Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологический анализ проблемы сохранения культур народов России 12
1.1 Основные концептуальные модели этноса и этнической культуры 12
1.2 Интенсификация межкультурного взаимодействия и развитие этнологических и этнокультурных концепций 22
1.3 Факторы интенсификации этнокультурных взаимодействий 31
1.4 Проблема сохранения традиционных культур народов России 51
1.5 Показатели выраженности традиционной культуры современных народов 63
Глава 2. Факторы устойчивости традиционной культуры бурят 79
2.1 Бытовая культура (производственная культура и культура жизнеобеспечения) 79
2.2 Социально-нормативная культура 98
2.3 Познавательная культура 114
2.4 Национальный язык 136
2.5 Этническое самосознание 148
Заключение 161
Этнографическое приложение 165
Библиография 172
- Основные концептуальные модели этноса и этнической культуры
- Проблема сохранения традиционных культур народов России
- Социально-нормативная культура
- Этническое самосознание
Основные концептуальные модели этноса и этнической культуры
Древнегреческое слово, от которого произошло понятие "этнос" имеет около 10 значений, среди которых можно выделить: народ, племя, толпа, группа людей, класс людей, иноземное племя, язычники, стадо, род.
В науке близким по смыслу понятием к термину "этнос" выступает слово "народ" в значении, которое наиболее четко проступает в словосочетании "пароды мира". Именно для выделения этого специфического смысла слова "народ" и используется обычно термин "этнос".
Отдельные этнографические и культурантропологические гипотезы возникли еще в древности. Некоторые из них, например деление древними греками и римлянами состояния народов на дикость, варварство и цивилизацию, создание периодизации истории развитии хозяйства по схеме собирательство -охота - земледелие, просуществовали до нашего времени. Однако начало научного изучения этносов и присущих им культур следует отнести к концу XVIII в., когда возникли термины "этнология" и "этнография", хотя самостоятельной науки о народах как таковой еще не было создано.
Научному становлению этнологии способствовали выводы ряда историков и философов конца XVIII - начала XIX вв. об универсальных закономерностях всемирно-исторического процесса и этапах в развитии культуры от дикости к цивилизации, распространение метода исторического анализа.
К середине XIX в. в ряде стран Европы и Северной Америке этнология, наконец, сложилась в самостоятельную отрасль науки, имеющую в разных странах различные наименования, цели и основные объекты исследования.
Французская этнология, английская социальная антропология, а позднее и американская культурная антропология в течение второй половины XIX в. проводили сравнительное изучение первобытных неевропейских народов и индейцев Америки, а в XX в. стали заниматься и развитыми народами.
Эти науки имеют большое число теоретических направлений.
Одним из первых направлений была расистская теория развития культур народов. Главнейший ее представитель - Жозеф Артур де Гобино (1816 - 1882) -французский социальный философ, предложил биологическое объяснение исторического процесса. Главным фактором развития цивилизации и ее культуры он считал "чистоту расы", которую никогда не удается сохранить надолго. Отсюда проистекает недолговечность расцвета цивилизации. "Этнические смеси" разрушают единство . стиля жизни и приводят к "вырождению человека", а вместе с этим и к распаду всей социальной структуры, культуры. Гобино доказывал, что отдельные расы отличаются не только физически, но и духовно. Им была построена следующая "иерархия рас": негры всецело чувственны и неспособны к рациональному самоконтролю; желтая раса проникнута утилитаризмом и потому ей неведомы героические порывы и высокие достижения. Единственной "исторической расой" является белая, которая первоначально владела монополией на красоту, ум и силу. Где бы и когда не возникала цивилизация (по мнению Гобино их было десять), в ее рождении обязательно принимала участие "белая кровь". Белая раса неоднородна и представлена тремя вариантами: "хамиты", "семиты" и "яфетиды". Первые две разновидности оказались менее жизнестойки быстро смешались с черной расой. Из яфетидов Гобино превозносил "семейство арийцев", с которыми он связывал все лучшее, что есть на Земле. Эта раса физически наиболее сильная и привлекательная, ей свойственны исключительная энергия, бесстрашие и созидательный гений. Сознавая свою уникальность, арийцы заботились о сохранении чистоты породы, следствием чего была жесткая социальная иерархия (например, кастовый строй Древней Индии). Основные взгляды им были изложены в произведениях "Ренессанс" (1877), "История ОттараЯрла и его потомства" (1879), "Амадис" и др. Уже при своем появлении расовая концепция была подвергнута резкой критике французским политическим мыслителем А. де Токвилем и известным философом и ученым-ориенталистом Э.Ренаном .
Другим научным направлением, по временным рамкам фактически совпавшим в расистской теорией стал эволюционизм, возникший на основе эволюционной теории исторического развития природных явлений.
Классики эволюционистской теории и антропологии А.Бастиан, И.Бахофен, Э.Б.Тайлор, Л.Г.Морган, Дж.Леббок, Дж.Мак-Леннан, Н.Н.Харузин и др. выдвинули идею, что культуры различных народов развиваются однолинейно, благодаря чему все известные нам культуры можно расставить в единый ряд таким образом, что относительно каждой из них, занимающих в этом ряду более высокое положение, можно будет утверждать, что она прошла в прошлом через те стадии, которые представлены в данном ряду низшими культурами. Современная западная культура согласно данной гипотезе является высшим типом культурного развития, к которому тяготеют все более примитивные культуры. Вот основные тезисы работ Тайлора и Моргана:
а) единство человеческой культуры и стадиальность ее развития (культура развивается однолинейно - от низших форм к высшим);
б) сходство всех исторических культур на одинаковой стадии.6
Таким образом, все культуры проходят один и тот же исторический путь, поэтому все различия между культурами обусловлены в первую очередь стадиями их развития.
Широкое распространение получил сравнительно-этнологический метод исследования, в рамках которого решались проблемы истории семьи, религиозных верований и т.д., происходил поиск закономерностей в развитии социальных явлений.
К концу XIX в. основные положения эволюционистов вследствие роста знаний о народах мира и их культурном многообразии встретили критическое отношение в научной среде. Критике был подвергнут сам принцип историзма при рассмотрении этнографических явлений, огромное число фактов говорило о том, что развитие культуры не было однолинейным процессом, и что каждый народ под влиянием многочисленных факторов приобретал свой особый неповторимый образ.
Тем не менее, обоснование эволюционистами равенства всех народов и рас в физическом, психическом и умственном отношении, оказали на науку своего времени позитивное влияние.
Поиски новых, неэволюционистских путей исследования этносов и культурологических процессов в конце XIX - начале XX вв. стали носить преимущественно антиисторический характер. В этот период активно развивалась концепция к культурной диффузии (заимствования, смешения элементов культуры) как основы ее изменения. Сущность этого течения, известного в науке как диффузионизм, состояла в стремлении заменить принцип историзма в понимании культуры на механистические принципы ее изменения посредством пространственного перемещения входящих в нее элементов. Теперь вместо всемирно-исторических законов на первый план вышла идея единичности, неповторимости культурных явлений.
Основные теоретические и методологические положения диффузионистсткого направления были разработаны Фридрихом Ратцелем (1884 - 1904). В центре внимания Ратцеля оказались особенности изменения и распространения культуры, а также взаимоотношения природы и человека. Именно Ратцель одним из первых поставил проблему этногенеза, заложил основы этнографической картографии. Многие идеи Ратцеля оказались плодотворными и стимулировали дальнейшие исследования в этой области знания.
Фритц Гребнер (1877 - 1934) - другой крупный немецкий ученый также воспользовался диффузионистским методом. Он стремился противопоставить теории исторического развития культуры механистическую концепцию ее происхождения и изменения, распространения во времени и пространстве вследствие взаимодействия "культурных кругов".
Проблема сохранения традиционных культур народов России
Своеобразие этнонациональной ситуации и вопрос сохранения традиционных культур народов в современной России связаны прежде всего с особенностями российского исторического процесса. К концу XIX в. Россия сформировалась как многонациональная империя, включавшая в себя множество народов и территорий, разнородных в социокультурном, расовом, конфессиональном отношении.
Российская империя, а позднее - Советский Союз, будучи многонациональными государствами, имели существенные отличия от классически имперских государств, например, Великобритании.
Ни в дореволюционной России, ни в советский период не отмечались такие взаимоотношения между населяющими эти империи народы, которые в классической форме известны как система "метрополия-колония". В России исторически вообще отсутствовала метрополия в виде привилегированного национального государства господствующей нации. Здесь также не было народа, пользовавшегося плодами имперско-колониальной политики, например, как в Англии: более высокий уровень жизни, определенные политические свободы, психология нации-господа и высокомерное в этом смысле отношение к "инородцам". Если в Англии рабочий англичанин высокомерно, с чувством превосходства относился к рабочему ирландцу, чувствуя себя представителем господствующей нации, что проявлялось и в более высоком заработке, и в более широких политических правах, то в России этого никогда не было.
Достаточно мирный характер собирательства российских земель нашел отражение в трудах ряда историков. Так, Л.Н.Гумилев пишет об освоении новых российских территорий: "Русские переселенцы и администрация в основной своей массе легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и Дальнего Востока. Конфликты с русскими, если они и возникали... быстро улаживались и не имели тяжелых последствий в виде национальной резни. Единственным практическим следствием русского присутствия для аборигенов стал ясак,., который инородцы понимали как подарок, дань вежливости "белому царю"... Попав в списки "ясашных инородцев", местный житель получал от центрального правительства твердые гарантии защиты жизни и имущества...
В целом с установлением власти московского царя образ жизни местного населения Сибири никак не изменился, потому что никто не пытался его сломать и сделать из аборигенов русских... Если местные жители хотели соблюдать языческие обряды - к тому не было никаких препятствий. Конечно, христианство им проповедовали, иногда успешно, чаще нет, но результаты этой проповеди интересовали только священников".55
К началу XX в. в составе России насчитывалось 165 народов общим числом в 174 млн. человек, при этом православные составляли 69,9% (русские, украинцы, белорусы, грузины, крещенные в православии - народы Поволжья и Сибири, крещенные из мусульман и иудеев), мусульмане - 10,8%, католики -8,9%, протестанты - 4,8%, иудеи - 4%, армяне апостольско-григорианской церкви - 0,9%. Учет ламаистов, язычников официальная статистика не вела.
Государство не стремилось к разрушению социокультурного разнообразия страны. Сохранялась письменность у присоединенных народов: собственная самобытная письменность у грузин и армян, арабский алфавит у некоторых мусульманских народов, латиница у молдаван и поляков. В Бухаре в начале XX в. при населении около 100 тыс. человек функционировало 360 мечетей, 130 медресе. В Дагестане, где проживало около полумиллиона человек, в 1913 г. работало 740 мусульманских школ, 93 - русских, 20 - горско-еврейских, 1700 мечетей.56
Такой результат "собирательства" земель был достигнут благодаря трем факторам: жесткой централизованной государственности, институту самодержавия и его наднациональному характеру.
В то же время главным структурообразующим этническим компонентом страны стал русский народ. В психологическом плане представители других этнических групп видели в русском этносе носителя имперской политики, олицетворение империи. Во многом этому способствовала происходившая русификации всей страны в том смысле, что русские были этническим большинством, а православие - государственной религией, русский язык преобладал в органах власти и управления (иначе и быть не могло в условиях отсутствия письменности у большинства народов, входящих в состав страны).
Таким образом, исторически сложилась ситуация, при которой вместе с сохранением этнокультурного разнообразия русский этнос выступал в качестве основы, политического и культурного ядра страны.
В результате двух революций 1917 г. Российская империя разрушилась, ее наследницей стали Советская Россия и с 1922г. - Советский Союз.
Когда после революции 1917г. на территории Российской империи возникла Российская Федеративная Социалистическая республика, объявленная "первой среди равных", а русский народ - "старшим братом" в этой "семье народов", прежний психологический стереотип получил новую жизнь. РСФСР, также не будучи метрополией и нс имеющая никаких привилегий и дополнительных прав, все годы советской власти воспринималась представителями других республик как метрополия, а Москва, Федеральная, Кремлевская власть - "русской властью". И этнические русские в союзных республиках, особенно в Прибалтике, Средней Азии, воспринимались как представители метрополии, нации, на плечах которых держится вся страна.
В целом Советскому государству не была присуща политика угнетения и эксплуатации других, нерусских народов, идеология превосходства господствующего этноса, создания колониальных режимов и т.д.
Национальная политика СССР в области культуры может показаться достаточно противоречивой. Чтобы разобраться в причинах противоречий, необходимо понять базу, основание, на которых данная область политики строилась. Для этого прежде всего посмотрим, что ставил во главу угла в национальном вопросе, а особенно в вопросе сохранения и развития национальной культуры В.И.Ленин.
"Пролетариат не только не берется отстоять национальное развитие каждой нации, - писал Ленин, - а напротив, предостерегает массы от таких иллюзий,., приветствует всякую ассимиляцию наций за исключением насильственной или опирающейся на привилегии"; "Никакого закрепления национализма пролетариат поддерживать не может, - напротив, он поддерживает все, помогающее стиранию национальных различий, падению национальных перегородок, все, делающее связи между национальностями теснее и теснее, все, ведущее к слиянию наций".
Развитие национальной культуры как самоцель с точки зрения Ленина противоречит логике исторического развития, поскольку оно способствует разделению пролетариата различных стран и народов. Необходимо создание интернациональной культуры рабочих: "Лозунг национальной культуры есть буржуазный... обман. Наш лозунг есть интернациональная культура демократизма и всемирного рабочего движения".
Социально-нормативная культура
Как говорилось в первой главе, все социальные стереотипы, нормы поведения, обычаи, мораль, этические представления имеют своим базисом общепринятые ценности общества, поскольку именно ценности указывают, что является приемлемым или неприемлемым, оправдывают одни типы поведения и запрещают другие, определяют цели деятельности и соответствующие средства их достижения. Исходя из этого постараемся выделить традиционные ценности бурятского этноса.
Под традиционными ценностями будем понимать категории, отражающие феномены и объекты этнокультурной реальности, обладающие значимостью для членов традиционного (доиндустриального) бурятского общества.
Для выявления и последующего анализа традиционных ценностей бурят можно использовать классификацию ценностей американских ученых К.Ситарама и Р.Когделла. Данная классификационная система ценностей благодаря своей логичности получила достаточно широкое распространение и применение в исследованиях. Однако необходимо заметить, что как и все классификации, данная схема носит приблизительный, условный характер, поскольку неповторимость, своеобразие каждой из этнических культур делает универсальную классификацию этнических культур невозможной.
К.Ситарам и Р.Когделл выделили четыре типа культур: западные, восточные, мусульманские и африканские. В предложенной ими классификации ценности каждой из культур проранжированы в зависимости от их важности для культуры на первичные, вторичные, третичные и несущественные. Каждая из ценностей может быть либо позитивной, либо -негативной. При этом она может быть экстремально позитивной в одной культуре, экстремально негативной в другой и нейтральной в третьей. Мы будем рассматривать только структуру ценностей западного и восточного типа, поскольку только они имеются в Бурятии (Табл. 4).
Естественно, эта классификация имеет очень условный характер, поскольку составить классификацию, удовлетворяющую всем народам западной, восточной, мусульманской или африканской культур невозможно. Поэтому постараемся выделить хотя бы некоторые ценности из предложенного перечня, которые были бы присущи традиционной бурятской культуре.
Уважение к старшим. Почтительное отношение к старшим является одной из традиционных ценностей бурят. В качестве примера можно привести несколько отрывков из улигера "Гэсэр", крупнейшего бурятского героического эпоса, ярко отражающие традиционные взаимоотношения младших и старших: "Младший должен старшему во всем уступать" ; "Когда мальчик мужчиной становится, подчинение старшему его ждет. Законы писаны на века,., по закону незыблемому нашему не бывает младшего без старшего"110; "Было села бабушка где уж вышло, но ей предлагают сесть выше"111 и др.
Такое уважительное отношение к старшим обусловлено приписыванием им высшей мудрости, знания основ жизни. Высокий социальный статус людей старшего возраста - закон общественного устройства, а почтительное отношение к старшим было закреплено в нормах повседневной жизни.
В качестве другого примера можно привести статью Селенгинского уложения, предусматривавшую наказание сыновей, проявивших
непочтительность к своим родителям. В ней говорится, что если старейшины узнают, что кто-то выбранил или "огорчил непристойными словами" отца или мать, то должны собрать родственников и почетных родовичей и при них виноватый просит прощения. Если родители не простят его, то он подлежит телесному наказанию, но старейшины должны следить, "чтоб родители во время ожесточимости не могли учинить необыкновенным наказанием увечья".
Отсюда видно, сколь большая забота проявляется об охране родительских прав, при том, что защита младшего поколения ограничивается недопущением увечья.
Коллективная ответственность. Эту ценность с полным основанием можно отнести к традиционным ценностям бурятской культуры. Т.М. Михайлов отмечает: "У бурят, как и у русских, не сформировался буржуазный индивидуализм, характерный для рыночного общества. До революции господствовала у них улусно-родовая общинная психология, сходная с русской общинной психологией..."
О наличии высокого уровня коллективной ответственности в XVIII в. свидетельствуют и исторические документы. Например, в 1736 г. зайсаны харанутского и ашабагатского родов дали подписку об уплате их родами ялы за украденных их сородичами лошадей. У хоринцев, по общественному согласию 1798 г., ответственность за возврат калыма в случае нарушения брачного договора возлагалась на всех родственников. В своде 1808 г. предусмотрено, что сородичи должны в меру своих возможностей участвовать в расходах при женитьбе сирот. Для XVIII в. подобные случаи можно считать типичными, но более редкими, по сравнению с предыдущим столетием. Исторические данные показывают, что с проистечением времени материальная ответственность рода за своих членов все более и более ограничивалась.
Карма и спасение. Согласно используемой классификации эти ценности фактически противоположны друг другу 5, причем ценность кармы считается первичной для восточных культур, в то время как ценность спасения -несущественной. Однако вряд ли это положение согласуется с традиционными ценностями бурят, процесс формирования ценностей которых начался задолго до их знакомства с ламаизмом. Родовые же отношения способствовали развитию взаимопомощи. Ф.Лангас писал о взаимопомощи между бурятами: "Обнищавших между ими от какого-нибудь нещастного приключения ссужают они лошадьми, рогатым скотом и прочим, также всякое им вспоможение делают; живущие в одном улусе полученное в подарок или в добычу, особливо съестное, между собою разделяют, напротив того и случающиеся убытки делить стараются".11 О подобных явлениях во второй половине XIX в. писал и А.П. Щапов.
Гостеприимство. Многие авторы, описывающие жизнь и культуру бурят, отмечают их гостеприимство. Вот одно из них: "Гостеприимство, присущее характеру бурят, проявлялось и в том, что прежде чем начать знакомство, они обычно приглашали гостя к столу, а затем уже в неторопливой беседе выясняли цель его приезда. И от того, насколько радушно встречают гостя, складывается мнение о его гостеприимстве и даже о характере хозяев. Это нашло отражение и в бурятском эпосе: отрицательные персонажи угощают богатырей червивым чаем, ядовитым перегоном арахи, различными зельями.""8
Этническое самосознание
Бурятский этнос имел продолжительную, достаточно сложную историю. Поскольку окончательно как единое целое он сложился не так давно, то рассмотрение особенностей традиционного этнического самосознания бурят мы начнем с рода - уровня, на котором происходила первичная этническая самоидентификация бурятского народа.
Знаком родовой принадлежности являлось имя рода.
Как пишет Т.М.Михайлов, "оказавшиеся в составе Русского государства монголоязычные племена, роды и группы не представляли единой народности -бурятской и, соответственно этому не существовало общебурятского самосознания мы - буряты". Основными уровнями или формами самосознания были родоплеменные и территориально-родовые сознания: мы - булагаты, мы -дархаты, мы - тункинцы . Даже в XVIII в. хоринцы не называли себя бурятами, а селингино-джидинские группы считались российскими мунгалами." 8
Нам важно выделить те родовые черты и признаки, которые имели значение для обнаружения общего самосознания и представления о себе как о целом коллективе, отделяющим его от других. Такими чертами и признаками рода являлись родовые маркеры, включающие в себя наличие родовой земли -территории проживания, родословной и генеалогической линии, берущей начало от мифологического первопредка, общий культ, почитание особых духов и божеств, представления о тотемах рода, наличие родовых шаманов.
Картина родовой структуры бурятского общества была достаточно сложной. Бурятами не только осознавалась, но и предопределяло поведение человека причастность к некоей общности - племени, территориальной групп уе (поколение). Помимо этого существовала принадлежность к так называемому основному роду якан (кость), эсэгэ (родовой предок, буквально «отец» трех бурятских субэтнических подразделений племен булагатов, эхиритов, хоринцев, а также представителей родоплеменных групп, составляющих основу селенгинских бурят и хондогоров. Кроме основных родов, выделяются большие ответвления: hcuiaa - ветвь, ураг - родство, уе - поколение, а также примкнувшие к ним представители других племен.
Родовое деление постепенно еще более усложнялась благодаря постоянному наслоению на протяжении веков на объединения, отражавших родовые связи, административных, миграционных и социально-экономических механизмов.
На множественность бурятских родов обращают внимание многие исследователи (СП. Балдаев), Ц.Б. Цыдендамбаев, Хангалов М.Н. и др.) В частности, М.Н. Мельхеев отличал 223 родовых названия, в число которых входят все так называемые коренные роды, а также отделившиеся и примкнувшие к ним роды.
В родовых обществах одним из важнейших (часто важнейшим) связующих элементов рода был общий религиозный культ. Религия являлась стержнем традиционного образа жизни бурят, организовывала и управляла всем процессом социального, материального, биологического бытия.
Родовые религиозные обычаи, несмотря на типическую однородность, были рододиференцирующими, поскольку обособляли различные родоплеменные образования по признаку кровнородственного, генеалогического происхождения. Каждый родовой коллектив чтил своих собственных реальных и мифических предков, богов, олицетворяющих единство происхождения.
С шаманизмом тесно связан и другой родовой индикатор - территория расселения и обитания рода. Общественное сознание бурят совмещало признаки родства и проживание на одной территории. В XVII - XVIII вв. материальную основу могущества рода составляли прежде всего его территориальные владения. Четкая определенность местоположения рода ярко прослеживается в современной топонимике (например, родовое имя шоно черноуд - в названии села Черноудинское, родовое имя оногой - в названии села Онгой, Татхал-Онгой в Нукутском районе Иркутской области и т.д.). В древности район поселения каждого рода был строго зафиксирован, что говорит о желании превратить данную местность не просто в факт жития, но и закрепить за ней духов - "хозяев", эжинов, покровителей и защитников, освятить место проживания. Несмотря на переселения с традиционных территорий разрыв духовной связи с родовой землей не происходил и это выражалось в своеобразной памяти рода - в проведении обрядов жертвоприношений, в обычае совершать тайлаган.
"В традиционном мировоззрении присвоение кровнородственным коллективом территории обитания определялось как его сакральное право, как духовная собственность". С определенной местностью член социума связывал не только обладание и пользование угодьями, пастбищами, что уже само по себе придавало характер неотчуждаемой собственности, но и идею родового единства, места, откуда берет начало род. Территория, закрепленная за родом, таким образом, служила символом единения, согласованности, упорядоченности отношений.
Таким образом, традиционная родовая религия - шаманизм - не могла обеспечить всебурятское единство, культурную однородность бурят. Сам факт распространения ламаизма религии свидетельствовал об изменениях в бурятском обществе, о начавшемся разрушении общинно-родового уклада.
В Бурятии ламаизм утвердился за счет ассимиляции местных верований и включения их в тибетскую бытовую обрядность. Это как бы законсервировало традиционные обычаи родовой культуры бурят.
В то же время в итоге реформаторской деятельности бурятской ламаистской церкви сложилась общая для всех бурят-ламаистов храмовая и бытовая обрядность. Единый пантеон ламаистских божеств заменил пестроту этнодифференцирующих общинно-бытовых культов религий родового общества бурят, но в структуре бытовой обрядности фактически сохранились традиционные черты шаманистской культуры, но в новой оболочке приминительно к требованиям ново религии.
По данным социологических опросов 70-х гг. все, что связано с ламаистской религией, на уровне массового сознания воспринималось как "национальная" культура бурят.
Конечно, не только ламаизация бурят способствовала становлению бурятской единой народности, бурятскому самосознанию. Этому главным образом содействовало включение бурят в состав Российской империи, отделившее бурят от монгольской среды и включившее их в социокультурное пространство русского народа. Таким образом, не смотря на то, что "традиции родоплеменных и территориально-родовых делений продолжало сохраняться, пишет Михайлов, - сознание о единстве народа ("Мы - буряты") стало реальным фактом во второй половине XIX в."
Нам сложно судить о том, все ли буряты в то время действительно обладали этническим самосознанием. Как считает Михайлов, для этого было достаточно наличия "концентрированного" выражения самосознания отдельными личностями их народа. В конце XIX - нач. XX в. такими личностями стали М.Н.Хангалов, М.Богданов, Ц.Жамцароано, А.Доржиев, Э.Ринчино, Б. Барадин и др.192
По наблюдениям некоторых исследователей, современная социально-политическая ситуация в республике актуализирует общинные отношения.19 Согласно этим наблюдениям в последние годы в Республике Бурятия произошел всплеск активности родо-земляческих связей. Землячества, организованные преимущественно по территориальному принципу, являются в той же мере отражением родовой структуры бурятского общества. Многие исследователи определяют развитие такого рода связей сегодня как специфическую реакцию на угрозу существованию этнокультурной общности, либо как показатель незавершенности консолидациоыных процессов в этносе.
Вместе с тем, как замечает И.Э.Елаева, буряты, несмотря на все перепитии исторической судьбы и вне зависимости от актуализации родо-земляческих связей в настоящий период, всегда помнили свое родство. Поэтому Елаева делает предположение о многоуровневой природе этнической идентичности бурят, в которой сосуществуют представления о принадлежности к единому народу и одновременно к одной из составляющих его локальных групп (наример, аларские, хоринские и др. буряты).194
