Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Теоретико-методологические основания социально-философского анализа отношений собственности в условиях неопределенности социальной трансформации 12
1.1. Социальная трансформация: основные подходы, концепции, дефиниции 12
1.2. Проблема собственности в социальной философии 37
Глава вторая. Диалектика отношений собственности в аспекте социальной трансформации 51
2.1. Персональная и социальная собственность: диалектика индивидуальных и общественных отношений присвоения-отчуждения 51
2.2. Ценностные характеристики отношений собственности: общее и специфическое 68
Глава третья. Движение ценности различных форм собственности: философия определенности и неопределенности 86
3.1. Девальвация и ревальвация ценности различных форм собственности в трансформирующемся обществе 86
3.2. Мифологизация и демифологизация отношений собственности в ситуации социальной трансформации 106
Заключение 122
Литература 128
- Социальная трансформация: основные подходы, концепции, дефиниции
- Персональная и социальная собственность: диалектика индивидуальных и общественных отношений присвоения-отчуждения
- Девальвация и ревальвация ценности различных форм собственности в трансформирующемся обществе
Введение к работе
альной и моральной реальности с точки зрения соотношения возможного и
действительного, реального и должного общественных потребностей, логики и пределов социетальных преобразований, закономерностей развития и накопления самого социально-философского знания о происходящих и предстоящих трансформациях. Философия социальной трансформации ориентируется на применение принципов историзма и многофакторности движения социальной данности, признание роли активности социального субъекта в процессе трансформационных сдвигов. Актуализация исследования социальной трансформации в качестве социально-философской категории и феномена общественной жизни заложена в философско-мировоззренческом смысле информационных, технологических, технических и научных изменений конца ХХ-начала XXI веков, самоцелью и самоценностью которых выступает человек.
Понимание социальных и индивидуальных перспектив и ориентиров социальной трансформации предполагает востребованность общественной практикой исследований как инвариативной динамики и относительной статики общества в целом, так и отдельных сфер его жизни, в частности, отношений собственности. Но при всей важности философского осмысления взаимодействия фундаментальных, структурных особенностей трансформи-
рующейся общественной системы и отношений собственности многие мировоззренческие, общеметодологические, смысложизненные вопросы их репрезентации и развития в условиях качественных общественных изменений еще t не решены. Отношения собственности в контексте онтологического, гносеологического и аксиологического аспектов выяснения сущности изменения современного мира предстают как следствие не только развития информационно-технологического базиса, но и как результат ценностно-культурных сдвигов, воплотившихся в социальные институты и зависящих от социокультурной, духовной модели общества и индивидуального творческого потенциала человека. Понимание и прогнозирование отношений собственности во многом определяется их значимостью для бытия субъекта, тем, что чувства людей диктуют признать стоящим над всем, и к чему можно относиться с уважением, признанием, почтением. Ценностный подход к отношениям собственности обусловлен различиями происходящих в стране и мире социальных трансформаций в решении проблемы диалектики объективного и субъективного, реального и должного, сохраняющегося и обновляемого, индивидуального и общественного применительно к практике присвоения-отчуждения. Изучение мифического в отношениях собственности необходимо, ибо среда «миф-эфир» пронизывает отношения присвоения-отчуждения, представляющие в условиях социальной трансформации противоречивое единство истинных и превратных, не соответствующих человеческой сущности отношений, и отражающих их представлений, в чье реальное существование верят люди, и которыми они руководствуются в своей деятельности. Реально-мифический аспект рассмотрения отношений собственности в условиях социальной трансформации повышает важность их понимания как результата человеческого самоутверждения в надындивидуальном и индивидуальном контексте.
Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования подчеркивается необходимостью синтеза рационального и ценностного подходов для философского осмысления отношений собственности в условиях
социальной трансформации в наличествующем и вероятностном, реальном и мифологическом, индивидуальном и общественном аспектах.
Степень разработанности проблемы. Теоретически значимой предпосылкой, основой философского анализа принципов и механизмов описания социальной трансформации являются труды М.Блока, М.Вебера, Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса, П.А.Сорокина, А.Дж.Тойнби, Т. де Шардена, О.Шпенглера, К.Ясперса. Существенное влияние на формирование представлений о социальной трансформации оказали многолинейная модернизацион-ная (Р.Инглегарт, С.Хантингтон) и глобализационная (И.Валлерстайн, Р.Робертсон, Э.Тоффлер) парадигмы, акцентировавшие внимание пароли социальных акторов, посредством волевого вмешательства влияющих на ход социальной трансформации (Т.Пиирайнен, А.Турен, П.Штомпка). Современное понимание феномена и категории социальной трансформации связано с синергетикой (В.Бранский, М.Ельчанинов, В.Карасев, Н.Моисеев). Социоси-нергетика представляет трансформационное развитие общества как хаотическую область множества возможностей, как процесс социальной самоорганизации, связанный и с внутренними изменениями, и с внешними воздействиями, реализуемый в форме взаимодействия социального порядка и социального хаоса. Системный и многоуровневый деятелъностно-структурный подход к пониманию качественного своеобразия социальной трансформации Т.Заславской и М.Шабановой отражает взгляд на социальную трансформацию как движение системы базовых общественных институтов, социальной структуры и человеческого потенциала общества. Для понимания диалектики общего и специфического, постоянного и изменяющегося в устройстве человеческого общества важен вывод о связи социальной трансформации, как хаотической стадии динамичного развития, с культурой, национальными ценностями и традициями страны (А.Ахиезер, А.Гуревич, Н.Лапин, С.Кирдина). Методологический плюрализм концепции социальной трансформации расширяет границы понимания диалектики общественного бытия и социальной реальности, свидетельствует о многогранности и многоуровне-
вости самого изучаемого феномена, а также о возможности осуществления концептуального синтеза теорий социальных трансформаций в будущем.
Рациональное понимание отношений собственности опирается на ис-f следования А.Алчьяна, Д.Белла, Г.В.Ф.Гегеля, Г.Демсеца, К.Маркса, Л.Мизеса, А.Смита. Особенно плодотворными в плане осмысления содержания и форм отношений собственности в ситуации качественных общественных изменений можно признать отечественные научные разработки последнего пятнадцатилетия, понятийно-категориальный и методологический аппарат которых носит междисциплинарный характер (А.Бурганов, В.Власов, В.Гавеля, А.Глинчикова, С.Губанов, М.Гугобло, И.Ефимчук, Ю.Зарембо, П.Игнатовский, В.Иноземцев, Р.Капелюшников, В.Кирьянов, В.Козаченко, А.Козырев, Ю.Кочеврин, С.Крапивенский, Е.Красникова, В.Кулигин, Р.Левита, Д.Львов, В.Макаров, В.Малейченко, Г.Микерин, Н.Омельченко, А.Орехов, В.Тамбовцев, Н.Тейтельман, Н.Ткаченко, Е.Устюжанина). Ценностный подход к отношениям собственности основывается на философском представлении о ценности (Ю.Бромлей, В.Виндельбанд, О.Дробницкий, М.Каган, Ю.Караулов, А.Коршунов, Ю.Лотман, Г.Лотце, Э.Маркарян, И.Нарский, Р.Райхардт, Г.Риккерт, М.Рокич, Ю.Хабермас, Г.Хофстеде) и моральной реальности (А.Качалкина, В.Макаров, В.Пржиленский). Различным аспектам формирования и переоценки ценности отношений собственности посвящены работы Е.Бабаевой, Т.Бердниковой, Н.Бердяева, Б.Борисова, А.Бурганова, Р.Бургера, Ю.Волкова, В.Гребенникова, И.Ильина, К.Исупова, С.Кирдиной, П.Козловски, В.Кудрявцева, В.Кузнецова, Д.Львова, Г.Маркузе, С.Матвеевой, Е.Могильчак, А.Орехова, В.Павлова, В.Соловьева, С.Франка, И.Чудиновой, В.Эрна. Анализ мифологического в отношениях собственности базируется на исследованиях В.Агеева, А.Ахиезера, А.Горячева, П.Гуревича, О.Дудника, Н. и Ю. Латовых, Е.Мелетинского, О.Силичевой, К.Хюбнера, И.Цапенко, К.Юнга, А.Юревича. Отдельный блок составляют работы, содержащие описание актуальных мифов об отношениях собственности (В.Виноградов, С.Веселовский, В.Веснин, В.Власов, О.Воронин, Л.Гребнев,
И.Иванов, Д.Кадочников, С.Кара-Мурза, В.Куликов, В.Лоскутов, В.Мау,
Л.Мясникова, В.Павлов, А.Панарин, И.Пантин, Б.Пугинскии, В.Рутгайзер,
Г.Черкасов, А.Чубайс, В.Шупыро).
Л Однако в философской литературе практически отсутствуют специаль-
ные работы, посвященные комплексному анализу индивидуально-надинди-видуальных отношений собственности в социальном контексте современности и постсовременности, что обусловило выбор тематики диссертационного исследования. Таким образом, разрабатываемая в диссертации тема отражает необходимость обобщения, естественного продолжения и развития философских знаний, накопленных в изучении отношений собственности в процессе и результате социальной трансформации.
Цель и задачи исследования. Главная цель диссертационной работы состоит в том, чтобы обобщить и проанализировать закономерности движения индивидуальных и социальных отношений собственности при их растущей неопределенности, многосложности и противоречивости, для последующего соотнесения с культурно-исторической ситуацией современной социальной трансформации. Для достижения поставленной цели в рамках диссертационного исследования решаются следующие задачи:
определить общую философскую позицию, методологию познания и де-финиционные характеристики исторической действительности социальной трансформации;
выявить социально-исторические и философские предпосылки и творческую эволюцию философского исследования отношений собственности;
оценить содержание и тенденции саморазвития и взаимопереходов индивидуальных и социальных отношений собственности для расширения возможностей социальной трансформации;
проанализировать противоречивое движение ценности различных форм отношений собственности для духовно-нравственного развития человека и общества;
— охарактеризовать мифотворческую составляющую в ценностном понима
нии отношений собственности в быстроменяющемся мире;
— прояснить понимание значимости отношений собственности в этноценно-
р стной картине мира с учетом особенностей социальной трансформации в со
временной России.
Объектом диссертационного исследования является общество в условиях наличествующе-вероятностной социальной трансформации.
Предметом исследования выступают отношения собственности в социальном и индивидуальном модусе производства и воспроизводства человека как основополагающего субъекта социальной трансформации.
Методологические основания исследования. В диссертационной работе используется ряд формальных и содержательных методов и приемов исследования: метод восхождения от абстрактного к конкретному, от простого к сложному, индукции и дедукции, анализа и синтеза, сочетания исторического и логического в их единстве и противоречии, соответствия всех основных составляющих социального процесса, метод гипотетических допущений и понятийного моделирования.
Диссертант опирается на полифункциональный характер социальной философии и ориентируется на современное понимание диалектического метода познания социальной целостности. При создании теоретической базы и понятийного аппарата диссертационного исследования используются положения и выводы произведений философской классики, а также работы постклассических и современных мыслителей - представителей эволюционно-кумулятивной теории, системного, социологического, социокультурного подходов и неоинституционализма. Достоверность и обоснованность научных положений определяется применением совокупности научных исследований, зачастую, междисциплинарного характера. Основополагающие теоретические обобщения и категории социальной философии, социологии, политической экономии, социальной психологии и лингвистики образуют мето-
дологический инструментарий исследования понятийно-ценностных характеристик отношений собственности в условиях социальной трансформации. Научная новизна исследования состоит: ^ 1) в уточнении определения содержания социальной трансформации и ее места в системе процессуальных общественных изменений;
в установлении понятийно-ценностных универсальных и специфических характеристик содержания и выражения индивидуальных и социальных отношений собственности в условиях социальной трансформации;
в конструировании дефиниций категорий «персональная собственность» и «социальная собственность», понятия которых необходимы для анализа диалектики определенности и неопределенности хода и результатов социальной трансформации;
в выявлении движения творческого потенциала человека как индивидуальности и личности в аспектах девальвации и ревальвации, формализации и деформализации, идеологизации и деидеологизации индивидуальных и социальных отношений собственности в масштабах общества;
в социально-философском осмыслении переоценки ценности отношений присвоения-отчуждения в контексте мифологизации и демифологизации индивидуальных и социальных отношений собственности в рамках данного социокультурного пространства.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Социальная трансформация представляет собой категорию социальной философии, отражающую противоречивый, всеобщий и универсальный процесс комплексных изменений качественной определенности социальной системы, характеризующийся открытостью, постепенностью, неопределенностью результатов, ограниченной рациональностью актора, новизной опыта, давлением исторического наследия, длительностью, коррелирующейся с конфликтностью социокультурных перемен в единстве естественной, социальной и индивидуальной реальности.
В условиях социальной трансформации специфика отношений собственности проявляется в лавинообразном нарастании противоречий сосуществования индивидуальных и социальных отношений присвоения-отчуждения, ибо общественная система трансформируется потому, что изменяется человек, присваивающий многообразие внешнего и внутреннего мира, соотносясь с ним как с собой внутри самого себя в реально-мифическом и наличе-ствующе-вероятностном поле. Индивидуальное в отношениях собственности может быть подчинено социальному и, в то же время, способно инициировать трансформацию общественных отношений присвоения-отчуждения.
Возможности и перспективы социальной трансформации раскрываются в диалектическом единстве взаимоисключающих-взаимодополняющих характеристик движения субъективной ценности объектов персональной собственности, выражающей наличное бытие и инобытие индивидуальности собственника, из сферы принципиально неотчуждаемых атрибутов собственной сущности в пространство обмена и, соответственно, социальной собственности, характеризующей степень зрелости и свободы личности собственника и, наоборот. Баланс персональной и социальной собственности достигается в творчестве: свободное раскрытие новых полезных свойств объектов присвоения-отчуждения приводит, сначала, к самовозвышению собственного интеллектуального, нравственного, душевного и духовного потенциала субъекта отношений персональной собственности, затем, к изменению самодвижущихся науки, техники, технологии, информации, знаний, опыта, и, наконец, к движению всей окружающей реальности отношений социальной собственности.
Диалектика определенности и неопределенности хода и результатов социальной трансформации предполагает ревальвацию ценности полиморфизма отношений собственности и смену доминирующих принципов присвоения. Переоценка ценности различных способов присвоения-отчуждения на современном этапе социальной трансформации определяется не уровнем, а значимостью объектов при качественном развитии субъектов отношений
собственности. Система взаимовлияний между индивидуальностью, личностью и обществом как субъектами присвоения-отчуждения на современном этапе должна детерминироваться формированием новой идеологии информационного общества, становлением «публичного союза» и повышением культуры, индивидуальности и творческого потенциала масс-собственников, а не усилением роли государственной или частной собственности.
5. Отношения собственности в условиях спонтанной, нелинейной, неустойчивой, возвратно-поступательной российской социальной трансформации, в которой преобладают тенденции демодернизационного срыва постиндустриальной трансформации, вполне динамичны и свободны, но еще недостаточно нравственны и творчески, поэтому возможность гармонии социальности и индивидуальности в них практически исчезает.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы для решения дискуссионных проблем в области современной социальной философии, в преподавательской, научно-исследовательской и прогностической деятельности.
Апробация результатов диссертационного исследования состоялась в рамках преподавательской и научной деятельности автора. Материалы диссертации применялись при чтении лекций, ведении семинаров, управлении учебно-исследовательской работой студентов по социологии, политологии и экономике в Волжском политехническом институте и в филиале «Московского энергетического института (технического университета)» в г.Волжском. Основные положения и выводы диссертации были апробированы на научных конференциях и аспирантских семинарах.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих 6 параграфов, заключения и списка литературы. Содержание работы изложено на 125 страницах основного текста. Список литературы включает 159 наименований использованных источников, в том числе источники на немецком языке.
Социальная трансформация: основные подходы, концепции, дефиниции
С развитием социального знания его научный понятийный аппарат прогрессирует, обретает «гибкую» четкость и «нежесткую» строгость, позволяющие социальным философам отразить различные стороны и сложные процессы действительности. При этом возникает некая циклическая зависимость: точность, строгость, истинность понятий зависит от уровня разработки теории, в рамках которой они определяются, и в то же время уровень разработки этой теории зависит от строгости и точности ее понятий. Поскольку философия всегда ставила своей целью «мысленное познание идеи», то есть і истины, а «все предыдущее развитие мысли содержит в себе доказательство», что идея есть результат «шествия мысли», то и ее категории «есть суть моменты идеи» или познания истины [28; С.322]. В условиях методологического и парадигмального плюрализма возрастает необходимость формирования общефилософского тезауруса, на основе которого можно было бы «на едином терминологическом языке описывать и сравнивать социальные ситуации в разных странах и в разные исторические периоды, выстраивать платформу коммуникации между исследователями» [61; С. 12]. «Право определенного понятия на его пребывание в системе философских категорий должно быть не постулировано, а доказано» [113; С.20]. Объективная неопределенность характеристик социальных феноменов вынуждает исследователей с особой чуткостью оценивать и интерпретировать отражающие их понятия. Поэтому вопрос о применении термина носит и практический, и теоретический характер. Ф.Ницше считал, что «все понятия, в значении которых содержится целый процесс, избегают дефиниции. Поддается определению лишь то, что не имеет истории» [Цит. по: 20; С. 156].
Проблема социальной трансформации неразрывно связана с семантическими средствами ее выражения. Существовать - значит быть названным, войти в текст, подчинить правилам языка. К тому же в социальной жизни особое внимание уделяется интерпретации значений. Как отмечал А.К.Кафанья, определение является концептуальным механизмом контроля над функциями слова [59; С.96]. При анализе социальных трансформаций как категории и процесса социальных изменений необходимо «мысленно проникать в глубины социального бытия, в сущностные связи и отношения, переплетенные, как правило, с несущественными и случайными процессами и событиями» [2; СП]. Одно и то же событие может нести совершенно различный смысл, в зависимости от культурного кода, определяющего его воспри ятие. Р.Хайлбронер писал: «На троне понимания социальных процессов восседают люди, наделенные неполными или совершенными знаниями, теориями, представлениями и опытом, с помощью которых они стремятся свести неразбериху, возникающую при нашей встрече с историей, к удобопонимае-мым терминам» [143; С.54]. Диссертант согласен с мнением А.В.Качалкиной, которая утверждает, что «социальные науки получают свой словарь от самого предмета, который они изучают». При этом понятия, которыми оперируют социально-философская наука, «часто приобретают своеобразную двойственность: они, с одной стороны, имеют некоторое общепринятое, словарное значение, фиксирующее какой-либо социальный феномен, а с другой, наделены глубинным, сущностным смыслом, который им придается в определен-ной теоретической концепции» [60; С.13].
Введение в научный оборот категории «социальная трансформация» является важным звеном в осмыслении всей совокупности процесса социальных изменений и может слуэюить эффективным механизмом в решении практических задач общества в его поступательном, гармоничном, человечном развитии. Понятие социальной трансформации следует отнести к фундаментальным мировоззренческим и методологическим проблемам, находящимся в непосредственной связи с проблемой особым образом организованного социального движения, единственным реальным содержанием которого выступает процесс социальных изменений. Разграничительные линии между различными сторонами и процессами социальной трансформации по самой своей природе весьма умозрительны и зыбки, а поэтому дефиниция понятия просто не в состоянии отразить действительность из-за объективной неопределенности ее характеристик. Таким образом, специфика дефиниции социальной трансформации такова, что отражающие ее понятия в значительной части должны обладать известной нежесткостью и гибкостью.
М.В.Сухарев дает свое определение социальной трансформации: «Социальная трансформация представляет собой, главным образом, изменение организации, строения, структур о общественного сознания, социальной информации в социальной системе» [126; С.23]. Предложенная М.В.Сухаревым дефиниция ориентирована на однофакторную концепцию понимания механизма изменения социальной реальности и игнорирует каче-( ственные критерии хода общественных преобразований. Очевидно, что только совокупность специфических критериев изменений комплекса общественных отношений способны охарактеризовать социальную трансформацию как сложный процесс смены социального качества исследуемой социальной системы.
Н.Б.Милявская предлагает следующую дефиницию социальной трансформации: «Социальная трансформация - это заданная и вырабатываемая мера должных изменений, в рамках которой идет отбор наиболее существенного и перспективного, происходит адаптация общества к изменениям среды через формирование программ, проектов, целей, технологий, разрешение противоречий» [94; С.4]. Действительно, социальная трансформация связана с необходимостью решения практических задач в области перевода спонтанного процесса саморазвития новой социальной реальности в управляемый со стороны общества процесс прогрессивного развития. Достижение этой цели дает возможность не только адаптировать конкретный социум к нарастающему потоку перемен, но и обеспечить применение инновационных технологий по освоению и присвоению качественных сдвигов как их результата в различных сегментах социального поля, таких, как экономика, политика, идеология и право. Однако в дефиниции Н.Милявской гипертрофируется значение субъектной детерминации программно-проектной деятельности акторов социальной трансформации, в которой соединяются процессы и отношения общества с социокультурными свойствами идеальной, заданной субъектами смысловой и символической среды.
Персональная и социальная собственность: диалектика индивидуальных и общественных отношений присвоения-отчуждения
Признавая высокую методологическую значимость типологии отношений собственности по объекту, субъекту и способу присвоения, диссертант полагает, что возможности и перспективы социальной трансформации не возможно осмыслить, не принимая во внимание еще один параметр: изменение ценности объектов присвоения-отчуждения при качественном развитии в индивидуальном и социальном творчестве субъекта отношений собственности.
Впервые человек вступает в социальные отношения собственности с миром, когда он выделяется из него, противопоставляет себя ему и делает его своим, то есть присваивает, и не только через органы чувств или действия, а главным образом опосредованно, через мышление и душу, через «нефизическое владение» (по И. Канту). Так как человек присваивает многообразие внешнего мира, соотносясь с ним как с собой внутри самого себя, то в отношениях собственности определяющим признаком является отношение человека к самому себе, к своим качествам, свойствам, способностям и потребностям. Понимание собственности как свойства человеческой натуры вызывает неприятие и резкую критику со стороны многих экономистов и юристов. Мы же признаем такой подход плодотворным для философских исследований собственности. «В том, что лицо помещает свою волю в вещь, состоит понятие собственности, все остальное - лишь его реализация» [116; С. 109].
Разнообразные отношения к самому себе и между субъектами по поводу присвоения-отчуждения значимых объектов имеются на всех уровнях развития человечества, независимо от их конкретных характеристик. И.Ефимчук замечает, что «разнообразие отношений не является доказательством их отсутствия». И далее: «Из того, что мы не замечаем отношений, не имеющих конфликтный характер, не следует, что их не существует» [44; С.227]. Диссертант не принимает антагонистичность как атрибут отношений собственности, а потому допускает возможность отношений присвоения без конфликтной корреляции с отношениями отчуждения.
Редкость и излишки - понятия противоположные по смыслу. Неоклассическая концепция традиционно связывает собственность с производством, а производство в качестве имманентной характеристики предполагает редкость ресурсов. Марксистская теория выводила собственность из возникновения излишков благ, которые только и можно было присваивать. Но «формирование отношений собственности требует одновременно и того и другого: и редкости ресурсов, и излишка продуктов» [44; С.233]. И здесь мы сталкиваемся с парадоксом, осмысление которого приводит к необходимости конструирования понятия «персональная собственность».
Человек как индивидуальность может вступать в отношения персональной собственности, в которых имеется бесконфликтный (по-иному противоречивый) характер отношения к самому себе, к самовозрастающим индивидуально значимым ценностям через отношения по поводу духовно-твор ческих ресурсов, но нет ни редкости или излишков ни того, ни другого. Психосоматические и творческие способности человеческой личности и индивидуальности как возможность даруются человеку природой и развиваются обществом. Их не только «столько, сколько есть в наличии», их почти всегда и «столько, сколько надо». Рождение детей, идеи, откровения, прозрение, эмоциональные всплески и другие объекты персональной собственности не поддаются традиционному количественному и качественному счету, учету и хранению, они не уничтожаются при потреблении, не меняют своей материально-вещественной формы. Наоборот, их ценность и пределы понимания ревальвируются или девальвируются в зависимости от того кто, когда, как и сколько раз «потребляет» пророчество, духовное откровение, произведение искусства, компьютерную программу, эмоциональный взрыв, техническое открытие, тайну зачатия. В этом смысле, чем больше субъектов индивидуальных отношений собственности, тем больше объектов персональной собственности, и наоборот.
В объекте персональной собственности присутствует душа и дух собственника, вложенная им при его сотворении. По словам И.Бродского, сбывшаяся душа приводит в движение душу оформляющуюся. Следовательно, персональная собственность выявляется в отношениях к самому себе и в межличностных взаимоотношениях между людьми. Правда, из-за того, что почти все люди знают таблицу умножения или технологию работы с компьютером, личностный потенциал свободы и ответственности, то есть степень человеческого в человеке не изменяется. Об этом задумывался Б.Пастернак: талантов много — духа нет. Значит, объектом персональной собственности является лишь такая совокупность природно-биологических и культурных проявлений, идей, открытий и воззрений, которые касаются человеческой сущности, глубин индивидуальности, а не изменения внешних для личности форм жизнеобеспечения. Персональная собственность основана на таких взаимоотношениях, в которых нет места самоутверждению собственника за счет другого человека, лишенного этой собственности, в ней проявляется со-чувственное понимание, со-мыслие, со-причастие, со-участие. Персональная собственность - некая соединенная сила проекции человека в человеках.
Персональная собственность одновременно материальна и идеальна, духовна и душевна, ибо природу человека можно понять только в единстве телесной, душевной и духовной форм жизни. Но персональная собственность не представляет собой простой суммы вещественной, интеллектуальной и духовной собственности. Следуя логике К.Исупова, духовная собственность, например, может быть понята как отражение индивидуальной неповторимости личности, ее жизненной позиции, осмысление действительности и своего места в ней [См.: 115; С.140]. Персональная собственность не только индивидуализирует личность, она духовна, так как всегда обращена к другому, к обществу, к роду человеческому в той мере, в какой ее субъект действует согласно высшим нравственным ценностям человеческого сообщества, способен поступать в соответствии с ними. Духовность персональной собственности встраивается в царство предметного мира как транссубъективное, как взаимодействие и суммирование деятельности бесчисленных исторических субъектов там, где начинается освобождение человека от чужой и, главное, своей собственной самости [50; С.52,95. 139; С.408-409,414]. Персональная собственность питается плодами духовной собственности и щедро тратит ее. С другой стороны, если верить В.Набокову, мощные пласты духовной собственности могут быть бездушны по своим целям, бесчеловечны, чему, к несчастью, дает страшные примеры только что наступившее новое тысячелетие. Душевность, нравственность есть одно из измерений персональной собственности.
Девальвация и ревальвация ценности различных форм собственности в трансформирующемся обществе
Рассматривая динамику ценности отношений собственности в рамках системного подхода, мы должны учитывать, что существует иерархия отношений собственности в зависимости от модуса субъектов, объектов и способов присвоения. Именно анализ изменения ценности различных форм собственности по всем трем параметрам дает наиболее полное и глубокое представление о девальвации и ревальвации ценности отношений собственности в условиях социальной трансформации.
Значение и влияние видов собственности, разделенных по качеству и природе ее объекта, по мнению А.М.Орехова, определяется тремя факторами: близостью к власти, степенью организованности и мощью. С ценностью вещественной собственности как собственности «на любые материальные, телесные объекты» все более привычно [103; С.21-22,38-40]. Ее объектом является осязаемая, конкретная вещь, которая может быть отчуждена. Достаточно отстранить человека от средств производства, отнять у него орудия труда, чтобы диктовать ему чужую волю, определять чужие цели, задачи и экономические условия. Это, как раз, и обеспечивает легкую управляемость вещественной собственностью со стороны других людей и предполагает не экономические методы воздействия. Таким образом, чем выше управляемость вещественной собственности со стороны других людей, тем выше ее социальная и ниже индивидуальная значимость.
В условиях становления информационного общества повышается ценность интеллектуальной собственности, понимаемой А.Ореховым как «собственность человека на любое знание и информацию, на всякую «идею» как нечто отличное от «вещи» [104; С.29]. В.Макаров, А.Козырев, Г.Микерин считают понятие интеллектуальной собственности собирательным, включающим: «1) результаты интеллектуальной (творческой) деятельности в области литературы, искусства, науки и техники, а также в других областях творчества; 2) средства индивидуализации участников гражданского оборота товаров и услуг; 3) защиту от недобросовестной конкуренции» [79; С. 14]. Действительно с середины XX в. наука становится ведущим фактором в системе производительных сил. Рассмотренная тенденция была успешно предсказана еще в XIX веке. Например, выдающийся ученый и государственный деятель начала XIX века Н.Мордвинов писал: «Ум и наука суть истинные орудия богатства» [Цит. по: 117; С.170]. А К.Маркс определил производство в будущем как «экспериментальную науку, материально - творческую и предметно воплощающуюся науку» [82; С.221]. Возвышению значимости интеллектуальной собственности препятствует расхождение между реальной природой интеллектуальной собственности и традиционным смыслом физической собственности. Н.Фролова убедительно доказывает, что знания как объект отношений собственности полностью или частично непри-свояемо. И действительно, объектам интеллектуальной собственности присущи свойства, затрудняющие их рыночный обмен. К ним Н.Фролова относит: «трудности раскрытия свойств актива из-за страха производителей знания перед его неоплаченными «утечками» (смягчаемыми введением кодов передачи знания); нечеткое определение прав собственности, усугубляемое имманентным ее природе разнообразием, затрудняющим ее оценку; проблемы определения единицы продаж знания и способа начисления лицензионных платежей» и др. [140; С.97]. Наши сомнения связаны, прежде всего, с тем, что на практике под объектом интеллектуальной собственности чаще всего понимают информационный продукт - явное, закодированное, формализованное, пригодное к передаче знание как коммерческий контент, предназначенный для продажи на рынке, что в силу природы этого объекта есть, по большей части, копирование и умножение, склонное к экспансии. Но «узнать» не значит «уметь применить». Если объектом интеллектуальной собственности выступает невыраженное, контекстное знание, то его трудно формализовать, а потому нельзя отделить от опыта, деятельности или лиц, им владеющих, а значит нельзя присвоить по законам рыночного обмена. По мере развития информационных технологий наблюдается рост присвояемости знания, а также «индустриализации» его производства, связанной с размыванием персональной собственности и девальвацией ее индивидуальной значимости. Информационные технологии дали новый импульс развитию сетевых рынков, характеризующихся особого рода положительным внешним эффектом в потреблении, состоящем в возрастании полезности продукта для каждого из потребителей по мере роста их числа. Но значит ли это, что интеллектуальная собственность демонстрирует принципиальные изменения ценности отношений собственности в условиях постиндустриальной трансформации? Интеллектуальная собственность не только характеризуется полной или частичной неприсвояемостъю своего объекта, но и способствует совершенствованию технологий присвоения вообще. Л.Мясникова справедливо замечает, что сетевой мир «новой экономики» «вуалирует отношения собственности»: «Вуалирование и размывание отношений собственности выступает как важнейшая тенденция постмодерна, вписывающаяся в «философию симулякров», т. е. эквивалентов понятий и ценностей натурального мира» [100; С. 14]. Таким образом, можно говорить не столько о возвышении значимости интеллектуальной собственности, сколько о формировании интеллектуальной квази-собственности.
Реальность социальной трансформации демонстрирует рост значимости собственности на управление. Крупномасштабный процесс производства зачастую превращает его в монополию с жесткими правилами как в экономике, так и в организации всей созидательной деятельности, а вместе с ней и общественной жизни. Поэтому в обществе верх берут управленческие отношения собственности, исходящие от высшей власти. Общественное производство подчиняет себе управление, частично отбирая у него свойственную ему функцию производства общественных отношений собственности. Отношения между людьми по поводу присвоения-отчуждения вещей, оттесняются на задний план и подменяются другими отношениями - непосредственного подчинения и принуждения, в которых люди запутываются настолько, что перестают решать назревшие социально-экономические проблемы. Ценность собственности на управление возрастает на фоне перехода отношений собственности из индивидуальной в социальную сферу. «Собственность на управление» связана с раздвоением экономических субъектов на управляющих и управляемых с помощью прямых и косвенных рычагов, с обеднением индивидуального развития человека, с одной стороны, и усложнением общественных отношений непосредственно в самом производстве, с другой стороны.
