Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности религиозного поля современной России 13
1 Современные социологические концепции религиозного поля 13
2 Религиозное поле современной России 34
Глава 2. Статус и место НРД в религиозном поле России 52
1 Генезис и структура НРД 52
2 Положение НРД в религиозном поле .72
Глава 3. Механизмы закрепления статуса НРД в религиозном поле 90
1 Средства массовой информации как механизм закрепления статуса .90
2 Законодательство как механизм закрепления статуса 107
3 Феномен НРД в современных российских исследованиях и производство знания о них как механизм закрепления статуса 124
Заключение .137
Библиографический список
- Современные социологические концепции религиозного поля
- Религиозное поле современной России
- Положение НРД в религиозном поле
- Законодательство как механизм закрепления статуса
Современные социологические концепции религиозного поля
Автором концепции религиозного поля является Пьер Бурдье. Данная концепция разрабатывалась в рамках общего подхода, который разделяет социальную реальность на ряд полей, обладающих определенной автономией и включающих в себя различных агентов (акторов). Автономия того или иного поля определяется тем, насколько поле независимо от внешних по отношению к нему агентов. При разработке концепции религиозного поля автор указывал, что она призвана обобщить и объединить взгляды трех наиболее значимых социологов – Карла Маркса, Макса Вебера и Эмиля Дюркгейма. Попытки синтезировать их учения предпринимались и до него и после. Именно эти авторы стали тремя столпами, на которых базируется современное социологическое знание о религиозных институтах. Р. Коллинз, например, включает их и их последователей в две из четырех «социологических традиций» . Несмотря на то, что Бурдье ссылается также на работы других ученых , большинство из этих авторов привлекаются скорее в качестве иллюстрации, основу концепции все равно составляют труды упомянутых выше трех ученых. На взглядах каждого Бурдье останавливается в своего рода предисловии к главной работе по религиозному полю «Генезис и структура поля религии». Ситуация осложнялась тем, что Маркс не рассматривал отдельно религию, а включал ее в более общее рассмотрение идеологии, которая сохраняет сложившийся социальный порядок и служит легитимации власти. Макс Вебер, соглашавшийся с Марксом по данному вопросу, исходил также из того, что религиозная работа удовлетворяет определенные нужды, свойственные некоторым социальным группам. Если подобные взгляды акцентируют внимание на дезинтегрирующей, приводящей к конфликтам роли религии, то Дюркгейм подчеркивал другую важную роль религии – интегрирующую. По его мнению (в интерпретации Бурдье), религия – структурообразующая структура (применительно, в первую очередь, к первобытным обществам и все менее применимо при усложнении общества). Она создает социальную интеграцию общества. Прояснив, таким образом, исходные посылки своей концепции, Бурдье предпринимает социологический анализ религии как социального института, ее происхождения, развития, основных акторов, основных функций религии как института и функций акторов религиозного поля. Для нашего исследования наиболее важным является разделение религиозного поля на три части или сектора – Церковь, Пророк, Колдун – и взаимодействие между ними и акторов в их рамках, рассмотрение религии как структурирующей структуры, понятие религиозного капитала, взаимодействие Церкви и мирской власти, компоненты успеха новых акторов. На каждом из этих моментов нужно остановиться подробнее.
Разделение религиозного поля на три сектора восходит к веберовскому разделению агентов на эти три типа. Основы взаимодействия между различными агентами, принадлежащими к различным секторам, мы также можем найти в его работе по социологии религии. Новизной подхода Бурдье стоит считать прояснение взаимодействия внутри каждого сектора, а именно между однотипными агентами. По мнению Бурдье, все взаимоотношения внутри поля религии делятся на два вида: конкуренция производителей спасения и отношения «продавец-покупатель» между «священниками» и «мирянами». Эти взаимоотношения обеспечивают динамику религиозного поля. Таким образом, мы видим, что между агентами одного сектора также устанавливается конкуренция, которая приводит к установлению определенного порядка внутри сектора.
Рассмотрение религии как структурообразующей структуры восходит, как уже говорилось выше, к Дюркгейму. По мнению Бурдье, религия разделяет все обсуждаемые вопросы на 2 группы – те, что могут стать предметом дискуссии и те, что принимаются на веру как аксиомы. Кроме того, она обладает эффектом легитимации, который понимается как сакрализация через «натурализацию» и увековечивание.
Религиозное поле современной России
Все это способствовало тому, что общественное мнение стало меняться. В то же время подобная миссионерская ситуация не устраивала ключевого, доминирующего актора религиозного поля – РПЦ МП. Руководство рассчитывало, что другие конфессии, т. е. другие акторы сектора «Церковь» будут помогать им в деле воцерковления населения России, а сами не будут обращать в свою веру. Миссионеры же воспринимали Россию как атеистическую страну, своего рода чистый лист, где можно и нужно вести проповедь. Непонимание и неприятие другой точки зрения у обеих сторон способствовало накапливанию противоречий, которые можно было бы решить, если бы не еще один процесс. В этих новых условиях РПЦ МП пыталась играть роль духовного ориентира и морального авторитета для общества и власти, но столкнулась с тем, что многие готовы воспринимать РПЦ МП исключительно как средство идентификации с «мы» как целым. После неудачной попытки примирения враждующих сторон в конфликте президента и парламента, РПЦ МП принимает решение официально дистанцироваться от политики, что находит отражение в принятом в 1994 году документе, который накладывал запрет на политическую деятельность для представителей церкви. Вызвано это было также тем, что священники, которые оказывались включенными в политический процесс, становились не проводниками интересов Церкви, а интересов тех сил, в составе которых они приходят к власти. Но, не найдя поддержки у общества, РПЦ начала проводить курс на сближение с властью. Это соответствовало некоторым устремлениям власти ввиду того, что после распада Советского Союза и последующих реформ крайне малое количество людей поддерживали идеологию демократии и рынка. Коммунистическая идеология также была неприемлема и требовалась если не новая идеология, то ее эрзац. Именно в таком качестве и начало выступать православие для многих представителей власти. Общество и власть, попытавшиеся жить по демократическим нормам, не смогли этого сделать. Начинается следующий этап формирования религиозного поля.
2) Как полагают некоторые авторы , еще в 70-е годы государство хотело принять православие в качестве государственной идеологии, по крайней мере, в некоторых сферах (в первую очередь армия). Тем не менее, открыто этот процесс стал проявляться лишь со второй половины 90-х годов. Новое состояние религиозного поля, которое формировалось с этого времени и по настоящий момент, характеризуется попыткой создания монополии одной религии при поддержании видимости многообразия. Для подобного рода конфигурации закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» от 25 октября 1990 года уже не подходил, поэтому был принят новый закон, предоставлявший формальные свободы религиозным организациям, но вводивший жесткие ограничения для всех новых акторов. Эти ограничения были смягчены принятием подзаконных актов, но по сравнению с предыдущим законом это было шагом де-демократизации. Процесс ускоряется при приходе нового президента В. В. Путина, открыто выражающего свои симпатии к православию, а впоследствии становится более интенсивным при восшествии на патриарший престол патриарха Кирилла. Появляются основные обозначения, которые впоследствии будут использоваться для описания существующего и желаемого положения вещей – «традиционные религии», «каноническая территория», «симфония», «православная цивилизация». Все они призваны ограничить проникновение на русское религиозное поле новых акторов, а старых ограничить паствой, которая формируется по национальному признаку и, в идеале, проживает компактно на определенной территории. Термин «каноническая территория» подразумевает иные границы, нежели государственные – это регионы России с преобладающим русским населением, а также соседние государства – Украину и Белоруссию. Таким образом, произвольно конструируется новое пространство, которое должно быть мононационально и монорелигиозно. В рамках реализации подобных проектов церковь готова вовсе отказаться от притязаний на обращение паствы других «традиционных религий» в обмен на их отказ от того же в отношении жителей канонической территории.
Отсюда можно вывести характеристики первого элемента религиозного поля – религиозной среды. Под этим мы понимаем неструктурированные и неотрефлексированные предпочтения и страхи, ожидания, предрассудки, которые, тем не менее, задают определенные рамки восприятия и интерпретации происходящих событий, действий акторов. В рамках этой среды происходит жизнь религиозного поля, исходя из него, формируются новые акторы. Существующие акторы вынуждены либо приспосабливаться к ним, либо пытаться их изменить. Еще одним способом взаимодействия является игнорирование религиозной среды, но подобная тактика ведет к тому, что актор выпадает из поля – он не находит последователей, не имеет возможности вступать во взаимодействие с другими акторами – он находится в других координатах. Основными характеристиками религиозной среды являлись:
Положение НРД в религиозном поле
Что касается первого источника, то перед компанией становится вопрос о том, что отправление в головную организацию требует изъятия значительных средств из оборота компании, что не выгодно для бизнеса, а в перспективе – и для самой религиозной организации. Возникающий вопрос о приоритетах решается в пользу снижения размеров отправляемых сумм. Также представители бизнеса могут просто не рассматривать данное учение как религиозное, а относиться к нему как к простому методу управления, одному из многих. Поэтому книги они могут читать, но становиться последователями они не будут. В последнее время подобные методы начинают испытывать конкуренцию со стороны православия. Отдельные представители бизнеса могут устанавливать у себя определенные порядки, основываясь на религиозных догмах, как они их понимают. Идея «православного предпринимательства» может осмысляться и церковными служителями, но на значительно более общем уровне. Конкуренции с православием НРД на этом поле в перспективе выдержать не смогут, так как репутация у них несоизмерима. В целом же у экономической элиты, по мнению К. Каариайнена и Д. Фурмана, степень «нелюбви» к другим религиям – средняя. По мнению Д. Фурмана, для привлечения влиятельных людей необходима определенная направленность учения, которая включала бы в себя наукообразность и фокусировалась бы на проблеме болезней и исцеления. В современных российских условиях такое вероучение будет обречено на значительную конкуренцию со стороны акторов сектора Колдун. Предложение решения подобного рода проблем с применением торсионных полей и т.п. является менее затратным по временным ресурсам. Таким образом, мы можем сказать, что перспективы повышения статуса групп за счет привлечения людей, обладающих большим социальным капиталом, для НРД в современных российских условиях практически невозможно.
Исходя из вышеизложенного, мы можем определить пространство статусов акторов религиозного поля, в зависимости от социального капитала. Под социальным капиталом мы будем понимать совокупность верующих и сочувствующих данной религии, готовых оказывать материальную и нематериальную поддержку.
Преимущества Издержки Преимущества Издержки - малые усилия для поддержания статуса - зависимость от органов власти- ассоциируется с органами власти- профанация религиозной составляющей учения - возможность воздействия на власть путем влияния на электорат - восприятие религии со стороны власти как конкурента низкая Средний социальный капитал Низкий социальный капитал
Преимущества Издержки Преимущества Издержки - возможность привлечения административного ресурса для увеличения последователей - восприятие религии как навязываемой властью - возможность эксплуатации протестных настроений- возможность эксплуатации чувства элитарности - неустойчивость положения- конфликты с внешней средой
Заканчивая рассмотрение элит можно сказать, что, хотя они более других заинтересованы в сохранении статус-кво, они не показывают результатов в отношении других религий отличных от населения в целом. Относительно более терпимое отношение к традиционным религиям – ислам и буддизм, в меньшей степени католицизм и иудаизм – соседствует с полным неприятием кришнаитов, свидетелей Иеговы, а также различных протестантских течений. Негативное отношение к ним можно объяснять их активной миссионерской деятельностью, которая подрывает ключевую для православия связку национальность-религия.
На наш взгляд, это объяснение не до конца раскрывает причины неприязни. Потенциальная угроза изменения взаимоотношений и расклада сил в религиозном поле напрямую не затронет интересы ни политической, ни экономической элиты. В то же время усвоение норм демократического и толерантного взаимодействия даже в такой фактически малозначимой для жизни общества сфере как религия может привести к символической революции. Такая революция отчасти подготавливается и самим характером российской религиозности и отношением к влиянию религии на общественную жизнь. Конфликт между верой на словах и неверием в практической жизни, убежденностью, что вера является личным делом человека и поддержкой вмешательства Церкви (в первую очередь РПЦ МП) в общественную жизнь только усугубляется. Возможное «движение маятника религиозности» в сторону безрелигиозности представляется маловероятным, скорее уместнее говорить о росте протестных движений как внутри акторов сектора Церковь, так и внутри сектора Пророк. Подобные движения могут привести к усложнению религиозной картины российского общества, а также еще более остро поставят вопрос о демократизации взаимоотношений между акторами. Данный процесс будет сложен, но мы попытаемся представить выполнение этой идеи в российском обществе в виде формирования «добрососедских отношений» между религиями. Необходимо отметить, что добрососедские отношения – это, скорее, политический и идеологический конструкт, нежели религиозный. В самом деле, принцип существования рядом представителей другой веры, которые не только не хотят отказываться от нее, но и проповедуют ее среди паствы, изначально чужд любой религии. Тем не менее, современное общество именно таково и вместе с объективным процессом глобализации этот политический и идеологический стандарт становится достоянием всех обществ и постепенно становится не только писаной нормой, но и наполняется реальным содержанием. В силу особенностей российского общества все новые политические идеи для своего укоренения вынуждены переинтерпретироваться сообразно господствующей традиционной идеологии. На наш взгляд, формулировка «добрососедские отношения» может помочь в усвоении норм толерантности и включения российского общества в межкультурную коммуникацию, как внутреннюю (диалог всех религий, представленных в стране), так и внешнюю.
Законодательство как механизм закрепления статуса
Региональные и местные юридические источники играют подчиненную роль, причем они есть далеко не в каждом регионе. В начале 90-х годов некоторые региональные законы прямо противоречили федеральному законодательству, но в существовавших условиях федеральная власть не могла привести региональное законодательство в соответствие с федеральным. Почти у трети субъектов РФ были законы, регулирующие религиозную деятельность. Именно в них и стали появляться первые официальные употребления терминов «тоталитарная секта» и тому подобных и создание особых условий для традиционных религий, в первую очередь православия в лице РПЦ МП, а также ислама, буддизма, шаманизма. Как уже упоминалось ранее, в выделении особых привилегированных религий нет угрозы демократии и современности, но необходимым условием является защита религиозных меньшинств. Новое законодательство не только их не защищает, но и создает условия для их официального исчезновения и перехода их на нелегальное положение, что пагубно сказывается в первую очередь на последователях данной религии, так как они просто выпадают из сферы наблюдения. Ликвидация религиозного объединения не является залогом его исчезновения, как показывает случай с «Аум Синрекё». Кроме того, существуют и отдельные недоработки законодательства. К основным следует отнести непроработанность процедур и расплывчатость формулировок, которые допускают достаточно свободное толкование законов.
Остановимся подробнее на каждом пункте. Непроработанность процедур касается, прежде всего, процедуры религиоведческой экспертизы. Нет четких критериев отбора членов комиссии проводящей экспертизу. Такие же проблемы существуют и с психиатрической экспертизой. Кроме того, современный состав совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации вызывает отрицательные отзывы видных специалистов по вопросам религии и права, о чем свидетельствует заявление Гильдии экспертов по религии и праву от 17.11.2011 г. Несмотря на возможную заинтересованность данной гильдии в личном участии ее членов в данном совете следует признать, что призыв «создать в Общественном совете при Минюсте РФ группу, в которую пригласить ведущих ученых Российской академии наук и ведущих вузов, являющихся специалистами в области научного религиоведения, истории, психологии, социологии, юриспруденции; сформировать Совет по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Минюсте РФ не из священнослужителей и радикальных «сектоборцев», а из светских ученых являющихся специалистами в области государственно-конфессиональных отношений» не лишен здравого смысла и может быть воспринят как руководство к пересмотру критериев отбора участников Совета. Расплывчатость формулировок касается, прежде всего, оснований для ликвидации религиозной организации. Практическая недоказуемость деяний перечисленных в законе (ст. 14, п.2), а также невозможность четко разграничить в реальности действия совершенные по принуждению и добровольно в такой тонкой сфере, как религия, не способствуют наказанию виновных, с одной стороны, а с другой – создают почву для возможных злоупотреблений со стороны властей. При необходимости власти могут прибегнуть к подобным средствам, как это было, например, в Китае. А в случае действительных нарушений закона со стороны религиозных организаций доказать факты злоупотребления властью духовным лидером почти невозможно.
Это подводит нас к другой стороне вопроса – судебной практике. Этот вопрос можно разделить на две части. Первая – иски против религиозных объединений со стороны их последователей, членов семей последователей. Вторая – иски со стороны религиозных объединений против органов власти. В качестве еще одного типа можно было бы выделить иски со стороны религиозных объединений к СМИ и отдельным людям, представителям других религиозных организаций по обвинениям в клевете. В СМИ формируется негативный образ подобных религиозных объединений, причем зачастую используются не реальные факты, а домыслы журналистов. Следует отметить, что подобные статьи становятся основанием для позиции властных структур , что может найти отражение в региональном законодательстве и позиции властей при регистрации новых религиозных организаций. Обычно после появления в СМИ подобного контента представители НРД подают иски о защите чести и достоинства в суд и нередко их выигрывают. Однако, последующие опровержения (в том случае если СМИ не игнорирует решение суда) уже не имеют той силы воздействия на аудиторию, которую имеют изначальные обвинения.
Отдельно следует отметить ситуацию с обвинениями различных НРД в экстремизме. Подобные дела обычно выигрываются НРД. Но каждый конкретный случай зависит от того, кто вызывается сторонами в качестве эксперта. Если это религиовед, то в большинстве случаев выигрывает НРД. Но законодательство России не является абстрактным продуктом деятельности юристов. Оно, по крайней мере, в данном случае отражает мнение и желания большинства населения относительно новых религиозных движений. Население с большой настороженностью относится ко всем религиям, которые появились в России совсем недавно, либо долгое время были запрещены. В чем же причина подобного отношения? На наш взгляд, можно выделить несколько причин, которые следует рассматривать в комплексе.
