Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические подходы к социальному прогнозированию перспектив развития крупного города 25
1.1 Крупный город как объект социального прогнозирования 25
1.2 Субъектно-ориентированный подход к прогнозированию развития крупных городов 56
1.3 Методы социального прогнозирования большого города 77
Глава 2. Социологический анализ перспектив развития крупного города в условиях российского Севера 98
2.1 Особенности социально-демографического прогнозирования городского социума 98
2.2 Социологический анализ миссии крупного северного города 116
2.3 Опыт применения интуитивных методов разработки социальной перспективы крупного моноспециализированного северного города 147
Заключение 171
Источники и литература 182
Приложение 197
- Крупный город как объект социального прогнозирования
- Субъектно-ориентированный подход к прогнозированию развития крупных городов
- Особенности социально-демографического прогнозирования городского социума
- Социологический анализ миссии крупного северного города
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Процесс урбанизации в современной России характеризуется снижением темпов концентрации населения в городах и сокращением численности городского населения в целом. Наблюдаемый феномен уменьшения абсолютной и относительной численности городского населения начинает набирать более высокие темпы по сравнению с уже привычным снижением численности сельского населения, что в условиях стремительно трансформирующегося российского общества способно привести городскую систему расселения в состояние глубокого кризиса. Неконтролируемые убыстряющиеся потоки социальных изменений и информации, непрерывно растущая динамичность жизни требуют все большей гибкости городской структуры, которой крупные города не обладают1. Перспектива стагнации роста, деградации (вплоть до исчезновения), традиционно присущая лишь малым населенным пунктам России, впервые становится реальной угрозой для ее крупных городов.
Актуальность разработки методологического и методического обеспечения эффективного социального прогнозирования перспектив развития социума крупного северного города связана с целым рядом факторов.
Во-первых, в условиях высокого уровня неопределенности будущего, характерного для российского общества, приходится все чаще связывать научные основы и реальные методы социального управления не с разработкой стандартных планов социально-экономического развития территории, а с возможностями социального прогнозирования и самоорганизации городских процессов.
Во-вторых, прогнозировать развитие крупных российских городов на основе социальных нормативов, в чисто управленческом ключе очень сложно из-за
В декларации принципов Ванкуверской декларации о населенных пунктах 1978 г. говорится о неконтролируемости роста городов и возникающих вследствие этого условий перенаселенности, загрязнения, ухудшения окружающей среды и психологической напряженности в крупных городах. См.: ООН. Хабитат-1. Декларация принципов. Ванкуверская декларация о населенных пунктах, 1978 // ГУ. - 2004. - № 8. - с. 48; ГУ.-2004.- №5.
несопоставимости друг с другом характеристик их жизнедеятельности и функционирования.
В-третьих, крупные провинциальные города России нередко имеют высокий административный статус, сочетающийся с полифункциональным развитием экономики. Однако в условиях современного российского Севера, для которых крупный город - скорее исключение из правила, чем норма, социальная перспектива развития такого города в качестве центра агломерации становится все более неблагоприятной и рискогенной.
В нормативном ключе вопросы использования инструментов социального прогнозирования в управлении территорией, казалось бы, уже были решены. Так, в 1995 г. вступили в действие Федеральные законы «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» (установивший необходимость разработки долгосрочных прогнозов территорий) и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (предусматривающий прогнозирование на муниципальном уровне, в том числе в населенных пунктах со спецификой моноспециализированного развития на базе градообразующего предприятия).
Формальный статус таких предприятий закреплен в Федеральном Законе «О несостоятельности (банкротстве)», а в качестве признака градообразующего предприятия принимается занятость на нем от 30 до 50 % жителей данного населенного пункта2. В гносеологическом, и в управленческом аспектах остается нерешенным важнейший методологический вопрос: можно ли в принципе говорить о социальном прогнозировании развития крупного города в условиях растущей неопределенности перспектив всей системы расселения и слабой контролируемости процессов урбанизации. В связи с этим, обратимся к степени научной разработанности проблемы прогнозирования крупного города.
2 Федеральный закон «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» от 20 июля 1995 г. № 115-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации, 1995; Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 16 сент. 2003 г. № 131-ФЗ //Областная газета, 11 окт. 2003 г.; Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 янв. 1998 г. № 6-ФЗ и Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 окт. 2002 г. № 127-ФЗ// Собрание законодательства Российской Федерации.
Степень научной разработанности темы исследования. Город, городская среда, городской социум и управление городом выступают традиционными объектами социологических исследований и социального прогнозирования в методологическом и методическом аспектах. Идеи совершенной социальной организации отрабатывались именно на примере городов, часто небольших по своим масштабам, но оптимальных по пропорциям и формам жизнедеятельности, возможностям управления. Платон, Т. Мор, Т. Кампанелла, Сен-Симон, Ш.Фурье и другие классические «социальные проектировщики» прошлого разработали блестящие футурологические проекты с применением моделей управления городскими процессами - таковы были требования к социальному прогнозированию со стороны классической социальной философии, утопического социализма . Налет идей Утопии и городов Солнца заметен у сторонников социально-экологического направления в урбанистике и последователей Ле Корбюзье до сих пор.
Собственно, обеспокоенность проблемами именно сверхкрупного и крупного, по историческим меркам, города возникла в европейской классической философии и социологии в связи с острой полемикой по поводу многолюдности древних столиц (Вавилона, Карфагена, Рима, Византии и т.п.) в сравнении с малонаселенностью средневековых городов, что отражено в трудах Беркли, Юма, Локка и др. Ряд исследователей (Дж. Граунт, В. Петти) обратили внимание на такую негативную особенность: крупные города в основном поглощали население, но не воспроизводили его, что не могло быть объяснено только ссылками на потери от чумных и иных эпидемий. Формирование крупных городов несло с собой угрозу выживанию человечества, не компенсируемую получаемыми экономическими выгодами и духовными ценностями. В недрах наивного
3 Известный утопический мыслитель Этьен Кабе (1788-1856) в своей знаменитой «Икарии» считал, что будущее должно сохранить большие города. Икария имеет 60 районов города, каждый из которых воплощает образ жизни и архитектуру основных столиц мира, а центры этих столиц или народов напоминают Пекин, Иерусалим, Рим, Париж и т.п. Знаменитый Роберт Оуэн вкладывал в будущее городов принципы гармонии, соразмерности размещения и пропорций, социальной справедливости и устойчивости социума (достижения социального «гарантизма» в труде и уровне жизни). Характеристика социальных отношений в городе всегда была важнейшим компонентом «стратегии городского развития» и градостроения и у Фурье.
В первой четверти XX века известнейший архитектор Ле Корбюзье создает принципиально новый по параметрам и архитектуре проект города с населением в три миллиона человек. В 1930 году он излагает свое мнение о будущем переустройстве Москвы в работе под симптоматичным названием «Ответ Москве».
социального проектирования рождается антиутопия - будущее мыслится без крупных городов и столиц, концентрирующих социальные пороки человечества (Ф. Буонаротти). Таким образом, классическая гуманитарная наука, фиксировала риски и угрозы данной формы социально-пространственной организации с возникновением проблемы крупных городов, предвосхищая достижения SWOT-анализа.
С позиции истории социологии можно утверждать, что проблемы городов и их будущее подробно рассматривались практически всеми социологами и философами мирового уровня, начиная с города-государства Платона и заканчивая идеями постмодернистов (Р. Барт, П. Бурдье, Ж. Бодрияр, Н. Луман и др.). Способность большого города выступать в качестве модели жизнедеятельности всей общественной системы всегда привлекала социологов при исследовании общетеоретических и прикладных проблем. Исторически концепция крупного города восходит к основателям классической социологической науки Э. Дюркгейму и М. Веберу. Такие выдающиеся представители классической социологии, как Г. Зиммель, Ф. Теннис. Э. Берджесс, Л. Вирт, У. Огборн, Р. Парк, А. Смол, Э. Шилз и др. сформировали представление о городском населении как системе социальных групп, отличающихся экономическими, этническими, религиозными и другими особенностями на уровне местных сообществ и общин. Относительно большой город уже мог существовать как «локальная цивилизация» (А. Тойнби) и островок «гражданского общества». Еще Т. Гоббс обратил внимание на то, что «гражданские общества не есть простые объединения людей, но объединения, основанные на договоре, для создания которых необходимы взаимные верность и соглашения» .
Важно отметить, что развитие проблемного поля урбаносоциологии сделало актуальным и возможным формирование различных подходов к диагностике, прогнозированию и управлению процессами урбанизации, что привлекло
4 Гоббс Т. Основы философии. Часть третья. О гражданине. Соч. в двух томах. Т. 1. - М.: Мысль, 1989. - С. 285.
внимание смежных научных дисциплин: экономики, географии, экологии, политологии, социальной психологии, культурологии и других. Накопленное научное знание о процессах урбанизации дает основание утверждать о формировании теории крупных городов, которая претендует на заметное место в современных зарубежных и отечественных гуманитарных фундаментальных исследованиях при поддержке методов математического моделирования, системного и синергетического подходов.
Особое значение для исследований в сфере теории крупного города имеет концепция субурбанизации или конурбанизации, ведущая свое начало еще от работ П. Сорокина. Значительный вклад в эту концепцию сделали теоретики стадий экономического роста общества (У. Ростоу, Д. Гэлбрейт, Д. Белл, 3. Бжезинский). Тезис о едином пригородном образе жизни в 50-е годы ХХ-го века был выдвинут именно такими конвергинистами, как У. Уайт, Л. Мамфорд, М. Веббер, Г. Сьоберг, и другими. Субурбанизация рассматривалась ими как образ жизни растущего сословия «белых воротничков»5. Технократизм концепции «постгородского общества» в американской урбан-социологии очень популярен и сегодня. Идеям «The Post-City Age» посвящены труды М. Веббера, К.Боулдинга, С.Карра, Д.Роджера.6 Свою жизнеспособность подтвердила и предложенная американцем Дж. Джиббсом концепция стадий урбанизации, в рамках которой выделена стадия деконцентрации населения крупных и сверхкрупных городов с частичным «заполнением» межагломерационных пространств и стагнацией исторических ядер городов. Концепцию конурбанизации (разрушения крупных городов и центров агломераций) развивает известный польский урбаносоциолог М. Маликовский, предупреждающий о реальной угрозе «размывания» социума крупного города при переходе к освоению внешнего пространства.
Ярким представителем социо-культурологического подхода к исследованию индустриальных центров и их неизбежной трансформации является известнейший классик футурологии О. Тоффлер, выдвинувший концепцию третьей -
5 Яницкий О.Н. Урбанизация и социальные противоречия капитализма. Критика американской буржуазной социологии. - М.: Наука, 1975. - С. 299. 6Там же. -С. 101.
антииндустриальной волны в культуре как результата распространения технологий информационного образа жизни. Особое значение для темы крупных городов имеют исследования положительных и отрицательных сторон инноваций и социальных перемен в крупном городе - «спасителе-злодее», притягивающем своими инновациями мигрантов (Ч. Тилли). На макросоциологическом уровне это отражается в шкалах фиксации преимуществ и недостатков крупного города по SWOT-анализу; на микросоциологическом уровне - LOVs-анализ (по шкале «ценности- антиценности»), и в работах урбаносоциологов, постоянно редуцирующих квадрантные схемы развития городов по координатам осей социального развития «положительное - отрицательное» (Ф. Зиммель, П. Лардж и др.). В методическом плане привлекает внимание монография французского исследователя П. Мерлена «Город: количественный анализ» (1977).
Социально-политическое направление представлено популярными сегодня в урбаносоциологии работами М. Кастельса А. Лефевра, Д. Логэна, X. Молоча, Д. Харвея и др. По мнению Э. Гидденса, в социально-политической парадигме особое значение имеет то, что кредо или миссия крупного города в странах третьего мира - это, как правило, «перевалочный пункт», а не «инновационный центр», «штаб-квартира» или «хоспис». Стоит учесть традиционную оппозицию со стороны большинства представителей городской социологии, начиная с Т. Веблена и А. Веббера, социально-политическому и технократическому подходам к управлению городом в угоду интересам крупного бизнеса и политиков. Это направление демонстрирует своеобразный неомарксистский ренессанс увлечения политическими и административными формами управления городскими процессами и социальным экстремизмом, на опасность которого указывал еще А.Ф. Веббер. В фундаментальном исследовании «Рост городов в XIX столетии» (1899 г.), он не только подчеркнул промышленное и интеллектуальное значение крупных городов, но и одним из первых указал на невозможность ограничения роста городов политико-административными средствами.
7 Исследования О.Н. Яницкого во многом основаны на трудах Д.Харвея и его тезисе о концептульной несхожести подходов к крупному городу практически у всех экономистов, социологов, географов и т.д.
Научное обоснование теоретических принципов и разработка методологических основ социального прогнозирования и моделирования нашли отражение в работах таких исследователей, как Д. Белл, Дж. Бернал, Н. Винер, Д. Гелбрейт, Э. Гидденс, О. Гордон, Б. Де Жувенель, П. Лазерсфельд, Д. Медоуз, Р. Мертон, Т. Парсонс, Ф. Полак, П. Сорокин, Н. Смелзер, Г. Тейл, О. Тоффлер, Дж. Форрестер, О. Хелмер, Р. Шеннон, Ф. Цвикки, и других специалистов в области прогностики и футурологии. Следует признать, что отношения социологии и футурологии города в настоящее время развиваются крайне драматично. Проведенные опросы известных зарубежных футурологов8 обнаруживают настоящий вакуум в городской прогностике: лишь иногда «они упоминают о городах, их размерах и о некоторых таких проблемах, как реконструкция и ремонтные работы, появление новых сооружений, городское и региональное планирование, макропроектирование и пр. Мало интересует футурологов прогнозирование по проблемам статуса женщин, стилей жизни, этноменыыинств, наций, профсоюзов и даже преступности и окружающей среды. Таким образом, тема городов остается в стороне от описания будущих изменений в обществе.
В нашей стране игнорированию проблемы прогнозирования крупных городов предшествовали особые причины. Следует согласиться с мнением Ю.С. Колясникова, что запоздалая институционализация отечественной городской социологии объясняется проблемами консервативного влияния жестких канонов теории научного социализма, а следовательно - командно-административных и нормативных политических подходов к пониманию сути планирования и прогнозирования роста крупных городов.
В отечественной социологии особое внимание методологии социального прогнозирования сложных социальных объектов уделяли Ю.П. Аверин, И.В. Бестужев-Лада, А.А. Давыдов, Ю.А. Левада, И. Пригожий, П. Сорокин, О.И. Шкаратан, В.А. Ядов. Следует также выделить разработки Г.С. Альтшуллера, И.В. Бестужева-Лады и Г.А. Наместниковой, Т.М. Дридзе, О.М. Роя, О.И. Шкаратана,
8 Коатс Дж, Джерретт Дж. Во что верят футурологи: с чем соглашаются и с чем спорят (Взгляды 17 известных футурологов на будущее человечества) // Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. - М.: Эксмо, 2003. - С. 446-454.
10 Г.П. Щедровицкого, В.А. Ядова и др., посвященные конкретным методам социального прогнозирования. С точки зрения становления отечественной теории крупного города большое значение имеет книга А.В. Баранова «Социально-демографическое развитие крупного города» (1981 г.).
Социолого-психологический и средовой аспекты жизнедеятельности городов будущего развивали в своих трудах В.Л. Глазычев, А.Э. Гутнов, В. Колесов, О.Н. Яницкий и др. В одной из последних своих статей «Россия как экосистема» (2005 г.) О.Н. Яницкий в разделе «Регионы и города» акцентирует внимание на поддержании воспроизводственного «социо-био-технического потенциала» крупных городов, который утрачивается в силу исторических причин и отказа государства в период реформ в России от планомерной поддержки экосистем крупных городов и регионов. И если устойчивость России как экосистемы зависит от ее воспроизводственных возможностей, то ведущая роль не за производственными структурами - предприятиями, а за воспроизводственными -регионами и городами9.
Особенности социально-демографических и геоурбанистических проблем и социального развития населения в крупных городах изучали А.Г. Вишневский, Г.М. Лаппо, В.А. Ионцев, Ю.Л. Пивоваров, Л.Л. Рыбаковский, И.Ю. Родзинская, В.М. Медков, Э. Демиденко, Б.С. Хорев, Е.Н. Перцик, З.А. Янкова и др. В дореформенный период следует отметить исследование З.А. Янковой и И.Ю. Родзинской10, построенное на проблемном подходе к диагностике и управлению крупным городом, концепцию концентрации человеческой деятельности в крупных городах Ю.Л. Пивоварова, которая разрабатывалась и в дальнейшем . Специализированной монографией по проблемам прогностики крупных городов
за рубежом и на территории бывшего СССР является труд Г. М. Лаппо . Обращаясь к проблеме «спора о больших городах», автор основывается на мессианской технологии разнообразных недостатков и преимуществ у больших и
9 Яницкий О. Россия как экосистема // СОЦИС. - 2005 - № 7 - с. 89-93.
10 Проблемы большого города (опыт социологического исследования). - М., 1981 г.
11 Современная урбанизация. - М., 1994 г.
12 Лаппо Г.М. Города на пути в будущее.- М.гМысль, 1987.
малых городов, рассматривая историческую миссию больших городов, особенности и свойства таковых, многофункциональность как эмерджентное качество. Книга - гимн росту крупных городов на основе многофункционального развития , которое становится главным идеологическим и теоретическим козырем прогностики Г.М.Лаппо. Универсальное видение будущего крупных городов представлено на основе экономико-географического и «каркасного» подхода. Автор использует понятие агломераций - противовесов крупнейшим центрам, анализирует феномен мегаполиса и рассматривает зарубежный опыт роста таковых. Особенно ценно то, что в монографии рассмотрен уникальный исторический статус города Нижневартовска как одного из опорных центров освоения российского Севера и потенциального центра будущей агломерации14 (с момента выхода книги Нижневартовск активно формируется как центр крупной агломерации, увеличив численность своего населения с конца 80-х годов на треть). Не меньшее значение для темы нашего исследования имеет серия работ О.М. Роя15. В его монографиях обобщается опыт разработки концепций социально-экономического развития Омска, Сургута, Урая (ХМАО-Югра). Уникальное в плане прогностики городских процессов исследование Е.Н. Перцика было осуществлено на переломном этапе развития России. Автор предсказал бурное развитие «экономичных» крупных и сверхкрупных городов, предложив политическое ограничение роста малых поселений и малых городов, особенно монопрофильного характера. Крупные города мыслились им в качестве идеальной среды обитания и жизнедеятельности16.
В последние годы появились работы, ориентированные на планирование и прогнозирование развития различных социальных аспектов городской жизни и активности горожан как субъектов социального действия (А.В. Баранов, М.В.
13 Там же, С. 69,79.
14 К крупным отнесены агломерации, сложившиеся вокруг городов с числом жителей не менее 250 тыс. чел. и
обладающие развитой зоной спутников, население которых составляет не менее десятой части общей
численности населения всей агломерации. Уже в конце 70-х гг. в СССР доля жителей внешней зоны
агломераций достигала 26,5% . (См. Лаппо Г.М., с. 124).
15 Рой О.М., Чуканов С.Н.Город как предмет экономической и социально-экологической оценки, 1977;
Исследование систем управления, 1999; Система государственного и муниципального управления, 2003; Рой
О.М. Исследования социально-экономических и политических процессов». - Питер, 2004..
16 Перцик Е.Н.Среда человека: предвидимое будущее.- М, 1990 г.
12 Борщевский, М.Н. Межевич, Ж.Т. Тощенко, Б.С. Хорев, О.И. Шкаратан, О.Н. Яницкий и др.). Применительно к городским социумам вопросы стратегического планирования (в том числе прогнозирования и проектирования) нашли отражение в работах B.C. Боголюбова, Л.А. Зеленова, В.А. Курбатова, Ю.С. Колесникова, В.В. Трушникова и др. Уральская школа социологии городских процессов и управления городом представлена исследованиями Н.А. Аитова, Е.Г. Анимицы, В.А. Дубнова, Е.Н. Заборовой, Л.Н. Когана, Г.М. Коростелева, П.М. Кузовлева, А.И. Кузьмина, И.П. Мокерова, А.Г. Оруджиевой, Б.С. Павлова, А.А. Петракова, В.Г. Попова, И.Д. Тургель и др. Проникновение рыночных отношений в научную сферу, наряду с принятием Федерального закона о необходимости социально-экономического прогнозирования в России, привело к «буму» выпуска соответствующей методологической и учебной литературы (Л.Е. Басовский, И.П. Мазур, Г.А. Парсаданов, И.В. Романенко).
Углубление представлений о крупном городе как системе экономических, пространственных, культурных, экологических и других отношений позволило использовать в практике муниципального управления мониторинг и сценарный подход (В.В. Вагин, Г.Ю. Ветров, Н.Б. Косарева, М.И. Либоракина, А.В. Новиков и др.). Методологическим проблемам и прикладным исследованиям в отношении городских муниципальных образований посвящены работы И.Г. Акчуриной, Е.В. Бычковой, А.В. Гладышева, В.Н. Лексина, А.А. Шанина, А.Н. Шведова и др.
Приходится признать, что собственно исследований по диагностике и прогнозированию крупных городов крайне мало, что не соответствует современным масштабам урбаносоциологии. В пореформенный период дефицит исследований по прогнозированию крупных городов не был заполнен работами собственно по социологии, чего не скажешь о трудах экономистов, географов, экологов, архитекторов. Однако следует отметить, что появились интересные проекты и стали возникать целые институты и центры по исследованию
1 Г!
социальных проблем городов, в том числе крупных и крупнейших . Успешно разрабатывается социально-экономическая концепция развития крупных
17 Например: Леонтьевский центр - или Институт экономики города.
13 моногородов России (В.Я. Любовный, Т.М. Лычева, В.П. Пахомов, И.Д. Тургель и др.). Концептуальный подход к анализу развития монофункционального северного города как элемента территориально-отраслевой системы расселения представлен в работах Л.И. Крючиной .
Тезис о «социологическом прогнозировании» городов рассматривает И.В. Бестужев-Лада («Социальное прогнозирование» (2001г.). Специальное исследование теории крупного города предпринял в своей докторской диссертации B.C. Боголюбов, который принимал участие в разработке стратегического плана развития Санкт-Петербурга (1997 г.). Автор проекта особое внимание уделил вопросам проблемного прогнозирования потенциалов развития и специфике управления крупным городом в условиях социальной трансформации. Характер управления социальными проблемами крупного города, по мнению исследователя, не может быть сведен ни к одному из известных типов управления (государственному, региональному, местному). Основная ценность работы заключается в попытке разработать типологию социальных проблем крупных городов, на основе которой сделан прогноз проблем типичного крупного города в среднесрочной перспективе. По замечанию Л.Б. Когана, важен учет природы урбанизации и характера взаимодействия городов в том или ином регионе. При этом приоритет остается за интеграцией городских процессов, за проблемой осмысления себя в городском пространстве, солидарности и ответственности горожан.19. Обращаясь к теме городской политики в стратегии России, Л.Б. Коган отмечает, что проблема крупных городов превратилась в политическую. Формуле «ограничения роста больших и развития малых и средних городов» был придан официальный государственный статус20.
Важное научно-практическое значение для становления «теории крупного города» имеет серия современных обследований крупных и сверхкрупных городов, опубликованных под рубрикой «Российский город: реалии XXI века» в журнале «Мир России» в 2004 г. Ссылаясь на социально-психологический подход
18 Крючина Л.И. Тенденции, проблемы и перспективы развития монофункциональных северных городов РФ
(на примере региональной системы расселения ХМАО). - Екатеринбург, 2006.
19 Коган Л.Б. Россия и Западная Европа - к политике взаимодействия городов // Г У/ - 2005. - № 4. - с.53-55.
20 Коган Л.Б. Городская политика в стратегии России: проблемы осознания, С. 34-35.
14 М. Маликовского к городскому сообществу как некоему целому, «но не связанному психологической связью», представители пермской социологической школы раскрывают образ «чужака» на основе социологического обследования межнациональных и соседских отношений в г. Перми и его пригороде (опрос 946 респондентов-дачников в 2000 г.). Используя язык постмодернистской социологии в духе Р. Барта , с критикой анонимности и мифотворчества в различных слоях городского буржуазного общества и «капитализма, обреченного обогащать рабочих», исследователи выделяют особую тему - «Большой город в
постсоветском пространстве» . В своих теоретических построениях авторы обследований исходят из понимания большого города как: 1) места устойчивого, повторяющегося, спонтанного взаимодействия людей с целью совместного освоения социального пространства; 2) концентрации функций и множества институтов (организаций) на ограниченной территории; 3) деформации стилей социального поведения горожанина; 4) формирования социально-территориального социума 3. Вся жизнь горожанина в крупном городе охвачена системой координат «приватного - публичного» пространства, работы и жилья. Индикаторы удовлетворенности и статусного жилья упорядочивают всю систему социального поведения горожан. При этом авторы отмечают, что городская тематика не пользуется популярностью в социологическом сообществе.
Что касается предмета нашего исследования - методологии и методов прогнозирования крупного (большого) российского города в экстремальных северных условиях, то известных нам работ - единицы, что объясняется и уникальностью выбора объекта исследования. При всем обилии имен и подходов проблемное поле нашего исследования формируется под сильным влиянием таких самостоятельных социологических дисциплин, как социология управления, социология города, региональная социология и социальное прогнозирование. Для
21 Барт Р. Мифологии.- М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996,2000. -С. 239, 207-216,264.
22 Лейбович О.Л., Стегний В.Н., Кабацков А.Н., Шушкова Н.В. Образ другого в социальном
сознании граждан (по материалам социологических исследований межнациональных отношений в г.
Перми) // Мир России. - 2004. - № 2. - с.43-65.
23 Лейбович О.Л., Кабацков А.Н., Шушкова Н.В. Большой город в постсоветском пространстве / /
Мир России. - 2004. - № 1. - с. 92.
15 нас принципиально важно выяснить, имеет ли прогностическое значение открытый В. Кристаллером закон о прямой связи роста масштабов города с развитием многофункциональности его градообразующей основы, как в экономической, так и в культурной и непроизводственной сферах жизнедеятельности его населения. Данный закон сегодня скорее можно трактовать как массовую тенденцию, но не железное правило для социальной перспективы всех больших городов.
Вместе с тем, обзор научной литературы, материалов исследований и проектов, осуществляемых государственными и негосударственными организациями, убеждает нас в том, что специального изучения вопросов социального прогнозирования молодых крупных городов в условиях российского Севера до сих пор не предпринималось. Специфика объекта прогнозирования - крупный город как искусственно созданная человеком среда в экстремальных условиях российского Севера - определяет новизну темы диссертационного исследования и специфику используемых для прогнозирования методов (модель прогнозного социального проектирования, привлечение к разработке стратегии развития города дельфийского метода, выявление видения образа города методом прогностического «кейс-стади»).
Цель и задачи исследования. Цель исследования - выявить альтернативы социального развития современного молодого крупного города, функционирующего как устойчивый социум в экстремальных условиях российского Севера, методами прогностической социологии.
Достижение данной цели потребовало решения следующих задач:
- провести анализ основных теоретико-методологических подходов к
социальному прогнозированию перспектив развития крупного города;
- определить понятие социальной перспективы и миссии крупного северного
города;
- разработать основные теоретические и научно-практические принципы
социального прогнозирования с учетом специфики объектного, проблемного и
субъектно-ориентированных подходов прогнозирования социально-пространственной организации крупных городов;
рассмотреть основные положения теории крупного города в контексте концепций субурбанизации и конурбанизации с учетом специфики жизнедеятельности человека в экстремальных условиях Севера;
провести критический анализ разработки стратегических моделей и существующих методов планирования крупных городов;
- раскрыть основные параметры социальной перспективы изменений социума
современного крупного северного города, рассмотрев альтернативы его
многофункционального и моноспециализаированного развития, и выявить
перспективные формы моноспециализированного развития крупного города с
учетом социальных критериев и ожиданий горожан;
синтезировать комплекс формализованных и интуитивных методов эффективного социального и социологического прогнозирования, наиболее оптимально подходящих для разработки научно обоснованных суждений относительно вероятных социальных изменений социума Нижневартовска;
выявить и обосновать возможности долговременного существования Нижневартовска как крупного моноспециализированного северного города России, имеющего свой самобытный стиль и образ жизни горожан.
Объект исследования - молодой северный крупный город (на примере города Нижневартовска - Ханты-Мансийского автономного округа - Югры Тюменской области).
Предмет исследования - прогнозирование перспектив социального развития крупного северного города России и его социума. Теоретико-методологическая база исследования. Методологическую основу исследования составили системный (Г. Спенсер), структурно-функциональный (Т. Парсонс), средовой, объектный, проблемный, субъектно-ориентированный (И.В. Бестужев-Лада, Г.Н. Наместникова), экоантропологический (Т.М. Дридзе) подходы; концепции субурбанизации (Дж. Гэлбрейт, А. Веббер, Г. Сьоберг Л. Мамфорд, У. Уайт, и др.) и теории крупного города (B.C. Боголюбов).
17 Полипарадигмальный подход характерен при попытке выявить специфику жизнедеятельности крупного города как формы развития процесса субурбанизации и конурбанизации (М. Маликовский), особой формы социального управления городскими процессами и использования городских потенциалов (B.C. Боголюбов), многообразия форм социальной организации (В.В. Трутников), концентрации коммуникативного взаимодействия (А. Веббер, М. Вебер, К. Дойч, Р. Мейер, О.Н. Яницкий), уровня развития и состояния искусственной среды жизнедеятельности и городской культуры (В.Л. Глазычев, А.Э. Гутнов, Е.Н. Заборова, Ю. Круусвалл, Л.Б. Коган, К. Линч, X. Миккин, М. Хейдметс и др.), ареала социальных инноваций и социальной лаборатории (Р. Парк, Э. Берджесс, Л. Уэрт и другие представители чикагской школы). Концепция диссертационного исследования предполагает соединение основных теоретических принципов социального прогнозирования с теорией крупных городов и региональной социологией. Среди близких автору теоретических подходов следует выделить социолого-экологический (Э. Берджесс, Р. Парк) и социально-психологический (Г. Зиммель, Л. Вирт и др.). Социально-экологический подход требует обращения к работам У. Томаса и Ф. Знанецкого, Р. Парка и Э. Берджесса, А. Шюца и С. Милграма, Л. Вирта и И. Гофмана. С позиции современной ситуации развития Нижневартовска представляет интерес концепция многомерности образа города, изменяющегося под влиянием действий правящих элит и диктата корпораций. Это соотносится с социально-политическим подходом (А. Лефевр и М. Кастельс), который не сводится к традиционным административно-командным способам управления.
В подлинных социально-экологической и социо-культурологической парадигмах город рассматривается как субъект и живой организм (с единицами исчисления: человек, семья, социальная группа, самоуправляемая территориальная общность). Качество жизни трактуется не просто как новые социальные нормативы, а как уровень удовлетворенности жизнью, причастности горожан к управлению городскими процессами, зрелости гражданской позиции личности. Общая концепция управления - социо-культурологическая (управление
18 мыслится как непрерывный процесс повышения эффективности самоорганизации города, что требует реализации принципа непрерывного социального прогнозирования). В контексте данных подходов выделяются проблемы адаптации к большому городу, социальной реинтеграции («возвращения домой») и реабилитации человека.
Таким образом, диссертационной работе используются эколого-проектный и социо-культурологический подходы в сочетании с элементами социально-политического подхода к теории прогнозирования городских процессов, что отражено в методике исследования, инструментарии, программе и выбранных методах и модели социального прогнозирования. Эмпирическая база исследования.
Результаты выборочного социологического обследования 830 человек, проведенного по квотной территориальной выборке в городе Нижневартовск (2006 г.).
Формализованные интервью 38 экспертов (муниципальных служащих) в средних и крупных городах Ханты-Мансийского автономного округа - Югры (2006г.) - география опрошенных достаточно обширная (Белоярский, Нижневартовск, Нефтьюганск, Нягань, Пыть-ях, Ханты-Мансийск, Сургут, Урай).
Данные Всероссийской переписи населения 2002 г. по городам ХМАО-Югры, специально обработанные для производства демографических прогнозов.
4. Результаты социологических опросов населения и экспертов по
социальным проблемам и социальным ожиданиям населения, проведенных
кафедрой социологии и управления общественными отношениями Уральской
академии государственной службы при участии диссертанта в период 2004 -
2005 г. г. в городе Нижневартовске (32 эксперта).
5. Данные прогностических «кейс-стади», позволивших диагностировать
перспективные свойства и качества городов: Белоярского, Мегиона,
Нижневартовска, Ханты-Мансийска (2001-2002, 2006 гг.).
19 6. Результаты использования адаптированного диссертантом дельфийского метода по выявлению числовых критериев социального развития города Нижневартовска в среднесрочной перспективе (17 независимых экспертов, опрошенных три раза на протяжении 2006 г.). Научная новизна исследования.
1. Уточнено понятие «крупный северный город» как особой формы
социально-пространственной организации и сложного социального объекта
управления. Крупный северный город рассматривается в дисертации в
качестве закономерного исторического этапа развития городской
агломерации и динамичного формирования социума большого города
(формально статистически охватывающего от четверти до миллиона
жителей), что позволяет эффективно концентрировать общение
(соединять узлы коммуникаций), результаты цивилизации
(самоорганизации), генерировать инновации и воспроизводить
социальный, экономический и экологический потенциалы развития
территории в интересах горожан.
2. Выявлены эффективные формализованные и интуитивные методы
прогнозирования перспектив развития крупного города на основе
использования экоантропоцентристской модели прогнозного социального
проектирования (ПСП) Т.М. Дридзе, особого сочетания и
последовательности производства демографического, социально-
экономического, социологического прогнозов с использованием
специальных экспертных методов (формализованного интервью,
технологий дельфийского метода и «кейс-стади»).
3. Разработано понятие «социальное прогнозирование крупного города»,
которое раскрывается посредством категории научно обоснованного
суждения относительно вероятных изменений в социуме крупного города
в будущем в условиях специфической искусственной, пространственно и
организационно изменяющейся среды.
Раскрыто понятие «социальная перспектива прогнозирования» в качестве особого способа приложения социальной проекции (квазиреальности) применительно к оценкам экспертов и респондентов альтернативных моделей (конкретно идеальных конструктов) и образов социального и экономического развития крупного города в будущем.
Раскрыто (в том числе, на основе адаптации дельфийского метода) социальное содержание понятия миссии крупного города, как предполагаемого источника в будущем материальных и духовных ценностей для горожан и определены конкретные социальные перспективы развития г. Нижневартовска, что задается высоким уровнем ожиданий повышения качества жизни в городе у жителей, имеющих различный социальный статус. Выявлено острое противоречие между тенденциями многофункционального и моноспециализированного развития города. Установлена высокая вероятность успешного развития социума крупного северного города на основе моноспециализированного хозяйства, превращения города в современный центр нефтегазовой переработки сырья, что соответствует ожиданиям и интересам наиболее квалифицированной части работающего населения, ИТР, предпринимателей и ветеранов.
Разработана типология социально-пространственного поведения горожан в условиях крупного северного города (среда с экстремальными параметрами жизнедеятельности) на основе выделения их устойчивых поведенческих и ценностных ориентации (выбранные группами горожан стратегии развития города, характер предполагаемых социальных рисков и ожидаемых последствий заметно коррелируют с установками активности-пассивности, настроениями фобиозности, паники или апатии, мотивации миграции и с типами поведения, которые задается принципом локус-контроля, характером дифференциации доходов горожан, их этнической принадлежностью и степенью идентификации с коренным населением
21 города). Интересы развития личности ассоциируются в большей степени со стратегией многофункционального развития городского хозяйства.
На основе социологических исследований демографического поведения горожан и с учетом коррекции данных Всероссийской переписи населения 2002 г. разработаны сценарии и внедрены варианты социально-демографического прогноза населения г. Нижневартовска, проведена верификация и сравнение полученных результатов с предшествующими прогнозными разработками изменения социальной и демографической структуры городского социума, тенденций формирования рынка труда и его акторов.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту.
1. Приоритетные теоретические и практические принципы
современного социального прогнозирования (влияние прошлого и будущего
на принимаемые в настоящем управленческие решения, научно
обоснованный и вероятностный характер прогнозирования, действие
фонового фактора, эффект слабых сигналов, идущих от будущего,
самоосуществление и рентабельность прогнозов, непрерывное
прогнозирование в условиях кризисного и неустойчивого существования и
т.д.) могут эффективно использоваться для выявления социальных
перспектив и альтернатив развития крупных городов в различных регионах
России. Это предполагает отход от требований стандартного индикативного
или «генетического» прогнозирования, удовлетворяющего нужды планов-
заданий, исходящих «сверху», а не субъекта управления или самоуправления.
Планирование городских процессов формализованными методами на макроуровне ограничено стихией и энтропией развития крупных городов как сложных социально-пространственных систем. Это требует углубленного изучения и разработки интуитивных (в том числе, экспертных) методов прогнозирования городских процессов и участия населения в управлении.
Социальное прогнозирование крупных городов может производиться как в целях принятия управленческих решений, осуществления
22 многостороннего влияния и организационного воздействия субъекта(ов) управления или в целях социального аудита местных администраций, органов местного самоуправления, градообразующих корпораций, так и в чисто познавательных, поисковых, эксплоративных исследовательских целях. Это позволяет выдвинуть тезис о своеобразной «включенности» моделей управления и программирования, а также способов социального проектирования в методологию социального прогнозирования в целом.
Развитие отечественной прогностики во второй половине ХХ-го и в начале XXI-го веков дает возможность выделить социологическое прогнозирование городских процессов как особый вид социального прогнозирования на основе объектного и проблемного подходов. Но эти подходы не могут рассматриваться как равносильные, поскольку они качественно различны и используют специфические методы. В частности, проблемный подход предполагает использование методов проблемно-целевого ромба, графов, когнитивных карт и «когнитивного клише».
Социальное прогнозирование крупного города не сводится к выбору вариантов развития или экстраполяции существующих тенденций городских процессов (изменений городской искусственной среды) в будущее. В его основе лежит разработка научно обоснованных суждений о вероятном изменении крупного города как сложного социально-пространственного объекта, искусственной городской среды.
6. Любой крупный город имеет принципиально «медиевидный»
(промежуточный) характер социального развития и быстро наращивает
своеобразную конфигурацию экономических, демографических, культурных,
организационных потенциалов роста, что требует полифункционального
(многопрофильного) развития жизнедеятельности и смены традиционных
форм занятости горожан на более многообразные. Данное обстоятельство
углубляет противоречие между социальными перспективами крупного города
и наследием его монопрофильного прошлого.
Диссертационное исследование основывается на комплексном использовании объектного, проблемного и субъектно-ориентированного подходов к разработке экоантропоцентристской модели прогнозного социального проектирования (Т.М. Дридзе). Это согласуется с понятием социальной перспективы крупного города как феномена, включающего в себя антропологический компонент в технике и целях социального проецирования альтернативных направлений развития сложного социального объекта и информации, исходящей из будущей «квазиреальности».
Наиболее эффективным в методическом отношении является сочетание экономических и социально-демографических прогнозов крупного города с разработкой социальных карт или паспортов и использование картирования географической и экологической среды с выяснением социальных потребностей, ожиданий и установок населения и экспертов от будущего крупного города. На макросоциологическом уровне эффективной является работа по верификации и фальсификации уже существующих концепций развития конкретных крупных городов и планов социально-экономического развития. Представляется перспективным выделение «среднестатистического» крупного города в России подобно используемому в методиках Росстата среднестатистическому российскому городу типа Таганрога. Среди интуитивных методов следует выделить видение стратегического образа крупного города и его миссии, осуществляемое за счет использования коллективных процедур анонимных экспертных оценок («дельфийский метод») или их фрагментов (первичный этап прогностического «кейс-стади»).
Научно-практическое значение работы.
Выводы, полученные в результате диссертационного исследования, могут быть использованы при составлении социальных паспортов, разработке стратегических и социально-экономических планов развития крупного моноспециализированного города в условиях российского Севера. Результаты исследования могут быть эффективно применены для прогнозирования
24 состояния рынка труда, управления социальной сферой и формирования социальной инфраструктуры северных городов России, для оптимальных решений в сфере градостроительной политики и разработки инновационных форм привлечения горожан к управлению городскими процессами и участия в работе органов местного самоуправления.
Апробация результатов исследования.
Различные аспекты работы нашли отражение в восьми публикациях, в докладах и сообщениях на международных, всероссийских и региональных конференциях: «Вторые Валентеевские чтения» (МГУ, Москва, 2004); II Всероссийская научная конференция «Сорокинские чтения - 2005» (МГУ, Москва, 2005); Международная конференция «Современный этап реформирования российской системы государственной власти и местного самоуправления» (Екатеринбург, 2006 г.); XVI Уральские социологические чтения «Социальное пространство Урала в условиях глобализации -XXI век» (Челябинск, 2006). Результаты исследования использованы при разработке Плана социально-экономического развития МО «Город Нижневартовск» и Плана стратегического развития МО «Город Нижневартовск».
Структура и объем диссертации. Работа объемом 198 страниц состоит из введения, двух глав, содержащих по 3 параграфа, заключения, списка литературы из 208 источников и приложения.
Крупный город как объект социального прогнозирования
Анализ научной литературы по прогностике сложных социальных объектов показывает, что термин «социологическое прогнозирование» применяется в отечественной социологии наряду с термином «социальное прогнозирование». Социологическое прогнозирование как вид прогнозирования выделяется И.В. Бестужевым-Ладой достаточно условно, наряду с демографическим, социально-психологическим, экономическим, экологическим и другими видами прогнозированием. В ранних изданиях, в частности, в книге «Прогнозирование в социологических исследованиях. Методологические проблемы»24 в перечне обществоведческих видов прогнозирования четко выделяются прогнозы «собственно социальные» или «социологические» (в узком значении понятия «социальное»). Авторы ясно дают понять, что на практике в «чистом» виде перечисленные прогнозы не существуют, поскольку тесно связаны в единый комплекс. Если естествоведческие прогнозы, как правило, сводятся к их адаптации к предсказываемым явлениям, то обществоведческие чаще - к рекомендациям по оптимальному воздействию на предсказываемое явление «средствами планирования, управления»25. Из этого можно сделать вывод о том, что социологические прогнозы направлены на разработку научных форм предвидения будущих социальных изменений в городском социуме. Эта задача представляет достаточно сложную, но решаемую проблему в теоретико-методологическом и научно-практическом аспектах. Прогнозирование социального поведения больших и малых социальных групп сближает социологические прогнозы с прогнозами психологическими (в сфере формирования личности и поведения индивидов и групп людей). Таким образом, социологическое прогнозирование существует как совокупность специфических социологических методов познания, диагностики и предсказания хода социальных изменений и процессов в различного рода объектах окружающего мира. Именно методы социологии (как количественные, так и качественные) лежат в основе собственно социологического прогнозирования в «узком значении» этого слова.
Если в библиографии книги «Прогнозирование в социологических исследованиях» в разделе «Социологическое прогнозирование» фигурирует лишь книга В. Шляпентоха «Как сегодня изучают завтра. Современные методы социального прогнозирования» (1975 г.), то позднее, в «Рабочей книге по прогнозированию» (1982 г.) к социологическому прогнозированию отнесено 10 отечественных изданий (И.В. Бестужев-Лада, A.M. Гендин, Т.М. Румянцева, В.П. Тугаринов, В.А. Ядов и др. авторы)26. Тематика названных книг посвящена прогнозированию состояния общества как социальной системы, роли научного предвидения в развитии общества, прогнозированию в социологических исследованиях, прогнозированию социальных проблем молодежи, социального поведения личности, роли социологических методов в прогностике.
В 2001 г. во втором издании монографии «Социальное прогнозирование. Курс лекций» социологическое прогнозирование было дифференцировано на прогнозы в сферах социологии политики, ожидаемых и желаемых изменений в социальной структуре общества, в социальной организации и социальном управлении, в сфере экономической социологии, социологии семьи, образования, науки, медицины, культуры, преступности, экологии и т.д.27. В связи с этим сущность социологического прогнозирования не была полностью утеряна, но оказалась смещена в сферу диверсификации прогнозов по междисциплинарным социологическим дисциплинам.
Таким образом, есть все основания ставить и обсуждать проблему социологического прогнозирования как в методологическом, так и в методическом ключе, поскольку будущее может быть предсказано и предуказано, нормативно и целевым образом предопределено не как экстраполяция существующих тенденций или перемещение аналогов существующего в будущее, а как чувствование и фиксация тенденций, идущих из ближайшего и даже весьма отдаленного будущего, научными и иными методами. Основная часть исследователей считает, что «будущее заключено в настоящем точно так же, как настоящее было некогда скрыто в прошлом» .
По своей сути социальное прогнозирование не сводится ни к проблеме выборов вариантов или альтернатив оптимального развития, ни к простому изучению перспектив развития социального объекта в целях управления таковым. Сущность социального прогнозирования раскрывается в совокупности теоретических принципов, позволяющих осуществить социальную проекцию в будущее на научной основе. Остановимся на этом вопросе подробнее.
Субъектно-ориентированный подход к прогнозированию развития крупных городов
С развитием качественной социологии связан субъектно-ориентированный, или тезаурусный, подход. Он еще недостаточно развит в практике современного отечественного управления и прогнозирования по сравнению с объектным и проблемным подходами. В принципе все три подхода дополняют друг друга и в ходе прогнозирования сложных социальных систем взаимно обогащают и эффективно взаимодействуют. В конечном итоге необходимость привлечения всей «триады» подходов задается степенью сложности построения, спецификой организации и динамикой изучаемого и прогнозируемого процесса.
В отношении крупных городов ведущим является экоантропоцентристский аспект объектного, проблемного и субъектно-ориентированного подходов к социальному прогнозированию. Корпоративный и гомеостатический подходы являются второстепенными.
Корпорация, как правило, преследует на территории или в городе свои субъективные цели, сближает ее действия с субъектно-ориентированным подходом. В управлении или в стратегическом планировании нередко фиксируются типичные недостатки, или «Семь смертных грехов» стратегического планирования (Вильсон, 1994): 1. сотрудники довлеют над процессом (раздувают штаты бездельников и менеджеров среднего звена); 2. процесс доминирует над сотрудниками корпорации: много аналитики и толстых книжек - мало инновационных реалистичных стратегий и решений; 3. плановые системы создаются с тем расчетом, чтобы не давать никакого результата; 4. планирование замыкается в игры слияния, продаж и т.п. в ущерб развитию основного бизнеса; 5. процессу планирования недоставало представления настоящего выбора стратегий; 6. планирование игнорировало требование организации и культуры (культурные ценности внешней среды рассматривались сквозь призму стереотипов поведения и норм внутренней среды управления); 7. в эру реструктурирования и неопределенности прогнозирование по единственному параметру не может быть адекватной основой планирования...Превалирующая тенденция заключалась в том, что компании полагались именно на такой род прогнозирования. Сценарное планирование было скорее исключением, нежели правилом. Планы, основанные на подобном прогнозировании, становились все более уязвимыми в условиях повышения уровня неопределенности... (Кроме того,) предположения, высказываемые в планах, растолковывали то будущее, которое обычно представляло собой слегка измененную экстраполяцию прошлого. Имела место врожденная склонность к инерционной разработке стратегий76. Следовательно, стратегии городского управления и стратегии горожан могут существенно различаться по направлениям, целям и ожидаемым ценностям
Характер интересов групп горожан задается динамикой и статикой процесса социальной стратификации городского сообщества, социального и территориального пространств и качества жизни городского населения в целом и его элит. В связи с этим может быть поставлена проблема социального расслоения в городах, привлечены индексы качества жизни, децильные коэффициенты, методы качественной городской социологии.
В западной социологии анализ социально-пространственной дифференциации ведется в рамках разработанной французскими социологами концепции «престижного адреса» и «хорошего вида из окна» (что в условиях сегодняшнего строительного бума очень актуально). Высшую ценность приобретают те городские пространства, где происходит концентрация обладателей экономического, социального и культурного капиталов, лежащих в основе признанного превосходства. «Престижный адрес» как стратегия застройки несет в себе символ социального расслоения и превосходства. Именно эти территории города оказываются наиболее благоустроенными, характеризуются высокой насыщенностью объектами культуры, привлекательностью архитектурных и природных ландшафтов и экологическим благополучием.
Следующая проблема - человек в городе. Л.Б. Коган в статье «Городская, политика в стратегии России: проблемы осознания» подчеркивает, что слова «горожанин» и «гражданин» - одного и того же латинского корня. Автор статьи указывает на противоречие: «...Теперь мы должны построить гражданское общество при гигантском дефиците горожан. У нас зашорена та ячейка сознания, которая ведает «средовыми» и «цивилизационными» нормами.
Мы можем позволить себе лишь такие темпы освоения новых территорий и пространств, которые обеспечиваются потенциалом уже существующих крупных городских сообществ. В советский период этим правилом пренебрегали, и, не создав полноценных городских сообществ на своем Востоке, мы растранжирили то, что накопили на Западе, - теряли воспроизводственные возможности городов. Насильственная стратегия ограничения роста больших городов и поощрения роста малых и средних к добру не привела. Создавали производственные, военные, научные придатки (ФОРПОСТЫ). У современных чиновников из-за сиюминутных выгод отсутствует стратегически необходимый взгляд на городскую политику» .
Особенности социально-демографического прогнозирования городского социума
В сценарии демографического прогноза было установлено, что коэффициент суммарной рождаемости в 2003-2006 г.г. составит (расчет методом обратной стандартизации) 1,575, что очень хорошо для крупного города. Интересно, что 64,9 % женщин находились в фертильном возрасте. По произведенному прогнозу в перспективе доля женщин фертильного возраста будет сокращаться до 50 %, что уменьшит общий уровень рождаемости и это заметно проявится после 2007-2008 г.г., если не произойдет заметного нарастания частоты рождений в молодых семьях под влиянием модернизации демографической политики государства.
Доля состоящих в браке мужчин в возрасте 16 лет и старше за межпереписной период 1989-2002 гг. сократилась в ХМАО-Югре с 75,1 до 67,3 % (для сравнения в Свердловской области - с 72,2 до 63,0 %). У женщин она осталась неизменной -62,3 и 62,4 %, что свидетельствует о выравнивании пропорции состоящих в браке на брачном рынке (в Свердловской области доля замужних сократилась с 63 до 60 %). Зато заметно выросла доля «дезертиров» - никогда не вступавших брак у лиц мужского пола. Доля таковых в ХМАО-Югре за 1989-2002 гг. увеличилась с 18,4 до 23,3%.
Очевидно, что высокая доля безбрачия у мужчин влияет на возможности вступить в брак у женщин. Возможна обратная связь и общая тенденция - отказа от вступления в брак определенной части мужчин и женщин, что ударило ощутимо по рождаемости в целом.
Очень высок уровень вдовства, в частности у женщин. Но за межпереписной период таковой в ХМАО-Югре не увеличился и остался на уровне 8,4 % (в Свердловской области вырос с 17,8 до 18,1 % - сказывается влияние насильственной сертности, отравлений, производственных и бытовых травм).
Общая демографическая нагрузка в расчете на 1000 лиц в трудоспособном возрасте в округе снизилась с 581 до 420, что ясно говорит о благоприятных демографических условиях для ведения производства и добычи нефти и газа -рынок труда переполнен, демографическая нагрузка на одного работающего максимально низкая, чего не будет наблюдаться в дальнейшем и надо использовать сложившуюся ситуацию для решения социально-экономических проблем. Снижение демографической нагрузки произошло за счет детских и подростковых возрастов (с 525 до 324 в расчете на 1000 лиц рабочего возраста, тогда как доля послерабочих увеличилась за межпереписной период с с 55 до 96 человек).
Перепись населения 2002 г. позволила уточнить показатели продолжительности жизни в округе. Данные оказались весьма оптимистичными на фоне общих унылых показателей УрФО. Средняя предстоящая продолжительность жизни мужчин составила в ХМАО-ЮГРЕ 64,29 лет и 74,56 - у лиц женского пола, в городской местности показатели были еще выше - 65,35 и 74,96 (в сельской местности - 57,8 и 71,17). В округе явно выражена проблема высокой смертности сельского населения, в том числе коренных народностей. Есть все основания считать, что городские показатели «искусственно завышены», точно так, как и на Ямале (68,05 и 75,69, у мужчин и женщин, соответственно) из-за действия «городов-фильтров» наиболее трудоспособного населения и досрочного пенсионирования и эмиграции лиц, закончивших «северную карьеру». Однако данный вопрос является достаточно спорным и дискуссионным.
Судя по демографическому прогнозу Нижневартовск формально достигнет статуса крупного города (от 250 тыс . чел. до одного миллиона) к 2008-2010 гг., а потом его вновь «лишится», в зависимости от действия фактора миграции.
Социальную дифференциацию социального изменения основных групп нижневартовского социума позиционируют приложения. Численность населения будет расти прямо пропорционально повышению численности детей в дошкольном возрасте, что отмечено на рис. 2. Группа детей в возрасте 1-5 лет к 2012 г увеличится «чисто механически» из-за передвижки возрастов с 12 до 16 тыс. человек., что скажется на требования к детской инфраструктуре города и ассортименту товаров и услуг для детей. Затем произойдет ощутимый спад числа детей дошкольного возраста - в перспективе до 10 тыс., а числа детей в возрасте 6-9 лет - до 8 тыс. человек. К 2020 г. город начнет заметно утрачивать качество «молодости».
Динамика ожидаемой численности молодежных возрастов, согласно законодательству выглядит очень неутешительно (см. рис 4), в том числе с учетом фактора прироста молодежного контингента нижневартовцев в возрастной группе 14-30 лет. Доля молодежной составляющей в социуме Нижневартовска сократится с 75 до 40 тыс. очень пессимистическая перспектива социального развития. Но она вполне реальна (см. рис. 4).
Социологический анализ миссии крупного северного города
Судя по проведенному выборочному опросу, подавляющая масса горожан проживает в Нижневартовске более четверти века, но две трети из них не считают себя коренными нижневартовцами.
Очень интересна взаимосвязь признаков этнической принадлежности и самоидентификации респондентов со статусом коренного горожанина.
Примечательно, что из 554 русских только 177 человек - чуть менее трети, считают себя коренными жителями города Нижневартовска. Зато у украинцев (53 респондента) таковых - всего 19%, у татар (48 респондентов) - ровно половина -коренные, башкортов - 85 %, три четверти - среди малочисленных народов, среди белорусов и немцев - каждый пятый, у кавказцев коренными считают себя шесть из десяти и у чувашей - половина.
Очевидно, желание выглядеть «коренным» жителем у выходцев с Кавказа, башкир, чувашей более сильно выражено, нежели у русских и украинцев в силу стремления выглядеть интегрированными в систему или в городскую среду. Но то лишь рабочая гипотеза и не более. Очевидно, что данные категории респондентов восприняли вопрос о делении на «коренных - некоренных» неадекватно. Это хорошо видно на фоне восприятия смысла данного вопроса малочисленными народами Севера. Вероятно, что постановка вопроса о «коренных-некоренных» горожанах не совсем корректна в принципе. Но как вспомогательный данный индикатор сработал, отражая этно-демографический менталитет нижневартовцев.
Собранные данные по вопросу о «прописке» в городе выявили, что женский социум более устойчив. Среднее число лет «прописки» в городе у женщин составило 20,98 года, тогда как у мужчин - 18,07 года. Модальное значение признака падает у мужчин на интервал 15-19 лет, тогда как у лиц женского пола -на интервал свыше 25 лет. Это очень сильный и заметный разрыв в показателях устойчивости социума по гендерному основанию В целом, среднее число лет прописки в городе у опрошенных горожан оказалось высоким -19, 5 года.
Другой важный индикатор - уровень потенциальной миграции или неустойчивости городского социума выявил угрожающе высокие уровни оборота населения в перспективе. Судя по опросу, желает переехать на постоянное место жительства в другой населенный пункт 40 % респондентов. Это очень высокий уровень потенциальной миграции (табл.4)
Из таблицы 4 причин ожидаемого переезда видно, что в качестве первых трех мотивов (антиценностей - или отрицательных сторон существования человека в городе) называются: именно суровые климатические условия жизни - более трети респондентов (причем у мужчин - даже 42 %), что вполне понятно для большинства представителей Юга и ветеранов; затем следуют ссылки сразу на два фактора равных по значимости (24%) - состояние здоровья и, как ни странно, на низкий уровень оплаты труда; каждый пятый отмечает неудовлетворенность возможностями организовать свой досуг.
На фактор нездоровья жалуются по большей части именно женщины (почти треть), тогда как мужчин, обращающих внимание на это обстоятельство вдвое меньше, что ясно говорит о влиянии возрастных диспропорций по тендерному признаку. Вообще, у мужчин после указаний на суровый климат, следует колоссальное количество ссылок на отсутствие получить желаемое образование (29); на третьем месте - указания на низкий уровень вознаграждения за труд (26), а далее требование досуга и развлечений (23), медицинского обслуживания и неудовлетворенности духовных потребностей.
Поражает, что в качестве мотивации на перемену места жительства на плохие жилищные условия ссылается только каждый пятый мужчина и всего 12% - у женщин.
И, наконец, представленные причины можно в определенном смысле трактовать как слепок социальных проблем города, трансформированный в диспозиции миграционного поведения горожан. Но полностью отождествлять мотивы переезда из города с иерархией социальных проблем нельзя в силу специфики установок на потенциальную миграцию и особенностей цикличности миграционного оборота населения (поколений) нижневартовцев. Среди ссылок на другие обстоятельства скрывается действие «семейного» фактора в различных формах и ссылки на личные обстоятельства, которых у женщин оказалось достаточно много - в каждом пятом случае. Таким образом, мотивация потенциальной миграции мужчин более культурно-образовательного характера, тогда как у женщин - более прозаична и нацелена на самосохранительные цели и чаще на бытовое обслуживание.
Очень низкое влияние на потенциальную миграцию оказывают, против ожидания, мотивы, связанные с дефицитом рабочих мест (каждый десятый - у мужчин и 6% - у женщин). Гипотеза влияния рынка труда, как главного фактора формирования городского социума не подтвердилась в полном смысле слова, поскольку миграция по своей природе выполняет функцию перераспределения рабочей силы и связывает локальные рынки труда друг с другом. Это хорошо проявляется в ожидаемых векторах эмиграции потенциально мобильных горожан.
