Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Фазовый фрагмент в языковой картине мира 8
1.1. Научная языковая картина мира в современной лингвистике 8
1.2. Вариантные реализации функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках 18
1.2.1. «Инхоативность» как первая фаза действия 35
1.2.2. «Интратерминальность» как фазовый показатель внутренней динамики действия 37
1.2.3. «Финитность» как конечная фаза действия 39
1.3. Лексико-семантический способ выражения фазовости 41
1.4. Модификация поля фазовости в русском и чувашском языках 46
1.5. Концептуальный аппарат и методика исследования 51
Выводы 54
Глава 2. Особенности функционально-семантического поля фазовости в разноструктурных языках 57
2.1. Компонент «инхоативность» как проявление инвариантного значения фазовости 57
2.2. Интратерминальная стадия как фиксируемый срединный период процесса 78
2.3. Финитный признак фазовости как представление исчерпанности действия 93 Выводы 109
Глава 3. Осложненная семантика фазовости в русском и чувашском языках 113
3.1. Итеративная фазовость как особая модель представления дискурса 113
3.2. Интенсивность - семантический множитель функционально-семантического поля фазовости 133
Выводы 149
Заключение
Список использованной литературы
- Вариантные реализации функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках
- Модификация поля фазовости в русском и чувашском языках
- Компонент «инхоативность» как проявление инвариантного значения фазовости
- Итеративная фазовость как особая модель представления дискурса
Введение к работе
Настоящая диссертация представляет собой семантико-структурное исследование, посвященное сопоставительному анализу функционально-семантического поля (ФСП) фазовости в русском и чувашском языках.
Актуальность исследования. Обращение к проблемам поля фазовости получило в последнее время новый виток актуальности, объясняемый, в частности, нарастающим вниманием лингвистов к речи и, следовательно, к выяснению значения и способов выражения в высказывании такой фундаментальной черты действительности, как характер существования событий (протекания фаз действия во времени). Актуальность исследования заключается и в функционально-семантическом подходе и обусловливается необходимостью более детального анализа средств выражения фазовости, которые не закреплены за каким—либо определенным уровнем языковой системы. В предлагаемом исследовании отражены уровни функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках, которые имеют не только сходные, но и отличительные черты. К таким типам относятся фазы начала, продолжения и конца в сопоставляемых языках. Под фазовостью действия понимается возможность представить его протекание в отдельные моменты развития и дать им соответствующую характеристику.
В современном языкознании накоплен немалый опыт сопоставительных исследований фазовости генетически неродственных языков (Ю.С. Маслов, А.В. Бондарко, В.Г. Гак, Е.А. Реферовская, Б.А. Серебренников, Д.М. Насилов, А.А. Юлдашев, Е.В. Петрухина, Э.М. Рянская, З.К. Ахметжанова, О.С. Протогенова, М.Н. Закамулина, Е.Ш. Красногор). Проблема фазовости как самостоятельное ФСП в чувашском языкознании конкретно не затрагивалась, хотя некоторыми исследователями проводились попытки показать характер ее проявления (Н.И. Ашмарин, И.П. Павлов, В.А. Андреев, Н.Е. Резюков, М.Ф. Чернов, Г.А. Анисимов). Так, проблемами сопоставления в чувашском и
русском языках занимались Н.И. Ашмарин, И.П. Павлов, В.А. Андреев, Н.Е. Резюков, М.Ф. Чернов, Г.А. Анисимов.
В традиции чувашской грамматики до настоящего времени главенствовал описательный подход к языковым фактам. Не являются исключением и исследования форм с акционсартовыми значениями в чувашском языке (Ашмарин, 1898; МГСЧЯ, 1957; Павлов, 1965; Андреев, 1961; Чернов, 1977 и др.). Наиболее полные, подробные исследования в этой области осуществлены Н.И. Ашмариным, И.П. Павловым и Н.А. Андреевым. В работах И.П. Павлова при анализе акционсартовых форм была предпринята попытка функционально-семантического подхода к фактам языка. Поставлен круг вопросов, являющихся наиболее важными и актуальными в сфере тюркской аспектологии. Предложенная нами классификация ФСП фазовости позволяет выявить основные факторы взаимодействия компонентов исследуемых форм с применением упорядоченного и обоснованного понятийно-терминологического аппарата.
Универсально-понятийная категория фазовости, находящая свое выражение в каждом языке, трактуется нами как самостоятельное функционально-семантическое поле, рассматриваемое как двустороннее единство с планом содержания и выражения.
Основной целью настоящего исследования является сопоставительный анализ средств выражения фазовости на основе выявления семантических разрядов инхоативности, интратерминальности, финитности, итеративности, интенсивности в русском и чувашском языках.
В диссертации были поставлены следующие конкретные задачи: 1) определить систему значений ФСП поля фазовости в русском и чувашском языках; 2) выявить средства выражения значений, относящихся к разным уровням языковой системы; 3) охарактеризовать особенности выражения микрополей фазовости на каждом уровне языков; 4) определить тенденции в использовании различных средств выражения семантических множителей фазовости в русском и
чувашском языках; 5) найти их интегральные и дифференциальные признаки как в пределах одного языка, так и в сравнении одного языка с другим.
Материалом исследования послужили примеры из произведений русских и чувашских писателей 19-20 веков общим числом около 5000 единиц.
Методы исследования. Основным методом данного исследования является сопоставительный метод. В работе также применялись элементы компонентного и контекстуального анализа.
Основные положения исследования, выдвигаемые на защиту, заключаются в следующем:
фазовость представляет собой категорию высказывания;
категория фазовости в русском и чувашском языках выступает как самостоятельное функционально-семантическое поле, которое представляет разные языковые уровни;
3) фазовость включает следующие типы: инхоативность,
интратерминальность, финитность;
в русском языке в передаче фазовых значений участвуют синтетические (превербальные образования) и аналитические способы выражения фазовости (с собственно фазовыми глаголами начать + Inf. и стать + Inf.);
в чувашском языке используются в основном аналитические конструкции с деепричастными формами, а также синтетические, которые по своему значению соответствуют превербальным образованиям;
в обоих языках функционально-семантическое поле фазовости включает в себя осложненную структуру, которая содержит в себе итеративность и интенсивность.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в данной работе проводится анализ ФСП фазовости, его семантических разрядов и структур в чувашском языке в сопоставлении с русским.
Теоретическая значимость. Результаты исследования и теоретические положения работы могут быть применены в исследованиях общелингвистического, социологического, когнитивного характера, в разработке соответствующих разделов сопоставительной типологии русского и чувашского языков. Практический материал, теоретические положения и выводы могут также оказаться весьма плодотворными с точки зрения общей проблематики языковых универсалий. Определенный вклад в методику сопоставительного исследования языков с разной структурной организацией могут внести предложенные общая и частные методики анализа языкового материала.
Практическая значимость работы состоит в возможности применения результатов проведенного исследования при преподавании соответствующих разделов практической и теоретической грамматики русского и чувашского языков. Результаты исследования могут быть полезны при разработке спецкурса по функциональной грамматике русского и чувашского языков, в теории и практике перевода, а также при подготовке тем курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Результаты исследования докладывались на региональных научных конференциях, посвященных Дням славянской письменности и культуры в Чувашском государственном университете им. И.Н. Ульянова, на Международной научно-практической конференции «Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде» (Москва - Чебоксары, 2004).
Цель и задачи данного исследования определили структуру диссертации, состоящей из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка источников. Во введении определены объект и предмет исследования, его цель и задачи, обоснованы актуальность и новизна, обозначены практическая и теоретическая значимость, назван метод изучения и описания материала. В первой главе рассматриваются теоретические вопросы языковой картины фазовости, дается представление о функционально-семантическом поле фазовости и его вариантных реализациях в русском и чувашском языках. Во второй главе рассматриваются типы фазовости неосложненной структуры (инхоативность, интратерминальность,
финитность) и их способы и средства выражения в сопоставляемых языках. В третьей главе представлены типы фазовости осложненной структуры в русском и чувашском языках. Каждая глава завершается кратким выводом. В конце диссертации приводится список использованной литературы.
Вариантные реализации функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках
В речевой коммуникации все действия так или иначе локализуются во времени, которое может быть различным по определенности, охвату временных моментов, характеру точек отсчета. В речи может использоваться только обязательная грамматическая локализация действия формами времени, но, как правило, она детализируется различными неграмматическими средствами (Шелякин 1972: 10).
Фазовые глаголы своей семантикой передают все смысловые оттенки действия и делают это точнее, чем видовые пары глаголов, причем не все глаголы в русском языке имеют видовые пары, а фазовые глаголы сочетаются практически со всеми типами предикатов, кроме предикатов качества, связи, класса. Далее, они соотносят фазу действия не только с ее внутренним характером осуществления, но и связывают в единый ряд события, отраженные в дискурсе или тексте. Наконец, фазовые глаголы дают «оценку» не только характеру протекания ситуации, но и самой фазовой ситуации и очень часто -поведению самого субъекта фазовой ситуации (Тиунова 1986: 9).
Семантика фазовости образует четкую структуру, в основе которой лежит противопоставление начала процесса его концу, завершенности. Возможно также выделение промежуточных фаз, отражающих различную степень исчерпанности процесса. При достаточно отвлеченной семантике фазовость в славянских языках имеет регулярные формальные средства выражения, которые могут быть как синтетическими, так и аналитическими. Это дает достаточные основания поставить вопрос о том, в какой мере фазовость обладает основными признаками лексико-грамматической категории (Соколов 1985:46).
Согласно сложившейся традиции в русском языке фазовые глаголы имеют ту или иную форму вида. О.М. Соколов пишет: «Глагол НСВ обозначает процесс, потенциально способный к различной фазисной членимости, а глагол СВ - реализованную фазисность» (Соколов 1982: 5). А.В. Бондарко характеризует несовершенный вид как изображение процесса типом «замедленной пленки», когда «внимание сосредотачивается на медленном переходе от одного состояния в течение процесса к другому» (Бондарко 1983: 126). Фазовая лексика позволяет более точно членить постепенно развивающееся действие и точно обозначить этапы: начало, середину и конец.
Временная последовательность, которую фиксирует фазовость, носит особый характер. Ее нельзя отождествлять с грамматическим временем, с которым фазовость связана опосредованно через вид и через способы глагольного действия. Фазовость в аспекте временной протяженности - это последовательность событий, где точкой отсчета является момент, начиная с которого действие или состояние мыслятся как существующие, продолжающиеся, не исчерпавшие себя, или момент, после наступления которого действие либо прекращается как исчерпавшее себя, либо обрывается во времени, хотя потенциально способно к продолжению (Гловинская М.Я. 1982:9).
Фазовые глаголы не копируют, а дополняют видовые характеристики глаголов. Кроме того, они функционируют в условиях, где вид не может служить способом характеристики ситуации, в частности, если фазовая ситуация выражена событийным существительным или прилагательным. Фазовая лексика структурно организует текст. Следовательно, мы рассматриваем фазовую лексику как альтернативу морфологическому способу выражения аспектуальных характеристик, способную более четко передавать членение глагольного действия. В условиях контекста фазовые глаголы могут передавать такие действия, как одноактность, многократность, внезапность, интенсивность.
Таким образом, фазовые глаголы, хотя и тесно связаны с видовыми характеристиками, несмотря на это, имеют свою самостоятельность. Фазовость - один из способов действия, который служит на синтаксическом уровне и характеризует различные способы протекания действия в его связи с другими событиями текста.
Понятие фазовости в некоторых исследованиях растворяется в понятии аспекту альности. Как известно, структура функционально-семантических категорий основана на принципе функционально-семантического поля. «Ни одна глагольная лексема, ни одна глагольная форма не обходится без категории времени, залога, лица, наклонения, выходит за рамки чисто морфологического функционирования, оказывая влияние на синтаксическое построение словосочетаний, предложений и целых текстов. Ее связи с глагольной семантикой так глубоки, что во многих случаях релевантность лексического значения зависит от вида и наоборот» (Шелякин 1983: 3). Сложностью аспектуальной системы русского языка, многообразием ее взаимодействия с другими системами объясняется тот факт, что, несмотря на обилие исследований, неизученных явлений пока еще много. Нередко и несовпадение взглядов по тем или иным вопросам. Так, нет единства в определении категории вида и понимании способов действия. Любая функционально-семантическая категория обладает четкой конфигурацией и языковой рельефностью при наличии у нее грамматической доминанты, грамматического ядра. С этой точки зрения отправным пунктом, своего рода эталоном при описании категории аспектуальности в других, неславянских языках может служить русский язык, в котором данная категория характеризуется многоуровневой структурой. В славянских языках морфологическим ядром этой категории, охватывающей различные средства выражения характера протекания действия, выступает глагольный вид (Бондарко 1971: 49). Категория вида, являясь ведущей в грамматической системе русского языка, оказывает глубокое влияние на всю ее систему. Категория вида тесно связана со способами глагольного действия, которые определяются как «семантико-словообразовательные группировки глаголов, в основе которых лежат формально выраженные модификации беспрефиксных глаголов с точки зрения временных, количественных и специально-результативных характеристик» (Русская грамматика 1980: 585), а также с категорией предельности-непредельности, исполняющей роль регулятора функционирования не только вида, но и времени.
Модификация поля фазовости в русском и чувашском языках
В современной лингвистике неоднозначным остается вопрос о включении «повторяемости» в развитие процесса как одной из стадий «совершаемости». С одной стороны, подобный процесс соответствует представлению «одна и та же ситуация» и может восприниматься как протекающий, то есть близкий «интратерминальной» стадии, или соответствовать другой фазе осуществления (зашептал, перетаскал). С другой стороны, повторяемость предполагает наличие признака «дискретности», то есть включения таких его составных, как «начало», «конец», «предел» (Рянская 2002: 72). Изображение повторяющегося действия не вписывается в общую схематическую модель «совершаемости». Данное понятие связано, прежде всего, с количественной характеристикой процесса, которая включает и другие понятийные ситуации. Категория «количества» является одной из базовых категорий, которая включает в себя понятия множества и величины (Храковский 1987: 124). Ю.С.Маслов связывает с количественной характеристикой понятия кратности, длительности и интенсивности. П.Шародо включает понятийные ситуации, соотносимые с множеством, к «совершаемости», а длительность/недлительность - к «временной протяженности», то есть характеристике времени, необходимом для выполнения (Шародо в кн. Э.М. Рянской 2001: 73). А.В.Бондарко рассматривает ситуации многоактности и многократности в рамках процессности (Бондарко 2001: 142-145). Отсюда следует, что количественность процесса неоднородна и соотносится с разными представлениями о временной характеристике.
Осложненная фаза ситуации представляет собой множественность действий между «совершаемостью» и « временной протяженностью». В целом может включать представление о повторяющейся в разное время ситуации или о «непрерывной повторяемости».
Итеративность предполагает, прежде всего, неоднократность процесса, то есть множественность неопределенно повторяющихся ситуаций (Шелякин 1987: 83; Храковский 1987: 124-130). Неопределенность не имеет точного указания на определенное количество повторений, поэтому проявляется с помощью таких обстоятельств, как часто, иногда, время от времени (Маслов 1984: 29). Вторая особенность этой понятийной категории связана с «распределением во времени» (Падучева 1996: 40). Итеративность связана с политемпоральностью, которая заключается в том, что «ситуации, входящие в итеративное множество, происходят в разные периоды времени» (Храковский 1987: 144). И.Б.Шатуновский отмечает, что онтологически повторяющаяся в другое время ситуация уже отличается от первоначальной (Шатуновский 1996: 319).
Ситуация итеративности может прерываться и повторяться через разные промежутки времени, то есть происходит «воспроизводимость во времени» (Падучева 1996: 40). Рассмотрим на примере из произведения М.А Шолохова: Так они и шли, не особенно торопясь, лишь время от времени обмениваясь короткими фразами. К нему будто бы вернулась давно ушедшая молодость: в два прыжка он был уже на берегу и, только усевшись на глинистый бугорок, стал внимательно рассматривать две крохотные красные точки на ноге, время от времени поглядывая испуганными глазами на злополучный ручей (Шолохов).
Таким образом, основными признаками, характеризующими итеративность, являются: неоднократная повторяемость ситуаций; неопределенность повторяемости; прерывность; политемпоральность.
Интенсивность - семантический множитель поля фазовости, который связан с представлением о временном отрезке, в лингвистической литературе интерпретируется неоднозначно. К понятию «категория интенсивности» обращается меньшее количество исследователей, предпочитая ему такие понятия, как «интенсивный компонент семантики слова», «системные и речевые интенсификаторы», «градуальные слова».
В основе фазы интенсивности лежит понятие градации количества, количественная мера оценки качества, а также показатель содержания коммуникации. Интенсивность «осуществляется в один прием» (Шелякин 1987: 69; Падучева 1996: 119) или несколько приемов, которые поделены на множество актов. Одним из признаков, лежащих в основе интенсивности, является целостность. Значение целостности реализуется как компактность, сомкнутость действия, в котором начало и конец не разграничиваются, а сливаются в едином целостном и предельном акте (А.В. Бондарко 1984: 13).
Одним из компонентов, образующих актуализационную среду в функционально-семантическом поле фазовости, выступает такой элемент, как градуальность. Понятие градуальности (интенсивности) характеризует большую или меньшую степень действия в поле фазовости. Так как понятие интенсивности предполагает временное и количественное значение, то оно находится в сравнении с обычными фазовыми глаголами. В лингвистической литературе категория градуальности интерпретируется по-разному (Мецлер 1974, Полянский 1978, Беручашвили 1986, Сергеева 1967 и др.). Для выражения градуальности язык прибегает к разнообразным средствам (Убин 1974, Суворова 1976). В рассматриваемых нами отношениях соответствующие признаки могут выражаться эксплицитно и имплицитно. Эксплицитная градуальность выражается экспликаторами градуальности (градуаторы-лексемы), которые различаются разными семантическими и формальными признаками. К ним относятся адвербиальные компоненты, градуаторы-частицы (Губанов 1999: 15).
Компонент «инхоативность» как проявление инвариантного значения фазовости
Инхоативность может быть представлена на временной оси, где выделяется точка, начиная с которой действие входит в процесс своего существования; как появление ситуации в поле зрения, звукового восприятия наблюдателя; как реализация запланированного действия; как попытка приступить к действию и как начало и развитие ситуации от момента речи до реального воплощения начального этапа. Глаголы инхоативности характеризуются прежде всего тем, что могут обозначать не только начало действия, но и фазу начала.
Функционально-семантическое поле инхоативности включает следующие важные моменты: выявление взаимодействия данного поля с соседним полем и определение внутренней оппозиции, образующих структуру данного поля. Что касается плана выражения, то значение «начать» как в русском, так и в чувашском языках выражается лексическими, словообразовательными, грамматическими и синтаксическими средствами. Наибольшая выраженность значения глагола начать сохраняется при употреблении с инфинитивом (начать писать) или процессным существительным (начать игру). Это объясняется тем, что в подобной синтагме значение действия как такового выражено зависимым словом, так что глагол начать выражает свое основное — фазовое - значение и ничего больше, тогда как в контекстах он реализует фазовое значение и обозначение самого действия (Ученик начал писать).
Многие глаголы приобретают семантику инхоативности превербальными средствами: за-, по-, раз-. В ряде случаев образуются глаголы с инкорпорированными (включенными) актантами, в которых основа указывает на объект действия: заплакал (начал плакать). Инхоативность, как правило, наступает в силу каких-то причин: а) намеренность наступления действия: (сейчас польет, вот-вот полетит); б) достижение начальной цели действия: (записать, полететь, посыпать).
Многие процессы и явления фазы инхоативности происходят под воздействием внешней среды или сами по себе. Основной носитель такого явления - субъект действия. Действия могут быть целенаправленными, исходящими от самого человека, и спонтанными, вызываемыми внутренними процессами.
Инхоативность образуется от глаголов, образующих гомогенные процессы, представленные глаголами, обозначающими звуки (зашуметь, загрохотать, зазвенеть), запахи (запахнуть, завонять), внутренние состояния, концептуализируемые как процессы, и их проявления (заволноваться забеспокоиться), разнонаправленные движения (заходить, забегать, залетать), некоторые другие однородные действия (зашагать, запрыгать, задвигаться и т.п.).
Отметим, что инхоативные глаголы обозначают либо нечто, воспринимаемое органами чувств извне, либо ощущаемое изнутри. Тем самым употребление начального глагола всегда предполагает наличие воспринимающего субъекта (наблюдателя). Событие, обозначаемое глаголами инхоативного способа действия, сводится к тому, что в некоторый момент наблюдения соответствующая ситуация не имела места, а в некоторый последующий момент наблюдения уже имеет место. Никакого «настоящего» события, которое послужило бы началом данной ситуации, не предполагается, и в этом смысле такое начало можно считать «условным».
Микрополе «Прединхоативность». Фаза инхоативности позволяет выделить в контексте прединхоативную фазу, которая предполагает «доначальную» начинательность. Прединхоативность представляет собой ситуацию, которая должна совершиться субъектом в ближайшем будущем, и отражает представления о неизбежности наступающей ситуации. Предполагаемое вступление «в какую-либо новую ситуацию, в какой-либо процесс связано в некоторых языках с представлением о движении» (Недялков 1987: 124). В русском языке ситуации «приближающегося вступления в процесс» представлены следующими типами:
Сознательная начинательность, «намеренное вступление в процесс» выражается: 1) синтетическим способом: формой будущего времени предиката, а конкретизатором фазы выступает сирконстант «сейчас»: «Разве ты любишь какого-нибудь чеченца? Если так, то я тебя сейчас отпущу домой» (Лермонтов); Ведь сейчас прибежит!.. - сказал мне Максим Максимыч с торжествующим видом, - пойду за ворота его дожидаться... (Лермонтов); -Сейчас посмотрим журналы, которые ты принесла (Кибек); - Я сейчас позову моего мужа, - вскрикнула немка и ушла... (Чехов); аналитическим способом: выражается фазовым предикатом (ФП) «собираться, намереваться» в сочетании с фазовым предикатным актантом (ФПА): Дамы поднялись и собирались выйти (Гоголь); Ввечеру того же дня узнал он, что ростовщик умер и что собираются уже хоронить его по обрядам его религии (Гоголь); Но он все собирался и готовился начать жизнь, все рисовал в уме узор своей будущности; - Здравствуй, Илья Ильич. Давно собирался приехать к тебе, - говорил гость, - да ведь ты знаешь, какая у нас дьявольская служба! (Гончаров); Я сам хучь и не пробовал так сеять, а в этом году уж было намеревался испытать (Шолохов).
В чувашском языке рассматриваемая ситуация также оформляется аналитическим путем и выражается ФПА на -ма (-ме) + ФП «хатёрлен» («пудтаран»): Хёрарамсем хайсен выранёсенчен тарса кайма хатёрленчёс (Гоголь); ( ав кунах кад пулсан, атте ростовщик вилни динчен, она хай ёненнё тён йалисем тарах пытарма хатёрленни динчен илтнё (Гоголь). В чувашском языке, как и в русском, фаза прединхоативности передается также и синтетическим путем при поддержке темпоральных сирконстантов «часах», «халех»: «Е пёр-пёр чеченеца юрататан-и? Апла пулсан эпё сана халех киле яратап» (Лермонтов); - Халех чупса килет ак, — терё мана Максим Максимыч, хёпёртенипе, - она кётме хапха умнех тухса ларам-ха... (Лермонтов); -Часах сирен яла Митин юлташ килсе дитмелле. — Сейчас в вашу деревню приедет товарищ Митин (Ухли); Халех ху илсе килнё журналсене курапар (Кибек).
Б. «Вступление в новый процесс в самом скором времени». Данная ситуация в русском языке оформляется синтетическим способом, маркерами фазы выступают сирконстанты: 1) «вот-вот»: Каждую минуту он должен опасаться, что вот-вот его уличат; каждую минуту он должен трепетать, что вот-вот настанет страшное мгновение, когда он вынужден будет всенародно принести покаяние (Гоголь); Пыль носилась густыми тучами, и казалось, вот-вот пойдет дождь (Чехов); Я посидел на террасе, поджидая, что вот-вот за цветником на площадке или на одной из аллей покажется Женя или донесется ее голос из комнаты (Чехов); Телушка эта мирно паслась возле ограды, но хлопцы раздразнили ее до того, что она погналась за одним и вот-вот его догонит! Подымает меня крыло, да только глядь я, а над гусятами коршун, вот-вот ухватит (Шолохов);
Итеративная фазовость как особая модель представления дискурса
Функционально-семантическое поле фазовости может в некоторых случаях осложниться признаком итеративности. Вопрос о включении «повторяемости» в развитие процесса является неоднозначным. С одной стороны, подобный процесс соответствует представлению «одна и та же ситуация» может восприниматься как протекающий, то есть близкий «интратерминальной» стадии, или соответствовать другой фазе осуществления. С другой стороны, повторяемость предполагает наличие признака «дискретности», то есть включения таких его составных, как «начало», «конец», «предел» (Рянская 2002: 72). Итеративная фазовость обозначает повторяемость действия, как правило, по отношению к одному моменту времени.
Сопоставительный материал русского и чувашского языков показывает, что осложненная фаза итеративности имеет следующие подтипы ситуаций: 1. Фазовость с компонентом мгновенности (процесс осуществляется в один период времени) выражается: а) простой пропозицией: ФФ -ну- (одним из признаков, лежащих в основе данного действия, является целостность; нечленимость на фазы): Все это штуки старой ведьмы, которую мы сегодня с хлопцами на мосту ругнули на все бока! Лицо Басаврюка вдруг ожило; очи сверкнули (Гоголь); Так все и ахнули (Шмелев); Он хлопнул дверью, повернул налево, нашарил и отворил другую, в изб; Красильщиков чиркнул спичкой, осветил ее черные глаза и смуглое личико; Все растерялись от неожиданности, а дьяконов сын, побагровев, кинулся на него подобно тигру и с такой силой швырнул вон из комнаты (Бунин); Боюсь, начнешь сейчас рявкать арии из оперетт на весь салон, - бормотнул Самсонов; Он снова зевнул, широко, no-сомовьи распахивая рот, отчего получилось растянутое завывание "аха-ха-ха-а", и Никитин засмеялся; Самсонов, чрезмерно корректный, сдержанно кивнул фрау Герберт (Бондарев); б) ФФ вз-(вс-) + —ну-: Жилки ее вздрогнули, и сердце забилось так, как еще никогда, ни при какой радости, ни при каком горе. При последнем слове Параска вспыхнула ярче алой ленты, повязывавшей ее голову (Гоголь); Наступила неловкая пауза, слышно было, как тихонько всхлипнула Клава да где-то поодаль стегал коня ездовой: "Каб ты сдох, вовкарэзина!" И тогда кобылка его почему-то остановилась, вскинула голову и тихонько тревожно всхрапнула (Быков); в) ФФ с- + —ну-: Я спрыгнул с балкона на дерн (Лермонтов); В сердцах сдернул он простыню, накрывавшую его голову, и что же? Сообразя все, дед заключил, что, верно, черт приходил пешком, а как до пекла не близко, то и стянул его коня (Гоголь); Она поднесла флягу к губам и немножко сглотнула, будто попробовала (Бондарев); Коля громко кашлянул, нарочито грязно выругался, сплюнул под ноги пренебрежительно и поспешил к зимовью... (Астафьев); г) ФФ при- + —ну-: Дверь он только слегка приоткрыл и тут же прихлопнул снова (Быков); - Sergeant nein... Soldaten neinl - вскрикнула она жалобно и, изгибаясь, прильнула к нему грудью, обняв его исступленно. Никитин натянул хромовые сапоги, пристукнул каблуками об пол, не выявляя нужного интереса к объяснению Меженина (Бондарев); д) ФФ про- + -ну-: В эту минуту у меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу (Лермонтов); Иван сделал попытку ухватить негодяя за рукав, но промахнулся и ровно ничего не поймал (Булгаков); 114 є) ФФ по- + -ну-: И ругал его, и гонял его, если давал мелконькую рыбку слопать, непременно с фокусом - зашвырнет ее в гущу листьев копытника и понукает.., (Астафьев); ж) ФФ от- + —ну-: Он отхлебнул и сказал как будто про себя: "Да, бывало!" (Лермонтов); Дым откачнуло к воде, туда лее загнуло яркий ребень огонька (Астафьев). 2. Осложненной пропозицией - в особых формах глагола, в деепричастиях: Госпожа Герберт щелкнула замочком своей лаковой сумочки, повертела перед всеми новенькой металлической маркой и вложила ее в карман господина Вебера; тот, покрякивая, подмигивая, похлопал рукой по карману...- Да разве их поймешь, товарищ лейтенант, - заговорил он, прыская в ладонь, - слово какое скажут и ржут. - Но-но, Зыкин! - прикрикнул Меженин, мерцая глазами, и голос прозвучал властно. Она вскочила с кровати, щелкнула замком двери, мелькая ногами, вернулась к постели, покорно опустилась на коленки и припала лбом к его плечу, спутав, навесив волосы на лицо. Наблюдает немочка-то, а? - сказал безвинно Меженин, проходя мимо Никитина, и, также безвинно подмаргивая помахал ей рукой (Бондарев); 3. Сложной пропозицией (осложняется действиями, интервалы между которыми неисчислимы): А ведьма между тем поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху (Гоголь); Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и направился к писателям. И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь... Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю. (Булгаков); В ту же секунду рука парня крючкообразно мелькнула впереди, движением защитительного инстинкта Никитин отдернул свою руку, пальцы парня успели вцепиться в край пятидесятирублевки, рванули к себе, выхватывая ее, послышался звук разрываемой купюры, и парень торопливо отступил на шажок, выговаривая хриплой задышкой...(Бондарев); На скамейках возле подъездов судачили женщины, где-то между домами бухал волейбольный мяч, и по асфальту гоняли на велосипедах мальчишки (Быков).
В чувашском языке, как и в русском, фазовость с компонентом мгновенности оформляется аналитической конструкцией и выражает одноактность действия деепричастиями на -са-(-се-) + вспомогательные глаголы яр, ирт, кет, кай: Илтнёччё эпё дапла, шапсугсен сылтам флангёнче темёнле Казбич, хаюлласкер, пур тетчёд, вал, имёш, хамараннисем персе тана вахатра та хайён хёрлё бешмечёпе дав таврашрах утса дуренё пулатъ, пулъа дывахран шахарса иртсен, вал питё те хисеплён пудне таять тет... Сасартак урай урла кадакан дап-дута йёр дийёпе пёр мелке вёлтлетсе иртрё. Туррипе калас-ха mama, дав самантра ман чёрене хам тахдан пёлнё камалсар туйам дудентерсе иртрё, вал туйам — хапсанассиччё ёнтё... Грушницкий хёвел пек дуталса кайре (Лермонтов).
