Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Понимание вины и стыда в различных психологических школах 12
1.1. Феномены вины и стыда в отечественной психологии 12
1.2. Понимание вины и стыда в зарубежной психологии 20
1.2.1. Теория вины и стыда в психоанализе 20
1.2.2. Категория вины в экзистенциальной психологии 28
1.2.3. Вина и стыд в когнитивной психологии 33
1.2.4. Современные взгляды на феномены стыда и вины 37
1.3. Вина и стыд в рамках социально-психологической проблематики
ГЛАВА 2. Вина и стыд в системе понятий социальной психологии 56
2.1. Социально-психологический подход к пониманию вины и стыда
2.2. Феномены, лежащие в основе вины и стыда: поступок, выбор, конфликт 61
2.3. Понятия, обозначающие социальные детерминанты конструирования вины и стыда 70
ГЛАВА 3. Эмпирическое исследование социально- психологических и психосемантических характеристик вины и стыда 101
3.1. Гипотезы, задачи, методы и объект исследования 101
3.2. Анализ взаимосвязи вины с системой отношений личности... 107
3.3. Обыденные представления о роли вины и стыда в общении... 113
3.4. Анализ групповых отличий в степени склонности к переживанию вины 121
3.5. Семантический анализ понятий «вина» и «стыд» 124
3.6. Анализ представленности характеристик вины и стыда на уровне обыденного сознания 133
Заключение 148
Литература 155
Приложения 178
- Феномены вины и стыда в отечественной психологии
- Теория вины и стыда в психоанализе
- Социально-психологический подход к пониманию вины и стыда
- Гипотезы, задачи, методы и объект исследования
Введение к работе
Актуальность исследования. Вина и стыд являются частью социального бытия человека. Формирование у субъекта способности переживать стыд и вину обусловлено его включенностью в социальное взаимодействие. Именно поэтому в работах психологов, обращающихся в своих исследованиях к данным феноменам, указывается на их социально-культурную обусловленность.
Актуальность исследования вины и стыда с позиций социальной психологии становится очевидной, поскольку на сегодняшний день данные феномены в отечественной психологии в целом, и в отечественной социальной психологии в частности, исследованы недостаточно. Обращение психологов к феноменам вины и стыда происходит, как правило, в рамках общей теории эмоций и чувств (Ю.И. Сидоренко, 1971; Г.Х. Шингаров, 1971; П.М. Якобсон, 1998), в теории морального развития и воспитания (В.А. Малахов, 1989; С.Г. Якобсон, В.Г. Щур, 1977), в свете изучения социальной адаптации (А.П. Растигеев, 1984), либо в контексте исследования самосознания и самоотношения (И.С. Кон, 1981; СР. Пантилеев, 1991; И.Н. Семенов, Ю.А. Репецкий, 1999; Е.Т. Соколова, 1989; В.В. Столин, 1983). На базе культурологических/антропологических теорий формируется представление о вине и стыде как о регулятивных механизмах социального контроля, возникших вместе с появлением социальных норм, стандартов, идеалов (Г.А. Брандт, А.М. Лобок, 1991; В. Вичев, 1978; И.С. Кон, 1978, 1979; К. Муздыбаев, 1983, Т.Г. Стефаненко, 1999). Впервые предпринял попытку создания комплексной теории вины и стыда в отечественной психологии К. Муздыбаев (1995). Он включил данные феномены в общий социальный контекст. Главным моментом, объединяющим все точки зрения на вину и стыд, является то, что в них в первую очередь акцентируется социально-психологическая природа данных феноменов, их связь с социальным становлением человека, с культурными и историческими феноменами и
различными социальными детерминантами.
В зарубежной психологии исследованию вины или стыда уделялось внимание в рамках психоаналитического (Э. Нойман, 1999; В.Райх, 1999; Ф. Тайсон, Р. Тайсон, 1998; А. Фрейд, 1993, З.Фрейд, 1991; Э. Фромм, 1992; К. Хорни, 1997; Э. Эриксон, 1996; К.Г. Юнг, 1995 и др.), экзистенциального (М.Бубер, 1994; В. Франкл, 1990, 1997; И. Ялом, 1999, R. May, 1958 и др.) и когнитивного подходов (Л. Первин, Д. Оливер, 2000; А.Т. Beck, 1979; C.S. Dweck, 1991; R. Janoff-Balman, 1980; В. Weiner, J.H. Frieze, 1971 и др.). Также как и отечественные психологи, зарубежные исследователи рассматривают стыд и вину в качестве социальных образований. Принято считать, что «Сверх-Я» формируется в ходе социализации, а вина и стыд являются следствием интерперсонального конфликта. Соотнося стыд и вину с системой «Я», представители психоанализа подчеркивают, что чувства по отношению к себе и другому взаимосвязаны. Экзистенциальные психологи источник вины усматривали в сопричастности человека всему происходящему в мире. Утверждается, что вина развивается как результат отсутствия единства между людьми, вызывающего барьеры и конфликты в межличностных отношениях. Когнитивные психологи полагают, что в основе связанных с виной когниций лежат те или иные характеристики каузальной атрибуции. Между тем, проблему каузальной атрибуции исследует социальная психология.
Несмотря на то, что в различных психологических концепциях вину и стыд принято рассматривать в контексте взаимодействия с другими людьми, специально вопрос социально-психологического исследования данных феноменов в них не ставился. Отсутствуют исследования особенностей вины и стыда у современных россиян.
Результаты тех работ, в которых изучалась либо затрагивалась проблема вины и стыда, указывают на то, что данные феномены выступают в качестве факторов, определяющих успешность социальных взаимоотношений личности. В свою очередь, в ряде работ подчеркивается, что базовой характеристикой
субъекта, определяющей успешность его общения, является система его отношений (К.А. Абульханова-Славская, 1981; Т.А. Аржакаева, 1995; Е.Д. Бреус, 1999; Л.Я. Гозман, 1987; В.А. Горянина, 1997; В.А. Лабунская, 1997; Ю.А. Менджерицкая, 1998; В.Н. Мясищев, 1995; Т.А. Шкурко). Исходя из этого, следует заключить, что вина и стыд выступают интегральными характеристиками отношений личности. Поэтому с точки зрения общественных задач становится очевидной необходимость исследования тех отношений личности, которые конструируются виной и стыдом, т.е. отношений для которых вина и стыд выступают социальными детерминантами.
Теоретический анализ работ, посвященных изучению вины и стыда, показал, что современные исследователи считают актуальным вопрос о различиях между данными феноменами, о необходимости их четкой дифференциации. В работах зарубежных авторов появились описания результатов эмпирических исследований, целью которых выступало сравнение вины и стыда (R.F. Baumeister, A.M. Stillwell, T.F. Heatherton, 1994; H.B. Lewis, 1987; M. Lewis, 1995; J.P. Tangney, 1990; J.P. Tangney, R.S. Miller, L. Flicker, D.H. Barlow, 1996 и др.) Несмотря на то, что отечественные психологи в своих теоретических разработках затрагивают проблему дифференциации данных механизмов социальной регуляции (Г.А. Брандт, A.M. Лобок, 1991; В.Вичев, 1978; И.С. Кон, 1979; Т.Г. Стефаненко, 1999), эмпирические исследования, позволяющие дать достоверный ответ по поводу этой проблемы, отсутствуют.
Таким образом, анализ подходов к трактовке вины и стыда свидетельствует о важности их исследования в качестве интегральных отношений личности, наделенных устойчивыми признаками, позволяющими отличать один феномен от другого.
Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы осуществить изучение социально-психологических особенностей вины и стыда как интегральных характеристик системы отношений личности к себе и другому.
Предмет исследования - социально-психологический анализ вины и
стыда как системы отношений личности к себе и другому. Гипотезы исследования:
Вина и стыд выступают интегральными характеристиками системы отношений личности, в которую включены непринятие себя и других, враждебность, подозрительность, обидчивость, экстернальность и ведомость.
Имеют место существенные отличия в склонности к переживанию вины в группах респондентов с различными социальными и полоролевыми характеристиками.
Вина и стыд являются устойчивыми психосемантическими конструктами, различающимися по ряду признаков.
Цель и гипотезы исследования определили постановку его задач. Теоретические задачи:
Осуществить теоретический анализ подходов к изучению феноменов вины и стыда в отечественной и зарубежной психологии.
Определить статус понятий «вина» и «стыд» в системе научных понятий социальной психологии.
Изучить взаимосвязь вины и стыда с социально-психологическими качествами и отношениями личности.
Методические задачи:
Подобрать и апробировать методики, направленные на изучение вины и социально-психологических характеристик личности, прежде всего ее базовых отношений.
Разработать анкеты, которые позволяют изучить представленность феноменов вины и стыда в обыденном сознании.
Эмпирические задачи:
Изучить взаимосвязь вины с интегральными показателями системы отношений личности и ее социально-психологической адаптированностью.
Провести сравнительный анализ показателей склонности к переживанию вины в группах респондентов с различными социальными и
полоролевыми характеристиками.
Исследовать психосемантические пространства понятий «вина» и «стыд» и выделить их устойчивые признаки.
С помощью анкет дополнительно исследовать представленность характеристик вины и стыда в обыденном сознании респондентов с различными социальными и полоролевыми особенностями, в том числе изучить обыденные представления о влиянии вины и стыда на отношения и общение.
Методологическими и теоретическими предпосылками исследования выступают концепция отношений В.Н. Мясищева, понятие об общении как субъект-субъектном взаимодействии (Г.М. Андреева, А.А. Бодалев, Л.А. Петровская, А.У. Хараш, М.С. Каган, A.M. Эткинд), парадигма конструктивизма (К. Герген), основы психосемантических методов исследования феноменов обыденного сознания (В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелев), концепция многоуровневого, многомерного, иерархического строения психических явлений (К.А. Абульханова, Б.Ф. Ломов, В.А. Ядов), представление о сознании как о явлении несводимом к осознанию, включающем в себя механизмы многих уровней разной бессознательности (Ф.В. Басейн, А.Н. Леонтьев, В.Ф. Петренко).
В соответствии с поставленными целями и задачами использовались следующие методы и методики: 1) для изучения системы отношений респондентов - опросник социально-психологической адаптированности (шкала СПА), разработанный К. Роджерсом и Р. Даймондом и адаптированный А.К. Осницким, опросник межличностных отношений В. Шутца, адаптированный А.А. Рукавишниковым, опросник А. Меграбяна по изучению эмпатии, личностный опросник Басса-Дарки; 2) для изучения уровня склонности к переживанию вины - американский тест по изучению межличностной вины IGQ (L.E. O'Connor, J.W. Berry, J. Weiss, M. Bush & H. Sampson), переведенный на русский язык и адаптированный нами, личностный опросник Басса-Дарки, опросник А. Меграбяна по изучению
эмпатии 3) для исследования семантических признаков вины и стыда использовался метод реконструкции семантических пространств; 4) для исследования представленности в обыденном сознании характеристик вины и стыда и их влияния на особенности общения нами были разработаны соответственно две анкеты.
Достоверность полученных результатов обеспечивалась разнообразием применяемых методов и диагностических процедур, объемом выборки, использованием ряда методов математической статистики: корреляционным, факторным, частотным анализом, анализом значимых различий с помощью различных критериев, кластерным анализом, а также методами описательной статистики. В исследовании использовалась компьютерные программы анализа данных «SPSS 9.0» и «STATISTICA 5.5А» для Windows. Объект исследования.
В исследовании приняли участие 257 человек, представленные: а) респондентами с различными полоролевыми характеристиками: мужчины (74 испытуемых) и женщины (101 испытуемая) и б) респондентами с различными социальными характеристиками, имеющими отличия в ориентации по отношению к обществу: просоциальные мужчины, т.е. законопослушные субъекты (74 испытуемых) и асоциальные мужчины - лица, совершившие преступления против личности (82 испытуемых). Выборка выравнивалась по важным социальным характеристикам: образованию и возрасту (18-40 лет). В эксперименте по реконструкции семантических пространств приняли участие 361 испытуемых. Выборка имела смешанный характер.
Положения, выносимые на защиту:
Вина и стыд являются интегральными показателями системы отношений личности, в которую включены неприятие себя и других, обидчивость, враждебность, подозрительность, экстернальность и ведомость.
Показатели склонности к переживанию вины четырех типов
(выжившего, гиперответственности, отделения и ненависти к себе), а также показатели совокупной склонности к переживанию вины в группе асоциальных мужчин значимо выше, чем в группе просоциальных мужчин.
Показатели склонности к переживанию вины в группе мужчин и женщин парциально отличны: уровень склонности к переживанию вины выжившего и вины ненависти к себе в группе мужчин и женщин отличаются значимо, с превалированием показателей в группе мужчин, а показатели групповых отличий вины отделения и вины гиперответственности не достигают уровня значимости.
В обыденном сознании вина и стыд представлены в качестве конструктов, наделенных устойчивыми семантическими характеристиками. Значимым семантическим признаком в семантическом пространстве вины является отношение к поступку, в семантическом пространстве стыда в качестве ядерных выступают семантические признаки, описывающие отношение к себе, телесность и публичность.
Научная новизна исследования:
1. Впервые систематизированы существующие в зарубежной и
отечественной психологии взгляды на феномены вины и стыда.
Определен статус понятий «вина» и «стыд» в системе научных понятий социальной психологии, обозначающих различные оценочные основания, оценочные механизмы и типы регуляции отношений людей.
Переведен на русский язык, адаптирован и апробирован американский опросник IGQ для изучения межличностных форм вины.
4. Впервые вина и стыд исследованы в социально-психологическом
контексте, выявлена их взаимосвязь с базовыми социально-психологическими
характеристики личности: системой отношений к себе и другим, определяющей
затрудненность-затрудненность общения, социальной адаптированностью.
5. Впервые в отечественной психологии эмпирически выявлены
групповые отличия в склонности к переживанию вины.
6. Изучена представленность феноменов вины и стыда в обыденном
сознании.
7. Впервые выявлены устойчивые семантические признаки вины и стыда,
позволяющие отличать один феномен от другого.
Теоретическая и практическая значимость работы.
Проведенное исследование углубляет и расширяет понимание вины и стыда в психологии. В данной работе систематизированы имеющиеся научные представления о вине и стыде. Предпринята попытка изучить данные феномены с позиций социальной психологии, найти на методическом уровне соответствующие способы их изучения. Определен статус данных феноменов в системе понятий социальной психологии, что обеспечило возможность их дифференцирования с выделением различных типов. Представлено понимание вины и стыда как интегральных показателей системы отношений личности к себе и другому.
Данные о взаимосвязи вины и стыда с такими важными социально-психологичекими характеристики личности, как ее отношения, могут представлять научный интерес в плане исследования психологии субъекта затрудненного общения и психологии общения в целом.
В работе показана представленность феноменов вины и стыда в обыденном сознании, выделены их психосемантические признаки. На основе полученных результатов возможна разработка специальных опросников для изучения вины и стыда, а также создание тренинговых программ, направленных на осознание и коррекцию эмоциональных проблем и связанных с ними отношений к другим.
Результаты исследования могут быть использованы для анализа причин поведенческих нарушений, затрудненного, конфликтного общения в различных сферах жизнедеятельности человека, аддиктивного, делинквентного и криминального поведения. Возможно применение результатов исследования в практике психологического консультирования, психокоррекции и
психотерапии различных психических состояний и отношений, поведенческих нарушений, пограничных личностных расстройств, отклоняющегося поведения, посттравматических синдромов.
Апробация работы: Материалы диссертации были представлены на сессии Недели науки РГУ (2001), на международной научно-практической конференции «Современные психосоциальные технологии: проблемы освоения и использования» (Москва, 2001), на всероссийской конференции «Проблемы оздоровления в образовании» (Ростов-на-Дону, РГУ, 2001), на межвузовской научно-практической конференции «Теоретические и методические аспекты психологической помощи» (Ростов-на-Дону, ЮРГИ, 2000).
Публикации: по теме диссертации опубликовано 9 работ.
Структура и объем диссертации: Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 317 источников, из них 77 на иностранных языках, и приложений. Объем основного текста диссертации составляет 154 страницы. Диссертация содержит 28 таблиц и 39 рисунков.
Феномены вины и стыда в отечественной психологии
Несмотря на то, что многие исследователи упоминают в своих научных работах вину и стыд, эти феномены в отечественной психологии недостаточно исследованы. Отсутствуют работы, специально посвященные теоретико-эмпирическому изучению стыда и вины. Поэтому российским психологам еще только предстоит исследовать особенности этих психологических явлений и сформулировать собственные концептуальные положения, релевантные современному видению социальной картины действительности.
В отечественной психологии намечаются несколько дополняющих друг друга точек зрения на вину и стыд. В соответствии с первой точкой зрения их принято относить к категории этических чувств /153, 171, 225, 235/. Исследователи обозначают данные феномены как моральные чувства /153, 235/, как моральные или нравственные чувства, употребляя оба понятия в качестве синонимов /171/ (между тем, современные ученые доказали разницу этих понятий) или обобщенно как этические чувства /225/.
В данных работах обращение исследователей к феноменам вины и стыда происходит, как правило, в рамках общей теории эмоций и чувств /171, 225, 235/, либо в рамках изучения социальной адаптации /153/.
Сами чувства вины и стыда не являлись отдельным предметом исследования, не выделялась их специфика, им приписывались лишь те обобщенные свойства, которые присущи в целом этическим чувствам. Так, П.М. Якобсон предлагал для того, чтобы понять специфику этих феноменов с позиции отечественных психологов, обратиться к исследованию особенностей самих моральных чувств /235/.
С позиции исследователей, придерживающихся данной точки зрения, моральные чувства явились результатом формирования морального сознания, которое появляется у человека на определенном этапе социального развития. Считается, что моральные чувства дополняют моральное познание, выступая необходимой предпосылкой морального поведения, так как именно они представляют собой те морально-психические средства, которые принуждают, активируют человека к определенным действиям.
Исследователи полагают, что нравственные чувства подводят к «нормальному состоянию», которое «вытекает из задач сохранения общественной безопасности и целостности», достижению так называемого «социального гомеостаза» /171, с. 52/.
О вине и стыде говорят как о чувствах, тормозящих поступки или желания личности, которые противоречат ее нравственным убеждениям, этическим идеалам /225/. Эти чувства «включаются», если человек поступил вразрез с моральными требованиями общества. То, какое из двух чувств будет актуализировано, зависит от характера поступка /171/.
Согласно другой точке зрения, вина и стыд рассматриваются как регулятивные способности /115, 153, 237/. Данные способности развиваются в качестве эмоциональной стороны моральности. Данный подход имеет место в рамках теории морального развития и воспитания.
Признается, что в основе переживания стыда лежит способность к нравственному самосознанию, которая развивается по мере социализации индивида, формирования его внутреннего «Я» /115/; в основе переживания чувства вины лежит способность высказывать моральные суждения и противостоять искушению нарушать эти правила, т.е. вина рассматривается как способность к оценке и осуждению себя /237/; способность к эмоциональной идентификации, выполняющая функцию преодоления противоречия между личностью и группой /153/.
Развитию третьей точки зрения предшествовали культурологические или, как их еще называют, антропологические теории. Культурологи особое внимание обращают на значимость в конкретных культурах чувств страха, стыда и вины, т.е. мотивов, реализующих норму на уровне индивидуального сознания. Существуют две разные системы оппозиций: Ю. М. Лотман противопоставляет страх и стыд /112/, а Р. Бенедикт и вслед за ней многие другие западные культурологи - стыд и вину /245/. Различают западную «культуру вины», считающуюся интровертированной, обращенной вовнутрь, и восточную «культуру стыда», представляющуюся экстравертированной, ориентированной вовне.
Согласно третьей точке зрения вина и стыд рассматриваются как регулятивные механизмы социального контроля, предполагающие разные уровни интериоризации норм /29, 44, 85, 86, 124, 185, 187/. Исследователи относят эти эмоциональные явления к новым психологическим образованиям, возникшим вместе с появлением социальных норм, стандартов, идеалов /44/.
Исследователи отмечают, что страх - стыд - вина представляют собой единый ряд регуляторов социального поведения /85/; последовательную линию становления и развития в эпоху античности механизмов регуляции морального сознания /29/; взаимосвязанное проявление прогрессирующей способности человека оценивать самого себя с точки зрения общества /44/.
В отличие от страха, лежащего в основе менее развитых форм социального контроля, стыд и вина являются специфически человеческими, сформированными культурой механизмами, гарантирующими соблюдение нравственных норм /112/.
Заслугой психологов, которые обращали внимание на вину и стыд в рамках третьей точки зрения, является описание их специфических особенностей, дифференцирование одного и другого регуляторного механизма.
Они относят стыд и вину к наиболее важным «механизмам» неформального социального контроля, под воздействие которых попадают не только совершенные действия, но и аморальные намерения и мотивы. Субъектом неформального контроля и оценки является сам человек /44/.
Теория вины и стыда в психоанализе
В психологии самые первые фундаментальные разработки темы вины и стыда были проделаны в рамках психоанализа.
В традиционном психоаналитическом подходе первоначально вина связывалась с бессознательным желанием причинить боль другим, основанном на переживании ревности, мести, ненависти, зависти. Согласно этому подходу люди испытывают чувство вины потому, что им присущи антисоциальные побуждения и импульсы /292, 309/.
3. Фрейд определяет чувство вины как ощущение напряжения между требованиями «Сверх-Я» (совести) и достижениями «Я» /205/, «восприятие «Я» критики «Сверх-Я» /94/. Поскольку «Сверх-Я» обозначает инстанцию, которая обособилась от «Я», то Фрейд указывает, что вина предполагает расщепление «Я» на обвинителя («Сверх-Я») и обвиняемого: само это расщепление обуславливается процессом интериоризации межсубъектных отношений /94/.
Согласно классической теории психоанализа развитие вины может осуществляться лишь после того, как сформирована базовая структура личности («Ид», «Эго» и «Супер-эго»). 3. Фрейд полагал, что чувство вины проистекает из двух источников. Один складывается из интернализаций и идентификаций, другой берет начало в эдиповой фазе, успех которой зависит от постоянной бдительности «Сверх-Я» в отношении импульсов «Ид» /76/.
Также как и отечественные психологи 3. Фрейд рассматривает стыд и вину в качестве социальных образований. При этом понимание социального этих подходах в корне отлично. 3. Фрейд понимает социальное как бессознательное достояние, передаваемое из поколения в поколение по наследству, а не как сознательный опыт. С точки зрения 3. Фрейда, если у многих следующих в порядке рода друг за другом индивидуумов переживания часто повторяются, то они становятся содержанием «Оно», т.е. опытом, который удерживается с помощью наследственности. Кроме того, «Супер-эго» «формируется в очень раннем возрасте без осознания» /259, с. 66/. Следовательно, вина и стыд представляют собой содержания бессознательного, которые имеют социальный характер, так как передаются по наследству. Термин «вина» в традиционном психоанализе имеет два значения:
1) аффективное состояние после совершения действия, которое субъект считает предосудительным по тем или иным основаниям, или же неясное чувство собственного ничтожества, не связанное с каким-либо конкретным поступком, вызывающим раскаяние субъекта.
2) система бессознательных мотивировок, объясняющих неудачи, преступное поведение, страдания, которые причиняет себе субъект.
Практически все ученики и последователи 3. Фрейда, так или иначе, обращались к понятиям вина и стыд. В ряде работ представителей неофрейдизма вина рассматривается в рамках категории совести /206, 213, 214, 233/. Сам смысл феномена совести видится в эмоциональной динамике /233/, под которой понимается переживание вины и стыда. Совесть, а следовательно, и данные переживания, принято подразделять на типы. Обобщенно выделяются два главных типа: зрелая истинная совесть и вина и незрелая навязанная совесть и вина. Термину зрелая вина /76, 192, 317/ кроме того, соответствуют понятия моральной реакции (К.Г. Юнг), гуманистической совести (Э. Фромм), конструктивного недовольства собой (К. Хорни). Незрелой навязанной совести и вине соответствуют моральный закон (К.Г. Юнг), авторитарная совесть (Э. Фромм), невротические самообвинения и невольное внутреннее подчинение внешним авторитетам с сопутствующей боязнью разоблачения и наказания (К. Хорни), нарциссическая вина, навязанная нарциссическая вина и псевдовина (Е. Центнер, М. Центнер, Л. Цинкан).
Если 3. Фрейд делал акцент на эмоциональной составляющей самосознания, то К.Г. Юнг /233/ рассматривает совесть как сложный феномен, состоящий частью из волевого акта, а частью из разумного чувства. По его мнению, совесть представляет собой ценностное суждение, в котором наряду с субъективным присутствует предметное, объективное.
Анной Фрейд, которая в целом придерживалась взглядов отца, высказана важная мысль о том, что истинная нравственность начинается тогда, когда интериоризированная критика совпадает с восприятием своего собственного поступка со стороны «Я» /203/. На наш взгляд, в этой мысли содержится указание на важность именно сознательного чувства вины, отражаемого в самосознании субъекта, в противоположность бессознательной вине, являющейся родительским интроектом.
Представители трансактного анализа /210/, как и многие неофрейдисты, убеждены, что имеет смысл и достигает заданного назначения лишь сознательная вина (вина Взрослого), являющаяся осмысленным личным голосом субъекта. Все незрелые формы вины (вина Дитя) остаются иррациональным эмоциональным грузом.
В учениях психоаналитических исследователей стыд и вина слабо дифференцированы. Принято считать, что чувство вины может возникать в форме стыда /94/. По мнению Э. Эриксона стыд недостаточно изучен «поскольку в нашей цивилизации чувство стыда довольно рано и легко поглощается чувством вины» /232, с. 353/. 3. Фрейд не исследовал вопрос стыда систематически. Он лишь указал, стыд также как и вина выражает напряженность отношений между «Я» и осуждающим его «Сверх-Я» /205/. Подчеркивая родство между чувствами стыда и вины, 3. Фрейд отмечал, что они субъективно «трудно различимы» /259/.
Классическое отличие вины и стыда удается обнаружить, если обратиться к более детальной трактовке «Сверх-Я». 3. Фрейд обнаружил в «Сверх-Я» две подструктуры: собственно «Идеал-Я» («Эго-идеал») и критическую инстанцию («Суперэго») /94/. «Если «Я» повинуется «Сверх-Я» из страха наказания, то оно подчиняется «Идеал-Я» из чувства любви» /289, с. 124/. Принимая во внимание выделение в «Сверх-Я» двух подструктур, мы можем предположить, что «Суперэго» определяет, кем человек должен быть, а «Эго-идеал» отвечает за то, кому человек подражает и каким он хочет стать». Следовательно, нарушение «Эго» требований «Суперэго» вызывает чувство вины, а неспособность быть на уровне «Эго-идеала» - стыд.
Следует отметить, что из-за двусмысленности, берущей начало в работах 3. Фрейда, вопрос структуры «Сверх-Я» в современном психоанализе остается дискуссионным.
Социально-психологический подход к пониманию вины и стыда
В отечественной психологии принято считать, что реализация личностного подхода к изучению психических свойств требует определения релевантного круга переменных /182/. Предполагается, что ни одно психологическое свойство не может характеризовать личность в целом, ни одно понятие не живет своей автономной жизнью, а приобретает конкретное содержание только в связи с другими коррелятивными понятиями, образуя вместе с ними семантическую систему /124/. По мнению В.Ф. Петренко «теоретическое понятие как бы вбирает в себя целый пласт системных связей действительности и содержит их в себе в свернутом виде» /146, с. 21/. Поэтому раскрытие понятия предусматривает раскрытие этих системных связей, или другими словами, «значение может быть раскрыто через систему отношений с другими значениями» /там же, с. 55/.
В соответствии с традициями российской психологии мы полагаем, что значения понятий «стыд» и «вина» могут быть поняты только во взаимосвязи с другими понятиями, с которыми они образует семантическую систему. Поэтому исследование данных феноменов предполагает определение и осмысление релевантного круга переменных, стоящих за психологическими понятиями «вина» и «стыд» и выступающих в роли детерминирующих их личностных и социальных факторов.
Данные принципы исследования соответствуют методологическим положениям, завоевывающим особое признание в современной социальной психологии запада. Здесь намечается тенденция к переходу от парадигмы позитивизма к неопозитивистской теоретико-методологической ориентации. Сторонники новой парадигмы именуют себя социальными конструкционистами. Социадьно-конструкционистский анализ охватывает разнообразные явления, в том числе эмоции. При этом считается, что эмоции отсекаются от своей онтологической основы в голове индивида и становятся составной частью социального процесса. Предлагается рассматривать эмоции как исторически обусловленные социальные проявления. Показывается, что объективные критерии их выявления либо ограничены (культурой, историей, социальным контекстом), либо не существуют вовсе /139/.
В конструкционистском подходе эмоции объявляются социальными отношениями. В этом случае изучается их выражение в языке, т.е. способы их определения. Опираясь на данные позиции, следует говорить: «Я обвиняю себя или другого не потому, что совершен несправедливый (плохой) поступок, а потому, что я определяю совершенный мной или другим поступок как несправедливый (плохой)».
Личность, будучи субъектом социального взаимодействия, испытывает потребность объяснения, истолкования социальных ситуаций. Для субъекта, познающего действительность, процесс социального познания принимает форму конструирования социального мира. Мы полагаем, что вина или стыд, являясь социально-психологическими феноменами, могут выступать способами объяснения социальных ситуаций. Социальное конструирование предполагает наличие социальных детерминант категоризации явлений. По нашему мнению социальными детерминантами категоризации, которые лежат в основе вины и стыда, выступают различные оценочные механизмы, оценочные основания и типы регуляции отношений людей. В зависимости от того, на какие детерминанты категоризации опирается человек, конструируя образ социальной действительности, выделяются различные формы вины и стыда.
Опираясь на представления Ф.В. Басейна /16/, А.Н. Леонтьева, А.Е. Шерозии /221/, В.Ф. Петренко /146/ о сознании как о явлении несводимом к осознанию, включающем в себя механизмы многих уровней разной бессознательности; на положения И.И. Чесноковой /217/ и С.Л. Рубинштейна /158/ о разных уровнях осознания переживаний и самоотношений личности; на представления И.С. Кона о том, что объем реальных переживаний человека всегда превышает возможности их осознания /87/; на концепцию многоуровневого, многомерного, иерархического строения психических явлений Б.Ф. Ломова, В.А. Ядова, К.А. Абульхановой, мы полагаем, что вина и стыд конструируются субъектом с вовлечением разных уровней сознания. По нашему мнению стыд и вина различной степени осознанности имеют разные механизмы, за ними стоят различные психологические феномены и как следствие их понятийные поля неоднородны. Поэтому необходимо исследование базовых, инвариантно входящих в понятийное пространство вины и стыда понятий и понятий, вероятность вхождения которых в понятийное пространство вины и стыда взаимосвязана со степенью их сознательности и зрелости.
Одним из важных вопросов, возникающих при научном изучении любого феномена, является установление родового для него понятия. Мы считаем, что нельзя заключить стыд, а тем более вину в рамки какого-то одного, во всех случаях релевантного им определяющего понятия. Многоликость вины указывает на то, что она может проявляться и в форме эмоции, и в форме чувства, и в форме отношения, может быть названа также переживанием и типом самосознания. Однако, чтобы быть последовательными в реализации социально-психологического подхода к исследованию вины и стыда, их следует обозначать в качестве отношений.
Согласно В.Н. Мясищеву понятие отношения возникает там, где есть субъект и объект отношения /128, 129/, т.е. там, где преодолевается характерная для эмоций их слитность. Особая важность категории «отношение» состоит в том, что в нем объединяется внешнее и внутреннее /3, 129/. Отношение - это внутреннее отношение к внешнему, к окружающим, своему поступку и себе.
Существует ряд ступеней, которые отношения проходят в процессе своего развития. Согласно В.Н. Мясищеву на ранней стадии у ребенка собственно нет отношений. В дальнейшем развитии они крайне неустойчивы, импульсивны, непосредственно обусловлены аффективным состоянием или аффективной реакцией, вызываемой внешними предметами или лицами. Первые отношения имеют непосредственно-эмоциональный характер /126/ и принимают форму эмоционального реагирования /110/. На вопрос о том, может ли отношение быть бессознательным или неосознанным В.Н. Мясищев /129/ отвечает утвердительно, считая неосознаваемое отношение закономерным этапом формирования сознательного отношения.
Сформированное отношение, или отношение в полном смысле этого слова, обозначается как сознательная, активная, избирательная и основанная на опыте психологическая связь человека с различными сторонами действительности /59, 126/. Следовательно, на высоком уровне своего развития отношения приобретают осознанный, осмысленный, интеллектуализирован-ный, индивидуализированный и активный характер /59, ПО, 126, 129/. Чем более выражены эти свойства в мышлении и поведении человека, тем более выражено в них отношение.
Гипотезы, задачи, методы и объект исследования
Предмет исследования - социально-психологический анализ вины и стыда как системы отношений личности к себе и другому.
Гипотезы исследования: 1. Вина и стыд выступают интегральными характеристиками системы отношений личности, в которую включены непринятие себя и других, враждебность, подозрительность, обидчивость, экстернальность и ведомость. 2. Имеют место существенные отличия в склонности к переживанию вины в группах респондентов с различными социальными и полоролевыми характеристиками. 3. Вина и стыд являются устойчивыми психосемантическими конструктами, различающимися по ряду признаков. Задачи исследования: 1. Изучить взаимосвязь вины с интегральными показателями системы отношений личности и ее социально-психологической адаптированностью. 2. Провести сравнительный анализ показателей склонности к переживанию вины в группах респондентов с различными социальными и полоролевыми характеристиками. 3. Исследовать психосемантические пространства понятий «вина» и «стыд» и выделить их устойчивые признаки. 4. С помощью анкет дополнительно исследовать представленность характеристик вины и стыда в обыденном сознании респондентов с различными социальными и полоролевыми особенностями, в том числе изучить обыденные представления о влиянии вины и стыда на отношения и общение.
Методы исследования: 1. Для исследования взаимосвязи вины с социально-психологическими характеристиками личности, такими как система ее отношений, социальная адаптированность и другие применялись следующие методики:
1) опросник социально-психологической адаптированности (шкала СПА), разработанный К. Роджерсом и Р. Даймондом и адаптированный к отечественным условиям А.К. Осницким. Кроме исследования социально-психологической адаптированности-дезадаптированности опросник позволяет
изучить систему следующих социально-психологических отношений личности: приятие-неприятие себя и других, доминантность-ведомость, интернальность-экстернальность, эмоциональный комфорт-дискомфорт, т.е. мироощущение, наполненное отрицательными, либо положительными эмоциями, эскапизм (тенденция к уходу от общения).
2) Опросник А. Меграбяна направлен на исследование таких социально-психологических установок и отношений личности, как эмпатическая тенденция; тенденция к присоединению, проявлению дружелюбия, поддержки; сенситивность к отвержению, к критике в свой адрес. Помимо этого, по утверждению автора шкала сенситивности к отвержению позволяет измерить способность к переживанию адекватного чувства вины.
3) Опросник межличностных отношений В. Шутца, адаптированный АА. Рукавишниковым, позволяет оценить характерные для человека межличностные отношения: заинтересованность - незаинтересованность, доминирование - подчинение, эмоциональная близость - отчужденность.
4) Опросник Басса - Дарки предназначен для оценки агрессивных и враждебных отношений и реакций: агрессивности, враждебности, негативизма, обидчивости, подозрительности, раздражительности и чувства вины.
5) Поскольку отечественная психология не располагает специальными методиками для исследования вины и стыда, нами был переведен на русский язык опросник межличностной вины (IGQ), позволяющий измерить 4 типа иррациональной межличностной вины /Приложение 1/. Инструмент был разработан группой американских психологов: L.E. O Connor, J.W.Berry, J.Weiss, M.Bush & H.Sampson. С помощью экспертных оценок опросник был нами адаптирован. На выборке из 118 респондентов была оценена его надежность. Анализ, проведенный для каждой шкалы с использованием коэффициента альфа Кронбаха, подтвердил высокий уровень внутреннего постоянства русскоязычной версии теста. Корреляция пунктов внутри каждой шкалы составила более 0, 73 /Приложение 2/. Так, коэффициент альфа
Кронбаха для шкалы вины выжившего составил 0,765, для шкалы вины отделения - 0,831, для шкалы вины гиперответственности - 0,731 и вины ненависти к себе - 0,736. По каждой шкале получен широкий спектр равномерно распределенных оценок. Кроме этого, нами была оценена внешняя валидность опросника IGQ. Для этого был применен корреляционный анализ данных, полученных с помощью шкал данного опросника и шкалы «чувство вины» опросника Басса-Дарки. Полученные результаты подтвердили валидность инструмента. Теснота связи шкалы «чувство вины» со шкалой «вина выжившего» оказалась равной 0,574 (р 0,01); со шкалой «вина отделения» - 0,489 (р 0,01); со шкалой «вина гиперответственности» - 0,610 (р 0,01) и со шкалой вины ненависти к себе - 0,502 (р 0,01). Таким образом, проведенный математический анализ доказал высокую надежность и валидность нового опросника для измерения межличностной вины.
В отечественной психологии отсутствуют методики, позволяющие измерять уровень стыда. Л.Е. Коннор, Д.В. Берри, Д. Вайсе говорят о тесной связи между виной и стыдом, в частности они утверждают связь между стыдом и межличностными формами вины. Авторы эмпирически доказали, что шкалы опросника IGQ коррелируют со шкалами стыда опросника TOSCA. Поэтому результаты, получаемые с помощью IGQ, позволяют косвенно делать выводы об уровне стыда.
2. Для исследования представленности феноменов вины и стыда в обыденном сознании нами был использован метод их психосемантического анализа. Предпринятое нами исследование, направленное на построение семантических полей данных понятий и анализ их структуры, основывалось на методе реконструкции семантических пространств.
Поскольку устойчивые семантические компоненты и взаимосвязи исследуемого понятия отражаются в ассоциациях, то реконструкция семантических пространств понятий «вина» и «стыд» проводилась с помощью методов ассоциативного эксперимента и шкалирования.
На первом этапе психосемантического исследования 100 испытуемым предлагалось дать как можно больше ассоциаций на слова-стимулы. В результате были получены 236 ассоциаций на слово-стимул «вина» и 199 ассоциаций на слово-стимул «стыд». Из полученного списка сразу были исключены низкочастотные ассоциации.
На следующем этапе эксперимента другая подгруппа испытуемых, численностью 100 человек, провела шкалирование массива ассоциаций, выделенных в качестве наиболее часто встречаемых. Для шкалирования предлагалась шкала с интервалом 1-10 (1 - низшая степень смысловой связи, 10 - высшая степень связи).
Наиболее частотные ассоциации использовались на третьем этапе эксперимента в качестве слов-стимулов для третьей подгруппы - 161 человек. Для исследования понятия «вина» дистрибуции ассоциаций были найдены для 17 (16 + «вина») семантически связанных слов, для исследования понятия «стыд» - для 14 (13 + стыд) слов. Были подсчитаны коэффициенты пересечения между всеми парами, которые может образовывать данный исходный ряд семантически связанных слов.
