Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Научные основы изучения проблемы 14
1. Проблема благотворительности в общественной мысли XV-XIX вв 14-58
2. Изучение истории российской благотворительности в постсоветскую эпоху 58-76
3. Источниковая база исследования 76-82
4. Понятийный аппарат и периодизация 82-95
ГЛАВА II. Формирование петровской системы государственного призрения 96
1. Церковно-общинное попечение и нищенство 96-114
2. Петровская система государственного призрения 114-134
3. Система государственного призрения при преемниках Петра I 134-148
4. Первые частные благотворители 148-154
ГЛАВА III. Екатерининские реформы и их воздействие на развитие системы государственного призрения и частной благотворительности 155
1. Секуляризация церковных имений как итог функционирования петровской системы государственного призрения 155-166
2. "Учреждение" 1764 года. Новые принципы, положенные в его основу 166-176
3. Политика Екатерины II по минимизация нищенства 176-181
4. Воспитательный дом. Его значение для развития в России частной благотворительности 181-194
5. Приказы общественного призрения 194-203
6. Павловское четырехлетие. Реакция и прогресс в сфере благотворительности 203-209
7. У западных соседей 209-212
ГЛАВА IV. Развитие системы государственного призрения и частной благотворительности в первой четверти XIX века 213
1. Призрение и благотворительность
в эпоху общественного подъема 213-235
2. Частная благотворительность и государственное призрение в период Отечественной войны 1812 г 235-300
3. Спад благотворительной деятельности во второй половине царствования Александра I: причины и следствия 300-326
ГЛАВА V. Государственная система призрения и частная благотворительность в николаевскую эпоху 326
1. Политика николаевского правительства в области минимизации нищенства 327-338
2. Военно-сиротские отделения в николаевскую эпоху 338-341
3. Положение воинов-инвалидов, отставных
и бессрочно отпускных солдат в николаевскую эпоху 341-347
4. Обеспечение и призрение раненых и отставных офицеров 347-351
5. ПОП и Мариинское ведомство как основные структуры государственной системы призрения 351-368
6. Частная благотворительность в николаевскую эпоху. Сотрудничество и противостояние общества и государства 368-396
7. Общественно призрение и благотворительность на окраинах империи. Особенности развития 396-403
ГЛАВА VI. Государственное, общественное призрение и частная благотворительность в годы великих реформ и пореформенные десятилетия 404
1. Крымская война и благотворительная помощь армии 404-416
2. Модернизация системы государственного и общественного призрения как элемент общей модернизации общества 416-428
3. Развитие системы общественных банков и их роль в усилении благотворительной деятельности в 60-ые- начале 70-х годов ..428-439 4. Благотворительные общества как способ самоорганизации и выражения общественных настроений 439-484
5. Именные стипендии и другие формы благотворительного содействия образованию в пореформенные десятилетия 484-516
6. Социально ориентированные предприятия и общественные организации как "пограничные явления" благотворительной деятельности 516-520
7. Новая организация благотворительной помощи больным
и раненым воинам: "Красный крест" 520-532
8. Развитие благотворительности на окраинах империи в последней трети XIX века. Национальные и региональные особенности 532-554
9. Конец XIX века: расцвет или кризис? Дискуссия 90-х годов о системе общественного призрения и частной благотворительности в России 554-578
Заключение 579-593
Источники и литература 594-678
Приложения 679
Приложение № 1 (к главе I) 679-680
Приложение №2 (к главе IV) 681-689
Приложение № 3 (к главе V) 690-695
Приложение № 4 (к главе VI) 696-725
- Проблема благотворительности в общественной мысли XV-XIX вв
- Церковно-общинное попечение и нищенство
- Секуляризация церковных имений как итог функционирования петровской системы государственного призрения
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется прежде всего потребностями развишя российского общества на современном эгапе. В постсоветский период россиянам пришлось заново открьіваїь для себя многие аспекты социальной жизни, существовавшие как в России до 1917 г., так и успешно функционирующие в условиях современной западной цивилизации. Одним из таких аспектов в сегодняшней социально-экономической ситуации в России является создание системы оказания частной и общественной помощи «социальным неудачникам», то есть неблагополучным в социальном отношении общественным слоям. Однако оценить насколько эффективны те или иные институты подобной помощи, проанализировать, на кого она должна быть направлена, какие формы принимать, невозможно, не проследив, как подобные вопросы решались на различных этапах российской истории. Особый интерес в этой связи представляет период ХУШ -XIX вв. Именно в это время происходили коренные изменения в отношении государства и общества к проблеме благотворительности, складывались и развивались основные механизмы системы государственного призрения и частной благотворительности, действовавшие в дореволюционной России, формировался в общественном сознании комплекс взглядов на место и роль благотворительности, во многом определяющий взгляды на это явление и в современной России.
Таким образом, специальное исследование, посвященное развитию российской благотворительности как особой деятельности и одного из механизмов взаимодействия общества и государства в хронологических границах начала ХУШ - конца XIX в. и в географических границах Российской империи, представляется нам необходимым и актуальным по следующим соображениям.
Во-первых, несмотря на значительное количество работ, посвященных благотворительности, появившихся как в дореволюционный период, так и
за гюследние 15 лет, они нося г в основном фрагментарный характер и не вышли за пределы первичного накопления и освоения материала. До сих пор оісутствуюі научные исследования, в которых проблема благотворительности в дореволюционной России подвергалась бы исследованию как относительно самостоятельное историческое явление. До сих пор точно не определена необходимая для таких исследований терминология. В различных исследованиях по-разному трактуются даже такие понятия, как «благотворительность», «призрение», «общественное призрение» и т.п.
Во-вторых, исследование данного круга проблем, в которых так тесно переплетаются и взаимопроникают интересы государства и общества, государственная регламентация и личный благородный порыв, могут, на наш взгляд, дать богатейший фактический материал для решения общетеоретических вопросов взаимодействия государства и общества, границ их компетенции и эффективности, которые входят сегодня в круг самых горячих общественных интересов.
В-третьих, конкретные государственные и общественные интересы и нужды, формировавшие как правительственные решения, так и общественное к ним отношение — необходимость поддержки и реабилитации раненых и увечных защитников Отечества, отставных военных, членов их семейств, сирот и вдов, помощи вынужденным переселенцам, опережающее развитие образовательной системы, не говоря уже о борьбе с криминализованным нищенством и ряде других вопросов — все это крайне актуально и для сегодняшней России. А потому историческое обозрение применявшихся способов решения этих проблем и полученных результатов может иметь интерес отнюдь не только теоретический.
В-четвертых, необходимость появления общей истории российской благотворительности, охватывающей все или почти все этапы ее развития, диктуется также и тем, что только в рамках такого исследования, рассматривающем это сложное явление в его становлении и развитии, возможно выявить подлинную роль и месі о благотворительности в жизни общества.
Исходя из вышесказанного, автор избрал объектом диссертационного
7 исследования благотворительность, как конкретное историческое явление,
и характеристику российского исторического процесса, а его предмеїом — конкретно-историческое изучение роли и места государственных и общественных институтов и частной инициативы в становлении и развитии системы «социального призрения» в России XVIII — XIX в. При этом основные усилия диссертанта направлены на выявление сложившихся в ходе этого процесса основных тенденций и особенностей, социальных устремлений российской благотворительности.
Хронологические рамки исследования. Нижняя хронологическая граница исследования определена первой четвертью ХУІІІ в., когда, после восшествия на престол Петра I, когда в ходе петровских реформ была сформирована система государственного призрения, и государство (впервые в российской истории) приняло на себя основные усилия по поддержанию некоторых категорий слабейших членов общества. Верхней границей исследования определена последняя четверть XIX в. Именно в это время, в годы правления Александра III и Николая II, сложившаяся в России система государственного призрения и частной благотворительности как основных механизмов помощи "социальным неудачникам", став на общеевропейский уровень, а в чем-то и опережая его, выявила вместе с тем свою ограниченность, недостаточность для решения проблем социальной стабильности в эпоху модернизации. В то же время необходимо отметить, что в силу невозможности изучать избранную для исследования проблему изолированно, автор при рассмотрении некоторых сюжетов выходит за установленные им хронологические рамки, обращаясь как к предшествовавшему опыту общественной взаимопомощи, так и последующему опыту развития российской благотворительности.
Географические рамки исследования. Материалы предлагаемого диссертационного исследования охватывают как территорию современной России, так и некоторые регионы (Украина, Белоруссия, Прибалтика, Польша), вошедшие в состав российского государства в ХУІІІ в. Поэтому терриюриальные границы исследования автор очертил как территорию
8 Российской империи. Такой подход позволил ему провести сравнительный анализ эффективности функционирования различных форм призрения и благотворигельности как в российских губерниях, так и у ближайших соседей России.
Цель и задачи исследования. Опираясь на широкий круг источников и работы предшественников, диссертант поставил перед собой следующую цель: раскрыть основные особенности, сложившихся в России в ХУІІІ — XIX вв. институтов социального призрения и благотворительности, роль и место благотворительности в дореволюционном российском обществе. В соответствии с целью исследования определен ряд задач:
проследить степень научной разработанности темы;
рассмотреть основные взгляды и подходы к проблеме благотворительности, сложившиеся в социально активной части российского дореволюционного общества;
выработать основной категориально-понятийный аппарат и периодизацию для изучения истории российской благотворительности;
изучить, какое место занимали проблемы призрения в средневековом российском обществе;
установить, как повлияли на ситуацию с социальным призрением в России реформы Петра I;
проанализировать, как функционировали и видоизменялись механизмы государственного призрения в условиях общественных перемен в России в ХУІІІ — XIX вв., как сказалась на нем реформаторская деятельность преемников Петра I, Екатерины II, Александра I и Александра II;
выявить, какие приоритеты выдвигало государство в осуществлении деятельности «по призрению» социально неблагополучных слоев, механизмы и степень эффективности их реализации;
проследить, как изменилась в ХУІІІ — XIX вв. роль церкви в осуществлении мероприятий по социальному призрению и благотворительности;
рассмотреть причины возникновения, динамику развития и масшта-
9 бы частной благотворительности в указанный период;
- проанализировать развитие отношений между государством и благотворительной общественностью на протяжении ХУІІІ — XIX вв., механизмы как сотрудничества, так и конфронтации между ними.
Методология данного диссертационного исследования основана на принципах объективности, диалектики, историзма и системного научного анализа. Эти принципы позволили соискателю рассмотреть изучаемые проблемы в динамике, во взаимосвязи с другими событиями на общеисторическом фоне с учетом конкретно-исторических условий и в хронологической последовательности. При написании работы использовались общенаучный, проблемно-исторический, историографический, сташстический, социальный подходы и другие методы.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые подвергаются научному анализу проблемы становления и развития в России в ХУІІІ — XIX вв. механизмов государственного призрения, общественной и частной благотворительности. В работе изучены цели, характер и результаты мер, применяемых правителями, и органами центрального управления Российской империи по формированию системы государственного призрения. Изучены действия властей и различных общественных структур по социальному обеспечению бывших военнослужащих, борьбе с нищенством, развитию сети учреждений благотворительного характера.
На материалах архивов проанализирована на протяжении всего их исторического существования деятельность таких смешанно-государственных учреждений, как приказы общественного призрения, воспитательные дома, учреждения Мариинского ведомства, военно-сиротские заведения, Императорское Человеколюбивое общество и и.д. Впервые прослежено возникновение и функционирование таких важных общественных институтов как система общественных банков, система именных благотворительных стипендий и иных форм помощи народному образованию, дается типология возникавших во второй половине XIX века благотворительных обществ по их целям, задачам и методам работы. Впервые рассматриваются такие ра-
10 нее не исследованные проблемы, как отношение государства к проблеме часі ной благотворительности, различные векторы общественных устремлений и взглядов на данную проблему с начала ХУІІІ - до конца XIX в.
В научный оборот впервые введено значительное число новых источников, ранее недоступных для широкого круга исследователей.
На основе анализа архивных и опубликованных материалов сделаны новые, принципиального характера выводы и обобщения, дающие возможность более глубоко понять характер развития России в имперскую эпоху, характер взаимоотношений государства и общества в данный период, место, которое занимала благоіворительность в российской повседневности ХУІІІ — XIX вв.
Формируются приоритеты научных исследований и авторских работ по вопросам истории благотворительности в России, взаимодействия государственных и общественных институюв в вопросе оказания социальной помощи малообеспеченным слоям населения.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в постановке новых теоретико-методологических проблем изучения истории государственного призрения и благотворительности в России, которые могут быгь использованы в последующих работах. Полученные результаты исследования могут применяться также при создании обобщающих трудов по истории Отечества, благотворительности и социальной защите населения. Содержащийся в диссертации материал может стать основой для разработки учебных пособий, специальных курсов и лекций по истории благотворительности и государственных органов социального обеспечения, социальной работе.
Помимо этого, положительный и негативный опыт деятельности государства, общественных институтов и частных благотворителей в оказании социальной помощи бедным слоям общества в дореволюционной России необходимо учитывав и сегодня при разработке общегосударственных и региональных программ социальной защиты и помощи. Изучение функционирования государственных и общественных механизмов призрения и
благотворительности в ХУІІІ — XIX вв. может облегчить решение таких вопросов, как взаимоотношения частных благотворителей и меценатов с месі ной центральной администрацией, оценка эффективности и гласности в деятельности органов социальной защиты, привлечения к проблеме благотворительности внимания общественности и т.д.
Апробация работы. Результаты работы апробированы в выступлениях автора на научных и научно-практических конференциях. В том числе на:
Международной научно-практической конференции "Культура России в переломную эпоху". СПб., 25-26 ноября 1997 г. Доклад: Источники РГИА по истории российской благотворительности (в соавторстве с Л. И. Сини-цыной) // Культура России в переломную эпоху. Материалы международной научно-практической конференции. СПб., 1997. (0,2 п.л.).
Международной научно-практической конференции "Проблемы истории государственного управления: государственный аппарат и реформы в России" (К 200-летию министерской системы управления в России). Доклад: Деятельность учреждений МВД в области благотворительности // Проблемы истории государственного управления: государственный аппарат и реформы в России (К 200-летию министерской системы управления в России). Материалы международной конференции 24-25 октября 2002 г. Часть II. СПб., 2004. (0,3 п.л.).
Международной научно-практической конференции "Информационное обеспечение законодательного процесса и государственного управления: история и современность" (К 100-летию со дня основания 1-ой Государственной Думы). СПб., 24 марта 2006 г. Доклад "Роль Государственной Думы в Российском законодательстве по благотворительности".
Содержание, основные положения и результаты исследования нашли отражение в следующих статьях и монографиях, опубликованных автором в последние годы:
Монографии:
Благотворительность в России как механизм взаимодействия общества и государства: (Начало XVIII — конец XIX века). СПб.: "Лики России",
12 2006 г. (40 п.л.)
Благотворительность в России. Историографические аспекты проблемы (в соавторстве с В. Г. Афанасьевым). СПб., 1998. (6,4 п.л.).
Rosyiska dobroczynnosc w zwierciacdle historii. Sankt Peterburg - War-szawa, 2002. (7,3 п.л.).
Благотворительность в народном образовании и ее роль в трансформации российского общества. СПб., "Лики России", 2005. (16 п. л.).
Российская благотворительность в русском общественном сознании. СПб., Типерион", 2005. (15 п.л.).
Российская благотворительность. Исторические исследования. СПб., Типерион", 2005. (12,6 п.л.).
Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах:
Помощь населения России армии в 1812 году// Вопросы истории. 1998, №9. (1,0п.л.)
Сословие призрения разоренных от неприятеля. Государственная и частная помощь беженцам в войне 1812 года // Военно-исторический журнал. 2003, № 3-4. (1,5 п.л.).
Российская благотворительность в XVIH-XIX веках (к вопросу о периодизации и понятийном аппарате) // Отечественная история. 2003, № 6. (0,7 ил.).
Благотворительная деятельность "Императорского человеколюбивого общества" в XIX веке// Вопросы истории. 2003, № 7. (1,0 п.л.).
Статьи в других изданиях:
Приказы общественного призрения в последней четверти XVIII в. // Английская набережная, 4. Ежегодник С.-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 2000. (1,0 п.л.)
Издатель газеты "Русский инвалид" П. П. Пезаровиус // Английская набережная, 4. Ежегодник С.-Петербургского научного общества историков и архивистов.-СПб., 2001. (1,0 п.л.)
Система общественных банков. Ее происхождение и роль в развитии благотворительной деятельности и местного хозяйства в пореформенные
13 десятилетия II Клио. Журнал для ученых. 2002, № 4 (19). (1,1 п.л.).
Роль частной, общественной благотворительности и государственного призрения в России в конце XIX века // Петербургская историческая школа. Приложение к журналу "Клио". СПб., 2002. (1,2 п.л.).
Philanthropy in Peoples Education and its Role in The Transformation of the Russian Society, 1760-1890 II The North-East Asia Studies Annul Report N 10, 2003 March/ Niigata site, Japan. (1,5 п.л. На японском и английской языках).
Приходская и другие околоцерковные формы благотворительности в пореформенные десятилетия // Клио. Журнал для ученых. 2003, № 2 (21). (1,0 п.л.).
Приказы общественного призрения. История полувековой деградации // Клио. Журнал для ученых. 2003, № 3 (22). (0,9 п.л.).
Государство и общественная благотворительность в развитии народного образования в России XIX века // Дела и дни. Научные труды РГИА. СПб., 2004. (1,5 п.л.).
Роль Министерства внутренних дел в развитии российской благотворительности // Известия высших учебных заведений. Серия "Правоведение". №5, 2005.
История и перспектива создания и усовершенствования научно-справочного аппарата к фондам Мариинского ведомства // Отечественные архивы. № 6, 2005. С. 56-62.
Российская благотворительность: традиции и тенденции // Милосердие и душевная щедрость: Сб. ст. - СПб.: Ин-т соитологии, 2005. С. 8-78. (11,2п.л.)
Струкіура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка источников и литературы и 4 приложений, в которые включены 26 таблиц аналитического содержания.
Проблема благотворительности в общественной мысли XV-XIX вв
Прежде, чем перейти к исследованию заявленной темы, необходимо оценить степень ее научной разработанности, ее источниковую базу, выработать понятийный аппарат. Этому и посвящена данная глава. Хотелось бы отметить, что автор счел уместным не ограничиваться в историографическом анализе хронологическими рамками темы, а несколько расширил их, подвергнув изучению литературу, посвященную истории благотворительности с XV в. до 1917 г., без чего, по его убеждению, невозможно оценить степень разработанности проблемы как в дореволюционной, так и в современной литературе и определиться с основными понятиями и категориями исследования. 1. Проблема благотворительности в общественной мысли XV - XIX вв.
Осмысление благотворительности как особого рода социальной, общественной деятельности, в том числе и историческое ее изучение, шло параллельно развитию самой благотворительности, и началом его можно считать осмысление поворота, произошедшего в общественном сознании большинства европейских народов, и закрепленного в XVI в. в постановлениях ряда церковных (католических и православных) соборов.
На особое значение этой секуляризации благотворительных побуждений указывал уже У. К. Джордан, чьи работы, посвященные истории благотворительности в Англии XV-XVII вв., давно стали общепризнанной классикой. Немецкий историк XIX в. Г. Шмоллер, связывал превращение христианского нищелюбия в современную благотворительность, т.е. в особую социальную деятельность, в основном с влиянием реформации: "Основной принцип благотворительности, выдвинутый реформацией, — писал он, — гласит: спасение души не приобретается бессистемной раздачей милостыни, но в видах человеколюбия нуждающийся, по тщательном исследовании его положения, должен получать не больше того, сколько ему действительно необходимо, причем нужно всячески склонять бедных к работе"1. Действительно, никто не подверг традиционные для католической церкви формы помощи бедным столь жесткой критике, как Лютер. В своей знаменитой проповеди против ростовщичества (1519 г.) он доказал неспособное! ь традиционной милостыни принести какую-либо действительную пользу, т.к. не имеет "того превентивного характера, который только и может сделать благотворительную деятельность плодотворной"2. Но Г. Шмоллер указывает и на другой источник формирования новых общественных взглядов на помощь бедным: "В XV и XVI веках... благодаря сильному приросту народонаселения, очень многие остались без заработка: образовался излишек ремесленников, было запрещено переселяться в города... Мероприятия, которые стали обсуждаться в теории и проводиться на практике некоторыми городами, вроде Иперна, а также номиналистическим духовенством, преимущественно в Париже, — в протестантских странах сделались прямо необходимыми, вследствие упразднения в этих странах монастырей"3. Номиналистическое духовенство помянуто здесь не случайно. Парижские номиналисты отстаивали новые взгляды на нищенство много раньше Лютера. Так, Готфрид Фонт, профессор Парижского университета, еще в 1280 г., отвечая на вопрос: "достойна ли награды милостыня не нуждающемуся", решительно заявил, что она "как совершающаяся без размышления, заслуживает наказания"4. А этот ответ и является той логической отправной точкой, из которой вырастает новый взгляд на нищенство.
Такой взгляд на нищенство явно противоречил традициям раннего христианства, в подтверждение чего можно сослаться на множество церковных текстов от "Пастыря" Ермы ("Давай всем в простоте сердца, не спрашивая в сомнении, кому ты даешь... Получающие дадут отчет Богу, почему и для чего они получали, но дававшие останутся невинными"5) до "Слова о покаянии" св. Иоанна Златоуста.
Церковно-общинное попечение и нищенство
В предыдущей главе мы уже уделили некоторое внимание той радикальной смене мотивации помощи бедным, которая происходила при трансформации традиционного нищелюбия в современную благотворительность, превращая её из "дополнительного акта церковного богослужения" (В. О. Ключевский) в социальное творчество. Мы не касались тогда формирования самой традиции христианского нищелюбия и роли церкви в организации попечения тех, кто не мог сам поддерживать свое существование. Понимание этого представляется нам достаточно важным, поскольку ряд исследователей связы вает происхождение благотворительности (понимая под этим любые формы помощи экономическим аутсайдерам) исключительно с христианством, утвер ждая, что "благотворительность была чужда классической древности: греки и римляне старались избегать самого вида нищеты, которая внушала им отвра щение и ужас" (А. Горчева)1. Верно ли утверждение? Был ли всякий, не спо собный существовать собственным трудом, брошен в языческой древности на роизвол судьбы?
"В Афинах веете, которые, вследствие телесной слабости и дряхлости, не могли зарабатывать себе хлеба, как слепые, хромые, калеки, ежедневно получали пособие в два обола (1/6 драхмы)... Сироты павших в войне граждан воспитывались на счет государства..."2. Это на уровне полиса. Еще интересней картина на уровне отдельных сообществ. "Ремесленники... составляли сообщества, причем некоторые основывались с целью взаимопомощи. Если кто-нибудь из их среды оказывался в нужде, то сообщество давало ему пособие, которое он, поправив свои дела, уплачивал обратно... эти коллегии, когда в христианских обществах пробудилась сила действительной любви, предоставили готовые формы, в которых могла осуществляться их благотворительность... Тертуллиан, говоря о сборах в пользу бедных, пользуется теми же самыми выражениями, которые употреблялись в коллегиях". Таким образом, древние христиане наследовали те формы общинной взаимопомощи, которые широко практиковались уже в языческом мире. Тем не менее аббат Г. Уль-горн, сочинение которого мы цитируем, не считает это благотворительностью, которая, по его мнению, явилась в мир лишь вместе с христианством, ибо "новое явление, дотоле неизвестное миру, состояло не в том, что христиане тут или там подавали бедным милостыню,., а скорее в том, что у христиан появилась благоустроенная благотворительность, рассчитанная на то, чтобы не только на время облегчить бедняку его бедность, но чтобы бороться с самой бедностью и никому не давать терпеть недостатка...". "Церковь... с самого начала также считала своей задачей, в качестве общины (курсив наш — А. С.) проявлять милосердие среди своих сочленов"3. То есть христианство создало внутренний, духовный стимул для помощи бедным, а церковь в качестве общины, приняла на себя роль организатора такой помощи.
Долго ли справлялась церковь с этой ролью? Как богослов Ульгорн стремится доказать, что христианское милосердие, хоть и "подвергалось некоторым колебаниям, но в целом оно не прекращалось никогда". Но как историк — а он действительно серьезный историк, о чем свидетельствует логика его исследования, согласно которой, "благотворительность известного времени, мера подаяния, побудительные причины и способ, почему и как подают, раздача подаяний, цели, которые при этом преследуются, все это не есть нечто случайное"4, — как историк он полагает, что роль церкви как организатора и регулятора внутриобщинной взаимопомощи была утрачена ею уже к рубежу V — VI вв. н.э. С одной стороны, из гонимой и преследуемой христианская церковь стала государственной, богатства ее умножились, но, с другой, число бедных, нуждающихся в помощи, стремительно возрастало вследствие хозяйственной деградации тогдашнего общества. Все настойчивей выдвигая идею будущей награды за всякое проявление любви в виде милостыни, церковь отходила от взятой на себя роли организатора. "Изменившийся характер помощи бедным, — пишет Ульгорн, — представится еще яснее, если мы рассмотрим способ, каким теперь собирались средства для нее... Общинный характер помощи бедным состоял именно в том, что собравшийся народ при общественном богослужении возлагал на алтарь приношения, назначаемые для раздачи своим бедным собратьям. Теперь было иначе... Эти столь оскудевшие приношения,., совершенно утратили, около 500 г., свое назначение служить на пользу бедных. Они сделались платою духовенству, — отчасти епископу, отчасти тем, кто совершал литургию"5. И далее: "На место прежней помощи бедным, теперь уже прекратившейся, все более и более развивалась система госпиталей, а рядом с ними, во всевозможных взаимоотношениях с ними, все более и более выступали монастыри"6.
Секуляризация церковных имений как итог функционирования петровской системы государственного призрения
Проведенная Екатериной II в начале ее царствования секуляризация церковных имений, на первый взгляд, достаточно хорошо изучена. Однако рассмотрение ее в тесной связи с исследуемой нами тематикой, позволяет расставить ряд новых акцентов. Среди причин реформы, указываемых в качестве главных дореволюционными исследователями (А. Завьяловым, И. Покровским, В. Семевским и др.), на первом месте обычно стоит неэффективность ведения хозяйства церковными властями. Советские историки (В. Писарев, Каган, Е. Грекулов, В. Миловидов, А. Комиссаренко, П. Рындзюнский, Я. Володарский и др.) выдвинули на первое место усилившуюся классовую борьбу монастырских крестьян.
В 1763 году "в непослушании состояло" свыше 60 тысяч монастырских и архиерейских крестьян. Для водворения порядка воинские команды посылались в 37 монастырей и 6 архиерейских домов1. После секуляризации это напряжение спадает и не дает резких всплесков даже при повышениях ставок оброка в 1768 и 1783 гг. Если перед нами классовая борьба, то для эксплуатируемых все равно, монастырские они или экономические — важна степень эксплуатации. И следует предположить, что полуторакратное увеличение оброка при секуляризации странным образом было не увеличением, а снижением степени эксплуатации. Как согласовать это с единодушным утверждением, что доходы церковных иерархов при секуляризации не пострадали?
Вернемся к указу Петра 111 от 21 марта 1762 г., по которому принадлежавшие церкви крестьяне были обложены повышенным (рублевым) оброком, но получили в свое пользование земли, которые прежде пахали на церковных владельцев. Нет оснований думать, будто указ был дан потому, что Петр III «оказывал "к церковным обрядам презрение" и не уважал духовенство»2 или потому, что Петром "и не подумано" о том, "чтоб осмотрительно взять меры 0 порядочном, и как для церкви и духовного чина безобидном, так и для оте чества полезном управлении"3. И Петр III, и готовивший указ Д. В. Волков имели достаточные основания полагать его не только продуманным, но и давно ожидаемым в обществе. Согласно Табели, поданной в начале года оберпрокурором Синода Козловским, за церковью хотя и числилось 816736 душ мужского пола, но все ее имения давали чистый годовой доход в 293848 руб. 88 коп. деньгами и хлебом 285773 четверти4. Оброк, причитающийся с церковных крестьян по указу, обеспечивал доход, явно превышающий эти суммы. Но уже через две недели выяснилось, что "некоторые из архиереев и самих синодских членов отважились послать в вотчины нарочных, дабы с крестьян собрать в самой скорости разные поборы и под разными названиями старых недоимок и тому подобного, что и по следствии оказалось"5.
Гнев Петра III понятен, но похоже, что это тихое неповиновение было открытием того, о чем все знали, только не говорили официально. Знала и Екатерина, почему и утверждала вскорости с полным основанием: "неупова-тельно, чтоб таковые описи (имений - А. С.) в достоверность были сочинены в домах Архиерейских..."6. А. Завьялов, первым исследовавший архивные дела Комиссии о церковных имениях, пишет: "Святой Синод на известной конференции 1760 года предлагал платить, в случае сохранения вотчин за церковными учреждениями и переложения крестьян на помещичий оброк, всего 90000 рублей. Однако... число душ... было показано почти на 1/3 меньше показаний 2-ой ревизии"7. Т.е. церковные вотчинники так плохо хозяйничали, что сами не знали величины имений, хотя еще князь Шаховский, утверждал, что путаница в синодальной отчетности носила предумышленный характер, ибо "властители с тех деревень себе получать, а не в казну умножать доходы желающие, чрез неприметные меж собой сообщения, согласились, чтоб таких (достоверных - А. С.) ведомостей в святейший Синод не присылать"8.
![Роль Советского государства и общества в формировании \](/i/i/4376/459665.png "Роль Советского государства и общества в формировании \")
