Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современном политико-правовом процессе, происходящем в России, реформирование и преобразование институтов государственной власти тесно связано именно с тем, чтобы найти основания правового порядка, адекватные национальной традиции государственного строительства. Забвение исторического опыта формирования российской государственности способствовало тому, что теории, связанные с концептуализацией государственной власти, очень часто ориентируются на универсалистские легистские модели. В рамках этих моделей исследование отечественных государственных институтов с их историческими и национальными отличиями течет по заранее заданным и готовым схемам, которые «отрекаются» от всего непонятного, нетипичного и специфического. Иначе говоря, этим моделям присуще следование европоцентризму, т. е. описывать проблему в рамках характерных для западной философской традиции легистской и естественно-правовой трактовок и вводить принцип соответствия/несоответствия целям политической модернизации (вестернизации). Так, в начале ХХ в. русский юрист и общественный деятель Н.А. Захаров писал, что «мы можем отметить известную робость, известную пассивность в изложении основ нашей государственной власти: вся наша наука по преимуществу стремилась уложить нормы нашего строя в рамки теории, из этого выходила натянутость, а нередко и полная неопределенность». Отмеченное положение можно отнести к современному этапу развития политико-правовой концепции, поскольку российская социально-философская и политико-правовая мысль применяет либеральный тезаурус, который исключает внесение в аналитику дефиниций и категорий, воспроизводящих логику становления и развития государственности как уникальную и, вместе с тем, инвариантную по отношению к социальным закономерностям ситуацию.
Становление социального и правового порядка имеет тесную связь с переосмыслением традиционных основ бытия, социального мировоззрения, а также моделей значимого политико-правового поведения. Это связано с институциональной перестройкой политической и правовой сфер. Но не случайно смягченным вариантом вестернизации выступает «органическая» модернизация, содержащая признание традиций как способа обновления социальных форм. Проблема заключается в том, что государство и право, как правило, анализируются внешне с другими явлениями общественной жизни.
В российском социальном контексте восприятие государства является «полем конкуренции» «идеальной» версии и минималистского либерального государства. Противоречия между государственной властью и обществом выявляют не столько несовершенство практикуемых государственно-властных форм, что было бы возможно, если бы в обществе был сильным миф зо-лотого века Российского государства, сколько отчуждение между властью и государством. Данное отчуждение связанно с тем, что называется возвращением к общинным традициям, которые не исключают строительство государственной власти, но при этом вносят логику частных интересов в реализацию государственной власти и, главное, расхождение между намерением власти установить правила игры, унифицированные для общества, и существование частных социальных порядков, фиксирующих ситуацию «нейтрального» отчуждения между обществом и государством.
В связи с этим важным является осмысление разрывов между институционализацей политико-правового пространства и реальными властными практиками, которые продуцируются самим характером несоответствия между частными социальными интересами, воплощенными в традиционных формах, и теми «допущениями», корректировками, которые приобретают практики реализации государственной власти, по существу, изменяясь под влиянием социального «чувственного» опыта. Таким образом, осмысление процессов обновления и рассредоточения власти должно обрести социально-когнитивную значимость для сближения и соответствия с существующими социальными формами и укладами социальной жизни.
Это предполагает введение определенного категориального аппарата для интерпретации противоречий осуществления государственной власти в российском обществе как концептуализации возможностей согласования, соотнесения «сферхчувственных» государственно-властных форм и воспроизводимых в разнообразных социальных контекстах сложившихся в российском обществе образов государства и власти.
Переход от построения и изучения институциональных моделей государственной власти, построенных на принципе легизма, к исследованию специфики противоречий в деятельности отечественных государственных форм и институтов, а также исследование разновекторных политических процессов в динамике развития России для современной социально-философской мысли более чем своевременно и оправданно.
Несмотря на широкий спектр литературы по проблемам власти, преобладание правового направления и связанный с этим нормативизм в оценке реализации государственной власти, с одной стороны, значительно сужают возможности исследования противоречивости реализации государственной власти; с другой – социально-философский дискурс, сосредотачиваясь на проблемах расширения свободы и ответственности индивида, закрепляет образ «уходящего» в прошлое государства.
Возникающая проблема противоречий реализации государственной власти в российском обществе определяется логикой социального взаимодействия власти и общества, так как, по существу, власть оценивается как атрибут государства, иные формы власти заключаются в рамки «приближенности» – удаленности от государства. Также очевиден гуманистический аспект проблемы, выраженный в том, что современная российская государственная власть, ориентируясь на критерии эффективности и целесообраз- ности, в неполной степени руководствуется приоритетами приумножения человеческого потенциала и закрепления доверия к властным структурам в обществе, что осложняет или снижает уровень воздействия властных решений на жизнь общества. Указанные частные противоречия обуславливают комплексную противоречивость реализации государственной власти в российском обществе как характеристику взаимодействия власти и общества.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемы, которые связаны с пониманием институциональных, экономических и духовно-культурных основ государственной власти, привлекали внимание многих отечественных и зарубежных философов, политологов, социологов и историков.
Отечественная традиция исследования государственной власти показывает открытость этой проблематики, поскольку сама государственная власть концептуализируется как противоречивое единство «рациональности» и «самобытности». О проблеме противоречивости власти в России в своих трудах говорили многие русские философы. По мнению Л.А. Тихомирова, современное государственное право забывает различия между властью верховной и управительной, и, следовательно, внедряемое разделение властей касается только власти управительной, связанной с реальным политико-правовым взаимодействием власти и общества. Верховная власть, основанная на принципе нераздельности, осуществляет свое возможное практическое осуществление как монархическая, обладающая высшей точкой зрения и свободной от опасностей внутренних противоречий.
Охранительная позиция Л.А. Тихомирова находит поддержку и развитие во взглядах И.А. Ильина, который утверждал, что в переходный период власть может осуществляться только в авторитарном государстве, пробуждающем творческую инициативу человека во всех сферах общественной жизни. Введение демократии, нарушающей принцип нераздельности власти и контроль тоталитарно настроенного большинства по правилам формальной демократии, приводит к становлению партийного, не являющегося правовым и государственным, режима.
В работах Н.М. Коркунова, Б.Н. Чичерина рассматривается процесс эволюции государственной власти в России в контексте влияния общества на власть на основе представлений о должном порядке общественных отношений. Властвование государства и «ограничение этого властвования» имеет общую природу: в осознании, с одной стороны, зависимости от государства, с другой – соотнесения интересов власти, выступающей от имени государства, с интересами общества.
Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, оценивая влияние власти на общественную жизнь в России, видели противоречие реализации государственной власти в расхождении между анархическим, или закрепленным на принципе вольности, отношением к власти и всевластностью бюрократии, воплощавшей власть. Исходя из критической оценки влияния государственной власти на моральное и социальное состояние общества, они обращались к признанию только функционального значения власти и необходимости духовной свободы личности. Коренной недостаток отношений между властью и обществом они видели в революционизме, утверждающем нигилизм по отношению к власти, и абсолютизации самодержавности как совершенной государственной организации.
В работах Г.П. Федотова и С.Н. Булгакова проводится мысль о кризисности русской власти как последствия окцидентализации (вестернизации) и необходимости духовного перерождения общества в контексте коллективности как единства порядка и свободы духа. Важным представляется, что государственная власть является акциденцией духовности, а противоречия реализации государственной власти описываются как следствие «неприлаженности» государственных механизмов к запросу российского общества на обновление нравственных и моральных основ. В этом контексте противоречия описываются в качестве пределов, указывающих на недопустимость экспансии государственной власти в «живой» общественный организм.
Отечественная исследовательская традиция, таким образом, основывается на осмыслении противоречий реализации государственной власти как социально-бытийственных, связанных не с инструментализмом государственных механизмов, а с тем, что самобытность государственной власти в России исходит из уникальности культурно-исторического опыта и логики формирования государственной власти как суверена, утверждающего опеку, сбережение и сохранение общества. Намеченная в философии права конституционалистская традиция не является западнической, так как Н.М. Коркунов, Б.Н. Чичерин рассматривали зарубежные государственно-правовые формы, реализуемыми в соотнесении с моральным должным порядком российского общества.
Немаловажное значение для осмысления противоречий государственной власти имеет социально-критический дискурс в теоретико-методологических разработках Х. Арендт, П. Бурдье, Н. Лумана, М. Фуко. Этих исследователей объединяет аргументация государственной власти как автономной структуры, диффузной инстанции, ориентированной на политическое господство в условиях индивидуализированного, «пораженного» релятивизмом моральных и социальных норм общества. В данных исследованиях противоречия реализации государственной власти трактуются как результирующий эффект разрывов между обособлением общества на уровне культурных «меньшинств» и инерциальностью логики институционализации власти.
В отечественной социально-философской науке современного периода наиболее существенный вклад в теоретическое исследование специфики реализации государственной власти в российском обществе связан с тремя позициями. Во-первых, А.А. Ашкеров, В.А. Черепанов, В.Е. Чиркин рассматривают реализацию государственной власти в контексте модернизации российского общества, движения к стандартам, воплощающим свободы человека, порядок и стабильность.
С таким «идеалистическим» подходом расходятся в своих оценках П.П. Баранов, А.И. Фурсов, которые указывают на инерциальность в развитии российской государственности, приводящей к воспроизводству доминирования государства над обществом. Подчеркивается, что возможности реализации государственной власти в российском обществе определяются способностью к общественному компромиссу на основе единых ценностных оснований и повышения авторитета государственной власти как регулятора политических притязаний различных социальных субъектов.
Ю.Г. Волков, Ю.С. Пивоваров, В.Ю. Верещагин исходят из приоритета человека в связке «личность, общество и государство», анализируя противоречивость реализации государственной власти в контексте налаживания диалога власти и общества по основным приоритетам общественного развития и обеспечения гармонии коллективных и личных интересов.
А.А. Никифоров провел комплексный социально-философский анализ государственной власти и выявил ее специфику. Исходя из этого, он утверждает, что противоречия реализации государственной власти заключаются в том, что государственная власть как некая самоорганизующаяся структура прошла свой этап развития и сейчас находится на этапе становления. По его мнению, это и является характером развития противоречий.
И.П. Скворцов в своем исследовании приходит к выводу, что в настоящий период усиливаются действия внешних факторов под влиянием процесса глобализации. В таких условиях происходит недостаточно прочная опора на социокультурные основы развития общества, что и приводит к возникновению противоречий между государственной властью и обществом.
В.Л. Шалбин утверждает, что очень важным противоречием реализации государственной власти является проблема контроля исполнений принятых решений. Но, несмотря на это, была предпринята попытка пересмотреть отношение к социальной политике и к обществу в целом. А на деле вышло, что из-за этой несостоятельности многие начинания власти блокируются либо имитируются, что доказывает явное отсутствие стремления наладить общественный контроль в том месте, где прямым образом затрагиваются интересы общества. Кроме того, это способствует усилению коррупции в стране и мешает борьбе с ней.
Характеризуя представленные исследования, можно отметить, что, во-первых, очевидна разнонаправленность интерпретаций противоречий в реализации государственной власти в российском обществе: если вводится в оборот концепт рационального правового государства, то противоречия определяются как следствие господства отживших государственных форм, как следствие неразвитости гражданского сознания общества. Во-вторых, если внимание сосредотачивается на трактовке современной российской государственной власти как «пересаженной искусственно на российскую почву», то ожидаемым является констатация противоречий реализации государственной власти как власти «чужеродной», а в концептуальном плане – бюрократической структуры, основанной на логике самовоспроизводства.
Следует отметить, что проблемы отечественной государственной власти, а также ее социально-экономические, социокультурные и правовые основы, как вызывали, так и вызывают довольно большой научно-практический интерес в рамках различных гуманитарных наук. Однако имеет место недостаточно полное и систематизированное освещение проблем государственной власти как испытывающей конфликтность с реализацией интересов на уровне заявленных целей и реальных последствий в общественной жизни. Кроме того, необходимо упомянуть, что не была рассмотрена противоречивость реализации государственной власти как сущностной черты отношений государственной власти и российского общества.
Отмеченное существенное обстоятельство обуславливает определение объекта, предмета, цели и задач исследования.
Цель диссертационной работы – выявление противоречивости реализации государственной власти в российском обществе, возникающей в контексте разрывов между соционормативными ожиданиями и реальными государственно-властными практиками.
В соответствии с указанной целью решаются следующие исследовательские задачи:
концептуализировать понятие «противоречивость реализации государственной власти» в социально-философском знании;
раскрыть специфику противоречивости отношений государственной власти и российского общества на основе осмысления отечественной социальной философии;
исследовать процессы реализации государственной власти в контексте российского социокультурного пространства через анализ сложившихся отношений социальной зависимости и взаимозависимости;
выявить структуры противоречивости власти в российском обществе на основании типологии властных отношений;
охарактеризовать противоречивость, формирующуюся в процессе взаимных ожиданий власти от общества;
предложить принципы разрешения противоречивости между государственной властью и российским обществом в процессе ее реализации на современном этапе.
Объектом исследования является государственная власть как система отношений зависимости, влияния, господства и подчинения, представленной структурами принуждения, регламентации и контроля по отношению к обществу.
Предмет исследования – противоречивость реализации государственной власти как характеристика отношений между обществом и государством, возникающая и воспроизводимая в контексте расхождений между «идеализацией» государственной власти и восприятием властных практик как отчужденных от частных социальных и правовых порядков.
Гипотеза исследования заключается в том, что противоречивость реализации государственной власти в российском обществе имеет основания в двойственности «самодостаточности» государственной власти и ориентированности на выполнение протекционистской функции по отношению к обществу. Это совпадает с социально архаичными формами (квазиобщинными традициями), но воспроизводит разрыв с формами «чувственного» социального опыта, ориентированного на сохранение сложившихся частных социальных порядков как форм социальной организации и самоорганизации, связанных с сохранением сферы приватной жизни, неподверженной влиянию государственной власти.
Поэтому элиминация противоречивости реализации государственной власти в российском обществе осмысливается как становление форм соорганизации власти и общества, включающей традиции взаимных обязательств и гармонии интересов.
Теоретико-методологической основой исследования являются концептуальные положения социально-философской мысли, связанные с пониманием природы государственной власти и особенностей ее реализации в российском обществе. В контексте диссертационной работы конституирующее значение имеют принципы историзма и объективности, связанные с положением о субстанциональном характере государственной власти в классической социально-философской мысли, что определяет исследовательский акцент на выявление отношений государственной власти и общества в процессе формирования социального бытия.
В диссертационном исследовании в качестве методологии исследования используется трансдисциплинарный подход Л.П. Киященко. Также используется метод интегрального подхода П. Бурдье к исследованию общества.
В диссертации использованы положения функционалистской трактовки государственной власти, выявляющие особенности ее реализации в условиях социально и культурно неоднородного российского общества. В целом в диссертационном исследовании нашли отражение положения, разработанные русскими философами И.А. Ильиным, Н.А. Бердяевым, Л.С. Тихомировым о разрывах между государственной властью и обществом, определяемых отсутствием «серединной» культуры, культуры диалога между обществом и властью.
Диссертационное исследование актуализирует идеи современных российских исследователей Л.С. Тихомирова, А.И. Фурсова, Ю.Г. Волкова об общественном запросе на формирование творческой и справедливой социальности как условии совершенствования государственной власти в российском обществе.
При исследовании отдельных аспектов проблемы применялись методы сравнительного анализа и теоретической классификации.
Научная новизна диссертационного исследования может быть сформулирована следующим образом:
проведен теоретический анализ противоречивости реализации государственной власти в социально-философском знании и определена методологическая база исследования концепта государственной власти и ее противоречивости, исходной в понимании современных общественных реалий, что содержит определенный элемент новизны в понимании динамики государственной власти в эпоху изменения характера государства и появления новых форм взаимодействия между обществом и государством;
выявлена противоречивость, возникающая при реализации государственной власти в российском обществе в контексте развития отечественной социально-философской традиции дуальности власти и общества как взаимозависимых и конфликтных социальных форм, что связано с обращением к отечественной социально-философской традиции, делающей акценты на совпадении интересов общества и власти по сравнению с теорией политической модернизации, ставящей приоритетом формирование контролирующего власть гражданского общества;
охарактеризована специфика противоречивости реализации государственной власти в российском социокультурном пространстве с точки зрения конфликтного плюрализма и неоднородности социокультурного пространства, что определяет новационность в понимании социокультурного феномена этакратизма в российском обществе;
определена противоречивость реализации государственной власти в контексте типологизации отношений индивида и власти в различных типах ее реализации, что содержит определенное приращение знания в сфере объяснения персонификации и централизованности власти в российском обществе;
выявлена противоречивость между идеальным конструктом построения власти и реальной социальной субстанцией российской государственной власти как определяющими двойственность восприятия власти в обществе и ориентированность на вертикальный социальный контракт, что является определенным шагом вперед в осмыслении отношений между российской властью и обществом;
предложены пути разрешения противоречивости между государственной властью и российским обществом в процессе ее реализации на основе понимания коммуникативной природы власти, что является самостоятельной позицией автора по сравнению с предлагаемыми институциональным и модернизационным сценариями.
Научную новизну диссертационного исследования подтверждают основные положения, выносимые на защиту:
1. Осмысливая проблему противоречивость государственной власти в социально-философском дискурсе с позиции легистского и естественно-правового подходов, можно выделить, что легистская трактовка предполагает закрепление авторитета власти по отношению к обществу на основе совершенствования политико-правового инструментария и возможности правового регулирования сфер общественной жизни. Естественно-правовая трактовка исходит из конвенциональности отношений между властью и обществом и интерпретирует противоречивость, возникающую в процессе реализации власти, как связанную с абсолютизацией государственных интересов и требующую формирования системы взаимных обязательств и самоограничений власти и общества.
2. Отечественная социально-философская традиция рассматривает противоречивость в реализации государственной власти как конфликтность между стремлением общества к нравственному порядку и бюрократизацией государственного аппарата, использующего мощь и влияние государства для самовоспроизводства, сохранения властных позиций и поддержания отношений зависимости общества по отношению к государству. Противоречивость реализации государственной власти в России определяется расхождениями между осознанием власти как организации порядка и единства общества и ее интересами как замкнутой сословной общности, действующей отчужденно по отношению к обществу.
3. Социокультурное пространство в российском обществе характеризуется конфликтным плюрализмом интересов, связанным с социальной поляризацией, формированием параллельных социальных миров и укладов жизни, что приводит к формированию противоречивых конкурирующих образов государственной власти и разнонаправленности ожиданий общества по отно-шению к реализации власти. В этих условиях противоречивость реализации государственной власти определяется несформированностью консолидированных позиций общества по отношению к власти, усиливается тенденцией обособления власти от общества и отношением к противоречиям, возникающим в процессе реализации власти, как последствиям неорганизованности общества, правового нигилизма населения и осознания государственных интересов как приоритетных по отношению к частным (групповым и личным). Это ведет к стремлению представить власть структурой, способной к самосовершенствованию, независимо от общественного влияния.
4. Противоречивость реализации государственной власти определяется отношениями между властью и индивидом как отношениями, связанными с моделью осуществления властных отношений. Отношения «герой – властитель» предполагают абсолютизацию власти и проекцию противоречивости реализации государственной власти на «огрехи» системы передаточных звеньев, на инертность общественных настроений и связаны с поддержанием в обществе энтузиазма по отношению к «властителю». Имперская модель отношений содержит нацеленность на приоритет бюрократических структур, противоречивость определяется как следствие недостаточной унификации имперского пространства или как конфликт имперских и локальных интересов. «Параноидальный» тип отношений власти и индивида выражается в стремлении властных структур к замкнутости и непрозрачности, что порождает противоречивость, связанную с расхождением интересов общества в открытости власти и стремлением государственной власти «застраховаться» от политических рисков.
5. В российском обществе проявляется противоречивость между восприятием власти как идеальной организации, верховного арбитра, опекуна общества и достаточно критическим отношением и недоверием к власти как бюрократической структуре, замкнутой по отношению к обществу и, в целом, к конкретным группам и индивидам. Когнитивный диссонанс отношения к власти влияет на то, что ее реализация сопряжена с завышенными социальными ожиданиями, с сосредоточенностью на опекунской роли власти по отношению к обществу. Подобная вера ограничивает конструктивность социально-критической рефлексии и возможности диалога с властью через реальные практики взаимодействия в экономической и социальной жизни. Непрозрачность принимаемых властных решений и связанные с этим трудности их реализации являются следствием самодостаточности власти и закрепления за ней безусловного права на главенствующее значение в социальном взаимодействии с российским обществом.
6. Оценивая пути разрешения противоречивости между государственной властью и российским обществом в процессе ее реализации на современном этапе, необходимо различать два аспекта. Первый путь связан с совершенствованием системы властных отношений, блокированием коррумпированности, повышением профессионализма и ответственности субъектов власти. Второй путь определяется эволюцией общественных настроений в сторону взвешенного, адекватного отношения к власти как системе управления, координации общественными процессами и формирования позиции поддержки изменений внутри власти, связанных с повышением ее влияния на рост социального богатства. С другой стороны, существующее недоверие к власти, имеющее корни в традиции социального анархизма, может быть преодолено осознанием причастности к власти как к центру координации, воплощающей легитимные инструменты регулирования общественных отношений в качестве реально функционирующей организации.
Научно-теоретическая значимость диссертационного исследования обуславливается актуальностью содержащихся в диссертационном исследовании положений и выводов на основании социально-философского исследования реализации государственной власти в контексте воздействия на социальную жизнь российского общества, что способствует углублению имеющихся научных представлений о векторах политического влияния государственной власти на социальную трансформацию российского общества.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в целях повышения эффективности принимаемых политических решений и разработки мер по повышению степени доверия общества к властным институтам. Материалы данного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по социальной философии, правоведению, социологии культуры, социологии молодежи.
Апробация результатов исследования состоит в участии и обсуждении положений и выводов диссертации на межвузовских, региональных и международных конференциях: IV Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения» (Ростов-на-Дону, 2008 г.), Международной научной конференции «Регионы Юга России: вызовы мирового кризиса и проблемы обеспечения национальной безопасности» в ИППК ЮФУ (Ростов-на-Дону, 2009 г.), Международной научно-практической конференции «Кавказ – наш общий дом» (Ростов-на-Дону, 2009 г.), межрегиональной конференции молодых ученых «Путь в науку. Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук» (Ростов-на-Дону, 23 апреля 2010 г.), Вторых научных чтениях памяти Ю.А. Жданова (г. Ростов-на-Дону, 15–16 сентября 2010 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Духовность России в условиях глобализации» (Ростов-на-Дону, 22–23 апреля 2010 г.), межрегиональном научно-практическом семинаре «Влияние молодежных субкультур на формирование антитеррористического мировоззрения» (Ростов-на-Дону, 15–16 ноября 2010 г.), II Международной научно-практической конференции «Кавказ – наш общий дом» (Ростов-на-Дону, 23–24 сентября 2011 г.).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социологии, политологии и права ИППК ЮФУ. По теме диссертации опубликовано шесть работ общим объемом 3,1 п. л., в том числе три работы в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура диссертации определена ее логикой и задачами и включает введение, две главы (шесть) параграфов, заключение и библиография.
