Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Макроконцепт «интеллект» и подходы к его изучению 10
1.1 Понятие «концепт» в современных лингвистических исследованиях 10
1.2 Суперконцепт «человек» и макроконцепт «интеллект»: соотношение понятий и методика анализа 21
1.3 Представления об интеллекте человека в научной картине мира 29
1.3.1 Понятие научной картины мира 29
1.3.2 Логико-философский аспект 30
1.3.3 Психологический аспект 34
1.3.4 Лингвистический аспект 40
1.4 Представления об интеллекте человека в наивной картине мира 48
1.4.1 Понятие наивной картины мира 48
1.4.2 Прототипические представления об интеллекте человека в русском и англоязычном фольклоре 50
1.4.3 Представления об интеллекте человека в сознании современных носителей русского и английского языков (экспериментальное исследование) 62
Выводы по 1 главе 70
Глава 2. Языковое воплощение макроконцепта «интеллект» в русской и английской лингвокультурах 73
2.1 Логико-понятийная конкретизация макроконцепта «интеллект» 73
2.2 Образно-метафорическая конкретизация макроконцепта «интеллект» 96
2.2.1 Понятие метафоры в лингвокультурологических исследованиях 96
2.2.2 Аниматные метафоры 100
2.2.3 Инаниматные метафоры 109
2.3 Ценностная составляющая макроконцепта «интеллект» 119
2.3.1 Проблема ценностей в лингвокультуре 119
2.3.2 Процедура отбора материала 123
2.3.3 Негативное отношение к интеллектуальным характеристикам человека 130
2.3.4 Позитивное отношение к интеллектуальным характеристикам человека 139
Выводы по 2 главе 147
Заключение 150
Литература 157
Лексикографические источники 172
Источники иллюстративного материала 175
- Понятие «концепт» в современных лингвистических исследованиях
- Суперконцепт «человек» и макроконцепт «интеллект»: соотношение понятий и методика анализа
- Логико-понятийная конкретизация макроконцепта «интеллект»
- Понятие метафоры в лингвокультурологических исследованиях
Введение к работе
В последние десятилетия активно развивается антропоцентрическая парадигма в языкознании. Одним из основных направлений данной парадигмы является исследование процессов концептуализации взаимодействия человека с внешним миром и внутреннего мира человека.
Данная работа посвящена комплексному сопоставительному анализу макроконцепта «интеллект» в русской и английской лингвокультурах. Тема работы находится на стыке важнейших дисциплинарных областей современной лингвистики: лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, аксиологической лингвистики, этнолингвистики и обращена к рассмотрению вербализованных представлений об интеллектуальной сфере внутреннего мира человека в русской и английской языковой картине мира.
Актуальность выбранной темы определяется общей стратегической установкой современной лингвистики на изучение оснований концептуальной картины мира и принципов описания отдельных ее концептов. Активно изучаются взаимосвязи концептов, их взаимовключения и взаимодополнения, в связи с чем становятся актуальными понятия суперконцептов, макроконцептов и базовых концептов, которые представляют собой объемные ментальные образования, вбирающие в себя не только инвариант значений репрезентирующего слова, но и инвариант словообразовательного гнезда и одновременно семантического поля.
Одним из значимых, ключевых концептов практически любого лингвокультурного сообщества, актуальность которого в жизни социума несомненна, является макроконцепт «интеллект». Закономерно, что отдельные факты языковой действительности, имеющие отношение к интеллектуальной сфере человека, неоднократно становились объектом разного рода лингвистических исследований. Интеллектуальная сфера человеческой жизнедеятельности рассматривается современными лингвистами как составная часть глобальной проблемы представления
семантических полей, характеризующих человека (Апресян 1995, Урысон 1995, Пименова 1999, Одинцова 2000, Шмелев 2002, Убийко 2004).
В последние годы исследовались русские и английские пословицы об уме и глупости (Дубровская 2000), фразеологическое поле «безумие» на материале русского языка (Жевайкина 2004), концепты душа, сердце и ум на материале древнерусских летописей (Кондратьева 2004), диалектные, просторечные и жаргонные обозначения интеллектуального действия и интеллектуального бессилия в русском языке (Леонтьева 2003), репрезентации лингвокультуремы дурак в русском языке (Бусурина 2004), образное выражение концептов ум и разум как самостоятельных явлений в русской культуре (Сергеева 2004). Однако в каждой из рассмотренных нами работ по данной теме уделяется внимание какому-либо одному аспекту проблемы. Несмотря на интерес современных лингвистов к данному феномену, исследование концептуализации интеллектуальной сферы человеческой жизнедеятельности нельзя назвать завершенным. Комплексного сопоставительного исследования макроконцепта «интеллект» на материале двух языков не проводилось.
Объектом изучения является лингвокультурная концептуализация интеллектуальных характеристик человека.
Предметом исследования - общие и специфические характеристики средств вербализации лингвокультурного макроконцепта «интеллект» в русском и английском языках.
Суть гипотезы данной работы состоит в том, что макроконцепт «интеллект» является сложным культурно-языковым образованием, имеющим в своем составе базовые концепты интеллектуальной сферы внутреннего мира человека; данный макроконцепт обладает определенными субкатегориальными признаками, которые частично совпадают в английской и русской лингвокультурах.
Цель исследования - выявить содержательную структуру макроконцепта «интеллект» и раскрыть в содержании концепта культурно-
обусловленные образные и ценностные составляющие.
Для реализации данной цели были поставлены следующие задачи:
Уточнение понятия лингвокультурного макроконцепта;
Анализ представлений об интеллекте человека, его основных характеристиках в научной и наивной картине мира;
Определение состава лексических единиц, служащих для выражения макроконцепта «интеллект» в английском и русском языках, и определение направлений логико-понятийной конкретизации исследуемого макроконцепта;
Выявление и классификация характерных метафорических моделей, на основе которых происходит репрезентация знаний о макроконцепте «интеллект»;
Исследование корпуса прецедентных текстов пословичного характера, выражающих ценностные характеристики макроконцепта «интеллект» в русской и английской лингвокультурах.
Для решения обозначенных задач использовались общенаучные
методы - интроспекция и описательный метод, включающий приемы
наблюдения, описания, сопоставления и обобщения; а также комплексный
лингвистический метод концептуального анализа, объединяющий
традиционные для лингвистики методы компонентного, дистрибутивного и контекстуального анализов. В работе также использовалась экспериментальная методика (интервьюирование и анкетирование информантов) и прием количественных подсчетов.
Теоретико-методологической базой исследования послужили труды отечественных и зарубежных исследователей в области этнолингвистики и лингвокультурологии (В. Гумбольдт, Э. Сепир, Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, Е.Л. Березович, Д.Б. Гудков, В.В Красных, А.В. Маслова, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, С.Г. Тер-Минасова, Н.В. Уфимцева); когнитивной лингвистики (А.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, А.Н. Баранов, Дж. Лакофф м Дж. Джонсон, З.П. Попова, И.А. Стернин, Е.С. Кубрякова), семантики и
фразеологии (И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюнова, А.В. Кунин, В.М. Мокиенко, В.Н. Телия, Е.И. Шейгал).
Научная новизна работы состоит в определении содержания макроконцепта «интеллект» и его места в системе лингвокультурных концептов, описывающих внутренний мир человека, а также в системном описании общих и специфических признаков данного концепта в русской и английской лингвокультурах.
Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении характеристик макроконцепта как комплексной категории когнитивной лингвистики и лингвокультурологии и в сопоставительном описании данных характеристик на материале двух языков.
Практическая ценность работы определяется тем, что ее результаты могут найти применение в курсах языкознания, стилистики, лексикологии, в спецкурсах по когнитивной лингвистике и лингвокультурологии, при разработке тем курсовых и дипломных работ, а также способствовать облегчению процесса межкультурной коммуникации с носителями языка.
Материалом для исследования послужили сплошные выборки из толковых, синонимических и идеографических словарей английского и русского языков, фразеологических словарей, сборников английских и русских пословиц и крылатых выражений (910 русских и 970 английских лексических и фразеологических единиц), текстов оригинальной художественной литературы, публикаций в периодике и на различных сетевых ресурсах, высказываний на электронных форумах (более 1000 текстовых примеров), а также анкеты, полученные в результате опроса информантов (100 русских и 85 англоязычных анкет).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Лингвокультурный концепт «интеллект», объективирующийся различными концептуальными признаками, является макроконцептом, который интегрируется в суперконцепт «человек» в качестве одного из
важных компонентов системы, описывающей внутренний мир человека.
Макроконцепт «интеллект» имеет прототипический характер. Представитель лингвокультуры хранит в памяти сложившиеся в древности представления о типичных персонажах, носителях интеллектуальных качеств высокого и низкого порядка, об их действиях и реакциях применительно к тем или иным ситуациям. Данные представления постоянно обогащаются и видоизменяются в современном русском и английском языковом сознании. Идет активное формирование новых прецедентных феноменов, характеризующих глупого и умного человека.
В логико-понятийной структуре макроконцепта «интеллект» выделяются три базовых концепта, организованные вокруг инвариантных смысловых признаков, являющихся градуируемыми относительно полюсов «ум» и «глупость»: «образованность» (эрудиция и компетенция субъекта); «сообразительность» (способность быстро реагировать, принимать решения); «разумность» (интеллектуально обусловленные способности к достижению намеченной цели).
Образная репрезентация знаний о макроконцепте «интеллект» происходит на основе когнитивных метафор живой и неживой природы. Общими для образной конкретизации трех базовых концептов являются антропоморфная, зооморфная, древесная метафоры и метафора объема. Пространственная метафора и метафора света используются для характеристики образованности, метафоры скорости и механизма - для характеристики сообразительности, метафоры механизма, орудия/оружия и дома/дороги - для характеристики разумности.
5. Выделяется четкое противопоставление негативного и позитивного
ценностного отношения к интеллектуальным характеристикам человека.
Разумность является ценностной характеристикой человека, которая в
большей степени обусловлена социально-этическими параметрами, тогда как
сообразительность и образованность оцениваются на более объективных
основаниях.
Рассмотренные признаки являются общими для обеих лингвокультур.
^ Расхождения заключаются в количественной представленности языковых
единиц и в своеобразии аллюзий, возникающих при метафоризации
ценностно значимых языковых единиц в русском и английском языковом
сознании.
Апробация работы. Этапы работы над темой обсуждались на
аспирантском семинаре при кафедре языкознания ВГПУ и на заседаниях
научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность» ВГПУ. Основные
положения исследования были представлены в докладах на ежегодных
конференциях преподавателей ВГПУ (2001-2004гг), на VII региональной
с.:\ конференции молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград,
2002), на Международном симпозиуме «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста» (Волгоград, 2003), на региональной научно-практической конференции «Аксиологическая лингвистика» (Волгоград, 2004). Основные результаты работы изложены в шести публикациях.
Структура работы - введение, две главы, заключение, список
литературы и источников иллюстративного материала - вытекает из задач
исследования, практической целесообразности изложения материала и
логики раскрытия темы.
<у В первой главе рассматриваются основные характеристики концепта
как базового понятия лингвокультурологии и когнитивной лингвистики, вводится понятие макроконцепта, анализируется многоаспектная природа феномена «интеллект человека» в научной и наивной картине мира.
Во второй главе представлено языковое воплощение макроконцепта
«интеллект» в русской и английской лингвокультурах. Анализ проводился по
трем составляющим — логико-понятийной, образно-метафорической и
ценностной.
., В Заключении приводятся результаты исследования и намечаются
перспективы.
Понятие «концепт» в современных лингвистических исследованиях
В нынешней ситуации повышенного интереса к культурологическим и страноведческим исследованиям идет интенсивное взаимопроникновение и взаимообогащение лингвистики и ряда других гуманитарных наук, затрагивающих вопросы культуры. Результатом этого интереса стало формирование культурологического направления в современной лингвистике (его также называют концептуально-культурологическим), которое, развивая традиции отечественного языкознания, определило в качестве своей цели рассмотрение соотношения языка и культуры во всех ее возможных проявлениях, их взаимозависимости и взаимосвязи (Толстой 1997: 306). В ходе исторического развития это направление выделилось в самостоятельную дисциплину, получившую название лингвокультурологии. Теория этой науки основывается на утверждении о том, что наиболее важные культурные особенности, характерные для любой национальной, социальной или профессиональной группы, отражаются, прежде всего, в специфических чертах языковых средств, используемых данной группой. Лингвокультурология не отождествляется с философией, историей, этнографией и другими науками, на стыке которых она возникла, а сохраняет свою целенаправленность и специфику. Выделяют три основных показателя этой специфики. Во-первых, связь с языком: предметом исследования являются не только человек и его культурная среда, но и языковое отражение этой среды. Язык и культура выступают как единое целое. Во-вторых, универсальность, то есть изучаются не отдельные аспекты, а человек и его культура в целом, а у других наук заимствуется только то, что необходимо для составления общей картины. В-третьих, современность: в отличие от истории (науки) исторические факты являются не целью исследования, а средством для понимания культурной среды и человека нашего времени. Таким образом, лингвокультурология - не искусственный набор элементов из других наук, а объединение и интеграция этих элементов.
Одним из центральных понятий лингвокультурологии стало понятие языковой личности. Под языковой личностью понимается обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций (Карасик 1996: 3). Ю.Н.Караулов под языковой личностью понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (Караулов 1989: 3). В структуре языковой личности, определяемой Ю.Н.Карауловым, следует три базовых уровня:
1. вербально-семантический, предполагающий для носителя нормальное владение естественным языком,
2. когнитивный, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную картину мира, отражающую иерархию ценностей,
3. прагматический, заключающий цели, мотивы, интересы и интенциональности.
Изучение феномена языковой личности на когнитивном уровне подтвердило, что именно языковые элементы содержат в себе наибольшее количество социально-психологических и ценностных установок, стереотипов сознания, т. е. всего того, что в совокупности принято именовать менталитетом. Именно для установления связи между этими установками и выражающими их единицами и категориями языка и было введено понятие культурно-языкового концепта.
Принято считать, что отечественный лингвистический концептуализм ведет свое начало с работы С.А. Аскольдова (Алексеева) «Концепт и слово». В ней термин «концепт» определяется как мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода (Аскольдов 1997: 269). «Высказывая какое-либо общее положение о растительном организме, мы в конечном итоге имеем в виду именно их, то есть все неопределенное множество реальных или хотя бы только представимых растений. И, однако, мы ведь в этом случае оперируем не с ними, а с чем-то другим одним, называемым в одних случаях общим представлением, в других - понятием». Там же С.А. Аскольдов утверждает, что концепт может выступать не только в качестве заместителя реальных конкретных предметов, но и реальных действий или некоторых сторон предмета (как, например, концепт «интеллект», являющийся объектом нашего детального рассмотрения). Он формируется в сознании индивидуума, когда в результате операций, произведенных над множеством конкретных однородных реалий, образуется некая общность - «тень понятия», которую автор сравнивает с «трудноуловимым мельканием чего-то в нашем уме». В то же время, являясь порождением ума и выражая точку зрения субъекта, подобный концепт не представляет собой чисто субъективное образование, так как эта точка зрения всегда обращена на нечто объективно реальное.
На сегодняшний день понимание концепта как универсального заместителя наиболее распространено и принимается большинством современных ученых. Идеи, впервые высказанные С.А. Аскольдовым в работе «Концепт и слово», получили развитие в работах Д.С. Лихачева, а также Ю.С. Степанова и его школы.
В отличие от предшественника, Д.С. Лихачев полагает, что «концепт существует не для самого слова, а во-первых, для каждого основного (словарного) значения слова отдельно, и, во-вторых, концепт следует считать своего рода «алгебраическим» выражением значения («алгебраическим выражением» или «алгебраическим обозначением»), которым мы оперируем в своей письменной и устной речи, ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интерпретирует его (в зависимости от своего образования, личного опыта, принадлежности к определенной среде, профессии и т. д.)» (Лихачев 1997: 281). Несмотря на то, что по ряду основных положений точка зрения Д.С.
Лихачева совпадает с мнением С.А. Аскольдова, в некоторых вопросах имеются существенные различия.
Так, например, Д.С. Лихачев указывает на субъективную сторону концепта-заместителя: «Рассматривая, как воспринимается слово, значение и концепт, мы не должны исключать человека. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека. / И слово, и его значения, и концепты этих значений существуют не сами по себе в некоей независимой невесомости, а в определенной человеческой "идеосфере". У каждого человека есть свой, индивидуальный культурный опыт, запас знаний и языков (последнее не менее важно), которыми и определяется богатство значений слова и богатство концептов этих значений, а иногда, впрочем, и их бедность, однозначность». В понятие «культурный опыт» в данном случае входят национальный, сословный, классовый, профессиональный, семейный и личный опыт человека.
Суперконцепт «человек» и макроконцепт «интеллект»: соотношение понятий и методика анализа
Совершенно очевидно, что концепты не существуют изолированно. На сегодняшний день в лингвистике актуальной является проблема соотношения концептов, их взаимопроникновения и взаимовлияния.
Так, исследование концепта «интеллект» является составной частью g глобальной проблемы представления семантических полей, характеризующих человека. В ходе реализации системного лексикографического подхода к описанию антропоцентрической лексики при подготовке «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» (2-е изд. М., 1999) была выявлена особая подсистема (лексикографический тип) - группа слов, которые способны называть невидимые сущности внутри человеческого тела, выполняющие функции органов внутренней жизни, и обнаруживающие в своем статусе общность по целому ряду семантических и грамматических признаков (Урысон 1995).
Руководителем авторского коллектива упомянутого словаря, Ю.Д. Апресяном, была продемонстрирована оригинальная методика системного описания лексико-семантической подсистемы «Человек», представляющая собой перечень признаков, существенных для характеристики человека. Автор намечает восемь систем описания человека: физическое восприятие (семантический примитив «воспринимать»), физиологическое состояние (семантический примитив «ощущать»), физиологические реакции (семантического примитива нет), физические действия и деятельность (семантический примитив «хотеть»), мышление, интеллектуальная деятельность (семантический примитив «думать», «знать»), эмоции (семантический примитив «чувствовать»), речь (семантический примитив «говорить») (Апресян 1995: 37). Эти примитивы, являясь своеобразными маркерами соответствующей системы, выходят на уровень глубинной, когнитивной семантики языковых единиц. Каждая из этих систем может быть проанализирована через языковую форму репрезентации лингвокультурных концептов. g Как упоминалось ранее, вся совокупность вербализованных концептов образует концептосферу языка (Лихачев 1997). Понятие концептосферы помогает выйти на новый уровень интеграции в лингвистических исследованиях. Оно терминологически закрепляет «объемное» видение многих языковых явлений (Попова, Стернин 1999). Подобный взгляд на проблему предполагает при анализе «культурных слов» переход от микросемантики (уровень отдельных слов и значений) к макросемантике, оперирующей большими пространствами концептуальных смыслов, рассеянных по всей семантической территории (Березович 2004: 5).
С данных позиций в рамках концептосферы следует разграничивать суперконцепты, макроконцепты, базовые концепты и микроконцепты. В.И. Убийко так определяет объем данных понятий: «Суперконцепты, макроконцепты и базовые концепты представляют собой объемные ментальные образования, вбирающие в себя не только инвариант значений репрезентирующего слова, но и инвариант его словообразовательного гнезда и одновременно семантического поля. Этот объем заполняет его параметры. Чем больше параметры, тем больше объем концепта» (2004: 39). Таким образом, под суперконцептами следует понимать наиболее объемные по значению ментальные единицы, состоящие из единиц более низкого порядка - макроконцептов, которые, в свою очередь, имеют в своем составе базовые концепты, формирующие ядро представлений о том или ином явлении окружающей действительности.
Учитывая вышеизложенное, можно утверждать, что интегрирующим суперконцептом в концептосфере языка является концепт «человек». Через имплицитные и эксплицитные компоненты отношений он связан абсолютно со всеми сферами. Языковой образ человека глобален: он представляет собой «концентрированное воплощение сути тех представлений о человеке, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и правил языка» (Одинцова 2000: 8). Этот концепт является ключевым в обыденной картине мира. Если идеографическую систему словаря построить с опорой на этот суперконцепт, «она зафиксировала бы исключительно антропоцентрическое концептуальное структурирование действительности, выделение приоритетов с точки зрения житейского опыта» (Никитина 1995: 71).
Основные параметры суперконцепта «человек» связаны с его отношением к миру. Главные из этих отношений преломляются в макроконцептах взаимодействия человека с внешним миром («жить», «работать», «двигаться», «иметь») (См.: Апресян 1995, Убийко 2004) и макроконцептах внутреннего мира человека. В рамках последних может быть выделен и описан макроконцепт «интеллект».
Исследованию так называемого «внутреннего человека», посвящены работы многих современных отечественных лингвистов (Урысон 1995, Пименова 1999, Одинцова 2000, Шмелев 2002, Убийко 2004, Кондратьева 2004, Куськина 2003 и др.). Под внутренним человеком в самом общем виде понимается все многообразие психических состояний, действий, реакций, характеристик. Это ипостась ценностного языкового образа человека.
В данном случае речь идет не просто о накоплении и суммировании данных о способах и средствах языкового изображения различных явлений психической сферы, а об их систематизации, о моделировании более или менее целостного языкового образа внутреннего человека. Построению такой модели, на наш взгляд, способствуют два обстоятельства.
Во-первых, исследование отдельных концептов, организующих данное семантическое пространство языка, которое включает: душу, дух, сердіте, ум (разум, рассудок), память, совесть, воображение, фантазию, волю, способности, чувства (Урысон 1995); нутро, чутье, нюх, мозг, мозги, инстинкт, интуицию (Пименова 1999), печень (печенку, печенки) и грудь (метонимический заместитель сердца) (Шмелев 2002). На этих основаниях строятся классификации органов «душевной» жизни. Наиболее распространенная из них учитывает природу концептов.
Логико-понятийная конкретизация макроконцепта «интеллект»
Как уже отмечалось, в своем анализе макроконцепта «интеллект» мы опираемся на предложенное В.И.Карасиком разграничение в структуре объективного потенциального содержания любого лингвокультурного концепта двух базовых составляющих: а) содержательный минимум концепта, представленный в словарной дефиниции имени концепта; б) конкретизация содержательного минимума, проявляющаяся по таким направлениям как тематическая конкретизация и прагматизация.
Для выяснения наиболее полного и точного определения базовых концептов в составе макроконцепта «интеллект» в английском и русском языках, обратимся к лексикографическим источникам.
Обобщив данные всех рассмотренных толковых словарей (СО, MAC, КТС, МТСРЯ, ANED, CED, RWD, WED, WD) и исключив значения, не относящиеся напрямую к исследуемому концепту, а также устаревшие значения слов, мы остановились на значениях следующих лексических единиц, представляющих содержательный минимум исследуемого макроконцепта: безумие, глупость, разум, ум, folly, insanity, intelligence, mind: РАЗУМ, -а, м. 1. Познавательная деятельность человека, способность логически и творчески мыслить. 2. Ум, интеллект, рассудок. УМ, -а, м. 1. Способность человека мыслить, понимать, учиться; основа сознательной, разумной жизни. 2. Такая способность, развитая в высокой степени, высокое развитие интеллекта. 3. перен. Человек как носитель интеллекта. ГЛУПОСТЬ, -и, ж. 1. Недостаток ума, несообразительность. 2. Глупый поступок; глупая мысль, речь. БЕЗУМИЕ, -я, ср. 1. Потеря рассудка. 2. Безрассудный, нелепый поступок. 3. Неистовство, исступленность в проявлении каких-либо чувств, свойств, склонностей. INSANITY п. 1. relatively permanent disorder of the mind; state or condition of being insane 2. Law. a state of mind characterized by the inability to distinguish right from wrong 3. utter folly; stupidity MIND n. 1. the human faculty to which are ascribed thought, feeling, etc.; often regarded as an immaterial part of a person. 2. the totality of conscious and unconscious mental processes and activities. 3. intelligence or the intellect, esp. as opposed to feelings or wishes. INTELLIGENCE n. 1. the capacity for understanding; ability to perceive and comprehend meaning. 2. good mental capacity. 3. an intelligent being, especially one that is not embodied. FOLLY п. 1. the state or quality of being foolish; stupidity; rashness. 2. a foolish action, mistake, idea, etc.
Все указанные выше дефиниции соответствуют результатам проведенного нами интроспективного анализа лингвокультурного макроконцепта «интеллект», и, на наш взгляд, могут быть использованы в качестве базового материала для дальнейшего исследования.
В соответствующих друг другу англо- и русскоязычных дефинициях, отражающих содержательный минимум исследуемого концепта, наблюдается почти полное совпадение значений. Исключение составляет лишь пара БЕЗУМИЕ — INSANITY: английский эквивалент в своем третьем значении сближается с единицами понятийного поля глупость. Примечательно, что нельзя провести четкое разграничение между концептами «безумие» и «глупость» в английском языке - наличие семантического компонента «folly» в той или иной степени характерно для всех единиц, опредмечивающих значение концепта «insanity» в английской лингвокультуре.
Напротив, в русской лингвокультуре существует два концепта — «безумие» и «глупость», противопоставленные друг другу по ряду параметров. Показательно в этом отношении мнение Ю.М. Лотмана: «Бинарное противопоставление дурака и сумасшедшего может рассматриваться как обобщение двух: дурак - умный и умный -сумасшедший. Дурак и сумасшедший в таком построении - не синонимы, а антонимы, предельные полюса. Дурак лишен гибкой реакции на окружающую его ситуацию. Поступки его нелепы, но полностью предсказуемы. ... Поведение умного тоже предсказуемо, оно описывается как норма и соответствует формулировкам законов и правилам обычаев.
Третий элемент системы - безумное поведение, поведение сумасшедшего. Оно отличается тем, что носитель его получает дополнительную свободу в нарушении запретов, он может совершать поступки, запрещенные для "нормального" человека. Это придает его действиям непредсказуемость» (1992: 64-65). Данные наблюдения полностью подтверждаются результатами эксперимента по восприятию лексем дурак и сумасшедший современными носителями русского языка (см. раздел 1.4).
Известно, что тематическая конкретизация значения любого лингвокультурного концепта является субъективной, поскольку напрямую зависит от опыта определенного человека. По справедливому замечанию В.И. Карасика, «чем образованнее носитель языка, тем ближе тематизатор в сознании человека к содержательному минимуму в идеальном сознании % образцового носителя языка» (1996: 7).
Понятие метафоры в лингвокультурологических исследованиях
Как уже было отмечено, определяющим компонентом семантики лингвокультурных концептов считается понятийная составляющая, на что указывает большинство исследователей. Вторым по значимости является образный компонент, «опредмечивающий в языковом сознании когнитивные метафоры, через которые постигаются абстрактные сущности» (Воркачев 2001: 48).
Образные ассоциации, наряду с коннотативным компонентом, способствуют «встраиванию» денотата в культурную среду, воплощая «в чувственном образе бестелесную труднопостижимую абстракцию», которую представляет собой любой концепт. Ш. Балли писал, что «человек всегда стремится одухотворить все, что его окружает» (Балли 1961). «Можно утверждать, что в случае концепта метафора представляет собой "наглядное" моделирование - одухотворение - чувственно невоспринимаемых сущностей» (Воркачев 2001: 54).
В последнее время в среде ученых, работающих в самых различных областях гуманитарного знания (лингвистика, философия, психология и т. д.), наблюдается повышенный интерес к феномену метафоры. Это обусловлено, в первую очередь, общим интересом к когнитивной науке (как выразился А. А. Потебня, «самый процесс познания есть процесс сравнения» (цит. по: Мокиенко 1984: 167), а, следовательно, стремлением выявить когнитивную основу общения человека, которая, как известно, наиболее ярко проявляется в метафоре.
До середины двадцатого века для раскрытия понятия метафоры применялось определение, данное еще Аристотелем в «Поэтике»: «Метафора - это приложение к одной вещи имени, принадлежащего другой. Мы можем
приложить (а) имя рода к элементу рода, или (б) имя элемента рода приложить к роду, или (в) имя одного элемента рода приложить к другому элементу того же рода, или (г) перенос может основываться на пропорции» (Аристотель 1984).
В ходе развития когнитивной науки стало ясно, что подобная классическая «схема подмены слов» не отвечает современным требованиям. Очевидно, что в рамках данного определения метафора не рассматривается в качестве существенной части человеческой коммуникации, а представлена лишь как формула достижения большей выразительности. Как следствие, на определенном этапе возникает потребность предания метафоре некоего «когнитивного статуса» (Эко 1981).
В разное время предпринимались многочисленные попытки интерпретации этого понятия. Так, например, Ф. Ницше был одним из первых, кто предложил толкование метафоры как сущности, на которой основана структура познания: «[процесс познания] суть не что иное, как движущаяся армия метафор, ... сумма человеческих отношений, которые были поэтически и риторически сублимированы, переставлены и приукрашены постоянным использованием» (Ницше 1990). Будучи лишь одной из многих затрагиваемых автором тем, раскрытие сути понятия метафоры не получило должного развития в работах Ф. Ницше, оставшись в виде общих рассуждений, не снабженных в достаточной степени доказательной базой. Тем не менее, его идеи послужили началом пересмотра устоявшихся взглядов на этот феномен.
В 1962 г. английский исследователь М. Блэк предложил новый подход к толкованию термина метафора, названный интеракционным: метафора — это «органический феномен языка, который действует не на уровне словесных комбинаций, но гораздо глубже, проявляясь во взаимодействиях, интеракциях, концептуальных структур, лежащих в основе слов» (Black 1962). Он утверждает, что метафора порождает некую новую сущность,новый объект, в котором участвуют свойства двух метафорически сопоставляемых предметов. Акцент делается на семантическом взаимодействии внутри метафоры неродственных ранее понятий, что влияет на структуру каждого из них. Таким образом, метафора становится особым средством обогащения опыта человека.
Выдвигая общие положения, М. Блэк рассуждает о метафоре с философско-психологической точки зрения, не затрагивая при этом проблемы ее языковой реализации. Однако его труды позволили перевести это понятие из чисто риторической плоскости в когнитивную, что создало определенные предпосылки для пересмотра взглядов на метафору и в лингвистике.
Результатом общего процесса взаимопроникновения гуманитарных дисциплин и интеграции когнитивных концепций в науку о языке в частности стало (в числе прочих последствий) формирование когнитивного подхода к теории метафоры, впервые предложенного в 1980 г. Дж. Лакоффом и М. Джонсоном в работе «Metaphors We Live By». Основной тезис данного исследования заключается в том, что человеческая обыденная понятийная система метафорична по своей сути. Повседневная коммуникация наполнена метафорами не менее чем поэтический текст. Восприятие, процессы мышления, осмысление более или менее сложных объектов и явлений человеком основывается на переосмыслении базисных понятий человеческого опыта. В человеческом сознании устанавливаются отношения образной аналогии между понятиями, не связанными формальнологическими категориями. Чтобы понять скрытые когнитивные модели, лежащие в основе культуры и языка, по которым человек действует подсознательно, нужно проанализировать метафоры в их повседневном употреблении.
Метафора предстает, таким образом, как концептуальная повседневность. В качестве эмпирического доказательства когнитивной роли метафоры авторы приводят ярко выраженную системность, которую демонстрирует этот феномен: отдельные метафорические системы (модели), например, СПОР - ЭТО ВОЙНА (ARGUMENT IS WAR) или ЛЮБОВЬ -ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ (LOVE IS TRAVEL) обладают генеративной силой -они проявляют себя в различных образах, каждый из которых раскрывает особую сторону метафоры.
Также авторами вводится понятие когнитивных ориентационных метафор, основанных на данных человеческого опыта по пространственной ориентации. Ориентационные метафоры существуют в двух основных проекциях: горизонтальной - право - лево (в сознании носителей право закрепляется как хорошее, лево — плохое, зло); вертикальной — верх - низ {верх — хорошее, добро, низ — плохое, зло). Таким образом, вышеперечисленные пространственные операторы, которые организуют наши повседневные понятия и используются для характеристики многих концептов, составляют, по сути, антропоцентричную (или эгоцентричную) модель мира.
