Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы 14
1.1. Современное представление о развитии хирургического стресса у гинекологических больных с миомой матки 14
1.1.1. Формирование послеоперационной боли 21
1.1.2. Причины и последствия нарушений процессов тканевой репарации и метаболизма в оперированных тканях 26
1.1.3. Воспалительные осложнения ХС у гинекологических больных 28
1.1.4. Исходное состояние перекисного окисления липидов, антиоксидантной и иммунной систем у гинекологических больных при ХС 35
1.1.5. Вегетативное обеспечение и психо-эмоциональные резервы у гинекологических больных при ХС 38
1.2. Современное представление о механизмах действия физических факторов у гинекологических больных при осложнениях ХС 41
ГЛАВА 2. Материалы и методы исследования 57
2.1. Критерии включения в исследования 57
2.2. Клиническая характеристика больных 59
2.3.Методы исследования 65
2.3.1.Стандартные клинические, лабораторные и инструментальные методы обследования 65
2.3.2. Методы специальных исследований 67
2.4. Методы лечения 79
2.4.1 .Стандартные методы лечения 79
2.4.2.Физиотерапевтическое лечение 81
2.5. Статистический анализ 83
ГЛАВА 3. Факторы риска длительного послеоперационного болевого синдрома, замедления репаративных процессов и воспаления 85
3.1. Факторы риска дПБС 87
3.2. Факторы риска ЗРП 100
3.3. Факторы риска воспаления 113
3.4. Заключение 125
ГЛАВА 4. Связь нарушений в системе адаптации с осложнениями и обоснование применения с целью коррекции физиотерапевтического лечения 127
5.1. Связь показателей системы ПОЛ-АОС с дПБС 127
5.2. Связь показателей системы ПОЛ-АОС с ЗРП и воспалением 134
5.3. Заключение 139
ГЛАВА 5. Оптимизация и клинико-функциональная эффективность реабилитационного лечения у больных, оперированных по поводу миомы матки на основе применения низкоинтенсивной инфракрасной лазеротерапии, магнитотерапии, электрофореза пантовегина и их комплексного воздействия 141
5.1. Сравнительный анализ влияния монофакторов и комплексной физиотерапии на выраженность послеоперационного болевого синдрома 144
5.2. Сравнительный анализ влияния монофакторов и комплексной физиотерапии на вегетативную нервную систему 155
5.3. Сравнительный анализ влияния моно факторов и комплексной физиотерапии на показатели иммунной системы 160
5.4.Сравнительный анализ влияния монофакторов и комплексной физиотерапии на показатели перекисного окисления липидов и состояние антиоксидантной системы 171
5.5.Сравнительный анализ влияния монофакторов и комплексной физиот на регионарное кровообращение 177
5.6.Сроки полного восстановления нормальной эхоструктуры оперированных тканей под влиянием различных реабилитационных методик 182
5.7.Влияние реабилитационного комплекса на психо-эмоциональное состояние и качество жизни больных 190
5.8. Влияние физиотерапевтического лечения на риск изучавшихся послеоперационных
осложнений 201
5.8.1. Оценка превентивного эффекта физиотерапии на вероятность дПБС 204
5.8.2. Оценка превентивного эффекта физиотерапии на вероятность ЗРП и воспаления 205
5.9. Влияние физиотерапевтического лечения на показатель послеоперационных койко-дней (пКД) 211
Заключение 215
Выводы 232
Практические рекомендации 234
Список литературы
- Формирование послеоперационной боли
- Клиническая характеристика больных
- Факторы риска воспаления
- Связь показателей системы ПОЛ-АОС с ЗРП и воспалением
Формирование послеоперационной боли
Миома матки - самая распространенная доброкачественная гормонозависимая опухоль у женщин репродуктивного возраста. Данной патологией страдают 25-30% женщин старше 35 лет. Если в 1960-1970-е годы заболевание чаще регистрировалось в позднем репродуктивном возрасте и пременопаузе, то в последние годы прослеживается тенденция к выявлению миомы матки и необходимость её лечения в более молодом возрасте [136]. По данным Е.М. Вихляевой и Л.Н. Василевской [36], даже у подростков при маточных кровотечениях она обнаруживается в 5-7% случаев. Миома матки составляет до 30% гинекологических заболеваний, занимая второе место после воспалительных процессов в органах репродуктивного тракта женщин [1:5]. Вопросы возникновения и прогрессирования миомы матки остаются дискутабельными и до конца не изученными. Существует две теории происхождения клеток-предшественниц миомы матки: первая подразумевает возникновение дефекта клетки во время онтогенетического развития матки, то есть закладку зачатков миоматозных узлов еще на этапе эмбриогенеза; вторая предполагает возможность повреждения клетки в зрелой матке [160]. В морфогенезе миомы матки выделяют три стадии: 1. Образование активной зоны роста (зачатка) в миометрии обычно вблизи микрососудов. Такие зоны характеризуются высоким уровнем обмена и сосудисто-тканевой проницаемостью. 2. Рост опухоли без признаков дифференцировки; 3. Рост опухоли с дифференцировкой и созреванием. Миому матки относят к заболеваниям с мультифакторной природой. Установлено, что прогрессированию миомы матки способствует выработка разных факторов роста: эпидермальный фактор роста (ЭФР), инсулиноподобный фактор роста (ИПФР), трансформирующий фактор роста (ТФР), фактор роста фибробластов (ФРФ) и др. Через эффекты ростовых факторов, оказывающих локальное действие и обеспечивающих межклеточные взаимодействия, происходит гормональная стимуляция роста миоматозных узлов [160]. Немаловажную роль в развитии заболевания играют изменения иммунной реактивности организма, сопровождающие наличие в организме хронических очагов инфекции. Высказывается предположение о возможности формирования зон роста в миоме матки в виде пучковой пролиферации гладкомышечных клеток вокруг воспалительных инфильтратов. В сравнении с окружающими тканями матки в миоматозных узлах повышено количество ассоциированной микробной флоры [137]. Однако вопрос о роли микроорганизмов в развитии миомы матки остается малоизученным. Считают, что в организме основными регуляторами пролиферации и апоптоза клеток являются эндокринная и иммунная системы [160]. В результате нарушения баланса процессов пролиферации и апоптоза в миометрии возникает очаговая (локальная) гиперплазия миометрия, подтверждением чего является повышенная экспрессия в лейомиоме ингибитора апоптоза - протоонкогена bcl-2 и регулятора клеточной пролиферации - кі-67 [160; 197]. Кроме того, к причинам развития и прогрессирования заболевания относят нарушения трофики и иннервации миометрия, в результате чего может произойти фенотипическая трансформация гладкомышечных элементов. Таким образом, механизмы и факторы развития миомы матки сложны и разнообразны, но только их расшифровка может открыть перспективы для разработки эффективных подходов к профилактике и терапии данной патологии.
Нередко оперативные вмешательства при миоме являются единственными методами для эффективного лечения женщин. Гистерэктомия (удаление матки) является наиболее распространенной операцией в гинекологии. В Швеции частота гистерэктомии среди полостных гинекологических операций составляет 38%, в США - 36%, в Великобритании - 25%. По данным НЦАГиП РАМН, ежегодно производится около 2000 полостных гинекологических операций, и гистерэктомия среди них составляет от 32,5 до 38,2% [1;136-139;212].
Большой резонанс в медицинском мире, воспринятый как переворот в хирургии, вызвала полная лапароскопическая гистерэктомия - малоинвазивная технология [139;256]. Внедрение в практику малоинвазивных технологий породило дискуссию относительно показаний к ЛГ, ее технических особенностей и возможных осложнений, целесообразности ее выполнения и использования различных форм гистерэктомии, в том числе при миоме матки (определяется величиной и локализацией миоматозных узлов, клиническими проявлениями и сочетаниями с другой генитальной патологией). Особенностью полостных и лапароскопических гинекологических операций является то, что манипуляции в малом тазу проводятся в непосредственной близости от мочевого пузыря, мочеточников и прямой кишки, где сосредоточены крупные нервно-сосудистые сплетения [1;5-6;24;37;36;87-91;149;174 176;196;235;246;256]. Сегментарно-рефлекторная связь репродуктивных структур с жизненно важными органами и системами обеспечивает запуск висцеро-висцеральных рефлексов, формирующих вегетативные расстроойства, что утяжеляет общее состояние пациенток [68;148;171;173;184]. При этом хирургическое вмешательство неизбежно провоцирует фрмирование симптомокомплекса, означенного как «хирургический стресс» (ХС), при котором развиваются осложнения в виде дПБС, ЗРП, вегетативные и иммунные нарушения, спаечный процесс в брюшной полости, др. [5-6;45;83;85;93;107;115;135;139;171;173;184;262-264]. Авторы убедительно показали, что у пациенток после НАМ наблюдаются менее выраженные урологические расстройства, нарушения функций кишечника и сексуальная дисфункция, развивающихся на начальных этапах формирования ХС.
В настоящее время хирургический стресс определён, как состояние полифункциональных изменений, возникающих в организме человека под влиянием факторов хирургической этиологии [51;188;234]. Этап предоперационного эмоционального стресса и страха, этап операционной травмы, этап выведения пациента из анестезии (постепенное прекращение анестезии, начало восстановления болевых ощущений) и послеоперационный этап (последствия операционной травмы, боль и местные раневые процессы, осложнённое течение) формируют общую клиническую картину ХС. Предоперационный психо-эмоциональный стресс способен пролонгировать болевые ощущения за счёт изменения болевого порога, запуска гемодинамических, нейро-эндокринных нарушений и выброса стресс-гормонов [43;45;57;81;95;99;131;174;185;195;235;243]. Начинаясь с предоперацион-ного психо-эмоционального напряжениия, ХС переходит в операционную механическую травму, анестезиологическое пособие, кровопотерю и клиническое состояние с синдромальным объединением сдвигов: общих (иммунологические, ПОЛ, АОА), системных (органные, метаболические) и местных (реактивное воспаление, ЗРП)[36;41;45;92;160]. Предоперационный эмоциональный стресс подтверждается показателями ЭЭГ в виде изменений электрической активности головного мозга и нарушениями связи между корко-подкорковыми структурами мозга. Для него характерно: преобладание симпатикотонии, повышение активности гипоталамо-гипофизарно-адреналовой и адренергической систем, [51;135;157;164;191-195;262-264] повышение концентрации глюкокортикоидов, катехоламинов и глюкозы крови, что включает стресс-системы организма [51;93;99;100;226-227;264]. При этом повышается роль стресс-лимитирующих ответных реакций организма, что сопровождается высвобождением катехоламинов из нервных окончаний и надпочечников [100;167;195;262]. Гиппокамп тормозит гипоталамическую нейросекреторную систему и адренокортикальную активность, предохраняя организм от чрезмерного стрессового напряжения при ХС [69;81;99;100;141;151;167;172-174;189;215;43]. Среди подкорковых нервных образований, формирующих систему регуляции стресс-реакций, ключевое положение занимает гипоталамус и ретикулярная формация мозга, которые усиливают/ослабляют гемодинамические, эндокринные и метаболические расстройства [45;57-58; 80-81;93;99;142-143;172;197-198;216;224;263-264;275].
Клиническая характеристика больных
Всего под нашим наблюдением в процессе выполнения запланированных исследований находилось 350 пациентки, отобранные из общего контингента хирургических гинекологических больных на основании заранее заданных критериев включения/исключения . Возраст больных вариировал от 30 до 56 лет, средний возраст которых составил 41,6±9,2 года (М+т). Показанием к операции являлась миома матки .
В таблице 1 представлено распределение включенных в исследование пациенток с учетом: наличия или отсутствия у них хронической постгеморрагической анемии в предоперационном периоде.
В общем контингенте оперированных пациенток сопутствующая хроническая постгеморрагическая анемия в предоперационном периоде была диагностирована 250 (71,5%) пациенток. Из других сопутствующих заболеваний (табл.1) относительно часто диагностировались гипертоническая болезнь - у 118 (33,7%) больных, хр. гастрит - у 71 (20,3%), варикозная болезнь вен нижних конечностей - у 66(18,9%), хронические заболевания печени в виде холецистита или желчно-каменной болезни - у 58 (16,6%) пациенток.
Ожирение III и IV степени, свидетельствующее об умеренном (при ИМТ = 30-40) и высоком (при ИМТ 40) риске метаболических осложнений суммарно имело место у ПО (31,5%) больных. Обменные нарушения с преимущественным поражением костносуставной системы (обменный остеоартрит) и позвоночника (радикулит) наблюдались у 55 (15,8%) женщин, причем у 26 из них показатель ИМТ был больше 30.
У 20,1% (70) больных в прошлом была выполнена аппендектомия. Другие (не гинекологические) операции на органах брюшной полости перенесли 3,2% (12)женщин. По данным акушерско-гинекологического анамнеза (табл.2), возраст менархе у обследованных лиц составлял в среднем 13,3+1,2 года. Своевременное менархе имело место у 329 (94%) пациенток, раннее начало менструаций отметили 7 (1,9%), позднее - 15 (4,1%) женщин.
Средний возраст начала половой жизни составил 21,6+1,2 лет. 255 (72,9%) женщины жили регулярной половой жизнью. Контрацептивными средствами пользовались 159 (45,6%) женщин, из которых физиологический способ предохранения от беременности предпочитали 94 (26,8%), механическую контрацепцию - 46 (13,2%), внутриматочные контрацептивы - 12 (3,5%), гормональные препараты - 7 (2%). Количество беременностей составляло в среднем 5,6+1,8, родов - 1,4+0,5, медицинских абортов - 3,9+1,5, выкидышей -0,2+0,1.
К моменту операции у 68 (19,4%) женщин была менопауза. У 282 (80,6%) женщин менструальная функция была сохранена, но лишь у 43 женщин (12,4%) менструальный цикл был не нарушен, тогда как у остальных 238 (68,2%) отмечались те или иные их нарушения. Так, полименореей страдали 53 (15,3%) женщины, гиперменореей - 75 (21,6%), гиперполименореей - 109 (31,3%). На болевой синдром при менструации (альгодисменорею) указывали 146 (41,7%) пациентки.
Хронический сальпигоофоритом страдали 99 (28,4%) пациентки . Гинекологические операции в прошлом были выполнены у 41 (11,9%) женщин.
При объективном гинекологическом обследовании (табл.2) патология шейки матки, не требующая оперативного лечения ( гипертрофия, незначительные рубцовые изменения) была выявлена у 16 (4,6%) больных, признаки спаечного процесса в малом тазу - у 132 (37,9%) женщин.
У больных миомой матки необходимость выполнения операции диктовалась большими размерами опухоли ( 14 недель беременности), быстрым ростом миомы ( 4 недель беременности в год), субмукозной локализацией миоматозного узла, нарушением функции смежных органов, прогрессирующей анемией на фоне мено- или метроррагий. У всех больных миомой имелось более одного из указанных проявлений миоматозного процесса в разных сочетаниях.
Все 350 находившиеся под наблюдением пациентки были прооперированы лапаротомическим доступом в обьеме надвлагалищная ампутация матки без придатков .
В подавляющем большинстве случаев длительность операций колебалась от 1 до 2 часов (у 89,4% пациенток), а объем кровопотери не превышал 500 мл (у 94,5% пациенток) (табл.3). Таблица 1
Исходное предоперационное обследование при плановых оперативных вмешательствах включало выяснение жалоб, сбор анамнеза, объективное терапевтическое и гинекологическое обследование, а также использование общепринятого набора лабораторных и инструментальных диагностических процедур.
При выяснении жалоб подробно выяснялся их характер и связь с заболеванием, предопределившим показание к операции.
При опросе уточнялись: - история настоящего заболевания (время возникновения, характер и степень выраженности клинических проявлений, использовавшиеся ранее методы лечения); - особенности менструальной и детородной функций; - перенесенные в прошлом и/или имеющиеся в период предоперационного обследования сопутствующие экстрагенитальные и гинекологические заболевания; - использование в прошлом оперативных вмешательств и гемотрансфузий; аллергоанамнез (наличие аллергических заболеваний, а также непереносимости пищевых продуктов и лекарственных препаратов); наличие вредных привычек (курение, злоупотребление алкоголем, несанкционированное использование психотропных средств и наркотических анальгетиков);
При объективном терапевтическом обследовании оценивался характер телосложения, измерялся рост и вес с рассчетом индекса массы тела (ИМТ) по Вгеу (ИМТ = масса тела, кг : рост, м ), изучалось состояние органов дыхания, сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта, мочевыделительной системы, нервной системы и психо-эмоциональной сферы. Всем пациенткам в обязательном порядке выполнялась электрокардиографическое исследование и рентгеногафия легких. При объективном гинекологическом исследовании выясняли характер развития наружных половых органов, тип оволосения, состояние слизистой влагалища и шейки матки. При этом использовались общий осмотр, осмотр влагалища в зеркалах, бимануальное и ректовагинальное исследование, ультразвуковое исследование органов малого таза. Также учитывались данные выполненных в предоперационном периоде инструментальных исследований (гистероскопии, метросальпингографии, раздельного диагностического выскабливания матки).
Факторы риска воспаления
У 50 человек (20%, основная группа) с предикторными факторами (ФР) ХС, проводили разработанный физиопрофилактический комплекс, включающий низкоинтенсивную инфракрасную лазеротерапию на область тимуса, импульсную магнитотерапию бегущим полем на воротниковую область и электрофорез пантовегина на 2-й день послеоперационного периода . Группа сравнения - 1 (50 чел.; 20%) - получали низкоинтенсивную инфракрасную лазеротерапию на область проекции тимуса; группа сравнения - 2 (50 чел.- 20%) - импульсная магнитотерапия бегущим полем на воротниковую область; группа сравнения -3 (50 чел.- 20%) - получали электрофорез пантовегина; контрольная группа ( 50 чел.- 20%), у которых применяли стандартный метод ведение послеоперационных гинекологических больных без ФФ.
Процедуры лазеротерапии проводились с помощью аппарата «Азор-2К-02» (Россия), генерирующего импульсное лазерное излучение инфракрасного диапазона с длиной волны Х=0,89 мкм, с постоянно меняющейся частотой следования импульсов от 10 до 1500 Гц, при импульсной мощности 4-6 Вт/имп. Средняя мощность излучения (Р - по паспорту прибора) составляла для частоты излучения 1500 Гц -5,5 мВт. Облучение проводили контактным методом в виде воздействия на проекционную зону тимуса, стабильно, время воздействия - 10 минут, на курс 10 ежедневных процедур. Плотность энергии излучения (7 мВТ/см2) на поверхность кожи больных (е) рассчитывали по формуле: e = fx p X t где e - плотность энергии излучения на поверхности кожи (дж/см2); f -частота следования импульсов излучения (Гц); t - длительность лазерного импульса (с); р - средняя мощность лазерного излучения (Вт). Поглощенную дозу (w) рассчитывали по формуле: W = IT (l-Kft)/xxS где W - поглощенная (введенная) доза энергии (дж/смі); х -глубина расположения объекта (в среднем-4 см); і - мощность излучения на данной глубине (Вт) выбирали из специальных таблиц мощности; t - время экспозиции; к - коэффициент отражения кожи для длины волны 0,89 мкм (0,38%); f - частота следования импульсов излучения (1500Гц); S - площадь воздействия на поверхность биотканей (от 100 до 400 см2). Процедуры проводились на область тимуса, контактно, стабильно, время воздействия - 10 минут, на курс 10 ежедневных процедур.
Процедуры импульсной магнитотерапии проводились от аппарата «Алмаг» (Россия), генерирующего импульсное бегущее магнитное поле с помощью индуктора, состоящего из 4-х колец (индукция на которые подается поочередно), устанавливаемого на воротниковую область, индукция составляет 30 мТл, продолжительность процедур 10 минут, на курс 10 ежедневных процедур;
Процедуры электрофореза пантоеегина проводились от аппарата «Поток-1» (Екатеринбург), расположение 2-х раздвоенных электродов (+) на обе подвздошные области (S=150см2), индифферентный электрод (S=200CM2) располагали на область поясницы. В настоящем исследовании применяли «пантовегин» (per. уд. № 000051/01-2000 от 12.10.2000). Пантовегин вводился с 2 раздвоенных электродов, на которые наносилась разовая доза раствора, сила тока определялась по ощущениям и составляла 10-15мА, длительность процедуры 15 минут, на курс 10 ежедневных процедур производился с использованием программного обеспечения для ПК Microsoft Excel и Statistica 6.0. Для представления итоговых данных использовали стандартные методы описательной статистики. Количественные показатели представлены в виде средних и стандартных квадратных отклонений, а качественные признаки сгруппированы в таблицы сопряжённости. Для сравнения групп использовались методы, основанные на дисперсионном анализе - F-критерий, t-критерий Стьюдента (для анализа нормально распределённых выборок); непараметрические критерии - критерий хи-квадрат, точный критерий Фишера (основанные на хи-квадрат-распределении), ранговые критерии: U-тест Манна-Уитни (непараметрический критерий для сравнения данных по группам) и критерий Вилкоксона (для сравнения данных полученных до и после лечения). Для определения связи между параметрами использовали коэффициент корреляции Пирсона (для нормально распределенных совокупностей) и коэффициент ранговой корреляции Спирмена (непараметрический ранговый метод).
При статистическом анализе получаемых данных при сравнении средних двух групп количественных показателей использовали парный критерий Стьюдента (t-тест). Различия считались достоверными при критическом значении t, соответствовавшем 95% доверительному интервалу (р 0,05) [46, 143].
При оценке достоверности различий между значениями качественных признаков сопоставляемых групп использовали непараметрический критерий Пирсона (х2-тест), рассчитываемый на основе анализа таблиц сопряженности (2 х 2 ) наблюдаемых и ожидаемых чисел [46, 143]. Статистически значимыми считались отличия при р 0,05 (% 3,841, при числе степеней свободы v = 1).
Для уточнения влияния качественных признаков на вероятность изучаемых осложнений использовали критерии RR (relative risk) и OR (Odds ratio) с рассчетом их величин и 95% доверительных интервалов (ДИ) [46]. Для облегчения рассчетов при анализе различий сопоставляемых показателей, а также при оценке связи изучаемых признаков, использовалась компьютерная программная система SAS (Statistical Analysis System).
Связь показателей системы ПОЛ-АОС с ЗРП и воспалением
Приведенный в разделах 3.1 и 3.2 статистический анализ полученных результатов позволил выделить признаки, которые имели подтверждаемый прогнозируемый риск дПБС, ЗРП и воспаления. Исходя из полученных данных, можно утверждать, что причинными факторами, обусловливающими, при лапаротомических гинекологических операциях по поводу миомы матки, достоверно выраженный риск дПБС являются увеличение продолжительности операции более 2 часов (RR = 3,4), объем интраоперационной кровопотери более 500 мл (RR = 2,6), ожирение III-IV степени (RR = 3,4), анемия с уровнем гемоглобина до операции менее 100 г/л (RR = 1,4) и симпатотония в предоперационном периоде (RR = 3,3).
Для риска ЗРП достоверно значимым оказывалось ожирение III-IV степени (RR = 3,8), продолжительности операции более 2 часов (RR = 3,3), анемия с предоперационным уровнем НЬ 100 г/л (RR = 3,3), интраоперационная кровопотеря более 500 мл (RR = 2,8). Дополнительный риск ЗРП ассоциировался с парасимпатотонией, регистировавшейся на 7-е суток после операции (RR = 3,1), а также с с дПБС (RR = 2,2). Последнее указывает на то, что дПБС является не только самостоятельным послеоперационным осложнением, но и одновременно фактором риска для ЗРП, т.е. увеличивает вероятность и другого проявления осложненного течения хирургического стресса, изучавшегося в нашей работе.
Для риска воспаления достоверно значимым оказывалось ожирение III-IV степени (RR = 3,2), продолжительности операции более 2 часов (RR = 3,4), анемия с предоперационным уровнем НЬ 100 г/л (RR = 1,8), интраоперационная кровопотеря более 500 мл (RR = 2,6).
Полученный материал позволяет сделать заключение о том, что действенной профилактике одновременно дПБС, ЗРП и воспаления могут служить сокращение продолжительности операции, снижение объема интраоперационной кровопотери, уменьшение степени анемизации и имеющегося ожирения в предоперационном периоде. При наличии факторов риска необходимо применять реабилитационные комплексы, способствующие повышению адаптационных резервов организма. Для снижения риска дПБС, ассоциируемого с симпатотонией, целесообразно более активно использовать мероприятия, направленные на ослабление в предоперационном периоде психоэмоционального напряжения, способствующего доминированию симпатотонического типа вегетативной регуляции.
В данной главе представляются результаты исследований, уточнявших влияние хирургического стресса (ХС) на показатели в системе ПОЛ-АОС и степень отклонения последних у пациенток с наличием и отсутствием изучавшихся проявлений ХС в виде дПБС ,ЗРП и воспаления. Для решения этих задач из общего числа наблюдавшихся пациенток (100 женщин) были отобраны только больные, получавшие в послеоперационном периоде традиционную терапию .
Показатели, характеризующие систему ПОЛ-АОС до и после операции (на 1-е, 3-й и 7-е сутки после выполненного вмешательства) у пациенток с наличием и отсутствием дПБС приведены в таблице 38 и на рисунках 4-8. Диеновые конъюгаты и малоновый дшлъдегод. Сопоставление больных с наличием и отсутствием дПБС показало, что у тех и других динамика изменений концентрации диеновых коньюгатов (ДК) (рис.4) и малонового диальдегида (МДА) (рис.5) оказывалась сходной. В сравнении с предоперационным периодом, отмечалось повышение концентраций ДК и МДА на 1, 3 и 7-е сутки после операции, хотя отличия между средними значениями этих маркеров до операции и всех указанных сроках после выполненного вмешательства в каждой из групп были недостоверными (р 0,05). . Различия между средними значениями ДК и МДА на одних и тех же сроках их определения в сопоставлявшихся группах так же были недостоверными (р 0,05).
Суммарная антиокислительная активность плазмы крови. У лиц без дПБС суммарная антиокислительная активность (АОА) плазмы крови (рис.6), в сравнении с предоперационным периодом, характеризовалась достоверным (р 0,05) возрастанием на 1 и 3-й сутки после операции. На 7-е сутки показатель АОА продолжал оставаться повышенным, но его отличие от значения до операции не было статистически значимым (р 0,05).
Такой же характер измненений АОА отмечался и в группе с наличием дПБС. Разница состояла в том, что средние значения этого показателя были ниже, чем в сопоставляемой группе пациенток без дПБС. В особенности это было заметно на 3-й сутки после операции - на этом сроке после операции средние значения АОА между группами с наличием и отсутствием дПБС различались статистически значимо (р 0,05).
Активность супероксиддистмутазы (СОД) (рис.7) при сравнении с уровнем до операции оказывалась достоверно (р 0,05) повышенной на всех сроках ее определения в послеоперационном периоде как у больных с наличием, так и с отсутствием дПБС. Различия между группами по критерию средних значений СОД были недостоверными, хотя уровень данного маркера был более высоким у лиц без дПБС. Уровень токоферола. В обеих сопоставлявшихся группах средний уровень токоферола (Тф) до-и на разных сроках после операции статистически значимо не различался (р 0,05), однако, у женщин с дПБС он был более низким во все периоды его определения (рис. 8).
