Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Проблема свободы в философии 12
1.1 Идея свободы в истории философии 12
1.2 Становление понятия свободы в пространстве специфики социальных отношений 36
Глава 2 Свобода как феномен общественно-политических отношений 64
2.1 Проблемы свободы в тоталитарном обществе 64
2.2 Либерально-демократическая версия свободы 85
Заключение 112
Список использованной литературы 116
- Идея свободы в истории философии
- Становление понятия свободы в пространстве специфики социальных отношений
- Проблемы свободы в тоталитарном обществе
- Либерально-демократическая версия свободы
Введение к работе
Актуальность темы исследования Понятие «свобода» - одно из наиболее употребляемых в обыденной жизни, гуманитарных и общественных науках, публицистике, политике, средствах массовой информации, педагогической теории и практике По отношению к каждой личности свобода рефлексируется в качестве абсолютной категории, предоставляющей возможность скорректировать вектор своего поведения вне зависимости от условий и требований повседневности Любое действие человека обязательно проходит личностно-творческую экспертизу в его сознании на предмет собственного выбора этого действия или принуждения к нему со стороны сложившихся обстоятельств Следовательно, свобода актуализирована в сознании как индикатор, дающий личности возможность констатации необходимости или случайности каждого поступка
Для пространства философского знания проблема свободы актуальна как когнитивная категория, позволяющая представить любой изучаемый объект в абстрактно независимом измерении Свобода в качестве категории фиксирует момент разрыва детерминистско-диалектической последовательности и вносит в пространство объективной реальности элемент активного вмешательства, субъектом которого может быть только человек Исходя из этого направленность современной философии все больше определяется вектором синергетичс-ской парадигмы, фундаментом которой является текстуально-антропогенное преломление действительности
В контексте представленного исследования максимальная востребованность проблемы свободы акцентируется на ее социальных интерпретациях Таким образом, учитывая социальную специфику феномена свободы, невозможно не затронуть, происходящие в настоящее время общественно-политические процессы в значительной степени определяемые распадом Советского Союза и системы стран Варшавского договора По мнению западных аналитиков, в пространстве исчезнувшей тоталитарной системы должно было возникнуть сообщество государств, придерживающихся принципов и ценностей либеральной демократии Однако в реальности большинство бывших социалистических республик смогли достичь лишь формальной институциалнзации структур демократического правления России необходимо учитывать все изъяны и перегибы в построении демократии по стандартам, экспортируемым Евросоюзом и НАТО Подобная тенденция особенно характерна для политических систем Украины, Грузии, Латвии и Эстонии Политическая воля аппарата власти сама по себе еще недостаточна в качестве условия для вживания демократических традиций в глубинные пласты социума Для того чтобы демократия и свобода действительно стали нормами и принципами, регулирующими общественно-политическую жизнь, каждый человек обязан проделать большую внутреннюю работу по личному освобождению от издержек утилитарно-потребительской мотивации на уровне категорий экзистенции
В контексте глобальных проблем современности категория свободы является несущей осью противоречий, в которых общество оказалось в начале III тысячелетия Каким образом следует определять приоритеты деятельности человека с учетом имеющихся противоречий, чтобы сохранить не только гармонию с природой, но и себя в роли уникального этического феномена с присущей лишь ему специфической атрибутикой9
Становление феномена свободы в контексте существующих проблем современного общества является актуальным в представленной диссертации
Степень разработанности проблемы. Всю совокупность исследований по этой проблеме можно разделить на три группы
В первую входят работы, в которых свобода рассматривается в аспекте классической философской методологии Несомненный приоритет при раскрытии проблематики свободы в данном контексте принадлежит сторонникам рационалистской философии И Канту, Р Декарту, Г В Лейбницу, Г В Ф Гегелю, Б Спинозе Фундаментальной основой свободы у них выступают осознанная необходимость, частная собственность и государственное устройство Представителем данного философского течения, сделавшим акцент на взаимосвязи свободы с феноменом нравственного выбора, был И Кант При этом прецедент нравственного выбора выступал императивно по отношению к утилита-ристско-прагматической позиции, преимущественно определяющей западноевропейскую философскую мысль Прагматическая традиция трактовки свободы выбора восходит к философии Нового времени (Т Гоббс, Д Локк) Более последовательно она разрабатывалась сторонниками французского Просвещения К А Гельвецием, Ж -Ж Руссо, Д Дидро Из представителей российской философско-гуманитарной мысли подобную направленность свободы выбора поддерживало крыло западников Н П Огарев, Н Г Чернышевский, Н А Добролюбов С прагматической точки зрения к проблеме свободы подходили также представители диалектического материализма К Маркс, Ф Энгельс, В И Ленин В философии XX в классическо-прагматической трактовки свободы придерживались неомарксисты Д Дьюи, Д Роуллс, Д Белл Из российских ученых, работающих в этом направлении, следует отметить Б Г Капустина, А Г Мыслнвченко, С Д Хайтуна Авторы, интерпретирующие свободу в рамках данной парадигмы, иллюстрируют ее в качестве закономерного результата эволюции общества, определяемой ориентирами рационально-прагматической деятельности Категориальные и понятийные установки этого философского направления при дискурсивной разработке феномена свободы в основном конкретизированы с точки зрения формальной логики Ощутимым недостатком приведенной концепции является минимизирование момента волевого участия человека в содержании и структуре свободы В исследовании он подвергается существенной корректировке
Вторую группу работ по проблеме свободы составляют труды философов-экзистенциалистов Значительная роль в ней принадлежит носителям русской философско-этической мысли Ф М Достоевскому, С А Левицкому, В С Соловьеву Наиболее известными западными философами, разрабатывающими данную тематику, являются С Кьеркегор, А Камю, М Хайдеггер Отказ от рацио-
налистских концептуальных схем позиционируется в идеях представителей философии жизни А Шопенгауэра и Ф Ницше Большой вклад в изучение проблемы экзистенциального выбора внес французский философ А Бергсон Среди современных российских ученых, работающих в этом направлении, необходимо отметить П П Гайденко, А П Скрипника, А А Гусейнова, О В Мизонову и II В Гордяскину Сторонники экзистенциалистской концепции в отличие от последователей рационалистской в значительной степени расширяют пределы рефлексии свободы на уровне личностного восприятия человека, увеличивая тем самым возможность его активного вмешательства в поиск содержания свободы Однако они пытаются радикально разделить поле деятельности на моменты, опосредованные потребительской мотивацией, и аспекты, инспирированные творческим началом личности В результате становится трудно проследить непосредственную творческую мотивацию личности в качестве механизма, активно воздействующего на действительность, так как в любом повседневном поступке утилитарная и креативная составляющие неподвластны четкому разведению с точки зрения абстрактно-логического анализа Значительное внимание в диссертации уделяется устранению данного недостатка
В третью группу входят работы, посвященные исследованию проблемы свободы в свете постнеклассической парадигмы, интерпретирующей ее в качестве текстуальной рефлексии объективной реальности Такие категории, как «текст», «диалог», «полилог», являются ключевыми в дискурсивном пространстве постмодернистской философии Сегодня постмодернизм - прежде всего философия языка и исследований, связанных с семантическими и семиотическими проблемами Известные философы Р Барт, Ж Бодрийяр, Ж Ф Лиотар, Ж Делез, Ж Деррида внесли определенный вклад в изучение данного вопроса Несмотря на то, что постмодерн по своей природе предполагает принципиальный плюрализм мнений, тенденций и интерпретаций, по специфике проблемы свободы написано немного работ Основными их недостатками являются сужение философского дискурса и перенос центра тяжести проблематики свободы преимущественно в семантико-лингвистическое направление Представленное исследование ощутимым образом придает когнитивной атрибутике постмодернизма вектор философского осмысления действительности
Объект исследования - феномен свободы как комплексная, обретающая когнитивное становление проблема социальной философии
Предмет исследования - становление свободы в качестве дискурсивного феномена, актуального для позитивной активности личности в социально-политической организации современного общества
Цель данной работы состоит в установлении причин, способствующих развитию тоталитарных и плюралистических тенденций свободы в пространстве социальных отношений современного общества
В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи
1) выявление концептуальных форм свободы в работах отечественных и зарубежных авторов, актуальных для социально-философской рефлексии свободы в настоящее время,
2) формирование концепции свободы, отвечающей специфике социально-
антропогенных отношений в структуре современного общества,
3) анализ сущности свободы в рамках тоталитарной тенденции как
следствия рационалистических устремлений и утилитарно-потребительской
мотивации общества,
4) рассмотрение содержания свободы в границах плюралистических от
ношений в качестве замещения утилитаристской мотивации общества творче
ской направленностью личности, реализуемой в процессе ее свободной диффе
ренциации по отношению к повседневно-эмпирической организации объектив
ной реальности
Теоретической основой исследования являются
работы, отражающие содержание рационалистской концептуальной формы свободы, рефлексирующей ее как рационально-прагматическое познание объективной реальности (Г В Ф Гегель, Р Декарт, Г В Лейбниц, Б Спиноза, И Кант, К А Гельвеций, Ж -Ж Руссо),
воззрения авторов филосфско-экзистенциалистского направления, позиционирующих свободу в качестве феномена личностного восприятия действительности (Ф М Достоевский, Н А Бердяев, А Камю, М Хайдеггер, К Яс-перс),
концептуальные идеи философов-постмодернистов, объективирующих свободу как отказ от смысловых установок в границах вербальных и текстуальных практик (Ж Деррида, Ж Делез, Ж Бодрийяр, Ж Ф Лиотар, М Фуко),
разработки авторов, исследующих феномен свободы в качестве объекта социальной практики (К Поппер, И Берлин, Ф А Хайек, Р Пайпс, А С Ахиезер)
Методологической основой диссертации выступают общефилософские диалектические принципы объективности, системности, всесторонности, историзма, конкретности исследования, методы современной социальной философии сравнительно-исторический, единства исторического и логического в социальном познании, а также отдельные методы современной теоретической социологии, аксиологии, этики и социальной психологии
Феномен свободы в качестве системного образования в целом является объектом применения синергетического подхода в решении методологических задач, т е междисциплинарных исследований в разработке всех научных направлений
Научная новизна исследования заключается в следующем
устанавливаются принципиальная ограниченность и противоречивость существующих концептуальных форм свободы (рационалистской, экзистенциалистской и постмодернистской) для специфики социально-антропогенного пространства и необходимость в разработке дискурсивной модели свободы, востребованной когнитивной структурой современного общества,
свобода утверждается в качестве потенциальной возможности личности дифференцировать себя по отношению к любым условиям повседневной реальности и ее установкам на утилитарно-эмпирическую целесообразность,
выявляется зависимость между стремлением общества максимально отвечать требованиям рационалистической целесообразности и его ориентацией на вариант тоталитарного политического устройства,
устанавливается единство традиций социального плюрализма и волевой активности личности, направленной на преодоление зависимости от утилитарно-потребительской мотивации и созидающей специфическую форму социально-антропогенного пространства, основанного на потребности человека творчески дифференцировать себя по отношению к повседневной реальности бытия
Положения, выносимые на защиту.
Существующие в настоящее время рационалистская, экзистенциалистская и постмодернистская концептуальные формы свободы не в состоянии предложить обществу модель свободы, способную стать для него адекватной целью в условиях существующей ситуации выбора вариантов социально-политического становления и глобальных экологических проблем
Рационалистская, экзистенциалистская и постмодернистская концептуальные формы свободы достигают понятийного единства и гармонии при ее становлении в качестве категории социально-антропогенного бытия, предоставляющей личности постоянную возможность дифференцировать себя по отношению к закономерностям рационалистического ряда Причем процесс дифференциации не обусловлен для человека объективной необходимостью и поэтому не является обязательным Следовательно, для его инициирования требуется доля волевого участия личности как проявление максимальной степени ее освобождения от утилитарно-потребительской мотивации Именно подобная дискурсивная модель феномена свободы позволяет современному человечеству в перспективе наиболее адекватно воспринимать и разрешать стоящие перед ним проблемы социального, политического, экономического и экологического характера
Тоталитарная тенденция органично взаимодействует с установлением общественного курса на решение социальных проблем исключительно в рамках рационалистической парадигмы При этом свобода как философско-политическая категория обретает специфическую структуру, свойственную элементам деструктивно-аксиологического ряда Индивид рефлексирует свободу лишь в случае идентификации себя в качестве средства достижения схем с максимально рационализированной структурой Поэтому его сознание освобождается от нравственных принципов, личной ответственности, усилия творческого осмысления действительности Эти эпизоды будут лишними, если главной целью общества становится разрешение утилитарно-потребительских интересов В то же время любой субъект такого общества, независимо от статуса и положения глубоко бесправен в качестве креативно-антропогенного феномена и лишен даже минимальных гарантий со стороны социума для реализации личностного потенциала
4 Для формирования социально-плюралистических тенденций и уважения обществом права индивида реализовывать себя в качестве субъекта творческой мотивации свобода должна выступать как потенциальная возможность лично-
ста творчески дифференцировать себя по отношению к повседневному опыту объективной реальности Постижение свободы, заполненной творческим содержанием, требует от личности не примитивного проецирования рациональных схем в сознании, а глубокого анализа значения собственной деятельности и наличия волевой активности, ориентированной на достижение высокой социально-этической самоорганизации Претендуя на данную модель свободы, личность автоматически принимает на себя колоссальную ответственность за каждый поступок в качестве момента дифференциации от схем рационального бытия Следовательно, перспективой осмысления подобной модели свободы является нелегкая созидательная работа, сопряженная с грузом ответственности за ее результат Именно общество, состоящее из индивидов, осознающих ответственность за свои поступки, способно гарантировать каждому из них право на реализацию креативно-личностного потенциала
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования состоит в решении социально-философских проблем свободы, поставленных со-циалыю-экономическои теорией и практикой как в российском, так и в международном масштабе Результаты исследования также могут быть использованы
при разработке методологических проблем социальной философии, этики, социологии, политологии, религиоведения, культурологии, эстетики, психологии, педагогики и других гуманитарных наук,
при расширении и углублении системного анализа гуманитарных наук с целью совершенствования системной теории изучения личности,
в различных областях практики во взаимоотношениях социально-политических институтов на федеральном и региональном уровнях, в процессе формирования личности, в ходе преподавания учебных дисциплин гуманитарного цикла
Апробация результатов исследования проходила на кафедре философии Мордовского государственного педагогического института им М Е Евсевьсва Основные положения и выводы диссертации были представлены на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы воспитания философский и социологический аспекты» (Саранск, 2002), научно-практических конференциях преподавателей и студентов Мордовского государственного педагогического института им М Е Евсевьсва (2002 - 2006), Огаревслих чтениях (Саранск, 2003 - 2006), научных конференциях Мордовского гуманитарного института им А П Макаркина (2005 - 2008), а также отражены в13 публикациях общим объемом 4, 03 п л
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы Общий объем составляет 130 страниц
Идея свободы в истории философии
Представленное диссертационное исследование инспирировано ситуацией, существующей на сегодняшний день относительно проблематики социально-культурного феномена «свобода». В ситуации поливариативности будущего данная проблематика наиболее отчетливо обнаруживает себя в пространстве социальной философии в связи с высокой степенью проникновения во все структуры общественной жизни. Современная эпоха демонстрирует все признаки нестабильного времени, поскольку в ее рамках возникла необходимость решения ряда противоречий, появившихся как внутри социума, так и в отношениях человека с природой. Соответственно проблема человеческой свободы также приобретает характер вариативных интерпретаций и требует комплекса мер по своему рассмотрению. Для нашего исследования особенно важно выявить контекст позиционирования свободы во всех формах поведенческого комплекса человека, а также противопоставить в каждом отдельном поступке сознание в качестве субъекта свободы схеме рационального детерминизма.
В настоящее время в пространстве социального и философского знания присутствуют три основные концептуальные формы свободы:
1) рационалистская - характеризуется пониманием свободы в качестве механизма для достижения обществом утилитарно-прагматических целей. Данная концепция базируется на философской традиции, берущей начало от идей Платона и Аристотеля. Приверженцами рационализма в понимании свободы являлись Р. Декарт, Г. Лейбниц, К. Маркс. В настоящее время рационалистская концепция востребована и претендует на универсальность при решении проблем планетарного масштаба;
2) экзистенциалистская - является рефлексией внутреннего мира человека и старается не затрагивать эмпирическую сторону бытия. Свобода в пространстве экзистенциалистской философии есть прежде всего признание за че ловеком права на свободно мотивированный поступок, который не зависит от социально-политической конъюнктуры. Предтечей экзистенциализма является французский мыслитель Б. Паскаль, сосредоточивший внимание на внутреннем мире человека в эпоху Нового времени вопреки его рационально-прагматической направленности. Впоследствии экзистенциалистская концепция отстаивалась С. Кьеркегором, А. Камю, М. Хайдеггером и др.
3) постмодернистская - выступает наиболее современным элементом дискурсивного пространства философии. Данная концептуальная форма свободы связана с семантико-лингвистическим аспектом и в его пространстве осуществляет комплекс дискурсивных процедур, направленных на решение проблемы свободы.
Если экзистенциалистская свобода акцентируется представителями данной концепции как априорная способность сознания к различению добра и зла, нравственного и безнравственного, то постмодернистская свобода априорно конституируется в качестве способности сознания к различию, но различие здесь интерпретируется как исключительно текстуальная прерогатива. Все элементы онтологического пространства в постмодернистской рефлексии обретают характер текстуально-семантических элементов. Соответственно свобода в постмодернизме - это свобода интерпретаций реальности. Ее акценты расположены в семантико-лингвистической плоскости. Характерно, что постмодернизм провозглашает свободу и плюрализм как программные установки своих дискурсивных практик, но в пространстве постмодернистской философии практически отсутствуют примеры нормативных определений феномена свободы. Это обстоятельство создает определенные трудности для интерпретации свободы в рамках постмодернизма, в частности размывает ее конкретику. У истоков дискурсивных установок постмодернистской философии находятся такие авторы, как Ж. Деррида, Ж. Делез, Ж. Бодрийяр, Ж. Ф. Лиотар и др. Постмодернизм претендует па право наиболее востребованной философии в постиндустриальную эпоху.
Характеризуя указанные концепции свободы, необходимо проанализировать достоинства и недостатки каждой из них. Позитивным моментом в содержании рационалистской концепции является четкое понимание мотивации свободы. Она в границах рациональности представляется конкретным механизмом, использование которого позволит извлекать реальную пользу для существования социума. Свобода в рационалистской концепции строго регламентирована и опосредована структурой общественного бытия. Она не должна быть абстрактным элементом в содержании когнитивных построений и обязана максимально содействовать прогрессивным изменениям в обществе. В рамках рационалистской концепции свобода определяется в качестве способности человека к активному влиянию на объективную реальность с целью ее максимального приспособления для удовлетворения его материальных потребностей. Таким образом, свобода мотивируется исключительно утилитарными стремлениями, и это обстоятельство выступает в качестве отрицательной тенденции относительно анализируемой категории. Она обретает характер принципиальной ограниченности в пространстве социальной эмпирики. Рационалистская свобода всегда детерминируема со стороны утилитарной составляющей. Это выхолащивает из нее то таинство, о котором в начале прошлого века писал Н. А. Бердяев. Ограниченность рационалистской концепции становится наиболее заметной, когда встает вопрос об отношении свободы к структуре ценностного сознания. Нацеленность общества на утилитарно-рационалистическую мотивацию приведет к тому, что нравственный выбор всегда будет определяться целесообразностью поступка, а не его ценностным содержанием. Общество предпримет этическое оправдание любому негативному проявлению, если оно способствует скорейшему решению вопросов материально-потребительского характера.
Становление понятия свободы в пространстве специфики социальных отношений
Рассмотрим также взаимодействие свободы и этического действия в концептуальном поле постмодернизма. Когнитивно-базисным элементом постмодернистской традиции является принципиальный отказ от признания прогресса как от фундаментальной основы, несущей на себе содержание аксиологической составляющей. Если в ницшеанской философии программной установкой в достижении этического измерения являлось преодоление нормативных актов самого же этического измерения как прецедента, сдерживающего свободу инстинкта к власти, то в философии постмодернизма такой установкой оказывается отказ от смысла, организующего текст по принципу централизации социального пространства. Согласно парадигмальным установкам постмодернизма этический вектор, заданный в рамках классической философской традиции, заранее предопределен индивиду в качестве нормативных требований, ограничивающих его позитивную самоорганизацию. Все семантические смыслы, заданные в тексте как рефлексии действительности по постмодернизму, являются, прежде всего, кодами регламентации и власти, которые дискредитировали себя диктатом и навязыванием. В результате задачей постмодернистского дискурса в становлении этической программы является разрушение этих кодов посредством спровоцированной утраты смысла и обретения бифуркационной ситуации, дающей возможность обретения непредзаданного, автохтонного этического материала. Для становления своей ценностной программы философия постмодерна по-прежнему задействует ситуацию с освобождением текста от смысловой регламентации. Свобода от смысла разрушает его властно-авторитарный код и этим способствует появлению ценностной ситуации, заключающейся в отказе от текстуально-информационного утилитаризма.
Сегодняшнее положение в философии постмодернизма относительно ценностных ориентировок личности объясняется следующим образом: «Если этика интерпретирует регуляцию человеческого поведения как должную быть организованной по сугубо дедуктивному принципу, то современная философия ориентируется на радикально альтернативные стратегии: постмодернизм предлагает модель самоорганизации человеческой субъективности как автохтонного процесса-вне навязываемых ей извне регламентации и ограничений со стороны тех или иных моральных кодексов» [120, с. 1242].
Агрессию и навязываемый диктат в регламентационной сущности текста усматривает также Ж. Делез. В изданном сборнике взятых у него интервью он заявляет: «Мы приближаемся к обществу контроля, которое также функционирует уже не через изоляцию, но через постоянный контроль и мгновенную коммуникацию»[63, с. 222-223]. Причем Ж. Делез характеризует коммуникацию в качестве кодовой структуры, содержащей неотъемлемый компонент власти, а философский дискурс постмодерна предполагает власть как вторжение в пространство личности и разрушение его ценностного содержания. Регламентации, закодированные в структуру текста как коммуникации рассматриваются постмодернизмом в качестве продукта современной эпохи, когда возникают механизмы перманентного контроля. На этом эпизоде следует остановиться подробнее, так как именно закодированный в тексте смысл диктата есть отправная точка возникновения тотально-перманентного контроля во всех областях общества. Ж. Делезу считает, что обществу контроля предшествовало общество изоляции, приходящееся на период индустриального капитализма. Эта эпоха, несмотря на законы внешнего подчинения, не допускала выхода контроля за рамки своих специфических структур (армия, институт, завод).
Сейчас благодаря вторжению коммуникационного диктата мы являемся свидетелями того, что при внешнем свободном решении индивида система кон тролирует его одновременно с позиции всех своих структурных подразделений, уже не разделяемых индивидуальной спецификой контроля. По этому поводу Ж. Делез заявляет: «В дисциплинарных обществах человек постоянно начинает заново (от школы - к казарме, от казармы - к заводу), тогда как в обществах контроля, напротив, ничто никогда не кончается - корпорация, образовательная система, служба в армии — являются метастабильными состояниями, которые могут существовать друг с другом в рамках одной и той же модуляции как универсальной системы деформации» [там же, с. 229]. Такая ситуация становится возможной из-за того, что каждая структура, упоминаемая Ж. Делезом, кодирует себя как регламент в информационном пространстве текста посредством распоряжений, циркуляров и предписаний. Текст начинает отражать информационно-утилитарную характеристику каждой данной структуры, сообщая о разрушении в себе ценностной составляющей. Ее восстановление, согласно постмодернистской философской традиции, зависит от того, насколько эффективно будет обретена свобода от текстуального смысла, несущего в себе закодированный властно-утилитарный регламент.
Освобождение текста от смысла становится главной целью постмодернистского дискурса в ситуации обретения текстом нового этического значения. Но все пространство постмодернистской философии не содержит описания каких-либо конкретных техник для проведения подобного действия. Постмодернизм ищет выход из сложившейся ситуации с помощью создания литературы абсурда и нонсенса, способной, по мнению авторов, заменить, регламентирующий смысл текста на его этический аналог.
Проблемы свободы в тоталитарном обществе
Соотношение свободы и закона вовсе не является идеально и на разумных началах сбалансированным равновесием» [2, с. 139]. Отсюда следует вывод о невозможности гармонического постоянства между рационализмом, воплощенным в социальной эмпирике, и иррациональной подоплекой свободы как нравственного феномена.
К. Поппер придерживался прямо противоположных взглядов, предполагая разрешение подобного противоречия в рамках общественно-политической практики. У него наблюдается та же непоследовательность, что и у И. Канта. Его концепция «открытого общества» имеет сходные моменты с французской просветительской философией. Их роднит вера в просвещенную власть на научно-рационалистической основе: будь то власть абсолютной монархии или парламентской республики. Существенный недостаток подобной конструкции — это игнорирование аксиологического момента. Знания, базирующиеся на новейшей научной методологии, не совершенствуют человека в нравственном отношении автоматически. И монарх, и президент, и премьер-министр могут быть весьма просвещенными личностями и даже-хорошо разбираться в вопросах морали и нравственности, но это не означает, что в своей дальнейшей политической карьере они будут руководствоваться только подобными принципами.
Еще более радикальными суждениями в адрес научного рационализма отличается позиция американо-австрийского методолога науки П. Фейерабен-да. В работе «Наука в свободном обществе» он открыто проводит тезис об агрессивной сущности научных знаний. Рационализм, по мнению автора, не только не является основой для либеральных начал, но и, наоборот, представляет прямую угрозу для свободы и плюрализма. П. Фейерабенд призывает науку, подобно религии, отделить от государства, так как она приобрела сакральное содержание и черты социально опасного культа: «Либеральные интеллектуалы являются также "рационалистами" и рассматривают рационализм, который для них совпадает с наукой, не как некоторую концепцию среди множества других, а как базис общества. Следовательно, защищаемая ими свобода допускается лишь при условиях, которые сами исключены из сферы свободы. Свобода обеспечена лишь тем, кто принял сторону рационалистской, т. е. научной идеологии» [165, с. 507].
Данная точка зрения ставит под сомнение этическую суть научно-технического прогресса, отчетливо характеризуя все его негативные стороны: склонность к авторитаризму, неприятие противоположной точки зрения, уверенность в фатальной непогрешимости. Вера в науку и поступательный прогресс есть, по его мнению, ничем не обоснованный аргумент, способный приносить немалые дивиденды своим сторонникам. Вот что констатирует автор по этому поводу: «Осуществлялась канонизация и подавление культуры колонизованных племен и народов. Их воззрения были вытеснены сначала христианской религией братской любви, а затем религией науки. Опять-таки оказывается, что превосходство науки — не есть результат исследования или аргументации, а представляет собой итог политического институционального и даже вооруженного давления» [там же, с. 513 - 514].
П. Фейерабенд оставляет свободе шанс лишь при условии плюрализма всех без исключения мировоззрений, чего не в состоянии принять научный рационализм. Автор отождествляет знание с властью. Вопреки распространенному мнению, что знание - сила, он концептуализирует императив знание — власть. Следовательно, от расположения на иерархической лестнице системы наук будет зависеть, хотя бы и косвенно, расположение в общей системе материального благополучия. С такой точкой зрения нельзя не согласиться, если принять во внимание, какое значение сейчас имеет своевременное владение той или иной информацией — это одно из главных условий успеха. Но приобретя данный статус в социальном контексте, рациональность становится уделом избранных, своего рода инструментом, посредством которого осуществляется власть избранных. Конечно, при подобной концептуализации научной рациональности не может быть доводов в пользу научного знания как базиса равенства и свободы.
Рассмотрев научно-рационалистический аспект для установления демократически-правового государства, перейдем к аспекту экономическому, а именно влиянию феномена собственности на формирование плюралистических традиций в основе общественного устройства. Западная философско-этическая мысль склонна интерпретировать рыночно-либералистскую модель собственности в качестве базовой для поступательной демократической институциали-зации общества. Данную позицию последовательно отстаивает австро-американский философ и экономист Ф. А. Хайек. Он пишет: «Спор о рыночном порядке и социализме есть спор о выживаемости — ни больше, ни меньше. Следование социалистической морали привело бы к уничтожению большей части современного человечества и обнищанию основной массы оставшегося» [172, с. 18]. На наш взгляд, подобная аргументация довольно апологетична, так как оставляет вне поля зрения множество примеров совершенно иного характера. Существует большое количество фактов, доказывающих, что часто рыночные интересы собственника приобретают характер спекулятивно-олигархических, и тогда они начинают противопоставляться интересам общества. Например, очень долго пролежал в архиве патент на серийное производство электровоза. Его внедрение искусственно сдерживали собственники железнодорожного бизнеса из-за необходимости окупить предыдущие вложения, сделанные в развитие паровозного производства. К тому же Ф. А. Хайек в ортодоксальной манере подходит к сравнению западно-европейской политэконо-мической модели с восточно-азиатской
Либерально-демократическая версия свободы
Итак, в первом случае перед нами предстает феномен творческого служения интересам Родины, результатом которого является большинство научных, технических, спортивных и культурных достижений Советского Союза. Данный момент характеризует наличие творческо-оппозиционного потенциала личности, являющегося самым надежным противодействием тоталитарной идеологии. Второй случай иллюстрирует нам диаметрально противоположную позицию, когда ориентир на осуществление утилитарных целей составляет основную мотивацию деятельности. В этом случае создается ситуация преступного потворствования тоталитарной тенденции и освобождения от ответственности, налагаемой спецификой социально-антропогенното бытия. Следствием такого явления будет пособничество тоталитарным амбициям, связанным с корыстными интересами. Личность, мотивирующая свое поведение подобным образом, готова оправдать любые преступления тоталитарной власти, лишь бы они не затрагивали ее благополучия.
Эти два момента определяются личностной природой сознания и не зависят от формального состояния государственных институтов по отношению к свободе и плюрализму, тем более что это состояние все чаще определяется конъюнктурой, задаваемой отдельными политическими кругами. В связи со становлением себя в пространстве свободы и плюрализма уместно высказывание И. Валлерстайна, утверждающего, что «.. .в первую очередь надо умерить нашу самонадеянность. Все это нам необходимо сделать, потому что у обществоведения действительно есть, что предложить миру — это применение человеческого разума для решения человеческих проблем и раскрытия тем самым человеческого потенциала, пусть и несовершенного, но, несомненно, более значительного, чем тот, который мы видели прежде» [35, с. 211]. Под самонадеянностью нужно понимать веру индивида в возможность достижения максимально рационализированного социального порядка, гарантирующего его абсолютную эмпирическую легитимность.
Таким образом, сторонники либерально-демократических реформ в контексте де-юре должны понимать, что из-за чрезмерного соблюдения форм и процессуальностей, из-за желания выглядеть достойно в глазах демократической общественности можно потерять надежный ориентир, которым является личностная антитоталитарная оппозиция. Конституциализация свободы должна органично дополнять и продолжать ее, в противном случае она превратится в шаблонное копирование и навязывание, в ходе которого личностный оппозиционный фактор не будет принят во внимание, и тогда любое демократическое начинание обречено на провал. Скорее всего, именно такая ситуация сложилась в Украине в результате победы «оранжевых». Фактор личностной оппозиции там принесен в жертву внешним регламентам и формам, и от этого вместо цивилизованной демократии на страну обрушился правовой хаос.
Рассмотрим несостоятельность взглядов, согласно которым десакрализа-ция тоталитарной идеи ведет к девальвации патриотических настроений. Их неправота состоит в том, что тоталитаризм в своей сути лишен патриотических ориентиров. Конечно, национальная и великодержавная политика всегда являлась главным аргументом тоталитарной власти, но на самом деле ей чужды как национальные, так и государственные интересы. Тоталитарная тенденция, являясь производной бюрократических кулуаров власти, всегда находится в изолированном состоянии от всего позитивного, что имеется в творческом потенциале народных масс. Она замыкается только на круге своих интересов и никогда не противопоставит им ни общенациональные, ни общегосударственные интересы. Некоторые международные соглашения начала и середины 1990-х годов, нанесшие России определенный внешнеполитический ущерб, ратифицировались со стороны СССР в кулуарно-бюрократическом порядке и ничего общего с действительно свободным волеизъявлением народа не имели. Это типичное проявление тоталитарного пренебрежения и игнорирования позитивной логики.
Нам представляется, что исходя из сказанного для преодоления влияния тоталитарной тенденции в стране необходимо: 1) отбросить традиционный и не всегда объективный анализ российской действительности конца 1980-х - начала 1990-х годов, когда с тоталитарным правлением отождествлялась вся политическая действительность России начиная с 1917 года; 2) опереться на личностный оппозиционный фактор сознания. Это самая надежная и действенная оппозиция любым тоталитарным устремлениям бюрократической машины; 3) вспомнить, что свобода, исходя из нашего рабочего понятия свободы в эмпирическом контексте, - это, прежде всего, специфическая социогуманитар-ная рациональность, которая всегда будет уступать естественной. Если определенные социально-политические структуры (партии, движения) начнут развивать концепцию эмпирической свободы в качестве средства достижения наилучшей целесообразности, это должно стать тревожным сигналом для позитивной демократии. Такая позиция взывает к устремлениям достичь самой эффективной рациональности, и тогда в жертву будут принесены как социогумани-тарная рациональность когнитивно-культурного пространства, так и свобода в качестве ее важнейшей производной.
