Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Отношения собственности и управления: сущность и типология 13.
1. Сущность отношений собственности и управления 13.
2. Три основных типа отношений управления и собственности 21.
3. Разделение труда как преобладание отношений индивидуального и авторитарного управления трудом 37.
Глава 2. Доиндустриальная история человечества в свете концепции трех типов отношений управления и собственности 54.
1. Первобытное общество 54.
2. Переход от первобытного к классовому обществу 66.
3. Государство в свете концепции трех типов отношений управления и собственности 74.
4. Докапиталистические способы производства и общественно-экономические формации 79.
5. Сущность эксплуатации человека человеком 95.
Глава 3. Индустриальные способы производства - капиталистический и неоазиатский - и соответствующие им общественно-экономические формации 102.
1. Капитализм с точки зрения концепции трех типов собственности и управления 102.
2. Неоазиатский способ производства 120.
3. Нация как тип общности, соответствующий капитализму и неоазиатскому способу производства 133.
а) Сущность нации .' 133.
б) Национальная культура: предыстория и современное состояние 136.
в) Причины распада СССР в свете концепции нации как авторитарной организации, консолидируемой буржуазией либо неоазиатской бюрократией 150.
4. Семейные отношения при капитализме и неоазиатском общественном строе 153.
5. Дискуссии о классовой природе СССР 156.
6. Упадок капитализма и неоазиатского общественного строя 166.
а) Загрязнение окружающей среды 166.
б) Работа уносит все больше и больше жизней 169.
в) Неизбежность третьего империалистического передела мира 170.
г) Деньги при монополистическом капитализме и неоазиатском способе производства 190.
д) Расцвет и разложение неоазиатского общественного строя 198.
Глава 4. Анализ роли отношений собственности и управления в формировании мотивации, психологического облика индивидов и масс и их духовной культуры (на примере современного пролетариата России и Украины) 215.
1. Исчез ли пролетариат? 215.
2. Революционно-социалистическая психология раннего пролетариата: причины ее возникновения и исчезновения 218.
3. Психологический облик и революционное сознание российского пролетариата конца XIX - начала XX вв 234.
4. Классовая борьба, психология и сознание класса государственных рабочих в СССР 239.
5. Почему революционные и социалистические настроения старойроссийской интеллигенции были постепенно утраченыинтеллигенцией СССР? 257.
6. Реставрация капитализмаи формирование современного СНГовского пролетариата 264.
7. Современное состояние рабочего класса России и Украины 271.
8. Итоги и перспективы 302.
Заключение 325.
Библиография 336.
- Сущность отношений собственности и управления
- Первобытное общество
- Капитализм с точки зрения концепции трех типов собственности и управления
Введение к работе
Актуальность темы диссертации обусловлена прежде всего спецификой той социальной ситуации, в которую поставило себя современное человечество. Мир в начале третьего тысячелетия - это клубок обостряющихся противоречий на всех уровнях и во всех сферах общественной жизни. В сфере экономики борьба между финансовыми группами за передел мира вновь вспыхнула с такой же силой, как и накануне каждой из двух мировых войн. В политической сфере эта борьба принимает обличье борьбы между союзами государств за сферы своего влияния, идущей сегодня с таким накалом, что многих людей уже пугает призрак третьей мировой войны; впрочем, еще большее количество людей напугано жупелом "международного терроризма", скрывающим от глаз непосвященных реальную борьбу реальных экономических и политических сил - жупелом, который усердно раздувают все борющиеся стороны. Ожесточилась борьба между разными этническими и конфессиональными группами, как раз и дающая повод для столь многочисленных и громких криков об "угрозе международного терроризма", по своим реальным масштабам гораздо меньшей, чем многие другие угрозы, порожденные современной цивилизацией (от терактов гибнет намного меньше людей, чем, скажем, в обычных автокатастрофах), - но очень пригодной для того, чтобы запугать обывателей и сделать их еще более управляемыми.
Все это происходит на фоне роста таких проблем, по сравнению с которыми "угроза международного терроризма" выглядит очень бледно. Загрязнение окружающей среды уже начинает оказывать заметное влияние на климат планеты и на здоровье сотен миллионов людей. Современное высокотехнологичное общество так и не сделало труд безопасным: ежегодно от несчастных случаев на производстве или профессиональных заболеваний погибает гораздо больше людей, чем от войн или от злоупотребления наркотиками и алкоголем. Войн не становится меньше, и так же, как во времена "холодной войны", огромные средства затрачиваются на производство самого разнообразного оружия, в том числе и массового уничтожения. Не становится меньше в мире и нищеты, голода, эпидемий. Несмотря на научно-технический прогресс, благодаря которому ученые вовремя засекли рождественское землетрясение в бассейне Индийского океана, современная цивилизация оказалась по чисто социальным причинам неспособна спасти жизни сотен тысяч людей.
Обострилась борьба между людьми не только на уровне больших групп и организаций, но и на личном уровне: житель современного мегаполиса, зачастую не знакомый со своими соседями по подъезду, гораздо более одинок в толпе себе подобных, чем даже житель большого города пятьдесят лет назад (не говоря уже о члене крестьянской общины или средневековой цеховой корпорации), и потому гораздо менее связан моральными нормами в отношениях" со всеми остальными людьми, чем его предки. Жизнь современного большого города - это такая война всех против всех, которая по своей всеобщности не имеет аналогов во всей предыдущей истории человечества (кроме, может быть, жизни больших городов Римской империи эпохи упадка - таких же питомников одиночек в толпе, агрессивных и вместе с тем слабохарактерных индивидуалистов как преобладающего человеческого типа, как и современные мегаполисы). И даже в самых богатых странах мира нет никаких гарантий того, что жизнь каждого одиночки в толпе будет обеспечена и достойна человека: угроза безработицы висит над миллионами людей, и время от времени радикально уменьшать ее, создавая на
какое-то время много новых рабочих мест, современное общество оказывается способно, лишь наращивая производство оружия.
Духовная культура индустриальной цивилизации (о постиндустриальном обществе, вопреки оптимистическим взглядам ряда теоретиков, даже в самых развитых странах говорить еще рано: то общество, которое мы имеем сегодня, сохраняет все основные черты индустриальной цивилизации, сформировавшиеся еще до НТР и лишь исказившиеся сегодня в результате разложения) очевидным образом находится в упадке. Она перестала быть орудием просвещения, превратившись в свою противоположность - в орудие для остановки дальнейшего духовного роста человека. Телевизор, с его боевиками, порнографическими зрелищами и спортивно-коммерческими шоу, стал для современного одиночки в толпе тем же, чем был для его позднеантичного предшественника древнеримский цирк эпохи императоров. Образование, так и не став подлинно всеобщим, обесценилось и утратило свой прежний авторитет; да и что в этом удивительного, если оно, ранее способствовавшее формированию множества критически мыслящих творческих личностей, сегодня почти всегда оказывается лишь средством для формирования детали, вполне интегрированной в большую общественную машину и более-менее эффективно функционирующую в ней. Элитарная культура для немногих приобрела все черты декаданса, причем декаданса убогого: бодлеров, золя и рембо сейчас днем с огнем не сыщешь - одни пелевины, ерофеевы и, самое большее, лимоновы под ногами путаются...
Если вся современная цивилизация чем дальше, тем больше напоминает римскую цивилизацию эпохи упадка, то тем интереснее для нас, современных людей, как можно более точно понять: а чем же все-таки дело кончится? В той ситуации, в которой оказалось современное человечество, особо актуальной стала задача как можно более точного и однозначного прогнозирования его дальнейшего развития. Конечно, абсолютно точного и абсолютно однозначного прогноза никто и никогда дать не может; но в том-то и состоит задача познания во все времена, чтобы все полнее и полнее познавать реальность, все более и более точно предсказывать будущее на основе все лучше и лучше понятого прошлого и настоящего, чтобы сводить к минимуму число прогнозируемых "возможных вариантов дальнейшего развития".
Когда говорят об "альтернативности развития" - это свидетельствует о неуверенности познающих в своей познавательной способности: тот, кто уверен в своей теоретической потенции, не боится отбирать из "возможных вариантов развития" как можно меньшее число наиболее вероятных - и с уверенностью выдвигать их в качестве наиболее достоверного прогноза. Риск ошибиться - вовсе не аргумент против такого подхода: какая-то степень ошибки всегда будет содержаться в любом выводе, в любом прогнозе - но снижать эту степень имеет смысл, лишь как можно глубже и полнее познавая действительность, а не нагромождая множество "возможных вариантов развития событий" (с расчетом на то, что чем больше вариантов нагромоздишь, то тем больше вероятность, что хоть один из них сбудется - и благодаря этому тебе удастся прослыть крутым аналитиком). Чем более однозначен прогноз, тем больше он, при прочих равных условиях, пригоден как руководство к действию: становится ясным, какое дело сулит верный выигрыш, а за какое и браться не стоит. Если же прогнозируемых вариантов слишком много - и все они подаются как равновероятные, то даже у самого активного деятеля опустятся руки: как действовать, если чуть ли не все равно возможно, и что бы ты ни сделал -результат может быть практически любой с равной вероятностью?.. Популярность разговоров об "альтернативностиразвития" и проклятий по адресу исторического
детерминизма в наше время есть одно из проявлений упадка современной культуры: оно свидетельствует о теоретической и практической импотенции современных интеллектуалов, об их конформизме (т. е. об отказе превращать свои теории и прогнозы в руководство к реальному действию, способному изменять общество), маскируемом под "свободу духа".
(То, что для изначально пассивного человека однозначный прогноз оказывается лишним поводом для того, чтобы сложить руки и ничего не делать - мол, судьбу не изменишь, - разумеется, не является аргументом против попыток делать однозначные прогнозы. Не является аргументом против таких попыток также и то, что для людей, по-детски не желающих соизмерять свои хотения с логикой развития реального мира, нагромождение множества равновозможных вариантов развития событий оказывается поводом для надежды на реализацию всякого рода неосуществимых утопий.)
Еще раз повторим: абсолютно однозначные прогнозы недостижимы, но к этому идеалу можно и должно стремиться. И уж во всяком случае недопустимо целенаправленно умножать количество прогнозируемых вариантов: перебор как можно большего количества мыслимых вариантов развития событий - это лишь начало процесса прогнозирования, который находит свое завершение лишь в том, что все рассмотренное мнооюество вариантов сводится к как можно меньшему количеству наиболее вероятных.
Чтобы делать как можно более достоверные и однозначные прогнозы, необходимо изучать объективные закономерности развития действительных объектов, их наиболее существенные, основные и повторяющиеся (а значит -наиболее необходимые, наименее случайные) свойства, связи, отношения, структурные формы. Такой объект, как общество, развивается через деятельность людей - следовательно, для точного прогнозирования общественного развития нужно изучать необходимые формы человеческой деятельности. В предлагаемой вниманию читателей диссертации как раз и доказывается, что отношения собственности и управления суть необходимые формы человеческой деятельности, показывается, по каким законам их развитие определяет развитие общества, и на основе познания этих законов дается прогноз развития человечества как в XXI веке (более конкретный и однозначный), так и на более отдаленное будущее (естественно, более абстрактный, бедный частными деталями - но вместе с тем и менее однозначный).
Степень разработанности проблемы. Отношения собственности и управления как необходимые формы человеческой деятельности... Именно так вопрос еще не ставил никто из авторов, с работами которых автору данного исследования довелось ознакомиться за всю его (не столь уж долгую, впрочем) жизнь. Однако проблема об общественных отношениях вообще -ив том числе отношениях собственности -как необходимых формах человеческой деятельности давным-давно была поставлена марксистами, и вот уже добрых полтора столетия подряд к ней с самых разных сторон подходит масса иследователей (отнюдь не только марксистских). Перечислим лишь некоторых авторов, на работы которых автор данного исследования опирается - либо, напротив, противопоставляет им свои результаты, с которыми он либо соглашается - либо, напротив, полемизирует (причем зачастую автор числит одновременно и в своих учителях, и в своих оппонентах одного и того же человека):
Абовин-Егидес П., Адлер А., Адорно Т., Ахиезер А., Давыдов А., Шуровский М., Яковенко И., Яркова Е., Барлыбаев X., Бассиюни К., Бебель А., Березкин Ю., Богданов А., Бодрийяр Ж., Брайсон В., Бродель Ф., Бузгалин А., Бутенко А., Бухарин
Н., Валлерстайн И., Варга Е., Вебер М., Вейнингер О., Винер Н., Винниченко В., Вишневский А., Вольский А. (Махайский Я.), Восленский М., Галенович Ю., Гейзенберг В., Гордон Л., Клопов Э., Громыко А., Грэхэм Л., Делюсин Л., де Жанври А., Джилас М., Дилигенский Г., Добреньков В., Радугин А., Желев Ж., Завалько Г., Заки Валиди, Здоров А., Зиновьев А., Зубкова Е., Илюшечкин В., Иноземцев В., Инсаров М., Исаев М., Кагарлицкий Б., Касториадис К., Кастро Ф., Каутский К., Кацва А., Киссинджер Г., Клейн Д., Юіифф Т., Клод А., Ковалевский С, Козлов В., Колганов А., Королевич А., Кропоткин П., Круглов С, Кузнецов В., Кузнецова И., Миронов В., Момджян К., Кун Т., Лакатос И., Лафарг П., Ленин В., Линден 10., Линчевский Э., Ломброзо Ц., Лопухов Б., Лукач Д., Майданик К., Майснер Г., Малевич И., Малиновский Б., Мандель Э., Мао Цзэ-дун, Маркс К. и Энгельс Ф., Маркузе Г., Меликишвили Г., Меньшиков С, Клименко Л., Миркин Б., Михайлович К., Мишле Ж., Нестеров Ф., Никольский Н., Ницше Ф., Новиков А., Нордау М., Овчинников К., Олдак П., Островский А., Пашенцев Е., Першиц А., Монгайт А., Алексеев В., Плетников Ю., Плеханов Г., Поляков Л., Попов Г., Пыжиков А., Разлацкий А., Райх В., Ракитская Г., Роговин В., Румянцев А., Самари К., Саттер Д., Семенов Ю., Серж В., Сидихменов В., Смирнова Г., Собуль А., Примаков Е., Сталин И., Тиктин X., Тоффлер А., Троцкий Л., Уиннингтон А., Усенин В., Каленский В., Маслов В., Фрейд 3., Фромм Э., Фукуяма Ф., Ханке Э., Хорни К., Чаянов А., Шевеленко А., Шемятенков В., Шубин А., Гайдар Е., Юферева Е., Benedict R., Брендель К., Симон А., Браун А., Икес Б., Ритерман Р., Голдман М., Мид М., Ноув А., Шапиро Л., Годсон Д....
Более подробный список авторов, а также список их работ, так или иначе касающихся данной проблемы или просто мимоходом дающих какие-то фактические материалы для ее разработки, см. в библиографии данной диссертации.
Целью диссертации является выяснение того, действительно ли отношения собственности и управления суть необходимые формы человеческой деятельности, исследование - в ходе этого выяснения - законов развития .общества, и на основе познания этих законов - выведение прогноза развития человечества как в XXI веке (более конкретного и однозначного), так и на более отдаленное будущее (необходимым образом более абстрактного, бедного частными деталями - но вместе с тем и менее однозначного). Достижение поставленной цели предполагает решение следующих взаимосвязанных задач:
1) раскрыть сущность отношений собственности и управления, дав их
определения;
2) разработать классификацию отношений собственности управления;
3) выявить основные причины, определяющие, в каких пропорциях
комбинируются основные типы отношений собственности и управления в системе
общественных отношений - и в каком направлении эти пропорции изменяются;
исследовать основные закономерности развития отношений собственности и
управления;
показать роль развития отношений собственности и управления в развитии всей системы общественных отношений, складывающихся в процессе человеческой деятельности;
показать роль отношений собственности и управления как необходимых форм человеческой деятельности во всех сферах жизни людей - от экономики до искусства, от политики до религии;
показать роль отношений собственности и управления как необходимых форм человеческой деятельности, проявляющих себя различным образом и в собственно
материальной жизни общества, и в психике людей - и изучить закономерности такого их проявления;
7) в процессе решения перечисленных выше задач исследовать законы общественного развития в достаточной мере, чтобы дать прогноз развития человечества как в XXI веке (более конкретный и однозначный), так и на более отдаленное будущее (естественно, более абстрактный, бедный частными деталями -но вместе с тем и менее однозначный).
Объектом исследования являются в первую очередь отношения собственности и управления, взятые в единстве со всеми сторонами человеческого общества. Тем самым объектом исследования в более широком смысле оказывается все человеческое общество в целом, взятое в его развитии - и рассматриваемое через призму законов функционирования и развития отношений собственности и управления.
Предметом исследования являются отношения собственности и управления как необходимые формы человеческой деятельности.
Теоретической и методологической основой исследования является метод исторического материализма, разработанный К. Марксом, Ф. Энгельсом, рядом их предшественников, учеников и частичных единомышленников (зачастую о том не ведавших ни сном ни духом) в политэкономии, политологии, истории, психологии и других гуманитарных науках. Автор исследования ищет - и находит - ключ ко всем феноменам человеческого бытия в развитии общественных отношений, в свою очередь определяемого развитием производительных сил. Специфичным для данного исследования, отличающим его от остального массива марксистской и околомарксистской литературы, является выявление роли отношений собственности и управления как основы всех остальных общественных отношений. Разумеется, в применении к классовому обществу метод исторического материализма оборачивается в данном исследовании - как и вообще в любом исследовании, где он действительно применяется - классовым подходом, выявлением классовой сущности любого феномена человеческого бытия в таком обществе.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1) вскрыта сущность процесса управления, общественных отношений
управления и отношений собственности; показано, что, последние являются
отношениями социальной возможности управления - и тем самым социальной
возможностью отношений управления, их зародышем, предпосылкой и вместе с тем
основой; показано, что, несмотря на онтологическую первичность отношений
собственности по отношению к отношениям управления, гносеологически
отношения собственности определяются через отношения управления (иначе говоря,
хотя отношения управления порождаются отношениями собственности и
основываются на них, но познавать отношения собственности можно лишь через
познание отношений управления);
2) разработана принципиально новая классификация отношений собственности
и управления - выделены три основных типа отношений управления (отношения
индивидуального, авторитарного и коллективного управления) и соответствующие
им три основных типа отношений собственности; доказано, что отношения
управления лежат в основе всех отношений, складывающихся между людьми в
процессе их сознательной деятельности, т. е. всех общественных отношений (за
исключением отношений собственности, лежащих в основе самих отношений
управления);
3) показано, что отношения управления являются субстанцией общества
(подобно клеткам, являющимся субстанцией живых организмов, или атомов -
субстанции химических веществ) - и что различные комбинации трех типов отношений управления обусловливают все многообразие различных обществ, разных этапов общественного развития (точно так же, как различные комбинации атомов обусловливают все многообразие химических веществ, а различные комбинации клеток - все многообразие живых организмов); а три основных типа отношений собственности являются как бы генетическим кодом соответствующих им отношений управления, этих "клеточек" общества;
4) раскрыта сущность разделения труда как преобладания отношений
индивидуального и авторитарного управления в процессе управления человеческой
деятельностью;
5) разработан новый подход к периодизации истории человечества - различение
этапов развития последнего по свойственным им и формирующим их комбинациям
трех основных типов отношений собственности и управления, взятым в единстве с
производительными силами, обусловливающими каждую такую комбинацию на
соответствующих уровнях своего развития; выделены три основных этапа развития
человечества - первобытный коллективизм (каждая община является сама в себе
обществом; в каждом из таких обществ преобладают отношения коллективной
собственности и коллективного управления), классовое общество (основанное на
разделении труда), в конце существования которого мы живем (преобладают
отношения индивидуального и авторитарного управления, индивидуальной и
авторитарной собственности в различных комбинациях), и будущее
коллективистское общество (при котором, если наши потомки до него доживут,
человечество будет представлять собой единый компьютеризованный коллектив;
единственная альтернатива переходу человечества к коллективизму - гибель
человечества от экологической катастрофы, которая, как доказывается в третьей
главе диссертации, неизбежно и относительно скоро постигнет человечество, если
оно так и будет жить по законам классового общества, не переходя к обществу
бесклассовому);
в классовом обществе выделены пять способов производства и пять соответствующих им общественно-экономических формаций, первые три из которых (азиатская, античная и феодальная) основаны на доиндустриальных сельскохозяйственных производительных силах, а две последние (капиталистическая и неоазиатская) являются формациями индустриального общества; показано, что эти пять формаций образуют два "круга формаций" (один из которых соответствует доиндустриальному земледелию, скотоводству и ремеслу, а другой - экономике, в которой преобладает промышленность), являющихся необходимыми ступенями развития классового общества; детально исследована классовая структура трех доиндустриальных формаций; показано сходство и различие феодализма, с одной стороны, и азиатского способа производства и основанной на нем общественно-экономической формации - с другой; открыты новые классы этих формаций (феодальные администраторы, бюрократия азиатского типа, крестьяне азиатского типа, мелкая бюрократия азиатского типа);
раскрыта сущность эксплуатации человека человеком как авторитарно управляемого процесса распределения материальных благ;
8) в результате рассмотрения капитализма через призму концепции трех типов
отношений управления и собственности обнаружен ряд ранее неизвестных
тенденций в его развитии (например, постепенная утрата деньгами своей "денежной"
сущности по мере развития капитализма) и особенностей его структуры (в
частности, открыт класс капиталистических администраторов);
9) развита концепция неоазиатского способа производства и соответствующей
общественно-экономической формации, существовавшей в XX веке одновременно с
монополистическим капитализмом в рамках единого социального организма,
которым в начале XX века стало все человечество; исследованы причины их
возникновения и основные закономерности их развития; описана классовая
структура неоазиатской общественно-экономической формации;
исследована сущность нации как авторитарной общности, консолидируемой эксплуататорскими классами индустриального общества - буржуазией и неоазиатской бюрократией; показано, что основной причиной распада СССР явилось то, что СССР изначально явился федерацией национальных государств, владевшие которыми неоазиатские бюрократии держались вместе лишь до тех пор, пока нуждались во взаимопомощи в проведении индустриализации и защите от внешних врагов - а как только необходимость в такой взаимопомощи отпала (что совпало по времени с реставрацией капитализма в СССР), то уже ничто не могло удержать эти, уже обуржуазивавшиеся, бюрократии вместе;
исследована массовая культура как тип культуры, характерный для поздней античности, капитализма и неоазиатского строя; показан закономерный характер вытеснения в индустриальном обществе фольклорной культуры культурой массовой и духовные последствия этого;
показана и исследована строгая зависимость развития семейных отношений, воспитания детей, психологического формирования человека от изменения комбинаций отношений собственности и управления в процессе развития общества;
13) открыты и описаны в своих основных чертах и закономерностях два
основных типа личности человека - коллективная и индивидуальная личность, -
первый из которых формируется в условиях преобладания в обществе отношений
коллективной собственности и коллективного управления, а второй формируется в
условиях преобладания в обществе отношений индивидуальной и авторитарной
собственности, индивидуального и авторитарного управления; соответственно,
первый соответствует первобытному коллективизму (и будет соответствовать
коллективизму будущего, если человечество до него доживет), а второй - классовому
обществу;
доказана неизбежность в XXI веке третьего империалистического передела мира, который выразится в серии больших локальных войн, и последующей за этим переделом и в результате него серии социальных взрывов по всему миру;
показано, по каким причинам на территории бывшего СССР, несмотря на потрясающий рост эксплуатации и социального угнетения низших и средних классов общества в результате реставрации капитализма, до сих пор не произошел гигантский социальный взрыв - и почему эти причины уже сейчас перестают действовать;
доказано, что крупное машинное производство XIX - начала XX вв. не могло (в противоположность ошибочному взгляду Маркса и марксистов) сделать пролетариев даже самых высокоразвитых стран (не говоря уж о пролетариате всего мира) способными к превращению производительных сил в общественную собственность (то есть к тому, чтобы совместно, на равных управлять последними), и что только появление и распространение компьютерных систем, начавшееся в ходе Научно-технической революции во второй половине XX вв., создает техническую возможность для того, чтобы большие массы людей коллективно управляли своими сложнейшими действиями - и тем самым создает материально-техническую базу для начала перехода к бесклассовому, коллективистскому обществу;
доказано (особенно подробно - на примере дореволюционных российских пролетариата и интеллигенции, государственных рабочих и интеллигенции СССР и постсоветских, главным образом российских и украинских, пролетариата и интеллигенции), что изменение характера и распространенности в обществе разных типов человеческих потребностей, интересов, установок, мотивов, целей, характеров определяется изменением комбинации трех типов отношений управления и собственности в обществе (каковое, в свою очередь, порождается развитием производительных сил;
поскольку доказано, что, во-первых, отношения управления лежат в основе всех отношений, складывающихся между людьми в процессе их сознательной деятельности, а во-вторых, что изменение характера и распространенности в обществе разных типов человеческих потребностей, интересов, установок, мотивов, целей, характеров определяется изменением комбинации трех типов отношений управления и собственности в обществе, - то тем самым доказано, что утверждение, вынесенное в заголовок диссертации, верно, что отношения собственности и управления действительно являются необходимыми формами человеческой деятельности; тем самым доказано также, что известное утверждение Маркса "сущность человека в своей действительности есть совокупность всех общественных отношений" (6-й тезис о Фейербахе) не просто верен - но и означает, что сущность человека в своей действительности является прежде ' всего совокупностью отношений собственности и управления.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования заключается в следующих его достижениях:
а) дан долгосрочный прогноз экономического и политического развития
человечества, позволяющий как отдельным индивидам, так и целым организациям и
общностям людей определять свои жизненные приоритеты и выстраивать стратегию
своей деятельности в наступившем столетии;
б) сделан ряд фундаментальных выводов о природе 'человека и общества,
позволяющих существенно обновить понимание людьми закономерностей и
перспектив своего существования, смысла своей жизни (см. предыдущий раздел -
"Научная новизна");
в) предложено новое направление для дальнейших философских,
математических, экономических, социологических, культурологических и
психологических исследований, связанное с разработкой методик подсчета долей
трех типов отношений собственности и управления в системах общественных
отношений в малых и больших группах людей, с изучением закономерностей
изменения комбинаций этих отношений - и с отображением различных комбинаций
отношений собственности и управления, взятых в развитии, во всех сферах
человеческого бытия;
г) дан критический анализ различных концепций формациошюй природы
общества в СССР - один из наиболее полных в отечественной научной литературе;
д) показан ряд актуальных характеристик и тенденций развития
индустриального общества, на которые сегодня учеными - и, в частности,
философами - обращается либо недостаточно внимания, либо вообще никакого
внимания (например, неспособность индустриального классового общества
обеспечивать крупные научно-технические прорывы без такого стимулирования, как
периодически повторяющиеся всемирные мясорубки огромных войн,
перемалывающих десятки, даже сотни миллионов жизней - см. третью главу
диссертации);
е) введен в научный оборот ряд источников, ранее очень мало или совсем не задействованных в отечественной научной литературе (см. библиографию).
Апробация научных результатов диссертации. Ряд положений и выводов данного исследования докладывались:
на международном научно-практическом коллоквиуме "Либеральные и авторитарные общества: прошлое, настоящее, будущее" (Уфа, 2002 г.);
на российском межвузовском семинаре "Философско-методологические и правовые проблемы глобальной экологии" (Уфа, 2003 г.);
на Всероссийской научно-теоретической конференции, посвященной памяти П. А. Сорокина (Уфа, 2003 г.);
на российском научном семинаре "Бытие, творчество, диалектика бытия: актуальные проблемы онтологии и гносеологии" (Уфа, 2004 г.);
на международной научно-практической конференции "Россия и мир: вызовы времени", посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне (Уфа, 2005 г.) -
а также были изложены автором в ряде статей (4 из них опубликованы в журнале "Экономика и управление", включенном в перечень Высшей аттестационной комиссии Министерства образования Российской Федерации), в учебно-методическом пособии "Общество как система" (Уфа, 2002), в монографии "Социальная сущность и роль философии Ницше" (Уфа, Тилем" [изд-во АН Республики Башкортостан], 2004; Москва, "КомКнига", 2005) и в кандидатской диссертации "Ницшеанство как общественный феномен: его социальная сущность и роль", защищенной автором на философском факультете МГУ им. М. В. Ломоносова в 2001 г.
Подробное, систематизированное изложение основных выводов диссертации содержится в двух монографиях автора, вышедших в издательстве "Наука" (Москва): "Собственность и управление" (2003) и "Сущность человека" (2005).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав (первая включает в себя три параграфа, вторая - пять, третья - шесть, четвертая - восемь параграфов), заключения и библиографии.
Сущность отношений собственности и управления
Начнем выяснять, что такое собственность, с самого простого: почитаем, какие определения дают этому понятию специалисты. Для начала возьмем несколько отечественных словарей.
«СОБСТВЕННОСТЬ, исторически определенный обществ, способ присвоения людьми предметов производительного и непроизводительного потребления. С. всегда связана с вещью (объектом присвоения), но она не сама вещь, а отношение между людьми по поводу вещи»[683, с. 619].
Определение собственности как способа присвоения относится к дефинициям типа «веревка есть вервие простое». Беда в том, что для того чтобы понять, что такое присвоение, нам уже надо знать, что такое собственность. Во всяком случае, ясно, что автор статьи в словаре считает собственность отношением между людьми.
«СОБСТВЕННОСТЬ - отношения людей по поводу присвоения создаваемых в производстве материальных благ»[525, с. 269].
«СОБСТВЕННОСТЬ - отношения людей друг к другу по поводу присвоения средств производства и создаваемых с их помощью материальных благ» [524, с. 404].
«СОБСТВЕННОСТЬ - объективные экономические отношения, возникающие между людьми по поводу присвоения материальных благ»[316, с. 129].
Как видим, в советской, политэкономии сложилась устойчивая традиция понимания собственности как отношений между людьми, людей друг к другу по поводу тех или иных объектов. Но вот перед нами усложненная вариация на эту тему, принадлежащая современному марксистскому автору:
"Собственность есть не вещь и не отношение человека к вещи, взятое само по себе. Собственность есть отношение между людьми, но такое, которое проявляется в их отношении к вещам. Или, иначе, собственность есть отношение людей к вещам, но такое, в котором проявляются их отношения друг к другу. Собственность - такое отношение людей по поводу вещей, которое наделяет и людей, и вещи особыми социальными качествами: делает людей собственниками, а вещи - их собственностью. Каждая вещь в человеческом обществе всегда обладает этим социальным качеством. Она всегда является не только потребительной ценностью, но обязательно одновременно и чьей-то собственностью (индивида, группы индивидов или даже общества в целом)[593, с. 241].
Посмотрим, что на сей счет имеется у классиков марксизма.
«В каждую историческую эпоху собственность развивалась различно и при различных общественных отношениях. Поэтому определить буржуазную собственность - это значит не что иное, как дать описание всех общественных отношений буржуазного производства.
Стремиться дать определение собственности как независимого отношения, как особой категории, как абстрактной и вечной идеи значит впадать в метафизическую или юридическую иллюзию»[394, с.168].
«... частная собственность, например, представляет собой не простое отношение и уж совсем не абстрактное понятие или принцип, а всю совокупность буржуазных производственных отношений»[394, с. 318]. Все это написано в марксовой «Нищете философии». Итак, отношения собственности - это не одна из разновидностей производственных отношений, а просто все производственные отношения на каждом данном этапе их развития, взятые в целом как единая система. Философский энциклопедический словарь, цитирующий «Нищету философии», воспроизводит эту концепцию; однако другие упомянутые нами словари ни словом не упоминают о ней, позволяя понимать данные в них определения собственности так, как если бы речь шла об особом виде производственных отношений. И действительно, как иначе истолковать такую фразу: «...марксистско-ленинская теория рассматривает собственность как основное производственное отношение между людьми, классами общества, выраженное через их отношение к вещам...»[525, с. 269].
Раз основное - значит, не единственное, значит, отличное от других, взятых хоть в целом, хоть по отдельности. Отношения, лежащие в основе других отношений, каждого по отдельности или взятых в целом, - вовсе не то же самое, что единство, целостность, система этих самых «других отношений». Если есть отношения собственности, лежащие в основе всех буржуазных производственных отношений, то для их определения недостаточно описать последние. В данном случае буржуазные отношения собственности необходимо вычленить из всей совокупности буржуазных производственных отношений, определить как абстрактное понятие, а тогда уже приступать к исследованию их взаимосвязи с остальными производственными отношениями капиталистического общества.
Концепция собственности, данная в «Нищете философии», - не единственная, которую мы находим у Маркса. Через десять лет он писал совсем другие вещи: «...первоначальные условия производства выступают как природные предпосылки, как природные условия существования производителя... Его собственность, т.е. отношение к природным предпосылкам его производства как к принадлежащим ему, как к своим собственным, опосредована тем, что он сам является естественным членом общины»[405, с. 478-479].
«Собственность означает, следовательно, первоначально не что иное, как отношение человека к его природным условиям производства как к принадлежащим ему, как к своим собственным, как к предпосылкам, данным вместе с его собственным существованием, - отношение к ним как к природным предпосылкам его самого, образующим, так сказать, лишь его удлиненное тело»[405, с. 480].
«...собственность означает принадлежность индивида к какому-либо племени (коллективу) (означает иметь в нем основу для своего субъективно-объективного существования), а через посредство отношения этого коллектива к земле как к своему неорганическому телу - отношение индивида к земле, к внешнему первоначальному условию производства (так как земля есть одновременно и сырье, и орудие, и плод) как к неотъемлемой предпосылке его индивидуальности, к способу существования последней. Мы сводим эту собственность к отношению к условиям производства»[405, с. 481].
«...собственность является только сознательным отношением к условиям производства как к своим собственным (для отдельного человека это отношение создано общиной, объявлено в ней законом и гарантировано общиной)»[405, с. 482-483].
Итак, собственность - это отношение человека к объекту. Хотя Маркс и оговаривается, что это отношение опосредовано «общиной», «коллективом», а значит, отношениями людей друг к другу - и не может существовать иначе, но это не меняет того, что такое отношение является отношением людей друг к другу по поводу данного объекта лишь во вторую очередь. Изначально, само по себе оно является именно отношением человека к объекту - Неодушевленной вещи, животному или рабу. Согласно этой концепции собственности, моя собственность на лежащие в моем кармане деньги - это прежде всего отношение между мною и самими этими деньгами, и лишь потом, «постольку-поскольку», отношение между мной и другими людьми по поводу них.
Как видим, Маркс за свою жизнь создал несколько разных концепций собственности . Лучший способ решить, какая из них правильнее, - выработать свою собственную концепцию и уже с ее позиций оценивать все остальные, в том числе и марксовы. Итак, что же такое собственность?
Предмет нашего исследования - те явления, на которые указывает изначально сложившееся, бытовое, независимое от позднейших юридических и политэкономических наслоений употребление слова «собственность» и других связанных с этим понятием слов и выражений в языках народов мира. Когда говорят «мое», «твое», «наше» - этим прежде всего указывают на объект и на субъекта, который этим объектом управляет.
В определениях понятия «управление», как и в случае с понятием «собственность», царит полный разнобой. Так, В. И. Маслов пишет:
«Как известно, управление в самом общем виде - это целенаправленное воздействие на какую-либо систему для перевода ее из одного состояния в другое»[668, с. 149].
Однако то, что известно Маслову, по всей видимости, не известно автору статьи в Философском энциклопедическом словаре, определяющему понятие «управление» так:
«...элемент, функция организов. систем различной природы (биологических, социальных, технических), обеспечивающая сохранение их определ. структуры, поддержание режима деятельности, реализацию программы, цели деятельности»[683, с. 704].
Это не что иное, как отписка. Ее автор подвел определяемое понятие под гораздо более общее (элемент, функция), под которое можно подвести все, что угодно, описал различные результаты управления - и доволен: авось никто не заметит, что о том, что есть управление по своей сути (то есть, в конце концов, что его порождает), не сказано ни слова. Однако кое-что в этой отписке заслуживает внимания. Действительно, почему управлением можно назвать лишь такое сознательное воздействие на систему, цель которого - ее изменение? Почему нельзя назвать управлением целенаправленное поддержание системы в одном и том же состоянии?
Первобытное общество
В производстве первобытного общества основными являлись такие виды деятельности, как охота и собирательство. Эти способы добывания средств к существованию, унаследованные человеком от животных, являются человеческими лишь постольку, поскольку люди охотятся и собирают нужные им растения с помощью орудий труда, сознательно и планомерно. Изготовление орудий труда, строительство жилищ, самозащита - все эти виды деятельности первобытных людей подчинены охоте и собирательству как главным источникам средств к жизни. Посмотрим же, каковы были и как развивались отношения между нашими первобытными предками в процессе охоты и собирательства, а также в процессе распределения, обмена (если он есть) и потребления охотничьей добычи и собранных плодов.
В сообществах высших обезьян - приматов, родственников предков человека -существуют отношения, аналогичные по своим типам всем трем типам отношений управления между людьми. Об отношениях между обезьянами, не подвергавшимися целенаправленному воздействию человека с целью развития имеющихся в них зачатков разума, нельзя говорить как об отношениях управления; пожалуй, здесь можно употребить термин "протоуправление". Не существует оснований, которые заставили бы нас сомневаться в том, что отношения протоуправления всех трех типов - индивидуального, авторитарного и коллективного - существовали в сообществах наших предков, которые более миллиона лет назад вели примерно тот же образ жизни, что и современные шимпанзе. Ю. И. Семенов в своей книге "Происхождение брака и семьи" (М., "Мысль", 1974) убедительно доказал [592г с. 80-110], что по мере того, как наши предки - обезьяны вынуждены были (очевидно, в результате климатических изменений) все больше прибегать к охоте как к источнику средств существования, отношения авторитарного протоуправления (по общепринятой терминологии - "отношения доминирования") приобретали в их сообществах все больший удельный вес по сравнению с отношениями индивидуального и коллективного протоуправления. Механизм, посредством которого осуществлялась эта тенденция, хорошо показан Семеновым; мы не будем воспроизводить здесь это описание, а только отметим, что она чем дальше, тем больше увеличивала угрозу распада и гибели сообществ обезьянолюдей (по мере развития орудийной деятельности и сознания наших далеких предков эти сообщества оформились в то, что принято называть "первобытными человеческими стадами"[см., напр., 503, с. 59]) в результате драк внутри этих стад (Семенов приводит археологические доказательства того, что такие драки были очень часты, крайне жестоки и могли представлять реальную угрозу выживанию предков современного человека), снижала заинтересованность большинства членов стада в успехе охотничьей и собирательской деятельности и в создании более эффективных орудий труда. Выживали те человеческие стада, члены которых смогли, обуздав наиболее сильных и агрессивных особей из своей среды, установить систему табу - запретов, представляющих собой древнейшую разновидность нравственных норм - и тем самым обеспечить переход к такой системе отношений между собой, в которой преобладали отношения коллективного... уже не "прото-", а самого настоящего управления деятельностью людей. Проходящие через этот процесс стада обезьянолюдей переставали быть самими собой и становились об ществом людей
Первой формой человеческого общества было человеческое стадо, которое становится действительно человеческим, только пройдя через описанный выше процесс. Затем на основе человеческих стад формируются такие общности, как роды, комплексы из двух и более родов, а также объединения многих родов. Для обозначения этих разных, но однотипных с точки зрения производственных отношений общностей мы будем пользоваться простым, широко распространенным и привычным для миллионов читателей термином "первобытное племя", употребляя его - в отличие от многих историков и этнографов, применяющих его в более узких значениях -просто как синоним термина "первобытная община". Мы поступим так не в силу каких-то научных соображений (с точки зрения науки нет смысла употреблять два слова в одном и том же значении), но лишь ради красоты слога: в ряде случаев слово "племя" и производные от него оказываются куда как благозвучнее "общины" и производных от этого термина - достаточно сравнить, например, такие слова, как приятное "соплеменники" и режущее слух и глаз "со-общинники".
Первобытное племя представляло собой не просто "ячейку", "клеточку" общества - каждое такое племя было само по себе обществом, обществом как таковым. Ко всем другим племенам оно находилось в таком же отношении, как к любым явлениям и объектам окружающей природы - например, к популяциям животных. Доказательством тому служат самоназвания многих этносов, недавно живших или еще не совсем переставших жить первобытной жизнью, отделенных друг от друга десятками тысяч километров: в переводе на русский язык эти самоназвания означают просто "люди" (например, "луораветлан" у чукчей и "кой-коин" у южноафриканских готтентотов). Доказывает это также каннибализм, который после образования первобытных племен практиковался главным образом по отношению к чужакам: последних съедали, как съели бы любую другую охотничью добычу. Впрочем, чужака могли и принять в племя, тем самым присвоив ему статус "человека"; одно не всегда исключало другое, и бывало так, что предназначенный на съедение чужак долгое время жил в захватившем его племени на правах соплеменника. Иногда предназначенному на съедение оказывали божеские почести [см. 47, с! 111-112]; это напоминает поклонение первобытных людей духам тех животных, на которых эти люди охотились, духам используемых человеком растений и лишний раз доказывает, что для каждого первобытного племени люди из других племен были такой же частью окружающей среды, как животные и растения, ничем от них не отличающейся. Таким образом, в первобытном обществе было совсем немного людей: несколько десятков, несколько сотен, самое большее - пара-другая тысяч. Если такая группа осуществляет кооперированную деятельность и действия каждого члена группы, вносящего свой вклад в эту деятельность, достаточно просты, однообразны и сходны с действиями всех остальных членов данной группы, то в управлении ее деятельностью коллективные отношения вполне могут преобладать над индивидуальными и авторитарными: члены данной группы могут без всяких технических средств, при помощи достаточно несложной системы звуковых и визуальных сигналов постоянно обмениваться информацией, взаимно корректировать свои действия, быстро принимать совместные решения - одним словом, взаимодействовать в процессе управления своими действиями.
Капитализм с точки зрения концепции трех типов собственности и управления
К моменту появления на свет капиталистического способа производства история человечества шла по двум магистральным путям. Оба этих пути были представлены социальными организмами с аграрной, причем земледельческой, экономикой; в стороне от них остались скотоводческие народы с их кочевым феодализмом, а также многочисленные социальные организмы в разных частях света, задержавшиеся в своем развитии иногда на стадии первобытного коммунизма, а большей частью—на том или ином отрезке перехода от первобытного к классовому обществу. Социальные организмы, шедшие по первому пути, переживали этап.феодализма; по второму—этап азиатского способа производства. Часто встречались и смешанные варианты, крупнейшим из которых был Китай с его разнообразием природных условий. Оба магистральных пути пролегали через одни и те же стадии развития производительных сил, и каждой из них соответствовали иногда два (азиатский и феодальный), иногда три (азиатский, феодальный и античный) способа производства. В работе "Основные вопросы марксизма" Плеханов писал об этом:
"По замечанию Маркса, восточный, античный, феодальный и современный нам буржуазный способы производства могут быть рассматриваемы, в общих чертах, как последовательные ("прогрессивные") эпохи экономического развития общества [ср.: 396, с. 7. - В. Б.]. Но надо думать, что когда Маркс ознакомился впоследствии с книгой Моргана о первобытном обществе, то он, вероятно, изменил свой взгляд на отношение античного способа производства к восточному ("восточным" Плеханов называет здесь азиатский способ производства. - В. Б.). В самом деле, логика экономического развития феодального способа производства привела к социальной революции, знаменовавшей собою торжество капитализма. Но логика экономического развития, например, Китая или древнего Египта, вовсе не вела к появлению античного способа производства. В первом случае речь идет о двух фазах развития, одна из которых следует за другою и порождается ею. Второй же случай представляет нам скорее два сосуществующих типа экономического развития. Античное общество сменило собою родовую общественную организацию, и та же организация предшествовала возникновению восточного общественного строя. Каждый из этих двух типов экономического устройства явился как результат того роста производительных сил в недрах родовой организации, который, в конце концов, неизбежно должен был привести ее к разложению. И если эти два типа значительно отличаются один от другого, то их главные отличительные черты сложились под влиянием географической среды, в одном случае предписывавшей обществу, достигшему известной ступени роста производительных сил, одну совокупность производственных отношений, а в другом—другую, весьма отличную от первой" [518, с. 216-217]
В ходе дальнейшего изложения мы увидим, что в XX веке на одной и той же "ступени роста производительных сил" существовали два способа производства: капиталистический и неоазиатский,--на каждом из которых была основана своя общественно-экономическая формация. Таким образом, в общем подтверждается мысль П. Абовина-Егидеса: "...каждому уровню технического развития соответст Это "каждому"—понятие небесспорное. Если брать уровни развития производительных сил в таком масштабе, в каком, например, производительные силы всякого сельскохозяйственного общества отличаются от производительных сил всякого индустриального (т. е. такого, которое основано на до-НТРовском крупном машинном производстве) общества, тогда, конечно, слово "каждый" не вызывает никаких вопросов. Если же взять иной масштаб, то оно порождает некоторые сомнения. Например, в XIX веке в странах, достигших того уровня развития производительных сил, на каком существовал свободно-конкурентный капитализм, не было никакого иного общественного строя, кроме капитализма. Не противоречит ли этот факт утверждению Абовина-Егидеса?
Нет, ничуть - потому что с понятием "круг общественно-экономических формаций, соответствующих данному уровню развития производительных сил" дело обстоит точно так же, как и с понятием "компания" в трактовке братьев Стругацких (повесть "Жук в муравейнике"):
"Компания есть счетное слово... Ну, например, как ящик. Ящик консервов. Штука ситца. Или коробка конфет. Ведь может так случиться, что в коробке осталась всего одна конфета. Как перст" [626, с. 393].
"Круг формаций" - это тоже счетный термин. Как "ящик" или "коробка". Ведь может же так случиться, что в круге осталась всего лишь одна общественно-экономическая формация. Одна, как перст. И от этого данный круг формаций вовсе не перестает быть кругом. Завтра в нем может оказаться еще одна формация, и всего их в этом круге станет две, - а в предшествующем круге могло быть и три формации...
Однако с этим решительно не согласен А. А. Здоров, по мнению которого каждой ступени развития производительных сил соответствует лишь одна общественно-экономическая формация. Он утверждает следующее:
"Если в анализе общественных систем исходить не из особенностей положения господствующего класса, как это делают Ю. И. Семенов и А. Соловьев, а из положения непосредственного производителя, то все многообразие существовавших и существующих на Земле форм и видов эксплуатации человека человеком можно свести к трем основным способам эксплуатации или способам отчуждения прибавочного продукта:
1) рабовладельческий - когда непосредственный производитель лишен и средств производства, и личной свободы и сам является средством производства (говорящим орудием);
2) феодальный - когда непосредственный производитель наделен средствами производства, то есть землей, скотом, инвентарем (это и есть его натуральная зарплата), но лишен личной свободы, т. е. прикреплен к своему наделу, селу, общине, касте, сословию и т. д.;
3) капиталистический - когда непосредственный производитель имеет личную свободу (юридически равные права со всеми другими гражданами), но лишен средств производства, то есть не имеет ничего, кроме рабочей силы, которую и продает на рынке труда.
Поскольку первые два способа эксплуатации основаны на внеэкономическом принуждении, а рабовладение у большинства народов Земли никогда не было господствующим видом эксплуатации (даже в древнем мире рабы составляли не более 1/3 всего населения), то эти два способа можно объединить в первичную (докапиталистическую) классовую формацию, называемую иногда "большой феодальной"" [204, с. 15].
Здоров не утруждает себя доказательствами того, действительно ли существует только три, и никак не больше, несводимых друг к другу основных способов эксплуатации. Таким образом, его утверждение суть не что иное, как откровение от Здорова, которому читатели просто обязаны верить - очевидно, под страхом отлучения от марксизма. Поскольку бездоказательные откровения не имеют никакой научной ценности и потому неинтересны, обратимся к гораздо более любопытному аспекту вышеприведенной цитаты - к тому, что Здоров различает общественно-экономические формации только по способам отчуждения прибавочного продукта.
Капиталистический способ производства появился на свет в Европе и оттуда распространился по всему миру (иногда встречаясь со своими развивающимися зародышами за пределами Европы—например, в Японии—и ускоряя их рождение). То, что переход к капитализму впервые состоялся в феодальном социальном организме, вовсе не свидетельствует о неспособности азиатского способа производства довести прогресс производительных сил до уровня, необходимого для появления капитализма. Такой уровень был достигнут в арабо-исламском мире раньше, чем в Европе, а в Китае - еще раньше. Однако все упиралось в природные условия, при которых даже относительно постепенный срыв больших масс крестьян с земли и превращение их в пролетариев, готовых пойти в город искать работу, неизбежно и сразу вели бы к развалу сельского хозяйства, а значит, всей аграрной экономики в целом. Компенсировать нарушение кооперации сельскохозяйственного труда больших масс людей могло бы лишь применение столь же совершенных орудий труда, как те, которые начали массово производиться в Европе только на таком уровне развития промышленности, для достижения коего потребовалось несколько веков -веков, в течение которых сельское население Европы неуклонно и довольно быстро усиливающимся потоком перемещалось в города. Очевидно, что в социальных организмах с азиатским способом производства дальнейший прогресс производительных сил и переход к капиталистическому способу производства были возможны только под воздействием извне—в результате ввоза товаров из стран с индустриальной экономикой (то есть такой экономикой, где главной и основной отраслью производства является промышленность).
