Содержание к диссертации
Введение
Глава I О явлении коммуникативной неудачи как о механизме создания каламбуров в произведениях театра абсурда 11
1.1 О понятии коммуникативной неудачи 11
1.1.1 Определение понятия "коммуникативная неудача" в соответствии с понятием "каламбур" 11
1.1.2 Коммуникативная неудача как объект дискурс-анализа 13
1.2 Об общении как о социальном феномене 16
1.2.1 К определению понятия общения 17
1.2.206 основных положениях теории речевых актов 22
1.2.3 Проблемы неречевого общения 29
1.2.4 О проблеме межличностного общения 34
1.2.5. О коммуникативных постулатах 39
Выводы по главе 1 48
Глава II. Лингвостилистическии анализ коммуникативных неудач в комедии абсурда 52
2.1 Драма абсурда, как течение западно-европейской драматургии 54
2.2 Вербальная фактура пьес Сэмьюэля Беккета и Эжена Ионеско 63
2.2.1. Стилистический анализ пьесы Эжена Ионеско "Лысая певица" 63
2.2.2 Стилистический анализ пьесы "В ожидании Годо" Сэмьюэля Беккета 76
Выводы по главе II 88
Глава III Проблемы и причины коммуникативных неудач в соответствии с проблемами переводимости 90
3.1 К вопросу о проблемах перевода пьес Эжена Ионеско и Сэмьюэля Беккета 90
3.1.1 Авторский билингвизм и связанные с ним особенности перевода 92
3.1.2 Ретроспективный анализ переводов пьес Эжена Ионеско и Сэмьюэля Беккета 99
3.2 К вопросу о разработке классификации коммуникативных неудач как структуры каламбура в комедии абсурда 102
3.2.1 Сопоставительный анализ коммуникативных неудач в комедии абсурда 104
Выводы по главе III 134
Заключение 136
Библиография 146
- Коммуникативная неудача как объект дискурс-анализа
- О коммуникативных постулатах
- Стилистический анализ пьесы "В ожидании Годо" Сэмьюэля Беккета
- Сопоставительный анализ коммуникативных неудач в комедии абсурда
Коммуникативная неудача как объект дискурс-анализа
Данный пункт раздела посвящен рассмотрению вопросов о КН с точки зрения психолингвистики и лингвистической прагматики.
В системе понятий, изучаемых лингвистической прагматикой, одно из центральных мест занимает дискурс, исследованием которого посвящены работы Н.Н. Мироновой (Миронова Н.Н., 1997). Анализ дискурса (дискурс -анализ) оформился как отдельная дисциплина, имеющая объект - речевое поведение и предмет - дискурс. Целью дискурс - анализа является описание языка в его живом функционировании, а также специфических процессов, один из которых - диструкция дискурса, деформирующая процесс общения (Зубарева И.С, 2001:3). Следует оговорить, что в данном исследовании мы опираемся на общенаучное определение диструкции, как разрушение существующей структуры системы, явления, процесса, приводящее к утрате их функций.
Предметом целенаправленного лингвистического изучения речевая деятельность становится в 60-х - начале 70-х годов двадцатого века с появлением теории речевых актов лингвистов - философов Оксфордской школы (Г.П.Грайса, Дж. Остина, Дж. Серля и др). Одновременно в языкознании выделяется лингвистическая прагматика, изучающая функционирование языковых знаков речи, в том числе вопросы, связанные с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения.
Коммуникативная неудача как предмет лингвистических исследова-ний представлена в работах Б.Ю. Городбтского, Е.А. Земской, И.М. Кобозевой, Е.В. Падучевой.
Для французских исследований дискурса характерно то, что учитывается такой экстралингвистический фактор, как условия коммуникации, ее конкретные историко-культурные и социологические моменты (см., Guespin L., 1976; MaldidierD., 1971).
Выделение речевого акта как структурной единицы возможно в силу наличия в нем интенциональной направленности и выражения микротемы.
Н.С.Зубарева определяет понятие речевой акт как минимальную функцио V нальную единицу речевого поведения, реализующая? интенцию и микротему говорящего (Зубарева Н.С., 2001:8). Акт речевой коммуникации как функциональная система выступает в виде процесса общения, закономерно связанных между собой целесообразных коммуникативных деятельностей участников коммуникации (Нелюбин Л.Л., 2001: 13).
Несомненный интерес в исследовании любого дискурса представляет явление коммуникативной неудачи (КН), которое мы определяем как неоптимальный результат речевого и неречевого поведения участников общения, заключающийся в неполном осуществлении интенций и приводящий к деструкции дискурса.
В нашем исследовании в рабочем порядке мы рассматриваем КН возникающие в результате нарушения правил речевого и неречевого общения с позиции теории о речевой деятельности и теории о речевых актОщ а также регламентирующих поведение человека социально- культурных правил.
При составлении типологии КН в русском и английском языках, следует отметить их прагматические факторы по причине того, что КН, порождаемые устройством языка, менее характерны для общения персонажей комедии абсурда в силу целого ряда прагматических факторов: институцио-нальность, социальные роли, репіаментированность отношений, необходимость следования грамматическим и коммуникативным нормам.
Говоря о речевой деятельности вообще, следует отметить и коммуникативное намерение—это "известное психологическое состояние, стимулирующее социально значимую коммуникативную интенцию" (Серль Дж., Вандервекен Д., 1986:144).
Успешность процесса коммуникации зависит от релевантности интен ций участников общения. Несовпадение интенций приводит к непониманию, полному или частичному, между говорящим и слушающим. Частичное непо нимание можно идентифицировать как коммуникативную неудачу (КН), ос новной причиной которой является наличие прагматических факторов. Это позволило избрать анализ прагматического контекста в качестве основы для составления типологии в драматическом дискурсе. Методологию этого вида анализа разработал Т.А. ан Дейк (Дейк Т.А. бан, 1989).
Анализ речевых ситуаций коммуникации показал, что в количественном отношении группа КН, порождаемых различиями в индивидуальных свойствах говорящих типа «субъективизация», представлена во многих случаях. Это, на наш взгляд, закономерно, так как коммуниканты могут отличаться по многим показателям: возраст, социальный опыт, протекание психических процессов, уровень образования, оценка явлений действительности и другие.
Различием индивидуальных свойств говорящих порождается подтип КН, связанный с нарушением этических норм. КН со стороны коммуниканта могут быть вызваны социальным статусом говорящего, предоставляющим ему большую свободу в следовании нормам, что, видимо, и порождает не всегда верный выбор.
В официальном общении такого рода КН менее частотны.
Понятие КН мы противопоставляем понятию коммуникативной целесообразности. Согласно теории речевой деятельности «высказывание целесообразно, если в результате его использования достигнута цель, поставленная говорящим в «деятельностном » акте, если потребность говорящего (в широком смысле) удовлетворена при помощи этого высказывания и не возникло никаких дополнительных факторов (непонимания, эмоционально- отрицательная оценка и т.д.), препятствующих завершению деятельностного акта» (Леонтьев А.А., 1969:48).
Таковы основные положения о понимании понятия КН в рамках психолингвистики и лингвистической прагматики.
Итак, в данном разделе мы предложили свое понимание термина коммуникативная неудача (КН) на фоне речевой ситуации в соответствии с теорией о речевой деятельности. В следующем параграфе будут рассмотрены положения относительно основных факторов речевого и неречевого общения, в соответствии с которыми будет анализироваться тот или иной факт КН в пьесах театра абсурда.
О коммуникативных постулатах
Для осуществления репрезентативного анализа ситуации общения в театре абсурда мы предлагаем рассмотреть приведенные в данном пункте раздела постулаты.
Всего существуют четыре постулата принципа кооперации, предложенные Г.П. Грайсом:
Предложенные им постулаты (или максимы) сводятся к следующим положениям:
1. Группа количества связана с тем количеством информации, которое требуется передать; к ней относятся следующие постулаты:
- твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется (для выполнения текущих целей диалога);
- твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется.
2. Постулат качества гласит: " высказывание должно быть истинным".
- не говори того, что считаешь ложным;
- не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований.
3. Постулат релевантности или отношения: "не отклоняйся от темы".
4. Общий постулат способа:
- избегай непонятных выражений;
- избегай неоднозначности;
- будь краток (избегай ненужного многословия);
- будь организован (упорядочен) (Грайс Г.П., 1985:254).
Г. П. Грайс обращает внимание на то, что речевое общение обладает, хотя и в своеобразной форме, общими свойствами, характеризующими совместную деятельность любого типа:
- участники взаимодействия имеют какую-то общую ближайшую цель;
- вклады участников должны быть согласованы, взаимозависимы;
- согласие о том, что при прочих равных условиях взаимодействие будет продолжаться в соответствующем жанре до тех пор, пока оба участника не решат его прекратить" (Грайс Г.П., 1985: 255).
Коммуникативные постулаты никак не связаны с конвенциональными свойствами конкретных языков: они вытекают только из общих требований успешности коммуникации. ь . s\ Л
При проведении семиотического анализа пьесы Э. Ионеско "Лысая певица" ОТ. и И.И. Ревзины в работе "Художественные модели схемы коммуникации" выделяют следующие постулаты коммуникации (Ревзина О.Г, Рев-зин. И.И.,1966: 55).
Первый из них - постулат о детерминизме: для осуществления коммуникации необходимо, чтобы собеседники имели примерно одинаковую концепцию реальности, и чтобы выбор слова пробуждал у собеседника те же представления.
Существует также постулат об общей памяти: необходимо, чтобы существовало некоторое число общих элементов в памяти каждого собеседника.
Постулат об информативности: каждое высказывание несет новую информацию. По этому поводу Комиссаров отмечает: «Коммуникативная функция языка реализуется, прежде всего, потому, что он состоит из единиц, способных репрезентовать и передавать «кирпичики смысла»» (Комиссаров В.Н., 1999:62-64).
Постулат тождества: собеседники должны представлять себе одну и ту же реальность.
Постулат истинности: сообщаемые должно соответствовать той действительности, которую он описывает.
Постулат о неполноте описания требует, чтобы известное лицу, к которому обращаются, не повторялось.
Постулат о семантической связности: законы языка предполагают семантические ограничения: "какое бы то ни было слово (или группа слов) не может сочетаться в любым другим словом (или группой слов) даже при правильной грамматической структуре" (Жаккар Ж.Ф.1995: 222-227).
Эти правила дополняются и корректируются принципами вежливости, интереса, доброй шутки.
Принцип вежливости включает шесть симметричных постулатов:
- постулат такта (причиняй минимум неудобств и оказывай максимум удобств другому);
- постулат великодушия (оказывай минимум неудобств и максимум удобств другому);
- постулат одобрения (своди к минимуму отрицательную оценку других, стремись к максимально положительной оценки других);
- постулат скромности (минимально хвали себя, максимально порицай себя);
- постулат согласия (своди к минимуму разногласие между собой и другим, стремись к максимальному согласию между собой и другими);
- постулат симпатии (своди к минимуму антипатию между собой и другим) (Leech G.N., 1983:132).
Р. Лакофф дополняет эти принципы более общими исходными принципами рациональности и блага (исходи из того, что в общении участвуют разумные люди и что они не стремятся нанести друг другу вред) (Laloff R., 1983: 308).
Принципы и постулаты общения носят разнородный характер, включают как этические нормы, так и модели языкового поведения: «старайся говорить идеоматично» (Searle J. R., 1975: 76), «придерживайся одного способа ведения беседы, одного жанра», «говори согласно норме и как принято», «избегай штампов» и др. (Карасик В.И., 1992: 109).
В основе коммуникативных постулатов лежит здравый смысл. Приведем советы Д. Карнеги «шесть способов понравиться людям»:
- проявляете к людям искренний интерес;
- улыбайтесь;
- помните, что имя человека является для него лучшим словом из всего человеческого запаса;
- умейте внимательно слушать и воодушевлять человека на разговор;
- заводите разговор о том, что интересует вашего собеседника;
- старайтесь дать человеку почувствовать его превосходство и делайте это искренне. «Как заставить человека стать на вашу точку зрения»:
- единственный способ одержать победу в споре - это избегать его;
- никогда не говорите человеку прямо, что он не прав;
- если вы неправы, признавайтесь в этом быстро и в категоричной форме;
- начинайте с дружеского тона;
- старайтесь получить от вашего собеседника утвердительный ответ в самом начале вашей беседы;
- дайте возможность другому человеку больше говорить, а сами старайтесь говорить меньше;
- дайте человеку почувствовать, что идея, которую вы ему подали, принадлежит ему, а не вам;
- старайтесь смотреть на вещи глазами другого человека;
- относитесь с сочувствием к идеям и желаниям другого человека;
- прибегайте к благородным мотивам;
- используйте принцип наглядности для доказательства своей правоты;
- если вы хотите заставить волевого человека встать на вашу точку зрения, бросьте ему вызов (Карнеги Д., 1968: 92).
Эти советы сводятся к стратегиям вежливости и в плане статусных отношений могут быть обобщены как требования увеличивать статусный вес партнера и демонстрировать свое уважение к собеседнику (Карасик В.И., 1992:115).
Стилистический анализ пьесы "В ожидании Годо" Сэмьюэля Беккета
Данный пункт раздела рассматривает вербальную структуру пьесы С. Беккета "В ожидании Годо", а также проводит анализ переводческих стратегий и трансформаций при попытки передачи пьесы на русский и английский языки. "Вступление в литературу С. Беккета было своеобразным протестом против жестокого мира. Выступив с издевкой над всеми рационалистическими понятиями, которые потерпели крах в окружающем его мире, где господствуют некие непонятные, якобы неподвластные разуму силы, он пришел к провозглашению бессмысленности человеческого существованию и к всеот-рицанию. По существу его работы - это длиннвіе монологи на тему о бессмысленности человеческой жизни, тщетности всех надежд и желаний, и обреченности человека на абсолютное одиночество" (Михеева А.Н., 1967:47).
"В трагикомедии "В ожидании Годо" наиболее полно, демонстративно, с откровенностью, граничившей с истерическим надрывом, выразились тенденции, свойственные "театру абсурда": отрицание разумного постижимого сюжета, характеров, сценического действия, закономерно ведущего от завязки к развязке. А сквозь хаотичные обломки разрушенной драмы, старательно низведенной до нечленораздельного абсурда, поступило представление о трагикомической абсурдности всего мира, и о непреходящей бессмысленности человеческого существования.
Все позднейшие драматические сочинения Беккета были вариациями на главную тему, заключенную в этой "трагикомедии".
Для трагикомедии "В ожидании Годо", как и для большинства пьес С. Беккета, характерно сочетание навязчивой натуралистической конкретности внешних подробностей с нарочитой зыбкостью и уклончивостью в трактовке существа изображаемых фигур и конфликтов. Казалось бы, нам уже с первого действия знакомы "буквально с головы до ног оба старых бродяги, Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого), начиная с их нелепых шляп - главного бутафорского реквизита той невеселой клоунады, которой перемежается действие, и кончая их рваными башмаками" (Елистратова Е., 1977: 160-1).
"Владимир и Эстрагон не случайно оказались на заброшенной дороге, единственным украшением которой является засохшее дерево: они в Зоне". (Дюшен И.Б., 1991: 10). "Мы знаем их отношения, нрав, повадки, оттенки темперамента, болезни... И вместе с тем мы не знаем о них почти ничего... (ДюшенИ.Б., 1991:11).
Следует отметить, что многие герои Беккета парализованы или заключены в узком пространстве: так например, Владимир еле ходит (у него заболевание предстательной железы), а Эстрагону жмут ботинки. Именно с помощью таких символов Беккет подчеркивает ситуацию несовместимости своих героев со средой. Сам автор решительно и демонстративно отказывается объяснить скрытый символический смысл своей трагикомедии.
Но совершенно очевидно, что Диди и Гого - это нечто большее, чем двое дряхлых оборванцев, тщетно поджидающих день за днем у зловещего дерева в глухой степи господина Го до. Да и сам господин Годо вряд ли попросту местный помещик. Все немногочисленные детали, с ним связанные, передаются драматургом с особым, многозначительным нажимом. Его стада состоят, по-евангельски, из овец и козлиц. Его борода бела, как у Саваофа. Быть может, как можно предположить по созвучанию слов "Godot"- "God", этот неведомый, напрасно ожидаемый покровитель или спаситель не кто иной, как Господь Бог? А дерево, на котором каждый день помышляют повеситься отчаявшиеся, исстрадавшиеся люди,- эмблема Голгофы и распятия, уготованных каждому, кто живет на земле? "Такое толкование подчеркивается и прямыми ассоциациями с евангельским мифом, разбросанными в репликах персонажей" (Елистратова Е., 1966:161).
Рассматривая внутритекстовый аспект пьесы, следует прежде всего отметить основные компоненты диалога, которыми являются сами участники диалога, обсуждаемая тема и ситуация, в которой находятся собеседники. Все эти компоненты являются важными элементами, которые вместе оказывают влияние на структуру диалога. В театре абсурда драматурги манипулируют отношениями между компонентами диалога. Так, например, может быть выбран тон неподходящий к той или иной ситуации:
В первом акте, когда Владимир встречает Эстрагона между ними происходит следующий обмен репликами: J,
Vladimir (hurt, coldly). May one aq\ure where his Highness spent the night?
Estragon. In a ditch.
Vladimir (admiringly). A ditch! Where?
Estragon (without gesture). Over there.
Vladimir. And they didn t beat you?
Estragon. Beat me? Certainly they beat me (Beckett, 1964: 9).
Так достаточно часто вопрос остается без ответа, или задающий вопрос получает неадекватный ответ, а также на одну реплику могут следовать противоречащие друг другу реакции.
Автор использует иронию, которая "по существу выражает более или менее отрицательную оценку говорящего относительно собеседника" (Че-славская Л.А., 1986:140). Такая ирония строится на несоответствии эксплицитного и имплицитного содержания, то есть на несоответствии буквального смысла скрытному. Неуместен восторг говорящего относительно информации о том, где ночевал собеседник. Нарушение коммуникации вследствии неоднозначного дейксиса: высказывание лишено информативности из-за отсутствия дополнительной информации относительно того, где собеседник провел ночь. Такой "ответ является нарочито тавтологическим, и в нарушении постулата информативности состоит его единственная цель" (Левин Ю.И., 1980:151). Вполне возможно, что со стороны говорящего имеет место импликатура "не твое дело", указывающая на то, что собеседник обижен тоном и не хочет продолжать разговор. Как следствие собственной нетактичности, Владимир остается без ответа, но далее он задает следующий вопрос й? такой же нетактичный, как и предыдущий, на что получает неоднозначное возмущение со стороны собеседника. Удивительно также и то, что Эстрагон после вспышки, вместе с тем мы не знаем о них почти ничего... (Дюшен И.Б., 1991:11).
В диалогах пьесы созданные структурные особенности делают вербальный обмен несколько нелепым: широко используются манипуляции с помощью составных частей высказывания, факт повествования говорящего слушающему не прослеживается, диалоги превращаются в обмен пословицами или клише, на первый план выдвигаются звуковые характеристики языка. Следовательно, диалоги очень неожиданны, шокирующие, забавные и патетические (Goffman Е., 1975: 111).
"Каковы бы ни были различные возможные истолкования нарочито темных, абстрактных знаков-символов, которыми пользуется драматург, общий смысл его трагикомедии сводится к провозглашению чудовищной бессмысленности человеческого существования. Вонючие тесные ботинки Го-го, мочеполовой недуг Диди - источник квазикомических ситуаций, снова и снова повторяющихся на протяжении обоих действий пьесы,- как бы подчеркивают безнадежное, унизительное порабощение человека обстоятельствами" (Елистратова Е., 1966: 134).
"Сквозь весь диалог как в лейтмотиве, сцепляющий воедино бессвязные, нечленораздельные реплики Диди и Гого - опустившихся, почти утративших человеческий облик бродяг, - происходит, постоянно повторяясь, одна фраза, квинтэссенция безнадежности: "Nothing to be done"- "ничего не поделаешь".
Позднее в пьесе появляется еще одна пара персонажей - Поццо и Дакки. Совершая свое странное шествие по сцене и в 1-ом, и во 2-ом действии пьесы воплощена, по - видимому, по мысли Беккета, представляв собой единственно возможную альтернативу отрешенному, бездеятельному прозябанию Диди и Гого. Вместе с этой новой парой персонажей на сцену врывается мир шумный и деятельный, с командами и приказами и тяжким трудом. Поццо и Дакки не сидят на месте сложа руки, как Диди и Гого, - они движутся вперед. В их распоряжении целая уйма вещей, как бы предметное воплощение собственности и цивилизованного комфорта. Но ... какими пугающими чертами наделяет Беккет эту сферу практической активности! И как обманчива кажущаяся деловитость и целеустремленность той суетни, котороя здесь происходит. Дакки, с веревкой на шее, надрываясь как загнанная ско 81 тина, волочит навьюченный на него бггаж - чемодан, походный стул, корзинку и пальто... " (Елистратова Е.,1966: 161).
"Поццо, вооруженный кнутом, командует своим рабом с самодовольством полновластного хозяина. До поры до времени он наслаждается всеми преимуществами своего положения. Он даже позволяет Эстрагону обглодать его куриные кости- объедки, оставшиеся от его обеда, и приказывает Лакки потешить публику - Владимира и Эстрагона, представлением" (Елистратова Е., 1966: 161).
Сопоставительный анализ коммуникативных неудач в комедии абсурда
При проведении сопоставительного анализа текстов пьес драмы абсурда, одним из главных критериев адекватности перевода предлагается принять факт коммуникативной неудачи или провала акта коммуникации.
Рассмотрев в предыдущих главах особенности стиля комедии абсурда на фоне основных правил речевого общения с точки зрения теории речевых актов, в данной главе мы предлагаем классификацию тех правил общения, нарушение которых и дает художественный комический эффект в пьесах. Такая классификация коммуникативных нарушений позволит переводчику быстрее и точнее распознавать механизмы, вызывающие коммуникативные неудачи (которые являются центральной фигурой пьесы), что позволит сделать перевод более адекватным.
В предложенной классификации целесообразно исходить из того, что все правила можно разделить на две основные группы:
- внешние и внутренние.
Внешними следует называть правила, выходящие за пределы диалога. Данные правила предполагают соблюдение соотношения "стимул" - "реакция". «Внешние правила рассматривают вербальное поведение персонажа не соответствующее конситуации» (Друскин Я.С.,1991: 97). Данные нарушения никоим образом не касаются внутреннего построения диалога.
Внутренними правилами следует определять правила, касающиеся внутренней организации диалога, его грамматической, синтаксической и семантической стороны.
Рассмотрим внешние нарушения. Вызваны они в первую очередь игрой внутренних компонентов диалога. Таково "правило о детерминизме", требующем существование некой причинно-следственной связи не только внутри самого диалога, но и за его пределами.
Следует отметить, что основными компонентами диалога являются участники, обсуждаемая тема, и ситуация, на фоне которой данная тема обсуждается. В театре абсурда авторы постоянно манипулируют компонентами, например, нарушается отношение: обсуждаемая тема - ситуация, в которой она обсуждается.
В данном примере наблюдается диалог в форме монолога: миссис Смит обсуждает с мужем их завтрак в форме, не принимающей во внимание наличие собеседника. Она говорит так, словно вычитывает текст из учебника по иностранному языку. В пьесе то, что является простым сравнением, превращается в абсурдную причинную связь. Искажение связи причины и следствия является основным источником комизма. Следует отметить, что нару 106 шенные в данном примере вещественные предпосылки коммуникации, являются следствием семантической и синтаксической неправильности предложений: нарушается языковой код (который является составляющей одной из вещественных предпосылок языковой коммуникации).
В предложенных переводах наблюдается трансформация на лексическом уровне: «чипсы» передаются как «картошка с салом», что не является английской едой. Выражение «the suburbs of London» по своему лексическому значению, и учитывая опору на контекст и на ситуацию (которую индексирует описание интерьера в самом начале пьесы), ближе фразе «окрестности Лондона» (так как такой выбор слов указывает на какой- то определенный район, и, соответственно на определенный финансовый и социальный статус семьи). На наш взгляд, более близкий к тексту оригинала перевод, выполнен Е. Суриц. Во всех переводах прекрасно передано отсутствие правдоподобной причинно-следственной связи: персонажи живут в окрестностях Лондона, их фамилия Смиты (причина) и потому - они хорошо питаются (следствие). Также было передано и нарушение правила о неполноте описания: мужу сообщили уже известную ему информацию, так как в дальнейшем контекст указывает на то, что ужинали супруги вместе.
В пьесе С. Беккета диалог персонажей не соответствует ситуации (Владимир предлагает Эстрагону повеситься, на что обрадованный предложением Эстрагон соглашается). В данной сцене диалог нисколько не соответствует ситуации: он закономерен в ситуации двух стоящих перед дверью человек, но никак не в случае, когда собеседники пытаются повеситься. В переводе С. Исаева удачнее передана ситуация "обмена любезностями".
Как отмечает Д. Шерцер, в таких диалогах комический эффект вызван не нарушением правил речевого общения, а из-за того, что обыгрывается взаимодействие некоторых компонентов диалога (Шерцер Д., 1978: 287).
Индетерминизм также может быть результатом особой модели мира, а также результатом нарушения правила об общей памяти.
Правило об общей памяти предусматривает, что отправитель и получатель имеют некоторую "общую память". Иными словами, участники диалога должны обладать неким общим информационным фондом относительно прошлого (Жаккар Ж.Ф.,1995:218). В театре абсурда патологически плохая память участников коммуникации может вызвать бессвязность диалога. Для коммуникации необходимо, чтобы существовало, некоторое число общих элементов в памяти каждого собеседника. Эти элементы составляют основу, на которой может развиваться разговор, заключающийся в привлечении новых элементов. Без общей памяти потребовалось бы объяснить контекст каждой фразы, что свело бы на нет ее информативность. Связь этого постулата с постулатом детерминизма очевидна, как отмечают О.Г. и И.И. Резины, "память - это, в основном коллекция событий, позволяющих восстанавливать следствие всякой вещи" (Жаккар Ж.Ф.,1995: 219).
В пьесе С. Беккета «В ожидании Годо» память реализуется особым образом. Услышав, как Дакки «думает вслух» (точнее говоря, читает бессвязный и бессмысленный, а также длинный и утомительный монолог), в информационном фонде персонажей остается лишь одно значение слова «думать», которое ассоциируется с монологом Лакки
В данном примере провал акта коммуникации вызван нарушением правила о вещественных предпосылках коммуникации, когда у говорящего и слушающего имеется общий фонд знаний о мире или долговременной памяти.
Странно, что в переводах обращение передано в духе не английской культуры ("сэр"), а французской (ведь речь идет об английской семье).
Следствие отсутствия общего информационного фонда - новизна для получателя информации каждого нового сообщения отправителя, хотя «эта новизна находится в парадоксальном несоответствии с социальным статусом отправителя и получателя информации - они супруги. Формально диалог строится как повторение получателем фраз отправителя». (Ревзина О.Г., Рев-зинИ.И., 1966:35).
И только тогда, когда они устанавливают, что спят в одной постели и имеют одного ребенка, мистер Мэртон сможет сказать своей жене:
"Then, dear lady, I belive that there can be no doubt about it, we have seen each other before and you are my own wife... Elizabeth, 1 have found you again!" (Ionesco, 1963: 14). После того как связь, таким образом, установлена, отношения, могут начаться.
