Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальный статус игры как философская проблема 14
1. Концепция игры в контексте философского мировоззрения 14
2. Феномен игры в рациональных и внерациональных формах культуры 41
Глава 2. Онтологическая экспликация игры: соотношение объективного и субъективного 69
1. Объективированные формы реализации игры 69
2. Субъективированные формы реализации игры 89
Глава 3. Свобода и необходимость как условия реализации игры 107
1. Диалектика свободы и необходимости в социальном пространстве . 107
2. Основные тенденции динамики игростуктур в социальном Пространстве свободы и необходимости 125
Заключение 149
Библиография 151
- Концепция игры в контексте философского мировоззрения
- Объективированные формы реализации игры
- Диалектика свободы и необходимости в социальном пространстве
- Основные тенденции динамики игростуктур в социальном Пространстве свободы и необходимости
Введение к работе
Актуальность темы. Важной проблемой, находящейся в фокусе исследования многих наук - философии, психологии, культурологии, педагогики, -является проблема игры. Особую актуальность эта проблема приобретает в настоящее время, поскольку сейчас идет активный процесс переосмысления значения игры в формировании новой мировоззренческой концепции. Несмотря на это, и сегодня остается много незатронутых онтологических, гносеологических, социально-философских проблем, связанных с игрой. Одним из первостепенных является вопрос о природе игры. Существует множество подходов к ее рассмотрению: биологизаторский, социологизаторский, культурологический, лингвистический. Длительное время, как философией, так и другими науками проблема диалектики свободы и необходимости в игровом пространстве не затрагивалась. Однако игра есть неотъемлемая часть человеческого бытия, которая подчиняется общим законам социального развития. Игровые механизмы являются обязательными составляющими рациональных и внерациональных форм культуры. Поэтому в игре, как и в любом социальном явлении, фиксируются грани свободного и необходимого проявления объективного и субъективного в ее функционировании.
Философия не может позволить, чтобы игра оставалась, по выражению американского психолога С. Миллер, «лингвистической мусорной корзиной». Но с другой стороны, не следует также ограничиваться рассмотрением частных вопросов игры. Прежде всего, следует разобраться в многообразии игровых проявлений, которые наиболее полно эксплицируются и отображаются в пространстве философской рефлексии. Выявленное многообразие должно предстать перед нами не как конгломерат эмпирически найденных и рядоположенных игровых структур, а как развивающаяся система социальных форм игровой деятельности человека. В результате возникает потребность в поиске, а может быть, и в создании философских эпистем, наилучшим образом подходящих для того, чтобы выражать игрологическое содержание обществен-
но-исторической практики, с одной стороны, и социально-культурную определенность игры - с другой.
Концепция игры в контексте философского мировоззрения
Феномен игры в философском пространстве - проблема далеко не новая, хотя имеет множество до конца не исследованных аспектов, одним из которых является связь понятия «игра» со свободой и необходимостью.
Раскрытие содержания поставленной проблемы, прежде всего, требует исследования концептуализации игры в философском пространстве. Это методологическое положение особенно важно учитывать, когда речь идет о таких сложных социальных феноменах, как игра, свобода, необходимость. Понимание их диалектического взаимодействия во многом зависит от интерпретации статуса игры в философском познании. Поэтому имеет смысл уточнить уровень и степень изученности феномена игры в мировоззренческом осмыслении. Именно по данному пункту наблюдается наибольшее расхождение во мнениях как между философами, так и философствующими психологами, педагогами, социологами, биологами, математиками. Для нас особенно важно определить место игры в социальном пространстве свободы и необходимости. С этих позиций мы и будем подходить к анализу концепций игры в контексте философского мировоззрения.
В первой главе мы ставим перед собой две задачи: проследить эволюцию игры в человеческом обществе и показать ее социальный статус через анализ свободного и необходимого в игровой деятельности. Из современных фундаментальных трудов философского осмысления феномена игры следует прежде всего назвать работу Н. Т. Казаковой «Феномен игры в философии: методологический анализ»(1998).
Необходимо отметить, что те принципиальные методологические выводы, которые сделала Н. Т. Казакова, анализируя создавшуюся философско-мировоззренческую ситуацию с проблемой игры, целиком и полностью применимы при анализе социально-исторического статуса игры в пространстве свободы и необходимости. Логика дальнейшего исследования требует конкретного рассмотрения игры как в рациональных, так и во внерациональных формах культуры. Это позволит более отчетливо показать ее социальный статус и определить социальные потенции игры.
Хотя мы не ставим перед собой специальной задачи историко-философской реконструкции игры, все же имеет смысл обратиться к истокам этой проблемы, чтобы ввести обсуждение в рамки той мировоззренческой парадигмы, которая инициирует исследования современного состояния общественной жизни в целом и социального пространства - в частности. Поэтому вопрос о том, что представляет собой игра и каков ее мировоззренческий статус весьма важный для понимания закономерностей ее (игры) становления и развития, а также для определения в ней доли свободы и необходимости.
Поскольку игра является сложным системным образованием, элементы которого могут выполнять различные функции (природные, социальные, духовные), постольку в настоящем исследовании феномен игры будет использоваться в двух аспектах: расширительном, когда игра рассматривается аналогом специфической социальной действительности, осуществляемой в игровом пространстве и узком, когда игра выступает частью (модусом, ло-кусом, сегментом) социального мира.
Поскольку игра рассматривается нами как форма социальной технологии, постольку имеет смысл отметить, что в самом общем виде под социальной технологией понимаются способы и приемы реализации любого социального феномена.
«Золотым» временем развития философского знания является греческая философия. В плане зарождения проблемы игры как самостоятельной научной проблемы это время также уникально. Греки впервые подчеркнули практическую ценность игры как определенной социальной технологии.
Подобное замечание не означает, что проблема игры отсутствует в древнеиндийской, китайской, египетской или арабской философии. Философская мысль древности «замешана» на игре в большей мере, чем философское знание других исторических эпох. Но в это время игра еще осознанно не вычленялась из самой жизнедеятельности человека и общества.
По нашему мнению, в древней философии находит отражение тот факт, что жизнь была строго детерминированной игрой, в ней не оставалось ни малейшего шанса для проявления эмоций, чувств, индивидуальности. Вследствие этого там нет осмысления сущности игры и рассмотрения мира через ее призму. Игра имманентна самой жизни, поэтому их сложно отделить друг от друга. Можно сказать, что игра есть естественный атрибут человеческого бытия в древнем обществе. В эту эпоху сложно понять: человек играет по необходимости (заставляет сама жизнь) или по желанию (стремится обрести свободу).
Видимо, до тех пор, пока мировоззрение опиралось лишь на эмоции и мифы, человек не мог еще осознать, что его жизнь есть игра и какая игра - свободная или необходимая. Более подробно об этом будет идти речь во втором параграфе данной главы диссертационного исследования. Когда на смену образу и символу, эмоциям и переживаниям приходит Логос (Разум), человек начинает задумываться над тем, что есть игра, в чем заключается ее ценность и значимость. Из этого следует, что игра существует как нерационально, так и рационально. Историческим временем перед философией была поставлена новая задача и определено новое направление, которое реализовала греческая философия. Можно провести следующую аналогию. Если учесть, что больше всего человек играет в детстве, а греческая цивилизация может рассматриваться как «детство» человечества в целом, то это во многом объясняет пристрастие греков к играм.
Объективированные формы реализации игры
Исследуя столь сложный феномен, как игра, невозможно обойти стороной его онтологический аспект. Это связано, прежде всего, с тем, что именно бытие порождает и актуализирует потребность в игровых моделях. Бытие обнажает перед нами доказательства существования игры в ее объективном и субъективном существовании. Во-вторых, игровое пространство, как никакое другое, демонстрирует взаимодействие, гармонию, взаимопереход объективированного в субъективированное и наоборот.
Таким образом, исследовательская задача данной главы сводится к двум основным определяющим: выделение объективированного и субъективированного в игре и рассмотрение их взаимодействия. Это необходимо для того, чтобы максимально раскрыть значимость игры вообще и в социальном пространстве - в особенности, понять ее механизм, технологию, методику функционирования и подготовить почву для экспликации игры в пространстве свободы и необходимости.
Следует отметить, что игра как процесс распадается на ряд таких составляющих, как игровое действие, игровая модель, игровой акт, игровая деятельность, игровая структура, игровое поведение.
В онтологическом пространстве есть свои сложности при исследовании игровых моделей. Самая главная из них сводится к тому, что игра растворяется, можно даже сказать, теряется в других формах деятельности человека. Отсюда, как упоминалось выше, затруднения при отделении игры от не игры.
Следовательно, нам еще раз требуется актуализировать тезис, что игра есть особый механизм моделирования объективной и субъективной реальности.
Понятия «объективный» и «субъективный» происходят от двух основных философских категорий - объект и субъект. Соответственно объективное подразумевает то, что принадлежит или определяется объектом. В применении к реальным предметам это понятие означает, что они сами, свойства и отношения существуют вне и независимо от субъекта. Применительно к представлениям, понятиям или суждениям, объективное указывает источник нашего знания, его материальную основу. Доказательство объективности какой-либо теории достигается путем слияния ее с объектом мысли в процессе практического овладения предметом мысли или изменения действительности в соответствии с теорией .
По нашему мнению, к объективным константам в игре относятся ее правила, пространство осуществления (поле игры), законы, которым она подчиняется, направленность и т. п.
Под субъективным началом кроется то, что исходит от активно действующего, познающего, обладающего сознанием, волей индивида или социальной группы2. В игре в данном амплуа выступает игрок (субъект игры) и все то, что зависит и исходит от него.
В игре очень сложно разделить значимость объективного и субъективного отдельно друг от друга. Подобно тому, как невозможно однозначно ответить на вопрос: игра есть проявление свободы или необходимости? Так и в данном случае проблематично определить: игра есть порождение объективного или желаемое субъективного.
В истории философии однозначного ответа на поставленный вопрос найти невозможно. К примеру, X. -Г. Гадамер пытается освободить понятие «игра» от субъективности, привнесенной И. Кантом и Ф. Шиллером. По его мнению, игра подразумевает не поведение играющего, а способ бытия. «Играет сама игра, втягивая в себя игроков»3. Субъектам игры X. -Г. Гадамер отводит роль реализаторов игрового процесса, «...через играющих игра достигает воплощения» . Мы с этим согласны, но в процессе реализации игры субъекты (игроки) влияют, меняют и часто определяют направленность этого процесса.
Несколько иной подход к разграничению объективированного и субъективированного в игре у Н.Т. Казаковой. Она отмечает, что поскольку игра является модусом действительности, постольку она гармонично соединяет в себе и объективное и субъективное начала. «Под объективным в игре понимается определенная сторона бытия, раскрывающаяся в движении, изменении, развитии, также определенная сторона действия, деятельности, всего того, что характеризует игру в процессе»2.
Но это не единственное свойство подчеркивающее объективный характер игры. «Второе объективное свойство, входящее в структуру игры, - случай и правило (закон)»3. Рассматривая игру через призму диалектического взаимодействия случайности и закономерности, можно выявить конкретные игровые структуры и игровые акты.
Обратимся к объективированным формам реализации игры. Сразу хотелось бы отметить, что классификация объективных форм игровых структур не входит в цели и задачи нашего исследования, поэтому в своем анализе мы опираемся на те игровые структуры, в которых логически непротиворечиво и ярко пролеживается процесс объективирования, опредмечивания специфических особенностей и характеристик игры.
К числу таких игровых структур относятся деловые, компьютерные, имитационные игры. Есть смысл прибегнуть к их анализу, чтобы показать механизм объективации социальных игр.
Погружаясь в мир деловой игры, первоначально определимся с тем, какие специфические особенности, содержащиеся в ней, позволяют использовать ее механизм в процессе перехода объективированного в субъективированное и наоборот.
Диалектика свободы и необходимости в социальном пространстве
Из множества философских проблем ни одна не является столь острой и актуальной, как проблема свободы и необходимости. Это связано, в первую очередь, с большим социальным и политическим значением данного вопроса в истории общества. Особенно активно эта проблема обсуждается в наши дни, она находится в центре духовной жизни. Степень достижения свободы - главный критерий цивилизованности и демократичности современного общества, необходимость его общекультурного развития.
В рамках нашего диссертационного исследования свобода и необходимость рассматриваются как пространство возникновения и развития игры. Чтобы завершить анализ сущности игры как социальной технологии, необходимо проследить и оценить в ней степень проявления свободы и долю детерминированности, т. е. необходимости. Поскольку проблема свободы и необходимости включает в себя множество аспектов, то первоначально следует показать содержание, диалектику взаимодействия свободы и необходимости в социальном пространстве и расставить нужные акценты для нашего дальнейшего анализа.
Само понятие «свобода» известно давно, оно упоминается уже в трудах древних философов, и приобрело свой философский статус в учениях Сократа, в работах Платона, Аристотеля, Демокрита и Эпикура. Проблеме свободы много внимания уделяли: Марк Аврелий, Сенека.
В Новое время шел активный процесс формирования философского круга проблем человеческого бытия. В понимании свободы наметились исторический, философский, социальный (в том числе правовой, экономический и политический), нравственный аспекты. Проблема свободы не существует сама по себе, она неразрывно связана с развитием общества, а именно: - с взаимоотношениями человека и природы и с их эволюцией; - с социальной структурой общества; - с развитием производительных сил; - с формами государственного устройства; - с становлением и с развитием самой личности. В итоге появились различные, часто противоположные по своему содержанию, подходам, толкованиям и оценкам направления. Центральным пунктом здесь выступает соотношение свободы и необходимости. В предыдущих главах нами подробно рассмотрен социальный статус игры, где мы попытались исследовать применение игры в разных формах культуры. Это позволило сделать вывод, что игра есть одна из самых распространенных социальных технологий. Следовательно, вопрос, является ли игра выражением свободы или вынужденным фактором развития, напрашивается сам по себе. Нельзя сказать, что этот вопрос не поднимался в истории философии, просто среди других видов человеческой деятельности, рассматриваемых через призму свободы и необходимости, игра самостоятельно не выделялась.
Термин «свобода» получил широкое распространение именно в социальном значении. Это «сладкое слово свобода» - обязательный атрибут в риторике государственных, политических деятелей, молодежной субкультуры. Много говорят и пишут об «абсолютной» свободе, с одной стороны, ее воспевают и преклоняются перед ней, а с другой - ее проклинают и считают проблемой многих бед современного общества.
Именно философское решение проблемы свободы и необходимости, их соотношение в деятельности и поведении человека, общества имеют огромное практическое значение для оценки всех поступков людей и игровых, в том числе. Обойти эту проблему не могут ни мораль, ни право, ибо без признания свободы личности не может быть и речи о ее нравственной и юридической, общественной ответственности за свои поступки.
Свободный человек, свободная воля, свободный выбор, права и свободы гражданина, свободный труд, свободная мысль, свободная любовь, свободное творчество и т.д. Видимо, в общественном сознании нет более привлекательного, желанного и одновременно более искажаемого и извращаемого понятия, чем «свобода». Оно постепенно превратилось в навязчивую общественную идею, в фетиш, магическую формулу. «Она добрая девка, эта свобода, позволяющая делать над собой все, что заблагорассудится»1.
Для одних свобода - это символ, идеал, для других не цель, а средство в безнравственной политической и личной игре .
Решение дилеммы «свобода или необходимость» в истории философии зависело от множества факторов и, в первую очередь, от того, к какому из направлений тяготели философы - к эссенциализму или к экзистенциализму, то есть от того, что для них было первичным, исходным - сущность (эссенция) или существование (экзистенция). Для представителей первого направления свобода была всего лишь эманацией, конкретным воплощением необходимости со случайными отклонениями от нее. Сторонники второго направления рассматривали свободу как первичную реальность человеческой жизни, тогда как необходимость интерпретировали как абстрактное понятие. На основе данных направлений появились различные социальные и философские концепции.
Каждому философу знакомо самое краткое определение: «свобода есть познанная необходимость». Оно четко сформулировано Гегелем, но впервые прозвучало еще у Спинозы . Гегелевское толкование свободы подмечает самые главные черты данного явления. Однако, как часто случается, краткие дефиниции либо требуют дополнительных уточнений и пояснений, либо дают основания для их разной интерпретации. Действительно, если свобода состоит лишь в адекватном познании действительности, то человек оказывается в односторонней зависимости от объекта познания, его свободная воля оказывается подавленной. Если спроецировать подобный подход на игровую деятельность человека, то получается, что правила игры полностью детерминируют действие игрока, не оставляют никакой возможности для свободного самовыражения. Следовательно, требуются уточнения относительно того, что, познав объективную необходимость, человек оказывается способным в различной степени воздействовать на окружающую его природную среду, социальные процессы и собственную природу. Значит, если принять данное определение свободы, потребуется включить в него отмеченные моменты, оно станет пространнее, но зато точнее. В контексте нашего исследования это крайне важно, т. к. игра с трудом отделяется от других форм творческой деятельности человека (не игры). Поэтому изучение игровых механизмов требует более точных формулировок.
Однако даже гносеологический подход к свободе способен чрезмерно персонифицировать и психологизировать проблему. Подобное проявилось во взглядах Э. Фромма. Он отмечает, что свобода «означает не что иное, как способность следовать голосу разума, здоровья, благополучия и совести против голоса иррациональных страстей»1.
Основные тенденции динамики игростуктур в социальном Пространстве свободы и необходимости
Показав социальную значимость игры, необходимо определить ее динамику и тенденции развития в социальном пространстве свободы и необходимости. Подобный анализ требуется для более конкретного изучения игры в рассматриваемом аспекте. Следует отметить, что даже в рамках диссертационного исследования сложно проанализировать широкий спектр игроструктур в жизни как отдельного человека, так и общества в целом. Поэтому мы ограничимся такими областями общественной жизни, как политика, экономика, психология и педагогика, поскольку они в полной мере раскрывают все основные тенденции динамики игроструктур в социальном пространстве.
Игра способствует протеканию важных жизненных процессов человечества: «становление личности - в игре ребенка, становление духа - в искусстве, становление нации в обрядах, играх, этносе»1. Здесь мы ставим задачу определить главные компоненты игры, а не описать все бытующие формы социальной игры. Многие исследователи отмечают, что эти формы описывать легче чем более примитивные игры, господствующие в животном мире. В подобном мнении есть логика. Игры животных имеют более сложную и разветвленную структуру, несмотря на то, что они не планируются и не просчитываются. Видимо, в этом и кроется причина их сложности.
Однако некоторые признаки, присущие социальным играм, могут, да и должны относиться к игре вообще, но при этом они обладают своими специфическими чертами, они нам особенно интересны. В толковании социальных игр существуют определенные сложности: во-первых, сложность дифференциации игрового и неигрового поведения; во-вторых, многовариантность игры в обществе; в третьих, необходимо выяснить, что выводит игру за рамки природы. В данном случае уже при поверхностном рассмотрении становится понятно, что это свобода. Любая игра - это свободная деятельность. Благодаря своему свободному характеру, она и выходит за рамки природных процессов.
Поскольку игра - дело добровольное, нельзя заставить играть, иначе это уже не игра, постольку ощутить свободу, понять ее и оценить может только человек, то есть по-настоящему играть выпало на долю только ему.
Игра необходима человеку, и, по всей вероятности, первоначально являлась биологической функцией, но она перерастает форму природной необходимости, так как представляет собой идеальную форму для коммуникации, другими словами, превращается в форму универсальной связи между людьми.
В процессе развития общества развивается и игра. Меняются ее формы, направленность. В период архаики общественные игры напоминают игры детей и животных. Этим играм присущи те элементы, которые игра содержит всегда: радость, удивление, восторг, порядок, динамика. Архаичные игры отражают общественную жизнь, даже копируют ее. На более поздней стадии развития общества с игрой связывается представление, что она несет некую особую информацию, т. к. консервирует наиболее ценные для человека качества.
В поступательном движении общества прогрессирует тенденция отторжения игровой деятельности от обыденной жизни. Чем ближе к современности, тем четче это просматривается. Можно предположить, что древние люди воспринимали жизнь в игровой форме, или, более точно, игрой для них была сама жизнь. Если в играх общество выражает свое отношение и понимание жизни, то формы игр, приемлемые в этом обществе, характеризуют уровень его развития.
По мере развития культуры создается иллюзия, что игра отступает на второй план и перекрывается обыденной жизнью. Однако это лишь первое впечатление, на самом же деле игра видоизменилась, ассимилировалась и вылилась в искусстве, в политике, правосознании, науке. Правда, теперь ее пространство просматривается с трудом. Но игра не ослабила свои позиции в обществе, а, наоборот, усилила тем, что стала осознанной и целенаправленной.
Обратимся к вопросу: чем характеризуется именно человеческая игра? Здесь уместно заметить, что человеческая игра является разновидностью социальных игр. Как пишет Н. Т. Казакова: «Их отличие заключается в том, что человеческие игры характеризуются строгой привязкой к определенному хронотипу человеческого бытия»1. А согласно мнению Х-Г. Гадамера, «человеческая игра характеризуется тем, что играют во что-то. Для начала он (человек) отграничивает свое поведение от обычного тем, что хочет играть. Но выбор осуществляется в рамках общей готовности к игре, выбирается та, а не иная игра»2.
Таким образом, человек осознанно ощущает желание играть и самостоятельно выбирает игру, где сам задает правила. Следовательно, игра способна выступать как способ выражения его человеческой сущности и свободы. Однако, игра не есть полное освобождение человека, т. к. сама она порождена человеческой природой и жизнью. Диалектическое взаимодействие свободы и необходимости в игре еще раз характеризует ее как социальную технологию.
Игра в социальном пространстве находится на своем месте. Но в человеческом обществе сложно вычленить, где социальное, а где индивидуальное. Для нас это важно, поскольку необходимо показать составляющие игры как социального явления как в процессе социализации, так и в процессе индивидуализации. Для этого следует определить, что есть социальное действие и насколько оно совпадает или не совпадает с игровым. Если обратиться к М. Веберу и его классификации, то он связывает социальное действие с таким поведением, с которым действующий индивид соединяет некоторый субъективно подразумеваемый смысл. Вторым обязательным признаком подобного действия он считает ориентацию действующего индивида на другого индивида (или других индивидов), и ориентацию на прошлое, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других индивидов. Вебер выделяет также четыре вида социального действия: целерациональное, ценностнорациональное, аффективное и традиционное. Определял он их следующим образом: целерационально, т.е. через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как условия или как средства для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности служит успех); ценностнорационально, т. е. через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или какую-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность поведения; аффективно, т. е. особенно эмоционально, через актуальные аффекты и чувства; традиционно, значит через привычку.
По аналогии с приведенной градацией социального действия можно осуществить разделение игр по их направленности. Это сделано, чтобы подчеркнуть общую направленность игры. Первый вид игр - это целевые игры, направленные на достижение определенной цели (чаще всего успеха, выигрыша); второй- ценностно- рациональные игры, они представляют собой игру по «незыблемым» правилам, заповедям, требованиям и т.д.; третий - аффективные игры - чрезмерно азартные и эмоциональные, они, в основном, служат для морального личностного удовлетворения. Чтобы проверить данную классификацию, рассмотрим реализацию игры в различных социальных сферах.
Следует отметить, что разные сферы общественной жизни раскрывают и подчеркивают перед нами не только свои специфические черты, но и ценности, функции игры.
Похожие диссертации на Социально-исторический статус игры в пространстве свободы и необходимости
