Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТИПОЛОГИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ 17
1.1 Доиндустриальные продуценты виртуальной реальности 20
1.2 Продуценты виртуальной реальности эпохи индустриального общества 40
1.3 Электронная виртуальная реальность 51
ГЛАВА 2. ИНСТИТУАЛИЗАЦИЯ И ЛЕГИТИМАЦИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ 67
2.1 Виртуализация экономики 68
2.2 Виртуализация политики 77
2.3 Виртуализация образования 84
2.4 Виртуализация досуга 94
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 105
БИБЛИОГРАФИЯ 108
- Доиндустриальные продуценты виртуальной реальности
- Электронная виртуальная реальность
- Виртуализация экономики
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Конец XX — начало XXI века знаменует устойчивое увеличение масштабов применения информационных технологий, что сопровождается виртуализацией человеческой деятельности. Основу современного общества, как отмечает М. Кастельс1, составляют «сетевые» структуры, именно через сети происходит становление новых форм различных социальных институтов, структур и сообществ. Известно, что «...каждое техническое достижение было прочно сцеплено с необходимыми психо-социальными трансформациями, предшествовавшими технологическому прорыву и следовавшими за ним»2. В настоящее время особую актуальность приобретают исследования особенностей таких трансформаций в процессе освоения и внедрения технологий электронной виртуальной реальности, провоцирующей различные социальные вызовы.
Одной из острых проблем современности является противоречие между процессом глобализации мира и стремлением к идентичности локальных культур. Редукция априорной идентичности приводит к накапливанию потенциала для формирования глобального сетевого государства, объединяющего граждан новой социальной формации. Кроме того, возрастают риски социального отчуждения граждан посредством вовлечения в электронную виртуальную реальность. Подобное вовлечение
1 Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. - М.: Academia, 1999. - С. 492-505.
2 Мэмфорд Л. Миф машины // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит.: Пер. с разн яз./ Сост., общ. ред. и предисл. В. А. Чаликовой. - М.: Прогресс, 1991. - С. 79. вызвано отчасти необходимостью организации трудовой деятельности граждан, в основном же — «легкой» возможностью ухода от действительности.
Генезис электронной социализации затронул такие сферы общественной жизни как экономика, политика, образование и др. Причем переход в виртуальное пространство происходит не только на уровне сетевых технологий, но ив рамках некомпьютерной виртуализации социальных институтов: «Мы живем в эпоху политики образов и образов политики»4. Политическая власть все больше приобретает статус института имиджа, подкрепленного рейтингами, имидж-мейкерами, пресс-секретарями и прочей атрибутикой современной политической жизни. Экономический рынок насыщен образами товаров, продаваемых посредством рекламы, а экономический процесс, то есть производство стоимости, со сборочных конвейеров перемещается в рекламное агентство.
Налицо непроясненность проблемы продуцирования и характера корреляции глобальной виртуализации общества: спровоцированная
По данным опроса (май 2003) Международной Ассоциации онлайн-издателей (Online Publishers Association, OP А) 74% офисных работников, оснащенных Интернетом, искренне верят, что сеть повышает их производительность труда, а 56% заявили, что и дома используют Интернет для бизнеса. (http://www.uhr.ru/index/midday/5759.0.htmn 4 Чугунов А. В. Социология Интернета: Социально-политические ориентации российской Интернет-аудитории / Каф. Информационных систем в искусстве и гуманитарных науках филологич. Ф-та СПбГУ. - 2-е изд., доп. - СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2003. - С. 8.
развитием мультимедийных технологий виртуализация провоцирует, в свою очередь, развитие подобных технологий.
Современные процессы виртуализации столь стремительны, что с трудом поддаются прогнозированию, а между тем, предметное поле социально-философских исследований данной проблемы только начинает складываться. Поэтому возникает необходимость в выработке методологии исследования виртуальной реальности в аспекте социально-философских, социально-психологических, социологических и других проблем, а также в обосновании концепции виртуальной реальности как социально-философского явления.
Для прогнозирования динамики виртуализации требуется выявление механизмов продуцирования виртуальной реальности, ее экзистенциальной природы, определение форм выражения данных процессов, этапов их институализации.
Степень разработанности проблемы
Наступление эры электронной цивилизации было предсказано такими исследователями, как Э. Тоффлер, Дж. К. Гэлбрейт, П. Друкер, Д. Белл и др. Между тем, глобальные выводы были сделаны не сразу, например, Д. Белл в своей, ставшей классической, работе «Грядущее постиндустриальное общество»5 рассматривал электронно-вычислительную технику лишь как одну из наукоемких отраслей и как необходимое средство решения сложных задач с применением системного анализа теории игр. Позднее Д. Белл, исследуя социальные рамки информационного общества, приходит к выводу: «в наступающем столетии решающее значение для экономической и
5 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. / Иноземцев В.Л. - М.: Academia, 1999. - 956 с.
социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет становление нового социального уклада, зиждущегося на телекоммуникациях»6. Э. Тоффлер в своей работе «Третья волна» выявляет социально-экономические тенденции, сопровождающие развитие информационных технологий, в частности, он предсказывает повышение интерактивности средств массовой информации за счет внедрения новых сетевых средств компьютерных технологий.
Новым этапом в исследовании социально-философского аспекта электронного общества являются работы М. Кастельса. Выделяя информацию как ресурс, наиболее легкий для проникновения через границы времени и пространства, М. Кастельс показывает роль сетевых структур: «Именно сети составляют новую социальную морфологию наших сообществ, а распространение «сетевой» логики в значительной мере сказывается на ходе и результате процессов, связанных с производством, повседневной жизнью, культурой и властью»8. Таким образом, «власть структуры оказывается сильнее структуры власти», а принадлежность к той или иной сети, наряду с динамикой развития одних сетей по отношению к другим, выступает, по Кастельсу, в качестве важнейшего источника власти.
С концепцией М. Кастельса созвучны выводы многих ученых, изучающих процессы глобализации в контексте виртуализации общества.
6 Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе / Под ред. П.С. Гуревича. - М, 1986. http://www.nethistory.rU/biblio/l 043172230.html?version=print
7 Тоффлер Э. Третья волна. - М.: ООО «Издательство ACT», 1999. - С. 276- 277.
8 Кастельс М. Становление общества сетевых структур// Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. - М.: Academia, 1999. С. 494.
Например, Б. В. Марков9 утверждает, что Интернет существенно изменяет условия развития власти: с одной стороны, появляются возможности (техники), угрожающие демократии (распространение несанкционированной информации, виртуальная координация групп), с другой стороны, развитие телекоммуникационных технологий дает новые шансы демократизации на транснациональном уровне.
Исследования ведутся также в области некомпьютерной виртуализации. В отечественной литературе эта область представлена трудами Центра виртуалистики10 Института Человека РАН11, в которых рассматриваются такие аспекты как психология виртуальной реальности,
9 Марков Б. В. Демократия и Интернет // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: Материалы Всероссийской объединенной конференции. СПб., 20-24 ноября 2000 г. - СПб., 2000.
http://ims2000.nw.ru/src/TEXT74.HTML
10 Возникновение виртуалистики датируется 1986 годом, когда вышла статья
Н. А. Носова и О.И.Генисаретского «Виртуальные состояния в деятельности человека-оператора» (Труды ГосНИИ гражданской авиации. Авиационная эргономика и подготовка летного состава. Вып. 253. М., 1986, с. 147-155), в которой введена идея виртуальности как принципиально нового типа события. Сам термин «виртуалистика», предложенный Н. А. Носовым, получил официальный статус в 1991 г., когда была создана Лаборатория виртуалистики в Институте человека Российской академии наук. В 1994 г. Н. А. Носовым была защищена докторская диссертация по психологии «Психология виртуальных реальностей и анализ ошибок оператора» и опубликована монография «Психологические виртуальные реальности» (М., 1994. 196 с), в которых изложены основы виртуалистики как самостоятельного направления в философии и науке.
11 Адрес сайта центра http://ich.iph.ras.ru/. зеркальный сайт http://www.virtualistika.ru
виртуальность творчества и т.п. Представлен «Манифест виртуалистики» , провозглашающий ее в качестве одной из новых мировоззренческих систем, в основе которой лежит тезис о том, что «мир виртуален». В манифесте также определены основные свойства виртуальной реальности: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.
Подобной точки зрения придерживается В. Руднев: «...Каждая реальность является виртуальной», поскольку действительный мир «сливается с виртуальными реальностями человеческих сознаний и придуманными этими сознаниями дискурсами (от идеологии до религии, понимаемой как языковая игра)»13. Иная характеристика виртуальной реальности дана в статье С. С. Хоружего14: «Виртуальная реальность, виртуальные явления характеризуются всегда неким частичным или недовоплощенным существованием, характеризуются недостатком,
отсутствием тех или иных сущностных черт явлений обычной эмпирической реальности. Им присуще неполное, умаленное наличествование, не достигающее устойчивого и пребывающего, самоподдерживающегося наличия и присутствия».
Одним из наиболее полных исследований в отечественной литературе по виртуализации является монография Д. В. Иванова «Виртуализация общества»15, в которой логика виртуальной реальности представляется как
Носов Н.А. Манифест виртуалистики. - М.: Путь, 2001. - Вып. 15. - 17 с. (Сер. «Труды лаборатории виртуалистики»).
13 Руднев В. Прочь от реальности. - М.: Аграф, 2000. - С. 80.
14 Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности. // Вопросы философии. - 1997. - № 6. - С. 67.
15 Иванов Д. В. Виртуализация общества. - СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. - 96 с.
замещение реальных вещей и поступков образами — симуляциями. Автор выделяет три основных характеристики виртуальной реальности:
— нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного);
— условность параметров (объекты искусственны и изменяемы);
— эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования).
Для разработки концепции виртуализации автор предлагает постановку и решение следующих задач. Во-первых, для того чтобы иметь основание использовать дихотомию "реальное/виртуальное", необходимо проследить генезис социальной реальности. Поэтому предлагаемая концепция виртуализации общества открывается анализом возникновения феномена социальной реальности в ходе модернизации общества и парадоксальной трансформации социальной реальности в условиях социокультурного сдвига от Модерна к Постмодерну. Во-вторых, для того чтобы построить модель общественных изменений как сдвига от "реального" к "виртуальному", необходимо обобщение разнообразных эмпирических тенденций. Решение этой задачи обнаруживается в социологическом ядре предлагаемой концепции, которое представляет собой ряд описаний процессов, наблюдаемых в различных институциональных сферах общества рубежа XX—XXI вв. и проявляющих виртуализацию как единый принцип — образец общественных изменений. В-третьих, для того чтобы определить теоретический статус концепции виртуализации, необходимо сопоставить ее с используемыми в современном социальном знании моделями трансформации общества. Однако в предисловии автор предупреждает, что «в представляемой работе модель виртуализации общества дается как набросок, эскиз новой теории общественных изменений».
Таким образом, онтологическая природа виртуальной реальности и механизмов виртуализации проходит стадию осмысления в современном научном мире. Основное же поле исследований занимает электронная виртуальная реальность, и исследователи отмечают сегодня новый вектор трансформации общества - его «виртуализацию», понимая под виртуализацией переход основных видов деятельности в виртуальное пространство сети Интернет.
Можно выделить следующие социально-философские аспекты электронной среды, к которым обращаются современные исследователи:
- трансформация социальных институтов в условиях развития информационного общества;
- развитие онлайновых сообществ, их взаимодействие между собой и традиционными сообществами;
- влияние развития Интернет на изменение системы социальной коммуникации;
- трансформация современного образования, развитие дистанционного образования;
- проблема сохранения культурной идентичности;
- формирование «электронной экономики»;
- формирование «электронного правительства» и др.16
Между тем, за рамками исследований остаются общетеоретические социокультурные аспекты некомпьютерной виртуализации. Особенностью данной диссертации является ее направленность на указанные аспекты виртуализации.
Чугунов А. В. Социология Интернета: Социально-политические ориентации российской Интернет-аудитории / Каф. Информационных систем в искусстве и гуманитарных науках Филологич. Ф-та СПбГУ. - 2-е изд., доп. - СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2003. - С. 9-10.
Цель и задачи работы
Основная цель настоящей работы — выявление социокультурного механизма продуцирования виртуальной реальности. Для достижения данной цели были поставлены и решены следующие задачи:
1) Проведена типологизация виртуальной реальности
2) Дан компаративный анализ языков выявленных форм виртуальной реальности
3) Рассмотрено содержание и особенности процессов виртуализации человеческой деятельности
Методология и методы исследования
В качестве объекта исследования выступает феномен виртуальной реальности. Предметом исследования является механизм ее появления. Поэтому при выборе методологии исследования принципиально важным представляется обращение к источникам, исследующим реальность, как таковую. Наиболее полным исследованием по данной тематике, на наш взгляд, является работа П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное 1 7 конструирование реальности» , в которой выработан феноменологический подход к проблеме. Основными ключевыми позициями исследования П. Бергера и Т. Лукмана для нас являлись: «реальность повседневной жизни», «социальное взаимодействие в повседневной жизни», «язык и знание в повседневной жизни», «институализация» и «легитимация».
17 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: «Медиум», 1995. - 323 с. http://www.people.nnov.ru/volkov/social_psychologv/berger р luckmann t/index.
html
Опираясь на феноменологический подход к исследованию реальности, мы и выявили основные задачи исследования.
В процессе анализа используются оба понятия: «виртуальная реальность» и «подмена реальности». Определим, что словосочетание «виртуальная реальность» — это не оксюморон, виртуальная реальность — это реальность.
В СМИ и в бытовом общении понятие «виртуальный» нередко используется в значении «вымышленный», «несуществующий в действительности». Однако в научном дискурсе «виртуальность» начинает восприниматься как вид реальности. «Виртуальная реальность, о которой так много говорится в наши дни, — это не иная реальность, куда мы уходим время от времени; это и есть реальность, в которой мы живем. Виртуальная реальность — это продолжение реальной реальности»18.
В различных языках значения слова «виртуальный» разнятся, например:
лат. virtualis —потенциальный, возможный19; англ. virtual — фактический, не номинальный, действительный;20 фр. virtuel — возможный, потенциальный .
18 Сергеев К. А., Разеев Д. Н. Понятие образования в феноменологии науки // Образование и гражданское общество (материалы круглого стола 15 ноября 2002 г.). / Под ред. Ю.Н. Солонина. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - Вып. 1. - С.78-84. (Сер. «Непрерывное гуманитарное образование (научные исследования)»).
19 http://mech.math.msu.Su/ apentus/znaete/slova/v.htm
Мюллер В. К. Англо-русский словарь: 53000 слов. — 23-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1990. — С. 779.
21 Ганшина К. А. Французско-русский словарь: 51000 слов. — 11-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1990. — С. 937. В данном исследовании термин «виртуальный» будет пониматься как «возможный», т. е. такой, который может или должен проявиться при определенных условиях22. Соответственно, виртуальная реальность -реальность возможная, но не существующая в данный момент, и, так как условия, при которых она проявляется, созданы искусственно — они осуществляют субституцию данности, подменяют реальность другой, виртуальной реальностью. То есть, виртуальная реальность является таким же продуцентом сознания, как и иерархически первично воспринимаемая реальность.
При исследовании виртуальной реальности необходимо отказаться от моно-онтического мышления и принять полионтическую парадигму, в которой возможна иерархия реальностей, в том числе, проявляющихся при определенных условиях, то есть — виртуальных. Принимаем следующий тезис: какова бы ни была реальность (R), для нее возможна (при определенных условиях) виртуальная реальность (VR), осуществляющаяся через подмену, {заменяющая, но не вытесняющая её) или:
VR 3VR
В исследовании ставится задача выявить не только экзистенциальную структуру виртуальной реальности, но и показать ее латентную природу в тех случаях, когда мы обращаемся к понятию «виртуальный», как к артефакту. То есть, мы исследуем эффект подмены реальности в процессах, воспринимаемых как реальные (искусство, творчество), или в процессах, уводящих от реальности (религиозный экстаз, алкогольное \ наркотическое опьянение).
Мы сознательно избегаем термина «симулякр», который нередко употребляется для обозначения артефактов виртуальной реальности. По
22 Современный словарь иностранных слов. - М.: Рус. яз., 1992. - С. 126. определению «симулякр — (франц. — стереотип, псевдовещь, пустая форма) — одно из ключевых понятий постмодернистской эстетики, занимающее в ней место, принадлежащее в классических эстетических системах художественному образу. Симулякр - образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, поверхностный, гиперреалистический объект, за которым не стоит какая-либо реальность (курсив — В. С). Это пустая форма, самореференциальный знак, артефакт, основанный лишь на собственной реальности»23. В то время как «подмена реальности» будет обозначать именно субституцию уже имеющейся реальности иной реальностью.
Решение поставленных задач осуществляется с использованием феноменологического подхода методом контент-анализа гуманитарных текстов, выявляющих ключевые прецеденты виртуальной реальности в аспекте социально-философского взаимодействия и объясняющих природу появления подобных процессов.
Научная новизна исследования
1) В диссертации предпринята попытка общетеоретического рассмотрения универсальных механизмов продуцирования виртуальной реальности характерного для человеческой культуры.
2) Показано, что феномен продуцирования виртуальной реальности как попытка перемещения в другую реальность имманентен сознанию человека.
3) Типологизированы основные формы виртуальной реальности.
4) На основании компаративного анализа языков виртуальной реальности показано, что язык повседневной электронной виртуальной
23 Культурология XX век. Словарь. - Спб.: Университетская книга, 1997. — С. 423.
коммуникации имеет сходную с иероглифическими языками структуру. Исследование его динамики позволяет прогнозировать последующую редукцию.
5) Выявлены основные виды электронной саморепрезентации.
Основные положения, выносимые на защиту
Диссертационное исследование посвящено социо-культурному механизму виртуализации. Решение поставленных задач позволяет сформулировать положения, выносимые автором на защиту:
1. Электронная реальность, конструируемая мультимедийной техникой, не является единственной формой виртуальной реальности, ее проявления вошли в культуру человека задолго до появления компьютера.
2. Накопленное в культуре множество проявлений виртуальной реальности позволяет произвести типологизацию, критерием которой является последовательность возникновения продуцентов виртуальной реальности во времени.
3. Язык электронной виртуальной реальности построен на визуализационных эффектах, а основные его атрибуты являются интерпретационными формами возникших в докомпьютерную эпоху семантических конструкций.
4. Формы электронной виртуальной коммуникации аналогичны формам докомпьютерной виртуальной коммуникации с той лишь разницей, что электронная виртуальная коммуникация более доступна и может осуществляться в интерактивном режиме.
5. Процессы виртуализации затрагивают все сферы человеческой деятельности, развивая виртуализационные интенции, присущие докомпьютерной эпохе.
Теоретическая и практическая значимость работы
Механизмы виртуализации в настоящее время являются неотъемлемой составляющей современных социо-культурных, политических и экономических процессов. Теоретическая значимость настоящей работы состоит в том, что содержащийся в ней анализ представляет собой шаг в направлении философского осмысления социальных механизмов продуцирования виртуальной реальности в контексте актуальной проблематики социальной философии.
Рассмотрение вопросов, связанных с механизмами виртуализации, имеет большое практическое значение. Полученные результаты основаны на длительных экспериментах в сетевой коммуникации и могут быть использованы:
1) для исследований феномена виртуальной реальности, включая Интернет;
2) при разработке подходов и методик преподавания с использованием электронной среды как по дисциплинам социо-гуманитарного цикла, так и в области информационных технологий, включающих проблематику виртуальной реальности.
3) при разработке учебных курсов по виртуальной реальности;
4) при исследовании проблем межличностной коммуникации в электронной виртуальной среде, в частности в дистантном обучении.
Апробация полученных результатов
Основные идеи диссертационного исследования отражены в выступлениях на симпозиуме «Уникальные феномены и универсальные ценности культуры: уникальность творчества и технологический потенциал» (Москва, май 2002 г.), международных конференциях «Энгельмейеровские чтения» (Москва-Дубна, март 2002 г., апрель 2003 г.), «Neue Medien und Kultur» (Прага, сентябрь 2002 г.), на международном симпозиуме «Kultur und/oder/als Technik zur frag-wurdigen Medialitat des Интернет» (Потсдам, сентябрь 2003 г.), а также в публикациях в сборнике «Teorie Vedy» (Прага, январь 2003) и в сборнике научно-исследовательских работ студентов «Студенческий вестник МГТУ им. Н. Э. Баумана» (Москва, 2004). По теме «Специфика сетевого общения» в рамках курса культурологии проведены семинары со студентами 2-го курса МГТУ им. Н. Э. Баумана
Доиндустриальные продуценты виртуальной реальности
Такие очевидные продуценты виртуальной реальности религиозный экстаз, алкоголь и некоторые наркотические вещества, акты художественного творчества возникли еще в древности. Обращение к истории возникновения этих продуцентов показывает, что их появление в культуре носит случайный характер, — человек специально не стремился к их изобретению, но обнаружил их случайно.
Определение круга рассматриваемых явлений обусловлено степенью разработанности в современных исследованиях. Так, прецедент социальных вызовов употребления галлюциногенов изучается в рамках социологии девиантного поведения, а социальные аспекты ухода от реальности посредством религиозного экстаза рассматриваются социологией религии, поэтому в данной работе они носят вспомогательный характер. Вместе с тем, социальные вызовы подмены реальности в искусстве остаются за рамками научных исследований, поэтому искусству, как продуценту виртуальной реальности, мы уделим большее внимание.
Остановимся на этих вопросах постольку, поскольку это необходимо для решения поставленных задач.
Изобразительное искусство
Выявление феноменологической структуры подмены реальности в искусстве, позволяет, на наш взгляд, выдвинуть гипотезу социального вызова виртуальности в искусстве. Феномен подмены реальности наиболее ярко отражен в дуальной оппозиции «художник-модель», рефлектируемой целым пластом художественной литературы. Анализируя гуманитарные тексты по соответствующей тематике, можно увидеть, что форма подмены реальности, возникающая в искусстве, создает прецеденты самоубийства и душевных болезней в большей степени там, где имеется ее масштабное распространение: по данным суицидологов жители христианских стран более подвержены самоубийству, чем жители мусульманского региона. Такая зависимость объясняется разницей в догматической структуре данных религий, выраженной в отношении к изображению человека и других живых существ. Между тем, исследователи, фиксирующие этот факт28, избегают анализа корреляции распространенности искусства в его европейских формах со статистикой суицида. Практически во всем европейском регионе искусство составляет важную компоненту культурной традиции, в то время как в Исламе оно, в европейском понимании, редуцировано.
Текстологический анализ позволяет проникнуть в природу феномена подмены реальности в искусстве.
В какой бы трактовке не принималась концепция продуцирования искусства, основным критерием, определяющим рождение произведения, является стремление воссоздать новую реальность, отказаться от реальности данной. «Реальные и душевные источники искусства, т. е. художественного творчества, усматриваются в различных явлениях: фантазии (романтизм), многообразном стремлении к изменению (Шиллер), стремлении к подражанию (Аристотель, современный натурализм), стремлении к символическому изображению (нем. идеализм, экспрессионизм) и во многом другом»29.
Феномен подмены реальности репрезентируется в языке искусства. Искусство несет в себе то, что не может быть выражено посредством рационального дискурса, поэтому эстетический объект при транслировании на полотно или в трехмерное пространство наделяется особой знаково-символической плотностью, подчиняясь социально-исторически обусловленным семантике и синтаксису. Это подтверждается и основным принципом, выражающим творческую деятельность художника — мимезисом.
Специальная разработка теории мимезиса принадлежит Аристотелю, по мнению которого природа художественного удовольствия заключена в радости узнавания: вид знакомого явления актуализирует связанную с ним память, ассоциации, сопоставления и т.п.
Но эта связка узнавания обычно основана на кодировке подражания: знаках и символах. Художник ищет знак портретируемого или его символическое отображение. Таким образом, символ и знак — логотипы виртуального отображения.
В работе Е. Я. Басина «Искусство и коммуникация»31, в которой исследуется учение Гете о художественном смысле, можно увидеть посыл подмены реальности в символическом языке: «Всегда имеется опасность, что «иероглифический способ выражения» начинает подменять подлинное явление, становится на место природы и мешает настоящему познанию вместо того, чтобы помогать ему. Особенно это относится к тем случаям, когда речь идет о таких сущностях, которые можно скорее назвать «деиствительностями», чем вещами и которые находятся постоянно в движении. «Их нельзя удержать, и тем не менее о них надо говорить»».
И далее он отмечает тенденцию ухода в виртуальную реальность посредством постижения языка: «Когда художник от «простого подражания природе» поднимается до «манеры», «он обретает свой собственный лад, создает свой собственный язык, чтобы по-своему передать то, что восприняла его душа. Когда же искусство обретает черты стиля, «который покоится на глубочайших твердынях познания, на самом существе вещей», постольку его дано распознавать «в зримых и осязаемых образах», имеющих символический характер, оно, искусство, окончательно «создает для себя единый язык». 33 Удалясь от прозы, этот поэтический язык «поднимается в высшие сферы и там обретает свои собственные законы».
Электронная виртуальная реальность
Мультмедиа, как средство передачи информации (включая Интернет, мобильную связь и проч.), не меняя сущности информативной части, меняет форму ее передачи. Язык электронного письма — это, прежде всего, измененная форма стилистики изложения.
Если набор текста осуществляется в режиме реального времени без редактирования, естественным образом появляются опечатки, связанные с переключением раскладки клавиатуры на разные языки или с непопаданием на нужную клавишу. Такие опечатки нередки и в случае их частого появления, они попадают в разряд узнаваемых, закрепляются в обиходе электронного языка как общепринятые. Наиболее употребляемые среди них: З.Ы. или ЗЫ. Написание «P.S.» с непереключенной раскладкой клавиатуры; Лытдыбр, транскрибированное lytdybr. Написание слова «дневник» с непереключенной раскладкой клавиатуры72. В электронном письме можно также заметить тенденцию к аббревиатурам, транскрибированию и сокращению наиболее употребляемых слов и выражений (в русскоязычном электронном письме происходит адаптация иностранных слов и выражений), приведем наиболее яркие примеры:
Eailer — розничный торговец в Интернете, произошло от «retailer» — розничный продавец. К ключевому слову добавлена приставка «е». Подобным образом появились слова: e-mail — электронная почта, е-commerce — коммерция в интернете, e-zine — электронный вариант журнала или периодического издания ; ИМХО — транскрибированная аббревиатура, акроним, от англ. «in my humble opinion» — по моему скромному мнению; СПАМ — транскрибированная аббревиатура от англ. «spiced ham» — ветчина со специями — сомнительная реклама, рассылаемая по электронной почте. ЖЖ — аббревиатура перевода англ. «Live Journal» — (живой журнал) дневник; ФАК — транскрибированная аббревиатура от англ. «F.A.Q. — frequently asked questions» — наиболее часто задаваемые вопросы; Трафик — транскрибированное англ. «traffic», транспорт перевозка — объем информации, поступающей по сети; Бла — транскрибированное англ. «blah» — чепуха; Респект — транскрибированное англ. «respect» — уважение; Смайл — транскрибированное от англ. компьютерного «smiley» (smile - улыбаться) — значок, выражающий эмоцию; Субж
Слово «лытдыбр» официально вошло в язык пользователей сайта http://www.liveiournal.com/
Подробно об этом на сайте http://www.rusyaz.ru/is/ns/index.html или Сабж — транскрибированное сокращение от англ. «subject» — тема сообщения; и проч.
Это лишь немногие примеры компьютерного новояза, определенная часть из них уже приобрела официальный статус, остальные употребляются на уровне сленга. Но формирование подобных слов продолжается как в иностранных, так и в русском языке. И для неопытного пользователя тексты с включениями подобных слов могут выглядеть, как тексты на чужом языке.
Таким образом, язык электронного общения очень быстро обновляется, насыщаясь редуцированными, транскрибированными иностранными словами, что приводит к возникновению новой семиотической системы.
Новизна семиотической системы виртуальной реальности выражается также в появлении новых элементов коммуникации. Интерактивность становится ключевым принципом электронного общения, и для ее осуществления необходимы графические субституты, позволяющие краткую передачу эмоционального ряда. Такими субститутами являются «смайлики» и другие графические изображения. Их знаковые значения довольно просты и соответственно однозначны :
Основные:
:-) Улыбка: это шутка (улыбка в ответ на шутку)
;-) Подмигивание (видишь, я шучу)
:-( Печаль, огорчение..
Виртуализация экономики
Современное экономическое пространство, активно используя передовые коммуникационные технологии, постепенно проецируется в виртуальную реальность. Но виртуализацией является не только использование электронных сетей в экономической сфере, но и распространенное восприятие имиджа товара, а также ценообразование.
В обществе XIX — 1-ой половины XX века товар — это вещь, чье объективное свойство — это благо; основными характеристиками экономики являются производительность и платежеспособность. Сегодня производство товаров любой степени сложности не является экономической проблемой, проблема состоит в том, как эти товары продать, то есть придать им особую привлекательность в глазах покупателя. Продается, таким образом, зачастую не товар, а марка, брэнд, знак, и цену товара определяет не меновая виртуального пастора, возможно следующим шагом будет виртуальная исповедь. стоимость, как это было раньше, не реальные свойства и не затраты труда, а социальный статус брэнда, образ стоимости товара. Механизм ценообразования на одежду «Haut Couture», автомобили, электронную технику и многое другое, как отмечает Д. В. Иванов87, адекватно описывается не А.Смитом, К.Марксом или Дж. М. Кейнсом, а средневековым схоластом Фомой Аквинским с его концепцией «справедливой цены», обусловленной «происхождением» товара. Социальный статус производителя определяет стоимость товара, а не стоимость товара — статус производителя.
Таким образом, на рынке продаются образы товаров, «раскрученные» рекламой, и экономический процесс, то есть производство стоимости, уходит со сборочных конвейеров и перемещается в рекламное агентство. То есть производится не товар (например, крем от морщин), а образ (стильности, сексуальности, обеспеченности и проч.).
Растет и доля затрат на рекламу в бюджете товаропроизводителей. Экономически симуляция вещи в рекламном послании начинает превалировать над собственно вещью. К трем традиционным концепциям цены можно добавить четвертую, которая хотя еще, может быть, и не достаточно четко артикулирована теоретически, но присутствует в экономической практике:
1. марксизм: цена — функция "объективной" стоимости (императив «реального» производства);
2. маржинализм: цена — функция «субъективной» стоимости (императив потребления);
3. монетаризм: цена — функция меновой стоимости (императив рынка);
4. «виртуализм»: цена — функция образа стоимости (императив «виртуального» производства) .
Поскольку на рынке обращаются теперь изображения, образы ценностей, то еще одной возможностью является подмена реальности наличия денежных средств: не обязательно иметь деньги, важно создавать соответствующий имидж имеющего, что обеспечит кредит. Человек должен предъявлять не металл, бумагу или, наконец, пластик, а именно образ платежесдособности. Такого рода виртуальностью пропитана вся экономика — банки держат обязательств на порядки больше, чем реальных средств, и единомоментное востребование всех вкладов и всех выплат по страховкам физически невозможно, хотя юридически правомочно. То есть банк, даже при выполнении нормы резерва — характеризуется виртуальной платежеспособностью.
Таким образом, в неэлектронной виртуализации экономики можно выделить два аспекта: изменение цены как функции и превалирование образа товара над его функциональной значимостью.
Электронная виртуализация экономики во многом сохраняет традиционные формы экономического взаимодействия, переводя их в интерактивный режим.
На сегодняшний день «во внешнеэкономической сфере пространство виртуализации включает такие понятия, как электронный рынок, электронная коммерция, виртуальный продукт, виртуальное производство, виртуальная фабрика, виртуальный банк и, конечно, виртуальные организации (предприятие, корпорация) в целом».
Основные классы виртуальных организаций можно определить как виртуальные корпорации и виртуальные товарищества, принцип действия которых основан на электронном капитале и сетевой интеграции партнеров.
Создание «Всемирной паутины» — среды World Wide Web (WWW) стало одним из наиболее важных событий, в том числе с точки зрения развития бизнеса и электронной коммерции. Начали формироваться разнообразные модели информационной www-среды — электронные газеты, книги, реклама. Интернет-пространство из дополнительного средства СМИ переросло в носителя рекламы с неизвестными ранее параметрами: пользовательская аудитория, интерактивность.
На первое место выходит использование сети в коммерческой деятельности предприятий. Одна из основных составляющих процесса — торговля, причем не только информационными продуктами, но и традиционными товарами. Возможность торговли в среде Интернет позволяет рассматривать ее как глобальный электронный рынок. Он еще достаточно молод, но его обороты внушительны.
Интернет сегодня становится все более значимым фактором общемировой экономики. Растет число фирм, рассматривающих Интернет как неотъемлемый элемент ведения коммерческой деятельности, и все чаще появляются мнения о возможности рынка Интернет влиять на мировую экономику.
