Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Прагматические основы перевода реалий 9
1. Понятие переводческой прагматики 9
2. Прагматические аспекты фоновых знаний 16
3. Проблема определения реалий 21
4. Проблема классификации реалий 27
5. Классификация реалий в данном исследовании 33
6. Реалии в художественном тексте 40
6.1. Особенности художественного текста 40
6.2. Способы передачи реалий при переводе художественной прозы 43
Глава ІІ. Приемы перевода реалий как отражение переводческих стратегий 52
1. Стратегии развития методов перевода художественной прозы в арабских странах в 20 веке 52
2. Анализ передачи различных групп реалий при переводе художественной прозы с русского языка на арабский 57
Заключение 118
Литература
- Проблема определения реалий
- Классификация реалий в данном исследовании
- Стратегии развития методов перевода художественной прозы в арабских странах в 20 веке
- Анализ передачи различных групп реалий при переводе художественной прозы с русского языка на арабский
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена изучению с прагматических позиций проблемы передачи национально-специфических реалий при переводе русской художественной прозы на арабский язык
В современном языкознании значительное место принадлежит изучению взаимодействия собственно лингвистических и экстралингвистических факторов такой особой межъязыковой формы коммуникации, как перевод При этом важность учета именно прагматических аспектов при переводе с русского языка на арабский связана с существенными различиями между данными взаимодействующими культурами. Важное место в отражении национально-культурной специфики текста занимают реалии, представляя значительную сложность при переводе Особенно важной проблемой становится адекватная передача реалий при переводе художественного текста, где пренебрежение переводчика к национально-специфическим элементам оригинала может привести к разрушению эстетической целостности последнего и, как следствие, к искаженному прагматическому воздействию на читателей
Актуальность настоящего исследования обусловлена сразу несколькими факторами.
во-первых, как известно, в арабских странах особым почетом среди других элементов культуры традиционно пользуется именно литература, в связи с этим для развития и поддержания вновь возрождающихся в последнее время связей между Россией и Арабским Востоком чрезвычайно важными становятся проблемы перевода произведений русской литературы на арабский язык,
во-вторых, если взаимоотношения русской и европейской культуры, литературы, лингвистики, переводоведения (в частности, различные аспекты перевода художественной литературы с русского языка на европейские языки) изучены достаточно подробно, то подобное русско-арабское взаимодействие изучено значительно меньше (в отечественной арабистике накоплен значительный разнообразный материал по проблемам перевода, но большинство этих трудов посвящены вопросам перевода с арабского языка на русский),
в-третьих, особую трудность при создании именно
художественных переводов с русского языка на арабский составляет
отсутствие достаточной теоретической базы, так как все
существующие по этому вопросу труды носят, в основном,
литературоведческий характер, и проблемы передачи национально-специфических реалий затрагиваются в них только косвенно
Итак, для данной работы была выбрана чрезвычайно необходимая в связи с проблемой взаимодействия культур область русско-арабского переводоведения - перевод реалий, область, являющаяся на сегодняшний день наименее исследованной областью русско-арабского переводоведения, что и определяет актуальность данного исследования в теоретическом плане
Асимметрия лингвокультурологических знаний носителей русской и арабской культур приводит к неточностям и ошибкам при передаче реалий в переводе и, соответственно, к неадекватному восприятию текста художественного произведения Следовательно, выявление допустимых приемов передачи русских реалий на арабский язык в художественном переводе, рассматриваемых в данной диссертации, определяет ее актуальность в практическом аспекте
Цель и задачи исследования. Цель диссертации состоит в определении стратегий арабских переводчиков через выявление приемов, используемых ими для передачи национально-специфических реалий при переводе русской художественной прозы
Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд конкретных задач
проанализировать наиболее важные положения переводческой прагматики, позволяющие выработать теоретические и методологические установки для проведения сопоставительного анализа передачи реалий при переводе художественных текстов с русского языка на арабский с прагматических позиций,
проанализировать и систематизировать результаты теоретических работ по проблеме реалий, рассмотреть различные типы классификаций реалий, на основании которых создать классификацию реалий для данного исследования, в которую войдут явления русской духовной и материальной культуры, потенциально наиболее трудные для понимания представителями арабской культуры,
уточнить значимость национально-специфических реалий в художественном переводе и проанализировать основные приемы передачи реалий в художественном тексте, описанные в переводческой литературе,
охарактеризовать особенности развития методов художественного перевода на Арабском Востоке и влияние арабской переводческой традиции на стратегию арабских переводчиков на материале переводов произведений русской литературы,
с прагматических позиций провести комплексное аналитико-сопоставительное исследование приемов передачи русских реалий на арабский язык, используемых арабскими переводчиками, на материале исследуемых переводов художественной прозы
Объектом данного исследования являются лингвбкультурные и эстетические характеристики художественного перевода, в которых преломляется специфика художественной коммуникации и прагматическая установка переводчика на достижение ее целей.
Предметом диссертационного исследования являются русские национально-специфические реалии, встречающиеся в прозаических произведениях А. С Пушкина и М Ю Лермонтова, и приемы их перевода на арабский язык
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые с прагматических позиций исследуется проблема перевода реалий с русского языка на арабский в художественной прозе
Теоретическая значимость данного диссертационного исследования заключается в том, что оно вносщг вклад, во-первых, в разработку актуальных вопросов художественного перевода с русского языка на арабский, а, во-вторых, в изучение национальных особенностей арабской референции, что представляется важным для частной теории перевода арабского языка и для изучения арабского языка в рамках современной лингвистической антропоцентрической парадигмы
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования ее результатов для создания русско-арабского словаря реалий, а также для лекционных курсов и семинарских занятий по теории и практике перевода
Материалом исследования служат переводы на арабский язык русской классической прозы первой половины 19 века «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», повести «Дубровский» и повести «Капитанская дочка» А С Пушкина, а также романа М Ю Лермонтова «Герой нашего времени», выполненные арабскими переводчиками Выбор материала обусловлен его значимостью для русской культуры, темпоральной общностью создания и исторической значимостью содержащихся в нем реалий
В качестве основных методов в исследовании применялись метод сопоставительного анализа, метод компонентного анализа, метод контекстуального анализа и метод статистического анализа
На защиту выносятся следующие положения:
при переводе реалий в художественном тексте на прагматику знака (три измерения семиозиса семантика, синтактика, прагматика) накладывается прагматика типа текста (интенции автора, позиция переводчика, реакция адресата и пр )
при переводе с русского языка на арабский нами выявлены особые группы реалий, связанные с противопоставлением именно этих лингвокультур,
на стратегию арабских переводчиков влияет конвенциональная норма перевода, характерная для современной арабской переводческой традиции
4 преимущественными приемами перевода реалий, которые
используют арабские переводчики, являются описательный и гипо-
гиперонимический переводческие приемы, а также особую роль с
прагматической точки зрения играют такие переводческие приемы, как
перераспределение значения реалии и семантический аналог,
5 наибольшие трудности возникают при передаче на арабский
язык коннотативных признаков русских реалий, в частности
стилистических коннотаций
Основные положения и результаты работы прошли апробацию на заседаниях кафедры ближневосточных языков Военного университета, на различных научно-практических конференциях в университетах Петербурга
Структура работы определяется целью и задачами исследования Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии
Проблема определения реалий
В связи с этим с позиций переводческой прагматики для данного исследования наиболее актуальным представляется определение перевода как авида языкового посредничества, при котором на другом языке создается текст, предназначенный для полноправной замены оригинала в качестве коммуникативно равноценного последнему». [Комиссаров, 1999: 44]
Таким образом, под прагматикой перевода понимается {{влияние на ход и результат переводческого процесса необходимости воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремление обеспечить желаемое воздействие на рецептора перевода» [Комиссаров, 1990: 210]. Прагматический потенциал оригинала (далее ППО) В. Н. Комиссаров трактует как {{способность текста производить коммуникативный эффект, вызывать у рецептора прагматические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на получателя информации» [там же, с.209].
Чтобы воспроизвести ППО, переводчику необходимо учитывать многие лингвистические и экстралингвистические факторы, влияющие на процесс перевода. В современной переводческой прагматике значительное место принадлежит изучению взаимодействия этих факторов в переводе как в особой межъязыковой форме коммуникации [Комиссаров В. Н., 1980, 1990, 1997; 1999; Латышев Л. К., 1981, 2005; Найда И, 1964; Нойберт А., 1978; Швейцер А. Д., 1988,1989 и др.].
Для выявления лингвистических и экстралингвистических факторов, влияющих как на создание ППО, так и на стратегию переводческих действий, необходимо, в первую очередь, рассмотреть с прагматической позиции структуру переводной коммуникации.
Первым этапом переводной коммуникации можно считать появление у будущего создателя текста коммуникативной интенции, то есть «некоторой потребности, возникающей в результате воздействия окружающей среды, в процессе жизнедеятельности коммуниканта, как результат его вовлеченности в происходящие вокруг него и с ним процессы» [Сдобников, Петрова: 144].
Следующий этап - это создание текста, то есть реализация коммуникативной интенции, от типа которой зависит содержание и форма текста. Следовательно, для разных коммуникативных ситуаций создаются разные типы текстов со своими уникальными жанровыми характеристиками, так как каждый речевой жанр - это «определенная модель смыслообразования, это определенная знаковая система, в которой существуют свои, отличные от других жанров, правила сочетаний, комбинаций и взаимодействия знаков» [Брандес, 1988: 7Ц.
Каждый текст в зависимости от своих жанровых характеристик обладает определенными функциями, среди которых выделяется доминантная, или основная, функция текста, «предусмотренная создателем текста в процессе его создания» [Сдобников: 145]. Именно доминантная функция текста заключается в оказании определенного коммуникативного эффекта на получателя текста, то есть в формировании ППО. Например, доминантная функция художественного текста - это художественно-эстетическая функция, соответственно художественный текст должен оказывать эстетическое воздействие на читателя.
Следующим этапом межъязыковой коммуникации является анализ переводчиком текста на ИЯ: выявление коммуникативной интенции автора, доминантной функции текста и, в заключение, определение типа, к которому принадлежит данный текст.
В современной переводческой прагматике существуют различные классификации текстов на ИЯ, среди которых В. Н. Комиссаров выделяет две основные: концепция К. Райе и типология текстов А. Нойберта [Комиссаров, 1999: 59-62].
Концепция немецкой исследовательницы К. Райе основана на теории функций языка К. Бюлера, согласно которой у языка три главных функции: функция описания (сообщение информации), функция выражения (эмоциональных и эстетических переживаний) и функция обращения (призыв к действию или реакции). Опираясь на эту теорию, К. Райе создает свою типологию, ориентированную непосредственно на проблемы перевода. Исследовательница делит тексты на три основных типа:
1. к первому типу относятся тексты, ориентированные в основном на содержание (например, научные, коммерческие и т. п.), соответственно, переводчик должен максимально точно передать это содержание;
2. ко второму типу относятся тексты, ориентированные в основном на форму (художественные тексты), соответственно, переводчик должен максимально воссоздать художественную форму оригинала и сохранить его эстетическое воздействие на читателя;
3. к третьему типу относятся тексты, ориентированные на обращение, соответственно задачей переводчика становится обеспечение определенной ответной реакции у получателя перевода.
Несомненно, что конкретные тексты могут обладать различными признаками, относящимися к разным типам текстов, однако один из этих признаков все-таки будет доминантным, что и определит метод перевода, который будет применен к данному тексту.
Типология текстов немецкого переводоведа А. Нойберта основана на их прагматической ориентации. По мнению А. Нойберта, важнейшей задачей перевода является «передача реального воздействия текста оригинала на его читателя, чтобы у читателей перевода возникли бы такие же прагматические отношения к передаваемому сообщению; достижение такой прагматической эквивалентности зависит от того, насколько содержание оригинала может влиять на читателя перевода, касаться его непосредственно, затрагивать его интересы» [Комиссаров, 1999: 60].
Классификация реалий в данном исследовании
Проблемы перевода произведений художественной литературы (в частности, лексические) во многом связаны с особенностями и спецификой самого художественного текста.
Определения понятий художественная литература и художественный текст предлагали и предлагают многие ученые, однако дать определение этим понятиям - весьма трудная задача, так как художественная литература настолько разнообразна как по форме, так и по содержанию, что привести художественные тексты к единому формальному знаменателю не представляется возможным. Для нашей работы актуальными представляются те определения, которые непосредственно связаны с вопросами перевода.
В. Н. Комиссаров, например, классифицируя переводы в зависимости от жанрово-стилистических особенностей оригинала, выделяет всего два функциональных вида перевода: художественный (литературный) и информативный (специальный). Ученый противопоставляет произведения художественной литературы всем прочим «речевым произведениям» на том основании, что «для всех них доминантной является одна из коммуникативных функций, а именно художественно-эстетическая или поэтическая» [Комиссаров, 1990: 95]. Основной целью любого художественного произведения, по мнению В. Н. Комисарова, является «достижение определенного художественного воздействия, создание художественного образа» в отличие от других типов текстов «информативное содержание которых является первичным, самостоятельным-» [там же, с.95].
В. В. Сдобников и О. В. Петрова считают противопоставление художественных текстов информативным не совсем корректным и обращают внимание на то, «какой огромный процент знаний об окружающем мире, о жизни (в том числе и фактических знаний) человек получает из произведений художественной литературы» [Сдобников: 348]. Художественная литература, отмечают ученые, оказывает эмоциональное и эстетическое воздействие на читателя не напрямую через органы чувств (как, например, музыка или некоторые направления живописи), а через передачу определенной информации. Такая точка зрения нам близка, так как данное диссертационное исследование посвящено именно проблеме передачи фактической национально-культурной информации при переводе художественного произведения.
В. В. Сдобников и О. В. Петрова также предлагают относить все тексты либо к логическим, либо к художественным на основании того, что «у человека существуют две разные системы мышления: логическая и образная; и если научные и прочие нехудожественные тексты опираются на систему логического мышления, на логическое отражение мира, то тексты художественные апеллируют к образному мышлению, к способности человека познавать мир образно» [Сдобников: 349].
Итак, образный характер художественной литературы есть системное отличие, позволяющее выделить ее среди прочих жанров речевых произведений, а основной целью художественного произведения является художественно-эстетическое воздействие. Также необходимо обозначить другие важные отличительные особенности художественного текста. 1. В художественном тексте, в отличие от текста логического характера, информация может передаваться как эксплицитно, так и имплицитно в виде разнообразных символов, аллегорий, аллюзий и пр. 2. В художественном произведении всегда прослеживается образ автора, создающий внутреннее единство текста: «в отличие от логического, художественный текст не может быть объективным, лишенным авторской позиции, авторского отношения к героям и событиям, авторской интонации» [там же, с.353]. 3. Композиция художественного произведения не является результатом механического сложения отдельных ее частей, так как «композиция произведения воплощается не в отдельных его элементах, а в их взаимодействии; она представляет собой сложное, пронизанное многосторонними связями единство компонентов; все компоненты текста как смежные, так и отдаленные друг от друга - всегда находятся во внутренней взаимосвязи и взаимоотражении; сами их отношения, их последовательность и перебои содержательны» [там же, с.355]; из этого следует вывод о том, что для воссоздания композиции оригинала в переводе недостаточно правильно перевести ее отдельные элементы, необходимо в первую очередь передать их внутреннее взаимодействие. 4. Наиболее актуальным для данного исследования свойством художественного текста является его национально-культурная и временная обусловленность: вне зависимости от воли писателя в художественном произведении отражаются национальные и культурные черты того народа, к которому он принадлежит, а также черты того времени, в котором он живет. Соответственно, реалии (упомянутые или неупомянутые, то есть имплицитно присутствующие в виде фоновых знаний) являются частью описываемого автором отрывка повседневности и не воспринимаются читателями на ИЯ как реалии. Реалиями в собственном смысле слова они становятся лишь, во-первых, с течением времени, превращаясь в историзмы, а, во-вторых, при переводе в восприятии иноязычного и инокультурного читателя. Если речь идет об историческом произведении, то автор может намеренно вводить в текст реалии, характеризующие ту или иную историческую эпоху в жизни данного народа. 5. Отсутствие полной самодостаточности художественного тексти также непосредственно связано с его национально-культурной обусловленностью: художественное произведение всегда создается в рамках всей национальной культуры, «включая все те произведения и факты других культур, которые были ею ассимилированы» [там же, с. 366], из этого следует, что без знания культурных и литературно-художественных традиций бывает очень сложно понять и перевести произведение. 6. Возможность множества прочтений художественного текста связана, во-первых, с языковой неопределенностью (с многозначностью слов и грамматических форм), во-вторых, с намерением автора (автор может специально использовать многозначные художественные символы и т.п.), в-третьих, с подготовленностью читателя (намеренная многозначность, заложенная автором, ориентирована на национально-культурные стереотипы, которые находятся в сознании читателя на ИЯ, а также важную роль играет индивидуальный читательский опыт: чем больше читатель читает, тем легче он воспринимает художественное произведение). 7. В художественном тексте высока степень активности читателя: «автор в ряде случаев апеллирует к жизненному и читательскому опыту того, кому текст адресован, рассчитывает на появление у читателя определенных ассоциаций, на определенную степень домысливания» [Сдобников: 352].
Стратегии развития методов перевода художественной прозы в арабских странах в 20 веке
В данной подгруппе было проанализировано 7 реалий и способы их перевода: псарный двор, псарня, конура, псарь, стремянный, свора борзых, гончие.
Так как охота была одним из основных развлечений русских аристократов, нам показалось, что реалии, связанные с охотой, все же необходимо выделить в отдельную группу. Единственным переводческим приемом, применяемым для передачи реалий данной подгруппы, является описательный перевод. Типичным примером передачи реалий данной подгруппы является следующее предложение, где встречаются сразу три реалии (гончие, свора борзых), переведенные при помощи описательных словосочетаний: «Его состояние позволяло ему держать только двух гончих и одну свору борзых» [Дубровский: 103] Іперевод: 8]. При этом реалия гончие переводится при помощи описательного словосочетания "-lb-all i_\" (буквально «охотничьи собаки»), а двойная реалия свора борзых - парой описательных словосочетаний "AJSJLJI i_lll QA Sjji -a CJA " (буквально «маленькая группа борзых собак»). Что касается эпитета «маленькая» по отношению к «своре», то, переводчик, видимо, добавляет его намеренно, чтобы подчеркнуть бедность Дубровского по сравнению с Троекуровым. Может показаться, что такое обилие описательных оборотов ведет к стилистическому «утяжелению» текста, однако это не так. В данном случае переводчик средствами родного языка воссоздает совершенно чуждую носителю арабской культуры картину: через концепт «собака», ассоциативное наполнение которого существенно отличается у русских и арабов, происходит завязка всей повести, а также дается характеристика главных героев. 3.10. Явления, связанные с традицией дворянских поединков:
В данной подгруппе было рассмотрено всего 3 реалии и проанализированы способы их перевода: дуэль, секундант, стреляться.
Два различных варианта передачи реалии секундант при помощи семантических аналогов прекрасно иллюстрируют особенности характера мыслительных процессов при референции, а также огромную роль контекста при этом.
В переводе повести «Выстрел» реалия секундант передается словом " J4JJ (буквально «свидетель, наблюдатель» [Баранов, т. 1: 418]) в контексте первого поединка Сильвио и графа: «Я стоял в назначенном месте с моими тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего противника... Я увидел его издали. Он шел пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом» [Выстрел: 43] [перевод: 23]. В контексте этого поединка секунданты не несут на себе серьезной смысловой нагрузки, а лишь помогают охарактеризовать состояние главных героев: Сильвио взбешен, для него эта дуэль важна - у него три секунданта, граф же, напротив, спокоен, для него эта дуэль - сущий пустяк, и у него - один секундант. Переводчик очень точно выделяет один коммуникативно значимый, обусловленный контекстом признак этой реалии - «неактивное присутствие» и, соответственно, передает ее словом " Ьі", которое не подразумевает активное вмешательство субъекта в действие.
В контексте повести «Княжна Мери» реалия секундант везде передается словом " JPOJ (буквально «сопровождающий, водящий дружбу» [Баранов, т.1: 307]), например: «[драгунский капитан Грушницкому] Какое тебе дело? Я все беру на себя. Я был секундантом на пяти дуэлях и уж знаю, как это устроить.» [Лермонтов: 120]
Дуэль Печорина и Грушницкого - это кульминация повести, и с этой точки зрения секунданты (как драгунский капитан, так и доктор Вернер) играют очень важную роль в развитии сюжета. Переводчик четко выделяет важный в этом контексте коммуникативный признак реалии секундант - «активное содействие» и передает его посредством арабского " J 6 , которое подразумевает активную позицию субъекта по отношению к происходящему. 3.11. Различные предметы быта;
В данной подгруппе было проанализировано 10 реалий и их переводы: лукошко, кузов, погребец, ставец, лучина, самовар, тульская печатка, шандал, дубина, шкатулка.
Доминирующим переводческим приемом для передачи реалий данной подгруппы выступает гипо-гиперонимический перевод. Например, такая видовая реалия-историзм, как погребец, что значит «дорожный ларец, сундучок для чайного, столового прибора и напитков» [МАС, т.З: 169] передается соответствующим родовым понятием "(Jj iLJ} (то есть «сундук; ящик, коробка» [Баранов, т.1: 446]): «... уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором
Также при передаче реалий данной подгруппы есть случаи применения транскрипции (передача реалии самовар была подробно проанализирована в Главе 1, с.36-38). Например, реалия тульская печатка передается при помощи словосочетания " YjJfZ " (буквально «печать Тулы»): «Запечатав оба письма тульской печаткой ...» [Метель: 50] "... Vj3f3 jguLdjll Ш : 1L j"
[перевод: 36]. Используя транскрипцию, переводчик, вероятно, старается максимально сохранить национальное своеобразие подлинника, но с прагматической точки зрения это ничего не дает читателю (читатель не может определить, в чем особенность именно тульской печатки и чем она отличается от остальных), хотя и не мешает восприятию предметной ситуации в целом, как это произошло при передаче реалии самовар (передача реалии самовар была подробно проанализирована в Главе 1, с.36-38). 3.12. Наказание:
В данной подгруппе было проанализировано всего 2 реалии и способы их перевода: прутья, нагайка. Реалия прутья передаются при помощи развернутого описательного оборота " jW oj -" (буквально «ветви гибких деревьев») в контексте следующего предложения: «...и решился ... проучить своих пленников прутьями» [Дубровский: 105] "ЯШ jU-wVI jj r-iyi eljj kj jl... jjSa" [перевод: 12], что буквально означает «и решил ... высечь пленников его ветками гибких деревьев». В данном случае переводчик мог бы ограничиться лишь сообщением того, что Дубровский решил наказать своих пленников, но он решает сохранить национально-специфическое наказание даже при помощи такого пространного толкования, что к тому же не противоречит стилистическим нормам арабского языка.
Реалия нагайка, которая представляет собой «короткую ременную плеть» [MAC, т.2: 336], передается при помощи родовидовой замены "-Ц " (буквально «плеть, кнут » [Баранов, т.1: 382]): «[Казбич] ... погрозил нагайкой-к был таков.» [Лермонтов: 32] "«( J (JJ i Ч С5 J "« i Я 4bj"tfj J ..." [перевод: 73]. 3.13. Разное:
В данной подгруппе было проанализировано 4 реалии, которые не вошли ни в одну из вышеперечисленных подгрупп: благородное собрание, открытый дом, кума, угореть.
Доминирующим приемом перевода для этих реалий стал описательный перевод. Например, реалия благородное собрание передается описательным оборотом "е ЦН Jajjia." (буквально «собрание на которое собираются аристократы») в контексте следующего предложения: «... а раз был-с и в Москве в благородном собрании, лет 20 тому назад» [Лермонтов: 29] "4iui jj ic дів 4 fi Lufl jLuaj J& Jb JLXJA »JJ ilili tluS JSI JJ ..." [перевод: 73].
Анализ передачи различных групп реалий при переводе художественной прозы с русского языка на арабский
Реалия сакля, то есть «название жилища кавказских горцев» [MAC, т.4: 14], передается различными родовыми понятиями в зависимости от контекста. Например, когда речь в романе идет о «сакле мирного князя», она передается нейтральным "Ци" (буквально «дом»): «У князя в сакле собралось уже множество народа» [Лермонтов: 19]
А когда речь идет о бедных саклях, окружающих затерянную в горах почтовую станцию, они передаются понятием "CJ ", которое в словаре арабского языка толкуется как "«[ Ь Сил с" (буквально «любой дом без окошек»), а в арабско-русском словаре его перевод имеет эмоционально оценочную коннотацию - «лачуга» [Баранов, т.2: 703]: «За неимением комнаты для проезжающих на станции, нам отвели ночлег в дымной сакле» [Лермонтов: 8] "ЦИІ 4ji і ;- [перевод: 16]. Реалия джигит, то есть «искусный и отважный наездник у кавказских горцев» [МАС, т.1: 396], на протяжении всего романа во всех контекстах передается стилистически нейтральным родовым понятием "CHJW(буквально «всадник»): «[Азамат Казбичу] ... ты добрый человек, ты храбрый джигит ...» [Лермонтов: 15] [перевод: 32]. Надо заметить, что, например, реалии гусар и улан, встречающиеся в анализируемых произведениях, передаются этим же родовым понятием "u J ", что свидетельствует о значительной элиминации национально-культурной специфики как русских, так и «кавказских» реалий и, соответственно, текстов анализируемых переводов в целом. Однако гипо-гиперонимический переводческий прием все-таки позволяет сохранять общую прагматику реалии и высказывания, в котором она употреблена. 2. Значительная часть анализируемых «кавказских реалий» передается при помощи описательного перевода.
Например, реалия-историзм мирной князь передается при повторном упоминании очень пространным описанием, помещенным прямо в текст перевода: «Верст шесть от крепости жил один мирной князь» [Лермонтов: 11]
[перевод: 23], что буквально означает «...князь, были между нами узы дружбы». Хотя такое описание полностью соответствует значению реалии, мотивация его использования переводчиком при повторном упоминании в тексте не вполне ясна, тогда как при первом появлении этой реалии тремя страницами ранее переводчик использует очень емкое по содержанию и компактное по форме словосочетание "Jlj J f,f, что буквально означает «дружественный князь»: «... а еще у мирного князя был в гостях» [Лермонтов: 10]
Например, реалия лезгинка передается с помощью транскрипции и уточняющего элемента "L&PjjM j" (буквально «танец лезгинка»), что вполне прагматически адекватно в контексте предложения: «Она, бывало, нам поет песни или пляшет лезгинку ... А уж как плясала!»
Реалия-историзм абреки, которая в словаре русского языка толкуется как «в период присоединения Кавказа к России - горцы, ведшие борьбу против царской администрации и русских войск» [МАС, т.1: 19], передается в арабском переводе транскрипцией, помещенной прямо в текст, и комментарием переводчика в подтекстовой сноске: «Говорили про него, что он [Казбич] любит таскаться за Кубань с абреками ...» [Лермонтов: 13] [перевод: 27]. Комментарий переводчика в виде развернутого описания буквально означает следующее: «Абрек - на осетинском языке означает разбойник, и стали люди применять это имя к жителям гор во время войны кавказской, тех которые русская армия». Как видно из подстрочного перевода, арабский переводчик не смог полностью верно передать значение этой реалии, что может привести к искаженному восприятию реалии читателями и, следовательно, к созданию не вполне соответствующего авторскому образа Казбича.
Однако чаще всего сочетание транскрипции с описанием-толкованием реалии, помещенным в сноску, является очень удачным приемом с прагматической точки зрения (если текст им не перегружен), так как позволяет сохранить и национальный колорит подлинника, и точно передать значение реалии. Так, например, передается реалия буза в контексте предложения: «Да вот хоть черкесы, - продолжал он, - как напьются бузы на свадьбе или на похоронах, так и пошла рубка» [Лермонтов: 10]
