Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО ОБЩЕСТВА: ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ
1.1 Пространственное развитие региона как предмет социологического анализа 14
1.2 Российское приграничье: социально-пространственная организация социума 35
1.3. Статусно - ролевая парадигма исследования социального пространства общества 63
Глава 2. СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА В ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ ПРИГРАНИЧЬЕ
2.1. Объективные и субъективные факторы развития приграничного социума 80
2.2. Дальневосточное приграничье как социальное пространство - посредник в трансграничном взаимодействии 102
2.3. Программно-целевое управление регионом в контексте социальных изменений 130
Заключение 155
Список литературы и источников 160
Приложение 172
- Пространственное развитие региона как предмет социологического анализа
- Российское приграничье: социально-пространственная организация социума
- Объективные и субъективные факторы развития приграничного социума
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Постсоветское развитие общества открыло исследователям множество достаточно разных и несводимых социальных образований, которые длительный период оставались латентными, но сегодня во многом определяют динамику его изменений. Изучение особенностей социально - пространственного развития российского общества и факторов, детерминирующих ее своеобразие, привело к развитию социологии крупных территориальных образований (регионов, крупных городов и муниципальных образований).
Развитие современной Россией широкого спектра международных связей интенсифицировало жизнь ее социально-территориальных сообществ, что имеет принципиальное значение в трансграничном взаимодействии народов. Из всех субъектов Российской Федерации - 45 представляют приграничные регионы. В них проживает около 64 млн. чел населения России. Протяженность государственной границы с 16-ю государствами составляет более 60 тыс. км. Трансграничное взаимодействие осуществляют между собой около 50 народов и национальностей. Феномен «граница» объективировал не только географический рубеж, но и одновременно функции связи и разделения культурно-этнических, экономических и духовных интересов народов, наций и культур.
Дальневосточный регион, как часть социального пространства России, охватывающий около 40% ее территории, имеет северную и южную зоны приграничья, имеющего как общие, так и специфические индикаторы социально пространственного развития: природно - климатического, социально - ландшафтного, социально - экономического, национально-этнического, социально-демографического, статусно-ролевого и т.д.
В современных условиях все более обозначается то обстоятельство, что императивом существования и конкурентоспособного социально-экономического развития России становится социально-пространственная
общность его дальневосточного приграничья. В силу комплекса факторов и условий постсоветского развития отношения между дальневосточным приграничьем Российской Федерации и основной частью страны обладают слабой сопряженностью и взаимозависимостью. В то же время усиливается зависимость пространственного развития дальневосточного приграничья от трудовых ресурсов, инвестиций и других внешних факторов и условий. Несмотря на предпринимаемые властью действия по преодолению кризисного пространственного развития «качественного изменения ситуации на Дальнем Востоке пока не произошло. Не удается переломить тенденции, ставшие для региона хроническими. Прежде всего - это убыль населения, глубокие диспропорции в структуре производства и внешнеэкономических связей».1
В российском приграничье возникают проблемы, раннее неизвестные государству: спонтанная трудовая миграция, контрабанда, в т.ч. наркотиков и контрафактных товаров, криминализация социально-территориальных сообществ и теневой характер трансграничных связей. Эта ситуация, чреватая самыми тяжелыми последствиями для страны в целом, требует активной позиции государства, базирующейся на тщательном изучении различных проблем от общесистемных до поселенческих.
Генезис восточных территории государства как колониальной окраины
или военно-стратегического «форпоста» с момента их освоения и до
современности преобладал над социально-экономической
целесообразностью. На решение этого круга задач были направлены все экономические, демографические и военные ресурсы региона. Между тем в период радикальной трансформации постсоветского общества государственно-стратегический смысл дальневосточного пространства в границах России становится все более размытым, его развитие на прежней основе потеряло приоритетное значение. В то же время начинает
1 Путин, В,В.. Вступительное слово на заседании Совета Безопасности 20 декабря 2006 года [Электронный ресурс] / 2006. - Режим доступа: http/Avww.krem
формироваться новый социально-экономический смысл дальневосточного приграничья. Современные границы не столько разделяют государства и сколько выступают линией сотрудничества, где жизненные правила и социальные практики людей пересекаются, формируются новые типы и способы социального взаимодействия, новые типы управления. Исследование этих связей (Border studies) - одно из важнейших направлений социологических исследований.
Современное социально-пространственное развитие этой части дальневосточного приграничья, ' образцы социальных, экономических, культурных и иных практик людей, условия и факторы задают в настоящее время новые черты и основания для становления новой доминанты его жизнедеятельности, исследование которой и предпринято автором в диссертационной работе.
Социологический подход позволит не только более полно понять процессы социально-пространственного развития дальневосточного приграничья, но и концептуализировать интересы и потребности дальневосточного социума России, выявить наиболее эффективные формы управления этой территорией.
Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена:
во-первых, потребностями дальнейшего развития социологических . знаний о развитии российского социума в условиях его трансформации;
во-вторых, потребностями выявления особенностей
функционирования дальневосточного приграничья как социального пространства российского государства;
в-третьих, определением оптимальных путей снижения остроты социального и имущественного неравенства в пространственном развитии России как условия устойчивого развития дальневосточных регионов;
Степень разработанности проблемы.
Проблематика функционирования жизненного пространства российских регионов имеет ярко выраженный междисциплинарный характер. У каждой научной дисциплины есть собственный идеальный образ пространства (как предмета изучения), отвечающего ряду черт той или иной отрасли науки.
Социально-пространственная методология научного познания общества является одной из основных в зарубежной социологии и получает признание в отечественной науке и практике. Социология пространства, начиная от классических работ Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, П. Сорокина, Р. Парка, Э. Берджесса, усиленная современными исследованиями Б. Вердена, А. Ф. Филиппова, Ю. Л. Качанова, В. Г. Виноградского, Г. М. Заболотпой акцентирует внимание на взаимосвязи и взаимообусловленности элементов социальной системы. Общие проблемы социальных систем исследованы Э. Гидденсом, Э. Канетти, Т. Парсонсом, А. И. Пригожиным, Ю. Хабермасом, П. Бурдье подходит к идее организации социального пространства с позиций взаимодействия трех типов капитала: экономического, культурного, социального.
Социологические традиции понимания социального пространства позволяют рассматривать социальное пространство как силовое поле, создаваемое взаимодействующими индивидами, их практиками, но вместе с тем имеющее свое особое (системное) качество, отсутствующее в самих индивидах.
Значимым для выработки концепции социального пространства России становится изучение ее дальневосточных территорий. Изучению дальневосточного приграничья как единицы единого социального, политического и экономического пространства российского социума посвящены исследования Гельбраса В., Замятина А., Межуева Б., Жукова А., Ланькова А. Ларина В., Лешковой О., Мясникова В., Рожанского М., Шинковского М., Стреловой О. и других отечественных авторов. В них отмечается незавершенность социальных и экономических преобразований
дальневосточного региона, особый характер его заселения и освоения, раскрывают процесс формирования его особого социального смысла, показывают как концептуализацию национального интереса России па дальневосточном направлении.
Особенности освоения дальневосточного пространства и проблемы развития трансграничных связей описаны в публикациях современных исследователей. Этим вопросам посвятили свои исследования Алексеев А., Здравомыслов А., Кабузан В., Кинней X., Кирюхин Ы., Крадин Ы., Морозов Б., Романова В., Рыбаковский Л., А., Савельев И, Снесарев А., Фетисов Л., Цыганов 10., Яковлев А.
Выявление социально-экономической специфики приграничных регионов, оценки состояния и проблемы государственного регулирования миграционных и других социальных процессов нашли отражение в научных изданиях многих отечественных ученых и практиков. Существенный вклад в исследования данной проблематики внесли Авдокушин Е.Ф., Вавилова Е.В., Воробьева О.Д., Тонкий Н.Н., Карелова Г.И., Рыбаковский Л.Л., Ишаев В.И., Минакир П.А., Сыркин В., Миндогулов В.В., Байков Ы.М., Мотрич Е.Л., Филонов A.M., Попов А.Д., Соболева СВ., Чудаева О.В., которые сходятся во мнении, что государству необходимо обратить усиленное внимание на развитие миграционных процессов, в том числе на Дальнем Востоке России.
Несмотря на значительное число работ, отражающих проблемы Востока России, исследованию социально-пространственных характеристик дальневосточного приграничья, действующего в повой системе факторов и условий рыночных отношений в этих работах уделяется недостаточное внимание. Малоизученными остаются вопросы исследования текущих социальных процессов в дальневосточных регионах, состояние и динамика изменения социальной структуры с учетом региональных особенностей. Недостаточно исследованы вопросы трансграничного взаимодействия населения, роль властных структур в системе управления пространственным
развитием. Данные предпосылки обусловливают целевую необходимость диссертационного исследования, выбор его объекта и предмета.
Цель исследования: выявление особенностей социального пространственного развития дальневосточного приграничья, определяющих их факторов и условий
Задачи исследовании:
Проанализировать и определить теоретические и методологические подходы к исследованию российского социума в контексте приоритетов пространственного развития дальневосточного приграничья.
Рассмотреть статусно-ролевые критерии и показатели как инструменты исследования пространственного развития социально-территориальных образований
Диагностировать социальное образование российского общества типа «дальневосточное приграничье», выявить детерминирующие его факторы и условия
Выявить структуру особого пространства-посредника, его социальные преимущества и противоречия приграничного развития и определить пути его оптимизации программно-целевыми методами управления. Объект исследования: Дальневосточное приграничье как социальное
образование социального пространства российского социума (на примере
Хабаровского и Приморского краев, Амурской области, Еврейской
автономной области)
Предмет исследования: особенности социального пространственного
развития дальневосточного приграничья, определяющие их факторы и
условия
Эмпирическая база исследования. Исследование базируется на анализе результатов исследований, полученных' лично автором или при его непосредственном участии:
1. Экспертный опрос по проблемам развития Дальневосточного региона
(руководитель Н.М.Байков, д.с.н., проректор по научной работе
Дальневосточной академии государственной службы, 2003 г.). В качестве
4/ экспертов выступали руководители и специалисты ведущих отраслей
дальневосточного региона. Выборочную совокупность составили
руководители высшего звена - 16%, среднего звена -30% и специалисты -54%, что в целом отвечает структуре экспертного сообщества (п—100 чел)
Неформализованное интервьюирование, проведенное автором в 2005 году с гражданами РФ и КНР, участвующими в социально-экономическом взаимодействии (n = 56).
Социологический опрос «Молодежь Хабаровского края: проблемы и перспективы», 2005 г. (п=649). Генеральную совокупность составляла молодежь Хабаровского края трех возрастных групп - 17, 24 и 29 лет. Тип выборочной совокупности - многоступенчатый, квотный - в разрезе трех основных характеристик (пол, возраст, территория проживания)» случайный на этапе отбора респондентов. Научный руководитель - д.с.н., профессор Н.М. Банков.
Социологический опрос «Молодежь Смидовичского района ЕАО: три жизненные ситуации», 2003 г. (п=451). Генеральную совокупность составляла молодежь трех возрастных групп - 17, 24 и 29 лет. Тип выборочной совокупности - многоступенчатый, квотный - в разрезе трех основных характеристик (пол, возраст, территория проживания), случайный на этапе отбора респондентов. Научный руководитель - к.с.н., доцент Ю.В. Березутский.
Социологический опрос «Студенчество Дальнего Востока: проблемы и перспективы профессионального становления», 2005 г. (п=1940). Генеральную совокупность составляли студенты старших курсов, обучающиеся в вузах Хабаровского и Приморского краев, Амурской,
\ Камчатской областей, Еврейской автономной области, Республики Саха
(Якутия). Тип выборочной совокупности многоступенчатый, квотный,
случайный на этапе отбора респондентов. Научный руководитель - д.с.н., профессор Ы.М. Банков.
6. Вторичный анализ материалов официальной данных органов статистики Российской Федерации и Дальнего Востока, федерального и регионального законодательства, электронных ресурсов «Интернет» и средств массовой информации.
Теоретико-методологическая и методическая основа
исследования. Методологической основой исследования является системный междисциплинарный подход, позволяющий использовать теоретические положения как классической и современной социологии, так и других наук (философии, социальной психологии, экономики, политологии, демографии и др.). Методологическую основу составили работы зарубежных (Зиммель Г., Дюркгейм Э., Маркс К., Сорокин П., Бурдье П.) и современных отечественных ученых (Филиппов А., Ильин И., В.Ишаев В., Минакир П., Мотрич Е., Бакланов П., Миндогулов В., Цымбурский В.), разрабатывающих проблемы становления и пространственного развития дальневосточных регионов, внесших значительный вклад в понимание целей, задач и характер развития российского социума.
В качестве научно-методических оснований диссертационной работы выступили методы системного и стуктурно-функционального анализа, сравнительного и социально-культурного исследования жизнедеятельности на Востоке России, а также эмпирические методы социологии (анкетирование, интервью, анализ документов).
Основные научные результаты, полученные лично соискателем и их научная новизна.
1. Научно обоснован и объективирован феномен российского социума,
определяемый как «дальневосточное приграничье», раскрыты особенности
его социальной организации как пространства «проточного типа»,
доминанты его социального, демографического, культурного,
трансграничного развития.
Выявлены и описаны особенности формирования и функционирования дальневосточного социума по типу «пространство-посредник», объективные и субъективные факторы пространственного развития и взаимодействия в условиях приграничья.
Обоснована необходимость оптимизации программно-целевых методов в управлении социальными изменениями дальневосточного приграничья и разработаны предложения к пространственному развитию российского социума.
Положения, выносимые на защиту.
Стратегии развития дальневосточного приграничья России реализованные в историческом развитии и ориентированные на освоение территории по типу «крепости» и «форпоста», военно-стратегического закрепления в Азиатско-Тихоокеанском регионе, базировались на государственном патернализме, что обеспечивало его устойчивое и эволюционное развитие, стимулировало развитие экономики и социального ландшафта, гарантировало населению социальные преференции и преимущества. Современное положение российского социума характеризуется высоким уровнем его статусно-ролевой рассогласованности в своем пространственном развитии, концептуализации национального интереса, особенно в отношении Дальнего Востока, его роли и места в трансграничном взаимодействии со странами Азиатско-Тихоокеанским региона. Радикальный разлом социально-экономических связей и разрушение статусно-ролевых позиций в механизме жизнедеятельности населения дальневосточного приграничья в постсоветский период привел к острому по форме и затяжному по социальным, экономическим и геополитическим последствиям системному кризису, разрушению социального капитала регионов.
Социальное пространство дальневосточного приграничья обладает особым - «проточным» типом организации, связанным со спецификой заселения, расселения и проживания в регионе, отличается редким и
стремительно убывающими человеческими ресурсами, их крайней
неравномерность на значительной по размерам и слабой освоенной
территории страны. Динамика миграционных процессов вкупе с высоким
уровнем естественной убыли населения, особенно трудоспособных
возрастов, особым типом социально-экономического развития и
трансграничного взаимодействия «сжимают» социальное пространство
жизнедеятельности в дальневосточном приграничье, усиливают
межрегиональное и трансграничного неравенство, деформируют социальную структуру, криминализируют экономику и социальную сферу. Как следствие, усилилась автаркия дальневосточных территорий, отставание их в темпах развития от центральных регионов страны, возросла межрегиональная и внутрирегиональная социальная и экономическая дифференциация и
Основой для выработки эффективной стратегии выступает понимание дальневосточного приграничья как пространства-посредника, имеющего сильные, заселенные и готовые к сотрудничеству территории российского социума. Смена парадигмы «форпоста» в сознания дальневосточного населения и органов власти типа на парадигму «торговая фактория» нивелирует риски особой организации жизнедеятельности, угрозы и вызовы трансграничного взаимодействия, позволяет осуществлять интеракцию социально-территориальных общностей на основе взаимовыгодного сотрудничества. Оптимальным инструментом эффективной социальной организации российского социума в дальневосточном приграничье выступает реальное по содержанию и механизмам реализации программно-целевое управление, интегрированное в социальные практики населения, его потребности и интересы.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Результаты диссертационного исследования могут стать основанием
для выработки принципов долгосрочной стратегии развития
дальневосточного приграничья. Материалы диссертации могут быть использованы в практике преподавания социологии, политологии,
философии политики, а также дисциплин национально-регионального компонента и курсов по выбору.
В целом результаты исследования открывают перспективы для углубления научного направления, связанного с социально-пространственным развитием Востока России, его трансграничным взаимодействием.
Апробация. Основные положения диссертации были доложены и обсуждены на 2 международных и 4 межрегиональных и региональных научно-практических конференциях, симпозиуме и семинаре: «Развитие взаимодействий в правовом и экономическом пространстве стран АТР» (Хабаровск, 2003); «Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России» (Хабаровск, 2003); «Анализ современного состояния и перспективы развития регионов Дальнего Востока» (Биробиджан, 2003); «Проблемы устойчивого развития регионов в XXI веке» (Биробиджан, 2004); «Экономика, управление, общество: история и современность» (Хабаровск, 2005); «Экономика, управление, общество: история и современность» (Хабаровск, 2006), на заседании кафедры социальной работы и социологии Дальневосточной академии государственной службы. Результаты исследования отражены в 5 научных публикациях, в том числе в одной статье, опубликованной в рекомендованном ВАК РФ журнале.
Структура диссертации состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Структура диссертации состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы.
Пространственное развитие региона как предмет социологического анализа
Современная социология нередко ставит под сомнение надежность системпо-организмических моделей социума. Все большее значение приобретают обстоятельства, связанные с желанием сосредоточить внимание на процессуальной стороне социальной реальности. Стремление рассматривать социум или основные элементы его социальной структуры (индивид, группа, институт) как модель социального пространства или образ поля позволяет рассматривать всю социальную реальность как динамический поток изменений различной скорости, интенсивности, ритма и темпа. Интегральное обобщение этого нередко определяется как «социальная жизнь».
Социология пространства как отрасль социологического знания имеет уже долгую историю и серьезные исследовательские традиции. В силу этого, прежде чем перейти, собственно, к изложению предмета нашего исследования необходимо определить теоретико-методологическое понимание социального пространства как объекта социологического анализа. Что представляет в современных условиях российский социум, если иметь в виду его приграничные территории в России? Какие проблемы находились в поле зрения социологии региона для современности?
Социум (от лат. socium - общий, совместный) - один из социологических терминов, который по сути до настоящего времени не обрел своего точного значения. Отечественное определение социума имеет значения как «человеческая общность как результат исторически сложившихся форм деятельности людей» и так «группа людей объединяющих по каким-то профессиональным, культурным и т.д. признакам». В самом общем виде социум - большая устойчивая социальная мощность, характеризующаяся единством условии жизнедеятельности и общностью культуры, культурного наследия и традиций.
Его происхождение, как признается большинством исследователей, восходит к понятиям мир («мір"). Русское слово («мір"), утраченное в результате реформы русского алфавита, означает некую совокупность людей, принявших единое для всех них мироописание, и договорившихся о вполне конкретном поведении в тех или иных ситуациях, т.е. принявших некое единое восприятие социальной реальности. Именно здесь, как нам представляется, кроются глубинные корни особенного, отличного от многих народов, понимания роли и значимости социума-общины, которое имеет место среди населения России.
«Есть два подхода к пониманию социального пространства: субстаїїциалистскии и структуралистский. В первой трактовке оно состоит из субстанций, т.е. индивидов, их групп и организаций, соединенных социальными отношениями. Социальное пространство обладает материальной субстанцией-людьми» .
П. Сорокин считал, что «социальное пространство есть некая вселенная, состоящая из народонаселения Земли...Определить положение человека или какого-либо социального явления в социальном пространстве означает определить его (их) отношение к другим людям и другим социальным явлениям, взятым за такие «точки отсчета» . Э. Дюркгейм писал, что общественные процессы и институты - это «реальные, живые действующие силы, которые, определяя собою индивида, тем самым
доказывают, что они зависят от него по крайней мере тогда, когда он входит в качестве элемента в те комбинации, результатом которых они являются .
Во второй трактовке социальное пространство - это надындивидуальная реальность, состоящая из структурированных социальных отношений. «Общество, - по словам К.Маркса, - не состоит из индивидов, а выражает сумму тех идей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу» [76]. При этом социальное пространство выступает как надындивидуальная реальность, состоящая из структурированных социальных отношений. По словам К.Маркса «Общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех идей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу».
По нашему мнению, акцент на размежевании индивидов и социальных отношений, в которые они погружены, во многих случаях не имеет особого значения и не сказывается на качестве исследования. Разумеется, социальное пространство не существует без индивидов. Его материальное содержание -это бесчисленные практики бесчисленных индивидов7. Социальные характеристики нередко «пропитывают» индивида, и отделить его от его системы отношений и взаимодействий можно лишь теоретически, практического же смысла в этом нет. Социальное пространство - это не сколько-нибудь устойчивое состояние, а огромный комплекс ни на мгновенье не останавливающихся процессов.
Российское приграничье: социально-пространственная организация социума
Категорийное определение государственной границы как линии (рубежа), определяющей пределы государственной территории и закрепленной соглашениями соответствующих сопредельных государств, де-юре остается неизменным. Но де-факто это понятие в современных условиях межцивилизационных отношений гораздо объемней, сложнее и более многопланово.
В пореформенный период Россия активно начала вхождение в структуры международных экономических, политических и культурных связей. С о ответствен}! о воздействие внешней среды на жизнь государства и российского общества стало более интенсивным, что имеет для него принципиальное значение. Ибо протяженность ее границ составляет 60 тысяч 932 км. Она сегодня граничит с 16-ю государствами. Площадь исключительной экономической зоны РФ составляет 8,6 млн. квадратных километров. На границе РФ соприкасаются между собой около 50 народов и национальностей приграничных регионов России и сопредельных государств.
Из 89-и субъектов Российской Федерации 45 - представляют приграничные регионы страны. Они занимают 13077,7 тысяч квадратных километров, что составляет 76,6% всей территории страны. В них проживает 63998,1(43,1%) тысяч человек или 31,6% населения России. Уже сегодня во внутреннем приграничье возникают проблемы, раннее неизвестные государству: спонтанная трудовая миграция, массовая контрабанда, в том числе наркотиков и оружия, криминализация приграничных территорий.
Граница всегда была не только географическим рубежом, но выполняла одновременно несколько функций, в том числе функции связи и разделения, разделяя и связывая культурно-этнические, материальные и духовные интересы народов, наций и культур.
С позиции национальной безопасности приграничье является сосредоточением всех ее структурных компонентов национальной безопасности, которые проявляются в нем наиболее ярко: военные, социально-политические, экономические, экологические и информационные. К сожалению, проблемам приграничья, как определенной социально-пространственной организации, специфического сегмента территории государства уделяется недостаточно внимания в отечественной социальной науке и практике, основной упор делается на вопросы обеспечения военной или национальной безопасности.
Между тем специфика дальневосточного приграничья с начала ее формирования носила яркую индивидуальность, так как оно являлась системообразующим фактором на Востоке России. Это прекрасно понимали генерал-губернаторы Дальнего Востока и Восточной Сибири, которые делали все для полноправного функционирования социальной и экономической организации приграничья.
Динамику российского социального пространства многие отечественные исследователи видят в постоянном расширении и постоянном растворении границ. Один из отечественных экспертов в области геополитики И. Прохоренко пишет о том, что в русской эпической теме «бескрайности, бескрайних просторов» подспудно заложено понимание пространства, свободного от врагов, где «граница» бесконечно далека, а значити далек иноземный враг [104].
Таким образом, «бескрайность» России может означать для нее не растворение в просторах континента, но окружение любой мыслимой точки отсчета «своим иным», отодвигающим на неопределенное удаление, за горизонт некое враждебное «не-свое-иное» (отсюда хоть три года скачи - ни до какого государства не доедешь). По утверждению В.Страды, свойством российского геополитического пространства, в отличие от пространства коренных европейских наций, считается, прежде всего, отсутствие ясных границ, постоянный диффузный переход России в не-Россию и наоборот [122].
В свою очередь В.Цымбурский [134] создает модель России как «острова». По его представлению, в XVII веке Россия обретает черты гигантского острова внутри континента, русского острова с иноэтническими вкраплениями. Доказательством тому, ему послужили записки европейцев XVII в., гротескно изображающих Россию страной столь обширной, сколь и непроходимой, пересеченной кустарниками и болотами, через которые надо настилать гати, пустынной на десятки миль и, однако, охраняемой так сурово, что туда тайно ни въехать, ни выехать [17].
В.Цымбурский согласует два различных видения, осмысляя «безграничную» разомкнутость России в соседние регионы, по аналогии с традициями островных государств в их отношениях к окрестным морям и проливам. Такие государства то включают эти воды в свое геополитическое тело, подступаясь к континенту и захватывая на нем плацдармы, то замыкаются в островном ядре, заставляя морс служить им защитой. Отсюда Ь сочетание размытости и неприступности границ [135].
С XVI-XV1I веков российская власть не была заинтересована в какого-либо рода конструктивной фиксации своего пространственного видения и ограничении ареала колонизации. Она шла не по пути фиксации пространства власти при помощи статических конструктов, а путем маркировки завоеванного пространства динамичной системой кордонов и крепостей. Опора на эти системы обеспечивала постоянное расширение российской территории.
У А. Тойнби есть очень важное понятие - «напряжение границы». Но напряжение границы - это фактор существования не только «варварского» пространства власти по ту сторону границы-стены, но и пространства власти, структурированного империей по эту сторону. Наличие внешней угрозы, фиксируемое стеной, обеспечивает поддержание необходимого напряжения и жизнеспособности пространства власти как такового. При такой интерпретации становится очевидным не формальное, а сущностное сходство Великой Китайской стены и Берлинской стены. Берлинская стена -такое же средство создать напряжение границы внутри пространства власти, как и три тысячи лет назад.
Объективные и субъективные факторы развития приграничного социума
Дальний Восток России выбивается из общей картины развития страны в силу многих факторов и условий, имеющих политическое, экономическое, социальное, природно-климатическое, географическое и иное содержание. Исторически этот огромный регион (около 40% территории РФ) развивался под пристальным вниманием государства. Политика в отношении этих территорий была не просто патерналистская, но именно государственная в полном смысле этого слова. Она была направлена на достижение нормального и устойчивого социально-экономического развития региона. Именно такой подход давал несомненные результаты.
Отказ государства в начале 90-х годов от своих обязательств и вообще от проведення акцентированной социальной и экономической политики привел к катастрофическим последствиям, как для дальневосточного региона, так и для России в целом. К 2002 году промышленный потенциал Дальнего Востока уменьшился по сравнению с 1991 годом на 46,2%. (В среднем по России - на 35,1%). [52]. Следовательно, кризис в регионе был более продолжительным и глубоким, а его последствия проявились наиболее остро.
Исключительно негативно сказалась на экономике и социальной ситуации Дальнего Востока либерализация цен и тарифов, прежде всего в тепло- и энергоснабжении, а также транспортном обслуживании предприятий и населения. Рост цен и тарифов продолжается и в настоящее время. Как следствие, экономический рост Дальнего Востока до сих пор значительно отстает от среднероссийских параметров. Вследствие этого разрыв в промышленном развитии не уменьшается, а даже увеличивается, не смотря на повышенные темпы роста инвестиций в основной капитал в последние годы. В итоге разница в темпах за 1999-2004 гг. составила 23,95. Иными словами, промышленность дальневосточного региона в среднегодовом исчислении росла в 1,28 раза медленнее, чем весь промышленный комплекс страны. Экономические проблемы не могли не сказаться на положении в социальной сфере.
Покупательная способность населения в дальневосточном регионе ниже, чем по стране в целом. На свой чуть более высокий доход дальневосточник может оплатить только 98% фиксированного набора товаров и услуг, в то время как средний россиян может оплатить 1.24 таких наборов. Высокий уровень цен на потребительские товары и услуги вынуждает дальневосточника относительно больше тратить на питание, одежду, транспортные и коммунальные услуги, а по существу сокращать их потребление. Величина прожиточного минимума на Дальнем Востоке не менее чем на 40 % выше, чем в среднем по России в силу более высоких цен, климатических условий. Это приводит к тому, что доля бедного населения в регионе выше среднероссийского уровня. За пять лет разрыв в темпах составил 30,2% не в пользу восточных регионов. Будучи слабо востребованной на национальном рынке, экономика региона стала, с одной стороны, развиваться в автаркическом режиме, а, с другой стороны, переориентироваться на внешние рынки.
Низкий жизненный уровень, усугубляемый обострившимся чувством оторванности от остальной страны, привел к подлинному кризису в демографической сфере. За период с І 991 по 2004 годы сокращение постоянного населения составило І миллион 600 тысяч человек, или 15,4%, в том числе за счет миграции - 1,4 миллиона и за счет естественной убыли -200 тысяч человек. Если в стране в целом сокращение численности населения почти прекратилось, то регион за 1999-2004 гг. потерял 3,3% или около 320 тысяч человек. Сейчас динамика естественной убыли населения в регионе стабилизировалась на уровне, когда превышение смертности над рождаемостью ведет к ежегодной потере 22 тысяч человек в год. Таким образом, хотя пик экономического спада пройден, население продолжает сокращаться. Средний уровень душевых доходов на Дальнем Востоке в номинальном выражении выше на 5 %, чем по стране в среднем (4150 рублей на Дальнем Востоке против 3950 рублей в РФ в 2004 г.), но стоимость фиксированного набора потребительских товаров услуг на треть выше среднероссийского уровня. Как следствие, во - первых, экономический рост дальневосточного приграничья отстает от среднего по национальной экономике, так как он, в основном, сосредоточен в сырьевом и особенно топливном секторах, без достаточной поддержки в секторе обрабатывающих производств. Во - вторых, эффективность роста, оцениваемая по показателю отдачи капитала на ВРП, снижается, обусловливая стагнацию удельного веса региона в совокупном ВВП страны. В-третьих, промышленный потенциал региона не используется в полной мере.
Большинство регионов Дальнего Востока, занимающих его южную, приграничную зону - пространственно неоднородные. Как правило, это вытянутая на сотни километров территория, с ограниченной транспортной доступностью, разделенная на зоны ло уровню освоенности и характеру расселения, сильно различающаяся по природным и климатическим условиям.
Пространственное развитие Приморского и Хабаровского краев имеет социальное преимущества в том, что это более чем другие территории дальневосточного приграничья (ЕАО, Амурская область) освоенные и индустриально развитые регионы. Они пережили глубокий промышленный спад и разрыв хозяйственных связей с западными районами России, но адаптировались к новым экспортным возможностям не только для сырьевых отраслей, но и для отдельных предприятий ВПК, что позволило повысить доходы населения и снизить безработицу, уменьшить миграционный отток населения, поддерживать развитую систему профессионального образования. При этом Приморье имеет более выгодное положение в приграничье, благодаря более устойчивому развитию столичной агломерации и портов, более мобильному и адаптивному населению, динамичному развитию системы высшего образования.
