Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретико - методологические подходы к анализу социальных аспектов преступности 12
1.1. Социология преступности: интегральный и территориальный аспекты преступности 12
1.2. Социодинамика и социальные факторы преступности в современной России 31
1.3. Криминогенные регионы России: социальные процессы и структура современной преступности 56
ГЛАВА II. Территориальные факторы и социодинамика преступности в регионе 81
2.1. Региональные особенности динамики преступности на Северном Кавказе: факторный социальный анализ... 81
2.2. Территориальные социально-криминогенные факторы в Ставропольском крае 96
2.3. Социально-структурные и социодинамические характеристики преступности в Ставропольском крае 114
Заключение 139
Литература
- Социодинамика и социальные факторы преступности в современной России
- Криминогенные регионы России: социальные процессы и структура современной преступности
- Территориальные социально-криминогенные факторы в Ставропольском крае
- Социально-структурные и социодинамические характеристики преступности в Ставропольском крае
Социодинамика и социальные факторы преступности в современной России
К биологическим концепциям примыкает подход К. Лоренца0, который рассматривает агрессию как фундаментальный биологический инстинкт внутривидовой борьбы за существование. Интересна трактовка Лоренцом такой формы пове-дения, как ритуал: по мнению ученого, «самая сущность ритуала как носителя независимых мотивирующих факторов, ведет к тому, что он перерастает свою первоначальную функцию коммуникации и приобретает способность выполнять две новые, столь же важные задачи, а именно сдерживание агрессии и формирование связей между особями одного и того же вида».
Теория Лоренца была подвергнута резкой критике со стороны Э.Фромма4, поскольку «социальный и моральный дарвинизм в творчестве Лоренца имеет тенденцию к вуалированию истинных причин человеческой агрессивности - психологических и социальных».
По мнению Фромма, следует строго различать два вида агрессии: «доброкачественную» и «злокачественную», или деструктивную. А раз деструктивность не имеет биологической основы, то она отнюдь не неизбежна и поддается социальному контролю, что принципиально отличает позицию Фромма от позиции Лоренца. Привлекая обширные данные антропологии, Фромм приходит к выводу о том, что агрессивность является не отдельным свойством изолированного индивида, а характеристикой общества в целом, то есть имеет социальную детерминацию. Этот вывод может быть перенесен и на характеристику преступности как следствия агрессивности.
Психоаналитики предложили теорию, которая связывала девиантные поступки с психическими отклонениями. Например, Фрейд ввел понятие "преступники с чувством вины". Тщательные исследования показали, что сущность девиа 14 ции нельзя объяснить только на основе анализа психологических факторов. В 1950 г. Шуэсслер и Кресси5 проделали критический обзор многих научных работ, авторы которых пытались доказать, что правонарушителям и преступникам свойственны некоторые психологические особенности, не характерные для законопослушных граждан. Однако не было выявлено ни одной психологической черты, например такой, как эмоциональная незрелость, психическая неустойчивость или обеспокоенность, которые могли бы быть наблюдаемы у всех преступников.
В настоящее время большинство психологов и социологов признают, что особенности личности и мотивы ее поступков оказывают важное влияние на все виды девиантного поведения. Но, по-видимому, с помощью анализа какой-то одной психологической черты, конфликта или "комплекса" нельзя объяснить сущность преступности или любого другого типа девиации. Девиация возникает в результате сочетания многих социальных и психологических факторов.
Социологи определяют девиацию как поведение, которое считается отклонением от норм группы и влечет за собой изоляцию, лечение, исправление и другое наказание. Девиация включает три основных компонента: а) человека, которому свойственно определенное отклоняющееся поведение; б) норму или ожидание, являющиеся критерием оценки поведения как девиантного; в) другую группу или организацию, реагирующие на данное девиантное поведение.
Биологическое и психологическое объяснения девиации связаны главным образом с анализом природы девиантной личности. Социологическое объяснение учитывает социальные и культурные факторы, на основе которых людей считают девиантами.
Впервые социологическое объяснение девиации было предложено в теории аномии (буквально "разрегулированность"), разработанной Эмилем Дюркгей-мом.6 Объясняя это явление, он подчеркивал, что социальные правила играют важную роль в регуляции жизни людей. Однако во время кризисов или радикальных социальных перемен жизненный опыт перестает соответствовать идеалам, оплощенным в социальных нормах. В результате люди испытывают состояние апутанности и дезориентации. Чтобы продемонстрировать воздействие аномии а поведение людей, Дюркгейм показал, что во время неожиданных экономиче-ких спадов и подъемов уровень самоубийств, как правило, становится выше бычного. Он считал, что неожиданные упадок и процветание связаны с "наруше-иями коллективного порядка". Социальные нормы разрушаются, люди теряют риентацию и все это способствует девиантному поведению.
Хотя теория Дюркгейма подверглась критике, основная мысль о том, что оциальная дезорганизация является причиной девиантного поведения, и в наши ни считается общепризнанной. Термин «социальная дезорганизация» обозначает остояние общества, когда культурные ценности, нормы и социальные взаимовязи отсутствуют, ослабевают или противоречат друг другу. В своем классиче-ском исследовании Шоу и Маккэй (1942) установили, что официальный уровень правонарушений среди подростков особенно высок в городах, где проживают люди различного происхождения и наблюдается высокая степень текучести населения. Для жизни таких районов характерен не только конфликт между культурными ценностями (что приводит к отсутствию единой совокупности ожиданий), но возникают трудности в связи с контролем за соблюдением любых стандартов, и должностные лица даже не пытаются его осуществлять. Противоречивые критерии оценки поведения людей и слабый контроль со стороны властей в значительной мере способствуют росту правонарушений.
Сравнительно недавно теория аномии нашла новое выражение в понятии "социальных обручей", введенном Трэвисом Хирши (1969), которая гласит, что чем больше люди верят в ценности, принятые обществом (например, в правильность законов), чем активнее они стремятся к участию в социально одобряемой деятельности и чем глубже их привязанность к родителям, школе и сверстникам, тем меньше вероятность совершения девиантных поступков.
Криминогенные регионы России: социальные процессы и структура современной преступности
Одним из наиболее криминогенных регионов России стал регион Дальнего Востока. Приморский край становится ареной столкновения двух корейских государств за экономическое, социальное, духовное, политическое влияние на проживающих там корейцев. Высокая доходность челночного бизнеса привлекает в Приморский, Хабаровский края. Амурскую область тысячи китайских торговцев. Обычно вокруг этих «рынков» складывается уголовная инфраструктура, пропускающая через себя оружие, наркотики, нелегальных мигрантов, фальшивые документы, огромные суммы укрытых от налогооблажения средств. Именно поэтому преступные корейские группировки и ведут ожесточенную междоусобную войну. Происходят изменения и в структуре преступности. Свыше 80% уголовщины совершается группами с четко прослеживающейся специализацией. Организованные преступные группировки контролируют авто-, нарко-, порно-, сексбизнес. Происходит настоящая интеграция местной российской и зарубежной преступности: китайской, корейской и японской. Отсутствие четкой системы учета и регистрации иностранных граждан, въезжающих в Россию, остро ставит проблему правового регулирования миграции иностранцев. Поэтому необходимо ускорить принятие закона о статусе иностранцев с одновременным утверждением правил их пребывания в нашей стране.
Юг России. В силу своего геополитического положения весь юг России таит громадную криминогенную угрозу, обусловленную прозрачностью государственных границ. Социально-политический крах республик Закавказья, военные дей 64 ствия в Чечне самым отрицательным образом сказались на состоянии правопорядка. Область постоянно насыщается оружием - от пистолетов до реактивных гранатометов. Десятки тысяч выходцев из Армении, Грузии, Азербайджана находятся на территории края на нелегальном положении, занимаются торговлей наркотиков, оружием, совершают бандитские нападения, террористические акты, захваты заложников, выполняют заказные убийства.
Сложностью социально-политической обстановки, наличием затяжного кризиса в Северо-Кавказском регионе объясняется рост преступности, где только в 1997 г. было зарегистрировано 288 тыс. преступлений, из них более половины -тяжкие и особо тяжкие. На Северном Кавказе при населении, составляющем около 12% от общероссийского, было совершено две трети террористических актов, пятая часть всех бандитских нападений, похищений людей и захватов заложников49. Долгое время Северо-Кавказский регион относился к сравнительно благополучным, средним по криминальности регионам, современные геополитические и геокриминогенные факторы приобретают угрожающий характер и требуют специального анализа, чему будет посвящена глава 2.
В целом для всех регионов современной России свойственен рост таких форм преступности как организованная и экономическая преступность. Главной отличительной чертой современной российской преступности является тесная взаимосвязь коррупции, организованной преступности и «политического» общества.
Принято считать, что для стран с высокоразвитой экономикой более характерны корыстные преступления, а для развивающихся стран - насильственные. Конечно, возможны и пересечения, причем именно в России насильственные преступления все более приобретают корыстную направленность.
Суть корыстной мотивации заключается в стремлении получить материальную выгоду преступным путем. Трудность анализа (особенно статистического) корыстной преступности состоит в том, что корыстные преступления весьма разнообразны по своим формам. В новом Уголовном кодексе 1996 года имеется около
Инф. Бюллетень. 1999. №39. 100 статей, предусматривающих ответственность за различные преступления, совершаемые по корыстным мотивам. Их основную часть составляют экономические преступления, к которым отнесены преступления против собственности (11 статей), в сфере экономической деятельности (32 статьи) и против интересов службы в коммерческих и иных организациях (4 статьи). Остальные составы преступлений распределены по другим разделам УК. В 1960-е гг. доля корыстных преступлений в СССР оценивалась в 40-45%, в конце 1980-х гг. - в 75%, в середине 90-х - более 80%. Корыстная преступность в России (и в мире в целом) является доминирующей и определяет основные свойства и тенденции преступности в целом, в том числе насильственной и особенно организованной.
Экономические преступления являются существенной частью корыстной преступности. Имеются различные классификации экономических преступлений и подходы к определению их сущности. Так, Е.Дементьева на основе анализа зарубежной криминологической литературы выделяет шесть признаков экономической преступности50: 1) преступления совершаются в процессе профессиональной деятельности; 2) совершаются в рамках и под прикрытием законной экономической деятельности; 3) носят корыстный характер; 4) имеют длительное систематическое развитие; 5) наносят ущерб экономическим интересам государства, частного предпринимательства и граждан; 6) совершаются юридическими и физическими лицами, действующими от имени предприятия. Последнее свойство, очевидно, не является обязательным.
Структура экономических преступлений (по мнению экспертов Совета Европы) включает следующие составы преступлений: монопольные преступления, мошенничество, цифровые махинации, фиктивные организации, фальсификация бухгалтерских документов, нарушения эргономических требований и стандартов, умышленная неточность в описании товаров, нечестная конкуренция, финансовые нарушения и уклонение от уплаты налогов, таможенные нарушения, нарушения экологических требований, отмывание преступно нажитых денег и . обственности. Заметим, что в списке отсутствуют экономические преступления асильственного характера.
Р. Рывкина выделяет следующие виды экономической преступности приме-ительно к российским условиям: 1) незаконное отчуждение государственной обственности в ходе приватизации и корыстные злоупотребления при управле-ии ею; 2) противоправное распределение произведенного валового внутреннего родукта в пользу криминальных слоев путем преступных махинаций; 3) неле-альное осуществление предпринимательской деятельности; 4) крупномасштаб-ле аферы в отношении вкладчиков финансовых компаний; 5) «сползание» неко-орых секторов экономики на незаконные принципы функционирования; 6) ис-ользование теневых капиталов на воспроизводство преступности; 7) активная нтеграция организованной преступности в экономическую среду ради получения верхприбылей; 8) уголовный террор; 9) использование коррумпированных олжностных лиц; 10) расширение каналов незаконного обогащения, установлене и передел сфер влияния экономической преступности.
В новом Уголовном кодексе РФ имеется специальный раздел «Преступле-ия в сфере экономики», включающий три главы из 47 статей. Однако этот раздел се же не включает часть преступлений, имеющих экономическую основу (взя-очничество, злоупотребления, компьютерные преступления и т.п.). Экономиче-кая преступность характеризуется высокой степенью латентности. Еще в совет-кие времена ее регистрируемая величина не превышала пятой, десятой, а иногда сотой части реальных значений, а к 1990 г. эти показатели снизились еще в 3-7 аз.
Территориальные социально-криминогенные факторы в Ставропольском крае
Сокращение числа рождений при высоких показателях смертности опреде-\ет постарение населения. В начале 1991 г. на каждую тысячу детей в возрасте -15 лет приходилось 778 человек населения старше трудоспособного возраста, а а 1 января 1998 г. - уже 952 человека. По классификации ООН, старым считается аселение, в котором доля пожилых людей (65 лет и старше) составляет 7%. В тавропольском крае на начало 1998 г. их удельный вес достиг 13%. Процесс де-ографического старения характерен в большей степени для женщин, чем для ужчин. Сейчас доля пожилых среди мужчин составляет 9%, среди женщин -6%.
Важнейшей демографической характеристикой являются миграционные юцессы. Ставропольский край традиционно отличается активными миграцион-.іми процессами, что обусловлено рядом специфических особенностей геогра-ического положения и социально-экономического развития.
Ставропольский край расположен на стыке равнинной и горной зон и нахо-ггся на этническом перекрестке, а также занимает центральное положение в редкавказье. Всё это оказывает влияние на характер миграционных связей и роцессов, создаёт возможности для развития хозяйственных связей, межэтниче-ких контактов, взаимодействия культур соседних народов, что сопутствует рас-елению народов на соседних этнических территориях.
В начале 1990-х гг. геополитическое положение Ставропольского края су-ественно изменилось, край стал привлекательным для различных категорий ми-рантов (иммигрантов из стран дальнего зарубежья и стран СНГ, мигрантов из оны Севера, а также военных, беженцев и вынужденных переселенцев).
В новых геополитических условиях на Ставропольский край пришлось 10% сего миграционного общероссийского прироста. При этом в Ставропольском рае проживает 1,76% всего населения страны, или 2,63 млн. человек. В последив 5 лет увеличение численности населения края обеспечивается только его ми-рационным приростом, компенсирующим естественные потери.
В 1989 г. в Ставропольском крае было зарегистрировано 230,6 тыс. мигран-ов, в 1990 г. - 224 тыс. За 1991 - 1993 гг. миграция сократилась на 30%. Но в 100 994 г. в край прибыло 55,9 тыс., в 1995 - 50,8 тыс., в 1996 - 41,6, в 1997 г. - 39,1 ыс, в 2000 г. - 28 тыс. человек (по справке Отдела паспортно-визовой службы УВД СК). В 1995 г. число неучтённых мигрантов, постоянно проживающих в Ставро-ольском крае, составило примерно 200 тыс. человек. По официальным данным играционный прирост в 1995 г. в расчёте на 10000 населения составил 91 чело-ек, что, разумеется, больше среднероссийского показателя - 34 человека, но еныпе, чем в Белгородской - 129, Ленинградской - 120, Калужской - 109 или верской - 105 областях.
В Северо-Кавказский регион всегда прибывало мигрантов больше, чем вы-ывало. За счёт миграционного обмена с государствами ближнего зарубежья рос-ийское население увеличилось на 3,4 млн. человек, в том числе в Ставрополь-ком крае - на 261,4 тыс. человек, или на 7,7% общероссийской величины, тогда ак население края составляет всего 1,8 % населения России. Коэффициент ми-рационного прироста на Ставрополье (в расчёте на 1000 человек) составил , 7%, что более чем вдвое превышает среднероссийский показатель ".
Среди прибывших постоянно увеличивалась доля мигрантов, переехавших з других территорий России, достигнув величины 76% в 1998 г. Удельный вес риезжающих на постоянное жительство в край из других республик бывшего оюза постепенно сокращался, в 1998 г. до уровня 24%.
Немногим более 1/5 прибывающих в край на постоянное жительство вы-зжают из иностранных государств. Так, за 11 месяцев 1997 г. их доля состави-а 21,7%, в том числе приехавшие из «дальнего зарубежья» обеспечили только ,2% общего числа мигрантов (по справке ОПВС ГУВД края). В 1995 г. из 50,8 ыс. человек, въехавших в край и получивших прописку,только 4,7 тыс. оформили оссийское гражданство, в 1996 г. - соответственно 9,4 тыс. из 41,6 тыс. человек.
Из миграционного прироста (из стран ближнего зарубежья) 56% мигрантов риходится на государства Закавказья, 22% - на Казахстан и 14% - на государства редней Азии. Мигранты распределяются более или менее равномерно с учётом арактера расселения жителей края. В 1996 г. 30,7% всех мигрантов, прибывших а Ставрополье, направились в район КМВ, что меньше доли жителей КМВ в на-елении краяоу.
Характерным для Ставропольского края является высокий удельный вес рибывших по причине обострения межнациональных отношений. Доля вынуж-енных мигрантов в общем миграционном потоке в 1993 г. достигла пика - 28%, и 19,7 тыс. человек (при российском показателе 6,9%). В 1996 - 1997 гг. начала нижаться, остановившись на отметке -15% (6,7 тыс. человек). В 1999 г. в связи с бострением обстановки в Чеченской Республики доля вынужденных мигрантов новь поднялась - 24%. Численность прибывших в край вынужденных пересе-енцев к началу 1998 г. превысила 68 тыс. чел., из которых 41 тыс. чел. прибыли з Чеченской Республики. В краевой миграционной службе на начало 2001 г. фициально зарегистрировано свыше 77.3 тыс. вынужденных переселенцев (36 ыс. семей).
По данным миграционной службы Ставропольского края в настоящее вре-я фактически проживает более 91 тыс. человек вынужденных мигрантов. Та м образом. Ставропольский край вышел на первое место в России по числу на-одящихся на территории региона вынужденных мигрантов. Использование по-азателя нагрузки на население принимающего региона, создаваемой вынужден-ой миграцией (Витковская, 1992), позволяет отнести Ставропольский край к тер-иториям с экстремальными показателями нагрузки (1,1), что требует принятия езамедлительных решений. Анализ процессов межрегиональной миграции показывает необходимость іработки четкой политики в отношении стихийной миграции на территорию тавропольского края. Следует учитывать тяжелое положение Ставрополья, что трудняет получение переселенцами работы и обеспечение нормальных условий роживания.
Социально-структурные и социодинамические характеристики преступности в Ставропольском крае
Нас интересовало, с чем связывает население края рост общего числа пре-туплений в традиционно благополучной сельской местности. По мнению рее-ондентов, важными причинами являются: безработица и незанятость населения 83%), приток в сёла, станицы, посёлки вынужденных переселенцев и беженцев 55%), долговременные невыплаты заработной платы, пенсий (44%), хроническое езденежье (31%). По оценке респондентов именно с мигрантами связано появле-ие и рост преступлений по хранению, распространению и сбыту наркотических редств. Не явилась неожиданностью обеспокоенность жителей края этой про-лемой и резкое осуждение распространения и незаконного оборота наркотиков 26%), 36% опрошенных считают, что наркоманов необходимо изолировать от бщества, 32% отрицательно - осуждают такой стиль поведения, 26% с жалостью, % считают, что каждый волен сам выбирать стиль жизни, это их дело.
Нам представляется, что только решение социально-экономических проблем в обществе и целенаправленная работа по воспитанию подрастающего поколения, меры по искоренению наркотиков, позволят не допустить пополнения рядов преступников за счёт несовершеннолетних. Особо следует отметить тот факт, что вынужденные мигранты-дети по объективным причинам не посещают детские и общеобразовательные учреждения, часто являются беспризорными, что также требует внимания властей всех уровней. На вопрос «Чем вызван рост преступлений за последние 2-3 года, совершаемых несовершеннолетними?» респонденты дали следующие ответы: сложные социально-экономические условия, приводящие к низкому уровню жизни семей (73%), высокий уровень криминализации социальной среды (69%), «неблагополучные» семьи (51%), невозможность заниматься в различных бесплатных секциях, кружках, незанятость в летний период (37%), отсутствие воспитательной работы в школе, образовательных учреждениях (25%).
Высокий миграционный прирост и политические события в Северокавказском регионе: война в Чеченской Республике, ситуация в КЧР, события в еверной Осетии усилили нетерпимость жителей края к представителям отдель-ых национальностей. Большинство респондентов (90%) считают чеченцев наи-олее склонными к совершению правонарушений. Кроме них, в число «крими-альных народов», по мнению опрошенных, попали жители Дагестана (44%), ар-яне (39%), миграционный прирост которых на Ставрополье в 90-е гг. сущест-енно вырос и составил 22%, карачаевцы (36%), азербайджанцы (32%), занимаю-іие одну из главных ниш на рынках г. Ставрополя, греки (23%).
На вопрос «Испытываете ли Вы негативное отношение к представителям ругих национальностей?» 51% ответили положительно. В качестве причины не-риязни, а порой и враждебности участники опроса отмечают: их становится лишком много (25%), у них сосредоточены значительные средства, добытые не-аконным путём (22%), их поведение слишком агрессивно (20%), они контроли-уют торговлю на рынках (13%). Усиление нетерпимости и негативного отноше-ия к представителям других национальностей, на наш взгляд, будет иницииро-ать рост преступлений на межнациональной основе и способствовать кримина-изации обстановки на Ставрополье.
Одной из социальных групп населения Ставрополья, выступающих инициа-юром антимигрантских настроений, является казачество. Нас интересовала ценка населением края этого явления. Результаты социологического исследова-ия показали неоднозначность оценки действий казаков жителями края. 55% оп-ошенных негативно оценивают роль казачества в качестве гаранта благополучия егиона. Они указали, что действия казаков можно оценить как самоуправство (48%), ущемление интересов и законных прав граждан (41%), бесчинство (36%) и как действия, сопровождающиеся незаконным применением огнестрельного оружия (24%). Вместе с тем 45% респондентов отметили положительную роль казачества в борьбе с преступностью и в наведении порядка в крае. По их мнению, это связано с назревшей необходимостью выселения лиц других национальностей и установления этнической однородности населения региона. По нашей оценке, действия казаков в той или иной степени приводят к усилению криминогенности разжиганию межэтнических столкновений, провоцированию преступлений на той основе.
Подобная тенденция не может не вызывать опасений, особенно в условиях акого многонационального региона, как Ставрополье. И несмотря на то, что в оследнее время власти края вынуждены уделять внимание этническим вопросам проблемам миграции, всё очевиднее становится необходимость более активной аботы по нормализации межнациональных отношений в крае. Полагаем, что в ном случае всплеск преступлений на межэтнической основе объективно прогно-ируем.
Подводя итог, отметим, что проведенное прикладное исследование показа-о:
1. Наиболее значимо на прирост преступности влияют такие территориаль-ые факторы, как тип района, уровень миграционного прибытия, уровень доходов безработицы, уровень незанятсти молодежи, уровень наркотизации и алкоголи-ации, наличие преступных группировок, процент рецидивистов, доля кавказских ародов в населении. Темпы прироста преступности напрямую связаны с мигра-ионными процессами.
2. Население Ставрополья оценивает рост преступности как наиболее тре-ожную социальную проблему края, считая основными детерминантами крими-огенности кризис в хозяйственно-экономической сфере (71%); безработицу и не-анятость населения (83%); миграционный приток в сёла, станицы, города выну-денных переселенцев и беженцев (55%); долговременные невыплаты заработной латы, пенсий (44%); высокий уровень незанятсти молодёжи (45%); обострение тнорегиональных конфликтов на Северном Кавказе (40%); усиление социального еравенства (37%); падение моральных устоев (33%); хроническое безденежье (31%); усиление социально-политической нестабильности (28%).
Похожие диссертации на Региональные особенности и факторы преступности на Северном Кавказе : На примере Ставропольского края
