Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальная интеграция: геронтологический аспект 15
1.1 Современные объяснительные модели старости в контексте социально-демографических изменений общественной жизни 15
1.2 Социальная эксклюзия в контексте факторов риска 34
Глава 2. Социокультурные механизмы активизации личностного потенциала пожлых63
2.1 Интеграционная модель социальной политики в стареющем обществе ...63
2.2 Интегрирующие геронтологические стратегии 90
Заключение 115
Список использованной литературы 122
Приложения 141
- Современные объяснительные модели старости в контексте социально-демографических изменений общественной жизни
- Интеграционная модель социальной политики в стареющем обществе
- Интегрирующие геронтологические стратегии
Введение к работе
Актуальность исследования определяется необходимостью теоретического развития и важностью методологической разработки новых подходов к осмыслению социокультурных проблем старости. Последнее стало особенно актуальным в связи с тем, что в международных документах, в академических дискурсах артикулируется идеал общества для всех возрастов, принцип социального развития «к обществу без различия возрастов». Этот принцип пропагандирует такой идеал общества, который обеспечивает нормальные условия жизни для всех. Общество для всех призвано обеспечить всем поколениям возможности взаимного вклада друг в друга и совместного использования плодов такого вклада на основе неразделимых принципов: взаимности и справедливости. Главный принцип концептуализации общества для всех возрастов - принцип взаимозависимости. Представляется важным определение того, каким образом взаимозависимость может сохраняться в семье и обществе по мере изменения доли пожилых людей и молодежи в структуре населения.
Фокусирование внимания на проблеме общества для всех возрастов обусловлено существенными изменениями в возрастной структуре современного общества. Во - первых, речь идет о тенденции постарения населения, увеличении доли пожилых людей, причем, увеличение возрастных групп
4 опережает рост социокультурного разнообразия. При росте «одинаковых людей» происходит и унификация социальных услуг. Во - вторых, имеет место возрастная ценностная асимметрия в обществе (размер и способ дохода, «открытость» социальных позиций, дающих доступ к воздействию на различные социальные процессы, возрастная институциональность). Происходит возрастная поляризация (молодость - старость). В современной России отмечают монопольное обладание доступами к ресурсам, выгодами со стороны молодежи. Пожилые люди позиционируются как подчиненные, имеющие возможность использовать лифты социальной мобильности лишь в направлении снижения качества жизни. Макроэкономические проблемы рассматривались до недавнего времени в основном с точки зрения расходов на социальное обеспечение пожилых людей-иждивенцев. В последнее время приходит осознание того, что возрастающий относительный показатель числа пожилых людей-иждивенцев сам по себе является всего лишь одним из многих факторов, влияющих на способность страны обеспечивать стабильный доход своему пожилому населению наряду с обеспечением экономического роста. Необходим широкий и более комплексный подход, предусматривающий учет и ряда других факторов. В - третьих, происходят структурные и функциональные изменения геронтологической группы. Сейчас это - гетерогенная группа с широкими возможностями.
В российских условиях надо иметь в виду и феномен генерации послевоенного «демографического эха». Послевоенная генерация—объект «образовательной экспансии». Речь идет о поколении с повышенными жизненными аспирациями.
Своевременной представляется проблема конструирования модели изменения жизненного курса в стареющем обществе, включающая разработку механизмов активизации личностного потенциала пожилых, разнообразных социально-политических, рекреационных, коммуникативных, образовательных практик интеграции пожилых людей в социальные взаимодействия.
5 В условиях устойчивого старения населения актуальным оказывается изучение специфических социокультурных потребностей пожилых людей, анализ их предпочтений, установок в направлении продолжения активной жизни, пути и методы привлечения пожилого человека к участию в социокультурных событиях.
Трансформация российского общества породила целый ряд экономических, финансовых, социально-психологических проблем геронтологической группы, в том числе проблему невостребованности и исключенное пожилых людей из социального пространства. Вступление в пожилой возраст порождает ситуацию, когда геронтологические риски дополняются кризисом трансформационных процессов в российском обществе, что неблагоприятно отражается на пожилых людях, попадающих в группу социальных аутсайдеров. Наиболее важным аспектом становится социологическая рефлексия включенности пожилых людей во все сферы жизнедеятельности современного общества.
Актуальной представляется разработка и реализация социальной политики на уровнях федеральных, региональных и местных органов власти, наличие дифференцированного подхода к геронтологической группе, учитывающего сосуществование в ней различных субкультур с разной степенью интегрированности в общество, создание компенсаторных механизмов, предупреждающих социальные эксклюзивные практики по отношению к данной возрастной группе. Возникает необходимость в формировании нового, позитивного имиджа старости, позволяющего воспринимать пожилых людей как активную часть населения, в которой сосредоточена значительная часть пока невостребованного культурного и квалификационного потенциала. В России необходимо становление новой системы социальной интеграции пожилых граждан, ориентируемой на инициативы «снизу». Актуализация научных поисков в этом направлении неразрывно связана с изменением статуса старости в современном обществе, что предопределяет необходимость нового
уровня научной рефлексии в направлении осмысления роли и места пожилых людей в контексте социальной занятости, трудовой реабилитации, образования, переквалификации, и, наконец, карьерной динамики и профессионального роста.
Степень научной разработанности. В начале XXI в. интенсивность исследования социальных проблем старости, старения возросла. Появились новые проблемы, новые подходы к решению традиционных социогеронтологи-ческих вопросов, связанные с глобализацией, становлением мирового информационного пространства, новыми геронтотехнологиями. Предметом обсуждения становятся следующие проблемы: модернизация старения; экология старения (В. Шайя, Р. Штейд, М. Греллер, Д. Филд); образование в позднем возрасте (М. Елютина, Э.Чеканова); имидж пожилого человека в современном обществе (Э. Карюхин, Г. Парахонская, Н. Шабалина); старость и мобильность (С. Балабанова, Н. Панина, А. Писарев); старость и продолжение профессиональной деятельности, карьера в позднем возрасте (Э. Иванкова, Н. Кондакова, Т. Смирнова); новые конфликты в геронтологическом секторе (Н. Гегедюш, И. Лотова); использование потенциала представителей третьего возраста, социальные сети в позднем возрасте, коммуникативные ресурсы (В. Альперович, М. Елютина, Л. Михайлова, В. Патрушев), проблема девиации и жестокого обращения с пожилыми людьми (Т. Темаев, П. Пучков).
Интересными представляются интерпретации конструирования отношений к пожилым людям в исторической перспективе, представленные в работах Ф. Ариеса, Дж. Демоса, М. Райли, А. А. Смолькина, А. Фоунера. В условиях глубоких преобразований в России особенно актуальной представляется проблема геронтологической идентичности, поскольку пожилой человек оказывается в ситуации, где он не в состоянии определить свой жизненный дискурс и должен строить идентичность своего «Я» в перспективе предвосхищения социальных реалий. Концепции социальной идентичности, представленные исследованиями П. Бергера, Т. Лукмана, Дж. Мида, П. Таунсенда, В. Ядова,
7 отражают четкую рефлексию геронтологических идентификационных стратегий. Значимой представляется проблема жизнедеятельности в пожилом возрасте. Среди работ последних лет внимания заслуживают работы И. Бестужева - Лады, М. Руткевича, Ж. Тощенко, А. Здравомыслова, Ф. Шереги, Е. Тар-шиса, Г. Зборовского, которые разработали сферный подход к изучению стиля жизни, позволяющий рассматривать отдельно взятую социально-демографическую группу, специфику ее образа жизни.
Следует выделить публикации, ориентированные на демографический анализ (Е. Егорова, Л. Лебедева, Б. Бреев), отражающие нюансы социально-экономических последствий постарения населения (В. Куценко, С. Робель), затрагивающие сферу межпоколенных трансфертов (Б. Дубин, Н. Лисовский, С. Спасибенко, Н. Шахматова), тенденции развития тендерных отношений в стареющем обществе (А. Серенсен). Несомненную ценность представляют исследования труда и профессиональной карьеры в поздний период жизни, особенностей профессиональной подготовки и переподготовки пожилых (М. Греллер, X. Деннис, Ф.С. Либиг, Р. Версли).
С учетом наметившихся положительных интерпретаций позднего возраста в отечественном социологическом сообществе, тем не менее, следует признать, что социологическое исследование старости находится на периферии научного знания. На сегодняшний день по данной проблематике отсутствуют не только теоретические обобщения, но и представительные данные, нет комплексного изучения широкого спектра проблем старости. Попытки обращения к зарубежному опыту не всегда являются положительными из-за неадекватной социокультурной специфики российского общества. Социологический анализ старости в значительной степени фокусируется на простом изложении образа жизни и потребностей пожилых людей, приобретая инвентарный характер простого перечисления социальных проблем данной группы населения. Социальное изучение зачастую сводится к однотипности и однотонности воспри-
8 ятия пожилого человека, расставляя приоритеты только на изменениях здоровья и проблемах ухода, что сужает исследования старения.
Системный анализ механизмов интеграции пожилых людей в социальном пространстве, проблема их разрешения, разработка системных подходов к субъектам социального развития, препятствующая их исключению из процессов социальной жизни, нуждаются в серьезном научном обеспечении.
Целью настоящего исследования является социологическая рефлексия интеграционных процессов представителей третьего возраста, выработка основ концепции социального участия данной социально-демографической группы. Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи:
анализ основных теоретических подходов и моделей объяснения старости, интерпретация социокультурного смысла интегрированной старости; анализ их характерных черт;
исследование основных форм социального участия и социальной интеграции пожилых людей в контексте социальных изменений;
идентификация источников социальной эксклюзии, факторов дезинтеграции, исключенности пожилых;
выявление особенностей формирования и трансформации социальных рисков в контексте дифференцированного подхода к геронтологической группе;
проведение анектного опроса с целью выявления позиционирования представителей разных возрастных групп относительно проблем старости;
- обоснование практических рекомендаций в адрес субъектов социальной
политики.
Объектом исследования выступают процессы интеграции пожилых людей в условиях современной России.
Предмет исследования - формы социального участия пожилых людей, отражающие социально-экономические, политические, культурные реалии современной российской действительности.
9 Теоретическими и методологическими основаниями диссертационного исследования являются фундаментальные работы Э. Дюркгейма, К. Маркса, М. Вебера, теории социального риска (У. Бек, О. Яницкий), парадигма социальных изменений П. Штомпки, теория трансформаций В. Ядова, современные социогеронтологические подходы (В. Альперович, М. Елютина, Е. Моле-вич, Г. Парахонская). Метод научного объяснения находится в рамках проблемных теоретических положений критической и интерпретативной парадигм. Данное исследование носит междисциплинарный характер и рассматривается с позиций социологии, социальной и возрастной антропологии, психологии, превентивных социальных программ. Методологические установки, задающие направления научной рефлексии автора, раскрываются в работах, обосновывающих гетерогенность старшей возрастной группы, изменение жизненного курса в стареющем обществе, осуществляющих социокультурный анализ старости (В. Альперович, М. Елютина, Н. Щукина). Автор обращается к разрабатываемым современными авторами концепциям социальной инклюзии (М. Елютина, О. Краснова, И. Назарова, Е. Ярская-Смирнова). Операцио-нализация основных понятий и процедура эмпирического исследования разрабатываются в соответствии с принципами социологического исследования, содержащимися в работах И. Девятко, О. Шкаратана, В. Ядова.
Эмпирической базой исследования являются результаты социологического опроса, проведенного автором в 2003 году в составе исследовательской группы «РОСС-ХХІ ВЕК» (опрошено 2820 человек) и охватившего население Саратовской, Нижегородской, Свердловской, Оренбургской, Волгоградской областей и г. Самары, а также вторичный анализ опубликованных результатов социологических исследований по данной проблеме, статистическая информация Госкомстата, нормативно-правовые документы Российской Федерации.
Основная гипотеза исследования. В качестве факторов, препятствующих включению представителей третьего возраста во все сферы жизнедеятельно-
10 сти общества, выступают не только объективные обстоятельства, оказавшись в которых, пожилые люди не имеют возможности воспользоваться предоставленными им социальными правами, но и состояние эксклюзии, связанное с индивидуальным прочтением обстоятельств жизни.
Научная новизна диссертационной работы определяется следующими позициями:
выделено смысловое пространство «интегрированной старости»;
определена специфика процессов интеграции пожилых людей в контексте социальных изменений и их собственного позиционирования в отношении своего места в различных сферах общества;
обосновано, что стимулирующие стратегии, инициируемые «снизу», самими пожилыми людьми, представляют собой достаточно эффективный механизм адаптации и интеграции пожилых людей в социум, препятствуют нисходящей мобильности в условиях общественной нестабильности;
по-новому представлена таксономия терминов и определений, связанных с социальной эксклюзией, проведен оригинальный авторский анализ источников и основных форм социальной эксклюзии пожилых людей;
эксплицирована авторская типология зон социальной интеграции и социального участия представителей третьего возраста по разряду содержания и генерализации рисков.
Научные положения, выносимые на защиту:
1. Социальная интеграция означает признание равного достоинства индивидов, независимо от их возраста, определенный баланс интересов разновозрастных групп. Социальная интеграция пожилых людей - это их включенность во все сферы социальной жизни - трудовую деятельность, политическое участие, образование, пенсионное обеспечение, культуру в целом. Практики интеграции оказываются эффективными в той мере, в какой они соответствуют конвенциям данного общества. Смысловое пространство «интегрированной старости» включает следующие позиции: отказ от зави-
симых отношений между пожилыми людьми и государственными институтами, переориентация в системе социальной поддержки от опекающих/ контролирующих стратегий в отношении пожилых людей к стратегиям, стимулирующим их активность, личностно - ответственное формирование собственной жизни; перенесение акцента с программ вспомоществования на поддержку в получении (сохранении) работы и достижение самообеспечения; развитие различных форм заботы о пожилых людях и различных форм заботы со стороны пожилых людей; реальное признание (недекларативное) принципа дифференцированности социальной политики, который предполагает учет гетерогенности пожилого населения.
2. Социальная эксклюзия представителей третьего возраста может быть рассмотрена: как ситуация, включающая совокупность объективных обстоятельств, оказавшись в которых, пожилые люди не имеют возможности воспользоваться предоставленными им социальными правами; как процесс, фиксирующий определенные стадии, уровни, глубину, интенсивность абсолютной и относительной социальной депривированности представителей третьего возраста; как состояние, определяющееся рефлексией, интерпретациями ситуации, самоидентификацией, связанное с индивидуальным прочтением обстоятельств жизни, собственным позиционированием в отношении социальных изменений.
В качестве основных форм социальной эксклюзии выступают: невозможность реализации определенных стандартов материального потребления, а также отсутствие или сокращение доступа к основным, применительно к условиям России, формам социального участия и социальной интеграции. Социальная эксклюзия старшего поколения связана, главным образом, с практиками исключения из ведущих сфер жизнедеятельности, оттеснения их на периферию социальной жизни. Типология социальной эксклюзии в отношении представителей третьего возраста по разряду ведущих сфер жизнедеятельности включает: эксклюзию от продолжения профессиональной деятельности;
12 эксклюзию от престижных форм потребления; эксклюзию от источников кредита; эксклюзию от образовательного поля.
3 . Социальная эксклюзия - это результирующая факторов риска, эффект накопления во времени результатов воздействия факторов риска, когда человек не в силах справиться с ситуацией, его ресурсы для осуществления радикальных преобразований ограничены. Помимо общих, трансформационных рисков, выделяются геронтологические риски, связанные с объективными трудностями геронтологической группы, с ее социальными ресурсами. Специфика социальных рисков представителей третьего возраста, помимо прочего, непосредственно связана со структурными изменениями их жизни в связи с выходом на пенсию и проявляется в следующих аспектах: нормативном (изменения норм, ценностей и институтов, характерных для геронтологической группы); ментальном (изменения идей, убеждений, взглядов, образцов, характерных для данной группы); в аспекте социальных коммуникаций (выпадение из социальных сетей); в аспекте эмоциональных изменений (культивируются определенные эмоциональные состояния, аффекты, пораженческие настроения).
4. По разряду содержания и генерализации рисков выделяются четыре зоны социальной интеграции и социального участия: зона социальной инклюзии (к ней относятся представители позднего возраста, продолжающие профессиональную деятельность, с высоким уровнем дохода, хорошим здоровьем, крепкими семейными отношениями, «нужными» связями в обществе, что способствует свободной интеграции пожилых людей в социум); зона риска или пограничная зона (фокус эксклюзии постепенно расширяется за счет тех или иных солирующих в обществе социальных норм: моды, стереотипов, индивидуально-психологических предрассудков: страха потерять лидерство, боязни профессионального соперничества, что приводит к ограничению доступа к определенным жизненно важным ресурсам, позволяющим нейтрализовать влияние дискриминации); зона зависимости с более жестким
13 индексом дискриминации (характеризуется широкой амплитудой дискриминационных практик по отношению к старшему поколению: в сфере образования, в сфере жилищных прав, общественной, культурной и досуговой деятельности); зона глубокой эксклюзии (к ней принадлежат пожилые люди, растерявшие все связи с обществом, лишенные даже малых шансов централизовать контроль над принятием решений, увязнувшие в различных формах социальной эксклюзии). Фокус эксклюзии может меняться при учете гетерогенности старшей возрастной группы.
5. Интеграционная модель социальной политики в отношении представителей третьего возраста акцентирует в качестве основной задачи не просто присмотр, уход и продление человеческой жизни, но и развитие способностей, нераскрытых ресурсов пожилых людей, включает следующие содержательные моменты: соцобеспечение через государственные институты (развитие социальной инфраструктуры, медицинское обслуживание, трудовое законодательство, образование, систему поддержки доходов); интегративные практики через различные социокультурные общества, местные сообщества, но с обязательной государственной поддержкой. Особая роль при этом принадлежит новым социальным технологиям, основанным на включении самих пожилых людей в решение своих проблем.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в возможности использования основных положений и выводов данной работы при дальнейшей разработке теоретических и практических задач, исследуемых в социологии старшей возрастной группы, учебных курсов по социальной геронтологии, социологии, социальной психологии. Теоретический анализ практик исключения вынуждает говорить об изменении государственной политики в сторону большей вариативности, расширении сознания о жизненных ориентирах и ценностях представителей позднего возраста, новых, адаптированных к нынешним условиям механизмах социальной интеграции пожилых людей в российском «стареющем» обществе.
14 Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационной работы были изложены на методологических семинарах кафедры социологии СГТУ, заседаниях кафедры социологии СГТУ, на международных и российских конференциях: «Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента» (Саратов, 2002), «Поколенческая организация современного российского общества: социальные проблемы поколений» (Саратов, 2002), «Интеграционные процессы в современном обществе» (Саратов, 2002), «Образование для всех: пути интеграции» (Саратов, 2003), «Пожилой человек: качество жизни» (Саратов, 2003), «Образование в современном мире: глобальное и локальное» (Саратов, 2004), «Современные коммуникативные практики» (Саратов, 2004), «Социальное расслоение, власть и гражданское общество в современной России» (Саратов, 2004).
Современные объяснительные модели старости в контексте социально-демографических изменений общественной жизни
Проблема старения представляет собой совершенно новый социальный феномен, с которым человечество столкнулось лишь в XX веке, особенно в последние его десятилетия. Актуализация проблем, связанных со старостью, во многом обусловлена распространением процесса демографического постарения, ставшего отличительной чертой современной эпохи.
В начале XXI столетия возникла ситуация, когда старость перестала быть «прозрачной», заняла особое место и в жизни отдельного человека, и общества в целом.
Мир стареет, что представляет собой объективную общедемографическую тенденцию. Прогрессирующий процесс старения приобрел на рубеже веков глобальный характер. Не случайно в научном и публичном дискурсах усилилось внимание к социальным проблемам старения, старости. Деловые и государственные лидеры стран, вплотную столкнувшиеся с проблемами постарения населения, активно обсуждают возможные стратегии, способные в определенной степени демпфировать социально - экономические последствия постарения населения.
Демографическая ситуация последних десятилетий определяется значительным увеличением доли пожилых людей в структуре населения экономически развитых стран. Вполне вероятно, что в странах Европы к 2040 году до 30% населения будут старше 60 лет1. Прогнозируемая численность пожилых людей 65 лет и старше к 2010 году достигнет во Франции 15,7 % в отличие от 1990 года, когда она составляла 13,8%, в Германии 20,4% (при 15,4% в 1990 г.), Италии 18,7% (при 14,3%), Нидерландах 15,2% (при 12,7%), Соединенном Королевстве 15,7% (при 15,4%), США 13,6% (при рост численности и тем самым удельного веса старых людей в возрастной структуре населения индустриально развитых стран получил название «демографического старения» или «старения населения». Е.Н. Стеженская определяет демографическое постарение населения как увеличение прослойки лиц пенсионного возраста в составе населения2. По шкале отечественных демографов, к демографически старым относятся те страны, в которых доля населения старше 60 лет превышает 12%, а по шкале ООН, в которой за исходный пункт принимается численность лиц старше 65 лет, - 7% и более3.
Интересным представляется прогноз изменений демографической ситуации на карте мира. Стремительный рост численности населения планеты позволяет предположить, что в 2050 году число людей в возрасте 60 лет увеличится до 2 млрд. человек. По данным ООН, в 1955 г. число пожилых людей 65 лет и старше во всех странах составляло 143 млн. человек (5,2%), в 1975 г. -232 млн. (5,7%), в 1990 г. - 328 млн. человек (6,25%), в 2005 г. численность пожилых людей ориентировочно увеличится до 475 млн. (7,15), а к 2025 г. - до 822 млн. (9,7%)4.
В мире неуклонно увеличивается доля пожилых, старых и очень старых людей. Идет процесс постарения в рамках самой старости. Самой быстрорастущей группой пожилого населения является старшая возрастная группа, которую представляют лица не моложе 80 лет. Если в 2000 году их было 70 млн. человек, то, согласно прогнозам, в ближайшие 50 лет их число увеличится более чем в пять раз5. Постоянно увеличивается доля долгожителей, доживающих до 90-100 лет и более. Количество долгожителей в возрасте от 85 лет и старше в ряде стран, по переписям населения последних лет, варьируется от 12 до 68, а в возрасте 100 лет и более — от 0,5 до 1,1 на 10 000 человек населения. Предполагается, что к 2018 году средний возраст в момент смерти будет составлять 85,6 года6. Представляется весьма актуальным утверждение П. Дракера о том, что в начале двадцать первого века «основные события нас ожидают в демографической сфере»7.
Россия становится одной из самых «старых» стран мира, доля пожилых людей в общей численности населения России превысила 20%8. В настоящее время свыше 30 млн. россиян перешагнули пенсионный возраст и принадлежат к старшему поколению, что дает основание говорить о постарении населения России 9. Россию в ближайшие десять лет ожидает настоящий демографический взрыв - увеличение числа пожилых людей старше 75 лет .
Развернутые данные о современной демографической ситуации, связанной со старением населения России, приводит З.Д. Силина, которая отмечает, что возрастная структура страны с некоторым отставанием подвержена общемировым тенденциям11. Наиболее отчетливо этот процесс наблюдается в европейской части России (Северо-Западный, Центральный, Волго-Вятский, Центрально-Черноземный районы).
Преобладание населения старших возрастов имеет место в 35 регионах России, в том числе в Тульской области - в 1,6 раза, Рязанской области - в 1,5, Ивановской, Тверской, Воронежской, Московской, Ярославской, Тамбовской областях - в 1,4, в Псковской, Нижегородской, Курской, Орловской, Владимирской областях - на 31%, в Липецкой - на 26%, в Новгородaской и Смоленской областях - на 24% . При этом особенно велика (более 30%) доля лиц старше трудоспособного возраста в сельской местности этих территорий, обусловленная многолетней миграцией жителей села в городские поселения в период интенсивного развития процесса урбанизации (роста городов) и индустриализации страны.
Глобальным фактором, влияющим на изменение возрастного состава населения, является уровень рождаемости, который в России приобретает угрожающие масштабы. Россия в первой половине XX пережила две мировые и гражданскую войны, насильственную коллективизацию и репрессии, а также войны последних лет, которые привели к преждевременной смерти миллионов молодых людей. Это нанесло огромный урон демографическому развитию страны, серьезно дезорганизовав брачный рынок и нарушив нормальное формирование семей.
В 1999 году численность лиц пенсионного возраста впервые превысила число детей до 16 лет. За 12 лет, прошедших после переписи 1989 г., число детей 16 лет сократилось с 36,0 млн. человек до 27,9 млн., а численность населения старше трудоспособного возраста возросла с 27,2 до 30,6 млн. человек13. К примеру, суммарный коэффициент рождаемости в Саратовской области в 2001 году составил 1,14, что в 2 раза ниже необходимого для простого воспроизводства и замещения поколений14.
В рамках рассматриваемого вопроса необходимо отметить огромное влияние на процесс постарения современного российского общества радикальных экономических преобразований, повлекших за собой обнищание большинства населения, как следствие, обусловивших растущее чувство неуверенности россиян в своем будущем.
Интеграционная модель социальной политики в стареющем обществе
Социальная политика играет важную роль во внутренней политике любого государства, так как проблемы социального характера напрямую связаны с развитием экономической и политической жизни страны. Появление самого понятия «социальная политика» связано с формированием в Европе во второй половине XIX века теории и практики социального государства как государства, активно вмешивающегося в общественные процессы с целью их регулирования и стабилизации .
В связи с тем, что «социальная политика является наиболее значимой сферой интересов современного общества и важнейшей частью деятельности современного государства79, все чаще прослеживаются попытки ее концептуального осмысления.
Ф. М. Бородкин определяет социальную политику как «способы и направления деятельности определенных общественных групп (субъектов социальной политики) с целью установления, воспроизводства и изменения системы социальных неравенств в обществе для максимально возможного удовлетворения потребностей и в интересах этих групп с помощью разнообразных средств, среди которых главным (или по меньшей мере необходи-мым) является власть . О.И. Шкаратан считает, что «социальная политика в любом обществе - это деятельность по установлению и поддержанию нерав См.: Григорьева И.А. Социальная политика: основные понятия // Журнал исследований социальной политики. 2003. Т.1.№1. 79 См.: Холостова Е.И. Социальная политика. M., 2001. 80 См.: Бородкин Ф.М. Социальная политика: власть и перестройка// Постижение. Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. М., 1989. ного положения социальных групп ». По мнению В.Н. Ярской, «реально социальная политика - это наука не только о макро- и микроэкономических процессах, но и об отношениях человека с социальным окружением, о стратегиях ресурсного восполнения ограниченных возможностей» .
Многогранность и широта обсуждаемой проблемы требуют не только ее глубокого понимания, но и умения соотнести анализ уже существующих социологических концепций и теорий с предлагаемой интеграционной моделью социальной политики в стареющем обществе.
На сегодняшний день интересными представляются следующие модели социальной политики: американо-британская (либеральная), скандинавская (социал-демократическая), континентальная (социально-рыночная), общеев-ропейская (см. приложение 5).
В основе американо-британской модели социальной политики лежит индивидуальный принцип, который предполагает личную ответственность каждого члена общества за свое будущее. Финансовую основу реализации социальных программ составляют, в первую очередь, частные сбережения и частное страхование, а не средства государственного бюджета. Однако она максимально стимулирует создание и развитие в обществе различных форм негосударственного социального страхования и социальной поддержки. Данная модель представляет собой сочетание либеральной, стимулирующей, развивающей и активно-активизирующей форм.
В скандинавской модели социальной политики значительную часть расходов на социальные нужды берет на себя государство и основным каналом перераспределения является бюджет. Данная модель сочетает в себе призна ки общественной, административной, развивающей и пассивно-активизирующей подмоделей.
В континентальной модели государство, как правило, несет ответственность только за социальное обеспечение, но не организует социальные услуги. Основными каналами перераспределения являются как государственные, так и частные социально-страховые фонды, находящиеся под контролем государства. Бюджетные отчисления и страховые взносы работника и работодателя на социальные мероприятия являются примерно одинаковыми.
Правомерно отметить и социальную модель в рамках Европейского союза (общеевропейскую), в соответствии с которой развертываются интеграционные процессы в социальной сфере в рамках государств-членов ЕС84. Речь идет о новой модели социальной политики, ориентированной на совмещение экономической эффективности и социальной солидарности. Основной акцент делается на сбалансированное развитие социальной политики Европы, транспарентность и соблюдение интересов всех стран-членов ЕС.
Для советской социальной модели характерно жесткое определение государством поведения человека в социальной сфере и охват социальной защитой практически всего населения85. Основной принцип, лежащий в основе данной патерналистской модели - это принцип централизованной и тотальной ответственности государства за жизнедеятельность общества и его членов .
Интегрирующие геронтологические стратегии
Демографическое старение порождает целый ряд вполне реальных проблем, значение которых, однако, несколько преувеличивается. Это относится, прежде всего, к проблеме пенсионного обеспечения пожилых людей, которое становится весьма затруднительным из-за быстрого роста численности пенсионеров. Старение населения, действительно, требует приспособления не только пенсионной, но и всей системы социальной поддержки населения к новой ситуации114. Но обозначать ее как катастрофическую, думается, нет оснований.
Демографическое старение требует лишь организационной адаптации к новым условиям115, но, по существу, мало что меняет, поскольку нагрузка иждивенцами на одного трудоспособного - увеличение доли пожилых людей - компенсируется сокращением доли детей.
Согласно данным таблицы (см. приложение 9), за прошедшие 60 лет — с 1939 г. - нагрузка пожилыми людьми возросла с 16,4 до 35,6 на 100 трудоспособных. Однако нагрузка детьми уменьшилась с 73,9 до 35,5 на 100. Как видим, совокупная нагрузка не только не выросла, но значительно сократилась.
«В возрасте свыше 65 лет только 5% людей нуждаются в уходе", - замечает Л. Ньюман. - "Однако 50% пожилых в телевизионных передачах изображаются неспособными ухаживать за собой, и мы со всей очевидностью можем констатировать наличие негативной стереотипизации"116. Дестабилизация социальной ситуации в нашей стране, направленность сознания наших людей на выживание накладывает определенный отпечаток на восприятие молодым поколением пожилых людей. Молодое поколение не имеет ясного представления об их жизни и часто драматизирует социальное положение пожилых людей в противовес своему собственному мнению, тем самым порождая стереотипы, которые могут быть позитивными или негативными.
Позитивный стереотип старого человека делает акцент на жизненный опыт и мудрость старых людей, потребность уважения к ним и заботы. Негативный, если главное внимание уделяется производству, оценивает человека по степени участия в нем. В результате действия негативного стереотипа пожилого человека воспринимают как ненужного и устаревшего. Существующий в обществе негативный стереотип навязывает пожилым определенный стиль поведения в рамках формулы детство-учеба, взрослость-работа, старость-покой. Общество создает стереотип старого человека, опирающийся в основном на крайние группы, негативные черты которых затем приписывают всем пожилым. В "Государственном докладе о положении граждан старшего поколения в Российской Федерации" подчеркивается: к сожалению, современное общество ориентировано в основном на молодежную культуру, в результате чего в нем сложились негативные стереотипы отношения к старости, вплоть до эйджизма117.
Наступление пожилого возраста для отдельного человека является источником социального риска. Проблемы пожилых людей имеют долговременный характер, требуют комплексного решения и изыскания дополнительных материальных, кадровых и прочих ресурсов в рамках специальной государственной политики в отношении граждан старшего поколения. Взгляд на общество как на социальную общность позволяет рассматривать членов данного общества как специфического совокупного человека, с которого снимается информация о здоровье, труде, образовании и квалификации, его ценностях, нормах поведения, и который потом стратифицируется на социальные группы, слои по принадлежности к сферам деятельности или по выделенным
Государственный доклад о положении граждан старшего поколения в Российской Федерации / Под общ. ред. Г.Н.Кареловой. М.: Министерство труда и социального развития Российской Федерации, 2001. С.114. социальным характеристикам . Таким образом, анализ пожилых людей как социальной общности предполагает рассмотрение условий жизнедеятельности (социально-экономических, социального положения, потребностей, интересов), общих для данной социальной группы, порождающих сходные потребности и интересы, совместную деятельность119.
