Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические и методологические аспекты исследования проблемы прещметно-рвмексившх отношений 14
I. Проблема рефлексии: интрасубъективный,и интерсубъективный подходы 17
2 . Исследования эмпатии и процессов принятия ролей 27
3. Проблема децентрации в социальной психологии 41
4. Методологические принципы исследования проблемы предметно-рефлексивных отношений в научной деятельности 52
Глава 2. Пилотажное исследование прещметно-ршлексив-ных отношений в деятельности научных коллектибов: объект, методы и процедура анализа 61
I. Подготовительный этап исследования: постановка задач и исходная методическая процедура 61
2. Пилотажный этап исследования: конкретизация методов и задач 64
а) Метод исследования адекватности предметно-рефлексивных отношений в научных коллективах 64
б) Исследование ролевых отношений методом "ролевой список" 71
в) Опросный метод и социометрия в пилотажном исследовании 75
3. Обработка результатов исследования 80 а) Предметно-логический аспект анализа 81
б) Научно-социальный аспект анализа 82
в) Личностно-психологический аспект анализа 84
4. Гипотезы основного исследования 88
Глава 3 . Прещмешо-рефлексивные отношения в научной деятельности: результаты основного исследования 90
I. Объект основного этапа исследования. Научно-иследовательская программа как детерминанта развития предметно-рефлексивных,отношений в научном коллективе 90
2. Влияние референтных ориентации сотрудников на адекватность предметно-рефлексивных отношений в коллективе 99
3. Связь предметно-рефлексивных отношений с межличностными отношениями в коллективе 104
4. Исследование связи предметно-рефлексивных и ролевых отношений 118
5. Личностно-психологические дeтерминaнты предметно-рефлексивных отношений в научном коллективе 127
Заключение и выводы 142
Литература 151
Приложение I
- . Исследования эмпатии и процессов принятия ролей
- Пилотажный этап исследования: конкретизация методов и задач
- Обработка результатов исследования 80 а) Предметно-логический аспект анализа
- Влияние референтных ориентации сотрудников на адекватность предметно-рефлексивных отношений в коллективе
. Исследования эмпатии и процессов принятия ролей
Понятие эмпатии в социальной психологии было исторически первым, в связи с которым была поднята и получила эмпирическое развитие проблема понимания "другого Я". Хотя это понимание ограничивалось в "классических" подходах к проблеме эмпатии эмоци-ональным сопереживанием другим людям, все же рассмотрение его представляет особый интерес. Он определяется тем, что в дискуссиях о природе эмпатии впервые были подняты вопросы о механизмах взаимопонимания, высвечены новые важные области проблем; к тому же в ходе развития данного понятия его "эмоциональная" трактовка все более дополнялась, а то и замещалась, обращением к различным когнитивным, познавательным механизмам.
Концепция эмпатического взаимодействия развилась из философ 28. ских идей о "симпатии" Д.Юма, А.Фергюсона и А.Смита и концепции "вчувствования" Р.Фишела. В плоскость психологического анализа эти идеи были переведены в работах Лотце и Липпса. Однако сначала "вчувствование" у них понималось скорее как уподобление физическим объектам, постижение их сущности, и лишь в более поздних работах Липпса (1926, 1935 гг.) речь шла уже о "чувствовании вместе с другими". Главными механизмами такой способности у Липпса выступали проекция и подражание, ибо ощущение эмоциональной общности, возникающее в ходе эмпати-ческого взаимодействия, объяснялось через скрытое воспроизведение физических (моторных) реакций наблвдаемого субъекта. Близкой позиции в этом отношении придерживался и В.Кёлер который основываясь на факте тесной взаимосвязи ментальных и физиологических (вазомоторных и двигательных) процессов, утверждал, что наше тчорттгш.ятие этого "физиологического" поведения позволяет нам VCT3— ттл-ртжтті хгррез них ттпямой контакт со скммыми ментальными процессэ— ми Наконец в работах Стотлэнда сформировалось понимание эмпатии
В психоаналитической традиции (Феррейра, Эскалопа, Фромм-Рейхманн, Салливен и др.) внимание исследователей привлекали преимущественно вопросы онтогенетического развития эмпатии. Зарождение эмпатйческих способностей здесь привязывается непосредственно к младенческому возрасту, где эмпатия проявляет себя как особая эмоциональная связь между матерью и новорожденным, как "психологическая пупочная нить" между ними, при помощи которой ребенок воспринимает внутреннее "Я" матери ( Perreira , I96I). Шесте с тем, в рамках психоанализа были существенно развиты представления о проекции как одном из ключевых механизмов межличностного познания. Включение проекции в качестве одного из важнейших компонентов эмпатического процесса характерно для большинства теорий эмпатии. Правда, при этом в большинстве этих теорий был утрачен характерный для ортодоксального психоанализа акцент на защитной функции проекции, которая определялась в связи с этим как "... средство отражения нежелательных психических состояний" (Фрейд, 1923, с.162), и она трактовалась просто как перенесение внутренних психических состояний и переживаний во вне, в том числе - и на других лвдей.
Определенным исключением здесь оказалась позиций Р.Даймонд, которая под влиянием идей Д.Мида заложила основы когнитивных трактовок эмпатии, определив ее как преимущественно интеллектуальный акт, отвязанный от непосредственного эмоционального сопереживания. Эмпатия таким образом выступает здесь уже как процесс когнитивного понимания состояния другого человека эмоционально нейтральным наблюдателем. В связи с этим Даймонд утверждала, что "...проекция может быть противоположным эмпатии процессом, так как она включает в себя приписывание каких-либо собственных желаний, аттитвдов, ... а эмпатия не означает желания быть другим человеком или обладать эмоциональной связью с ним" ( Dymond, 1950, с.343-344). Эта гипотеза, впрочем, не нашла своего убедительного эмпирического подтверждения. Кронбах ( Cronbach, 1955) и Бронфенбреннер С Bronfenbrenner и др., 1958) настаивали на включенности проекции в эмпатическое реагирование, указывая на более яркую выраженность эмпатических процессов в случаях сходства у испытуемых типических репертуаров эмоциональных проявлений. А.Бандура и Р.Уолтере также поддерживали эту точку зрения, считая подтверздением ее свои эксперименты, установившие у детей большую выраженность эмпатической способности в случаях восприятия сверстников и при однополовых сравнениях в сопоставлении с разнополыми парами ( Bandura, Walters, 1963).
Дискуссия по данной теме вскоре переросла узкие рамки вопроса о включенности проекции в эмпатический процесс и получила самостоятельное развитие уже как проблема сходства отношения к себе и к другим людям. В отчетливой форме этот вопрос поставил К.Роджерс, ученики которого к тому же осуществили количественное измерение сходства таких установок, опираясь на метод экспертных оценок суждений клиентов психотерапевтической клиники о себе и других людях, используя материал из магнитозаписей бесед терапевта и клиента С Phillips , I95I, с.79). Бяизкие по характеру исследования провела Фрида Фромм-Рейхман, которая в итоге пришла к выводу, что "...некто может уважать других только до той степени, до которой он уважает себя самого", и, напротив, "...если у него низкое самоуважение, то мы находим... низкое уважение других и страх низкой оценки со стороны других людей" ( Promm -) Reihman, 1950, С.167-168). Эти данные были впоследствии подтверждены и на "неклинической" выборке психически здоровых лвдей, и с тех пор эта тема прочно получила права гражданства в социально-психологических исследованиях аттитюдов.
Пилотажный этап исследования: конкретизация методов и задач
Как уже отмечалось, применение ранее отработанных методов определения уровня децентрированности испытуемых, несмотря на ряд интересных результатов, не дало возможности прямо отразить предметную составляющую рефлексивных отношений в групповом взаимодействии. Впервые достаточно удачно связать предметный контекст групповой деятельности с рефлексивными структурами удалось при работе с группой 3 пилотажного исследования. Обследуемый здесь коллектив, характеризуемый самими его сотрудниками как высококонфликтный, в момент проведения исследования находился на грани срыва плановой темы. Суть группового задания здесь была достаточно типичной для геологических подразделений с прикладной ориентацией: разработать представления о глубинном строении конкретного месторождения с целью прогноза на его дальнейшее освоение. В то же время, завершая данную тему, группа в многочисленных обсуадениях вариантов отчета не могла прийти к согласию относительно этого строения, так как в ней существовали противостоящие друг другу группировки, каждая из которых, опираясь на один и тот же фактический материал, интерпретировала его с различающихся программных позиций. В результате представления о "невидимом" глубинном строении месторождения, которое должно было быть теоретически воспроизведено, оказывались принципиально несходными. Дискуссии, ведущиеся в данной группе, по сути дела представляли собой прямое отражение борьбы нескольких крупных исследовательских программ в современной геологии (подробнее этот вопрос будет рассмотрен ниже), но этот факт далеко не полностью осознавался самими членами группы, точнее - он не казался им сколько-нибудь значимым фактом, и групповое взаимодействие представляло собой яркую иллюстрацию превращения "конфликта идей" в "конфликт лвдей". Это идейное противостояние нашло достаточно четкое отражение в социометрических структурах отношений в группе. в то же время именно это ярко проявившее себя разнообразие индивидуальных "точек зрения", "познавательных перспектив" относительно изучаемой проблемы, возможность конкретного воплощения этих индивидуальных представлений с помощью привычных для представителей выборки приемов геологического картирования, позволило реализовать основной замысел исследования в методике, непосредственно связанной с логикой метода Пиаже-Инельдер. Сотрудникам группы было предложено сделать наброски ключевых элементов глубинного строения изучаемого месторождения так, как они представляют его сами затем - как представляют его другие члены группы. В результате оказалось, что сторонники одной программной ориентации в данной группе обладают достаточно унифицированными но в некоторой степени и стереотипизированными предметно-рефлексивными представлениями : многие часто пытались отказаться делать наброски за своих единомышленников утверждая что они изобразят то же самое однако же рассматривая изображения "за себя" сделанные их сторонниками (но предъявлявшиеся им анонимно) они При пилотажном исследовании 4-й группы и далее на основной выборке методическая процедура была еще несколько видоизменена. Это диктовалось тем обстоятельством, что наряду с отражением предметного контекста деятельности, необходимо было добиться унифицированности метода, пригодности его для использования в любых научных коллективах. В условиях существенно различающихся групповых задач, работы на разных объектах и различными методами - ситуации, характерной для значительной части научных коллективов, - это требование выступало особенно остро.
Решение этой задачи было найдено с учетом того обстоятельства, что значительная часть основной выборки, как и группа 4 пилотажного исследования, работала над фундаментальными научными проблемами, т.е. на более высоких уровнях обобщения и абстракции изучаемого материала, что ставило перед необходимостью изучения предметно-рефяексивных отношений уже не на уровне способности к воспроизведению конкретных наглядных образов за другое лицо, а на уровне более абстрактных, собственно теоретических форм мышления. Это и побудило перейти к использованию в качестве содержательного основания анализа предметно-рефлексивных отношений актуальных исследовательских проблем, занимающих данного сотрудника. Такого рода проблемные ситуации обычно могут быть осознанно сформулированы ученым, вместе с тем они достаточно явно выявляют свою связь с ведущей программной ориентацией исследователя, причем связь эта может быть обнаружена через "...способ, которым он устанавливает границы своей проблемной ситуации, а также то, какие работы тех, кто занят сходными проблемами, его интересуют" (Уитли, 1980, с.232). Таким образом, адекватность предметно-рефлексивных отношений в остальных исследованных коллективах определялась на основе способности сотрудников сформулировать актуальную проблемную ситуацию за других членов группы, причем уже пилотажные пробы показали, что использование такого приема оптимально как по сложности задания для испытуемых, так и по затрачиваемому на его выполнение времени.
Обработка результатов исследования 80 а) Предметно-логический аспект анализа
Обработка результатов исследования основывалась на использовании экспертных заключений, статистических и графических методах анализа. Для статистической обработки результатов наборы "сырых" оценок, получаемые при ответе на шкалируемые пункты опросника, в социометрической, предметно-рефлексивной и других методиках, переводились в систему индексов с помощью ряда формул, основанных на свойствах среднего и дисперсии ряда чисел. Центральной переменной в данном исследовании выступал ин декс адекватности предметно-рефлексивных отношений сотрудников исследуемых коллективов. Для каждого испытуемого он определялся как среднее значение тех оценок, которые другие члены группы выставляли предложенным с точки зрения данного испытуемого форму лировкам их актуальных исследовательских проблем. Формула ин декса ; „ а = —І .—-І— где X j, - оценка адекватности формулировки актуальной исследовательской проблемы, выставленная і -м членом групппы J/ - число членов группы. Область изменения значений индекса от I до 7. Среди других переменных, в соответствии с положением о трех-аспектном анализе научной деятельности, было выделено 3 типа показателей. . а) Предметно-логический аспект анализа Главной переменной предметно-логического аспекта анализа явилось дихотомическое деление групп на основе экспертного заключения о программном единстве научного коллектива, т.е. о наличии или отсутствия в нем единой исследовательской программы. В то же время, среди статистических показателей ввделился ряд переменных, тесно связанных с предметной стороной группового взаимодействия, "пограничных" между предметно-логической и научно-социальной областями анализа. Сюда вошли следующие показатели.
Показатель общности референтного круга "значимых других" научного сотрудника и группы. Для его выявления в исследуемой группе составлялся общий список называвшихся сотрудниками "значимых других", и для каждого имени в списке отмечалась частота его повторяемости: О - если данное имя называлось только одним сотрудником; 2 - если его независимо друг от друга упоминали два члена группы и т.п. Индекс определялся по формуле: б = - ;,— где ІЕІШ- сумма частот упоминаемости в общегрупповом списке лиц, входящих в референтный круг данного сотрудника; я - число "значимых других" в индивидуальном списке сотрудника; jj - число членов группы, которое в данном случае соответствует максимально возможной частоте повторяемости некоторого имени в общегрупповом списке. Формула, таким образом, выражает отношение реальной частоты упоминаемости данного набора "значимых других" к теоретически максимально возможному в рамках данной группы; область изменений значений показателя - от О до I. 82. 2. Показатель преобладания "значимых других" субъекта в рамках или за пределами группы. Определяется по формуле: в = — где П виг. -исло оиц Ци зндивидуального описка азначимых хругих", не входящих в состав данной группы; Я - общее число "значимых других" в индивидуальной списке сотрудника. Значения показателя варьируют от О до I. 3. Показатель интереса группы к проблематике, разрабатывае мой субъектом; определяется как среднее групповых оценок: г = J& где У і - оценка интереса к научной проблематике сотрудника, выставленная I -м членом группы; У - число членов группы. 4. Индекс локализованности проблемных интересов сотрудника в пределах группы. Он определялся через величину дисперсии инди видуального ряда оценок интереса к проблемам других сотрудников: Д = Я т где Ус - величины оценок интереса; Л- - число выставленных оценок. б) Научно-социальный аспект анализа Группа показателей, описыванщих научно-социальный аспект группового взаимодействия, состояла из 7 индексов: межличностные отношения сотрудников были отражены в социометрических индексах 6-9; ролевые отношения представлены в показателях 10-II; показатель 12 отражал интенсивность общения группы с субъектом. 83. Социометрические индексы выводились при обработке социо-матриц группы, которые строились стандартным способом Сем. "Спецпрактикум...", 1976; Бахарева, 1974). Скща входили: 6.(е) - индекс приемлемости группы субъектом по деловому критерию; 7.(ж) - индекс приемлемости субъекта группой по деловому критерию; 8.(з) - индекс приемлемости группы субъектом по эмоциональному критерию; 9.(и) - индекс приемлемости субъекта группой по эмоциональному критерию. Каждый из этих индексов соответственно к применявшейся в настоящей работе 7-балльной оценочной шкале определялся по типо вой вормуле: „ 2 С где в числитель формулы входила соответственно сумма индивидуальных либо групповых оценок по деловому либо эмоциональному критерию, № - размер группы; показатель варьировал от О до I. 10. Показатель "ролевой нагрузки" субъекта в группе опреде лялся через среднее число ролей, приписываемое группой субъекту: к = ДуР где S я - общая сумма ролей, приписанная всеми членами группы данному испытуемому независимо от повторений ролевых наименований; J - размер группы. 11. Индекс определенности ролевого профиля, выражающий сте пень единообразия членов группы в приписывании субъекту данного набора ролевых функций. Определяется по формуле: л = где Е (х) 84. / - средняя частота набора ролей, приписанных субъекту; б - дисперсия данного ряда частот; Е(%) математическое ожидание средней частоты выбора ролевой функции в группе данного размера (Гласе, Стэнли, 1976, с.200). 12. Показатель интенсивности профессионального общения груп пы с субъектом, определявшийся как усредненное значение группо вых оценок: 21 oi м = j —z где Oi - оценка интенсивности профессионального общения с сотрудникем, выставленная / -м членом группы; У - размер группы. в) Личностно-психологический аспект анализа При анализе личностно-психологических характеристик респондентов в настоящем исследовании не применялись традиционные "личностные" методики типа тестов MMPI, 16-факторного опросника Р.Кэттела, тестов Айзенка и т.п., поскольку опыт многочисленных применений этих методов в исследованиях научной деятельности показал их недостаточную эвристичность и противоречивость многих результатов. В данной работе в качестве индикаторов личностных особенностей испытуемых рассматривались "производные" показатели, выявляемые в связи с анализом предметно-логических и научно-социальных сторон группового взаимодействия. 13. Индекс самоопределенности респондентов в разрабатываемой научной проблематике (см. стр. 70-71) определялся по формуле: _/Ч, _ И ,7 н „-%&-(ЪМ где п cn-f) 85. Уі - оценки адекватности представленных другими сотрудниками формулировок собственных исследовательских проблем; tl - число выставленных оценок. Высокие значения показателя ( н ) свидетельствовали о существенном разбросе оценок при рассмотрении субъектом формулировок проблем, предложенных за него членами группы, т.е. о более резком отграничении "правильных" формулировок от "неправильных", и соответствовали более высоким уровням самоопределенности.
Влияние референтных ориентации сотрудников на адекватность предметно-рефлексивных отношений в коллективе
Анализ референтных ориентации сотрудников в группах основного этапа исследования показал, что в обычный набор референтных "значимых других" участников научной деятельности включалось, как правило, 5-15 имен, из которых 1-3 имени попадали в категорию научных учителей, 2-5 имен описывали крут наиболее значимых теоретиков, остальные - группу авторов наиболее интересных результатов и группу оппонентов собственных идей. При этом для выборки в целом наиболее часто отсутствующей подгруппой являлась категория оппонентов научных идей и результатов. Существенно, что представители этой категории "значимых других" чаще всего упоминались в интервью с членами научных школ. Во многом это объяснялось тем обстоятельством, что научно-исследовательские программы как группы 4, так и группы 8 утверждались в своих об 100. ластях знания со значительными сложно СТЯГЛІЇ : как и всякие "программные" идеи, они во многом основывались на активной критике теоретических постулатов иных, утвердившихся программ. Б истории школы 8, например, были даже моменты, когда достоверность идей и результатов исследований ее основоположников разбирались специально созываемыми на высшем научном уровне комиссиями. В ходе этих дискуссий четко определился основной крут оппонентов идей школы, и показательно, что крут их стабильно воспроизводился в интервью с большинством ведущих сотрудников группы, что наблюдалось даже в тех случаях, когда деятельность респондентов непосредственно не затрагивалась этими дискуссиями. Этот факт с очевидностью свидетельствует о высоком уровне идентификации сотрудников с развиваемыми в группе идеями.
Другой особенностью референтных ориентации сотрудников в группах, работающих по единой исследовательской программе, была заметно высокая доля внутригрупповых референтных связей. В 4-х группах "программного" типа в круг референтных значимых других включалось обычно до 60 сотрудников группы, тогда как в группах, не имекщих единой исследовательской программы лишь немногим более 30$. При этом в группах "программного" типа обычно более широкими были и внешние спектры "значимых .других", в результате чего показатели (в) "внешней" или "внутренней" ориентированности референтных ориентации в двух типах групп различались незначимым образом.
С другой стороны в группах, не имекщих единой исследовательской программы, респонденты достаточно часто (особенно молодые сотрудники) заявляли об отсутствии у них настоящих научных учителей, подчеркивая самостоятельность своего теоретического развития. В таких коллективах общегрупповые списки "значимых других" в крайних вариантах представляли собой широкий спектр имен, лишь некоторые из которых упоминались одновременно 2-3 сотрудниками; в список при этом входили представители самых разнообразных научных программ и направлений.
При анализе вопроса о связи референтных ориентации сотрудников с адекватностью их предметной рефлексии выдвигавшаяся гипотеза нашла свое подтверждение. Показатели общности референтных ориентации сотрудников и адекватности предметно-рефлексивных отношений оказались тесно связанными между собой. Их корреляция по выборке в целом составила: Ъ (аб) = 0,280; І = 2,431, а 4.0.02,-таким образом, сотрудники, ориентирующиеся в своей деятельности на сходные в значительной мере круги "значимых других". были способны более точно воспроизвести актуальную для коллег научную проблематику.
В интерпретации этого результата существенное значение имеет следующий момент. Факт общего возрастания адекватности предметной рефлексии у сотрудников со сходными референтним ориента-циями может выступать в разном свете в зависимости от того, совпадают ли у сотрудников преимущественно внутригрупповые референтные связи, либо же - выходящие за пределы группы. Этот вопрос важен и в методологическом отношении, поскольку развиваемые в советской социальной психологии в рамках стратометрической концепции групповой активности представления о референтности основываются на уровне эмпирического исследования только лишь на внутригрупповых ориентациях сотрудников, анализе их "значимых кругов общения" в рамках группы ("Психологическая теория...", 1979, с.120).
Результаты нашего исследования выявили здесь следующую картину. Выяснение относительной роли внутри- или внегрупповых референтных ориентации сотрудников было возможно при сопоставлении однотипных корреляций с показателями (б) сходства референтных ориентации членов группы и (в) степени их внегрупповой направленности. Корреляция между самими этими показателями в каждой из групп и по выборке в целом была отрицательной (по выбор-ке: 6 (бв) = -0,287, t= 2,494, а г. 0.02), что отражало то достаточно очевидное обстоятельство, что чем более референтные ориентации сотрудника устремлены за пределы группы, тем обычно менее сходны его "круги значимых других" со значимыми другими остальных членов группы. Б то же время оказалось, что: а) корреляция показателя (в) степени направленности референт ных ориентации сотрудников вовне группы со значениями показате ля (а) адекватности предметно-рефлексивных отношений сотрудников имеет позитивный знак, хотя и не достигает уровня статистической значимости С Т = 0,131, І = 1,101). Таким образом, доминирова ние у сотрудников референтных ориентации за пределами группы по крайней мере не снижает точности понимания ими сути научных проблем, решаемых другими членами группы. б) Если корреляция показателей сходства референтных ориен тации сотрудников (б) и интереса к их научным проблемам (г) была значима на уровне 6 = 0,241, Х = 2,067, а 0.05, то корре ляция показателя (г) проблемного интереса и индекса (в) степени внешней ориентированности референтных ориентации была еще более высокой: 7 (вг) =0,306, t = 2,671, а 0.01. Таким обра зом, на рост интереса группы к научной проблематике, развиваемой субъектом, влияет не только сходство референтных ориентации груп пы и субъекта, т.е. по сути - программная близость субъекта с группой, но и сам факт доминирования у сотрудника референтных 103. ориентации за пределами группы также является обстоятельством, повышающим интерес группы к научной деятельности субъекта. в) Сходная картина наблюдалась и в корреляциях показателей (б) и (в) с индексами интенсивности общения группы с субъектом (м): обе эти связи были значимы на уровне а 0.01. Таким образом, несмотря на общую отрицательную связь показателей сходства и "внешней" направленности референтных ориентации, в этих вопросах, имеющих в жизни научных групп весьма важное значение, оба данных фактора проявляют свое влияние практически в одном направлении . Как показал предшествующий теоретический анализ, этот ре зультат далеко не случаен. Он обусловлен тем обстоятельством, что подобные "внешние" ориентации в научных коллективах объектив но детерминированы всеобщей природой научного труда, логикой прог раммного развития научных идей. Б этом смысле скорее само замыка ние референтных связей субъекта в пределах своей группы может служить свидетельством недостаточной перспективности его работ для развития групповой проблематики, поскольку такому субъекту тЮУЛНО сформулитэовать идеи существенно отличающиеся от тех что уже циркулируют в группе. Именно с этим обстоятельством связан повышенный интерес группы к "внешне"-ориентированным сотрудни кам и более высокая интенсивность общения с ними так как имен но они шэедставляют собой своего рода "синапсы" вводящие в nrvn пу идейные и информационные импульсы от более широкого научного сообщества.
