Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основания коммуникативного стресса в условиях интерактивного противодействия
1.1 .Концептуальные подходы к определению
социально-психологических основ коммуникативного стресса 12
1.2. Неспецифические предпосылки коммуникативного стресса 20
1.3. Специфика коммуникативной деятельности в структуре следственных действий 26
1.4.Коммуникативно-деятельностные и личностные детерминанты интерактивно-противодействующего поведения 35
1.5. О значимости интерактивно-противодействующего общения в генезисе коммуникативного стресса 47
1.6. Динамика межличностных коммуникаций в стрессогенных условиях. 52
1.7.Предпосылки коммуникативной стрессогенности у участников следственных действий 55
Глава II. Концептуальные основы и организационно-методическое обеспечение эмпирического исследования
2.1. Полидетерминантная структура коммуникативной стрессогенности следственных действий в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий 70
2.2. Детерминантная структура коммуникативной стрессогенности следственных действий, обусловленная интерактивной изобличительной деятельностью следователя 83
2.3. Концептуальная модель полисистемной коммуникативной стрессогенности в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий 89
2.4. Организация и методическое обеспечение эмпирического исследования 95
Глава III. Эмпирическое исследование детерминант коммуникативной стрессогенности в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий
Раздел I. Детерминанты коммуникативной стрессогенности у следователей, обусловленные интерактивным противодействием участников следственных действий
3.1.1. Исследование проявлений коммуникативного стресса у участников следственных действий 102
3.1.2.Исследование коммуникативной стрессогенности в группах следователей, детерминированной интерактивно деятельностной напряженностью 107
3.1.3. Исследование коммуникативной стрессогенности следователей, генерируемой интерактивным
противодействием участников следственных действий 119
3.1.4. Детерминанты коммуникативной стрессогенности в структуре следственных действий 131
3.1.4.1. Предпосылки и динамика коммуникативной стрессогенности в структуре допроса 132
3.1.4.2. Исследование коммуникативной стрессогенности
у следователей в различных видах следственных действий 154
Раздел II. Исследование детерминант стрессогенности следственных действий, генерируемой коммуникативными особенностями и поведенческими стратегиями следователей
3.2.1.Детерминанты стрессогенности следственных действий, обусловленных коммуникативными и личностными особенностями следователей 159
3.2.2. Предпосылки стрессогенности следственных действий, обусловленных коммуникативными стратегиями следователей 174
Заключение 193
Библиографический список литературы
- Специфика коммуникативной деятельности в структуре следственных действий
- О значимости интерактивно-противодействующего общения в генезисе коммуникативного стресса
- Концептуальная модель полисистемной коммуникативной стрессогенности в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий
- Предпосылки и динамика коммуникативной стрессогенности в структуре допроса
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблема коммуникативного стресса в социальной психологии до сих пор, несмотря на широту его проявлений в коммуникативной сфере, рассматривается либо в контекстном плане, либо как следствие конфликтных или нарушенных отношений, либо как следствие авторитарного воздействия в системе «учитель-учащиеся» (Н.В. Гришина, 2000; Н.И. Леонов, 2002; В.Н. Куницина, Н.В. Казаринова, 2001; М.В. Коврова, 2002). Определенный интерес в разработке данной проблемы представляют и работы, связанные с изучением затрудненного общения, в котором охарактеризованы некоторые аспекты затрудненного взаимодействия и личностные особенности субъектов с выраженными проявлениями коммуникативной осложненностью, порождающих «трения» и «сбои» в общении (А.А. Бодалев, А.Л. Журавлев, Л.А. Анциферова, В.А. Лабунская, Б.Д. Парыгин, Ю.М. Забродин и др.).
Теоретическая актуальность исследования коммуникативного стресса
заключается в отсутствии информационно-интерактивной детерминантной
структуры и форм его проявлений, определяющих понимание генезиса и
возможностей предупреждения коммуникативной стрессогенности. Особую
теоретическую значимость в изучении психологической природы
коммуникативного стресса представляет выявление социально-психологических детермианнт коммуникативного стресса в условиях интерактивного противодействия, связанных с риском, повышенной ответственностью, судьбоносностью событий, непреодолимостью преград и т.д. Как показывает опыт, такие ситуации нередко встречаются в образовательной, управленческой и юридической практике.
Практическую актуальность представляет изучение коммуникативного стресса в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий. Следует отметить, что интерактивное противодействие в процессе расследования носит непрерывный характер интенсивного противоборства в системе «следователь-подследственный».
Сказанное подтверждается тем, что более 90 % обвиняемых и подозреваемых отрицают свою виновность или причастность к совершенным преступлениям (В.Л. Васильев, М.И. Еникеев, И.И. Аминов, Б.Т. Безлепкин и др.).
В этой связи, возрастают повышенные требования к работникам следственных
органов не только в профессиональном, но и социально-психологическом
контексте. Прежде всего, речь о повышенной коммуникативной трудоемкости
следователей, осуществляемой в стрессогенных интерактивно-
противодействующих условиях. Как показывает опыт, следственная практика изобилует коммуникативными стрессорами в числе которых должное место отводится неопределенности, жесткой временной регламентации и противодействию со стороны участников следственных действий. Однако, указанные затруднения в коммуникативной деятельности следователя рассматриваются лишь в общем контексте профессионально-деятельностных особенностей, а не в синтезе с коммуникативной стрессогенностью. В тоже время в большинстве работ, посвященных профессиональной деятельности следователя указывается на доминирование в ней таких стрессовых проявлений как напряженность, фрустрация, тревожность, эмоциональное выгорание, эмоциональный дискомфорт и др. (В.А. Бодров, Э.А. Грановская, М.И. Еникеев, Л.А. Китаев-Смык, В.Н. Куницина, В.А. Лабунская, и др).
Однако, несмотря на актуальность и практическую значимость данной проблемы она остается до сих пор одной из малоизученных не только в рамках психологии общения, но и социальной психологии в целом.
Оригинальность данной работы заключается не только в исследовании коммуникативного стресса, но и в его малоизученности в условиях интерактивного противодействия у субъектов принудительного общения, участников следственных действий (УСД), в отличие от межличностного взаимодействия в традиционном представлении.
Степень научной разработанности проблемы. Исследуемая проблема ориентирована на изучение двух малоизученных в социальной психологии аспектов. С одной стороны - это коммуникативный стресс, рассмотренный на примере стрессогенного воздействия авторитарных преподавателей в учебном процессе (М.В. Коврова, 2002), а с другой - это коммуникативный стресс, генерируемый интерактивным противодействием участников общения. Следует отметить, что второй аспект до сих пор не был предметом специального исследования. Хотя значимость противодействия в следственной практике со
стороны участников следственных действий (УСД) отмечается во многих работах (В.Л. Васильев, 2005, М.И. Еникеев, 2008, В.И. Курбатов, 2007 и др.). В контекстном плане интерактивное противодействие в межличностном общении можно идентифицировать с затрудненным и нарушенным общением (В.Н. Куницина, 2001, В.А. Ладунская, Ю.А. Менджерицкая, Е.Д. Бреус, 2000). Однако, несмотря на то, что интерактивное противодействие свойственно коммуникациям во многих видах деятельности (учебной, воспитательной, управленческой и др.) и общения, оно, очевидно, не всегда может осуществляться на фоне стресса. Идеальной же моделью для изучения коммуникативного стресса, обусловленного интерактивным противодействием, на наш взгляд, может служить и личностно-значимое принудительное взаимодействие следователей с участниками следственных действий (обвиняемых, подозреваемых, потерпевших, свидетелей).
Проверке данного предположения и посвящена данная работа.
Цель исследования. Изучение полидетерминантных особенностей и полимодальных проявлений коммуникативного стресса в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий (обвиняемых, подозреваемых, потерпевших, свидетелей и следователей).
Для достижения цели исследования потребовалось решить следующие
задачи: 1. Провести систематизацию теоретико-эмпирических работ по
исследуемой проблематике. 2.Определить стрессогенные формы следственных
действий и их основные коммуникативные характеристики. 3. Выявить
особенности проявлений коммуникативного стресса и особенности его проявления
у участников следственных действий. 4.Выделить полидетерминантные структуры
коммуникативной стрессогенности у участников следственных действий. 5.
Конкретизировать интерактивно-противодействующие особенности и
коммуникативно-стрессогенные стратегии у участников следственных действий. 6.Разработать психодиагностический инстументарий, адекватный концептуальным направлениям настоящего исследования.
Объект исследования. Коммуникативно-стрессогенное взаимодействие участников следственных действий и следователей в условиях интерактивного противодействия.
Предмет исследования. Социально-психологические детерминанты
коммуникативного стресса в интерактивно-противодействующих условиях.
Основная гипотеза исследования. Коммуникативная стрессогенность следственных действий обусловлена комплексом детерминант, связанных с деятельностно-стрессогенными условиями, интерактивно-противодействующими стратегиями и коммуникативными особенностями участников следственных действий и следователей.
Частные гипотезы:
Коммуникативная стрессогенность следственных действий
детерминирована коммуникативно-деятельностными стрессогенными условиями, деструктивными стратегиями, коммуникативными и личностными особенностями следователей.
Коммуникативная стрессогенность следственных действий обусловлена полимодальными стратегиями и формами интерактивного противодействия участников следственных действий.
Теоретико- методологическую основу исследования составили:
концептуальные позиции деятельностного и системного подходов (Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, В. А. Ганзен);
концептуальные подходы в исследовании процесса коммуникации как компонента процесса общения в трудах отечественных психологов (Г. М. Андреева, А.Л. Журавлев, А. А. Бодалев, Б. Ф. Ломов, В. В. Новиков);
концептуальные положения в исследовании психологической и социально-психологической проблематики стресса (Л. М. Аболин, В. А. Бодров, А. В. Вальдман, Е. П. Ильин, Л. А. Китаев-Смык, Н. И. Наенко, Т. А. Немчин, R. Darendorf, В. S. Dorenwend, S. Folkman, D. Mechanic, R. S. Lasaras);
труды, посвященные исследованию проблемы стрессового состояния среди участников коммуникативного процесса (В. И. Кабрин, Л.А. Китаев-Смык, В. А. Лабунская, Э. Л. Носенко, Н. В. Самоукина, В. М. Снетков, Л. Б. Филонов, Ю. Л. Ханин);
работы, посвящены коммуникативным затруднениям, барьерам и конфликтам в процессе деятельностных интеракций (В.Н. Куницина, В.А. Лабунская, Ю.А. Менджерицкая, Б.Д. Парыгин и др.);
исследования, посвященные коммуникативным аспектам деятельности
следователя и участников следственных действий (Ю.М. Антонян, Б.Т. Безлепкин, В.Л. Васильев, М.И. Еникеев, В.Н. Кудрявцев, А.Р. Ратинов и др.).
Методы и методики исследования определялись задачами и гипотезами исследования и включали комплекс общенаучных методов исследования: теоретический анализ литературы, наблюдение, анкетирование, опрос ( в том числе авторский), тестирование, методы статистической обработки эмпирических данных, включающие в себя нахождение значимости различий по t- критерию Стьюдента, корреляционный анализ, структурный анализ. Процедура обработки данных осуществлялась с помощью офисного проекта MS Excel 2007 и программы статистической обработки «Statistica 6.0».
Изучение уровней проявлений стресса осуществлялось с помощью ряда апробированных методик (Е.П. Ильин, С. Коухен, Ю.В. Щербатых), детерминанты коммуникативного стресса (Е. Головаха, А. Кроник, Ю.Л. Ханин, Н.Е. Водопьянова и др.), интерактивное противодействие (Н.П. Фетискин, авторский опросник, И. Ладанов, В. Уразаев), стрессогенные стратегии (К. Томас, шкада Банта, В.Г. Пичугин), коммуникативные особенности (A.M. Бандура, В.В. Бойко, М. Шнайдер, шкала Фейя и др). Стрессорные проявления и интерактивно-противодействующие стратегии участников следственных действий определялись по апперцептивным оценкам следователей. Исследование проводилось в три этапа:
На первом этапе (2004-2005гг.) изучалось состояние разработанности рассматриваемой проблемы в научной литературе, проводились пилотажные исследования. На втором этапе (2006-2008гг.) было проведено эмпирическое исследование социально-психологических и личностных детерминант коммуникативного стресса у участников следственных действий и исследователей в условиях интерактивного противодействия. На третьем этапе (2009-2010гг.) осуществлялось уточнение теоретических и практических выводов, оформление пакета диссертации.
Эмпирическая база исследования. Следователи ОВД и прокуратуры г. Москвы (102 чел.), г. Костромы (34 чел.), Костромской области (57 чел.), Ивановской области (42 чел.). Общий объем выборки - 235 человек. Выборки включала три группы следователей: малостажная группа (1-3 года) - 115 человек,
высокостажная группа (6-10 лет) - 43 человека, третья группа со стажем 4-5 лет -77 человек.
Достоверность результатов исследования обеспечивалась сочетанием научно-обоснованных теоретических и эмпирических методов исследования, адекватных логике исследования, его целям и задачам, репрезентативностью выборки, обоснованностью и надежностью применяемого математико-статистического аппарата, сочетанием количественного и качественного анализа фактического материала.
Научная новизна. Разработана полидетерминантная структура коммуникативной стрессогенности участников следственных действий и следователей.
Создана концептуальная модель полисистемной коммуникативной стрессогенности в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий и следователей.
Выявлены полимодальные проявления коммуникативного стресса у следователей и участников следственных действий.
Расширено представление о внешних и внутренних критериях и предпосылках коммуникативно-деятельностной стрессогенности следователей.
Выделены общие и парциальные стрессогенные критерии интерактивного противодействия участников следственных действий и следователей.
Определены социально-психологические проявления коммуникативной стрессогенности и формы интерактивного противодействия в динамической структуре следственных действий (на примере допроса).
Установлены детерминанты стрессогенности следственных действий, обусловленных коммуникативными и личностными особенностями следователей.
Обнаружены деструктивно-коммуникативные стратегии и стили следователей, генерирующие коммуникативную стрессогенность у участников следственных действий.
Теоретическая значимость исследования. Данная работа вносит
существенный вклад в проблему психологии коммуникации. В исследовании
рассматривается генезис коммуникативного стресса не только на
полидетерминантном и интерактивном уровне, а на резистентном стрессогенно-
противодействующем уровне. Впервые выделены интерактивно-
противодействующие стратегии в системе «коммуникатор-коммуникант», генерирующие коммуникативную стрессогенность. К числу таких стратегий отнесены интерактивное нигилирование и стрессогенно-манипулятивные стили (эмоционально-деструктивный, суггетивно-обвинительный и стигмационно-ролевой), а среди новых детерминант стрессогенности - «эффект остаточной деятельности». Разработанная полисистемная модель коммуникативной стрессогенности, включающая интерактивно-стрессогенную направленность участников следственных действий и полимодальные стратегии следователей (констурктивно- деструктивного типа) вносят заметный вклад в развитие нового социально-психологического направления - коммуникативной стрессологии. Несомненный теоретический интерес представляет и выделение полидетерминантных структур стрессогенности - это деструктивно-деятельностные стратегии и коммуникативно-личностные особенности следователей. К числу теоретически-значимых аспектов работы необходимо отнести и впервые выявленную стадиальную динамику коммуникативной стрессогенности. Теоретическая валидность исследования удачно согласуется с выбором объекта исследования, сочетающего в себе интенсивное резистентное противодействие и коммуникативную стрессогенность.
Личный вклад автора заключается в определении социально-
психологической сущности коммуникативного стресса, создании
полидетерминантной модели коммуникативной стрессогености, на примере
следственных действий, включающей комплексное рассмотрение стрессогенно-
интерактивных противодействующих поведенческих форм УСД, стрессогенных
стратегий и коммуникативных особенностей следователей.
Практическая значимость исследования: состоит в возможности применения научных результатов в практической деятельности следователей, социальных психологов и консультантов, занятых в правоохранительных органах.
Идеи, выводы, практические рекомендации, содержащихся в диссертации, получили внедрение в курсе лекций и семинарах по психологии в учебном процессе юридических факультетов КГУ им. Н.А. Некрасова и Ивановского госуниверситета при подготовке будущих следователей и инспекторов в системе
УВД.
Апробация результатов. Основные результаты диссертации опубликованы в печатных работах, докладывались на Международных Всероссийских и межвузовских конференциях, внедрены в организацию психологического консультирования и профессиональной подготовки будущих работников в сфере юриспруденции в Костромском госуниверситете им. Н.А. Некрасова, Ивановском госуниверситете и Костромском филиале Московского гуманитарного университета.
Положения диссертации, выносимые на защиту. Взаимодействие участников следственных действий, независимо от их социально-ролевого статуса, осуществляется на фоне повышенной стрессогенности.
Коммуникативная стрессогенность следователей детерминирована системокомплексом внешних и внутренних интерактивно- деятельностных стрессоров.
Стрессогенность следственных действий характеризуется специфической динамикой и обусловлена интерактивно-противодействующими стратегиями и стилями участников следственных действий и следователей.
Полидетерминантная структура интерактивного противодействия
участников следственных действий включает систему защитно-противодействующих стереотипов и механизмов.
Стрессогенность участников следственных действий детерминирована формализовано-принудительными условиями, стресогенными стратегиями и коммуникативными особенностями следователей.
Малостажные следователи в стрессогенно-деятельностных и интерактивно-противодействующих условиях склонны к использованию стрессогенных стратегий и стилей и чаще испытывают состояния стресса.
Объем и структура работы обусловлена логикой исследования, его целями
и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка
литературы и приложений. Наряду с текстовым материалом в работе
Специфика коммуникативной деятельности в структуре следственных действий
По одному из критериев направленности можно отметить разделение на межличностный и социально-деловой типы коммуникации, где определяющим фактором различия выступает доминирование межличностных или социально-ролевых отношений между коммуникативными партнерами (Г.М. Андреева (8), В.Н. Куницина (95), М.В. Коврова (82). Настоящая работа акцентирует внимание на социально-деловом характере коммуникации, обусловленном социально-ролевыми позициями участников коммуникативного процесса и особенностями противодействующего социального взаимодействия.
Значительный вклад в исследование особенностей стресса в коммуникативных ситуациях в русле социально-психологического субсиндрома, представленного как изменения процесса общения, внесли работы Л. А. Китаева-Смыка (79) и М. А. Новикова (132). В своем концептуальном подходе Л.А. Китаев-Смык (79) делает специальный акцент на актуальности изучения стресса в коммуникативных ситуациях и определяет указанный феномен в качестве типа кратковременного эмоционального стресса, возникающего при условии, что сам коммуникативный акт является стрессогенным, или по причинам, не зависящим от коммуникации и в целом от процесса общения. Стресс как коммуникативное состояние представлен в структуре метауровня социально-психологического субсиндрома стресса, где наиболее подробно рассмотрены отдельные коммуникативные акты.
В ряде работ анализируются иные подхды к определению сущности коммуникативного стресса. Так, Н.В. Самоукина (158), исследуя коммуникативный стресс в диаде, определяет его в качестве социально-психологического феномена, обусловленного проблемами в деловой коммуникации, в том числе несовпадением темпов речи, излишней активностью одного из коммуникативных партнеров, большим количеством повторяющейся информации и т.п.
В исследованиях В.И. Кабрина (74) коммуникативный стресс представлен в качестве сложного феномена, выступающего в роли механизма транскоммуникативного развития личности в процессе социальной адаптации. В.И. Кабрин (74) развивает идеи противопоставления понятия коммуникативного стресса как эмоционально-отрицательного состояния термину "коммуникативный транс" - эмоционально-позитивному состоянию, переходящих друг в друга на различных этапах коммуникативного процесса.
Ю.Л. Ханин (189) в качестве стрессового состояния выделяет высокий уровень ситуативной межличностной тревожности в условиях диадной коммуникации в спортивной деятельности. Автор предполагает, что изучаемое состояние отражает интенсивность эмоциональных реакций по отношению к значимому коммуникативному партнеру.
J.C. Me Grosky (226), G.W. Freidrich (218) рас сматривают проблему коммуникативной тревожности в условиях социально-деловой направленности коммуникативного процесса, разработка которой перекликается с исследованиями Ю.Л. Ханина (189). Следуя точке зрения Э. Л. Носенко (133), высокая ситуативная тревожность может выступать в качестве фактора, препятствующего установлению первоначального коммуникативного контакта.
В работах T.J. Rosen (), N. S. Terry, Н. Leventhal (23) среди эмоциональных проявлений коммуникативного стресса выделены страх, гнев, стыд и вина, выраженность которых, по мнению автора, зависит от конкретной коммуникативно-стрессогенной ситуации.
Существенное место в изучении коммуникативного стресса отведено анализу стрессогенных коммуникативных ситуаций и стресс-факторов.
К стрессогенным коммуникативным ситуациям Ю. Л. Ханин (189) относит коммуникацию с незнакомыми людьми в атмосфере не сложившихся неофициальных межличностных взаимоотношений.
В работах Ю.М. Забродина (132), Л.Б. Филонова(183) в качестве эмоциональных характеристик стрессогенных ситуаций в коммуникации выделены неопределенность требований, угрожающая опасность, обида, воздействующие на коммуникативных партнеров.
Д. Майерс (119) среди типичных стрессогенных коммуникативных ситуаций отмечает ситуации вступления в коммуникативный процесс с влиятельными людьми высокого социального статуса в незнакомой обстановке и коммуникацию со значимой для индивида аудиторией.
По нашему мнению, наибольшую актуальность для исследования состояния коммуникативного стресса представляют различные стрессогенные ситуации, среди характеристик которых возможно выделить неопределенность и высокую степень значимости.
Конфликты и конфликтные ситуации трактуются в качестве стрессогенных в работах многих авторов, в том числе Н.В. Гришиной (52), В.А. Бодрова (31), Ф.Е. Василюка (38), В.Н. Карандашева (77), Н.И. Леонова (103), Я.Л. Лупьяна (116), Л.Б. Фомина (184) и других. Как отмечает В.А. Бодров (31), теории конфликта на массовом, межгрупповом и межличностном уровнях рассматривают в качестве отдельных социально-психологических концепций стресса.
Учитывая сферу исследования межличностных конфликтов как преимущественную проблематику интеракции при одновременной взаимосвязи всех сторон общения, мы склонны подчеркнуть значимость коммуникации как одного из механизмов в структуре развития конфликта.
О значимости интерактивно-противодействующего общения в генезисе коммуникативного стресса
Значимое место в структуре интерактивно-противодействующего общения в современной социальной психологии отводится категории активности. Как отмечает К. С. Абульханова-Славская, субъекты, стремящиеся в своём взаимодействии с людьми к использованию внешних социально-психологических «опор», не могут снять внутренние трудности. А «у других - внутренние трудности таковы, что не создают мотива для принятия внешних опор, оценок для превращения в собственные. По другому показателю активности, соотношению притязаний и характера саморегуляции, — также вырисовывается контур личности, затрудняющей общение.
С одной стороны, он включает повышенные претензии к другим и амбициозность на фоне пониженных требований к себе, а с другой стороны — чрезмерно жесткий самоконтроль на фоне завышенной рефлексивности, снижающий общую активность.
Таким образом, в рамках концепции активности личности ситуация интерактивно-противодействующего общения, как разновидности затрудненного общения, — это определенный ценностный способ моделирования, структурирования и осуществления личностью общения. На основе такого подхода появляется возможность классифицировать партнеров общения по критерию их воздействия на результаты общения. «Субъективные» трудности не менее «объективны», если они приводят к реальным изменениям в общении, а их причиной становятся конкретные сочетания личностных образований субъекта общения. Во многих работах рассматриваются два вида причин затрудненного общения: мотивационно-содержательные и инструментальные (коммуникативные навыки, средства, способы и т.д.). Такое деление весьма условно, так как в ситуациях реального общения мотивационные, личностные и поведенческие характеристики субъекта составляют определенную целостность.
Существенное влияние на эффективность общения оказывает и ряд таких интегральных особенностей индивидуальности, как например, общительность, тревожность, импульсивность, ригидность — пластичность, агрессивность и др. (В.А. Лабунская, 98, В.Н. Куницина, 95 и др.).
В психологии общения постоянно обсуждается вопрос о способностях, необходимых для того, чтобы общение было оптимальным. Так, в исследованиях указывается на существование способности к общению, пониманию себя и других людей, на наличие коммуникативной компетентности. Значительная часть работ связана с поиском зависимости между коммуникативной компетентностью личности и эффективностью общения. Чаще всего, следуя в этом направлении, многие авторы рассматривают коммуникативную компетентность как важную психологическую детерминанту затрудненного общения. Под коммуникативной компетентностью понимается «развивающийся и в значительной мере осознаваемый опыт общения между людьми» (Ю. Н. Емельянов (57), «способность устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми, некоторая совокупность знаний и умений, обеспечивающих эффективное. протекание коммуникативного процесса» (Ю.М. Жуков, 62), (Л.А. Петровская, 145 и др.).
В зарубежной психологии понятие «затрудненное общение» обозначается термином «miscommunication» В широком смысле под ИПО понимается появление во взаимодействии и общении любого рода проблем, а в узком смысле ИПО представляет собой факты непонимания, возникающие в общении. Схожими с понятием «miscommunication» выступают понятия «communication breakdown» — разрыв общения, «pseudo-communication» — псевдокоммуникация, «communication failure» - неуспешное общение, «deficiency communication» — дефицитарное общение. Наиболее близким по смыслу к определению ИПО, принятому в отечественной психологии, является понятие дефицитарного общения, которое описывает такие ситуации, когда партнеры по общению испытывают недовольство друг другом, не могут достичь поставленных целей, установить открытый диалог, когда перед ними встают непредвиденные препятствия, развивается непонимание, появляются конфликты и т.д.
Обобщая указанные выше подходы к определению «затрудненно-интерактивно-противодействующее общение», следует отметить, что в нем заключены как процесс, так и результат общения, имеющий и субъективный, и объективный характер. Но, каким бы ни был результат (субъективный или объективный.), участникам общения он представлен через интенсивность, знак, направленность, модальность их стрессорно-эмоциональных переживаний, через степень когнитивно-аффективного напряжения, чувство комфорта - дискомфорта, испытываемых ими в процессе общения. Количество стрессогенных или фрустрирующих партнера способов общения, создающих барьеры, препятствия при достижении цели и удовлетворении базовых социальных потребностей, или, наоборот, объем средств и способов общения, помогающих достижению поставленных целей и удовлетворению потребностей, - это объективно-субъективные показатели общения, происходящего в пределах шкалы «противодействующее — непротиводействующее общение».
Концептуальная модель полисистемной коммуникативной стрессогенности в условиях интерактивного противодействия участников следственных действий
Для формирования перцептивной оценки УСД особенно значима первая встреча со следователем, которая должна соответствовать не только юридическим, но и нравственно-психологическим нормам. Прежде всего, необходимо избежать конфликтного взаимодействия.
Для негативного отношения к обвиняемому и подозреваемому у следователя, особенно в начале расследования, нет никаких оснований — истина еще должна быть установлена. Но даже виновный и осужденный остается гражданином государства со всеми вытекающими отсюда правами, социальным статусом (М.И. Еникеев, 2006). Излишняя подозрительность или безразличие, наряду с предвзятостью могут негативно отразиться на установлении коммуникативного контакта и усилении стрессогенного противодействия со стороны УСД.
Уровень коммуникативной стрессогенности в процессе следственных действий во многом определяется стратегиями и способами преодоления следователем противодействующих потенциалов УСД. Однако, несмотря на то что законом запрещено домогательство показаний путем насилия, угроз и других незаконных мер, а стрессогенные приемы и средства психического воздействия на допрашиваемых лиц имеют предусмотренные законом пределы, в следственной практике иногда бытует психическое насилие -шантаж, угрозы, обман, необоснованные обещания, использование религиозных предрассудков, бескультурности допрашиваемого, незнания им своих прав и т.п. Наряду с этим существуют и нравственно-психологические пределы воздействия. Затягивание нервно-эмоциональных срывов, усугубление тяжелых психических состояний нравственно недопустимы.
Обобщая работы, посвященные преодолению следователями противодействующего поведения УСД (В.Л. Васильев, Б.Т. Безлепкин, И.И. Аминов, М.И. Еникеев, Ю.В. Гуфаровский, В.В. Михайлова, Н.И. Коротченкова, Л.А. Александрова, В.И. Курбатов и др.), следует выделить ряд стрессоров, генирированных следователем в процессе следственных действий. К их числу можно отнести разновидности следственной коммуникативной стрессогенности, проявляющиеся в условиях коммуникативной неопределенности и интерактиного противодействия.
Так, например, на стадии установления коммуникативного контакта, стрессогенность у УСД может возрастать вследствие опоры и акцентировании внимания следователя на отрицательных качествах УСД (эмоциональной неустойчивости, вспыльчивости, беспринципности, тщеславия, мстительности т.п.), демонстрации негативного и пренебрежительного отношение к допрашиваемому лицу. Коммуникативная стрессогенность следственных действий существенно возрастает, если следователю присущи такие личностные качества, как грубость, вульгарность, открытая агрессивность, импульсивность, депрессивные и психосоматические формы реагирования, отчужденность по отношению к УСД, негативно-отражающиеся на эффективности следственных действий.
Как мы уже отмечали выше, что лица, не давшие на допросе правдивых показаний, связывали свое агрессивное поведение в форме мести и злорадства с отрицательным поведением следователя (грубость, необъективность, чрезмерная заинтересованность в признании вины, безразличие к судьбе обвиняемого, повышенный интерес к прошлым судимостям, отрицательные качества характера). Справедливость данного положения заключается в том, что вражда, как указывает М.И. Еникеев, разделяет людей, размывает контакты между ними. Среди допрашиваемых следователем лиц нет и не может быть его врагов — такова первая заповедь следователя». Делая акцент на деструктивно-девиантных интеракциях в системе «следователь-участники следственных действий» необходимо отметить, что подобные формы взаимодействия чаще всего встречаются в группах малостажных следователей.
Коммуникативная стрессогенность в процессе следственных действий, как правило, проявляется в тех случаях, когда следователь склонен к манипулированию ложной информацией, ущемлению национальных и религиозных чувств и т.п.
На интерактивно-конативном уровне коммуникативная стрессогенность, генерируемая следователем, иногда создается за счет получения показаний путем домогательств, шантажа, насилия, угроз, использования низменных побуждений, необоснованных обещаний, манипуляций, проведения очной ставки при отсутствии в показаниях существенных противоречий и иных незаконных действий, хотя уголовный закон предусматривает уголовную ответственность следователя (или лица, проводившего дознание) за принуждение к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий.
Преодолевая противодействие, следователь иногда ставит задачу сломить противодействующую личность, принизить ее, победить в борьбе с ней, хотя он должен проявлять себя не как преследующее лицо, а как человек, призванный помочь другому, пусть даже оступившемуся человеку.
Поведение подследственных, которые часто чувствуют себя беззащитными перед нависшей опасностью, во многом зависит от поведения следователя. Унижение личности, выдвижение на передний план ее отрицательных качеств ведет к личностной конфронтации, уходу индивида от нежелательного для него общения. Поэтому часто приемы психического воздействия реализуются в остроконфликтной форме, вызывая фрустрационное состояние допрашиваемого лица, снижающее возможности его противодействия.
Предпосылки и динамика коммуникативной стрессогенности в структуре допроса
Из полученных эмпирических результатов прослеживается дольно высокая выраженность данного эффекта, проявляющаяся в постоянной мысленной включенности в служебные ситуации в послерабочее время (76-92% случаев), продолжительной включенности в служебную деятельность (100%), высокой частотности контактирования с коллегами и руководством в послерабочее время (100%), включая и выходные дни (100%), наличии профессиональной усталости (100%).
Сравнительный анализ показателей «эффекта остаточной деятельности» в группах, исследуемых следователей позволил о бнаружить возрастающую тенденцию исследуемых показателей данного эффекта, обусловленную стажем работы следователей. Суть этой тенденции заключается в следующем: чем выше стаж работы следователей, тем выше частность и интенсивность проявления «эффекта остаточной деятельности». Следователи со стажем работы 6-10 лет практически не «выключаются» из служебной деятельности в нерабочее время (в том числе и в выходные дни) и постоянно испытывают состояние психологической усталости. Вместе с тем, следует отметить и то, что проявления данного эффекта имеют высокую выраженность во всех группах, а возрастающая тенденция его показателей в более стажных группах носит относительный характер.
В целом же результаты анкетирования показывают, что следователь остается нередко на протяжении всего периода суток в состоянии ситуативной рабочей готовности, определяемой как динамичное состояние личности, внутренняя настроенность на определенное поведение, мобилизованность всех сил на активные и целесообразные действия, наличие высокой напряженности и сверхпогруженности в профессиональную деятельность, насыщенную следственными ситуациями стрессогенного характера, что может, по мнению А.Б. Леоновой, способствовать развитию некомпенсируемого утомления у ее субъекта.
Обобщая выявленные в данном разделе данные исследования, отметим, что коммуникативная деятельность следователя характеризуется целым комплексом стрессоров, обусловленных специфической сложностью указанной деятельности, определяемой следующими моментами: предметом исследования, как правило, являются преступления, следователь работает в атмосфере противодействия заинтересованных лиц, а само расследование носит характер психологической борьбы; процесс расследования всегда обращен в прошлое, его объект всегда индивидуален и неповторим, по отдельным следам следователь воссоздает (реконструирует) картину преступления; - расследование отличается от иных видов познания своими целями. Деятельность следователя направлена на установление обстоятельств преступления, решение практических задач уголовного судопроизводства; - расследование специфично по условиям своего осуществления, регламентированно и носит удостоверительный характер; - деятельность следователя характеризуется постоянным напряжением, вызываемым дефицитом времени, необходимостью преодолевать противодействие со стороны обвиняемого, сложностью и многоплановостью задач, решаемых параллельно, в связи с ведением нескольких десятков уголовных дел, и как следствие этого - высокой выраженностью «эффекта остаточной деятельности» и коммуникативной стрессогенности. В целом, полученные результаты исследования во многом конкретизировали разработанную нами полидетерминантную структуру коммуникативной стрессогенности УСД. Интерактивно-противодействующее общение следователя с участниками следственных действий (УСД) представляет собой особый тип межличностной интеракции, характеризующейся принудительностью, коммуникативной стрессогенностью, альтернативностью целей, ролевых позиций, ожиданий, установок, закрытостью, соперничеством, повышенной включенностью психологических защит, ориентированных на избегание вины и доказательство собственной невинности. Наличие этих составляющих дает основание полагать, что интерактивное противодействие в системе «следователь-УСД» является не только стрессогенным, но и потенциально конфликтным на внутриличностном и межличностном уровнях.
Несовместимые, соперничающие тенденции рассматриваются как условия, увеличивающие вероятность возникновения стресса негативных результатов и прерывания общения. Считается, что участники общения не будут продолжать взаимодействие, если позитивность полученного результата ниже той, которая была в этом взаимодействии раньше, или если у партнеров есть лучший выбор. Эти и многие другие соображения относительно того, что определяет успех — неуспех, длительность, постоянство — прерывность общения, приводят к выводу о том, что трактовка затрудненного диадного общения» зависит от того, что в определенной концепции выступает внешним фактором, а что является внутренними условиями. В выше обозначенном контексте интерактивно противодействующее общение - это общение, в котором преобладают дихотомические ожидания негативных исходов у УСД и ожидания позитивных исходов у следователей в виде закрытия дела.
Ожидания негативных исходов, проявляемых в форме страха справедливого наказания и лишения свободы на начальной стадии стрессогенеза и в форме образования и интерактивной системы противодействия следственным действиям — на конечной стадии, включают комплекс дезинформации и стереотипов. Изучению составляющих интерактивно-противодействующей системы УСД, обусловливающих коммуникативную стрессогенность следователя, и посвящен данный параграф. На наш взгляд, данная система включает целый ряд дезинформационной направленности и противодействующих поведенческих стереотипов.
