Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Статус науки в обществе как объект социально философского анализа 11
1.1. Основные концепции взаимодействия общества и науки 12
1.2. Генезис социокультурных оснований науки 33
1.3. Статус науки в контексте изменений типов рациональности в обществе 53
ГЛАВА II. Разумность и социальная истина как основания взаимодействия общества и науки
2.1. Социальная разумность как условие бытия социальной целостности 73
2.2. Социальная истина как способ объективации принципа разумности в общественной жизни
2.3. Роль ценностного регулирования науки в сохранении социальной целостности 118
Заключение 137
Список использованной литературы 1
- Генезис социокультурных оснований науки
- науки в контексте изменений типов рациональности в обществе
- Социальная истина как способ объективации принципа разумности в общественной жизни
- Роль ценностного регулирования науки в сохранении социальной целостности
Введение к работе
Актуальность проблемы. Огромные достижения и приобретения современной науки, рост влияния ее в качестве формы общественного сознания, социального института и ведущей производительной силы создают для социума ряд проблем и рисков. На первый план выходят вопросы, касающиеся общественного контроля над научно-техническим прогрессом, вопросы организации, регуляции и управления научной деятельностью как важнейшей формой духовного производства. Сегодня очевидно, что конъюнктура частных, корпоративных и даже государственных интересов не обеспечивает оптимального контроля над тем, что происходит в пространстве исследовательского поиска и его результатов. Автономия теоретического разума, его выдающаяся способность к самодвижению и самоопределению послужила причиной превращения науки не только в базис прогресса, но и в новый род стихии, уготавливающей большие испытания на прочность самим основаниям общественной системы. Поскольку же наличное состояние и характер развития современного мирового сообщества оказывается регулируемым лишь в самых общих чертах (на основе баланса мировых интересов, экономической целесообразности и «здравого смысла»), развитие самой науки в целом все еще не выходит за рамки некоей «границы безопасности»; хотя при таком положении вещей наука легко интегрирует в себе программы исследований, несущие потенциальную угрозу для существования людей (например, создание биологического оружия, клонирование человека и др.).
Необходимо отметить, что, несмотря на противоречивую роль науки в современном обществе, задачи, которые ставятся сегодня перед наукой, выходят за рамки повседневного познания – задачи конструирования норм, ориентиров, стандартов, обладающих некими общезначимыми свойствами, позиционируют науку как фактор, который может обеспечить взаимообусловленное существование различных социальных объектов на основе социальной целостности. В современной исторической ситуации как никогда остро стоит вопрос о новой роли науки как фактора интеграции социума, о новом понимании ее смысла и назначения. Отсюда рост общественного заказа на исследование оснований взаимодействия общества и науки, прояснение назначения социальных параметров в организации и структуре научного познания. Своеобразным ответом на эту социальную потребность является активизация исследований, направленных на раскрытие социальных характеристик науки, выявления ее роли в социуме и культуре.
Степень разработанности проблемы.
Исследования феномена науки включают различные направления: исследования по истории науки, социальной и культурной обоснованности науки, особенностям и механизмам развития научного познания, концепции научной рациональности и др. Непосредственно проблематика науки развивалась в рамках различных форм позитивизма, но получила преломление в марксизме, феноменологии, структурализме, герменевтике, экзистенциализме, философии культуры и некоторых других направлениях.
Социокультурная проблематика в исследованиях науки ярко проявляет себя с середины XIX века, прежде всего в работах Л. Витгенштейна, Р. Карнапа, О. Конта, Э. Маха, Б. Рассела, Г. Спенсера.
В 50-60-е годы XX века исследования в этой области активизируются, и связано это, прежде всего, с работами И. Лакатоса, Т. Куна, К. Поппера. Именно в них были раскрыты особенности науки как «третьего мира», обоснованы механизмы и особенности научных революций, исследованы понятия «научно-исследовательская программа», «ядро» и «защитный пояс», «парадигма», «научное сообщество» и др. Также здесь можно отметить работы М. Полани, Ст. Тулмина, П. Фейерабенда и др.
Во второй половине XX столетия в западной философии сложились два подхода к решению проблемы социальных факторов и оснований в научном познании. Первый был назван интернализмом, поскольку развитие науки связывалось только с ее внутренними факторами. Его представителями являются Дж. Агасси, А. Койре, Р. Холл,. Второй подход – экстернализм, раскрывается в исследованиях Г. Герлака, А. Кромби, Р. Мертона, признающих определяющими для науки внешние (социальные и культурные) факторы.
Современное состояние науки западные исследователи определяют как «модерн» и «постмодерн» (Э. Тоффлер). Особенности науки с этих позиций раскрыл Ф. Лиотар в своей работе «Состояние постмодерна». Он подчеркивает, что наука теряет свою самодостаточность и автономность и становится зависимой как от средств коммуникаций, так и от рыночных отношений. В целом этот подход релятивизирует объективность научного знания, включает его в различного рода текстовые структуры, подчеркивает зависимость от дискурсивной практики и т.д.
В отечественной философии интерес к проблематике науки возникает с 60-х годов XX века на методологических основаниях марксизма. Здесь можно выделить работы Б. М. Кедрова и П. В. Копнина. Проблемами гносеологии, логики и методологии науки в этот период занимались В. Ж. Келле, И. В. Кузнецов, В. И. Купцов, В. А. Лекторский, М. К. Мамардашвили, Э. Н. Мирзоян, А. И. Ракитов, Г. И. Рузавин, Э. Г. Юдин и др.
С 70-х годов развертываются исследования по философии и методологии гуманитарных наук. Этой проблематике посвящены работы М. С. Кагана, Л. А. Микешиной, В. М. Розина, В. Г. Федотовой и др. Философские и социологические проблемы науки исследовали также П. П. Гайденко, Т. Б. Длугач, А. С. Кравец, Н. В. Мотрошилова, В. С. Швырев, М. Г. Ярошевский, и др.
Непосредственно социальным и культурным основаниям развития научного познания посвящены работы А. В. Ахутина, Л. М. Косаревой, Е. А. Мамчур, Л. А. Микешиной, В. С. Степина, А. П. Огурцова, Ю. В. Сачкова, Я. К. Ребане, Б. Г. Юдина и др.
Феномен рациональности, также рассматриваемый в диссертационной работе, имеет длительную историю изучения. Он исследуется в работах Р. Декарта, Г.Лейбница, Б.Спинозы, философии французского и немецкого Просвещения, философии марксизма. Различные аспекты проблемы рациональности исследуются в работах Т. Адорно, М. Вебера, Э. Кассирера, К. Хюбнера и др.
Среди современных исследователей рациональности в отечественной философии можно выделить работы Н. С. Автономовой, П. П. Гайденко, В. П. Визгина, А. Ф. Зотова, И. Т. Касавина, П. В. Копнина, А. Л. Никифорова, В. Н. Поруса, Б. И. Пружинина, М.А.Розова.
Определяя специфику социальной целостности и выясняя ее связь с феноменом науки, автор опирается, прежде всего, на работы И. В. Блауберга, И. С. Добронравовой, А. В. Зубковой, М. С. Кагана, Г. А. Кондратовой, В. Н. Сагатовского.
Целью диссертационного исследования является обоснование науки как фактора, способствующего сохранению социальной целостности.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
проанализировать основные концепции взаимодействия общества и науки;
выявить социокультурные основания различных типов научного знания;
исследовать статус науки в контексте изменений основных типов рациональности в обществе;
раскрыть онтологический статус социальной разумности, ее роль в формировании социальной целостности;
обосновать роль социальной истины как основы взаимодействия социальной целостности и науки;
определить роль ценностного регулирования науки в сохранении социальной целостности.
Объект исследования – система отношений и связей между наукой и обществом.
Предмет исследования – наука как фактор регулирования и сохранения социальной целостности.
Теоретико-методологической основой исследования является структурно-функциональный подход, определяющий общую логику исследования. В работе использованы также принципы единства исторического и логического, абстрактного и конкретного, принцип историзма.
Центральное место в работе занимает принцип целостности, который обеспечивает обоснование различных аспектов концептуальной связи между системами науки и общества, выведение особенного из общего и наоборот – восхождение от особенного к всеобщему. В контексте принципа целостности вводится и принцип объективации, который позволяет представить специфику социальной разумности в ее конкретном проявлении – науке.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1. Обосновано положение, согласно которому наука является особой формой бытия общества;
2. Разработано понятие социальной разумности как основания взаимодействия науки и общества;
3. Раскрыта роль социальной истины как принципа организации общественной жизни на основе разумности и условия сохранения социальной целостности;
4. Выявлена роль ценностного регулирования науки в сохранении социальной целостности.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Рассмотрение науки как особой формы бытия общества, способной вырабатывать всеобщее и объективно-истинное знание позволяет раскрыть ее роль в сохранении социальной целостности.
2. Социальная разумность как основная целеполагающая и смыслообразующая норма общества выступает основанием взаимодействия науки и социальной системы.
3. Социальная истина как принцип организации общественной жизни на основе разумности способствует сохранению социальной целостности.
4. В современных условиях возрастает роль ценностного регулирования науки как фактора, способного сыграть ведущую роль в процессе сохранения социальной целостности.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что полученные в диссертационной работе результаты способствуют переосмыслению подходов к проблемам взаимоотношения науки и общества, влияния социальных факторов на развитие науки. Выводы, полученные в данном исследовании, способствуют формированию целостного образа и смысла бытия науки в социуме, а также позволяют раскрыть новые аспекты в разрешении проблем, связанных с сохранением устойчивости современного общества.
Положения и выводы, сформулированные в диссертационной работе, могут быть использованы в ходе разработки отдельных тем курсов «социальная философия», «философия науки», при подготовке специальных курсов.
Апробация работы.
Основные положения и выводы диссертации были представлены в качестве докладов и тезисов на научных и научно-практических конференциях: VIII и IX Межвузовских конференциях студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, Третьей Международной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2004), IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005), Региональной научно-практической конференции «Современные проблемы региона» (Новый Уренгой, 2007), городском научно-практическом семинаре «Формирование представлений о естественнонаучной картине мира у обучаемых» (Новый Уренгой, 2007). Также результаты работы вошли в материалы коллективной монографии «Развитие адаптационной готовности молодежи» (Науч. ред. Г. А. Дзида. Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2008. 424 с.) и учебно-методическое пособие «Методология научного познания в учебном процессе» (Науч. ред. Г. А. Дзида. Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2009. 194 с.).
Основные положения и выводы диссертации изложены в 9 научных публикациях, в том числе в двух изданиях, рекомендованных ВАК.
Структура диссертации отражает цели и задачи исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и библиографии.
Генезис социокультурных оснований науки
Таким образом, научная деятельность выступает точным соответствием любой деятельности, включая и практику, которые также целесообразны и предметны, направлены на преобразование реальности. И поскольку именно общая воспроизводственная деятельность порождает социальные институты, то и наука должна сформировать свой социальный статус как особый институт. Однако для этого наука должна иметь свою специфику именно как особый вид деятельности, направленный на получение истинного знания.
Эта специфика науки проявляется в ее ориентации не на реально существующие объекты, которые входят в практическую переработку, а на раскрытие возможных объектов и свойств, еще не освоенных практической деятельностью. «Ориентация науки на изучение объеьлов, которые могут быть включены в деятельность (либо актуально, либо потенциально как возможные объекты ее будущего преобразования), и их исследование как подчиняющихся объективным законам функционирования и развития составляют первую главную особенность научного познания»". Можно отметить, что наука «доставляет» новую предметность для практической деятельности и гарантирует объективность ее существования, а также возможность переработки этой предметности через полученные истинные знания, выраженные через свойства и отношения, законы объективного мира.
Второй отличительной чертой науки В.С.Степин считает ее способность оперировать объектами, которые лишь в будущем могут стать предметами практической деятельности. Именно эта особенность отличает научное познание от обыденного, повседневного опыта: «Если обыденное познание отражает только те объекты, которые в принципе могут быть преобразованы в наличных исторически сложившихся способах и видах практического действия, то наука способна изучать и такие фрагменты реальности, которые могут стать предметом освоения только в практике далекого будущего. Она постоянно выходит за рамки предметных структур наличных видов и способов практического освоения мира и открывает человечеству новые предметные миры его возможной будущей деятельности» .
Необходимо отметить, что несмотря на очевидные плюсы данного подхода, наука в нем наука раскрывается преимущественно в своей эпистемологической функции, а ее социальная сторона остается все же за рамками исследования. Социально-культурное воздействие на историческое изменение научного знания и деятельности констатируется как некий внешний для науки «контекст». «Рассматривая науку в ее историческом развитии - отмечает данный автор, можно обнаружить, что по мере изменения типа культуры меняются стандарты изложения научного знания, способы видения реальности в науке, стили мышления, которые формируются в контексте культуры и испытывают воздействие самых различных ее феноменов. Это воздействие может быть представлено как включение различных социокультурных факторов в процесс генерации собственно научного знания»".
Если типологизировать подходы к проблеме социокультурных факторов в науке, можно увидеть, что все многообразие взглядов на данную проблему можно объединить в три крупные концепции.
Представленные выше взгляды, рассматривающие включение социокультурных факторов в научное познание как внешнее воздействие, можно отнести к первому подходу. Он трактует отношения общества и науки как связь между открытой системой (наукой) и средой (социумом и культурой). Система обменивается со средой различными компонентами, заимствует у среды содержательные параметры, но остается постоянно выделенной из этой среды и автономной в своем саморегулировании. Здесь наука еще не получает своего обоснования как социальный институт, так как между социумом и наукой не выявлено отношение на уровне связи общего и особенного. В данном случае не раскрывается, как именно наука становится внутренней функцией общества.
Такое понимание науки в качестве познавательной деятельности и социального института в отечественной философии науки становится неким стандартом и в учебной литературе. Например, В.П.Кохановский, В.И.Пржиленский и И.А.Сергодеева отмечают, что «наука - эго форма духовной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи, что необходимо для того, чтобы предвидеть тенденции развития действительности и способствовать ее изменению... Основные стороны бытия науки - это, во-первых, сложный, противоречивый процесс получения нового знания; во-вторых, результат этого процесс, т.е. объединение полученных знаний в целостную, развивающуюся органическую систему; в-третьих, социальный институт со своей инфраструктурой: организация науки, научные учреждения и т.п., этос (нравственность) науки, профессиональные объединения ученых, ресурсы, финансы, научное оборудование, система научной информации, разного рода коммуникации ученых и т.п.; в-четвертых, особая область человеческой деятельности и важнейший элемент (сторона) культуры»
науки в контексте изменений типов рациональности в обществе
И здесь ведущая роль принадлежит математике, которая не только создает собственные абстрактные пространство и время, вместе с тем создав и объективным мир, но и «исходя от мира идеальыостей обратно к эмпирически созерцаемому миру (математика) показала, что в отношении вещей созерцаемого и действительного мира... можно универсальным образом достичь объективно реального познания совершенно нового вида, а именно познания, аппроксимативно соотносимого с ее собственными идеальностями»".
Таким образом, наука через математику выступает как путь формализации, идеализации пространства и содержания жизненного мира, за счет чего познание приобретает свою объективность, поскольку оно опирается теперь на устойчивые формулы, символы, конструкции, в которых может исследоваться общее. В этом случае создаваемая наукой реальность одновременно выступает как рационализация жизненного мира. Получалось, что основанием науки является интерсубъективное пространство непосредственных обыденных связей и контактов людей.
Но действительно ли Гуссерль раскрывает таким образом социальные истоки научного знания и определяет место науки в обществе? Думается, что дать положительный ответ на этот вопрос сложно, поскольку из данного пространства не выявляется реальная всеобщность науки, ее социально-институциональная природа. И даже провозглашаемая Гуссерлем объективность как неотъемлемое свойство научного знания непосредственно не вырастает из той интерсубъективности, которую представляет (выражает) жизненный мир. И хотя он дает некоторый горизонт смысла, который недоступен никакой позитивной науке в отдельности и связан с повседневной человеческой практикой, однако необходимо отметить, что «жизненный мир не стал новым обоснованием . науки, но стал новым обоснованием человеческой субъективности перед лицом науки... в жизненном мире, замкнутом кругом непосредственной уверенности, практической повседневной очевидности, нет места ни для объективности, ни для истины: так, объективность заменяется общезначимостью, - будь то общезначимость истин науки, моральных норм или повседневных очевидностей, а истина интерсубъективностью» . Жизненный мир как социально-интерсубъективная реальность действительно оказывается слишком «узким» для объяснения специфики научного познания. Но и то, более широкое рассмотрение бытия человека в мире, которое предпринял ученик Гуссерля - М.Хайдеггер, также не может адекватно обосновать условия формирования и функционирования науки. Основная задача философии М.Хайдегера - понять специфику бытия человека в обществе как некоторой первичной реальности, по отношению к которой существуют и сами вещи, орудия действий и т.п. Хайдеггер попытался прояснить суть бытия человека в мире через выявление фундаментального смысла основных эмоционально выраженных отношений человека к реальности - страха, любопытства, двусмысленности и др., т.е. онтологически истолкованную повседневность.
В его философии нет указаний на рациональность или на разумность существующего. Во внутреннее пространство и структуры этого «бытия человека в мире» вводят феномены - явления, которые указывают сами на себя. Но раскрытие смыслов этих феноменов требует интерпретации, понимания, которое Хайдеггер связывает с аспектом разумности мышления и самого бытия. Этот тип мышления отсутствует у научного познания, которое рассудочно. Разумное мышление, по Хайдегеру, герменевтично, его задача - обеспечивать не знание, а понимание. миром (Хайдеггер вообще отказывается от деления реальности на субъектно-объектное отношение), но истолкованием языка, который представляет собой «дом бытия». Поэтому не человек открывает бытие, но последнее как бы «приоткрывает» себя, снимая постепенно заключающееся в нем «потаенное». В статье «Наука и осмысление» Хайдеггер дает образец такого истолкования слов, которое должно вывести и на суть науки.
Он констатирует, что «как и искусство, наука не есть просто культурное занятие человека. Наука - способ, при том решающий, каким для нас предстает все, что есть. Мы должны поэтому сказать, что действительность, внутри которой движется и пытается оставаться сегодняшний человек, все больше определяется тем, что называют западноевропейкой наукой»1. Но философ подчеркивает, что такая наука продукт эпохи Нового времени. Античная наука была совсем другой, потому что сохраняла первоначальный смысл терминов, из которых она складывалась и которые стерты в современной науке. 7
Так, Хайдеггер анализирует понятия «действительное», «теория», «предмет», «рассмотрение» и др., показывает, что ранее они имели совсем другое значение, чем в современной науке. Прежде всего, само бытие было некоторой целостностью, в которой не было противостояния человека и предмета. «Современная наука в качестве теории действительного не есть, поэтому, что-то само собой разумеющееся. Она и не просто человеческое создание, и не вырвана силой у действительности. Однако существо науки с необходимостью вытекает из характера присутствия всего присутствущего с того момента, как это последнее выступает в образе предметного противостояния. Этот момент, как и все другие моменты подобного рода, полон тайны»".
Социальная истина как способ объективации принципа разумности в общественной жизни
Здесь мы можем увидеть, что действительно выход во внешний мир оказывается загороженным символической реальностью, которая «первична» для сознания человека по отношению к реальности природы, внешней среды вообще. Но символическое существование науки рассматривается не как ее собственная теоретическая среда и сама научно познавательная деятельность. Наука символична именно потому, что она -как функция общественной системы — постоянно сохраняет свои структуры и специализацию, несмотря на огромное усложнение и расширение своего объема.
Наука выражает устойчивое отношение общества к самому себе и к окружающей среде (природе), которое необходимо для собственно го сохранения и воспроизводства общества как целостной системы и субъекта. Именно выражая этот компонент бытия общества, наука и является специфической «символической формой», что не мешает ей выходить на реальные объекты и связи внешнего мира и исследовать их для получения объективно истинного знания. Следовательно, символизм науки - не гносеологический (хотя наука способна создавать идеальные конструкты-символы, необходимые для ее математического и другого специализированно языка теории), но социально-онтологический, социально-культурный, и лишь в этом своем существовании наука представляет собой устойчивый (том числе и институционально оформленный), функционально определенный феномен.
Сами константы научного познания - требование ее обоснованности, логической связности, внутренней непротиворечивости и др., - выступают как производные именно от ее социально-онтологического символизма. Поскольку соотношение между наукой и обществом опосредовано культурой, то можно предположить, что символический статус науки как проявления бытия общества формируется не самой наукой, но тем социокультурным контекстом, через который она оказывается осознанной и целенаправленной деятельностью.
Когда философия устами Ф.Бэкона и Р.Декарта определила науку как «силу», «власть над природой», тем самым было определено и новое место и роль науки в динамичном обществе Нового времени - наука была не только встроена в цели этого общества, но и выразила по-своему - как проявление активности человеческого разума - новые параметры и ценности светской культуры формирующегося капиталистического общества. В этом аспекте различие науки Античности и Нового времени формируется не по ее константам, но именно по различию культуры и ориентирам самого общества, по новым смыслам и целям пространства человека.
Эти рассуждения позволяют скорректировать особенности связи между наукой и социальной целостностью. Так, по мнению В. Ы. Сагатовского, социальная целостность может быть описана как система с учетом того, что в неё входят неструктурируемые компоненты. Системное описание предполагает выделение качества (функции) системы, её структуры и условий её существования по принципу необходимости и достаточности для обеспечения данной функции. Основная функция социальной системы состоит в преобразовании окружающей среды и самой себя. Условиями, в которых выполняется данная функция, являются естественная (существующая по своим объективным закона) природа, «вторая природа» (искусственная, измененная человеком среда) и постоянно изменяющаяся социальная система, состоящая из целеустремленных (обладающих собственными целевыми интенциями) подсистем и элементов (групп отдельных людей)1.
Организация социальной целостности, по мнению В.Н.Сагатовского, представляет собой процесс упорядочивания отношений между целями (идеальными проектами, образами результатов деятельности и средств их достижения) и их исполнением. Основным недостатком данного подхода является, как можно считать, отсутствие здесь символически организованной реальности: все компоненты, которые образ) юі целостность, в концепции В.Ы. Сагатовского онтологически равноправны, если не считать несколько неопределенного термина «неструктурируемые компоненты». Но ведь саму целостность «видеть» нельзя, а потому она не может возникать только из рационально фиксированных компонентов.
Интересным образом раскрывается проблема целостности в концепциях русской философии. Сама идея целостности присутствует тем или иным образом во многих философских учениях России, преломляясь в таких характерных для русской мысли понятиях, как «цельность духа» у И.В. Кириевского, категории «Всеединства» у B.C. Соловьева, «кафоличности» С.Н. Булгакова, «соборности» А.С. Хомякова. Целостность в русской философии рассматривается как единство, при котором осуществляется усиление частей в рамках целого при сохранении их своеобразия и свободы. Таким образом, в отечественной философии принцип целостности выражается преимущественно через формулу «единство во множестве», где органически сочетаются свобода и необходимость. Стремление к целостности в основном выступает в качестве идеала, должного состояния мира и человека.
В современной западной философии категория «целостность» определялась в зависимости от того, что являлось предметом изучения и осмысления. Так, М. Шелер предполагает, что именно целостность придает человеку независимость от жизни, делает его открытым миру. Человек выступает связующим звеном между целостностью Духа и миром. Ортега-и-Гассет отождествляет целостность как трансцендентный феномен с совокупностью всего многообразия человеческого знания, составляющего «всезнание... абсолютный разум... то высокое место. которое мы приписываем богу».
Роль ценностного регулирования науки в сохранении социальной целостности
Думается, что отказываться от моделей экономии и «рационализации» времени, созданных в индустриальном обществе, не следует, так как - если брать этот вариант в марксистском контексте - он выступает как показатель позитивного изменения условий, необходимых для все более всестороннего развития личности, т.е. фиксирует тог рост производительности труда, который увеличивает количество свободного времени.
Традиционная рациональность связывает труд с рабочим временем. Это открывает саму общественную субстанцию труда, которая изменяется и рационализируется вместе с развитием общества, науки, культуры. Если сегодня труд не рассматривается как общественная субстанция, а выглядит как специализированная деятельность по производству товаров и услуг, то вместе с этим как бы «стирается», упраздняется общественно исторический характер труда, его всеобщность, а вместо этого и сам труд становится совокупностью все более технологизированных «производственных операций». Ясно, что «вымывание» из содержания труда базовых общественных отношений также способствует потере им своей объективности и всеобщности.
Но и современный труд, несмотря на его высокую оснащенность техникой и автоматикой, остается «процессом во времени», причем это время остается объективным. Поэтому традиционная рациональность, при сохранении ее статуса, как раз возвращает в содержание труда его общественно-историческую сущность, а вместе с этим - и все его функции по определению человека, начиная от социализации и социального партнерства, и заканчивая духовно-культурным смыслом трудовой деятельности.
Весьма значительным является и моральное регулирование науки в направленности и результатах ее деятельности. В традиционном кон тексте моральная составляющая науки выражена в общей формуле «не навреди»: наука не должна формировать знания, которые являются опасными для человека и общества. Примеры таких огромных моральных упущений со стороны науки - создание атомного и биологического оружия, потенциально - клонирование человека и др. Однако моральное регулирование современной науки имеет онтологическую природу и является более сложным, чем соотношение научного знания, ценностных ориентации ученых, с одной стороны, и моральных требований общества. с другой.
Моральная составляющая общественной жизни, во-первых, непосредственно соотносится с таким «измерением» общества, как его истинность, а, во-вторых, входит в содержание регулятивной и мировоззренческой функции принципа разумности. Но это означает, что в содержание научной и практической рациональности входят и принципы морали. Действительно, чисто инструментальный подход, который был сформирован на основе позитивизма, выражается в своем моральном аспекте в принципе утилитаризма: хорошо все то, что приносит практическую пользу. С другой стороны, как показал еще Макс Вебер, традиционный рационализм базируется именно на этике протестантизма, основанной на вычислении тех компонентов, которые обеспечивают жесткую связь между целями и средствами, или условиями и результатом.
Необходимо отметить, что отношение общества к рационализму включает в себя и морально-нравственную составляющую. Так, М.Д.Ахундов и А.Б.Баженов отмечают, что в России на протяжении долгого времени «наука рассматривалась... как квинтэссенция западного еретического рационализма. В России искренне считали, что Запад нисходит в пучину ересей по ступеням: католицизм - протестантизм -антитринитаризм - наука. Таким образом, наука оказывается наиболее яркой и экстремальной манифестацией западного еретического рационализма, истоки которого обычно усматриваются в великом расколе христианской церкви на Западную (католический рационализм) и Восточную Православную, - это произошло в XI веке... отметим, что она (наука) и в последующие XIX и XX века рассматривалась (масонами, славянофилами, народниками, социалистами и др.) как «троянский конь», наполненный чуждой идеологией, чужими моральными нормами и еретическими религиозными догмами. Свершение Октябрьской революции 1917 г. не сопровождалось отказом от подобного идеологизированного похода к науке. Изменилась лишь идеология, но не изменилась установка на социальное конструирование науки и знания: если раньше определяющую роль в идеологизации науки играли религиозные или национальные ценности, то в СССР таковыми оказались ценности классовые, т.е. пролетарские»1.
Таким образом, рационализм оказывается для морального сознания того или иного общества чем-то либо приемлемым, либо негативным, поскольку это не просто форма организации и развития науки, но в первую очередь, определенное мировоззрение, в котором есть и моральная составляющая. Наука действительно выступает как некая обезличенная и абстрактная деятельность, в которой как бы испаряются традиционные культурные и другие ценности, теряясь в логических связях и символических формулах ее абстрактного языка. Поэтому зачастую общество воспринимает науку как некоторую особую эффективную технологию, потенциал которой раскрывается и оказывается важным для решения различных проблем социума: для создания новых возможностей повышения эффективности производства, конструирования новой техники, создания веществ с заранее заданными свойствами и т.д. Не случайно современная наука является фактически главным организатором и регулятором материального производства: научные лаборатории и ученые находятся в производственных помещениях, все большее значение получают результаты деятельности научно-исследовательских институтов,
