Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Графическая аббревиация: причины возникновения и основные этапы развития 11
1. Принцип наименьшего усилия как движущая сила языковых изменений 12
2. Условия и основные причины возникновения аббревиации 20
3. История современных графических сокращений 26
4. Лексикализация графических сокращений 41
Глава II. Кодифицированные и полукодифицированные графические сокращения русского и немецкого языков 51
1. Анализ кодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков 52
1.1 Кодифицированные графические сокращения русского языка .52
1.2 Кодифицированные графические сокращения немецкого языка 65
1.3 Сопоставительный анализ кодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков 82
2. Анализ полукодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков 84
2.1 Полукодифицированные графические сокращения русского языка 84
2.2 Полукодифицированные графические сокращения немецкого языка 92
2.3 Сопоставительный анализ полукодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков 102
3. Графические сокращения и стенография 104
Глава III. Экспериментальное исследование особенностей конструирования и восприятия графических сокращений носителями языка 109
1. Порождение и восприятие автоматических и осознанных графических сокращений носителями языка 113
1.1 Эксперимент по исследованию автоматических сокращений слов русского и немецкого языков 113
1.2 Сопоставительный анализ моделей автоматических графических сокращений русского и немецкого языков 136
1.3 Эксперимент по исследованию сознательных сокращений слов русского и немецкого языков 138
1.4 Сопоставительный анализ моделей искусственных графических сокращений русского и немецкого языков 159
2. Сопоставительный анализ моделей графических сокращений всех трех видов сокращенных единиц русского и немецкого языков 161
3. Производство и восприятие синонимичных графических сокращений носителями русского и немецкого языков (в условиях эксперимента) 164
3.1 Идентификация сокращений-синонимов 164
3.2 Конструирование графических сокращений носителями русского и немецкого языков (на материале слов, имеющих кодифицированные сокращения-синонимы) 169
4. Особенности конструирования и восприятия графических сокращений- омонимов носителями русского и немецкого языков 173
4.1 Особенности декодирования сокращений-омонимов 177
4.2 Конструирование графических сокращений носителями языка (на материале слов, имеющих кодифицированные сокращения-синонимы)
Заключение 183
Библиографический список 188
Приложения 199
- Принцип наименьшего усилия как движущая сила языковых изменений
- Условия и основные причины возникновения аббревиации
- Анализ кодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков
- Порождение и восприятие автоматических и осознанных графических сокращений носителями языка
Введение к работе
Процесс становления живого языка, его совершенствования никогда не прекращается. При этом исследователи отмечают, что языковые системы движутся в определенном направлении, которое можно считать эволюцией языка. Так, в частности, Т. М. Николаева связывает эволюцию «с телеологией, с некоторой единой целью для всех языков» (Николаева 2000: 15). А целью этой является «установка на многоканальность речевого сообщения, то есть на передачу все большей информации в единицу времени» (там же, с. 15). Информация при этом понимается очень широко - это все то, что мы узнали, выслушав или прочитав речевое сообщение, это все феномены звукового строя, паралингвистические факторы, отношение говорящего к действительности, сведения о передаваемой информации и т. д. Поскольку единица времени константна, неизменяема, то модификации подлежит сам язык и его выразительные средства.
Стремление языка к передаче все большего количества информации в единицу времени осуществляется при помощи закона языковой экономии, который нагляднее проявляется в письменной речи, когда получаемая информация фиксируется посредством сокращений. Отсюда следует, что принцип экономии тесно связан с орфографией. Орфографическая система противоречива, т. к. в ней в одно и то же время наблюдаются нормативные и стихийные проявления языка. Так, Н. Д. Голев отмечает: «... помимо официальной орфографии и реализации предписанных алгоритмов, исходящих от «канонических правил», реально существует и стихийная орфография, вытекающая из того, что уже написано, как написано, как отражено и обобщено в обыденном языковом сознании, со своими функциональными закономерностями и вытекающей из них системой норм» (Голев 1997: 172). Это справедливо и в отношении графических сокращений.
В настоящем исследовании мы изучаем как кодифицированные, так и спонтанные сокращения, руководствуясь системоцентрическим и антропоцентрическим подходами, определяющими основные лингвистические парадигмы в мировом и отечественном языкознании. Исходным пунктом антропоцентризма является «лингвистическая интуиция носителей языка, а основной задачей — описание свойств тех сущностей и явлений, которые эта интуиция в языке усматривает» (Паршин 2003: 1). При этом в качестве источников, призванных подтвердить интуицию, выступают тексты, т.е. они играют подчиненную роль. Исходным пунктом системоцен-тризма являются «именно тексты — продукты языковой деятельности, рассматриваемые как некоторые заведомо внеположенные исследователю объекты, допускающие, елико возможно, объективное исследование и взывающие к нему. Основной задачей становится описание закономерностей устройства текстов, а через них - языковой системы как порождающего эти тексты устройства» (там же, с. 1). Каждый из этих подходов имеет свои плюсы и минусы. Так, трудно подвергнуть сомнению актуальность антропоцентрического подхода, поскольку нельзя игнорировать человеческий фактор при изучении широкого спектра вопросов, связанных с процессами коммуникации, познания мира, обучения иностранным языкам. В то же время антропоцентризм - только один из подходов к объекту и его абсолютизация неизбежно приводит к искажению сущности самого объекта. В.М. Алпатов отмечает: «Системоцентрические описания не фикция и не результат ошибок исследователей; они вполне закономерно вычленяются при анализе текстов, их реальность может подтверждаться данными диахронии; данные концепции могут обладать предсказательной силой» (Алпатов 1993: 19). Поэтому вполне естественным представляется стремление языковедов обнаружить корреляцию между единицами сис-темоцентрического и антропоцентрического подходов (например, в монографии Е.Б. Трофимовой (Трофимова 1996) рассматривается соотношение единиц фонетического яруса в языковых системах носителей языка и в языковых системах, отвлеченных от носителя). Мы полагаем, что закономерность этого подхода обусловлена общелингвистической тенденцией к переходу от статичных единиц к динамичным. В данной работе системоцентризм проявляется в изучении формальной стороны графических сокращений - их морфемной структуры. Обращение к исследованию морфемного состава компрессированных единиц обусловлено стремлением к выявлению предельной континуальности редуцированных форм. Именно морфемный анализ делает возможным установить предел сокращения формы, т.е. предел семантической целостности слова. Однако системно-структурное описание отражает лишь статику рассматриваемых единиц и не в состоянии раскрыть особенности их употребления.
Антропоцентрический подход обусловлен включением человеческого фактора в изучение особенностей сокращения слов. Обращение к носителям языка закономерно, т. к. достижение межъязыковых и межкультурных сопоставлений невозможно при сравнении только языковых систем.
Таким образом, поиск корреляции между результатами системоцентрическо-го и антропоцентрического подходов к анализу графических сокращений русского и немецкого языков, использование когнитивного и психолингвистического подходов в исследовании сокращенных форм слов, направленность на выявление общих и специфических черт сокращений разных видов в рассматриваемых языках, подход к изучению структурной представленности графических сокращений с позиций универсального принципа экономии сил обусловливают актуальность данной работы.
Объектом исследования являются кодифицированные, полукодифицированные и окказиональные графические сокращения
Предмет исследования - структурная организация графических сокращений и особенности ее восприятия носителями русского и немецкого языков.
Материал исследования составили кодифицированные графические сокращения русского и немецкого языков, извлеченные из словарей сокращений под ред. СВ. Фадеева (Фадеев 1998) и Г. Коблишке (Koblischke 1978), полукодифицированные графические сокращения, обнаруженные в периодических изданиях (газетах) России и Германии, а также редуцированные единицы, полученные в результате экспериментов, проводившихся параллельно на материале рассматриваемых языков. Общее число проанализированных сокращений составляет 16943.
В диссертационной работе использовались описательный, сопоставительный и экспериментальный (психолингвистический) методы, количественный подсчет как элемент статистического анализа обработки данных, полученных в ходе экспериментов.
Достоверность исследования подтверждается результатами шести экспериментов, в которых принимали участие по 50 носителей русского и немецкого языков.
Цель настоящего исследования заключается в изучении особенностей морфемной структуры и предельной протяженности графических сокращений в русском и немецком языках на материале кодифицированных, полукодифицированных и окказиональных сокращений форм слов, а также особенностей конструирования и восприятия графических сокращений носителями языка.
Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:
1) провести сопоставительный анализ кодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков с последующим выявлением универсального и уникального в языках; полукодифицированных русских и немецких графических сокращений, обнаруженных в периодических изданиях (газетах), для выявления универсальных и уникальных характеристик в исследуемых языках; окказиональных графических сокращений русского и немецкого языков, полученных в результате эксперимента, с целью определения универсального и уникального в языках;
2) сопоставить данные анализа кодифицированных, полукодифицированных и окказиональных графических сокращений;
3) проанализировать и экспериментально верифицировать графическую синонимию и омонимию.
Новизна работы состоит в том, что впервые осуществлено изучение морфемной структуры кодифицированных, полукодифицированных и окказиональных графических сокращений, при описании которой использовалась созданная автором схема формализации. Кроме того, впервые предпринято сопоставительное исследо вание моделей графических сокращений русского и немецкого языков, выделенных на основе словообразовательных особенностей сокращенных слов, что позволило выявить общие и специфические черты принципов сокращений в двух языках. Наряду с этим обнаружены общие закономерности, имеющие место при компрессии полных форм в стенографии и аббревиации. Привлечение к эксперименту носителей языков дало возможность изучить особенности производства и восприятия графических сокращений в письменной форме речи.
Теоретическая значимость заключается в том, что графические сокращения рассматриваются с позиций основных парадигмальных черт современной лингвистики: антропоцентризма и системоцентризма. Нам представляется, что использование в исследовании данных подходов позволяет по-новому посмотреть на проблему компрессии на лексическом уровне с позиции продуцента и реципиента. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения графической аббревиации и для построения целостной теории аббревиации. Проведенное исследование способствует разработке такого вопроса, как установление особенностей производства и восприятия сокращенных единиц носителями языка.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее результатов в лексикографической практике, при чтении общих и специальных курсов по словообразованию, а также в практике преподавания русского и немецкого языков (как иностранных). Последнее представляется особенно важным, поскольку изучающим иностранный язык приходится сталкиваться с большим числом аббревиатур, особенно при чтении научной и периодической литературы. Данный материал представляет интерес с позиций подготовки переводчиков, филологов, в рамках обучения по программам теории и практики перевода.
Структура работы. Диссертационная работа носит экспериментально-теоретический характер. Она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения. Во введении определяется актуальность работы, ее новизна, объект и предмет исследования, цель, задачи, теоретическая и практическая значимость, структура работы и положения, выносимые на защиту. Пер вая глава посвящена рассмотрению основных вопросов, связанных с причинами возникновения, периодизацией развития и особенностями графических сокращений. Во второй главе производится структурный (а потом и сопоставительный) анализ кодифицированных и полукодифицированных сокращений в русском и немецком языках. В третьей главе на основе полученных экспериментальным путем данных проводится поочередно морфемный и сопоставительный анализ окказиональных автоматических и осознанных графических сокращений, а также осуществляется сопоставительный анализ всех трех разновидностей графических сокращений слов. В заключении подводятся общие итоги проделанной работы и указываются основные перспективы исследования.
В работе содержатся 50 приложений.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Основной тенденцией, характеризующей оба языка при создании графических сокращений слов любой структуры, является ориентация на начальную часть слова.
2. Интересы продуцента и реципиента в отношении сокращаемой части находятся в обратно пропорциональной зависимости.
3. Количественное и качественное несовпадение моделей в русском и немецком языках обусловлено различной структурой сокращаемых единиц данных языков, а также неодинаковыми стратегиями продуцентов при сокращении.
4. При конструировании большинства графических аббревиатур значительную роль играет принцип аналогии: создание сокращений по образцу существующих моделей сокращенных слов.
5. В число доминирующих моделей входят объединения, содержащие сокращения всех видов: точечные (сокращения, представленные одной буквой), континуальные (сокращения, имеющие протяженность из нескольких букв, находящихся в последовательности друг за другом) и дискретные (сокращения с усеченной срединной частью). Континуальные сокращения представлены на всех уровнях графических сокращений обоих языков. Точечные сокращения обнаружены на кодифи цированном уровне русского и немецкого языков, а также на окказиональном уровне немецкого языка. Дискретные сокращения присутствуют на полукодифицированном и окказиональном уровнях русского языка.
6. Не все сокращенные формы могут быть восприняты. Для их адекватного декодирования реципиент должен получить в самом сокращении указание на путь его интерпретации, т. е. сокращение должно нести избыточную информацию.
7. При осознанном конструировании графических сокращений слов (в отличие от автоматического) индивид обдумывает способ их свертывания и использует такую модель сокращения, которая не вызывает трудностей при декодировании.
Апробация работы. Основные положения исследования нашли отражение в публикациях автора и его сообщениях на конференциях: «Проблемы типологии языковых единиц разных уровней» (Бийский педагогический государственный университет им. В. М. Шукшина, 2001, 2002), «Текст: варианты интерпретации» (Бийский педагогический университет им. В. М. Шукшина, 2003). Апробация отдельных частей работы проходила на аспирантских семинарах в Бийском педагогическом государственном университете им. В. М. Шукшина в 2002-2003 годах. По теме исследования имеется 8 публикаций.
Принцип наименьшего усилия как движущая сила языковых изменений
Лингвистика на каждом этапе своего развития неизменно обращалась к проблеме языковых изменений, к проблеме, которая, то уходя в тень, то вновь приобретая особую актуальность, фактически всегда присутствовала в научных исследованиях языковедов. Причина постоянного интереса ученых к данной проблеме очень точно была сформулирована еще И.А. Бодуэном де Куртенэ: "Развитие в точном значении слова, как и опосредованное развитие, или история, является рядом изменений. Без изменений может быть только застой, абсолютный покой. Там, где нет изменений, где господствует абсолютный покой, там не может быть речи о сравнении, о сопоставлении, о поисках причин, там науке нечего делать" (Бодуэн де Куртенэ 1963: 224).
Язык в этом отношении представляет исключительно благодатный материал, поскольку его развитие, происходящие в нем изменения предопределяются, с одной стороны, связью с мышлением, а, с другой, с обществом, говорящим на данном языке. "Оба фактора обусловливают необходимость обрабатывать все новую информацию и либо искать для ее выражения новые языковые формы, либо расширять действие старых. Все это в конечном счете и определяет сущность законов развития языка" (Щербакова 2001:14).
Такая точка зрения представляется тем более убедительной, что она вполне отвечает современному антропоцентрическому подходу (Рахилина 2000, Николаева 2001 и др.), в соответствии с которым homo loques, человек говорящий, как существо социальное отражает меняющийся вокруг него мир и — сознательно или бессознательно — стремится отразить эти изменения в первую очередь в своей речи, то есть в функционировании языка как семиотической системы. "В этой связи можно, очевидно, утверждать, что все изменения, связанные с причинами антропоцентрического характера, являются внутренними. Это еще одно свидетельство того, что человек выступает не как внешний по отношению к языку фактор, а как неотъемлемая сущностная характеристика... Речевая деятельность, которая, на первый взгляд, является внешним импульсом по отношению к языковой системе, в действительности оказывается тем внутренним стимулом, который во многом определяет тенденции, складывающиеся в языке" (там же, с. 16). Так как речевая деятельность отражает стремление говорящих более адекватно выразить свои мысли, найти более точные средства речевой коммуникации, то, следовательно, ее влияние на изменение языковой системы не в меньшей, а, может быть, в большей степени оказывается внутренним, обусловленным всей ментальной деятельностью человека и находящим отражение в необходимости внутренней перестройки языкового механизма.
Современная философия и психология утверждают, что человек начала 21-го века становится все более рациональным, прагматичным, вследствие чего не вызывает удивления тот факт, что лингвисты отмечают в языке все более широкое использование таких средств, которые соответствуют установке человека на рациональное, т. е. более целесообразное, откуда один шаг до экономии. Интересно, что немецкое прилагательное rationell в словаре Варига определяется как zweckmaBig, wirtschaftlich, sparsam (целесообразный, экономичный, экономный). Связь понятий "рациональный" и "экономный" выявляется и в определении, предложенном Г. Либшем и Г. Дёрингом в лингвистическом словаре "Deutsche Sprache": "Под языковой экономией понимается рациональный, сжатый способ выражения. Тенденция экономно оформлять языковые высказывания возникла в результате все более быстрого развития науки и техники, а также из-за принятых в этих областях абстракт-ных и очень отвлеченных формулировок. В наше время языковая экономия продолжает развиваться, особенно под действием закона экономии времени; используются такие выразительные средства, которые соответствуют нашей установке на рациональное" (цит. по: [Щербакова 20001: 28]). Из приведенного определения следует, что авторы напрямую связывают применение языковых средств с развитием науки и техники в современном обществе, что сужает само понятие "языковой экономии", как оно понимается в классическом языкознании. Известно, что вначале в работах по лингвистике экономия в языке иллюстрировалась в первую очередь примерами, касающимися фонетического уровня (Мартине 1963). Показательны в
этом отношении статьи из "Словаря лингвистических терминов" О.С. Ахмановой: "Лингвистическая экономия... Стремление говорящего экономить усилия при пользовании речью как одна из причин изменения языка, в особенности фонетического изменения" (Ахманова 1966: 219). "Закон экономии сил англ. law of least effort. Экономия сил, рассматриваемая как причина фонетических изменений" (там же, с. 152). В этом очевидна дань традиции, идущей от известной работы "Принцип экономии в фонетических изменениях" А. Мартине, в которой широкое понимание принципа экономии в языке как стремление "достичь равновесия между противоречивыми потребностями, подлежащими удовлетворению, - потребностями общения, с одной стороны, и инерцией памяти и инерцией органов речи — с другой" (Мартине 1963: 534), все же привязано к фонетическим явлениям.
Постоянное противоречие, существующее между потребностями общения человека и его стремлением свести к минимуму свои умственные и физические усилия, рассматривается А. Мартине как "движущая сила языковых изменений. Здесь, как ив ряде других случаев, поведение человека подчинено закону наименьшего усилия, в соответствии с которым человек растрачивает свои силы лишь в той степени, в какой это необходимо для достижения определенной цели (там же, с.533), т. е. "... человек расходует ровно столько речевых усилий, сколько требуется для того, чтобы его речь была понятной собеседникам" (там же, с.536).
Условия и основные причины возникновения аббревиации
В настоящее время мы наблюдаем сосуществование и взаимодействие графического, лексического и графо-лексического типов аббревиации. В лингвистической литературе, посвященной исследованию различных проблем вышеназванных явлений, используется ряд терминов: аббревиация, аббревиатура, сокращение и т. Д.
Многие языковеды, в частности Д.И. Алексеев, Р.И. Могилевский, Н.В. Гяч, употребляют термин аббревиация в двух значениях:
1) процесс, связанный с производством новых лексем, способ словообразования, в результате которого возникают аббревиатуры различных видов, аббревиатурные лексемы, лексические сокращения, (сложно)сокращенные слова;
2) явление, обусловленное сокращенными записями речи. Это графическая аббревиация, а самые записи — графические сокращения, графические аббревиатуры или просто аббревиатуры.
Употребление аббревиации в двух значениях пока не санкционировано нормативными и терминологическими словарями. Так, у О.С. Ахмановой (Ахмано-ва 1966: 27), Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой (Розенталь, Теленкова 2001: 10), в большом энциклопедическом словаре "Языкознание" (БЭС 1998: 9) отмечено только словообразовательное значение. Однако потребность в обобщающем наименовании процессов сокращения в языке и на письме привела к тому, что термин аббревиация стали применять "расширительно" (Алексеев 1979: 7-8).
Что касается термина аббревиатура, то в упомянутых словарях отмечается его двузначность: 1) слово, образованное из названий начальных букв или из начальных звуков, входящих в исходное словосочетание; 2) то же, что сложносокра
щенное слово. В.И. Бойков, описывая свою трактовку аббревиатуры, также исходит из словообразовательной точки зрения. Он говорит о том, что аббревиатура представляет собой "своеобразный дериват производящей основы - развернутого сочетания слов". Аббревиатура имеет двойственную природу: с одной стороны, это новая лексема со своими грамматическими показателями, способная сама становиться производящим словом, а с другой, она "тесно соотнесена с исходным сочетанием слов, развернутым обозначением той же реальной действительности, которую называет сокращенное слово" (Бойков 1983: 6). На наш взгляд, такое понимание аббревиатуры не полностью отражает семантику данного слова, поскольку оно оттесняет значение графическая аббревиатура на второй план, тогда как именно оно первично для данного термина, а понятие лексическая аббревиация — вторично.
Термин сокращение может пониматься двояко: 1) сокращение как процесс, связанный с нарушением "морфемной цельности исходной формы или отдельных ее компонентов" (под исходной формой имеется в виду словосочетание, слово или словесный ряд, подвергающиеся сокращению (Павлов 1970: 4)) или уменьшением "протяженности речевого сигнала, включая уменьшение числа фонем и/или морфем, составляющих слово, и замену речевого сообщения на естественном языке более экономными кодами" (Ахманова 1966: 440); 2) сокращение как результат процесса сокращения, т. е. "образованные из элементов полных форм с целью уменьшения количества используемых знаков краткие формы слов или словосочетаний" (Методика стандартизации сокращений русских слов и словосочетаний 1977: 5).
В нашем исследовании мы понимаем термин аббревиация вслед за Р.И. Мо-гилевским, Д.И. Алексеевым и другими лингвистами "расширительно", т. е. как способ словообразования {лексическая аббревиация) и как явление, связанное с сокращенными записями речи {графическая аббревиация), в результате чего возникают аббревиатуры (лексические и графические соответственно). Из сказанного следует, что аббревиатура — это новая лексема, возникшая в результате лексической аббревиации и имеющая статус слова (лексическая аббревиатура) или сокращенная письменная запись полного слова/словосочетания, расшифровываемая при чтении (графическая аббревиатура).
Определив основную терминологию, используемую в работе, перейдем к рассмотрению проблем, связанных с интересующей нас графической аббревиацией, графическими аббревиатурами/сокращениями.
Современные исследователи не затрагивают, как правило, проблему возникновения древнейшей графической аббревиации в славянских и иных письменностях. Между тем современные системы аббревиации не могли возникнуть внезапно: они являются результатом многовекового развития и совершенствования древних систем.
Д.И. Алексеев, изучив вопрос о генезисе графической аббревиации, пришел к следующим выводам. Графическая аббревиация в целом представляет собой порождение буквенного письма. Существовал ряд внутренних условий ее возникновения: 1) большая информационная избыточность этого письма, отражающая избыточность самого языка: с помощью букв язык передается с максимальной полнотой, "фонема в фонему" (Алексеев 1979: 10). Именно на фоне общепринятой полной передачи слов их сокращенная запись и воспринимается как аббревиатура. Д.И. Алексеев подчеркивает, что и полная, и аббревиатурная запись передают, собственно говоря, одну и ту же информацию. Аббревиатура устраняет избыточность графических средств, значков для передачи одной и той же информации.
Анализ кодифицированных графических сокращений русского и немецкого языков
Источником для сбора русских графических сокращений послужил «Тематический словарь сокращений современного русского языка» (Фадеев 1998) (далее словарь сокращений). Выбор этого словаря обусловлен тем, что в нем встречаются кодифицированные сокращения (поскольку это словарные единицы, то мы считаем, что они обладают статусом кодифицированных). В словаре было обнаружено 2660 графических сокращений. В это количество вошли сокращения как самостоятельных слов (2131), так и словосочетаний (529). Из нашего материала мы исключили метрологические единицы измерений (имеются в виду их сокращения), а также топографические сокращения, т. к. они уже практически прошли стадию собственно графических и приблизились к символам, о чем подробно говорилось в первой главе.
Как было отмечено выше, нас интересует структура графических сокращений, а в связи с этим и классификация сокращенных слов с учетом их структурной представленности. В лингвистической литературе существует ряд классификаций графических сокращений. Так, в «Методике стандартизации сокращений русских слов и словосочетаний» различаются следующие их виды: 1) сокращения по начальной букве слова. Среди них выделяются два подвида: с точкой (р. — река; б. ч. - без чертежа; ж.-б. - железобетонный) и косой чертой (п/я - почтовый ящик); 2) сокращения по частям слов, когда отсекается окончание, суффикс(ы) или часть корня (сельск. - сельский; насыщ. - насыщенный; бесцв. - бесцветный; хл.-бум. - хлопчатобумажный); 3) графическая «контрактура». Эти сокращения образуются в результате вычленения из середины слова его части, на место которой вставляется дефис (уч-ся -учащийся; р-н - район); 4) сокращения по сочетанию согласных букв (тлгр. - телеграф; бртр. - бронетранспортер); 5) смешанные сокращения (тит. л. титульный лист) (Методика стандартизации сокращений русских слов и словосочетаний 1977: 35-37). Таким образом, в данной классификации сокращения объединяются в группы на основе учета их неусеченной части. В.Г. Ветвицкий в своей классификации графических сокращений в некоторой степени учитывает и способы их оформления и способы сокращения полных слов. Он выделяет такие виды графических сокращений: 1) точечные сокращения. Это сокращения, которые представляют собой первую часть слова (см. - смотри; в. - век); 2) дефисные сокращения. Это сокращения, в которых на месте опущенной средней части слова стоит дефис (гр- н - гражданин; к-та - кислота); 3) косолинейные сокращения. Они употребляются при сокращении словосочетаний или сложных слов (в/с - высший сорт; к/т - кинотеатр); 4) курсивные сокращения. Это сокращения, которые печатаются особым шрифтом - курсивом (м — метр; в - вольт); 5) нулевые (графически невыделенные) сокращения. Это сокращения без каких-либо показателей (г - грамм; м - метр); 6) комбинированные сокращения. Это сокращения, которые создаются за счет одновременного применения нескольких приемов сокращения. Выделяются четыре подтипа: 1) курсивно-точечные (t пл. - температура плавления); 2) дефисно-точечные (ж.-д. - железнодорожный); 3) курсивно-косолинейные (ц/га - центнер на гектар); 4) точечно-косолинейные (об/мин. - оборотов в минуту) (Ветвицкий 1974: 115-116).
Таким образом, первые два типа графических сокращений и отчасти шестой содержат описание как способа оформления, так и способа сокращения в отличие от остальных видов сокращений, указывающих либо на графические приемы образования сокращенных слов, либо на сферу их использования.
Д.И. Алексеев различает только четыре основных структурных типа современных графических сокращений: точечные, дефисные, косолинейные и курсивные сокращения, т. е. он говорит о структуре сокращений, исходя из способа их оформления, а не характера усечения слов (Алексеев 1977: 6). Что касается других типов сокращений (инициального, слогового, консонантного), то их Д.И. Алексеев рассматривает при описании истории развития современных графических сокращений, отмечая при этом, что данные способы сокращений характерны для криптонимов и несимволизованных метрологических аббревиатур (Алексеев 1979: 73-76; 84). Следует отметить, таким образом, что Д.И. Алексеев подходит к классификации графических сокращения с позиции их графического оформления.
Итак, представленные классификации отражают особенности усечения слов и оформления сокращений, причем в них большее внимание уделяется последней из названных особенностей. Только первая классификация содержит описание оставшихся после сокращения частей слов. Но и она не в полной мере охватывает структурное многообразие существующих графических сокращений слов и словосочетаний. С нашей точки зрения, наиболее приемлемой в этом случае является классификация графических сокращений, основанная на морфемной структуре сокращенных слов, поскольку именно ее удобно положить в основу узнавания-неузнавания полного слова/словосочетания, скрывающегося за своей сокращенной формой, выявить спепень инфомативности элементов в составе сокращения. Выписанные из Словаря сокращения мы подвергли такой классификации.
Порождение и восприятие автоматических и осознанных графических сокращений носителями языка
Цель и задачи эксперимента
Выдвинутое нами предположение о том, что между спонтанной и осознанной письменной речью может наблюдаться существенная разница, поскольку при осознанном порождении графических сокращений индивид обдумывает способ свертывания и использует такую модель сокращения, которая бы не вызвала затруднений при восприятии, нуждается в экспериментальной проверке. Цель эксперимента -изучение сокращений, порожденных при спонтанной и контролируемой сознанием записи с последующим исследованием полученных моделей. Исходя из поставленной цели, мы предусматривали решение следующих задач:
1) определить наиболее удачные (т. е. те, которые легко воспринимаются) модели сокращенных слов при спонтанной и осознанной записи;
2) выявить, влияют ли условия, сопутствующие записи (ограничен ность/неограниченность во времени, частотность употребления слов), на использо вание тех или иных моделей сокращений;
3) установить особенности восприятия сокращений, полученных при автома тической и осознанной записи в контексте;
4) выявить особенности дешифровки сокращенных слов вне контекста. Эксперимент состоял из двух этапов: 1) организация спонтанного порождения сокращений слов (далее автоматическое сокращение) с последующим их воспроизведением; 2) организация запланированного порождения сокращенных слов (далее сознательное сокращение) с последующим воспроизведением.
Для описания эксперимента используются два термина: автоматическое (спонтанное) сокращение и сознательное (искусственное, запланированное) сокращение.
Автоматическое (спонтанное) сокращение — способ свертывания слова, при котором реципиент имеет время, необходимое только для записи первого пришедшего в голову сокращения.
Сознательное (искусственное, запланированное) сокращение — способ свертывания слова, при котором реципиент имеет достаточное количество времени на обдумывание способа сокращения слова.
Материал, методика проведения эксперимента с автоматическим сокращением слов
Для изучения спонтанного способа порождения сокращенных слов русского языка пятидесяти испытуемым (заметим, что в качестве информантов использовались представители интеллигенции, причем возраст носителей языка не учитывался) читался текст, состоящий из 315 единиц, записанный на магнитофонную ленту (приложение 9). Текст представлял собой перевод текста-оригинала, используемого в проводившемся параллельно эксперименте на материале немецкого языка (в силу специфики языка текст включает 350 единиц (приложение 10)). Скорость чтения была такой, чтобы информантам хватало времени лишь на его сокращенную запись. Текст содержал ряд экономических терминов. Он был избран осознанно, т. к. мы хотели выявить, насколько специфика слова влияет на способ его сокращения и следующее за ним восприятие.
Инструкция была дана следующая:
- Представьте, что у Вас очень ограничено время для записи текста. Вы заранее знаете, что не будете успевать записывать текст полностью. Постарайтесь записывать текст, предельно его сокращая, с учетом того, что Вам его придется восста новить. Во время диктовки никакие исправления не допускаются. Текст зачитывается однократно и второй раз не воспроизводится.
Через временной промежуток, равный двум неделям, информанты восстанавливали свои же сокращенные слова, выписанные без контекста. Сюда же были отнесены и те словосочетания, которые представляют, с позиций носителей языка, единое целое с общим значением, что выявилось в эксперименте, когда испытуемым из ряда словосочетаний предлагалось выбрать те, в которых каждое слово несет семантическую нагрузку, а также такие, в которых практически произошла фра-зеологизация (приложения 11, 13). Так, к образованиям, представляющим собой единое целое с общим значением, относятся, например, словосочетания представлять собой, сами по себе, в то время как, в качестве и др.; в немецком языке — это dariiber hinaus, im Rahmen и т. д. (приложения 12, 14). (Слова, входящие в данные объединения рассматривались нами при морфемном анализе в качестве составляющих одной модели.). Еще через две недели испытуемым выдавались тексты с их собственными сокращениями и с заданием восстановить текст в полном объеме.
