Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и методологические основы исследования этнической идентичности 11
1 . История изучения этнокультурных феноменов 11
2. Современные подходы к изучению этничиости 20
2.1. Примордиализм 21
2.2. Инструментализм 27
2.3. Конструктивизм 31
3. Понятие этничности в этносоциологии 36
4.Идентичность в социально-философских и психологических концепциях 47
5.Этническая идентичность как форма социальной идентичности 57
Глава 2. Историко-социологичсская реконструкция этнической истории тувинцев 64
1. Этническая история тувинского народа 67
1.1. Тюркский (уйгурский и кыргызский) период в этнической истории тувинцев 68
1.2. Монгольский период 74
1.3. Русские источники XVI-XVII вв. отувинцах 78
2. Тува в цинский период (китайской колонизации) 82
3. Основные факторы формирования тувинского этноса 84
3.1.Самоназвание тувинцев 84
3.2. Этнолингвистический фактор 88
3.3. Антропологический фактор 91
3.4. Религиозный фактор 93
4. Образование тувинского этноса 99
5. История тувинско-русских отношений 104
Глава 3. Современная этническая идентичность тувинцев (по материалам этносоциологического исследования) 108
1 . Этническая идентичность как объект эмпирического исследования 108
2. Степень выраженности этнического «я» 110
3. Эгноконсолидирующие и этнодифференцирующис признаки 114
4. Этнические отношения 117
5. Этнические стереотипы как иіщикатор этнической идентичности 126
6. Этническая культура 134
Язык 135
Этническая история 139
Традиции и обычаи 149
Религия 151
Заключение 156
Список литературы 159
Приложения 169
- История изучения этнокультурных феноменов
- Современные подходы к изучению этничиости
- Этническая история тувинского народа
- Этническая идентичность как объект эмпирического исследования
Введение к работе
Актуальность темы диссертации. Проблематика этничности, этнической идентичности в последнее время заняла прочные позиции в отечественной социологии и социальной антропологии. По мнению многих исследователей, категория этнической идентичности обладает значительным методологическим потенциалом для научного анализа российского общества,. переживающего период социальных трансформаций и кризисов. На фоне распада господствующей идеологии и «кризиса идентичностей», присущих постсоветскому периоду, во многих российских регионах, бывших советских республиках этничность вышла на первый план в качестве основы образования групповых солидарностей, общественных движений, политической мобилизации и личностной идентификации. Соответственно, чаще всего внимание исследователей направлено на анализ проблем, связанных преимущественно с конфликтогенными проявлениями этничности.
Вместе с тем, этничность представляет собой сложный феномен, содержание которого не может быть сведено исключительно к социальному или политическому аспекту. Этничность, понимаемая как этническая идентичность, должна рассматриваться в качестве социально-психологического и культурного явления. Такая трактовка позволяет проследить особенности формирования и проявления этнической идентичности в различных регионах России.
Изучение этнической идентичности тувинцев представляет интерес для
этносоциологического анализа по ряду причин: в силу особенностей
исторического развития Тувы1; «буферного» положения между двумя
империями (российской и китайской); характерной для Тувы
специфической ситуации в области межэтнических отношений, в
частности, между двумя основными этническими группами - тувинцами и
«Наименовашм Республіка Тыва и Тува равнознашш.» щгг.по: Конституция Республики Тыва, раздел 1,глава I, ct.Ijt.2. Кшыл,2001.
русскими. Л также из-за сравнительно позднего вхождения Тувы в состав России (1944 г.) и географической труднодоступное у тувинцев сохранилась самобытная этническая культура.
Степень разработанности проблемы.
Анализ научной литературы показывает, что изучение этнической идентичности невозможно в отрыве от существующих теорий этиичности. Теоретические подходы к исследованию феномена этиичности в нашей стране были заложены в 60-70-е гг. такими известными советскими этнологами как Ю.В. Бромлей, Л.Н. Гумилев,В.И. Козлов, П.И. Кушнер, Н.Н. Чебоксаров. В трудах современных российских исследователей анализируются различные аспекты социальных и этнокультурных процессов: работы Ю.В. Аругюняна, А.О. Бороноева, Б.Е. Винера, Л.М. Дробижевой, А.Г. Здравомыслова, Н.Г. Скворцова, П.И Смирнова, А.А. Сусоколова, Ж.Т. Тощенко, К.Н. Хабибулина, СВ. Чешко, В.И. Ядова и др. Политологический аспект этнических проявлений в постсоветском пространстве рассматривают Р.Г. Абдулатипов, Э.А. Баграмов, Т.Ю. Бурмистрова, М.О. Мнацакаиян, Г.В. Старовойтова, В.А. Тишков. Социально - психологические проблемы этиичности разрабатываются в исследованиях А.О. Бороноева, Л.М. Дробижевой, И.С. Кона, З.В Сикевич, Г.У. Солдатовой, Т.Г. Стефаненко. Этаокультурныс аспекты этиичности привлекают внимание известных отечественных этнологов и культурологов С.А. Арутюнова, М.Н. Губогло, Э.С. Маркаряна и др.
Среди зарубежных авторов, разрабатывающих проблемы этиичности, этнической идентичности, нации и национализма можно назвать таких исследователей, как Ф. Барт, Дж. де Воз, Э.Смит, С.Олзак, Дж. Нейджел, Дж. Мак-Кэй, К. Гири, П. Ван ден Берге, Н. Глейзер, Д. Мойнихан, X. Айзеке, Дж. Окамура, А. Коэн, Д. Хоровиц, Б. Андерсон, Э. Геллнер, Э. Хобсбаум и др. Психологические и социальные аспекты идентичности рассматриваются в работах Э. Эриксона, А. Тэшфела, Дж. Тернера, М. Хогга, Д. Абрахамса и ДР-
Для анализа этнической истории тувинцев представляют интерес труды этнографов, археологов, лингвистов. Особое значение имеют исследования Г.Е. Грумм-Гржимайло, Н.В. Кюнера, СИ. Вайнштейна, В.И. Дулова, СЕ. Малова, Ф.Я. Кона, Л.П. Потапова, А.Д. Грача, Н.А. Сердобова, Л.Р. Кызласова, Д.П. Савинова, В.П. Дьяконовой, Ю.Л. Аранчын и др. В настоящее время социальными и этнокультурными проблемами Тувы занимаются З.В. Анайбан, Г.Ф. Балакина, М.В. Монгуш, СМ. Биче-оол, М.Х. Маннай-оол, В.Д.Март-оол, Н.П. Москаленко, В.А Семенов, О.М. Хомутку, Н. О.Товуу, Ч.К. Даргын-оол и др.
Однако, несмотря на некоторый рост количества научных публикаций, статей, монографий по исследованию этнокультурных и межэтнических процессов современного тувинского общества, проблемы этничности и этнической идентичности тувинцев далеко не исследованы и требуют дальнейшей разработки.
Объект и предмет исследования. Объект настоящего исследования -тувинское население Республики Тува. Предметом исследования является содержание и динамика этнической идентичности тувинцев.
Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертации является выявление особенностей и механизмов формирования этнической идентичности у современных тувинцев. Реализация этой цели предполагает решение- следующих задач:
определить исторические источники и факторы формирования тувинского этноса;
выяснить степень выраженности этнического «я» у представителей тувинского населения Республики Тува;
определить этноконсолидирующие и этнодифференцирующие признаки тувинцев;
выявить специфику межэтнических отношений в Республике Тува;
проанализировать особенности этнической идентичности тувинцев на уровне системы авто- и гетеростереотипов;
описать характерные для тувинцев социокультурные установки и оценки, выявляющие отношение к этнической истории и к отдельным элементам этнической культуры (языку, традициям и религии). Теоретико-методологическую основу исследования составили
интегративный, исторический и междисциплинарный подходы:
интегративный подход является наиболее адекватным для выражения интегральной природы этничности. Если в начале 90-х годов разногласия сторонников примордиалистского, инструменталистского и конструктивистского подходов носили непримиримый характер, то в дальнейшем в научном сообществе все большее внимание уделяется возможности интеграции различных подходов;
исторический подход использован для историко-социологической реконструкции этнической истории тувинского этноса.
междисциплинарный подход, развиваемый в российской этносоциологии Л.М. Дробижевой, Ю.В. Арутюняном, З.В. Сикевич и другими исследователями, дает понимание этнической идентичности, как несводимого только к идеологии и политике феномена, как сложного социально-психологического и культурного явления, изучение которого требует привлечения социологии, психологии, социальной антропологии, политологии и других наук, а также рассмотрения исторического, социально-психологического и политического контекстов его формирования.
В качестве эмпирической базы выступает данные анкетного опроса, проведенный автором в Республике Тува в апреле и в августе 2001 году.
Достоверность данных и обоснованность выводов, полученных в эмпирическом исследовании, обеспечивается теоретико-методологической базой исследования, применением надежных и апробированных методов
эмпирического исследования, соблюдением необходимых конкретно-
методологических требований, использованием современного
инструментария математической обработки данных.
Научная новизна результатов исследования заключается в следующем:
осуществлена историко-социологическая реконструкция этнической истории тувинцев с точки зрения проблемы этнической идентичности;
определены источники и особенности современного состояния этнической идентичности у тувинцев;
выявлена специфика межэтнических отношений у тувинского населения Республики Тува;
проанализирована этностереотипическая модель поведения у тувинцев;
обоснована роль социальных, политических и психологических факторов, влияющих на характер этнической идентичности тувинцев. На защиту выносятся следующие положения, представляющие
собой основные итоги проведенного исследования:
тувинцы имеют устойчивую, позитивную идентичность, которая характеризуется высокой степенью выраженности этнического «я», стремлением к сохранению своей аутентичности и этнической самобытности;
в наибольшей степени тувинцев сближают этнокультурные признаки (язык, обычаи, родная земля и т.п.), «мы» от «не мы» отличают, кроме тех же этнокультурных признаков, антропологические признаки и в меньшей степени психологические особенности (особенности поведения);
этнические отношения, характеризовавшиеся в 90-е годы как напряженные, в настоящее время стабилизировались. Тем не менее зафиксировано противоречивость этноконтактной ситуации в Туве. На межличностном уровне тувинцы проявляют открытость и
толерантность, что подтверждается готовностью опрошенных жить в одном городе с людьми другой национальности, вступать с ними в брак. Па межгрупповом уровне обнаруживается преобладание негативных гетеростереотипов над позитивными;
при выявлении этнических гетеростереотипов по отношению к русским негативные качества преобладают над позитивными. Больше всего они доминируют в категориях, выражающих общий стиль поведения, социальные характеристики и отношение к людям. Тем не менее тувинцы высоко оценивают трудолюбие, работоспособность, волевые качества, практичность и солидарность русских;
в настоящее время общественная жизнь характеризуется доминированием национальной тувинской культуры, которая обусловлена процессом возрождения национальной культуры, численным преобладанием тувинского населения, устойчивым положением и широкой сферой функционирования тувинского языка.
Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что они могут быть использованы при дальнейшем изучении этнической идентичности тувинцев и востребованы этнологами, историками, социологами, политологами при изучении социально-психологических особенностей этносов, при разработке мер по предотвращению межэтнической напряженности, при анализе этносоциальных, этнопсихологических и этнополитических проблем и процессов.
Апробация работы.
Отдельные результаты и различные аспекты темы были представлены на второй российской конференции «Традиции и обычаи народов России» (Санкт-Петербург, 2000), международной научной конференции «Роль ахалтекинского коня в формировании мирового коннозаводства» (Ашхабад, 2001), на городском семинаре «Сибирь и сибирский менталитет» (Санкт-Петербург, 2002), международной научно-практической конференции
«Культура и менталитет населения Сибири» и в ряде публикаций, подготовленных в рамках исследовательского проекта РГНФ № 01-03-00395 «Сибирь и сибирская идентичность».
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений.
История изучения этнокультурных феноменов
С середины XIX в. в социальной антропологии появились различные концепции, школы и направления, дававшие свою специфическую интерпретацию многочисленным этнокультурным явлениям. Некоторые из них характеризовались строгим научным подходом и систематизированной формой, благодаря чему на какое-то время они становились наиболее влиятельными и популярными. К их числу можно отнести эволюционизм, диффузионизм, структурализм, функционализм, культурный релятивизм и др.
Совершившая переворот в разных областях естествознания и ставшая, поэтому самой популярной в XIX в., идея эволюции не могла не проникнуть в формирующуюся науку о человеке и культуре. Свою главную задачу сторонники эволюционизма видели в открытии и обосновании общих закономерностей развития человеческой культуры, в составлении рядов развития культур разных народов.
Классическая эволюционистская теория, представителями которой являются Э. Тайлор, А. Бастиан, Л. Морган представляла собой попытку открыть некий универсальный источник и универсальные законы развития человеческих культур. В природе существует единство человеческого рода, поэтому люди имеют примерно одни и тоже умственные способности и в одинаковых ситуациях будут принимать примерно аналогичные решения; это обстоятельство определяет единство и единообразие развития человеческой культуры в любой части света, а наличие или отсутствие контактов между различшлми культурами решающего значения не имеет. В человеческом обществе имеет место непрерывный прогресс, прямолинейный процесс перехода от простого к все более сложному. Различные элементы культуры выстраивались в последовательную цепочку, которая, как предполагалось, отражает этапы развития той или иной культурной модели. В рамках эволюционизма была создана мифологема «первобытное общество», тесно связанная с дарвинизмом. «Первобытное общество», с точки зрения эволюционистов, имело единые для всех народов социальные, культурные и экономические модели. Современные бесписьменные народы рассматривались как пережиток древних времен. Предполагалось, что изучение их культуры ведет к реконструкции культуры «первобытного общества» в целом (Лурье 1998: 14).
На основании вышеизложенных положений эволюционисты делали выводы, которые стали основополагающими для дальнейших исследований народов и культур: если все народы идут но одному пути развития и если вершиной этого пути являются европейская цивилизация и культура, то все народы, в конечном счете, должны прийти к ценностям европейской культуры. А это также означает, что европейцы, создавая свои колониальные империи, тем самым помогают отсталым народам быстрее идти по пути культурного развития.
По мере дальнейшего развития науки, накопления новых эмпирических данных к концу XIX в. все больше стали проявляться слабые стороны эволюционистской теории, вступившие в противоречие с фактами действительной жизни. Стали возникать новые направления и школы, отрицавшие исторический путь развития общественных явлений.
Методологический кризис эволюционизма привел к появлению теории диффузионизма, цель которой состояла в показе пространственного распространения культур или отдельных культурных элементов, выявлении областей их происхождения. В рамках этой теории существовало несколько научных направлений: историко-географическое (Э. Норденшельд), культурно-историческое (Ф. Гребнер, В. Шмидт), антропогеографическое (Ф. Ратцель, Л. Форбениус), теория культурных ареалов (Э. Сепир, М. Херсковиц) и др.
При всем разнообразии позиций сторонников диффузионизма в разных странах можно выделить базовые идеи, общие для этого направления в целом: происхождение культурных элементов имеет географическую привязку, каждый из них возникает в конкретном регионе и оттуда распространяется по всему миру; основными факторами развития культуры являются заимствования, переносы, смещение культурных элементов, причем перемещение затрагивает не только предметы материального мира, но и духовные явления: мифы, культы, обычаи и т.д.; у каждой культуры есть свой центр зарождения и распространения и методом исследования культуры является изучение культурных кругов или ареалов распространения элементов культуры (Эгнография и смежные дисциплины 1988:141, Лурье 1998).
К 20-м гг. прошлого века диффузионистское направление стало терять популярность. Стало очевидным несоответствие искусственно сконструированных «культурных кругов» и других подобных теоретических концептов эмпирическим наблюдениям.
Почти одновременно с теорией диффузионизма сформировалась социологическая школа, представители которой исходили из того, что человеческое общество не может быть сведено к простой сумме индивидов. Общество они рассматривали как систему нравственных связей между людьми, которые как бы навязывались им и обладали принудительной силой. Классифицируя общества по уровню их развития, крупнейший представитель этой школы Э. Дюркгейм ввел понятие «социальный тип» или «социальный вид». За основу классификации он взял самое простое общество -первобытную «орду», которая уже изжила себя.
Современные подходы к изучению этничиости
Примордиализм возник в 1950-60-е годы. Сам термин "примордиалистские связи" ввел в научный оборот в середине 20 века американский социолог Э. Шилз (Shils 1957: 130-145.), который употребил его для характеристики внутрисемейных отношений. Применительно к этнической проблематике первым начал разрабатывать примордиальный подход американский антрополог К.Гирц. Он наиболее отчетливо сформулировал суть этого подхода: "В каждом обществе во все времена некоторые привязанности проистекают больше из чувства естественной, некоторые сказали бы - духовной близости, чем из социального взаимодействия", (цит. по: Винер 1998: 5). Сторонники примордиализма считают, что "осознание групповой принадлежности, заключенного в генетическом коде и является продуктом ранней человеческой эволюции, когда способность распознавать членов родственной группы была необходима для выживания" (Тишков 1997: 92).
1) Социобиологическое направление.
В рамках данного направления возникновение этничности объясняется как явление, детерминированное генетическими и географическими факторами, и интерпретируя его как формирование "расширенной родственной группы".
В социобиологии Пьер ван ден Берге этичность понимается как следствие генетической предрасположенности человека к родственному отбору, предпочтению родства индивидуализму, называемому "непотизм" (Van den Berghe 1978). Суть его заключается в том, что альтруистическое поведение (способность приносить себя в жертву) уменьшает шансы данной особи на передачу своих генов следующему поколению, но в то же время увеличивает возможность передачи этих генов кровными родственниками (косвенная передача генов). Непотизм - это альтруистическое поведение, которое уменьшает вклад отдельного индивида в генотип следующего поколения, но одновременно увеличивает вероятность передачи этих же генов этого индивида непрямым путем: помогая родственникам выжить и передать свои гены следующему поколению, индивид тем самым способствует воспроизводству собственного генофонда. Поскольку такой тип поведения делает группу эволюционно более устойчивой, чем другие, остальные группы, в которых альтруистическое поведение отсутствует, постольку "гены альтруизма" поддерживаются естественным отбором. Из этого следует, что непотизм предоставляет группам эволюционные преимущества и закрепляется на генетическом уровне. "Родственный отбор", по мнению ван ден Берге, сыграл решающую роль в формировании этнических групп и самого феномена этичности.
Другим важным понятием в социобиологических теориях исследования этничности является "реципрокность" (взаимность, взаимодействие), которая определяется как взаимоотношение и сотрудничество между отдаленными родственниками и индивидами не связанными отношениями родства. Иными словами, в тех социальных условиях, в которых непотическое (родственное) поведение оказывается по каким-либо причинам невозможным или опасным, индивид может договориться с другими о скоординированном поведении, что также позволяет увеличить возможность передачи этим индивидом своих генов следующему поколению. Применительно к людям это означает, что когда люди стали жить более многочисленными группами, в которых были не только кровные родственники, им проще было договориться о поддержке и защиты друг друга перед лицом всех возможных опасностей, в том числе и при необходимости защиты от других подобных групп людей. Соседи воспринимались как "свои", близкие люди, в противовес "чужим", пришедшим издалека.
Таким образом, этичность в социобиологии Пьера ван ден Берге понимается как всеохватывающая форма естественного отбора и родственных связей, которые сохраняют свое значение и в развитых обществах. В этом контексте некоторые ученые высказывают взгляды, что осознание индивидом себя частью группы закодировано генетически; оно является продуктом ранней человеческой эволюции, когда способность индивида узнавать членов своей семьи имела жизненно важное значение. Суммируя идеи социобиологических концепций в понимании этничности, П. ван ден Берге писал, что люди, как и другие социальные животные, запрограммированы биологическим образом на непотическое поведение, поскольку, предпочитая родственников, они максимализируют собственную итоговую приспособленность. Другими словами, эволюционное происхождение этничности - расширенная родственная группа. И хотя затем родственные связи размывались, потребность в коллективной поддержке, более широкой, чем непосредственный круг родственников осталась и сегодня даже в современных индустриальных обществах. Излагая эту точку зрения, ван ден Берге писал: "С прогрессивным ростом размера человеческих обществ границы этноса становились шире, связи родства соответственно размывались... Однако потребность в коллективности более широкой, чем непосредственный круг родственников на основе биологического происхождения, продолжает присутствовать даже в современных индустриальных обществах"(Van den Berghe 1981: 35).
Этническая история тувинского народа
В начале второй половины первого тысячелетия степи Тувы заселили скотоводческие племена. Они входили в состав крупнейшего из раииесредневековых государств Центральной Азии - Тюркских каганатов (552-630 г.г. и 682-745гг). В данной работе первый и второй тюркские каганаты рассматриваются в связи с этнической историей тувинского этноса, в которой они сыграли крупную роль. Прежде всего, следует обратить внимание на те этнические компоненты, которые могут быть причислены к ранним этническим предкам тувинцев.
Этноним «дубо», ставший самоназванием тувинцев, отмечен впервые в V веке н.э. в летописи Вэйской династии, затем в летописях Суйской и Танской династий. Упоминание здесь только племени «дубо», видимо, отражает его большую значительность по сравнению с другими племенами. Н.В. Кюнер районом расселения дубо считает Верхний Енисей (Кгонер 1961).
К VI-VII вв. кочевья древнетюркского племени теле охватывают обширные территории по северную сторону Гоби до Тянь-Шаня. Здесь необходимо обратить внимание на созвучность этнонимов теле и тюлюш.
Некоторые авторы склонны считать тюлюш фонетическим вариантом теле с аффиксом «-с» (телес), являющимся в тюркских языках формантом множественного числа. Оба этнонима сохранились до сегодняшних дней: телес - среди южных алтайцев и киргизов, тюлюш - среди тувинцев (Вайнштейн 1957: 189). Этноним тюлюш является самоназванием одной из родоплеменных груші, в настоящее время они проживают в Овюрском и Улут-Хемском районах Республики Тува, в Саянском каньоне Енисея от Урбюна до р. Усть-Ус (ныне Усинский район Красноярского края).
Важно отметить, что, кроме рассредоточенных по китайским письменным источникам сведений об этнических группах, населявших Туву во времена тюркских каганатов, об этом имеются свидетельства самих тюрков-теле и уйгуров. Эти данные зафиксированы в рунических тюркских и уйгурских надписях на камнях, воздвигнутых в честь умерших каганов, известных в науке как енисейские рунические памятники, где содержатся некоторые данные об этнических предках тувинцев периода тюркских каганатов. Значительная часть этих памятников обнаружено в Туве В.В. Радловым, СЕ. Маловым, И. Батмановым, З.Б. Чадамба, Ю.В. Аранчыном, СИ. Вайнштейном, А.Д. Грачом и др. Сейчас рунические надписи изучаются Д.Д. Васильевым, СГ. Кляшторным, И.А. Кормушиным, И.Л. Кызласовым. Древнепоркские надписи позволяют усматривать наличие некоторых этногенетических связей между современными родовыми именами и древними тюрками. Например, этноним кыргыз присутствует в памятнике, сооруженном в честь Бильге-Кагана. СЕ. Малов дает следующий перевод: « ... На 27 (году) я двинулся против кыргызов, пролагая дорогу через снег высотой с копье. ... и поразил кыргызов, когда они спали» (Малов 1959: 20). Текст первой строки енисейского памятника из р. Уюк-Аржаана, В.В. Радлов перевел как слово «матымыз», которое он связал с этнонимом маады и который хорошо согласуется с местом расселения этого рода. Маады является одним из древнейших и коренных тувинских племен. В настоящее время тувинцы-маады проживают в Бии-Хемском районе, в селе Уюк.
Весьма содержательным источником, дающим документальное свидетельство, проживания древних тюрков на территории Тувы являются археологические материалы. В первую очередь, это относится к характерным для тюрков погребениям с конем. Распространение таких памятников по всем районам Тувы доказывает, что эти племена здесь кочевали повсеместно. Во-вторых, местонахождение антропоморфных каменных изваяний (так называемых каменных баб) дают представления о расселении тюрков в рассматриваемый период (Грач 1961). Получено много материалов тюркского времени в процессе раскопок у поселка Эйлиг-Хем. Д.Г. Савинов считает, что на территории Тувы и Алтая происходило сложение тюркских народов (Савинов 1984).
В качестве одного из источников уместно рассмотреть петроглифы. Тува является сосредоточением многочисленных наскальных изображений различных эпох (от эпохи бронзы до этнографических изображений XIX века) Среди известных петроглифов Тувы присутствует пласт тюркского времени. Об этом, в частности, говорят отмеченные А.Д. Грачом факты перекрывания древнетюркскими фигурами более ранних изображений скифо-сарматского времени (Грач 1957; Грач 1958).
Кочевой быт древних тюрков, каким он известен по упомянутым памятникам, сходен с традиционным тувинским, отмечает Н.А. Сердобов, и, что особенно интересно, содержит некоторые элементы и детали, которые сохранились у тувинцев буквально до середины XX в.: посуда, конская упряжь, одежда (халаты, головные уборы, изображенные на тюркских каменных изваяниях, пояса, с металлическими бляшками) (Сердобов 1971: 85).
Этническая идентичность как объект эмпирического исследования
В рамках междисциплинарного подхода при исследовании современной этнической идентичности тувинцев применяется авторский метод анкетного опроса, составленный на основе разработанной З.В. Сикевич в ее трудах «Русские: образ народа» (СПб., 1994), «Национальное самосознание русских» (СПб., 1996) методики этносоциологического исследования, как наиболее адекватным приемом получения информации о субъективном мире людей, их склонностях, мотивах деятельности, мнениях.
Объектом эмпирического исследования является тувинское население Республики Тува. Надо отметить, что Республика Тува представляет собой чрезвычайно интересное поле для этносоциологического анализа. Прежде всего, необходимо учитывать географическую труднодостунность, «буферное» положение между двумя империями (русской и китайской) и сравнительно позднее вхождение Тувы в состав России. Кроме того, тувинский народ, давший название республике, составляет большинство населения (67,1%), хотя по российской и мировой классификации он относится к группе малочисленных народов (216 тысяч человек). Следует также отметить, что история взаимоотношений между двумя основными этническими группами населения (тувинцами и русскими) носит своеобразный и неоднозначный характер. И, наконец, у тувинцев сложился очень интересная древняя этническая культура, которая вызывает все больший интерес у научного сообщества.
По мнению З.В. Сикевич, обращение к феномену этнической идентичности требует специфических подходов к проблеме. Это связано с тем, что, во-первых, этничность, являясь эмоционально-чувственной категорией, переживается иррационально в духе «коллективного бессознательного». Во-вторых, целесообразность выбора метода анкетного опроса и важность принадлежности интервьюера к той же этнической группе, что и респондент заключается в том, что этничность относится к интимным, сокровенным проявлениям человеческой психологии. В-третьих, важнейшую роль играет мифологизированность этнического. В-четвертых, этническая идентичность, особенно в кризисных ситуациях, крайне идеологизирована, поэтому ее исследование требует абсолютной нейтральности и демонстрации некоторой отстраненности от предмета исследовании.
В настоящем исследовании также учтены следующие пожелания З.В. Сикевич: анонимность индивидуального подхода, нежелательность применения прямых вопросов и использование интервьюеров той национальности, представители которой опрашиваются, гарантия анонимности индивидуального ответа, использование двуязыковых версий анкеты (Сикевич 1999: 169).
В рамках исследования был проведен выборочный опрос тувинского населения Республики Тува в апреле и августе 2001 г. В качестве объекта было выбрано взрослое городское и сельское население. Объем основной выборки составил 240 человек. Основой выборки послужили данные о численности населения, его половозрастном и национальном составе, об уровне образования и демографические показатели Государственного Комитета Республики Тува по статистике на 2001 года. (Статистический сборник Госкомстата Республики Тыва, 2001). Для отбора выборочной совокупности использовалась квотная выборка. В качестве параметров исследования были учтены пол, возраст, уровень образования и место проживания. По всем основным характеристикам распределения выборочная совокупность близка генеральной, что свидетельствует о том, что выборка достаточно хорошо представляет состав жителей республики (см. приложение 1).
Был использован опросный лист из 36 вопросов, содержащий следующие исследовательские блоки: степень выраженности этнического «я», представления об этноконсолидирующих и этнодиффсренцирующих признаках, уровень и направленность межэтнических отношений, национальный характер на уровне системы авто- и гетеростереотипов, исследование этнической культуры как составляющей символический аспект этнической идентичности (см. приложение 2).
Мы также учитываем итоги социологических исследований, проведенных З.В. Анайбан и Г.Ф.Балакиной в 90-х годах XX в., что расширяет возможность определения основных тенденций в некоторых аспектах изучаемого феномена (Анайбан, Балакина 1995; Анайбан 1999) .
