.6. Морфонологические явления на границе между префиксами и основой во французском и в русском языках 126-138.
2.6.1. Граница «префикс-основа» во французском языке 126-130.
2.6.2. Граница «префикс-основа» в русском языке 130-134.
2.6.3. Результаты сопоставления шва «префикс - основа» 134-138.
2.7. Морфонологические явления на границах «суффикс - основа» во французском и в русском языках 138-144.
2.7.1. Чередования 140-142.
2.7.2. Прочие морфонологические средства 143-144.
2.8. Выводы 144-148.
Глава 3. Степень автономности значимых языковых единиц во французском и русском языках 149-167.
3.1. Шкала линейно-синтагматической свободы основных языковых единиц 149-157.
3.1.1. Шкала автономности единиц на уровне «слово словосочетание» 149-150.
3.1.2. Шкала автономности единиц на уровне «слово - морфема»... 151-152.
3.1.3. Степень автономии аффиксов. Критерии анализа и отбор материала 152-157.
3.2. Степень самостоятельности французских и русских префиксов 157-160.
3.3. Степень самостоятельности французских и русских суффиксов 160-164.
3.4. Выводы (результаты сопоставления степени самостоятельности французских и русских аффиксов) 164-167.
Заключение 168-173.
Список использованной литературы 174-187.
Приложение 1 188-203.
Приложение II 203-224.
- Проблема определения слова. Критерии выделения слова
- Результаты сопоставления французских и русских пограничных сигналов
- Морфонологические средства. Синтагматический аспект
- Степень автономии аффиксов. Критерии анализа и отбор материала
Введение к работе
Объектом настоящей диссертации является проблема изучения целостности слова в двух флективных языках: во французском и в русском. Любое типологическое исследование подразумевает выявление изоморфных и алломорфных черт. В качестве основной изоморфной черты в данном исследовании лежит понятие слова как базисной единицы языка, на основе которой происходит выделение более кратких (морфем) и более протяжённых единиц языка (словосочетаний).
«Одна из главных типологических особенностей, давших основание для объединения языков в один флективный тип - это цельность слова, его членимость на несамостоятельные морфемы, противопоставление морфемы слову и словосочетанию, что именно и указывает на высокую степень флективности слова. Эта особенность, заложенная в самой структуре общеиндоевропейского праязыка, сохранилась во всех её ветвях (в том числе и италийской, включая латынь и её живые потомки - романские языки)» (Широкова А.В. 1994: 37).
Несмотря на то, что темы слова касались в своих трудах многие лингвисты (Э.Сепир, Ф. де Соссюр, Ж.Вандриес, Ш.Балли, Ф.Ф.Фортунатов, А.А.Реформатский, М.В.Панов, А.И.Смирницкий, В.М.Жирмунский, Л.В.Щерба, А.В.Широкова, В.Г.Гак и др.), ввиду комплексности самого понятия слова, указанная проблема вряд ли когда-нибудь сможет считаться окончательно решённой, следовательно, остаётся актуальной. Важность же её исследования очевидна, т.к. она касается базисных единиц языка, т.е. фокуса, на основе которого складывается их типология, и, естественно, сопоставление, поэтому каждая новая попытка внести вклад в решение данной проблемы представляется нам целесообразной.
Комплексность проблемы слова заключается не только в том, что в нём
соединяется определённая звуковая оболочка с определённым значением, но
и в том, что в слове сосредоточена связь всех ярусов языковой структуры.
Можно сказать, что на уровне слова проявляется та самая связь, о которой
писал В.Гумбольдт: «Связь звуковой формы с внутренними языковыми законами придаёт завершённость языкам, высшая ступень... которой знаменуется переходом этой связи ... в их подлинное и чистое взаимопроникновение» (Гумбольдт В. 1984: 107).
Таким образом теоретическая значимость настоящего исследования видится нам в том, что оно послужит дальнейшей разработке и углублению теории слова во флективных языках на примере сопоставления аналитического языка с синтетическим. «Чем синтетичнее язык, иначе говоря, чем явственнее роль каждого слова в предложении указывается его собственными ресурсами, тем меньше надобности обращаться, минуя слово, к предложению в целом» (Сепир Э. 1934: 85-86). Центральная роль слова в русском языке практически очевидна, что нельзя сказать об аналитическом французском, где не только с точки зрения фонетических границ слова, но и «если рассматривать структуру слова с грамматической точки зрения, то целостность и единство слова также оказываются в значительной степени иллюзорными» (Виноградов В.В. 1986: 17-18).
Вопрос о французском и русском слове решается в работе не столько с точки зрения «слова извне»: его выделяемости в потоке речи (необходимый материал о пограничных сигналах собран нами и представлен в главе I), сколько с точки зрения «слова изнутри», а именно степени спаянности его компонентов - морфем.
Так, основной целью исследования является сопоставление степени цельности французского и русского слова путём анализа спаянности его компонентов. Нами выдвигается положение о том, что при наличии подтверждаемых конкретным материалом данных о достаточно тесной связи частей слова в сопоставляемых языках правомерно оперировать в них понятием самостоятельного слова.
Такой подход к анализу проблемы слова, к тому же, в сопоставительном аспекте, предпринимается впервые, в чём состоит новизна исследования.
В качестве основного критерия степени спаянности морфем нами было выбрано наличие на межморфемных швах морфонологических явлений (в основном морфонологических, а также фонетических чередований).
В качестве теоретической основы изучения вопросов морфонологии нами был использован имеющийся в этой области широкий круг работ Н.С.Трубецкого, А.А.Реформатского, М.В.Панова, Е.А.Земской, А.Н.Тихонова, В.В.Лопатина, С.С.Улуханова, И.А.Мельчука, Л.Г.Зубковой, С.М.Толстой, Н.Е.Ильиной, В.Г.Чургановой, Д.С.Ворта, Е.С.Кубряковой, диссертаций И.В.Текучёвой, И.Б.Иткина и др.
Вопросы морфонологии французского и русского языков рассматриваются А.В.Широковой, В.Г.Гаком, а также в диссертациях В.Ф.Сухопара, М.Хадону. Морфонологические явления во французском словообразовании описаны в работах Г.Марчанда, Н. А.Катагощиной, в диссертациях Г.В.Овчинниковой, Л.П.Корж, Р.В.Захаровой, И.Б.Свечиной, М.М.Шнайдер.
Анализ типов чередований приводится И.А.Бодуэном де Куртенэ. Наличие на морфемных швах фонетических и особенно морфонологических чередований, представленных на основе широкого практического материала, может свидетельствовать о факте приспособляемости морфем друг к другу, а следовательно об их тесной сплочённости внутри слова.
Осуществление поставленной цели требует также рассмотрения вопроса об автономности языковых единиц, в частности, морфем в составе слова. Проблемам самостоятельности значимых единиц уделяется большое внимание в работах И.А.Мельчука, В.А.Плунгяна. Критерии автономии аффиксов предложены Г.С.Чинчлеем. Чем менее автономны аффиксы в составе слова, тем больше обеспечивается его цельность изнутри и тем правомернее в данном языке ставить вопрос о самостоятельности слова.
Выбор указанного нетрадиционного сочетания критериев для решения поставленной цели также составляет новизну исследования.
В рамках работы мы придерживаемся взглядов Московской лингвистической школы, в частности, понимания ею теории фонемы, которое
влияет на определение типа выявленных в ходе исследования чередований (фонетических - чередований оттенков фонем и нефонетических -чередований фонем), а следовательно, и на общие выводы. Анализу материала французского языка с точки зрения взглядов МФШ посвящено ограниченное число работ: учебник К.А.Ганшиной и М.Н.Петерсона (1947), статья П.С.Кузнецова (1970: 163-203), книги и статьи А.В.Широковой, диссертации В.Сухопара (на материале глагола) и М.Хадону (на материале имени). Представители всех фонологических школ исходили в своём понимании фонемы из учения И.А.Бодуэна де Куртенэ. С точки зрения представителей МФШ (А.А.Реформатского, Н.Ф.Яковлева, В.Н.Сидорова, М.А.Сухотина, П.С.Кузнецова, Р.И.Аванесова, М.В.Панова), фонема представляет собой позиционно чередующиеся звуки в пределах одной морфемы. То есть для фонологии МФШ исключительно важно понятие позиции, в отличие от понимания пражской школы, для представителей которой фонема трактуется в первую очередь как член смыслоразличительных оппозиций, как пучок дифференциальных признаков (Н.С.Трубецкой, Р.О.Якобсон). В зависимости от позиции фонема может выступать в вариациях (перцептивно слабые позиции) и вариантах (сигнификативно слабые - позиции нейтрализации). Важным моментом в теории МФШ является морфологический критерий. Фонема может быть представлена разными звуками, чередующимися в пределах одной морфемы, в отличие от представителей ленинградской школы, не применяющих морфологический критерий и рассматривающих фонему как звукотип, т.е. на основе акустического сходства оттенков (Л.В.Щерба, Л.Р.Зиндер, М.И.Матусевич, Л.В.Бондарко, Л.А.Вербицкая).
В качестве материала выбраны формы словообразования французского и русского имени, которые в данном аспекте и в достаточно большом объёме рассматриваются впервые, к тому же с точки зрения московской трактовки фонемы. Наше внимание привлекли формы, в составе которых выделяются 20 французских и 20 русских словообразовательных преимущественно
именных префиксов и 20 французских и 20 русских суффиксов. Анализ форм по признаку наличия чередований, а также определение степени автономии аффиксов по 10 критериям было проведено на основе данных следующих справочников и словарей: Le Nouveau Petit Robert (2000), Larousse (v.I-VII, 1971-1978), M.Grevisse (1993), Оборотного словаря Quilland A.1965), Русская грамматика (1980), Словообразовательного словаря русского языка (Тихонов АН. 1990), Словаря морфем русского языка (Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф.1986), работ Н.А.Катагощиной (1980) и Е.А.Земской (1973). Причиной выбора материала послужила не только его недостаточная изученность, но и известная бедность форм словоизменения в системе французского имени. Точное количество исследованных единиц подсчитать невозможно, т.к. для подбора необходимых примеров действия всех морфонологических средств, а также по каждому из 10 критериев определения степени автономии каждый аффикс рассматривался в сочетании с большим количеством основ.
Под формами словообразования в работе понимаются прежде всего производные формы. Существуют различные определения производного слова (основы). Под производной понимается основа, образовавшаяся от другой основы, т.е. такая, в составе которой для данного состояния языка выделяется живой аффикс или аффиксы (Ахманова О.С. 1966: 296). Слово, содержащее производную основу, называется производным (Земская Е.А. 1973: 8).
К проблеме производности наблюдается двоякий подход. Одни учёные называют производным словом то, которое получено путём словопроизводства, т.е. для них существен вторичный характер слова. Для других главным признаком производного слова является его членимость на морфемы. При первом подходе остаётся неуточнённым вопрос о классификации слов, не образованных непосредственно путём прибавления аффиксов, но включающих их в свой состав (Арутюнова Н.Д. 1961: 16, 19). Последние также представляется необходимым включить в материал
настоящего исследования. Широкое понимание нами форм
словообразования, как форм, выделяющих в своём составе префикс или суффикс, подразумевает наличие в материале слов со связанными основами, которые, в частности, во французском языке составляют внушительный пласт единиц с латинскими корнями и не могут быть оставлены без внимания. Связанной основой называется основа, не функционирующая в качестве отдельного слова и не имеющая самостоятельного лексического значения. Значение возникает лишь в аффиксальных образованиях. О трудностях анализа слов со связанными основами писала, в частности, Н.А.Катагощина. Автор не относит такие слова к производным, называя их конечные элементы «псевдосуффиксами», т.к. никакой словообразовательной функции они не выполняют, но отмечает также, что по своей формальной структуре они большей частью включаются в ряды производных, не являясь чем-то чужеродным, втягиваются в живую словообразовательную систему (Катагощина Н.А. 1980: 21, 99-100). Слова со связанными основами принимают самое широкое участие в словообразовательном процессе: их можно считать образующими отдельный словообразовательный ряд со связанной основой (при существовании ряда со свободной основой): fmctiftre, fructification, fructose, Jructueux; fruitier, fruiterie.
Включение в наш анализ слов со связанными основами позволяет охватить больший объём материала и сделать более точный вывод о степени спаянности компонентов французского и русского слова в целом.
Трактовка понятия производности зависит от метода анализа: словообразовательного, при котором для выявления структуры слова прежде всего определяется производящая основа (главный элемент анализа) и компоненты, при помощи которых создано слово. Такой анализ устанавливает отношение слова к модели словообразования. При рассмотрении морфемного состава слова (морфемный анализ) в нём прежде всего выделяется основа путём отсечения грамматических формантов, затем корень внутри основы, если она разложима. Цель анализа - деление слова на
составляющие его значимые элементы и установление их соотношения.
(Арутюнова Н.Д. 1961: 11,14). Авторами трудов по словообразованию (Е.А.Земская, Е.С.Кубрякова, Н.А.Катагощина) отмечается разница и нежелательность смешения двух видов анализа, хотя и указывается их связь. А.А.Реформатский возражает против различения целей и методов морфологического и словообразовательного анализа, считая членимость слова обратимой: её «перевертышем» является словообразование. Это явления «зеркальные» и тем самым - «равно-сложные» (Реформатский А.А. 1975: 11, 12).
Вопрос о возможности выделения в слове аффикса может быть решён путём его соотнесения с двумя рядами слов, включающих: 1). ту же основу, 2) тот же аффикс. Принцип вхождения в двойной (а иногда и в один) ряд ассоциаций послужил основой для членения слов (Ф.Ф.Фортунатов, Дж.Гринберг) и определения степеней членимости слова (М.В.Панов).
Парадигматический фактор при членимости слова на морфемы отмечался А.А.Реформатским: «если... при делимитации слов в линейной цепи высказывания парадигматический момент играл ведущую роль, то в членимости слов на морфемы это бывает единственным определяющим фактором» (Реформатский А.А. 1975: 7).
Части слов в подобранных рядах должны соотносится не только по форме, но и по смыслу. Семантический критерий также помогает вычленить аффикс: если его значение не наличествует в смысловой структуре слова, то членение неправомерно. Как непроизводные мы рассматриваем слова, не имеющие ни исходной основы, ни однокоренных производных.
В соответствии с поставленной целью представляется важным решение следующих задач:
Освещение необходимой теоретической базы по указанным вопросам.
Сопоставление французских и русских фонетико-фонологических и просодических средств разграничения значимых единиц в потоке речи (пограничных сигналов), которое представит картину возможности выделения французского и русского слова «извне».
Сопоставление морфологической структуры французского и русского имени с целью продемонстрировать его способность к словоизменению и словообразованию и выявить интересующие нас формы словообразования.
Исследование фонетических и морфонологических чередований, а также прочих морфонологических средств на границах значимых единиц: «предлог - основа» (с целью определения привязанности слова к словосочетанию), «префикс - основа» и «основа - суффикс» (с целью установления привязанности компонентов слова друг к другу).
Исследование степени автономии французских и русских аффиксов. Основным в работе является сопоставительный метод исследования. На защиту выносятся следующие положения:
Возможность выделения в потоке речи не только русского слова, но и французского с помощью определённого (пусть и незначительного) набора пограничных сигналов.
На базе отобранных нами материала и критериев подтверждается факт большей целостности, фузионности синтетического русского слова по сравнению с аналитическим французским, а именно:
относительно слабая связь приставки с основой во французском и в русском слове, выражающаяся в отсутствии морфонологических средств взаимного приспособления данных морфем; имеющаяся все же связь выражается наличием фонетических чередований (возможна более тесная связь французских приставок с основой из-за большей равномерности распределения межморфемных связей внутри французской синтагмы);
тесная связь основы с суффиксом, на которой держится целостность французского и русского слова, проявляющейся в фонетических (особенно во французском) и морфонологических явлениях на морфемной границе (более тесной, естественно, является связь русской основы с суффиксом,
в чём также выражается меньшая распределенность межморфемных связей внутри русской синтагмы);
3. Особенности фонемного состава морфем и задействованность определённых фонем в чередованиях подчёркивают преимущественно вокалический характер французского и консонантный - русского языка.
Сопоставление не может опираться на единичные разрозненные факты, а должно исходить из системных противопоставлений категорий и рядов своего и чужого. Опора сопоставления состоит в определении разного, любого схожего следует опасаться, т.к. оно толкает на нивелировку индивидуального и провоцирует подмену чужого своим. Сопоставительный метод базируется только на синхронии. Историчность сопоставительного метода ограничивается признанием исторической констатации языковой данности; он направлен на определённые прикладные и практические цели, что отнюдь не снимает теоретического аспекта рассмотрения его проблематики (Реформатский А.А. 1987: 41).
В работе предпринимается попытка не просто описать пограничные сигналы, фонетические и морфонологические явления на морфемных границах и показать разную степень автономии французских и русских аффиксов, но и с точки зрения выявленных алломорфных и изоморфных явлений внести вклад в типологический анализ слова в сопоставляемых флективных языках, т.е. для получения обобщений.
В таком подходе, на наш взгляд, в достаточной степени воплощены указанные принципы сопоставительного анализа, развитые, в частности, А.В.Широковой: всестороннее выявление системных свойств сопоставляемых языков, опирающееся на единые критерии сопоставления при единой трактовке понятий: единого подхода на фонологическом (в нашем случае это принципы МФШ) и на морфологическом уровнях: установление сходных и
различных черт в строении слова, его морфемного состава и через структуру слова - морфологического типа языков (Широкова А.В. 2000: 9-10, 75).
При анализе отобранных из словарей и справочников примеров применялись элементы статистического метода.
Необходимым в проведении исследования в применении к различным критериям явилось использование методов как словообразовательного, так и (в основном) морфемного анализа. Исследователями отмечается, что вопросы морфонологии часто бывают затронуты при решении задач именно морфемного анализа (Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф.1986: 3).
Композиционно работа отвечает поставленной цели и задачам. Она состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложений.
Во Введении даётся обоснование актуальности темы, определяются основная цель и задачи исследования; формулируются его теоретическая ценность и практическая значимость, выносимые на защиту положения; частично приводятся самые основные теоретические положения с указанием исследователей, освещавших в своих трудах соответствующие вопросы.
В Первой главе представлены теоретические основы изучения слова, даётся обзор имеющихся в лингвистической науке определений слова; приводится сопоставление французских и русских пограничных сигналов; уточняется понятие формы слова, характеризуются формы словоизменения и словообразования, кратко освещаются способы выражения грамматических категорий с учётом проявления синтетических и аналитических тенденций; приводятся модели морфологического строения французского и русского именного слова с примерами.
Во Второй главе приводятся общие сведения по теории морфонологии, а также практическое исследование фонетических, морфонологических чередований, усечения, наложения морфем, интерфиксации на границах предлога с основой, префикса с основой и основы с суффиксом.
Третья глава посвящена проблеме автономности языковых единиц. В ней даётся шкала автономности на уровне слово - словосочетание, слово -морфема, а также исследование французских и русских префиксов и суффиксов с точки зрения степени их автономии по 10 критериям.
В Заключении изложены основные выводы и результаты исследования.
В Приложениях частично приводится практический материал исследования, необходимый для подтверждения полученных выводов.
Практическая значимость работы состоит в том, что приведённые в ней данные могут быть использованы при чтении теоретических курсов по фонетике и грамматике французского языка, сопоставительному языкознанию, а также в составлении упражнений к практическим занятиям по французскому языку и при обучении русскому языку иностранных учащихся - франкофонов. Материал, приведённый в работе и в приложениях может служить для более осознанного усвоения студентами лексики и для пополнения их активного и пассивного словарного запаса.
Проблема определения слова. Критерии выделения слова
Ф. де Соссюр писал, что «понятие слова несовместимо с нашим представлением о конкретной единице языка... Не в слове следует искать конкретную единицу языка». Однако далее читаем: «...слово, несмотря на трудность определить это понятие, есть единица, неотступно представляющаяся нашему уму, нечто центральное во всём механизме языка..., хотя слово и не в точности подходит к определению языковой единицы, всё-таки оно даёт о ней хотя бы приблизительное понятие, имеющее то преимущество, что оно конкретно» (де Соссюр Ф. 1999: 103, 108, 111). Конкретность слова заключается в его знаковости. Ф. де Соссюр подчёркивал, что знаки, входящие в состав языка суть не абстракции, но реальные объекты, их можно назвать конкретными сущностями лингвистики. Языковая сущность существует в силу ассоциации между означающим и означаемым. Если упустить один из элементов, она исчезнет, и вместо конкретного объекта будет только чистая абстракция (Там же: 100-101). Ученик Ф. де Соссюра, Ш.Балли писал о слове следующее: «Понятие слова обычно считается ясным; на деле же это одно из наиболее двусмысленных понятий, которые встречаются в языкознании». Среди источников недоразумения учёный называет в первую очередь то, что при определении слова становятся на точку зрения либо лексики, либо грамматики. В первом случае словами называют знаки, выражающие понятия: Ьнр «волк», marcher «идти», - всё это слова. Во втором случае -единицы речи, форма которых не поддаётся анализу (например, форма повелительного наклонения жагсЫ «иди\») или которые состоят из элементов, не способных фигурировать в речи самостоятельно (например, форма march-ous! «идём!»). Ш.Балли также отмечает, что граница слова определяется по его звуковой форме, а не по его значению, в этом случае не учитывается несоответствие между означающими и означаемыми, и что способ определения границ слова, применяемый орфографией, также может ввести в заблуждение... (Балли Ш. 1955: 315-316). Учёный предлагает термины сема н т е м а (знак, выражающий лексическое простое или сложное понятие независимо от его формы: march-, Ьнр, и т.д.) и синтаксическая моле кула (актуализированный комплекс, состоящий из семантемы и актуализаторов или связей, необходимых и достаточных для того, чтобы она могла функционировать в предложении: marchonsl се Ьнр).... Вопрос об автономности слова сводится к вопросу о семантеме: 1) может ли она быть одновременно функциональным единством, молекулой? (является ли Ьнр «волк» одновременно семантемой и молекулой?), или 2) в противном случае, воспринимается ли она как независимая от знаков, превращающих её в молекулу? (является ли march- в tu marchais «ты шёл» независимым от tu «ты» и от окончания -aish (Там же: 317-318).
Э.Сепир: «первый обнаруживаемый нами элемент речи, о котором можно сказать, что он действительно существует, есть слово... Первое наше побуждение определить слово как языковой символ, соответствующий отдельному понятию. Но ... подобное определение немыслимо... Слово есть только форма, есть нечто определённым образом оформленное, берущее то побольше, то поменьше из концептуального материала всей мысли в целом в зависимости от духа данного языка» (Сепир Э. 1934: 22, 26).
В слове совершается акт познания. Звук в слове не есть знак, а лишь оболочка, или форма знака. В слове не два элемента, что следует из его определения как единства звука и значения, а три: кроме звуков и значения, оно включает в себя ещё представление (внутреннюю форму), «знак значения». Например, в слове арбу зик, которым ребёнок называет абажур, признак шаровидности, извлечённый из значения слова арбуз, образует представление, общее между сравниваевыми сложными мысленными единицами (Потебня А.А. 1958: 17-18).
«Слово - наиболее конкретная единица языка. Язык... - прежде всего «словесное орудие», это не язык форм или язык звуков, а язык слов. Место слова как единицы языка среднее между морфемами, как нижними единицами, и предложением как высшей единицей» (Реформатский А.А. 1999:60).
В работах Л.В.Щербы читаем: «Я не разделяю скептицизма по отношению к слову. Конечно, есть переходные случаи между словом и морфемой, с одной стороны, и между словом и сочетанием слов, с другой... Но в природе нет... абсолютных границ; в большинстве случаев очень ясно для сознания говорящих - это то, что они при случае могут употребить отдельно, в виде «неполного предложения» (Щерба Л.В. 1915: 75, прим.1). В то же время: «В самом деле, что такое слово? Мне думается, что в разных языках это будет по-разному. Из этого, собственно, следует, что понятия слова вообще не существует» (Щерба Л.В. 1974: 43).
Ж.Вандриес указывал, что разнообразие морфологических приёмов делает определение слова различным в зависимости от языка: в некоторых языках слово легко определяется как единица независимая, в других оно сливается с фразой, в связи с чем учёный приводит свой знаменитый пример у не I m pas ги, в котором видит одно слово, состоящее из ряда морфем, переплетённых одна с другой, и в котором школьные грамматики выделяют 6 слов (Вандриес Ж. 1937: 89). Последнее замечание подчёркивает разницу сопоставляемых в работе французского и русского языков.
Слово может рассматриваться в языке и в речи. Слово в контексте языка, т.е. взятое в совокупности своих форм и значений, называется лексемой. (Виноградов В.В.1986: 21)
И.А.Мельчук различает два главных значения слова «слово»: словоформа - текстовая единица, конкретный элемент, и лексема - словарная единица, абстрактная сущность. Словоформа - частный случай языкового знака -тройки означаемое, означающее, синтактика . Под синтактикой понимаются сведения о сочетаемости данной пары означаемое, означ ающее : принадлежность слова к определённой части речи, грамматический род существительного, управление, лексические функции, тип спряжения или склонения, чередования в данном означающем и которые оно вызывает в соседнем означающем (Мельчук И.А. 1997: 106, 113-114).
На наш взгляд, приведённых выше высказываний известнейших учёных достаточно, чтобы выделить основные проблемы, с которыми сталкивается лингвистика при определении и исследовании слова. Это комплексность, сосредоточенность в слове всех ярусов языковой структуры; знаковость, единство в нём формы и значения, наличие внутренней формы, проявляющаяся в нём асимметрия знака; различие понятия слова в языке и в речи; зависимость понятия слова от принадлежности языка к определённому типу; наличие промежуточных случаев. Однако именно комплексность, заключённость внутри одной единицы указанных параметров и составляет основу внутреннего единства слова. Главенствующая роль слова в языке выражена и универсальным объёмом его функций: номинативная (обозначение), сигнификативная (обобщение), коммуникативная (общение), прагматическая (экспрессивное выражение и эмоциональное воздействие).
Результаты сопоставления французских и русских пограничных сигналов
Сопоставление привело нас к следующему выводу: в обоих языках вполне закономерно ставить вопрос о слове, как о самостоятельной единице, выделяемой с помощью фонетических средств в потоке речи. По причине достаточно тесной спаянности компонентов групп слов во французском языке, достигаемой за счёт традиционно отмечаемых явлений: liaison, элизии, enchainement, наличия ударения на последнем слоге ритмической группы, особенностей слогоделения в потоке речи, средства разграничения значимых единиц во французском языке не образуют такой стройной системы, как в русском языке. Тем не менее, невозможно игнорировать ослабление действия традиционных факторов, препятствующих разграничению. Доказательством служит появление новых и развитие уже имеющихся возможностей: зияния, возникающего в результате утраты liaison; выделительного, в частности, «дидактического» ударения; выделение слов с помощью гортанной смычки. Указанные факторы приходят на смену тем, которые утрачивают своё значение: роль фонемы z в результате утраты liaison; роль Ф как сигнала, отрицающего начало слова, в результате расширения радиуса тенденции А-» nj и распространение её на все позиции в слове; роль ое в результате ослабления противопоставления Е-ое ; ослабление роли геминат в результате частого употребления в середине слова.
Отмечается разное проявление процесса разграничения слов в различных стилях речи. С этой точки зрения то или иное явление может служить одновременно индикатором границы слова (морфемы) и определённого стиля. Например, интеллектуальное ударение чётко маркирует начало слова и является показателем стиля ораторов, преподавателей. Подобная полисемия диэрем имеет место в обоих языках. Особенно показательна разговорная речь, где наблюдается предельное сжатие элементов ритмической группы, ведущее к более тесному взаимодействию её компонентов и слиянию их в единства, близкие по звучанию слову. Эти единства тоже имеют свои индикаторы границ даже, возможно, более чёткие, нежели словесные, т.к. возникают на основе групп слов или даже предложений. Всё это ещё раз подтверждает тезис Ш.Балли о том, что в результате действия тенденции к сжатию французский язык находится на пути к новой форме синтеза. Наличие синтетических тенденций во французском языке проявляется и в развивающихся возможностях разграничения слов в потоке речи. В синтетическом русском языке, который противопоставляется аналитическому французскому, наблюдаются некоторые тенденции к аналитизму (наличие определённого количества омонимичных сочетаний, свидетельствующих о наличии делимитативно слабых позиций не только на границе морфем, но и слов; возможность сцепления слов и, соответственно, возможность говорить о фонетических словах; разрушение на данном этапе некоторых ассимилятивных закономерностей по твёрдости-мягкости, позволяющее сохранять единый звуковой вид морфемы и т.д.).
В русском и во французском языках выявлены следующие факторы, способствующие разграничению значимых единиц в потоке речи: ? ударение: играет важную роль в разграничении слов в русском языке и определённую роль во французском (неполная дезакцентуация знаменательных слов в ритмической группе, употребление выделительного ударения); всегда разграничивает ритмические группы; ? мелодия: смещение мелодической вершины играет роль в опознавании слов во французском; важный фактор для французского языка, сопутствующий фактор для русского; ? пауза: важное средство, используемое говорящими для различения слов во французском языке, в русском появляется факультативно, когда два слова принадлежат разным фразам; ? редукция: особенности реализации оттенков гласных в безударном положении являются надёжным показателем границы слова в русском языке, появление редуцированных оттенков во французском, предположительно, может играть роль в разграничении; ? слогоделение: во французском положение слоговой границы в позиции стыка вариативно, в русском словораздел охраняет константность слога; ? зияние: надёжный показатель границы слов во французском (особенно наличие определённых сочетаний гласных), в русском также может выступать в роли разграничителя значимых единиц; ? сочетания гласных с согласными показатель границы в обоих языках: во французском: носовой гласный + [т], [п], в русском граница устраняет влияние мягких согласных на соседние гласные; ? сочетания согласных с согласными: в обоих языках имеются сочетания согласных, встречающиеся исключительно в стыковых позициях; ассимилятивные процессы во французском языке наиболее активны внутри морфем и наименее - на стыке акцентных единиц, особенно, когда согласные сочетания находятся в смежных ударных слогах и разделены акцентно-мелодической границей; случаи полной ассимиляции свидетельствуют о тесной спаянности компонентов слова; ослабление действия традиционно устойчивых ассимилятивных процессов в русском языке способствует разграничению слов и морфем на агглютинирующих стыках.
Одинаковые факторы, участвующие в разграничении французских и русских слов, проявляются по-разному: во французском более важная роль в выделении слов принадлежит просодическим, а в русском - фонетико-фонологическим факторам. Все указанные признаки во французском позволяют выделить, в первую очередь, акцентную группу, а в русском -слово, что характеризует французский язык как аналитический, а русский -как синтетический, несмотря на действие в обоих языках различных тенденций.
Морфонологические средства. Синтагматический аспект
Некоторые исследователи полагают, что интерфиксы способствуют разграничению морфем в слове. Например, существует мнение, что французские интеркалированные согласные предупреждают возможность стирания границы между лексической морфемой и аффиксом, выделяя безударную основу в производном (см. Stein G. 1971: 51-52). Е.А.Земская (1975: 87) считает, что интерфиксы в большинстве случаев делают более резкой границу между основой и суффиксом: когда в производных без интерфиксов имеется чередование фонем, производные с интерфиксами имеют более чёткую соотносительность с производящей основой: Рига -риж-атш и Харьков - Харьков-(ч)-анин, особенно при наличии в производных «спайки» на морфемном шве (фузионного стыка): плотник - плотницкий и плоті іик(ов)ский, муж-ик - мужщкгш и мулсик(ов)ский. В случае, когда интерфикс помогает избавиться от нетипичных для русского языка основ на гласные, он устраняет открытость корня и является показателем границы морфемы. Кроме того, один интерфикс обычно обслуживает производные с различными аффиксами от одной и той же основы, способствуя единообразию структуры производного слова: кофе-(й)-ня, кофе-(й)-пик, кофе (й)-ный, пе-(в)-ец, пе-(в)-ща, пе-(в)-учий (Земская Е.А. 1973: 135).
Исследователями констатируется рост в русском языке употребления интерфиксов, устраняющих необходимость чередований на стыках морфем, и поэтому интерфиксация рассматривается как проявление тенденции к аналитизму (Тихонов А.Н. 1991; т.1: 23-24). И во французском интеркаляция -явление не случайное, оно представляет собой живую тенденцию в развитии французской словообразовательной системы (Свечина И.Б. 1979: 161).
Безусловно, с некоторыми из этих доводов можно согласиться. Тот факт, что при интерфиксации межморфемная граница становится более прозрачной, чем при наличии в слове чередования, неоспорим. Однако безусловным показателем границы (и соответственно, проявлением тенденции к агглютинации) в этом случае было бы механическое приклеивание аффикса к основе, а язык прибегает к другой форме приспособляемости морфем друг к другу, используя незначимую «прокладку» - интерфикс.
Единообразная форма основы в производных, происходящая за счёт относительной стандартности интерфиксов, помогает её выделению в слове. Во французском: cauchemar - cauchemardeux, cauchemardesque; clou - cloutier, clouterie. Тем не менее, единообразия производящей и производной основы, что гораздо эффективнее выделило бы границу морфем, нет, как и при чередовании. Относительная стандартность интерфиксальных элементов объясняется основной причиной интерфиксации - фактором аналогии (в качестве интерфиксов употребляются согласные, чаще всего встречающиеся в конце основ).
В качестве другой причины интерфиксации называют стремление устранить зияние на морфемном шве, в том числе в случае заимствованных производящих основ. Однако нами уже упоминалось, что боязнь зияния во французском языке явно преувеличивается. Даже от одинаковой основы на гласный могут иметь место образования с интерфиксами bleu - bleuter, bkutage; и без них: blmir, bkmt, bleudtre. Зияние, определенное нами как пограничный сигнал, как раз подчёркивает границу морфем эффективнее, чем интерфикс. При словообразовании в русском от основ на гласную (преимущественно заимствованных) интерфикс может переноситься в русский язык из конца иноязычной основы: арго (argot)- арготизм, арготизация, арготический; может иметь место и образование слов с зиянием: дзю-до - дзюдоист. Предлагаем два способа трактовки данного явления. При устранении зияния в результате интерфиксации устраняется пограничный сигнал, в этом случае интерфиксация рассматривается как явление, стирающее морфемную границу. Либо на место одного пограничного сигнала (зияния) приходит другой -интерфиксация, отменяющая чередования (если они есть, а во французском их, как правило, нет) и обеспечивающая унификацию основ. (Вспомним также, что зияние «пришло» на место другого пограничного сигнала -liaison a - в связи с постепенной утратой последнего. В качестве одной из причин утраты liaison называлось стремление к унификации форм). Однако при правильной трактовке данного явления необходимо помнить, что каждый знак, в том числе и морфема, является двусторонним. В связи с этим Е.И.Литневская справедливо указывает, что интерфиксация не является бесспорным фактом агглютинации. Чтобы интерпретировать рост интерфиксации с точки зрения агглютинации-фузии (соответственно определить её роль в разграничении) необходимо отталкиваться от фактора значения. При понимании интерфикса как незначимого элемента он не может служить признаком агглютинации, т.к. агглютинативным структурам не свойственны асемантические элементы. Зато отсутствие семантики у аффикса вполне возможно в рамках фузионной системы, для которой характерна многозначность аффиксов, отсутствие стандартности в выражении значения, в результате чего допускается возможность ослабленной значимости аффикса. Таким образом Е.И.Литневская рассматривает интерфиксы как аффиксы в «фузионном» смысле, а интерфиксацию как механизм «компенсации» фузионности, ослабляющейся за счёт уменьшения регулярности чередований (Литневская Е.И. 1991: 71-73). В рамках работы поддерживается данная точка зрения, и интерфиксация рассматривается как явление скорее затемняющее морфемные швы, нежели подчёркивающее их. Отметим, однако, что более детальное исследование данного вопроса определённо представляет интерес.
Степень автономии аффиксов. Критерии анализа и отбор материала
Исследование, проведённое на материале французского и русского языков явилось наглядным подтверждением общеизвестного факта большей самостоятельности префиксов по сравнению с суффиксами: средний индекс самостоятельности французских (6,075) и русских (6,4) префиксов значительно превышает индекс самостоятельности суффиксов (французских - 3,375, русских - 2,625). Разница в поведении суффиксов и префиксов в обоих языках, а также французских и русских суффиксов выявлено при анализе почти каждого критерия. Анализ 1 критерия автономии показал, что наличие исследованных французских и русских аффиксов в составе основы не создаёт (за очень редким исключением) для неё словообразовательных ограничений, что доказывает факт наличия развитой системы аффиксального словообразования в обоих языках, несмотря на утверждения ряда учёных о бедности французского словообразования (см. раздел 1.3.4). Анализ критерия 2 показал большую самостоятельность префиксов по сравнению с суффиксами: наличие более половины из них в составе основы создаёт ограничения для присоединения других префиксов (причём в большей степени это проявляется у русских префиксов), что свидетельствует о меньших возможностях префиксального словообразования по сравнению с суффиксальным. Наличие же в составе основы суффиксов (и французских и русских) не создаёт ограничений для дальнейшего суффиксального словообразования. Исследованные префиксы, однако, легко присоединяются к другим префиксам (признак 8): способность присоединяться только непосредственно к корню выявлена лишь у 7 французских и 7 русских префиксов. Показатель для суффиксов и здесь намного ниже (3 французских и 3 русских). Критерий 3, естественно, позволил префиксам получить значительно больший индекс самостоятельности, чем 8 французским суффиксам, которые могут быть прикрыты флексией и, особенно русским, которые всегда имеют при себе определённую систему флексий. Свою большую автомномность префиксы обнаружили и по широте сочетаемости (критерий 4): все префиксы, за исключением двух русских, сочетаются с основами не одной части речи. Суффиксы же проявили большие ограничения: 5 французских и 4 русских суффикса сочетаются с основами лишь одной части речи. Ещё больший контраст между префиксами и суффиксами проявил критерий 5: абсолютно все префиксы имеют способность образовывать основы нескольких частей речи. Менее самостоятельными, естественно, оказались французские суффиксы, половина из которых образовывает основы лишь одной части речи. Наименее самостоятельными являются русские суффиксы, всегда образовывающие основу лишь одной части речи, будучи связанными с определённой системой флексий. Критерии 6, 7, 9 лучше всего выявляют разницу между суффиксами и префиксами, поскольку касаются их семантики. Ни у французских, ни у русских суффиксов не выявлено ни антонимов, ни семантико этимологических эквивалентов в свободном виде, что наблюдалось в большом количестве случаев префиксов и свидетельствует о большей автономности последних (11 французских и 12 русских префиксов имеют семантическую оппозицию, а 8 французских и 11 русских - семантико-этимологический эквивалент в свободном виде). Префиксы противоположных значений обладают значительной степенью автономности. Полное отсутствие антонимов у суффиксов ограничивает их автономию. Отсутствие же синонимов расширяет сферу деятельности аффикса за счёт отсутствия «конкурентов». У каждого из рассмотренных нами суффиксов такие конкуренты были обнаружены (по крайней мере для одного из значений каждого суффикса), что снижает степень их автономности. Для многих французских и русских аффиксов характерно явление полисемии, конкретное значение часто зависит от того, с основой какой части речи он соединился.
Факт наличия синонимов у всех рассмотренных нами французских и почти всех русских аффиксов свидетельствует о нестандартности выражения значений (в данном случае словообразовательных) в сопоставляемых языках. Данный факт, как и факт полисемии аффиксов, является проявлением в обоих языках синтетизма (см. раздел 1.3.6). Проявлением синтетизма также является наличие в обоих языках нулевых словообразовательных суффиксов, примеры которых, естественно, не приведены нами в практическом материале в силу его специфики, но были обнаружены в ходе его отбора.
Итак, исследование автономии аффиксов на основе выбранных нами 10 критериев полностью подтвердило выводы, полученные в результате исследования морфонологических явлений: наиболее автономными являются русские префиксы, за которыми следуют французские префиксы, потом французские суффиксы и, наконец, русские суффиксы. То есть связь между компонентами французского слова более плавно распределена в пределах словосочетания (вспомним и несколько большую самостоятельность русских предлогов по сравнению с французскими), что объяснимо, т.к. грамматические показатели, как правило, предшествуют французской основе.
Развитие аналитизма во французском языке не только породило аналитические формы слова, но и ослабило связь компонентов внутри основы, хотя даже внутри французского слова связь между основой и суффиксом остаётся довольно тесной, что усиливает аргументацию в пользу самостоятельности слова во французском языке. Большая оторванность русских основ от предлогов и префиксов компенсируется исключительно тесной связью их с суффиксами, почти не обладающими автономностью, за которыми всегда следуют грамматические показатели - флексии.
Так, целостность французского и русского слова основана на тесной спаянности шва «основа - суффикс», то есть сконцентрирована приблизительно в середине слова, что, на наш взгляд, не даёт права отрицать самостоятельность слова ни во французском, ни, тем более, в русском языках.
Полученные данные исследования спаянности слова изнутри ещё раз напоминают о том, что в слове сосредоточена связь всех ярусов языковой структуры: грамматические особенности сопоставляемых аналитического и синтетического языков объясняют соответствующие системы пограничных сигналов, особенности выражения значений, а также разные степени автономии значимых языковых единиц.
Похожие диссертации на Проблема целостности французского и русского слова как проявление степени спаянности его компонентов
