Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена вхождением человечества в качественно новую, объективно сложную и противоречивую стадию развития, позиционируемую как информационное общество. Стремительно совершенствующиеся информационно-коммуникационные технологии, глобальные системы накопления, обработки и передачи гигантских объемов информации увеличивают степень насыщенности информационного пространства, создают специфическое состояние информационной наполненности каждого момента существования личности, меняют локальный и глобальный облик социокультурного пространства. Мы становимся свидетелями зарождения и дальнейшего развития принципиально новых форм культуры - медиакультуры, киберкультуры, информационной культуры, экранной культуры, виртуальной реальности. Существенной трансформации подвергается и деятельность органов государственной власти, создается инновационная система государственного управления на базе электронных технологий сбора, передачи и распространения информации - электронные правительства, электронные государства, на основе информационно-коммуникационных технологий совершенствуются процедуры демократического управления (электронная демократия, демократия прямого доступа).
По мере того, как культура и власть в информационном обществе претерпевают значительные изменения, возрастает и потребность в критической философской рефлексии, осмыслении происходящих перемен через призму мировоззренческих векторов. Социально-философский анализ взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе призван ответить на вопросы: в чем сущность взаимоотношений культуры и власти в новых бытийственных координатах, каким образом они взаимообуславливают друг друга и какова аксиологическая направленность этого процесса.
Несмотря на то, что само понятие «информационное общество» стало одним из наиболее распространенных, вопрос об его однозначном восприятии остается дискуссионным. В определенной мере это связано с отсутствием единой концептуальной основы, объясняющей природу информации и информационных процессов, с формированием многочисленных близких, но не тождественных теорий постиндустриальной стадии развития общества. Уже сегодня активно используются термины «постбуржуазное общество», «общество виртуального соприсутствия», «информационный капитализм», «технотронное» или «техногенное общество», «пострыночное», «конвенциональное», «программируемое», «цифровое общество», «общество симулякров», «незавершенный модерн», «сетевое общество», «общество, основанное на знаниях» и др. Такая неопределенность во многом объясняется новизной самого объекта исследования, использованием различных методов познания социальной действительности, прогностическим, и, как следствие, многовариантным характером описания тенденций и перспектив развития общества. Поэтому попытка понять, в каком же именно обществе мы живем, каковы его сущностные черты и возможные сценарии будущего, представляется важной задачей социально-философского анализа.
Актуальность исследования взаимодетерминации культуры и власти продиктована также объективными глобализационными процессами, возникшими как итог революционного развития информационно-коммуникационных технологий. И наряду с изучением очевидных преимуществ глобализации перед философами встает задача осмысления и возможных ее рисков, в частности, опасности размывания культурных и национально-государственных границ, угрозы унификации и гомогенизации культур. Глобализация делает исключительно важными вопросы сохранения культурной уникальности и самотождественности. Неслучайно российское общество и государство сегодня вновь обратились к проблемам культуры. Важным шагом стало принятие федеральной целевой программы «Культура России (2006-2010 годы)», благодаря реализации которой планируется предотвратить кризис в области культуры, достичь расширения участия государственной власти в ее поддержке. Внимание политической власти к культурно-историческому опыту в условиях информационного общества говорит о важности сохранения культурных традиций в глобализирующемся мире, где появляются принципиально новые возможности для осуществления культурной агрессии со стороны экономически развитых стран, где существует реальная угроза утраты отдельными этносами своей культурной идентичности и духовной самобытности. Наиболее сложен и противоречив рисунок глобализационных тенденций в социокультурной сфере, поскольку глобализация и продолжающийся быстрый технический прогресс могут способствовать ощутимому расширению прав и свобод граждан, одновременно создавая опасность усиления контроля, тотального администрирования жизненного мира. В новом обществе экзистенциальные вопросы свободы и ответственности, отчуждения, духовного опустошения и одиночества, трансформации мировоззренческих векторов личности вновь выходят на первый план, требуя философского осмысления и анализа.
Сегодня мы становимся свидетелями преобразования механизмов государственного управления, поскольку реализация концепции «электронного правительства» направлена на повышение качества государственных услуг, постоянный рост эффективности деятельности органов власти за счет использования инновационных методов управления в государственной сфере. И хотя электронная демократия сегодня находится в начальной стадии своего развития, ее потенциал велик и широко обсуждается во всем мире, а теоретическое осмысление электронной демократии как нового феномена культуры входит в проблемное поле современного социально-философского знания. Уже сама возможность становления цифрового правительства, киберполитики, электронного голосования, цифровой демократии, компьютеро-опосредованной политической коммуникации свидетельствуют о кардинальной трансформации политических, экономических и культурных механизмов в условиях информационного общества. Человечество подходит к культурному повороту, когда власть, благодаря широким возможностям доступа граждан к демократическим процедурам, расширению гражданского участия в принятии решений, становится более качественной, прозрачной и, в конечном счете, более эффективной. В российской науке предметное поле исследований трансформации власти в информационном обществе только складывается, и чрезвычайно важно выработать теоретико-методологические основания для его изучения с учетом российской специфики.
Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена сложностью и неоднозначностью реалий постиндустриализма, настоятельной потребностью в социально-философском анализе заимодетерминации культуры и власти в условиях информационного общества, осмысления перспектив развития современной России, поиска национальной самотождественности в условиях динамично изменяющегося информационного общества.
Проблема исследования понимается автором как противоречие между необходимостью разработки философских подходов к взаимодетерминации культуры и власти в условиях информационного общества и недостаточной разработанностью таковых. На практике это приводит к невозможности прогнозирования сценариев ближайшего будущего и контролируемого управления социокультурными процессами на принципах устойчивого развития, стихийному и технократическому варианту развития общества, копированию технологических моделей жизнедеятельности экономически развитых стран без учета национальной специфики.
Степень разработанности проблемы. Исследование взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе лежит на пересечении четырех предметных плоскостей - культуры, власти, информационного общества и собственно взаимодетерминации культуры и власти в пространстве информационного общества.
История изучения первых двух предметных плоскостей проходит через всю историю философской мысли, здесь наработан богатейший теоретико-методологический и концептуальный материал. Осознавая грандиозный объем идей, теорий, доктрин, концепций культуры и власти, накопленный философией за все время ее существования, автор сознательно оставил в стороне богатейший пласт знаний, сосредоточившись лишь на ограниченном числе теорий, имеющих непосредственное отношение к данному исследованию.
История изучения власти уходит корнями в традиции античной философии, где власть понимается как онтологически заданный феномен. Так, в размышлениях Аристотеля властные отношения представляют собой определенную бытийную иерархию: вечный божественный закон, далее – естественный закон, дарованный творцом космическому целому, и, наконец, позитивный закон, регулирующий отношения в человеческом обществе. Начиная с эпохи Ренессанса властные отношения мыслятся производными от сознательных усилий действующих свободных субъектов. В договорных теориях общества Т. Гоббса, Г. Гроция, Д. Дидро, Дж. Локка и Ж-Ж. Руссо сфера политико-государственного устройства оказывается результатом соглашения людей, уступающих часть своей суверенности и поступающихся своими властными амбициями во имя социального мира и согласия. В дальнейшем именно эта мысль найдет творческое продолжение в сочинениях И. Канта. Властолюбие, полагает он, – непременное зло, присущее человеку. Порядок морали, составляющий суть культурного развития, должен реализовываться в политике и ограничивать страсть властолюбия, а для этого необходимо «долгое внутреннее совершенствование каждого общества ради воспитания своих граждан». В определении Вебера выделяются следующие основные черты власти: она не является принадлежностью людей, но появляется в отношениях между ними; власть необходимо определять в терминах вероятности и возможности; основой власти могут быть любые вещи, свойства или отношения; и, наконец, власть всегда против кого-то, она предполагает конфликт и действия вопреки интересам людей. Обосновывая идею «воли к власти», Ф. Ницше в «Рождении трагедии» описывает власть как власть художника, который создает новые смыслы, определяющие вектор жизни целой эпохи; в «Веселой науке» он трактует знание как волю к власти, как моделирование картины мира, которая позже находит свое воплощение в науке и технике. Отсюда и понимание знания как инструмента власти, помогающего организовать и упорядочить действительность, использовать ее ресурсы как сырье для производства необходимых вещей.
В работах современных зарбежных исследователей власть анализируется с позиций коммуникативного подхода (Э. Гидденс, П. Бурдье, Ю. Хабермас, М. Фуко и др.), с точки зрения интересов субъектов политико-экономического взаимодействия (Дж. Гэлбрейт, Р. Даль, Б. Рассел, А. Кэплэн, М. Вебер, М. Фуко, Дж. Кэтлэн, Ч. Мериам, Т. Парсонс, Г. Лассуэлл, Э. Доунс и др.), с позиции психологизации властных отношений (М. Вебер, Д. Фрэнч, Б. Рейвен, Х. Хекхаузен, К.Г. Юнг, Э. Фромм, Х. Арендт и др.).
Отечественные исследователи власти (А.С. Панарин, Т.И. Арсеньева, В.Д. Виноградов, Н.А. Головин, А.В. Рябов, В.В. Ильин, А.В. Гайда, Н.М. Кейзеров, В.Н. Амелин, А.И. Соловьев В.Ф. Халипов, К.С. Гаджиев, В.В. Трынкин, А.И. Демидов и др.) рассматривают ее как основание социального бытия, как атрибут любого человеческого сообщества, анализируемый сквозь призму отношений культурных традиций, собственности, господствующей морали, мифов и верований, идеологии и психологии массового сознания; теоретико-методологические аспекты коммуникативных отношений в информационном обществе исследованы в работах И.А Ильяевой, Т.М. Дридзе, В.Т. Костюка, Я.И. Кривохлавы, З.А. Ненецкого, М.А. Новаковской, Ю.Г. Подгурецкого и других.
Исследование структуры, динамики и сущностных характеристик информационного общества осуществлялось с середины XX столетия и продолжается в настоящее время. Многие аспекты влияния ИКТ на культуру, власть и социальные процессы детально разработаны и отчасти подверглись социально-философской рефлексии. Но стоит учитывать, что теории информационного общества, созданные за последние десятилетия, содержали значительную часть гипотетических предположений, поскольку многие черты и характеристики нового типа общественной организации только намечались, в то время как сегодняшняя ситуация во многом отличается от того, что было несколько десятилетий назад. Например, если в конце 90-х гг. XX в. идея электронного правительства только витала в воздухе, то в настоящее время она уже реализована в Сингапуре, США, Финляндии и ряде других стран.
Исторически сложилось так, что приоритет научного осмысления новых социокультурных реалий, связанных с триумфом научной рациональности и информационной революцией, принадлежит зарубежным исследователям (Д. Белл, О. Тоффлер, М. Кастельс, Й. Масуда, Дж. Ж. Фурастье, Н. Луман, Р. Арoн, А. Турен, Т. Стоуньер, Ж. Бодрийяр, Э. Гидденс, Ю. Хабермас и др.). В отечественной научной литературе различные аспекты природы информационного общества и тенденций его развития проанализированы в трудах А.В. Чугунова, И.Ю. Алексеевой, А.И. Смирнова, И.С. Мелюхина, А.И. Ракитова, А.Д. Урсула, А.П. Ершова, О.Б. Скородумовой, А.Т. Каюмова, В.С. Михалевич, Ю.М. Авдулова, Каныгина, Н.П. Лукиной, В.Л. Иноземцева, Л.Г. Ионина, Н.С. Автономовой, В.А. Емелина, И.А. Андреевой, Т.Н. Ананьевой, А.В. Бахметьева, О.Н. Вершинской, Н.Д. Данилиной, А.Д. Елякова, Т.В. Ершовой, В.В. Зотова, В.И. Иванова, Д.В. Иванова, Е.Е. Клементьевой, Л.В. Климовой, И.А. Ковалевич, Э.М. Коржевой, А.Ю. Круглова, И.В. Куприянова, Н.В. Лопатиной, В.Н. Лупанова, Н.И. Мельниковой, В.В. Печенкина, А.А. Родионова, С.В. Рабовского, Г.П. Смоляна и др.
В работах, охватывающих проблемное поле взаимопроникновения культуры и власти, демонстрируется широкий спектр интерпретаций. Осознание того, что культура накладывает многочисленные табу и ограничения на желания и потребности человека, укорененные в его эгоистической природе, принадлежит З. Фрейду. В своем исследовании «Неудовлетворенность культурой» он доказывает, что социальные конфликты, как правило, рождаются из столкновения индивидуальных потребностей и желаний индивидуума с требованиями культуры. Схожие идеи развивали Ф. Ницше и М. Вебер, указывая на то, что культурные продукты несут в себе властный потенциал, навязывая определенное отношение к миру. Их воззрения в сфере анализа взаимосвязи культуры и власти стимулировали дальнейшее рассмотрение проблемы взаимодетерминизма культуры и власти М. Хайдеггером, М. Фуко, Ж. Деррида и другими представителями постклассической мысли XX столетия. Так, М. Фуко в первом томе «Истории сексуальности» - «Воле к знанию» - критикует классическое понимание власти как отношений господства и подчинения, предлагая новый взгляд на власть как на скрытую мощную силу, основанную на знании. Государственная власть организует социальное пространство по принципу тотального контроля за счет «социальной оптики», когда каждый индивид постоянно следит за своим поведением и его соответствием устоявшимся культурным стереотипам. Но при этом каждый кусочек властного целого (каждый индивид) сам создает свой мир. Фуко вскрывает феномен «психиатрической власти», сформировавшейся в XIX столетии как одно из следствий окончательного перехода от «власти-господства», которая характеризовала средневековое общество и постепенно сдавала позиции на протяжении Нового времени, к «дисциплинарной власти».
Наиболее обсуждаемой темой в вопросе взаимосвязи культуры и власти на текущий момент является вопрос о реализации дискурсивной власти в СМИ и Интернете. Со всей очевидностью здесь превалируют работы социологической и политологической направленности (О.Б. Скородумова, Б.Е. Кретов, Е.П. Прохоров, В.П. Пугачев, Ю.А. Ермаков, Е.Л. Доценко, С.Г. Кара-Мурза, А.В. Костина, Э.Ф. Макаревич, О.И. Карпухин, Г.В. Грачев, И.К. Мельник и др.). Однако ситуация постепенно меняется, и этот аспект начинает приобретать философскую интерпретацию (А.Н. Прокопенко, А.Г. Айвазян, С.В. Михайлов, А.Е. Иванов и др.).
Значительно меньше исследований, непосредственно относящихся к изучению связи культуры и власти в информационном обществе. Здесь выделяются работы американского философа З. Ароновица, анализирующего научное мировоззрение как дискурс власти и развивающего идею о том, что в современном обществе наука берет на себя властные функции, научно-исследовательские центры и лаборатории все чаще выступают в качестве экспертов в состав государственных комиссий и учреждений. Схожие идеи развивает и российский философ А.П. Огурцов, рассматривающий науку как одну из форм власти.
Таким образом, исследование культуры и власти остается в центре современной философской мысли. Одновременно анализ научной литературы показывает, что отсутствуют философские работы, посвященные анализу взаимодетерминации культуры и власти в контексте информационного общества. Кроме того, недостаточно полно исследован вопрос, как различные сферы власти, вторгаясь в пространство жизненного мира, подвергают сомнению традиционные представления индивидов, трансформируют их ценностно-целевые ориентиры и нормы. Нуждается в обосновании и уточнении вопрос об обобщенной роли политической, экономической и дискурсивной власти в информационном обществе, высвеченный в постмодернистском аспекте как важный и одновременно противоречивый фактор социокультурного развития. В итоге многие актуальные вопросы концептуального осмысления культуры и власти в динамике развития информационного общества остаются открытыми. Этим обстоятельством и обусловлен выбор проблемного поля, объекта, предмета, цели и задач исследования.
Объектом исследования является информационное общество в динамике его развития.
Предметом исследования выступает взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе в социально-философском контексте.
Цель диссертационного исследования заключается в разработке и обосновании концепции взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе на основе социально-философского анализа.
Достижение поставленной цели потребовало решения ряда задач:
проанализировать теории информационного общества, представленные в отечественной и зарубежной философской традиции, сформулировав в итоге авторское понимание объекта исследования;
выявить взаимообусловленность культуры и власти в контексте глобальной информатизации;
рассмотреть власть, основанную на знании, как атрибут культуры информационного общества;
раскрыть знаково-символический аппарат культуры как инструмента власти;
на основе феноменологического анализа выявить властные ресурсы и лимиты культуры информационного общества;
сформулировать социально-философскую концепцию взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе;
проанализировать положение личности как субъекта и как объекта взаимодетерминации культуры и власти;
критически осмыслить противоречия во взаимоотношениях культуры и власти информационного общества, выявив их позитивные и негативные стороны с позиции ценностной парадигмы.
Теоретико-методологические основы и эмпирические источники исследования.
Методологическими основами исследования стали труды ведущих зарубежных философов и социологов – Д. Белла, О. Тоффлера, А. Турена, М. Кастельса, Й. Масуды, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, Ж. Бодрийяра, Н. Лумана, Э. Гуссерля, М. Фуко, А. Шютца, П. Бергера, Т. Лукмана, Э. Кассирера, Л. Витгенштейна; исследования российскийх ученых – А.В. Чугунова, А.Д. Урсула, Н.Н. Моисеева, Д.И. Дубровского, А.И. Ракитова, И.С. Мелюхина, Р.Ф. Абдеева, Г.Л. Смоляна, А.П. Огурцова, И.Ю. Алексеевой, В.Л. Иноземцева, С.А. Зубкова, В.И. Кравченко, А.Т. Каюмова, И.В. Соколовой, О.Б. Скородумовой и др.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют диалектический метод познания, предполагающий всесторонний анализ взаимодействия культуры и власти в динамике развития информационого общества через рассмотрение их противоречивого единства; герменевтический подход, позволяющий исследовать специфику влияния культуры и власти на индивидуальное бытие личности через анализ научных текстов социально-философской, социологической, культурологической и политической направленности.
Междисциплинарный характер исследования, специфика проблемного поля, объекта и предмета исследования обусловили использование комплексной методологии, вобравшей фундаментальные принципы и подходы социальных наук, прежде всего, социальной философии. Определяющими в анализе взаимодетерминизма культуры и власти стали, помимо диалектического метода, системный, структурно-функциональный и цивилизационный методы. Решение предметных задач исследования стало возможным благодаря широкому использованию методов структурно-функционального и сравнительного анализа. В частности, при анализе специфики властных функций культурной коммуникации использован структурно-функциональный метод, а при изучении особенностей информационного общества в его соотнесении с традиционным и индустриальным типами социальной организации – цивилизационный и сравнительно-исторический.
Эмпирическую базу исследования составляют данные официальной статистики и социологических исследований в области культуры, политики и экономики, материалы периодических изданий, сайты федеральных, региональных и местных органов власти, нормативно-правовые документы и законодательные акты РФ, помогающие аргументировать тезисы и положения исследования, существенно расширяя понимание проблемного поля.
Научная новизна исследования. В работе представлена авторская концепция взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе, которая раскрывается в следующем:
-
с позиций социальной философии обоснован авторский подход к культуре и власти, заключающийся в признании их взаимодетерминации в условиях информационного общества: культура информационного общества инициирует появление новых форм властных отношений в политической, экономической и социальной сфере (дискурсивная власть СМИ и Интернета, электронное правительство и электронная демократия, цифровая власть «экономики знаний»), опосредованных процессами информатизации и компьютеризации; в свою очередь, новые властные отношения активно влияют на формирование информационной культуры, в которой массовый и элитарный культурный продукт представлен в цифровой форме;
-
предложено авторское понимание диалектической связи культуры и власти на основе атрибутивного подхода: в информационном обществе власть, основанная на научном знании, становится атрибутом культуры;
-
на основе феноменологического анализа «жизненного мира» повседневности показаны ресурсы власти, основанной на научном знании, и ее границы в информационном обществе;
-
определена диалектическая связь между культурой информационного общества и макрополитической властью; дана оценка новому феномену культуры информационного общества – электронному правительству как принципиально новой форме осуществления государственного управления и реализации властных отношений в культуре техногенной цивилизации;
-
показано неоднозначное влияние цифровой экономической власти на культуру, заключающееся в том, что становление данной власти как несет в себе угрозу гомогенизации культурного пространства, так и создает благоприятные условия для диалога культур, их духовного взаимообогащения и взаимопонимания;
-
предложен новый термин для обозначения власти, реализуемой в СМИ и Интернете – дискурсивная власть, понимаемая как способность управлять массовым сознанием посредством знаково-символического описания и интерпретирования социокультурной реальности, целенаправленного изменения гносеологических и аксиологических координат личности; доказана взаимодетерминация политической власти информационного типа, дискурсивной власти средств массовой коммуникации и культуры информационного общества;
-
эксплицировано противоречие культуры и власти информационного общества, заключающееся в том, что, с одной стороны, современная культура обладает властными возможностями клиширования мировоззрения человека посредством знаково-символических форм, шаблонов восприятия действительности, ценностей и норм, стереотипов компетентности и бытового поведения; с другой стороны, культура информационного общества ограничивает власть иллюзорных форм бытия, открывает невиданные в предыдущие исторические периоды развития общества горизонты постоянного личностного и профессионального совершенствования, значительно расширяя свободу выбора и самоопределения личности.
Положения, выносимые на защиту.
-
В информационном обществе культура и власть находятся в отношениях взаимодетерминации: культура информационного общества порождает качественно новые типы и формы властных взаимоотношений в политике (появление электронного правительства и электронной демократии, опора государственного управления на научную и гражданскую экспертизу принимаемых решений), в экономике (опора экономической власти на информационный ресурс, прежде всего, ресурс научного знания, и становление «экономики знаний», значительное усложнение цифровых экономических взаимодействий, ведущих к всемирной политической, экономической и культурной интеграции) и в духовной сфере (постоянно усиливающаяся глобальная информационная власть СМИ и Интернета, позволяющая моделировать культурное пространство и задавать направление ценностно-мировоззренческой ориентированности социума). В свою очередь, новые властные отношения динамично воздействуют на само ядро культуры информационного общества – его ценности. Формируются новые ценности: ценность информации и научного знания как детерминант цивилизационного развития, ценность интеллектуального капитала, непрерывного образования и профессионального повышения квалификации на протяжении всей жизни, ценность инновационного мышления, научной экспертизы управленческих решений. Кроме того, новые властные отношения инициируют рождение новых форм культуры информационного общества – медиакультуры, информационной культуры, сетевой культуры, виртуальной культуры, компьютерной культуры, экранной культуры, массовой культуры и пр.
-
В культуре информационного общества формируется новый вид власти, основанной на научном знании. Результаты научного познания как важнейшего элемента культуры становятся нормативной платформой принятия социально значимых управленческих решений в области политики, экономики и социальной жизни. Власть, основанная на научном знании, становится атрибутом культуры информационного общества, задает направление и параметры ее социотехнического развития, определяет не стихийный, а направленный процесс эволюции культуры.
-
Становление культуры информационного общества диалектически связано со формированием власти, основанной на знании, и триумфом научной рациональности. Наука и технико-технологическое сознание властно вторгаются в сферу жизненного мира повседневности. Одновременно многообразие, богатство и глубина жизненного мира демонстрируют ограниченность научных представлений, их неполноту, необходимость постоянной коррекции научных воззрений. Как итог, порожденное наукой и технологией пространство современной культуры не только указывает на их властные границы, но и требует дополнения со стороны иных, вненаучных форм (религиозного опыта, искусства, морали, народной мудрости), также имеющих свои ограниченные властные полномочия. Парадоксальным образом жизненный мир повседневности демонстрирует как ресурсы власти, основанной на знании, так и ее лимиты.
-
Культура информационного общества диалектически связана с трансформацией механизмов политической власти. Взаимосвязь государства и общественных структур в изменившейся информационной среде приобретает характер новой конфигурации - конфигурации цифрового соприсутствия. Это делает возможным как модернизацию уже существующих, традиционных форм диалога властных структур с гражданами, так и появление качественного нового типа властных взаимоотношений - электронного правительства (e-goverment) и электронной демократии (e-democracy). Их становление означает кардинальный пересмотр ценностей государственного управления, ориентацию на открытое демократическое общество, в котором гражданская и научная экспертизы деятельности органов власти способствуют принятию эффективных управленческих решений. Компьютеризация и информатизация всех сфер общественной жизни выступают детерминантами социокультурного развития в эпоху информационного общества, в т.ч. и его политической сферы. Современная политическая власть обретает новый ресурс, отсутствовавший в прежние исторические периоды развития общества – информационно-коммуникационный ресурс идеологического воздействия СМИ и Интернета на личность и общество.
-
Новейшая экономика периода информационного общества испытывает на себе значительное влияние со стороны культуры. По сути, «экономика знаний» является результатом радикального культурного поворота, обнаруживающего властные функции науки и технологии, их инновационного внедрения в жизнь общества. Экономическая власть базируется на информационном ресурсе, точнее, на ресурсе научного знания. Становление глобальной экономики способствует стиранию экономических, а затем политических и культурных границ в планетарном масштабе. В глобализирующемся мире создается угроза размывания культурной самотождественности, разрушения национальных культурных традиций и ценностей. С другой стороны, в условиях экономической глобализации становится возможным диалог культур, обмен культурным опытом и духовное взаимообогащение, взаимопонимание культур. Парадоксальным образом экономическая власть как порождает опасность гомогенизации культурного пространства, так и создает условия для сохранения культурной самотождественности. Экономика знаний оказывает прямое влияние на изменение ценностей культуры информационного общества (формируется ценность интеллектуального (человеческого) капитала и связанной с ним инновационной деятельности, повышается значимость образования и интеллектуального труда, ценность научной экспертизы экономических стратегий). Кроме того, под воздействием глобальных сетевых экономических взаимодействий формируются и новые формы культуры - медиакультура и медиаобразование, информационная и компьютерная культура как неотъемлемые условия реализации экономической власти в информационном обществе. Отношения экономической власти и культуры диалектичны: глобальная экономическая власть формируется как результат эволюции культуры, и, в свою очередь, начинает оказывать существенное воздействие на породившую ее культуру, меняя закономерности ее развития и функционирования в новых условиях.
-
Культура информационного общества диалектически связана с дискурсивной властью СМИ и Интернета. Сегодня именно им принадлежит лидерство в сфере идеологического воздействия на общество и личность, они стали проводниками культурных достижений и активно влияют на принятие либо отрицание обществом тех или иных ценностей культуры. Более того, современные СМИ не только транслируют сложившуюся систему ценностей, но активно участвуют в её формировании. Став одним из компонентов социокультурной среды обитания человечества, масс-медиа за относительно короткий исторический период превратились в эффективнейший инструмент моделирования культурного пространства и ценностно-мировоззренческой ориентированности социума. В результате глобального характера информационной власти, реализуемой СМИ, становится возможным формирование новых видов культуры – экранной культуры, телекультуры, кинокультуры, медиакультуры, массовой культуры. Что же касается влияния Интернета на трансформацию культуры, то здесь выявлена иная тенденция. Цифровой и гипертекстовый формат Интернета изначально несет в себе большую свободу выбора. Виртуальное искусство, сетевая литература, способ подачи и прочтения новостных сообщений в глобальном web-пространстве, огромный образовательный ресурс Интернета – все это препятствует формированию человека массы, создает предпосылки для становления личности нового типа, принимающей творческую активность, инновационное мышление и свободу выбора как норму повседневной деятельности. В результате отношения дискурсивной власти, реализуемой в СМИ и Интернете, и культуры информационного общества диалектичны: дискурсивная власть рождается в результате культурно-исторического развития общества, но и сама активно влияет на формирование новой информационной культуры, в которой в цифровом формате представлены и массовые, и элитарные культурные продукты.
-
В информационном обществе существует противоречие между властью и культурой. Культура информационного общества, опираясь на дискурсивную власть СМИ и Интернета, создает условия для манипулирования массовым сознанием и поведением, для унификации мировосприятия личности определенными знаково-символическими формами, схематическими клише чувствования и мысли, культивируемыми культурой ценностями и нормами, моделями профессиональной компетентности и бытового поведения. Но наряду с тенденцией воспроизводства «одномерного» человека, «человека потребялющего» культура информационного общества создает уникальные возможности для культурного и профессионального совершенствования личности, творчества и социальной критики. Этой цели служат СМИ и Интернет, активизирующие гражданское общество, предоставляющие дискуссионное пространство, базу диалогического взаимодействия. Интернет и другие глобальные мультимедийные технологии предоставляют человеку информационного общества практически неограниченный информационно-образовательный ресурс. При этом культура информационного общества с ее опорой на все совершенствующиеся цифровые технологии как создает опасность тотального администрирования жизненного мира человека, так и значительно расширяет его выбор и свободу. В этом и заключается основное противоречие, парадокс взаимоотношений культуры и власти информационного общества.
Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы и результаты исследования имеют важное концептуальное и теоретическое значение, поскольку способствуют пониманию специфики взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе, раскрывают содержание и сущность информационно-коммуникационных процессов глобального общества и их влияния на трансформацию макрополитических и экономических механизмов государства. Социально-философское обоснование динамической обратной связи культуры и власти в информационном обществе может способствовать принятию научно обоснованных решений при оценке законодательных проектов социальной, политической и экономической модернизации.
Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что они могут быть использованы при разработке учебных пособий, в преподавании таких социально-гуманитарных дисциплин, как социальная философия, политология, социология, психология и др.
Достоверность результатов исследования обеспечена теоретической обоснованностью программы исследования, базирующейся на комплексной методологии, вобравшей фундаментальные принципы и подходы социальных наук, прежде всего, социальной философии. Обоснованность полученных результатов определяется непротиворечивыми теоретическими положениями и логикой исследования, комплексным применением теоретических и эмпирических методов философии, использованием верифицируемых теоретических данных и фактических материалов, сопоставимостью результатов проведенного автором исследования с результатами отечественных и зарубежных ученых. Настоящее исследование не противоречит существующим концепциям в данной сфере, объединяя и развивая их на новом уровне обобщения, связанном с построением философской концепции взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на 11 научных конференциях, в том числе – 5 международных («Наука на рубеже тысячелетий», Тамбов, 20–21 октября 2006 г. ; «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы», Москва, 25–27 октября 2006 г.; «Языки и межкультурная коммуникация в современном мире», Новомосковск, 15–16 декабря 2006 г.; «Коммуникативные аспекты языка и культуры», Томск, 5–6 мая 2007 г.; «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», Омск, 15–16 мая 2007 г.), 4 всероссийских («Экстремизм и средства массовой информации», СПб., 23–24 ноября 2006 г.; «Приоритетные национальные проекты: первые итоги и перспективы реализации», Москва, 2007 г.; «PR-технологии в информационном обществе», СПб, 30–31 марта 2007 г.; «Россия – путь к социальному государству», Москва, 06 июля 2008 г.) и 2 региональных («Актуальные проблемы развития социально-экономических, психологических и правовых знаний», Тверь, 30 ноября 2007 г.; «Проблемы развития гуманитарно-экономических наук», Тверь, 20 марта 2008 г.).
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения, библиографического списка. Общий объем – 316 страниц машинописного текста. Библиографический список включает 397 наименований. Структура и последовательность изложения материала обусловлены целью и задачами исследования.
Похожие диссертации на Взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе : социально-философский анализ
